Пилигрим откровенно наслаждался ситуацией: чужой нормальный в доме давал волчонку неограниченные возможности для практики. Танис ему понравился. То, что у парня были серьезные проблемы со здоровьем - его кровяные тельца медленно пожирал рак, как раз-таки проблемой для Пилигрима не было. Наивный Танис не знал, что 'на природу' увезли не его, а папу. Служебный роман папы с секретаршей взбодрил маму так, что она надавала пощечин разлучнице и подзатыльников - папе и, пеняя ему здоровьем сына, вытащила их на Каменскую.
'Дом они выбрали... М-да...', - подумал Пилигрим, поглядывая на Таниса, который рассказывал Илие об очередной компьютерной игре.
    Волчонок смеялась в нужных местах, но острый слух Пилигрима резала фальшь.
'Надо бы ей еще потренироваться, - заметил он. - Скажу Лаки, пусть проследит. Нечего ему впустую зубы скалить'.
    Дело в том, что дом, ставший летней дачей семьи Шклофски когда-то принадлежал Наставнику Пилигрима - Якорю. Якорь предпочитал держать Наставника Лиса в поле зрения.
'Наверное, он уже тогда понимал, что с Лисом что-то не так, - подумал Пилигрим и тихонько вздохнул. - Хотя, когда с ним было в порядке?'.
Так или иначе, Якорь вообще бы поселился у Лиса, но тот предпочитал одиночество и влезть в свою жизнь не позволил.
'Может, потому ближе Нэмури у него никого и не осталось... - размышлял Пилигрим. - А ко мне Лис неровно дышит из-за шефства. Он-то наверняка до сих пор придерживается консультантских законов... Надо будет навестить его завтра, если Нэмури до того не выправится... Сколько лет его не видел - стыд и позор. А на одном уважении Ордена далеко не уедешь...'.
    После того, как Якорь погиб на южном фронте, Пилигрим продал дом. Без Якоря он стал не нужен, плюс, на садоводство категорически перестало хватать времени. Да и не любил Пилигрим 'воспитывать в себе терпение', если уж быть совсем откровенным. Купил квартиру поближе к центру города, чтобы до Штаба добираться было удобнее и поселился там. Гессо и Лаки оба не могли жить в опустевших домах своих Наставников и до сих пор не могли определиться, что им делать с наследным имуществом.
'Собаки на сене - сами не жуют и другим не дают', - прокомментировал Пилигрим. Поэтому периодически они всей компанией, а то и по отдельности досаждали Нэмури. Тот, в отличие от Лиса, к толпе в своем доме относился спокойно, если не сказать - равнодушно.
'Привык к нам уже', - развеселился Пилигрим, сжевал дольку и поморщился:
- Илия.
    Она тут же повернулась к нему.
- Семечко.
- Ой, извини, я буду внимательнее, - улыбнулась она, забыв отправить жесты أвины', и тут же вернулась к Танису.
    Пилигриму резко перестал нравится белобрысый парнишка: 'Как бы тут первый роман не образовался. Пацан неплохой, но всё равно что мертвый. Будет потом скулить всю жизнь... Я бы на месте Нэмури форсировал события, подобрав знакомого демона из Квадрата... Того же Гессо. Но этот если и пойдет на такие жертвы, то драться за нее как за свою женщину не станет. Будет исходить из того, 'как ей лучше, с кем ей лучше, с кем ей больше хочется' и прочих сопливых пузырей. Тем более, с этим мелким дикобразом... И впрямь смешной... - поглядел Пилигрим на сверкающего эмоциями мальчишку. - А вот Лаки больше подходит. Это он пусть окружающим поет, что вырежет себе почки для 'горшочка с сюрпризом' любимой. Нэмури-то должен понимать, что Лаки любому поклоннику вцепится в глотку, но Илию не отпустит. Хотя тоже не идеал. Мраморные все как один чокнутые. Того же Тоску вспомнить... Пусть Нэмури и решает. Я не на его месте, а он - не на моем...'.
- Дорогая, будь добра, принеси старому дядюшке немного 'шипучки', - сказал Пилигрим.
    Та обернулась и заулыбалась.
- Ну какой ты ста-арый, - пропела она, стрельнув глазами на фигуру Пилигрима, но спорить не стала, белкой поскакала к холодильнику под яблоней.
    'Ах ты, ленивый щучий хвост, - восхитился Пилигрим. - Но я - не Лаки и не Гессо. Мне ты зубы комплиментами не заговоришь'.
    Тут дикобраз помялся, пригладил торчащие 'колючки' и сказал:
- Господин Пилигрим...
- Можно по имени.
    Тот кивнул, дескать, понял и спросил:
- А вы... дядя Илии?
- Нет, - ухмыльнулся он. - Я - старый друг отца Илии. Мы с ним вместе служим. Как и Гессо, и Лаки. Ты с ним позже познакомишься.
    '...Если не догадаешься унести ноги пораньше', - добавил он про себя.
- 'Служите'? - удивился Танис.
- Да. СВА.
    Дикобраз засверкал глазами.
- Кру-уто, - восхищенно протянул он и опомнился. - Ой, то есть здорово. Я тоже хотел к вам пойти, но... - отвел взгляд. - ...Но родители с ума посходили.
    'Надо же, - удивился Пилигрим, - не такой уж ты и щенок. Не боишься прослыть маменькиным сынком, и ценные данные о здоровье не сливаешь кому-попало'.
- Ничего, у тебя еще есть время, - сказал Пилигрим, прекрасно зная, что у парня его нет. - До двадцати лет, если не подыщешь что-то другое, приходи, побеседуем. А с родителями ты правильно поступил. Их стоит поберечь, других в обменных пунктах не выдадут.
    Дикобраз ожил и улыбнулся. Пришла Илия с двумя бутылками 'Ратхи-колы' и пятью заиндевевшими стаканами.
    'Тоже Лаки заметила? - удивился Пилигрим. - Или пятый - садовнику?'.
    Но Гессо, наконец, перестал вытряхивать из старика данные о фигурной стрижке растений и отпустил его домой.
    Танис тоже обратил внимание на пятый стакан.
- А это для твоего отца? - спросил он Илию.
- Нет, - она покачала головой и улыбнулась. - Для Лаки.
    Тот, будто ждал объявления своего имени перед выходом на сцену. Образовался возле стола со своим завтраком.
- Доброго утро всем! - улыбнулся он, протянул руку Дикобразу: - Ты - Танис? А я - Лаки. Илия рассказывала о тебе, - дружелюбно пояснил он и вцепился в похрустывающий льдом замороженный кусок мяса.
    Илия всплеснула руками, и Пилигрим невольно усмехнулся, узнав 'Гессо'.
- Хоть бы разморозил, - укорила она его.
- Жарко, - отозвался Лаки, разделавшись с первым куском.
    Как Лаки до сих пор не растолстел, никто из Квадрата не понимал.
'И куда в него столько влезает?' - дивился Нэмури еще во времена их ученичества. Сам Нэмури всегда ел мало и без особого аппетита.
'Лис еще переживал, что он совсем не вырастет и останется заморышем, - усмехнулся Пилигрим. - То-то потом удивлялся... Что-то не идет он у меня из головы сегодня... Надо навестить'.
    Гессо чинно пил 'Ратхи-колу' и задумчиво переводил взгляд с Илии на Дикобраза.
'Тоже переживать начал, - понял Пилигрим. - Ничего, меньше Лаки по рукам лупить будет'.
    Пилигрим еще вчера поделился с ним свежими данными по Шклофски и теперь с интересом наблюдал за тем, что Гессо не сделал еще ни одного замечания Лаки.
'Ни по поводу полуголого, дикого вида и босых пяток (будто Илия всегда в обуви ходит), ни сырым мороженным мясом еще ни разу не ткнул. Просто поразительная сдержанность', - развлекался Пилигрим.
    Танис старательно смешил Илию байками о компьютерах. Лаки молча жевал.
'Сейчас нажуется и начнет'.
    Пилигрим не ошибся, Лаки вздохнул, откинулся на спинку кресла, высосал стакан холодной 'Ратхи-колы' и с удовольствием погладил себя по набитому желудку. Затем достал из кармана штанов пачку 'Витришь', подцепил из нее зубами сигарету и прикурил от крохотной зажигалки. Танис удивленно моргнул, и Лаки подмигнул ему.
    Пилигрим и Гессо напряглись, но сложить реакции не сумели.
    Лаки, выдохнув дым в небо, с улыбкой поведал Танису:
- Жизнь хороша... Хочешь? - спросил он, пододвигая 'Витришь' к нему. - Родителям - не скажем, - подмигнул он.
    Гессо дернул бровью, но промолчал. Танис неловко выковырял сигарету, прикурил от зажигалки Лаки. Илия вдруг завистливо посмотрела на Дикобраза, и Пилигрим, наконец, сложил удивление Таниса при виде 'Витришь'. До Гессо тоже дошло, он потер переносицу, но промолчать сумел.
'Ничего, Гессо потом Лаки всыплет', - ухмылялся Пилигрим.
- Ну как, хороша жизнь? - улыбался Лаки, давя Дикобраза мраморным невыразительным взглядом.
    Тот почувствовал, оробел и смущенно кивнул. Илия поняла, что происходит что-то не то, но в чем дело, не сумела разобраться.
'Опыта еще маловато, - подумал Пилигрим. - Иначе бы сразу поняла, что Лаки начал метить территорию'.
- ...Вот и я говорю, что нет ничего на свете лучше сигареты после обеда и небольшого отдыха в приятной компании, - продолжал Лаки, словно ни в чем не бывало. - Но кое-кому сейчас этого отдыха придется лишиться.
    Он перевел на Илию взгляд и посуровел:
- Илия, ты сделала доклад?
- А-а-а, - протянула она скорбно и шлепнула себя по лбу, пригибаясь к столешнице.
- Вот-вот, - покивал Лаки. - А ты мне его еще три дня назад должна была сдать.
    Пилигрим перелистнул страницу, не читая - происходящее занимало его куда больше.
- Илия даже летом занимается? - удивился Танис.
- Илие следующим летом экзамены в СВА сдавать, - объяснил Лаки. - Времени почти не осталось, поэтому я помогаю с занятиями.
- Вы - репетитор? - спросил Дикобраз, и волчонок подавилась натуральным смехом.
    'Ах ты, хитрый лисий нос, - обрадовался Пилигрим, - всё-то ты понимаешь, только Лаки белобрысым ежиком дразнишь. Вот сейчас Лаки разозлится, перевернет ежика на спинку и вцепится острыми зубами в его нежное брюшко'.
    Но Лаки вдруг смущенно улыбнулся, скопировал жест Илии, почесав нос, бросил на нее взгляд и протянул:
- Ну можно и так выразиться...
    Продолжения не последовало, потому что Гессо вдруг булькнул 'Ратхи-колой', торопливо отставил стакан в сторону и, прищурившись, смотрел в сторону дома.
    Танис обернулся на его взгляд и заметил:
- ...У вас на крыше... такой флюгер... оригинальный...
    Пилигрим тоже глянул туда и засмеялся в книжные страницы: 'Гессо с ума сойдет. Это же он Илие наряды покупал'.
    Волчонок медленно поднялась, приглядываясь к конусу покатой крыши и резко развернулась к Лаки, уперев руки в бока. Тот откровенно любовался ее покрасневшим лицом.
- Сейчас же сними ее оттуда! - приказала она.
    Лаки пожал плечами, улыбаясь:
- Она же тебе всё равно не нужна была. Вон, как ты ее вчера на стол зашвырнула.
    Гессо вытянулся вверх коброй, прищурил светлые глаза на Лаки, но, к счастью, потерял дар речи, иначе бы он много чего наговорил при чужом.
    'Ого!', - восхитился Пилигрим прыткостью Золотого.
- Сними, - повторила Илия, запыхтев от злости.
'Сейчас она его укусит', - забеспокоился Пилигрим.
    Но Лаки сдал позиции:
- Хорошо, как скажешь, моя госпожа художница. Хочешь пройти моим путем на крышу?
    Илия моментально перестала злиться:
- Как? - спросила она, забыв про Дикобраза и шуточку.
- Пойдем, -- сказал Лаки и повел ее к дому, положив на плечо руку.
    Дикобраз во время всей сцены несколько раз сменился в лице, потом неловко попрощался с углами и удалился.
- Разгромлен по всем фронтам, - прокомментировал Пилигрим негромко, глядя ему вслед. - Полная и безоговорочная победа Золотого Попрыгуна, чемпиона любовных баталий.
    Гессо сказал:
- Понимаю, что Танис ей не пара... Но Лаки что - вконец одурел?
- Уймись, - сказал Пилигрим. - Не спал он с ней.
- Откуда?
- Если Лаки и говорит, что я теряю зрение и обоняние, то это еще ничего не значит, - поморщился Пилигрим. - Они всё равно остаются лучше ваших вместе взятых.
    Гессо понял и замолчал, глядя, как Лаки ловко, по-обезьяньи, карабкается по ковру плюща, что до самой крыши увил внешние стены дома, и как опасно на его спине болтается Илия.
'Коала и ее детеныш, - фыркнул Пилигрим. - Лемур с лемурчёнком'.
- Уронит - я ему кости переломаю, - сказал Гессо.
    Пилигрим усмехнулся:
- Да он сам, скорее, вниз своей светлой головой полетит, чем ей свалиться позволит.
    Лаки посадил Илию на крышу и снял с декоративной башенки злосчастное неглиже. Потом вернулся к ней и сел позади нее, обхватив для надежности руками.
- Теперь успокоился? - скривился в улыбке Пилигрим. - С одним из нас она не пропадет.
    Гессо только вздохнул.