|
|
||
Ты помнишь, что случилось летом...
Кто-то свет включил в корридоре...
XXX
Река поседела. Она замерзла. Молочная. Не стала безлико прозрачной. Застыла. Но, казалось, продолжала движение.
Черная лодка, и все так же: не по течению, а против. Не плыла, а уже скользила.
Весла покрылись шипами. Карябали ее, но царапин было не видно.
Студенистые берега. Черные, застыли единым монолитом.
Приближались два человека. Они сливались с поверхностью, только глазе без зрачков выдавали их, да старые поношенные галстуки, обсыпанные белым горошком.
Они что-то кричали. Я не слышал. Слова вылетали, и только расправив крылья, в надежде впиться в уши, тут же застывали и падали. Разбивались. Повсюду валялись фрагменты букв, небольшие точки, знаки вопроса, ставшие восклицательными, запятые, точками и просто точки. Нетронутые, но этих было меньше.
Люди кричали. Вот фрагменты достигли пояса, груди, рта. И они замолчали.
Я даже засмотрелся на это необычное действо и заметил, что ужe оглядываюсь. Лодка стремительно неслась дальше.
XXX
Все люди - бляди
На привязи фонарного столба
Остановите двери -
Выйду.
И дальше я своей
Дорогою пойду.
И все - хуйня,
И все - хуево.
Ах, было б что-то ново,
Но нет, по-прежнему -
"Старее мира все это дерьмо”
Вся жизнь - дерьмо.
Все люди гадят
В своей луже "света",
Мчась за собой
Вокруг фонарного столба.
XXX
Ты помнишь, что случилось летом,
Когда ты была почти раздета?
Ты помнишь, что случилось ночью.
Когда сказала, что ты хочешь?
Февраль ты помнишь?
И ту стужу,
Когда сказала, что не нужен?..
А помнишь ветер и вино в бокале?
Ремонт наскальный?..
И твой архив, где мало места?
Мне там тесно.
А помнишь лужи,
Неприличный корень?
И помнишь, я сказал, что
Никогда не был я на море?
И ты хотела вылечить от горя.
Бандерас пел и ты смеялась.
Другой совсем мне показалась.
Но этот странный вечер,
Для тебя обычный,
Всe переменил.
Разбилась чаша.
Так и не узнал я
Слово "наша".
XXX
Я забыл, чтобы простить.
Прорастить новейший сорт.
Чтобы корни впились мне
В Душу, в Сердце и в глаза,
Чтобы снизу, как и сверху,
Чтобы как всегда,
Чтоб ожили вдруг уста,
Протрубили бы от боли,
Что пришел я как всегда,
Чтобы забыть,
И ушел, чтобы простить.
XXX
Своей и чужой.
Я - капля в конверте.
Новая и последняя.
Я - точка, тире,
Рождаю вопросы.
Я - босс без босса.
Я в пламя бросаю много всего,
И себя в том числе.
Блюю я во сне.
Порогов не будет.
Порог уже пройден.
Найден ответ и
Потерян.
И смерть на коленях.
Жует свою косу
И просит чего-то.
Ответ был найден вопросом.
Им же потерян.
Мир остался таким же.
Так же бренен,
Бессмыслен и Тленен.
XXX
Творцом.
Исходит этот аромат,
Ласкает слух и глаз.
Здесь может быть и мат,
Совсем немного.
И еще раз...
ХХХ
Откатываясь от себя.
Выкатываясь.
И оно "не у дел".
Дома нe у себя.
Прогонять этот миг.
Каждый раз.
Шлифовать.
Не раз.
Надо знать, что
Придет тот час.
Когда не будет возврата
Цвет, он один:
Красный.
В пустоте.
Меж остальных.
Он по прежнему един.
Он - цвет двери.
Алый стяг с
Солнцем в груди.
Собирает и раздает.
Гордо молчит.
Сердце поет.
XXX
Верхом необходимости,
Увеличив зону проходимости
Отключив прежнюю -
Видимости,
Обозначив цель финальную,
Используя артефакты,
Аргументы катаракты,
Сменив лицо на новое -
"Без лица",
Стерев все имена,
Убив загнанных путников,
Заезжих гастролеров,
Клоунов не грустных,
В грусти веселых,
Поддатых-Бородатых.
Расстреляв супруг.
Верных и не очень.
Зная точно, что
Случается ночью.
Не совсем днем.
Почти ни при чем
ХХХ
Потух
Он с утра прокричал
Холкой махнул
Красный, горящий петух
Потух
Вы продали себя
И за что
За жалкие крохи
Вы втянулись, пропали
Ахи... охи...
Боль призвали и натянули
В канители беспечной уснули
И теперь ваши ноги несут вас
А не духа сомненья
Вы в плену
От себя
От бегства
И от забвенья
Вы в прикуску скачете
По горизонту
Вы смеетесь. Радуетесь
Ноя вижу:
Вы плачете
Вы продали себя
На четвереньках скачете
XXX
Столько не нужно.
Не возможно
Нe обнаружено!
Сколько нужно?
Столько нельзя.
Зовет Стезя.
Здесь все можно.
Здесь все возможно.
XXX
Она сказала:
"Я твоя, но навсегда,
Давай напьемся!
Ты открой!".
Она разделась.
Ее тело зашипело.
Крик раздался.
Разум сдался.
Все зависло.
Как всегда.
Но вот все снова.
Все сначала.
Так же.
Как всегда.
ХХХ
Все начнется
Буду вновь ходить без тела
Двери открывать
По улице гуляют дети
Время вспять
Можно выключить
Включить
И записать
Но затягивает опять
И снова вырываясь
Будешь знать
Что нашел ты этот миг
Когда не тяжко
Не тоскливо
Радость наполняет и
Смеется...
Скоро полночь улыбнется
Всё начнется...
XXX
И в твоем цветке.
Лед жжет глаза.
Льдом покрывается слеза.
Лед поднимает пика два.
И смачивает губы.
И ото льда трясутся зубы.
Лед на равнине.
Лед в горах.
И лед в ущелье.
Два тела топят лед.
А за окном метели.
ХХХ
Мурчишь-бурчишь,
Трешься об ножки стульев?..
Здесь давно уже нет ульев.
Не звучит здесь музыка
И голоса не нарушают тишину!
И только в ней одной
Не тянет здесь ко дну.
Ко сну.
И только ей одной
Наполнено пространство меж стенами.
Не лезь под дверь!
Открой,
Ты, с усами.
Не прыгай на окно!
Разбей,
Ты, с горящими во тьме глазами
Ты - тоже призрак,
Как и я.
Люди беззвучно шевелят губами.
ХХХ
Блудный сын, -
"Где мать моя, блудница?"
"Она в раю,
На небе том,
Где тлеют роговицы".
XXX
Вы думали, что будет иначе.
Не обмануть ее.
Себя не назначить.
Вы продумали этот шаг.
Вы просчитали этот последний.
Это не рак.
Ушиб плачет. Лечит.
Этот стук - это просто крик.
И не иначе.
Этот вопль - просто писк.
Отточен.
ХХХ
Накопитель сжатой темноты
Она раздета.
Губы.
Цветы.
Алеет вход в храм вечной красоты
Выход.
Сверху.
Снизу.
Чуть приоткрыты.
Ворота в обитель грязной чистоты
Одни впускают.
Другие выпускают.
Меняются местами.
Сладко стонут.
Робко зажимают.
Прощаются с тоской.
Она вдруг дотлевает
В красном свете
И исчезает.
Больше нет ее нигде.
Нo вскоре находится.
Внутри.
Терзает.
Все тот же раздается стон.
В огне
ххх
Я не вижу дна.
На дне помет.
Я ее не слышу...слышу...слышу...
Сталь здесь варится все тише.
Чайник здесь с лицом,
С рыбьим здесь хвостом.
Улыбается, смеется.
Хохочет со всего на ЭТОМ свете.
В танце кружатся чьи-то дети.
Оседают.
Словно стекол набросали.
Новый-позабытый номер набрали.
ХХХ
Кто-то свет включил в корридоре
Кто-то свет намочил, не спросил
Горе! Горе!
Свет взорвался. Лопнула форма
И струны.
Свет потух.
Облачившись в новую форму
ХХХ
Когда сказала ты
Что крылья - рудимент
Смешон тот час
Когда узнал
Что друг твой - просто мент
Просодия -
Рапсодия
Смешон тот час
Когда магнитофон
Сказал: "Иди! Убей!"
Экран согласно подмигнул
Ударил по глазам
Антенна шевельнулась
Лапы-провода обвили
Жало - пульт
И ты смеялся
Ты забился в нем
И выйти нету сил
И каждый час...
Он так смешон
С тех пор
XXX
Старательно скрипит.
Убрать тот Фон...
И шум безлик.
Уныл, пуст и смешен.
Скребет игла земную плоскость
Раз!
Что держат два слона.
Два!
Черна.
Три!
Соскребывает грязь
Четыре!
Бежит кругами.
Пять!
Вниз.
Шесть!
Игла снимает выбитую жизнь
Семь!
Стирает.
Восемь!
И ухо всё кричит.
Девять!
От боли.
Десять!
Вскоре слышен только треск
Одиннадцать!
И этот сингл позабыт.
Двенадцать!
Этот номер вбит
хxx
И страшный день.
Без приукрас.
Нависла невидимая тень.
Вдох.
И выдох ледяной тот час
XXX
Минуя покои,
В погоне за Смертью.
В бегстве от жизни,
Сам свой я и
Не свой я,
Наслаждаясь мыслью.
Как формой,
Скрипя скорлупою.
Укутываясь в паутину,
Не свой.
Чужой я всем людям.
Люди - чужие.
Питаются крошкой.
Скорлупка скрипит
И ломает все зубы.
Пробить?
Не пробиться.
Сглотнуть?
Все обрежешь.
И горло горит и
Питается кровью.
Своей, как чужой.
Чужая желудку роднее.
Мысль растаяла.
Лужа красной.
И вот снова сгусток
Но .форма другая.
ххх
Развивает
Развлекает
И целый час
Заклеиваешь один конверт
И подписать не можешь
Силы позабыл
В кусок стекла ты
Упираешь взгляд
Тонированный, на стене
Там тоже нету дна
Как нет его нигде
Ты там
Здесь пишет не твоя рука;
Проекция
Во сне
И там ты прав
Живой ты постер на стене
Ты за стеклом
И смотришь на себя
Ты смотришь за собой
Ты дома там
А здесь все тот же ты
Изгой.
XXX
Растоплю и приду.
Я хотел, но молчал.
Ночью пел, как кричал.
Я смотрел, но в себя.
Я видел там много.
Моя лодка - пирога.
Остроухая голова.
Шла молва, что я умер.
Что сошел с ума.
Но я снова кричу,
Как пою
Как хочу.
Как молчу.
Я снова в огне, замерзаю.
Горю.
И я снова приду,
Когда пустите слухи.
Что я умер,
Что сошел с ума.
"Ухи!.. Ухи!.."
ХХХ
Ты натяни.
'Чтоб не провисла.
Ты натяни
И зазвенит.
И пусть без смысла.
Не важно это.
Она рвется.
Последний крик.
Теперь их две.
Ты натяни,
Чтоб не провисли.
Ты натяни
И зазвенят.
И пусть без смысла.
Не важно это.
Они рвутся.
Последний крик.
Теперь четыре их.
Ты натяни,
Чтоб не провисли.
Пусть рвутся и звенят...
ХХХ
За едой
Я опять смакую слог
Чужой
Кот застыл в прыжке
В полуметре от стола
Рука двигается не спеша
Все остановилось, замерло
Зависла нота
Египтянин за работой
Вспышка
Слабый свет
Он запрыгнул на конец
This is the end
Делу венец
ХХХ
И петь в туалете?
Трубы разносят по дому всему,
Как кричат годовалые дети.
Слева и справа и снизу звонки
Вce на работе.
Улей шумит их мелкими заботами
Зачем без огня?
Зачем без искорки?
Заляпаны рты черноватой икоркой.
Поломаны зубы об корки.
Зачем вес спешат куда-то по утру?
Зачем им это все по нутру?
Зачем с надоевшей женой
Устало, минуту?
Зачем неспокойный сон?
Зачем появляется новая мебель?
И старые соболи как сабли на ней.
Зачем существуют все эти соседи?
Они-то ответят.
А вот ты кто такой?
ХХХ
Зеленым сном забылся и пропал
Шалтай-Болтай
Покраснел, расшатался и упал
Разбился на желток с белком
Ах! Лучше б был пустой!
И Гарри Поттер
Не закончил курс, метлу угнал
Макс Фрай
Свой пол вдруг поменял
И Мерлин, вечно молодой,
Алису в норке драл
Тут кролик пятнами покрылся
И мухомором стал
Растет теперь в лесу
Все водят хоровод
Так завершился год
И этот новый год
ХХХ
Газа накурюсь.
Буль-буль.
Как бультерьер
Я лаем изойдусь.
Взорвусь.
Дорога не близка.
Казенная дорога.
Натер уже какую-то я ногу,
Ту что . ломал.
Другая помогает.
Как мне ЕЕ опоры
Не хватает.
Я не забыл.
Старательно я память выскребал
Всe стер.
Она осталась.
Вот зараза!
А кто я? Где?
Куда я прусь?
И от чего?
По-прежнему не знаю.
Еще не раз взорвусь,
Но так и не узнаю.
ХХХ
Пролетели те года
Когда была ты рядом
И была всегда
Когда улыбкой ты манила
Пленила
Но как бы ни любил
Тюремную баланду
Я вскоре сочинил
Совсем другую балладу
Тебе там места не было
И не было другим
Совсем другим ловцом я стал
Совсем другим я злым
Совсем чужим тебе
Совсем чужим другим
Ты из толпы
Покрыта ее чернью
Обляпана грязью,
Пылью
Ты постарела очень скоро.
А я остался так же молод.
Ты утоляла голод,
Я же им питался.
Я им наслаждался и
Морозом.
Ты плюнула на Солнце
И зачахла,
Роза
XXX
"Для чего".
Когда есть "почем" и
"Для кого",
Когда есть работа для лопаты и
Земли
Когда отдых есть для глаз и
Тишины,
Когда рубит дровосек не топором,
Когда знаешь, что окажется все сном,
Когда стынет в горле чей-то ком
И кричит.
Я забуду ночи,
Я забуду дни.
Я не стану плевать в часы
И выпрямлю вопросы,
Языком достанет Буратино носа,
Будет вшей искать в локтях
И кусать колени, деда Ленин.
Сталевары пропоют: "Живее всех живых!"
Не похоронить!
Уx ты, бля, какая прыть!
|