Аннотация: Ироничная зарисовка о парадоксах вдохновения.
Уже второй час я самозабвенно медитирую перед монитором в надежде, что этот мигающий курсор в Word просто обязан выдать шедевр. Ах, где же ты, муза, когда так срочно нужна?
И тут, словно по мановению волшебной палочки, воздух дрогнул, и явилось... миниатюрное нечто. Нет, серьезно, описать это словами было выше моих сил. Не то чтобы я ожидал лицезреть самого Шекспира, но это... превзошло даже самые смелые мои фантазии, рожденные в бреду после бессонной ночи.
- Э... вы кто? - пролепетал я, судорожно ощупывая стол в поисках хоть чего-нибудь увесистого. Вдруг это, хоть и крошечное, но очень опасное существо.
- Я - муза! - хихикнуло это нечто, икнув при этом так, что её тельце подбросило под потолок, а плафон на настольной лампе жалобно звякнул.
Муза, видите ли. Конечно. Кого же еще я ждал? Не Орфея же собственной персоной, потерявшего где-то лиру. Обычно музы выглядят... ну, скажем, чуть более вдохновляюще. Эта же напоминала сбежавшую с пижамной вечеринки тетю Клаву, решившую примерить крылья бабочки с утренника младшей группы детского сада.
- Муза, говорите? - скептически протянул я, пытаясь скрыть бурю восторга, клокотавшую в моей душе. - И чем же я обязан столь высокой чести? Только не говорите, что пришли вдохновить меня на написание поваренной книги для хомячков?
Она снова икнула, кое-как поправив сползающее крыло, и заявила с видом оракула: - Я здесь, чтобы осчастливить тебя гениальнейшей идеей!
- Ах, да вы просто сама трезвость! - пропел я, пытаясь достучаться до этого кристально чистого разума, по ошибке называемого музой. - Как можно усомниться в вашей кристальной ясности мысли, когда речь льется как горный ручей, а взгляд искрится редкостными озарениями?
- Ерунда! - отмахнулась она, громко сморкаясь и, как по расписанию, икая. - Я только что окрыляла сценариста вместе со всей съемочной группой на сюжет нового драматического блокбастера! Ох уж эти киношники...! - застенчиво хихикнула она. - Но это неважно. В общем, слушай сюда...
"О, это просто восхитительно!" - подумал я, с трудом подавляя вздох разочарования. Гениальная идея от существа, с трудом координирующего свои конечности, - это именно то, чего мне не хватало! Мой творческий кризис, видимо, решил, что ему недостаточно моего страдания, и вызвал подкрепление в виде этой... феерической особы.
- Ну, выкладывайте, - произнес я как можно более ободряюще, стараясь не обращать внимания на её асимметрично болтающиеся крылья.
Муза (или кто она там) набрала в легкие побольше воздуха, оперлась о мой письменный стол (чуть не отправив в полет все, что в творческом беспорядке было там разложено) и торжественно изрекла: - История такая... - она запнулась, почесала в затылке и, казалось, на секунду забыла, зачем вообще здесь находится. - Короче, есть один парень... он, ну, типа... особенный.
"О, какая новизна! - мысленно хохотнул я. - Парень, который особенный! Да это просто Клондайк неисчерпаемых сюжетов!" Я уже видел, как эта гениальная мысль будет блистать на страницах моей новой книги, затмевая собой все предыдущие шедевры. Обязательно посвящу музу в соавторы, чтобы никогда не забыть, кому я обязан своим оглушительным успехом.
- И этот парень... - муза глубоко вздохнула, словно собираясь побить рекорд по задержке дыхания, - ...он умеет разговаривать с... - она замялась, - ...со стенами...
Я едва сдержал рыдания умиления. Разговаривать со стенами! Какая глубокая метафора одиночества! Какой потрясающий способ исследовать экзистенциальные вопросы бытия! Сразу видно, что муза черпала вдохновение из творчества Кафки и Сартра, не меньше. Осталось только понять, что курил этот особенный парень и где можно достать то же самое.
- Великолепно! - искренне воскликнул я. - А стены ему отвечают? Наверное, цитатами из Ницше или философскими трактатами о смысле жизни? Или хотя бы жалуются на плохую звукоизоляцию, сквозняки, облупившуюся краску?
Муза на мгновение задумалась, явно пытаясь вспомнить, что она вообще говорила. - Э... ну, типа... да. Отвечают. Ну, там... всякое.
"Всякое"! Боже мой, гениальнее не придумаешь! Вот она, квинтэссенция творчества! Вот он, неиссякаемый источник вдохновения! Я уже видел обложку своей новой книги: "Стены тоже плачут. И говорят. Иногда всякое". Это будет бомба!
- Значит, так, - торжественно объявил я, хватая ручку и блокнот. - Диктуйте! Не упустим ни одной детали! Какого цвета стены? Что они говорят? Какая у них любимая музыка? Есть ли у них экзистенциальный кризис? Не стесняйтесь, муза, выкладывайте все! Я готов! Мой блокнот жаждет гениальных мыслей!
- Во-о-от! Ваша гениальность - плод исключительно нашей скромной, почти незаметной творческой добродетели, - пробормотала она с непередаваемой ясностью, издала звук, напоминающий хрюканье, и величественно прикрыла глаза. Её утомленное тельце, словно уставший от бремени гения мешок, привалилось к монитору и начало царственно сползать вниз.
Муза, эта непостижимая квинтэссенция вдохновения, эта ходячая сокровищница, переполненная бриллиантами идей, вдруг... капитулировала перед усталостью. Растеклась бесформенной лужицей с монитора на клавиатуру, распространяя вокруг себя ауру вдохновения, сильно отдающую перегаром. Гениальность, так сказать, снизошла до неё в виде сокрушительной дремоты.
А потом случилось страшное. Она громко захрапела. Это был не просто храп, нет! Целая симфония хрюканья, свиста и бульканья, настолько ужасная, что могла бы с лёгкостью затмить проходящий по гулкому тоннелю локомотив.
Не смея нарушить этот священный момент единения музы и техники, я тихонько отодвинул её на край стола, боясь спугнуть ту, возможно, гениальную мысль, что вот-вот должна была родиться из глубин её пьяного подсознания. В конце концов, не каждый день тебе выпадает шанс лицезреть музу в состоянии профессионально-творческой комы.