|
|
||
|
§12. Затмение (начало). Пункт 2.1 |
|
|---|---|
|
'Карусе-ели, моро-оженное, придумал тоже, - сердилась Илия, нарезая яблоки. - Совсем в мелкого превратился... Может, действительно мадам Кларисс позвать? Она ему и мозги вправит, и настроение, и про бритву забудет?.. Не-не-не, - помотала она головой, пододвигая тарелку с кусочками Пилигриму и шлепнув Лаки по рукам в очередной раз. - Черта с два он забудет про бритву. Еще мадам Кларисс - последняя нормальная женщина сбежит. Как Вилена...'. После знакомства с Илией секретарь Квадрата внезапно не явилась на работу. Ей звонили несколько раз, забрасывали электронными приказами ее почтовый ящик, но она не реагировала. К-4 забеспокоились и отправились к ней домой. А вечером, вернувшись на Каменскую, Пилигрим подсел к Илие, корпящей над учебниками на диване в общей комнате, и спросил: - Дорогая, расскажи, чем тебе не понравилась Вилена, будь добра. Илия подняла на него недоумевающий взгляд. Пилигрим снял данные и вздохнул: - Она почему-то считает, что ты ее хочешь убить. Н-да... Теперь нам придется искать нового секретаря... Илия поморгала, переварила и пересказала Пилигриму все их разговоры. Пилигрим вдруг оскалился: - Ну и демон с ней. Нервы у девчонки - ни в кастрюлю, ни в котел. И вместо Вилены за ее столом появился молодой консультант нижнего уровня - Глок. Углы были им очень довольны, особенно Нэмури, которому теперь не приходилось в одиночку запинывать в кабинет особенно несговорчивых объектов. Разве что Лаки немного погрустил, но потом стал вести себя как обычно. Странно, но Глок, по данным Илии, здорово боялся Лаки. 'Даже больше, чем всех остальных', - думала она. Но причину такого поведения выявить не смогла. Илия внимательно посмотрела на Лаки, который не сводил с нее щенячьего взгляда, вздохнула: 'И как такое можно бояться?', - и скомандовала: - Открой рот. Лаки обрадовался, получив выпрошенную дольку, и заработал челюстями. - Удивительное зрелище, дамы и господа, - пробормотал Пилигрим, не отводя взгляда от строчек книги. - Дрессированный Золотой Попрыгун. Спешите видеть. Лаки зыркнул на него, но ничего не сказал, и Илия скормила ему еще кусочек. А еще она подумала, что если бы у Лаки был хвост, как у собаки, то он бы им сейчас вилял. 'Но зато он знает массу интересных штук, - подумала она. - И как сделать капли для глаз Гессо, и когда их стоит применять. И насчет таблеток для Наставника... И про то, что Пилигрим теряет зрение и почти не чувствует запахов из-за работы... Но очки упрямо носить отказывается. Вот как-нибудь впишется в столб, то-то смеху будет...'. Но смешно Илие не было. Она теперь знала, что Пилигрим специализируется на отравляющих и наркотических веществах. Временами он пропадал в лаборатории, где экспериментировал с новыми ядами и составами и изобретал новые фокусы. Илия только один раз видела результат его фокуса, и ей хватило. Он назывался 'Опята'. Гессо говорил, что это личная задумка Пилигрима и весьма эффективная, но грибовидные наросты на коже объекта красивыми не выглядели. Но Илия поняла, что и от Пилигрима может быть толк. Наставник наотрез отказался спарринговаться с ней, говоря, что не в состоянии рассчитать силу удара. Но Илия понимала, что это - отговорки, и на самом деле он боится случайно разбить ее. Тут и помог Пилигрим. Он с удовольствием возился с ней в тренировочном зале под домом, непрерывно хохотал, видя ее старания, и беспощадно подкалывал. Пилигрим оказался ядовит не только на свои умения, но и на язык. И всего лишь один раз разъяренной Илие удалось достать Пилигрима, лягнув его под коленку. Правда, Пилигрим потом еще неделю хромал. Но колкости говорить не перестал. Всего лишь один раз Илия видела спарринг Наставника и Пилигрима. И зрелище это потрясло ее. Она не могла уловить и половину движений и страшно переживала из-за этого. Гессо потом долго успокаивал ее, говоря, что со временем она станет сильнее и сможет увидеть всё, что захочет. Но после спарринга Илия поняла, что Наставник, может, и не врал, когда говорил про нерасчеты и отказывался с ней драться. Пилигрим долго отлеживался на полу тренировочного зала, чертыхаясь и проталкивая сквозь зубы что-то совсем уж ругательное. Правда, Наставнику тоже досталось, но он не стал стелиться ковриком на полу, а медленно сел на пятки, выпрямил спину и закрыл глаза. Наверное, они оба забыли про Илию, потому что Пилигрим сказал: - У тебя реакция справа снизилась. Наставник ответил ровно, не открывая глаз: - У тебя тоже. Пилигрим сел, похрустывая косточками, и сказал: - Знаешь, Нэмури, я бы с твоей силищей... Тот ухмыльнулся: - Взрывным демонам рога не положены. Пилигрим хотел что-то ответить, но тут пришел Гессо, всплеснул руками и покричал Лаки, оторвав того от очередного завтрака-обеда-ужина. Но, наверное, Пилигрим и Наставник что-то друг про друга поняли, потому что больше не дрались к огромному облегчению Гессо и радости лакиного желудка. 'Гессо...', - подумала Илия и почувствовала на себе его взгляд. Они установили свою Связь. Не ту, вечную и неразрывную, что была между ней и Наставником и не ту, о которой думал Лаки... Гессо открыл ее внутренний слух, как плотно запертую дверь. И теперь Илия тоже могла слышать тиканье. Плохо, с шумами и плотным беззвучием, но могла. Оказалось, что они с Гессо могут чувствовать друг друга на расстоянии, будто постоянно синхронизированы. Наставник не знал об этом. Никто не знал. Слышанье было их еще одним 'секретом на двоих'. Правда, 'изображать призрака' у нее не получалось, и Илия до сих пор топала слоном рядом с плывущим над землей Гессо. 'Не расстраивайся, - говорил он ей. - Со временем обязательно научишься'. Но Илие казалось, что расстраивается как раз Гессо, но порадовать его, кроме слабенького тиканья, ей пока было нечем. Наставник же и вовсе вел себя странно. Он заваливал ее кучей теории, погребая под учебниками, книгами и справочниками. Учил ее медитации, очищению сознания и контролю натуральных редких эмоций. А потом часами заставлял рассказывать о себе. Он приносил домой оружие, как холодное, так и огнестрельное. Объяснял различия, учил ухаживать за ним и порой переучивал с программ Четвертого, заставляя делать так, как показывает он. Илия часами занималась в тренировочном, выжимая мокрую от пота футболку. Стреляла в импровизированном подземном тире на Каменской и в отделении так долго, что глохла. И вечерами невпопад отвечала углам, чем очень их веселила. Порой Илия вспоминала Четвертого и думала, что даже он разбился бы от такой нагрузки. Отдыхала Илия только рядом с Гессо и Лаки. Они тоже учили ее, но все их уроки казались легкими и понятными. Илия теперь бывала в отделении почти каждый день. Она кивала, отвечая на поклон консультанта приемной, перебрасывалась шуточками с охранниками, здоровалась с секретарем и проходила в зависимости от ситуации в четвертый кабинет к Лаки или в третий, к Гессо. В первом, пилигримовском, хозяина почти никогда не было, но смотреть на его работу было тяжело, и Илия не стремилась попасть к нему в помощницы. Во второй же, к Наставнику, ей до сих пор запрещалось входить. Когда Илия была у Гессо, если объект к нему еще не довозили, они тренировались в улучшении слышания и управлении Связью. Если Гессо работал, то Илия либо наблюдала, либо, если тренировок Наставника было слишком много, дремала на свободной лежанке для объектов под мягкие интонации Гессо и их бормотание. А потом заканчивала объекты и присматривала за Гессо. Иногда Гессо под предлогом практики помощницы уводил ее от Наставника в город, и они часами гуляли по изогнутым улицам, по выложенным булыжниками мостовым. Они шуршали листьями, бродили по лужам и скрипели тонким слоем снега, покрывавшим редкий асфальт. Гессо рассказывал ей о городе, не требуя ни ответа, ни подтверждений, что 'да, она всё поняла', и Илия запоминала улицы, цирковые представления, фильмы и пьесы, что они смотрели. Иногда они просто гуляли по улицам и молчали. Молчать с Гессо также было легко. Наверное, благодаря их удивительной Связи. С Лаки молчать было труднее. Нет, оказалось, что когда Лаки не работал или не болтался с Квадратом на людях, он становился удивительно молчалив. В кабинете отделения работал он жестко и кроваво. Илия пыталась считывать с него данные в эти моменты, но не получалось, хотя Лаки совсем не закрывался. И однажды он ей рассказал. В позабытых летних креслах, в саду, заметенном снегом. Там Илия встречалась с ним почти каждую ночь. Она сидела у него на коленях и порой выкуривала длинную 'Витришь'. Когда он не учил ее, то не хотел отпускать от себя даже на минимальное расстояние. Обнимал ее, прижимал к себе и молчал. Изредка рассказывал что-нибудь о себе или Квадрате. Может, из-за всего это молчание Лаки заставляло ее инстинктивно напрягаться: 'Не как с Гессо. Совсем не так...'. Однажды Лаки, как обычно, обнимая ее, рассказал о мраморных, о том, что после рождения они совсем не испытывают эмоций, что у них отсутствует большая часть инстинктов, включая инстинкт выживания, и даже нервы в их телах размещаются, как карты выпадут. Поэтому лишь немногие из мраморных доживают до подросткового возраста. Большинство же погибает еще во младенчестве. Лаки повезло - его нашел Наставник. - Я - мраморный, художница, - говорил он. - Думал, ты такая же, но потом понял, что ошибся... Это - к лучшему. Потому что такие, как я, еще большие эмоциональные инвалиды, чем кто-либо из Квадрата. У углов спектр чувств гораздо полнее... К тому же я не чувствую холода. Совсем. Могу замерзнуть насмерть и даже не успеть сложить, что произошло. Не веришь? - он улыбнулся и откинулся назад. - Смотри. Лаки расстегнул форменную рубашку, в которой был в саду, не взирая на десятиградусный мороз, взял комок снега, помял его и провел по коже. На ней даже мурашки не появились. Илия отобрала снег, выбросила в сторону и потрогала Лаки. - Ты - холодный, - сказала она и скомандовала. - Одевайся, идем домой. В тепло. Не хочу, чтобы ты замерз насмерть. Лаки засмеялся тихо и счастливо, словно вне роли. Словно этот тихий звук был настоящим, натуральным смехом Лаки. В кабинете он, закончив объекты, разрезал их, показывал, что внутри, какой орган и зачем нужен. Лаки объяснял быстро, четко, без обычных ролевых словоизлияний. Если Илия что-то не понимала, он приводил красочные, сочные сравнения и лишь тогда становился немного похож на себя, обычного. Он рассказывал, как консультирует, что и зачем при этом делает. Лаки говорил, что люди - это самые красивые и необычные существа на планете. Но когда они заканчивали уроки, объекты оставались на столах разобранной мозаикой. Илия не видела в этом ничего красивого. Ей больше нравились нормальные, что еще могли дышать. Например, как мадам Кларисс... или та певица из 'Профитц'. 'Самая красивая...', - вздохнула Илия и покосилась на Нэмури, разговаривавшего с Гессо. Наставник не рассказывал ей ничего ни о своем стиле, ни о специализации. Даже упражнения с куклой и сибари прекратились. 'Почему он ничего мне не говорит? Не учит своему?.. Может, у него нет специализации и стиля?.. А, может, он мне не доверяет?..', - терялась она в догадках, разглядывая Наставника. - Илия, где яблоки? - внезапно спросил Пилигрим. Она посмотрела в тарелку, но в ней не было ничего, кроме сердцевин с семенами. Исчезла даже срезанная кожура. Илия заглянула в корзинку, но там тоже было пусто. Лаки захихикал. Она посмотрела на него. - Это не я, не я, -- замахал руками Лаки. - Ты сама всё слопала! Вместе с кожурой. Честно-честно! Илия перевела взгляд на Пилигрима, но тот только посмеивался. - Сговорились, - заключила она и со вздохом поднялась из кресла. - Сейчас еще принесу. Илия направилась к дому, с удовольствием ощущая, как зеленая трава стелется под ногами, но не сделала и десяти шагов. 'Опасность!', - крикнул бестелый голос. Она мгновенно закрылась, даже не сознавая, что делает. Из-за яблонь показался господин в серой консультантской форме. Илия посмотрела на его лицо, пустое, как чистая тарелка, и тусклый взгляд необычных, фиолетовых глаз и застыла с корзиной в руках: 'Один из нас. Невидимый'. - Добрый день, - невыразительно прошелестел господин, подходя к ней ближе. - Вы - Илия? Очень рад, наконец, вас увидеть. Столько слышал и никак не мог вас найти. Если бы не помощь нашей общей знакомой, мадам Кларисс, мы бы вовсе не встретились. Такая упрямая женщина, и столько отняла времени... Сердитесь на нее, госпожа Илия, не на меня. Это ее вина, что я не смог представиться вам раньше. Я - Тоска, консультант С-уровня... Его голос шуршал, как пустая граммофонная пластинка, Илия почувствовала, что слабеет, что корзинка становится тяжелой, что глаза закрываются. - Что вам нужно, господин Тоска? - сказала Илия, ощущая неповоротливость вялого языка. Всё это время она молча сигналила Гессо по их Связи: 'Я выиграю время. Никто не смеет нападать на учеников Квадрата. Но этот атаковал. Недоумок'. Фиолетовоглазого Тоску заслонила темная фигура Наставника. Такой же стертый и невыразительный Гессо подхватил ее и поволок обратно к креслам. Пустая корзина запрыгала по траве. Тут же над ней склонился неулыбчивый Лаки: - Как? - Порядок, - сказала она. Оцепенение понемногу начало отпускать, она медленно повернулась, опираясь на Лаки, и увидела, что Пилигрим и Гессо стоят неподалеку от Наставника. В разных углах. Наставник молча изучал незваного гостя. Господин Тоска повернул голову к Илие, блеснули фиолетовые глаза. Но Нэмури сказал: - На меня смотри. И Тоска вновь отвлекся от нее: - Извини, Нэмури, за всё: за то, что долго не появлялся, за то, что бросил тебя одного с этим безумным Лисом... За приход неожиданный тоже прости. И за ученицу. Столько слышал о ней и не мог не испытать, - шелестел он. - Не мог удержаться... Только хрупкая она оказалась. Разочарованием пахнет. Неудачная. Лису бы не понравилась. Он о ней вообще знает? - Не твоего ума дело, - ответил Наставник. - И Лис теперь - тоже не твое. - Значит, не знает, - прошептал Тоска. - Может, и к лучшему. Не стоит его сейчас волновать. - Как о ней узнал? - спросил Нэмури. - Слухами земля полнится, - улыбнулся Тоска. - Парсек, - тихо сказал Лаки. - Пуфик? - прошептала Илия, завороженная сценой, но Лаки не ответил. Он напряженно наблюдал за Тоской и Нэмури, будто в любой момент был готов сорваться и подбежать к ним. 'Зачем? Разнять? Помочь?', - спросила Илия бестелого, но тот тоже молчал. - Как меня нашел? - спросил Наставник. - Мадам Кларисс, - улыбался Тоска. - Как она подурнела с тех пор. Но стержень остался... Жаль, и она хрупкой оказалась... Разбился стержень... - Зачем? - спросил Наставник. Илия молча завыла за него, Наставника, Гессо пошевелился, и она рванула все Связи, обрывая их. Пусть никто не чувствует ее сейчас. - Случайно, - шевельнул Тоска руками в намеке на жест 'вина'. - Не специально, Нэмури. Разве стал бы я вредить намеренно? Я ведь снова консультант. Надеюсь, я тебя не очень расстроил? Она ведь была всего лишь проституткой. Хоть и высшего класса... - Что нужно? - холодом оборвал Наставник ленту бесконечной магнитной пленки. - Спарринг хочу, - сказал Тоска. - Как прежде, на равных. Я столько лет этого ждал, Нэмури... Столько лет, - покачал он головой. - Видел ночами, как мы сражаемся без остановки, бесконечно, вечно... И никакого Лиса рядом... Давай сразимся, что скажешь? - Лучше бы ты спал без снов, - сказал Нэмури, и улыбка Тоски исчезла. - Если Орден принял тебя обратно, увидев в тебе консультанта, то это не значит, что в тебе его вижу я. Ты сам ушел, женившись на нормальной. Сам бросил Лиса, своего Наставника наедине со мной и безумием. Сам оборвал Связь. Что произошло, Тоска? Ты устал от эмоций нормальных? Или понял, что тебе, мраморному, никогда не испытать того, что чувствовала твоя нормальная жена? Чего ты на самом деле хочешь, Тоска? Что тебе понадобилось... здесь? - Убить тебя хочу, - ответил тот. - Надо мне. Высплюсь спокойно. Без снов. - Можешь попытаться, - сказал Нэмури. - Только вызов в Ордене по всем правилам оформи... И предлог стоящий придумай. - Она, - сказал Тоска, не отводя взгляд от Нэмури. Поднял руку и указал на Илию. - Пускай она станет предлогом. Право первенства - серьезный вопрос, Орден позволит... Но учти, Нэмури, -- улыбнулся он. - В этот раз тебе стоит быть внимательнее. Потому что, когда я убью тебя, я получу опеку над твоей ученицей. Пилигрим презрительно фыркнул, и когда Тоска посмотрел на него, он сказал, показывая волчьи клыки: - Если Нэмури тебя не раздавит, то готовься еще к трем вызовам. - Вот как? - прошептал Тоска. И Илия содрогнулась, узнав интонацию Наставника. - А ты, ученица, не хочешь бросить мне вызов первой? - спросил Тоска, не поворачиваясь к ней. - Зачем? - сказала она. - Если получите опеку надо мной, то спать вам придется с открытыми глазами. Лаки зло улыбнулся. - Нэмури, ты разве не объяснял своей ученице, что за убийство консультанта другим консультантом или же обучающимся, Совет отправляет виновника на виселицу? - Значит, пойду на виселицу, - отозвалась Илия. - Значит, судьба. - Опять это лисово словечко! - зашипел Тоска и обернулся. Илия встретила его открытым взглядом, готовая к борьбе. Лаки протянул руку, но она поймала ее и сжала - 'Не мешай'. Земля качнулась под ногами. Толкнулось в висок, зашумело в ушах, Илия дрогнула, но вспомнила Кларисс, живую, смеющуюся: 'Всегда хотела дочку...'. 'Ах, какие волосы!.. Дай-ка косы заплету...'. 'Будешь моей дочкой, росинка?..'. 'Она - моя! - крикнула Тоске Илия. - Она была в моем мире, а ты отнял ее у меня. Я всё равно тебя разобью!'. В голове нещадно рвануло так, будто лопнула жилка, зазвенело в ушах, и сквозь скрежет и звон Илия услышала незнакомый женский голос: 'моя ...Богиня ручная всегда с тобой...'. От напряжения потекли слезы. 'Вкус слез перед врагом - это вкус поражения!', - заорал Четвертый. Но Илия даже не пошевелилась, вслушиваясь в чужой женский голос. Вдруг давление исчезло, и голос стих. Илия вытерла рукой лицо, глядя в самую обычную физию ставшего видимым Тоски. Лишь глаза ненормально отливали фиолетовым. - Почему? - прошептал он. - Ты разбил ее. Мой цветок. Моего мира, - сказала Илия. - Так или иначе, но твое тиканье перестало. Ты уже мертв. - Посмотрим, - прошелестел Тоска и ушел, не прощаясь и не глядя ни на кого. Перед ней появились серебристые глаза Гессо: - Илия, как ты это сделала? - Что? - не поняла она. - Он ушел, не стал меня дожимать. - Нет, совенок, - черные длинные ресницы дрогнули, - ты заставила его открыться. Она подняла голову, осматриваясь, Квадрат снимал с нее данные. По привычке Илия потянулась к шее, но вспомнила, что на ней - платье на бретельках и уронила руку: - Разве это не невозможно? - Почему? Можно, - сказал Лаки. - Только это способности A-C-уровней. Илия посмотрела на Наставника, но тот всё еще был стертым. Тогда она вернулась к серебристым глазам и сказала: - Я не знаю, Гессо. Не знаю.
Поздно ночью Илия вошла в комнату Наставника, стараясь 'изображать призрака' по-гессовому. Ее всегда удивляло то, как мало вещей здесь нужно Нэмури: встроенные в стены закрытые ниши, низкая широкая кровать, твердостью своей напоминавшая пол, пара полок с книгами аж под самым потолком и невысокий столик у стены, на которой висел вертикальный плакат с иероглифами. Илия не знала, что здесь написано, но Наставник сказал, что она сама когда-нибудь сможет прочесть, и если захочет, написать собственный...
Републиковано на сайте Ольги Топь
|
|