Илия проснулась и захлопала глазами - все косточки нещадно болели, будто во сне она брякнулась на пол да там и провела остаток ночи.
    'Наставник!', - Илия села, оглядываясь, и диафрагма сжалась, подкатывая к горлу комок желчи.
- Ушел. Все ушли... - звук собственного охрипшего голоса был слишком громким для просторной комнаты.
    Через полчаса после всех утренних процедур Илия смотрела на круглый, покрытый бежевой кружевной скатертью обеденный стол, на котором приютилась ее чашка кофе и шоколад.
- Это мой завтрак, - сообщила она пустым стульям. - И никто из вас у меня его не отберет. И сырое мясо и опят с утра я есть не буду. И гренок тоже не хочу.
    Но кофе был слишком горьким, а шоколад, вместо того, чтобы литься в желудок, лип к зубам.
    'Наверное, я все-таки не очень хорошо готовлю... Хотя Кларисс... Кларисс нравилось', - подумала Илия, глядя на полупустые кружки и побарабанила пальцами по столу. И отдернула руку, будто обжегшись.
    Ополоснула чашки в раковине на кухне и спустилась на нулевой, в тренировочный. Обошла его вдоль стен и поняла, что ноги у нее жалко трясутся.
    'Наверное, еще не проснулась, - решила Илия. - Надо все-таки сделать Лаки тот доклад по нервной системе нормальных. Если я его сегодня не сдам, он меня живьем съест. И так уже смотрит, будто его неделю осталинскими бифштексами не кормили'.
    Илия включила компьютер в общей комнате, и опустилась на стул рядом с ним, глядя в окно, заливающее пол ярким солнечным пятном. Ноги сами собой поднялись на сиденье, руки без ведома хозяйки забрались в рукава, и Илия сгорбилась, устроив подбородок на коленях.
    Научить Илию обращаться с компьютером было первым инструкторским заданием для Лаки. Тот что-то проныл о 'славных шпионских денечках', но стенания плохо сочетались со счастливой физией, и ему никто не поверил. Вот на этих занятиях Илия впервые и увидела натурального Лаки и поняла, что ночь смерти певицы из 'Профитц' всего лишь заставила его перестать играть роль. И это было жутко.
    Илия, не глядя на дисплей, ткнула кнопку на системном блоке и выключила компьютер.
- И по шее ты мне не дашь, - сказала Илия несуществующему Лаки.
    Она дважды обошла весь дом от чердака до подвальных тренировочных залов.
- Что я здесь делаю? - спросила она у закрытой входной двери на улицу.
    Дверь немо чернела в коридорных тенях. Илия вздохнула, развернулась и вышла в сад. Кусты шиповника сухо шелестели под слабыми порывами ветра - 'дедушка садовник' должен был прийти завтра. В глубине сада зеленели светлыми листьями круглые, как сливочное мороженое, кусты.
    'Гессова работа', - улыбнулась Илия и пошла к летнему столу.
    Пошарив под круглой столешницей на два ноль-ноль, она обнаружила пачку 'Витришь', прикрепленную клейкой лентой. 'Два ноль-ноль' - время встречи с Лаки.
    'Плюс-минус пятнадцать минут', - добавила про себя Илия, извлекая из пачки крохотную зажигалку и длинную сигарету.
    Закурила, вернув один из 'секретов на двоих' на место, подтянула к себе пепельницу и замерла - сзади за ней пристально наблюдали.
    'Чужой. Тоска, - улыбнулась Илия, делая затяжку. - Улизнул с поединка, решил так Наставнику досадить. Но я - натуральная. Я - не Кларисс. Проще, чем с ней, у тебя не выйдет'.
    Илия сжала ноги, сдвинув подол короткого сарафана и ощущая на внутренней поверхности бедра шершавую кобуру небольших, в ладонь, ножен. Нэмури настаивал, чтобы в отсутствие Квадрата она не расставалась с оружием. Илия была с ним согласна.
    'Наставник... - Илия вздохнула, дотронулась до губ, стирая с лица последние эмоции, натягивая на себя невидимость, как тесный, привычный наряд. - Тоска - всего лишь работа. Я оправдаю'.
    Она сказала, не поворачиваясь к врагу:
- Не хочешь присесть за стол? Познакомимся поближе. Всё лучше, чем пялиться на мою задницу.
    Послышались нерешительные шаги, и шорох открытой ходьбы.
    'Он что - видимым пришел?', - не поняла Илия, медленно обернулась и чуть не выронила сигарету.
    В нескольких шагах от нее смущенно переминался незнакомый парень.
    'Нормальный', - поняла Илия и открылась.
    'Лет семнадцати - не старше', - решила она и сказала:
- Может, представишься и расскажешь, что ты тут делаешь?
    Парень потер светлые волосы, торчащие во все стороны, как иголки у дикобраза.
- М-да, неудобно получилось. Ты только не подумай ничего плохого, - несмело улыбнулся он. - Я вчера с родителями соседний дом на лето снял... - Он поковырял носком синего кроссовка землю. - Агент нам сказал, что здесь никто не живет. А тут...
- Яблони, - подсказала Илия и развеселилась: 'Какой смешной'.
- Ну да, - от кивка качнулись 'дикобразовы иглы'. - Думаю, зачем им пропадать... В Орден правопорядка звонить будешь? - спросил он, глядя, как Илия поднялась, затушив сигарету, и направилась к дому.
- Нет, - сказала она. - Присядь. Яблок принесу, - смущенно почесала нос. - Правда, они покупные... Наши не плодоносят совсем. А мне одной всё равно много.
    По дороге обратно она думала, что смешной нормальный сбежит, но тот сидел за столом, задумчиво разглядывая самую стандартную пепельницу. Илия поставила на стол корзинку с мытыми яблоками.
    Парень опешил и залепетал благодарности, но Илия отмахнулась:
- Ерунда. Шипучку будешь?
    Она подошла к старой яблоне, присела рядом с выпирающими корнями, нащупала цепочку зарытого в землю холодильника и дернула ее на себя. Парень, наблюдавший за ее манипуляциями, звонко присвистнул, напомнив Илие ролевого Лаки. Она засмеялась, достала покрытые инеем стаканы и бутылку 'Ратхи-колы'.
- Круто, - одобрил он, глядя, как дверца холодильника, чмокнув, послушно вернулась на место. - Я такое только в компьютерных играх видел.
- Это... отец придумал, - сказала Илия, разливая им 'Ратхи-колу'. - Он не любит суетиться.
- Не, в самом деле круто... Спасибо, - сказал парень, принимая стакан. - Мой по дому вообще ничего не может делать. Говорит, что руки у него не той стороной приделаны.
    Илия засмеялась, прогоняя из головы предпоследнюю практику с Лаки.
- Меня Танис зовут, - представился он и протянул руку.
- Илия, - сказала она, легонько отвечая на рукопожатие.
    'Сломаю еще', - вздохнула про себя, отмечая хрупкие, по сравнению с углами, кости запястья.
    Танис опустошил стакан и откинулся на сиденье, вытирая лоб:
- Фу-ух, - сказал он. - Ты не представляешь, как я напугался, когда ты меня окликнула. Как ты меня заметила?
- У меня глаза на затылке, - сообщила Илия.
- Где-где?.. - спросил Танис и резко наклонился к ней, погладив ее по волосам.
    Илия с трудом удержала роль и себя от мгновенной реакции.
-- Нет у тебя там никаких глаз, обманщица.
    'Чуть не дошутился, клоун чертов', - Илия засмеялась:
- Они в нужный момент проявляются.
    'Клоун' пристроил подбородок на ладони и спросил:
- Ты с отцом живешь?
    'Ага, с четырьмя демонами в человеческих обличьях'.
- Ну да, - сказала Илия. - Он сейчас на работе.
- Да я понял, - ухмыльнулся Танис, кивнув на пепельницу.
    Он достал сигарету из кармана расстегнутой рубахи и, чиркнув спичками, закурил.
    ''Лики клона' какие-то...'.
- У мамы увел, - пояснил он. - Всё равно отец говорит, что она слишком много курит. А твоя?
    'Будешь моей дочкой, росинка?..'.
    Наверное, Илия не слишком хорошо играла, потому что парень вдруг испугался:
- Извини, я не хотел. Правда. Всегда такой, сначала скажу, потом подумаю...
    'Не ты один, Лаки тоже себя так ведет'.
- Ничего, - покачала она головой. - Всё уже в порядке... А чем твой отец занимается?
- Он - бухгалтер на одном предприятии, а мама преподает в Университете Мелинга. Они обычные совсем... Сейчас отпуск вдвоем решили взять, отдохнуть от города немного, - говорил Танис, помахивая сигаретой. - А меня прихватили с собой, якобы я ничего, кроме компьютера не вижу. Решили вывезти 'поближе к природе'.. А твой отец, кем работает?..
    'А мой - консультант, ага. Обычный такой консультант C-уровня... М-да, какое же у Наставника официальное звание-то?.. Совсем закопала. Проваливаюсь... Надо будет у Гессо спросить... Зато у меня, Танис, необычных - большая корзинка и крохотный наперсток'.
- Илия, - спас ее от ответа знакомый мягкий голос.
    Танис подпрыгнул, судорожно дернул сигаретой, но замер - всё равно уже засекли. Илия медленно обернулась.
- Гессо, - улыбнулась она непослушными губами. - Хорошо, что ты пришел... - Сердце Илии замедляло ход. - Познакомься, это наш новый сосед - Танис... Он с родителями на лето приехал.
    Гессо смотрел на них тусклыми бледными глазами, как обычно сутулясь в серой консультантской форме.
- Здравствуй, Танис, - мягко сказал он, подходя к соседу и протягивая ему ладонь. - Рад познакомиться. Надеюсь, тебе и твоей семье понравится лето на Каменской.
- Взаимно, господин Гессо, - отмер тот, торопливо затушил сигарету и вскочил, отвечая на рукопожатие.
    Илия смотрела на них с улыбкой: 'Я не спрашиваю, где остальные. Где мой Наставник. Почему нет Связей. Почему ты один. Я молчу, Гессо. Я играю. Я сумею оправдать'.
    Когда Гессо, наконец, дружелюбно выпроводил общительного Таниса и повернулся к Илие, то потер переносицу и сказал:
- Слово Пилигрима крепко. Нэмури-таки попал сегодня в Госпиталь.
    И Илия с хрипом втянула летний прогретый воздух ртом, вспоминая, как дышать.
- Живой, - сказала она, и Гессо моргнул. - Живой, - повторила Илия снова, зажмурилась и скомандовала: - Едем. Сейчас.
    В машине Гессо обеспокоено поглядывал на нее всю дорогу, но Илия молчала. Она не хотела говорить сейчас даже с ним до тех пор, пока не увидит Нэмури. Дорогу до его палаты она не помнила, как прошла. В итоге создалось впечатление, что она пролетела ее рядом с бесшумным Призраком. Память надежно фиксировала всё, что она замечала: медсестер, врачей, медбратьев, пациентов нормальных и своих, палаты, убранство, аппаратуру, каталки - и всё было белым. Ненавистно белым. И беззвучным. Только шум крови в ушах.
    Краем глаза она заметила мраморное лицо Лаки, ярко-зеленые глаза Пилигрима и почему-то Пуфика, но ей сейчас было плевать. За стеклянными стенами на белой широкой кровати она увидела Наставника, увитого сетями проводов аппаратуры. Илия рванулась к нему, но дорогу ей преградило что-то мягкое серое.
- Ох! - раздалось сверху, Илия подняла голову и увидела улыбающегося Пуфика:
- Куда вы, госпожа Илия? Вам туда нельзя. Ваш Наставник всё равно без сознания.
    Иголки холода вихрем пронеслись по коже Илии до самой макушки, поднимая волосы.
- Уйди с моей дороги, хр-рупкий, - сказала она, и голос сорвался на собачий лай Четвертого: - Пшел пр-рочь, недоумок! Двигай свою жир-рную гузку! Р-разобью!
    Пуфик опешил и отшатнулся, Илия оттолкнула его в сторону и, кроша каблуками деревянный паркет, вошла в палату. Краем глаза она отмечала, как покраснел Пуфик, рванулся за ней, но Лаки поймал его за шиворот и, завернув руку, шмякнул тупым рылом в стекло. Как Лаки, наклонившись к его самому уху, что-то сказал, и Пуфик вытаращился на нее, зашевелил по-рыбьи губами, размазывая красное по стеклу. Появились двое уже знакомых охранников из сто двадцать третьего отделения, Лаки швырнул Пуфика им, и они, крепко подхватив его, поволокли куда-то.
    Илия видела весь этот концерт, но ее он волновал мало. Куда больше заботил тот, что лежал перед ней. Она опустилась на стул рядом с ним, погладила по сожженной коже на тыльной стороне ладони, сказала:
- Теперь понимаю, почему не носишь белое. Оно тебе и вправду не идет...
    Вошел видимый Гессо, привалился к стеклу, не отвлекая.
- Когда очнется? - спросила она его.
- Думаем, через пару дней.
- Где... Тоска?
- В усыпальне.
- Вот как... - протянула Илия. - Хорошо...
    Она потянулась, погладила Наставника по колючей щеке кончиками пальцев и вздохнула:
- Опять уже оброс. Что за наказаниe...

Републиковано на сайте Ольги Топь