Я шел по улице. Нас отпустили в увольнение. Была прекрасная погода. Светило солнце. Небо было синее и безоблачное. Вокруг ходили люди. Я просто шел, и радовался жизни.
Я слушал все те звуки, что окружали меня. Как ездит транспорт, как шумит листва на деревьях, мир звуков окружил меня. И что самое главное эти звуки не пугали меня. Они были мирные и беззаботные.
После мореходки я вырвался на свободу и с упоением вдыхал свежий запах свободы.
Эта свобода пьянила меня без вина. Я шел и наслаждался свободой.
Я ощущал, как ветер овевает мое тело, как эта прохлада воздуха забирается под фланку. Но эта прохлада была приятна и легка.
Я был свободен! Я был свободен, по крайней мере, до вечера, и этот промежуток времени я мог делать все, что хотел, или, по крайней мере, думал, что мог делать всё, что хотел.
Я видел, как люди спешат, и куда-то быстро идут, торопятся решать какие-то свои проблемы. Вокруг город жил своей жизнью. Витрины магазинов сверкали и манили к себе. Деревья, наполненные жизнью, шуршали листвой. Девушки, идущие навстречу, все были красивы, как мадонны.
Жизнь была прекрасна. И я наслаждался этой жизнью, и этой свободой.
Я слушал город, ощущал его дыхание и биение пульса. Звуки, живущего своей жизнью, города наполнили меня какой-то невыразимой радостью. Я был один и ни от кого не зависел.
Вырвавшийся на свободу курсант подобен урагану, которому все равно, что делать, лишь бы не спать и погулять на свободе.
Я бродил по городу, и наслаждался жизнью. Ничего не хотелось и ни к чему не тянуло. Было желание лишь расслабиться. Забыться от курсантской жизни и отдохнуть. Просто отдохнуть, ничего не делая.
Я позвонил Наташе. Её нежный голосок, словно соловей, проворковал мне на ухо в трубку:
- Алло, это ты?
- Да, я. Я жутко соскучился и очень хочу тебя увидеть, давай встретимся.
- Давай, а где?
- Давай около кинотеатра "Октябрь".
- Хорошо, давай, только я сейчас не могу, с младшим братом сижу. Давай может попозже часика через три?
- Наташ, попозже как-то, боюсь не очень удобно, у меня увольнение уже закончится, и я должен буду уже быть в училище. Может, сейчас попробуешь вырваться?
- Ну не знаю, Владимир. Может и попробую, если получится. Проблема в том, что я дома с братом одна, а мать на работе. Если с подругой договорюсь, то приду.
- Солнце, я тебя буду очень ждать.
И мы договорились о свидании. До встречи с девушкой было времени хоть отбавляй. Делать было нечего. В городе быстро темнело.
Бесцельно кружа по городу, я дошел, и сам, не заметив этого, к кинотеатру "Октябрь".
Этот кинотеатр был лучшим в Астрахани: три зала для просмотра кинофильмов, зимний сад с пальмами и певчими птицами, недорогое кафе, где можно было вкусно перекусить, и игральные автоматы. Я любил проводить там время.
До встречи было еще много времени, и я прикидывал, успею ли я посмотреть какой-то фильм или нет. Судя по моим расчетам, времени посетить храм кинематографа и успеть на свидание мне вполне хватало.
На афише красовалось название очередного боевика, и я решил сходить посмотреть кинофильм. Одни крутые мужики били других не менее крутых мужиков из совершенно неясных целей. Били, правда, красиво, но они были просто сосунками по сравнению с курсантами.
На середине фильма я заснул. Постоянное недосыпание давало о себе знать. И проснулся лишь оттого, что включили свет, и народ стал выходить на улицу.
На улице было уже темно.
Я встал, потянулся, разминая затекшую спину, поправил форму, которая сидела на мне как влитая. И пошел на выход, планируя, что мне делать в оставшиеся два часа увольнения, если моя Наташа не придет.
На улице несколько похолодало. Выйдя из кинотеатра, я пошел, куда глаза глядят, а глядели они почему-то вперед, и, двигаясь так без цели, я увидел толпу моих ровесников, которые смотрели на меня с явным недружелюбием.
- Эй, пацан, пойди сюда. - Услышал я обращение в свою сторону.
- Чего надо? - Спросил я, внимательно оглядывая всю группу.
- Ребята, нам не о чем с вами говорить. - Произнес я, пятясь к стене.
"Спина должна быть прикрыта, чтобы сзади не зашли". - Подумал я.
Толпа разбилась и стала веером обходить меня со всех сторон. Они теснили меня к стене.
Пятясь, я наткнулся спиной на стену, сдернул с пояса ремень, намотал его на руку, и стал вращать ремнем, описывая вокруг себя широкие круги. Бляха на ремне сверкала в вечернем свете фонарей, создавая вокруг меня ореол свечения.
В мореходке ребята постарше рассказывали, как ремнем можно отбиться от толпы. Показывали, как это нужно делать и, когда у нас было время, мы любили вращать ремень вокруг себя.
Ремень - это всё оружие, которое у нас было. Бляха моего ремня была наточена, словно лезвие, и я легко открывал ей консервные банки и даже резал хлеб.
Я крутил ремень вокруг себя, это получалось у меня просто отлично, но ремнем я никого в жизни еще не бил. Не доводилось.
- Ребята, нам не о чем с вами говорить. - Сказал я, экономя дыхание. - Я вам ничего плохого не сделал. Дайте я уйду.
Ремень так и вился вокруг меня. Я следил за толпой. Одновременно я вынужден был следить за рукой, крутящий ремень, и за бляхой, чтобы она случайно не задела стену.
- Это ты так думаешь, курсант, что нам не о чем с тобой говорить. - Произнес юноша со светлыми волосами до плеч и в темных очках, говоря это, он поигрывал кастетом, словно кот мышью.
- Он думает, что раз одел форму, то всё ему можно. Наших девок трахать, ремнем перед мордой крутить. - Сказал низенький темноволосый крепыш лет семнадцати, одетый в черную куртку.
- Ребята, это явная ошибка. Вы меня не за того принимаете. Я только поступил в училище. Учусь на первом курсе, и у меня нет вообще никакой девушки. - Пытался оправдаться я, понимая, что всё равно дело кончится битьем. Меня.
Почему я крутил ремень? Да кто ж его знает. Но такое зло меня взяло на весь свет, на этих домашних хлыщей, которые хотели моей крови, что я готов был биться, пока буду стоять на ногах.
- Не компостируй нам мозги, чувак. Ты виноват лишь в том, что надел эту форму, и поэтому мы тебя будем бить. Возможно, ногами. - Произнес рыжий детина, довольный своей шуткой.
Компания дружно улыбнулась, и стала медленно приближаться ко мне.
- Кииии-яяяя! - Услышал я какой-то странный крик за их спинами.
Передние двое парней, что стояли прямо передо мной дружно пригнулись, и я заметил летящего прямо на меня парня, который в прыжке хотел ударить меня ногой.
Думать было особо некогда. Его нога летела прямо в мою челюсть. Я присел, дождался, когда парень долетит до меня, и резко и сильно ударил его левой, свободной от ремня рукой прямо в пах.
Крик его резко оборвался, словно из него выпустили воздух, и парень стал падать на меня. Я сделал кувырок вперед, встал на ноги, и начал опять крутить ремень.
Парень упал на землю, когда я уже стоял на ногах, скорчился пополам, и стал стонать:
- Бля.... Убейте его на фуй. Он мне все яйца отбил, ишак. Бля, как больно-то, сука...
В этот момент, или чуть раньше я вполне мог сделать ноги, и убежать. Но я не сделал этого. Почему? Да по целому ряду причин. Во-первых, бегал я плохо. Во вторых, ну очень уж хорошая позиция была у меня для обороны. Стена за спиной. А начни я убегать, меня поймали бы, догнали, просто свалили бы и избили.
И, наконец, я просто не хотел убегать от этих парней, мнящих себя хозяевами города.
Мало меня, что ли били в мореходке?
Да ни фига! Каждый день то за то, то за это. Я научился принимать и держать удары. Бить старшекурсников я не мог. Этих я мог бить, как хотел, или они меня. Тут уж как повезет.
Их было больше, но у меня была злость, которая требовала своего выхода. Я был готов порвать их на части. Более того, я этого хотел!
И я не побежал.
- Ну что, суконцы, кто следующий? - Вызывающе сказал я, понимая, что больше минуты в лучшем случае мне не протянуть.
"Главное не упасть. Стоять на ногах до конца". - Подумал я.
- Ах ты, гаденыш! Пацаны, он Санька завалил! - Заорал рыжий. - Убьем его падлу, на фуй!
И в тот же момент на меня кинулось сразу двое, которые стояли ближе всего ко мне. Они словно ждали команды главаря.
Тому, что был ближе ко мне, я попал острием бляхи прямо по лицу. Бляха на лету взрезала лицо, как консервную банку, и словно из спелого помидора из разреза на щеке хлынула сочная, яркая кровь.
Парень остановился, глаза его остекленели. Он схватился обеими руками за щеку. Из-под его рук ручьем текла кровь. Он упал на колени. А потом рухнул лицом вниз.
Второй нападавший оказался проворнее, он ударил меня под дых правой рукой, а левой ударил снизу. Но его апперкот не прошел. Я блокировал его удар своей правой рукой, в которой был зажат ремень. Сделал шаг вправо, и левой рукой ударил его сильно в кадык.
Его горло открылось, и было свободно, пропустить такой момент было нельзя.
Я ударил его в кадык и почувствовал, как там что-то хрустнуло, парень издал странный хрипящий звук, и упал навзничь.
Толпа, жаждавших моей крови, остановилась. Я продолжал крутить ремень.
Что было в сердцах моих потенциальных убийц, не берусь судить, но я, подумал, что если они сейчас кинутся толпой на меня, мне каюк.
" Хоть бы еще одного завалить, что ли". - Мелькнула мысль.
- Эй, пацан, ты дерьмо. Ты понял? - Изгалялся рыжий.
- Ты труп! Брось ремень, тогда мы тебя не убьем, сука.
Я ничего не сказал. Я восстанавливал дыхание. Хотя пресс я и успел напрячь, но удар, полученный мной, был силен.
- Чуваки, не хрен стоять, завалим его! - Заорал черноволосый крепыш, и кинулся на меня слева.
Справа стал надвигаться как тень рыхлый полный парень килограмм под сто весом. На верхней губе его была испарина, лицо почему-то лоснилось от пота, и в глазах был то ли страх, то ли ярость.
Ремень описал красивую дугу, и полоснул толстяка бляхой прямо по носу. Смотреть, что стало с разбитым носом, было некогда. Краем глаза я видел летящий навстречу лицу кулак, с зажатым свинцовым кастетом.
"Это пиздец", - была моя последняя мысль, но я успел присесть. Кулак ударил в стену, в то место, где только что было мое лицо. И боец, чуть было не убивший меня, взвыл от боли.
- А ты как думал, сука! - Заорал я, и правой ударил ему по яйцам.
- На, козел. - И я провел туда же серию ударов.
- Е. твою мать. - Только и смог произнести падающий боксер.
- Не мою, а твою. - Меня разобрал азарт, не вставая, я прыгнул через него и сделал кувырок вперед на свободное от тел пространство.
Я быстро вскочил на ноги, прижался к стене, и продолжил вращение ремня вокруг меня.
- Наших бьют! - Услышал я чей-то истошный вопль за спинами, боязливо жавшихся и не решавшихся приблизиться ко мне парней.
" Не дай бог их еще прибудет. Совсем затопчут на фиг". - Подумалось мне. - "Тогда будет полный абзац".
В стане нападавших была явная нерешительность, которая читалась на их лицах. Хотя их и было больше, но они не решались нападать, и просто толпились вокруг меня, переминаясь с ноги на ногу, да злобно смотрели на меня, обливая грязью, что было мочи.
Я стоял, молча крутил ремень и берег дыхание, готовясь к самому худшему.
Стоявший слева от меня рыжий предводитель, вдруг схватился обеими руками за голову и рухнул наземь без сознания, из-под его рук на асфальт текла кровь.
- Кто тут на КМУшников, блядины, руку поднял? - Проорал курсант с четырьмя нашивками на рукаве, бьющий справа в ухо ближнего к нему парня в синей куртке.
Из-за его спины было видно еще трёх курсантов в форме нашего училища, бежавших к месту драки с ремнями наперевес.
Те, кто только что хотел меня убить, как трусливые шакалы, поджав хвост, бросились наутек.
Курсанты побежали их догонять. Ко мне подбежал курсант, которого я не один раз видел в училище. Он учился на втором курсе и был неплохим малым.
Парень схватил меня за руку, и куда-то потащил.
У меня был какой-то шок, ступор. Опасность миновала, но я словно замерз на месте. Ноги сделались ватными, голова гудела, меня подташнивало.
- Не стой, курсант, замерзнешь. - Закричал второкурсник. - Бежим, салага, сюда сейчас менты идут. Шевели ногами, если не хочешь попасть в кутузку.
Это вывело меня из оцепенения, и я побежал, что было сил за моими спасителями.
Мы пробежали метров пятьдесят и увидели едущую вдали ПМГ.
Второкурсник схватил меня за рукав, и затащил в подворотню.
- Стой здесь, а то нарвемся.
Я стоял, с трудом переводя дыхание.
- Это ты столько народу завалил? - Спросил, тяжело дыша, второкурсник.
- Нет, одного чем-то по голове ударил парень с четвертого курса.
- А, Серега! Это он по дороге кирпич подобрал.
Мы стояли, тяжело дыша, где-то неподалеку ездила, завывая сиреной, милиция.
- А ты я смотрю крутой пацан. - Второкурсник достал пачку сигарет, затянулся сам, и протянул мне. - Кури.
- Спасибо, не курю.
- Как зовут-то тебя, герой?
- Вовкой. - Ответил я. Дыхание постепенно восстанавливалось. - А тебя?
- Андрей. Я после десяти классов учусь, "червонец"- так нас в училище называют.
- Где это ты так драться научился? - Вдруг спросил он меня.
- Это меня наш старшина роты, Максад, учил. - Честно почему-то признался я. - Он меня использовал как спаринг-партнера, ну, и я маленько научился у него как драться.
- А кто такой этот Максад? - Поинтересовался Андрей.
- Да нормальный парень, казах, окончил восемь классов, отслужил армию. Служил где-то в спецназе. Занимался у кого-то подпольно карате. Потом поступил в мореходку. Знаний ни фига нет, вот я ему и помогаю с учебой, а он меня использует для своих тренировок.
Андрей затянулся, и внимательно посмотрел на меня.
- Скажи, и что сильно он тебя бьет?
- Да ты что? - Изумился я. - Он не бьет меня вообще! Он работает без контакта.
- Это как?
- А так. Он бьет, но не меня, а проводит удар, и в последний момент задерживает руку за несколько сантиметров до тела.
- То есть ты там, в принципе, и не нужен? - Удивился Андрей.
- Нет, ну почему же, очень даже нужен. Максад бьет не куда попало, а по определенным точкам на теле человека. И я и есть этот человек, по которому он бьет.
Андрей засмеялся.
- Ты хоть сам понял, что ты сказал? - Сказал второкурсник, довольно улыбаясь.
- Понял. - Ответил я.
Говорить мне почему-то сразу расхотелось. Настроение было паршивым, хуже некуда. Где-то неподалеку завывала милиция, которая явно искала нас. Болели руки, особенно почему-то правая рука ныла в запястье. Плюс ко всему в ногах была такая противная слабость, что того и гляди, что упадешь.
- Слушай, а откуда вы взялись? - Вдруг мне стало интересно, откуда же появились мои спасители.
- Да я, понимаешь, гулял со своей девушкой по городу, в районе Кремля. Вдруг смотрю, бегут наши курсанты и орут мне: "Побежали, там наших бьют". Ну, я извинился перед Катькой. Так мою девушку зовут, руки в ноги, и вот мы тут.
- А откуда они узнали? - Спросил я Андрея, разминая болящие костяшки руки.
- Их какие-то девчонки предупредили, которые видели, как тебя начали бить.
- Все ясно.
Как же я был благодарен тем неизвестным девушкам, не поленившимся сказать проходящим мимо курсантам, что толпа местных решила избить одного молоденького курсанта. По сути, они спасли мне жизнь.
- Значит так, Вовка, не знаю как у вас в роте со стукачами, но они вполне могут быть. Кровищи на асфальте навалом, было, поэтому придешь в роту - молчи о том, что произошло, понял? - Андрей взглянул на меня. Бросил сигарету под ноги и затоптал её.
- Да.
- Ну, вот и хорошо. И забудь, что тут видел меня, и еще кого-то из наших, и придумай какую-нибудь сказку поправдивее, где ты был весь день, если спросят. Тут тебя не было, меня и еще кого-то из наших ты сегодня тоже не видел. - Андрей посмотрел на меня внимательно и замолчал.
- Да не бойся ты, Андрюха, я все понял. Скажу, что был в наряде по кухне, и в город не ходил.
Я и на самом деле был в наряде по кухне с утра. Но до обеда я подошел к нашему ротному командиру, и попросил его отпустить меня в увольнение.
Тот был пьян, и особо не возражал.
- С Максадом только договорись, чтобы он тебя отпустил. - Только и сказал мне ротный.
- Слушаюсь, товарищ командир! - Бодро отрапортовал я в ответ.
Но после того как мы быстро убрали кухню и столовую после обеда, старшину я не нашел. Сказали, что он уже ушел в город. Проблемой для меня это не стало. Я знал, что уж с кем, а с Максадом я договорюсь всегда.
Со старшиной роты меня связывали дружеские отношения, несмотря на разницу в возрасте и жизненном опыте. Он был хорошим парнем, Максад, мне было легко и приятно с ним общаться. Я считал его своим другом, и не сомневался, что случись что, он меня выручит.
Поэтому я оделся в парадную форму и с честными глазами пошел в город. Отсутвие увольнительной записки и приказа об увольнении меня ни капли не смущало. С ужина на кухне должен был дежурить другой наряд, и формально я был свободен до вечерней проверки.
Сказать, что я никуда не ходил было проще простого, тем более что в городе меня из курсантов, окромя тех, кто пришел мне на выручку, никто не видел. По строевым документам я был на кухне весь день. Так что это была самая правдоподобная версия, которую я мог придумать.
Мы подождали, пока всё успокоится вокруг, и когда стихли звуки сирены, двинулись в училище.
На ужин я не успел. Но пришел как раз перед самой вечерней проверкой, успев привести себя в порядок, почистить бляху и выкрикнуть бодрое "Я!" после своей фамилии на вечерней проверке.