Маша мыла раму, подоконник и батарею, а само стекло уже сияло - в школе был субботник. Пацаны таскали воду, девчонки оттирали коридор, в открытое окно совал свои ветки тополь, и безжалостный Пентагон-военрук проверял чистоту носовым платком. Одноклассники злились, а Машка вспомнила "морской порядок" деда, и военруковы придирки как-то обернулись милым чудачеством. "Понявший службу" лосенок (вложили ума все-таки!) гнал по школьной трансляции бодрую подборку из Никитиных и им подобных, и Машка, сама не замечая, тихонько мурлыкала себе под нос развеселый регтайм:
"Ах, как все запуталось за последний год.
Думали - исправится, думали - пройдет.
Все-таки не мальчик, и уже - пора!
Пожелай мне, милая, ни пуха, ни пера.
Помаши с балкона мне гаечным ключом -
Может и сантехником стану я ещё!
Ничего само собой не наладится -
Надо было - за три моря ходили!
Я пришлю тебе зеленое платьице
И большой, с красной кнопкой, будильник...
Ах, как мы намаялись за последний год.
Но он когда-нибудь все-таки пройдет:
Только что - сегодня и уже - вчера.
Пожелай мне, милая, ни пуха, ни пера...
Все, что мы растратили за последний год -
Кто-нибудь, когда-нибудь, может быть, вернет.
В сердце я заштопаю черную дыру
И мотив единственный к тексту подберу...
Помаши с балкона мне легкою рукой.
Принимай таким, как есть - я один такой..."
Да и вообще было хорошо: тщательно-бездумно скрипеть газетой по стеклу,.
уворачиваться от игривой под ветром тополиной ветки - делать просто грязное просто чистым.
Даже хмурое, ветреное небо не портило настроения - оно было именно такое, как надо. Запах мокрой после дождя сирени смешивался со свежим, вкусным - впору пить его - ветром с Волги. Хорошо.
На такую вот, пребывающую в полной гармонии с миром, Машу и наткнулся Лось, счастливо избежавший Пентагонова ока. А Лось был силен: под черным, "выходным" пиджаком имел белую рубашку, концертную бабочку в горошек, белую гвоздику в петлице (петлица - из здоровенной английской булавки), и линялые треники с пузырями на коленях, разбитые сандалии на босу ногу. Никого парень не трогал, хилял себе по коридору, чужой всем на этом празднике чистоты и труда, грыз семечки. Маша, как увидала его, чуть в окошко не выпала. Лось подошел, попытался щелкнуть каблуками, гвардейски уронил голову. Спрыгнув с подоконника, Маша медленно обошла вокруг невозмутимого Лося, как карапуз вокруг новогодней елки. Лось интеллигентно сплевывал кожуру от семечек в газетный кулек, с тихой гордостью давал себя разглядеть. Ждал. И - дождался.
- Что, в дурдоме сегодня - День Открытых Дверей? И почему не выпил для храбрости - к девушке пришел! Запах где? Нет запаха! Порядка не знаешь?!
- И я рад тебя видеть, Машуля.
- Здравствуй, здравствуй голубь... мира. Ой, да ты - почтовый голубь, извини, обозналась. И что ты за письмо в клювике принес?
- Узнаю "филин-стиль": сразу быка - за хвост, змею - за жопу. Никаких тебе ритуальных приседаний... Маша, это не вежливо, в конце концов - а спросить про успехи моих детишек? Про здоровье бабушки?
- Знаешь, артист, мне некогда. Сейчас Пентагон явится, с платочком белоснежным - работу мою проверять. Пашу тут как пчелка ...