Аннотация: О вреде и пользе чрезмерного увлечения компьютерными играми. Для тех кто любит читать о "Наших там"
БЛИЗНЕЦЫ
"- Ну что, братаны, зайдете за диском? Новые уровни Косы - американские "зеленые береты" в горах Кавказа.
- Нет, Серый, нам такое не нужно...
- А, ну да! Вы ж, типа, только за русских. Ты, Леха, все летаешь, а Санек - ползает. Ни графики, ни бонусов, короче полный от...
Серый вовремя заткнулся, заметив как угрожающе придвинулись к нему близнецы. Он уже не в первый раз получал от них. Не за пренебрежение к играм, а именно за такой тон о русских солдатах. Это вызывало у него удивление, ведь в их компании "золотой молодежи" оба парня считались крутыми перцами, в двадцать лет и по машине есть и сами крутятся в отличие от большинства, деньгу зашибают нехилую. Вот только компьютерными интересами отличаются. И убеждениями. Для Серого и большинства его окружения история России началась с того момента, когда отцы смогли "заработать" первые серьезные деньги.
У Фокиных же отношение к этому вопросу было другое. Мелкими они затаив дыхание, слушали скупые рассказы деда, летчика-штурмовика, комиссованного по ранению в 44-м. И рассматривали фотографии его брата, не вернувшегося с войны танкиста. Мечтали стать военными, но все это сопровождалось категорическим сопротивлением матери, которая сделала все от нее зависящее, что бы "выбить эту дурь у них из головы" и не пустить их в армию. Отец, сам отслуживший, успевший захватить Афган, слишком сильно любил мать, да и дети были поздние. Поэтому в армию братья Фокины не попали. И остались для них страйкбол временами и компьютерные сражения. Благо, что компьютеры были и каждого и безлимитный итернет тоже.
А нас позвали поиграться,
В стрельбе из танков по мишеням.
И я пошел. Простите, братцы,
Мне б надо надавать по шее..
Леха готовился к сегодняшнему вечеру серьезно. Проверил и комп и джойстик, немного погонял "Штурмовик", что бы войти в кураж. Сегодня у его эскадрильи был принципиальный вылет: недавно командир группы заспорил с немецким коллегой, который довольно пренебрежительно отозвался о морском применении Илов, доказывая, что против "стодесятых" они не плясали. Слово за слово, команды подключились... Ну и решили это дело проверить, создали карту Балтийского моря, пол которой ползет караван в несколько судов, немцы на своих шести "стодесятых" его прикрывают", ну а шестерка "Ильюшиных" - пытается потопить чего нибудь. С барского плеча и для достоверности сами немцы настояли на четырех краснозвездных ботах-истребителях в прикрытие штурмовикам...
Брат Сашка, поначалу подтрунивавший над увлечением Алексея, вскоре и сам увлекся симуляторами. Только в отличие от него и продолжая семейную традицию, подался в "танкисты". Ему и по жизни нравилось возиться с железом и машинами. И в виртуале он стал яростным поклонником русского танкового "железа". Услышав недавно о предстоящей баталии в воздухе Санек и сам загорелся попробовать бой с немцем. Не с немецким танком в игре, а сразиться с таким же фанатом, только "панцером". Благо возможности интернета и куча разных симуляторов уже позволяла окунуться в игру. Поиск противника не занял у него много времени. Вот только биться им пришлось один на один, скептиков оказалось слишком уж много. Тем более, что в азарте Сашка предложил довольно солидное денежное пари. На то что Т-34 справится с "Пантерой". Один на один.
"Мы занялись любимым делом,
Встав утром с правильной ноги.
Он выбрал место за прицелом,
А я залез за рычаги...
Кто выживет - тот будет правым
Свобода, просто хохочи
И началась у нас забава,
Он лупит в лоб, а мы - молчим"
Лешка шел ведущим второй пары, все ж таки большой опыт в виртуальных полетах и стаж в эскадрилье дает о себе знать. Впрочем, как и хорошие мощности компа, который обеспеченный парень мог себе позволить. Погоду выбрали пасмурную, что б все "как в жизни", тем более, что и за окном начиналась гроза, ну и условия тоже, никаких маркеров и подсветок. Внимательно вглядываясь в монитор и нацепив на уши наушники, он напряженно всматривался в обрывки надвигающихся облаков, пытаясь угадать тактику немецкой группы
"Забыло небо то, что есть цвет голубой на свете.
Наверно, нами движет месть. Мы душим гадов этих!"
Им удалось подобраться почти к самому конвою, впереди были уже видны "усы" разрезаемой воды. "Проспали" удовлетворенно подумал Лешка и в этот момент раздался компьютерный голос бота истребителя: "Я первый, черт! Уберите его с моего хвоста", который тут же поддержал Мишка, Лешкин стрелок: "Леха, слева на 9 часов, пара из облаков на крайних заходят". Пока Лешка судорожно переключал кнопки видоискателя, оживления добавил Серега, ведомый командира: "Пара, в лоб заходит. Леха, твои!!"
"Под плоскостями дым и чад, колонна танков прет.
Фашисты в рации кричат: "Всем ахтунг! Шварце тодт!
В пике глубокое вхожу, смертям двум не бывать!
Я вам сейчас всем покажу,
Я вам сейчас всем покажу,
Такую вашу мать!"
Лешка только и успел пожалеть, что свои эресы ему в транспорт не всадить., задирая нос штурмовика и нажимая на гашетку джойстика навстречу мессеру, у которого начали мигать огоньками шесть передних огневых точек. Две виртуальные машины мчались навстречу друг другу, плюя огнем, целых две долгих секунды. В жизни ребята за джойстиками компов, находящихся за тысячу километров друг от друга вряд ли бы рискнули пойти на такое, хотя кто знает... А здесь, пусть смерти нет и можно бу дет и перегрузиться и попробовать вновь. Но адреналин бил в кровь "не по деццки". Леха успел порадоваться, когда крыло "стодесятого" вдруг переломилось, тяжелый истребитель крутануло так, как никогда не может быть в реале, раздался жуткий грохот и темнота на экране... Лешка от неожиданности отпрянул от монитора, продолжая крепко держать ручку управления и с удивлением ощутив небывалую ранее и очень ощутимую тряску самолета...
Александр Фокин тащился. В прямом и переносном смысле. Он - от ощущений и графики, который позволял достичь новый процессор компа, а его виртуальный танк - взревывая дизелем и погромыхивая, двигался к опушке рощи, за которой располагался "наш" передний край. За полем была такая же роща, в которой так же медленно двигался его визави. "Давай, Отто, посмотрим, что ты за снайпер". Сашка довольно много знал о танках и отдавал отчет, что шансов у него немного. Играют они как в жизни, ну а без внезапности, массовости и удачи, шансов больше у того парня из Оснабрюка. "Ну ничего, в крайняк, перекину ему штуку евреев и реванша потребую. Не жизнь же проигрываю", усмехнулся он. За окном его комнаты все сильнее гремела, приближаясь, гроза. В симуляторе Сашка был за всех, и за мехвода и за наводчика с командиром. Пока приходилось рулить, внимательно вглядываясь в противоположный край рощи в надежде засечь эту чертову "пантеру" первым и успеть у к ней развернуться лбом. Лобовой проекцией, как любил он поправлять брата. Ну а потом - газ до упора и вперед! Авось Отто промажет и сам успею к нему подобраться, ну а там "потанцуем"...
Обалдевший лейтенант Алексей Фокин тряхнул головой, все еще не веря тому, что в лобовой остался жить. Плевать, что плоскостя в дырках и сквозь фонарь втер свищет, караван - вот он, рядышком. Позади него гулко пророкотал УБТ стрелка, и раздался его крик:
- Командир, они шестого сняли. Проскочили дальше, полминуты у тебя есть. Один фриц дымит.
Опасаясь преждевременно выдать себя и надеясь справиться сами, немецкие пилоты не передавали сигнал о замеченных самолетах конвою, поэтому с открытием огня зенитные автоматы миноносца "Карл Мейер" запоздали. И только когда артиллерийский офицер заметил, что потрепанные истребители ушли с линии он дал команду на открытие огня. К паре русских штурмовиков потянулись шарики снарядов скорострелок. С расстояния около километра, вначале ведущий, а затем и ведомый, открыли огонь из пушек и пулеметов по надстройкам, по зенитным автоматам. Огненный палец кормовой спаренной тридцатисемимиллиметровки уткнулся в двигатель ведомого в то мгновенье когда из под ее крыльев стартовал залп четырех эресов. Самолет дернулся вверх и лишь одна ракета ткнулась в кормовую надстройку корабля. Метла крупнокалиберных пуль прошлась по как раз заткнувшейся зенитке. Но было поздно. Самолет с остановившимся двигателем и убитым пилотом, теряя скорость, полез вверх и опрокидываясь через крыло рухнул в воду, не долетев до старого "Карла" всего лишь пару десятков метров. Выворачивая свой тяжелый пулемет молодой стрелок, для которого это был всего лишь второй вылет, до последнего стрелял в сторону немецкого корабля.
Лешка этого не увидел. Его ракеты попали туда, куда он и хотел в носовую надстройку и командирский мостик миноносца. Мишка, привстав в своем открытом всем ветрам вырезе, ощерившись поливал из пулемета завалившийся на циркуляцию "от конвоя" корабль.
Зато он увидел как погиб командир. Свалившаяся сверху пара "стодесятых" атаковала пару ведущего группы. Ведомый взорвался сразу, но опытный стрелок командира успел цепануть ведущего немецкой длинной очередью по мотору в тот момент, когда они выходили из атаки. Тот шарахнулся прямо по курсу самолета Фокина. Лешка успел выстрелить в его сторону из всех стволов. Не попал, но заметавшийся ас ошибся, зацепил крылом близкую воду и тяжелый самолет, зарывшись в воду утонул в течении нескольких секунд. В ту же секунду майор Пахомов вывалил весь свой боезапас в упор в борт приближающегося танкера. Четыре эреса, две сотки, отрикошетировавшие от воды в борт немца и висящий на хвосте немецкий истребитель не оставили ему никаких шансов увернуться. Не повезло и немцу. Увлекшийся атакой, убив стрелка и уже предвкушая месть за своего командира он не оценил посмертной хитрости русского летчика, воткнувшего свой самолет в самое облако взрыва. Немец влетел следом, усугубив повреждения уже обреченного судна.Только в шлемофоне лейтенанта раздался командира
Последний крик: "Прощайте, мужики!"
И будто в сердце нож вошел по рукоятку
И мозг пронзила страшная догадка:
Его Илюшка развалился на куски.
Еще вчера в землянке с ним вдвоем,
Дом вспоминали, выпив стопку водки
Ну а сейчас... Стоим мы сняв пилотки.
Письмо жены в руках, а в нем:
"Тебя мы ждем..."
И этот крик остался навсегда
В моей душе и рвет ее на части
И вот теперь, и в радости и в счастье
Не умолкает он нигде и никогда.
И словно эхо многократно в голове
Все повторялся крик, отчаянный крик друга
И сердце холодом пустым обдала вьюга.
И мысль о том, что он ушел от нас навек, навек...
Отто Шнайкер ждал. Выигрыш в споре, завязавшийся пару недель с этим ненормальным русским на вполне безобидной теме, обещал ему тысячу евро. А риск был минимальным. Внук офицера-танкиста вермахта, сам отслуживший в бунедесвере наводчиком на "Леопарде", увлекающийся авто техникой, а в тихую еще сочувствующий неонацистам и почитывающий соответствующие книжки (особенно сейчас, в связи с отсутствием доступной для него работы, остатки которой перехватывались вездесущими эмигрантами с Ближнего Востока, люто ненавидимых всей семьей Отто), он был уверен, что справится. Что этот русский "унтерпанцер" ни-че-го ему не сделает. В свое время они затопили Великую Германию морем своего дешевого железа, выставляя против одного германского танка десять-пятнадцать своих, а один на один "мы били их как хотели", говорил дед Отто, Курт Шнайкер, прошедший от Курска до Страсбурга, бивший и русских и американцев с англичанами. Правда, он очень не любил рассказывать о том, как трижды горел, один раз в еще в "четверке", ну и два раза в такой же "пантере", которая виртуально окружала его внука.
-Пора, время Отто, - напомнил он сам себе. Хоть и относился он к этому русскому довольно пренебрежительно, но служба в бундесвере и врожденная немецкая аккуратность заставляли его не торопиться. Шнайкер внимательно осматривал опушку леса. Через минуту его терпение было вознаграждено. Русский танк расположился не очень удачно, Отто его видел, а тот его "пантеру" явно нет. Оставалось только выманить его на поляну. Ну а там, в лоб "тридцатьчетверке" его не взять, а в том что он попадет в движении в этого неуклюжего русского, окрашенного обычной зеленой краской, Отто не сомневался. Выстрел!
Болванка прошла впритирку к башне внезапно тормознувшего русского танка. Шнайкеру даже показалось, что она влипла в броню, скрыв ее каким то маревом. Он сморгнул и удивленно выдохнул:
-Шайзе!
Этот чертов русский его обманул! Это другой танк! ИХ двое? Но смысл? Даже если его сейчас одолеют, он всегда докажет, что победа была нечестной! Не один на один. Он привычно сморщился от пороховой вони сгоревших пороховых газов, так надоевшей ему в армии и обомлел.
Вонь сгоревшего пороха? Откуда она в его комнате?! Черт! Что за шутки? Где он?
Навстречу его замершему танку неслась молча "тридцатьчетверка". Молчала ее пушка, ревел двигатель, грохотали и лязгали гусеницы. И это была другая машина, не та, что он видел минуту назад, стандартная зеленая коробочка компьютерной программы, не то, что он привык видеть по телевизору. Навстречу ему мчался ужас, ночной страх его деда, трижды получавшего подарки от таких же страшных и беспощадных русских, к нему летел настоящий танк-воин, прошедший десятки боев и победивший. Отто понял, на кону была не тысяча евро, ставкой было нечто большее, чем его жизнь и жизнь русского танкиста, ловко увернувшегося от уже третьего выстрела пушки "пантеры"
А надо мной, смеясь, летает,
В танкистком шлеме, святЫй дух.
А мне стрелок-радист считает,
Да до одиннадцати вслух.
А я забыл, что нужно выжить,
Давлю руками рычаги,
А я все ближе, блин, все ближе!
Давай, Господь, мне помоги!
И вот не выдержали гады.
Нервяк фашиста прорубил
И в тыл к себе полезли задом
Что б уползти в свой ближний тыл...
Алексей тянул свою потрепанную машину на восток. Посмотреть карту было некогда и неудобно, все силы уходили просто на то, что бы удержать ее в воздухе. С толком уложить две свои пос..., тьфу, крайние "сотки" не получилось. Пришлось в темпе отбиваться от вернувшихся орлов Геринга. Хорошо хоть наседали двое оставшихся без огонька, видно потеря ведущего сказалась, да и общая усталость тоже. Прилетели, стрельнули издалека по оставшейся паре упрямых "илов" и свалили нах. "Помирать полетели" - мрачно пошутил стрелок Мишка, - "нам бы тоже только до своих доковылять, а там наверно аппарат и спишут."
Чуть повозившись он сообщил:
- Командир, патронов у меня нема, связи тоже не будет. Немец прилетит отбиваться буду матюгами и ракетницей. Так что ты на меня особо не рассчитывай. А за нами лейтенант Треска летит. Надо же, такие ребята легли, а этот остался...
- Ладно тебе, Петров. Треска неплохой летчик, ну а то, что он у тебя официантку отбил - се ля ви, как говорят французы.
"Оп-па, Леший, оказывается сюда тебя одного дернуло. Хоть и совпадают ФИО ребят, вон даже фамилия одного, как у Паши "Треска" прозвище, да только они отсюда, а ты нет. И, похоже, тело тебе тоже местное досталось - помнит все." Алексей был парнем начитанным, и о всяких пропавших попаданцах тоже много чего попадалось. Но вот только в то, что с ним подобное случиться - поверить не мог. Слишком уж жизнь у него приземленная была. Он вдруг остро прочувствовал это слово. Была. Все слишком явно говорило именно за то, что - была. Дрожь подбитого самолета, свежий ветер, врывающийся в щели разбитого фонаря, кровь из прикушенной губы. Все это слишком явно, что бы быть бредом. Мать, отец, сестренка младшая, брат... Как же так?
"Так, вопрос "почему?" имеет ответ ясный - "ХЗ!", а вот "как?" - это уже интересно".
Немецкий танк шустро пятился задом, ловко не подставляясь боком. Знал, вражина, что лобовую пробить, да еще в движении, маловероятно. Сашка, уворачиваясь от выстрелов, по наитию заходил слева, заставляя немца разворачиваться к нему всем корпусом и пятиться назад.
Занервничавший немецкий мехвод потерял ровную, разведанную дорожку и следующий выстрел стал тому подтверждением: выстрел его пушки грохнул как раз в тот момент, когда он въехал задом на бруствер окопа и болванка ткнулась в землю прямо перед "пантерой". В следующий момент танк по инерции скользнул назад в траншею, задрав к небу ствол и открыв Сашке нежное брюшко. "Шанс! Сейчас эф2 жму, на место наводчика и..." Над самой головой Сашки грохнул выстрел. "Как так?" едва успев удивиться тому, что выстрел произошел без его непосредственного участия (Такой кайф обломали!) Фокин испытал острое счастье ЖИЗНИ. Они выиграли этот бой! А деньги?! Какие то "евреи" непонятные - они ни к чему".
И хоть не пьяный был водила
Фашисты за рулем ни-ни
Кормою в яму угодили
и встали на дыбы они.
А мы то ехали, молчали
Чтоб пыл не тратить боевой
И лбами о прицел стучали
С забитым бронебойным в ствол
И мой рябой Колян-наводчик
Момент красиво подловил
И через полсекунды точно
На спуск ногою надавил.
И заиграл на радость глазу
Пиротехнический эффект.
Поскольку в той "пантере" сразу
Взорвался весь боекомплект...
Каким то чудом у него это получилось. И управляемый им танк не только сжег немецкую "пятерку", но и смог убраться назад, несмотря на начавшийся артналет. Один из последних снарядов обозленных фрицев лег прямо перед пятившейся кормой вперед "тридцатьчетверкой". Грохот разрыва оглушил Александра, а взрывной волной тряхнувшей машину его крепко приложило головой о какую то железяку. Да так, что последние сомнения в реальности происходящего отпали сами собой. И залившая лицо кровь из рассеченного лба стала последней каплей, убедившей его.
Напоследок взревев дизелем, танк остановился за небольшой, посеченной осколками рощицей. Сквозь гул в голове Сашка услышал затихающий грохот разрывов немецких пушек, а немного спустя и лязг откинутой крышки башенного люка танка. Все это время он просидел, вцепившись в рычаги и закусив губу, отчаянно стараясь проснуться-очнуться.
- Эй, танкеры! Чего сидите? Хоть вылез бы кто, восхищение наше принял!
Прямо возле танка раздался хохот.
- А оно булькает? - пробасил заряжающий Параманов, выглянувший из башни "тридцатьчетверки". Силыч, как звали его однополчане, сибиряк немерянной силы, был не дурак выпить, за что ему неоднократно влетало от начальства. Но вылезший следом за ним командир, старший лейтенант Никитин, неожиданно его поддержал.
- Да, после такой встряски не помешало бы...
Сгурьбившееся возле танка пехотинцы, разглядевшие в распахнатуом комбезе блеск нескольких орденов и медалей, на всякий случай замолчали и приняли строевой вид. Тем более, что к танку спешил какой то пехотный офицер. Быстрым шагом подойдя к спрыгнувшему с брони Никитину и вскинув руку к виску он представился:
- Лейтенант Климов! Командир роты второго батальона! Здорово вы их, товарищи!
Его бойцы поддержали эти слова одобрительным гулом.
В это время более менее пришедший в себя Сашка справился с непривычным креплением (не легковушка, все ж таки) и откинул крышку своего люка. Смахнув с глаз текущую из царапины кровь, он неуклюже полез из танка. Никитин, повернувшийся на железный лязг, переменился в лице:
- Санитара! Лейтенант, санитара давай!
Подскочившие к танку бойцы подхватили Фокина под руки и бережно опустили на землю. Следом за ним из "тридцатьчетверки" выбрались молодой стрелок-радист Женька Сидоренко и наводчик, старшина Николай Сизов.
Женька, обхватив голову руками, сел рядом с вытертым, блестящим траком гусеницы.
- Голова гудит, кружится все. - Чуть виновато улыбнувшись сказал он склонившемуся к нему командиру танка.
- Контузило их, командир! Вон как рвануло, еще б немного и кранты нам были бы - авторитетно заявил старшина, усевшись на броне так, что бы башня прикрывала его от немцев и раскуривая свою знаменитую на всю бригаду трубку. Немногословный, воевавший уже два года после каждого удачного боя он накаленным гвоздиком сосредоточенно выжигал на ней маленькие силуэты уничтоженной огнем его пушки техники. Затянувшись, он блаженно откинулся на броню башни и бездумно глядя в небо, добавил: - А кошка нам серьезная сегодня попалась. Как мявкала, пока не придавили. Аж мороз по коже.
Примолкшие было при появлении своего командира пехотинцы снова грохнули хохотом. В это время санинструктор, немолодой мужик с чуткими и осторожными руками, уже заканчивал перевязывать Фокина. Сашке было не особо больно от этой раны, да и голова беспокоила не сильно, но слова о вероятной контузии натолкнули его на мысль. Нет, не о том, что бы закосить! После пережитого боя эти люди, которых он только что увидел, и услышал всего лишь несколько минут назад, его экипаж, вдруг стали для него родными и близкими. Но ему нужно было время, что бы прийти в себя. И несмотря на всю любовь к технике и интерес к танкам, он не был уверен в том, что сейчас сможет завести двигатель танка и нормально обслуживать машину.
Вот и все, остывают стволы
И наводчик глотает из фляжки.
Между траками вянет полынь
Мы сегодня родились в рубашке.
И во рту, шелестящая медь
Объясняет" мы живы с тобою"
Там кому то другому гореть
После этого, встречного боя...
Ах, как сладок горящий табак,
Людям, выжившем в танковом тире!
Это общая наша судьба
Под названием "Т-34"!
Этот грохот, стоящий в ушах...
И наводчик, от пороха серый.
Это общая наша душа
Что насквозь пробивает "пантера"
Траектория траков пройдет
В неизвестность по жизненной глади.
А прославленный танковый взвод
Догорает на клевере сзади.
Мы стоим на опушке вдвоем,
В люк вливается небо гуаши...
Это поле, с кострами на нем,
Наше все таки, все таки наше!
Мы в измятую кружку нальем,
Мы помянем танкистов пылавших
Это поле, с кострами на нем,
Наше все таки, с утра этого -
все таки наше!
Примерно такие же мысли в это же время терзали и его брата. Одно дело - виртуальный самолет, управляемый клавиатурой и джойстиком и совершенно другое - самолет реальный. Алексей уже несколько раз ловил себя на том, что разыскивает глазами перед собой клавишу "М". В игре она отвечала за вызов на монитор карты ТВД. Как было удобно! Видишь, где ты есть, где враги, а где линия фронта. А сейчас - ни хрена не ясно! Вытащив из за голенища свернутую карту, Алексей с большим трудом, опасаясь выпустить из обеих рук ручку управления развернул карту. Может она и была кому то понятна, но явно не ему. Разобраться в мешанине отметок, пятнавших карту, ему было не дано. Тем более, пытаясь впервые в жизни управляться с настоящим, причем весьма дырявым, самолетом. Только с компасом все было понятно. Прибор, хоть и посложнее GPS, но его то Лешка освоил, втайне от матери готовясь к военной службе. В это время к нему пришла спасительная идея.
- Миха! У меня приборы барахлят. На аэродром выйти не смогу. Надо Треску, тьфу ты! Лейтенанта Трескова в ведущие. А то улетим черте куда...
- Понял, командир! Сейчас попробую просемафорить. Ты скорость то сбрось, пусть подтянется.
Неизвестно, что и как напоказывал стрелок, но через пару минут самолет Трескова пристроился рядом с потрепанным штурмовиком Фокина. Алексей, рискнув ненадолго отпустить управление, ткнул пальцем вначале в наушники и помотал головой, потом на приборы и скрестил руки, ну а после показал ладонями перестроение. Что бы Тресков шел ведущим. Сергей Тресков понятливо кивнул, но продолжал держать машину рядом. Через минуту он качанием крыльев привлек внимание Алексея. И тоже на пальцах изобразил нечто, понятое им как то, что через 5-10 минут должны появиться свои истребители для прикрытия. Алексей кивнул и машина Трескова выдвинулась немного вперед, занимая место ведущего. Буквально тут же ее пилот ощутимо довернул на юг, что заставило Лешку порадоваться принятому решению. Хоть не заблудятся.
"Так. С одной проблемой справились, теперь будем решать и остальные по мере их появления"
- Смотри внимательнее, пассажир, - обратился он к своему радисту без рации, стрелку без патронов. - Сейчас наши истребители должны подтянуться.
- Так точно, трщ командир. Смотрю.
"Час скуки, пять минут ужаса, а потом как повезет.. либо снова скучать, либо мокнуть. Такое вроде бы читал про морских летчиков? Ну а тебе и скучать не придется, мозги в кучу собрать надо". В отличие от большинства своего окружения Алексей увлекался не только зарабатыванием денег и женщинами. Но и много читал, предпочитая всему историю и фантастику. А в последнее время - и модную альтернативку. Поэтому с понятием "попаданства" был знаком. Как и основными требованиями к стандартному попаданцу. Кстати, в отличие от большинства критиков он не относился с недоверием к возможности куда либо "попасть". Особенно с учетом того, что говорили знакомые менты. Ведь многие люди просто пропадают. Их не убивают, не крадут в рабство или ради денег. Просто - вышел из откуда нибудь и не вернулся. Но как всякий нормальный человек Алексей Фокин не мог и представить, что нечто подобное может случится и с ним. "Этого со мной не может быть, потому что не будет никогда!". А сейчас приходилось признать невероятное. И прикинуть, что можно сделать.
"Так, с годом мы чуть позже определимся. Время года - явно лето". Оттянув ворот летной куртки он глянул на гимнастерку. "Три звезды, микрогенеральских. Значит, уже как минимум сорок третий. Хотя, судя по тому как мы нагло и довольно результативно на конвой гансовский налетели, и как долго домой летим - скорое даже уже сорок четвертый."
- Все, командир, прилетели. Тезки твои. На семь часов вверх глянь. Можешь договоришься по родственному, пока не добили.
Внезапно прервал его мысли серьезный голос стрелка-радиста.
Несообразивший, каких тезок тот имеет ввиду Алексей оглянулся. Снижаясь, к потрепанным штурмовикам торопилась четверка "фоке-вульфов". Чуть выше виднелась еще одна.
"Ага, Фокин почти "фоккер". Только это не братки. С ними я не договорюсь." Вместе с этой мыслью пришло и понимание того, что это - конец. Как ни странно, Алексей даже испытал некоторое облегчение. "Ну теперь ни врать ни прятаться не придется. Хоть полчаса как человек, по настоящему прожил".
Утомленное солнце нежно с морем прощалось
В этот час ты призналась что нет любви
Мне немного взгрустнулось
Без тоски без печали
В этот час прозвучали слова твои
Расстаемся я не стану злиться
Виноваты в этом ты и я
Утомленное солнце нежно с морем прощалось
В этот час ты призналась что нет любви
Расстаемся я не стану злиться
Виноваты в этом ты и я
Утомленное солнце нежно с морем прощалось
В этот час ты призналась что нет любви...
Стрелок Трескова, младший сержант Ермаков, тоже заметил приближающуюся угрозу и заворочал своим УБТ, пытаясь предугадать атаку заходящих от солнца истребителей. Пилоты начали прижимать машины к воде. Мишка же набычив голову и сузив глаза просто смотрел, ловя момент начала стрельбы, патронов у него все равно не почти осталось, а пугать немцев, высаживая "на арапа" жалкий огрызок ленты в двенадцать неоднократно пересчитанных патронов не имело смысла. Чутье его не подвело и крикнув "Влево!" он продлил жизнь и себе и командиру.
Экипажу Трескова не повезло. То ли немец опытный попался, то ли летчик не успел. Удары сверху нескольких пушечных снарядов буквально разнесли кабину штурмовика и он камнем рухнул вниз. Прямо на глазах стиснувшего зубы старшего лейтенанта Фокина. Закончившая свою убийственную атаку немецкая пара проскочила вперед, технично и можно даже сказать с шиком, развернувшись почти перед носом русского штурмовика. При этом, однако, не подставляясь под возможный залп "ивана". В сознании Алексея отчетливо запечатлелись зеленое сердечко на капоте и длинный ряд черточек на хвосте. "Как их?! Абш..., да хрен с ним! Ас, короче, "зеленожопый"" Успела промелькнуть бредовая мысль "Ведь знал бы день, мог бы и фамилию этого эксперта в инете пробить, кто меня сейчас убивать будет"
Атаковавший его немец промахнулся. В этом была и заслуга Мишки и то, что командир звена приказал потренироваться младшему брату на потрепанном русском штурмовике. "Иван" в отличие от своего ведущего не стрелял, хотя позиция на которую, поддразнивая русского стрелка, вышел Бруммер-старший, командир "зеленого" звена была почти идеальной для этого. За себя Йоганн был спокоен, опыт и машина позволяли ему остаться невредимыми и уйти от огня хоть сколько умелого стрелка. Но тот молчал. Ну а то, как вовремя русский пилот ускользнул от очереди Курта, Бруммера-младшего, говорило о том, что экипаж опытный. Ну что ж, тем интереснее игра, чем лучше враг. Тем более, что русских в небе больше не видно, а игру в кошки мышки с грозным, но сейчас безоружным штурмовиком прикрывает звено Вайса. Естесствено, что с такой фамилией командовать он мог только "белым" звеном.
- Курт, у "Ивана" нет патронов. Потренируйся на разных дистанциях в стрельбе по русскому стервятнику.
- "Зеленый", а может домой его пригоним? Слышал же, как морячки сейчас шумели, что их штурмовики топят. Эти двое наверняка оттуда. Сделаем такой подарок - "старый Карл" доволен будет.
Йоганн, пристроившись рядом с русской машиной, с любопытством посматривал на нее. У него уже было на счету несколько "Ильюшиных", но так близко в небе, без стрельбы и нервозности атаки, без ожидания русских истребителей или очереди стрелка, это было впервые. "Иван" явно был непрост. Потрепанная в последнем бою машина, красноречиво выставившая свежие и залатанные пробоины, расстрелянный "до железки" боекомплект, шум и переполох в эфире полчаса назад, когда русские стервятники потрепали и морской конвой и прикрывающих их истребителей, наглядно говорили об опыте и удаче русского пилота. Ну что ж, если его сейчас не собьет Курт, то он будет жить. В немецком плену. Даже забавно будет поговорить с этим парнем.
После того как мимо него промелькнула бело-красная очередь "от тезки" Алексей необъяснимо успокоился. Было ясно, что это конец, но с другой стороны ситуация напоминала многократно бывшую с ним в виртуальном бою: "фашист сзади, надо потихоньку скользить в сторону и вниз, так что бы он не замечал этого, глядя на меня через прицел. Глядишь, и потянем время, а там и "кавалерия из за холмов подтянется. Обещали ведь" Алексей не знал, что звено истребителей про которое комполка говорил Трескову сейчас было в нескольких десятках километров от них, срочно переброшенное на прикрытие железнодорожной станции.
- Мишка! Будет стрелять - кричи.
- Понял, командир.
Стрелок тоже ждал. Он был по человечески рад еще нескольким минутам жизни и молил и бога и товарища Сталина, и немецкого летчика и своего командира, что бы дали ему шанс! Ведь у него еще целых ДВЕНАДЦАТЬ крупнокалиберных патронов. А потом и умирать можно будет.
Фоккер, пристроившийся сзади, метрах на четырехстах, не стреляя, сокращал дистанцию. По сместившемуся немного в сторону самолету немецкого аса он догадался, что сейчас...
- Леха!
Командир понял его правильно. Самолет сдвинулся буквально на метр, и первые, самые страшные снаряды пушечно-пулеметной очереди струей пошли мимо, загибаясь к земле. Лешка скользил в сторону от нее, закуси губу и стараясь не слишком сильно давить на ручку управления. Почти две секунды и значительная часть боекомплекта понадобилось Бруммеру младшему, что бы понять, что он не попадет в этого чертового русского. Прекративший огонь самолет проскочил чуть вперед и пристроился рядом с ближним немцем.
Струйки пота скользили из под шлемофона и по спине. В наушниках шлемофона слышен был мат стрелка-радиста.
- Ну, падла! Сволочь ты! Сопля гремучая! Стервь злопыхучая! Я, бл..., чуть не обосрался, командир! Убил бы сразу на хрен!!. А то ведь еще и опозорюсь перед смертью.
Разозленный Мишка привстал в своем месте и стал жестами показывать близким немецким летчикам где он их видел, таких орлов косоглазых и что он с ними делал. Было видно, что ведущий немец адрес понял и маневр Алексея оценил. Он весело осклабился, показывая кулак с оттопыренным большим пальцем, а потом растопыренной ладонью изобразил посадку. На выставленный по привычке средний палец русского пилота Бруммер старший недоуменно вскинул брови, не поняв этот жест. Но его удивление рассеял стрелок штурмовик. Указав вначале пальцем на Йоганна, потом на Курта, а затем на себя он энергично хлопнул левой рукой по локтю задранной правой, а через секунду (видно размер ему показался маловатым) постучал себе ладонью чуть ли не по шее.
- Курт, пулеметами убей этого придурка. Пилота поведем домой. Если не поймет - добьешь.
- Яволь, Йоганн!
Раздосадованный своим промахом Курт сбросил скорость и вновь зашел в хвост к упрямому "Ивану". Впереди уже близко была береговая черта, а с ней и линия фронта. И с русским штурмовиком, стелющимся почти над водой надо было что то решать. "На этот раз он не должен промахнуться и этот кривляющийся унтерменш будет наказан смертью за свое поведение" - так убеждал себя потомственный аристократ, летчик во втором поколении двадцатилетний Курт Бруммер. Он прекрасно летал, хотел стать похожим на своего обожаемого старшего брата, так же сбивать русских как он и обер-лейтенант Вайс. Этот русский штурмовик должен был стать его первой победой, но пока он делал из него только посмешище. "Хорошо хоть, вторая пара этих жестов не видела"
Жаль, подмога не пришла,
Подкрепленье не прислали ,
Нас осталось только два
Нас с тобою нае..али...
Все братушки полегли,
И с патронами напряжно...
Но мы держим рубежи
Мы сражаемся отважно.
Пушка сдохла, все песец!
Больше нечем отбиваться...
Что ж закурим, брат-боец.
Нам от смерти не съе..аться...
Жаль, подмога не пришла,
Подкрепленье не прислали ,
Что ж, обычные дела
Нас с тобою нае..али...
Прижать машину к земле, точнее к воде, еще больше было страшно - ведь это ж не авиасимулятор, чиркнешь и костей не соберешь. В надежде что быстрому и тяжелому "фоккеру" будет неудобно атаковать медленную мишень, Алексей сбросил скорость. Но помогало это мало. Хоть немец и не попадал, но летал он намного лучше виртуального пилота. Фокину стало страшно. Во время атаки на конвой все было быстро и он мог хоть что то делать, выплескивать свой страх на немецкие суда струей свинца. А сейчас... У него мелькнула ассоциация, что с ними играют. Как кошка дает поиграть котенку с полузадушенным, беспомощным мышонком.
- Влево, ко...
Крик стрелка оборвался на полуслове вместе с металлическим грохотом наконец то попавшего немца.
- Миха! Мишка, ты жив?
На крик Алексея отзываться было некому. Три крупнокалиберные пули очереди ведущего немецкой пары, доставшиеся Михаилу Радову, не оставили ему никаких шансов. Последним его чувстовом было сожаление. О том, что он не успел выстрелить по увлекшемуся немцу.
Йоганн Бруммер начинал нервничать. Мало того, что его брат никак не мог завалить этот упрямый русский штурмовик, что плохо бы сказалось и на его, Бруммера-старшего, авторитете. Так еще и увлекшись "учебой" они слишком близко подошли к линии фронта. Буквально еще пара минут и "иван" оставит их с носом. Еще одна атака Курта и все, если не собьет он - нужно валить его самому, пока не прилетели русские истребители. Все это время старший Бруммер держался чуть выше русского стервятника, благоразумно не попадая в сектор огня стрелка, одобрительно присматриваясь к тому, как тот успешно помогает своему пилоту избежать гибели. Но что то не давало ему покоя. И в тот момент, когда увлекшийся Курт слишком близко прижался к штурмовику после очередной неудачной атаки, Йоганн выстрелил по вскинувшемуся к своей турели стрелку. Может и не было у этого хитрого русского парня патронов, но он ему уже надоел. Пора кончать и с его пилотом. А на аэродроме придется сделать внушение младшему брату и вытащить его на стрельбище. Что б не позорил.
Алексей понял, что следующая атака немцев будет для него и поледней. Но те почему то медлили. Он не знал, что прикрывающему немецкому звену показалось, что они заметили чужие самолеты. И пока встревоженный Бруммер осматривал небеса в поиске русских истребителей, штурмовик пересек линию прибоя. Его пилоту в борьбе за свою жизнь было некогда смотреть на карту, да и приближающуюся землю он не рассматривал, крутя головой по сторонам и еле удерживая машину. Но ему повезло. Прямо по курсу он увидел разрывы снарядов, поле и рваные линии окопов. "Бляха-муха! Только бы дотянуть!" - подумал он, почти прижимая тяжелую машину к вершинам деревьев. Разозленный немецкий ас, закончив разворот, пристроился к нем "на шесть часов" и от души врезал пушечно-пулеметной очередью. Да так, что ручка управления тут же перестала реагировать на усилия сжавшегося за бронеспинкой Алексея и машина полого снижаясь рухнула чуть ли не на линию окопов. Удача вновь была на стороне человека из будущего. Сбитая машина вписалась в обратный склон холма, благодаря чему проскользив по глинистой почве, не разбилась. А самое главное - штурмовик все таки перетянул через линию фронта, упав во второй линии траншей советских войск. Опомнившиеся немцы открыли заполошный минометный огонь по тому месту, куда рухнул самолет. Но довольно быстро угомонились - русские артиллеристы в боеприпасах стесненны не были и охотно откликнулись на приглашение пострелять...
Алексей очнулся от металлического стука. Голова гудела как с бодуна и глаза были чем то залиты. Проведя по ним ладонью он увидел на ней кровь, а вокруг себя мертвые приборы штурмовика и разбитый фонарь. "Все ж таки это был не сон" - пришла в голову мысль и одновременно вспомнились события последнего получаса. Он осмотрелся. Прямо перед загнутыми винтами самолета земля приподымалась вверх, а капот машины нависал над какой то промоиной. Слева от него стояла пара бойцов, которые видно и стучали по машине. Заметив, что летчик очнулся один из них, постарше, с сержантскими нашивками на погонах толкнул рядового.
-Давай, Витек, лезь. Помоги летчику выбраться.
-А вдруг взорвется, товарищ сержант?
- За пять минут не взорвался, значит и дальше не взорвется.- Проворчал сержант, закидывая за спину автомат.
Пока солдат забрался на крыло и задержавшись у кабины стрелка, осматривал крепления фонаря, Леха немного пришел в себя и даже смог расстегнуть ремни, которыми был пристегнут. После чего совместными усилиями они сдвинули фонарь и он смог выбраться из кабины. Его движению к стрелку помешал Витек, мягко, но крепко придержавший его за плечи.
-Не надо вам туда, товарищ... летчик. Мы потом сами его достанем.
Сержант, заботливо поддерживая Алексея, помог ему спустится на землю.
- Товарищ...
- Старший лейтенант. - вывел его из затруднения Леха.
-Сержант Петров. Товарищ старший лейтенант, давайте мы вас к ротному отведем. Там и перевязку сделают и накормят. Отдохнете.
- Ведите, сержант. Только про Мишку, стрелка моего, не забудьте.
- Как можно, товарищ старший лейтенант! Морская пехота своих не бросает.
Фокин обратил внимание, что из под гимнастерки бойцов видны полоски тельняшек. Сопровождаемый сержантом и рядовым он двинулся по траншеям к землянке ротного. Петров, видно большой любитель поговорить, всю дорогу подначивал рядового Мельниченко.
- Теперь у тебя, Мельниченко, свой блиндаж будет. Да такой, что весь батальон обзавидуется. Бронированный, с рацией и пулеметом. Ты радио умеешь пользоваться, а, Мельничеко? Извините, товарищ старший лейтенант, а вам с самолета ничего не надо снимать?
Вдруг спохватился он, обращаясь к летчику. Тот озадачился, не зная как ответить и решил на время отложить этот вопрос.