Над Паленке вставал рассвет 16 июня 814 года от рождества Христова. Но люди племени Майя, живущие в городе, да и во всей стране, об этом не знали. У них был свой, совсем другой календарь, не похожий на европейское летоисчисление.
В рассветном мягком свете город был особенно красив. Яркие крыши жилых домов и дворцов, выкрашенные золотистой охрой, предвосхищали восход солнца. Ярусы храмов-пирамид, окрашенные поочерёдно то ярко-красной киноварью, то белоснежной известью радовали глаз редких, вставших до зари жителей города. Утренняя прохлада бодрила застоявшиеся во время сна мышцы. И зелень травы, покрывавшей улицы и площади, и синь воды каналов, и тропическое, необычайно синее небо - всё наполняло душу восторгом. Но это был сиюминутный восторг раннего утра в момент, когда повседневные заботы о пище и одежде не успели завладеть человеческим разумом.
Город вот уже почти десяток лет переживал не лучшие времена. Огромное строительство, которое велось уже целое тысячелетие, требовало извести. Для этого производства было необходимо много древесины. В округе Паленке хищнически вырубался тропический лес, что привело к изменению климата. Стали пересыхать в округе торфяные болота. Они служили для жителей города и окрестных деревень источником торфа - основным удобрением для кукурузных полей. В городе стало не хватать основного продукта питания - кукурузы. На языке Майя кукуруза называлась маисом.
Такая же беда постигла практически все города и сёла государства Майя. В стране наступил голод. Люди умирали от истощения. Население страны за последние десять лет уменьшилось почти вдвое. Было похоже, что боги разгневались на народ Майя. В надежде исправить создавшееся положение, жрецы всех храмов теперь особенно часто стали приносить кровавые человеческие жертвоприношения. Но одна засуха сменяла другую, болота продолжали сохнуть, люди умирать от голода. Недобрые вести приходили и из других городов и мест. Почти обезлюдил Тикаль, который прежде был столицей государства. В Йашчитлане разразилась эпидемия неизвестной болезни, уносившей много жизней несчастных голодных людей. И в Наранхо, и в Киричуаидре, и в Пьедрас-Неграс, и в Копане - всюду царили беда и голод. Большая страна с двухтысячелетней культурой, с самым высоким уровнем развития на американском континенте строительства, инженерной мысли, музыки и литературы пришла в упадок. Спасти Майя могло только чудо.
Но чудо не случилось. Об этом говорят современные археологи. Древняя культура целого народа погибла. Ещё нет достоверных сведений, отчего это произошло. Но надежда узнать о причине гибели есть, поскольку немногим более пятидесяти лет прошли с того времени, когда удалось расшифровать письмена народа майя.
Но вернемся в те далёкие времена. Очень старый человек Кан, сын Шодасависа, с раннего своего детства помнил легенду своего деда Шибальбы.
Кан был типичным представителем народа Майя: раскосые, чёрные, как уголь глаза, орлиный нос, изящный маленький рот, чёрные прямые волосы, заплетенные в четыре косы и закрученные в тугой узел на затылке, сильно посеребрила седина. Частая сеть мелких морщин испещрила его лицо. Цвет его кожи был подобен старой, давно нечищеной меди. Несмотря на почтенный возраст, Кан был красив и сверкал белоснежной улыбкой. Он вырастил шестерых детей: троих сыновей и трёх дочерей, и теперь гордился четырнадцатью внуками. Он почти никогда не носил ничего, кроме набедренной повязки, украшенной кончиками хвостов леопардов. Только в самые холодные и дождливые дни накидывал он на плечи белое пончо из хлопка. Неизменно мягкие и скромные мокасины хорошо сочетались с его нарядом. Кан, сын Шодасависа, слыл смелым воином и был уважаем не только членами его большой семьи, но и горожанами, которые были знакомы с ним. С Каном дружил верховный жрец Виулинуцл храма бога Иумана. Эти достойные люди знакомы были с самого детства и вместе пережили немало опасных моментов и много радостей. И вот теперь, когда народу майя вновь выпали тяжкие испытания, двое друзей беседовали.
- Наш народ постигла большая беда, и я не знаю от неё спасения, - посетовал другу жрец.
- Я до сих пор помню легенду, которую узнал от своего деда, - стал рассказывать Кан.
- Однажды, когда в здешних местах не было ещё построено храмов-пирамид, да вообще ещё люди не научились строить жилища из камня, а жили в хижинах, плетёных из веток деревьев, и не умели ещё выращивать маис, с небес спустились боги. Они спустились на землю в летающих лодках и построили первый храм-пирамиду. Они научили людей тому, что знали сами: выжигать известь, готовить из неё строительный раствор, строить из камня, возделывать поля и выращивать на них маис, какао, бобы и другие съедобные растения. Долгие годы боги жили вместе с людьми. Они научили Майя писать и читать, объяснили им, как пользоваться счётом, рассказали об устройстве Вселенной. Боги рассказали о том, что они прилетели к людям с планеты Нибиру и показали, где она находится на ночном небе. Да и вообще, боги научили людей многому, о чём я рассказать не могу, поскольку сам в этом не разбираюсь.
- Это нам давно известно, но жертвы богам не приносят хоть сколь-нибудь реальной пользы, - возразил жрец Виулинуцл.
- Но это не всё. Боги объяснили людям, что если им станет плохо - только тогда, когда станет по-настоящему плохо, когда им будет грозить неминуемая погибель, пусть соберутся на ступенях храма бога Иумана в Паленке и просят бога помочь им. Тогда увидят, что произойдёт. Жертвоприношений никаких не нужно, - закончил свой рассказ Кан.
- Нужно сказать определённое заклинание, чтобы боги нас услышали. Но оно утрачено. Его никто не знает, - ответил жрец.
- Мой дед говорил, что где-то на юге от Паленке в дождевых лесах есть храм. Он такой древний, что стоял в те далёкие времена, когда здесь жили боги. Там есть записи этой легенды. Нужно разыскать этот храм и прочесть написанное послание.
- Правильно, соберём отряд воинов и пошлём на поиски храма, - решил жрец Виулинуцил.
- Я готов возглавить эту экспедицию, - предложил Кан.
- Лучше послать кого-то моложе тебя, - ответил жрец.
- Моложе не всегда значит лучше, а старше - значит мудрее. Да и силы у меня ещё не иссякли.
Подготовка к походу не заняла много времени. Через неделю отряд из двенадцати воинов, возглавляемый Каном, отправился из Паленке в южном направлении.
Первые два дня путь отряда проходил по обжитым местам. Здесь отряд продвигался довольно быстро, и к концу второго дня, покрыв расстояние в восемьдесят километров, подошёл к опушке дождевого леса. Воины устроились на ночлег, закусив лепёшками из маиса и выпив горячего какао, на скорую руку сваренного на маленьком костерке одним из молодых воинов. Спали по-походному, расстелив свои пончо прямо на траве.
Утро выдалось безоблачным, предвещая жаркий день. Это с большой вероятностью обещало, что в лесу не будет дождя. Отряд, наспех позавтракав, вошёл в лес. О лесе этом стоит рассказать особо. Он не был похож на берёзовые или сосновые леса, которые встречаются в европейской части России. Это был настоящий тропический непроходимый лес, перевитый лианами и наполненный опасными тварями. Сюда можно было сравнительно просто войти и почти невозможно вернуться. Но воины нашего отряда не раз бывали в походах и ходили по дождевым лесам. Они прорубали себе дорогу обсидиановыми топорами и уверенно шли вперёд. Их не пугали ни истошные крики мартышек-резусов, ни рык леопарда, ни ядовитые змеи, ни крокодилы, попадавшиеся на их пути. Одно ловкое движение топора - и голова змеи уже валялась отдельно от тела, а воин продолжал свой путь, словно ничего и не бывало.
Ещё шесть дней отряд продвигался на юг по дождевому лесу. Он почти всё время мок под проливным тропическим дождём, изнывал от нестерпимого зноя, но продолжал двигаться вперёд. На седьмой день пути по лесу воины отряда были вознаграждены: среди кустов терновника то здесь, то там были видны обработанные человеком камни стен древнего храма. Сам храм почти весь был покрыт землёй, и потребовалось много времени, чтобы найти и откопать вход в него. Дальше вовсе не оказалось легче: коридор, по которому двигались воины, был перегорожен огромным камнем. Давным-давно сработала защита от грабителей, и контрольный камень рухнул прямо на головы воров. Их кости еще были видны в нескольких местах из-под камня.
Трое суток воины днём и ночью, сменяя друг друга, пробивали обходной тоннель и наконец оказались по ту сторону препятствия. Вскоре узкий коридор вывел отряд в просторную залу. На одной из стен в дрожащем свете факелов наши герои увидели великолепно сохранившуюся фреску, выполненную цветными красками. Здесь была изображена кровавая битва воинов майя с каким-то другим племенем. Бой был в самом разгаре. Было похоже, что майя побеждали, но враг ещё не был сломлен и отчаянно оборонялся. Повсюду царила смерть. Окровавленные тела лежали так плотно, что невозможно было ступить, не повредив мёртвого воина. На лицах убитых застыл ужас. Лица живых выражали ярость и страх одновременно. На фреске не было изображено ни женщин, ни детей - только воины, участвующие в смертельной схватке. Ни воины Майя, ни их враги не собирались дрогнуть и обратиться в бегство. Но войско майя было многочисленнее врага, и победа майя была неизбежна.
Зачем вершилась эта битва? Кто отправил сюда погибать воинов? Каких целей добивался вождь, пославший на эту бойню своих соплеменников, теперь, спустя почти тысячу лет, никому не известно. Внизу фрески была надпись, которая рассказывала о победе Майя из Йашгилана над неизвестным прежде племенем, жившим в районе, где теперь находится город Пьедрас-Неграс. Майя тогда победили, и вражеское племя было полностью истреблено. Майя должны были гордиться этой победой, а чтобы событие не затерялось в веках, было создано это художественное произведение. После победы в жертву богини Иш-Чель - великой луны, света ночи и радуги - покровительницы ткачества, деторождения и матерей были принесены триста двадцать четыре врага, в том числе мальчиков, не достигших семи лет -38 и девочек, не познавших, любви мужчины -16.
Слава могуществу великого народа майя!
Наши воины, потрясенные увиденным зрелищем, направились дальше по единственному коридору, уводящему вглубь храма.
- Вся моя жизнь - это сплошные походы, битвы и жертвоприношения богам, - думал Кан, - но и сотни поколений воинов моего народа из века в век совершали такие же дела: убивали и убивали людей других племен, несли им только горе. Справедливо ли это? Пожалуй, что нет! За это боги нашлют на нас возмездие. Никто не знает когда, но возмездие обязательно придет, обязательно свершится. Каким оно будет? Я не знаю.
За этими мыслями Кан дошёл до очередной залы храма и увидел цель их похода - надпись на стене, рассказывающую об обещании Богов. Было здесь и заклинание: " Ниберу, Ниберу, помоги нам". Прочитав это, воины отправились в обратный путь.
В праздник летнего солнцестояния люди с раннего утра потянулись к храму бога Иумана. Многие шли со своими семьями в надежде вымолить пощаду для своей голодающей семьи. Улицы и площади Паленке наполнились вереницами жителей не только города, но и крестьянами окрестных деревень. В глазах мучеников ещё теплилась слабая надежда на дождь, который спасёт урожай маиса, бобов и какао. Люди надели лучшие свои одежды, чтобы выказать своё уважение к богу. Они шли неспеша, воспевая к небу молитвы. С высоты храма бога Иумана, где под статуей божества стоял верховный жрец, казалось, что по городу течёт река из тёмных бронзовых тел. Зрелище завораживало жреца. "Это, должно быть, хороший знак, - подумал он, - движение столь красиво, что должно умилостивить бога". Сам жрец был облачён в одеяния для самых важных праздников. Набедренная повязка (эш) была украшена перьями и вышивкой, передавшей иероглифическое письмо с рассказом о битвах Майя в далёкие времена. Иероглифы были разноцветными и выглядели вызывающе ярко и прекрасно. Поверх этой набедренной повязки была обёрнута вокруг бёдер другая повязка, похожая на запашную женскую юбку. На её чёрном фоне распустились цветы хлопка, вышитые белыми блестящими нитками и украшенные мелкими драгоценными каменьями. На плечах жреца лежала небрежно брошенная белая блестящая накидка (пати), скромная, без каких-либо украшений. Зато головной убор был настоящим произведением искусства. Он был высотой со своего владельца, походил на многоярусную башню или, точнее, на пагоду. Его пронзало множество булавок, стилизованных то под рыб, то под птичьи головы с крючковатыми орлиными клювами, перья из петушиных хвостов торчали и свисали с задней стороны убора и шевелились на лёгком утреннем ветерке. Даже несколько засушенных человеческих черепов примостились подобно ожерелью в средней части этого убора. Чтобы шея жреца не сломалась под весом этой удивительной шапки, её поля опирались на деревянные колышки, закреплённые на поясе. Расшитые камнями мокасины прикрывали старые, подверженные подагре ноги жреца. Вокруг шеи в шесть слоёв лежали бусы из зубов ягуара. На запястьях сияли браслеты. В этом наряде жрец очень походил на распустившего хвост павлина с орлиным клювом.
Вот уже первые жители подошли к самым ступеням храма и остановились.
- Не останавливайтесь, поднимайтесь ко мне, вставайте плотнее друг к другу, чтобы как можно больше людей поместилось на ступенях.
Люди шли и шли, поднимались на ступени и поднимались. Казалось, что все жители города поместятся здесь. Но нет, уже все ступени заполнились до предела, а люди все шли и плотной массой заполняли храмовую площадь.
Ровно в полдень верховный жрец воздел руки к небу и закричал: "Люди, попросим бога о нашем спасении, попросим бога о нашем спасении! Боже, спаси и сохрани нас несчастных!"
Люди на ступенях храма подняли руки вверх и синхронно закричали: " Спаси и сохрани нас несчастных. Спаси и сохрани!"
"Ниберу, Ниберу, помоги нам".
Вдруг земля возле храма задрожала по поверхности пошли мелкие волны. Несколько секунд, и всё прекратилось... Произошло землетрясение.
Люди, стоявшие на ступенях храма, исчезли. "Спасены, спасены!", - шумела толпа на площади. Пирамида стояла на месте как ни в чём не бывало. Она была пуста! Только жрец в полном одиночестве стоял на самой её вершине.
Две недели спустя верховный жрец вновь организовал ритуал. Вновь много людей бесследно исчезло. По стране Майя поползли слухи о том, что люди стали по воле богов перемещаться на планету Ниберу и о том что, им там очень хорошо. Со всех окраин государства потекли людские ручейки, сливаясь в речки и реки и, наконец, нескончаемые потоки людей устремились в Паленке к подножью пирамиды. Ежедневно происходили перемещения людей - до тех пор, пока в стране остались только одни жрецы.
По указанию жрецов и при их личном участии за время существования государства Майя было принесено в жертву богам огромное количество ни в чём не повинных людей. Были среди них и дети.
И вот к жрецам пришло возмездие.
Оставшись в разоренной стране одни, жрецы, не умевшие выполнять хотя бы какую-нибудь работу, очень скоро умерли от голода.