Я собираюсь на свидание, на свидание, которое не имеет никакого смысла. Жизнь почти прожита, так мне думается. Мне уже 46 лет и хотя иногда со спины меня окликают девушкой, походка ещё легка, но прожитые годы дают о себе знать. Усталость все чаще сгибает плечи, хотя я и стараюсь держать их прямо, особенно на работе. Я работаю бухгалтером, а вы что подумали? Я окончила Станкостроительный Техникум, потом вечерний Машиностроительный Институт, диплом защитила на пятерки, но работаю бухгалтером в фирме моего мужа. Муж говорит, что без меня фирма по ремонту машин, где трудятся 40 человек, давно бы уже "в трубу вылетела". Преувеличивает, конечно, но слышать похвалу приятно. Последние годы я пожинаю плоды своих трудов. Дети выросли, получили высшее образование, работают. Но дочь пока не замужем, сын не женат, живем вместе, дом большой, светлый, места хватает всем. Семья дружная, крепкая, веселая. С юмором переживаем разногласия, когда они возникают. Муж - моя опора. Всегда приветливый, заботливый, любящий. За последнее время в семью пришел достаток. Лес недалеко от дома. Мы купили дом на окраине Москвы. Район тихий. Шума почти не слышно. Шоссе в пяти километрах. До работы ездить далековато, но я считаю, это - мелочи. Зато в выходные дни с собакой Зоськой всей семьей устраиваем пешие прогулки в лесу. Выходим рано в любую погоду. Часов в двенадцать отдых и пережорчик. Пьем чай с бутербродами, потом сын на гитаре играет любимые песни и мы поем хором. Рассказываем новости и часто смеемся. "Юмор продлевает жизнь" - всем известное изречение Задорнова, которого моя семья обожает. Сегодня на работу я не пошла. Сказала мужу, что плохо спала и хочу отдохнуть в одиночестве.
- Ты приболела? - Испугался Мишка.
- Не приболела я, чего ты глаза вытаращил?
- Ты бледная и беспокойная. Что случилось? Может, врача вызвать?
- Миша, женщине иногда требуются отдых. Имею право?
- Имеешь. Отдыхай. А я уже опаздываю.
Он убегает, я слышу как отъезжает его машина. Дети уехали еще раньше. Наконец-то, я одна. Приняла душ и выпила две чашки крепкого кофе. Мишка сказал, что я беспокойная. Как он догадался? Я беспокоюсь, Я плохо спала, а все от того, что не могу решить нужна ли мне встреча с человеком, который много лет назад так меня обидел, что я жить не хотела. Игорь и не знал, что я беременна. Боялась ему сказать. Он ребенка очень не хотел. Считал, что рано нам детей иметь. И подробно объяснял почему. Да, плевать я хотела на его аргументы. Я уже любила свое дитя и собиралась ему сказать, что он скоро станет отцом, но не успела. Дома стоит непривычная тишина, а я собираюсь на свидание. Одела красивое платье, длинное, голубое, легкое, шелковое. Люблю платья однотонные, без рисунка на ткани, но сочных цветов. Глаза сразу заголубели. Чуть подвела брови. Ресницы пока еще хороши, в краске не нуждаются. Провела пуховкой по вздернутому слегка носу, который в молодости доставлял мне немало огорчений. Неяркой помадой подкрасила пухлые губы. Ярко краситься не годится. Это меня грубит, да и возраст не тот. Косметика почти незаметна. С прической никаких хлопот. Собрала тугой узел на макушке, еще густых, пшеничного цвета волос, закрепила заколками. Лоб открытый, челку не ношу, хотя она и скрадывает возраст. Если вытащить заколки, волосы волнистым водопадом достанут поясницы. Муж не разрешает подстригать мою гриву. Мыть и расчесывать ее - просто наказание. Седые прядки пока незаметны.
Критически оглядела себя в зеркале. Понравилась сама себе. Одела модные туфли на высоком каблуке. Фигуру удалось сохранить. Спорт я любила всегда, в юности стала мастером спорта по спортивной гимнастике. Высокие каблуки добавили стройности и роста. Благодаря каждодневной зарядке, грудь и ягодицы в порядке.
- Отрасти животик! - Просил муж. - Сплошной камень, а не женщина!
А сам любовно оглаживал меня от головы до пяток.
- Наташка! Больше тридцати тебе не дашь! Ножки - класс! Боюсь меня примут за твоего отца!
- И примут! - Я ехидно улыбалась. - Животик отрастил! Позор на твою седую голову!
Потом мы начинали смеяться. Никакого животика у мужа не было. И голова не седая. У висков немного поседел, но женщины до сих пор оглядывались ему в след и "строили глазки".
В спортивной комнате висит его "груша". Муж - боксер в прошлом. Кулаки - пудовые. Каждое утро бьет ее не жалея, "грушу" свою. Я головой достаю ему до подбородка. А мышцы - мощные, выпирают из свитера. Свитер любит и брюки. Его одежда неяркая, темная, под цвет волос и глаз. В непогоду зимой носит куртку. Вот, куртки у него - цветные. Размер обуви - сорок пятый. Одним словом настоящий мужик, сексапильный и крутой. Полная противоположность Игорю.
Вид у меня немного усталый. До сих пор не могу понять, почему он снится мне так часто, ведь в реальной жизни я не вспоминаю его годами. Во сне мы встречаемся обязательно в лесу, идем по тропинке, обнявшись, и над нами нависают ветви деревьев. Я запускаю пальцы в его светлые мягкие волосы, вижу его белозубую улыбку, золотисто-карие глаза в темных ресницах, лукавую ямочку на подбородке. Люблю его, так люблю, как когда-то любила. Потом, я теряю его. Он уходит от меня в чащу, а я бегу, спотыкаюсь о корни, стараюсь догнать, задержать, остановить его. И я просыпаюсь от невыносимого сожаления. Он уходит, уходит всегда. Я трогаю рукой свои губы, с болью в сердце, чувствую горьковатый вкус его поцелуев. Я стараюсь не вспоминать свою юность. Но сегодня такой уж день. Я иду к нему на свидание, прошедшее встает передо мной реально и ощутимо, как будто не прошло 20 лет, прожитых без него. Да, 20 лет пролетело с тех пор, как мы юные, полные светлых надежд, любили друг друга. Сначала это была любовь-дружба, потому что нам исполнилось по семнадцати лет. Мы учились вместе в техникуме, сидели в аудитории за одним столом, помогали друг другу в учении и преодолении различных неприятностей.
Сейчас я понимаю, что он учился легко, его способности поражали и студентов и преподавателей. Память - феноменальна. Мог наизусть цитировать лекции и учебники. Я училась также на пятерки, но пятерочки давались с трудом и немалым. Мы посещали спортивную школу и одновременно завоевали звание мастеров спорта по спортивной гимнастике, ходили в походы, пели одни и те же песни, читали одинаковые книги. И внешнее сходство удивляла многих.
Преподавательница английского занималась с нами отдельно, после уроков, считая нас братом и сестрой. Я по ночам зубрила английские глаголы, а Игорь помогал мне их запоминать и часто смеялся моему произношению.
Действительно, рост - одинаковый, чуть выше среднего, цвет волос - светло-русый, фигуры спортивные, вот только глаза у Игоря светло-карие, а у меня - голубые. И взгляд у меня мягкий, а взгляда Игоря не мог выдержать никто. Пронзительного, ироничного и понимающего любого до неприличия. Его уважали и боялись. Меня любили за открытость, смешливость и желание помочь каждому, кто ко мне обращался за помощью. Девчонки не раз рыдали на моем плече, рассказывая о несчастной любви; мальчишки, втихаря от Игоря, дарили цветы и клялись в вечной любви, чем приводили Игоря в ярость. Случались и драки. Я мирила драчунов, давала списывать домашние задания; на контрольных, потихоньку, решала несколько вариантов и рассылала отстающим. Игорь контрольные решал сходу и удалялся из аудитории, ожидая меня возле техникума. Через четыре года, весной мы защитили диплом, а осенью решили пожениться. Но мать Игоря восстала против раннего брака. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что по своему она была права. Жить у кого? В комнате, где проживала моя мать и я? Или в однокомнатной квартире у Игоря, где он жил вместе с сестрой и матерью? И денег у нас почти не было. Еще не заработали.
Игорь уважал свою мать и по ее категорическому требованию никогда не приводил меня к себе домой. Зато любил бывать у нас. Обожал пироги с капустой и угощался имя на общей кухне за нашим столиком. С соседями мы дружили, праздники справляли сообща и Игорь почти всегда присутствовал. Он смешил собравшихся шутками и прибаутками. В моем присутствии он как будто раскрепощался от вечных дум о будущем и планах, которые скрывал от всех, в том числе и от меня. Я огорчалась и иногда плакала по ночам. Моя мама говорила:
- Игорь, я не против, если вы поженитесь. В тесноте, да не в обиде. Две пары рук, да и моя пара в придачу. Проживем, заработаем. Не пропадем, не бойтесь. Если внук или внучка родится... Дети всегда в радость...
Игорь опускал глаза и тут же менял тему разговора. Шли годы. Игорь поступил на дневное отделение Станкоинструментального Института. Я решила идти работать, надо было помогать матери. Ее здоровье пошатнулось. Но не желая отставать от Игоря, я поступила в вечерний институт.
Когда вечером, отсидев после рабочего дня три часа лекций, я подходила к своему дому, меня встречал Игорь. Мы обнимались на лавочке, подолгу стояли в подъезде и с каждым днем расставаться становилось все тяжелее и тяжелее. Однажды, в выходной день мы долго гуляли в летнем лесу, бродили по тропинкам и не смогли преодолеть себя... Мы поженились без ЗАГСа, свадьбы и свидетелей. А время шло. Игоря оставили в аспирантуре. Наши встречи случались всё реже и реже.
Игорь не увлекся другой, его заслонило от меня творчество. Вскоре, он защитил диссертацию, минуя кандидатскую - докторскую. Но я - обыкновенная женщина. И как все женщины, хотела иметь семейное счастье, растить и воспитывать детей. Подруги давно вышли замуж, остепенились, а мы с Игорем по-прежнему расставались у моего подъезда. Дом, где жил Игорь, сломали и они с матерью и сестрой, которая вышла замуж, получили просторную трехкомнатную квартиру.
Мне шел двадцать седьмой год. Я закончила институт и резво продвигалась вперед по карьерной лестнице, работая в процветающей фирме, которая разрабатывала сплавы для оборонной промышленности. Я заключала контракты, работала в должности организатора производства и всё реже и реже встречалась с Игорем.
Зачем случилось горе, большое горе. Умерла моя мама. Я долго приходила в норму после ее смерти. Нашу коммуналку купил кто-то из новых русских, и мне досталась однокомнатная квартира на окраине Москвы в спальном районе. А потом я обнаружила, что беременна. Обнаружила я беременность, когда однажды мне так нездоровилось, что на работе я упала и отключилась, напугав сослуживцев. Вызвали скорую.
Врач выгнал всех из комнаты. И тихо сказала мне на ухо:
- Да вы беременны, голубушка. Подозреваю срок уже не менее трех месяцев.
Медсестра с участием посмотрела на меня и спросила:
- Муж есть?
Увидев мое бледное лицо, переспросила:
- Есть?
- Нет, - ответила я и заплакала.
С работы меня отвез начальник на машине, пожелал скорого выздоровления и отбыл. Я напилась зеленого чая и тошнота отступила. А вечером явился Игорь с огромным букетом роз. Я почувствовала что-то неладное. Он всегда приносил розы на праздники, или когда мы ссорились, чтобы помириться. Но день - не праздничный, и мы не ссорились. Я хотела сказать ему, что он скоро станет отцом, но не успела.
- Родная, - он взял меня за руки, долго смотрел в глаза, не решаясь что-то сказать. И, наконец, решился.- Сестрица с мужем в Америку укатили. Живут неплохо. Зовут в гости. Я визу получил. В нашей гребаной стране науку удавили. Делать мне здесь нечего. Потерпи еще три года. Я вернусь за тобой. Обещаю. Надо достичь достойного положения. Прости, но не до тебя мне пока. Ты мне руки свяжешься, а мне надо работать, работать и работать. Много работать, понимаешь? Ты захочешь замуж, не дай Бог, родишь... Только пеленок и рева по ночам младенца...
- Понимаю... - сказала я. - Вон отсюда! Вон! - Заорала я и бросила розы ему в лицо. Растоптала розы и влепила ему пощечину.
- Ты - дура! - Спокойно сказал Игорь и ушел тихо притворив дверь.
Ушел навсегда. Так я решила. Но через месяц от него явился парень, вручил мне подарок от Игоря и письмо. Я разорвала письмо, подарок сунула парню в руки и заявила:
- Передай этому мерзавцу, что я вышла замуж. Усек?
- Ох, уж эти разборки! - Посетовал парень. - Зря вы так.
Вдохнул, обернулся и спросил:
- Больше ничего не передавать, кроме мерзавца?
- Ничего!
Я захлопнула дверь, вошла в комнату и повалилась на кровать.
С тех пор я ненавижу розы. Сразу вспоминаю, как мне было плохо, когда ушел Игорь.
Я проснулась ночью, заварила чай и уставилась на темное окно. Горел ночник. Мне показалось, что свет ушел из моей жизни. Меня, как будто, опустили в могилу. Одиночество. Вспомнила маму, расплакалась, тихонько завыла, боясь напугать соседей. Стенки тонкие, услышат вой, испугаются. Полотенце промокло от слез. Рассвет заглянул в комнату. Встала, приняла душ, полегчало.
- Ну что ревешь, дура? Дура и есть. Одиночества нет. Рожу малыша, где одиночество? Ау! Мужик ушел? Беременна, ну и что? Банальная история, между прочим. От многих беременных мужчины уходят. Не конец света. Маленький мой, ты со мной, не огорчайся. Я тебя выращу, не переживай. Переживать вредно. Утром вызову врача. Возьму больничный. Отдохну недельку и на работу. Тошнит, это видимо, токсикоз, но он пройдет, как всё проходит в этой жизни.
Вдруг, захотелось есть, да так, что я бегом ринулась к холодильнику: "Кофе? Нет, кофе нельзя. Беременная ты, не забыла?"
В 12 пришла врач. Осмотрела меня, спросила:
- Ты беременна?
- Так точно.
- Ясно, токсикоз. Ты не горюй. Скоро пройдет.
- Я знаю.
- Ты, дорогая, к гинекологу немедленно марш! Сдашь анализы, будешь под наблюдением. Дите в проекте. Ему расти надо. Правильно расти. Купи нужные книги для беременных. Там все написано для будущих мам. И про токсикоз, и как его преодолеть, и чем мамочке питаться и многое другое. И, вообще, не унывай, а радуйся, что малыш будет.
- Я радуюсь.
- Вижу, как ты радуешься. Руки дрожат. Синяки под глазами. Мужик бросил что ли?
- Бросил.
- Ну и пошел он на... - рассвирепела докторша. - Гад недорезанный!
- Так точно.
- Скоро замуж выйдешь, попомни мое слово... Такая красавица! Я к тебе, как нибудь, приду в гости, не прогонишь?
- Конечно, приходите... Мне будет приятно Вас видеть.
- Меня зовут Алла, а тебя?
- Наталья.
- Ох, никак, дождик будет. Вызовов полно.
- Алла немолода, - подумал я. - Лет сорок, наверное. Плащик старенький, обувка - ужас, что такое, а не обувь. Промокнет, ноги промочит.
Я достала зонт и протянула его Алле.
- Заходи, Аллочка. Дружить будем. Не возражаешь?
- Не возражаю. - Алла обернулась ко мне и улыбнулась благодарно, как близкому человеку улыбаются.
- Держись, Наташка!
- Обязательно.
Алла ушла, а я задумалась. Зонт не взяла. Гордая.
На другой день я отправилась в библиотеку, набрала целую кипу книг для беременных и после завтрака принялась читать и выписывать то, что мне показалось важным в блокнот. И тут меня вывернуло, как говорят, наизнанку. Завтрак оказался в унитазе. Я заварила зеленый чай и с трудом съела булочку, забралась в кровать и задремала. Сил во мне почти не осталось.
- Ну, что же ты, малыш, хулиганишь?- Спросила я дитятко. Пожалел бы мамку! - И погладила себя по животу.
И вот чудо! Я явно почувствовала себя лучше. И услышала звонок. Кто-то хотел меня навестить. Или это соседка опять хочет попросить денег на благоустройство подъезда? С трудом встала и открыла дверь. На пороге стоял Мишка, мой старый друг. Не торопясь снял куртку и громадные бутсы. Наверняка, размер - сорок пятый, подумала я. И вдруг мне сделалось не по себе. Стыдно мне сделалось.
- Привет!- Мишка направился в комнату. - Сейчас я тебе предложение озвучу, а ты будешь меня внимательно слушать, подруга...
Мысли вихрем пронеслись в голове. Какая я дрянь! Так зациклилась на Игоре, что совершенно забыла о Мише. Вот, во многих книгах пишут, что "мы сидели рядом в детсаду на горшках". Это - о друзьях. А мы и сидели рядом на горшках. Что было, то было. И как-то, однажды, мне на обеде забыли положить котлету. Четырехлетний Мишка встал и направил палец на воспитательницу:
- Почему Наташке котлету не положили? А? Положите, или я ей свою отдам!
Котлету мне принесли, А Мишка сказал:
- Моя бабушка котлеты большие делает, а почему в садике они маленькие?
Повариха смутилась и убежала.
В первом классе мы сидели на одной парте. И во втором, и в последующих - до окончания школы. Пробовали нас дразнить женихом и невестой, пробовали меня дергать за косы и прочие шалости не обошли стороной. Однако, все шалости и дразнилки быстро прекращались. Мишка дрался с обидчиками, как настоящий герой. А когда стал заниматься боксом, нарастил мускулы - и вовсе отстали. Мишка вырос в высокого красивого парня. Я - в худенькую "березку". Но в семнадцать лет расцвела. Еще я вспомнила, как Мишка из школы каждый день провожал меня до квартиры, тащил два тяжелых ранца. Свой вешал на шею, а другой нес в руке. В свободной руке всегда была моя рука. В семнадцать - я встретила Игоря. А Мишка пропал. Не навязывался. Не приставал. Он понял, что я влюбилась всерьез и не хотел мешать.
- Ты стала похожа на драную кошку, - сказал Мишка, наполняя мой холодильник продуктами, вынимая их из пакета.
- На драную кошку? - Оскорбилась я.
- Именно. Тебя драли, драли много лет и до того додрали, наконец, что ты возмутилась и надрала своего бойфренда. Ты так орала - " Вон!", что подъезд содрогнулся. А бойфренд плечи опустил и побежал. Одна щека у него белая, а другая - красная. Приложила ты его по морде спортивной ручкой. Что не так, скажешь? А сейчас у тебя руки дрожат, под глазами круги. До чего ты себя довела, подруга?
Мишка меня кормил и на этот раз меня не вырвало.
- Я знаю, чем беременных кормить, чтобы их не вырвало, - важно заявил Мишка. - Я всё знаю, Наташ...
- Откуда?! - Я чуть не подавилась чаем.
- Откуда, откуда? Да будет тебе известно, что Алла врачиха...
- Врач.
- Ну, врач. Она моя двоюродная сестра. Вы подружились?
- Подружились.
- Она хорошая, но судьба у нее тяжелая. Но об этом позже. А сейчас я тебе все объясню и предложение сделаю.
- Валяй.
- Валяю... Всё просто. Я тебя люблю и всегда любил. Не таращи глаза, а то выпадут. - Мишка прокашлялся. - Сначала очень переживал, когда ты влюбилась. А поскольку я человек хороший, даже очень хороший, то радовался за тебя, потому что вначале ты счастьем светилась. Ведь когда любишь, то всегда желаешь счастья любимой девушке. Но по старой привычке я смотрел за тобой, боялся, что обидят или, того хуже, оскорбят. И дождался. Этот гад не торопился ни семью создать, ни детишек растить. Вот тогда я его и возненавидел. Лучшей девушки, чем ты, я не встречал. Красавица, умница, добрая. Помогала, всем, кто жаловался или просил помощи. Всегда. Но веселой быть перестала, когда твоя мама умерла. Помог ли тебе эта скотина, когда ты слегла от переживаний? Нет, он в Америку грёбаную укатил. Наука, видишь ли, его позвала... И уверен, что он сказал тебе, что ты бы ему там мешала.
- Так и было.
- Он знает, что ты ждешь ребенка?
- Я не успела сказать...
- Эта сволочь заставила бы тебя аборт сделать, я уверен.
- Не заставил бы, ни за что.
Я заплакала. Мишка растерялся. Вытащил платок и подал мне. Потом подошел, обнял и прижал к себе.
- Ну, Наташ, не плачь, всё путём, Я ведь рядом. А предложение моё такое: мы поженимся. Не хочу, чтобы наш ребенок без отца рос. Захочешь - друзьями останемся, если я тебе противен, как мужчина. Захочешь - разведемся. Но я помогать всё равно буду. Ты - моя родненькая, душа моя чудная. Любовь моя... А может, со временем полюбишь меня, Наташ?
* * *
Мы поженились через неделю. Токсикоз внезапно закончился. В положенный срок я родила сына. Сынок родился крепенький, весом - три с половиной килограмма. По ночам вставали по очереди кормить сынишку, пеленать, мыть. Но когда пошли зубки, мы натерпелись лиха. Олежка (так мы назвали мальчика) не плакал, а тихонько стонал, как взрослый. До трёх часов ночи я носила его на руках, а с трех часов до утра - Миша. Ребёнок, когда его носили, прижимая к себе, не стонал, но и не спал. Отсыпались днем. Миша спал часа три, потом спешил на работу. Я с сыном спала подольше, но надо было сбегать в магазин, оставив малыша на Аллу, затем готовить еду, прибраться в квартире и кормить Олежку по часам. Хорошо, что молока хватало, даже сцеживать приходилось. Через год я вышла на работу. Алла, наша няня, ушла с работы, подрабатывала уколами прежним пациентам. Миша работал тренером, учил боксеров, овладел автомобильными премудростями в вечернем институте, и ухитрялся ремонтировать машины в гараже у приятеля. Мы давно уже жили, как муж и жена. Я с изумлением поняла, что секс может приносить удовольствие, и узнала, что такое оргазм. Наш секс с Игорем никуда не годился. Да и откуда мы бы узнали о сексе. Я - его первая женщина, он - мой первый мужчина, опыта - никакого. Откуда Миша всё понимал о сексе, я не спрашивала. Денег катастрофически не хватало. Теперь наша семья состояла из четырех человек: я, Миша, Алла, и Олежка. Надо было помогать матери Миши и его трем сестрам. Две учились в школе, одна - в институте. Однажды, я пораньше ушла с работы. С трехлетним сыном, отправилась в супермаркет за продуктами. Заплатила за продукты. Пустой кошелек сунула в сумку. Продукты - в рюкзак. Сынишку взяла на руки. И уходя из супермаркета, увидела роскошную серебряную машину, из которой вышел... Игорь. Заметила надменную красивую женщину в машине. Она одарила меня презрительным взглядом. Игорь увидел меня, растерянно остановился. И пошел за нами. Я разозлилась. Конечно, он меня пожалел. Шел снег. Вязаная шапочка не защищала от холода. Старенькая куртка и поношенные сапоги дополняли картину. Я зашла в подъезд, Игорь - за нами.
- Ната, Боже мой, что с тобой случилось? Ты болеешь? Похудела, замерзла, на тебе лица нет...
Он достал толстый кошелек и сунул его в мою сумку.
- Вот тебе моя визитка. Если захочешь, я помогу.
Я так на него посмотрела, что он отвернулся. Разорвала визитку, вытащила из сумки его кошелек и кинула ему под ноги. Мы вошли в лифт. Краем глаза я увидела, что Игорь ушел, а кошелек валяется на грязном полу. Я вышла из лифта, подняла кошелек, озираясь по сторонам, чувствуя себя воришкой. Мы с сыном уехали в лифте на 4 этаж, где находилась наша однокомнатная квартира. Не раздеваясь, я открыла кошелек и ахнула. Толстая пачка долларов и толстая пачка рублей в купюрах крупного достоинства... Кошелек большой и впритык набит деньгами. А в доме - денег ни копейки. Получка только через неделю. Вечером я рассказала Мише о встрече с Игорем. Миша долго молчал. Тяжело вздохнул.
- Деньги мы возьмем. В долг. Отдадим, когда свое дело откроем. Это - первичный капитал, Наташа. Зря ты его визитку порвала. Как потом его искать, чтобы долг отдать? Вот - проблема.
Открыть фирму или, скорее, фирмочку в нашем государстве, не имея знакомства в определенных кругах, не зная, кому давать взятки, задача - не из легких. Взятки Миша давать категорически отказался. К чиновникам Миша являлся с друзьями боксерами. Их принимали за неизвестную криминальную группировку. Боксеры раздобыли цепи, головы побрили, одевались, как головорезы.
Когда, спустя полгода, мы дали объявление в газету о том, что открыта фирма по ремонту машин " Быстро, качественно, недорого", нас стали преследовать конкуренты, подсылая дебоширов или бандитов, требующих деньги за "крышу". Шестеро боксеров, давние друзья, дали бандитам понять, что "срубить" денег у новой фирмы - себе дороже. Часть из них отбывала сроки в тюрьме, другая валялась в больницах. Немало боксеров пошли работать в милицию и активно нам помогали. Миша их когда-то учил. И они его боготворили. Каждую неделю в снятом помещении, где обосновалась фирма, мы устраивали посиделки и обеды. Готовила обеды Алла, знатная кулинарка. Я раздавала деньги. Получка - рабочим. Получка - шестерым боксерам, которые охраняли фирму. И другим, которые охраняли наш подъезд и обедали в нашей квартире. Помогали деньгами нуждающимся - тем, кто не мог найти работу и тем, у которых буквально голодали семьи. Удивительно, но фирма начала процветать. Распространились слухи, что ремонт качественный, недорогой, обслуга непьющая, вежливая, работу сдают в срок без задержек, споров и конфликтов. Через год, подчинённых у Миши насчитывалось уже сорок человек. Я ушла с прежней работы, где один из начальников не давал мне прохода, требуя близости и грозя увольнением. И теперь до сих пор работаю бухгалтером в нашей фирме.
* * *
Я ехала в "Ауди" и искала дом, где жил Игорь. Нашла. Запарковала машину. С сумкой поднялась на лифте на шестой этаж. В открытых дверях стоял Игорь и пригласил войти. Снял с меня манто из норки и улыбнулся:
- Забогатела. - Согласилась я. - Дом купили на окраине Москвы. Фирма приносит приличный доход. Всё путем, как говорит мой муж.
- Я справки навел. Твой муж - бывший боксер?
- Да. Но еще институт закончил. По автомобильному делу - спец. И шофер первоклассный. И меня выучил водить машину. У нас три машины: моя , мужа и у детей.
Я оглянулась и уселась в кресло. Сумку положила рядом.
- Встань, я хочу тебя разглядеть, - скомандовал Игорь.
- Не возражаю. Я тоже хочу тебя разглядеть.
Мы стояли, уставившись друг на друга и молчали.
- Ты выглядишь прекрасно! - Сказали мы одновременно и засмеялись.
- Тебе не дашь твоих лет. На взгляд слегка за тридцать.
- И тебе также, Гарик. Вот только, выглядишь ты слегка усталым.
- Не слегка, а очень устал. Знаешь, что я недавно понял? Я оказывается - однолюб. Не скрою, женщины меня стороной не обходили. Две женщины имел, каждая по дочери родила. Обе - стервы и стерв таких же растят. Развелся и с той, и с другой. Суды были. Я нанял дорогого, умного адвоката. Им по решению суда плачу небольшую сумму каждый месяц. В покое стервы меня не оставляют. Требуют и требуют денег. Денег у меня столько, что на десять жизней хватит. В разных банках по всему свету лежат. Кстати, и на тебя счет открыт в швейцарском банке. А после моей смерти... Есть завещание. Всё моё добро тебе отписано.
- Ты что, с ума сошел? Лучше бы детям отписал. Мне твои деньги и твое добро без надобности.
- Денег много никогда не бывает. Так умные люди говорят. Расскажи мне о себе.
- Сначала я тебе долг отдам. Помнишь, как ты в мою сумку кошелек свой с деньгами сунул при встрече неожиданной?
- Естественно, помню. Я подглядел, как ты его подняла, после того, как мне под ноги кинула. А я так и знал, что ты его возьмешь. Было понятно, что нуждалась твоя семья в деньгах. И мальчонку разглядел. Симпатичный. На тебя похож. Забери свои деньги немедленно! Мне они не нужны. Долг она мне принесла! Нафиг он мне сдался!
- Я еще кое-что принесла.
Я полезла в сумку и достала фотографию Олежки.
- Любуйся. Это - твой сын. Олегом зовут.
На фотографии, большой, размером А4, был заснят Олежка в возрасте восемнадцати лет. Он сидел на лавочке в нашем саду. На руках щенок, а у ног - две кошки. Одна - серая с белым горлышком и лапками, кошка Симка, а другой - громадный кот Васька, рыжий с черными полосками. Олежка улыбался. Вылитый Игорь. Такая же лукавая ямочка на подбородке, как у него. Игорь разглядывал фотографию. Сначала побледнел, потом покраснел, упал в кресло, фотография мелко дрожала у него в руках.
- М...м... мой сын?! - Он заплакал. - Почему р...раньше не с...сказала?
- Потому, что не успела. Хотела сказать, что беременна, да ты меня огорошил, что в Америку улетаешь, а еще тем, что я бы тебе там мешала. И велел ждать мне себя три года. Мне через три года как раз бы тридцать исполнилось. А семь лет жданок прежних тебе мало было?
- Правильно ты мне тогда пощечину влепила. "Дурак" и "мерзавец" - тоже правильно. Щека опухла, неделю не проходила. Но, Натусь... - Он встал и посадил меня к себе на колени. - Дорогая моя девочка! Я - напыщенный идиот. Был уверен, что ты меня дождешься. Ведь ни разу не упрекнула за семь лет. Ждала и любила. И вот ждать тебе надоело, устала от меня. Да еще беременна! Ужас! Плакала, наверное, страдала... Люто я тебя обидел и оскорбил. Я, дурак, думал: "Ну, погрустит, обида позабудется, а вернусь, года через три, и тогда женюсь. Никуда она от меня не денется, ведь любит..." А ты вдруг замуж вышла, да за кого? За боксера! Разозлился очень. Все бабы - дуры, и ты в том числе... На боксера променяла. Я решил, что надо тебя забыть. Но не вышло. Ты - как заноза в сердце, жить спокойно не давала. Еще все эти годы сон мне один и тот же снился.
- Расскажи.
- Снилось мне, что мы идем по тропинке в лесу. Деревья над нами нависают. Идем обнявшись. И целуемся, целуемся... А потом ты уходишь, а я бегу, спотыкаясь, никак догнать не могу... И просыпаясь, чувствую твои поцелуи на губах. И любил тебя, любил во сне, как раньше в реальности. И слезы на глазах. И жить не хочется. Замучила ты меня сном. Бесконечно снилась все годы, что прожил без тебя. Не скрою: и любовниц много было, и жены (я тебе о них уже говорил). Одна любовница, с которой я жил, на тебя чем-то была похожа. Но всё же не то, не то, не то... В Москве часто бывал. И на машине мимо твоего дома проезжал. И думы о тебе одолевали. Хотелось бы помочь, но как? Ведь я же - "мерзавец"! Прогонишь вон и точка. Характер тот еще!
- И мне снился такой же сон, многие годы, Гарик... Хотя я в повседневной жизни о тебе и не думала, не вспоминала. Семья у нас большая, дружная, забот полно. Работа много времени отнимает.
- О твоей семье я слушать не хочу. Видимо, не просто так нам один и тот же сон снился. Нелегко мне в Америке пришлось. Сначала меня презирали за мой английский. Говорить на американском английском выучился быстро. У сестры с мужем семья, заботы - не до меня им. На работе - полно завистников, друзей нет. Я когда начальству показал, чего я стою, на другой же год сам начальником стал. И лез, и лез всё дальше, и дальше по карьерной лестнице. Зауважали. Зарплата год от года росла. Не буду рассказывать, чем я занимался, чаще всего. Это - закрытые разработки. Но русскому человеку невозможно жить в Америке, без ущерба для здоровья. Разные мы и никогда друг друга не поймем, и не примем. Всё их уважение и симпатии только к тем, кто больше зарабатывает. Скупость небывалая. Конечно, и хорошие люди есть, в друзья набивались... Но никогда нам не понять друг друга и главное чувство - ненависть. Потому что мы непредсказуемы в поступках и суждениях. А у них - все по полочкам разложено. От многих законов дурдомом попахивает. Но я добился исполнения своей мечты. На другой год я стану нобелевским лауреатом, это - точно. Не хочешь ли ты, Натусь, стать женой нобелевского лауреата? Престижно же ведь. И ты меня любишь, я знаю...
- Боже упаси! - Я встала и засобиралась домой.
- Погоди. А нельзя ли мне с сыном познакомиться?
- Ты что хочешь, чтобы он тебе тоже морду набил?
- Не хочу.
- Вот и сиди тихо. Лет через десять познакомлю. Когда ему будет всё равно, что еще один отец объявился.
- Ну, расскажи мне о нём. Чем занимается, о чём мечтает? Не грузит тебя и мужа проблемами?
- Еще как грузит. В школе первым учеником был. Нос задирал. Я его выпендреж укоротила. Маленького отдали в школу каратэ. Позанимался два дня, пришел домой с опухшей рукой и заявил:
- Каратэ мне не нужно. Противная школа. Не пойду туда никогда.
- А чем ты хотел бы заниматься?
- Я теннис люблю боевой. Бокс - ненавижу.
- Теннис он действительно полюбил. Участвует в соревнованиях, на всю Россию известен, как Мария Шарапова. Первым пока не стал, пока - третий. Но уверена, что первым станет. И на работе прет вперед, как слон. МГУ закончил. На физика выучился. Но характер у него легкий, друзей полно, девушки на шею вешаются. Думаю, характер - мой. Он - добрый мальчик, и мы с Мишкой очень его любим. Да его все любят. Мишку, мужа моего, уважает, слушает его больше, чем меня. С сестрой - дружат. Моя дочь ростом и статью в мужа пошла. Вот у нее - черный пояс по каратэ. Утром боксерскую грушу вместе с мужем лупят и лупят, дом содрогается.
- Всё, Гарька! Мне домой пора. Муж не любит, когда меня дома нет.
- Ната! Я прошу тебя, давай встречаться хоть изредка. Я хочу через год в Россию перебраться. Когда Нобелевскую премию получу - поздравь. Мне приятно будет. Любимая моя девочка! Не плачь обо мне. Знаю, что будешь плакать. А гены-то у нашего сына мои!- загордился Игорь. -Возьми визитку, звони изредка. Здоровье у меня не очень...
Он обнял меня, поцеловал, вышел на улицу проводить. Помахал рукой и я поехала. Визитку я спрятала. А кошелек с деньгами, что я привезла Игорю, обнаружила в своей сумке. Мужу о свидании ничего не сказала. Зачем?