Гуд-бай, страна железная. Глава 16
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Вам знаком закон выживания лягушки, попавшей в кувшин с молоком? У нее один выход - бить лапами по молоку. Бить до последнего вздоха. Когда, казалось бы, проще сдаться и утонуть. Очень тяжело колотить распухшими лапами по молоку, которое не убывает. Оно медленно высасывает остатки воли, призрачно намекая: "Перестань колотить... Ради чего?.. Расслабься... Тони... Так проще...Никто не осудит... Все так делают..." В тот момент, когда готов в предсмертном вопле захлебнуться опостылевшей жидкой массой, под ногами вдруг ощущается почва. Спасительный твердеющий кусок масла, сбитый собственноручно. С ржавым скрипом открывается замшелая дверь в углу лабиринта. Эту дверь может пинком открыть с другой стороны некто Данила. Или галантно распахнуть девушка Флоранс. Этакая французская Алиса из страны молочных чудес. Милости просим! Заслужили!
|
Максим вел машину по центральной улице города. Он ехал не спеша, испытывая долгожданное удовольствие от слияния с автомобилем. В салоне играла негромкая музыка. Что-то из старого классического харда. Максим хотел загрузить другой CD, но передумал. Зачем делать лучше, если хорошо? В приоткрытое окно врывается теплый августовский воздух. Утренний час пик закончился. Ехать легко и приятно. Чистая дорога, ясный день и море приятных воспоминаний. Глаза самопроизвольно выхватывают на автобусных остановках стройные загорелые фигурки молоденьких девчонок.
Нет, господа! Что бы вы ни мямлили про наших женщин - вульгарно красятся, видите ли, безвкусно одеваются! - наши девчонки самые красивые в мире. Про Америку даже не напоминайте. Сплошь ходячие гамбургеры в нелепых одеяниях с блеклыми лицами без тени косметики. Европа тоже не свет в окне, хотя вопрос пока не столь запущен.
Надо же! Кто бы мог подумать, что Максим Бобров доживет до такого! Он давно свыкся с мыслью, что загранкомандировки за счет предприятия остались в далеком прошлом. Повторное месячное пребывание в Штатах не в счет. Это один из случайных вывихов постперестроечного этапа российской жизни. Когда новую Россию всем цивилизованным миром дружно качали на руках. Когда не знали, чем угодить этому Маугли, выбравшемуся из дебрей коммунистических джунглей. Американцы, по привычке полагая себя самыми умными и добрыми, швырялись баксами, в надежде первыми приручить звереныша.
Смех! Бизнес-стажировки для молодых российских предпринимателей! За счет американских налогоплательщиков. Целый месяц в Ванкувере. В июле. Сказка! Тысяча долларов на карманные расходы. Все оплачено. Дорога, отель, еда, море экскурсий и прочих капиталистических развлечений. Янки из кожи вон лезли, чтобы показать дикарям из страны бурых медведей, балалаек и матрешек, в каком направлении надо развивать Россию. Учили правильно строить бизнес. Гостиничный, ресторанный, туристический и даже околоавтомобильный. Обучали муниципалов, как управлять городами. Учителей и врачей - как правильно учить и лечить.
Ха! Им понадобилось полтора года, чтобы понять, что их деньги улетают в трубу. Программу окапиталистичивания новых русских граждан, рассчитанную на пять лет, свернули. Но якобы молодой российский предприниматель мистер Боброфф успел повторно пошляться по Манхэттену, упиваясь ночным Нью-Йорком. Все было на месте. Статуя свободы, "близнецы", Пятая авеню, Бродвей и даже Гарлем. Затем были лекции в университете и бизнес-тренинги на предприятиях американского северо-запада.
Коллеги обзавидовались - Боброву опять повезло. Конечно, повезло. Он не такой как все. Он особенный. Бобров умеет читать газетные объявления. Еще он умеет звонить по телефону. Умеет находить в городе нужное здание, а в здании - нужного человека.
Дальше - абсолютно никакого везения. Голимый труд, ёлки-палки. Ведь человек этот - всамделишный американец. Вернее, американка. Представитель "Корпуса Мира" в городе. Ее-то и надо было убедить, что русского Боброва непременно надлежит постажировать в Штатах. Максим убедил. Он ненавязчиво напомнил ностальгирующей женщине о далекой Америке, показал фотографии Нью-Йорка и Ниагары, которую она никогда не видела. Людей надо уметь понимать, если хочешь, чтобы они понимали тебя. И - самая малость - экзамен по английскому на уровне международных стандартов. Настоящему американскому преподавателю. Тогда точно повезет.
Но то было приключение. Максим не решится на такое повторно. Сколько можно резвиться? Семья-то дома остается. Жена и сын обскучались. Месяц за океаном - это не шутки. Всякое может случиться. А подарки еще довезти надо суметь.
Но отказаться от десятидневной поездки в Польшу мсье Боброу не мог.
Во-первых, Польша - это Европа. Он никогда не бывал в Европе. Во-вторых, это поощрение. Отказ от поощрения означает проявление неуважения к компании. В-третьих, он ездил работать, а не развлекаться. Ему поручали крайне ответственную миссию. Он инспектировал изготовление упаковки для нового продукта компании, который поступит в продажу осенью. К этому событию фирма готовится с весны, когда было принято решение начать его производство в России. Максим везет образцы этой новейшей для России упаковки. Поляки наговорили кучу комплиментов по поводу его дотошности.
Еще бы. Он замучил всех, кого можно, заставляя доводить цветовую гамму печати до полного сходства с цветом настоящих фруктов и ягод. Образцы получились на славу. Он должен провести презентацию для руководства завода. Это своего рода искусство. Всем известно, что те, кто не умеет грамотно презентовать результаты своей работы, не могут рассчитывать на служебный рост в компании. У Максима презентации выходят отменно. Их положено проводить на английском языке. Французским на заводе владеют только двое русских. Секретарь Юля и пожилая кадровичка Наталья Егоровна, бывший завуч средней школы.
Не исключено, что презентацию попросят провести в московском офисе. Этого Максим еще не делал. Это крайне ответственное мероприятие. Там присутствует весь руководящий состав холдинга. Если все пройдет успешно, Максима запомнят. Это неплохой задел на будущее.
То, что он с блеском проведет презентацию на заводе, Максим не сомневался. Опыт имеется, а миссия выполнена на все сто. Флоранс будет довольна. Первый блин вышел далеко не комом. Ведь ранее подобные миссии поручались исключительно ей. У Максима приятно потеплело в груди, когда он вспомнил, как Флоранс напутствовала его в эту ответственную командировку. Она рекомендовала завести как можно больше полезных знакомств с польскими коллегами. Лично прозвонила руководство двух крупных заводов компании на территории Польши, рекомендуя Максима как отличного сотрудника. Настоятельно просила оказать содействие. Первоначально она запланировала посещение лишь одного завода - в Варшаве, поскольку это по пути. Основным городом, куда ездил Максим, был Катовице. Там расположено предприятие поставщика упаковки.
Перед самым отъездом она расщедрилась и решила ознакомить Максима со вторым молочным заводом на юге Польши, куда пришлось ехать полтора часа на машине. Для поляков это солидное расстояние, но Флоранс все устроила. Она имела основания не скупиться.
Максим чувствует приближение ее скорого отъезда.
Флоранс открыла последние шлюзы своей заботы о преемнике. Она должна покинуть этот крошечный заводик в российской глубинке с чистой совестью. Никто не должен ткнуть в нее пальцем на следующем этапе карьеры. Ни в Москве, ни в Париже. Ни у кого не будет морального права обвинить ее в том, что она оставила за себя тупого русского раздолбая. Ее глаза излучали теплое, почти материнское умиление, когда она инструктировала Максима. Это вполне понятно. Она поставила на него как на лошадь, и лошадь не подвела. Она почти галопом несет Флоранс к заветной цели. Скоро этот российский кошмар закончится. Вскоре Флоранс заживет, как подобает цивилизованному европейцу. Она будет жить в пристойных условиях, передвигаться на настоящих автомобилях. По-человечески питаться и отдыхать. Работать на своем заслуженном месте, среди себе подобных. У нее получилось. Русский Максим не подвел. Это был один шанс из тысячи. Флоранс использовала этот шанс.
А Максим?
Похоже, его расклад ничуть не хуже.
Он вспомнил, как копошился в себе всю весну и лето, настоятельно требуя от себя честного ответа: что дальше? Он перетасовал все сходные ситуации из прошлого, моделируя возможные качественные переходы. То, что решение не выстреливается само, наглядно демонстрирует необходимость именно качественного перехода. Собрать весь накопленный багаж и приложить в новом амплуа. Не продавца или закупщика. Не в иностранной компании. Не, упаси боже, в российской коммерческой структуре. Это повторение, хождение по кругу. Должно быть нечто новое.
В профессиональном разрезе это сильно напоминает поиск верного пути при увольнении с автомобильного завода. Знаю, что хочу, но не понимаю чего. Уверен, что смогу, но не ведаю как. Но тогда, хотя бы, в этот разрез волею судьбы попадали люди, которые подправляли хаотичное движение бильярдного шарика. Намекали, подсказывали, тыкали носом как слепого котенка. Мудрый алкоголик Юрий Сергеевич, ныне нищий пенсионер. Лукич, рядовой менеджер в настоящем. Нынче каждый второй менеджер. И, наконец, Даня Шелест. Логическая точка, свет в конце тоннеля. Начало нового пути.
В настоящем ситуация совершенно иная. В окружении Максима нет людей, кто мог бы дать дельный совет, как жить дальше. Подавляющее большинство ближних и дальних знакомых считают, что Максим Бобров отхватил великолепный подарок судьбы. Искать при его положении, деньгах и перспективе что-то лучшее - чушь, вздор и жиробесенье. Чего еще желать? Кто может похвастаться лучшим? Работай себе, радуйся жизни.
Чтобы не выглядеть маразматиком, Максим не распространяется о своих внутренних поисках. Ни дома, ни на работе. Ни перед знакомыми, ни перед родителями. Он знает совершенно определенно, что судьба не делает подарков дважды. Тому, у кого в черепной коробке настоящий головной мозг, а не серое вещество, достаточно объяснить единожды. Дальше - думай сам. Поэтому Максим Бобров тихонько перелопачивал в себе мысли, воспоминания, желания и прочие атрибуты горно-обогатительного карьера души. Тщательно просеивал породу размышлений сквозь сито жизненных ценностей.
Озарение пришло неожиданно.
Примерно за месяц до поездки в Польшу. На завод прорвался очередной мелкий коммерсант, предлагая Флоранс купить какие-то ядохимикаты. На производстве применяются химические растворы для промывки молочных магистралей. Есть серьезная организация, поставляющая эти смеси. Это дело непростое и очень ответственное. Специальная тара, опасность отравления и прочие санитарно-технологические тонкости.
Неряшливо одетый, плохо выбритый и жутко косноязыкий паренек годов двадцати пяти предлагал поставлять эту отраву по смешной цене. Но чуть ли не в ведрах. На своей разбитой "четверке". Флоранс внимательно выслушала его, дырявя ненавидящим взглядом, затем послала вон. После чего устроила взбучку начальнику охраны, пропускающему на известнейшее иностранное предприятие всяких проходимцев. Сердито отчитала директора, прервав его телефонный разговор с Москвой. Флоранс умеет подчеркнуть собственную значимость. Ее рабочее время стоит слишком дорого. Когда она в гневе, ее побаивается даже Андре.
Наблюдая за этим горе-предпринимателем, не имеющем ни малейшего понятия ни о чем, что составляет основу цивилизованного бизнеса, Максим почувствовал внутри себя легкий толчок. Как будто расслабилась напряженная доселе мышца. Это означало, что мозг принял в себя что-то крайне важное. Какой-то долгожданный кусочек информации. Что-то недостающее. Как будто в пазл вложился последний компонент, завершая целостную картину.
Максиму стало смешно. Почему он не догадался раньше? Это же очевидно! Если такие зеленые кренделя умудряются заниматься бизнесом, чего ждет Максим Бобров? Человек, поработавший практически в любой профессиональной ипостаси.
Имеющий колоссальный опыт во всех видах деловой активности. Натасканный талантливыми преподавателями. Один Даня Шелест чего стоит. Неужели он не сможет заработать денег на жизнь?
Он перебрал в памяти всех знакомых, занимающихся бизнесом, сравнивая их с собой. Никто из них не обладал сверхспособностями. Абсолютно никто. Начиная с Дани Шелеста и заканчивая его последними российскими работодателями. И никто не может похвастаться подобным опытом.
Рабочий, инженер, управленец. Менеджер всех мастей. Исполнитель, руководитель, заместитель. Технарь, эксплуатационник, продавец, закупщик, логистик. Переводчик, в конце концов.
Государственное предприятие. Коммерческие структуры. Инофирмы. Командировки, загранкомандировки, тренинги, стажировки, переговоры, бумажное делопроизводство.
Высшее образование, автомобиль. Коммуникабельный, упертый, неглупый. И уже далеко не молодая зелень, чтобы ломать дрова.
Нельзя сказать, что Максим не думал об этом ранее. Его мозг не раз подкидывал хозяину эти крамольные мыслишки. Но, во-первых, аллергия от первого столкновения с бизнесом по-русски еще напоминала о себе, вызывая в памяти яростную чесотку. Данила Шелест много дал Максиму для очередного мировоззренческого перевертыша, но напрочь убил в нем желание соприкоснуться с этой стороной жизни когда-либо еще. Во-вторых, бизнесом в России заниматься опасно. В городе за последние несколько лет перестреляли великое множество коммерсантов. Многие разорились, потеряв нажитое. Кто-то ударился в бега, не имея возможности расплатиться с долгами.
И самое главное - стоит ли Максиму вешать на себя такой геморрой как собственное дело в его сегодняшнем положении? Денег вполне хватает. Их, конечно, не помешало бы иметь больше, но Максим и его семья родом из социализма. Они хорошо помнят, как совсем недавно жили люди. Тем, что Бобровы успели нажить, в прежнее время мог похвастаться далеко не всякий начальник.
У них всё есть. Всё, что требуется для нормальной жизни. Брать пример с сегодняшней обезбашенной молодежи, которая хочет сразу всё, они не собираются. Так не бывает. За всё полагается заплатить трудом. То, что сваливается на халяву, также отваливается назад. Чаще с большими процентами.
Мысли о собственном бизнесе Максим Бобров плавно спускал на тормозах. Теперь же он чувствовал давление изнутри, вызванное приходом продавца химии. Оно не исчезло на следующий день. Оно давало о себе знать через неделю. Давление ненавязчиво торкало восприятие даже в Польше. Он тщательно анализировал эти всплески, имея достаточно времени, не отвлекаемый никем. Вечерами, в гостиничном баре. В поезде, разъезжая по территории Польши. В самолетах. Задача была насколько простой, насколько и сложной.
Он разжевывал ее по кусочкам. Бизнес - это в любом случае продажа товаров или услуг. Товар или услуга должны быть либо собственного производства, либо чужие. Во втором случае это перепродажа. Производство отпадает сразу. В России этим заниматься не выгодно, не реально и попросту глупо. Уж мы-то знаем, проходили.
Что остается? Правильно, перепродажа. Обычный барыжный бизнес, столь характерный для России конца девяностых. Этим зарабатывают все, начиная от челноков-ларечников, и заканчивая олигархами-нефтяниками. Почти весь русский бизнес, это перепродажа результатов чужого труда.
И вы хотите сказать, что это можно называть интересной работой? Или деньги затмят скуку и ежедневный купи-продайский тупняк? Возможно, вы правы. Максим не может об этом судить. Он не пробовал жить такой жизнью. Он не знает, что он мог бы продавать.
Автомобильные запчасти? Пристрелят, будьте уверены. Одежду, обувь? Тоска зеленая. Продукты питания? Замучат СЭСы, инспекции, менты и пожарники. Устанешь отстегивать. Аудио-видео технику? Это интересно, но все упирается в деньги. В любом случае нужен стартовый капитал. Кредиты-займы - смертный приговор самому себе и всему нажитому имуществу. А товар без оплаты никто не отгрузит. Не то время. Куда ни кинь - всюду клин.
Давление нарастало. Знание терзало голову. Максим не пытается сражаться с ними. Он их прекрасно знает. И то, и другое. Если давление не исчезло через неделю, значит, оно пришло давить. Не просто отметиться, как раньше, а планомерно и беспощадно давить изнутри. Знание приходит, чтобы вы знали. Отныне и навсегда. Что впереди ждет либо тупик, либо крутой поворот. Либо камень выбора, либо перекресток. Либо - что гораздо хуже - пропасть.
Максим пока не переживает на этот счет. Процесс запустился, но до экстремальной точки еще далеко. Время терпит. Вот только одно он знает наверняка. Пока он не увидит этот самый продукт-услугу, думать о собственном деле бессмысленно. Это главное. Где продавать, кому продавать, с партнерами или самостоятельно - это детали. Даже деньги детали. Ни товара, ни услуги Максим в упор не видит. Сигналов извне не поступает. Толчков изнутри тоже не наблюдается. Это означает только одно - ждать. Не ждать тупо, а ждать подобно охотнику в засаде. Открыв уши и растопырив ноздри. Слушая себя. Чутко отслеживать и вовремя реагировать. Чтобы не пропустить, не спутать, не потерять.
Неожиданная командировка в Польшу нарушила этот процесс, задвинув на время в дальний угол сознания. Максим отвлекся, воодушевленный новым этапом своего развития в компании. Воодушевиться есть от чего. Флоранс отдает ему лакомый кусок работы. Теперь Максим будет ездить за границу вместо нее. А Флоранс колесила по всему свету. В европейские страны моталась ежемесячно. У компании полно заводов и в восточной, и в западной Европе. Это не может не окрылять. Если Максиму передоверят этот фронт, ему незачем дергаться на предмет организации своего дела. Пусть этим занимаются те, кто не может достойно продать свой интеллект и опыт за хорошие деньги, интереснейшую работу и возможность задарма посмотреть мир.
Именно таким путем должен идти уважающий себя homo sapiens. Красиво работать, подрастая по службе. Достойно получать, прихватывая всевозможные моральные пряники. Спокойно отдыхать, даря свободное время семье. Развиваясь как личность. Испытывая постоянное чувство глубокого удовлетворения. Не носясь ежедневно с высунутым языком, безуспешно пытаясь впарить что угодно, кому ни попадя.
Максим стоял на светофоре, ожидая зеленый.
Опять вспомнился предприниматель-химик. Как же ты не вовремя забежал, мальчик! Откуда тебя принесло, бедолага! Если бы не ты, сопляк, Максим бы сейчас чувствовал себя не просто в своей тарелке. Он пребывал бы на седьмом небе самого себя. Все складывается как нельзя лучше. Он снова на взлете. Впереди свежая струя жизни. Он уже посвятил Вику и Леонида в то, что ожидает его в недалеком будущем. Жутко приятно наблюдать в глазах родных восхищение. Таким мужем и отцом можно гордиться.
Лишь одно слегка печалит Максима. Он хоть немного, но повидал мир. Он ощущает, насколько серьезно активизируют развитие человека поездки за границу. Другие страны, иные люди. Ни рассказы, ни фотографии не передают того, что впитываешь у них буквально кожей. Чужая культура, отличный от нашего уклад жизни. Менталитет, совершенно не похожий на наш. Этого словами не передать.
Сзади мощно просигналил серебристый "паджеро". Максим тронулся. Джип рванулся следом, обгоняя. Еще раз недовольно квакнул. Скорее, пукнул. Звук его клаксона действительно напоминает оглушительный пердеж. Блатной номер с двумя нулями, тонировка в хлам. Летит змейкой, расталкивая и подрезая всех подряд. В Европе так не ездят. Чем дороже машина, тем спокойнее езда. Уверенному в себе человеку незачем комплексовать. Солидный автомобиль должен подчеркивать статус владельца.
Homo советикусу этого не понять. Ему мало того, что он разбогател. Он хочет, чтобы это видели все. Он покупает машину за деньги, на которые можно купить неплохой дом. Этого не достаточно. А вдруг другие не понимают, что он действительно конкретный пацан? Он цепляет на свой вагон номер, который никогда не выдадут простому смертному. Даже за деньги. Простому homo такой номер не положен по определению. Как тогда выделяться homo непростому? Этого опять не достаточно. Он ставит себе специальный сигнал, чтобы все шарахались от него на дороге. Homo советикус довершает вечную борьбу с ощущением собственной неполноценности манерой вождения. Так водят семнадцатилетние мальчишки, севшие за руль вчера. Будучи уверенными, что другие участники дорожного движения выпадают в благоговейный осадок. Как он крут! Ах, молодец! Да он просто Шумахер! Давайте уступим этому достойному парню дорогу! Это ничего, что мы с ним рядом едем?
Итак, все хорошо. Надо жить дальше. Надо подготовить презентацию. Примерно через пару дней. Сдать все отчеты по командировке и организовать маленькое шоу в свою честь. Этакий небольшой театр абсурда, который так любят смотреть иностранцы. Что ж, как говорят в России, болтать - не камни ворочать. Это мы умеем.
Отчеты...
Здесь ожидает досадная неприятность. Бухгалтерия опять поднимет хай по поводу растраты казенных денег. А что он мог сделать?
Главбухша настоятельно требовала, чтобы он обменял командировочные рубли на доллары в Москве, где курс лучше. Взять справку из обменника. В Польше же полагается менять баксы на злотые. Так выгоднее всего. Лишних злотых не менять. По возвращении остатки долларов снова сконвертировать в рубли. Иностранная валюта сдаче в кассу не подлежит. Авансовый отчет исключительно в рублях. Вот такая головоломка.
У Флоранс этих головняков нет. Она ездит с кредитной карточкой. Никаких обменов-курсов. И отчитывается она по-другому, упрощенно, через центральную бухгалтерию в Москве.
Максим не смог обменять деньги в столице. Половина обменников закрылись по неизвестной причине. В открытых точках долларов не было. Марок тоже. Творилось что-то непонятное. А у Максима было очень мало времени. Пришлось ехать в Польшу с рублями. Там возникли проблемы. Далеко не везде меняли рубли на злотые. Местами отказывались выдавать справки об обмене валюты. И курс повсеместно откровенно грабительский. К концу командировки Максим всполошился. Денег могло не хватить. Он ужимался в расходах, как мог. Еле-еле наскреб на подарки жене и сыну. И у него, несмотря на все старания, остались эти треклятые злотые.
Он не виноват. А картина прояснилась по приезде в Польшу. Поляки, сочувственно улыбаясь, сообщили новость. Оказывается, в день его отлета в России случился финансовый кризис. И еще в России сменили премьер министра. Стало понятно, почему бастовали обменные пункты.
Максим не придал этому особого значения. Премьеров в стране меняют чуть ли не еженедельно. Финансовый кризис тоже не первый. Были на нашей памяти черные вторники, красные субботы и рыбные четверги. Нас трудно чем либо удивить. Это к нам не относится. Это не влияет на жизнь обычного гражданина.
Вернувшись домой, Максим вяло прислушивался к трескотне по TV и радио. Сколько можно вникать? Своих земных проблем хватает. Есть правительство, пусть оно решает, что и как. Кричали, что растет доллар. Ну и что? Он и раньше рос. У простых россиян лишних долларов нет. У Максима Боброва их отродясь не было. Все заработанное тратится. А вы говорите, кризис...
Ничего страшного. Если бухгалтерия насядет, он попросит помощи у Флоранс. Она и раньше выручала. А сегодня случай особый. Максиму есть, чем похвастаться. Он выдержал непростой экзамен. Подумаешь, авансовый отчет! Это мелочи.
Главное, что он вернулся с победой. Флоранс может спокойно готовиться к отъезду на новое место работы. А мсье Боброу, в свою очередь...
Да! Именно так! Нечего голову ломать. Вы, мсье, не учитываете один маленький, но принципиально важный момент. Разве вы не помните, какое необходимое условие подталкивало вас в прошлом навстречу ветру перемен? Забыли? Витки спирали развития похожи как близнецы. Они одинаково круглые. Просто следующий проходит несколько выше. Алгоритм судьбы склонен к повторяемости. Кажется, сегодня это именуют кармой. Что говорит об этом ваша карма?
На горизонте должен появиться плохой человек. Обязан объявиться враг, непримиримый противник. Враг является катализатором жизненных переходов. А ваши горизонты чисты. Вас никто не атакует, не прессует, не пытается зажевать вашу личность, растоптать карьеру. Мелочь вроде завистницы Виолы не может претендовать на эту роль.
Максим зря опасался мистера Голсби. Голсби оказался классным парнем. Как и ожидал Максим, он простолюдин. Совершенно не циклящийся на этом. Голсби, как бы это сказать, солдат бизнеса. Он отличный специалист. Прекрасно осознает свой статус. Не пытается скрывать происхождение модельным барахлом, эксклюзивной стрижкой, дорогой косметикой или головокружительными аксессуарами. Этим грешат все топовые иностранцы в центральном офисе, не понимая, что выражение лица никуда не спрячешь.
Голсби скорее выставляет свое естество напоказ. Простецкий костюм, отсутствие галстуков, стоптанные башмаки. Затертый портфельчик из натуральной кожи, дешевые канцтовары. Одноразовая китайская зажигалка и термоядерные папиросы. Именно папиросы. Без фильтра. Он угощал ими Максима. Максим чуть не умер, наблюдая, как брезгливо отворачиваются курящие рядом коллеги Голсби. Сам же британец явно получал от этого удовольствие.
Мистер Голсби оказался мудрым человеком. Он не пытается забраться туда, где его никогда не признают равным. Он решил быть самим собой, в отличие от большинства тех, кто не дошел до этой простой истины своим умом. Он не боится быть непонятым или отторгнутым. Он знает, что без таких ландскнехтов, как он, концерны не обойдутся. И в концернах кто-то должен работать. Во всем, что касается работы, Голсби безупречен. Ему, англичанину, совершенно не составляет труда быть образцово-показательным работником в этой суматошной французской компании.
Познакомившись с главным закупщиком на корпоративном тренинге в Москве, Максим понял, что с Голсби они сработаются. Англичанин неподдельно обрадовался возможности поболтать на родном языке. По-русски он знает всего пару слов. Они с Голсби показались друг другу.
Мнимая угроза благополучию и спокойствию Максима, исходящая из недр центрального офиса, растаяла. На заводе этой угрозы нет и быть не может. Директор Максима не тронет. Трусоват Андре и молод. И не за что трогать. Русским этого не позволит сделать диспозиция. Кадровая схема такова, что подсидеть никого нельзя. Лишних людей нет.
Но именно эта последняя капля - плохой человек, homo иной - переполняет чашу терпения. Именно враг, врывающийся в размеренное течение жизни, запускает один из самых невидимых законов человечьего социума. Его нельзя понять, пока не почувствуешь тайну его действия на себе. Не потому, что его проявление нечасто или незаметно. Причина в другом. Чтобы познать этот фундаментальный закон, надо идти до конца. Не смотря ни на что. Стиснуть зубы и шагать навстречу неизвестности.
Жизнь полна намеков. Но кто из нас держит в голове сюжеты детских сказок, когда речь идет о делах серьезных и взрослых? Сказки - это для детей.
Но закон есть, он действует. Он подействовал, когда Максим Бобров бился в неравном бою с Медведкиным. Один. До конца.
Закон подтвердил свою жизнеспособность в далеком декабре, когда мистер Боброфф рубился насмерть с ледово-водяным войском англичан. У кого-то, возможно, жизнь протекает под действием других законов. У Максима Боброва - так.
Закон выживания лягушки, попавшей в кувшин с молоком. У нее лишь один выход - бить лапами по молоку. Бить до последнего вздоха. Даже тогда, когда бить нет ни сил, ни желания. Когда, казалось бы, проще сдаться и утонуть. Очень тяжело колотить распухшими отбитыми лапами по молоку, которое не убывает. Оно медленно высасывает остатки воли, призрачно намекая: "Перестань колотить... Ради чего?.. Расслабься... Тони... Так проще...Никто не осудит... Все так делают..."
В тот самый момент, когда готов в предсмертном вопле захлебнуться опостылевшей жидкой массой, под ногами вдруг ощущается почва. Спасительный твердеющий кусок масла, сбитый собственноручно. С ржавым скрипом открывающаяся замшелая дверь в углу лабиринта. Эту дверь может пинком открыть с другой стороны некто Данила. Или галантно распахнуть девушка Флоранс. Этакая французская Алиса из страны молочных чудес. Милости просим! Заслужили!
Можно обойтись без чужеземного фольклора. У нас своего хватает, надо только видеть и слышать. Помирать собрался, а рожь сей. Ищите и обрящете.
Для мыслящих новейшими категориями есть другая аналогия. Жизнь homo sapiens'а здорово смахивает на игру-бродилку. Некто играет нами, стараясь вывести на следующий уровень. Формулирует миссию, определяет сложность задач, задает тропинку и выдает оружие. Мы не интересны игроку, пока бестолково топчемся на месте. В это время нас непрерывно атакуют безжалостные кровожадные чудовища, чье вооружение и жизнеспособность на порядок превышают наши по мощности и ресурсности. Пара минут и вы мертвы. Ведь компьютер помогает только движущемуся юниту.
Ломясь вперед, слабея от схваток, истекая кровью и растрачивая обоймы, мы имеем больше шансов свернуть в спасительное укрытие или разглядеть невдалеке дверцу. За которой - решать верховному геймеру - нас ожидает живительный глоток жизненной силы. Или склад боеприпасов. Возможно, там притаилась коварная тварь с тяжелым лазерником, чтобы стереть гостя в мокрый порошок. Играющему виднее, чего мы заслуживаем в каждой точке прохождения миссии.
Homo иной в сегодняшней жизни Максима Боброва отсутствует. Он пока где-то бродит по своим иным делам. Воевать не с кем. Молоко в кувшин еще не налито. Значит, жизнь продолжается. Готовьтесь, мсье, принимать дела. Жизнь снова прекрасна и удивительна.
Ну, здравствуй, фирма!
Привет, завод-кормилец!
Я вернулся! Встречайте победителя!
Максим затормозил перед шлагбаумом, преграждающим въезд на территорию. Шлагбаум не дергается. Максим посигналил. Из будки вышел начальник охраны, жестом показал, что не откроет. Махнул рукой вдоль забора. Только теперь Максим обратил внимание, что все автомобили стоят за территорией на узкой полоске земли между забором и дорогой. Даже "десятка" директора по производству. На территории находятся лишь две машины. Белый "фольксваген" Андре и потрепанная "нива" Флоранс.
Что за ерунда? Это плохая идея. Стоянка на этом клочке никакая. Пылища, дорога рядом. Если будет дождь, автомобили загадит за полчаса проезжающими фурами. Кто это придумал?
Он с трудом втиснул "восьмерку" на свободное место. Взял из багажника сумку с образцами, подхватил кейс с бумагами. Подошел к начальнику охраны, осведомился насчет нововведения.
- Приказ директора, - лениво ответил отставной майор-пехотинец.
- А что случилось?
- Участились случаи воровства, - зевнул начальник охраны.
- Почему? - удивился Максим.
- Кушать всем хочется, - ехидно осклабился бывший вояка.
Максим медленно пошел к крыльцу. Он не торопился заходить внутрь. Что-то отговаривает его. Нечто настораживает. Завод испускает невидимые волны напряженности. Что-то не так. Не как всегда. Максим нерешительно остановился около входа в корпус.
Неожиданно распахнулась входная дверь. Интересно, может ли дверь открыться ожиданно? Если только стеклянная. На крыльцо какой-то вялой походкой вышла Лиля с пачкой сигарет в руке.
- О, Максим, - грустно улыбнулась она. - Долго жить будешь. Только что о тебе думала.
- Спасибо, - Максим нащупал в кармане польский "кэмел".
- Как съездил? - Лиля поднесла зажигалку. - Понравилась Польша?
- Сойдет для общего развития, - уклончиво ответил Максим. - Съездил вроде удачно. Образцы привез. Поляки похвалили.
- А-а, образцы-ы, - загадочно протянула Лиля, глянув в упор на Максима.
Что-то напрягает Максима в ее взгляде. Она никогда не смотрела на него так. Лиля нормальная баба. Она не завидует ему. Дело даже не в зависти. Максим знает этот специфический взгляд. На него так давно никто не смотрел. Не было повода так рассматривать. Несколько украдкой, с сожалением, отводя глаза в сторону.
Господи Боже!
Она смотрит на него, как на жертву! Опять?! Этого не может быть! Это исключено! Просто у Лили неприятности. У любого человека могут быть неприятности. Максим еще не восстановился после дороги, вот и напутал. Какая еще жертва?! Бред...
- Покажи, - Лиля кивнула на сумку.
Максим расстегнул "молнию", извлек пластиковую бутылочку.
- Клубничная, - усмехнулась Лиля. Опять посмотрела на Максима. Взяла яркий флакончик. - Красиво. Жаль, что этой красоты никто не увидит. И не попробует.
- Ты, Лиль, о чем? - изумился Максим. - Что, значит, не увидит? Почему никто не попробует?
- Максим, ты с Луны свалился что ли? - искренне удивилась Лиля. - Или совсем нюх потерял в своей Польше? Ты телевизор смотришь? В стране кризис! Слышал что-нибудь об этом?
- Ну и что?
- Что, что! Вас богатых не поймешь, - недобро улыбнулась Лиля. - Доллар вырос уже в полтора раза. И еще, говорят, вырастет. Люди нищают с каждым днем. Да что люди! Все коммерсанты летят в трубу! Всё горит синим пламенем, абсолютно всё! У нас продажи встали колом. Завод не работает. Не слышишь что ли? Ти-ши-на! Мы стоим!
До Максима дошло, что ему не понравилось при входе на территорию. Завод действительно молчит. Из цеха не доносится гула насосов, клацанья фасовочных автоматов. На отгрузочной рампе не стоят паллеты с продукцией. Кругом тишина и безлюдье. Стало жутко.
- То есть... - Максим испугался собственной догадки.
- Совершенно верно, умничка! - Лиля бросила окурок в урну, нервно тряхнула копной светлых волос. - Твой новый продукт теперь на хрен никому не нужен. Даже старый никто не покупает. Твои красивые бутылочки можно выбросить. Хочешь - сохрани для потомков.
- Где Флоранс? - Максим ощутил тяжелое отупение.
Мозг переклинило. Что же получается? Он съездил в Польшу зря? Мартышкин труд? Это не поддается осмыслению. Такое с ним впервые. И что дальше?
- Где ей быть? - Лиля презрительно хмыкнула. - Висит на телефоне. Переводит бумагу. Убивает компьютер. Орет как ненормальная. Она теперь председатель антикризисного комитета. У нее особые полномочия. На сраной козе не подъедешь.
- А Андре? - Максим почувствовал холодное дыхание беды.
- В Москве, - коротко отрапортовала Лиля. - Там тоже война и немцы. В стране паралич банковской системы. Они свои бабки никак не могут за рубеж перегнать. В центральном офисе повальные сокращения. Всех русских топов попросили написать заявления на уход. Кто не согласен - в бессрочный неоплачиваемый отпуск. Ребята понаглей уже судятся с фирмой. В московских продажах сто с лишним человек выкинули на улицу. Такие дела, Максим. Наша Миссия - Нести Людям Здоровый Образ Жизни. Принесли, мать иху...
- А что у нас? - осторожно спросил Максим.
- Пока тихо, - неопределенно ответила Лиля. - Ходят слухи, что производство не тронут.
- Производство - понятие растяжимое, - задумчиво пробормотал Максим.
- У тебя контракт в у.е.? - осведомилась Лиля.
- Да, а что?
- Теперь будет в рублевом эквиваленте, - пояснила Лиля. - Естественно, в докризисном эквиваленте. Всем уже переоформили. Ты один остался. Можешь сразу пройти к Наталье Егоровне. Она интересовалась, когда ты явишься.
- Я лучше сначала к Флоранс.
- Иди подпиши контракт, чудо! - Лиля повернулась к двери. - Успеешь еще к своей ненаглядной. Вот люди!
День словно свернулся. Небо потемнело. В голове пустота. Максим истуканом прошел в отдел кадров, здороваясь на ходу с людьми. У всех роботоподобные выражения лиц. Никто не улыбается. Многие опасливо косятся в сторону кабинета Флоранс. Наталья Егоровна у себя. Она радостно привстала с места, жестом показывая Максиму, чтобы закрыл за собой дверь. Поприветствовала, указала на стул. Максим присел, оглядывая кабинет.
- Как ты съездил? - заботливо осведомилась Наталья Егоровна. - Все хорошо?
- Да, - рассеянно откликнулся Максим.
- И слава богу, - Наталья Егоровна быстро разбросала по столу несколько листков с текстом. - Подпиши-ка. Можешь не читать, текст старый. Только зарплата теперь...
- Я знаю, - Максим чиркнул, не глядя. - В рублях. Шесть тысяч.
- Совершенно верно, - кадровичка спрятала один экземпляр в папку. - Но ты не горюй. Сейчас главное - не вылететь на улицу. Слушай-ка сюда...
Она метнулась к двери, проверяя плотность закрытия. Вернулась за стол и начала вполголоса инструктировать Максима. Максим знал, что эта седая женщина пенсионного возраста благоволит к нему. Он слушал невнимательно, стараясь настроиться на скорую встречу с Флоранс. А ведь они как будто оттягивают его свидание с ней. Сначала тормознула Лиля. Теперь Наталья Егоровна со своим инструктажем.
Почему?
Это не совсем к добру.
Или совсем не к добру? Великий, могучий русский язык...
Итак, в стране финансовый кризис. Рухнули акции ГКО. Предприятия встали. Банки не работают. Наш заводик тоже испытывает затруднения, но не следует поддаваться панике. У капиталистов на каждый наш кризис запасено по десять антикризисных программ. Это нам впервой и страшно. Они же это давно прошли, выучили и сдали на пять баллов. В Южной Америке, Юго-Восточной Азии, в Африке.
Россия не исключение. Им лишь надо определиться, по какому плану отреагировать. По плану "А" или плану "В". Или "Х". Это сейчас решают в центральном офисе.
Первые спасительные шаги уже сделаны. Генеральная антикризисная стратегия подразумевает тотальную экономию. Это касается себестоимости продукции, хозяйственных расходов, затрат на ГСМ и связь и, конечно, на персонал. Персонал стоит очень дорого, когда его много. В условиях кризиса компания не может содержать толпу бездельников. Всем боссам приказано пересмотреть штатное расписание и избавиться от балласта. В холдинге уже идет повальное сокращение ненужных кадров. И иностранных, и российских. Слава богу, нашего заводика это пока никак не коснулось. У нас почти нет лишних. Это радует. То, что мы больше не будем получать зарплату в у.е. - неизбежно. С этим следует смириться, свыкнуться. Ничего не поделаешь. Зато мы остаемся в компании. Утро вечера мудреней.
Но для Максима у Натальи Егоровны не очень хорошие вести. Она подслушала разговор Флоранс с центральным отделом кадров. Флоранс сама внесла предложение по сокращению персонала, хотя Москва не настаивает на этом.
Кстати, в связи с кризисом пересмотрена кадровая политика в отношении самих французов. Никто из них не покинет завод в течение ближайшего года. Пока не завершится антикризисная программа. Сколько на это потребуется времени, никто не знает. Это зависит от общей финансово-экономической ситуации в стране. Кризисы действуют подобно землетрясениям. За первым толчком могут последовать другие.
Флоранс оставляют на заводе. Ее повышение отменяется. Ей поручено организовать работу заводского антикризисного комитета. Это значит, что ей дозволено делать все, что поможет преодолеть компании стихийное бедствие.
Но не это главное. Флоранс в бешенстве. Ее личные планы рушатся. Она проклинает Россию, российскую рыночную экономику и русских по отдельности и вместе. Мало того, что ей предстоит торчать здесь неизвестно сколько. Ее положение крайне неопределенно. Она подготовила себе полноценную замену. Ее вполне можно заменить Максимом, отправив домой на заслуженный отдых. В поисках новой работы.
Вот это да! История повторяется. Как отправили когда-то незабвенного британца Джозефа? Флоранс могут турнуть. Чтобы не платить ей больших денег во французских франках. Слегка доплачивая русскому Боброву в рублях. Почему нет? Он вполне справится. Это могла бы быть неплохая экономия для компании.
Дежа вю?
Да, но наоборот. Раньше это позволяло подрастать в инофирмах русичам. Это дежа вю может сработать иначе. Флоранс теперь не только не нужен этот русский. Его пребывание рядом несет ей прямую угрозу. Надо быть круглой идиоткой, чтобы этого не понимать.
Флоранс хитра. Она предложила Москве две головы на отсечение. На выбор. Или Лиля, или Максим. Можно отсечь и ту, и другую. По очереди. Но в любом случае она бы пожертвовала Максимом. У него зарплата больше. И он не совсем тот сотрудник, которого она могла бы оставить после себя. Да, он не плох, но все равно не дотягивает. Нужен парень пошустрей и посмышленей. Максим вяловат. И вообще, он не подходит для этой динамичной работы по возрасту.
Что? Почему раньше к нему не было претензий? Так и задачи были попроще, обстановка спокойней. Сейчас совсем другое дело. Компания в опасности.
Что? Почему настоятельно рекомендовала отправить в Польшу для закрепления накопленного опыта? Ну... Слегка переоценила. Бывает. Надо еще посмотреть, что он там наработал, в Польше. Есть большие сомнения...
Что? Центральный офис не рекомендует разбрасываться кадрами, в которых вложены немалые деньги компании? Ясно, ясно...
Что? Подготовить вразумительное обоснование ненужности мсье Боброу?
Хорошо. Она это сделает. Чуть позже.
- Вы сами это слышали? - Максим недоверчиво посмотрел на кадровичку.
- Собственными ушами! - Наталья Егоровна покосилась на дверь.
- Она так и сказала, что я старый тупой тормоз? - Максим почувствовал внутренний всплеск злости. Самолюбие взорвалось маленькой ядерной бомбочкой. - Я не справляюсь?
- Ну, не открытым текстом, конечно, - Наталья Егоровна постаралась улыбнуться. - Ты, Максим, не переживай. Кадрам ее затея не понравилась. Я узнала аккуратно. Там у меня есть свой человечек. Но я думаю, тебе придется нелегко.
- Что она реально может сделать? - Максим вдруг понял, что не испытывает ни малейшего чувства страха.
- Напрямую ничего, - успокоила бывшая завуч. - У тебя контракт до конца года. Просто так человека на улицу мы выбросить не можем. Мы работаем по КЗОТ.
- Тогда что? Измором? Избыточным давлением?
- Вроде того, - подтвердила Наталья Егоровна. - Постарайся не поддаваться на провокации. Французы в этом доки. Работать ты умеешь, дело свое знаешь. Не мне тебя учить, Максим. Продержись хотя бы до конца года. Там видно будет. Если станет совсем тяжко - дай знать. Подумаем вместе. К Флоранс в компании неоднозначное отношение. Она многих наших сгубила. Еще до тебя. Так что, шанс у тебя есть. Главное - сам себе не навреди.
- Я знаю, - Максим вздохнул. - Проходил.
- Ну, вот и ладненько, - напутственно улыбнулась кадровичка. - А теперь беги. Ни пуха тебе, Владимирович!
- К черту!
Максим направился к кабинету Флоранс. Встречный люд суетливо здоровался, пряча взгляд. Так не встречают тех, кто вернулся из загранкомандировки. Похоже, не только отдел кадров владеет секретной информацией.
Максим явственно услышал звук густого жирного молока, стремительно наполняющего огромный кувшин. Из ближайшего будущего медленно приближалась зловещая тень иного homo.
Как быстро замелькали кадры фильма вашей жизни, мсье Боброу! Словно кому-то захотелось просмотреть эту часть сюжета в ускоренном режиме. Вы только сегодня уверяли себя, что ни предательским молоком, ни плохим человеком в вашей прекрасной удивительной жизни даже не пахнет. Вы совсем расслабились, работая на красивеньком заводе, ежедневно всасывающим бездонными потрохами сотни тонн этого самого молока. Вы думали, для вас не найдется подходящей цистерны? Вы забыли, что от любви до ненависти один шаг? Что человек человеку волк. Каждый сам за себя. Флоранс начальник, ты дурак.
Извини, Флоранс.
Я действительно несколько размяк под твоим чутким руководством. Застоялся бычок. Я ошибся в тебе. Я искренне верил, что ты homo хороший. Ты сама внушала мне это ежедневно, ободряя и нахваливая. Всячески подчеркивая радость от совместной работы со мной. Ты знала, что сильным крысам полагается напевать песенки на волшебной дудочке. Чтобы вовремя топить серых, когда возникнет необходимость. Я почти поверил, что ты пришла в мою жизнь, чтобы сделать меня лучше. Умнее, опытнее. Добрее, терпимее. Интернациональнее, в конце концов.
Оказывается, нет. Ты - вражина. И тебе больше не нужен белый послушный гусь. Тупая жирная птица. Дальше ты пойдешь одна. Ты злобный, беспощадный homo. Твое предназначение - сделать меня более сильным и ловким. Вытрясти из меня накопившуюся слабость, заново наточить зубы. Мне будет больно, я знаю.
Ты сильная, Флоранс. Ты не берешь пленных. Я многое понял о твоих темных сторонах. Они есть у всех. Но я не предполагал, что мне предстоит врезаться в твою изнанку в ближнем бою.
Интересно, какую тактику ты изберешь? Ковровое бомбление или партизанскую войну? Каким типом вооружения предпочтешь воспользоваться? Снайперской винтовкой или тяжелой гаубицей? Выйдешь ли на охоту одна или призовешь в помощники Андре?
Чтобы ты ни выбрала, одно я знаю точно. Я не поддамся тебе, мелочь пузатая. Как не поддался твоим предшественникам. А они ничуть не слабее тебя. Некоторым ты в подметки не годишься, поверь. У меня были очень талантливые инструкторы. Тренеры, можно сказать, от Бога. Скидок на твой пол, возраст и национальную принадлежность я делать не стану. Это слабость.
Бить тебя ниже пояса тоже не собираюсь. Хотя имеется немало действенных способов проучить слабую иностранную девушку в чужой варварской стране. Например, парочка мясистых, не обремененных излишним интеллектом пареньков, случайно наткнувшихся на тебя в подъезде старенькой пятиэтажки, где ты снимаешь маленькую квартирку за счет компании. Или половинка кирпича, влетевшая в окно твоей кухни за завтраком. Как вариант - за ужином.
Не бойся Флоранс. Это малодушие. Противника надо уважать. Мы сразимся в честном поединке. Один на один. Это должно быть увлекательно.
Ты женщина, я мужчина. Ты в гостях, я дома. Ты молода и агрессивна, я зрел и опытен. Ты - цивилизованная европейка, я - дремучий славянин. Ты начальник, я дурак. Сразимся? Это не может не быть интересным.
Вперед, Флоранс! Смелее, скотница! Не жалей меня!
Тебе предназначено вытолкнуть меня на новый уровень бродилки моего увлекательного земного путешествия. Без тебя я не решился бы на это. Даже если к тебе ежедневно будут стаями вваливаться бесстрашные русичи-коммерсанты.
А ведь алхимика прислали не зря!
Миром правят случайности? Эх, мсье Боброу! Нет ничего случайного в наших жизненных миссиях. Откуда в вас сейчас такой задор? Вы радуетесь предстоящей сече?! А почему, не подозреваете? Благодаря тому шальному предпринимателю вас не застали врасплох, сдергивая с сонного тела теплое одеяло. Вы оказались готовы, а это главное условие победы над хищником, пускающим слюни в предвкушении невинной крови.
Как бы то ни было, Максим Батькович, вам следует немедленно и крепко задуматься по поводу товара-услуги, который наполнит смыслом последующий отрезок вашего пребывания в этом мире. И, возможно, поможет преодолеть кризис середины жизни. Предопределит оценки по жизневедению по окончании очередного университета бытия.
То, что Максим Бобров победит Флоранс, сомнений нет. Флоранс не имеет права насладиться его поражением. Как не имел его вооруженный до зубов монстр Медведкин, читавший увольнительное заявление Максима целых три раза. И трижды недоуменно переспрашивая: "Бобров не ошибся?! Бобров увольняется?! Бобров понимает, что делает? Бобров знает, чем отличается увольнение от перевода?"
Бобров знал и понимал. Бобров даже предвосхитил последний вопрос Медведкина. Это безнадежное "Куда теперь?" он запомнил на всю жизнь. Проигрывать всегда тяжело. Особенно тому, кого давно мысленно прожевал и выплюнул мертвые косточки.
Куда двинет новый Макс Бобров?
Не ваше дело! Или вам есть разница?
Этого права не было у тех, кто возжелал потоптать Максима Боброва позже. У индийского продавца американской газировки. У его верного русского холопа Вани Кабаченко. У белокостного англичанина Роджера, повадки которого в чужой стране не сильно отличаются от образа жизни его предков в далеком колониальном прошлом.
Остальных Максим не видит смысла перечислять. Много чести. Но Максим Бобров ушел от них. От тебя, Флоранс, подавно уйду...
Весьма занятно! Еще вчера, еще утром он ощущал совершенно другое будущее. Теплое, спокойное, предсказуемое будущее. Немного отдающее пряным запахом стойла для коров, жующих душистое сено. Дающих вкусное парное молоко.
Максим приблизился к стеклянной перегородке, отделявшей от отдела снабжения кабинет Флоранс. Их с Флоранс кабинет. Виола с Лилей имеют свой клочок территории. Жалюзи опущены. Флоранс внутри. Явственно доносится грохот клавиатуры.
За стеклянной перегородкой будущее Максима. Он чувствует его. Оно пахнет кровью. Оттуда доносится жалобное мычание коров и яростный бычий рев.
Это скотобойня.
Так думает молоденькая француженка Флоранс.
Она уже видит себя мясником. Она точит топор, повязывает кожаный фартук.
Это коррида. В этом уверен россиянин Максим Бобров. Его вполне устраивает роль быка. Это сильное красивое животное, если его правильно вырастить. Чтобы победить его, недостаточно быть тореадором. Надо быть очень искусным тореадором.
Какой же шпагой ты собралась проткнуть меня, женщина-мясник?
- Здравствуй, Флоранс, - Максим прикрыл за собой дверь.
- Bonjour. С приездом, - Флоранс даже не взглянула в его сторону.
Она продолжает набивать в компьютере текст. У нее стоячий взгляд, рот приоткрыт от напряжения. На лбу отсвечивает испарина. Она сидит, сгорбившись, подавшись вперед, как перед прыжком. Темные прямые волосы взлохмачены. Она постриглась, пока Максим отсутствовал. Немного смахивает на детдомовку. Одежда довершает образ. Синие тряпичные брючки из секондхенда, мальчуковая приталенная рубашечка в полоску. Рукавчики засучены по локоть. Советские девчонки носили такие, когда Макс был студентом. Старенькие офисные ботики-тапки. Один на ноге, второй скинут. Я не знал, Флоранс, что ты носишь дырявые носочки. Женщина не должна экономить на белье...
- Флоранс, - Максим прошел к своему столу.
- Подожди! - резко ответила она, прервавшись.
Она соблаговолила окинуть его взглядом.
Ух, ты! Она даже не маскируется. Неужели ты совсем не видишь во мне противника, начальница? Это же откровенная фора. Не стоит преждевременно раскидываться козырными картами. Я знаю этот взгляд. Ты смотришь так на тех, кого не считаешь за людей. Презрительно-холодный, глаза напоминают стеклянные пуговицы. Губы сжаты до белизны. Именно такими глазами ты буравила продавца химикатов. Значит, ты не считаешь нужным даже провести разведку боем. Не видишь смысла в артподготовке.
Логично.
Зачем чесать жертву за ушком, когда топор уже занесен. Ты всерьез настроилась на быструю победу, Флоранс? Это хорошо, что ты уверена в себе. Но разве в вашем языке не существует мудрой пословицы с участием слова "гоп"?
- Я готов отчитаться по командировке. - Максим тронул кейс, указал на сумку. - Здесь образцы.
- Non! Не сейчас, - равнодушно отозвалась Флоранс, возобновляя прерванное занятие. - У нас очень много работы. Ты слышал о финансовый кризис? Мы не можем тратить время на ерунда.
Провокация.
- Даже не посмотришь? - Максим взялся за "молнию" сумки.
- Non! Я работаю!
- Понятно, - Максим усмехнулся. - Куда образцы?
- Шкаф. - Флоранс ткнула пальцем с обгрызенным ногтем в дальний угол кабинета.
Опять провокация. Не очень ли ты спешишь потыкать терпеливое животное этой тупой шпажкой, тореадорша Флоранс?
В этот шкаф сваливается весь хлам. Бредовые коммерческие предложения, образцы упаковки доморощенных горе-производителей, результаты неудачных производственных испытаний и прочие отходы закупочной жизнедеятельности. Все то, что однозначно не пригодится, но должно поваляться, пропылиться, отлежаться. На всякий случай. До следующей генеральной уборки.
Максим демонстративно упихал сумку на свободную полку. Краем глаза он видел, что Флоранс наблюдает за ним. Возможно, она ожидала, что он начнет выгружать образцы, расставляя в шкафу. Ведь это результаты его нелегкого труда. Работали в основном ночами. Это была внеплановая программа для упаковочного завода. Кроме того, ей наверняка не терпится взглянуть. Раньше этим занималась она. Никому не хочется, чтобы его превзошел ученик.
Ты обязательно слазишь в шкафчик, учительница. Когда Максим оставит тебя одну. Ты же живой человек. Ты не можешь не сравнить качество печати. Ты будешь неприятно разочарована. Возможно, даже обозлена. Поляки многозначительно намекнули, что у тебя скрытая форма дальтонизма. Максим видел твои прежние труды в архиве образцов. Твоя клубника слишком напоминает цвет заветренного сырого мяса. И даже в России уже сто лет не пишут синющими чернилами, которыми ты отколорировала чернику для первых промо-образцов на нашем рынке.
- Запуск новый продукт отменяется. - Флоранс крутнулась на вращающемся стуле. - Этот бутылька не пойдет в производство. Ты ездиль, как это по-русски? Короче, э-э, не надо! Напрасно.
Тон слишком победный. В глазах плохо скрываемое злорадство.
- Это моя вина? - Максим сел напротив, слегка вращая стул туда-сюда. - Я ведь не сам себя послал в Польшу.
Он с улыбкой смотрел на Флоранс. Флоранс сосредоточенно разглядывала его. Она думала. Что-то мелькнуло в ее глазах цвета паленого коньяка.
Она покликала мышью. Встала, направляясь к принтеру. Дождалась окончания печати, пробежала глазами текст. Проходя мимо Максима, небрежно сунула ему в руки бумагу. Плюхнулась на стул, вызывающе уставилась на заместителя.
Это дацзыбао. "F" стрелка "М". То есть, Максиму от Флоранс. План работы, поручаемой к исполнению. Она часто пишет ему такие перечни. Но обычно эти бумажки на русском. Она неплохо знает русский. Этот на английском. Отчего же не на французском, а, Флоранс? Я бы сбегал к Юле. Она переведет за пачку хороших сигарет. Эх ты...
План впечатляет. Тридцать четыре пункта.
Срочно запросить коммерческие предложения на все позиции. Немедленно объехать всех поставщиков. Переоформить контракты. Подготовить ... Разослать... Обзвонить... Рассчитать... Обеспечить...
Даже начертить чертежи всей закупаемой тары и упаковки. Галиматья! Их сроду не чертили. Эти картинки присылает поставщик. Ей же надо срочно, и по ГОСТу. Что ты понимаешь в советских ГОСТах, дурочка? Это действительно поможет вызволить твою компанию из кризисного столбняка?
Не проблема, я начерчу. Бывший советский инженер не на такое способен. Как никак, у меня "пять" по начерталке. Будут тебе чертежи по ГОСТу. Интересно посмотреть, с каким умным видом ты будешь проверять мою работу. Ты ведь у нас зоотехник, так ведь? Или целый агроном?
С объемом разобрались. А что со сроками?
О-па! На все, про все - две недели?!! Да ты совсем сбрендила, доярка!
- За две недели не уложусь, - спокойно констатировал Максим, продолжая изучать перечень. - Времени мало.
- Надо! - ноздри Флоранс раздулись от возбуждения. - Время достаточно!
- Нет, Флоранс. - Максим смерил ее ироничным взглядом. - Здесь одних командировок не менее пяти. На каждую потребуется до двух дней. Уже десять. Как раз две рабочие недели. Выходные дни вылетают. Когда делать остальное? Это же очевидно.
- Складывать командировки! - Флоранс покраснела. Во взгляде полыхала нескрываемая злоба. - Делать параллельно! Выходить работать выходной! Сейчас нет время отдыхать!
- Флоранс, потребуется месяц! - твердо сказал Максим. - Ты это знаешь не хуже меня! Я не первый день работаю!
- Я давать три недели!! - она потеряла самообладание, повысив голос. Ткнула ручкой в квартальный календарь на стене. - Три! Ни минута больше! Контроль еженедельно! Ровно через неделя, одиннадцать двадцать семь я ждать отчет про двенадцать пунктов плана! Делай!
- Тридцать четыре на три не делится, - Максиму тоже захотелось боднуть тореадора. - А если будет готово одиннадцать?
- Non! Задание не выполняется! - Флоранс тяжело дышала. - Это плохо!
- А тринадцать? - Максим пошел по лезвию бритвы. - Четырнадцать?
- Ты теряешь время! - прошипела побледневшая Алиса-Флоранс. - Мы смотреть, как ты шутишь через неделя!
Ах, Флоранс! Ты решила задавить меня объемом работы? Задушить удавкой сроков? Задоить коровку до смерти? Выставить в глазах руководства и коллег тупорылым слабаком, которому не место в фирме с мировым именем. Доказать мне, что я гроша ломаного не стою как работник и специалист. Подвести меня к единственно верной мысли, что, вымазавшись толстым слоем собственной некомпетентности, надо срочно уносить отсюда ноги. Если бы ты была первая...
Ты хотя бы отдаленно представляешь, какие трудовые подвиги на моем счету? Вам, изнеженным выпускникам европейских колледжей, никогда не осилить объемов работы, которые Макс Бобров шутя валил в прошлом. Твоя фирма - детский сад! Площадка молодняка! Разминка для хвоста!
Максим никогда не раскрывал перед тобой весь потенциал. Умный человек всегда хранит неприкосновенный запас энергии. Твой страшный план - это семечки. Кое-что уже давно сделано, отлеживается в столе. Посчитано, прикинуто, спрятано до лучших времен. Времена не заставили себя долго ждать. По выходным сама работай, маньячка. Бумаги можно ваять и на домашнем компьютере. И совсем не обязательно ехать туда, где вопросы можно решить по телефону и электронной почте. Главное не работа, а результат.
Ох уж эти французы...
Не могут они сказать человеку коротко и ясно, как прямолинейные британцы: "Пшёл вон, дурак! В твоих услугах больше не нуждаются! И без глупостей, а то..."
Французов понять можно. Их менталитет здорово подпорчен творчеством Дюма. Три мушкетера, граф Монте Кристо, королева Марго...
Чувствуете?
Сплошное вельможное благородство и придворные интриги. Фехтовальные методы нападения, парижские тайны, серые кардиналы... Противника надо уничтожать красиво, по правилам. Попивая кислое шампанское, заедая заплесневелым сыром.
То ли дело, матушка Великобритания. Владычица морей. Эти никогда не цацкаются. Ни с кем. Им, что Индия, что Россия, все едино. Британцы движимы великим Шекспиром. Гамлет, король Лир, Ричард Львиное Сердце. Всюду кровь, мясо и трупы. Все просто. Нет человека - нет проблемы.
Учитесь, мадам и мсье. Хотите, поучитесь у англичан. Не сбрасывайте со счетов американцев. Хотите - возьмите уроки у русичей. У нас тоже неплохие историко-литературные подпорки. Колобок, Теремок, Иван Грозный. Три медведя, Емеля, Петр Первый. Слово о полку Игореве. Война и мир. Великая Отечественная Война. Дедушка Сталин. СССР.
Ты прешь против всего этого, Флоранс?
Мне жаль тебя, юная последовательница темных делишек миледи. Максим Бобров не зверь, но ему за державу обидно. Но даже если бы всего этого не было в наших головах, тебе не понять, на что ты замахнулась.
Люди не меняются со временем?
Люди меняются, Флоранс. Ты еще слишком мала, чтобы разбираться в этом. Всю свою жизнь homo sapiens меняется. До самой смерти, до последнего вздоха. Даже если ему суждено прожить полжизни homo советикусом. Тело дряхлеет, но душа постепенно вызревает, претерпевая качественные перерождения. Совершенствуясь, готовясь взойти на следующий уровень. Из куколки - в бабочку. Чтобы двигаться дальше. Чтобы выполнить миссию.
Ты не задумывалась, дитя просвещенной Европы, зачем живут люди? Неужели только для того, чтобы жрать, пить, тратить деньги, завидовать и убивать ближних? Бесконечно совокупляться ради одного и того же оргазма? Плодить себе подобных, заполоняя мир серой массой? Уничтожать братьев меньших? Загаживать планету, рубя сук под собой? В этом предназначение самого совершенного существа Вселенной? Об этом мечтал Создатель?
Девять, восемь, семь, шесть... Достаньте доспехи, гладиатор. Ваш выход.
Ваша карма работает безотказно. Эта миссия завершается.
Вам пора на новый уровень.