Зима покрыла всё белоснежным саваном холода и снега. Ели искрились в призрачном свете бледной луны, время от времени выглядывающей из-за облаков. Искрился и безупречный снежный полог, укрывающий землю. Тени были почти осязаемыми и стеклянным. Воздух звенел, звенел от холода хрустальными звоночками, переливался мелодией зимней ночи.
Холод. Он пробирался под одежду. Он проникал в лёгкие с каждым вздохом. Он резал незащищенную кожу не хуже бритвы. От него не было спасения. Было чертовски холодно...
Уже несколько часов, несколько самых долгих часов в жизни он владел мной. Рядом, тяжело дыша и выпуская драгоценное тепло из тела в виде небольших облачков пара, брёл мой друг... Хотя какой друг... Мы познакомились только сегодня... Было весело... Все смеялись, шутили. Тогда ещё не было так холодно... Тогда морозец приятно щипал щёки, покалывал. Нас было человек пятнадцать... Любителей экстрима, зимней охоты и прочей чепухи. Импортные дорогие куртки, такие же ботинки... Егерь только посмеивался над нами, одетый в ватник и валенки.
Я бы сейчас многое отдал за этот потертый ватник и потрёпанные валенки... Только бы прошёл этот холод...
Исчезала в зеркале заднего вида сторожка. Было весело, адреналин приятно бурлил в крови, давая ощущение всемогущества. Это ощущение подкрепляли и новенькие карабины.
Только холоду всё равно, сколько стоило твоё ружьё. В каком бутике ты покупал куртку... Он пробирается под кожу, заставляет сердце замедлять свой бег. Сейчас самое главное не упасть, не закрыть глаза, не отдаться во власть ледяного сна.
По несчастливой случайности я и мой напарник отстали от группы. За деревьями мелькнула тень. Любопытство сгубило многих...
Сейчас я-то понимал, что не стоило никуда отходить от группы... Там ничего не оказалось, а наши следы запутались на столько, что обратно мы выйти не смогли...
Снежный покров доходил почти до колена. Идти было трудно, иногда приходилось помогать себе руками, разгребая сугробы, разрушая хрупкое и прекрасное совершенство этого холодного царства.
Единственное, чего я никогда не смогу перенести - это холод...
Хорошо, что рядом со мной был ещё один живой человек. В этом ледяном безмолвии можно было сойти с ума. Только его хриплое дыхание, только его редкий, едва сдерживаемый кашель не давал провалиться сознанию в небытие.
Я ненавижу холод... От него нельзя сбежать... Раньше я ненавидел много вещей: общественный транспорт с его вечной толчеей. Вонючие автомобили, хамоватых продавщиц, вечно разбитые дороги, шум, громкие голоса... Сейчас я понимаю, какие это были мелочи...
Я ненавижу только холод...
Когда облака на пару минут разошлись, и белёсый свет луны озарил небольшую избушку посреди заснеженной поляны, ни я, ни мой спутник не поверили своим глазам. Неужели...
Из последних сил, падая, застревая в снегу, мы брели к ней. Счастье... Знал ли я когда-нибудь что это такое? Счастье - это тепло... Когда ты можешь чувствовать свои руки... Когда ты можешь шевелить своими конечностями без труда, без обжигающей холодной боли...
В дом тоже пробрался холод. Давно, не спеша и не медля. Поступью хозяина он вошёл через прорехи в крыше, через разбитые стёкла. Но его ещё можно было прогнать...
Небольшой огонёк разгорелся в центре дома. Он пожирал доски и прочий мусор. Мы кормили его, давали ему энергию и силы. Взамен он делился с нами блаженным теплом.
Скрипя от неудовольствия, упорствуя до последнего, холод покидал стены развалюхи. За разбитыми стеклами, в которых отражался огонь, темнел заповедный лес. Вековые ели мохнатыми великанами застыли на его страже. Мой спутник поднялся, оторвал взор от пляски язычков пламени. Нетвердым шагом подошёл к окну.
Тени скользили по обветшалым стенам избушки. Застыв у разбитого окна, он стоял, пустым взглядом уставившись вдаль. В его бесстрастных глазах отражались всполохи огня. Холод снова обнял меня, заставляя вздрогнуть.
Пошатываясь, мой спутник побрёл к двери, по дороге скидывая с себя куртку.
Сначала было действие. Я бросился к нему, повалил на грязный пол. Потом пришла мысли - "зачем?"
- Там... Девушка... - прохрипел он.
- К дьяволу тебя...- слова царапали сухое горло, голос больше походил на карканье.
- Там... Её холодно... - в глазах его появилась такая жалость и боль, что я невольно разжал руки.
Мой спутник не попытался встать. По крайней мере, сразу...Медленно и отрешённо он поднялся. Я пытался его остановить. Он всё твердил про девушку...
А там был только холод...
Прогорал огонь. Я сидел, скрестив ноги по-турецки, положив рядом ружьё. Оно было тёплым. Почти горячим. Рядом сидел он. Мне пришлось его связать. Иначе бы мне пришлось остаться одному. И тогда холод вновь вернулся бы...
- Отпусти меня... - голос чуть подрагивает.
- Я не могу отпустить тебя. - приходится говорить мягко. - Там никого нет. Только холод.
- Там девушка. Я видел её.
- Не правда. - усмехаюсь. - Там только холод.
Он замолкает. Хорошо. Глаза закрываются, но я знаю, что спать нельзя. Только не всем вместе.
- Спи. - прошу, почти умаляю его. Но мой спутник смотрит на меня...
- Нет. Если я усну... - он уже почти шепчет, - она может умереть...
- Это была ель, сугроб, что угодно! - подлетаю к нему, трясу за плечи. Его голова безвольно болтается из стороны в сторону. - Там никого не может быть!
- Это был не сугроб... Там замерзает девушка... На ней только платье, отнеси ей мою куртку... - шепчет он.
Я устал. Сажусь снова возле огня, жадно лижущего дерево. С дыр сыпались крохотные осколки холода - снежинки, потревоженные нами.
Сон пришёл вместе с теплом. Но я-то знал, что спать нельзя. Холод до конца не ушёл из дома, таился по углам, наблюдая и выжидая. Глаза слипались, тепло манило и звало к себе.
- Я развяжу тебя, если ты будешь следить за огнём.
Мой спутник посмотрел на меня почти радостным взглядом. Однако там мелькало слишком много эмоций. Тогда я понял - ему нельзя доверять. Даже если он будет умолять меня, верёвки останутся на месте. Но он не умолял. Не просил. Просто сидел, смотря в окно. Он явно что-то замышлял, уверенность в этом росла и росла.
...Тревоги уходили в даль. Сон всё-таки победил там, где проиграл всемогущий холод. Мне пришлось лечь вместе с этим... предателем. В том, что он предал меня, сомнений не было. Он только и мечтал о том, что бы погасить огонь...
Глаза слипались. Мельтешили огненные блики... Бездна тепла поглотила меня.
Воздух звенел, подобный хрусталю. В тени старых елей стояла девушка, одетая в тонкое льняное платье. Белые, словно снег, волосы, слегка развевались на невидимом ветру. Острые, будто края снежинки черты лица были так же прекрасны и завораживали. Она смотрела, как тает старый бревенчатый дом, оставляя после себя круг древних камней, в центре которого лежали два тела.
Босые ноги ступали по снегу, не оставляя следов. Тела внутри круга всё больше и больше покрывались инеем. Девушка подошла к ним, бесстрастно рассматривая двух мужчин. Один лежал скрючившись, обняв винтовку. Второй лежал боком на потухшем костре. Верёвки обгорели, а остекленевшие глаза смотрели в сторону девушки. Губы красавицы тронула лёгкая усмешка. Она, верная дочь Хозяйки Пущи, смогла привести их сюда. Теперь души этих двух обречены...
Опустившись на колени, девушка молитвенно сложила ладони. Ветром пронёсся ей голос над лесом:
- Тебе, великая мать, Ледяная Княжна, приношу эту жертву...
Тела уже не было видно из-под инея. Последними скрылись глаза, безжизненно смотрящие куда-то вдаль.
Вставало солнце. Я наблюдал за ним в прорехи крыши, рядом мой приятель жался к огню...
Древняя пуща, владения Ледяной Княжны, принимала жертву.