Я иду... Бли-и-ин! Все, надо собраться, надо взять себя в руки. Надо сделать хоть что-то в этой жизни, что не противоречит моему собственному "Я". Надоело быть белым и пушистым. На-до-е-ло. Суки, бляди, проститутки, подлые фашистские овчарки... Все, все вокруг. Нет, есть, конечно, хорошие люди. О, господи, как мало их!
--
Леха! Леха, мать твою, там все в порядке? Чего бормочешь?
А, это Серж... Ха, я про него уж и забыл.
--
Нормалек, Серега! Ты, главное, продержи еще немного эту стерву, не отпускай. Я иду, уже иду... Колбасит, просто, немного.
--
Ладно, Ленчик, приезжай.
Из телефонного аппарата занудно раздались гудки. Я потянулся, было, отключить селектор, но в глазах померкло, странное марево окрасилось алыми пятнами, а в ушах загудел Карлосон. "Угадай, Малыш, в каком ухе...". Что-то липкое зачавкало под ладонью. Поднес к лицу, старательно разглядывая. Вроде темнота схлынула, но сфокусировать взгляд долго не удавалось. Запах знакомый. Тьфу, ебтыть, это ж вчерашняя блевотина, вперемешку с крошками печенья. Брезгливо отер испачканную ладонь о майку и оперся локтем на диван, с которого только что свалился. Вероятно задел пульт, потому, что телевизор взвыл: "Мы протестировали новый "Ариэль" вместе с обычными порошками. И, вот результат..."
--
Говно, этот ваш "Ариэль". Хрен я больше его куплю! Поняли? Хоть бы одна падла ответила за свои слова, хотя бы раз. Работаешь, работаешь, а тебе вечно подсовывают то, чего совсем не надо. Уроды.
С усилием встал и поплелся в прихожую. Выключатель долго не находился, скрываясь в темноте. Тошнота вновь подкатила к горлу, оставляя на языке кислый привкус. В пизду, пойду так, без куртки и ботинок. Боже, хреново-то как! К врачу, конечно, надо, но где его найдешь, врача этого. Уроды в белых халатах не в счет. Врач, как хороший человек, один на сотню. Пойди угадай! А в лотерею я всегда проигрываю. Зашел, тут, недавно в "Вулкан", оставил сто баксов. Хотя, если верить рекламе, выигрывает каждый пятый. Я, по всей видимости, оказался каждым третьим или вторым... лохом. Да и все вокруг лохи, потому, что верят рекламе, даже те, кто иногда выигрывает.
Распахнул дверь, которая так и осталась открытой со вчерашнего вечера. Хлопнул ей и пошел к лифту, не утруждаясь закрыть замок. А, чего там, все ценное уже вынесли, оставили только телевизор, телефон и холодильник. Гуманисты сраные!
Воздух в "Волге" еще хранил запах женских духов. Ее запах, облямудительной пиздопроушины. Я скрипнул зубами, опуская на дверях стекла. Проветрить, быстрее проветрить. Не хочу дышать воздухом, который проходил через ее легкие. Пусть лучше выхлопные газы, пыль и копоть города, замешанные на ночном ветре. Осядут на лице, напомнят о свободе полей и поэтике рек. Господи, как хочется туда, за пределы людского муравейника, где нет этой грязи, толчеи и, самое главное, авторитетного мнения, навязывающего свою точку зрения. Дармоеды, называющие себя политиками, самовлюбленные телевизионные ведущие, "звезды", "братаны", вечно улыбающиеся холеные морды на стендах вдоль дорог. Хочу вместо "Волги" танк и склад с боеприпасами!
Ничего, я иду, уже иду, мать-природа. Буду гнать по шоссе до тех пор, пока горючка в баке не иссякнет. Если и сдохну, то не здесь, а где воздух чист и птицы поют. А пока есть дело и его надо сделать, прежде чем ласты склеить. Поворот ключа, мотор заурчал, затем взвыл, послушный нажатию педали. Дорога рванулась навстречу. "...вы найдете в магазинах "Обувь двадцать первого века". Хрясь! Как все просто, надо только опустить руку и вырвать деку из панели, а затем выронить ее на асфальт, пусть взрывается фонтаном обломков. Что я могу найти в этих магазинах, кроме дорогущих говнодавов и тапочек с фирменным лейблом на подошве? Затрахали, изнасиловали всем. Улыбками, бодрыми голосами, ценами, технологиями, тонной макулатуры в почтовом ящике, вместе с которой выбрасываешь квитанции об оплате телефона.
В башке очень пусто. Странно, я не помню, что происходило час назад. Интересно, что плеснула мне в стакан эта уродина? Клафилин? Хрен его знает! Но, ничего, ничего... Только бы успеть! Серега, друган, продержи ее еще немного у барной стойки. Я иду, иду уже, тороплюсь...
Черт, устал, как собака. И мутит постоянно. Сколько я в отпуске не был? Лет пять-шесть? Все работаю, работаю... А зачем? Потому, что лох. Верю рекламе, покупаю в кредит, а затем плачу и плачу по счетам. Одна стерва, которая женой зовется, уже оставила меня голодранцем, сейчас еще одна. Самое интересное, что я совершенно не хотел снимать шлюху, просто зашел в бар пивка попить. Устал, хотел немного посидеть, расслабиться. Подсела, разговорились... Все время кивала головой и улыбалась. Как в рекламе. Наверно перед зеркалом разучивала свою блядскую улыбку. Сама же предложила поехать ко мне домой. Мол, я выпил, нельзя за руль, довезет в лучшем виде. Я, мудак, согласился. Думал - хороший человек, что один на сотню. Что было потом - не помню. Каша в голове после этого момента. Пару раз, мне кажется, терял сознание. Как звонил Сереге утонуло в этом калейдоскопе. Кому еще звонил?
Вот и "Золотая подкова". Хороший бар, чистый и светлый. Вот и телка знакомая, тоже чистая, светлая, невинная, но соблазнительная. Серега поднимает на меня взгляд, кивает, она оборачивается. Улыбка застывает на лице, клафелинщица тянется к сумочке, но не успевает, не успевает... Крашенные волосы вмиг наматываются на кулак и я не останавливаясь двигаюсь дальше, по направлению к подсобке. Визг, крики, удар девичьего тела о мрамор пола и стук опрокинутого стула.
Что она, интересно, мне подсыпала? Память отказывает. Лишь фрагменты, как фотографии. Широко распахнутые глаза со зрачками-пуговицами, кривящийся рот, обрамленный кровяным шлейфом и белоснежными обломками зубов, валяющаяся на кафеле золотая серьга с оторванной мочкой уха, расползшиеся колготки и торчащая из промежности бутылка, сломанные пальцы... По-моему я еще напоследок дал волю тошноте, блеванул прямо в ставшее страшным лицо стервы.
--
Козел, ты чего творишь-то! - Серегин голос пробился сквозь гул в ушах.
Я поморгал глазами, недоуменно озираясь. Оказывается уже сидел на мокром асфальте, на заднем выходе бара, привалившись спиной к мусорному баку и держа в сбитых руках клок длинных волос.
--
Тебя, Серега, что-нибудь достало?
--
Да, ну и что?
--
Что конкретно?
--
Спам, к примеру. Проверяешь почтовый ящик, а там непременно найдешь несколько посланий. Связь хреновая, рвется постоянно. Скачиваешь двадцать писем по два-три раза, а там "Центр Американского Английского Языка". На кой черт он вообще нужен, если мы живем в России?... Блядь, какой, нахуй, спам, Леха, мы только что телку в "склиф" отправили! Ты че, совсем с катушек съехал? Вместе с охранником еле тебя от нее оттащили. Ноги, братан, надо делать, щас менты приедут.
--
Да, конечно, в отпуск... Совет, напоследок. Убей "Центр Американского Английского Языка". Убей, порви, как Тузик грелку, полегчает. Не обязательно, как я эту бабу. Но в мозгах у тебя он должен быть дохлым. На, держи...
Сунул ему в руку скальп клафелинщицы и пошел к машине. Мозги и вправду прочистились, с души как камень свалился, стало дышать значительно легче. Дорога звала. Не на Кипр и не в Египет, что мне там делать? Звали просторы Среднерусской равнины, умирающие деревни, болотистые и мшистые леса, заросшие бурьяном поля... Я иду.
