Аннотация: Это рассказ-эпилог, окончание трилогии о виртуальном персонаже по имени Ослик... (1998)
ОСЛИК-4 (пролог)
Ослик стоял у киоска, разглядывая ассортимент товаров. Его уставший взляд бродлил сверху-вниз и слева-направо: шампанское, вина, пиво, сигареты... Он на секунду задержал взор на "Будвайзере", но, вспомнив, что денег не так много, решил взять "Балтику".
- Балтику, пятый номер, пожалуйста, - подсевшим голосом проговорил Ослик и просунул мятый червонец в узкое окошечко.
Он увидел, как красивая женская рука взяла деньги. Потом затрещал кассовый аппарат, потом та же рука просунула в окошечко холодную бутылку пива. Ослик все это время пытался разглядеть лицо женщины, но окна киоска были плотно заставлены разными пакетиками, баночками, коробочками... Ослик не стал просить, чтобы бутылку открыли, он сгреб с белого блюдца сдачу, развернулся и пошел в сторону озера. Моросил дождик. Редкие разбитые фонари беззвучно и тускло светились вдоль дороги. Было совсем тихо. Ослик достал полупустую пачку "PallMall" и подцепил зубами сигарету, ощутив приятный вкус фильтра и запах табака. Похлопав по карманам куртки, Ослик вытащил коробок спичек и закурил. Потом он подошел к урне, открыл о ее край бутылку пива, сделав тут же пару жадных глотков от которых немного свело челюсть. На миг ему стало легче, но потом это все вернулось вновь. Оно всегда возвращалось, уже в тот миг, когда он еще не успевал открыть глаза и понять, что проснулся... Чуть поодаль Ослик заметил скамейку. Он направился к ней, вспомнив, что в кармане лежит пакет, который можно расстелить... Пить пиво сидя и курить было приятнее и теплее. Ослик уже почти расправился с содержимым бутылки, когда увидел, что на противоположной скамейке кто-то сидит. Тень от дерева не давала Ослику разглядеть незнакомца:
- Эй, - негромко бросил Ослик в сторону темного силуэта. - С тобой все в по-
рядке?
- Да, - ответил хриплый голос.
Ослик не смог определить по голосу кто это.
- Ты кто? - продолжил он.
Последовала пауза, после которой голос напротив что-то еле слышно сказал. Ослик спросил снова.
- Санек я, - уже громче ответил голос и шмыгнул носом.
Ослик понял, что это ребенок.
- Сколько тебе лет, Санек? - спросил он.
- Не знаю... - ответил мальчик.
- А ты почему здесь?
Мальчик не ответил... Ослик понял, что мальчик скорее всего беспризорный и решил не задавать таких глупых вопросов.
- Замерз? - вырвалось автоматически у Ослика.
- Неа...
- А где друзья?
- В подвале сидят наверное...
- А ты что к ним не идешь? Холодно ведь на улице?
- Не знаю... не хочу...
- А дом у тебя есть?
- Есть.
- А родители?
- Мама есть, вон в той пятиэтажке живет.
- А она тебя домой не пускает что-ли?
- Да не, пускает, но не всегда. Там у нее мужики пьют сейчас...
Ослик поставил бутылку на асфальт. Допивать пиво почему-то расхотелось. Он задумался, глядя на светящуюся редкими окнами пятиэтажку.
- Пойдем, Санек, - резко сказал Ослик и, встав со скамейки, направился быстрым шагом в сторону дома.
Пройдя шагов двадцать Ослик услышал, что Санек догоняет его.
- Дядь, а куда?..
- Ты к маме хочешь?
- Хочу, но она уже пьяная наверное...
- Ничего, пойдем сходим.
Вскоре они вошли в темный подъезд. Санек шел первым. Они поднялись на второй этаж.
- Вот здесь, дядь... - сказал Санек, указывая на дверь.
В свете тусклой двадцатипятиваттной лампочки Ослик впервые разглядел бомжика. У него были светлые волосы, скатавшиеся в сосульки от грязи, большие серые глаза и совсем еще детские носик и рот. Он был одет в затертую до белых проплешин куртку из искусственной кожи, с засученными рукавами, в грязные джинсы и ботинки без шнурков. Ослик не думая толкнул ногой дверь, но та была заперта. Мальчик надавил на кнопку звонка и держал ее не отпуская около минуты. За дверью было тихо.
- Они спят уже, не слышат ничего... - прошептал Санек.
- Не слышат, - повторил Ослик, поняв всю бессмысленность ситуации.
Санек с надеждой смотрел своими большими глазами на Ослика. Но что мог сделать Ослик. Отдать бомжику всю оставшуюся мелочь и сигареты? Хотя это тоже имело, наверное, смысл для несформировавшегося сознания ребенка. Выломать дверь и лицезреть лежащую в пьяном угаре мать ребенка? Хоть это и не новость для него, но приятного в этом мало... Что мог сделать Ослик? Что он мог сделать, чтобы убить в себе чувство жалости, испытываемое к мальчику, чувство стыда за весь этот мир, что он мог сделать, чтобы оправдать себя самого перед собой? Ослик выгреб монетки из карманов и протянул их Саньку:
- Держи, это все, что у меня есть. Я могу дать тебе сигарет... ты куришь?
Санек по-детски закивал головой.
- Тогда бери.
Ослик вложил пачку с оставшимися сигаретами в маленькую руку бомжика.
- Иди лучше к друзьям, они же тебя не выгонят?
- Нет, не выгонят. Я просто сегодня хотел увидеть маму...
Ослик сбежал вниз по лестнице и выскочил на улицу. Свежий холодный воздух ворвался в легкие. Ослик быстрым шагом направился вдоль тротуара. Хотелось курить... Хотелось не думать вообще ни о чем... Но оно опять вернулось с еще большей силой и стало давить еще больше...
Я - Ослик... Или FIDOшный ишак - герой нашего времени. Я - второе "я" самого себя. Или просто подсознательная тень любого виртуального и даже реального индивидуума. Я мыслю, а значит существую. Я и сам-то не особенно понимаю, есть я на самом деле или у меня предпоследняя стадия сдвига по фазе. Но, что ни бред, то истина. А иначе не может быть, ибо любое случайное явление двигает разум, пусть даже убогий разум, хотя кто сказал, что убогость в самом распространенном определении - эта та убогость, какой она должна быть в принципе? Все, что случается, происходит случайно, от того слова эти и имеют общий корень. Но раз случайность, то никак не закономерность. А если не закономерность, то о каком смысле можно говорить? Ни о каком... Все происходит случайно, а значит бессмысленно...
Последний раз Ослика видели спускающимся по лестнице нашего единственного подземного перехода. Он шел неторопясь, слегка опустив голову... Он спустился по лестнице, но так и не вышел с другой стороны.