Лаки стоял в девятом кабинете спецраспределителя номер тринадцать и с изумлением рассматривал спящую 12-6-9. Она была укрыта одеялом до подбородка и почти утонула в подушке, но Лаки видел, что ученица не так давно проревелась 'в два фонтана'.
- Что она здесь делает? - спросил Лаки у Нэмури.
Тот щеголял шрамами на бритом черепе и вообще был без привычных 'фетишей':
- Что здесь делаю я?.. - попробовал он снова. - И вообще, что у вас здесь произошло?
Нэмури мрачно посмотрел на него:
- Извини, что выдернул среди ночи. Гессо на задании, но я оставил ему сообщение, он подъедет сюда, как только сможет.
- Пилигрим будет? - Лаки решил 'поцеловать Нэмури в ухо': 'А что - он тоже издалека начал'.
- Нет, я с ним связывался, он занят, но добро от него получил.
- На что? - Лаки становилось всё интереснее и интереснее.
Нет, он сначала разозлился, что Нэмури выдернул его из постели, как говорит ученица, 'одной знойной штучки', но собирать данные со спящей мордочки сони и злого, как демон, Нэмури было до ужаса занятно - больно редко Лаки доводилось видеть и то, и другое: 'А то, и другое одновременно... Да это просто выставка драгоценных редкостей'.
Нэмури пощелкал суставами изуродованных пальцев и сказал:
- На белый.
Лаки присвистнул, спохватился, оглянулся на ученицу, но соня даже не пошевелилась.
'Укатал тебя жесткий демон Нэмури', - ласково улыбнулся ей Лаки. У Нэмури спросил:
- Зачем тебе белый?
'Белым' назывался пустой бланк за подписью самого Главы. Одна из высших привелегий Квадрата. По отчету одного из углов Пилигрим составлял свой, который бы удовлетворил внимательный взор Главы. И на сим бумажная работа заканчивалась. Если у Квадрата на руках появлялся белый бланк, они могли совершать любые действия, уже не будучи скованными распоряжениями и законами как Ордена, так и мира нормальных.
- Помнишь, мы сняли голову местного директора, полагая, что хвост сам отомрет? - Лаки внимательно смотрел на внешне спокойного, но вполне видимого Нэмури. - Мы просчитались. Охранники тоже в деле. Думаю, они пробовали и отбирали товар для дальнейшей продажи.
- На сколько ты в этом уверен? - тихо спросил Лаки.
- Семьдесят пять процентов.
- Этого мало, сам понимаешь, - мягко сказал он. - Семьдесят пять, считай, лишь интуиция с парочкой свидетельских письменных.
Нэмури хищно оскалился:
- Пилигриму хватило.
Лаки напрягся: 'Что-то тут не так. По зыби идем, не провалиться бы...', - спросил:
- Кто свидетель?
- Спит на диване, - коротко ответил Нэмури и снова проверил суставы на прочность. - Лаки, она пришла с твердым намерением убить меня и не соврала ни на мгновение. Ей уже не нужно было... Илия получила свои бонусы.
Лаки замутило, он дернул пуговицы на воротнике и спросил:
- Помню, ты говорил, что не оставил ей сувениры на обмен. Подарки она бы не тронула... Нэмури, скажи, что я конченный извращенец, мы сделаем, что там тебе приспичило, заберем девочку и уйдем отсюда к демонам под гору.
- Не ты, - тихо сказал Нэмури.
Он поставил подбородок на кулак и задумчиво что-то чертил окровавленной палочкой хаси на столе:
- Знаешь, Лаки, я действительно везуч, как демон. Мне удалось сохранить ученицу. Как - не знаю, но удалось. Но ребенка в ней я потерял. И знаешь, Лаки, мне на самом деле плевать, насколько завязли в торговле остальные. Я просто хочу крови, - сказал Нэмури, палочка остановилась, и он поднял немигающий взгляд на Лаки: - Пилигрим мне должен. Ты можешь в этом не участвовать, но мне нужна эта кровь, и я ее получу.
Лаки криво усмехнулся:
- Я тоже тебе должен, но ты почему-то об этом молчишь. И я - в деле. Не из-за долга. У меня тоже есть свои принципы.
- Хорошо, - кивнул Нэмури. - Нового директора сейчас привезут, потолкуй с ним. Потом приведи его ко мне, пусть посмотрит на нашу работу. Аккуратнее новый персонал подбирать станет. Наши охранники уже на месте. Кстати, хорошо, что мы их поставить успели. Я бы и сегодня ее не увидел...
Нэмури так посмотрел на свою ученицу, что Лаки ощутил нервную дрожь, как перед большой дракой.
А затем подошел к телефону, набрал номер и, услышав сонный голос, сказал:
- Машину медордена к спецраспределителю ?13 через... - посмотрел на часы. - К трем-ноль-ноль... Крытую, да. Пациентов на пятнадцать, плюс-минус два. Да не заспи, дорогой, - развеселился он, - а то сам на своем горбу через весь город понесешь.
Затем положил трубку и заблестел в ухмылке:
- Гессо мне этого точно не простит. Всё веселье - и без него.
- Не простит, - усмехнулся Нэмури. - Подожди здесь звонка от директора, а я спущусь в ординаторскую. Там кафель так плотно наклеен - красота. Белый-белый... - Нэмури встал, расправил плечи.
- Кстати, ты же еще не видел, - сказал он, открывая дверь в ванную комнату при кабинете. - Подойди, полюбуйся, какую мне картину нарисовали.
Лаки подошел и еле удержался, чтобы снова не присвистнуть: в сидячей ванне, уставившись вытекшим глазом в потолок, разместился грузный господин в форме охранника.
- А окурок зачем? - оценил художество Лаки.
- Наверное, для симметрии, - ответил Нэмури, задумчиво почесывая подбородок. - Я ей как-то рассказывал, что у многих нормальных она считается одним из признаков красоты.
- Погоди, да он с тобой почти одной комплекции, как же она его?.. - озадачился Лаки.
- Отвлекла. Мог бы и сам догадаться, - хмыкнул Нэмури. - Не стой на дороге, посмотрел - и хватит с тебя. Лучше дверь входную подержи.
Лаки послушался, глядя, как Нэмури закидывает руки мертвеца себе на плечи, как поднимает его на спину, и бледные рубцы на его голове наливаются краской.
- Слушай, ты его и так сюда пер. Может, лучше я его в ординаторскую транспортирую?
- Пупок развяжется, - смерил взглядом согнутый Нэмури. Даже в таком положении он был едва ли не выше Лаки.
- Ладно, понял, делаю маникюр, работаю секретаршей, - трепался Лаки, выпуская Нэмури с грузом из дверей кабинета. - Смотри, надсадишься, сам свой пупок завязывать обратно будешь.
Лаки закрыл за ним дверь, походил по кабинету, потом не удержался и выкурил сигарету в форточку: 'Неизвестно, когда еще спокойно подымить получится'. Потом, уже не мучаясь совестью перед Нэмури ('Не дыми при ребенке'), прикурил вторую, опустился рядом с диваном на пол и сообщил спящей соне:
- Твой Наставник - чокнутый. Я всегда это подозревал, а теперь убедился еще раз. Думаешь, ему нравится грузчиком работать и хлам всякий на себе таскать? Не-а, ему вообще тяжести противопоказаны, у него спина больная. Завтра опять хныкать ко мне приползет. Станет плакать: 'Не говори-и Гессо и Пилигриму. Они меня в Го-оспиталь упрячут'. И ведь не скажу, как последний дурак. Своими руками позвонки вставлять на место буду. И со своей ладони обезболивающими кормить. Но тебе-то что, дрыхнешь без задних лап. Могла бы и своей комплекции кого-нибудь укокошить. Всё Нэмури облегчение. А ему еще остальную охрану работать. Но ты уж меня прости, я тут встревать не стану, еще и мне под горячую демонскую лапу прилетит... А знаешь, что самое смешное? - спросил Лаки и затянулся тлеющей сигаретой: - Не убей ты ту гориллу, я бы сейчас кувыркался с хорошенькой девочкой, а не караулил плешивого директора. И работы у Нэмури не было бы вовсе. И Пилигрим спал бы себе спокойно, а не переживал, что там 'наработает' Нэмури... А как же мне не знать, когда сам Пилигрим мне и позвонил. Аккурат перед Нэмури... - Соня во сне смешно сморщила нос, видимо, от табачного дыма. - Не морщись, не морщись, сама во всю куришь... Вон что с охранником учудила... А сейчас Нэмури сложит безглазую гориллу в пачку к остальным охранникам и не будет у тебя седьмого статуса. И не познакомишься ты со старой кочергой с веревкой на Главной площади. Дай-то Боги не знать тебе ее и дальше... Впрочем, всего-то ничего осталось подождать. А дальше тебя никто у нас не выцарапает...
Зазвонил тревожно телефон, и Лаки в два шага оказался рядом с ним, схватил трубку, оборвав сигнал.
- Девятый слушает, - глянул на соню: 'Спит'. - Гессо, друг мой, ты не представляешь, как ты вовремя. Дуй сюда, пригляди за спящей куколкой, пока она не превратилась в прекрасного консультанта... А, ты уже знаешь... - поскучнел Лаки. - Не, Нэмури чокнулся не больше прежнего... Если я тебе сейчас скажу, ты тоже чокнешься. Так что дуй сюда, не мешай мне не мешать ребенку спать. Всё. Отбой.
Но едва он положил трубку на рычаги, телефон заорал снова. Лаки придушил в руках чертову трубку.
- Да что ты... Прорвало их... - повинился Лаки перед спящей соней. - Девятый слушает... А, господин директор, очень рад. Подождите меня в фойе, я там образуюсь буквально через пять секунд.
Лаки бросил трубку на рычаги и заметил картину на стене.
- А ведь и впрямь похоже, - сообщил он соне, поправляя на ней сползшее одеяло. - Только ресницы у него не черные, а светлые, а в остальном - неплохо. Бывай, художница.
И Лаки, позвенев ключами, запер за собой дверь.
В то время, когда Лаки забалтывал директора до потери сознания, Гессо уже прибыл на место, поймал одного из консультантских охранников, получил данные и отправился в ординаторскую. Чуть позже Гессо, прищурившись, рассматривал шестерых оставшихся в живых. Связанные фантастическими узлами, они что-то мычали через кляпы, но его сейчас больше занимал Нэмури, который вытирал руки об очередной из своих платков и безучастно смотрел на осколки.
- Я был прав, - сказал он, не глядя на Гессо. - Они все повязаны торговлей. Тот товар, что портился, именно они упаковывали под прачечную. Получил еще несколько консультантов, от которых охрана выносила номерных. Так что вы все можете расслабиться, Квадрат еще простоит... Надо будет сказать Лаки, чтобы подтянулся в гинекологии... - Нэмури задумчиво почесал щетину. - Похоже, нам это еще пригодится.
Гессо переварил, охрана его больше не интересовала:
- Как Илия?
Нэмури дернул плечом:
- Не знаю. Спит пока. Еле убаюкал. Мы теперь на 'ты' перешли. Я ей: 'Будешь резать, не поскользнись в крови', а она - мне: 'Заткнись'.
Гессо фыркнул:
- А ты как хотел? Думал, нашим Наставникам проще было?
Нэмури вздохнул:
- Не знаю, как я хотел и что думал. Она просто мне нужна была, - он посмотрел на Гессо больными от переварки глазами. - Мне надо, понимаешь? - Махнул рукой и потер шею: - Сам виноват. Мне недоумку, сразу увозить ее надо было. Хватать в охапку и тащить. А теперь...
- Слушай, - сказал Гессо. - Прекрати переваривать себя вместе с данными. Мы поможем. Я, Лаки, Пилигрим - весь Квадрат и каждый угол. Понадобится женская рука - Кларисс подключишь. Откорректируем, если что будет не так. Она выправится.
Нэмури кивнул:
- Спасибо. Здесь закончим, вызову машину и увезу к себе, пока спит. Документы на опеку задним числом. Хватит миндальничать.
- Вот и правильно, - покивал Гессо. - Давно пора... Слушай, ты не против, если я над этим поработаю?
Гессо ткнул в одного щуплого охранника, тот дернулся и замычал.
- Я тут один фокус прорабатываю, - пояснил он. - Никак до идеала добрать не могу. А у этого комплекция подходящая.
- Да что хочешь, с ними делай, - разрешил Нэмури. - Хоть на хлеб намазывай. Я уже всё получил с личными номерами, именами и датами. Оставь только двоих на отстрел.
- Благодарю, думаю, одного мне пока хватит, - сказал Гессо, снял серый плащ, бросил его на стол - единственное более-менее чистое место, привычно закатал рукава и поволок охранника по полу в свободный угол.
За дверью раздалось веселое:
- А тут у вас мои коллеги общаются с вашими людьми.
Дверь распахнулась, являя на пороге нового директора и ухмыляющегося во весь рот Лаки. Директор, узрев фронт работ, охнул и попятился, но бдительный Лаки завернул его в кабинет:
- Ну куда же вы, господин директор, куда? Ночь только началась, и бал в самом разгаре. Я никак не могу позволить вам уйти посреди нашего танца. Что подумают мои коллеги? Моя репутация на кону, поэтому - пра-ашу, - Лаки пресек их перетаптывание на пороге, с усилием втолкнул низенького, коренастого директора внутрь и плотно запер за собой дверь. - Господа, не обращайте на нас внимания, я просто провожу экскурсию для нового директора нашего спецраспределителя. Поэтому, работайте, работайте, господа, - мурлыкал Лаки, ослепляя улыбкой.
Гессо оторвался от охранника и тускло блеснул серебристыми глазами. Нэмури отошел от мертвых и сел на стол, продолжая полировать уже чистые руки носовым платком. Директор не знал, куда смотреть, его взгляд метался от кафельных белых стен, изгаженных потеками, и тел, сваленных в углу неопрятной грудой, до еще живых охранников. Директор посмотрел на Гессо, обжегся, столкнувшись с ним взглядом, и остановился на Нэмури.
- Руки не подаю по очевидным причинам, - объяснил Демон, забрасывая в мусорную корзину очередной испачканный платок. - Это - контингент, оставшийся от предыдущего хозяина спецераспределителя, - кивнул на охранников и ухмыльнулся: - Знакомиться с ними уже не обязательно, да и вредно для добропорядочного господина...
Нэмури неспешно приближался к Директору, тот слегка посерел лицом, но бежать уже не пытался.
- ...Все как один - преступники, понимаете ли... Я осознаю, что и это зрелище вам вряд ли по нраву. Но я желаю, чтобы вы остались до конца. Досмотрели этот спектакль с нами и спросили себя еще раз: стоит ли крупная денежная сумма или проданный на сторону ребенок встречи с нами? Я хочу, чтобы вы взвесили всё, как следует. И впредь оценивали и продумывали каждый свой шаг, и заодно - шаги своих подчиненных. Потому что за их проступки отвечать придется вам. Не мне бы вам объяснять, господин директор, столь простые правила: но вы должны запомнить, что любой руководящий пост в нашей стране налагает, прежде всего, обязанности, но не привилегии. Если вы не сможете уяснить это, вам опять придется лицезреть нас. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Директор даже нашел в себе силы ответить:
- К-конечно, господин к-консультант. Я... прослежу... Оправдаю...
- Вы просто умница, господин директор! - восхитился Лаки.
Похвала была искренней, и Гессо не мог не усмехнуться, прочитав на золотом лбу: 'Не каждый сможет привязать свой язык обратно в такой ситуации да перед озверевшим Нэмури'.
А Лаки продолжал мурлыкать, облизывая потрепанного директора:
- Не зря я пригласил вас на экскурсию. Да вы присядьте, присядьте. Скоро управимся да по домам пойдем. Может, чайку или коньячку желаете?-
Директор, усаженный за стол, сначала отрицательно мотнул головой, потом нерешительно кивнул:
- К-коньяк, если можно.
- Конечно, конечно, и цвет лица вам сейчас выправим, а то бледноватый вы у нас какой-то... Коньячок-то как раз самое то... - щебетал Лаки над директором, гоняя 'охранника' из своих за напитком и снедью.
Гессо перестал его слушать, вернувшись к объекту. Тот замычал, задергался, когда Гессо присел рядом.
- Тихо, - сказал он ему. - Складывать мешаешь. Будешь паинькой, уйдешь на своих двоих.
Охранник притих, не веря, но да что ему оставалось делать? Гессо ненавидел, когда ему не давали продумывать детали фокуса, а с этим у него как раз ничего не выходило. Дальше вычисления тиканья объекта и срока смерти он не продвинулся, но был уверен, что это возможно. На сто процентов. Однажды у него уже получилось. Как раз с объектом такого же психотипа и уровней развития.
'Ладно, попробуем зайти с первой схемы', - решил Гессо.
Он почувствовал рядом присутствие Нэмури, но не обратил на это никакого внимания. Он и так уже знал сроки всего Квадрата. И что было редкостью, среди слышащих, таких же консультантов, как и он, Гессо знал и собственные и дату и время смерти.
'А вот теперь еще и это. Об этом я ни от кого не слышал. И не смог найти никакой информации. Что ж, будем снимать пробу', - перед глазами Гессо появилась тьма, сплелись мясистыми коконами сосуды, сердце, казалось, перебралось в голову и загремело барабанным боем, пульс отдавался во всем теле, вызывая содрогание. Где-то в темноте на грани слышимости по-женски завизжал охранник, пробиваясь сквозь кляп не скованным вибрирующим звуком. Рядом пульсировал Нэмури, ровно, уверенно, как всегда спокойно. Где-то сзади надрывно, с шумом стучало сердце директора.
'Честный человек. Не без совести. Жаль, умрет скоро', - вычислил Гессо.
Рядом с ним искрился чистым неподдельным весельем Лаки. Гессо аккуратно 'отлепился', не позволяя себе услышать его тиканье. У несносного болтуна уже четырежды менялся срок жизни, и Гессо не собирался переваривать себя с данными в пятый.
Он протянул руку и коснулся лица визжащего охранника, тьма перед глазами, клубясь, расплылась, и словно сквозь мутноватую, белесую линзу, увидел его выпученные глаза.
'Как в тот, первый раз', - подумал Гессо и заволновался.
Объект не переставал визжать на одной ноте, и Гессо, опять прослушав окружающих, с изумлением понял, что этот звук слышит только он. В тот раз никого не было рядом, чтобы он смог собрать такие данные. Чтобы немного успокоиться перед последним действием, Гессо прислушался к Нэмури. Его собственные барабаны под крышкой черепа отнюдь не релаксировали.
'Какой ровный, чистый звук, - подумал он. - Какое вселенское спокойствие. Как на берегу моря. Если такой появляется из-за особых медитаций, то мне тоже нужно их попробовать'.
И не выпуская этого убаюкивающего ритма из границ слуха, сосредоточившись на нем, Гессо устроил оба больших пальца над кустистыми, рыжими бровями охранника, в зонах А-9 - S-16 и легонько надавил. Мясистые коконы рванулись в стороны, мельтеша, как потревоженный муравейник, линза обрела четкость на одно мгновение, а потом ее снова затянуло клубами багрового тумана. Визг прекратился. Тиканье объекта - тоже.
Гессо резко встал, часто моргая, возвращая привычное зрение, но его повело в сторону, и он, наверное, рухнул бы прямо на пол, сбряцав всеми костьми, но Нэмури поймал его за плечо и вернул равновесие.
Когда Гессо проморгался, перед его носом белел свежий носовой платок. Он хмыкнул, но взял, поблагодарив Нэмури кивком - глаза нещадно слезились. Сзади доносилось нервное позвякивание - дребезжала посудина директора, наполненная коньяком. Лаки притих, ожидая данных. Взгляд охранника был бессмысленным, но не так, как у предыдущих. Хотя Гессо не стал обнадеживать себя раньше времени и махнул Нэмури, прижимая к лицу платок:
- Убери затычку. Послушаем.
Нэмури оторвал клейкую ленту, вытащил скрученный моток веревки изо рта объекта. Тот сказал, будто продолжая уже давно начатый рассказ:
- ...овски. Мне одиннадцать лет. Мне очень хочется в Парк развлечений, но мать не дает денег. Я знаю, что она прячет их в кухонном шкафу за банкой изюма. Когда она уходит на работу, я вытаскиваю деньги из шкафа. Там сто тысяч нотт, но я беру только пять тысяч. Мне хватает на аттракционы и сахарную вату. Меня зовут Кир Пищтовски. Мне пятнадцать лет. Я хочу новые кроссовки, но мать не дает мне денег...
Гессо перебил его:
- Почему бы тебе не взять их из шкафа?
Тот капризно тянет:
-- Там их тоже нет... Я иду на улицу и ко мне подходит мужчина...
Гессо опять вклинился:
- Как он выглядел?
Объект сказал:
- Он высокий, в черном пальто и шляпе. Не худой и не толстый. Он курит длинную коричневую сигарету. У него - квадратные очки с блестящей желтой оправой. Наверное, золото. Ботинки у него коричневые...
- Стоп, - велел Гессо. - Сейчас замолчи и вспомни самый худший свой поступок. Когда вспомнишь, расскажи мне о нем.
Объект замолчал.
- Ох, демон, как криво-то сформулировал, - спохватился Гессо. - Надо было про детей спросить что-нибудь. Совсем голова не варит. Сейчас он нам выдаст. Нэмури, держи затычку наготове. Не желаю больше гадостей, и без того мутит.
Сзади спросил едва отсвечивающий Лаки:
- Ты не сможешь его остановить?
- Уже нет, какая-то путаница с прямыми приказами, - покачал головой Гессо, но Лаки все равно уважительно присвистнул:
- Вот это фокус. Я думал, тебе его сроки зачем-то понадобились, а ты вот что учудил. Стильно.
Гессо устало улыбнулся: 'стильно' - это была высшая оценка Лаки.
Тут объект надумал:
- Меня зовут Кир Пищтовски. Мне двадцать четыре года. Я совершаю свой худший поступок. Двадцать девятое апреля. Я с моим другом пью пшеничную брагу. Мой друг красив...
- Всё, заткни его, - поморщился Гессо, и Нэмури зажал охраннику нос, дернул вверх и вернул моток на место, не забыв закрепить его лентой.
Охранник пытался говорить и дальше, и Лаки разочарованно протянул:
- А я бы послушал.
Нэмури насмешливо фыркнул, а Гессо закатил глаза и сообщил потолку:
- Извращенец.
- Теперь фокус идеален? - спросил Нэмури.
Гессо печально улыбнулся:
- Нет, еще пробы снимать надо. Но уже лучше, чем раньше. Гораздо лучше.
- Никогда такого не видел... И не слышал о подобном, - сказал Нэмури.
И это - его высшая оценка одобрения.
В дверь настойчиво постучали. Позабытый консультантами директор выронил закуску с икрой, и черное месиво размазалось по столу. На пороге стоял консультантский 'охранник'. Он доложил:
- Машина медордена готова к отъезду.
- Спасибо, - сказал Нэмури, и 'охранник' удалился.
Гессо сказал:
- Пойду за 'грузчиками', - и тоже ушел вслед за 'охранником', всё еще прижимая платок к лицу.
Лаки принялся выводить под локотки пьяненького директора:
- Пойдемте-пойдемте, золотой мой, эк вас растрясло на наших кочках. Давайте сделаем финальное па, допляшем последний танец, и я вас отпущу под теплый бок вашей голубушки. Шляпку-то наденьте, дождиком последние волосики намочит... - директор вяло сопротивлялся, но Лаки покружил шляпой над его головой и нахлобучил ее директору по самый нос. - Это сейчас вам жарко, а на улице - холод, гром, молнии - сплошные ведьмины шашни. Пойдемте, золотой мой, во-от так, - и Лаки, подмигнув Нэмури, уволок пьяненького директора.
Нэмури остался один. Посмотрел за окно:
- И впрямь ведьмины шашни, - хмыкнул он довольно.
Подошел к столу, выдвинул ящик, в ладонь привычно легла рукоять пятизарядной 'Вилторы', что он принес заранее. Живые охранники дружно замычали. Нэмури проверил обойму: 'Полная', - щелкнул предохранителем, и прошел в угол, где лежал результат гессового эксперимента.
Нэмури с любопытством освободил рот 'результата', но услышав:
- ...Он закричал, но я не остановился... - поморщился, прицелился и, заткнув ухо пальцем, выстрелил. Раскат грома заглушил звонкий хлопок.
Нэмури переходил от одного к другому, оружие работало исправно, но над последним, перезаряжая обойму, он замер: спокойное, равнодушное лицо охранника, без признаков смирения, с натуральной маской 'бесстрашие' понравились ему.
- Последнее слово, - сказал он, вынимая кляп. - Говори.
Охранник посмотрел на него:
- Мне уже всё равно. Просто знай: я ее не трогал.
Нэмури покрутил в руках пистолет:
- Мне достаточно того, что ты об этом знал.
Он приставил дуло ко лбу охранника, в зону T-8 и нажал на курок.
Нэмури сидел на заднем сидении консультантской машины, ощущая в руках вес размякшего от сна еще детского тела. Илия, закутанная в одеяло, как младенец, даже не вздрогнула, пока Нэмури упаковывал ее и переносил в машину. И сейчас она сопела с присвистом, в такт гудению мотора.
'Нос забит, - отметил Нэмури. - Нам сейчас только простуды не хватало'.
Рядом пристроился Гессо. Он дремал, укрыв лицо смоченным в холодной воде платком.
'Перенапрягся', - вздохнул Нэмури.
Лаки тоже устал. Он, откинувшись на пассажирском, рядом с водителем, молча смотрел вперед. Когда водитель притормозил рядом с незнакомым Нэмури трехэтажным домом, Лаки сказал:
- Давай на Каменскую.
Водитель был постоянным, одним из тех консультантов нижних уровней, что закрепили за Квадратом в качестве техподдержки и обслуживающего персонала. Яри из 'У Профитц' также был одним из них. Поэтому водитель только кивнул и поехал по уже знакомому маршруту - на Каменской жил Нэмури.
И, конечно же, он не мог не спросить:
- Почему?
Лаки отозвался также тихо:
- Не пустит уже. Домой не хочу.
Илия заворочалась и внезапно проснулась.
- Где мы? - спросила она, хлопая серыми, сердитыми спросонья 'гляделками'.
- С добрым утром, художница, - весело поприветствовал ее Лаки, поглядывая в зеркало заднего вида.
Нэмури сказал:
- В машине. Еще не приехали, спи дальше.
Илия прищурилась и выдала:
- Додумался. Купил все-таки.
Впереди Лаки звучно стукнулся лбом о приборную панель, и сиденье под ним затряслось от беззвучного смеха. Гессо подглядывал из-под платка покрасневшим глазом.
Нэмури вздохнул - только при водителе ему сцен не хватало.
- Ладно, - пощадила его Илия. - Что теперь уж поделать, раз нам друг без друга никак.
- Так, - сказал Нэмури. - Расклад такой: я тебя купил, и ты будешь меня слушаться. А то обратно верну.
- Напугал. Уже не вернешь. Зря что ли деньги тратил?
Она вздохнула, поворочалась, вытащила из свертка руку и почесала нос:
- Все-таки ты из мелколюбов.
Лаки ржал уже в открытую, Нэмури попытался пнуть его сиденье, но незаметно не получилось, Илия сказала:
- Да ты не подпрыгивай, не сбегу. Что теперь с тобой поделать...
Она снова вздохнула и добавила уже более окрепшим голосом:
- Ничего, я тебя перевоспитаю. А куда ты меня везешь?
- Домой.
- К себе?
- Нет. Теперь к нам. Но пока ты меня не перевоспитала, слушайся и спи.
Илия похлопала глазами, зевнула и сказала:
- Ладно.
Она повозилась в свертке и вскоре вновь засопела.
Нэмури вздохнул с облегчением.
Гессо тихо сказал:
- Нэмури, ты бы поосторожнее, а то сам опять в ученики угодишь.
Лаки не мог никак уняться, так и тряс сиденье до самого дома на Каменской.
Републиковано на сайте Ольги Топь
|