Я пишу не о том Христе
Что когда-то погиб на кресте,
А о том, который сейчас
Погибает в каждом из нас.
Не о том, который воскрес
И вернулся под сень небес,
А о том, кто, как след мечты
Не воскреснет, если не ты...
***
Хочу пожаловать добро,
Да не пускают.
И снова локтем под ребро
Меня толкают.
И перехватывает дух -
Закрыться нечем.
Сознание теряю вдруг:
Попали в печень.
Раскинул руки: мол, обнять
Пока я в силе,
Но изловчились и меня
К кресту прибили.
И вот вишу я на кресте
На осмеянье.
Уныло стынет в темноте
Мое сиянье.
Но кто с креста меня сорвет,
Приложит руки?
Кто скажет правду, не соврет:
К чему все муки?
Пусть ничего и не пойму -
С натуги тресну.
Дам отдых сердцу и уму
И вновь воскресну.
***
Глупее не видал я снов,
Был непонятен он:
Мне снилась тысяча Христов,
А может, миллион.
Они собрались у реки
К подножию горы,
Толкали речи до тоски,
Жгли в темноте костры...
И словно видел я вокруг
Горящие глаза...
Здесь "против" не встречалось рук,
Все были только "за".
Очередной вставал на пень
И продолжалась речь,
Чтоб отдалить последний день,
А может быть, привлечь...
В труху истаптывались пни,
Уж не на чем стоять...
Все к одному: должны они
Кого-нибудь распять.
Был брошен жребий и упал
На одного из них.
Счастливым и печальным стал
Он сразу в этот миг.
А остальные принесли,
Установили крест,
Чтоб было видно из дали,
Со всех окрестных мест
С злорадной завистью, рыча -
Иссяк речей поток -
В ладонь вгоняли гвоздь сплеча,
Дрались за молоток...
Гул радостной работы смолк
Печальна тишина...
Всяк помолчал: "И я бы смог...
Страшна вины цена..."
И все ушли, пустив слезу,
Не пряча мокрых спин.
Осталось множество внизу,
А на кресте - Один...
Узникам сталинских застенков
"Я Тухачевского держал!"
В.Высоцкий "Роман о девочках"
Можно ли ненавидеть Исуса Христа,
Если и не любил ты его?
Я могу рассказать - я еще не устал -
Вам историю про одного...
Зависть, что ли, точила его, или злость,
Ну а, может, изгрызла тоска -
Может, переживал, что ему не пришлось
На людей посмотреть свысока.
Хоть с вершины креста, все равно - красота:
Можно выпятить в спеси губу
И усмешкой углы скособочить у рта,
А потом - увидать все в гробу.
За Христом он ходил, словно бледная тень
Слушал молча и молча же ждал.
А потом наступил долгожданный им день.
Это значит: Иуда предал.
Иисуса на суд ну почти что несут,
Приговор окончательно сух...
Подходящее дерево ищут в лесу -
Одного нету, что уже двух.
И сказали когда: "Не на чем распинать!"
Он воскликнул: "Возьмите меня!
Ради дела такого могу простоять
Все четыре положенных дня!"
Те же раны Христа у живого креста:
Ноги, руки палач прогвоздил.
Лишь до сердца металл все равно б не достал:
Сердца не было в этой груди.
И стоял он, в затылок Исусу дыша
И, злорадствуя, тихо шептал:
"Что бессмертная скажет твоя мне душа -
Скоро вылетит ведь изо рта!"
И обмяк Иисус, на ладонях обвис.
Крест тогда прошептал: "Хорошо!"
И держал его, чтобы не грохнулся вниз,
А как сняли Христа - он ушел.
Что с ним было потом, долго ль жил этим днем,
Часто ли о Христе вспоминал... -
Ничего, к сожаленью, не знаем о нем:
Только то, что Христа он держал.
***
Христос - как неразменный рубль
Для множества Иуд.
Его прикосновенья губ
Почти с рожденья ждут.
Бессмертен - знают все окрест,
Умеет воскресать.
Распятым сможет он о крест
Хоть спину почесать.
Что, если, ускакав со лба,
Куснет в хребет блоха
Или на спину со столба
Посыплется труха?
Нет у него своих ребят,
А руки - коротки:
Не может даже на себя
Их наложить с тоски.
Удобный до чего товар:
Затрат - ну ни на грош.
Зато стабильный гонорар,
Покуда продаешь.
Умеют ведь Иуды те
По ветру нос держать
Их мемуары о Христе
Все будут дорожать.
Ах, как они распишут их:
"Мой лучший друг Исус".
Народ желает этих книг? -
Его поддержим вкус.
Кто лучше нас умеет ждать,
Пока воскреснет он.
А не воскреснет - вот тогда
Не будет мир спасен.
Покрепче за Христа держись,
Почаще продавай.
На всю он обеспечить жизнь,
На нем и въедешь в рай
Земной, поскольку на Земле
Теплей, чем в облаках.
Зачем мечтать о журавле -
Синица есть в руках.
Она, как Феникс, восстает
Из праха бытия...
И гроб не нужен: все идет
Нам экономия...
Исус - судите так и сяк -
Привык распятым быть.
Что день висеть ему? - пустяк,
А нам - семью кормить.
Он (признавался в этом сам)
Скучает без креста:
Распятье новое, не хлам,
Повсюду чистота.
Смерть на виду у всех людей
Есть наивысший класс!
...Мы дезинфекцию гвоздей
Проводим каждый раз.
И не смотрите вы на то,
Что бледен он и худ:
В иголье ушко он зато
Пролезет, как верблюд.
Спросите - он вам подтвердит -
Доволен: до и от."
И экстремистски аппетит
У тех Иуд растет:
Зачем мы воскресенья ждем?
Чего возиться с ним?
Давай с креста его сорвем
И снова продадим!
Пускай останется без рук -
К чему они ему?
Побольше на одну из мук,
Но телу, не уму.
Страдает тело - ничего,
Зато крепчает дух.
За битого и одного
Дают небитых двух.
Еще бы парочку Христов -
Возрос бы наш доход!
Ну почему сейчас никто
В Исусы не идет?
Ответь-ка нам, Христос, поди
Все знаешь, отвечай! -
И шкворень дергают в груди
Как будто невзначай.
- Чего молчишь? Ты нам бы спел
О царствии своем...
- Глядите, он уже поспел!
Чай, снова продаем! -
И воскресать пора уж вновь:
Глаза - как из стекла
И губы замерли, и кровь
Из раны не текла.
Молчал Исус и лишь вопрос
Слезой скатился с щек:
Иуды есть, и есть Христос,
А есть ли кто еще?
ПРОМЕТЕЙ И ИИСУС.
Иисус, говорят, пострадал за людей -
Очень уж ему стало их жаль.
Видно, время ему было некуда деть,
Иль попала куда-то вожжа...
Может, воздух кристальнее на высоте
И намного целительней он.
Может, покрасоваться хотел на кресте,
Показать свежесшитый хитон
Мазохизмом, видать, с детства был заражен:
Пилы и топоры обожал.
Он всегда, до конца, на века - на рожон
И на нем от экстаза дрожал.
Пострадать за людей - почему бы и нет?
Благородная мысль так светла,
Что мурашки восторга пошли по спине,
Убегая от света чела.
Чтобы зря в шевелюре своей не скрести,
Паразитов скорей уморить -
Надо светлые мысли в себе завести
Или тщательней голову мыть.
Что за боги? Не могут они без затей
Не сидится им тихо меж звезд:
Был уже тут один, звался он Прометей -
Он огонь людям как-то принес.
Тот огонь был не только чтоб кашу варить
Или плавить железо и медь:
Жар познанья пылает поярче зари,
Не дает просто так умереть.
Вот за то Прометей и прогневал богов
И прикован потом был к скале.
(И из рая людей за познанья огонь
Попросили пожить на земле).
Знанье - сила! Недаром печется о нем
Понимающий спрятанный смысл:
Назови его древом или же огнем -
Все равно будоражится мысль.
Было древо сначала и ели с него
Знанья злого и доброго плод.
Древо высохло после - пошло на огонь,
Пусть растопит невежества лед.
Прометей был наказан богами за то,
Что познанья огонь подарил.
А за что люди так с Иисусом Христом?
Видно, сильно он им насолил.
Всяк ли знает, что происходило тогда?
Помнит кто - не таи, расскажи:
Появляется вдруг ниоткуда чудак
И учить собирается жить.
Дескать, грабят тебя - поскорей помоги,
Стань сообщником, значит, ворья.
По щеке если бьют - можешь много других
Мест под это битье подставлять.
Ну а что бы еще рассказать он нам мог? -
Мазохист - он и есть мазохист.
Это он убедить нас пытался, что - бог,
А присмотришься - вылитый глист.
- Не кради,- говорит,- если по мелочам,-
Жён у ближних своих не желай.
И свою не желай, если сильно зачах,
И тогда попадешь прямо в рай.
Столь банальные вещи любил повторять,
Что не мог он нам не надоесть.
И тогда мы его порешили распять,
А могли бы свободно - расшесть.
На шесте, на кресте, все равно - в пустоте:
Нет людей, лишь зеваки - и все.
Только пара воров по бокам, да и те
Не поймут, как он будет спасен.
Воскресила Христа все же сила не та,
Что спасла Прометея от мук.
Да и мучиться скоро Христос перестал:
Два гвоздя - разве муки для рук?
А иголки под ноготь? А в спину - штыки?
А орла - вечно печень клевать?
Помяни Прометея, взяв "ессентуки":
Кровь в источник могла истекать.
Бог спасен человеком - когда б не Геракл,
Прометей бы страдал до сего.
А Христа бог-отец воскресил бы и так:
Как не вступишься за своего?
Был наказан богами - людьми был спасен,
Был наказан людьми - и воскрес...
И над миром с тех пор высоко вознесен,
Как с креста - озирает окрест.
Позабыт же принесший частицу огня -
Он не лез на глаза, как другой:
Пострадав для приличья всего лишь три дня,
Тот на землю с тех пор - ни ногой.
Знать, боится Христос, что поставят вопрос
Соответствия дела и слов.
И не кажет он нос - ерунду нам принес,
Понимает, куда занесло.
Извиниться бы тут - может, люди поймут
И простят, если смогут простить.
Невелик этот труд: покраснеть пять минут
И в затылке чуток поскрести.
"Извините, де-скать, иссушила тоска
От того, что я вам здесь наплел."
Усмехнутся слегка, постучат у виска,
Может, кто пробормочет: "осел!"
Вот и все: се ля ви! И - спокойно живи,
Негодующих взглядов не жди.
Только высокомерье разлито в крови,
Извиняться не могут вожди.
Делать жаждут, что левая хочет нога,
Чтобы люди ловили слова...
Чтобы равными их полагали богам,
А ошибки признать - черта с два!
Почему выраженья навязли в ушах,
Что Исус накидал меж людей?
Как в пруду лягушат - прямо так и кишат,
Оставляя людей не у дел.
Лезут в уши безбожно - спасения нет,
Иногда же - до боли в боку.
Очевиден ответ - аж две тысячи лет
Насаждают уже этот культ.
Капля камень долбит, тут же лился поток
Слов, что сам Иисус наземь вылил.
И не то, что уж мозг, а уже мозжечок
Пробуравился парой извилин.
Все слова уж в крови, ан еще норовит _
От того-то и сонмище бед.
Кто же тот паразит, что ученьем грозит?
Что служитель, то и дармоед.
Если жрец, значит: лжец, наипаче - хитрец.
Чтобы жрать, в оправданье названья,
Он все вдалбливал, льстец: "Дух, бог-сын, бог-отец ...
В прославлении - наше призванье."
Не Христос виноват, а сановников ряд -
Говорил: " Не творите кумира!"
Подкормиться хотят - так слова и летят,
Тут ничья не угонится лира.
И куда бы нам деть эту массу идей?
Или, может, идей-то и мало?
Было б столько идей, сколько в мире людей -
Неужели не лучше бы стало?
Не бездумно ломать: "В Бога-душу и мать!",
А разумно и трезво все взвесить.
Пусть уйдет кутерьма от прохлады ума
И отмерить - не семь раз, а десять.
Крепнет несправедливость: забыт Прометей,
А Христа разрастается культ.
Точно так был бы культ и у наших детей,
Если бы не случился инсульт.
Поумнели чуть-чуть, но понять надо суть:
Человек никому не обязан.
Как легко обмануть, дураком обернуть,
Если идеологией связан.
Прометей не хотел - знал стратегию дел,
Поумнее он был всяких прочих.
Память каменных тел, прозябанье у стелл
Почему же мы видим воочью?
Прометей - это бунт, он видал все в гробу,
Правда, бунт его был конструктивен:
Наплевал на судьбу, был семь пядей во лбу -
Потому он святошам противен.
Им бы лучше неметь, прозябая во тьме
В теплой сырости толстой мокрицей.
Ничего не уметь, ожидая лишь смерть,
Без нее - ничего не случится.
Человек может сам равный стать небесам,
Если мыслить свободно сумеет.
Не цитировать хлам, а судить по делам -
Пусть горит в вас огонь Прометея!
.....................................................
Патетично слегка, не суди свысока
Мой читатель раздумчиво-строгий,
И сказать знаю, как, тяжело мне, пока
В мире множество идеологий.
Сколько я ни пишу - это вроде как шум:
Люди мимо проходят беспечно.
И - понятно ежу - вся идейная жуть
Будет распространяться навечно.
***
Он воскрес на кресте - не додумались снять,
Бюрократы в бумагах напутали,
Стала память народная ослабевать:
Вместо вечности - бег за минутами.
Никого нет вокруг, словно вымер весь люд,
Лишь белеет внизу прокламация
И написано, что собственность раздают,
Начинается приватизация.
Вот народ и ушел затевать кутерьму -
Не захватишь ни лавра, ни терна ты.
Что ж Христу, только крест? - Но ладони к нему
Стороной оборотной повернуты.
Может, снимут попозже? Вот валит толпа,
Все в восторженно-слезном экстазе.
И столпились они у подножья столпа
Слушать речь про надстройку и базис.
Главный листик достал и откашлялся он,
Возгласил, словно ложь во спасение:
"Вечнодействующий будет аттракцион:
"Распинание и вознесение"".
Дочитал документ - дескать, гору и крест
Гай Патрициев приватизировал.
А Христос Иисус, озирая окрест,
На кресте - чужом - агонизировал.
***
Вы уважаете Христа,
Что он за вас страдал.
Все в этой жизни суета -
Экклезиаст сказал.
Добавил - видно, неспроста:
Все суета сует.
Не понял лишь, что суета -
Источник всяких бед.
Бегут по миру, суетясь
Все тысячи людей,
Молясь, ругаясь и крестясь,
Решая сотни дел.
И в этой спешке, суете
Теряются друзья
И вот вокруг - уже не те!
Им доверять нельзя.
А может, рассеча толпу,
Подумать, постоять,
Чтоб не пришлось кому-нибудь
Потом за вас страдать?
Конечно, нужен вам Христос -
Согласен я вполне:
О нем немало горьких слез
Пролили при Луне.
И оскорби его поди -
Затеете скандал:
Пиджак порвете на груди...
А кто его распял?
Вам нужен символ - вы его
И подняли на крест,
Чтоб было плакать отчего,
Как смех вам надоест.
Давно решили меж собой
Вы откупиться им -
На крест поднять его любовь,
Чтоб не страдать самим.
Дешевле свечку за пятак
Поставить у креста,
Чем самому пойти вот так
И заменить Христа.
А если б каждый думал сам,
Решая свой вопрос,
То нет сомнения, что нам
Не нужен был Христос.
***
Спросили раз: с чего бы вдруг
Я задираю нос?
А у меня есть лучший друг,
Мой друг - Исус Христос.
Похожи с ним, как близнецы -
В упор не распознать.
Хотя и разные отцы
И не одна нам мать.
Хотя и разделяет нас
Почти две тыщи лет,
Но даже в выраженьи глаз
Меж нас отличья нет.
И на кресте, как след мечты,
Висели мы вдвоем
И озирали с высоты
Окрестный окоем.
Чтоб не смущать людской покой,
Он - на исходе дня -
Прибит был правою рукой,
Прибит был левой - я.
Он, как положено, исчез,
Вернулся в небеса,
Покинул надоевший крест -
Я здесь остался сам.
Так было нужно: я ничуть
Не дуюсь на него,
Но беспокойно все мечусь
И жду. Но вот чего?
СВИДАНИЕ С АГАСФЕРОМ.
За собой волочу я свой собственный крест,
А за мною - народа хвост.
Поскорей бы уйти мне из здешних мест!
Я с поклажей ступил на мост.
Хоть бы он провалился, а я утонул -
Это было бы очень неплохо...
Вот я остановился и тихо зевнул:
Предо мною предстала Голгофа.
Ну, скучища! Опять распинать зачинут -
"Чтоб жила христианская вера!"
А пока не распяли, на пару минут
Я к себе поманил Агасфера:
- Слушай, что расскажу... Да спешишь-то куды?
Без меня разве может начаться?
Дам я вечность тебе... Не слюнявь бороды!
Что за моду ты взял - целоваться?
Что, о ней ты мечтал? Погоди, не рыдай -
Все равно больше вечностей нет,
Да и эту, как сможешь, то лучше продай -
Может. выручишь пару монет.
Я ведь знаю, что ты - бесподобный купец:
Черту смог свою душу продать.
А оставишь себе, как скупец - ты глупец:
Вечно Жидом тебя будут звать.
Продавай, не скупись, эта вечная жизнь
Только кажется, что хороша.
Я б ее променял на обычную жизнь -
Жаль, не выйдет теперь ни шиша.
...Я родился, как все и, как все, себе рос,
Ни о чем не задумываясь.
Но потом говорят: мол, Исус ты Христос -
И по кочкам судьба понеслась.
Понял: свят иль не свят, а раз в рамки зажат,
То изволь показаться святым.
Будь примером во всем и не требуй наград:
Слава, радость, богатство - все дым.
Проповедуй повсюду, твори чудеса,
Воздеваючи очи горе,
А никто ведь вокруг не прислушается:
Всяк в своей обитает норе.
Паразиты-апостолы мчат по пятам,
Рассевая словесный балласт.
Знаешь, что создают на тебе капитал
И один из них - знаешь - продаст...
А потом - снова суд, покосившийся крест,
Древесина потерта тобой...
Эта вечная жизнь хоть кому надоест -
Скажет на моем месте любой.
А воскреснешь - опять поведут распинать,
"Чтобы веру свою укрепить."
Как подумаешь - лучше и не воскресать,
Или даже уж - вовсе не жить.
Разве стоят все муки стакана муки
Из тобою не рощенной ржи?
Потому не избавиться мне от тоски,
Что в глазах под слезою дрожит.
Хорошо, когда знаешь: все в жизни лишь раз,
Наслаждаешься солнечным днем...
Но когда это солнце кругами у глаз,
То уже не мечтаешь о нем.
Словно в черных очках и под зонтиком все,
Что столпились внизу и вокруг.
Ты, хвалу воздавая упавшей росе,
Шлешь проклятия крепости рук.
Лучше б гвозди прорвали ладони бы и
Сверху сверзился сразу под столб,
Чтобы мигом прервались все муки мои,
Когда камень пропашет сквозь лоб.
Но теперь я спокоен: раз вечность отдал,
То мученья наградой приму
И повторов не будет: в гробу я видал
Мира этого солнце и тьму.
***
Поверьте, я бы давно воскрес -
Не стало бы в мире проклятий,
Но мне не огромный мешает крест,
А тысячи малых распятий.
Три дня пролетело, как телом распят,
Когда меня воскресила -
Сила ли тела - с макушек до пят,
Или духовная сила.
Вернулся бы к людям на тысячу лет
И правил бы так, как умею!..
Но кто-то придумал со мной амулет
И крестик повесил на шею.
И мигом невидимым гвоздиком мне
Ладонь к кресту приколотили.
...Распятия из драгоценных камней
В окладе из золота были.
А ведь говорил: против роскоши я -
Богатства на небе отыщешь.
Не так бы хотел дать я им по шеям -
На что им духовная пища!
Мозгов этих разум не знал никогда,
Он там не бывал и в помине.
Считают: раз крестик на шее, тогда
Христос обязательно с ними.
Я знаю: с подобными не по пути -
Затащат в дремучие чащи,
Но с крестиков мне очень трудно сойти,
Уж очень их много, мельчайших.
Когда же не станет распятий - крестов,
Где я, превращенный в калеку,
Вишу отражением многих Христов -
Я снова приду к человеку.
***
Расскажу - пусть твердят, что дурной это вкус
И поверит мне кто-то едва ли,
Но пришел к людям как-то Христос Иисус,
А его - вот беда - не распяли.
Он старался, как мог, он из кожи вон лез,
Превратил даже воду в вино...
Уверял, будто - Бог, но сказал бы, что - бес,
Не поверили бы все равно.
Он со всеми почти что стал накоротке
И твердил - будто в пьяном угаре:
- Я подставлю вторую - ударь по щеке!
- Подставляй. Все равно не ударю.
Он просил: мол, воскресну, на небо вернусь...
А ему отвечали: живи.
На душе у него появилася гнусь,
Охлажденье коснулось крови.
До того себя чувствовал нехорошо,
Что, прогуливаясь вдоль реки,
По воде аки по суху как-то пошел...
Ну чего не отколешь с тоски?
Проповедовал всюду, творил чудеса -
Все старался решить свой вопрос.
Где-то крест отыскать он сумел себе сам,
Сам его на Голгофу понес.
Хоть и брел наугад он, не ведая мест -
Показалась Голгофа вдали.
Но заметили люди и отняли крест,
Разломали - и тут же сожгли.
Неприкаянно он по дорогам бродил
И, не зная, куда себя деть,
Произнес: - Не суди, и не будешь судим! -
И живет он с тех пор меж людей.
***
Прежде чем стать Христом,
Надо побыть Иудой.
Сможете вы потом
Сделать любое чудо.
Что это за чудеса,
Если их не предавали?
Если не знаешь сам -
Холодно ли в подвале?
Сможешь ли свет хранить,
Тьмы и вдали не видев?
Дальнего как любить,
Ближнего не обидев?
Если ошибок нет,
Как же ты их исправишь?
Вбейте хоть гвозди в крест -
После ладонь подставишь.