Ночь медленно, но верно вступала в свои права. Тёмный уголок неба всё ширился, рос, стирая облака и голубизну. И вот уже зажглись светлячки звёзд, показалась луна. А где-то внизу, в мире, освещаемом её неярким светом, в крохотном о тёплом зале придорожного трактирчика сидел человек. Что в нём такого необычного, такого примечательного? Да, собственно говоря, ничего. На вид ему было не больше тридцати. Выгоревшие на солнце коротко стриженые волосы, задумчивые глаза. Пыльный плащ на плечах, посох, прислонённый к стене, небольшая котомка - вот и всё его имущество. Человек неторопливо пил пиво из грубой деревянной кружки. Иногда прислушивался к чужим разговорам, хмыкал, о чём-то задумывался.
Время текло со скоростью раненной черепахи, а иногда и совсем останавливалось. Ну, или, по крайней мере, так казалось. Гул голосов, витавший в прогретом воздухе, то стихал, то поднимался с новой силой. Поскрипывала дверь, впуская новых посетителей и выпуская старых. Человек же никуда не торопился, он сидел в своём уголке и потягивал пиво. К нему уже несколько раз подходила служанка, наполняя кружку. Когда в очередной раз волна голосов пошла на убыль, дверь распахнулась, с силой ударившись об стену и оповестив всех своим жалобным хрустом о том, что жить её осталось недолго. В трактир вошёл плечистый мужик, зыркая глазами и потрясая обломком какой-то деревяшки.
- А подать мне сюда Миколу - кузнеца!! - прозвучал громкий рык.
- Ну здеся я, чего тебе, Тимоха, надобно? - из-за стола встал не менее плечистый детина, вытирая руки о подол рубашки.
- Ты Микола, чего халтурить вздумал? - Тимоха выставил на всеобщее обозрение кусок деревяшки.
- Ну палка, ну что с того? - пожал плечами Микола.
- Палка?! А это что?! - на пол, прямо под ноги кузнецу, полетели два металлических обломка, в которых можно было узнать куски топорища. - Халтуришь?! Да из-за тебя я чуть не убился, когда дров наколоть решил!
- Ну, ты Тимоха, ко мне претензий не имей - не моя это вина.
- А чья?! Черти, небось, шалят? Али барабашка какой завёлся? - ехидно спросил мужик.
- Ну, сам виноват! Надо было аккуратней, говорил ведь. Да и палку ты мне сам принёс, и железо, с которого я ковал, тоже.
- Железо гномье было, а деревяшка-то, какая была! Дуб столетний!
- Да какое гномье! - Микола поморщился. - Ты мне сплошную рухлядь принёс!
- Так теперь я ещё и виноват?! - Тимоха швырнул на пол обломок палки, закатал рукава.
Народ оживился - сейчас будет драка! Но... Человек, до этого мирно сидевший в уголке встал. Мягким шагом прошёлся по залу, поднял с пола кусок палки.
- Вы что, в самом деле собрались драться? - он посмотрел на Тимоху и кузнеца.
Тимоха радостно оскалился и замахал головой. Микола лишь вздохнул, обречённо пожимая плечами. - Тогда, может, у вас надеться немного времени, для того, что бы выслушать меня?
Тимоха плюнул, скривившись.
- Ты што, пастор? Морали нами читать будешь?
- Ни в коем случае. - человек сел на край стола. - Просто мне вдруг вспомнилась одна занимательная история... - он прикрыл глаза. - Однажды, в одной далёкой - далёкой галактике... ой, простите, что-то не то... Я начну с начала?
Жила-была в одной далёкой-далёкой стране деревенька - поменьше, чем эта, да поглуше. Ничего в неё особенного не было, разве что колдун. Ни много деревень могут таким похвастаться, - собравшиеся вокруг стола люди согласно закивали, - и жила бы себе эта деревень спокойно и дальше - только вдруг случилось страшное. - рассказчик сделал паузу.
- Да что там могло случиться?! - фыркнул Тимоха. - Небось, колдун всех извёл!
- Одной лунной ночью, совсем как эта, - человек сердито посмотрел в сторону прервавшего его мужика, - такой же тёмной и холодной, над деревней сгустились тучи. Нехорошие, мрачные. Прогремел гром и по всем окрестностям разнесся леденящий, берущий за душу смех. И пламя свечей замерцало, и ярче вспыхнули угольки в печах. Никто из селян не решился выйти за дверь. Никто, кроме возвращавшегося поздно из леса охотника...
На утро, когда сквозь плотный полог облаков пробился первый солнечный луч, оказалось, что охотник пропал. Никто его больше не видел. Единственное, что осталось от несчастного - погнутый нож, который так ему и не помог. А рядом с ним на песке чётко прорисовывался отпечаток копыта...
- Точно, колдун! - выкрикнул кто-то из слушателей.
- Не спешите. - рассказчик усмехнулся. - Следующая ночь прошла спокойно, так же спокойно прошла и вторая ночь, и остальные... Только через неделю разразилась над деревней небывалая гроза. Дождь лил, словно из ведра, а из-за молний было светло, как днём.
В старом домике на самой окраине уже все спали. И маленькая девочка, и её старший брат, и их родители. Никто не услышал, как хрустнула крыша. Никто не услышал, как заскрипели доски на чердаке... А потом было ужё поздно.
Никто из односельчан не услышал крики...
Гроза отбушевала своё. Дождь оборвался резко, вдруг. Последняя молния промелькнула по небу и тучи растаяли, словно их и не было.
Через пару дней соседка зашла проведать свою подругу. Только никого не нашла... Дом был совершенно пуст, а на полу, покрытому засохшей кровью, чётко прорисовывались отпечатки копыт. На крики женщины сбежалась вся деревня. Уже никто не сомневался - деревню прокляли. Однако люди не решались даже заговорить об этом.
Ночью в деревне не спали. Все вслушивались в происходящее на улице, жгли тусклые лучины и чадящие свечи. Любой посторонний шорох вызывал страх... И вот, когда сквозь плотные ставни пробился первый солнечный луч, утреннюю тишину нарушил нечеловеческий смех. Послышался яростный лай собак. Через пару минут лай оборвался на высокой, печальной ноте.
До полудня из домов не вышел ни один человек. Только когда солнце замерло в зените, из дома решился выглянуть старый гончар. Очень хотел покормить свою любимую собачку. Только вместо любимицы обнаружил окровавленный клок меха.
В деревне не осталось живых собак...
Люди, озлобленные и напуганные, ринулись к дому колдуна. Не став ничего слушать, они вытащили его на улицу и сожгли.
- То-то же! - Тимоха оскалил зубы в улыбке. - Так ему, прохвосту и надо было! А что с деревней-то?
- Да ничего. - рассказчик пожал плечами.
По трактиру пролетел смешок, раздались выкрики: "Так и знал!", "А неча честной народ изводить!", "Колдун он везде колдун!"
- Только через месяц в ней не осталось ни одного живого человека, - рассказчик потянулся к ближайшей кружке, звучно отхлебнул. Поморщился, заглянул внутрь. - И другие бы деревни вымерли, если б один пастушок не узнал в "чертячьих" следах овечьи. Да-да именно овечьи!
Ведь всё оказалось до удивления просто. Один зажиточный купец не внял советам мага и послал пастись свою отару на старое кладбище. Он не хотел думать, что может произойти, для него главное было одно - личная выгода. А то, что мирные травоядные превратились после этого в кровожадных монстров... - человек зажмурился, одним глотком осушил кружку до дна. - Вот так! Ну, а потом гораздо проще оказалось перекинуть свою вину на другого. Мол, колдун во всём виноват! Да только купец сам себе хуже сделал.
В трактире повисла тишина.
- Так что, колдуна-то просто так спалили? - невесть откуда взявшийся мальчишка лет девяти робко выглянул из-за спин взрослых.
Рассказчик снова пожал плечами, слегка улыбнувшись. Тимоха немного помялся, глядя на покорёженные, ноздреватые куски топорища. Потом резко поднял голову, решительно посмотрел на Миколу.
- Слышь, Микола... - мужик наклонился, сгрёб железки в кулак. - Похоже, погорячился я. Хорошую работу ты сделал, а жалезо я у перекупщика брал... Знал же, что никакое не гномье, да понадеялся... Да и палку у лешего выменял.
- Ну, так оно, так. - кузнец грустно вздохнул. - Вы мне железо несёте, да и требуете: каб крепко было, каб сносу не знало! А то, что железо ваше из болота достато и ржой изъедено... - Микола горько махнул рукой.
Тимоха стыдливо спрятал бывшее топорище в карман. Собравшийся в таверне народ зашушукался, припоминая, у каких торгашей покупали железо для хозяйства.