Это могло случиться где угодно, а произошло там, где произошло.
Утро занялось таким серым, что казалось, будто у художника, рисовавшего его, украли все краски, оставив только простой карандаш. Жители Города, спеша по своим обыденным делам, жались к серым, как и утро, стенам домов, спасаясь от промозглого ветра и реденького холодного дождя. Одним словом, осень, самая поздняя осень. С этим сделать ничего нельзя. Остается только терпеть и ждать другого времени года.
В одном из серых пятиэтажных домов Города на чердаке пристроена мастерская Художника - огромная комната с широкими светлыми окнами и видом на низенькое, серенькое, осеннее небо. Пол испачкан красками и подобен палитре художника. На полу в беспорядке лежат банки и баночки из-под красок. Они пестрят всевозможными цветами. Посреди комнаты стоит высокий треногий табурет, как и пол весь в красках, и, наконец, святая святых Художника - мольберт с недавно завершенной картиной. Картина была огромная, именно такая, какую требовала вся сущность Художника и его мастерская.
Все пространство картины было покрыто большущими алыми маками, яркими и радостными. Их было великое множество, и они рождали восторг - праздник души.
Возле маков забывалось, что на улице дождь и осень, исчезали все невзгоды, все проблемы отступали далеко-далеко на задний план и казались ничтожными. Разве не чудо?
Художник - высокий, худощавый, с обаятельной улыбкой человек, стоял несколько поодаль, чтобы взором охватить всю картину сразу, воспринять ее как целое, уже завершенное, но еще держащее его в творческом напряжении, явление. Сплетя на груди крупные, очень пластичные руки, Художник пристально смотрел на полотно, пытаясь заметить упущения, и не находил их.
"Она совершенна!" - осторожно, с опаской подумал он и сразу прогнал непрошенную мысль.
"То, что рукотворно, совершенно быть не может".
"Может!" - возникло на мгновение в сознании Художника, а, возможно, он услышал, хотя в мастерской, кроме него, никого не было.
"Скоро приедет за картиной заказчик. Нужно ее подготовить к спуску на землю", - подумал Художник. Он обвязал картину специально приготовленными для этой цели веревками, снял ее с мольберта, выставил в широкое открытое окно и осторожно начал спускать.
Картину качнуло ветром. Она накренилась, и цветы, словно с подноса, сползли с полотна и полетели, подхваченные ветром. Маки алея, летели, наполняя Город радостью, кружились, яркими кострами вспыхивали в лучах проглянувшего сквозь тучи осеннего солнца. Постепенно снижаясь, они попадали в руки прохожих, освещая их лица улыбками, дарили людям надежду, будоражили разум воспоминаниями о весне, о лете.
В Город спустилось счастье!
Художник потянул веревки и вернул пустой холст в мастерскую.
"Не страшно. Я нарисую другие, новые, белые цветы. Они будут белеть, будто снег на солнце, и красота спасет мир!" - вслух подумал он и принялся за работу.