Трофимова Юлия : другие произведения.

Мирочея Миражная. Сжечь невесту!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если вы преуспевающий лекарь миров, а твой напарник - опытный телепортатор, у вас наверняка все хорошо: интересная работа в разнообразных мирах, сражения с демонами пустоты, веселые песнопения у костра победы. Главное, не расслабляйтесь. Потому что господа демиурги имеют странное чувство юмора. Один из них может решить, что вы отлично впишитесь в его замыслы и вырвать вас прямо из телепорта в свой мир. И закинуть не в дом какого-нибудь милого старичка-мага, или покои прекрасного принца, а в самое пекло! Именно так я, мирочея Дэйнэ Ви, оказалась в эпицентре кровавой вражды. Радует одно: я буду первой мирочеей, которая увидит настоящего дракона! ВНИМАНИЕ! Содержит сцены насилия!
  Часть 1. Сжечь невесту!
  
  Если вы преуспевающий лекарь миров, а твой напарник - опытный телепортатор, у вас наверняка все хорошо: интересная работа в разнообразных мирах, сражения с демонами пустоты, веселые песнопения у костра победы. Главное, не расслабляйтесь. Потому что господа демиурги имеют странное чувство юмора. Один из них может решить, что вы отлично впишитесь в его замыслы и вырвать вас прямо из телепорта в свой мир. И закинуть не в дом какого-нибудь милого старичка-мага, или покои прекрасного принца, а в самое пекло! Именно так я, мирочея Дэйнэ Ви, оказалась в эпицентре кровавой вражды. Радует одно: я буду первой мирочеей, которая увидит настоящего дракона!
  1. Глава. Перевал Косые ворота.
  
  - Тише! - шикнул Борегар на напарников, когда кто-то из позади идущих споткнулся о лежащий на горной тропе камень и с грохотом рухнул на землю. В ночной тишине шум породил раскатистое эхо, которое долго не затихало, блуждая в темной глубине каменного коридора.
  Воин замер, вслушавшись в скулеж горных ветров. Мозолистые пальцы до боли сжали рукоять меча. Смоль и серебро бороды поглотили скатившуюся с виска капельку пота.
  Ритм сердца отсчитывает мгновения, сбитое дыхание застряло в груди. Пристальный взгляд прикован к Косым Воротам - месту, где кончается теснина и начинается ущелье. Сейчас оно больше напоминала раззявленную зубастую пасть, в которую хмуро заглянул серебристый месяц.
  "Скажи, как много нам осталось, богиня призрачных ветров..." - звучит в голове привычный мотив известной еще с ученичества песни. Два года назад именно эта песня подвигла его отказаться от спокойной жизни и снова стать наемником. Сколько раз он проклинал тот день и тот трактир, в котором так некстати пролился старый гимн бесстрашия. С тех пор он возвращается к Косым Воротам, чтобы выполнить последний заказ. И каждый раз терпит поражение. И вот он снова здесь. Суровый и бесстрашный командир, и лишь Ферону ведомо, как в действительности силен над ним страх.
  Подождав еще немного, Борегар облегченно выдохнул, ладонь размазала по лбу холодную испарину.
  "Достойно доблести геденийца", - усмехнулся воин и обратил суровый взгляд на соратников. Виновник треволнений, замерев, лежал на животе, остальные девятеро приникли к скале с оружием наизготовку. Едва слышно стучали зубы - болото страха засосало своих жертв, но никто не помыслил о бегстве.
  "Еще хоть писк..." - пригрозил кулаком Борегар, когда юноша поднялся на ноги, держась за скалу.
  - Так темно как в... - шепотом начал оправдываться он, но получил подзатыльник от ближайшего товарища и замолк.
  "Никогда больше не возьму на охоту юнцов", - поклялся себе Борегар и взмахом руки призвал отряд продолжить путь.
  На повороте он жестом приказал солдатам занять свои места, а сам осторожно заглянул за уступ.
  Открывшаяся панорама заставила застыть в изумлении. Из груди вырвался крик злости, и по ущелью снова разнеслось перекатистое эхо.
  ***
  Он пошатнулся и упал на колени. Темные громады гор расплылись перед глазами бесформенными пятнами. Каждый вздох рвет легкие. Невидящий взгляд скользит по невообразимо большому черному пятну на земле. В блеклом свете луны оно напоминает бездонную пропасть, и лишь металлический запах и солоноватый привкус на губах напоминают о его истинной природе. С кончиков пальцев срываются тяжелые капли и с плеском исчезают в темной луже.
  Боль впилась в истерзанное тело, швырнув его на землю. Похолодевшая щека соприкоснулась с липким от крови камнем, перед глазами поплыли багровые всплески. Грохот сердца в ушах разрезал тягучий стон, и мужчина не сразу понял, что этот стон его. Судорожно хватая ртом провонявший мертвечиной воздух, он прижал ладонь к ране в груди в пустой попытке унять кровотечение.
  Вспышка!
  Слепящий белый свет запылал совсем рядом, мужчина сжался и зажмуриться. Предчувствие смерти сбило дыхание, он хватается за каждый глоток воздуха, впервые осознав ценность жизни.
  Время тянется мучительно медленно, дышать становится всё труднее, неясный свет начинает тускнеть и вместе с ним тает мысль о свете в конце тоннеля.
  Мужчина осмеливается приподнять голову, чтобы взглянуть на зависшее перед ним мерцающее белое облако. Искристый свет разбросал по залитому кровью лицу светлые блики.
  Его потрясенный взгляд попал в затейливое плетение тонких серебристо-белых нитей, как в паутину. Исходящая от нее сила не отпускала внимание ни на минуту. Он явственно чувствовал ее, но не мог понять, что это за сила. Облако казалось то знаком смерти, то магией, то происками воображения.
  Рука против воли потянулась к странному явлению. Тусклое свечение окутало дрожащие пальцы и поползло дальше, к плечу.
  - Святые Небеса, - прошептал он обескровленными губами, широко открытыми глазами наблюдая за тем, как отделяются от кожи и растворяются в сиянии кровавые пылинки. Словно напитавшись ими, облако сгустилось, став непрозрачным, а его пальцы нащупали что-то плотное и теплое.
  "Не может быть," - внезапная догадка молнией поразила помутненное болью сознание.
  Стиснув в зубах последние силы, он поднялся на ноги и, крепко ухватившись за запястье скрытого в облаке человека, заставил его сделать первый шаг.
  Светящееся облако рассеялось, освободив из плена фигуру женщины. Ветер тут же подхватил край бесстыдно короткого платья, зашевелил короткие пряди русых волос, щекоча высокий лоб, щеки, закрытые веки. Он все еще видел в темноте и жадно хватал взглядом каждую черточку округлого лица.
  Боль наступает.
  Женщина с улыбкой запрокинула голову, подставив длинную шею под ласки ветра, и открыла глаза.
  Иномирянка увидела этот мир, теперь ничто не вернет ее обратно.
  ***
  Руки коснулось что-то прохладное, вырвав меня из забытия, а в следующий миг на запястье сомкнулись пальцы и с силой рванули в темноту.
  Тело, прикрытое лишь походным платьем, обдало прохладой, аромат ночной свежести странно переплелся с запахами паленых волос и чего-то солоноватого. В душе поднималось чувство восторга, словно этот мир сулит мне удивительные приключения.
  В предвкушении сказки я запрокинула голову и открыла глаза. Над головой разлилось бездонное, усыпанное звездами небо, окаймленное со всех сторон темными изломами гор. За одной из вершин застенчиво пряталась голубоватая луна. Я оказалась в зазоре между каменными исполинами - неглубокое ущелье, или что-то вроде этого.
  "Расцелую оператора", - заключила я, с упоением рассматривая гроздья незнакомых созвездий. Их прерывистое мерцание в непроницаемой тьме небосклона завораживало, и я невольно потянулась к ним, даже привстала на цыпочки, но летать, увы, мирочеи не умеют. Впрочем, кто знает, какие загадки несет этот мир. Надо сагитировать напарника на научный эксперимент.
  - Райри тами, - раздался сбоку слабый, едва слышный шепот. Я нехотя оторвала взгляд от неба.
  В шаге от меня стояла скрытая мраком фигура, в которой с трудом угадывался мужской силуэт. Он слегка покачивался, как деревце от ветра, с его стороны доносилось хриплое прерывистое дыхание, словно он долго бежал. Даже сквозь тьму я поняла, что этот человек едва держится на ногах от усталости. И это был не мой проводник.
  - Райри тами, - повторил он, вяло шевельнув пальцами.
  - И тебе приве... - бодро начала я, отчего незнакомец вздрогнул и предостерегающе зашипел. Рука, доселе сжимавшая запястье, прижалась к моим губам. Я послушно замерла.
  Повисла тишина, в которой отчетливо слышался редкий плеск капель и хриплое дыхание незнакомца.
  - Доран, - буркнул он спустя полминуты и кивком приказал следовать за ним. Рука ухватила мое запястье, и он потянул меня вглубь ущелья. На губах остался привкус (я облизнула губы) крови?!
  - Что происходит? - шепотом спросила я себя, опасливо оглядываясь по сторонам в поисках напарника, но Райна нигде не было.
  Незнакомец оглянулся на мой голос и, споткнувшись, едва не упал. Не раздумывая, я поднырнула под локоть спутника. Тяжесть его тела подкосила колени - я чудом удержалась на ногах. В босые стопы больно впились мелкие камешки.
  Незнакомец издал протяжный болезненный стон, от которого сжалось сердце. Его мокрая рубаха прилипла к телу, по руке, которой я поддерживала его, заструились горячие ручейки.
  Очарование сказки растаяло и вместе с каплями крови утекло сквозь пальцы. Все происходящее показалось таким жутким: свист ветра над головой, холодные острые камешки под ногами, горячие протоки, струящиеся по рукам и дрожь измученного болью тела. Словно... словно Райн вывел меня не туда. Да еще и босиком!
  Истекающий кровью незнакомец прохрипел над ухом что-то гневное и попытался удержаться на ногах самостоятельно, но попытка закончилась провалом. Тяжесть его тела с удвоенной силой обрушилась на мои плечи, едва не прибив к земле. Несколько капель сорвались с подбородка и упали на мою шею. Незнакомец закусил рукав, подавляя рвавшийся из растерзанной груди крик.
  Я поежилась. Болезненные стоны над ухом тревожат нервы не хуже скрипа металла по стеклу. Стена каменного коридора позвала непроглядной тьмой, в которой можно укрыться. Сжав зубы и стараясь не слышать стенаний спутника, я поволокла его туда.
  Осторожно, чтобы не потревожить рану, я усадила незнакомца на землю, скинула с плеч рюкзак и зверем заметалась вокруг, ковыряя амулет связи. На каждый запрос вокруг круглой побрякушки пробегал крохотный светлячок, но ни Райн, ни Оператор, ни даже Мастер мне не отвечали. Такого не было еще никогда. Ругнувшись, я кинула амулет в рюкзак и огляделась в поисках помощи. Человек умирает, а вокруг - ни души!
  Чертов Райн, куда ты меня зашвырнул?!
  Так, подруга, не истерим! Миры латаем, и этого поднимем. И не важно, что инструмент для людей не приспособлен. Что значит одна человеческая жизнь рядом с дырами на мирах?
  Я порылась в рюкзаке и едва не застонала, вспомнив, что фонарик остался у напарника. Мужчина попытался кашлянуть, но только захрипел, как в предсмертной агонии.
  Гадство!
  Наощупь нахожу инструменты - "яйцо" и "иглу". Первый действительно напоминает гладкое алмазное яйцо, но на самом деле это клубок очень плотной энергии, как нитки для шитья.
  Надеваю очки и ужасаюсь, увидев над моим спутником громадную темную дыру, из которой цветным потоком испаряются силы.
  Как он вообще еще жив? При таком расходе жизненных сил человек умирает почти мгновенно!
  Трясу головой, расшвыривая бесполезные мысли и принимаюсь за работу. Вытягиваю руку над умирающим, держа яйцо тремя пальцами, шепотом начинаю читать заклинание. Серебряная палочка-игла рисует над яйцом знак бесконечности. От яйца отделяется тонкая бело-голубая нить и присоединяется к концу иглы. Я чувствую привычное напряжение во всем теле.
  Не прекращая читать заклинание, спиралью увожу иглу к телу умирающего. Я слишком сосредоточена, чтобы видеть его удивление, но хорошо чувствую энергию благодарности.
  После очередного узора игла начинает дребезжать, а яйцо сильно нагреваться. Я хмурюсь, но продолжаю ритуал, пытаясь сообразить, что же здесь не так, и замолкаю от неожиданности, когда яйцо трескается и осыпается осколками, которые испаряются, не долетев до груди незнакомца.
  Я застываю с открытым ртом, потому что в истории моего мира артефакт ломался лишь однажды, да и то взрывом. Но чтобы вот так испарилась энергия, достаточная для строительства небольшого мира...
   Потрясенно смотрю на затухающий кончик иглы и понимаю, что вот теперь я паникую. Снимаю очки, предварительно убедившись, что жизнь пытается уйти из тела незнакомца, но натыкается на мое недоделанное плетение. Мимолетом радуюсь, что мне удалось продлить ему жизнь на пару недель. Теперь все зависит от лекарей. Лишь бы заражения не было, кто знает, на каком уровне у них целительство.
  Я сажусь на холодные камни и достаю амулет связи. Помолившись демиургу, тянусь к кнопке, но палец замирает, не коснувшись артефакта.
  А что, если этот тоже рассыплется? Что я тогда делать буду? Так хотя бы у них есть шанс до меня достучаться.
  - Авора фим, - прервал размышления слабый голос незнакомца.
  Я бессильно бросила амулет в сумку и склонилась над ним.
  - Авора фим, - повторил он, холодные пальцы сжали мою ладонь. Сердце защемило от жалости.
  - Прости, я не понимаю, что ты говоришь.
  - Фим, эрафи, - отпустив мою руку, он жестом изобразил, что пьет, после чего указал туда, где по ущелью пробегает полоса бледного лунного света. На границе света и тени лежала продолговатая куча, похожая не то на мешок, не то на округлый валун.
  Я кивнула и, зябко ежась от холода, помчалась к мешку.
  "Ничего, Дэйнэ, - уговаривала я себя, бегло осматривая брошенную ношу на предмет завязок или отверстий, - это все равно скоро закончится. Наверняка они меня уже хватились!"
  Я потянула за ткань там, где по моим прикидкам находиться отверстие. Тяжелый вьюк дрогнул под напором и перекатился на другой бок, в руках остался кусок ткани, бывший, видимо, частью одежды. От вони жженых волос и мяса в носу засвербело. В лунный свет к моим ногам вывалилась безжизненная рука. Остальное тело осталось в тени, но даже там я смогла различить на месте лица странного вида месиво, кое-где стекающее на землю.
  Я отшатнулась. Глаза застлала вуаль ужаса. Кажется, я не завизжала лишь потому, что онемела. К горлу подступила тошнота, и я зажала рот стянутым с трупа окровавленным плащом.
  "Что это ТАКОЕ?!" - мысленно взвизгнула я, затравленно озираясь по сторонам. В поле зрения попали еще несколько раскиданных по ущелью "мешков". Сердце болезненно заныло, грозясь отправить меня вслед за мертвецом.
  Что здесь произошло? Кто мог сотворить такое с человеком? И как?
  Взгляд остановился на умирающем мужчине, скрытом пологом тени. Над его крохотным телом угрожающе нависла скала. Кружащие у вершины ветра злорадно галдеют: "Ему нет спасения. Нет спасения." А с купола небес ехидно ухмыляется незнакомая холодная луна.
  Глядя на это, я поняла, что сострадание к нему сильнее, чем страх перед уснувшими вокруг мертвецами, а потому я тряхнула головой и снова повернулась к трупу.
  Вода. Нужно всего лишь найти воду.
  Я за край сдернула укрывающий искореженное тело плащ. Что-то звучно чавкнуло, и я поморщилась, с большим трудом подавляя приступ рвоты.
  - Это скоро кончится. Это скоро кончится, - скороговоркой бормотала я себе под нос, обшаривая мертвяка в поисках фляжки. Из-за темноты и непрерывно льющихся слез мне пришлось все делать наощупь.
  Тело оказалось еще теплым. В носу стоял тошнотворный запах пота, гари и крови, и я мысленно поблагодарила демиурга, что не было трупного зловония. Его одежда оказалась сплошь залита кровью. В руке труп сжимал рукоять длинного меча. На широком лезвии темнели омерзительные пятна.
  Казалось, прошел целый век прежде, чем я нашла наполовину пустой бурдюк и на ватных ногах вернулась к раненому, волоча за собой сорванный с мертвяка плащ. Рядом с незнакомцем ноги подкосились, уронив меня на колени. В душе разлилось слабое облегчение от того, что я не одна.
  Не в силах произнести ни звука, я рассеянно протянула ему находку, руки била крупная дрожь, как не хотелось мне это скрыть.
  Тишину разбил звук откупориваемой фляжки, сладковатый аромат хмеля смешался с запахами крови и дыма. Незнакомец сделал небольшой глоток и, зажав в зубах край принесенного мной плаща, выплеснул остатки на плечо. От боли его тело выгнулось и забилось в лихорадке. Дыхание стало прерывистым и глубоким, словно он окунулся в ледяную воду. Впору было кричать, но он преодолевал муки в полной тишине.
  Я отвела глаза - слишком мучительно оказалось видеть его страдания. Казалось, меня саму раздирают кровавые когти боли. Хотелось помочь ему, поддержать, но я даже не представляла, что делать. В бессилии я заключила в ладонях его липкие ледяные пальцы и прижала к залитой слезами щеке.
  Как будто это могло его спасти!
  Постепенно он немного успокоился, хотя его тело по-прежнему сотрясала дрожь. Он выплюнул ткань и вытер губы ладонью. Не требовалось слов, чтобы понять, что ему нужна перевязка. Незнакомец жестом приказал пустить на это дело плащ. Я попыталась возразить, что это верный путь к заражению, но тон его голоса не терпел препирательств, и я подчинилась.
  Наконец, с перевязкой было покончено. Тяжело дыша, незнакомец вытянулся и попытался расслабиться. Я села так, чтобы опереться спиной о скалы, а его голова легла мне на колени. Почему-то так казалось спокойнее. Меня до сих пор трясло, слезы уже закончились, зато из носа текло в два ручья. Я тихонько шмыгала и утиралась остатками плаща. Незнакомец утешающе гладил меня по руке, ласково что-то шептал, чего я, естественно, не понимала, но от звука его голоса и вправду становилось легче. Он словно чувствовал мой страх и каждую секунду давал понять, что я не одна.
  Не знаю, сколько мы так просидели. Наверное, долго, потому что небо чуть заметно посветлело. Меня трясло от холода, глаза болели от слез. Хотелось пить, но я не рискнула снова идти обшаривать трупы. Мой изможденный спутник тоже замолчал от бессилия, и лишь большой палец вырисовывал круги на моей ладони. Я была ему за это благодарна, хотя и понимала, каких усилий ему это стоит.
  Постепенно мне стало немного легче, но стоило мне закрыть глаза и расслабиться, как жест поддержки оборвался. Рука незнакомца бессильно соскользнула с моей ладони и упала на землю.
  Мое сердце облилось кровью, по спине прошла ледяная волна. Дрожащей рукой я коснулась его лба, ледяного, как у... - сглотнула, - как у покойника. Запустила пальцы в короткие жесткие волосы и чуть потянула.
  Он не отреагировал.
  Рука машинально потянулась за очками, пока я склонилась к самому его лицу, пытаясь определить, дышит или нет. Волосы с сосульками спекшейся крови упали ему на лоб и подбородок. Одна прядь коснулась глаза. Незнакомец дернулся, как от укуса мухи и резко отмахнулся от моих волос.
  Из моей груди вырвался вздох облегчения, как вдруг незнакомец снова махнул рукой, больно ударив меня по носу. Ойкнув, я отпрянула и схватилась обеими руками за пострадавшую часть лица. Незнакомец рывком проснулся, темный овал лица повернулся ко мне, с губ сорвался вопрос, сквозивший беспокойством.
  - Ну, теперь мы оба ранены, - улыбнулась я, сморгнув подкатившие слезы. Понять, от чего они: от радости или боли - было не дано. Губы растянулись в бестолковой улыбке, но я ничего не стала с ней делать.
  Он жив, и это главное!
  Мой спутник раздосадовано цыкнул, протянул руку с раскрытой пятерней. Не раздумывая, переплела наши пальцы.
  - Эрендива, ди ла тами, - прошептал он, и, тяжело вздохнув, добавил: - Айта дорин.
  Он попытался еще что-то сказать, но ватный голос утонул в прокатившемся по ущелью грохоте.
  Мы, как по команде, обернулись туда, откуда прилетел раскат. Там, неподалеку угрожающе чернел узкий проход, обведенный рваными контурами скал. Царивший там мрак казался вырезанной в ткани мира дырой в виде покосившихся ворот. И именно оттуда исходил испугавший нас грохот.
  Когда звук затерялся в глубине перевала, мой едва живой спутник тихо ругнулся и торопливо попытался встать. Я услужливо поднырнула ему под локоть.
  - Виш, - его палец уткнулся в огромный угловатый булыжник у подножия горы, я решительно угукнула в ответ.
  Как же нелегко дался нам этот путь! Мой спутник то и дело спотыкался и виснул на моем плече, едва не теряя сознание от слабости. Мелкие острые камешки резали ступни, по телу бежали ручейки холодного пота. Да и рана моего спутника дала о себе знать. С перевязи на руку капала липкая кровь. Мне было холодно, больно и очень страшно. Воображение рисовало самые жуткие картины, и я боялась, что одна из них войдет в реальность. Но больше всего грызло опасение, что звучащий над ухом натужный хрип вот-вот оборвется, и я останусь в этом ужасе совсем одна. Я прислушивалась к каждому его вздоху, отслеживала каждый удар сердца и без конца клялась себе, что сделаю все, чтобы он выжил.
  Прошла целая вечность, прежде чем мы доползли до валуна и укрылись в проеме между ним и скалой. С трудом держась на ногах, незнакомец привалился спиной к горе и устало запрокинул голову.
  Я бросила рюкзак на землю и опасливо высунула нос из-за уродливой туши булыжника. Из скалы на нас смотрел черный проход, в свете луны отбрасывали тени холмики мертвых тел. В жизни не видела более зловещего пейзажа. Однако то, что мы пусть и медленно, но уходили от побоища, не могло не радовать. Еще пара таких перебежек, и его будет уже не видно. Инстинкт подсказывал, что нужно как можно скорее убраться отсюда. Что бы ни грохотало там, в глубине ущелья, оно вряд ли дружелюбно.
  Сиплый шепот незнакомца заставил меня забыть об ущелье и вернуться к нему. Вздохнув, я скользнула ему под руку, но он вдруг воспротивился помощи. Отстранился, насколько это было возможно, выставив перед собой ладонь. Будто я его добить пытаюсь.
  Неужели возомнил, что сам может? Или решил, что за камнем мы в безопасности?
  Уловив мое удивление, незнакомец попытался что-то объяснить, но и без того непонятная речь через слово прерывалась тяжелыми вздохами.
  Как он способен говорить в таком состоянии?! Ему бы силы беречь!
  Очевидно, моего спутника посетила похожая мысль, потому что он резко смолк, после чего показал раскрытую ладонь. Я, как зачарованная, уставилась на пахнущую кровью пятерню. Размытая в темноте рука незнакомца скользнула по камню и утонула в глубине горы. Пораженно сморгнув, я протянула руку, и она провалилась в пустоту. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что в тени горы скрывается трещина. Я едва не взвизгнула от счастья.
  Еще бы, найти такое укрытие!
  Но моя радость тут же омрачилась габаритами разлома. Выяснилось, что щель очень узкая. И если я еще смогу протиснуться, то впихнуть туда моего раненного товарища удастся только по частям.
  Настроение снова сползло в минус.
  Незнакомец прошептал что-то невнятное и подтолкнул меня к расщелине, а сам осторожно выглянул из-за камня. Ослабленное тело напряглось, в здоровой руке блеснуло лезвие кинжала.
  - Вот уж нет! - шепотом прошипела я, уперев руки в бока. - Вместе, так вместе!
  Незнакомец угрожающе медленно выпрямился и молча указал кинжалом на разлом. Его поза кричала: "Вали в укрытие!", но я не послушала. Скрестила руки на груди и подняла голову, смело глядя в скрытое тьмой лицо. Готова поклясться, что в этот миг он пытался испепелить меня взглядом. Исходящая от него сила требовала подчинения, и я бы поддалась, но страх остаться одной не дал сдвинуться с места. Я и так еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в него, как ныряльщик в купальные трусы!
  Незнакомец раздраженно тряхнул головой, осыпав меня градом слов, к счастью, непонятных, но заставлять лезть в пролом больше не стал. Ограничился тем, что задвинул мое дрожащее тельце за спину.
  В тот же миг со стороны черного прохода грянул варварский рев, от которого затряслись поджилки. Мой спутник приник спиной к валуну. Рука с кинжалом легла поперек моего тела, прижимая к камню и словно защищая. Я хотела подобрать с земли камень поувесистей, но не смогла и шелохнуться.
  Тут и там раздались тяжелые шаги. Лязг и бренчание доспехов гильотиной повисли в воздухе. По звукам я догадалась, что их не меньше десятка. Шаги то приближались, то отдалялись, от прохода в виде покосившихся ворот гремел гневный бас главаря банды. Подобно своре псов его головорезы рыскали вокруг, не догадываясь о существовании узкого проема между скалой и валуном.
  Мой спутник притиснул меня к камню, и при каждой возможности едва слышным шепотом повторял для меня: "Эрендива, ди ла тами". Не знаю, что сие значит, но в попытке справиться с ужасом, приняла это за молитву, и тоже начала повторять ее для него. Вдруг да поможет?
  А тем временем командир отряда, который я про себя обозвала бандитами, стал близок к бешенству. Вооруженные до зубов воины метались из стороны в сторону, как будто что-то искали. Или кого-то. Они веером расходились все дальше и дальше, пока я не поняла, что один из них шагает прямо в нашу сторону. Я чуть не лишилась рассудка, представляя, как он заглядывает за камень, но воин протопал мимо. Из-за неровного края валуна показалась удаляющаяся мощная фигура с непонятной громоздкой конструкцией в руках. Приглядевшись, я поняла, что это довольно популярный в мирах арбалет.
  "Только бы не заметил", - кусая губы, подумала я, не сводя глаз с оружия. Воин остановился к нам спиной в десятке шагов от укрытия. Его взгляд изучающе скользил по верхушкам скал, словно именно там находится жертва. Наконец, он покачал головой.
  - Райо, - крикнул воин, опуская арбалет. Издалека ответили несколько голосов и рявкающий бас командира. Еще раз обежав взглядом горы, воин пожал плечами и, шурша галькой, побрел обратно.
  Мы затаили дыхание. Мой спутник придвинулся ближе, закрывая меня плечом. Пальцы изо всех сил стиснули рукоять кинжала. Я нервно сглотнула, с горечью осознавая, что против вооруженного отряда такое оружие - ничто.
  Воин неспешно приближался, и каждый его шаг гулким ударом сердца отдавался в висках. Подпорченные за эту ночь нервы сжались в тугую пружину, тело онемело от напряжения.
  Бом! Бом! Бом! Каждый шаг громче предыдущего. Воин почти поравнялся с нами. Стоит ему повернуть голову, и мы обречены. Вот он спотыкается, опускает взгляд. Увидев под ногами лишь камни, сплевывает. Снова оглядывается вокруг...Его взгляд почти достиг нашего валуна, когда издали послышался призыв командира. Воин закинул арбалет на плечо и зашагал прочь от нашего убежища.
  Пружина в моей груди ослабла, позволив сделать вздох. Мой спутник облегченно выдохнул и запрокинул голову. Рука с кинжалом безвольно повисла. Я прижалась к его плечу, проникшись чудесным спасением. Еще бы чуть-чуть и...
  Грубый голос командира вернул меня к действительности, напомнив, что расслабляться еще рано. Я подобралась и отстранилась от раненного защитника. Оставшись без опоры, он пошатнулся и начал оседать, опасно повесив голову.
  У меня внутри похолодело. Я лихорадочно обхватила его руками, стараясь устоять под тяжестью бесчувственного тела. Кинжал выскользнул из ослабших пальцев, по горному коридору разнесся звон металла о камень.
  Ущелье наполнила гробовая тишина, и даже резвящийся средь вершин ветер стих. Казалось, время замерло. В голове не осталось ни одной мысли, кроме безбрежного ужаса.
  Как во сне я осторожно уложила обмякшее тело на землю и приникла ухом к раненной груди. Слабое биение сердца породило маленький огонек надежды. Если бы не отряд, он мог бы выжить.
  Взгляд скользнул по лицу незнакомца, и в голове родилась идея. То, что она бредовая, меня не остановило - все равно терять уже нечего.
  Обдумывая до смеха простой план, я сняла серебряную цепочку с кулоном в виде крыла и поспешно застегнула на шее незнакомца. Когда-то мне дарили его с пожеланием удачи.
  Надеюсь, пожелание исполнится.
  Шорох крадущихся шагов предрек крах нашей маскировки. Я бросила на спутника прощальный взгляд и кинулась из укрытия.
  ***
  - Найдите его! - взревел Борегар. - Он не мог далеко уйти!
  Он с лязгом загнал меч в ножны и сплюнул. Учиненная врагом разруха привела его в бешенство.
  Рохт, конечно, тварь жестокая и беспощадная, но, в большинстве случаев он хитро изворачивается и сбегает. Борегар про себя даже считал его трусоватым. Выходит, зря.
  Перед ним раскинулось настоящее побоище. Его лучшие бойцы лежали изуродованными мертвецами, и не следа этого ублюдка! Никогда еще Борегар не терял столько людей ни в стычке с Рохтом, ни на границе с враждебным Вайлоном.
  Бывало, что Рохт убивал, но не весь отряд! Ни одного в живых не оставил, сожри стэйры эту сволочь!
  Воины с оружием наизготовку разбрелись по месту сражения. Их тени скользили по ущелью, останавливаясь над телами убитых, и продолжали осмотр. Кто-то совершал отвращающий зло жест. Борегар мог лишь догадываться, что они чувствуют, глядя в мертвые лица тех, с кем еще вечером делили пищу. Он же не чувствовал ничего, кроме ярости.
  "Как он мог опять ускользнуть? - думал Борегар, и от этой мысли на жестком лице заходили желваки. - План был безупречен, сигнал о том, что враг в ловушке, был подан. Так куда он, стэйры его покусай, делся?!"
  - Господин?
  - Что? - рявкнул Борегар, заставив прервавшего его мысли воина отшатнуться.
  - Здесь только восемь трупов, господин, - картавя, надломленным голосом сообщил он. И Борегар понял, что это Занар - его лучший воин и правая рука.
  - И что?
  - Не хватает Веласа и Мори.
  - Ищите лучше! Не мог же он их сожрать, - Борегар устало потер переносицу.
  "Велас и Мори. Трудная парочка. Вечно у них что-то на уме. А что если..."
  - Стой!
  Занар, который успел отойти на несколько шагов, замер.
  - Кто зажигал сигнальный огонь?
  - Мори, - растерянно пожал плечами он.
  - Та-ак, - сквозь зубы протянул Борегар, чувствуя, как гнев поднимается с новой силой. - Лезьте наверх и найдите мне этих сопляков живыми или мертвыми!
  - Да, господин, - воин коротко поклонился и, взяв с собой двух человек, трусцой скрылся за Косыми воротами.
  "Если эти щенки намеренно все сорвали..." - подумал Борегар, сжимая кулаки. Осознание очередного поражения отказывалось укладываться в голове. Ни один из его врагов не уходил живым, но не Рохт. Раз за разом он скрывался, оставляя Борегара с пустыми руками и беспредельной яростью в душе.
  Некоторое время в ущелье царила тишина, нарушаемая лишь шорохом и лязгом шагов. Глядя на тела тех, кто еще вечером, сидя у костра, рассказывали веселые истории, Борегар пытался подавить внутреннюю дрожь. Он не был трусом, но последствия этого столкновения были настолько ужасными, что даже его, закоренелого вояку, бросало в холодный пот.
  Почему так произошло? План был идеален, из такой ловушки без посторонней помощи не выйти даже лучшему из чародеев. Так почему все пошло прахом?
  Борегар тяжело вздохнул, понимая, что без посторонней помощи не обошлось, а ему очень не хотелось верить в предательство своих людей.
  Время шло, воины уходили все дальше и дальше, но следов не находили. Борегар тихо зверел.
  - Чисто! - донеслось с другого конца побоища.
  - Здесь тоже! И здесь, - отозвались слева и справа.
  В подтверждении их слов по пустынным вершинам пронесся ветер. Его насмешливый свист переполнил чашу терпения.
  - Ненавижу! - прорычал Борегар и ударил кулаком по скале. Из-под кулака с шорохом посыпалась каменная крошка. Никогда еще он не чувствовал такой ярости.
  "Я все равно до тебя доберусь, - попытался успокоить себя он. - Рано или поздно, но твоя уродливая башка украсит мое возвращение домой!"
  - Янрик, - требовательно позвал Борегар, вернув себе долю хладнокровия. Озирающийся на другом конце побоища молодой воин резко повернулся и, закинув тяжелый арбалет на плечо, зашагал к командиру. - Янрик, соберите тела и совершите надлежащее героям погребение.
  - Да, господин, - отозвался Янрик, оглядывая изувеченные трупы.
  Устало проведя рукой по лицу сверху вниз, Борегар поднял голову к небу и закрыл глаза. Нужно немного успокоиться.
  "Подумать только, столько загубленных жизней! И этот ублюдок снова остался безнаказанным!"
  Воины отправились выполнять приказ командира, как тишину разорвал звон металла, упавшего на камень. Борегар резко повернулся к источнику звука, но увидел лишь застывшего в недоумении Янрика. Жестом он дал понять, что звук исходит от огромного булыжника и, вскинув арбалет, покрался к валуну.
  Отряд среагировал мгновенно. Воины разбилась по парам и приготовилась к бою. Спина к спине, как учил Борегар. Теперь в камень смотрели сразу четыре взведенных арбалета. Все звуки стихли, словно в ожидании. Борегар понимал, что кто бы ни прятался за булыжником, он не тот, кого они ищут, и вряд ли представляет опасность. Впрочем, осторожность лишней не бывает.
  Словно подслушав его мысли из-за валуна возник человек и со всех ног пустился поперек ущелья, явно не понимая, что бежит прямо в руки воинов. Мгновение потребовалось, чтобы во тьме разглядеть, что это женщина. Тем временем Янрик наклонил голову, целясь беглянке в спину.
  - Не стрелять! - взревел Борегар, загоняя меч в ножны и не в силах скрыть охватившее его ликование. - Взять живьем!
  Отряд повиновался. Двое, включая Янрика, тут же пустились в погоню, остальные перекрыли пути отступления.
  "Стэйры меня покусай, вот так везение!" - не поверил своим глазам Борегар, издали наблюдая за беглянкой. Полуголая девица вдруг резко остановилась, увидев воинов, развернулась, и ее светлая фигурка начала стремительно приближаться к Косым Воротам, откуда отряд только что вышел. Преследователи, гремя экипировкой, помчались за ней.
  "Правильно, иди сюда" - потирая ладони, азартно подумал Борегар, приготовившись схватить будущий трофей.
  На расстоянии всего пяти шагов девица заметила его и, хитро извернувшись, нырнула в Косые Ворота. Почти сразу оттуда донесся ее пронзительный визг.
  - Господин, что здесь происходит? - весело поинтересовался выплывший из тьмы прохода Занар. В его руках змеей извивалась давешняя беглянка.
  На лице Борегара появилась улыбка, больше напоминающая медвежий оскал. Своенравка-удача снова повернулась к нему лицом.
  - И еще мы нашли тело Веласа, - Занар кивнул на двух воинов, несущих укрытый плащом труп.
  - А Мори?
  - Не... - начал он, но вздорная девица дернулась, ударив его головой в челюсть.
  - Затихни, тварь, - Борегар размахнулся и дал ей звонкую пощечину. Пленница вскрикнула и безвольно повисла в руках Занара.
  - И? - командир обратил вопросительный взгляд на помощника.
  - Не нашли мы Мори, - закончил прерванную фразу Занар. - У Веласа, - он запнулся, сглотнул и начал снова: - У Веласа перерезано горло, господин.
  В ущелье повисла гнетущая тишина, и в этой тишине угрозой звучал вой ветра.
  "Мори", - в мыслях Борегара всплыл образ молодого веснушчатого парня, чуть младше Занара. Смеющиеся голубые глаза, золотистые волосы, соломой торчащие в разные стороны, чуть кривой нос и улыбка от уха до уха. Самый молодой член группы, самый наивный и неопытный. Последний, в ком Борегар заподозрил бы саботажника.
  - Мы уходим, - хрипло произнес он, сжимая кулаки. - Немедленно.
  - Мы можем осмотреть все утром, - картавя, предложил Занар. - В такой темноте...
  - Нет, - отрезал Борегар. - Это слишком опасно. Он может в любой момент напасть, тем более что у нас теперь его девчонка. Мы уезжаем сразу же, как только погребем тела, - он повернулся к застывшему в ожидании отряду. - Все слышали? Шевелитесь, если шкура дорога!
  Шкура оказалась дорога всем, и люди муравьями расползлись по ущелью.
  - Господин, а с этой что? - Занар кивнул на притихшую пленницу. Под пристальным взглядом Борегара она нервно сглотнула и ссутулилась. Измазанное кровью тело охватила дрожь.
  - Где твой господин? - он постарался вложить в голос столько угрозы, сколько мог. Но взгляд его настороженно скользил по сторонам, в любой момент ожидая нападения.
  Пленница вздрогнула, но не ответила.
  - Мы все равно его найдем. Если ответишь сейчас, останешься в живых.
  Молчание.
  Вздохнув, Борегар извлек из-за пояса маленький, в полпальца, стеклянный пузырек.
  - Что ж, твой выбор сделан, - произнес он и шагнул к пленнице. Она вскрикнула и что-то затараторила на незнакомом языке, но Борегар даже не пытался понять ее слов. Намотав недлинные волосы на кулак, он запрокинул ее голову и вылил в рот содержимое пузырька. Пленница поперхнулась, но проглотила. Тело ее тут же обмякло, и она рухнула на руки Занара. Пустой пузырек вернулся в кармашек на кушаке.
  Борегар еще раз опасливо огляделся и отправился на помощь отряду.
  
  2. Глава. Рассвет.
  
  Ничего не вижу. Голова трещит, как сломанный амулет связи, внутренности сводит тошнота. Совсем не чувствую конечностей. Не могу открыть глаза, веки будто каменные. Стон застрял в пересохшем горле и превратился в спертый хрип.
  Пить! Как же хочется пить!
  Пытаюсь приподняться на локте, но тело не подчиняется, словно в болоте увязло. Наконец, удалось открыть глаза, но все равно ничего не видно. В глазах клубится непроглядная сине-золотая пелена с запахом сырости и гнили. От вони желудок раз за разом душит спазм, и я даже рада, что в животе пусто.
  Что со мной? Почему так плохо? Я умираю?
  Хлопок двери разбил мысли, и они осыпались осколками стекла. Золотые искорки в глазах расплылись в быстрой ряби, а затем и вовсе махнули вверх - это чьи-то заботливые руки приподняли меня за плечи. Теплая шершавая ладошка прошлась по лбу и щекам, освобождая лицо от растрепавшихся волос.
  Над головой далеким эхом звучит тревожный женский голос:
  - Эрафи! Авора эрафи! - и следом торопливые шаги босых ног. Керамическая посудина касается потрескавшихся губ, прохладная вода ласкает горло. Я делаю глоток и срываюсь в небытие.
  
  Первыми вернулись запахи. Сырость и слабый дух древности. Или запах гнилого дерева? Не разобрать. Запах не навязчивый, не вызывает отвращения. Я списываю его на отголосок сна, который забудется, когда я открою глаза.
  Холодно.
  Влага слюнявит шею, и я понимаю, что это остывший от холода пот. На сгибах кожа слиплась и сопрела. Я решаю, что горячая ванна будет идеальным началом утра и открываю глаза.
  Взгляд уперся в темный расплывчатый потолок, который не обрел ясности очертаний даже после моргания. Чернота дрожит в такт ударов пульса в висках. Странная боль режет глаза так, что мне приходится щуриться. Сквозь прищур понимаю - потолок мне не нравится. Он плавится и плывет, напоминая видения от курительных трав, давит, словно грозится упасть на голову. Никогда не страдала страхами закрытых комнат, но сейчас с удовольствием разменяю спальню на балкон или парк. Свежий воздух поставит меня на ноги, да и грех сидеть дома, когда за окном так радостно щебечут птицы.
  Стоп. Какие птицы? Я же на работе.
  Я хмурюсь, пытаясь сосредоточиться. Рокот сердца в ушах оглушает и сбивает с толку, но сквозь него пробиваются тонкие нити птичьего щебета.
  Как есть, птицы заливаются. Это в резиденции мирочеев? В блуждающей сфере? В космосе?! Либо Мастер обзавелся певучим ансамблем, либо я чего-то не понимаю.
  Опираюсь на локти и осторожно приподнимаюсь, стараясь не тревожить больную голову. Оглядываюсь, не узнавая обстановку. Спутанные мысли подсовывают картинки моей комнаты, лазарета, даже прихожей в крыле гринтов, но ни одно из изображений не похоже на действительность.
  Я лежу на полу, на старом матраце, набитым, судя по запаху, подгнившей соломой, и заботливо укрытая шерстяной тряпкой - предположительно, одеялом. Вокруг темнеют сложенные из крупных камней стены, слева - чуть покосившаяся, но крепкая деревянная дверь, сверху нависает покрытый неровным слоем копоти потолок. В дальнем углу кусок каменного пола отсутствует, а над отверстием лениво кружит пара мелких насекомых. И лишь под самым потолком из узкого зарешеченного окна струится свет теплого солнечного дня - единственный позитивный элемент в мрачной картине.
  Я откинула со лба спутанные грязные волосы и застыла, недоуменно уставившись на руку. Покрытое синяками запястье сковал местами поржавевший широкий металлический браслет, от которого к стене тянется толстая цепь.
  Недуг немедленно забылся, даже в глазах рябить перестало. С трудом подавляя панику, недоуменно оглядываю вторую руку, так же закованную в металл.
  Так, спокойно! Это сон. Это просто сон!
  Я ущипнула себя за руку и вскрикнула - не рассчитала силы. На коже остался алый след от ногтей, но больше ничего не изменилось. Те же каменные стены, матрац, кандалы и головная боль.
  Недоумение возросло. На всякий случай ущипнула еще раз. Больно и безрезультатно.
  Но если это не сон, тогда куда же меня занесло?
  Взгляд машинально скользнул по сторонам, остановившись на единственном окошке. Опираясь о стену и боясь дышать, поднялась на непослушные ноги, взгляд неотрывно следил за источником света, словно он мог от меня сбежать. Онемевшие пальцы зацепились за металлические прутья, и я, поднявшись на цыпочки, выглянула в окошко. Снаружи всё как в сказке - травка зеленеет, солнышко блестит, вдалеке ровным полукругом выстроились увешанные белыми и розовыми цветами деревья - и всё, больше мне ничего увидеть не удалось. Лишь один раз сбоку прошуршали торопливые шаги, мелькнул подол длинной коричневой юбки и тут же исчез из поля зрения.
  Выругавшись и борясь с подступающей головной болью, поползла обратно на подстилку, и впервые натолкнулась взглядом на свое одеяние. В этот миг меня посетила последняя здравая мысль: "Чтоб мне провалиться!".
  Рабочее платье покрывало мое тело одеревеневшей кровавой коркой с редкими просветами светлого хлопка. Один рукав порван, обнажая синее от ушиба плечо. Правый край юбки разодран, лохмотьями свисая ниже колен. А под ними на коже - несколько тонких царапин.
  Рука машинально скользнула к шее проверить, на месте ли цепочка с любимым кулоном. Пусто. Цепочка исчезла, как и мое душевное равновесие. Звеня цепями, я медленно сползла по стене на пол и запустила руки в волосы, половина из которых превратились в сосульки спекшейся крови. Не моей крови.
  Остатки спокойствия исчезли без следа, а его место занял беспредельный ужас, сковавший всё тело и не дающий произнести не звука.
  
  Не знаю, как долго я пребывала в таком состоянии, и рывком вернулась к реальности, когда в коридоре затарахтели приглушенные голоса. Напрягшись всем телом, я подалась вперед и прислушалась. Говорили двое: мужчина и женщина. Поток незнакомых слов и шаркающие шаги приближались, пока не остановились у двери. Грохнул заслон, и дверь со скрипом отворилась наружу, позволив увидеть людей.
  В глаза бросилась мощная фигура мужчины солидного возраста, но непрезентабельного вида. На фоне вытянутых коленок и кромок грязи под ногтями выгодно выделялась пышная борода, скрывающей широкую грудь. Смущенно улыбаясь, мужчина услужливо придерживал дверь перед миниатюрной пухлой женщиной с круглым румяным лицом. В обернутой вокруг головы косе, словно иней, серебрела седина. Женщина держала в руках поднос с несколькими керамическими посудинами, но хрупкий груз не мешал ей кокетливо водить плечиками, поминутно одаривая собеседника приветливой улыбкой. Оба были всецело поглощены друг другом и не замечали меня.
  В этой парочке не найти ничего, что могло бы показаться угрожающим. Однако необычный язык, на котором они вели беседу, отсутствие моего рюкзака, а так же тот факт, что меня еще не нашли, ввергло меня в транс.
  Ладони нашарили стену, и я начала медленно подниматься на ноги, стараясь сделать это как можно незаметнее. Затея "не привлекать внимания" провалилась с предательским звяком цепи. На меня воззрились две пары удивленных глаз.
  С минуту мы молча сверлили друг друга взглядами. Пришельцы выглядели не менее испуганными и растерянными, чем я.
  Очень странно.
  С трудом взяв себя в руки, решила подыграть незнакомцам.
  - Кто вы? - требовательно спросила я, сдвинув брови. Мужчина испуганно отшатнулся, женщина выронила из рук поднос. По подземелью прогремел раскат бьющейся посуды, а следом - ее истошный визг. Я обхватила голову руками и повалилась на матрас, не в силах справиться с головной болью. Визгливая баба заверещала еще громче и ужаленным психопатом вылетела в коридор. Дверь с грохотом захлопнулась, послышалось шарканье засова и быстро удаляющийся топот.
  Я поняла, что схожу с ума.
  Что происходит? Где я? Почему я взаперти? Да еще и на цепи посадили, как последнюю псину!
  Думай, мирочея, думай! Всё слишком плохо, чтобы быть правдой. А раз так, то я сплю. Но почему? Почему я не могу проснуться?! Почему на мне эта кровь? Хотя, если предположить, что ущелье было не сном, а началом этого кошмара, то я сейчас - о, Создатель! - в плену у тех бандитов!
  От этой мысли по макушке проползли мурашки, вздыбив покрытую кровавой коркой шевелюру.
  
  Минут за пятнадцать я успела взвинтиться чуть не до припадков. От безысходности возникло непреодолимое желание нырнуть в то отверстие в полу, над которым муха летает. И я бы это сделала, если бы не кандалы. Видимо, они созданы как раз на тот случай, если пленник решит в отхожей яме утопиться.
  Увенчали трагедию шаги, снова огласившие коридор.
  "Покойся с миром", - обреченно пожелала я себе, ожидая появления главаря бандитов.
  К счастью, снаружи зашуршали голоса все той же впечатлительной парочки. Тяжелая дверь медленно отворилась, издав такой протяжный и жалобный скрип, что его можно отнести к разряду пыток. Из-за двери появились выпученные серые глаза. Следом медленно выползло подобие самострела и уставилось в меня. Из коридора шепотом суфлировала напарница. Уж не знаю, что она говорила, но серые глаза мужчины становились все больше и испуганнее, самострел начал заметно подрагивать, будто он застал мое перевоплощение в пожирателя миров.
  Подавив истерический смешок, я подняла руки в примирительном жесте и села на матрас, прислонившись спиной к холодной стене. "Будь что будет", - подумала я, признавая, что смерть от самострела не так страшна, как встреча с медведеподобным главарем бандитов.
  К моему удивлению, убивать меня не торопились. Увидев, что я не собираюсь питаться человечиной, мужчина облегченно выдохнул и даже вошел, но самострел не опустил. Осторожничает. Следом вынырнула женщина, держа в дрожащих руках новый поднос, на котором сотрясалась посуда. Негнущиеся ноги пронесли мадам внутрь каземата. Прикованный к моему лицу взгляд при этом выражал обреченность человека, которого заперли в клетке с голодными хищниками. От этого взгляда у меня возникло острое желание повстречаться с зеркалом. Может, я, сама того не ведая, действительно превратилась в чудище? После ошибки Райна меня ничто не удивит.
  Женщина тем временем сделала очередной неуверенный шаг, раздался глухой звон валявшейся на полу разбитой посуды, вскрик неожиданности, и мадам полетела вперед, задрав поднос выше головы.
  Не задумываясь, я бросилась ловить падающую леди. Поймала. Женщина рухнула на подставленные руки, ударившись подбородком в и без того синее плечо. Пухлые пальчики выпустили поднос, и он приземлился аккурат на мою голову. От удара в глазах тут же все поплыло, поднос соскользнул на пол, прозвучал повторный звон бьющейся посуды. Забыв про неуклюжую женщину, я обхватила ушибленную голову и согнулась в приступе головокружения. Одновременно у двери раздался щелчок, и надо мной просвистел самодельный болт, срикошетил от стены и улетел в яму. Я в ужасе резко выпрямилась и, глядя в полные недоумения глаза женщины, неожиданно громко издала:
  - Ик!
  Не то, чтобы я сильно испугалась - после того, что произошло в ущелье, меня испугает разве что тот бандит. Просто неприятно, когда в тебя вот так стреляют.
  - Ик!
  Женщина, за кривоногость которой я чуть не поплатилась жизнью, отмерла и, не сводя с меня удивленного взгляда, что-то сказала напарнику. Краем глаза я заметила, как тот опустил самострел и тоже уставился на меня с изумлением.
  - Эваро Мерика, - а это уже мне. И взгляд такой выжидательный.
  - Я тебя... ик! - да что ж такое?! - не понимаю.
  Они переглянулись, после чего до женщины дошло, в чем проблема. Положив на грудь ладонь, она повторила:
  - Мерика, - после чего указала на спутника, сопроводив словом: - Ретгар.
  Я осторожно кивнула - в глазах рябило - и коротко представилась: - Дэйнэ.
  Мерика и Ретгар удовлетворенно кивнули друг другу.
  Да здравствует контакт с аборигенами!
  
  Больше в меня никто не стрелял, даже не целился. Поверив в мою безобидность, Мерика превратилась в маму-курицу, взяв на себя заботу о несправедливо заточенной в подземелье мне. Убрала остатки битой посуды, принесла новый обед и несколько раз навещала меня до ужина. В общем, целый день кудахтала надо мной, как могла, постоянно что-то рассказывая. То, что я не понимаю ни слова, Мерику не заботило совершенно. Она даже вопросы задавала и сама же на них отвечала.
  К вечеру мне принесли таз с теплой водой и кусок пахнущего цветами мыла, позволив отмыться от крови. А после - выделили новую одежду: штаны и рубаху из некрашеного льна. С любимой формой пришлось попрощаться, и она навсегда исчезла из моей жизни. Почему-то ее стало жаль больше всего, и, глядя на то, как скрывается в корзине Мерики окровавленный кусок ткани, я провалилась в глубокую тоску. Чувство было такое, словно от меня оторвали кусок и выбросили, как хлам. Боль и обида комом застряли в горле. И каждую минуту я обращалась к судьбе с вопросом: "За что?", но ответа, разумеется, не получала.
  Я не замечала больше болтовни Мерики, не обращала внимания на боль от многочисленных ушибов. Безвкусный ужин медленно исчез в желудке. После ухода Мерики я даже не смогла вспомнить, чем именно она меня накормила, да это было и не важно.
  Солнечные лучи, проникающие сквозь решетку окна, приобрели оранжевый оттенок, в подземелье начали сгущаться сумерки. Я улеглась на холодный матрас и долго размышляла над своей участью, а после провалилась в тревожный сон.
  
  Райн так и не появился ни в тот день, ни в последующие. Огонек на обратной стороне кольца-маячка слабо мигал желтым светом. По этому кольцу Оператор видит, в каком из миров я нахожусь и здорова ли я. Такие побрякушки входят в стандартный костюм любого работника нашей организации. Энергетические сферы над мирами с точностью до расстояния вытянутой руки определяют мое местоположение в конкретном мире и во всей системе миров. Открыть проход - дело получаса, если этот путь уже прокладывался и около двух часов в новое место.
  Почему же они медлят? Мог ли Мастер принять решение оставить меня здесь?
  Я убеждала себя в том, что таких случаев не было, но на душе все равно было паршиво. К тому же, у меня нет совершенно никаких атрибутов для колдовства, кроме "иглы", да и та в рюкзаке. Даже кисть для рисования печатей у Райна осталась. Зачем мне, я же просто человек, я не буду нас защищать, это его работа. Гринт высокомерный!
  Масла в огонь подливали и воспоминания об ущелье. Его ужасы давили на меня безумным прессом. Каждую ночь мне снилось то тело с кашей вместо лица, то разные смерти моего раненного спутника. Всякий раз он умирал у меня на руках, а потом появлялись бандиты с их медведеподобным главарем и хватали меня. Я вскрикивала и просыпалась. Жутко.
  О своем раненном спутнике я вспоминала каждый день. О том, как он поглаживал мою ладонь, о том, как прикрывал плечом перед лицом опасности и те слова, что он мне говорил. "Эрендива, ди ла тами" - я повторяла из как мантру перед сном и молилась о нем. Где-то в темных уголках души во мне теплилась надежда на то, что он выжил и вернется за мной, если прежде меня не заберут мирочеи. Моя единственная надежда в чужом враждебном мире.
  Эрендива, ди ла тами.
  
  Борегар мерил шагами кабинет. Орехового цвета ковер заглушал тяжелую поступь. Потревоженный порывистыми движениями воздух колыхал уголки бумаг, небрежно раскиданных по широкому столу. В стекле громоздкого книжного шкафа отражалось дрожащие огни свечей. Развешанное по стенам оружие, когда-то отнятое у побежденных врагов, опасно поблескивали в свете каминного пламени. То и дело сияние стали тонуло в стремительной тени от могучей фигуры Борегара.
  - Что значит, никаких следов?! - ревел воин, потрясая смятым в кулаке листком бумаги.
  Занар, стоявший на пороге, виновато опустил голову. На кончиках русых волос начали стремительно набухать тяжелые капли и с плеском падать в появившуюся под ногами лужу. До имения господина оставалось каких-то пара растов, когда его вместе с отрядом накрыла весенняя гроза. Все промокли и продрогли до костей.
  - Он там был, Занар!
  - Возможно, он был не один, - пожал плечами Занар. - А после нашего отъезда в ущелье был ливень, все смыло.
  - Разумеется, не один! Рохт, Мори и эта девка - уже трое! О, Ферон Всемогущий, что за глум надо мной ты устроил? - воздел руки к небу Борегар и устало провел ладонью по лицу сверху вниз.
  - Господин, я кое-что узнал о Мори, - нарушил тишину спокойный картавый голос Зарнара, - он увлекался магией. Возможно, именно он спас Рохта. Хотя я и не представляю, как он мог так поступить с друзьями.
  - Значит, мы в нем ошиблись, - смягчился Борегар. - Но так хочется верить, что он просто сбежал или был убит. Надеялся, что вы найдете хоть какие-то следы.
  - Господин, прошло уже столько дней. Нужно было искать сразу...
  - Нельзя было! Заметь Рохт у нас свою подругу, мы бы присоединились к павшим, упокой Ферон их души.
  - Я не понимаю, почему он бросил ее в ущелье?
  - Может, счел Мори более достойным своего общества? - горько усмехнулся Борегар. - Как раз этот вопрос я собирался задать ниру Арейсе, но он оказался в отъезде, - он продемонстрировал скомканный в кулаке лист бумаги, после чего небрежно бросил послание в камин.
  Занар проводил взглядом исчезающий в пламени лист.
  Нир Арейса. Пожалуй, в Фероне не найти человека, который бы не вздрагивал при упоминании этого имени, но мало кто знает его обладателя в лицо. Про него ходили разные слухи, и один из них гласил, что нир выиграл прошлую войну с Вайоланом, хотя сам всё отрицает. Занар встречался с ним несколько раз, но так и не мог сказать, каким он его видит.
  - Мори предатель, а, значит, враг короны, - заключил Борегар, невидящим взглядом глядя в огонь. - И эта девчонка, сожри ее стэйры, тоже! Вместе они сорвали нам планы, но мы попробуем снова. И снова... И так до тех пор, пока эта тварь не сдохнет! - он вздохнул, возвращая душевное равновесие. Голубые глаза Занара не скрывали сочувствия. Несмотря на молодость, он понимал и разделял чувства своего учителя - Рохту не место в этом мире.
  - Вот что, - после недолгого молчания решил Борегар, - Отправляйтесь по домам. Ребятам нужно отдохнуть, последние дни были чудовищными даже для меня, не говоря уже о молодых парнях. Награду отдам завтра утром. Но к тебе у меня просьба, - воин выжидательно посмотрел на Занара, дождавшись, пока тот кивнет, продолжил: - Нужно отвезти письмо в столицу Его Светлости. Наверняка он найдет способ связаться с ниром Арейсой, пока Мори и Рохт не добрались до нас. Как ты понимаешь, только тебе я могу доверить.
  - Да, господин.
  - Спасибо, - Борегар дружественно хлопнул помощника по плечу. - Тогда отдохни пару дней и в путь. Мой дом в твоем полном распоряжении, - по лицу Борегара расплылась улыбка, больше похожая на медвежий оскал. Занар улыбнулся в ответ и, коротко поклонившись, вышел из кабинета.
  Борегар проводил друга взглядом и снова глянул в огонь. Языки пламени весело резвились в камине, от их шалостей в разные стороны разбегались шустрые тени. Звучный треск наполнил комнату.
  "Что ж, - подумал Борегар, - думаю, стоит навестить нашу новую знакомую. Надеюсь, тепло нашего очага покажется ей милее убийственного пламени", - и, горько усмехнувшись, размашистым шагом покинул кабинет.
  
  Я сидела на матрасе, с головой укутанная в плед. Очередной дождь закончился незадолго до ужина, и по моей тюрьме поползли полосы золотистых солнечных лучей с ворохом подвижных пылинок. Летающая взад-вперед Мерика то и дело сбивала юбкой их плавный ход, заставляя волчками кружиться в разные стороны. Красиво. Разлететься бы такой же сверкающей на солнце пылью и свалить отсюда подальше.
  - Дэйнэ! - юбка Мерики остановилась перед носом, загородив обзор. Ступня отбивала ритм негодования. Руки уперты в пухлые бока - совсем плохо, сейчас начнет возмущаться. Еще бы, я ж ее не слушаю! Наверное, оно и к лучшему, что я ни слова не понимаю.
  Мерика ворчала долго, минут пятнадцать. Я меланхолично рассматривала жирное пятно на коричневой юбке, напоминающее физиономию с картины Эйсера Вина "Длинноносый человек". И это при том, что на планете, откуда портретист родом, все длинноносые. Что интересно, второе пятно, чуть правее, было похоже на "Крик" Сальвадора Дали. Надо же было так художественно обляпаться!
  - Дэйнэ! - в возгласе моей надзирательницы прозвучали нотки отчаяния. Она схватила меня за плечи и требовательно встряхнула.
  Вот что ей, спрашивается, надо? Каждый день одно и то же. Сказала же - не знаю я вашего языка! Не-зна-ю! О, боги, угораздило меня свалиться в эту дыру!
  Я оттолкнула руки Мерики и отползла подальше в угол во избежание подобных процедур. У меня еще после первого пробуждения голова трещит периодически.
  Мерика обиженно подбоченилась и снова тучкой надвинулась на меня. Очередная лекция нотаций уже созрела в ее прелестной головке, и женщина просто жаждала просветить неразумную меня. Свела брови, наставительно направила на меня указательный палец, словно решив пригрозить, открыла рот, но ничего произнести не успела. Дверь гулко распахнулась, и по каземату разнесся басовитый рык.
  Мерика резко обернулась, совсем загородив меня юбкой, покорно склонила голову.
  Я попыталась высунуть нос из-за пышных складок платья - любопытно же взглянуть, перед кем она так расшаркивается, но Мерика оттолкнула меня ногой обратно.
  Что за манеры! Трясет, ругается, теперь вот лягаться начала. Вроде и не со зла делает, а все равно обидно. Я же не собака какая, а живой человек.
  Пока я рассуждала о своей несчастной доле, Мерика что-то щебетала невидимому пришельцу, да таким медовым голосом, что горчить начало. Как бы у гостя что не слиплось. Представив эту картину, я усмехнулась, впервые за все дни заключения.
  Не оценив медовой лавины, гость ответил, жестко, как топором обрубил, и слова Мерики мгновенно закончились, как и мое веселье. Внутри похолодело, и виной тому не весенние капризы природы. Я вдруг поняла, что готова вечно слушать наставления Мерики, лишь бы сейчас оставаться за ее юбкой, но мечтам моим не суждено было сбыться.
  Перекинувшись с пришельцем парой слов, Мерика склонила голову и покорно удалилась. У двери она остановилась, бросила на меня полный сострадания взгляд и, покачав головой, исчезла в коридоре, прикрыв за собой дверь.
  Я нервно сглотнула и повернулась к незваному визитеру. Передо мной стоял огромный, как бык, широкоплечий мужчина. На плечи спадают угольные волнистые пряди с частой сединой, властный подбородок обрамляет короткая бородка, над густыми нахмуренными бровями пролегли борозды морщин. Такие люди одним своим видом внушают уважение, их считают надежными и справедливыми. Возможно, так бы подумала и я, если бы не два "но": всепожирающая ненависть в темно-карих глазах и голос, который я не могла забыть. Именно этим голосом в ущелье отдавались приказы искавшему нас отряду.
  
  Крутые ступеньки привели Борегара во мрак подземелья. Льющегося от входа света едва хватало, чтобы разглядеть узкий каменный коридор и четыре двери, по две с каждой стороны. Поговаривали, что когда на месте городка стояла крепость Кайтэнгарс, этот подвал был входом в подземелья, но Борегар не верил в слухи. Практичный хозяин приспособил бывшую тюрьму под склад с припасами, три из четырех камер были под завязку набиты провиантом, так что даже в голодный год люди в усадьбе будут сыты.
  И лишь одна камера была свободна от продовольственных запасов. К ней и направился Борегар.
  Под дверью, припав ухом к щели, стоял Ретгар, из полумрака подземелья путеводной звездой сверкал его светлый, наполовину седой затылок.
  - Добрый вечер, Редгар, - негромко поздоровался Борегар, с улыбкой наблюдая за слугой. Ретгар от неожиданности резко выпрямился, даже подпрыгнул, врезавшись макушкой в потолок. Ругнулся, схватился двумя руками за ушибленную голову и только потом повернулся.
  - Фух, господин, напугали, - облегченно выдохнул он, коротко поклонившись.
  - Мужик, а трясешься, как баба трусливая, - укоризненно проворчал Борегар. - Чего боишься?
  - Дык, это, - замялся слуга, - как тут не бояться? Вы же сами говорили, что вон там, - он опасливо кивнул на дверь, - жена чудища энтого...
  - Не жена, а невеста. И не говори о нем, - отрезал Борегар. - Нечего людей пугать. Или уже разболтал всем, чума языкастая?
  - Никому не говорил, - замотал головой Ретгар. - Мерике только, да Пайту... А еще Нешею... И...
  - Ясно, - прервал его Борегар. - Тряпло ты и есть тряпло. Ну-ка отойди.
  Ретгар послушно посторонился, пропуская хозяина усадьбы к двери.
  - Господин, вы бы это, поосторожнее с ней, - негромко посоветовал слуга. - Девица-то с норовом.
  - Разберусь, - рыкнул Борегар, шагая за порог.
  Небольшая камера, закопчённый потолок, влажные после дождя серые стены. В углу спиной к двери стоит Мерика, уперев руки в бока и глядя на пол.
  - Девка где? - рыкнул Борегар, и Мерика резко обернулась.
  - Добрый вечер, господин, - расплылась она в улыбке, учтиво склонив голову. - Здесь она, куда же ей деться? Не девушка - сокровище! Добрая, ласковая. Хрупкая, правда, и языка нашего совсем не знает, но ни разу голос не повысила, сидит себе тихонько в уголке, тоскует. Жалко ребенка. Отдали бы вы мне ее в помощницы, господин! А то ж сидит без дела!
  - Нет! - рявкнул Борегар, да так, что Мерика вздрогнула. - И чтобы больше я об этом не слышал. Вон! - и указал на дверь.
  Мерика грустно вздохнула.
  - Она добрая, господин.
  - Вон! - не зло, но настойчиво повторил Борегар. Мерика вежливо поклонилась и нехотя поплелась к выходу. Дождавшись, пока дверь за ней закроется, воин стиснул зубы и обратил взгляд вглубь камеры, туда, где на полу сидела хрупкого вида девица с бледным лицом и синевой под глазами.
  - Можешь не изображать испуганную лань, я знаю, кто ты, - он старался говорить спокойно, но ярость, вновь завладевшая его разумом, добавила в голос столько льда, что хватило бы заморозить не только поместье, но и весь Кайтэн и ближайшие окрестности.
  Тело девицы сотрясла дрожь, она сильнее укуталась в одеяло и прижалась к стене так тесно, как могла. В голубых глазах застыл ужас, словно Борегар прямо сейчас собрался содрать с нее кожу.
  - Хорошо играешь, - процедил воин. Нарочито медленно он подошел к ней и присел на корточки. Их взгляды встретились, по шее девушки скатилась капля холодного пота, но больше ничего не произошло. Борегар мельком проследил, как капля впиталась в грубую шерсть одеяла. На бурой ткани появился темный, почти черный след от влаги.
  - Что же ты медлишь? - удивился Борегар, пристально разглядывая осунувшееся лицо. Почему-то сейчас оно казалось намного моложе, чем в их первую встречу. Почти ребенок. Ведьма... - Ты же меня ненавидишь, так нападай, - он развел руки, приглашая к действию.
  Девушка от жеста вздрогнула и зажмурилась, прикрыв руками голову. Цепи, браслетами сжимающие ее запястья, жалобно звякнули. Край одеяла упал, открыв хрупкое дрожащее плечо.
  - Не хочешь? - притворно изумился Борегар, едва сдерживая порыв убить мерзавку немедленно. - Тогда ответь мне на один вопрос: где Рохт?
  Повисла тишина. Борегар молча сверлил пленницу выжидательным взглядом, но она и не думала отвечать - старательно отыгрывала роль невинной сиаримской девы. Вот она трясется, якобы от ужаса, боясь дышать, открывает один глаз. Видя, что никто ее не ест, открывает второй, поднимает голову, глядя ему в глаза.
  Борегар мысленно посчитал до десяти, ибо желание придушить ее стало совсем невыносимым, после чего медленно повторил вопрос:
  - Где Рохт и Мори?
  Девушка покосилась по сторонам в поисках спасения, закрыла глаза, сглотнула. На длинных ресницах появились блестящие капельки влаги. Охрипший от волнения голос поведал что-то на незнакомом языке. Это стало последней каплей, перевернувшей чашу терпения.
  Взревев от злости, Борегар схватил девчонку за ворот рубахи и, рывком вздернув над землей, прижал к стене. Пленница завизжала и начала неумело отбиваться всеми конечностями, гремя цепями хуже взбесившейся цепной собаки.
  - Не строй из меня дурака! - орал он ей в лицо, приложив о стену. - С твоей помощью или без я найду этого изверга, а потом прикончу вас обоих! Говори, стэйрово отродье, где он прячется?!
  Девушка завизжала и забрыкалась еще сильнее, попав ногой воину в пах. Борегар глухо выругался и отшвырнул пленницу в центр каземата. От удара о каменный пол девушка сдавленно вскрикнула, из глаз брызнули слезы. Поднялась на четвереньки и, подвывая, попыталась отползти к двери, но Борегар наступил на одну из цепей. Не ожидавшая такого поворота девушка дернулась и пластом растянулась на полу. Воин в один шаг оказался рядом и за волосы запрокинул ее голову. Из носа девушки двумя ручейками текла кровь. Тяжелые алые капли падали на камень. Полные ужаса глаза затянулись пеленой влаги.
  - Сейчас я уйду, - тихо, едва слышно процедил Борегар ей на ухо, - а ты подумай хорошенько, что скажешь, когда я вернусь.
  С этими словами он брезгливо швырнул ее голову, отчего девушка снова ударилась о пол разбитым носом. Поднялся, глядя на скулящую у его ног девчонку.
  "Больно тебе, - подумал он. - А как мне было больно видеть изуродованные тела моего отряда!"
  Разозлившись еще больше, он пнул девушку в живот, отчего та надрывно закричала и согнулась калачиком. Борегар фыркнул и, перешагнув через рыдающую пленницу, отправился прочь, пока в порыве злобы не убил ненавистную маленькую дрянь.
  За дверью стояли побелевшие Мерика и Ретгар.
  - Присматривайте за ней, - коротко бросил он и исчез в проходе.
  
  За всю мою жизнь на меня ни разу не поднимали руку. Кричали, ругались, но не более. Мирочей неприкосновенен. А если кто и намеревался почесать кулаки, то перед ним неизменно возникал яростный гринт. Даже при виде этого существа, очень напоминающего оборотня, пыл остывал почти мгновенно. Пока жив гринт, мирочею нечего бояться. Райн не был сильнейшим, но он прекрасно справлялся со своей задачей.
  Лежа на холодном каменном полу, я впервые чувствовала, что такое боль. Тело ныло, разбитый нос горел огнем, на щеках переплетались ручейки слез и крови.
  За что он так со мной? В чем я провинилась? Чем заслужила такое отношение?
  Некстати вспомнилось тепло и поддержка моего раненного спутника, которого я так рвалась спасти в ущелье. И от этого разрыдалась еще сильнее. Он бы, наверное, не позволил себе такого отношения к беззащитной женщине.
  Перед глазами замаячило размытое лицо - сквозь слезы я не смогла разобрать его черты, но инстинктивно вскрикнула и отшатнулась. Умом я понимала, что это меня не спасет, но тело не слушалось.
  - Ох, Дэйнэ, - раздался сочувственный вздох Мерики, после чего ее теплые руки осторожно прижали к груди мою голову. Я всхлипнула и разрыдалась еще сильнее.
  Больно! Как же больно-то!
  Мерика и Ретгар с двух сторон подхватили меня под руки и оттащили на матрас. Бережно уложили, заботливо подоткнули одеяло. Мерика грозно свела брови и за что-то отчитала ухажера. Ретгар виновато потупился, попытался оправдаться, но моя опекунша пресекла попытки на корню. Отвесила мужику подзатыльник и, активно жестикулируя, куда-то отправила. Ретгар тоскливо вздохнул и поплелся исполнять поручение. Вернулся минут через пять с большой чашкой воды и парой белоснежных полотенец. С виноватым видом вручил все это негодующей Мерике. Критический взгляд моей покровительницы окинул принесенные вещи, после чего снова уперся в Ретгара. Тот удивленно вскинул брови, потом, что-то вспомнив, хлопнул себя ладонью по лбу и извлек из кармана штанов стеклянную баночку с какой-то зеленоватой бурдой. Мерика выхватила баночку и не очень ласково послала приятеля подальше. Он безропотно отправился по названному адресу.
  Мерика проводила его недовольным взглядом, а потом принялась меня выхаживать. Осторожно протерла лицо мокрым полотенцем, избавляя кожу от слез, соплей и крови, едва уловимыми движениями обмазала все, что болело, мазью из баночки. Вонь стояла жуткая, но лучше так, чем ходить с саднящими побоями.
  По ходу дела я узнала, что моего мучителя звали Борегар. Мерика просветила методом "я - ты - он". Очень актуальная информация. Не знала, как зовут этого бешеного монстра, и еще век бы не знать. Псих неуравновешенный.
  Так в заботах обо мне побитой прошел остаток вечера. Когда Мерика закончила, уже совсем стемнело. Горестно вздохнув, Мерика отправилась отдыхать. Когда за ее спиной захлопнулась дверь, я осталась в полной тишине и темноте. Сердце сжало чувство одиночества, и я попыталась поскорее уснуть.
  
  Несмотря на ужасающие события дня, сон мне снился удивительный, если не сказать - сказочный.
  Я стою у самого края и смотрю на то, как трепещутся над пропастью полы длинного зеленого платья. Там, впереди, от земли до неба раскинулся хаос. Свет смешался с тенью, повсюду вспыхивают и угасают разноцветные звезды, мелькают фрагменты миров. Их движение напоминает бурление воды в кипящем чайнике. Ни единого звука. Лишь шелест ветра и звук бьющегося над пропастью платья. Зрелище не просто красивое - волшебное. Оно завораживает и пугает, притягивает и отталкивает одновременно. А я стою и думаю, что когда-нибудь я сделаю шаг в эту пропасть. Когда-нибудь, но не сейчас.
  Высоко над головой слышится шумный вздох. Я не знаю, кто стоит за спиной, но не оборачиваюсь. Этот кто-то огромный и наверняка ужасающий, но я не хочу это выяснять. Существо не желает мне зла. Я чувствую его эмоции, в которых различаю настороженность, любопытство и страх.
  - Ты такой большой и опасаешься меня? - спрашиваю нарочито весело, глядя на крутящееся в хаосе созвездие пульсаров. Но радости не испытываю.
  Настороженность чудища сменяется весельем. Мои слова его позабавили. Но вскоре тревога вернулась, и я поняла, чем она вызвана.
  - Ты боишься оказаться там? - киваю вперед.
  Им овладела печаль. Очередной шумный вздох слился с ветром и умчался в хаос.
  Мне стало тоскливо. Кем бы ни было это существо, я чувствовала, что оно не обидит. Большое доброе чудище, такое же одинокое, как я. Мне стало жаль его, и я сделала то единственное, что могла - протянула за спину руку.
  - А ты держись за меня, - предложила я, точно зная, что меня туда не затянет.
  Существо послало чувство благодарности. В мою ладонь лег огромный, загнутый, как у кошки, черный коготь.
  Так мы и стояли, глядя в водоворот хаоса и сопротивляясь порывам ветра. Существо больше не боялось, а я чувствовала исходящие от него тепло и поддержку, которых мне так не хватало в последние дни.
  А наутро я поняла, что хочу увидеть рассвет.
  
  3. Глава. Везёт - не везет.
  
  Проснулась я раньше обычного. Солнце только начало выползать из-за горизонта, белые лучи копьями пронизывали облака. Прилипнув к решетке, я смотрела на светлеющий пейзаж и убеждала себя в том, что все не так плохо. Плен - не конец света. Я жива и относительно здорова, а остальное приложится. Из клетки есть шанс выбраться. Не знаю, как и когда, но обязательно придумаю. Если меня занесло в эти странные края, то, наверняка не просто так. Есть мнение, что трудностей не по плечу не бывает. Оптимистичное, конечно, заявление, но как вдохновляет! Я пережила ужасы ущелья, и с остальным справлюсь.
  Что я могу, сидя под замком? Для начала выучить язык и узнать, во что я вляпалась. Главное, не думать о том, что случится в следующий визит Борегара. Если он не убил меня сразу, значит, я ему для чего-то нужна?
  Полная решимости под аккомпанемент птичьего пения я отлипла от решетки и потянулась. Благодаря стараниям Мерики тело уже почти не болело, а вот нос еще саднило. Скосила глаза, осторожно прикоснулась к пипке двумя пальцами и поморщилась - больно! Хорошо, что зеркала нет - не хочется видеть себя с опухшей от слез физиономией и синим носом.
  Шаги Мерики послышались в коридоре, когда я уже намотала по комнате кругов сто, распланировала время и даже успела помечтать о счастливом будущем. Стоило опекунше войти в мои "хоромы", как я с порога огорошила ее планами. Разумеется, жестами. Судя по потрясенному выражению лица, ошалевшего бабуина в моем исполнении Мерика запомнит надолго. Впрочем, обезьянничала я не зря - Мерика меня поняла и поддержала. А спустя еще полчаса я стала счастливой обладательницей пары листков грубой бурой бумаги, угольного карандаша, тупого ножичка для него, и первых слов.
  Ножичек я немедленно сунула в карман штанов. Серьезно отбиться им не выйдет, но глаз выколоть, если что, смогу. В то, что смогу совершить такое кровавое действо, не верилось вовсе, но судьба уже показала, что в жизни ко всему надо быть готовой. И была эта леди зверски убедительной!
  Со словами мудрствовать не стали, я показывала на предмет, Мерика говорила, как он называется, я записывала родными буквами и рядом перевод. Для первого раза описали все предметы, которые были в комнате, включая части тела, и несколько глаголов типа ходить, говорить, есть, дышать, спать. Более чем достаточно на первый раз. Думаю, до обеда управлюсь.
  ...Не управилась. Когда в дверях появилась Мерика с обедом, я еще билась с остатками слов, которые постоянно путала. Вот почему у них слово "голова" так похоже на слово "матрас"? Неужели из-за того, что и то и другое соломой набито? Печально, что эта проблема нашла отражение даже в лингвистике. А вообще язык красивый, певучий. Такой язык мог бы быть в царстве поэтов и бардов.
  Я скривилась, вспомнив Борегара. Бард из царства лирики, ага. Да от одного взгляда на такого трубадура любая Муза струной от арфы задавится.
  
  Дни осыпались песчинками песочных часов, такие же сухие, безжизненные и однообразные. Запорошенные рутиной, притупились чувства, чему я была рада. Разум по-прежнему бунтовал против мысли о том, что меня бросили, грозясь свести с ума при любом удобном случае. Я пряталась от безумия в зубрежке новых слов. Помогало, поэтому язык я учила с таким остервенением, словно от этого зависела моя жизнь. С раннего утра и до поздней ночи я впихивала в голову новый лексикон. Когда начинало темнеть, и буквы сливались в нечитаемую кашу, я поднималась на цыпочки, поближе к окну, подсовывала конспект под лучи закатного солнца и учила, учила, пока слова намертво не отпечатаются в памяти. Мерика поначалу ежилась - ее удивляла и пугала внезапно проснувшаяся во мне маниакальная жажда знаний. Но потом махнула рукой на странности и просто делала свое дело.
  Я была ей благодарна. Мерика возилась со мной, как с ребенком, снабжая щедрыми порциями знаний, ухаживала за мной, и даже поддерживала теплым словом или объятием, когда мне снова становилось не по себе от происходящего. В такие моменты добрая женщина уходила, чтобы вернуться с тарелкой чего-нибудь вкусненького. Чаще всего это были блинчики с вишневым вареньем или булочки с яблоками и медом. Вообще-то я не очень люблю мед, но эти булочки оказались столь изумительны, что отказаться от лакомства было выше моих сил.
  Постепенно я начала понимать смысл болтовни Мерики. Сперва слух улавливал отдельные слова, потом фразы. В голове понемногу начало складываться понимание синтаксиса языка. Смутное, правда, но я не отчаивалась и снова и снова вслушивалась в неуёмное многословие опекунши. Сама я молчала. Когда ее не было, тренировала произношение и пыталась строить фразы, но как только в подземелье слышались шаги, становилась немой, как рыба. Мне страсть, как хотелось поговорить с Мерикой, расспросить о том, что со мной произошло. Слуги в доме всегда знают не меньше хозяев, а меня бы устроили любые крохи информации. Но я молчала. Любопытство сдерживал страх, что о моей разговорчивости узнает Борегар и придет пообщаться. О ком конкретно он хочет расспросить, догадаться не сложно. Я же пообещала себе во что бы то ни стало сохранить в тайне существование моего раненного товарища. Конфликт интересов привел к тому, что в моем воображении Борегар приобрел рога, копыта и статус врага номер один. К счастью, он не появлялся, но я каждый день слышала от Мерики о том, какой он замечательный хозяин.
  Да уж, замечательнее некуда! Запер ни в чем не повинного человека в подвале, пинал, несмотря на то, что я женщина. Идеал мужчины! Добрый, а, главное, справедливый.
  
  Весенний цвет деревьев в саду сменился густой темной листвой, ласковое тепло солнца превратилось в жару. Сквозь решетку подземелья я наблюдала, как растут в огороде посевы. В последние дни Мерика начала угощать меня первыми плодами урожая. Горьковатая желтая морковь и огурцы стали неотъемлемой частью моих трапез. Хрумкая овощами, я отмечала, что с момента моего появления прошел сезон - достаточный срок, чтобы примириться с новой реальностью. Забавляло то, что год здесь делится на двенадцать частей-месяцев по сорок семь дней, а не на четыре сезона, как у нас, хотя по количеству дней в году мы не намного отстаем. Впрочем, я быстро привыкла. По местным меркам я здесь уже больше трех месяцев. Надежда на возвращение домой давно иссякла, сменившись мечтами о побеге. За эти месяцы я составила гору планов, но ни один из них не осмелилась воплотить. Меня останавливал не столько страх оказаться одной в чужом мире, сколько вероятность быть пойманной. Усадьба охраняется. Одной ночью были пойманы двое пареньков, которые - смешно сказать - морковку воровали. Несчастных кроликов до утра продержали в моей камере, а поутру высекли у столба так, что сквозь порезы мясо выступало. Я знаю, из моей форточки этот столб прекрасно видно. А потом их окровавленных вышвырнули за ворота. Жалко их было до слез - мальчишкам лет по пятнадцать было. Мне их крики до сих пор мерещатся, стоит о побеге подумать.
  Будучи не в силах совершить задуманное, я трусливо утешала себя тем, что беспокоиться особо не о чем. Я не видела Борегара с той памятной для моего носа встречи. И, возможно, опасность миновала. Я ведь не сделала ничего плохого, верно?
  Оставалось лишь надеяться, что местное божество, которое Мерика называла Фероном, смилостивится и воплотит мой самообман в реальность.
  
  В один из погожих летних дней ко мне пришла довольная Мерика с обедом.
  - Сегодня странный день, - весело заявила она, поставив перед моим тюфяком поднос с горшочком ароматной гречневой каши. От чудного запаха живот одобрительно заурчал. Внемля утробе, я отложила листок-словарь и потянулась за ложкой.
  - Господин Борегар утром получил письмо. Я не видела, но, говорят, он сильно обрадовался и приказал ждать гостей. Весь дом на ногах, порядок наводят. Госпожа Кареллия лично за этим следит, видно, гость важный. Только госпожа Юирэ спокойна, то есть ждут не нира Арейсу.
  Кареллией зовут жену Борегара - такую же суровую женщину, как и он сам. Юирэ - их дочь. Из рассказов Мерики я поняла, что последняя жутко избалованная, бессовестно красива и питает неразделенную страсть к некоему ниру - магу в высшем звании - Арейсе, отвергая других женихов. Борегар выбор дочери одобряет, но окольцевать самого нира коварной семейке никак не удается. Когда он появляется и Юирэ ухитряется остаться с ним наедине, носы слуг торчат из всех щелей, а жадные до сплетен уши впитывают каждое слово. Даже пари заключают, поцелует он ее или нет. Вроде бы ни разу не поцеловал. Но всезнающие слуги уверены, что проблема в том, что Юирэ еще слишком юна для взрослого мужчины, но однажды он обязательно увидит в ней женщину, и тогда кто-то получит назад все проигранные в пари деньги.
  Я никогда не страдала азартом, но, слушая рассказы Мерики о романе нира и капризной девицы, мне захотелось тоже поучаствовать в забаве. Если подвернется случай, обязательно поспорю на то, что поцелую не бывать. Статистика - точная наука, вдруг что-нибудь выиграю. А если не выиграю, то хоть развлекусь.
  - У господина часто бывают гости, но не для каждого же дом до блеска начищать! Мне кажется, это кто-то важный из столицы. Может быть, даже Его Светлость снова появится.
  Я едва не поперхнулась.
  Герцог? Что у обычного вояки, у которого нет титула, забыл герцог? Или здесь принято, чтобы представители правящей элиты сами в гости приезжали?
  Интуиция подсказала, что не принято, и Борегар - исключительный случай. Такое несоответствие заставило насторожиться.
  Вряд ли Борегар - важная персона. Но он успешный наемник. Может быть, Его Светлость предлагает ему работу?
  - Господин Борегар сказал, что они обязательно тебя навестят! - и, подражая басу господина, вдохновенно сообщила: - "Наш гость изъявил желание побеседовать с врагом короны!"
  Рассыпчатая гречка все-таки попала не в то горло, и я закашлялась.
  Враг короны?!
  - Ну что же ты, - досадливо хлопнула по бедру Мерика и поспешила спасти меня от преждевременной кончины, похлопав по спине. Я выплюнула на поднос остатки каши и с кислой миной пронаблюдала, как несколько крупинок покатились по полу.
  "Враг короны, - билась в голове лихорадочная мысль. - Куда же я вляпалась? Выходит, тот недобитыш на самом деле был преступником? Тогда, может, разумнее рассказать правду? А вдруг я чего-то не понимаю и могу поплатиться за ошибку?"
  - Данечка, - ласково погладила по голове Мерика. - Не стоит переживать из-за какой-то каши.
  Объяснять, что дело не в каше, я, разумеется, не стала.
  - Но ты не волнуйся, - как ни в чем не бывало, продолжала щебетать Мерика, - господин хоть и вспыльчивый, но отходчивый. А если приедет Его Светлость... О, Дэйнэ, его нужно увидеть хоть раз в жизни! Говорят, он так мудр, что сам король прислушивается больше к нему, чем к первому советнику. А его справедливость воспевают во всем Теотаре!
  Тебя послушать, так у тебя каждый бандит - идеал чистоты и добродетели. Впрочем, теперь уже без разницы. Когда Его Светлость с Его Злобностью прибудут, меня здесь уже не будет. Я много слушала, но достаточно ли моих знаний, чтобы выжить в новом мире? Вот и проверю. Надеюсь, мой портрет не висит на городских стенах с припиской о злодеяниях и обещанием награды?
  - Ты не бойся, - как всегда легкомысленно махнула рукой Мерика. - Его Светлость не бьет невиновных. И господину Борегару не даст. Ну, мне так кажется...
  Именно после этих слов появилась уверенность - бить будут.
  - Ты представляешь, мне сегодня...
  - Мерика, - прервала я и, дождавшись внимания, спросила: - В чем я виновата?
  Женщина закусила губу и долго молчала. Слишком долго для такой болтушки. Голубые глаза бегали из стороны в сторону, пухлые пальчики теребили складки бурой юбки. Несколько раз она порывалась что-то сказать, но тут же закрывала рот.
  - Ты не знаешь или не хочешь говорить? - допытывалась я.
  После недолгого смятения меня осчастливил ее напряженный шепот:
  - Многие боятся говорить о Рохте, - она осеклась, словно из любого угла на нее могли наброситься бандиты, и лишь убедившись, что вокруг никого нет, закончила: - Говорят, он слышит, когда о нем вспоминают, и приходит...
  Она снова опасливо огляделась и несколько раз подряд совершила отвращающий зло жест.
  Поддавшись суеверной паранойе, тоже оглянулась. Показалось, что в одном из углов мелькнул чужеродный блик. Как будто неведомый Рохт глазом мазнул, да так, что мороз по коже пробежал.
  Ну, Мерика... Мне для полного счастья только приведений не хватало! Как мне теперь одной тут ночь встречать?!
  - Что за Рохт-то такой? - вполголоса спрашиваю я, а сама в угол смотрю. Вдруг да увижу, что там мелькает? Угол ответил серой обычностью, только пылинки в солнечном луче медленно кружат.
  "Солнечный зайчик, наверное", - с облегчением выдохнула я и повернулась к Мерике.
  - Страх местный, - нехотя ответила она. - Не будем о нем, а то беду накличем.
  - А я-то что сделала?
  Мерика молча отмахнулась.
  Вот и поговорили.
  
  После ее ухода я разумно решила, что хороший отдых перед важным делом не помешает, и заставила себя уснуть. В голову лезли мысли о побеге, но я их жестко пресекала - ни к чему мне лишняя нервозность.
  Ужин Мерика принесла, когда солнце уже почти утонуло в горизонте. Объяснила это тем, что работы было невпроворот, и даже поведала, какой именно. Я услышала подробный рассказ о том, как некая криворучка Сати, которая девочка, несомненно, хорошая, но немного рассеянная, разбила чашку из дорогого сиаримского фарфора! Уму непостижимо! За этот сервиз наверняка золотом платили! Надо было Мерике самой его перемыть.
  Я слушала и думала, что, наверное, мне будет не хватать этой болтушки, которая в каждом встречном негодяе видит порядочного гражданина. Ее эмоциональных жестов, от которых в подвале тучами взлетает пыль, громких возгласов, запаха сдобы, всегда ее сопровождающего, и открытого сердца, готового утешить.
  Жизнь дороже.
  Когда Мерика пожелала мне спокойной ночи и собралась уходить, я неожиданно для себя спросила:
  - Ты тоже считаешь, что я в чем-то виновата?
  Мерика задержалась на пороге, бросила на меня грустный взгляд и молча ушла.
  Мои губы скривила улыбка досады.
  Я дождалась, пока стихнут шаги, и, не спуская глаз с двери, сунула руку под тюфяк. Ладонь утонула в прохладе, пальцы нашарили маленький железный ключик. Мерика всегда носила его при себе и использовала, когда мне нужно было сменить рубаху. Она думала, что потеряла его в саду, и кузнец сделал ей новый. Несчастной женщине досталось от Борегара за безответственность, и это был единственный раз, когда мне пришлось утешать ее. Мне было очень стыдно за воровство, но страх перед Борегаром заставил спрятать ключ и делать вид, что я ни в чем не виновата. Муки совести - не слишком высокая плата за возможность снять кандалы. И сейчас эта возможность оказалась очень кстати.
  На всякий случай выждав, пока не смолкнут сверчки, я приготовилась совершить свой второй в этом мире подвиг.
  Сначала дверь.
  Подобрав цепи, чтобы не гремели, прокралась к выходу и приникла к ней ухом - тишина.
  С моей стороны у двери не было ручки, зато на уровне глаз красовалась крохотная решетка. Разглядеть в ней что-то невозможно, но двумя пальцами зацепиться вполне удастся. Ухватилась за это окошко и подергала дверь - шатается, значит не на засове. Мерика давно не задвигает засов, полагая, что крючка вполне достаточно, а тот я давно научилась открывать. Крючок легко выскакивает из петли, если правильно дернуть дверь. Медленно от себя и резко - оп! - дверь открыта.
  Замерла, прислушиваясь, не привлек ли стук внимания. В случае чего скажу, что Мерика забыла дверь запереть.
  Убедившись, что все в порядке, вернулась к ложу и достала ключ. Два отрывистых щелчка - и опостылевшие кандалы упали на тюфяк. Растерла запястья с непроходимыми синяками от железа. С непривычки руки показались почти невесомыми, но я была слишком взволнована, чтобы этому радоваться.
  На всякий случай сунула ключ в карман, туда, где уже лежал карандаш с листком бумаги. Другой карман приятно оттягивал ножичек для карандаша. Свернула под мышку бурое шерстяное одеяло, вознесла молитву Ферону, который никогда меня не слышит, и отправилась к выходу.
  За дверью притаилась тишина. Я высунула голову в коридор - темно, как в склепе. Если в камере сквозь окно пробивался свет луны, здесь царила непроглядная тьма, и по полу тянул сквозняк. Сделала пару шагов, и тут же встретилась лбом с противоположной дверью. Коридор оказался гораздо уже, чем я предполагала. Тем лучше, меньше шансов потеряться.
  Кивнула своим мыслям и, держась за стену, побрела в ту сторону, откуда всегда приходила Мерика. Через несколько шагов запнулась об уходящие вверх крутые ступени. Короткая лестница завершалась тускло светящимся контуром двери - то лунный свет проникал сквозь широкие щели.
  Интересно, планировал ли Борегар оставить меня здесь зимовать? И есть ли здесь зима?
  Несмотря на хлипкий вид, вторая дверь оказалась серьезным препятствием. На ней был засов. Я потратила около получаса, пытаясь двумя пальцами сквозь щель его сдвинуть. Я сочла это добрым знаком, потому что если бы на двери висел замок, затея бы провалилась.
  Вскоре засов выскочил из петли, и дверь рывком приоткрылась наружу. Мне в лицо дохнула свежестью ясная лунная ночь.
  От осознания близкой свободы сердце забилось сильнее. Медленно, словно во сне, моя ладонь легла на шершавые доски, и дверь, повинуясь ей, поползла наружу. Перед глазами все шире и шире разрастался проход между мной и миром. Сначала появилось одно дерево, потом два, и вот я стою на пороге целой рощи и не могу вздохнуть от чувств.
  Роща кажется огромной, наполняющая ее тьма - бархатной. В пышных кронах как на инструменте играет ветер, и ровный шелест разливается вокруг. Впереди - утонувшая в лунном свете дорога, над которой безбрежным океаном повисло звездное небо.
  Слезы радости заполнили глаза.
  Больше трех месяцев по местным меркам и больше сезона по-нашему. Все это время мой мир составляли стены тюрьмы. Я уже успела забыть, каково это, не видеть над головой закопченного потолка, вообще не видеть границ. Мир виделся словно впервые. Бескрайний, богатый, он был не за стеной, а повсюду! Звал таинственной тьмой рощи, манил лунным блеском на придорожных камнях и сиянием драгоценных звезд, столь далеким, что закружилась голова. Захотелось раскинуть руки и упасть в необъятные просторы.
  О, Ферон, неужели это происходит со мной? Неужели я не замечала этой безбрежной роскоши раньше? Неужели чтобы это увидеть, нужно прожить часть жизни в заточении?
  Низкий собачий лай, раздавшийся сбоку, разбил полет мысли и рывком вернул на землю. Я нырнула в тень куста крыжовника и накрылась одеялом.
  - Гасси, чудовище ты языкастое! - недовольно рявкнул незнакомый мужской голос. - Опять цепь порвал, мерзавец!
  Радостный лай стал доказательством того, что да, таки порвал, и очень этим горд. Обзор загораживала постройка, служившая мне тюрьмой, так что увидеть ничего не удалось. Было лишь ясно, что они достаточно близко. Выскочи я в ту сторону, непременно бы столкнулась.
  От этой мысли по коже прошел мороз, и я под одеялом, как черепаха под панцирем, начала отползать вглубь рощи.
  - И что с тобой делать, зверюга окаянная? - недовольно спросил хозяин. - Из сарая ты вылезаешь, цепь рвешь... Вот приедет господин, сдам тебя, надоел уже.
  - Сент, что там у тебя? - донеслось издали.
  - Да Гасси, поганец, опять цепь порвал! Ума не приложу, что с ним делать теперь!
  Гасси подтвердил одиночным гавком. Я продолжила пятиться.
  - В сарай до утра посади!
  - Он оттуда через подкоп вылезает. Говорил Пайгу заделать, он не послушал! - и сам себе добавил: - Утром сам, наверное, возьмусь за это дело.
  - В подвал его посади, где хозяйская пленница сидит! Оттуда точно не вылезет!
  - Точно, - охнул Сент. - Пошли-ка, Гасси.
  Я бросила взгляд на свою тюрьму. Та зияла распахнутой настежь дверью.
  Мать моя магистр, этак они меня сейчас же и хватятся! А пойти закрыть страшно, вдруг с поличным поймают. Боже мой, что же делать?!
  - Ну-ка, не бегай! А, твою... - последовал глухой звук падения, ругань и счастливый лай собаки.
  Никак Ферон меня услышал?
  Пользуясь заминкой, выскочила из укрытия, поспешно закрыла дверь на засов и обратно за куст. Только накрылась одеялом, как из-за угла вылетела громадная псина размером с сенбернара и застыла на месте.
  Черные глаза блестели в темноте нездоровым азартом. Уголки ушей прижались к мощному черепу, губы приподнялись, демонстрируя волчий оскал. Из глубины собачьей утробы послышалось тихое рычание, а в следующий миг зверюга кинулась на меня.
  "Конец", - подумала я, чувствуя, что если он меня не загрызет, то я умру от разрыва сердца.
  Инстинктивно закрыла голову руками и зажмурилась.
  Но и в этот раз Ферон проявил милосердие. В каких-то трех шагах от меня цепь звякнула и натянулась, и собачий рык захлебнулся в ругани хозяина:
  - Стэйрово дерьмо! Сказал же, стой на месте, тупая псина!
  Я открыла глаза и трясущимся пальцем приподняла край одеяла. Сквозь ветки крыжовника было видно здоровые собачьи лапы с блестящими черными когтями. За лапами топтались у двери человеческие ноги. Что находится выше, я взглянуть не решилась. Как можно тише сглотнула ком в пересохшем горле и медленно попятилась, не спуская глаз с лап и ног.
  Пес снова зарычал и принял боевую стойку.
  - Заходи давай, - дернул за цепь его хозяин.
  Гасси оглушительно залаял и снова дернулся в мою сторону. Матерясь, как голодный гринт, хозяин с трудом затолкал рвущегося за добычей пса в подвал и захлопнул дверь.
  - Так-то, - шваркнул он засовом. - Будет он мне тут ёжиков пугать...
  Гасси начал скрежетать когтями по двери и лаять пуще прежнего, а Сент с веселым посвистыванием отправился прочь.
  Дождавшись, пока он удалится настолько, чтобы меня не заметить, я поднялась на четвереньки и бурой кучкой поползла следом. Конечности тряслись от пережитого ужаса, сердце ныло от страха, в спину непрерывно лаял Гасси, да еще роща, как назло, закончилась. Я оказалась на почти открытой местности, отгороженной с одной стороны роскошной темной громадой двухэтажного особняка. Перед ним - широченная лужайка с фонтаном, бугорками цветочных клумб и низко стриженными кустами.
  Логично было бы предположить, что ворота находятся где-то напротив парадного входа.
  Стоя на четвереньках, вытянула голову, пытаясь в темноте разглядеть ворота, и тут же припала к земле. В десятке шагов спиной ко мне стоял освещенный луной мужской силуэт и странно шевелил рукой у лица. Через миг поняла, что в носу ковыряет.
  Что ж, не буду мешать столь судьбоносному занятию.
  И что им не спится ночью?!
  Подобрав одеяло, чтобы по траве не шуршало, поползла в противоположную сторону, за стриженную кубиками кустарную изгородь.
  Дальнейший мой путь напоминал блуждания пьяного садовника. Мало того, что на корячках вдоль посадок, так еще и зигзагами. Я обползла как минимум половину лужайки, изгваздала в чем-то вязком руку (надеюсь, это была грязь) и промочила соком травы локти и колени на одежде, но выхода из усадьбы не нашла. Вокруг тянулась высокая каменная стена. Через нее мне было не перебраться. Мерика упоминала, что те ребята, которые морковку воровали, "через ограду перелезть умудрились, хотя в той полтора мужика высоты". Меня еще тогда единица измерения сильно позабавила. Не инсы , не интасы , которыми она обычно пользовалась при измерении длины, а именно мужики. Такую высоту мне не одолеть, надежда была только на ворота.
  Поняв, что дело плохо, и во мне уже начинается паника, я подползла к какой-то статуе и задумалась.
  Если есть ограда, то есть и ворота. Осталось понять, где именно они находятся. Не могу же я тут до утра блуждать? А вдруг кто заметит? И так уже чуть не поймали. Темно, не увидела, что кто-то подходит. Если бы мужчина так громко не зевал, не успела бы я среагировать, и наступил бы он аккурат мне на ногу. Эх, жаль всегда прямо ползти не получится - прятаться негде. Придется другой путь искать. Может, еще вдоль вон тех кустов сползать? Они как раз вдоль дороги растут.
  Мысленно утвердив маршрут, стремительно отправилась к кустам. Решение оказалось верным. Стоило мне оказаться с затененной стороны зеленой изгороди, как в поле зрения появились арка ворот. Сердце забилось радостнее. Захотелось немедленно сбросить конспирацию и припустить бегом к воротам, но, разумеется, это было бы глупо. Впрочем, когда перед глазами стоит конечная цель, даже ползком движешься быстро. А тем более, когда у ворот не видно охраны.
  "Неужели почти все?" - подумала я, оказавшись в трех шагах от ворот. Огляделась, уверяясь, что никого поблизости нет, скатала спасительное одеяло и впервые осмелилась встать в полный рост. Крадучись, подошла на шаг к воротам, потянулась к ручке.
  Только бы не заперта! Госпожа Удача, прошу, не подведи!
  Влажные от волнения пальцы сомкнулись на гладкой железной дуге, дверь легко и бесшумно поехала на меня.
  Неужели действительно повезло? Я это сделала?!
  Я в последний раз обернулась и, вознеся благодарственную молитву Ферону, шагнула за порог неприветливого дома.
  От столкновения с преградой я ойкнула и пошатнулась. Похожий возглас донесся от моего препятствия, одновременно плечи сжали крепкие ладони.
  На миг меня парализовало от ужаса, спасительное одеяло выпало из рук. Внутренности свело болезненным спазмом. Я ощутила, как белеют на висках волосы.
  - Стэйры... - ошеломленно выругался незнакомец.
  От звука его голоса я отмерла и попыталась вырваться, но тот еще крепче сжал мои плечи, тряхнул и как рявкнет:
  - Стоять!
  От испуга я вскрикнула и влепила незнакомцу звучную пощечину. А осознав, что натворила, остолбенела, вжав голову в плечи.
  Незнакомец несколько секунд помолчал, словно оценивал, после чего холодно процедил:
  - Со мной пойдешь. И без глупостей, догоню - хуже будет, - и отпустил, бесшумно шагнув в ворота усадьбы.
  Глаза затянула пелена слез, сквозь которую был виден плащ удаляющегося незнакомца.
  Р-р-р! Стэйры! Оставался последний шаг... А, может, еще есть шанс...
  Я с надеждой оглянулась на уходящую во тьму серую дорогу. Сделала осторожный шаг назад, еще шаг. Незнакомец, не оглядываясь, все так же шел к двухэтажному особняку.
  Я развернулась и во всю прыть сиганула вдоль мощеной камнем улицы. Что-то мне подсказывало, что что бы не случилось в переулках города, хуже чем в борегаровом доме уже не будет.
  Мимо замелькали темные махины тесно налепленных домов и рыжеватые пятна света от факелов. Проскочив мимо десятка домов, я нырнула в переулок, успев оглянуться. Погони не было. Облегченно вздохнула, но тут же собралась - расслабляться рано. Еще раз оглянулась и порысачила по темному переулочку, по пути повязывая бурое одеяло как плащ. Поворот, еще поворот. На миг я выскочила на широкую дорогу и закрутила головой, пытаясь найти выход из города. Взгляд выхватил провал открытых ворот. Гордо расправив плечи, я быстро пересекла дорогу и, опасливо оглядываясь, свернула в параллельный главной дороге переулок, где снова столкнулась с человеком, который тут же поймал меня за плечи.
  - Я же сказал - без глупостей! - отчеканил он мне в лицо голосом того незнакомца и, впившись пальцами в плечо, потянул обратно.
  Несколько шагов я безвольной куклой шла за ним, а потом меня разом накрыли ужас и осознание того, что со мной будет, если о моем побеге узнает Борегар. Готова поклясться, в этот миг я поседела.
  Терять мне было нечего, поэтому я уперлась обеими ногами в мостовую и во все горло закричала:
  - Спасите!!!
  Оглянулась вокруг - никто из жителей не отреагировал. Тогда я начала визжать, не переставая. Трясло так, будто меня уже убивают.
  - Тебя никто не слышит, - перекрикивая мой вой, просветил незнакомец и дернул за руку. Мы продолжили путь, он, наклонившись вперед, волочил за собой брыкающуюся меня.
  - Почему? - всхлипнув, спросила я. Он не ответил. Тогда обозленная, я что, было силы, укусила его за руку и едва не упала, когда его пальцы разжались. Незнакомец ругнулся, потирая пострадавшую конечность, а я снова попыталась сигануть в темноту, но он успел поймать меня за талию. Меня дернуло, словно я ударилась животом о дубовую перекладину, хотя это была всего-навсего его рука.
  - Да успокойся ты уже, взбалмошная девчонка! - взорвался мой несчастный случай, схватив меня за волосы укушенной рукой. - Отдай, что своровала и вали хоть к стэйрам в задницу!
  Я замолкла и начала лихорадочно обшаривать карманы. Достала карандаш, листок бумаги, ключ от кандалов и ножичек для карандаша.
  - Вот, - залепетала я, дрожащими руками выкладывая все это в открытую ладонь незнакомца, - возьмите, только отпустите, умоляю!
  - Не понял... - озадачился незнакомец, повертев в руке мое богатство. - Ты издеваешься надо мной?!
  - Нет! - взвизгнула я и снова разрыдалась. - Это все, я клянусь! Отпустите, я ни в чем не виновата! Он убьет меня!
  Видимо, рыдала я так душевно, что мой пленитель выпустил мои волосы, и я бессильно осела на землю, закрыв лицо руками и жалобно всхлипывая.
  - Так, - незнакомец присел передо мной на корточки. - Если ты ни в чем не виновата, кто и за что тебя убьет?
  - Бо-борегар. Не зн-аю. Он м-монстр.
  - Хм... Ключ от сейфа?
  - Нет, - мотнула я головой. - От ка-кандалов.
  - Чего? - совсем потерял нить логики борец за справедливость, - Ладно, разберемся. Вставай, пойдем, - он встал и протянул мне руку.
  - Ку-куда?! - опешила я, шарахнувшись от протянутой ладони, как демон от гринта. - Вы обещали отпустить!
  - И куда ты пойдешь? - усмехнулся незнакомец и жестко добавил: - Пойдем - это приказ. Борегар тебя не тронет. Обещаю.
  С благодарственной молитвой я, однако, сильно поторопилась.
  4. Глава. Принц и змеи.
  
  Рослый незнакомец размашисто шагал в сторону особняка, и никто не встал на его пути. Я вяло семенила следом, опустив голову. Мысли то и дело возвращались к воспоминанию о воришках моркови. Слезы лились не ручьями - полноводными реками. Отчаяние нещадно и болезненно разрывало сердце, душу и вообще все, что можно. Было ощущение, что меня заживо собаки рвут. Далекий и неутихающий лай Гасси только обострял это ощущение.
  Пару раз незнакомец останавливался, чтобы я со своим черепашьим темпом могла его догнать. На третий не выдержал и подтолкнул вперед себя. Пришлось прибавить шагу.
  Перед широким крыльцом с перилами он остановил, накинул мне на плечи свой плащ, укрыв зареванное лицо капюшоном.
  - Одежду не показываешь, капюшон не снимаешь, идешь за мной молча и не отставая, - последовал очередной сухой, как ветра пустыни, приказ.
  Я лишь рассеянно кивнула.
  Придерживая меня за плечи, незнакомец поднялся по ступеням и постучал. Дом отозвался утробным эхом, но встречать гостя никто не спешил.
  - Бардак какой-то, - вполголоса проворчал незнакомец и повторил стук настойчивее.
  После четвертого стука щелкнул замок, дверь лениво поползла внутрь, явив на пороге щуплого старика в ночной пижаме и с подсвечником в одной руке. Седые волосы стояли торчком вокруг идеально гладкой лысины, делая его круглую голову похожей на ерш трубочиста.
  - Чего на этот раз? - зевая во весь рот, прогнусавил он. - Неужто опять в сортире доски прохудились?
  Стоящий за моим плечом незнакомец заскрежетал зубами, но рта не открыл, видимо, побоялся загрызть слугу.
  Старик неспешно прозевался, почесывая закутанную в пижаму костлявую ногу, протер двумя пальцами морщинистые веки и только после этого удостоил нас вниманием старческих очей.
  - И что это? - сонно спросил он, лениво заглядывая мне под капюшон.
  - Может, меня, наконец, впустят? - вкрадчиво поинтересовался мой спутник.
  Старика будто клеймом обожгли. Он не по-старчески подпрыгнул, выронив подсвечник, и тут же принялся ловить его, размахивая обеими руками. Поймал у самого пола, да так и остался в согнутом состоянии.
  - Простите, Ваша Светлость! - заорал во все свое старческое горло. - Мы вас только утром ждали! Простите, Ферона ради!
  Светлость нетерпеливо оттеснил согнутого и орущего приветственные речи старика и устремился вглубь темного коридора. Я, как и было приказано, поплелась за ним, шурша босыми ногами по ковру. С каждым шагом на плечи все больше давило осознание содеянного.
  Я надавала по лицу герцогу...
  Старик, как я и следовало ожидать, увязался за нами.
  - Что прикажете, Ваша Светлость? Ванну? Ужин? - залебезил он, с трудом поспевая за размашистой поступью гостя.
  - Ванну, ужин, женское платье и немых слуг, - резко ответил он.
  - Платье на Вас? - заикаясь, уточнил старик.
  - Для леди, Гарет, - ответил Светлость таким терпеливым голосом, что Гарет бегом побежал исполнять господскую волю, несмотря на почтенный возраст.
  В конце коридора Светлость уверенно свернул направо, и мы оказались на широкой лестнице. Пологие ступеньки быстро пролетели под ногами, и перед нами распахнулся второй этаж, где уже ждала высокая статная женщина с рогатым канделябром. Изящная ручка придерживала на груди белоснежную узорчатую шаль. Накрахмаленный чепец прятал темные кудри волос.
  - Добро пожаловать, Ваша Светлость, - присела она в глубоком реверансе, слащавый голос стареющей леди разлился по уснувшему этажу. Вытянутое, как у лошади, бледное лицо озарила подобострастная улыбка.
  - Здравствуйте, госпожа Кареллия, - прохладно отозвался герцог, не сбавляя шага. - Приношу свои извинения, что разбудил. Можете отдыхать, я уже отдал распоряжения вашему управляющему.
  - Что вы, Ваша Светлость, для нас большая честь принимать вас в нашем доме в любое время. Если я могу быть чем-то полезной...
  - Утром, всё утром! - оборвал герцог и исчез в одной из боковых комнат. Я хвостом вошла за ним. Краем глаза заметила, как подбегает к Кареллии ошеломленный управляющий.
  В комнате было темно и прохладно, почти как у меня в подземелье. Но я смогла разглядеть справа камин, два кресла напротив и стеллаж, занимающий всю левую стену. Единственное, но очень широкое окно обрамляли красиво подвязанные шторы. В воздухе парил слабый аромат лаванды и свежести. Даже в лунном свете было видно, как блестит отполированная мебель.
  Светлость бесцеремонно передвинул одно из кресел к окну, развернув спинкой к двери, и приказал:
  - Сюда садись.
  Я безропотно подчинилась.
  Кресло оказалось глубоким, мягким и очень удобным. В такое хорошо с ногами залезть, колени пледом укрыть и до ночи шелестеть страницами любимого романа. Но романа, увы, не было, да и с грязными ногами лезть на плащ Светлости я побоялась. И так уже достаточно проблем.
  - Ваша Светлость! - забарабанил в дверь управляющий. - Ваша Светлость, а свет?
  - Входи.
  В темном стекле окна отразился одинокий огонек от свечи и призрачный силуэт старика в светлой пижаме. Поспешные шаги прошаркали к камину, в окне зажглись еще несколько огоньков, потом по очереди запылали два канделябра по бокам стеллажа. Сразу стало светлее.
  - Люстру? - робко уточнил управляющий.
  - Не надо.
  - Как пожелаете, Ваша Светлость, - поклонился слуга. - Что сперва подать прикажете: ванну или ужин?
  - Что угодно, только быстрее!
  Управляющего как волной смыло. Через минуту двое слуг притащили здоровую лохань и скрылись в смежной комнате.
  Следом появился управляющий с подносом, по воздуху разнесся запах жареной со специями птицы. Затем вбежала молоденькая светловолосая служанка со стопкой тряпок, молча поклонилась и тоже юркнула в комнату с лоханью.
  Светлость опустился в свободное кресло, с его стороны послышался усталый вздох.
  Может, он уснет и забудет обо мне?
  - Прекрати шмыгать, не съест тебя никто.
  Это он мне? Легко сказать - не шмыгай. У меня тут жизнь рухнула...
  Я снова залилась слезами, уткнувшись лицом в колени.
  - Тебя как зовут?
  - Даня, - выдавила я, бесшумно захлебываясь слезами. Поняла, что представилась не полным именем, попыталась исправиться, но вместе с именем вырвался-таки громкий всхлип.
  - Ну, все, хватит, - гораздо мягче, чем обычно, успокоил вдруг возникший рядом герцог. Гибкая фигура в черном облачении уселась на подлокотник кресла, теплая ладонь легла на голову, поглаживая от макушки до лопаток. - Сейчас ты успокоишься, а потом мы с тобой выясним, что произошло, и что делала леди ночью в чужом парке, да еще в таком виде. Договорились?
  Я кивнула, лихорадочно соображая, как буду оправдываться. Ведь ясно же, что я никакая не леди и никогда ей не была. Вышвырнет ли он меня, если узнает это? Уже утром Мерика обнаружит, что меня в камере нет, и станет все известно. Не лучше ли сразу во всем признаться?
  - Я не леди, Ваша Светлость.
  - Неужели? - скептически уточнил лорд. - А кто?
  - Я... Меня... Борегар в ущелье... - и снова уткнулась в колени в приступе рыданий. Неясный образ герцога в стекле стал совершенно размытым.
  Соберись, Дэйнэ! Нельзя быть таким нытиком!
  - Ммм, даже так, - задумчиво протянул герцог. - Как же я сразу не догадался... Странно, Борегар говорил, ты языка не знаешь.
  - Выу... - всхлип, - ...чила.
  - Хм...
  Не ушел, не отстранился. Ладонь по-прежнему успокаивающе блуждала по моей голове. А меня как стэйры за язык потянули:
  - Я не делала ничего плохого, клянусь! Почему он меня запер? Я ничего не знаю, не понимаю даже, как там очутилась! Там столько мертвых было, так страшно... и в подвале очнулась...
  - Тшшш, все хорошо, - и уже не мне стальным голосом: - А вы что тут выстроились? Всё забыли и исчезли!
  Послышалось недолгое копошение, после чего все стихло. В тишине мне стало совсем неуютно. Герцог все-таки, а возится с какой-то оборванкой... хоть и мирочеей.
  - Н-да, жаль, я Борегара с поручением отправил.
  - Он убьет меня, - упавшим голосом прошептала я, вдруг явственно осознав, что я действительно не жилец, если только внезапно не появится Райн. Против гринта он не протянет и мига, как бы крут не был в этом мире.
  - Это вряд ли, - Светлость соскользнул с кресла и, сцепив руки за спиной, отвернулся к стеллажу.
  - Вот что, - после недолгого молчания решил он. - Переночуешь здесь, я, так и быть, уступлю тебе спальню. Отдохнешь, приведешь себя в порядок, а утром Борегар вернется - разберемся. Не убьет, обещаю.
  - Спасибо, Ваша Светлость, - потрясенно прошептала я, на что тот лишь фыркнул и вышел отдавать распоряжения. Холодный голос обязал молчаливую служанку помочь леди принять ванну, накормить и уложить спать. И желательно тихо - Его Светлость отдыхать изволит.
  - Даня, спокойной ночи, - пожелал он мне, прежде, чем исчезнуть в одной из смежных комнат. - Надеюсь, я могу положиться на твое благоразумие?
  Иметь во врагах герцога мне не хотелось вовсе, поэтому я пообещала:
  - Я буду здесь, Ваша Светлость.
  Лорд лишь скептически хмыкнул.
  
  Приказ Его Светлости был исполнен в точности. Молчаливая светловолосая девушка отвела меня в спальню, где была лохань, помогла избавиться от заляпанной зелеными пятнами одежды. Теплая вода ванны и капля ароматного масла расслабили напряженные мышцы, жирные гели и крема смягчили иссушенную и огрубевшую в подземелье кожу. Девушка кружила вокруг меня волчком, то втирая масла в волосы, то шоркая жесткой щеткой пятки. К концу мытья я была уверена, что превратилась если не в розового младенца с нежной кожей, то в девочку точно.
  Мне выдали белоснежную ночную сорочку длиной до пят и поднос, полный снеди. Еду я честно поделила на двоих: на меня и мою помощницу. Та попыталась отказаться, но, глядя на мой расстроенный вид, сжалилась и присоединилась к трапезе. А после ужина я залезла на огромную кровать с белоснежными хрустящими простынями, свернулась калачиком и уснула.
  Снилось мне усыпанное разноцветными цветами поле, над которым кружили две странные птицы. Оперение одной было бордово-красным, а вторая переливалась оттенками тьмы.
  
  В комнате сумрачно. Занавешенные портьеры почти не пропускают рассветных лучей, лишь по потолку пляшут озорные солнечные зайчики. В центре комнаты стоит огромная, почти королевская кровать с темно-синим балдахином. Над каминной полкой напротив гулко тикают часы, размашисто виляя маятником. Циферблат показывает без двадцати семь утра.
  Я лежу на белых хрустящих простынях и пытаюсь понять, где нахожусь. Куда подевались привычные серые стены с кандалами и тюфяком? Где мое любимое бурое одеялко? И откуда здесь часы? Настоящие, с двенадцатью толстыми засечками и между ними - тонкими? Или меня опять в другой мир зашвырнуло? Только этого не хватало... Там хоть заступник появился в лице Светлости. Ну, вроде бы, заступник...
  Ну, конечно! Я в спальне Светлости! Но откуда здесь часы с мира Земля.
  Мои размышления прервал шорох сбоку. Я резко обернулась и увидела спящую в кресле светловолосую девушку, которая накануне меня в ванне отмачивала. Девушка куталась от холода в собственный передник и слабо посапывала. На подлокотник кресла стекала тонкая струйка слюны.
  Могла бы и со мной лечь. Мы люди не жадные, могли бы и подвинуться.
  Потянулась и тронула девушку за коленку. Она что-то прочавкала во сне и продолжила спать.
  - Эй, - вполголоса позвала я. - Проснись.
  Девушка вздрогнула, сонный взгляд непонимающе сосредоточился на мне. Она, как и я, не поняла, где находится, а когда осознала, вскочила на ноги и с поклоном громко извинилась.
  - Тише ты! - замахала я руками. - Его Светлость разбудишь!
  Девушка зажала рот обеими руками и испуганно оглянулась на дверной проем.
  - Ты если спать будешь, можешь на мое место лечь, - предложила я. - Мне бы только одежду и... кхм... в уборную.
  - Мне нельзя, - так же шепотом ответила служанка.
  У девушки оказались грустные золотистые, почти желтые, глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками и круглые бледные щеки с розовыми отпечатками от долгого лежания на кресле. Соломенного цвета волосы с одной стороны стояли рогами антенны.
  - Ясно. Где здесь можно умыться? - вежливо поинтересовалась я, стараясь не думать о том, что с ее глазами. В голову с упорством фанатичного сектанта рвалась мысль о вампирах, хотя последних я встречала только в одном мире, и то мельком.
  Вместо ответа девушка подошла к двери, которую я вчера ошибочно приняла за кладовку, продемонстрировав порядочных размеров уборную с ванной и канализацией. "Почему при таких удобствах я вчера плескалась в лохани?" - возник у меня резонный вопрос. Оказалось, вода из крана идет ледяная, и мыться в такой - не самая здравая мысль.
  Пока умывались, выяснили, что у молчаливой девушки есть имя - Сати. Та самая, которая накануне чашку из драгоценного сервиза разбила. Не знаю, какие у нее взаимоотношения с посудой, но, оказалось, что косы она заплетает бесподобно, даже на моих недлинных волосах. И крючки серо-синего платья, в которых я запуталась в первые же секунды контакта, ей повиновались, как дрессированные бобики. В процессе мне пришлось повторно раскрыть свою личность, чтобы Сати не называла меня миледи. Не то, чтобы мне это не нравилось. Просто, ну какая из меня леди? Одно название.
  Когда на изрядно исхудавшую талию лег широкий, как корсаж, пояс, меня начало грызть беспокойство. После вчерашнего мне было жутко неудобно перед Светлостью за то, что ударила и за то, что выставила себя не в лучшем свете перед столь влиятельной персоной. Мужчины терпеть не могут женские слёзы, а я накануне целый потоп устроила. Что мне грозит за такие прегрешения, даже думать страшно. А я ни обращаться к лордам в почтительной манере не умею, ни в реверансе приседать!
  Шепотом изложила проблему собеседнице. Та флегматично пожала плечами и научила реверансу. На это ушло несколько минут - сказалась любовь к танцам из прошлой жизни.
  Потренировавшись еще немного для закрепления результата, мы с Сати озадачились поисками провианта. Увы, от вчерашнего ужина остались лишь воспоминания и грязная тарелка, а из покоев выходить Светлость запретил.
  - Значит, потерпим, - вздохнула я, с тоской взирая на пустое блюдо с жирными потеками от сочной куриной ножки.
  Вдвоем заправили кровать и на цыпочках отправились в гостиную ждать пробуждения лорда, там как раз два кресла. И все было прекрасно, пока мы не оказались на пороге.
  
  Вчера мне так и не удалось разглядеть лицо Светлости, и сейчас, глядя на сидящего в кресле мужчину, я поняла, как много потеряла.
  Герцог оказался совсем не таким, как я себе представляла. Вместо умудренного жизнью зрелого мужчины передо мной был парень лет двадцати пяти, не больше, высокий, статный и фантастически красивый. Будь он в звании Мастера, был бы классическим идеалом всех незамужних мирочей в блуждающей сфере. А может, и в самом Церане - сердце нашей профессии.
  Он сидел в тени, облаченный во все черное. В наполовину занавешенное окно врывалось утреннее солнце и ровной светлой полоской ложилось к его ногам. Идеальное, словно фарфоровое, лицо обрамляли черные волосы и длинными блестящими лентами спускались до самого пояса. Несмотря на скромный для такой высокой особы наряд, Светлость был само величие. Гордо расправленные плечи, легкая небрежность в жестах и необъяснимая внутренняя сила, заставляющая склонять перед ним голову - все кричало о его могуществе.
  - Доброе утро, - отстраненно поприветствовал лорд, откладывая на столик кипу бумаг, которую до этого листал, вальяжно закинул ногу на ногу. Сказочно красивое лицо повернулось ко мне, пронзительный взгляд серебристых глаз остановился на моем лице.
  Понимаю, что нужно что-то сделать: поприветствовать, присесть в реверансе - хоть что-нибудь, но не могу. Серебро в глазах Светлости сквозит мистикой, гипнотизирует. Кажется, что он не человек, что за фарфоровой маской лица скрыта целая вселенная, холодная и бескрайняя. Тот блеск, что отражается в глазах лорда, завораживает. И отчего-то верится, что ему далеко не двадцать лет.
  - Вон, - звучит его голос, стылый и глубокий, как просторы космоса. Я вздрагиваю от холода и возвращаюсь к действительности.
  За спиной почти неслышно прошуршали шаги Сати. Повинуясь приказу, тоже направилась к выходу, чтобы быть тут же остановленной фразой:
  - Даня, я не к тебе обращался.
  Я бросила на исчезающую в дверях девушку молящий взгляд, но служанка даже не обернулась, вызвав у меня тоскливый вздох.
  - Я жду, - тонко намекнул герцог, покачивая носком сапога.
  Я беспомощно огляделась, и, не найдя выхода из ситуации, осторожно спросила:
  - Чего?
  - Чего-нибудь вроде: "Простите, Ваша Светлость, за то, что Вас ударила и укусила. Готова понести любое наказание."
  Я невольно на шаг отступила, потому как понести наказание я морально не готова. Тем более от такого человека. Говорят, королевские особы очень изобретательны в выборе пыток и казней.
  - Какое оригинальное извинение, - равнодушно заметил лорд. - Что ж, сочтем его приемлемым. Присаживайся, - узкая ладонь с длинными пальцами величественно указала на соседнее кресло.
  Стараясь не смотреть на странного гостя, я прошла мимо и села на край предложенного кресла.
  - Значит, ты и есть избранница Рохта, - задумчиво протянул вельможа скорее для себя, чем для меня. - Как же ты на такое согласилась?
  - Я не соглашалась.
  - Вот как? - выгнул бровь герцог. - Невеста поневоле?
  - Нет, - качнула я головой и уверенно добавила: - Я ничего не знаю о Рохте и своей роли в этой истории.
  Мысленно скрестила пальцы. Надеюсь, Светлость действительно настроен ко мне дружелюбно.
  - Любопытно, - лорд в задумчивости покрутил печатку с изображением змеиной головы. - А Борегар утверждает обратное.
  Я опустила голову, пряча досаду. На ладонях выступила влага.
  - Мне ничего не известно о Рохте, Ваша Светлость, - повторяю тихо, но упрямо. - Скажите, в чем я виновата?
  - Разве я тебя в чем-то обвиняю?
  - Нет, но Борегар...
  - Господин Борегар, - поправил лорд.
  - Да, конечно, - исправилась я. - Господин Борегар считает, что я сделала что-то плохое, раз запер меня?
  - Считает, - согласился лорд. - И у него есть на то основание - Римерово ущелье. Знаешь такое?
  Он выдержал паузу, наблюдая за моей реакцией. Я поняла, о чем идет речь, но не подала виду. Мне важно узнать, что там произошло.
  Лорд мне поверил, или сделал вид, что поверил, и продолжил:
  - В этом столкновении Борегар потерял половину своих воинов. Он считает, что в одиночку Рохт не справился бы, отряд был слишком хорошо подготовлен. Ему помогли: ты и предатель из его группы - Мори, кажется. Рохт исчез, вы с Мори, по версии Борегара, прикрывали его побег. Потом Мори бросил тебя и скрылся, зная, что невесте Рохта побоятся причинить вред.
  Я напряженно сжала губы. В голове снова заплясали воспоминания. Горное ущелье, безликий труп и раненный человек.
  Во что я ввязалась?
  - Вы сказали, отряд был подготовлен? Господин Борегар сам напал на Рохта?
  - Да.
  - Зачем?
  - Приказ короны.
  - Чем он мешает короне?
  - Продолжаешь делать из меня дурака? - хитро улыбнулся герцог и прежде, чем я начала оправдываться, продолжил: - Из-за Зива, разумеется. Именно в Зиве был самый большой цех оружейников, который Рохт смёл за одну ночь вместе с крепостными стенами и шестью сотнями зивовцев. Теперь в случае очередного конфликта с Вайоланом мы можем попасть в интересную ситуацию. А восстановить производство такого уровня весьма затратно. Это во-первых. Во-вторых, по стране прошла паника - жители боятся, что подобное повторится с ними. У многих возникает вопрос: почему наш великий монарх не может защитить своих подданных от такой беды? В третьих, в ту ночь погибла Зарами - одна из лучших целительниц в истории этой страны и любимица народа. Мне продолжать?
  В висках запульсировала кровь, я откинулась на спинку кресла и накрыла рот рукой. Верить в случившееся не хотелось.
  На что я подписалась, когда решила защитить незнакомца? Откуда мне было знать, что он пособник убийцы? Обвинят ли меня в его деяниях? А если Светлость лжет? Что делать в такой ситуации? Стоит ли обо всем рассказать или лучше молчать? О, спаси меня Ферон!
  Светлость с интересом наблюдал, как бледнеет мое лицо, и все больше расплывался в загадочной улыбке. А когда мой душевный раздрай достиг апогея, он безэмоционально констатировал:
  - Вот мы и выяснили, что ты что-то знаешь.
  Я остолбенела.
  - Господин Борегар! Господин Борегар! - взволнованная Мерика пронеслась мимо нашей двери и с топотом устремилась дальше по коридору. - Господин Борегар!
  - Ну что еще? - от этого голоса я вжалась в кресло и застыла. Я не видела Борегара с весны, но память об этой встрече заставила кожу пойти мурашками. Герцог, не сводивший с меня сосредоточенного взгляда, прищурился с подозрением.
  - Господин, там Гасси Даню съел! - впечатлительная женщина не выдержала и разрыдалась, громко и надрывно.
  - Какой Гасии? Кого съел? - не понял спросонья Борегар.
  - Собака ваша сторожевая Дэйнэ загрызла! -пояснила Мерика, слова тонули в рыданиях.
  Светлость, который, как и я, внимательно слушал разговор, приложил палец к губам, приказывая молчать.
  Борегар глухо выругался и промчался мимо, следом поспешила подвывающая кухарка. Послышался грохот дверей, и со всех сторон полились взволнованные голоса: "Ужас! Как такое могло произойти?", "А что случилось?", "Гасси рохтову невесту загрыз."
  - Бардак, самый настоящий, - покачал головой лорд. - Пусть побегают, раз ума нет.
  На счет Борегара я была с ним согласна, а Мерику стало жаль. Рыдания несчастной женщины было слышно даже с улицы.
  - Предлагаю сделку, - игнорируя чужие проблемы, обратился ко мне Светлость. - Я умолчу о своих догадках и сделаю так, что ты из пленницы перейдешь в штат слуг, будешь жить в доме, а не в заточении. И никто не посмеет причинить тебе вред. Ну как?
  Я чуть не согласилась, но вовремя вспомнила, что сделки обычно предполагают выгоду для обеих сторон.
  - А взамен?
  - Ты поклянешься не выходить за пределы усадьбы и не станешь мешать Борегару осуществить планы.
  - А какие у него планы?
  - У него всегда одна цель, - фыркнул лорд, - убить Рохта. Ради этого он готов на всё. Но если ты говоришь правду и действительно не имеешь ничего общего с Рохтом, ты ничего не теряешь.
  Заманчивое предложение. Даже слишком.
  - Почему я не могу покидать усадьбу?
  - Мы должны быть уверены, что ты не натравишь Рохта на Борегара. Гибель еще одного города корона не переживет.
  Я скривилась.
  Глупо было надеяться, что он поверит мне, а не наемникам. Спасибо, хоть в клевете не обвинил.
  - Что будет со мной, когда господин Борегар осуществит свои планы?
  - Ты освободишься и от этих обязательств, и от Борегара.
  Сердце забилось быстрее.
  - Как скоро это случится?
  - Полагаю, примерно через год.
  Год службы в усадьбе - и я свободна! Это самое завидное предложение, на которое я могла рассчитывать! Конечно, просто сбежать было проще, но кто знает, что меня ждало в незнакомом мире. Может, меня бы дикие звери растерзали на выходе из города? Или разбойники. А здесь, если не считать Борегара, безопасно, и кормить будут.
  - Нет, так нет, - по-своему истолковал мою задумчивость лорд.
  - Я согласна! - выпалила я прежде, чем он передумает окончательно. Светлость вздрогнул, бесстрастное лицо на миг потеряло маску надменности, обнажив живое удивление. Через мгновение герцог взял себя в руки, скрывшись за личиной холодности.
  - Хорошо, - кивнул он. - В таком случае у меня для тебя кое-что есть. Жди.
  Светлость величественно поднялся из кресла и скрылся в комнате, в которой ночевал. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что он там ищет. Мысль о том, что герцог приготовил сюрприз для меня, отказывалась восприниматься ввиду нереальности.
  Лорд вернулся, держа в руках перевязь с длинным узким клинком. Отделанные серебряной гравировкой ножны переливались на утренних лучах, отбрасывая в пустой камин подвижные блики. Вокруг эфеса обернулась золотая змея, с навершия на меня смотрели изумрудные глаза-бусинки. Почти как на печатке.
  - Встань, - приказал лорд. Дождавшись, пока я исполню приказ, встал напротив и церемонно произнес: - Я, Оэй Криниар, поручаю хранить эту клятву Кайми. Айсо, Кайми.
  Ладонь лорда коснулась украшения, от его прикосновения металл ожил, и змея, показывая золотой язык, поползла по руке хозяина. Крохотные драгоценные чешуйки блестели оттенками солнца.
  Я смотрела на это явление глазами человека, перед которым ожила любимая игрушка. Зрелище оказалось и прекрасным, и жутким одновременно. Странное создание завладело моим вниманием, ни на миг не отпуская.
  Конечно, в моем мире есть магия, но чтобы оживить неживое, да еще без атрибутов... Сомневаюсь, что такое под силу даже Мастеру.
  Равнодушный к чужим заботам лорд Криниар поднял змею на уровень глаз, вглядываясь в артефакт с нежностью. Тонкое змеиное тело обернулось вокруг руки двумя кольцами, кончик хвоста лег на сгиб локтя, голова с изумрудными глазами приподнялась на ладони, гипнотизируя герцога.
  Светлость тепло улыбнулся, что-то шепнул змее и протянул ее мне.
  Как зачарованная, я подняла руку. Оглянувшись в последний раз на хозяина, Кайми перебралась на мое запястье, руку наполнила тяжесть золота. Кожа ощутила прикосновение холодного металла, заставив вспомнить, что змея - не живое существо, а ожившее украшение.
  - Это мне? - сорвался с языка глупый вопрос.
  - Только на время нашего договора, - хмыкнул Светлость, опускаясь в кресло. - Расстаться с такой вещью навсегда я не готов.
  Понимаю. Я бы тоже не рассталась.
  Кайми поползла вверх по руке, ложась поверх платья драгоценными кольцами и шевеля языком. Кончик хвоста, лежащий на ладони, ритмично подрагивал, хлопая металлом по коже. Гибкое, словно живое, тело миновало локоть, чуть сжало плечо, змеиная голова скользнула под волосы, переползая на другое плечо. Хвост обвился вокруг круглого выреза платья.
  - Зачем она мне? - мне, наконец, удалось оторвать взгляд от вьющегося вокруг меня золота, и взглянуть на лорда. Герцог подпер кулаком щеку и не сводил с меня немигающих глаз. Пальцы второй руки в задумчивости барабанили по подлокотнику кресла.
  - Кайми станет гарантией того, что ты исполнишь часть своего обещания.
  - Как?
  Ответом мне стали зубы-иглы, которыми Кайми впилась в мою шею. Я вскрикнула от боли и, рванув змею обеими руками, повалилась назад, в кресло. Напрасно. Кайми не только удержалась, металлические клыки глубже вошли в мое тело. Невероятной силы хвост вплотную обвился вокруг шеи так легко, словно моего сопротивления не существовало. Задыхаясь от испуга и обиды, я пыталась содрать с себя два золотых кольца, которыми изогнулось чешуйчатое тело.
  - Если попытаешься сбежать, она тебя задушит, - пояснил Светлость, взирая на нас с равнодушием садиста. Разве что не зевал от скуки. - Я всегда буду знать, где ты и все ли с тобой хорошо.
  Глядя в его безучастное лицо, я почувствовала, как глаза наполняются слезами. Облик герцога поплыл, пока не превратился в нечеткий силуэт. Я перестала сопротивляться, и обмякла в кресле.
  Мимо двери снова пронесся топот вперемешку с руганью.
  - Борегар! - властно крикнул Оэй, потеряв ко мне интерес. Топот и ругательства мгновенно прекратились, замороженные голосом герцога. После робкого стука на пороге возник похожий на гризли Борегар в одних портках и, не посмев взглянуть нашу сторону, склонился в низком поклоне.
  - К вашим услугам, милорд! - по-военному отрапортовал он.
  - Будь добр объясниться, - спокойно и с ноткой презрения произнес герцог. - Почему в твоем доме меня встречают неподобающими выражениями?
  Борегар нервно вздрогнул и склонился еще ниже, не находясь с ответом. Темные с сединой волосы шторами упали по обе стороны лица.
  - Я надеюсь, ты объяснишь своему управляющему, как ко мне следует обращаться.
  - Не сомневайтесь, - поспешно кивнул воин. - Что-нибудь еще?
  - Да. У меня мало времени, хочу побеседовать с твоим трофеем.
  - Сейчас?! - опешил Борегар.
  - А почему нет? Что-то не так?
  - Ну, эээ... - замялся великан, бросая беспомощные взгляды в сторону двери.
  - Я что, бросил все дела, чтобы слушать твое мычание? Отвечай, когда я с тобой говорю!
  - Виноват, Ваша Светлость!
  - Где рохтова невеста? - выделяя каждое слово, отчеканил вельможа.
  - Исчезла, - виновато прошептал мой пленитель, передернув обнаженными плечами с розовыми полосами старых ран.
  - Громче.
  - Исчезла, Ваша Светлость!
  Светлость недовольно выдохнул и скрестил руки на груди. Борегар сжал кулаки, прикинув, чем ему грозит такой промах перед столь влиятельным лицом.
  - Как я понимаю, теперь Рохту не за кем к тебе идти?
  - Я сейчас же отправлюсь на поиски!
  - Не спеши, - осадил его лорд. - Да будет тебе известно, мой рассеянный вассал, что мне посчастливилось её найти. Мы заключили договор. Дэйнэ не покинет усадьбу до тех пор, пока ты не осуществишь свой план. Взамен ты не причиняешь ей вреда. Мы же не хотим проблем с Рохтом, верно?
  - Да, Ваша Светлость! - с готовностью отозвался Борегар и менее решительно добавил: - Я надеялся узнать у нее, где прячется Рохт.
  - Оставь это дело Арейсе. Девчонка больше не твоя забота. Давай мне копии планов, я уезжаю.
  Лорд Оэй Криниар небрежно махнул рукой, отпуская Борегара исполнять волю Его Светлости. Следом поднялся и сам лорд, подхватил с вешалки черный, как все его одеяние, плащ, перевязь с мечом и, не оборачиваясь, отправился к выходу.
  Глядя на его гордо выпрямленную спину с плащом аспидных волос, я сжимала кулаки и клялась себе в том, что никогда больше не буду верить людям. Особенно тем, которые кажутся заступниками. После услышанного мне захотелось стать настоящей невестой Рохта, кем бы он ни был.
  Наверное, именно так люди переходят на сторону зла.
  
  5. Глава. Скрежет.
  
  Стоя у окна в комнате Криниара и придерживая одной рукой штору, я наблюдала за тем, что творилось у крыльца.
  Провожать Светлость собралось человек двадцать. Не каждый день в провинциях появляются герцоги, а потому народ решил как следует разглядеть диковинного гостя, чтобы потом снова и снова пересказывать его явление друзьям и знакомым. Девушки взволнованно перешептывались, мужчины стояли с открытыми ртами. Садовник, подстригающий зеленую изгородь, выкрутил голову и так увлекся зрелищем, что не заметил, как кусты кончились, и он начал стричь воздух.
  Лорд повышенным вниманием подданных пренебрег. Твердым шагом он пересек двор усадьбы, за полами колышущегося на ветру плаща тянулась его длинная тень. Следом спешил лишенный королевской грации Борегар, как был в одних портках и босой. На затылке воина топорщились нечесаные спросонья полуседые волосы, на бледной спине виднелись четыре розовых борозды - след какого-то огромного хищника. Изредка Светлость оборачивался, и тогда я видела, как шевелятся его губы, Борегар покорно кивал каждому слову господина.
  У ворот их уже ждал грузный конюший с уздой лоснящегося гнедого жеребца. Зверь мотал головой, пытаясь вырвать у человека узду, и порывался встать на дыбы. Ноги в белых чулках и с щетками, танцевали по мощенной камнем дороге.
  Светлость что-то крикнул и прибавил шагу. Повинуясь голосу вельможи, конюший выпустил узду и отступил, примирительно подняв руки. Гнедой рванулся навстречу хозяину. Лорд похлопал зверя по шее, перекинул через голову узду и легко взлетел в седло. Рука в кожаной перчатке небрежно оправила плащ. Светлость поднял голову, серебристые глаза на миг остановились на моем лице, после чего он развернул коня, ударил пятками, и зверь с готовностью сорвался в галоп.
  С надеждой на то, что мы не скоро увидимся, я опустила штору и поплелась из комнаты.
  Все обитатели дома собрались на улице, посмотреть на красивого герцога, поэтому меня встретила тишина и прохлада. Сумрак разгоняли огарки свечей на высоких трехрожковых канделябрах. Я миновала череду выцветших гобеленов, украшающих стены между дверями. В конце коридора позволила себе роскошь потрогать неестественно вытянутую статую борзой, тихонько постучала по металлу, собачья утроба отозвалась приглушенным эхом. Хмыкнув, свернула на лестницу, шорох мягких балеток о ковер сменился тихим стуком каблучков. Под рукой скользили лакированные перила.
  У подножия лестницы в стене обнаружилась неприметная дверь, из-за которой тянулись приглушенные стенания.
  Повернув круглую медную ручку, толкнула дверь. Звуки плача стали ярче, насыщеннее. Запахло жареным мясом и зеленью. Узкий коридор с парадом деревянных дверей с обеих сторон провел меня в просторную светлую кухню. Справа стояла большая печь, с голубой занавеской по верху. По другую руку под широким окном примостился массивный кухонный стол без скатерти. Впереди рядом со вторым окном, растянулся во всю стену шкаф с кучей маленьких дверок. Все свободное пространство на стенах было занято полками с банками, шкатулками и посудой. Посреди кухни на трехногом табурете спиной ко мне сидела Мерика и заливалась горючими слезами. Рядом сочувственно обняла ее за вздрагивающие плечи Сати.
  - Человека убить! И за что?! - всхлипывала женщина, комкая в руках белый фартук. - Несчастная девушка, ей и так нелегко приходилось, а он на нее собакуууу...
  Сердце защемило от тоски, нижняя губа начала подрагивать.
  Подобрав юбку, я перешагнула порог кухни. Сати по-звериному резко оглянулась, золотистые глаза с вертикальными зрачками кивнули на вздрагивающую от рыданий кухарку.
  - Мерика, - негромко позвала я. Женщина замерла и медленно повернулась. Красные от слез глаза распахнулись.
  - Даня, - не в силах поверить в мое явление, прошептала она, - Данечка, это правда ты? Как же так? Гасси...
  - Гасси попал в подземелье после того, как я оттуда ушла, - закончила я. - Прости, Мерика, сил не было сидеть в той дыре. Я не преступник, чтобы держать меня в...
  Договорить мне не удалось. Мерика вдруг оказалась рядом и до скрипа суставов стиснула меня в объятиях.
  - Сати, почему ты не предупредила Мерику, что я цела? - прохрипела я, пытаясь высвободиться из захвата сердобольной кухарки, пока она не превратила мои кости в муку.
  - Его Светлость приказал забыть, всё, что мы видели, - пожала плечами девушка.
  - Шепотом можно было предупредить, - посетовала я, поправляя перекошенное платье. Мерика все же соизволила меня отпустить, и теперь гипнотизировала влюбленным взглядом, прижав руки к груди.
  Сати удивленно вскинула брови.
  - Приказ Его Светлости, - повторила она по слогам, как самому глупому ребенку в округе.
  Я закатила глаза и покачала головой.
  - Ох, что это я, девоньки, - Мерика неожиданно отмерла и засуетилась у стола. - Садитесь-ка, поешьте. Данюша, а ты где была-то?
  - Сбежать я хотела, - со вздохом призналась я, с ногами взбираясь на стоящий у стола стул. - Да Светлость, что б ему гринты мерещились, повстречался на пути, - и, заметив, что Сати смотрит на меня с осуждением, развела руками: - Что? Мне он ничего не приказывал, могу говорить, что хочу.
  Девушка повела плечами, дескать, дело моё, и тоже придвинула к столу табурет. Мерика поставила перед нами по кружке молока со вчерашними ватрушками.
  - И что было дальше?
  - Ничего интересного, - вздохнула я в кружку, отщипывая кусочек ватрушки, на стол посыпался творог. - В прислугу меня перевел.
  - Это же замечательно! - обрадовалась Мерика. - Будешь мне и Сати помогать! Надо тебе место в комнатах подыскать... и платье попроще, а то это жалко, хорошее. Оставишь до следующего приезда Его Светлости.
  Я скривилась.
  
  После того, как Мерика и Сати исполнили все свои утренние обязанности, мне выделили комнату из числа тех, что находились во флигеле. Сам Флигель представлял собой длинный узкий коридор с дощатым полом, в конце которого светилась и благоухала выпечкой вместительная кухня. По обеим сторонам коридора мелькали узкие деревянные двери комнат. Мне досталась третья справа. Скромное жилище, вытянутое в длину. Напротив двери - единственное окно, за ситцевыми занавесками поблескивало на солнце окруженное парком озеро. Слева друг за другом вытянулись старый деревянный шкаф с покосившейся дверцей и узкая кровать с голым пожелтевшим от времени тюфяком. Под окном, прижался боком к кровати грубо сколоченный сундук, выполняющий еще и функцию прикроватного столика. К правой стене, чтобы не пустовала, было прибито три полки, ныне пустующие. Из угла дверь караулили потрепанный жизнью веник, деревянное ведро и горшок.
  Скромно, но всяко лучше, чем в подземелье. За возможность жить в нормальной комнате и спать на кровати, а не сыреющем и воняющем гнилью тюфяке, я почти готова простить Светлость.
  Залезла в шкаф. Покосившаяся дверка резанула ухо скрежетом, и я решила, не буду ее трогать, пока не найду того, кто может ее починить.
  В шкафу нашлась треснувшая вешалка, переживший армагеддон прикроватный коврик, еще один горшок, горсть рассыпанных пуговиц. "А здесь у нас что?" - заглянула на верхнюю полку и извлекла оттуда пыльную тряпку неизвестного назначения, тут же определила ее в ведро. Будет, чем полы мыть.
  С сундуком повезло больше. Там обнаружилась подушка, почти новое шерстяное одеяло, простенькое покрывало и большая деревянная ложка.
  Ложку я презентовала Мерике, которая зашла занести мне одежду, постельное белье и прочие необходимые вещи. Женщина повертела в руках подарок, пожала плечами и удалилась, оставив меня наедине с кучей скинутых на кровать вещей. Этот день мне было позволено потратить на обустройство.
  Я засучила рукава.
  К обеду моя обитель блестела чистотой и уютом. Хлам отправился в печку, у кровати появился вязаный коврик и войлочные тапочки. В шкафу обосновалась аккуратная стопка простой одежды. Сундук увенчали гребень и жировой светильник.
  Расфасовав богатство по углам, решила переодеться в одно из платьев, что принесла Мерика, а потом сходить в подвал за своими бумажками и зубной щеткой, которую я тоже забыла при побеге.
  Определенно, этот мир плохо влияет на мою способность продумывать детали.
  Вскоре я стояла посреди комнаты в новом платье. Во время уборки под сундуком обнаружился кружок темного зеркала. Взглянув в него после переодевания, я обмерла.
  Из зазеркалья на меня смотрела худенькая девушка лет двадцати с осунувшимся бледным лицом и большущими голубыми глазами. Несмотря на простоту, закрытое бежевое платье с широким серым поясом, больше похожем на корсаж, смотрелось довольно гармонично, а изящно обвившееся вокруг моей шеи тело Кайми добавило в образ роскоши. Змея уже выпустила меня из зубов и теперь исправно изображала украшение, как будто и не оживала.
  Я рассеянно коснулась лица. Изменения, произошедшие с ним, пугали до судорог в коленях. Нет, не измождение меня ужаснуло - я догадывалась, что месяцы тюремного отчаяния не пройдут для моей внешности бесследно. Беспокоило другое: как получилось, что вместе с парой килограммов я потеряла несколько лет и теперь выгляжу... почти ребенком? Почему мои голубые глаза приобрели такой насыщенный оттенок, а волосы у корней стали светло-золотистыми, резко контрастируя с мышино-русой длиной. Неужели этот мир подстраивает меня под свои законы?
  Нашарив за спиной кровать, я медленно, как во сне, опустилась на только что застеленное покрывало, убеждая себя, что сойти с ума - в данном случае не выход.
  "А что выход?" - спросила я у своего отражения. То в ответ издевательски промолчало.
  Нервно сглотнув, я опустила зеркальце отражением вниз и сложила сверху руки. Дыхание стало чаще, как тогда, когда я только поняла, что нахожусь не там, где следует.
  "Стоп! - приказала я себе. - Мне удалось примириться с мыслью о другой реальности, неужели я не смогу справиться с возрастом?! В конце концов, молодость - не старость!"
  Я задумчиво оглядела комнату, взгляд остановился на шкафу, решение упрятать там зеркало пришло само собой. Нет зеркала - нет проблем.
  После того, как источник беспокойства был схоронен в недрах скрипучего гардероба, я с чистой совестью отправилась в подземелье.
  
  Придерживая длинную юбку, я поспешно семенила по коридору хозяйского дома, вперед меня летел шорох моих шагов. Мимо быстро проплывали гобелены с охотничьими сюжетами. В высокие окна, наполовину занавешенные тяжелыми портьерами, заглядывало полуденное солнце.
  "Лишь бы никто не вошел", - подумала я, подходя к громоздкой и мрачной парадной двери. Холодная резная ручка легко поехала вниз, послышался щелчок. Я потянула дверь на себя, зажмурившись от ударившего в глаз солнца. Лица коснулся прохладный ветерок. До слуха донесся далекий лай собаки, щедро сдобренный звонким смехом. Не открывая глаз, я позволила себе насладиться этими звуками.
  Неожиданно свет померк, загороженный наползшей на меня тенью. Я открыла глаза и испуганно отпрянула.
  Так близко я встречалась с ним всего два раза: в ущелье, когда он опоил меня снотворным, и в подземелье. Те же хмурые брови, плотно сжатые губы и темно-карие глаза, искрящие ненавистью. Тень он его фигуры укрывала меня одеялом мрака.
  Я понимаю, что он не посмеет ослушаться Светлость, но внутренности все равно свело судорогой, а сердце забилось попавшей в силки пичугой. Я сделала шаг назад, упершись спиной в высокий канделябр - и это единственное, что мне удалось сделать. Тело оцепенело, ноги словно приросли к полу, хотя больше всего на свете мне хотелось сбежать.
  "Он ничего мне не сделает, - убеждала я себя, глядя в лицо Борегара расширенными от ужаса глазами. - Светлость приказал, он должен подчиниться."
  Словно издеваясь над этими мыслями, мой пленитель криво усмехнулся. Он медленно наклонился и, чеканя слова, произнес:
  - На твоем месте я бы рассказал о Рохте до того, как здесь появится Арейса, - и, резко отвернувшись, зашагал вглубь дома.
  Некоторое время я стояла неподвижно, глядя в пустоту и дыша, как загнанная заяц, а после - сорвалась на бег. В себя пришла, когда уперлась обеими руками в дверь своей бывшей камеры.
  "Он не посмеет меня тронуть," - повторила я, все еще не в силах пережить эту встречу. Рванула дверь и провалилась в тюрьму.
  Пустое мрачное пространство с пятном солнечного света на полу после роскоши особняка казалось мышиной норой. У пустого тюфяка лежали расстегнутые кандалы. Рядом - стопка небрежно сложенных листов.
  Прислонилась спиной к стене и запрокинула голову, пытаясь успокоить дыхание после забега. Слова Борегара бились в висках обезумевшим пульсом.
  Арейса. Еще одного тирана я не переживу. За что мне это?! Чем я заслужила такое отношение?! Неужели тем, что спасла пособника Рохта?!
  Кулаки сжались непроизвольно и я, выплескивая злость, с силой ударила по камням.
  За стеной глухо щелкнуло.
  От неожиданности я отскочила и с недоумением воззрилась на стену. Потревоженный камень на полмизинца провалился вглубь кладки. Я шагнула ближе, намереваясь рассмотреть аномалию, но тут стены задрожали, отовсюду послышался глухой скрежет, как от ржавого механизма, и я стрелой вылетела в коридор. За спиной раздался щелчок, после чего все стихло.
  Не покидая коридора и держась за косяк, заглянула в камеру. Там все по-прежнему: серые стены, тюфяк, стопка моих листиков... Потолок остался на месте, а не рухнул в попытке прибить того, кто осмелился побеспокоить старый механизм. Тайников и потайных дверей, увы, тоже не обнаружилось. Только уехавший под моей ладонью камень.
  Воровато оглянувшись, я осторожно перешагнула порог и замерла в ожидании худшего. Ничего не случилось.
  Сделала еще шаг. Комната взирает на меня невинной обычностью, будто и не скрывает ничего.
  Оглядываясь по сторонам, крадучись подхожу к провалу в стене, внимательно рассматриваю находку.
  Камень вырезан идеально круглой формы и очень напоминает большую, размером с ладонь, кнопку. Потыкав в нее пальцем, выяснила, что "кнопка" застряла в стене намертво, и ни вперед, ни назад не двигается.
  Странно. Обычно при нажатии механизма что-то происходит, а здесь ничего не случилось. Может, посмотреть снаружи или за соседними дверями?
  Подобрав юбку, побежала проверять. Пока бежала, думала.
  Известно ли Борегару о том, что тюрьма снабжена механизмом неизвестного назначения? Предположим, знает. Если это ловушка или средство для убийства любопытных, он бы его, скорее всего, не трогал. Если потайная комната с чем-то дорогим - выпотрошил бы её.
  А если не знает?
  Ответ пришел незамедлительно: если не знает, то у меня появятся средства для дальнейшего существования, потому что тайные комнаты просто так не создаются. Они предназначены для хранения ценностей.
  В приступе жадности решила приложить все усилия, чтобы расковырять механизм. Если он окажется ловушкой, поделом мне. В следующий раз буду держать любопытство при себе. В следующий, не в этот.
  Снаружи тюрьма выглядела крепкой, но очень старой. Вросшие в землю стены были изъедены временем, в прорехах между камнями обосновались пауки, мелкие птички, травки и прочая живая природа. Наклоненную в одну сторону каменную крышу покрывал толстый слой мха и трав. Картину захолустья довершали окружающие приземистое строение колючие кусты.
  Я исколола все руки и ноги, пока пыталась сквозь растительность осмотреть стену. В результате обнаруживала лишь влажную от тени землю и вросшие в кладку бледные сети корней. Но упорства мне не занимать, и вскоре оно было вознаграждено двумя находками в виде чернеющих квадратных провалов в стене, в которые можно без труда просунуть руку. Приметив под крышей первый, я чуть не взвизгнула от восторга и на радостях сунула туда руку по локоть - на большее роста не хватило. Внутри раздалось пищание, а в следующий миг на мою руку обрушился шквал ударов клюва какой-то мелкой птички.
  Во второй раз я стала умнее и полезла в отверстие около земли прутиком. И не зря. Из отверстия наполовину высунулась крыса и, широко расставив когтистые лапки, ощерилась на меня с враждебностью территориального хищника. Выяснять отношения с крысой желания не было, да и понятно, что это не тайник от сработавшего механизма, так что я оставила грызуна в покое и вернулась в подземелье.
  Исследовать тюрьму изнутри возможности не оказалось. Соседние двери были заперты на ключ, к моему удивлению, потому что у моей камеры замка не было, только засов. Подергав на всякий случай железные ручки, я вернулась к источнику любопытства.
  Подтянув к "кнопке" скрученный тюфяк, уселась сверху, как на коня, и задумчиво потерла подбородок.
  Почему я не получила результатов? Либо не там искала, либо механизм сломан, либо "кнопка" не единственный элемент в этой головоломке.
  Точно! После первого визита Борегара я лежала на тюфяке лицом к стене и вырисовывала пальцем по контуру идеально круглого камня! Я не я, если это не часть механизма!
  Расхваливая себя за сообразительность, поспешила к соседней стене, где у самого пола обнаружилась искомая часть кладки. Примерилась и, ударив по камню ребром кулака, пулей вылетела в коридор. В стенах камеры глухо заскрипели несмазанные шестеренки, подземелье задрожало, загрохотало, сверху с шорохом посыпались пыль и сажа.
  В яблочко!
  Дождавшись, пока скрежет стихнет, я отряхнулась и проторенной дорожкой сунулась в каземат. Сперва сунула руку, помахала, потом шагнула одной ногой, и лишь убедившись, что меня ничто не пришибет, вошла. Взгляд скользнул по стенам в поисках "сюрприза", который, к моему огорчению, еще не открылся.
  Жаль, дребезжало знатно.
  Вздохнув, я продолжила поиски, и начала с того, что вытащила на улицу щетку и "словарь", чтобы они не сгинули под руинами тюрьмы, если что пойдет не так. Пока спасала свои пожитки, хихикала, воображая лицо Борегара, узнавшего, что меня завалило в подземелье. Насколько я поняла из их разговора со Светлостью, я нужна им живая. Впрочем, я сильно люблю жизнь, чтобы рассматривать такие мысли всерьез.
  Спустя полчаса лазания по тюрьме, я нашла еще один ключ, отработанным движением ударила по камню и юркнула в коридор.
  Подземелье осталось молчать. Решив, что слабо ударила, вернулась. "Кнопка" действительно не сдвинулась с места, продолжив прикидываться частью стены. С мыслью "мы не гордые", ударила сильнее, отчего рука болезненно заныла. "Кнопка" издевательски стояла на месте.
  Пока я потирала ушибленную руку и озиралась по сторонам, прикидывая, чем бы посильнее шарахнуть по норовистому камню, меня хватилась Мерика. Со стороны дома послышался ее обеспокоенный зов.
  Пообещав себе вернуться позже, я покинула подземелье.
  
  6. Глава. Дела наёмничьи.
  
  В доме приключение подземелья сменилось рутиной. Мерика и Сати объяснили мои служебные обязанности, которые можно обозначить двумя словами: помогать Мерике.
  Мерика была кухаркой. Ее учил повар, который сейчас содержит ресторанчик в Мирторе - административном центре нашего края. Один из крупных городов страны Мерику не впечатлил, поэтому, отучившись, она решила вернуться в провинцию, где ее навыки высоко ценились. У Мерики было две помощницы. Девушка-повар и посудомойка - женщина солидного возраста. Обе, как и большинство слуг, жили в городе и приходили лишь для выполнения своих обязанностей в определенное время. В усадьбе жило шесть человек: управляющий, Мерика, болтливый садовник Ретгар, конюх и молодой оружейник Нешей, который ежедневно чинил испорченное тренировочное снаряжение Борегарова отряда. Сати занимала позицию камеристки Юирэ, и тоже жила в усадьбе. По слухам, у хрупкой блондинки с кошачьими глазами был роман с Нешеем, и слуги повально пророчили им счастливое семейное будущее.
  Охраной занимались сами наемники, стоя в карауле по заранее оговоренному распорядку. Функции экономки выполняла сама хозяйка - госпожа Кареллия.
  Мне предстояло заниматься чисткой, резкой и прочими методами обработки продуктов, а так же помогать накрывать на стол. На первый взгляд, не так уж много, пока мне не сказали, что накормить надо всех хозяев, доктора, всех слуг, местных и городских, а так же скоро прибывающую ораву наемников количеством пятнадцать человек. И это при условии, что не будет гостей. Иными словами, кухня работала в режиме нон-стоп. Мерика успокоила меня, сказав, что с большей частью работы они с помощницей справляются, а я буду, что называется, на подхвате, если не будут успевать. Основная работа предстоит в первой половине дня, начиная с шести утра и до обеда.
  Меня устаивал любой распорядок - засиделась я на цепи, соскучилась по обыкновенной жизни, пусть и не в роли мирочеи, а всего лишь помощницей кухарки.
  Из кухни обнаружилась дверь на улицу, так что можно лишний раз не появляться в хозяйском доме, что не могло не радовать. Но на этом прелести дня не закончились. Я была сильно удивлена, узнав, что как работнику мне полагается жалование в размере двадцати пяти медяков в день, или серебрушки за два дня. Много это или мало, мне не известно, но мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы не завизжать от восторга, когда Гарет мне это сообщил. Чуть позже я узнала, что такая щедрость обусловлена словами все того же лорда Криниара. Оказывается, уходя, Светлость посоветовал Борегару занять меня трудом, чтобы не было времени размышлять о глупостях. А чтобы не возникло желания эти глупости в жизнь воплотить, мой труд следует оплачивать, как если бы я пришла к нему по найму.
  Умеет герцог добиваться от людей нужных результатов, ничего не скажешь. Впрочем, чего еще ожидать от человека, который стоит у руля государства? Да, да, мне уже успели поведать о том, кто является правой рукой короля Грайта Второго Сайрина.
  Вечером я сидела в ночной сорочке у окна и провожала взглядом солнце. Это первый закат, который я видела в этом мире. Огненные лучи окрасили мои руки и одеяние в оттенки алого, над уползающим за горизонт багряным диском распустился удивительный цветок из облаков. Озерная гладь сверкала рубиновым блеском. Зрелище было столь прекрасным, что из глаз полились слезы счастья, и я долго не могла уснуть, взбудораженная эмоциями.
  Подводя итоги дня, я пришла к выводу, что он был лучшим из тех, что я встречала в этом мире.
  
  Следующий день начался с очередного сюрприза. Я, сонно попивая чай, сидела на кухне и наблюдала за плавающим над головой паром. Слуги вставали очень рано, поэтому кухня давно бурлила, шкворчала и источала аромат свежевыпеченного хлеба. Мерика кружила по кухне, как наскипидаренный джинн, умело колдуя с начищенными и нашинкованными мной овощами. Большую часть времени она проводила за кухонным агрегатом, на котором столпились штук шесть габаритных посудин. И внешне и функционально агрегат очень напоминал плиту из моего мира, только без заряжающего устройства и раза в три шире по длине, чтобы больше посуды уместилось. Как эта штука работает, осталось для меня загадкой, Мерика сказала, что на фихтах. Что это за фихты такие, я спрашивать не стала, чтобы не выдать свое происхождение. Потом как-нибудь разузнаю.
  Попутно Мерика рассказала, что у Борегара снова будут гости - наемники, которые займут место погибших. И гостить эта армия будет долго. Корона выделила неплохую сумму средств, чтобы "негласные защитники государства восполнили свои ряды новобранцами и не знали нужды в нелегком деле их обучения". Вообще-то они приехали еще вчера, но не стали мешать Его Светлости. Говорят, примета плохая - попадаться герцогам на глаза, когда они того не желают. А еще сегодня спозаранку принесли корреспонденцию. Почтальон с хитрой ухмылочкой передал письмо от местной молодежи для пленницы, о которой молва ходит.
  - Ничего, остолопы, не боятся, - дословно спародировала Мерика его угрюмый бас, вручая мне конверт. - Уже Рохт им не преграда, лишь бы за девкой ухлестнуть!
  Я сунула в рот кусок булки, отряхнула руки и приняла большой конверт из грубой бумаги. В верхнем углу размашистыми завитушками было что-то нацарапано. При взгляде на надпись пришла мысль, что пора учиться читать.
  - Подари меня огню, любовь моя, - по слогам прошлась по завитушкам Мерика и заключила: - Женатый! Они всегда так пишут, когда боятся, что жена узнает.
  Я рассмеялась и потянула уголок конверта, намереваясь вскрыть, как в кухню влетела переполошенная Сати, схватила меня за руку и с криком "верну!", потащила на улицу. Конверт выпал из рук и, разрезав воздух, лег на пол. Мерика только покачала нам вслед головой.
  - Даня, мне нужна твоя помощь, - на ходу затараторила девушка, волоча меня мимо розовых кустов, вдоль которых я недавно ползала в попытке побега. - Приехал господин Занар с новобранцами, ему нужна помощь, а я не могу! Я камеристка, а не... В общем, я не могу быть в двух местах одновременно. Ты мне поможешь.
  - А что нужно делать?
  - Всякие мелочи: то принести, это подать, ужин заказать. Справишься!
  Последнюю фразу она произносила, волоча меня по обугленной земле перед входом в каменное здание с куполообразной крышей. Оттуда доносились голоса вкупе с мужским смехом и грохотом снаряжения.
  Сати толкнула меня в распахнутый дверной проем и стремительно скрылась. Когда я обернулась, чтобы пожелать ей хорошего дня, девушки уже не было.
  - Ты! - командный голос заставил вытянуться по стойке "смирно" и обернуться. В паре шагов от меня стоял молодой мужчина с русыми волосами до плеч. Спадающая ниже бровей челка прикрывала шрам поперек лба. Загорелое лицо с узкими голубыми глазами и угловатой челюстью выражало недовольство.
  - Почему так долго? Впрочем, не важно, - он повернулся ко мне спиной и хлопнул в ладоши, привлекая внимание. - Ну всё, девочки, веселье кончилось, теперь будем учиться убивать мага! Ты, - ткнул в меня пальцем, - будешь магом.
  Я икнула. За плечом картавого командира повисла тишина, после чего кто-то хохотнул. Затем еще кто-то. И еще. Через полминуты полтора десятка полуобнаженных парней разных национальностей и роста от души хохотали, хлопая себя по коленям и держась за животы. Занар, если я верно опознала его личность, коварно прищурился, отчего его узкие глаза превратились в щелочки, губы скривились в плотоядной улыбке.
  - Как тебя зовут? - обратился он ко мне, предвкушая одному ему известный исход веселья.
  - Даня. Послушайте, я не маг! И не хочу, чтобы меня убивали!
  Хохот за спиной Занара начал перерастать в истерику.
  - Не трусить! - приказал командир. - За мной шагать!
  - Постойте! - возмутилась я. - Я отказываюсь в этом участвовать! Я не...
  Занар, успевший отойти на пару шагов, вернулся и впился в меня осуждающим взглядом.
  - Не волнуйся, - показательно громко прошептал он, отгородившись от остальных ладонью. - Я всего лишь хочу показать кое-кому, что их райдононские мечи и звания ничто. Они и на шаг к тебе не приблизятся!
  - Командир, а можно после боя мага себе оставить? - издевательски протянул один из наемников. - Всегда мечтал волшебно потрахаться!
  - Сейчас она вас сказочно отымеет, - буркнул под нос Занар, - всех разом, - и, поманив меня пальцем, отправился сквозь хохочущую толпу в противоположный конец просторного, как спортивный зал, строения. Заинтригованная, я пошла следом.
  - Для начала техника безопасности, - напутствовал командир. - Колбы не бить, руками никуда не лезть, делать только то, что я говорю и ничего лишнего - эти дураки пока нужны мне живыми. Хотя чуточку преувеличить, конечно, можно, чтобы не расслаблялись.
  Я оглянулась, но ни одной колбы не увидела. Тренировочная площадка пестрела пустынной черной землей, лишь под окнами-бойницами кое-где проросли упрямые былинки.
  Занар остановился у стены, дернул за рычаг, который я приняла за одинокую вешалку. Кусок стены тут же провалился, оказавшись качественно загримированной под камень железной дверью.
  - Здесь мы будем творить чудо, - обозначил Занар, пропуская меня внутрь квадратной комнаты, наполовину заставленной одинаковыми деревянными ящиками. Окон не было, но под потолком висел на тонкой цепочке стеклянный шарик, излучающий холодный белый свет. Именно к нему приклеился мой взгляд, а не к расставленному вдоль стены оборудованию, которое так усердно демонстрировал командир.
  - Впервые видишь фихт? - понимающе протянул Занар, встав рядом и тоже запрокинув голову. - Я когда впервые увидел в Райдононе, тоже долго не мог понять, как это работает. Потом плюнул. Помню, что это какие-то камни с иралитом соединяют, в результате они либо светятся, либо греют. А как и что соединять - стэйр их, этих алхимиков, знает!
  Занятно-то как! А у нас солнечные батареи, в основном. Интересно, что такое иралит...
  - Так вот, о чудесах, - вернулся к делу Занар. - Вот смотри: есть ящик, - он прошел мимо, отвлекая от созерцания фихта, и откинул крышку одного из ящиков. - В ящике у нас колбы с... вот такой зелененькой водичкой, которая называется антатра, но все зовут ее горючкой. Пить это нельзя! Сильно трясти тоже не желательно. Вместо этого мы аккуратно выливаем горючку в... хм... - он задумчиво оглядел стену, разделяющую нас с тренировочной площадкой. С двух сторон от входа стена была увешана кучей трубок, колбочек, механических деталей и прочими атрибутами. Венчали конструкции два симметричных "пульта" с парой десятков рычажков. Больше всего оборудование походило на смесь органа с алхимической лабораторией.
  Занар потянул на себя первый попавшийся рычаг, в одной из трубок с отрывистым скрипом открылось отверстие, куда и была вылита горючка. Я с любопытством проследила за тем, как зеленоватая жидкость прокатилась по прозрачной трубке и исчезла за громоздким пультом управления.
  - Этот рычаг, - прокомментировал Занар, - нужно вернуть на место и использовать... ммм... Этот?
  Послышался щелчок, продолжительный рев, напоминающий звук вылетающего из трубы пламени, и одновременно приглушенные дверью вопли и ругань райдононских новобранцев.
  - Не этот, - равнодушно заключил Занар, возвращая рычаг на место. - Кажется, я запамятовал...
  Я в ужасе метнулась к двери, чтобы убедиться, все ли целы. По ту сторону меня встретили полтора десятка ненавидящих глаз. Горячие чувства некоторых просачивалась сквозь дымок от слегка подпаленных волос.
  Дверь я закрыла очень медленно, разумно предположив, что резкое движение - и они на меня накинутся.
  - Ничего, привыкнут, - картаво успокоил подавленную меня Занар. - Эта горючка сильно разбавлена. Можно палить и палить! А если перегреем, у господина Борегара лекарь живет, охладит.
  - Я не стану, это жестоко, - нахмурилась я.
  - Да брось, - отмахнулся Занар, прилипнув глазом к выступающей из стены трубке. - Это лучшее, что они видели. Им в Райдононе головы разбивали и кости ломали, так что потерю пары волосков они выдержат. Главное, из ящиков с красным крестиком колбы не бери, и всё будет прекрасно. Давай, занимай позицию, будем знакомить новобранцев с волшебной любовью, которой они так хотели.
  - Господин Занар, я не могу! Это же живые люди!
  Командир оторвался от глазка и серьёзно посмотрел на меня.
  - А они с легкостью перерезали бы тебе горло, если бы им за это заплатили хоть тан. Так что либо помогай, либо найди мне того, кто поможет. Только имей в виду, ребята будут не очень рады тебя видеть.
  Я подумала и, захватив склянку горючки, встала у пульта.
  "Если это не так опасно, как кажется, всего лишь тренировка, то почему бы нет? Тяжело в учении, легко в бою." Попытка успокоить себя этой мыслью вдребезги разбились о стену морали и человеколюбия. За пульт я, впрочем, встала, хоть и с дрожащими руками и дергающимся глазом.
  Оказалось, Занару помощь была нужна потому, что каждый пульт отвечал за свою часть тренировочной площадки. Наша задача заключалась в том, чтобы научить новобранцев во-первых, не кричать при виде огня, во-вторых, научиться от него уходить или защищаться.
  - Хотя от серьезного противника их спасет разве что сам Ферон, - признался Занар. - Например, нир Арейса движением пальца отправит их в просторы иных миров.
  - А он по мирам ходит? - тут же оживилась я.
  - Чего?! - переспросил Занар.
  - Какие миры он может открыть? Райшкур? Каганот? Хлофа? Или хотя бы Гарш-Гаратур, хотя я его терпеть не могу.
  - Эммм... - Занар смотрел на меня как на душевнобольную. - О чем ты вообще?
  Так, понятно.
  - О каких мирах Вы говорите? - настороженно уточнила я.
  - О загробных, каких же еще! - рассмеялся Занар.
  Оу... Нет, в эти мне не надо.
  Командир покачал головой и вернулся к работе. Раздосадовано вздохнув, я взялась за новую колбу с горючкой.
  - Что Вы знаете о нире Арейсе? - продолжила расспросы я, стараясь не смотреть в его сторону. Наверняка ведь что-то себе напридумывал. Но Занар ответил, как ни в чем не бывало.
  - Только то, что быть его врагом не хочу точно. Умен, хитер, силен, влиятелен. И, - вздохнул. - хладнокровен, как змея. Для того, кто носит звание нира это жуткая смесь. Ему бы палачом работать или дознавателем, но он почему-то предпочел путь мага...
  В висках застучало, и я сделала вид, что рассматриваю в глазок действия новобранцев. Те от каждого движения рычага прыгали по площадке, как посаженные в банку блохи, стараясь увернуться от возникающих то тут, то там огненных всполохов. Некоторым это давалось легко, некоторым хуже, но в целом, наемники оказались весьма проворны.
  - Почему вы тренируете их огнем?
  Занар оторвался от глазка и посмотрел на меня так долго и внимательно, что мне стало не по себе.
  - Не думал, что услышу такой вопрос от невесты Рохта, - покачал он головой после продолжительного молчания. Настолько продолжительного, что за дверью послышалось торжествующее: "Командир, ну так как, магиню себе можно оставить?" Занар, не глядя, дернул за рычаг, отчего наглецы дружно вскрикнули.
  - Я не невеста, - заявила я. - И в глаза Рохта не видела.
  Занар недоуменно покачал головой и с фразой "это не моё дело" вернулся к пульту. Я последовала его примеру, хотя на душе остался паршивый осадок неведения. Хочется узнать побольше о ситуации и моём в ней участии, но окружающие упорно не хотят делиться со мной информацией. Приходится схватывать между строк.
  Итак, что мне известно? По всей вероятности, Рохт - сильный маг огня (как бы фантастично это не звучало), который уничтожил город. Корона, считавшая его могущество опасным, получила подтверждение своим опасениям и объявила награду за голову убийцы. Причем награду столь серьёзную, что за это дело взялись наёмники и продолжают его, несмотря на потерянные жизни. А я волей случая оказалась пособницей врага короны и вряд ли смогу доказать обратное. Рохт меня не спасёт, разве что Мори выжил и попытается что-то предпринять. Даже если так, захочу ли я такого спасения? Жить рядом с преступниками, делать с ними их кровавые дела и скрываться от правосудия? Не так я себе представляла счастливую жизнь. С другой стороны, Мори хотел меня защитить. Искренне хотел, холодный убийца так не поступит. Разве что осознал перед смертью все свои прегрешения и раскаялся. К тому же, он был из отряда Боргара, он мог не прятаться, а притвориться пострадавшим от руки Рохта, но он этого не сделал. Почему? Загадка. Может, это был вовсе не Мори, а сам Рохт? А куда тогда делся Мори?
  Я внутренне содрогнулась и выбросила эти мысли из головы.
  
  День прошел продуктивно. После разговора мы в задумчивости устроили новобранцам настоящее "крещение огнем". Почти сразу пара особо неповоротливых и невезучих побежали к лекарю за мазью от ожогов, а мне за средством от хандры. То, что я нанесла физический вред другому человеку, легло на меня тяжким бременем совести. Занар, с которым мы быстро перешли на "ты", только головой качал. Вероятно, в ней не укладывалось, как невеста самого опасного и жестокого типа в Теотаре может страдать из-за подпаленных волос. Я страдала, впрочем, это не мешало мне снова и снова поливать хамоватых новобранцев горючкой, пусть и самой слабой, а не средней, как это делал Занар. В принцип "тяжело в учении - легко в бою" я верила свято.
  По окончании тренировки я убедилась, что приобрела полтора десятка врагов. Когда мы с командиром, беседуя о механизмах и горючке, проходили мимо, нас провожали шестнадцать пар глаз, пылающих нечеловеческой яростью. А спустя пару минут к ярости добавилось торжество, потому что вдруг выяснилось, что я и есть та служанка, которую обещал Гарет-управляющий. Так что до поздней ночи я бегала как всполошенный страус, выполняя поручения отряда, который расположился в противоположной от слуг части дома. Уверена, бегала бы до утра, если бы не Занар, с которым я столкнулась в "наемничьем" крыле, когда тот с полотенцем на шее выходил из общей душевой. От столкновения я рассыпала всю стопку одежды, которую ранее с большим трудом стрясла с престарелой ворчливой кастелянши. Всё для удобства мужей, выполняющих великую миссию!
  Глядя на то, как я ползаю по полу и собираю бельё, Занар решил, что миссия наёмников не настолько великая, да и без третьих подштанников доблестные мужи не замерзнут. Ведь им завтра предстоит новая встреча с "магом огня"! А посему отобрал у меня бельё и отправил спать, приказав явиться завтра к одиннадцати утра на полигон. Я сонно отсалютовала и поплелась исполнять поручение командира. Оказавшись в неосвещенной комнате, плюхнулась на заправленную кровать и уснула.
  
  7. Глава. Тревога!
  
  - Бззз, - сквозь дрёму раздалось под самым ухом, и щеку защекотали мелкие торопливые лапки. Не открывая глаз, хлопнула себя по лицу, отчего моментально проснулась. Насекомое издало обиженное "бз" и исчезло.
  Я сладко зевнула и протерла глаза, не сразу узнав комнату. Серые стены подземелья настолько укоренились в моем сознании, что другая обстановка сбивала с толку. Возникла мысль, что я снова оказалась в ином мире, но волна воспоминаний о последних днях вернула мне спокойствие.
  В комнате стоял предрассветный полумрак. Прохладный ветерок шевелил край короткой занавески, прокрадывался в комнату и щекотал ступню, выглядывающую из-под юбки. Издали едва слышно доносился свист ночной птицы и шелест листвы. Воздух наполнял сладкий запах увядающих хелий - больших желтых цветов, что росли под окнами.
  Вдохнув свежий воздух полной грудью, сладко потянулась. Спать уже не хотелось, я чувствовала себя как никогда отдохнувшей. В размышлениях о том, чем себя занять в столь ранний час, перевернулась на спину, отчего по комнате разнесся приглушенный моим телом хруст. В результате недолгого ёрзанья у меня в руках оказался большой темный конверт от женатого ухажера, которое я прочесть так и не успела. В углу конверта чернели завитушки послания.
  Вопрос о моём умении читать в очередной раз постучался изнутри черепной коробки. Ведь если посланник просил сжечь письмо после прочтения, наверняка не хотел его огласки. А вдруг внизу стоит его подпись? Кайтэн - небольшое поселение, здесь все друг друга знают. Позволь я Мерике или кому-то еще прочитать письмо, и репутация романтика окажется под угрозой. Да и, если честно, не хотелось делиться такими вещами с посторонними. Любовное послание предназначалось мне, пусть оно останется моей маленькой тайной, которая в тоскливые минуты будет греть мне сердце. Только как бы его прочесть?
  Я подтянулась на локтях и села, конверт лег на колени.
  А что, если так. На конверте написано: "Подари меня огню, любовь моя" - это я запомнила точно. Если разбить эту фразу на буквы, а потом сопоставить известные буквы в самом письме, можно попытаться угадать смысл послания.
  Ай да я, ай да умная!
  Я сползла с кровати, одернула перекрутившееся платье и, подхватив карандаш, письмо и чистый лист бумаги, босиком вышла в коридор.
  Из-за отсутствия окон коридор наполняла темнота. В какой-то из комнат стоял храп, кухонный проход рассеивал вокруг себя ареол тусклого света - Мерика оставляла на ночь жировой светильник, чтобы, встав затемно, не возиться с огнивом.
  Дверь тихо стукнула, закрываясь. Я подобрала юбку и на цыпочках покралась к кухне. Под ногами насмешливо поскрипывал дощатый пол. С каждым скрипом я замирала и прислушивалась, не разбудила ли кого. И лишь убедившись, что всё спокойно, шла дальше к свету.
  Керамическая лампа стояла в центре стола на широкой тарелке. Над ней, отбрасывая тень на потолок, висели маленькие часы в виде домика. С отрывистым тиканьем болтался темный диск маятника. Я не стала смотреть на время, а сразу принялась за дело. На стол легли принадлежности для письма, пламя фитиля заколыхалось, когда я придвинула табурет и деловито нависла над столом.
  В свете огонька послание на конверте из сплошной темной массы разбилось на отдельные завитушки. Я написала теотарское произношение фразы "подари меня огню, любовь моя" на чистом листе, после чего начала сопоставлять слова и буквы.
  Когда небо стало на полтона светлее, на моём листе выстроились два столбика символов: буквы с расшифровками на родном языке. Я пробежалась глазами по списку и нетерпеливо потянулась к конверту. Намерение начать день с лирики было крепко, как рог упрямца.
  Хрустнула разрываемая бумага, нас стол выпал сложенный вдвое белый листок, для которого конверт был явно великоват. Хмыкнув, одним движением развернула записку и с удивлением уставилась на то, что в ней содержалось.
  На листке белой бумаги угольным карандашом был нарисован цветочек, очень похожий на те, что рисуют маленькие детки. Из кружочка-сердцевины на меня смотрели точечки глаз и улыбка в виде дуги. Признание по-теотарски. На всякий случай заглянула на обратную сторону листа, посмотрела сквозь него на свет, но никаких других посланий не обнаружила.
  Ситуация располагала к веселью. Еще бы! Вместо дифирамбов и пылких слов любви мне прислали детский рисунок, а я полночи расшифровывала буквы ради того, чтобы узреть это чудо креатива. Радует одно: такого оригинального признания не получает ни одна женщина в моем возрасте!
  Снова прочитала надпись на конверте и поняла, что сейчас расплачусь от смеха. В воображении возник образ бородатого дядьки, который, сгорбившись и нервно оглядываясь на спящую жену, старательно рисует в потёмках цветочек. Ведь если супруга поймает его за художествами, непременно обвинит в измене!
  Что ж, надо сжечь, а то вдруг это действительно знак предательства.
  Тихо хихикая, свернула листок трубочкой и поднесла к огню. Пламя жадно ухватилось за бумагу, по белому листу пополз дымный узор, вокруг стало светлее.
  Бах!
  Пламя хлопнуло так неожиданно, что я вскрикнула и одернула руку. Вокруг светильника осыпался пепел, миг назад бывший листом с цветочком. Еще миг - и пепел густо задымился, струйки дыма начали переплетаться, сгущаясь над лампой. Той пары секунд, что я приходила в себя, хватило, чтобы над столом повисла большая темно-серая туча.
  Нервно хихикнув, подалась вперед в попытке понять, что происходит. Туча будто только этого и ждала. Стоило мне чуть приблизиться, масса дыма метнулась ко мне.
  Я закричала и отшатнулась. Табурет не выдержал маневра, и я, размахивая руками, полетела назад. Туча поплыла за мной, на лету приобретая человеческие очертания. Не успела я оправиться от первого испуга, как надо мной склонился туманный силуэт мужчины.
  Дымный человек стоял, опершись на туманную трость и пошатываясь, будто на ветру. Взлохмаченные волосы серыми струйками вились над безликой головой.
  - Я помню и не оставлю тебя, - слабым утробным голосом изрек силуэт, после чего туча стремительно рассеялась, не оставив и следа. В повисшую тишину влилось тиканье часов.
  - Дэйнэ! - в кухню ворвалась встрепанная Мерика в мешковатой ночной сорочке. - Что ты здесь делаешь?! Это ты кричала?
  Я сидела на полу, упершись в доски ладонями и перекинув ноги через опрокинутый табурет. Ошалевший взгляд по-прежнему был прикован к тому месту, где только что стоял посланник. В горле пересохло, сердце грохотало как военный барабан.
  "Это был он, - испуг от жуткого явления начал стремительно переходить в ликование. - Он выжил!"
  - Дэйнэ, будь добра объясниться! - потребовала Мерика, помогая мне подняться.
  - На меня паук упал, - с ходу соврала я, пряча безумную улыбку. - Я испугалась.
  - Паук на нее упал, - проворчала Мерика. - А ну живо спать! Нечего по ночам шастать!
  Он жив, Ферон всемогущий! Я не одна, он меня не оставит!
  Под надзором Мерики собрала свои бумажки и, провожаемая ее ворчанием, отправилась в комнату. Темное стекло кухонного окна отразило мои гордо расправленные плечи и сияющие торжеством глаза. Уснуть мне так и не удалось.
  
  В одиннадцать утра я, исполнив свои прямые обязанности, в прекраснейшем настроении отправилась исполнять роль мага. К моему появлению тренировочная площадка уже превратилась в филиал ада, пыша огнем из окон и дверей так, что дымились ближайшие кусты. Мне подумалось, что Занар пустил в ход горючку с красным крестиком. Но надо отдать должное новобранцам, они всё еще были внутри.
  Я остановилась на безопасном расстоянии и закричала:
  - Господин Занар, пропустите меня, пожалуйста!
  Из демонической бани послышались стоны, а вскоре из дверного проёма выглянуло довольное лицо командира.
  - Привет, магиня! - бодро поприветствовали меня с порога. Я шутливо присела в реверансе.
  - Сегодня у нас большое дело, - просветил Занар, проводя меня сквозь ненавидящие взгляды наемников. Сразу стало понятно, почему он решил встретить меня лично. Я старалась не обращать внимания, и смотреть исключительно на широкую спину Занара в темной рубахе. - Вчера была разминка, сегодня мы будем посвящать наших неопытных девчат в воины. Я просто вспомнил, как та машина работает, и уже начал экспериментировать. Сейчас покажу.
  Вокруг послышался отчетливый скрежет зубов.
  - Ничего-ничего, - оптимистично успокоил командир. - Вы сами решили подзаработать в войне с Рохтом. А к такому противнику без специальной подготовки не сунешься.
  Скрежет зубов сменился согласными вздохами.
  - То-то же, - хмыкнул Занар, открывая дверь в комнату с агрегатом. - Данька, вперёд!
  Я послушно юркнула в проём и, вооружившись парой колб, заняла место у пульта.
  Занар захлопнул дверь и встал напротив второй части огненной машины.
  - Как спалось? - неожиданно спросил он, одарив меня улыбкой от уха до уха.
  Я подняла глаза к потолку, вспоминая ночное приключение с говорящим туманом, и честно ответила:
  - Отлично, - но Занар уже переключил внимание на пульт.
  - Вот смотри, - начал он, - сперва нужно нажать белую кнопку. Она отвечает за то...
  Басовитый рёв сигнального рога заставил командира замолкнуть на полуслове и прислушаться. Тревожный гул доносился издалека, и сквозь пугающие звуки отчетливо послышалась отборная брань новобранцев.
  Мы с Занаром переглянулись. Вмиг похмуревшее лицо командира передалось тревогой в мою трусливую душу. Я хотела спросить, что происходит, но гудение рога оборвалось. Несколько мгновений было слышно лишь чириканье испуганных шумом птиц.
  - Ошиблись, - не то спросил, не то утвердил Занар, облегченно выдохнув. Я почувствовала, как в груди ослабла пружина беспокойства.
  - Что это было?
  - Не знаю, но надеюсь, что не война с Вайоланом, - покачал головой Занар. - Наверное, просто ошиблись.
  Он снова прислушался, глядя в потолок, словно оттуда должно прозвучать подтверждение его догадок, после чего заключил:
  - Да, просто ошиблись. Не волнуйся. Так на чём я остановился? Кхм... Белая кнопка - с нее следует начать, потому что...
  Рога взревели сразу со всех сторон. От их мощного баса задрожала земля. Занар умолк на полуслове и, распахнув дверь, вылетел из каморки. Я, боясь остаться одной, побежала следом, в спешке запнувшись об угол ящика. Нога болезненно заныла, и я руками вперед налетела на косяк. Тренировочная площадка уже опустела и теперь выглядела мрачной и неприветливой. Подобрав юбку, я под нарастающий гул рогов побежала к сияющему пятну выхода. Выжженная земля проминалась под ступнями и дышала жаром на похолодевшую кожу. Казалось, будто сейчас черная земля провалится, и я окажусь в пылающей огнем пещере.
  Улица встретила меня яркими красками зелени и свежим ветерком. После мрака тренировочной площадки я почувствовала себя почти счастливой, но лишь на миг. Тревожный вой рога оборвался, сменившись паническим воплем откуда-то издали:
  - Рохт! Рохт! Спасайт... - голос утонул в новом залпе рогов.
  Содрогнувшись всем телом, я окинула взглядом усадьбу, пытаясь найти Занара, которого сейчас воспринимала как источник безопасности, но его след уже простыл. То тут, то там мелькали испуганные слуги. Они растерянно оглядывались, на лицах проступала борьба страха и любопытства. Они не знали, что делать: прятаться или остаться посмотреть. В отличие от них наемники дружной толпой сиганули к ряду приземистых строений, назначения которых я не знала. Но Занара среди них не было. С крыльца, держа в руках взведенный арбалет, уже сбегал Борегар, по пути вглядываясь в небо.
  - Вон он! - оповестил голос Занара. Я повернула голову и увидела, как он выкатывает из сарая небольшую баллисту, упершись в нее двумя руками и налегая всем телом. - Живее, бездари, живее!
  Заскрипели распахиваемые наемниками двери, и из приземистых строений показался ряд огромных наконечников.
  - Развернуть по кругу! - скомандовал подоспевший Борегар. - Все лишние - в укрытие! Живо, живо! Чтоб вас стэйры жрали!
  Слуг дважды просить не пришлось. Все, кроме наемников, бросились в рассыпную, на какое-то время создав неразбериху. Борегар ругался и прогонял всех с глаз долой, чтобы не мешали. Вокруг снова загудели рога, и панические голоса слуг захлебнулись в этом реве.
  Я стояла посреди усадьбы, разрываясь между желанием сбежать со слугами и остаться с Занаром. Навязчивая мысль твердила о том, что Рохт может уничтожить и этот город, и, возможно, из-за меня.
  А вдруг с ним Мори, и Борегар его убьёт?
  Ужаснувшись, я решила остаться и, подобрав юбку, решительно пошла к наёмникам, где сейчас царила суета. Воины под командованием Борегара разворачивали баллисты по кругу.
  - Да быстрее же, стэйрово дерьмо! - бросив на землю арбалет и оттолкнув соратника, он взялся за рычаг взвода. Мышцы забугрились под тканью рубахи с мокрыми пятнами пота. Взгляд то и дело блуждал по сторонам.
  - Вот он! - оповестил Занар, целясь куда-то мне за спину. Борегар обернулся, нахмуренные брови взлетели чуть до середины лба, рот открылся в удивлении. Впрочем, он быстро взял себя в руки и приказал:
  - Бей гада!
  Орудие щелкнуло, и огромная стрела просвистела над моей головой, устремившись куда-то ввысь. Я присела, прикрывшись ладонями, и почти сразу надо мной со скоростью молнии пронеслась круглая тень.
  - Твою ж... - выругался Борегар. - Стреляй! Стреляй! - после его торопливых слов защелкали орудия, сопровождаемые разочарованными стонами.
  Моя ладонь соскользнула с головы, и я оглянулась, силясь понять, в кого они стреляют. За спиной ни в небе, ни на земле никого не было. Только возвышалась грибом тренировочная площадка.
  Оглядываясь по сторонам, осторожно поднялась, чтобы тут же услышать приказ Борегара:
  - Занар, убери эту дуру с дороги! - и наёмникам: - Готов! Цельсь!
  Я крутила головой, пытаясь увидеть Рохта, как вдруг на меня кто-то налетел и повалил на землю. Лицо и ладони уперлись в колючую траву, меня придавило тяжелое тело. Одновременно над нами пролетело что-то огромное, с шумом разрезав воздух. Нас засыпало поднятой ветром пылью, листьями и другим природным сором. За спиной послышались щелчки баллист.
  Подняв голову, я увидела огромный, покрытый темно-алой чешуей, хвост с массивной "стрелой" на конце. По бокам взмахивали гигантские перепончатые крылья. На земле в метре от меня остались глубокие борозды от когтей.
  Дракон - а это был именно он - бросил на нас быстрый взгляд и на огромной скорости заложил крутой вираж, скрывшись за высокой башней ратуши.
  - Бежим! - скомандовал над ухом Занар. Он поспешно поднялся, помог встать мне и за руку потянул куда-то вглубь усадьбы, в противоположную от Рохта сторону.
  Я оглянулась только мельком, а потом всё моё внимание поглотила дорога и попытки не запутаться на бегу в длинной юбке. Но и этого мига хватило, чтобы заметить появившуюся из-за ратуши голову с черными рогами в виде короны и вырывающееся из глазниц пламя.
  Ой, мама! Что-то быть невестой мне резко расхотелось! Но и оставаться здесь тоже чревато.
  Прикинув, что Борегар наверняка обвинит меня в появлении Рохта, я решила поддаться порыву альтруизма и спасти Кайтэн ценой своей персоны. Кто знает, может, Рохт не так плох, как о нем ходит молва? Да и Мори где-то там неподалеку.
  Выдернув руку из ладони Занара, я задрала юбку выше колен и сиганула в рощу, чтобы оказаться на пустыре на той стороне усадьбы, подальше от Борегара. Ругнувшись, командир бросился вдогонку.
  - Стреляй! - раздался за спиной голос Борегара, возвестив о приближении дракона.
  Занар догнал меня в тени первых деревьев, грубо прижав к бурому стволу. Шершавая кора впилась ладони, отчего руки задрожали. Командир не очень ласково развернул меня лицом к себе.
  - Отставить глупости, Дэйнэ! - зло прорычал он мне в лицо, голубые глаза искрили гневом, русые кудри слиплись от пота, на висках и шее проступали влажные капли. Мне подумалось, что вряд ли его сердце бьётся так сильно от простой усталости. - Бегом в убежище!
  - Занар, послушай...
  - Это приказ! - рявкнул командир и потянул меня за руку туда, куда шел. Я упрямо уперлась ногами.
  - Если эта махина прилетела за мной, я могу спасти этот город! - выпалила я. - Просто отдайте меня ему!
  - Стэйра с два! - отрезал командир и, наклонившись, перебросил меня через плечо, как мешок с хламом.
  - Пусти! - вскрикнула я, упершись локтями в его поясницу. Поцарапанные о дерево ладони гудели, царапины вспухли, выступили капельки крови, но я старалась не придавать этому значения. - Он же здесь все разрушит!
  Вместо ответа командира я услышала нарастающий шелест крон и оглушительный треск ломаемого дерева. Сверху нас накрыла громадная тень, от мощного взмаха крыльев в воздух поднялись опавшие листья вперемешку с мелкими ветками.
  Я подняла взгляд, увидев, как выворачиваются, обнажая толстые корни, деревья под мощными лапами с черными загнутыми когтями, и мускулистая туша дракона продирается к нам. Корона из рогов цеплялась за переплетения ветвей над его головой.
  Сердце пропустило удар. В глазницах Рохта, которыми он смотрел на меня, не было глаз, только пламя, оно вытекало из уголков глаз мелькающими языками огня. Из чешуйчатых ноздрей вырывались клубы пара. Черные когти взрывали землю. Мышцы под алой чешуёй ходили ходуном, когда эта махина размером с дом ломилась к нам. По округе лился оглушительный треск погибающих яблонь.
  Занар, сообразив, что так просто нам не скрыться, опустил меня на землю и потянул в сторону моей бывшей тюрьмы. Ошеломленная происходящим я даже не стала сопротивляться. Я лишь оглянулась на бегу, чтобы увидеть, как дракон гневно выдохнул и напрягся, как кот, готовый к прыжку. Увидел это и на миг обернувшийся Занар.
  - Беги! - в панике вскрикнул он, толкнув меня куда-то вбок. Я пробежала несколько шагов, а потом запнулась о выступающий из земли корень и спиной вперед выпала из рощи. В тот же миг земля содрогнулась от удара мощных лап, и мой взгляд уперся в тяжело вздымающуюся чешуйчатую грудь. В двух шагах от нас в дерево с хрустом воткнулся снаряд баллисты, воздух зазвенел от вибрации толстого древка. Но дракон, казалось, этого даже не заметил. Рогатая голова резко повернулась ко мне, обдав облаком жара. Из приоткрытой пасти хищно выступали клыки. У него не было глаз в привычном смысле этого слова, но я отчетливо ощутила на себе пристальный взгляд.
  Время словно замерло. Я сделала глубокий вдох, и выдохнуть больше не смогла. Даже, казалось, сердце биться перестало, и только щемящее чувство в груди подтверждало то, что я еще жива. Широко распахнутыми глазами я смотрела на раздувающиеся ноздри, на бушующее в глазницах пламя и понимала - это конец.
  С мгновение, которое показалось вечностью, Рохт разглядывал меня, а потом голова качнулась ко мне. Выдох, застрявший в груди, вырвался сдавленным криком. Часто задышав, я на локтях попятилась подальше. Дракон отрывисто рыкнул, и в следующий миг его пальцы сомкнулись на моей талии, вспоров землю подо мной и выбив весь воздух из легких, загнутые когти впились в бок. Недалеко что-то закричал Занар, но его голос затерялся в ударе крыльев, и дракон с несвойственным для такого огромного существа проворством взмыл ввысь.
  От быстро удаляющегося пейзажа закружилось голова. Внизу замелькали суетящиеся фигурки наемников, когда дракон делал над ними низкий вираж. Послышались щелчки баллист, в нашу сторону полетели сразу несколько снарядов, но Рохт с легкостью от них уворачивался. Меня швыряло из стороны в сторону так, что, казалось, ветер сейчас оторвет мне голову. Волосы растрепались и то и дело попадали в рот, когда я пыталась вздохнуть. Дышать становилось всё труднее. А когда дракон поднялся чуть выше и повернул на восход, меня одолел приступ удушья.
  Схватившись за горло, я поняла, что это Кайми. Наш со Светлостью договор напомнил о себе в самый неподходящий момент.
  Поняв, что сейчас умру, но не в силах произнести ни звука, замолотила по каменной чешуе кулаком. Дракон подтянул меня к морде, и последнее, что я увидела перед тем, как провалиться в темноту - это как рыжее пламя, заменяющее Рохту глаза, стремительно чернеет.
  
  - Ну что, она очнется? - голос Занар раздался словно издали, и с каждой секундой становился все ближе.
  - Не могу ничего обещать, - немного гнусавым голосом ответил ему незнакомец, растягивая слова. - Девочка испытала на себе сильнейшее удушье. Это чудо, что она еще жива.
  - Стэйров Рохт, - выругался командир, и его ладонь прошлась по моей руке, словно успокаивая.
  - Не огорчайтесь, господин Занар, - утешил незнакомец. - Всё могло быть и хуже. Он мог разорвать ее на части или вообще спалить вместе с остальным городом. Честно говоря, никогда не слышал о том, чтобы драконы кого-то душили...
  К горлу подступил комок, и я закашлялась, больше не скрывая того, что проснулась. Занар тут же помог перевернуться на бок.
  - Что? Что произошло? Где я? - мой голос звучал натужным хрипом.
  - Жива, - с облегчением выдохнул Занар, и в следующий миг я открыла глаза и увидела перед собой его бледное, но довольное лицо. - С возвращением с того света!
  Вместе с его словами вернулись воспоминания последних событий. Странное письмо, появление Рохта, Кайми, которая помешала ему меня забрать. Закралось подозрение - а не за этим ли Светлость нацепил на меня ошейник? Мог ли он предусмотреть такой исход? Но вместе с тем вспомнился и леденящий ужас, который я испытала в тот момент, когда лапы дракона оказались с двух сторон от моей головы.
  - Ты счастливица! - радостно оповестил Занар. - Одна из немногих, кто побывал в лапах Рохта и остался в живых! Тебе сам Ферон благоволит!
  Ошибаешься, Занар, Ферон меня ненавидит всеми фибрами своей божественной субстанции!
  Застонав от досады, я перевернулась на спину и уперлась взглядом в потолок своей спальни, который показался как никогда омерзительным.
  - Вот, выпейте, - тут же подал стакан невысокий совершенно лысый незнакомец в темном жилете, из которого выпадали широкие светлые рукава рубахи. Он приподнял мою голову, помогая справиться с горьковатым питьём. Несмотря на неприятный вкус, я осушила керамический стакан до дна - пить хотелось страшно - и из-за спешки на последнем глотке снова закашлялась.
  - Ну что же вы, - всплеснул руками незнакомец, в котором я опознала врача. - Осторожнее.
  Прокашлявшись, я вытерла проступившие слезы забинтованными ладонями и попыталась сесть, но лекарь остановил меня, мягко надавив на плечи.
  - Не вставайте пока, - напутствовал он. - Полежите денек-другой, отдохните. Я оставлю вам мазь от синяков и настойку. Если почувствуете себя хуже, немедленно шлите за мной, я буду в своем кабинете, последняя дверь в том крыле, - он махнул рукой в сторону наемничьего крыла. - Мазь мазать три раза в день: утром, днем и на ночь. И настоятельно рекомендую вам снять это жуткое украшение, оно не способствует выздоровлению. Понимаю, что страшно оставить такое богатство без присмотра, но это необходимо для лучшего выздоровления.
  Господин Палайн - так к нему обращались - еще с минуту давал указания Занару и Мерике, которая топталась в дверях, после чего нас покинул. Сердобольная кухарка немедля бросилась исполнять наказы лекаря, и мы с командиром остались наедине.
  - Ох и напугала ты меня, Даня, - вполголоса признался он, когда дверь с тихим стуком притворилась. - Из его когтей только один человек живым вышел, да и тот калекой остался. Не делай так больше, ладно?
  Я рассеянно кивнула. Перед глазами стоял чернеющий взгляд Рохта, правый бок саднило в том месте, где в меня впивались острые черные когти. Сожми он меня чуть сильнее, и они с легкостью бы проткнули тело. "Но ведь он этого не сделал, верно?"
  - Что произошло? - к своему удивлению я почувствовала, что неудача Рохта меня сильно расстроила.
  - Он схватил тебя и попытался придушить - вот что случилось. А когда ты потеряла сознание, швырнул на крышу сарая. Хорошо, там сена целая копна, а так убилась бы! Подонок! Пристрелить бы его, гада, - он зло ударил кулаком о ладонь, - да не вышло. Откуда в этой громадине столько ловкости?
  Я вспомнила, с каким проворством Рохт уклонялся от снарядов, и спрятала улыбку в одеяле.
  - А тебе повезло, так повезло, - не унимался командир и вытащил из моих волос соломину. - Чем ты ему так не угодила?
  Я проводила взглядом брошенную на пол соломину и вдруг почувствовала, что одежда на мне чудовищно колючая, следом загорелось острое желание немедленно переодеться.
  - Ты что-то знаешь, да? Ты знаешь, где его логово? - наряду с участием в голубых глазах возникло требование.
  - Нет, - покачала я головой. - Не знаю.
  А если бы знала, то не сказала.
  Взгляд Занара стал цепким, хищным. Он нахмурился и склонился ко мне, заставив отпрянуть и вжаться в подушку.
  - Не лги мне, Данечка, - тихий вкрадчивый голос прозвучал как угроза. - Он не мог просто так за тобой прилететь.
  Внутри все заклокотало от гнева. Нестерпимо захотелось ударить, если не руками, то словом.
  - Я ничего не знаю, - в тон ему отчеканила я, сдерживая более резкие слова. После неудачи Рохта портить отношения еще и с Занаром могло обернуться фатальными последствиями.
  - Расскажи мне, - продолжал командир, его глаза блестели лихорадочным блеском. - Расскажи мне всё. Он ведь чуть не убил тебя. Расскажи, и тебя наградят. Жить будешь не хуже графини, и дети твои, и дети твоих детей - никто не будет знать нужды. Ты прославишься в веках как спасительница Теотара. Ты станешь одной из самых завидных невест королевства, если поможешь прикончить этого монстра. Просто скажи, где он прячется? Ну же, это же такой пустяк!
  - Мне нечего тебе сказать, - холодно ответила я.
  Занар зло поджал губы, и неожиданно схватил меня за плечи.
  - Не смей его защищать! - закричал он мне в лицо, встряхнув так, что удара головой не смягчила даже подушка. - Он чудовище, Дэйнэ! Слышишь?! Чудовище! Говори, что знаешь!
  Я почувствовала, что зверею. Вид командира был более чем угрожающим, совсем как у Борегара, когда тот злится, но страха не было. Была только злость. На Борегара, на Занара, на Светлость, на Ферона, в конце концов! Если Рохт - олицетворение зла, то кто тогда все они?!
  Оттолкнув Занара, я вскочила на постели и сжала забинтованные руки в кулаки, готовая защищаться, пусть даже драться мне никогда в жизни не приходилось. Голова закружилась, бок заболел нестерпимо, но я упрямо стояла на ногах, сверху вниз глядя на борегарова приспешника.
  Командир тоже вскочил, остановившись напротив, и тут же изменился в лице. Злоба в голубых глазах сменилась участием, он протянул ко мне руки в попытке поддержать. Я отшатнулась от его рук как от ядовитых змей.
  - Данечка, прости! Я не хотел! - торопливо начал оправдываться он. - Не знаю, что на меня нашло. Я с ума схожу, когда его вижу! Прости.
  - Уходи, - зло процедила я. Стоять становилось всё тяжелее. Голова с каждым мигом кружилась всё сильнее, и мне пришлось опереться спиной о стену, чтобы не упасть.
  Занар закивал и попятился к двери, лепеча слова извинения, пока не уперся спиной в дверь. Пообещав зайти позже, командир ретировался.
  Я подождала, пока дверь за ним закроется, и с облегчением улеглась обратно в постель. Хотелось всё обдумать, понять, что же всё-таки произошло. В голове безумной каруселью крутились мысли, но из-за накативших эмоций я не смогла поймать ни одну из них. Покрутившись на кровати, я устроилась поудобнее и попыталась забыться сном.
  
  Небо развернуло над головой кроваво-красные крылья с неподвижными буро-черными сгустками облаков. Издали доносились громовые раскаты, но больше никаких звуков слышно не было. Ни травинки, ни ветерка - ничего не было в этом месте. Со всех сторон меня окружала бескрайняя серая пустошь, в которой моё зеленое платье выглядело как оазис в пустыне.
  Я знала, что отсюда нет выхода, куда ни пойдешь - везде будет серая земля и красное небо, но я шла. Казалось, еще чуть-чуть и я найду его. Кого? На этот вопрос у меня ответа не было. Я лишь чувствовала, что он близко, и что это непременно "он".
  - Остановись, - низкий вибрирующий голос раздался словно бы со всех сторон сразу, и от этого спокойного, но пробирающего до костей тона я замерла.
  - Что делаешь ты, дитя, в пустошах Хаулы? - от его глубокой, пропитанной мудростью и спокойствием речи по телу прошли мурашки. Я обняла себя за плечи и закрутила головой в поисках собеседника. Он был совсем рядом, я это чувствовала, но взгляду представала лишь серая безжизненная земля с куполом красного неба.
  - Ты спишь, - подсказал голос. - Осознай это, и сможешь меня увидеть.
  "Сплю? - я опустила взгляд на свои ладони, совершенно здоровые, хотя накануне поранила их о дерево, когда Занар утаскивал меня от Рохта. Посмотрела на красное небо с застывшими глыбами облаков и поняла - такого неба не бывает. - Пожалуй, я действительно сплю. Какой странный сон. И кто со мной разговаривает?"
  Сбоку появилась огромная, как у динозавра, покрытая бордовыми чешуйками лапа и тяжело опустилась, подняв облако серой пыли. Следом шагнула вторая лапа. Мой взгляд завороженно проскользил по подтянутому, как у гепарда, животу, чуть дольше задержался на мускулистых задних ногах и, повторив плавный изгиб хвоста, оказался на земле.
  - Здравствуй, - прогудел дракон, остановившись напротив. Мой рост едва доходил до сгиба его лапы, и я утонула в его громадной тени, подобной тени горы. Но страха не было. Только благоговейный трепет. Мне показалось странным то, что он мнится мне почти божеством. Само существование этой расы навевало на мысли о помешательстве.
  - Здравствуйте, господин Рохт, - придерживая обеими руками платье, я присела в недавно разученном реверансе, и только после этого подняла взгляд на дракона.
  Рохт выглядел точно так, как я его запомнила: покрытая мелкими чешуйками голова, которую венчали черные, напоминающие корону, рога, вместо глаз на меня смотрело мелькающее в глазницах пламя. Прекрасный, как жизнь и опасный, как смерть - дракон во всём своём великолепии.
  - Ты ли это, моя смелая девочка? - он удивленно подался вперед, его голова оказалась на уровне моих глаз. - Как ты здесь оказалась? Ты... жива?
  - Жива, - кивнула я и поморщилась, вспомнив свое пробуждение.
  Он с облегчением выдохнул, а после задумчиво склонил голову набок:
  - Как ты сюда попала?
  Я беспомощно пожала плечами.
  - На всё воля Ферона, - кивнул своим мыслям дракон.
  Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом пыли. Дракон молчал, и безмолвие казалось мне угнетающим. Было чувство, что он вот-вот осудит меня за неудавшуюся попытку похищения, но этого не происходило. В конце концов, я не выдержала и спросила первое, что пришло на ум:
  - Что это за место?
  - Хаула, - задумчиво прогудел дракон. - Пятно Невердина на лице мира. Часть Атиши, защищающая планету от нашествий стэйров.
  - Стэйры? - кажется, я уже слышала это слово, как и слово "Атиши". Вроде бы, последнее олицетворяет мир духов.
  - Демоны пустоты. Чудовищные твари, терзающие всё, до чего доберутся. Не будь Невердина, они бы растащили мир по кусочкам.
  Демоны пустоты... Уж не про хмир-урата ли он говорит? Во многих мирах именно эти полуразумные создания из космоса прогрызают энергетику планет. Гринтов обучают с ними сражаться, а мирочей ставить щиты от их набегов. В такие миры обычно группами ходят по сотне пар примерно. Мы с Райном часто бывали в таких походах. Сражаться с энергетической саранчой - то еще удовольствие! Печально, если здесь есть эти твари.
  - Как вы живете с этими... стэйрами?
  - Нас оберегает Невердин. Видишь небо?
  Я запрокинула голову, глядя на оттенки красного и бордового.
  - Оно красное от крови стэйров и тех, кто нас защищает.
  Мать моя магистр, жуть какая!
  - И давно у Вас стоит такая защита?
  - Со времен сотворения мира.
  Что?! Такого мне слышать еще не доводилось.
  - Что-то не так? - склонил голову набок дракон. Кажется, его задумчивый настрой начал сменяться любопытством.
  - Это невозможно!
  - Почему?
  - Потому что хмир-урата, то есть стэйры, сжирают любой, даже самый сильный щит за пару десятков лет! И защитников тоже, даже гринтов.
  - Ты много об этом знаешь?
  - Конечно! Я же мирочея, - фыркнула я и осеклась. В Фероне, как и во многих других мирах, не особо верили в космических соседей. Стать чокнутой в глазах Рохта мне не хотелось.
  Дракон с минуту смотрел на меня в ожидании продолжения, потом мягко подтолкнул:
  - Продолжай, мне интересно узнать о других мирах.
  - То есть Вы в мои слова верите? - вскинула брови я.
  - Если дети Ферона не были за пределами своего мира, это не значит, что не существует других. Мне известно о твоем происхождении.
  - Откуда?
  - Ко мне волей случая попали кое-какие вещи...
  Воздух между нами заискрился и вспыхнул, обратившись моим рюкзаком, который с глухим звуком упал в пыль.
  - Твоё? - спросил Рохт.
  Недоверчиво глядя на оживший миф, я опустилась на колени и вытряхнула содержимое рюкзака. В серую пыль горсткой высыпались серебряная "игла", амулет связи, засохший паек, который чудом у меня не стрескал Райн. Сверху посыпались силовой щит, маска, позволяющая дышать там, где человеку это невозможно, скатанный трубочкой тонкий костюм-скафандр с покрытием хамелеона, книжка-руководство по безопасности - абсолютно бесполезная штука, потому что мы и так все знаем, но нас заставляют ее носить. И, конечно, мое любимое: куча камешков с заклинаниями сложной защиты, чтобы не латать дыры вручную несколько дней и музыкальная коробочка, в которую мы с Райном коллекционируем музыку из разных миров. Многие так делают, это весело и временами единственный способ развлечься. Потом обмениваемся новинками. Кто-то даже музыкальными инструментами обзаводится.
  От воспоминаний меня отвлекла мысль о том, что этот рюкзак я оставила у Мори в ущелье. Ностальгическая улыбка сползла с моего лица.
  - Что с ним? - севшим голосом спросила я. - Он жив?
  - Кто?
  - Тот человек, у которого это было.
  - Ах, ты об этом, - дракон поморщился и небрежно ответил: - Да, жив, поправляется.
  Большего я спрашивать не стала, чтобы не вызывать недовольство. Облегченно выдохнула и взялась за амулет связи. Потрясла его, убеждаясь, что он цел, сдула пыль.
  - Что это? - громадная голова дракона зависла над моим плечом, но я даже не вздрогнула. Райн своим грозным "Бу!" приучил такого не бояться.
  - Это связь, - я равнодушно потыкала кнопку в центре амулета. По краю артефакта прополз крохотный светлячок. - Он не работает.
  - Почему?
  - Не знаю, - я перевернула артефакт и похлопала по дну. Земля под связилкой засветилась, после чего раздался безэмоциональный голос Оператора:
  - Мирачея Дэйнэ Ви, на связи.
  Я вздрогнула и поспешно перевернула артефакт. На меня взирала цепочкой глаз почти треугольная, безносая голова Оператора. На широкой макушке развевались вместо волос тонкие белые щупальца энергетической голограммы.
  - Оператор! - не веря своим глазам, воскликнула я.
  - Да, - крохотный рот открылся до того, как я услышала звук. Видимо, таки повредился амулет при переходе.
  - Найдите меня!
  - Не найдено, - сообщил Оператор, покачав головой.
  - Еще раз!
  - Не найдено.
  - Да как так-то?! Еще раз!
  - Не найдено.
  - Гадство! Свяжите меня с гринтом Райном Уркраем.
  Изображение мигнуло, после чего на меня уставилось обалдевшими красными глазищами лохматая рожа моего волкоподобного напарника.
  Несколько секунд он взирал на меня, как на ожившего демиурга, вытянутая пасть распахнулась, продемонстрировав черный язык и два ряда острых зубов. Прижатые к массивной черепушке уши встали торчком, сделав его похожим на черную кровожадную коровку.
  - Ого, Райн, да ты лопоух! - притворно улыбнулась я, а потом как разорусь: - Ты куда, придурок, меня зашвырнул?!
  Уши гринта вжались в голову, а голова в покатые плечи.
  - Данька! - обалдело прохрипел он.
  - Данька, - ехидно кивнула я и снова сорвалась на крик. - Куда ты смотрел?! Почему Оператор меня не видит?
  - Ты где?
  Руки затряслись от злости и обиды, и меня понесло.
  - В жопе, блин! В толстой, как у Мастерова котика.
  - Да успокойся ты, - попытался призвать меня к благоразумию гринт.
  - Да меня чуть не грохнули тут, по твоей милости!
  - Кто? - зрачки Райна мгновенно заполнили весь глаз. Губы приподнялись в оскале. Над его громоздкой тушей начал подниматься черный пар.
  Ой-ёй, только берсерка нам не хватало!
  - Спокойно, Райн, - понизила голос я, вводя чудовище в транс. - Спокойно.
  Напарник закрыл глаза и вздохнул, а когда открыл, его зрачки были на месте.
  - Извини, погорячилась, - смягчилась я. - Просто я тут уже столько времени торчу, а меня даже не хватились.
  - Не хватились?! Да мы все миры обскакали! Мастер весь резерв сферы спустил на твои поиски, теперь все плетения мирачеи ручками делают, потому что камни нечем заряжать. Я чуть Оператора не придушил, достал он меня своим "Не найдена"! Посадили меня в резерв, пока либо тебя не найдут, либо новую мирачею не научат.
  - Давай, вы лучше меня найдете, - сжалась я.
  - Я вообще не понимаю, как так получилось! Я пришел, куда нужно, оглянулся, а тебя нет! Ответвлений не было, я бы почувствовал. Ты просто исчезла и всё!
  - Телепортатор ты мой рукопопый, - не удержалась я от шутки. Гринт бросил на меня укоризненный взгляд. Я посмеялась и продолжила: - Не дуйся, я просто очень по тебе скучаю. Мастер что говорит?
  - Говорит, что либо тебя зашвырнуло в другую область, либо ты в закрытом мире.
  - Эм... не пугай меня, пожалуйста, - "другой областью" Мастер называл параллельные вселенные, куда нам, смертным, доступ закрыт. Оказаться в закрытом мире тоже малоприятное удовольствие. Эти планеты были опасны для Сети миров. Если кто-то умудрялся из них выходить, их уничтожали, и будет совсем неважно, местный это абориген или выходец из Сети.
  - Это его слова.
  - Райн, не надо так говорить, ладно? - я попыталась не впадать в отчаяние.
  - Ладно, - согласился мой туго соображающий друг. - Ты хоть опиши, где находишься, я Оператора потрясу.
  - Ладно, - я подняла взгляд в красное небо, припоминая информацию. - Местные называют мир Фероном. Насколько я поняла, есть еще планы Атиши и Невердин, - Райн нахмурился, кивая каждому моему слову. Передаст в точности до звука. - Мир, кстати, почти в точности как наш. Люди и природа идентичны. Одежда и архитектура тоже похожи.
  - Таких много. Взять хотя бы твою любимую Землю.
  - Да-да, только минус технологии. Хотя часы тут есть. Точно! Здесь есть часы! Абсолютно такие же! Скорее всего, между ними был обмен, не могли же они изобрести абсолютно одинаковую вещь в двух мирах сразу... А помнишь, как тебя на Земле с оборотнем спутали?
  - Нашла, что вспомнить, - проворчал напарник, потирая широкую шею когтистой рукой. - Я их эти... ружья до конца своих дней помнить буду. Тоже мне, нашли оборотня... Но про часы я запомнил. Что еще?
  - Магия. Мне тут одна сомнительная персона артефакт одолжила... Живой...
  - Не понял?
  - Золотой артефакт в виде змеи, ведет себя как живое существо.
  - Чегоооо?!
  - Ты запоминай, удивляться потом будешь.
  - С собой возьми эту штуку!
  - Постараюсь. Так вот. Магия есть, причем, если я правильно понимаю, стихийная и без всяких атрибутов типа яиц, иголок, палок, посохов и так далее.
  - Уровень мастера, не меньше...
  - Это еще не всё, - я почувствовала себя психом, который пытается объяснить свое мировоззрение лекарю. Дождавшись внимания Райна, я заговорчески прошептала: - Здесь есть драконы. Настоящие, как в мифах.
  На миг повисла тишина. Морда Райна вытянулась, а потом угрожающе нахмурилась.
  - Дэйнэ, ну что за шутки?! - взорвался гринт. - Я вообще-то серьезно тебе помочь хочу!
  Я покивала в такт его праведного гнева, а потом переключила артефакт в режим расширенного масштаба.
  Зубастая челюсть Райна упала чуть не до груди, когда он узрел за моей спиной гигантского крылатого ящера.
  - Ну как тебе, а?
  Гринт, не закрывая рта, медленно закивал.
  - Ты запиши, Мастеру с Оператором покажешь, - посоветовала я. Райн повторил обалдевший кивок.
  - Какое интересное существо, - протянул из-за моей спины Рохт, в свою очередь разглядывая гринта. Рот напарника открылся еще шире.
  - Ядерная капуста... Оно еще и разумно?!
  - Разумеется, господин Райн, - ничуть не обидевшись, ответил дракон. Теперь рот открыла я.
  - Вы как понимаете друг друга?!
  - Мы же в Хауле, - пояснил дракон. Мы общаемся мыслями, а не словами.
  Понятно. Стоп!
  - Мы же во сне! - я чуть не закричала от отчаяния. - То есть это моя выдумка?
  - Нет, то, что происходит здесь так же реально, как и тогда, когда ты бодрствуешь, - успокоил меня Рохт.
  - Я ничего не понимаю, - замотал головой гринт.
  - Планы, Райн, - пояснила я. - Здесь интересная магия и планы мира. Я сейчас тебе еще кое-что скажу, ты только не переспрашивай. Один из планов - Невердин - со времен сотворения служит защитой от хмир-урата.
  Райн открыл рот, но тут же его захлопнул, вспомнив о моей просьбе. Вместо этого он задумчиво потер когтистой лапой подбородок.
  - Какую силу надо иметь, чтобы такое сотворить...
  - Силу божества?
  - Возможно... Такого в наших списках точно нет. Только если какой-то закрытый.
  - Я знаю, Райн, не надо мне об этом напоминать. И еще... я сейчас в одном из планов. Сплю, в общем, и не факт, что сон этот повторится. Так что ты там постарайся с поисками, а то я очень домой хочу.
  Гринт понимающе кивнул и мы распрощались. Когда голограмма погасла, я уронила голову на ладони и заплакала.
  Скучаю по ним. По Райну, по Мастеру, по всем своим друзьям, даже по Оператору. Подумать только, всего один сбой телепорта, и у меня всего этого уже нет. А ведь совсем недавно воевали с напарником за последний паек и горланили всем отрядом песни под пьяную дудочку, пока Мастера не было. Помню, гринты своими единоборствами пол сферы разнесли. Было весело, хоть и убирали потом мирачеи. Мастер бы не узнал, если бы Оператор, скотина, спокойно не сдал нас, стоило начальству ступить с телепорта. Стыдно было очень.
  А теперь у меня их нет.
  Дракон по-дружески боднул меня в спину, отчего я покачнулась и обернулась. Глаза съехались к носу, которого почти касалась габаритная морда Рохта. Дракон выдохнул паром, мои волосы сдуло. Улыбнувшись сквозь слезы, я потерлась о его нос лбом.
  - Спасибо Вам, - прогнусила я, утирая слезы зеленым рукавом. - За то, что поддержали и за то, что попытались спасти. И простите, что так сглупила с этим артефактом. Я знаю, что Вы злитесь.
  - Самую малость, - не стал отрицать дракон. - Но не на тебя. Если бы не артефакт, ты была бы уже рядом со мной.
  - Зачем я Вам?
  - Ферон подбросил тебя под моё крыло. Мы связаны его волей, хочется нам этого или нет. Для чего он это сделал, я не знаю, но уверен, рано или поздно мы это поймем.
  Его голос был спокоен, но я поняла, что он сам озадачен таким решением божества. Понять, рад он этому или нет, мне не удалось. Но ему хотя бы интересно.
  Где же ты, Райн? Мне так тебя не хватает!
  - О чем вы с герцогом договорились? - от голоса дракона я вздрогнула и мысленно приказала себе собраться. Предательские слезы застилали глаза, и я начала злиться на себя за то, что не в состоянии даже сдержать эмоции! А когда вдумалась в суть вопроса, чуть не взвыла от досады.
  Дракон вздохнул, словно всё понял, и от этого стало еще паршивее. Было ощущение, будто я предала весь род человеческий, и нет мне теперь прощения.
  - На все воля Ферона, - после мучительно долгой паузы прогудел дракон. - Как долго чары будут действовать?
  - Светлость сказал, примерно год, - угрюмо ответила я. - Пока Борегар не совершит очередную попытку... - я запнулась, и Рохт закончил за меня:
  - ... моего убийства. Это будет занятнее, чем я думал.
  - Простите, - я отвернулась.
  - Не за что прощать. Криниар все равно вынудил бы тебя принять змею. Теперь ни я, ни даже он не сможем избавить тебя от артефакта такой силы, пока не придет оговоренный срок, - Рохт тяжело вздохнул и с неожиданной заботой произнес: - Крепись, мирочея.
  Я недоуменно сморгнула, но тут же взяла себя в руки и собралась поблагодарить за заботу, но сон уже сменился.
  8. Глава. Откуда берутся леди?
  Отдохнуть мне не дала приглушенная ругань в коридоре. Я открыла один глаз, встретив в окне солнце, спрятавшееся за белым облаком. Ветерок шевелил листву деревьев, которые выстроились буро-зеленой оградой вдалеке.
  - Ни-за-что! - по слогам отчеканила злая Мерика, стоявшая, по всей видимости, прямо перед моей дверью. Я воочию представила, как женщина категорично вскинула подбородок и скрестила руки на груди. Иногда добродушная кухарка могла показать характер.
  - Это не обсуждается! - не менее упрямый голос престарелого мужчины показался смутно знакомым. Управляющий?
  - Я сказала - нет! Я уже устала от ваших игр, девочка никуда не пойдет. Это моё последнее слово.
  Ой, а вот это уже плохо.
  - Как ты не понимаешь, женщина - это очень важный разговор.
  - Поговорят в другой раз, - отрезала моя опекунша.
  - Он ведь сам сюда явится, - едва слышно пригрозил Гарет.
  - А следом снова прилетит Рохт, и будет нам всем пылкое счастье... Нет уж! Она остается здесь, по крайней мере до тех пор, пока он не возьмет себя в руки!
  Я напряженно облизнула пересохшие губы и бросила взгляд на окно. То было закрыто, а значит, исчезнуть по-тихому будет сложно. Но возможно.
  Пока Гарет и Мерика спорили, я тихонько встала, переоделась в чистое платье и плеснула в лицо водой, что стояла в тазике на сундуке. Ходить было тяжело, по-прежнему кружилась голова и саднил правый бок, в который накануне неласково впились когти Рохта. Ладони окутывали тонкие белоснежные бинты, покрытые с внутренней стороны корочкой спекшейся крови.
  Тьфу! Стэйр бы побрал эти кровавые разборки!
  - Мерика, отойди, иначе он разозлится по-настоящему.
  - Господин Палайн запретил ей вставать с постели! - твердо стояла на своем кухарка. - Скажи, что она не может встать.
  Не могущая встать я обулась, на цыпочках прокралась к окну, залезла коленками на сундук и начала потихоньку отодвигать тугую щеколду, закусив губу от напряжения. В голове крутились мысли о том, куда бы мне спрятаться, пока не перебесится Борегар. Может, в тюрьму? Помнится, у меня там сокровищница неоткрытая.
  От приглушенного щелчка выскользнувшей из петли щеколды я поморщилась и опасливо оглянулась на дверь. Спор в коридоре начинал переходить на высокие тона.
  Я осторожно открыла окно. Придерживая одной рукой юбку, спрыгнула в заросли высоких желтых хелий и рванула в сторону моего старого прибежища, держась за ноющий бок забинтованной рукой.
  "Вот так, попробуйте меня найти!" - злорадно хихикнул внутренний голос, когда за спиной закрылась дверь подземелья. Меня обступил сумрак, от которого я за эти дни успела отвыкнуть. По ногам потянуло холодком. Крутые ступеньки и узкий коридор привели меня к двери родного каземата.
  Потирая руки, я перешагнула низкий порог и свежим взглядом обвела коморку. В центре боком ко мне лежал скрученный тюфяк, на котором я в последний раз думала. На двух стенах красовались незаметные на первый взгляд совершенно круглые углубления. Повернув голову, я без труда обнаружила и третий элемент паззла, который в прошлую нашу встречу был ко мне не слишком лоялен.
  Мысленно пообещав ему страшную месть, я засучила рукава. Надо же мне чем-то отвлечься!
  Повторный тщательный осмотр практически ничего не дал. Мой цепкий взгляд прополз по каждой пылинке в камере, включая потолок, дверь и форточку, по недоразумению названную окном. Я не обделила вниманием даже коридор, но всё тщетно. Здесь было только три круглых камня, один из которых не пожелал сдаваться. Ради него я, рискуя жизнью, высунулась в рощу, чтобы обзавестись увесистым камушком, который с упорностью муравья полчаса швыряла в "кнопку". Чтобы не отчаяться, мне пришлось представить на месте неуступчивого камня борегарову физиономию. Такая визуализация мистическим образом придала занятию капельку азарта, но все равно все попытки склонить "кнопку" к сотрудничеству оказались тщетными. Либо здесь есть еще какие-то элементы, либо эта часть механизма сломана.
  Со всех сторон уже давно доносились перекрикивания потерявших меня слуг. Я не обращала на них внимания. Разве что пару раз пришлось затаиться, когда кто-то оказывался слишком близко к моему укрытию. К счастью, заглянуть в тюрьму никто не додумался.
  Привычно усевшись на скрученный тюфяк, я погрузилась в размышления. В голову не шло ничего путного. Какой-то загадочный таракан внутри меня настойчиво орал, что все части головоломки находятся в этой комнате. Но как они должны выглядеть, если это точно не круг? Может, квадрат?
  Квадратов к камере тоже не оказалось.
  Время подходило к полудню. Обделенная завтраком утроба настойчиво требовала внимания. По усадьбе разносились не менее требовательные голоса слуг, взывающие к моему благоразумию, которое с утра притворялось мертвым.
  "Что-то со мной сегодня не так" - пронеслась в голове равнодушная мысль, и тут же исчезла, оставив быстро испаряющийся шлейф.
  Посидев еще немного и не придумав ничего стоящего, я смирилась с поражением и решила вздремнуть, пока меня искать не перестанут, как мой взгляд зацепился за отверстие отхожей ямы.
  А что, неплохое место для кнопки...
  Кряхтя от боли в боку, я осторожно легла на живот перед глубокой дырой и заглянула внутрь. Черная зловонная бездна встретила меня сыростью и ленивым жужжанием одинокой полудохлой мухи, разглядеть которую в темноте отхожей ямы мне не удалось. Зато перед моим взором отчетливо предстала уходящая в землю кладка на глубину в мой рост. Вероятно, когда-то это подземелье было на этаж глубже, либо здесь был погреб, засыпанный ныне хорошо утрамбованной землей.
  В ходе тщательного осмотра доступного каменного угла, я удовлетворенно хмыкнула. Небольшой круглый камень виднелся у самой кромки земли, почти на стыке двух стен. Хитро извернувшись, я просунула в дыру руку и попыталась дотянуться до находки, но та оказалась недосягаема. Горестно вздохнув и стараясь дышать через зубы, я почти до талии протиснулась в отверстие. Моя тушка перекрыла и без того тусклое освещение, оставив меня в темноте, но круглый камень перед собой я видела отчетливо. Руку отяжелял зажатый в пальцах камень - трогать внутренние стены древнего туалета мне не хотелось вовсе. Обронив несколько слов в адрес создавших тайник юмористов, я потянулась к очередной "кнопке".
  - Дэйнэ! - гневный голос Мерики ворвался в мое убежище одновременно со скрипом распахнутой двери. От неожиданности я дернулась, стукнувшись затылком о нависающий надо мной пол камеры. Орудие труда выпало из рук, просвистело в воздухе и с глухим чавканьем врезалось в отдаленное содержимое тюремного "горшка". Отрывистый "бзик" мухи оповестил о преждевременной и бесславной кончине насекомого. Не успела я пожелать ей покоиться с миром, как цепкие пальцы за пояс выволокли меня из жерла туалета. Над ушибленной, украшенной землей и паутиной, головой нависла искрящая молниями кухарка.
  - Ты что творишь, глупая?! - накинулась она на меня, взмахнув руками, как иллюзионист. - Господин Палайн сказал тебе лежать в постели! Да ты... Да я извелась, пока тебя искала!
  Я брезгливо стянула с головы обрывок паутины и вытерла о пол. В голове деловито бродили мысли о тайнике.
  - Ты безответственная, бестолковая и противная девица! - каждое оскорбление Мерика подтверждает резким взмахом указательного пальца.
  Нет, не дадут мне сегодня открыть тайник. Придется вернуться еще раз. Может, наведаться ночью, когда бдительная мама-курица оставит меня наедине со сном?
  - Что тебе в комнате не сиделось?! Да ты хоть представляешь...
  Интересно, что скрывается за этой загадкой? Смогу ли я ее разгадать? Подземелье старое, механизм мог встать. Сколько ему лет? Сто? Двести? Может, и того больше. Во всей усадьбе больше нет такой старой кладки.
  Слушая ее гневные излияния, я поняла, что мне совершенно безразличны ее слова, хотя Мерика была мне самым близким здесь человеком, и к ее речам я обычно чувствительна. Но сейчас испытывала полное безразличие, словно она не ко мне вовсе обращается. От такой странной смены восприятия закралось подозрение - а не Рохт ли приложил к моему разуму когтистую лапу? Буду надеяться, что нет.
  - Ты идешь в комнату! - безапелляционно заявила Мерика, пока я, поднимаясь на ноги, копошилась в ворохе загадок и идей. - И сидишь там тихо, пока господин Борегар не...
  - Мерика, что вы с Борегаром от меня хотите? - мой голос прозвучал неожиданно резко, заставив женщину проглотить слова гневной тирады и уставиться на меня заметно округлившимися глазами. - Я заключила договор со Светлостью. Он обещал, что за мой труд прислуги и невмешательство в их дела я получу защиту от общества Борегара. Я свою часть обещаний выполняю, какие ко мне могут быть вопросы?
  Вмиг присмиревшая Мерика стояла, открывая и закрывая рот, как рыба. Не то меня вдохновил разговор с Райном, не то поддержка Рохта, но подчиняться общественному сумасшествию я больше не собиралась.
  Глядя на нее, я чувствовала бурлящую в венах силу. Впервые за эти месяцы я вспомнила, каково это, быть человеком, которым я была в своем мире. Сильным, независимым, решительным. То, что нужно для жестокого мира Ферона.
  - Но господин Борегар владелец этой усадьбы, и здесь его слово - закон, - значительно мягче, но так же настойчиво попыталась урезонить меня женщина после того, как к ней вернулся дар речи. - И он хочет, чтобы ты всегда была на виду.
  - Тебе никто не запрещает ходить за мной попятам, если тебе это нравится, - пожала плечами я. - Но держаться за твою юбку и ждать, пока Борегар снова решит размять на мне кулаки, я не стану.
  Сожалея о потерянном в яме камне, я обогнула Мерику и вышла из камеры. Кровь бурлила и стучала в висках от осознания того, что я только что смогла отстоять свое мнение. Пусть из-за потерянного камня мне пришлось послушаться и уйти, но то из-за моей брезгливости, а не из страха перед большими и страшными!
  - Даня, - ошарашенная моим поведением Мерика догнала меня, когда я поднималась по ступенькам к освещенной полуденным солнцем роще. - Иди в комнату, пожалуйста. Господин Борегар очень зол на тебя, будет лучше, если ты не будешь попадаться ему на глаза.
  - Если вы все прекратите меня искать, мне будет легче не попадаться ему на глаза.
  Мерика обиженно поджала губы и отстала. Моя вздернувшаяся на веревке осточертевших реалий совесть на миг ожила и даже куснула меня в районе желудка, но потом снова отошла в мир иной, предоставив полную свободу действий. Действий напрашивалось два: поесть и доконать-таки подземный механизм. С кухаркой я поссорилась, так что иду искать новый камень, несмотря на протесты желудка.
  Не успела я пройти и десятка шагов, как передо мной словно из ниоткуда возник управляющий. Разве что вместо радостного крика "А вот и я!" он приветствовал меня язвительным "Нашлась, змеюка!". Я вздрогнула от такого счастья и попыталась улизнуть, но проворный старикан схватил меня за запястье. Практически сразу из-за дерева вынырнул один из борегаровых головорезов. Матерый боров, квадратный, хоть и низенький. Сопротивляться наемнику со стажем было себе дороже, поэтому я с мазохистским равнодушием позволила себя увести. Кажется, за моей спиной всхлипнула неугомонная Мерика, но могло и показаться, я не оборачивалась.
  
  Борегар сгорбился за неподъемным столом сбоку от двери, перо рывками царапает бумагу, оставляя за собой чернильный след письма. Наше появление встречается коротким взглядом исподлобья, после чего движения пера стали еще резче.
  - Нашли, господин Борегар, - подал голос господин Очевидность в лице квадратного и не особо тактичного в обращении с дамами наемника. Хозяин усадьбы на это только сильнее насупился.
  Стоим у кромки орехового ковра, ждем дальнейших распоряжений. Мой надзиратель крепко держит мои руки за спиной, наверное, на случай, если я решу на его господина накинуться.
  Пользуюсь моментом и оглядываю незнакомую комнату на предмет путей побега или орудий защиты. Обстановка тяжеловесная, как раз под стать хозяину. Два застекленных шкафа с кучей всевозможных железяк и несколькими книгами, высокий камин, увенчанный огарками свечей. Стены увешаны отполированным оружием. По виду настоящее, но почему-то развешано по щиткам, будто декорации. Может, трофеи?
  Интересно, если бы я в юности пошла в секцию боевых искусств, мне бы это помогло в данной ситуации? Вряд ли, у этих опыт побогаче будет.
  Борегар, наконец, отложил перо и откинулся на спинку громоздкого кресла, угрожающе хрустнув костяшками пальцев.
  - Свободен, - рыкнул он, и мой конвоир моментально испарился. Наверное, навык "слинять" усваивается в наемничьем ремесле в первую очередь. Основа выживания, так сказать.
  - Ну? - таким тоном у нас в школе мирочей экзамены принимали. Я даже непроизвольно пару последних вопросов вспомнила. Мелькнула мысль рассказать их, но пришлось отказаться от этой затеи из-за нехватки подходящего словарного запаса. Всё-таки теотарский мне еще учить и учить.
  - Я жду, - напомнил о себе неподвижный, словно примороженный к столу, Борегар.
  - Чего? - спрашиваю машинально. Про себя отмечаю, что он, вероятно, в ярости, а я не боюсь. Может, у меня от встречи с драконом отказал инстинкт самосохранения? Неудивительно. Такого насмотришься, еще и не то откажет.
  Борегар поднял на меня взгляд, вобравший в себя не меньше микайда чистого гнева (как только пол под ним не проломился), прикинул что-то и неожиданно предложил:
  - Чаю?
  Какая щедрость! И голос такой спокойный. С чего бы это?
  - С удовольствием, - наглеть, так наглеть. Все равно ведь пришибет, вон, как желваки ходят! А так хоть чашкой с кипятком в него запущу в качестве отвлекающего маневра.
  Хозяин отлип от насиженного места, шваркнув креслом по дощатому полу, неспешно обошел стол. Стул, прятавшийся в углу кабинета, перекочевал в центр комнаты. Мне подумалось, что здесь меня будут пытать.
  - Присаживайся, - указал на отполированный временем и задами стул, а сам отвернулся к каминной полке, на которой среди огарков свечей ютился железный чайничек.
  Несмотря на тревожный звон в голове, я прошла мимо спины своего пленителя и заняла предложенное место. Из-за широкой спины послышалось журчание разливаемого по чашкам чая.
  - Горячий, - предупредил Борегар, когда я осторожно брала пальцами широкую керамическую чашку, доверху наполненную ароматным чаем. Ненасытная утроба недовольно уркнула, дескать, что мне твой чай, корми давай!
  Под моим слегка обалдевшим взглядом Борегар вернулся на свое место, так же держа обеими руками чашку с красноватым кипятком.
  - Дэйнэ, давай поговорим, как серьезные люди.
  Давай. Надеюсь, твоя серьезность не измеряется силой?
  Делаю малюсенький глоток из чашки, чтобы не отвечать. Слушаю, что будет дальше.
  - Все видели, как Рохт пытался тебя убить, - многозначительно замолк. Полагаю, надеялся, что буду жаловаться на то, какой дракон плохой.
  Угу, бегу и волосы назад.
  - Я неплохо знаю Рохта, чтобы сказать, что он не отступится. Если он решил до тебя добраться, он это сделает.
  Спрятала взрыв позитива за глотком чая, после чего постаралась скривить прискорбное выражение лица. Моя мина придала вояке сил, и он продолжил с большим энтузиазмом.
  - Возможно, если ты мне все расскажешь, я смогу тебя уберечь от этого монстра.
  Вот мы и добрались до сути.
  - Что Вы хотите узнать?
  - Всё, - довольный своими тонкими манипуляциями Борегар деловито откинулся на спинку стула. - Мне... нам очень помог бы рассказ о том, где он прячется, когда залечивает раны, в чем его слабые стороны и кто ему помогает. Расскажи мне это и ты получишь свободу, деньги и мою личную защиту.
  Смотрю на него поверх чашки, как юродивый на инквизитора. Думаю, как бы так ответить, чтобы не обидеть и не взбесить. Выбор-то ответов небольшой.
  Мысленно попрощавшись с жизнью, отвечаю честно:
  - Я не знаю ничего из того, о чем Вы меня спрашиваете.
  - А что знаешь? - нашелся Борегар, густые брови съехались к переносице, нижняя челюсть выехала вперед, пальцы начали складываться в огромные кулаки.
  Я покрепче перехватила чашку и, набравшись мужества, все же произнесла:
  - Только то, что мне здесь рассказывали.
  - И что тебе рассказывали? - медведеподобная туша начинает медленно подниматься над столом. Я тоже невольно сползаю со стула и бочком крадусь к двери.
  - Что Рохт - это дракон, - пищу, подходя к двери.
  - Дракон, значит, - очень спокойным тоном кивает Борегар и как взревет: - Да я...
  Дальше я не слушала, потому что вылетела в коридор. Где-то сбоку мелькнула зевающая физиономия квадратного конвоира и тут же сменилась чередой быстро мелькающих гобеленов. Вслед мне летели проклятия и звон выпущенной из рук чашки.
  Подбирая на бегу треклятую юбку, выхватываю взглядом парадную дверь. Сделав крутой вираж, хватаюсь за ручку и с силой дергаю дверь, не сразу сообразив, в какую сторону она открывается. Боковым зрением вижу стремительно приближающуюся гору бешенства, но тут дверь проваливается, и я оказываюсь в патоке солнечного света. Понежиться бы, но сейчас, я чувствую, меня и без солнца изрядно занежат. Возможно, до смерти.
  Задираю юбку до самых бедер и молюсь о перевоплощении в страуса. Разумеется, безуспешно, поэтому просто бегу. Мимо проносятся несколько удивленных лиц, кто-то даже спросил причину моей спешки, но я слишком занята поисками спасения, чтобы отвечать на их любопытство.
  - Стоять! - гаркнуло за спиной, отчего я вчистила так, как Земным олимпийцам и не снилось, несмотря на ранения. Знала бы о своих легкоатлетических способностях раньше, непременно бы пошла в спорт.
  В обозримом пространстве ни одного убежища, кроме до боли знакомых розовых кустов. На глаза попадается приземистый "гриб" тренировочной площадки. Склад с горючкой! Там можно запереться, да и кто в здравом уме полезет к нервной девице с десятком ящиков взрывчатки.
  - Лови ее! - командует отставший Борегар, настолько отставший, что я воспряла духом, ровно до того момента, пока не увидела вспотевшего полуобнаженного Занара, который перегородил вход на тренировочную площадку. Из-за его плеча выглянули несколько новобранцев, некультурно уставившихся на мои голые ноги. Послышались одобрительные выкрики и улюлюканье.
  Ну да, ножки у меня ничего, но не до вас, ребята.
  Резко торможу и, подкинув юбку, сменяю курс.
  Впечатленный эротическим зрелищем Занар, наконец, понимает, что кричит начальство, и тоже бросается в погоню, а ко мне некстати возвращается инстинкт самосохранения. Паника усугубляется тем, что впереди - ни одного укрытия (не за кусты же мне прятаться!), дышать становится трудно, непривыкшие к кроссам мышцы горят, царапины от когтей дракона кусают бок, а с двух сторон неумолимо приближаются наемники.
  "Пожри вас стэйры!" - отчаянно ругаюсь и тут замечаю слегка приоткрытые ворота из усадьбы. В голове мелькает безумная мысль, что, возможно, в Кайтэне найдется человек, которому не безразлична судьба невинной девушки. И я, наклонившись вперед для скорости, торпедой лечу к воротам. Уже на пороге из усадьбы вспоминаю про Кайми, но менять что-то уже поздно. Вдалеке замечаю приближающихся всадников и успеваю выкрикнуть "Спасите!", прежде чем шею нещадно сдавливают золотые кольца. Одновременно меня настигает Борегар. Слышу его рык, моя подросшая коса натягивается, как канат, и меня швыряет обратно в усадьбу.
  - Сука, - шипит бандит, одной рукой держа мои волосы, вторая судорожно достает из-за пояса какую-то продолговатую штуковину. Мои мысли заняты только тем, как ослабить хватку змеи. Брыкаюсь и хватаю ртом воздух, приводя Борегара в еще большую ярость. В глазах начинает темнеть.
  Ну же, я уже в усадьбе!
  Когда я уже попрощалась со светом, Кайми отпускает. Воздух со свистом врывается в легкие, одновременно над головой раздается визг плети, и забинтованный бок обжигает удар, вспоров платье и несколько слоев бинта. Визжу, что есть силы и порываюсь встать, но Борегар клещом впился в мои волосы.
  Удар! Нарастающая боль впилась в плечо, и я не нахожу ничего лучше, чем сгруппироваться, прикрыв лицо, шею и переднюю часть тела. Руки и спину пришлось подставить под щедрые удары плети, которые все не прекращались. Стегал он меня так душевно, что я не успевала чувствовать боль, хотя понимала, что скоро мне предстоит пройти все круги ада, а то и не по одному разу. А Борегар все не останавливался.
  - Господин, что Вы делаете?! - в голосе узнаю Занара. Это он только сейчас добежал?! Или это у меня от шока несколько секунд так растянулись? В любом случае эта заминка - мой шанс.
  Трясущейся рукой выдергиваю косу и пытаюсь встать, но новый удар поперек поясницы роняет меня на землю, и плеть снова поет надо мной что-то динамичное. Рядом рухнул Занар, которого небрежно отшвырнул Борегар. Из-за нахлынувших слез его образ расплывается.
  - Сдохнешь, дрянь! - с ненавистью выплевывает мой мучитель, хватает меня за волосы и вздергивает на ноги.
  - Где он? - рычит мне в лицо, тряхнув за шевелюру. Не успела я пискнуть, как он снова заносит плеть с несколькими плетеными косичкой хвостами.
  "Хана лицу", - с горестью подумала я и зажмурилась, прикрывшись изрядно изрубленными руками.
  Плеть щелкнула по боку, я вскрикнула и сжалась, всеми силами стараясь не убрать руки от лица, хотя дрожали они как у заправского алкоголика при виде вожделенного пузыря. А потом меня снова дернуло за волосы, так, что едва без скальпа не осталась. Руки все-таки соскользнули, и я увидела, что мы с Борегаром летим на землю. Он падает, я рядом, распластавшись по траве располосованной спиной. Чувствую, как колючие травинки впиваются в мясо... и взвываю так, что у самой сердце защемило. Тягучими пульсациями боль начала набирать силу.
  - Ферон всемогущий, - с потрясенным шепотом надо мной склоняется силуэт, я машинально подтягиваю руки к лицу и снова исхожусь нечеловеческим воплем. От боли хочется сдохнуть или хотя бы потерять сознание, но нет, я еще держусь!
  - Вы что, совсем озверели?! - голос знакомый и очень тихий, не могу сосредоточиться на воспоминаниях, чтобы опознать говорившего. Зато хорошо улавливаю, что он как минимум взбешен. Сопротивляться больше не смогу... Боль сводит с ума, и я не сразу замечаю, что пришелец держит меня за руки.
  Боль начинает медленно отпускать, и я сквозь слезы различаю склонившегося надо мной герцога Криниара. Светлость сидит на корточках с закрытыми глазами, бережно сжимая мои частично окровавленные, лихорадочно дрожащие ладони. На миг показалось, что его руки светятся темно-синим светом, но, проморгавшись от слез, поняла, что привиделось. Однако боль значительно поутихла, пусть и не в той степени, в какой мне хотелось бы. Но, по крайней мере, теперь я понимаю, что жива.
  - Ваша Светлость, - ошарашенно шепчет Борегар, стараясь быть учтивым. Оэй открывает глаза, и я понимаю, что свечение мне не привиделось. Глаза герцога светились черным светом, который явно не сулил ничего хорошего всем присутствующим. Наверное, к таким же выводам пришли остальные участники последних событий, потому что вокруг повисла глухая тишина. Даже весенние птички враз исчезли.
  Несколько секунд Криниар смотрит на мое зареванное, но чудом уцелевшее лицо, после чего участливо спрашивает:
  - Идти сможешь?
  Господи, да после такого взгляда я не то, что ходить - летать научусь!
  Медленно, но уверенно киваю.
  Светлость встает и осторожно тянет меня за собой. Морщусь от боли, но молчу - боюсь, что прибьет, уж больно взгляд красноречивый. Крупная дрожь охватывает распухшее от ран тело.
  Встаю и вижу белого, как наш Оператор, Борегара, так же лежащего на земле. С другой стороны преклонил колени бледный, даже с синевой, Занар. На дороге держит поводья двух лошадей беловолосая девушка лет пятнадцати классической внешности моего любимого народа - славян. Лицо девушки тоже бледное, серые глаза широко распахнуты. Правда, ее впечатлил скорее мой вид, нежели вид герцога с черной от ярости аурой. Неужели со мной все так плохо?
  
  До дома мы доковыляли в полном молчании. Оэй вел меня, поддерживая под относительно целое запястье. Каждый шаг я сжимала зубы от боли, но держала себя в руках. Светлость и так совершил какое-то темное колдунство, чтобы избавить меня от части боли, так что устраивать ему истерику было бы не по-человечески. Терплю, шагаю, чувствую, как с меня стекают липкие струйки крови. За нами следуют остальные, держась на почтительном расстоянии.
  На пороге нашу похоронную процессию встречает сама хозяйка в нарядном бархатном платье. При взгляде на мрачного герцога ее лучезарная улыбка стекает с лица, и она молча пропускает нас в дом.
  - Лекаря сюда, - короткий тихий приказ, и госпожу Кареллию сдувает. Не успели мы добрести до ближайшей комнаты, как в холле материализовался лысый господин Палайн, которому и представил меня герцог. От вида меня прекрасной лекаря перекосило, и он тут же лезет в сумку за стеклянным пузырьком и ложкой. Отмеряет несколько капель, после чего качает головой и вливает в меня весь пузырек.
  - Я могу отпускать? - все тем же нарочито безэмоциональным голосом осведомляется лорд Криниар.
  - Еще несколько минут, Ваша Светлость, если Вас не затруднит, - лекарь недоверчиво смотрит на мою потрепанную тушку. - Обезболивающее действует не сразу.
  Герцог кивает, остальные молча ждут.
  - Хорошо, что нет дяди, - бурчит себе под нос беловолосая незнакомка. Остальные вжимают головы в плечи. Не знаю, что это значит, жду, когда усвоится анальгетик.
  - Очень признателен, Ваша Светлость, - в поклоне прижимает руки к груди Палайн. - Дальше я сам.
  - Ресих, оставляю ее на тебя, - герцог передает меня на руки лекарю. Я думала, что Ресих - это его имя, но вместо брата милосердия отзывается беловолосая незнакомка:
  - Как скажете, Ваша Светлость, - и, пристроившись сбоку от меня, с мрачным предвкушением протянула: - Ой, что бу-удет...
  С садистским удовольствием понимаю, что сейчас мое самолюбие будет отомщено.
  
  Было страшно. Дом поднялся на крик. Кабинет Борегара сотрясался от ярости вельможи, но я даже не смогла в полной мере насладиться моментом, потому что в это же время в другом кабинете сама орала от боли, когда Палайн снимал с меня одежду и бинты, промывал повреждения, а потом когда зашивал... Боюсь представить, на что теперь будет похожа моя спина. Наверное, проще было бы заплатку поставить.
  Ресих всю процедуру держала меня за руки, подбадривая какими-то словами. Никогда не думала, что леди способны на такое. Скорее, представляла жгучих красоток, падающих в обморок при любом удобном случае, а эта не боится белы рученьки в крови испачкать, даже Палайну ассистировала. С другой стороны, откуда мне знать, как выглядит настоящая леди?
  В конце обряда рукодельниц моя заштопанная душа все же отошла в мир снов.
  
  - Больно? - раздается со всех сторон приятный низкий голос. Я открываю глаза и вижу вокруг мертвую долину с красным небом. С моего зеленого платья ручьями стекает кровь. Я осматриваю руки. Рубцов и других повреждений на них нет, но кажа вся кровоточит. Тяжелые капли срываются с пальцев и бесследно исчезают в серой пыли. Крик не успевает сорваться с моих губ.
  - Это сон, - рядом со мной опускается покрытая бордовыми чешуйками лапа, и я, неожиданно даже для себя кидаюсь к ней. Прижимаюсь щекой, обнимаю обеими руками, пачкая в крови и без того бордовую чешую, плачу и не могу остановиться.
  Рохт ложится, подняв облако пыли, подтягивает меня к груди. Так тепло, так спокойно, так надежно. Огромная когтистая лапа бережно гладит меня по спине, пока не кончаются слезы. Но даже тогда мне не хочется от него отходить. Я опускаюсь на землю, прислонившись к нему спиной и подтянув колени к груди, и замираю. Взгляд блуждает по красно-бурым облакам.
  Так хорошо.
  - Здесь можно остаться? - спрашиваю, понимая, что после такого вернуться в жестокую действительность будет вдвойне сложно.
  - Все так плохо?
  Чувствую, как к горлу снова подкатывает комок, но Рохт прижимает меня к себе, и я успокаиваюсь.
  - Прости, я виноват перед тобой. Не стоило мне так опрометчиво появляться. Хотел решить всё одним махом, а получилось еще хуже.
  Я вздыхаю.
  Чего уж теперь. Мне тоже не следовало соглашаться на уговор со Светлостью. Кто же знал, что господское слово так дешево стоит?
  - Он успел? - вопрос, хоть заданный участливым голосом, тем не менее застал меня врасплох. Оставалось только подивиться проницательности моего визави.
  Глядя на землю невидящим взглядом, я прошептала:
  - Нет...
  Дракон услышал. Чешуйчатый лоб согрел мое плечо осторожным дружеским прикосновением. Я закрыла глаза и затаила дыхание, сдерживая слезы. Мое сердце дрогнуло, тронутое состраданием крылатого покровителя. В этот миг даже не казалось странным то, что я нашла утешение не у человека, а у мифического чудовища.
  Мы еще долго сидели, наслаждаясь безмолвным обществом друг друга. А после я на свой страх и риск спросила о городе, погибшем в пламени Рохта.
  - Да, я совершил ужасную вещь, - со вздохом признался он. - Город назывался Зив. В ту ночь меня ослепила ярость, но сейчас я понимаю, что даже на ясную голову я сделал бы то же самое. У этих человечишек не было шансов на жизнь.
  Я почувствовала легкую обиду за свой род и отстранилась.
  - Если Вам безразличны люди, зачем Вы прилетали за мной?
  - Мне не безразлична ты.
  Отчего-то эта фраза меня успокоила. Я понимала, что его интерес вызван исключительно волей Ферона, и при других обстоятельствах Рохт бы поступил со мной так же, как любым другим человеком. Но Мори спас ему жизнь. А я спасла Мори.
   Я снова обняла колени и откинулась на драконью грудь, устремив взгляд в небо.
  - Это Вы убили наемников в ущелье?
  - Да.
  Я сглотнула и впервые за все эти месяцы осмелилась озвучить давно мучивший меня вопрос:
  - Это Вы вытащили из ущелья Мори?
  Дракон не ответил. Я обернулась, чтобы увидеть его задумчивость. Рыжее пламя в глазницах словно изучало что-то сквозь меня. Несколько секунд я наблюдала, после чего он кивнул:
  - Без твоей помощи ничего бы не вышло.
  Я улыбнулась и попросила свой рюкзак. С Райном в таком виде связываться не буду, но, кажется, в прошлый раз я видела забытую приятелем аптечку. Интересно, я отравлюсь, если употреблю регенерирующие таблетки для гринтов?
  
  Жизнь - боль.
  Просыпаюсь и понимаю, что это самое точное высказывание, которое мне доводилось слышать. Открываю глаза и упираюсь взглядом в белоснежную простыню. Из-под тонкого одеяла выглядывает перебинтованная, как у мумии, рука. Осторожно шевелю пальцами, убеждаясь, что моя.
  От долгого лежания на животе все затекло, особенно шея, я медленно приподнимаю и пытаюсь повернуть голову, но тут же вскрикиваю и падаю лицом в матрас. Глубоко дышу, стараясь унять рези и колики в области шеи. Боль постепенно стихает.
  - Оттон! - раздается рядом встревоженный зов, и в дверях тут же появляется лысый доктор и устремляется ко мне.
  - Давно очнулась? - прохладные пальцы лекаря приподнимают мою голову и осторожно кладут на другую сторону. Перед глазами в кресле сидит незнакомый парень, укрытый пледом и с книгой в руках.
  - Только что, - отвечает он. - Закричала так.
  - Видимо, тело затекло, - с улыбкой поясняет лекарь, мягко массируя забинтованные руки и плечи. Меня накрывает лавина коликов. - Как-никак четвертый день уже лежит.
  Четвертый день! Уму непостижимо!
  Ладонь доктора скользит по моему лбу.
  - Ну хоть жар спал, - облегченно выдыхает он. - Надо бы бульончику. Присмотрите за ней, пока я к Мерике схожу?
  Незнакомец кивнул.
  - Не шевелитесь, - наказал мне господин Палайн и с проворством, достойным Рохта, скрылся в коридоре.
  Меня одолел голод и дикий зуд в области спины. Чтобы как-то отвлечься, начала разглядывать незнакомца.
  Высокий спортивного вида парень с мягкими чертами лица и шапкой темных локонов. Кудри выглядят так, как будто специально на крупные бигуди заводили - сказка! Несмотря на то, что на вид он не старше Светлости, а может, и младше, часть завитушек тронула седина. Карие глаза, обрамленные темными пушистыми ресницами, источают тепло, которые, как я думала, вовсе не свойственны этому месту. Губы изогнуты в скромной, почти застенчивой улыбке. И лишь брови, широкие и почти сросшиеся на переносице, были тем грубым штрихом, который делал его из ангела обыкновенным человеком.
  - С возвращением в свет! - искренне поздравил он и хотел что-то добавить, но дверь распахнулась, и в комнату влетел белый вихрь.
  - Хвала Ферону! - звонким голосом провозгласила девушка, от чего у меня в голове словно в гонг ударили. Почтительное приветствие кудрявого парня было проигнорировано. Леди Ресих (я вспомнила ее имя!) грохнула рядом с моей кроватью стулом и оседлала его, сложив руки на спинке. Белоснежная коса толщиной в руку, упала вперед, почти коснувшись кончиком пола. Большие серо-голубые глаза впились в мое лицо. Казалось, ее совершенно не заботит то, что в такой ковбойской позе широкая белая юбка собралась на коленках, обнажив стройные ноги, и то, что по ту сторону открытой двери застыл молодой слуга, распахнутыми глазами впитывая аристократическую красоту.
  - Как ты? - спрашивает, заправляя мне за ухо настырную волосинку.
  - Так себе, но жить буду, - признаюсь осипшим голосом, прочищаю горло и добавляю: - Надеюсь...
  - Водички? - предложила девушка, и не успела я ответить, как у нее в руках уже оказался кувшин с водой и чистый стакан.
  - Оттон просил ее не шевелиться, - вставил свое слово парень. - Он сейчас бульон принесет.
  - Ах, ну если господин Палайн так считает, - кувшин и стакан вернулись на деревянный стол, после чего девушка развела руками: - Терпение - спутник добродетели.
  Еще бы кукиш в конце показала.
  Представив последнюю мысль, я тихо рассмеялась, о чем тут же пожалела, потому что тело снова охватил нечеловеческий зуд.
  - Ничего-ничего, - утешила леди Ресих, глядя на мою сморщенную физиономию. - Борегару еще хуже.
  На мой выразительный взгляд девушка пояснила:
  - Его у позорного столба на глазах всего города так же отстегали. Правда, он повыносливее оказался, уже ходит, но тем не менее.
  Молча хлопаю глазами, делаю в памяти зарубку никогда не злить Светлость.
  - Кстати, тебе поблажка. Можешь выходить в город, но не дальше городских ворот.
  - А как же Кайми? - поразилась я. Как говорил Рохт, это очень сильный артефакт, и с этим договором уже ничего сделать нельзя. А тут, выходит, можно.
  - Обещание нарушено, - пожала плечами Ресих. - Артефакт требует расплаты.
  Надо же, какой ответственный артефакт!
  - Зато мы пойдем на праздник Фиха-шута! - леди совсем как ребенок вскинула руки вверх, выражая ликование. В моей голове зазвенело эхо от ее чрезмерно громкого голоса.
  - Пойдем, пойдем, - со стоном заверила я, медленно натягивая ладони на голову. - Только потише, пожалуйста.
  Девушка спохватилась и зажала рот руками.
  - Добрый день, миледи, - с порога поприветствовал лекарь, который держал в руках поднос с несколькими чашками.
  - Здравствуйте, господин Палайн! - забыв об обещании не шуметь, Ресих резво соскочила со стула, скатанная юбка упала до самого пола. Воздыхатель в коридоре опечалился и поплелся по своим делам. Притворенная локтем лекаря, следом закрылась дверь. Кудрявый парень в кресле с теплой улыбкой подпер голову кулаком, и остался сидеть в присутствии леди. Интересно, это о чем-то говорит?
  Дальше началась полная чехарда.
  Лекарь зацепился пышным рукавом за ручку двери и обернулся, чтобы посмотреть, в чем проблема. В это же время леди Ресих попыталась помочь ему с подносом, то есть со всей присущей ей экспрессией дернула поднос на себя. Палайн охнул, споткнулся и крепче вцепился в поднос. Не ожидавшая такой упорности девушка не удержалась на ногах и, выпучив глаза, села на колени безымянного парня. Чашки с бульоном со звоном подпрыгнули, парень выбросил вперед руку и таки спас одну чашку. Вторую спас рванувший от двери Палайн, упав при этом на колени и вытянув руки, третью прижала к животу Ресих. Так и замерли. В наступившей тишине с колен Ресих медленно соскользнул поднос и брякнул об пол, отозвавшись в моей голове звучным эхом.
  Я мысленно поаплодировала. Такого чудесного спасения эти чашки, вероятно, не знали никогда.
  От запаха куриного бульона у меня заурчал живот, да так, что на моем фоне можно снимать фантастический блокбастер про динозавров. Наверное, Райн прав, и у меня легкая повернутость на Земле. Странное трио белая-черный-лысый дружно обернулось в мою сторону.
  - Простите, - просипела я, с трудом сдерживая смех. Трио переглянулось и тоже засмеялись.
  Хорошая компания, душевная.
  
  Бережно, словно фарфоровую, меня перевернули на спину и усадили. Если не считать, что все затекло, то боли почти не было. Господин Палайн кудесник. Хотя выглядела я, как только что забальзамированный труп древнего правителя. Без бинтов осталась только голова и ноги. Парень с кудряшками только головой покачал из своего кресла, Ресих утешила, что "ничего так, можно без платья ходить", а лекарь осмотрел меня с профессиональным интересом и глубокомысленно изрек:
  - За два дня Вы умудрились получить травмы, которые некоторые люди за всю жизнь не собирают. От драконьих когтей, кстати, воспаление небольшое пошло.
  А я-то думаю, что это у меня бок так ноет.
  - Лорд эйр Энтороми?! - удивилась леди. - Он правда здесь был? Я думала, это новая шутка перед праздником.
  - Был, - подтвердил кудрявый. - Здесь такой переполох был, у-у! Думали всё, сейчас участь зивовцев повторим. Но нет, пронесло.
  "Зивовцы, - повторила я про себя, хлебнув чудом спасенного бульона. - Что-то знакомое... Господи, да ведь это город, который Рохт сжег!"
  - Не вкусно? - осведомился Палайн у застывшей меня. Вероятно, что-то этакое отразилось у меня на лице, что привлекло внимание остальных.
  - Да нет, просто вспомнила кое-что, - я тепло улыбнулась, действительно вспомнив дракона и наши милые посиделки под красным небом Невердина.
  Энтороми - вот, значит, как тебя зовут. Что ж, милорд, с нетерпением буду ждать новых "снов".
  - Что? - глаза леди загорелись нездоровым любопытством.
  - М-м?
  - Что вспомнила, спрашиваю, - рассмеялась леди. - Не то спишь, не то влюбилась.
  - Отходит от случившегося, - со знанием дела спас меня лекарь. - Не каждый день такое бывает. А вообще госпоже Дэйнэ не мешало бы еще пару деньков отдохнуть.
  Остальные согласно кивнули.
  После обеда они еще тихо беседовали о всякой чепухе, но я их слышала через раз, проваливаясь в сладкую дрему. Последняя мысль, которую я запомнила: "Сколько можно спать?! Уж не Палайн ли меня сонными травками пичкает?", после чего уснула.
  
  Проснулась на закате не знаю какого дня, но с мыслью о джек-поте в тюрьме. В комнате было сумрачно, в окно глядела половинка алого солнца, раскрашивая в свои цвета простыни. Рядом - никого.
  Я потихоньку размяла затекшие части тела, села и прислушалась к ощущениям. Они подсказывали, что все прекрасно.
  Облокотившись на ладони, отползла к краю кровати и свесила ноги, замерла.
  Бока чешутся, но все нормально, не считая легкой слабости. Ни головокружения, ни тошноты, ни боли.
  Придерживаясь за стену, встаю. По ногам пробегают колики, и я сажусь обратно. Тряхнув лохматой головой, делаю вторую попытку, более успешную.
  Йу-ху! Я стою!
  Делаю шаг.
  Да я вообще как здоровая! Видимо, таблетки гринтов все же действуют на людей.
  Без резких движений облачаюсь в лежащую на стуле одежду и отправляюсь в подземелье. Раз попа жаждет приключений, грех ее останавливать.
  Погода шепчет. Тепло, мягкий ветерок. Про себя отмечаю, что это ненадолго - на горизонте тучи собираются, может, дожди будут.
  По пути сворачиваю в искореженную драконом рощу. Несколько минут любуюсь торчащими вверх корнями и белыми зубастыми переломами стволов. Жалко рощу, такая красивая была.
  Вздохнув, нахожу камень, которым можно стенки обстукивать и иду в подземелье. По пути мне никто не попадается, чему я искренне радуюсь.
  Бывшая тюрьма встречает меня прохладой и сумраком. В голове мелькает мысль оторвать фихт из склада с горючкой, я хихикаю и по пояс ныряю в отхожую яму. Глаза с трудом различают круглый камень у крайней стенки туалета. Удар!
  Подземелье тряхнуло так, что я не утонула в бурой бездне только благодаря тому, что успела схватиться за край пола. Спина тут же отозвалась огнем джихада, опалив мои и так подпорченные нервы. Под скрежет механизма стены задрожали, на голову посыпался песок и куски копоти, а потом все быстро стихло.
  Постанывая от боли в разодранном теле, я на корячках выползаю из дыры и ищу взглядом ту "кнопку", которую в прошлый раз "заело". Теперь она сработала как нужно, и подземелье задребезжало во второй раз к моему великому ликованию. В завершении тряски в отхожей яме щелкнуло как от осечки пистолета, и все стихло.
  - Таак, - вслух протянула я, потирая руки от предвкушения. Не долго думая, снова нырнула в отхожую яму и принялась обшаривать пол с обратной стороны. Спину жгло, как на жаровне, но это не сбивало моего боевого настроя. Золотые горы уже стояли перед глазами, и это ощущение усилилось, когда кончики забинтованных пальцев наткнулись на узорчатую рукоять рычага.
  Держась за стены обеими руками, подползла еще чуть-чуть вглубь ямы (ох, лишь бы не свалиться!) и протянула руку к рычагу.
  - Дэйнэ!
  Я резко выпрямилась, протаранив головой кладку, и начала стремительно съезжать вниз. Глубокая пасть отхожей ямы, казалось, раззявилась еще больше, предвкушая сытный обед в виде одной безмозглой девицы, которая в данный момент пытается свернуть себе шею.
  - Упс, - озвучила я мысли на сей счет и начала лихорадочно хвататься за стены. Руки соскальзывают, бездна приближается, пока что-то тяжелое не придавливает мне ноги.
  - Ну ты и безголовая! - протягивает сверху голос леди Ресих. Осуждения я в нем не услышала, поэтому сочла за комплемент.
  - Спасибо, я стараюсь, - отвечаю. Лишь бы не сбросила меня.
  - Я вижу, - ухмыльнулась девушка. - Не успела с койки слезть, сразу постройками греметь.
  - А что еще делать?
  - Действительно, - хмыкнула леди. - Вылезай, чего висишь?
  Кряхтя, как столетняя бабушка с радикулитом, подтянулась и, уцепившись за край дыры, выбралась наружу. Леди слезла с моих ног и, уперев руки в бока, неторопливо осматривала стены.
  - Ты не боишься, что эта ветошь рухнет от такого обращения?
  - Это вряд ли, - покачала головой я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от песка и копоти. - И не такое выдерживала.
  - О, да у тебя тут весело, - мне показалось, или я услышала нотки уважения в ее голосе? - Два вопроса: чем ты так гремишь и с какой целью?
  - А Вам зачем? - напряглась я. Делиться золотыми горами с аристократами в мои планы не входило.
  - Любопытно, - с ходу ответила девушка, и, встретив мой скептический взгляд, пояснила: - Меня дядюшка растил, а он очень любопытный. Мы с ним много разных интересных штук находили и делали. Однажды даже в отряде кладоискателей были, так забавы ради.
  - Нашли?
  - Ну да. Дядя и нашел, а потом мы стояли в стороне и смотрели, как все за этот клад подрались. В результате мы его обратно туда же и спрятали, а карту без подписей в каком-то трактире оставили. Вроде как забыли.
  - А почему себе не оставили?
  - А зачем? Нам без надобности, пусть кто-нибудь еще его поищет. Приключение, как-никак!
  - Веселый у тебя дядюшка, - хмыкнула я, представив спортивного мужичка лет пятидесяти с короткой бородкой и смешинками по краям голубых глаз.
  - Да, с ним всегда интересно, - грустно вздохнула девушка, опустив глаза в пол.
  - Что-то случилось? - спросила прежде, чем подумала, и тут же прикусила язык.
  - Не видела его давно. Папа говорит, он потерял тягу к жизни и чахнет.
  - Прости.
  - Да ничего, я все равно не верю. Дядя - это дядя. Он сильный, со всем справится.
  - Надеюсь.
  - Спасибо, я тоже, - улыбнулась девушка и тут же переключилась на подземелье. - Так чем ты тут гремела? Не бойся, не выдам.
  - Даже дядюшке? - недоверчиво спросила я.
  Ресих залилась звонким смехом.
  - Если ты настаиваешь, - все еще хихикая, заверила девушка.
  Я смерила ее оценивающим взглядом. Хомяк ядовито оскалился, готовый ценой жизни защищать последнюю монетку. С другой стороны, ею движет только любопытство. Да я на ее месте впилась бы в загадку клещом, даже если бы мне ничего не светило.
  Хищное выражение лица леди говорило о том, что именно так она и сделает в случае моего отказа.
  - Здесь какой-то механизм, - решившись, медленно проговорила я. - Не знаю, что он делает.
  - А вот это, значит, кнопочки от механизма, - Ресих указала на ближайшую круглую ямку. - Занятно. И сколько их здесь? Ты все нашла? Они все круглые? Или другой формы тоже есть?
  Сколько вопросов.
  - Нашла не все, - соврала я. Чутье подсказывало, что рычаг - это последняя часть, но откуда мне знать наверняка? - На счет круглых не знаю. Я почти все обшарила, двигаются только круглые.
  - Ты в дырку за этим свешивалась? - Девушка, подобрав платье, опустилась перед отхожей ямой на колени и заглянула внутрь. - Да, вижу, что за этим.
  Я сделала шаг к краю и тоже глянула в отверстие. Пока я ковырялась с рычагом, да потом мы разговаривали, сумерки стали гуще, и канава слилась для меня в одно сплошное черное ничто.
  Что там в такой темноте можно разглядеть?
  С подозрением кошусь на девушку, думаю, не ведьма ли. Та делает вид, что рассматривает угол стены внутри туалета.
  - Некоторые могут быть под землей, - заключает она после тщательного осмотра. - Если механизм находится в стене, то, скорее всего, это какой-то тайный ход. Не понимаю только, к чему столько сложностей. Двух ключей было бы вполне достаточно.
  - А для ловушки хватило бы одного, - неожиданно поняла я. - Нажал и умер.
  - Значит, это точно не ловушка, - вдохновилась девушка.
  - Или ловушка, но не для нас.
  - Ой, об этом я не подумала, - озадачилась моя нежданная компаньонка. - А если там чудовище какое-нибудь сидит? Или артефакт опасный?
  Ферон всемогущий, где мои мозги?! Действительно, столько предосторожностей делается только для защиты от чего-то. А если здесь какая-нибудь тюрьма с местным монстром?
  - Чушь собачья, - потрясла я головой, отгоняя мысли о заточенных чудищах. - Если там сидело живое существо, то оно давно умерло.
  - А если артефакт?
  - Я ничего не знаю о ваших артефактах.
  - Если артефакт, он может храниться там целую вечность, - просветила меня Ресих. - Пока его кто-нибудь не найдет.
  - Предположим, - согласилась я. - И что может сделать артефакт?
  - Да что угодно! В зависимости от фантазии артефактора и количества доступного иралита. Очень богатый и очень изобретательный артефактор может такие штуки делать - ух! Главное, чтобы ума хватило схему нарисовать.
  Знакомая система. У артефакторов есть схемы, без которых они не могут работать. Вроде как, если как-то не так компоненты соединить, то другие свойства у предмета будут. Самая сложная наука, даже, наверное, сложнее магии. Занятно, что здесь тоже такое практикуется. Второе пересечение с другими мирами. Может, этот мир не такой уж и закрытый?
  Усилием заставляю себя не задавать вопроса про иралит и возвращаюсь к теме о тайной двери:
  - Что делать будем?
  - Артефакты излучают магию, так?
  - Э-м...
  - Так, - сама себе ответила Ресих. - Значит, можно найти того, кто чувствует магию и привести его сюда.
  - А ничего, что на мне артефакт висит? - я указала на Кайми, изображавшую украшение поверх бинтов.
  - Тебя подальше спрятать и всё. На другой конец усадьбы, например.
  - И кто у нас чувствует магию?
  - Маги, - радостно оповестила девушка и тут же скисла. - Ты права, мага нам в этой дыре не найти...
  Я вообще молчала, но будем считать, что я блеснула интеллектом.
  - Знаешь что? - резко спросила Ресих. Я отрицательно мотнула головой. - А если там не артефакт, а фери?
  - Что такое фери?
  - Ты не знаешь про фери? - белесые брови взлетели чуть не до волос.
  Упс, а вот это уже прокол.
  - Может, и знаю, но я еще плохо понимаю ваш язык.
  - Очень сильный дух, перешедший в наш мир из Атиши.
  Дух? Привидение, что ли? Или типа духа-хранителя?
  Делаю вид, что всё сразу поняла.
  - И что делать? - спрашиваю с умным видом.
  - Ничего. Если там фери, даже маг нам не поможет. Дракон если только, да и то вряд ли.
  Надо подробнее расспросить Рохта о его мире, если он мне снова приснится, а то неровен час, сделаю что-нибудь глупое и неправильное. Странно, что до сих пор я с такими проблемами не сталкивалась.
  Итак, что мы имеем: довольно старый подземный механизм с тайной комнатой, в которой может быть что угодно от горы сокровищ до грозного духа. Страшно. Этот кот в мешке может нам выйти боком. Стоит ли рисковать?
  Я воздела глаза к потолку и сделала привычный выбор с привычными аргументами: "один раз живу, не зря же я на этот механизм натолкнулась".
  Ложусь на живот, свешиваюсь по пояс в яму, нащупываю там свою находку и дергаю за рычаг под визг Ресих: "Ты что?!"
  По стене прошел рокот механизма, обсыпав нас очередным слоем песка и сажи. Леди села на корточки, прикрыв голову руками и глядя на меня испуганными глазами. Я же просто держалась за край дыры, чтобы не свалиться. Когда треск шестеренок стих, мы еще с минуту оставались в неподвижности.
  Я оглядела комнату в надежде, что откроется долгожданная дверь или снова появится рычаг, но мой взгляд лишь видел неизменный камень.
  Мысленно ругнулась и встала, отряхивая платье и голову. Леди Ресих, поняв, что ничего страшного не случилось, повторила мои действия.
  - Ну ты даёшь, - с долей тревоги и восхищения выдохнула она. - Я бы побоялась.
  Я лишь развела руками.
  - Как видите, здесь ничего нет. Это был последний ключ.
  Ресих опасливо огляделась, заглянула в яму и сочувственно поджала губы.
  - Ничего, с твоим отчаянием можно еще кучу всего найти.
  Я усмехнулась, хотя чувствовала горький вкус досады на подсохших губах.
  - Домой? - предложила девушка. - Я бы с удовольствием что-нибудь съела. Да и тебе не мешало бы.
  Еда меня сейчас волновала меньше всего.
  - Не мог же механизм быть создан просто так? - задала я риторический вопрос. Словно в подтверждение моих слов в стене что-то отрывисто щелкнуло, и кусок пола под кандалами отъехал.
  Мы с леди переглянулись, и наперегонки кинулись к находке.
  Сидим на полу, смотрим в тайник. В неглубокой квадратной ямке размером с окно в этой камере, лежит одна-единственная вещь - тетрадь в темно-синей обложке из мягкой кожи.
  - Бери, раз нашла, - кивает леди. Я догадываюсь, что ее уступчивость обусловлена страхом, потому как самой страшновато это в руки брать. Но, в конце концов, жадность побеждает, и я вытаскиваю находку, смахнув с нее слой пыли.
  - Еще бы читать научиться, - жалуюсь леди.
  - Научу, - покровительственно улыбается Ресих.
  9. Глава. Колдуны и колдунишки.
  Господин Палайн едва не лишился чувств, узнав, что я исчезла. В его памяти были свежи воспоминания о приключении Борегара у позорного столба, и повторять его участь из-за безалаберности лекарь не рассчитывал. Наше явление в лазарет было воспринято как пришествие святого. Впрочем, радость его длилась ровно до того момента, как пришла пора сменить повязки.
  - Совсем Вы себя не бережете, - ворчит он, зашивая открывшуюся рану под светом десятка восковых свечей - настоящая роскошь. В окно подглядывает глубокая ночь.
  Я от боли впилась зубами в подушку и утешаю себя тем, что одним шрамом больше, одним меньше - все равно открытые платья мне уже не светят.
  Ресих сидит напротив, оседлав стул, подбородок лежит поверх сложенных на спинке стула рук, проницательный взгляд не отрывается от моего искореженного страданием лица.
  - Знаешь, Дэйнэ, - протягивает она, когда лекарь закончил с перевязкой и оставил нас наедине. - Я, кажется, начинаю понимать, почему тебя считают невестой Энтороми.
  - Почему? - прогудела я в подушку. Позиция "лежа на животе" скоро станет мне родной. Настроение после процедуры было так себе, а после упоминания дракона вообще скатилось в минус. Как правило, после таких оговорок ничего хорошего не следует. И лишь треск оставленной свечи убаюкивал мое воспаленное сознание.
  - Есть в тебе что-то неуловимо загадочное. Ни один дракон не прошел бы мимо такой девушки.
  - Что Вы имеете в виду?
  - Ты, - поправила Ресих. - Называй меня на "ты".
  - Что ты имеешь в виду? - равнодушно переспросила я.
  - Не знаю. Чувство такое, словно ты совсем другой человек, нежели остальные. Может, это оттого, что ты иностранка? Откуда, если не секрет?
  - Из Райшкура.
  - Не слышала. Это деревня такая?
  Это страна размером с планету, но ей это знать не обязательно.
  Я с трудом приподнялась на локтях и серьезно вгляделась в лицо собеседницы, укутанное тенями, как шарфом. Спина незамедлительно воткнула в меня сотни игл боли, от чего настроение мое еще больше испортилось.
  - Если ты хочешь обвинить меня в делах Рохта, можешь сделать это прямо сейчас, а не ходить вокруг да около.
  Глаза Ресих стали размером с блюдца.
  - Что ты, - заверила она. - И в мыслях не было!
  Чувство облегчения я после этих слов не почувствовала, но боль вынудила меня лечь обратно.
  - Я была в Шаар-Риш, Драконьих землях, - тихонько продолжила леди. - Давно, правда. Видела своими глазами Повелителя Бурь, и после этой встречи поняла, что многое бы отдала, чтобы стать спутницей дракона.
  Молчу. С возрастающим недоумением впитываю слова леди. Интересно, как бы эту речь восприняло местное сообщество наемников?
  - Года три назад собиралась сходить к Драконьим Вратам и попроситься в спутники, но побоялась, что или высмеют, или убьют.
  - За что убивать-то?
  - Откуда мне знать, что им в голову придет? Может, решат, что я из культа Цраса?
  Молчу, хотя хочется спросить.
  - Ты только никому не говори, ладно? Сама видишь, как тут к этому относятся.
  - Хорошо.
  - Спасибо, - в голосе девушки почувствовалась улыбка. Она ненадолго замолчала, погрузившись в воспоминания, после чего спросила: - Ну а ты?
  Успокоившийся было дикобраз недоверия ощерился всеми иглами. Где-то в глубине души взорвался пик терпения, и теперь на меня полным ходом неслась лавина ярости.
  Светлость, сволочь! Вот, значит, зачем ты мне ее подсунул! Честным путем ничего узнать не удалось, так хоть обманом? Ну уж нет, не дождешься, родной! Шиш тебе, а не Рохт и Мори!
  - Даня, - позвала леди. - Ты спишь?
  Видит Ферон, мне стоило больших усилий вернуть себе спокойствие!
  - Я впервые увидела дракона несколько дней назад, - старательно подделывая безмятежность в голосе, ответила я. - Так что не могу порадовать тебя подобными историями.
  - А как же Римерово ущелье? - удивилась девушка.
  - Из страшных чудищ я видела там только господина Борегара.
  Ресих прыснула. Ее заливистый смех оказался столь заразительным, что я не удержалась и тоже захихикала, хотя мне было совсем не смешно. Мысль о том, что Светлость следит за каждым моим словом, прошлась по коже маршем ледяных мурашек.
  - Но ведь он за тобой прилетел, - смахнув слезы и выдохнув, продолжила допытываться леди. - Значит, у него на тебя планы?
  "Мне не безразлична ты", - прозвучали в голове слова Энтороми, и мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть теплую улыбку.
  На глаза тут же попался добытая в подземелье тетрадь.
  "А вот и повод сменить тему!" - обрадовалась я, и находка тут же перекочевала на мою кровать.
  - О, отличная идея! - по-детски взвизгнула Ресих и, в мгновение ока оседлав меня, повисла над моим затылком.
  "Ничего себе леди! - я опасливо покосилась на ухоженные растопыренные пальцы, упертые в кровать с двух сторон от моих плеч. - Только бы не села, а то третье зашивание я не переживу."
  Последнюю мысль я озвучила, в ответ получила обещание быть осторожной.
  Я придвинула тетрадь ближе и с чувством торжественности открыла первую страницу. На пожелтевшей от времени бумаге аккуратным, но резковатым почерком было выведено одно слово.
  - Личное, - прочитала Ресих таинственным шепотом. Я усмехнулась и перевернула страницу.
  На чистом листе стояла дата принятыми во многих мирах цифрами, под которыми начинались ровные строки текста.
  - 47 день бернин, - бегло начала Ресих, мне пришлось напрячь мозг, чтобы вспомнить, что бернин - это последний месяц лета. Мне привычнее называть его августом, как я и перевела в своей голове. Дальше перевод дался легче. - "Мои люди сбежали на праздник Фиха-шута, во всем замке осталась только Лота, да и то я сильно удивился, столкнувшись со своей глухонемой горничной в коридоре. Мне кажется, она даже не догадывается, что есть такой праздник. Надо будет подумать на досуге, как разобраться с остальными, я и так долго мирился с их вольностью. От злости даже забыл, о чем хотел написать." Интересно, какой это год? За подобное поведение можно получить сказочные проблемы...
  - Ты про беглецов?
  Ресих кивнула и продолжила чтение:
  - "Вспомнил. Я, наконец, понял смысл всей головоломки, когда увидел этого самого идола! Оказывается, иногда полезно заняться чисткой конюшни. Теперь, когда моих слуг нет, я смогу проверить, правдива ли легенда.
  1 сентября.
  Фиха-шут мне благоволит. Все оказалось проще, чем я думал. Идол увидел десятый монолит, свет знака отметил дорогу - все как в книге. Вход в пещеру был внутри идола. Правда, пришлось повозиться со знаками (да-да, он там не один!), но с книгой это оказалось достаточно просто. Сейчас уже поздно, завтра с утра побываю внутри.
  4 сентября.
  Несущие Свет Киамуса - стэйровы дети! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ворвались в мой дом, перевернули здесь всё, пока я был в лаборатории! Стэйрово дерьмо! Нет у меня их вонючих драконят! НЕТУ! Я уже года два, как этим не занимаюсь! Ферон, когда они оставят меня в покое?!" - Ресих запнулась и нервно сглотнула. - Даня?
  - Что?
  - Я, кажется, поняла, чей это дневник, - голос девушки дрожал, словно она увидела привидение.
  - Чей?
  - Мередиуса. Не уверена, что ты о нем знаешь, но это был страшный человек.
  - Что в нем страшного?
  - Он был сильным магом, одним из лидеров культа Цраса. На его руках столько крови, что нам и не снилось. И все его жертвы - маги и драконята. Матери драконьих кланов угрожали уничтожить столицу, если король не найдет виновников. Лет сто пятьдесят назад црасовцев хитростью согнали в один замок и вырезали их всех. А до этого лидеров одного за другим вылавливали. Мередиуса одним из первых судили.
  - Что-то истории у вас - одна другой добрее.
  - У всех так. Я боюсь представить, что было до Конца Света.
  Прикусываю язык, прячу взгляд в тетради, и тут замечаю по самому краю сгиба мелким почерком нацарапано несколько слов.
  - А это что? - тычу пальцем в находку.
  Ресих наклоняется ниже, ее волосы щекочут мне ухо.
  - Что-то странное, разверни посильнее.
  Выворачиваю тетрадь, подношу ближе к ее глазам, Ресих хмурится и читает по слогам:
  - Ко-му-ра он вра-ги-тира-нса... Чушь какая-то!
  Буквы вспыхнули мрачно-фиолетовым светом и начали испаряться, складываясь в тонкую струйку фиолетового непонятно чего, которая щупальцем потянулась к моему лицу.
  - Ё-моё! - вскрикиваю, отбрасывая тетрадь. Она подает на пол, и страницы схлопываются, избавив нас от жуткого зрелища. - Что это еще за фокусы?
  - Откуда мне знать?! - всплеснула руками Ресих, соскакивая на пол. Подол ее белого платья медленно сполз за ней по моей многострадальной спине. Не отрывая взгляда от коварной маговской тетради, требовательно протянула ко мне руку: - Дай-ка подушку.
  Втаскиваю из-под себя подушку, наплевав на нытье спины, потому что фиолетовый шнурок уже начал вытекать из тетради, шевеля огрубевшие от времени страницы. Ресих перехватывает мягкое орудие обеими руками и, выставив его перед собой, крадется к странному явлению. Я, превозмогая боль, сползаю с кровати и делаю шаг к выходу.
  - Как думаешь, эта штука опасная? - спрашиваю, пытаясь унять колотящее грудь сердце.
  - Если это дело рук Мередиуса, то лучше не проверять.
  Шнурок, похожий на сгусток фиолетовой плазмы, начал стягиваться в маленький клубочек.
  - Пойдем отсюда, а? - попросила я. - Не трогай это лучше.
  Ресих сделала еще шаг и кинула на тетрадь подушку. Не вовремя упомянутое "это", словно почуяв беду, выстрелило в мою сторону, выскользнув аккурат из-под атаки. Я попыталась увернуться, но явление оказалось быстрее. Перед моим носом сверкнул быстро увеличивающийся фиолетовый шарик, а потом весь мир поплыл в малиновом тумане. Меня охватила дикая слабость, словно я сутки не спала. Со всех сторон раздался громоподобный низкий вопль, как если бы убивали великана. Я зажала уши руками и согнулась в три погибели в попытке избавиться от этого звука, и он действительно начал стихать. Через миг все эффекты исчезли, как будто ничего и не было.
  Я медленно отняла руки от ушей и огляделась.
  Лазарет как лазарет: кровать, комод с огарком свечи, узкий шкаф у стены. В центре комнаты застыла, настороженно ссутулившись, Ресих, у ее ног - подушка в белоснежной наволочке. Из-под подушки выглядывает угол злополучной тетради.
  - Даня? - неуверенно спрашивает Ресих.
  - Да? - так же вопросительно отвечаю я. - Что это было?
  - Оно... вселилось в твою голову.
  Я ощупала голову, но не нашла никаких отклонений.
  - Ничего странного не чувствуешь?
  - А слабость странностью считается?
  - Как же так?! - в отчаянии всплеснула руками девушка. - Я спрошу у дядюшки!
  Шокированная происходящим, я забралась обратно под одеяло, Ресих подала мне подушку и рванула из комнаты, затушив свечу поднявшимся от ее подвижности ветром. Дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, отрезав меня от тусклого света свечи в коридоре.
  Я осталась одна в темноте. Только в окне лениво поблескивали звезды. Из углов ко мне потянулись угрожающие тени, и, как в детстве, натянула на голову одеяло. Душно, зато не так страшно.
  "Тыыы, - шипит в голове незнакомый хриплый голос. Я понимаю, что это галлюцинация, но в животе все равно скручивается тугой комок ужаса. - Снова тыы! Чудовище!"
  Я трясу головой в надежде, что все прекратится. По виску струится холодный пот. Но голос не останавливается.
  "Умрешшь! Слышишь? Сдохнешь!"
  - Вот! - от голоса я вздрогнула и вынырнула из-под одеяла. Дверь отлетела, ударившись о стену, и в лазарете появилась леди с тубусом в руках.
  - Дядя давал мне это на случай, если случится что-то очень важное, - она чиркнула огнивом, и потухшая свеча снова разогнала светом мои кошмары. Дрожащие пальцы принялись раскручивать крышку тубуса. - Я долго ее берегла, но, думаю, тут без этого не обойтись.
  - Оно говорило со мной, - пролепетала я голосом почти покойника. - Грозило смертью.
  Ресих застонала и, достав из тубуса листок бумаги, принялась поспешно скручивать его трубочкой и совать в огонь. Край бумаги затлел, превращаясь в подвижный черный пепел, а потом случилось то, что я уже видела однажды. Пламя хлопнуло, мгновенно поглотив податливую древесину, и осыпавшийся вокруг свечи пепел тучей собрался над комодом.
  - Дядюшка, - позвала девушка. - Дядюшка, это я, Ресих.
  Туча заклубилась, пока в ней не поднялись созданные из сизого дыма веки.
  - Ресих? - шорохом вырвался слабый голос из клубящихся губ. Леди счастливо заулыбалась и быстро-быстро закивала. От радости ее дыхание сбилось, а на светлых ресницах заблестели капельки слез. Лицо из дыма тоже улыбнулось, но тут же обеспокоенно заозиралось.
  - Что-то случилось?
  Девушка поджала губы и, бросив на меня тревожный взгляд, кивнула.
  - Я уже у Борегара.
  - И-и? - нахмурился собеседник. - Только не говори, что дело в нем.
  - Нет - нет, с ним все нормально, не считая позорного столба. Дело в Дэйнэ. Она... В общем, похоже, в нее вселилась какая-то фиолетовая штука, которую она нашла на борегаровом складе. И, - покосилась на меня, - эта штука с ней разговаривает. Нам страшно.
  На лице дядюшки возникли две ладони, которые начали медленно стекать вниз.
  - Спросите у Борегара, что он там хранил.
  - Не говори про дневник! - шикнула я.
  - Это не его. Это что-то старое. Даня нашла там тайник, - девушка принялась активно жестикулировать. - Мы прочитали надпись, и она стала фиолетовым шариком, прилетела ей в лицо и исчезла. Вот.
  - Насколько старый тайник?
  - Механизм был прямо в стены встроен.
  Повисла тишина.
  - Ресих, я тебе что говорил? - усталый голос дядюшки красноречиво дал понять, что говорил он неоднократно, и каждый раз его наставления не доходят до ушей племянницы.
  - Не лезть к тому, чего не знаю, - повесила голову девушка. - Но уже поздно, залезли.
  - Надпись, говоришь, - начал рассуждать вслух дядюшка. - Не слышал, чтобы духа можно было заключить в письмена. Только если какого-нибудь низшего попытаться запереть печатями, но это сколько сил надо потратить...
  - Печатей не было, - заверила девушка. - Только надпись. И оно говорит с ней.
  - Что говорит?
  - Назвал чудовищем и обещал, что я умру, - влезла я, и Ресих тут же повторила мои слова, пояснив, что меня дядюшка не видит и не слышит.
  - Тогда это точно не вселение, - качнул головой дядюшка. - Дух не станет убивать носителя. Возможно, это проклятие или просто облаченные в форму тонкой материи чьи-то мысли. Некоторые маги так делают, когда сильно злятся: берут какой-нибудь предмет, например, лист бумаги, и пишут на нем заклинание, перетягивающее негативную силу на предмет. Потом сжигают, потому что если кто-то возьмет этот предмет и прочитает заклинание, то эта сила может перекинуться на него.
  Мы с Ресих переглянулись.
  - И чем это грозит? - озвучила она наши общие мысли.
  - Тем же, чем другие проклятия: неудачами, болезнями, иногда смертью, если маг сильный, а человек слабый. А может, один раз чихнет, и проклятие кончится. Это от многого зависит.
  Я сникла. Ресих ободряюще положила ладонь мне на плечо.
  - Что делать?
  - Найти какого-нибудь колдунишку из разряда женщин-повитух и попросить его снять порчу. Таких умельцев по проклятиям и приворотам в каждой деревне пруд пруди. Можете всех в Кайтэне обойти для верности. Один-два из толпы действительно что-то умеют. Ищите тех, о которых люди говорят, если настоящего мага не найдете.
  - Не очень-то дядюшка любит ведьм и колдунов, - усмехнулась я, вспомнив кучу объявлений в разных мирах: "Потомственная ведьма снимет порчу/сглаз/проклятие за умеренную плату. Гарантия качества".
  Ресих рассмеялась и тут же передала мои слова любимому родственнику.
  - Да нет, что вы! - шутливо возразил дым с долей издевки. - Расцеловал бы каждого. Без них жизнь была бы пресна.
  Начинаю понимать, за что Ресих его так любит.
  
  Кайтэн поражал своей красотой и необычностью. По окраине города кругом выстроились ограждения усадеб, создав подобие городских стен, которых здесь не было. В центре ограждений тесно прижимались друг к другу небольшие двух и трехэтажные домишки, похожие на кукольные. Между их рядами бегают узкие, мощенные камнем улицы. Пейзаж разбавляли увешанные розовыми нитями цветов деревья. С одной стороны каменная дорога уходила к высоким двустворчатым воротам, которые вклинивались между заборов двух усадеб, одна из них была борегаровой. Перед воротами раскинулся каменный пятачок с лавочками по краям.
  - Городская площадь, - пояснила Ресих застывшей на пороге усадьбы мне. - Идем.
  Придерживая одной рукой юбку такого же, как у меня, платья, девушка устремилась к нагромождению домов. В другой руке болталась пустая плетеная корзинка. По легенде мы обе - служанки и пошли за покупками для госпожи Кареллии. На мой вопрос, зачем Ресих это надо, леди ответила, что, во-первых, так интереснее, можно сплетни послушать, в том числе и про колдунов. А во-вторых, цены гнуть не будут. Много ли возьмешь с молоденьких служанок?
  Всегда думала, что аристократы денег не считают. Выходит, им тоже не чужда практичность.
  Я коснулась спрятанной под платьем Кайми и, мысленно перекрестившись, шагнула за "сестричкой Ри".
  - Для начала самое важное, - кивнула сама себе девушка, остановившись напротив дома с белой дверью, на которой было нарисовано три желтых кругляшка, сложенных в форме клевера. По пути я заметила, что двери некоторых домов были отмечены этим символом.
  Торговцы, что ли?
  Пока я размышляла, моя чересчур подвижная госпожа уже скрылась в магазине. Спохватившись, я рванула за ней.
  - Здравствуйте, юные леди! - встретил нас широченной улыбкой молодой мужчина, поражающий своей чрезмерной ухоженностью. Идеально сшитый светло-коричневый костюм с ярко-красным шейным платком дополняли зализанные назад длинные русые волосы. Голубые глаза на лоснящемся, гладко выбритом лице светились радушием. Из-за нестандартного для местных реалий вида продавца я даже не сразу поняла, что это вообще за магазин. Оказалось, аналог косметического салона.
  - Чем могу быть полезен столь очаровательным особам?
  Я перевела обалдевший взгляд на Ресих. Губы моей спутницы складывались в пакостный оскал, несмотря на попытки хозяйки это скрыть.
  - Уважаемый господин... э...
  - Волонсо, - с вычурным поклоном подсказал хозяин лавки.
  - Господин Волонсо, а не Вы ли тот кудесник, который самолично следит за красотой госпожи Юирэ?
  Я скривилась. По рассказам Мерики у Борегара и Кареллии есть двое детей: сын и дочь. Видеть мне их не доводилось, но кухарка мне все уши прожужжала о том, что Юирэ - хозяйская дочка - невероятно хороша собой, настолько хороша, что к ней дважды бароны сватались, не говоря уже о простом люде. Несмотря на родительские убеждения пятнадцатилетняя девушка категорически отказывала всем из-за пылких чувств к колдуну Арейсе. А приказать любимому избалованному чаду Борегар не может.
  - Ах, ну что вы, - отмахнулся польщенный комплементом торговец. - Но... Да, это я! Моими услугами пользуются почти все юные леди в Кайтэне, и не только в Кайтэне, скажу вам по секрету.
  - Не сомневаюсь, - одарила его очаровательной улыбкой Ресих, бросив на меня многозначительный взгляд. - Слава о таком выдающемся человеке наверняка уже дошла до столицы. Госпожа Юирэ цветет от Ваших рук!
  - О, не стоит, моя дорогая, - зарделся феронский косметолог. - Для меня большая честь работать с девушкой столько невероятной природной красоты, как госпожа Юирэ. Я завидую тому мужчине, которого она выберет спутником жизни.
  - Мне кажется, она уже выбрала, - мечтательным шепотом протянула Ресих.
  - Да, я знаю, - вздохнул Волонсо, как мне показалось, с долей грусти. - Хотя и не понимаю, как в ее тонкой душе поселился такой... ммм... опасный мужчина как нир Арейса.
  - Возможно, нир Арейса - это только выдумка, чтобы подтолкнуть по-настоящему любимого человека к действиям, - наклонившись к нему, загадочно пропела леди. - Мне довелось видеть ее дневник, где она писала о некоем господине В., которым она не может налюбоваться, и который занимает все ее мысли. Ну, вы поняли, о чем я.
  Голубые глаза Волонсо распахнулись и засверкали мистическим блеском. Он медленно выпрямился, прочистил горло и деловито смахнул несуществующую пылинку с выглаженного рукава.
  - Наверное, мне стоит уделять чуть больше внимания госпоже Юирэ как несомненному украшению нашего города.
  - Уверена, она будет рада вашему вниманию, - заверила Ресих. - А теперь, если вы позволите, мы бы хотели кое-что купить.
  Волонсо встрепенулся и засуетился вокруг нас, доставая из резных шкафчиков, занимающих все стены, разные бутыльки, флакончики и баночки. Глядя на его суетливость и рассеянность, я поняла, что сочувствую этому человеку. Юирэ-то действительно любит нира.
  Ресих придирчиво перечитала несколько бирок, привязанных к крышкам и служащим этикетками. В корзинку перекочевало штук восемь разномастных тар с косметическими средствами. После того, как она вручила торговцу золотой кругляш размером с ноготь моего большого пальца, леди отвела визави в сторонку и несколько минут о чем-то с ним шушукалась. Как я не напрягала слух, мне не удалось уловить ни слова из их разговора.
  Как только они закончили, мы распрощались с косметологом и покинули лавку.
  - Зачем ты это сделала? - спросила я, шагая за Ресих по узкой улочке. Подошвы балеток постукивали по камню мостовой. Дорога под ногами была похожа на шахматную доску из света солнечного дня и тени нависших над нами балконов и крыш. Шорох юбок перекликался с приглушенными голосами прохожих, заблудившийся между домами ветерок теребил волосы.
  - Это весело, - улыбнулась Ресих. - К тому же, я действительно видела ее дневник. Если бы не Арейса, у них бы давно был роман.
  - Но она же любит Арейсу!
  - Дань, - снисходительно протянула девушка, - нир ей ни светит ни при каком раскладе, так что ей лучше спуститься с небес и перевести внимание на кого-нибудь другого, иначе останется старой девой. Я уверена, что если Волонсо постарается, она рано или поздно сдастся, и из них получится неплохая пара. Представь: она будет днями и ночами заботиться о своей внешности, а он будет прощать ей скверный характер за красивую мордашку.
  - Пока эта мордашка не постареет, - мрачно закончила я.
  - Не будь такой правильной, - беззлобно отмахнулась Ресих. - Я всего лишь подтолкнула их друг к другу. И заодно выяснила, где живут ведьмы в этом городе.
  Я усмехнулась и покачала головой.
  
  Первая ведьма нашлась на этой же улице через пять домов. Я поняла, что что-то не так, когда в лицо Ресих на входе ударилась маска рогатого чертика, сделанная из кусочков картона. Испуганная таким неординарным приветствием леди с чувством в душе и матом на губах сорвала эту маску и втоптала ее в пол, превратив в черно-красную бумажную лепешку. На шум из-за цветастой фиолетовой занавески выбежала сама хозяйка - женщина за сорок с толстым слоем косметики на лице и туго стянутым на пышном теле черном платье.
  - Это защита от злых духов! - неожиданно писклявым голосом возмутилась ведьма.
  Праведный гнев леди распространился и на неё. На скандал сбежалась вся округа. Дело бы дошло до драки, но тут вмешался рослый мужчина в синем плаще с изображением белого меча. Именем закона он призвал дам к порядку и обязал Ресих выплатить двадцать медяков за маску. На протест колдуньи, что этот магический атрибут стоит четыре золотых тана, мужчина сказал, что никто не станет платить таких денег за кусок раскрашенной в черный цвет бумаги.
  Это он еще не знает, сколь утонченным бывает в других мирах искусство!
  На последок колдунья попыталась заклеймить Ресих как порождение Невердина, на что леди показала ей неприличный жест и, вытащив меня за руку в толпу, хлопнув напоследок дверью так, что та слетела с верхней петли.
  Вторая ведьма жила напротив первой и представляла собой полную противоположность. Худая, неприлично высокая, с вздернутым носом и всклоченными выбеленными волосами.
  Стоило нам отойти от первого дома, как она сама предложила нам свои услуги, сообщив, что Ферон спас наши души от соприкосновения с черной магией и по космическому каналу попросил ее нам помочь, за умеренную плату, разумеется.
  Ресих покачала головой, но, памятуя наставление дядюшки обойти всех подряд, согласилась. При этом скепсис на ее лице давно перешагнул за черту отвращения.
  Позолотив протянутую ручку десятком медяков, леди коротко изложила нашу проблему: "прокляли, избавьте от проклятия".
  "Белая ведьма" пригласила нас в дом, обвешанный по периметру какими-то цветочками и бусиками, усадила меня на обшитый белым бархатом табурет и зачем-то накрыла белой простыней, будто собралась стричь. Поводив надо мной руками, тяжело задышала и сказала, что такого серьезного проклятия ей встречать еще не доводилось. У нее от мощи проклинавшего аж руки затряслись. Сидевшая на лавочке Ресих хохотнула и во всеуслышание ляпнула, что пить меньше надо.
  Ведьма выпучила глаза и медленно обернулась. Ресих тут же сделала серьезное лицо и пояснила, что это я иногда алкоголем злоупотребляю. Ведьма понимающе кивнула и сказала, что да, на мне действительно стоит божественная печать пьяницы, но она постеснялась об этом говорить. Леди таки не выдержала и вылетела на улицу. От громкого хохота шарахнулась парочка прохожих.
  - Глупая девочка, - сочувственно покачала головой ведьма. - Ферон покарает ее за смех над его помощниками.
  - Вы не обращайте внимания, - отплатила я Ресих за алкоголика. - У нее болезнь такая - припадки. Детство сложное.
  Появившаяся на пороге Ресих после моих слов снова пошла оправдывать новую репутацию.
  - Вам бы тоже ауру почистить, - посоветовала ведьма, когда моя компаньонка вернулась, утирая слезы ладошкой. - Я вам скидку сделаю в серебряный тан.
  От предложения помощницы господни леди гордо отказалась и попросила озвучить сумму за лечение меня любимой.
  - Шестнадцать серебряных тан.
  Я чуть со стула не грохнулась. Откуда у них такие расценки?! Судя по выражению лица Ресих, она думала примерно то же самое.
  - Понимаете, случай очень сложный, порча очень сильная, - заламывая пальцы, начала распинаться колдунья.
  - А на что порча-то? - уточнила Реих.
  - А на все подряд: на здоровье, на счастье, на любовь, на деньги. На деньги особенно. И на пьянку, - мы дружно прикусили губу, чтобы не засмеяться. - Если не вылечить, всю жизнь милостыню просить придется. Такие проклятия кроме меня никто снять не сможет. Денег будут золотом просить, а сил снять не хватит, мне-то Ферон поможет.
  Нда уж, сомневаюсь, что Мередиус проклял меня проклятием нищего алкоголика...
  - Эх, - с показной печалью вздохнула Ресих. - Придется тебе, сестренка, страдать, пока не заработаем таких денег. Лет через пять вылечишься, если не сопьешься. Спасибо Вам, добрая госпожа, пойдем мы, пожалуй.
  Я сняла с плеч простынь и встала, но ведьма надавила мне на плечи, усаживая обратно.
  - Грех великий ребенка на такую участь обрекать. Вылечу за серебрушку.
  Ресих скуксилась, всем видом показывая, что это сильно много и медленно побрела к выходу.
  - Сорок медяков, - тут же нашлась ведьма. Ресих подняла на нее полные вселенской скорби глаза и продолжила путь.
  - А, Ферон с вами, за двадцать медяков вылечу, - сжалилась ведьма. - Ферону молитву вознесете, он просил вам помочь.
  - Спасибо Вам, добрая госпожа, - Ресих поклонилась в пояс и плюхнулась на лавку, на которой до этого сидела. Ведьма облегченно выдохнула и принялась за работу.
  Что она делала, я не видела, потому что сидела с той самой простыней на голове. Во время магического сеанса до меня доносились сдавленные смешки компаньонки.
  - Сегодня я сожгу второе письмо дяди, но он должен об этом узнать! - поделилась Ресих, когда мы оказались на достаточном расстоянии, чтобы ведьма нас не услышала.
  - Хочешь поделиться диагнозом? - подтрунила я.
  - Божественной печатью пьяницы, - усмехнулась леди. - Можно, кстати, за это выпить.
  - Шутишь? Меня только вылечили!
  Хихикая над воображением белой ведьмы, не заметили, как добрели до следующего дома, в котором, по слухам, жил продвинутый колдун с непроизносимым именем. Когда мы подошли, из-за разноцветной занавески, заменяющей колдуну дверь, выбежала донельзя довольная девушка нашего возраста, с зажатым между ладонями маленьким бутыльком. Остановилась, бережно убрала бутылек в карман платья и вприпрыжку побежала в противоположную от нас сторону.
  Мы остановились напротив двери, глядя вслед счастливой девушке.
  - Видать, хороший колдун, - с надеждой шепнула Ресих, как вдруг над нашими головами раздался громогласный вопль:
  - Зелья! Лучшие зелья!
  Мы с Ресих подпрыгнули. Я поспешно схватила ее за руку, и вовремя! Леди сжала кулаки, намереваясь сделать с лицом колдуна то же самое, что с маской черной ведьмы. Вряд ли мы отделались бы от такого двадцатью медяками.
  - Красавицы, у меня сегодня скидки! - заявил стоящий на крыльце пухлотелый мужчина в малиновом балахоне. Светлые кудри золотистым облаком клубились над круглой головой с розовыми щеками. Ни дать, ни взять - Амур-переросток на диете из бабушкиных пирожков. - По глазам вижу, что вы обе влюблены!
  "Влюбленная" Ресих покраснела от гнева и заскрежетала зубами.
  - Вон как зарделась, красавица, - покровительственно улыбнулся малиновый Амур. - Заходите, я вам такой элексир покажу - ваши мужчины будут у ваших ног сегодня же!
  - Простите, а вы порчу не снимаете? - поспешно уточнила я.
  - Пойдемте, - кивнул Амур. - Не на улице же с такими красавицами разговаривать.
  Ресих резко выдохнула носом и пошла за колдуном за разноцветную шторку. Я, качая головой, поплелась следом.
  Лишь бы она сегодня никого не убила. Припадки как-никак - болезнь опасная.
  Захожу и застываю. Рядом в ступоре стоит Ресих. Все стены занавешены малиновой тканью, создав подобие розового мешка. Под потолком висит на цепочке крохотный фихт, источающий приглушенный теплый свет. Мебели нет, за исключением низенького столика, заставленного непрозрачными флакончиками, отличающимися только цветом бирок. Остальную обстановку составляют подушечки и пуфики разной степени узорчатости или пушистости. По краям этой красоты стоят статуи обнаженных мужчин и женщин в полный рост. "У-у", - взбудоражено протянула Ресих и зависла рядом с ближайшей парой каменных тел, демонстрируя живейший интерес к их деликатным органам и позам.
  - А Вы точно порчу снимаете? - с сомнением протянула я.
  - Что за вопрос? - возмутился Амур. - На хорошеньких девушек действует только одна порча - отворот! Но, к вашей великой радости, вам повезло встретиться со мной. Присядьте и расскажите мне о своей проблеме.
  - Пожалуй, у нас нет проблем, - решительно заявила я и повернулась к выходу.
  - Нам просто необходима Ваша помощь! - одновременно со мной воскликнула Ресих, оторвавшись от изучения мужского достоинства статуи.
  Мы переглянулись. Взгляд леди светился нездоровым азартом.
  "Еще одна история для дядюшки", - обреченно подумала я и вслух подтвердила, что без помощи уважаемого волшебника нам никак не обойтись.
  Малиновый мужик просиял и пригласил нас присесть.
  - Вина?
  - Нет, спасибо! - хором отказались мы, слишком поспешно, чтобы это можно было счесть вежливым. Но Амур не обиделся.
  - Итак, расскажите мне, что вас тревожит, - попросил он, вальяжно развалившись напротив и взирая на нас полными интереса глазами.
  - Понимаете, - начала Ресих сладким голосом, заламывая пальчики. Я даже на секунду поверила, что она хрупкая юная дева в беде. - Вчера мою сестру прокляли. Мы не знаем, что это проклятие делает. Я очень боюсь за сестру, помогите, пожалуйста!
  - Сестра - это вы? - серые глаза облизали меня с ног до головы. - Чувствуется родственная связь. В вас обеих слились воедино реки великой силы любви. Если развивать ваши способности в этом направлении, ваши пути будут устланы сердцами поклонников.
  - Да ну? - язвительно протянула я. Никогда не могла похвастаться толпами влюбленных мужчин. Я замуж вышла чудом за землянина. Правда, через год все закончилось, как только ко мне в гости приехал Райн. Собственно, это его ружье запомнил мой напарник...
  - Разумеется, - не уловил фальши в моем голосе Амур. - Идите сюда, юная богиня, мне нужно прочувствовать Вашу ауру.
  - Может, не надо? - прогнусила я, боясь представить, каким образом он собирается прочувствовать мою ауру.
  - Конечно, надо, драгоценная сестричка! - округлила глаза Ресих. - Ты же хочешь избавиться от проклятия?
  - Разумеется, - процедила я сквозь зубы, перебирая в памяти варианты страшной мести.
  Встаю, подхожу к колдуну, тот поднимает с подушек телеса, оказываясь чуть-чуть ниже меня.
  - Закройте глаза, - томным голосом говорит визави.
  - Обойдетесь, - отвечаю грубовато. Не настроена я сегодня на флирт с малиновыми толстяками.
  - Тш! - не обращая внимания на мой психоз, Амур закрыл глаза, растопырил пальцы и начал делать перед собой пассы руками на уровне груди, как будто эту самую грудь щупал.
  - Что за... - возмутилась я, на всякий случай отступив на шаг от извращенца.
  - Тш! Я настраиваюсь на Вашу ауру любви.
  Со стороны пуфиков донесся приглушенный всхлип. Оглянулась и увидела, как несчастная леди лежит на подушках и давится беззвучным смехом, покраснев от натуги.
  - Сколько в Вас страсти, - вытягивая губы, как в поцелуе, протянул Амур, в полной мере оценив воображаемые достоинства моей фигуры. Руки с пухлыми пальцами медленно потянулись в мою сторону.
  - Знаете, мне кажется, Вы уже достаточно нащупались моей ауры, - отшатнувшись подальше, сказала я. - Что там с моим проклятием?
  Амур разочарованно вздохнул и опустил руки.
  - Что я могу сказать, - печально сказал он. - Вам заткнули женский канал.
  Попытки Ресих держать лицо прошли прахом. Я почувствовала, что перестаю понимать происходящее.
  - Что мне заткнули? - переспрашиваю, на всякий случай нахмурив брови.
  - Женский канал, - повторил визави и пояснил для особо одаренных: - Отворот.
  - И что ей отвернули? - пискнула Ресих.
  - Женский канал... - начал объяснения Амур, и леди прорвало. Накрывшись подушкой, она залилась хохотом.
  - Не обращайте внимания, - терпеливо пояснила я. - У нее болезнь такая. Вы бы ей тоже ауру проверили, а то мало ли, что у нее там заткнуто и повернуто.
  - Конечно-конечно, - с готовностью закивал Амур. - Так вот, о Вашем проклятии: женский канал - это такая трубочка в ауре женщины, которая отвечает за женскую часть ее тела.
  Не сомневаюсь.
  - И от любого негативного воздействия эта трубочка этим негативом закупоривается, понимаете?
   - Конечно, понимаю, - серьезно кивнула я, всем видом изображая понимание.
  - И когда трубочка закупоривается, женщина не любит мужчин. Это и называется отворот.
  - Потрясающе, - буркнула я.
  - Вот видите, как Вы грозно на меня реагируете? - тут же подхватил Амур. - Это действует отворот. Скажу Вам больше, он действует и в обратную сторону тоже - Вы не привлекаете мужчин.
  - Да ну? - притворно ужаснулась я. - И что же делать?
  - Это лечится только близостью. Нет-нет, не злитесь, я же не предлагаю Вам близость со мной! Это нужно делать с любимым человеком. Но поскольку, скорее всего, Ваш возлюбленный тоже будет к вам холоден из-за проклятия, Вам не обойтись без возбуждающего зелья. У меня как раз есть несколько подходящих специально для Вас.
  Ферон всемогущий, маркетинг здесь и близко не стоял!
  - А сколько стоит? - наконец, пришла в сознание Ресих.
  - Всего две серебрушки за штуку.
  - Дорого, - нагло протянула Ресих. - Проще в соседний город съездить и там за десять медяков купить.
  - За десять медяков можно купить только стопку сивухи во флакончике от эликсира любви, - с обидой в голосе возразил торговец. - А у меня только качественный товар. Я на одни ингредиенты больше серебрушки трачу. В столице эликсир такого качества два золотых стоит.
  - Так что ж вы здесь работаете, а не в столице? - усмехнулась Ресих.
  - А здесь кто будет любовь спасать? Кто бы Вам сейчас помог от отворота избавиться, если бы я в столице был? А знаете, сколько вас таких несчастных?
  - С заткнутыми каналами? - уточнила я.
  - Да! И всех жалко! Я бы все бесплатно раздавал, но самому тоже жить на что-то надо. Полторы серебрушки.
  - Двадцать медяков? - наглости моей леди точно не занимать. Надо поучиться на досуге.
  Амур покраснел от возмущения и надул щеки в готовности выдать еще какой-нибудь убойный аргумент, как коварная Ресих сменила тактику. Сделала щенячьи глазки и мило так:
  - Пожалуйста! Мы никогда не забудем Вашу доброту и будем всем говорить, какой Вы замечательный человек и какие хорошие у Вас зелья.
  Под очаровывающим взглядом больших серых глаз Амур сдулся и продал нам пять зелий за две серебрушки. На том и распрощались.
  - Богатая же фантазия у этих торгашей, - восхитилась я, наблюдая, как малиновая мантия Амура уже обхаживает пожилую даму. Интересно, ей он тоже будет проводить диагностику и рассказывать про каналы?
  - Это точно, - Ресих аккуратно сложила покупку в корзину с косметическими средствами и повернулась ко мне: - Ну что, пьяница ты моя с заткнутыми женскими каналами, пойдем к последнему?
  - Пойдем, - согласилась я. Надежда на то, что мне кто-нибудь поможет, исчезла, помахав на прощание платочком. Надеюсь, хотя бы развлекусь.
  Дом четвертого колдуна стоял на окраине города, так что прежде, чем попасть туда, мы обошли еще несколько лавок. Результатом наших похождений стали два деревянных гребня, пара шелковых ночных сорочек до пят и еще целая корзина женских мелочей. Похоже, Ресих планировала осесть у Борегара надолго и основательно.
  
  Дом на углу стоял особняком и ничем не выделялся, в отличие от домов предыдущих экстрасенсов. Однако именно здесь по информации Ресих жил колдун с очень положительной репутацией. Звали его Гим.
  Помятуя о черной маске, Ресих постучала в дверь и, спустившись с крыльца, стала за моей спиной.
  Никто не открыл.
  - Первой заходить не буду, - ответила на мой вопросительный взгляд леди.
  Я пожала плечами и поднялась по крутым ступенькам. Занесла руку, чтобы постучать, как дверь открылась, и передо мной появился низенький щуплый старичок с кустистыми седыми бровями, из-под которых на меня враждебно смотрели карие глаза.
  - Сглаз, - вместо приветствия буркнул он.
  - Что, простите? - не поняла я.
  - Сглаз, говорю, - громко и с нажимом повторил колдун. - Позавидовал тебе кто-то.
  Угу, Мередиус, наверное.
  - А у неё? - я указала на хихикающую спутницу.
  Дедок выглянул из-за моей руки и изрек:
  - У ней глупость.
  Понятно.
  - Вылечите? - спрашиваю.
  - Её?! - ужаснулся старичок. - Неее! Глупость я не лечу. Это возрастное, пройдет со временем.
  - А сглаз?
  - А сглаз можно, - он посторонился, пропуская меня внутрь. - Проходь.
  Прохожу, озираюсь. Уютненько. К стене привалилась маленькая, чисто выбеленная печка, около печки широкая лавка с заправленными постельными принадлежностями. На окнах - светлые занавески, на столе - скатерть и высокая чашка, накрытая полотенцем. За столом, на табуретке спит толстый серый кот с отмороженными ушами. И ни намека на колдунство.
  - Пряники будете? - спрашивает старичок, шаркая тапочками по дощатому полу. - У меня и компотик есть яблочный.
  - Спасибо, дедушка, но мы сытые, - перед выходом Мерика нас так накормила, что еле из-за стола выползли.
  - Ну и зря. Вы садитесь, садитесь, - он проворно достал из-под стола одну табуретку и скинул со второй котофея. Кот сонно потянулся и ушел досыпать на хозяйскую постель.
  - Ну что, девоньки, расскажете? - спрашивает дедок, уперев руки в щуплые коленки и усаживаясь на лавку.
  - А мы у Вас то же самое спросить хотели, - отвадила его леди.
  - Ох, и языкастая, - фыркнул старичок. - Будешь язвить, задеру юбку и всыплю как следует, и не посмотрю, что леди.
  Ресих удивленно вскинула бровь, я уронила челюсть.
  - Чего смотрите? Неужто я леди от обычных девок не отличу? Али что, за провидца меня приняли?
  - Есть немного, - с улыбкой призналась я.
  - Да ну, - рассмеялся дедок. - У нас во всем Теотаре одна провидица, да и та в бегах. Эти, Несущиеся, совсем девку загоняли.
  - Несущиеся - это Несущие Свет Киамуса? - вытянулась лицом Ресих.
  - Какие они несущие свет?! Несушки! Кудахчут, кудахчут вокруг трона, а все без толку. Грайт и Светлость вот так власть держат, - узловатые пальцы сложились в кулак, который Гим потряс перед нами. - Молодцы мужики.
  - Так что за сглаз, господин Гим? - хихикая, перевела разговор в нужное русло Ресих.
  - Да какой я тебе господин. Можно просто, дед Гимка. Говорю же, позавидовал кто-то. А ну, иди-ка сюда, голубушка.
  Я послушно подошла к деду Гимке.
  - Садись, - махнул он рукой сверху вниз. - Не боись, пол чистый.
  Сажусь на пол. Старик долго и пристально смотрит на меня.
  - У-у, девонька, ошибся я, - протянул он. - Здесь столько наворочено, да не абы какого, а настоящего магического. Путы какие-то, силами твоими питаются, да аккуратненько так, по чуть-чуть, что только на сглаз и похоже. Как будто вампир какой. И около себя держит. Отойдешь далеко - и плохо тебе будет.
  Воспрявшая духом я после последней фразы снова поникла.
  - Чего скисла? Мага ищи. Я тебе тут не помощник, я академий не кончал.
  - Это Вы про Кайми? - запоздало догадалась Ресих, лицо которой растянулось в удивлении.
  - Не знаю никаких каймей.
  - Артефакт это, дед Гимка, - пояснила леди. - Данька здесь в заключении, ее артефактом держат.
  - А за что держат-то? - удивился старичок. - Хорошая девушка, светлая, ничего плохого не делала. Добротой на чародейку нашу похожа, Небеса ей пухом.
  - Какую чародейку? - спросила я.
  - Как какую? - развел руками дед Гимка. - Нашу! Памятью слаб стал, имена забываю. Женой колдуна была, который войну нам выиграл. Имя у него еще чудное такое... Арейса - во!
  - Зарами, - выдавила побледневшая Ресих. - Зарами её звали, дед Гимка.
  - Да! На нее, родимую, и похожа. Да не расстраивайся ты. Каждому свое место в жизни отведено. Её, небось, сам Ферон на груди теперь баюкает.
  Ресих шмыгнула и отвернулась, утирая слезы. Я подошла и обняла ее за плечи.
  - Может, компотику? - предложил растерявшийся от такого проявления чувств дед Гимка. - С пряниками, помянем.
  - Давайте, - кивнула я за нас обоих.
  
  Через несколько минут мы сидели за столом, уплетая подсохшие пряники с яблочным компотом.
  - Эх, хорошая была магиня, - вздохнул Гим, - Не сказать, чтоб прям совсем красавица, но от нее светом аж веяло. Такая целительница! В народе говорили, чуть не мертвых поднимает и никому не отказывала! Будь ты хоть король, хоть бездомный - всех жалела! Видал я как-то её. Рядом с ней даже этот колдун не таким жутким кажется.
  - Да не жуткий он, - подавленно вступилась за колдуна Ресих. - Вон Юирэ, младшая дочка Борегара, любит его до безумия.
  - Ай, - брезгливо отмахнулся старик. - Дурочка она. А что у него руки в крови по самую шею. Был я в той войне-то, видел, как его к нам привели. Гляжу, - дед Гимка аж подпрыгнул от воспоминаний, - парень стоит, растрепанный, как воробей. У меня в подчинении два десятка ребят было. А этого не помню. "Парень, ты чей?" - спрашиваю. Он как на меня посмотрел, я чуть не умер. Наградил же Ферон рожей! И тут из моей палатки командир вылетает и как заорет: "Гим, твою мать! Где тебя нелегкая носит?! Вот, знакомься, нир Арейса", и на парня показывает. Я, значится, приобалдел немного. Думаю, не напутали чего, парень-то молодой, а ужо нир. Командир меня в сторонку отводит и говорит: "Ну, Гимка, крепись. Этот маг - наше благословение. Ребят береги, но если нужно будет, за него всех своих отдашь". Я как стоял, так и сел. Но приказ есть приказ, - дед Гимка замолк, вспоминая свои боевые годы, да так и ушел в себя.
  - А дальше-то что было? - спросила Ресих, которая, видимо, тоже этой истории не знала.
  - А? - отмер старик. - А дальше страшно было. Вайоланцы откуда-то узнали, что в моем отряде маг. Рано утром ко мне часовой прибегает, трясется весь. "Ты что?" - спрашиваю. Тот по стойке выпрямился и как выдаст: "Капитан Гим, за холмом вайоланцы. Наши сходили, там пол армии стоит". У меня аж сердце подпрыгнуло. Прокараулили! Да они нас сметут и не заметят! Отступать? И этот заходит. "Ну что, капитан, как разведка работает?" - и смеется стоит. Думал, в морду дам. "Да не горячись, - говорит, - у них маги есть?" "Несушки-то есть," - отвечаю. "Сколько?" "Штук десять-то точно!" Он спокойненько так кивает и начинает мне план действий расписывать. Что там было, сказать не могу - военная тайна, но это было что-то страшное. Да только все равно все не так пошло. Вайоланцы к нам отряд прислали, чтоб убили по-тихому, а мы их уже ждали. Представьте: раннее утро, темно, тучи еще ходили. У нас часового нет. Идут в первую палатку. У нас там щиты с двух сторон, и мы за ними. Я с одной стороны, нир с другой. Мне жутко, убивать как-никак сейчас будем. Он ухмыляется. Мужик в палатку заходит, и на нож! Арейса руку выставляет, и на себя ведет. И труп - с кинжалом в пузе! - ИДЕТ! Как будто спящий. Проходит внутрь, и на мою кровать ложится. Арейса кинжал достает и следующему в живот! И так человек пять. Потом последние два поняли, что что-то не так, и в бега! Нир за ними. Я выскакиваю, а там уже два трупа лежат. Не знаю, что он с ними сделал, - качнул головой Гим и отхлебнул компота из большой кружки, после чего продолжил: - Стою, разинув рот, а Арейса поворачивается и говорит: "Ну что, капитан, пошли за остальными?". У меня от его улыбки аж мороз по коже.
  - Что-то мне тоже жутко стало, - передернула плечами Ресих и, обхватив мой локоть обеими руками, прижалась ко мне подбородком.
  "А мне-то как страшно, - подумала я. - Мне с этим человеком близкое общение предстоит."
  - Это цветочки, девоньки! - заверил дед Гимка. - Мы потом на всю их ораву пошли! Двадцать два человека! Стоим со щитами, гляжу, стрелки строятся, и несушки неподалеку суетятся. У нас - ни одного лучника. Арейса меня по плечу хлопнул: "Ну, держитесь, капитан!" - и из-за щита встает. Я глаза поднимаю, а он руки раскинул и загорелся! Потом как руками взмахнёт - и весь этот огонь в несушек полетел. Одновременно вайоланцы по нам стрелять начали. Нир опять за щиты - нырк! Сам бодренький. "Ух, - говорит, - хитрые, с амулетами. А так?" - снова высовывается, руку вскидывает и вверх поднимает. Я гляжу, один из несушек, дрыгая ногами, в воздух взмывает! Да высоко так! А потом его как разорвет во все стороны! Все внутренности по остальным солдатам. У вайоланцев крик поднялся, мои ребята тоже на меня поглядывают вот такими глазищами. А нир снова рукой машет - второго разрывает!
  - Фуу! - Ресих уткнулась в мое плечо носом.
  - Вот тебе и фу! Моих ребят выворачивать начало! "Ну всё, - думаю, - сейчас как стрелять начнут - и конец моим котятам, они вон все стоят, согнувшись, щиты болтаются!" Слышу, вайоланцы кричат. Голову поднимаю, а у них кутерьма, половина бежать надумала. Командир, верховный, вроде, какой-то, на коне туды-сюды ездит, орет что-то. Арейса усмехнулся, руку вперед вытягивает, и командир тот в воздух взмыл, аки святой. Доспех - в разные стороны, и он, в одном белье и остался. Висит, не понимает, что это его не разрывает. Вся армия внизу стоит, головы задрали, как бараны, и ждут. И тут он забрыкается, да как заверещит! Нам-то особо не видно было, что там с ним делалось, пока кишки его вокруг по воздуху не расплылись. В нескольких местах порвались и щупальцами к другим потянулись. А потом его орущего так же, как остальных разорвало. Крик как был, так и оборвался. Чувствую, сейчас и меня выворотит. "Держись, капитан, - говорит мне. - Сейчас весело будут. Смотри, как забегали!" Ничего ж себе веселье! Вайоланцы в своих рядах копошатся, никак, драку затеяли. Командиры суетятся, отдают приказ на нас идти, а те - ни в какую! Нир руками помахал - и все командиры разом в воздух взмыли и там и повисли, штук пятнадцать. Висят, ногами дрыгают, орут так, как будто их уже наживую разделывают. Тут вайоланцы-то и побежали на попятную! И мои ребята в другую сторону...
  - И всех разорвал? - ужаснулась я.
  - Да зачем, - махнул рукой старик. - В плен забрали. За всё сражение только те трое, да разведчики и померли, но как... Моих ребят когда нашли, они все седые. Про магов вообще ничего слыхать не хотели. А я с ним вдвоем неделю провел! Ну как вдвоем, пленные еще. Один по пути умер - сердце от страха не выдержало. Я сам думал, головой тронусь, спать не мог от страха, в карауле стоял. Через два дня он со мной поговорить пришел. Я тот разговор на всю жизнь запомнил, и даже зауважал его крепко. "Что, капитан, страшно?" - спрашивает. Я уж подумал, что он и меня сейчас того, к Ферону, а он улыбается. "Не боись, говорит, не трону." Я аж выдохнул. А тот сидит, в небо глядит. "А ты чего не сбежал-то? - спрашивает. - Вон, твои солдатики как шмыгнули." "Вы же маг, все равно бы догнали, если сильно надо. А ежели не надо, так Вы мне и тут ничего не сделаете." Смеется. Ну, думаю, раз пошел разговор, надо сказать. "Я вот боюсь, что теперь кто-то из вайоланских магов тоже решит свою страну защитить. Войны магов нам на многострадальную землю не хватало..." "Не решит. Нам-то что, кто в результате налоги будет с завоеванных земель собирать." "А родину защищать?" "От тотального истребления - да. А так... Нельзя, капитан, магией из корыстных побуждений убивать." "А чего Вы тогда здесь делаете?" "Возлюбленную спасаю." "В плену что ли?" "Нет, лекарем на войну пошла. Отговорить не смог, силой заставлять не стану, вот, пришлось войну останавливать." Я долго еще думал, что действительно, своими страшилками столько жизней спас. Потом уже, через несколько лет узнал, что возлюбленной его наша чародейка была. Юная еще, правда, вашего возраста, колдовать не умела толком. А после той войны столько добра за свои годы принесла! Кто знает, может, и не вернулась бы она с той войны, если бы не Арейса. Но сам без души. Убить, что глазом моргнуть.
  - Давайте не будем больше о плохом, - попросила позеленевшая Ресих. - Лучше скажите, на Даньке больше никакого проклятия нет?
  - Нет, девоньки, кроме вампира ничего не вижу. Будьте спокойны. Но могу на всякий случай от сглаза полечить.
  - Будем признательны.
  
  Дед Гимка колдовал надо мной около часа несколькими разными способами, и денег за свои усилия не взял ни медяшки. Мы с Ресих сходили в ближайшую лавку и накупили ему свежих пряников, за что он расцеловал нас в макушки и приглашал заходить в гости в любое время.
  
  10. Глава. Откровения Мередиуса, барс и картины.
  
  По возвращении в усадьбу во мне проснулся трудоголик. В своем мире мне никогда еще не приходилось лениться столько месяцев подряд, да и после рассказов о трупах и размышлений о моей страшной участи в руках Арейсы, захотелось чего-то поживее. Механическая работа - лучшее средство от хандры! Но даже здесь Ферон сработал в своей манере - и Мерика, и Занар освободили меня ото всех дел, сославшись на указания господина Палайна. По их взволнованным лицам я поняла, что лекарь им ничего не говорил, а всему виной страх перед Светлостью.
  Меня посетила мысль, а не Подлость ли воплощенная местное божество.
  Раздосадованная, я забрела в комнату за дневником Мередиуса и отправилась к Ресих. Если кто и может развеять мою тоску, так это она.
  Следуя указаниям слуг, поднялась на второй этаж особняка и постучала в дверь покоев леди.
  Открыла мне хрупкого вида девушка с красотой, достойной герцога Криниара. На нежном личике с женственным узким подбородком ярко выделялись светло-карие глаза в обрамлении черных закрученных ресниц. Каштановые волосы крупными локонами вились вокруг головы и спускались облаком до самой поясницы. Это блестящее великолепие, а так же нежно-розовое платье делали девушку похожей на цветок, и я сразу догадалась, что это, должно быть, и есть Юирэ.
  Но неужели я перепутала комнату?
  - Ты кто такая? - смерив меня презрительным взглядом, негостеприимно спросила краса усадьбы тонким голосом.
  - Помощница повара, - ответила я первое, что пришло в голову.
  - Ну так и проваливай на кухню! Что ты здесь забыла? - тонкие брови красавицы съехались к переносице. - Рука почему забинтована? Я не собираюсь есть после рук всяких заразных!
  Я опустила взгляд на левую ладонь, которую не обошла стороной плеть Борегара. Из-под белой повязки выглядываои слегка посиневшие пальцы.
  Сказать прямо, что это ее папаша постарался, или придумать историю про неудачное падение с лестницы или героическое спасение детей от бандитов?
  От трудного выбора меня спасла леди Ресих, чья беловолосая голова выглянула из-за противоположной двери.
  - Данька! - окликнула она меня. - Давай сюда, что-то покажу! А ты вообще почему не у лекаря? Он мне вчера запретил тебя куда-то тащить.
  - Скучно там, - пожала я плечами. - Согласна куда-нибудь потащиться.
  - Как на счет маленького вечера хороших новостей? - усмехнулась леди и, открыв дверь шире, посторонилась. - Заходи.
  Я бросила взгляд на открывшую рот Юирэ и поспешила в гости к леди.
  - Кто ж тебя в кухарки-то подрядил? - спросила Ресих, закрыв за мной деверь. - Есть хочешь?
  - Нет, - покачала я головой. - Мне кто-то обещал хорошие новости?
  Коварно улыбаясь, Ресих подошла к окну и, откинув шторку, кивком пригласила взглянуть.
  Я заправила за ухо выбившуюся прядь волос и подошла к ней.
  День плавно перетекал в вечер. К гооризонту лениво полз золотой диск солнца. Но не красоту природы показывала мне Ресих. За пиками усадебной ограды было видно Кайтэнскую площадь, где выстроились двумя неровными рядами разноцветные шатры. Между ними ютились повозки и фургоны, от которых к шатрам и обратно бегали люди. В центре всего этого столпотворения стоял парень в красном костюме и играл на лютне. Судя по движению губ, он еще и пел. Рядом бодро плясали по парам городская молодешь.
  - Что это? - я с удивлением вглядывалась в фигуру барда.
  - Ярмарка, - с загадочным блеском в глазах прошептала Ресих. - А теперь смотри.
  Я нехотя оторвала взгляд от ярких красок праздника и подошла к другому окну, в торце дома. В центре борегаровой рощи, как раз за тем местом, где выворотил деревья Рохт, стоял покрытый зеленым мхом каменный идол со сложенными на груди руками.
  - Это то, о чем я думаю? - нахмурилась я, мельком глянув на зажатый в руках дневник Мередиуса.
  - Я узнала, что этот истукан стоит здесь с незапамятных времен, - по лицу девушки расплылась самодовольная улыбка. - Возможно, именно он открывает вход в находку Мередиуса. Знать бы еще, что нас там ждет.
  Я не сдержала улыбки предвкушения.
  - А я как раз принесла нам чтиво на вечер.
  
  Мы с Ресих уселись в кресла перед камином. На столе между нами стоял принесенный Сати поднос с пирожками и пузатый заварник. Десяток свечей в рогатых канделябрах разгоняли сумрак.
  - Что нам интересного поведает Мередиус? - откусив кусок пирога, задает Ресих риторический вопрос и открывает тетрадь. - Может, здесь будет что-нибудь о твоем проклятии.
  - Было бы неплохо, - с набитым ртом согласилась я.
  - "5 сентября. Я все-таки побывал внутри подземелья. То, что я увидел, меня впечатлило. Я искал труд одного автора, а получил целую лабораторию с полноценной библиотекой! У меня в руках оказалось около сотни книг из старой эпохи! Настоящее сокровище! Я уже молчу о рукописях исследователя, которому принадлежала эта комната. Пожалуй, я перенесу туда свою лабораторию. Сегодня же." Неплохое начало, - Ресих оторвалась от тетради и пояснила: - Всем известно, что у Мередиуса была лаборатория, в которой хранились самые важные исследования культа Цраса. Его замок был разобран по кирпичикам, но найти ее так и не удалось. Если это написано здесь, это будет открытием века. Маги тебе гору золота заплатят за этот дневник. Только советую держать это в тайне.
  - Будем считать это хорошей новостью, - равнодушно сказала я, с аппетитом разглядывая откусанный пирог с ягодной начинкой.
  Ресих отхлебнула чая, и снова опустила взгляд в тетрадь.
  - "Конечно, пришлось повозиться. Благо, я знал, что нужно делать. Все двери открывает рунный механизм, каждый из которых начинается с одной руны. То есть, открывая вход, надо последовательно нажать две руны. Задача в том, чтобы найти основную исходную. Если ее не использовать, пути назад не будет. Подсказка была такая: "должок". Какой должок?! При чем тут должок?! В итоге вход нашел методом проб и ошибок, пришлось пожертвовать тем идиотом, который пытался меня ограбить месяц назад.
  12 сентября. Я сделал три открытия. Во-первых, я нашел способ перевести руны и от души посмеялся над подсказкой. Посвященным оставляю подсказку на случай моей преждевременной кончины: руна находится во второй точке знака клятвы высшего служителя культа. Во-вторых, это тюрьма. А в-третьих, я понял, для чего служат эти странные кристаллы, что стоят в лаборатории. Оказывается, в старой эпохе уже был известен секрет бессмертия! В тюрьме сидит ЖИВОЙ заключенный! Попытался с ним поговорить - не понимает языка - слишком древний. Ну ничего, я найду способ с ним побеседовать.
  14 сентября. Приходил Скирон, просил найти ему материал для работы. Сказал зайти после праздников и вернулся к находке." Скирон, если я правильно помню, был главой культа Цраса, когда их всех убили.
  Я кивнула.
  - На чем я остановилась? Ах, да! "Книги по большей части невозможно прочитать. Язык, на котором они написаны, утерян во время армагеддона. Моя единственная надежда - заключенный.
  24 сентября. Ферон всемогущий, уже двадцать четвертое число... Сегодня вернулись мои слуги с ярмарки Фиха-шута. Позвал Скирона и отдал их ему в качестве рабочего материала. Всех, кроме Лоты, разумеется. Скирон был счастлив. А мне придется заняться набором нового штата." Фу, не могу это читать! - Ресих отодвинула дневник в сторону и зажала рот рукой. - Боюсь представить, как они умирали.
  Я пожала плечами. Мой разум воспринимал все как фантастическую книгу.
  Ресих отдышалась и вопреки своим словам снова уткнулась в тетрадь.
  - "27 сентября. Я понял, как работают кристаллы! Они просто передают жизненную силу от заключенного в кристалле к кому-нибудь другому. Я понял, что такую связь можно сделать довольно простым заклинанием. И, кажется, нашел способ склонить заключенного к разговору.
  29 сентября. Сходил в город, нанял новых слуг. Потерял на это два дня. Ох уж эти дела мирские!
  30 сентября. Наконец-то вернулся к своим исследованиям. Предупредил заключенного не делать глупостей. Он сделал вид, что не понял, хотя я точно знаю, что он телепат. Тогда я провернул то, что придумал, пожертвовав двумя кристаллами. Объяснил ему, что я сделал, не забыв упомянуть, что если он меня тронет, ничто не спасет его дух от этой тюрьмы. Никогда. Сижу в уголке, наблюдаю за его бессильной яростью.
  31 сентября. Попросил его научить меня их языку. Он послал меня к стэйрам... на теотарском. Либо семьсот лет назад знали язык будущего, либо мой пленник очень быстро учится.
  32 сентября. Диалог снова не получился.
  33 сентября. Пригласил в гости Скирона, душевно поговорили о наиболее эффективных методах пыток.
  38 сентября. Заключенный меня ненавидит - это единственное, что он мне поведал.
  16 октября. Кажется, это бесполезно. Его упрямство перешло все границы. Я должен что-то придумать, иначе эта находка бесполезна. Может, здесь есть другие заключенные?
  22 декабря. Выживший только один. Какая жалость. Пытался меня сегодня убить. Придется принять дополнительные меры предосторожности. Неужели он так туп чтобы понять, что он умрет вместе со мной?
  23 декабря. Этот идиот пытается покончить жизнь самоубийством!
  29 декабря. Снова заявился орден Киамуса и снова перевернули весь замок! А-а! Как Ферон их терпит? Как вовремя я спас свою лабораторию! Половина новых слуг бросили работу. Придется снова идти в город. Ненавижу этих колдунишек!
  40 декабря. Он сдался. Перевожу древние книги. Сижу который день в подземелье и работаю. По-моему, среди слуг обо мне ходят странные слухи. Надеюсь, им хватит ума не выносить их за порог моего замка.
  Скирон, я в заточении, меня казнят если не сегодня, то в ближайшие дни. Найди мою лабораторию. Вход откроется, если идол увидит Десятый монолит, остальное поймешь сам, я дал достаточно подсказок." Это все.
  - Как всё?
  - Больше ничего нет, страницы пустые, - Ресих закрыла тетрадь и пролистнула все страницы, как шулер колоду карт.
  - Не густо, - вздохнула я. - Зато мы узнали, что в подземелье сидит живой человек.
  - Поверь, если там побывал Мередиус, он там уже не сидит, - проворчала Ресих. - Или сидит, но не живой.
  Я передернула плечами.
  - В любом случае мы должны проверить. Когда пойдем на истукана?
  - Знаешь, - Ресих задумчиво потерла подбородок. - Я бы не стала в одиночку туда соваться. Если это логово Мередиуса, вряд ли там будет что-то хорошее.
  - И что ты предлагаешь? Отказаться от этой затеи?
  - Нет, но можно хотя бы посоветоваться со знающими людьми.
  - С дядюшкой? - догадалась я. Ресих смущенно опустила взгляд.
  - А если он запретит туда соваться? А насколько я успела понять твоего дядюшку, он запретит.
  - Значит, это плохая идея. Он же не просто так это придумывает.
  - А как же лаборатория и все такое?
  - Продашь этот дневник магам, пусть сами ковыряются.
  Беспорядочные мысли сложились во вполне конкретный образ хомяка. Тот раздул большие щеки и начал гневно потрясать кулаками.
  - Да не бухти ты, - рассмеялась Ресих. - Давай хотя бы дядю подождем.
  - Он планирует приехать?
  - Да, нужно лишь чуть-чуть подождать.
  - Ждем, - кивнула я, а про себя решила, что все равно буду искать вход в лабораторию мага.
  - Ну и славно, - Ресих кинула мне на колени дневник и расслабленно откинулась на спинку кресла.
  
  Ночевать я осталась у Ресих.
  Вечер обещал быть интересным. Леди загорелась идеей просветить меня в местной косметологии, а затем поучиться читать.
  Выяснилось, что, несмотря на скудный технологический прогресс, назвать этот мир средневековым было бы неверно. Вместо технологий здесь царствовала магия, как в Церане, и она давала не меньшие, а то и большие блага. По крайней мере, косметика здесь была натуральной, приправленной чародейскими растениями и заговорами, благодаря чему давала невероятные эффекты с первого применения. К примеру, в одной из склянок Ресих была густая бесцветная масса. Если ее нанести на лицо на тридцать минут, а потом смыть, можно очистить кожу от грязи и прыщей. Проверяла на себе - личико становится чистым, как на картинке. Один минус - кожа стягивается, но от этого недуга есть чудесный крем, после которого обеспечена "бархатная" кожа. А если добавить в крем каплю любимого эфиного масла, то кожа приобретет едва уловимый аромат.
  В итоге двухчасовой обучающей программы помимо гладкой, бархатной, благоухающей жасмином кожи, я приобрела шелковистую, блестящую шевелюру, выбеленные ногти и чудесное настроение, с которым мы принялись изучать алфавиты.
  В ходе процесса нас отвлекла Мерика, которая принесла новую порцию пирожков и даже осталась с нами выпить чаю. Несмотря на наши с ней недопонимания в прошлом, женщина по-прежнему относилась ко мне хорошо. На прощание она выразила искреннюю радость от того, что неразумное дитя (то бишь, я) попала в хорошие руки миледи. Под смех Ресих я хлопнула себя ладошкой по лбу, но потом смирилась с тем, что этот мир неисправим.
  Позже к нам заглянул господин Палайн и, сделав мне перевязку, пожелал доброй ночи. А в полночь, когда у меня уже рябило в глазах от незнакомых закорючек, и мы решили-таки лечь отдыхать, к Ресих постучался Занар и изъявил желание побеседовать со мной. Леди, не моргнув глазом, соврала, что я уже сплю.
  - Что это с ним? - Ресих вытянулась в лице и поплотнее закрыла дверь. - Ты бы, Данька, поосторожнее с этими наемниками. У них же работа - убивать и насиловать, насиловать и убивать.
  Я пожала плечами. По-хорошему, мне здесь со всеми надо быть поосторожнее, включая саму Ресих, но как-то не очень выходит.
  Честно поделив кровать пополам, мы еще раз посмеялись над лечившими меня колдунами и уснули.
  
  Я стою в серой пыли и смотрю в застывшие бурые облака на красном небе. Неизменное зеленое платье треплет ветерок. По плечам рассыпались золотистые волосы.
  - Здравствуй, - раздается за спиной знакомый голос.
  - Здравствуйте, лорд Энтороми, - улыбнулась я и обернулась.
  За моей спиной стоял кудрявый парень, который вместе с Ресих и Палайном супом жонглировал. Только вместо добрых карих глаз его глазницы полыхали пламенем, а за спиной волочились по серой пыли темно-алые перепончатые крылья.
  Я отшатнулась, но мужчина тут же поймал меня за руку и притянул к себе.
  - Не бойся, - успокаивающе прошептал он, и голос его от глубокого драконьего баса постепенно перетек в обычный человеческий. - Это всего-лишь я.
  - Вы и в жизни так умеете? - с подозрением спросила я. Чувство неловкости заставило высвободить руку и спрятать ее за спину. Мое поведение отразилось на его лице мимолетной улыбкой.
  - Как? - выгнул бровь дракон, сделав вид, что не понял вопроса.
  - Становиться человеком, - пояснила я.
  - А человек может в жизни обратиться драконом? - задал встречный вопрос мой странный покровитель.
  - Возможности человека безграничны, - гордо озвучила я идеализированную теорию, в которую свято верила с детства.
  - Тогда я буду счастлив увидеть тебя драконицей, - с улыбкой поставил мат Энтороми.
  - А Вы уверены, что я этого хочу? - не сдалась я.
  Дракон рассмеялся тихим низким смехом.
  - Что смешного, милорд?
  - Ты такая милая, когда нервничаешь, - Энтороми добродушно склонил голову набок, откровенно разглядывая мое лицо огненными глазницами.
  - Неправда, - проворчала я и, смутившись, отвернулась. - Значит, человеческие женщины становятся Вашими невестами во снах?
  Энороми сделал шаг, оказавшись аккурат за моей спиной. Горячие ладони осторожно легли на мои плечи. От этого прикосновения я замерла, вслушиваясь в ощущения. Чувства кипели так, что захватило дух. А что еще должен чувствовать человек, который знает, что за личиной милого парня скрывается существо столь могущественное, что его можно отнести к богам. И это божество разговаривает со мной, его руки лежат на моих плечах.
  Почему эти мысли пришли ко мне только сейчас, когда он прикинулся человеком?
  - Какая проницательная у меня невеста, - прозвучал в макушку его завораживающий голос. На его дыхание в волосах тело отозвалось волнами мурашек, а от нежности в словах лицо налилось краской.
  Его руки скользнули на талию, одна ладонь легла под грудью, вторая на низ живота, вызвав целый ураган обжигающих бабочек. Дыхание перехватило, и я поняла, что не в силах контролировать себя. В его объятиях оказалось слишком сладко и надежно, чтобы остаться в здравом уме. И когда его губы коснулись сгиба шеи, я потеряла голову окончательно.
  Отрезвил меня собственный стон. Я вырвалась из его объятий и натянула на плечо спущенное платье.
  Внутри все горело и ныло, сердце с силой билось в груди, лицо полыхало румянцем, а разум гневом.
  - Я... Милорд... Что вы... - возмущению не было предела, но подходящих слов не находилось.
  Энтороми отступил на шаг и обернулся драконом. Мне отчего-то стало невыносимо стыдно.
  - Пожалуй, я поторопился, - в его голосе не было вины, лишь констатация факта. - Не стоит думать ничего плохого. Меня к тебе тянет, но без твоего желания я не сделаю и шага.
  Покровитель протянул лапу, словно приглашая на танец.
  - Прогуляемся?
  Я нерешительно посмотрела на гигантскую лапу с черными загнутыми когтями, на пылающие глазницы и с мыслью "была-не была!" протянула руку, и тут же взвизгнула. Дракон подгреб меня к себе и закинул на загривок. Под ногами взбугрились мышцы, рывок - и земля моментально ушла вдаль. Внутри все сжалось, будто я падаю с большой высоты, голова закружилась.
  Собственный вопль страха и восхищения оглушил, и я легла на дракона, вцепившись в костяные шипи так, что побелели пальцы. С двух сторон шумно ударяли о воздух гигантские перепончатые крылья.
  Я зажмурилась, а когда открыла глаза, мы плавно парили над бескрайней, кое-где сияющей огнями долиной под звездным небом, разбивая волны ветра, как нос корабля морские воды.
  Меня захлестнул такой восторг, что я осмелела, выпрямилась и, раскинув руки, прокричала: "Йо-хууу!", но тут же снова схватилась за дракона. Тот рассмеялся, дал круг, плавно приземлился и лег на землю у подножия разрушенной статуи на холме. Я кулем свалилась с его шеи в травку.
  Ощущение от того, что я на земле, оказались не менее захватывающими, чем сам полет.
  - Это было фантастически! - поделилась я, развалившись на земле звездочкой.
  - Рад, что тебе понравилось, - кудрявый парень улыбнулся и поправил рукав наемничьей куртки.
  Я полежала еще, глядя в бескрайнее синее небо и пытаясь успокоить взбудораженное сердце. Энтороми присел рядом, обнял колено и задумчиво сунул в рот травинку. Крылья бордовым плащом легли за его спиной. Мне подумалось, что если их развернуть, то каждое крыло будет в два раза превосходить его рост.
  Сев, я придвинулась ближе и подтянула колени к груди. В Хауле я не чувствовала ничего, но здесь, на траве оказалось холодно. Ветер просачивался сквозь платье, трава леденила босые стопы. Я натянула платье на пятки, но это не спасало.
  Мимолетного взгляда дракону оказалось достаточно. Его куртка, оказалась на моих плечах. Дракон сел на камни и, не принимая протестов, усадил меня на колени. Изящный жест кистью, и вокруг нас стало значительно теплее. На мой вопросительный взгляд покровитель улыбнулся:
  - Я же огненный дракон.
  Внизу и вдали от холма раскинулся город, выстроенный из белого камня, и без стен. Вдоль улиц горели огоньки факелов, в некоторых окнах горел свет, а за всеми постройками возвышался исполинский дворец с гигантскими арками окон.
  - Это ваш дом? - спросила я, понимая, что человеку в таких хоромах будет слишком просторно.
  - Был когда-то, - беззаботно ответил дракон. - Пока я не ушел в Теотар. Но ты ведь не это хотела спросить, верно?
  Он бросил на меня хитрый взгляд и вернулся к созерцанию огней ночного города. Как мне казалось, потому что определить, куда смотрит пламя, было не так просто.
   - Вы правы, милорд, - согласилась я. - Мне интересно, что вокруг происходит? Что значит быть вашей невестой, что за конфликт был на перевале, что мне делать, в конце концов? Меня пугает неизвестность.
  Дракон выслушал, и после недолгого молчания кивнул:
  - Я постараюсь удовлетворить твой интерес. Рассказ будет неполным, я умолчу о том, о чем тебе пока знать рано, остальное передам так, как было на самом деле, без эмоций и приукрас.
  Все началось с Зива. За два года до твоего появления в нашем мире этот город пал жертвой хитрой интриги. Источники воды были отравлены, но это выяснилось не сразу. Зив просил о помощи, и на зов ожидаемо отозвалась чародейка Зарами - лучшая целительница в Теотаре и любимица народа. Не раз она помогала и мне, и я считал себя одним из ее многочисленных покровителей. Мне не раз доводилось защищать эту чудесную леди, но в ту ночь я опоздал. Убийца не стеснялся в средствах, и я до сих пор думаю, что отравление города - его рук дело. Когда я догадался, что происходит, я спешил, но ее убили прямо перед моим носом. Они действовали четко и слаженно. И даже попытались накинуться на меня. Я потерял голову и спалил к стэйрам всех, до кого добрался. Пришел в себя я уже на пепелище.
  Дракон нахмурился и ушел в себя, неотрывно глядя на белый город. С неба полетели снежинки.
  С минуту я просидела в ожидании продолжения, потом заерзала и тихо спросила:
  - А что было потом?
  Энтороми отмер, улыбнулся и вернулся к рассказу.
  - Потом начались политические трудности. Люди всегда были пугливы, но их накрыла паника, стоило им помыслить о войне с Шаар-Риш - землями драконов, что находятся на севере, за горами. Начались бегства и волнения. Народ требовал защиты у своего короля. Грайт, будучи магом, является уважаемой персоной среди драконов, чем он и воспользовался. Были переговоры. Наша королева сама прибыла в столицу и во всеуслышанье заявила, что войны не будет, и что все произошедшее - чудовищная оплошность заблудшей души. На том совете меня судили. Королева драконов повелела мне любой ценой исправить содеянное и вернуться в Шаар-Ришь лишь с прощением теотарцев.
  - А почему драконы не воюют с людьми? - перебила я. - Вы намного могущественнее, вас считают почти богами.
  - В последний раз, когда драконы решили поработить другие народы, Ферон открыл врата Невердина и запер там наших предков. Мы сильнейшие в этом мире, мы должны защищать и направлять, но не уничтожать и порабощать. Это первая и самая главная заповедь нашего народа. То, что вдалбливается в наши головы с младенчества. Любой помысел о завоеваниях жестоко наказывается. И если мы оплошаем, судить нас будет сам Ферон новым Армагеддоном.
  - Выходит, Шаар-Риш самое безопасное место в мире, а не наоборот, как думают люди?
  - Именно. Мы заключаем союзы с людьми и тагиритами, и говорим с народами устами наших спутников. Кто-то прислушивается, кто-то нет, но самое главное, нам удается сохранить мир.
  - Тогда история с Зивом действительно ваша большая ошибка, - задумчиво протянула я.
  Дракон пожал плечами.
  - Как я уже говорил, даже на ясную голову я сделал бы то же самое. Как и любой из драконов, хотя никто из них в этом не признается. Мой народ любил и почитал Зарами, она была желанным гостем в любом доме.
  - И что было после совета? - вернулась я к начальной теме.
  - Я остался служить Теотару. Грайт поначалу обрадовался, и мы даже обговорили план восстановления города моими усилиями, но против моей персоны взбунтовались его приближенные. Начались заговоры против короля и открытые предложения о моей казни. Мы задумались. Был вариант инсценировки моей смерти, но среди его приближенных были маги, которые могли обнаружить подвох, так что мы договорились о том, что Его Величество объявит меня вне закона и назначит награду за мою голову. Я буду скрываться до той поры, мы не подготовим план по возвращению меня в легальные ряды, либо пока не подвернется случай сделать из меня положительного персонажа в глазах народа. Король наняла Борегара и... и вскоре заперся в своих покоях, передавая указы через свою жену. К нему никого не пускают, и даже на публичных мероприятиях его заменяет человек, очень на него похожий. Вот уже полтора года короля никто не видел, а охота на меня ведется уже по-настоящему.
  Я скептически приподняла бровь.
  - Неужели вы верите в то, что в покоях действительно есть король, который отдает приказы?
  - Разумеется, нет, - хмыкнул дракон. - Но попасть в его покои практически невозможно, они охраняются артефактами, что-то сделать с королевой, которая явно замешана в исчезновении короля, не менее сложная задача. Приходится пока выживать так. Благо, я успел узнать Борегара и в большинстве случаев могу выбраться из его ловушек.
  Дракон замолчал, и я задумалась, пытаясь осмыслить услышанное.
  - Выходит, в Теотаре произошел переворот власти, но все до сих пор верят, что правит Грайт. И вас объявили настоящим преступником, - задумчиво подвела черту я. - Простите мне мою бестактность, но насколько я могу вам верить?
  Задавать этот вопрос было страшно. Сейчас дракон был моим единственным покровителем, не считая раненного Мори.
  Дракон бросил на меня оценивающий взгляд.
  - Я рассказал не все, но каждое слово - правда. Верить мне или нет - твой выбор.
  Я опустила взгляд.
  - Простите, милорд.
  - Не стоит, - его губы тронула улыбка. - Ты в новом мире, который принял тебя враждебно. Твоя подозрительность закономерна и обоснована. Не переживай об этом, рано или поздно ты решишь для себя, кому верить.
  - Вы допускаете, что я могу принять не вашу сторону?
  - Разумеется, - кивнул Энтороми. - Я доверяю тебе не больше, чем ты мне, но хотел бы видеть тебя в своих союзниках. Однако неволить не стану. У тебя три варианта: стать моей спутницей, помочь Борегару и его компании или остаться в стороне, отыграть роль марионетки, освободиться от артефакта и начать новую жизнь подальше от нашего конфликта. Выбор за тобой. Не торопись, изучай, делай выводы.
  Я испытала чувства благодарности и уважения к этому удивительному существу. Вероятно, это отразилось в моем взгляде, потому что дракон рассмеялся и щелкнул меня по носу:
  - Кажется, у тебя были еще вопросы?
  Я встрепенулась.
  - Что значит быть вашей спутницей?
  - Если кратко, то это дружба, скрепленная клятвой верности друг другу. Если кто-то из нас предаст другого, на него ложится проклятие. Это не любовный союз, а именно договор о том, что что мы сохраним тайны друг друга, что бы не случилось. Все, кто поступают на службу к драконам, дают клятву верности. Своим спутникам мы даем ответные клятвы.
  - Зачем вам вообще нужны спутники?
  - Один из ответов таков: это удобно. Люди больше доверяют себе подобным, нежели тем, кто от них отличается. Нас почитают как богов, боятся как демонов, но редко кто видит в драконах еще один народ, такой же, как люди или тагириты. Спутники сближают нас, с ними охотнее разговаривают торговцы, ведут дела ремесленники и т.д. Своего рода дипломаты. Представь, что в твоем дворе приземлился незнакомый дракон, что ты почувствуешь?
  Я вспомнила тот благоговейный страх, который испытала, когда Энтороми явился за мной в Кайтэн. И то, какая паника началась в городе.
  - А теперь представь, что перед встречей с драконом к тебе пришел бы человек и сказал, что его друг-дракон заинтересован в твоих услугах мирочеи, не желаешь ли ты пообщаться с ним на эту тему?
  - Почему бы не отправить письмо?
  - Не все в этом мире умеют читать.
  - Посланник?
  - С ним тоже предварительно нужно договориться.
  - Логично, - вынуждена была согласиться я. - То есть, спутник, это что-то вроде наемного служащего?
  - Нет, не так, - замотал головой дракон. - Это в первую очередь друг и советник. Слуга безоговорочно подчиняется приказам. Спутник - это тот, кто видит в нас не "о-великого-дракона", а равного. Кто может прийти и без малейших опасений в лоб сказать: "Ты бестолочь огнедышащая, у нас все не так". Тот, кто является проводником между мирами драконов и людей, кто будет в равной степени понимать и тех, и других.
  Попыталась мысленно назвать Энтороми огнедышащей бестолочью, поняла, что ни за что не скажу это вслух.
  - Я мало знаю об этом мире, почему вы хотите видеть меня своей спутницей?
  - Поначалу я думал просто взять над тобой покровительство, - признался дракон. - Но ты оказалась человеком редкой сообразительности. Ты в другом мире, но уже говоришь на языке людей, и не удивлюсь, если уже пишешь и читаешь.
  Я горделиво заулыбалась.
  - К тому же, - продолжил Энтороми, - твоя прелестная головка вовсе не затуманена местными предрассудками, а характер заставляет взглянуть на ситуацию с нескольких сторон, прежде, чем делать выводы. В довесок, ты хороший человек. О чем еще мечтать дракону?
  - Почему тогда меня все называют вашей невестой?
  - Чаще всего спутниками становятся представители противоположного пола. Нередко завязываются романы. Люди делают из этого свои выводы.
  - И вашим спутникам не больно, когда вы образуете семьи? Ведь если я правильно поняла, семья возможна только в паре дракон-дракон. Да и вообще роман во сне - это странно...
  - Все предусмотрено, мирочея. Если у дракона есть желание создать семью с кем-то из своего рода, в первую очередь мы устраиваем счастливый брак своего спутника. Поэтому ни о какой боли речи не идет. Что касается остального, думаю, будет интереснее пройти этот путь постепенно, как считаешь? - Энтороми лукаво подмигнул, я в ответ улыбнулась.
  - Знаете, у меня ощущение, что мы с вами договариваемся об условиях сотрудничества, - прищурилась я.
  - Так и есть, - согласился дракон. - Неизвестность пугает, и мне предстоит прояснить еще многое, прежде, чем ты решишь, как ко мне относиться. Я хотел бы видеть тебя своей спутницей, и, чего таить, ты очень привлекательная девушка. Я наблюдаю за тобой в усадьбе, и мне нравится то, что я узнаю. Твое усердие в изучении языка вызывает уважение. Если ты так же старательна в других сферах, цены тебе нет.
  Мои глаза округлились.
  - Кто шпион?
  - Какой шпион? - хитро улыбнулся дракон.
  - Ах вы хитрец! - скрестила руки на груди я и подозрительно прищурилась. - Мерика?
  - Не скажу, - расплылся от удовольствия дракон.
  - Либо Мерика, либо Светлость, больше некому, - припечатала я.
  - Ну-ну, - подтрунил Рохт и тут же сменил тему: - Что касается твоей роли в истории с ущельем, то пусть все идет так, как идет. Не пытайся сорвать планы и реже попадайся на глаза Борегару. Поверь, в этот раз я справлюсь.
  Он обвел взглядом небосвод, после чего снова повернулся ко мне.
  - Светает. Тебе пора.
  Мир зарябил и начал рассеиваться, словно туман. Я хваталась за его останки.
  - Подождите! - облик Энтороми отдалялся, и я протянула руку в намерении его удержать. - Что произошло в ущелье?
  - До встречи, мирочея! - прогудел его голос словно из трубы, после чего сон окончательно рассеялся.
  
  Я поняла, что проснулась, когда поверх одеяла на меня навалилось что-то тяжелое и глубоко вздохнуло. Плохо соображая с утра, я испугалась, что в мою комнату влез кто-то чужой, но потом вспомнила, что осталась на ночь у Ресих.
  В сонное сознание начали возвращаться события минувшего дня с колдунами, шутом-великаном и подземельем Мередиуса. И конечно, не могло не вызвать улыбку то, что Энтороми стал относиться ко мне заметно лучше, нежели при наших первых встречах.
  При воспоминании о нем по телу разлилось уютное тепло. Улыбаясь, я вытащила руку из-под одеяла и обняла сопящую рядом Ресих.
  Тело приятельницы было теплым и пушистым, как у кота, кожу защекотали жесткие кончики густой шерсти. Ощущение было настолько приятным, а настроение превосходным, что я сладко потерлась о лохматый ком щекой. В ответ под моим ухом раздалось утробное урчание...
  Застыв на вдохе, я резко распахнула глаза. Мой взгляд упирался в густую белую шерсть на вздымающейся груди зверя. Ровные горячие выдохи грели мне макушку.
  Я скосила глаза вбок и разглядела поверх своих плеч огромную белую лапу, очень напоминающую по габаритам тигриную. Приподняв голову, увидела перекинутую через меня заднюю лапу, усыпанную рисунком в виде толстых черных колец.
  Глядя на это полными ужаса глазами, я поняла, что лежу в объятиях снежного барса - переростка.
  Сглотнув, я начала медленно выползать из-под одеяла, стараясь не потревожить хищника. Перевязанное бинтами тело ныло и требовало новой порции анальгетика, которым регулярно потчевал меня Палайн. Захотелось заскулить, но я стиснула зубы, утешив себя тем, что если зверь проснется, обезболивание мне будет уже не нужно.
  Куда делась Ресих?! Как она вообще допустила, что в ее постели оказалось такое существо?! Или они со Светлостью решили от меня таким образом избавиться?
  Мысленно ругая леди, я постепенно высвободила из лап ногу и руку. Тихо отодвинулась на край кровати, и, поддерживая одеяло с лапами, начала выбираться целиком. Ноги одна за другой коснулись короткого ворса ковра, следом высвободилась из теплого плена я, сумев, наконец, разглядеть зверя целиком.
  Дикий кот растянулся во всю кровать, на пол свисал длинный пушистый хвост. На голове, втрое превосходящей человеческую, подрагивали во сне круглые ушки. Длинные белые усы веером сходились и расходились от каждого вздоха.
  Закусив губу, я начала аккуратно опускать одеяло, чтобы зверь, не допусти Ферон, проснулся от падения лап, но ирбис заводил розовым носом-сердечком, защелкал челюстью и резко встрепенулся.
  На миг я впала в ступор, но когда зверь лениво зевнул, продемонстрировав огромные острые клыки, я отмерла и, обогнув кровать, бросилась к двери. С перепугу запнулась о преграждающий путь хвост и едва удержалась на ногах, схватившись за полку с антикварной тарелкой. Зверь шарахнулся и, выдернув хвост, резко развернулся ко мне боком. Шерсть на загривке встала дыбом. Икнув от ужаса, я крепче впилась пальцами в полку и заверещала во все горло. Полка моего веса не выдержала и оторвалась, расписанная ярким узором декоративная тарелка подскочила и прыгнула на пол. К моему визгу добавился звон битой посуды и шипение испуганного барса.
  Запустив в злую кошку полкой, я с воплями рванула к двери. Краем глаза заметила, как ирбис шарахнулся, поджав хвост. Полка ударилась в стену и с грохотом рухнула на пол, следом ухнула украшающая спальню картина. Отвернувшись, я схватилась за ручку двери.
  - Даня, тихо! - остановил меня злой голос Ресих, донесшийся сзади. Обернувшись, я увидела на месте снежного барса голую леди, сидевшую на корточках и обхватившую голову руками. Длинные белые волосы плащом рассыпались по плечам и кровати.
  - Ресих? - обретя, наконец, дар речи, удивленно переспросила я.
  - Нет, дедушка леший! - огрызнулась леди. - С ума сошла в меня полками кидать?!
  Я попыталась ответить, что кидала не в нее, а в дикого зверя, но из открытого рта не получилось извлечь ни звука. Я так и стояла, безмолвно хватая ртом воздух, как рыба. Паническая мысль, что сумасшествие не лечится, настойчиво пульсировала в голове.
  - Что вообще на тебя нашло?! - всплеснула руками леди. - Что я тебе плохого сделала?
  - П-прости, - тряхнув головой, выдавила я. - Просто... Мне просто кое-что показалось. Я не в тебя кидалась, извини.
  Гнев Ресих тут же испарился. Девушка настороженно оглянулась.
  - Что ты увидела? Тень Рохта?
  Я покачала головой, утешая себя тем, что зверь мне привиделся. Но какой он был реальный!
  - Дэйнэ, что ты видела? - не унималась леди.
  - Да так... - я прислонилась спиной к стене и сползла по ней на корточки. Белая сорочка, которую подарила мне вечером Ресих, пропиталась потом ужаса и липла к спине.
  Леди укуталась в длинный шелковый халат, налив в стакан воды, протянула его мне.
  - Скажи мне, что тебя напугало? - доверительно попросила она, сев передо мной на колени. - Не бойся, я никому не скажу. Дурной сон?
  Я сделала глоток и, обхватив стакан обеими руками, подавленно ответила:
  - Я, наверное, больна, миледи. Мне привиделся снежный барс. Он лежал на кровати на твоем месте. Здоровый, как медведь. Я ощущала его мех и дыхание... как настоящий... Что ты на меня так смотришь?
  Ресих смотрела на меня с улыбкой снисхождения.
  - Дэйнэ, я тагирит.
  Так я узнала, что кроме людей и драконов этот мир делят еще и оборотни. Как выяснилось, тагиритов в усадьбе много: Сати из клана змей, Палайн из Лис, один из наемников и сама леди из клана Барсов.
  Так вот, значит, отчего у Сати глаза с вертикальными зрачками. Кто бы мог подумать, а я принимала ее за вампира. Но лекарь!
  - Привыкай, - ободряюще похлопала меня по плечу девушка. Мое лицо было слишком красноречивым, чтобы она не прочитала эмоции. - Если будешь так удивляться в обществе, тебя не поймут.
  Я молча кивнула, запоминая информацию. Надо же, настоящий оборотень! И, что примечательно, тоже не использует никаких средств для обращения. Даже заклинаний. Это странно.
  - Лорд Криниар был прав, когда сказал, что ты как с луны упала! - поделилась тагиритка.
  - Я знала, что ты поддержишь меня в трудную минуту, - проворчала я.
  - Данька, не обижайся, - весело тряхнула головой тагиритка. - Мне очень интересно, что это за место, где нет драконов и тагиритов.
  - Да любой из миров. Райшкур, Лари-ли, Земля - там вообще только люди живут.
  Брови Ресих взлетели до середины лба, а потом она согнулась от хохота.
  - Ой, не могу! Как ты сказала? Зеля Лилили?
  - Земля и Лари-ли, - исправила ничего не понимающая я.
  - Ах-ха! Как тебе это в голову пришло?! Лучшая отговорка, которую я слышала!
  - Что я смешного сказала? - я почувствовала укол обиды. - Я правда из другого мира.
  Смех Ресих оборвался. Белесые брови съехались к переносице.
  - Правда-правда? - недоверчиво переспросила она и, дождавшись моего кивка, хмуро покачала головой: - Да уж, знатно они тебе голову промыли...
  - Кто? - обалдело выдавила я.
  - Если ты правда веришь в этот бред, то либо кто-то конкретно перетряс твои мозги, либо ты больна. Уж не обижайся, но я бы на твоем месте обратилась к магам.
  Я потеряла дар речи.
  - Ты, главное, не волнуйся, - леди показала мне раскрытые ладони. - Зато, если ты здорова, то мы будем уверены, что ты была спутницей дракона. Просто потом ты сделала что-то плохое.
  - Предательница дракона? Ты шутишь? Я прекрасно помню свое детство, да всю свою жизнь до того, как попала сюда!
  - Поверь, драконы и не такое могут.
  Типичная реакция на иномирянина.
  
  С появлением леди Ресих жизнь стала существенно богаче. Особенно у Борегара. Едва оправившийся от унижения у позорного столба, вояка имел неосторожность попасть в объектив неугомонной тагиритки. Я поняла, что леди его недолюбливает после того, как тот пришел к ней с просьбой отправить письмо ниру Арейсе. Дословно леди ответила: "Гонца, идиот, зашли". Борегар молча поклонился и ушел. Спрашивать у леди, что они не поделили, я не стала.
  Борегар оказался подлецом большими буквами, поэтому натравил на меня своих головорезов. Точнее, не натравил, а закрыл глаза на их "невинные шалости". Теперь каждый член отряда охотников на дракона громко и в выражениях вспоминал мои стройные ноги, а так же делился планами на будущее в отношении моей физиологии. Причем делали это так, что слушатель не мог понять, выдумка ли это или исторический факт. Уже через несколько дней за мной мокрым шлейфом тянулась деликатная репутация, которая бесила меня, забавляла леди и будоражила мужчин. Пошлые комплементы, заискивания, прожигающие спину и то, что пониже, взгляды стали моими неотъемлемыми спутниками. В потоке всеобщего внимания всё чаще мне на глаза начал попадаться Занар, и с каждой встречей лицо его становилось более мрачным. Это настораживало, ведь Занар - правая рука Борегара и наверняка в курсе его планов. С другой стороны, он всегда оказывался рядом, когда кто-то перегибал палку. Я была ему за это благодарна.
  В один из дней со мной приключился неприятный случай. Один из новобранцев перешагнул негласную черту моей неприкосновенности, даже несмотря на то, что я "невеста дракона". Я шла в кабинет Борегара, держа в руках поднос с обедом. В последнее время господин был слишком занят разработками планов. Когда я заходила, он полулежал над столом, на котором скатертью лежал огромный лист бумаги с нагромождением чертежей и записей. Признаться, в первый раз мне было страшно к нему заходить, но Борегар был настолько занят, что не удостаивал меня и взгляда.
  В этот раз у его кабинета стояли в ожидании наемники. Мысленно пообещав себе не обращать внимания на их слова, я вдохнула и решительно шагнула навстречу своему позору. Стоило мне оказаться среди них, как бритый воин с угловатой челюстью и воспаленными, как от недосыпа, глазами, от души шлепнул меня по заду под дружный хохот приятелей. Тогда-то, стоя в толпе оборзевших от безнаказанности мужчин, во мне впервые возобладал гнев над осторожностью. Я поняла, что если сейчас уйду, не ответив, остальным это станет знаком, что все можно, а меня и так уже достаточно унизили. Глаза жгли слезы, руки дрожали от обиды. Собрав в кулак всю волю и злобу на этих скотов, развернулась и въехала обидчику в ухо подносом. Обед разлетелся по полу. Удар получился слабым - все же это был второй раз, когда я ударила человека, но он чертыхнулся. Угловатое лицо вытянулось, как у лошади, воспаленные глаза распахнулись. Окружающие нас шакалы хором издали издевательски-многозначительное "О-о-о!", кто-то даже зааплодировал. В адрес Мариха - так звали обидчика - полетели непристойный шутки, подначивая того наказать строптивую девку. Я попыталась сбежать - пелена слез затянула глаза, а показывать свою слабость не хотелось. Но у пришедшего в себя Мариха взыграло несправедливо уязвленное эго. Поймав клок платья, рванул к себе, неласковая рука прижала меня к груди, вторая поспешно комкала юбку. Выплюнув в мой адрес несколько ругательств, Марих впился зубами в шею.
  В хохот и улюлюканье вояк тревожной сиреной врезался мой вопль. Боль и обида - мои вечные спутницы в этом доме - затмили разум. Попыталась извернуться, хоть укусить подонка, раз ударить не могу, но Марих держал крепко.
  Ситуацию спасли Борегар и Занар, коршунами налетевшие на подчиненных. Отповедь разъяренного командира отряд вдохновила.
  Один рявк - и расхристанность как ветром сдуло. По стройке "смирно" вытянулись все, даже я. Следующие десять минут громовой голос Борегара сотрясал не только воздух, но и дом в целом. Громко так орал, душевно, даже ни в чем не повинные слуги, проходившие по улице мимо окон, попадали на землю и прикрыли головы руками. Вот такой суровый командир.
  Выплеснув эмоции, Борегар широким жестом отпустил всех на плац, куда бойцы с рекордной скоростью и смылись. Я попыталась под шумок слиться с толпой, но и здесь навыки подкачали. Грозный командир отловил меня за шкирку. Прикрикнул, попытался стукнуть за то, что кручу хвостом перед его бойцами. Взглянул на шмыгающую носом меня и, махнув рукой: "Не до тебя сейчас", скрылся в кабинете.
  Занар покачал головой, тоже махнул рукой и пошел меня провожать, даже локоть предложил. Я помощь отклонила - хватит с меня мужского внимания!
  Занар проводил меня до двери каморки. По пути он что-то рассказывал, поддерживал меня под локоть на ступенях, и делал вид, что совсем не обращает внимания на удивленные взгляды слуг. Почему-то при виде нас их лица вытягивались прямо как у Мариха, когда я его ударила.
  Да и шут с ними! Пусть пялятся! Терпеть не могу ни их, ни это место!
  Шагнув в привычный сумрак своей комнатушки, захлопнула дверь прямо перед носом порывавшегося войти следом Занара. Грубо? Согласна! Но и они со мной не слишком ласковы, разве нет?
  Задвинула щеколду и упала на кровать, накрыв голову подушкой.
  Все, нет меня! Я в домике, и попробуйте достать!
  Для себя я решила, что научусь защищаться, чего бы мне это ни стоило. Только ясно, что самой мне эту науку не постичь, разве что опытным путем. Брр! Проще сразу прикопаться под статуей, что во дворе стоит.
  Вот кого бы осчастливить своим стремлением учиться? Ясно, что не Борегара и не его окружение. Почему-то вспомнился спокойный Занар. Он бы точно мне помог, но - вот незадача - он правая рука Борегара, а значит, враг по определению. А кто у нас еще крут с кулаками? Ресих? Подумаю.
  Утешая себя мечтами о том, как однажды научусь драться и ка-ак надаю обидчикам по гадким физиономиям, провалилась в сон.
  Вечером меня осчастливила визитом Ресих. Посмотрела на потрепанную меня, утешающе похлопала по плечу и вдруг решила, что ее терпение вышло. Поскольку Борегар поступил не кошерно, когда позволил своим солдафонам распускать сплетни про ее протеже до того, как ей это надоело, она имеет полное самоустановленное право мстить. Судя по фейерверку в глазах, в ближайшее время территория усадьбы обрастет славой как место, где развернулась крупнейшая историческая баталия. Осенняя ярмарка обещала обернуться для Борегара самыми яркими днями в его жизни.
  
  Злобно подхихикивая, леди взяла меня за руку в своей привычной бесцеремонной манере и потянула в дом. Я начала упираться, но после недолгих убеждений Ресих азарт брал своё. В конце концов, тагиритка не выдержала и, резко остановившись, уперла руки в бока.
  - Дэйнэ, я баронская дочь. Ты серьезно веришь в то, что безродный наемник, пусть и признанный, может что-то сделать за несколько невинных шалостей? Даже если он вознамерится пожаловаться моему отцу, ему придется доказать, что это моих рук дело. Мы всего лишь смажем его постель клеем.
  - Миледи, с позиции низших мира сего это выглядит так: если не найден виновник или он недосягаем, страдают все. За клей он сорвется на служанке, которая заправляет его постель. И поверь, ей придется несладко.
  - Оу... Об этом я не подумала.
  - Хочешь насолить, сделай то, чего не могут сделать слуги.
  Ресих скрестила руки на груди и наморщила нос.
  За спиной скрипнула дверь. Я обернулась и увидела, как из своей темной комнаты выглянула Мерика, с минуту за нами понаблюдала и прикрыла дверь, но не до конца. Ресих бросила на "глаза из темноты" безразличный взгляд и вернулась к своей проблеме. Потерла лоб, постучала по виску, хмыкнула. Прошлась туда-сюда перед дверью.
  Я про себя посмеялась тому, как велико бывает желание нагадить ближнему в тапки.
  - Могу предложить свои профессиональные услуги, - после недолгого раздумья предложила я и, когда Ресих заинтересованно приподняла брови, добавила: - Только мне кое-что нужно.
  Признаюсь честно, после эксперимента в ущелье я не была уверена в том, что это сработает. В школе мирочей нас учили многому. А если точнее, то почти всему, что не имело отношения к внутренним ресурсам мага, но при этом позволяло делать "чудеса". К таким знаниям относились работа с магическими источниками, как, к примеру, "яйцо" или любимые мирочейские кристаллы, всевозможные заговоры и ритуалы, а так же начало артефакторики и печатничества. Помню, ходила тогда среди адептов одна печать с любопытным эффектом.
  - Мне нужно белое перо.
  
  Оказалось, что белое перо не так-то просто достать. Среди борегаровых несушек не нашлось ни одной светлой курочки, все как на подбор пестрые. Пришлось идти в город. Байка получилась в духе Райна. Ночь. Тьма. По курятникам воровато шастают баронская дочь и мирочея в поисках белого пера. Меньше, чем за час мы обошли шесть дворов. За это время мы успели сломать чей-то хлипкий забор, подбросить в куриное гнездо золотую монетку, погавкать на собаку, накинуть на себя по светлой простыни и пройтись по улице, издавая угрожающие уханья. Под конец улицы на наш "призрачный патруль" напоролся в доску пьяный забулдыга, протрезвел, упал на колени и начал молиться. Я замогильным голосом представила нас как призраков пьянства и безделья и сообщила, что мы заберем его в Невердин, если он будет и дальше вести такой образ жизни. Забулдыга впечатлился.
  Почти сразу после этого нашелся загончик с белыми гусями. Я этих милых зверюшек не особо жалую, поэтому решила отсидеться на заборе, пока леди гоняет живность. Птички отдавать перья без боя отказались, поэтому на гусиный гогот выскочил хозяин и так и сел на крыльцо в изумлении. Еще бы! Выйти из дома и обнаружить, как по загону гоняет гусей привидение, а на заборе сидит еще одно и болеет за первое: "Так его!", "Вон у того дергай!", "Пни-пни его!".
  Ресих вылезла из загона, отряхнулась и, похлопав обалдевшего мужика по плечу, сказала:
  - Невоспитанные у вас гуси, друг мой. Ох, невоспитанные!
  И, вытащив из простыни воткнувшееся перо, вручила его хозяину и демонстративно удалилась.
  Повесив на место простыни, вернулись в усадьбу.
  Дом еще не спал, но готовился погрузиться в ночные грезы. Кое-где еще горели свечи, по комнатам слышался топот и копошение. Прежде, чем зайти в дом я поделилась с леди, что планирую сделать, но так же сказала, что это может не сработать.
  - Тогда мы еще кое-что сделаем, - коварно потерла руки Ресих.
  - Что ты задумала? - спросила я, поднимаясь за леди по полуосвещенной лестнице. Пламя нескольких свечей в высоких канделябрах заколыхалось от нашего движения. На стенах и лестнице задрожали тени. Девушка коварно захихикала и привлекла меня к себе за локоть.
  - Дядя научил меня парочке заклинаний, - прошуршала она мне в ухо и тут же отпрянула, когда вверху лестницы появилась Юирэ.
  Увидев нас, она смерила презрительным взглядом меня и присела в реверансе перед Ресих.
  - Добрый вечер, миледи. Могу я быть вам чем-нибудь полезной? - голос красавицы сочился подобострастием, заискивающий взгляд смотрел в спину прошагавшей мимо леди.
  - Не, спасибо, - бесцеремонно махнула рукой Ресих.
  - Могу я пригласить вас завтра сыграть с нами в фанты после обеда?
  Леди замерла и, не оборачиваясь, вздохнула.
  - Юирэ, - с сочувствием в голосе сказала она, - не старайся, - и отправилась дальше.
  Я бочком обошла застывшую в немой ярости красотку и пошла за Ресих, по пути оглядываясь.
  Юирэ сжала кулаки и, гневно сверкнув глазами в мою сторону, бегом убежала вниз по лестнице.
  - Что она хочет? - спросила я Ресих, когда та припала ухом к двери, следующей за дверью хозяйки.
  - Она? Войти в высший свет, произвести впечатление на нира Арейсу, выйти за него замуж и переехать жить в столицу. Но желания ее несбыточны.
  - Почему?
  - Высший свет очень привередлив в выборе окружения. Представить тебя могут либо за большие заслуги, либо по протекции кого-то из тех, чье слово имеет большой вес. Хотя ты знаешь, она бы нашла там свое место. Если она додумается подойти с этим вопросом к герцогу Криниару...
  Мое воображение дорисовало роскошный бальный зал в королевском дворце, истерично вопящую красотку-Юирэ и герцога Криниара, который от стыда закрыл глаза рукой. Впрочем, откуда мне знать, какие нравы царят в местном аристократичном сообществе?
  Я потрясла головой и вернулась к беспородной обыденности. Высунув язык от усердия, леди водила рукой перед замком в спальню Борегара. Дверь издавала приглушенные металлические звуки, пока, наконец, не щелкнула, и Ресих не нырнула внутрь. Я воровато огляделась и шагнула следом, аккуратно прикрыв за собой дверь.
  В комнате было темно, но благодаря лунному свету можно было различить широкую кровать, массивный шкаф и стол с креслом - все в тяжеловесном стиле наемника. Удивила меня лишь роскошь почти королевского ложа. По-настоящему огромная кровать с резной с пинкой и балдахином плохо сочеталась в моей голове с образом жизни профессионального солдата. В спальне Светлости кровать и то была скромнее. Я напомнила себе, что у всех свои причуды, и тем веселее будет моя затея.
  - Действуй! - отдала команду Ресих, и я, еще раз опасливо оглянувшись на дверь, принялась вычерчивать на спинке кровати печать отторжения.
  На самом деле эта печать была изобретена для того, чтобы оградить людей от опасных объектов. Захочет, к примеру, ребенок взять склянку с ядом, а его рука будет промахиваться. Или найдут особые службы магическую мину, наложат на нее печать, и никто наступить на нее не сможет, пока защиту не снять. Студенты мирочейской школы слегка изменили символ, и с энтузиазмом начали рисовать на всем подряд. И никто уже не удивлялся, когда посреди лекции все начинали поголовно падать со стульев, или у кого-то упорно сползали штаны или выскакивали из рук пишущие принадлежности. Один раз, правда, было страшно: у девушки за одну ночь повылезали волосы. Шутников нашли и исключили из школы, так что больше так никто не шутил. Моя затея в отношении Борегара была почти безобидная. Он просто будет во сне падать с кровати.
  Ресих, хихикая, колдовала рядом. Завершив работу, я села на кровать и стала наблюдать за ней. С виду ничего не происходило. Она просто стояла напротив кровати с закрытыми глазами, и мне стало очень интересно, что же она там делает.
  Неожиданно сбоку что-то мелькнуло. Я резко обернулась, и увидела, как по противоположному краю кровати ползет большая, размером с ладонь, жирная белая гусеница. Я с испуга подпрыгнула, тут же упав с кровати, благодаря своей же печати. Ресих, стоя в сторонке, тихо ухохатывалась.
  Что ж, надеюсь, Борегару наш сюрприз понравится.
  Спать я осталась у леди Ресих, и не зря. Какое-то время после того, как Борегар пошел отдыхать, с его комнаты доносились ругань и лязг оружия. Еще через какое-то время глухой удар, снова ругань, после чего все стихло. Улыбнувшись друг другу, мы с чувством выполненного долга уснули.
  
  В этот раз лорд Энтороми встретил меня в облике Занара, из спины которого росли темно-алые перепончатые крылья. Их сгибы нависали над головой дракона, а часть их волочилась по земле.
  - Здравствуй, - улыбнулся он, и я поняла, что обаяние Занара никогда не сравнится с драконьим. С каждым сном очарование Энтороми становилось ощутимее. С одной стороны, меня это пугало, как ни крути, он - мифическое чудовище. С другой, радовало, потому что именно этого мужчину назначило мне в женихи местное божество. А между страшным женихом и очаровательным женихом огромная разница. Я уверена, что Энтороми при желании мог принять любой облик.
  Видимо, эта мысль отразилась на моем лице, потому то дракон обеспокоенно спросил:
  - Я снюсь тебе кошмаром?
  Я покачала головой, скорее откидывая мрачные раздумья, нежели отвечая на вопрос. Это помогло, и я быстро нашла предлог сменить тему.
  - Можно мне мой рюкзак?
  Улыбка Энтороми померкла.
  - Послушай, Дэйнэ, - он говорил медленно, тщательно подбирая каждое слово. - Не хочу тебя расстраивать, но я не думаю, что Ферон тебя отпустит, пока не получит то, что хотел. Нет-нет, не злись, я отдам тебе рюкзак, и ты сможешь поговорить со своим другом, только не питай особых надежд, ладно?
  Меня подмывало спросить, а не силами ли дракона Ферон меня остановит, но не осмелилась. Молча кивнула и протянула руку за рюкзаком.
  Энтороми вздохнул, и моя рука рывком опустилась, отяжеленная мирочейской авоськой. Быстро нарыв в вещах амулет связи, я села на землю и нажала кнопку связи. Энтороми бесшумно опустился за моей спиной. Я почувствовала, как его подбородок коснулся моего плеча, легко, как будто он боялся, что я его прогоню. Но убедившись, что ему ничего не грозит, обнаглел совершенно: положил голову на плечо и обнял за талию. Чувствуя, что задыхаюсь от возмущения, я собралась его прогнать, но тут сработал амулет.
  - Данька! - гаркнул взбудораженный Райн. - Где тебя нелегкая носит?! А это что за мутант у тебя в плече?
  - Привет, - радостно помахала я. - Не мутант, а дракон, не в плече, а рядом. Какие новости?
  - Новости есть, подруга, - задумчиво прорычал гринт. По его голосу я не смогла понять, хорошие или плохие и насторожилась.
  - Мы прошерстили запретные миры. Близких к твоему описанию оказалось немного, около восьми тысяч. Сфера побывала в окрестностях каждой, несмотря на угрозу всплесков. В общем, Оператор тебя нашел. Мы сейчас на орбите.
  - Не слышу радости в голосе.
  - Тут такое дело... - Райн потер необъятную шею, пытаясь подобрать слова, после чего махнул рукой: - Смотри сама, в общем.
  Голограмма сменилась.
  Перед нами повис похожий на мой родной мир шарик. Между ледяными шапками плавают в океане три материка, поверх них лениво ползают завитушки атмосферы.
  Энтороми выглянул из-за моего плеча, внимательно вглядываясь в картинку.
  - Мир как мир, - пожала я плечами, переглянувшись с драконом. Тот согласно закивал, всем своим видом намекая на то, что понятия не имеет о внешнем виде других миров.
  - Я тоже так подумал, - мрачно изрек голос гринта, - и чуть с дуру туда не сунулся, пока Мастер не напомнил, что это Т-минус.
  - Как минус?! - обалдела я. Планет с минусовым индексом в системе немного, в основном они обозначают те, которые совершенно не пригодны для жизни, но на ней была найдена цивилизация. Но у нас нет такой защиты, способной продержаться в этих местах хоть секунду. На наше счастье, эти планеты не влияют на общий баланс энергии в системе.
  - Почему минус-то?!
  - Вот почему.
  Изображение мигнуло, и планета изменилась. Ни материков, ни океанов, ни ледяных шапок... Вся поверхность представляла собой равномерную гористую красно-бурую поверхность, вокруг которой летают рыже-черные облака.
  - Это оборотная сторона, - пояснил Райн.
  - Планы, - выдохнула я. - Это, как я понимаю, Невердин?
  - Это ад, - рыкнул невидимый гринт. - Но да, здесь действительно есть драконы, очень похожие на твоего приятеля. Это они делают землю красной. Изначально она серая.
  - То есть?
  Планета дрогнула и резко приблизилась, заполонив всю голограмму. Нашим глазам открылось воистину адское зрелище. Рыже-черные облака рассыпались на отдельные частички, и оказалось, что это не воздух. Вокруг планеты роятся покрытые шерстью человекоподобные существа, похожие на рыжих и черных горгулий. Крылатые, злые и очень голодные.
  Обычно хмир-урата нападают на миры небольшими стаями, от десятка до сотни особей. Но это...
  - Их здесь миллиарды, - подтвердил Райн то, что я и так вижу. - И они продолжают прибывать. Это та самая аномалия, которую нас учили обходить стороной.
  - Как этот мир до сих пор цел...
  - Хороший вопрос. Ты должна это увидеть.
  Очередное приближение - и наблюдатель зацепился за летящий к скоплению хмир-урата объект. Даже с такого отдаления было видно продолговатое тело с серыми перепончатыми крыльями. Недалеко от толпы дракон спланировал на землю, и на миг Райн потерял его из виду, но быстро нашел, увеличив изображение до предела. Дракон воинственно потоптался, оглянулся назад, запрокинул голову. Его хвост ходил из стороны в сторону.
  - Злится, - прокомментировал Райн.
  - Или волнуется, - поделился соображениями Энтороми, неотрывно и хмуро глядя на собрата. Над ним кружили больше сотни хмир-урата.
  Дракон опустил голову и замер, словно погрузившись в себя. Меж стальных рогов заискрилось серое пламя и заколыхалось под порывами невердинского ветра. Ветер начал стремительно набирать силу и закручиваться вокруг невзрачной фигурки дракона. Когда стэйры заподозрили неладное, было уже поздно. Ураган стал такой силы, что их затягивало в сумасшедшую карусель. Стэйры отчаянно пытались выбраться, хватались когтистыми конечностями за воздух, но их снова и снова скручивало и клубками швыряло по краю урагана. Покачиваясь, дракон медленно пошел в сторону соседнего скопления монстров. Воронка тел двинулась за ним так, что он все время оставался в ее центре.
  Каждый шаг давался ему тяжело, словно он шел против бури. Серые крылья безвольно волочились следом. Плохо понимая, что происходит, я обернулась к Энтороми. Почувствовав мой взгляд, он с трудом оторвался от зрелища и, хмурый, посмотрел на меня.
  Когда мы, найдя поддержку друг в друге, вернулись к просмотру записи, там уже стало очень жутко. Стэйры крутились в вихре так плотно, что, казалось, сама воронка состоит из плотно сжатой рыже-черной массы. Они ударялись друг о друга, царапались, пытаясь выбраться по головам своих же собратьев, кое-где начали появляться красные пятна.
  Дракон остановился и, запрокинув голову, начал раскачиваться из стороны в сторону. Воронка стала плотнее, из нее во все стороны полетели красные брызги, а в центр, к дракону, потянулось золотистые нити из света. Знакомые нити. Все происходило бесшумно, как и все в космосе, но визг хмир-урата я кожей ощутила.
  Уловив мое напряжение, Энтороми крепче прижал меня к себе.
  - Он выкачивает из них энергию, - прошептала я сама себе, но меня все услышали.
  - Полностью, - подтвердил Райн. - От них даже тел не остается.
  И действительно, стэйров в воронке становилось меньше, земля под ними стала зеркальной от разлившейся крови. Несколько минут - и дракон остался один, полностью окровавленный, покачиваясь.
  - Обожрался, - прокомментировал Райн, и голограмма исчезла. Над амулетом висела голова моего компаньона. - Они вроде как по стихиям делятся, но это не точно. Каждый убивает по-своему: кто огнем, кто кровью, один вообще гравитацией управляет - жесть редкостная! Мы засняли еще десяток, правда, мастер запретил их девочкам показывать. Этот был самый безобидный.
  Угу, пару тысяч стэйров за раз всосал вместе с материей. Как бы сказал мой бывший муж, вампир восьмидесятого уровня. Безобиден, как младенец.
  - И что теперь? - спросила я, пытаясь осмыслить увиденное. Кажется, я только что получила пищу для кошмарных снов на год вперед.
  - Мастер сказал, попытаемся достать тебя и уберемся отсюда. Гиблое местечко для сферы. Не знаю, как мирочеи, а мы с ребятами полные штаны наложили, когда все это увидели! Сферу чуть не разнесло от массового выхлопа!
  - Дурак, - фыркнула я на грубый юмор друга. Мир ли, война ли, обед ли - Райн себе не изменяет.
  - При леди так не выражаются, - упрекнул его Энтороми.
  - Леди - это ты что ли? - нагло парировал гринт.
  - Не ссоримся, - пресекла я провокацию Райна за миг до того, как глазницы Энтороми полыхнули тьмой. Впрочем, оба быстро взяли себя в руки, во мне же заворочалась тревога.
  Теория гласит, что Т-минус невозможно посетить. Как тогда меня сюда зашвырнуло? И хватит ли у Мастера сил пройти через Невердинский барьер? Сомневаюсь, что даже магу его уровня под силу одолеть хоть одно существо, которое крошит хмир-урата тысячами за раз.
  - Не ссы, Данька, - подбодрил меня Райн. - Начальник знает, что делает!
  Очень на это надеюсь.
  
  Как только плотный завтрак улегся в наших желудках, леди объявила, что сегодня мы идем на ярмарку. Мне, дремучей, нужно постигать культуру Теотара. Компанию нам был обречен составить некто с именем Канти.
  Мое любопытство жаждало познакомиться поближе с городом и его нравами, так что я была не против.
  Пока мы шли по сумрачному коридору под любопытными взглядами слуг, Ресих объяснила, что Канти - это сын Борегара. Мне с ним знакомиться сразу расхотелось. Я плохо понимала, зачем нам такая сомнительная компания, но спорить с леди - себе дороже.
  Комната Канти оказалась на первом этаже по соседству с комнатой лекаря. К моей радости, дверь была заперта. Я жалобно предположила, что господин не желает нас видеть. Снисходительный взгляд Ресих убедил, что господин не просто желает, он жаждет встречи с нами. Подозреваю, сам Канти об этом не догадывается, но дверь нам все равно не открыл.
  Упорства моей леди не занимать, так что вскоре со слов слуг мы определили, что наследник наемничьего гнезда где-то на прогулке.
  - Может, без него пойдем? - вкрадчиво предложила я. Тагиритка поджала губы и отправилась на улицу. Эхо разносило ее упрямый топот, пугая слуг.
  Просторы усадьбы гарантировали, что поиски затянутся. Леди предложила разделиться. Для себя она выбрала сад с беседкой, а меня отправила в рощу.
  "Посижу здесь, пока она ищет", - подумала я, шагая по мощенной камнем аллее. Дорога опоясывала сверкающее в солнечных лучах озерцо, по краям аллеи прятались в тени высоких кустов резные лавочки. То тут, то там щебетали невидимые птицы. Теплый ветерок пускал по воде волны ряби.
  Гармония располагала к размышлениям, размышления перетекали в грёзы. Перед глазами стоял человеческий облик Энтороми.
  Красив, демон. И не скажи, что дракон. Сошла ли я с ума или это колдовское наваждение, но я поняла, что в этом сне меня к нему тянуло, как тянет женщину к мужчине. Но в то же время казалось, что пара из дракона и человека будет выглядеть так же абсурдно, как пара из кота и мышки. Это, мягко говоря, противоестественно.
  - Дэйнэ! - окликнул меня знакомый голос. Я сморгнула, освобождаясь из плена иллюзий и усмехнулась. Чувства юмора Ферону не занимать - на ближайшей ко мне лавочке сидел парень, чей облик использовал Энтороми, тот самый, который с Ресих и Палайном чашками жонглировали. В отличие от дракона, он выглядел воплощением доброты и безобидности, и даже темные, частично сросшиеся на переносице, брови не портили этого впечатления.
  Незнакомец сидел в тени двух деревьев, укрытый поверх колен разноцветным пледом. Светлую рубаху с закатанными по локоть рукавами украшали пятна краски и солнечные зайчики. В руках он держал натянутый на деревянную раму холст, на котором рисовал пальцами. У его ног стоял целый ящик с баночками краски.
  Я огляделась, убеждаясь, что Ресих меня не видела, и направилась к художнику.
  - Ну вот, ты спугнула мою натурщицу, - весело произнес он вместо приветствия и похлопал по лавочку, приглашая присесть.
  Вытянув шею, я заглянула через руку художника и ахнула. На усыпанном красочными всплесками холсте раскинула яркие крылья невероятная сказочная птица, невзрачное подобие которой я так неосторожно спугнула.
  - Нравится? - улыбнувшись, поинтересовался художник.
  - Очень, - выдохнула я, крепче сжимая волокнистый холст. Завороженная чудом импрессионизма, я не заметила, как рисунок перекочевал в мои руки, да там и остался. А художник тем временем взялся за новую работу.
  - Тебе здесь, наверное, трудно? - произнес незнакомец, исподлобья мельком взглянув на меня. Его пальцы с еле слышным шорохом порхали над холстом, совершая то резкие мазки, то плавные нежные линии. - Наемники - не лучшая компания.
  - Тяжеловато, - не стала скрывать я. - А вы кто?
  - Ты иностранка? - спросил он, игнорируя мой вопрос.
  Скорее уж иномирянка.
  - Да.
  - Откуда?
  - Из Райшкура.
  - Откуда, откуда? - он даже на миг оторвался от рисования. - Не слышал такого названия.
  - Я знаю, - грустно вздохнула я.
  - Знаешь? Откуда? Мысли читаешь? - бледные губы художника растянулись в доброй улыбке.
  - Да как вам сказать...
  Он не ответил - холст поглотил все его внимание. Прежде я никогда не видела, как работает художник, и сейчас поняла, что назвать это просто работой было бы кощунством. Незнакомец, казалось, живет холстом, колдует, подобно чародею, воплощая в материальном мире то, что существует лишь в невидимом - свои мечты и свою душу. Я не знаю этого человека, но с каждой секундой, проведенной в его обществе, во мне росло недоумение: как такая творческая личность может оказаться в приземленном гнезде наемного воина. Мне хотелось остаться, чтобы увидеть, какой полет фантазии возникнет на холсте, но было стыдно принуждать его обнажить свою душу перед чужим человеком, и я решила оставить художника наедине с собой.
  Я вздохнула над рисунком чудесной птицы и с тоской выпустила его из рук.
  - Останься, - прошелестел незнакомец, когда я поднялась, чтобы уйти. - Я теперь нечасто вижу красивых девушек.
  Он обворожительно улыбнулся, но мне показалось, что в карих глазах мелькнули отголоски печали. Не раздумывая, я плюхнулась на лавку и открыла рот, чтобы продолжить знакомство, но художник, не отрываясь от холста, предупреждающе поднял испачканную разноцветными красками ладонь.
  - Не сейчас.
  - Почему это?
  Незнакомец лукаво улыбнулся и, чуть наклонившись ко мне, прошептал:
  - Спугнешь мгновение.
  - Что спугну? - не поняла я.
  - Мгновение. Я хочу тебе его показать.
  М-м-м, как интересно. Мгновения мне еще видеть не приходилось.
  Просидев еще минут пятнадцать в полной тишине, я поняла, что сгораю от любопытства, а захвативший меня художник не торопится сдерживать обещание. Глаза как-то сами собой начали коситься на его руки, а потом взгляд плавно перетек на холст, что они держали.
  - Ты рисуешь Мгновение, которое хочешь показать?
  - Да.
  - А могу я взглянуть? - я наклонила голову, стараясь заглянуть за край холста, но художник прижал к себе лист и отпрянул, одарив меня осуждающим взглядом. Я примирительно подняла руки и отвернулась, еле сдерживая улыбку. Незнакомец тут же расслабился и начал растерянно оглядываться вокруг себя.
  - Потерял Мгновение? - усмехнулась я, глядя на то, как он обшаривает ладонью плед, оставляя на грубой ткани разноцветные пятна.
  - Нет, всего лишь кисть, - весело качнул темными кудрями художник.
  Вздохнув, я тоже окинула взглядом окружающее пространство. Деревянный хвост кисти обнаружился у ног незнакомца, остальная ее часть пряталась под складками пледа.
  Я подхватила беженку пальцами и протянула владельцу, который тут же бесцеремонно извазюкал ее в краске и начал старательно что-то выводить.
  - По-твоему, птица выглядела так? - я кивнула на лежащий между нами рисунок сказочной птицы. С настоящей представительницей природы изображение объединяли только общие очертания.
  Он бросил на бумагу безразличный взгляд.
  - И да, и нет, - повел плечами художник. - Это не сама птица, а ее пение. Точнее, то, что я чувствую, когда его слышу.
  - И часто ты чувствуешь такую красоту?
  - Даже не знаю, - повел плечом художник. - В последнее время я стараюсь искать во всем только лучшие стороны. Так что да, частенько.
  - Видеть только хорошее - не всегда правильно.
  - Почему?
  - Потому что обязательно появится момент, когда ты будешь вынужден увидеть не только хорошее, и тогда все, на что ты не обращал внимания, захлестнет тебя страшной лавиной. Это заставит тебя пересмотреть прошедшую жизнь и понять, как ты ошибался все это время. От такого, знаешь ли, и сломаться можно.
  Парень оторвался от холста и посмотрел на меня так внимательно и настороженно, как исследователь смотрит на спящего медведя.
  - Как ты странно говоришь... Ты аристократка?
  Хм, помнится, тот же вопрос мне задал Светлость в нашу первую встречу. Что же я тогда ответила?
  - Можно и так сказать.
  Незнакомец усмехнулся и снова погрузился в рисование.
  - Что тогда делаешь здесь?
  - Жду, когда ты мне покажешь Мгновение.
  - Я имел в виду - что делает леди-иностранка в Теотаре?
  - Хороший вопрос, - пожала я плечами. - Мне тоже интересно это знать.
  Кажется, последней фразы он не услышал.
  - Скажи, а ты правда спутница лорда эйр Энтороми?
  - Кого? - не сразу поняла я. - А, нет, конечно! Не знаю, почему все ко мне привязались.
  - Жаль, - вздохнул художник, оторвавшись от холста. Я распахнула глаза и смерила парня потрясенным взглядом.
  Наверное, мне никогда не понять человека искусства.
  Откинув темную волнистую прядь, художник вытянул руки с холстом.
  - Думаю, можно остановиться, - произнес он, удовлетворенно глядя на свое творение. С его легкой руки сказочная птица, лежащая между нами, полетела на землю, и я придвинулась ближе, заполучив, наконец, долгожданную картину.
  Подогнув под себя ноги, на белом облаке в окружении грозовых туч восседала девушка. Ее тело было окутано клочками тумана и волнами волос, струящихся по обнаженным плечам и груди. От ее головы яркими солнечными лучами исходило сияние, а снизу к прекрасному созданию тянулась заляпанная разноцветными красками рука, словно в попытке притронуться к девушке. Но она не обращала на это внимания. Ее сияющие восторгом голубые глаза были устремлены на зрителя.
  Возглас восхищения сам вырвался из груди. На меня смотрело мое собственное лицо!
  - Нравится? - услышала я шепот художника над самым моим ухом.
  Не в силах произнести ни слова, я кивнула. Картина была действительно потрясающей. Околдованная своим идеализированным изображением, я не заметила, как оказалась в объятиях художника. Его рука нежно скользнула по моей щеке, заставляя оторваться от рисунка и взглянуть в томные карие глаза, а в следующий миг я ощутила прикосновение его горячих губ.
  Окружающую тишину потряс звонкий звук пощечины. Оттолкнув придерживающую меня за талию руку, я вскочила на ноги, картина, очарование которой заставило меня забыться, перевернулась в воздухе и упала на землю, с шорохом примяв желтеющую траву.
  Я остановилась только тогда, когда пробежала шагов тридцать, и оглянулась, чтобы взглянуть, удастся ли ему меня догнать. Но он и не думал за мной гнаться. Художник сидел на лавке, потирая пылающую щеку, у его ног лежали в траве две отвергнутые картины, а вслед мне тоскливо смотрели добрые карие глаза. Мне даже стало его немного жаль, но я заставила себя отвернуться и уйти восвояси.
  
  - Идем, я знаю, где он, - Ресих перехватила меня по пути к дому и поволокла обратно. Мимо быстро пронеслись те же деревья и кусты, та же дорога обогнула озеро. Сорвавшись с древесных крон, ветер обогнал нас и как на пружинах повис на черных с проседью кудрях художника. Грустная улыбка и пустой взгляд обращались к небу в немой молитве.
  - Канти! - на ходу окликнула художника Ресих. Парень встрепенулся и склонил голову в приветственном поклоне.
  - Что желает моя леди?
  - Леди желает взять тебя с собой на ярмарку, - просветила девушка и, отпустив мою руку, встала на четвереньки и нырнула под лавку.
  - Не стоит, миледи, - пришел в ужас Канти, схватив госпожу за руку. - Позвольте, я сам.
  Протест был проигнорирован, и леди достала из-под лавки конструкцию, которая при разборе оказалась инвалидным креслом. Канти вытер руки старым полотенцем и зашвырнул его в ящик с красками. На мой потрясенный взгляд он виновато улыбнулся и с помощью Ресих перебрался в кресло.
  Мне стало больно и стыдно одновременно за наш неудачный разговор. Несмотря на глупый поцелуй, Канти выглядел почти ангелом, но и здесь закон подлости сработал в стиле Ферона. Из всех подонков, обитающих в этой усадьбе незавидная участь досталась самому приятному человеку.
  - Что с ним? - шепотом спросила я у леди, пока Канти собирал в ящик кисти, холсты и переодевал рубаху.
  - Неудачный поход, - едва слышно прошептала мне в ухо Ресих.
  - На Рохта?
  Девушка кивнула, и в груди защемило. По картине идеального Энтороми поползла широкая черная трещина. Закралась мысль: "А может, он действительно так жесток, как о нем говорят? Город, Канти, чародейка-целительница, о которой рассказывал дед Гимка - слишком много жертв для одного существа." Внутри поселился страх перед нашей следующей встречей, которая непременно состоится.
  - Я сам виноват, - услышал наш разговор Канти и со вздохом подкатил колеса коляски к нам. - Меня предупреждали не участвовать в этом.
  - Он лишил тебя нормальной жизни, - жестоко напомнила Ресих.
  - Но не убил, - спокойно возразил Канти. - Мы вынудили его бороться за жизнь. Жить каждый хочет, согласитесь?
  - Почему ты всегда его оправдываешь? - хмуро развела руками девушка.
  - Потому что он не тот, о ком мы привыкли думать, - доверительно прошептал Канти и, облизнув губы, оглянулся, словно за ним следили. Мне вспомнился тот суеверный ужас, который испытывала Мерика, когда рассказывала о Рохте. - Если бы в тот день на моем месте оказались бы вы, вы бы это поняли.
  Ресих закатила глаза, давая понять, что спорить больше не намерена, и взялась за ручки коляски. Канти попытался воспротивиться, но быстро сдался. Зашелестела под ногами и колесами дорога, сопровождаемая перекликами птиц. Бросив взгляд на оставленный на лавке ящик, я поспешила за белой косой Ресих.
  Некоторое время мы шли молча. Каждый думал о своем. Леди выглядела хмуро. Канти, напротив, лучился удовольствием и счастьем. Меня же мучил вопрос:
  - Что ты узнал в тот день?
  - Что лучше бы мне об этом не распространяться, - рассмеялся Канти и тут же вернул неудобный вопрос: - А почему тебя это интересует?
  - У нее в голове покопались либо маги, либо драконы, - ответила за меня Ресих и сдала меня с потрохами: - Считает, что она из другого мира.
  Канти хохотнул удачной шутке, а я уронила лицо в ладони.
  
  11. Глава. Гость из Райдонона.
  
  Кайтэн накрыла жара. Солнце не хотело отпускать лето и нещадно хлестало лучами засыпающую природу. Людям и, как я теперь знаю, нелюдям тоже досталось. На круглой площади перед ратушей выросли пестрые бородавки шатров, налепленных так плотно, что между ними оставались лишь узкие, укрытые навесами проходы. Ветер с хлопаньем приподнимал грубую ткань навесов, и солнце хваталось лучами за снующих людей. Но даже такого упорства есть предел, и вместе с нами на площадь вышел первый опавший лист.
  Я с живым интересом крутила головой. По обеим сторонам узких улочек тянулись торговые лавки-шатры, отовсюду щедро сыпались "лучшие" торговые предложения.
  - Специи! Пряности! Налетай!
  - Картины! Продаю работы самого Ивора Динера!
  - Настоящий сиаримский шелк! Почти даром!
  - Гадания! Предскажу судьбу на любой день!
  На последнем призыве мы с Ресих понимающе переглянулись.
  - История для дядюшки? - предложила я.
  Ресих покопалась в кармане простого коричневого платья для слуг, достала горсть медяков.
  - Боюсь, сестрица, у нас не хватит.
  О том, что в нагрудном кармане Канти лежит ее кошель с немалой по здешним меркам суммой, леди не вспомнила.
  Я разглядывала все вокруг. Канти и Ресих с удовольствием приняли на себя роли экскурсоводов.
  Кайтэн был небольшим городом, облепленным со всех сторон домами зажиточных наемников. В этих домах служили многие горожане. А кто не служил, занимались ремеслом, торговлей или поставкой всего необходимого для жизни города из окрестных деревень или столицы провинции. В самом центре тянулся к небесам стальной шпиль ратуши. Городская площадь прилипла стенам одного из наемничьих имений и представляла собой продолговатый прямоугольник из рыжевато-коричневого камня. У стены был высокий деревянный помост, на котором кривлялись и кричали два пестро одетых скомороха. Вокруг них собралась хохочущая толпа.
  Туда мы не пошли.
  Ресих уверенно покатила коляску Канти к самому широкому торговому ряду.
  Продавали все! Снасти, одежду, посуду, оружие, амулеты. У последних я остановилась и потянула Ресих за локоть.
  Навстречу тут же выплыл низкорослый круглый усач, но, оценив наш внешний вид, тут же переключился на более состоятельную, по его мнению, уже немолодую леди с молчаливым коренастым мужчиной за спиной.
  - Хочешь что-то определенное или интересуешься? - спросила Ресих, разглядывая массивное кольцо с красным камнем.
  "Телепортацию!" - хотела пожелать я, но поняла, что не знаю такого слова на теотарском.
  - Эмм... Быстрое перемещение? - попыталась угадать я.
  Ресих с Канти переглянулись.
  - Куда это ты собралась? - рассмеялась моя надзирательница.
  - В Невердин, - с выражением неподдельной искренности поделилась я. Мой расчет оказался верным. Лицо Ресих вытянулось, они с Канти украдкой переглянулись.
  Оба молчали, думая одну мысль на двоих - как бы меня вылечить.
  У сцены возликовала толпа, приветствуя худосочного красавца с золотыми кудрями и лютней.
  - Шутка, - улыбнулась я. - На самом деле меня интересует, на что способна магия.
  Мои спутники облегченно выдохнули.
  В лавке продавались популярные мелочи жизни: от воровства, от порчи, от хандры, от облысения. Почти каждый состоятельный мужчина носил при себе индикатор ядов и приворотов. Женщины массово скупали амулеты с легкими косметическими эффектами, например, чтобы ресницы росли более густыми и черными, или чтобы сгладить мелкие морщинки. Один такой предлагал торговец стареющей леди. А что? Удобно! Вместо того, чтобы каждый день гримировать морщины косметикой, повесил на шею золотую побрякушку - и вуаля! - лет пять как рукой сняло. Так же популярностью пользовались домашние талисманы, отпугивающие грызунов и насекомых. Хотя многие все равно предпочитали бороться с такой напастью по старинке - завести кошку. Реже и несоизмеримо дороже можно было приобрести исцеляющие талисманы. Смертельные раны они, конечно, не брали, но порезы, ушибы и даже переломы заживали быстрее при ношении такого талисмана. Использовали их и для выведения старых шрамов. Они же помогают за несколько месяцев нормализовать работу организма, остановить серьезные болезни, омолодить и вообще представляют собой вещь крайне положительную. С одним лишь минусом - цена. Стоит такая роскошь примерно как небольшой особнячок. Связано это с тем, что такой талисман очень сложно создать, и не всякий артефактор берется за такую схему. В итоге, гораздо проще и дешевле можно было обратиться к лекарю или магу.
  Я посмотрела на свою забинтованную руку. Может, не так все безнадежно? Эх, если бы мой артефакт не сломался...
  Вообще при наличии хорошего артефактора и солидного кошелька можно было создать вещь с неплохим эффектом.
  Однако чем профессиональнее артефактор и сложнее схема, тем меньше людей могут себе это позволить. Более конкурентными в этом плане были услуги магов-зачарователей, хотя у их творений было ограничение по силе. Чем сильнее волшебник, тем сильнее чары. У артефакторов все проще - сила чар пропорциональна сложности схемы. И эффект от таких манипуляций существует вечно. Снять эффект с зачарованной вещи мага возможно более сильным магом, в то время как артефакт можно только уничтожить.
  Я видела много магов и артефакторов на своем веку. Однако ожившее золото до сих пор встречать не доводилось. Если здесь есть такие диковинки, наверняка с портальной магией все в порядке. Но, как выяснилось, если и искать такую роскошь, то точно не на провинциальном рынке.
  А жаль...
  
  Ресих дрейфовала от лавки к лавке, как реактивная лодка, пробивая себе путь в толпе инвалидной коляской. Итогом ее зигзагообразных перемещений стала постоянно пополняющаяся гора покупок. Канти явно не хватало двух рук для того, чтобы все это удержать. Свертки постоянно вываливались на землю, и он прилагал массу усилий, чтобы ничего не потерять по пути.
  Я шла следом, пытаясь одновременно разглядеть все вокруг и не отстать от нашего гиперактивного шопоголика.
  Спустя три часа Ресих окинула взглядом кучу свертков и тряпок, из-за которых выглядывала черная кудрявая макушка, и объявила, что вроде бы все. После чего завернула в продуктовый ряд. Я подумала, что теперь навьючивать будут меня, но Ресих ограничилась лишь связкой мягких бубликов и кульком пряников.
  На обратном пути мы заглянули к деду Гимке, перекусили у него чаем с купленными лакомствами и уже к вечеру отправились домой, где и обнаружилось, что у Борегара снова гости. И снова по мою душу.
  
  Борегар сидел за столом, прикрыв рот кулаком с оттопыренным большим пальцем. Напротив, в кресле, перекинув ногу на ногу, сидела миниатюрная женщина с почти седыми, как у Борегара, волосами. К моему удивлению, на женщине было не платье, а темный костюм. Похожие на шаровары штаны не скрывали стройности ног, короткая куртка, перетянутая поверх широким поясом. На шее - повязанный по-бандитски платок. Натянет край до середины лица и будет не отличить от разбойника с большой дороги. Сбоку к креслу приставлен меч с алой рукоятью и алым же узором на ножнах.
  Завидев меня, гостья склонила голову набок, на плечо упали коротко стриженые волосы. В изрытом морщинками лице проступило любопытство.
  - Значит, вот кто его избранница, - с интересом протянула женщина. Назвать ее старушкой я бы не смогла - слишком ярко сияли ее живые глаза цвета грозового неба.
  - Дэйнэ, - немногословно представил меня Борегар.
  Я коротко поклонилась.
  - Дэйнэ, - словно пробуя на вкус имя, повторила воительница. В том, что передо мной именно воин, сомнений не возникло. - Знаешь ли ты, что он с тобой сделает, когда найдет? Хотя, насколько я знаю астэ эйр Энтороми, - леди загадочно улыбнулась, переведя хищный взгляд на Борегара, - он уже в курсе. Драконы слишком ревностны к своим сокровищам.
  - Именно поэтому она здесь, - прохладно ответил Борегар. - Я собираюсь сыграть на его собственнических инстинктах и прошу тебя о помощи.
  Женщина вскинула выцветшие брови и неожиданно звонко рассмеялась.
  - Что смешного, Риара? - строго спросил Борегар, но женщина лишь еще больше залилась смехом. Мой пленитель заскрежетал зубами и попытался призвать собеседницу к порядку, как Риара резко стихла. Пальцы с силой сжали подлокотники кресла, и женщина стремительно подалась вперед, заставив Борегара отшатнуться.
  - Неужели ты думаешь, - зашелестел ее загадочный голос, - что тебе удастся его перехитрить?
  - С твоей помощью...
  - Нет! - рявкнула Риара, отчего я вздрогнула, и тут же снова смягчилась. - Когда-то я была такой же наивной, как ты. Я потратила пятнадцать лет на то, чтобы расквитаться с ним - все было напрасным. Он знает о каждом твоем движении, улавливает каждую твою мысль - ему известно всё, даже то, - усмехнулась, - что мы сейчас с тобой разговариваем.
  - Глупости, - насупился воин. - Никто не может обладать таким могуществом.
  - Зато может обладать мудростью, способной творить не меньшие чудеса. Потому-то драконы так рьяно охраняют свои тайны.
  Борегар постучал пальцами по столу.
  - С твоей помощью или без я убью его.
  Ее обветренные губы изогнулись в странной улыбке. Казалось, она его жалеет.
  - Борегар, ты глупец, - слова прозвучали тихо и мягко, в голосе слышались нотки затаенной грусти.
  - Почему? - прогудел в кулак он.
  - Потому что нельзя убить дракона, не зная его тайн. А узнав, убить не сможешь.
  Риара под его хмурым взглядом тепло улыбнулась и расслабленно откинулась на спинку кресла. Взгляд снова обратился ко мне.
  - Присядь, девочка, - она дружелюбно указала ладонью на соседнее кресло. - Не бойся этого большого наивного дядю. Он не посмеет причинить зло избраннице моего господина.
  - Вы служите Рохту? - опешила я.
  - Увы, да, - рассмеялась Риара, бросив многозначительный взгляд на Борегара. - Боюсь, все мы здесь пляшем под его дудочку. Борегар, будь душкой, принеси старой женщине сидра.
  - Ты неисправима, - обреченно покачал головой воин, поднялся, горой нависнув над столом, и широким шагом покинул кабинет. Я проводила его недоуменным взглядом.
  - Дай хоть взглянуть на тебя, - улыбнулась Риара, когда я присела на край предложенного кресла. Мои ладони оказались в ее сухих жилистых руках. - Ты очаровательна. У Энтороми талант находить удивительных женщин.
  - Я не его спутница, - в сотый раз повторила я.
  - Пока что. Знаешь, зачем я на самом деле здесь?
  - Нет.
  - Я здесь, чтобы дать тебе шанс не пасть, как я, от его могущества. Вот, - она достала из-за пазухи круглый серебряный шарик на потрепанном кожаном шнурке и протянула мне. - Там внутри жемчуг. Носи его, не снимая. И никому не рассказывай о нем, особенно если этот кто-то - дракон или как-то с ним связан.
  Я скептически оглядела подарок, пытаясь понять, как жемчужина может спасти меня от дракона. Не найдя ответа, повязала кулон на руку как браслет.
  - Береги эту вещицу. Она не так проста, как кажется.
  - Что в ней особенного?
  Загадочная улыбка и покровительственное:
  - Это единственная вещь, способная защитить от чар драконов и северных лордов.
  - Лордов? - переспросила я.
  - Ты узнаешь, если столкнешься с ними.
  - С лордами или чарами?
  Риара тихо рассмеялась и прошептала словно сама себе:
  - Ты чудесная девушка.
  Но меня комплементами не провести, а потому я задала следующий вопрос:
  - Если эта вещь такая чудесная, зачем вы ее мне отдаете?
  Риара улыбнулась. В уголках глаз пролегли частые морщинки.
  - Мне она уже без надобности, а выбрасывать или отдавать такое сокровище драконам или их куклам жалко.
  - Куклам?
  - Северным лордам, - покорно исправилась Риара. - Венец магии драконов. Ты встретишь их.
  - Почему вы так уверены?
  - Там, где есть драконы, есть и лорды. Будь осторожна с ними. С их обаянием способна сравниться лишь опасность, которую они представляют.
  Риара загадочно улыбнулась, а я вдруг вспомнила лорда Криниара с его "прелестным" подарком. В голове закрутилась мысль: "куда я опять влезла?", но говорить об этом вслух я не стала. Вместо этого спросила:
  - Что еще мне следует знать о них?
  Риара посмотрела на меня уважительно, лицо ее стало серьезным. Женщина наклонилась ко мне.
  - От них почти невозможно сбежать, если не быть одним из них, - начала она приглушенным голосом. - Я больше тридцати лет пыталась скрыться, но всякий раз за моей спиной был кто-то из лордов.
  - Почему они преследуют вас?
  Губы Риары скривились в горькой улыбке.
  - Когда-то я пыталась убить Энтороми. Я знала, что это будет не просто, но верила, что справлюсь. Глупая девчонка! Энтороми знал всё с самого начала. Дергая за нити марионеток, он сам вел меня. Элита воинов - шарир, что охраняют лорда-дракона, мой старый друг Зиаранит, подавальщица в трактире - весь город был частью спектакля. За одно короткое лето я познала невероятные вещи: боль и радость, доверие и предательство, любовь и ненависть. Он играл, и куклы послушно танцевали под его мелодию, а вместе с ними танцевала и я.
  Риара опустила взгляд и тепло улыбнулась, как человек, вспомнивший счастливый момент детства.
  - Я узнала обо всем этом, лишь когда оказалась прибитой к полу его когтями. Энтороми жестоко наказал меня за моё упрямство. Он открыл мне тайну, которая едва не свела меня с ума, и не позволял ни облегчить душу, рассказав кому-то об этом, ни исправить содеянное, ни умереть.
  - Вы пытались покончить с собой?!
  - Я искала смерти в боях. Но всякий раз даже из самых безнадежных ситуаций меня спасало чудо. Я рыдала, уткнувшись головой в бок поверженного бескрылого, убитого не моей рукой... Трижды. Я искала утешения у одинокого лесника, который дал мне кров во время страшной грозы. Я напилась и выложила ему историю всей своей жизни, и впервые за несколько лет мне стало легче. Поутру я обнаружила его мертвым в его же постели. Я умоляла Энтороми простить меня, зная, что он меня слышит. Но он так и не пришел. Лишь спустя годы я поняла, что все это было не со зла. Энтороми никогда не желал мне плохого. Он только хотел, чтобы я это поняла. А лорды... они лишь следят за сохранением драконьих тайн.
  Она замолчала и обняла себя за плечи, будто жалея. Бесстрашная воительница из легендарной крепости Райдонон, чей враг оказался сильнее.
  Я с трудом оторвала взгляд от Риары и посмотрела на свои ладони.
  Энтороми. Настоящее имя Рохта в этот раз прозвучало непривычно и угрожающе. Все вокруг твердят, что он чудовище, демон во плоти, и теперь, после рассказа Риары, я оказалась на грани того, чтобы в это поверить.
  Слова наемницы противоречивы. Он играл с ней, довел до безумия и бросил. Он мучил ее, убивая всех, кто мог облегчить ей страдания. Сомневаюсь, что на такое способен даже Борегар. И после этого она считает, что Энтороми делал это по доброте душевной?!
  Та же история, что и у Канти. Рохт покалечил его, но художник встал на его защиту.
  - Если он не желал Вам зла, почему не остановил Вас сразу, как только узнал о Ваших планах? Чего он добивается, превращая Вашу жизнь в кошмар?
  Риара медленно выпрямилась и, глядя мне в глаза, серьезно ответила:
  - Я была первой, кто мог стать его невестой. И отказалась от этой чести.
  - И он Вам мстит за ЭТО?! - сказать, что я была неприятно удивлена - ничего не сказать.
  - Я думала так многие годы, - с улыбкой покачала головой Риара. - И была не права. Энтороми мне не мстил. Сомневаюсь, что у него даже мысль такая возникала. Он открылся мне в надежде на то, что я откажусь от своих кровавых замыслов и стану его спутницей. А когда я отказалась, он разрывался между привязанностью ко мне и долгом перед своим народом. Он, как и все драконы, обязан хранить их тайны. Его чары на меня не действовали из-за той вещицы, что я тебе отдала, быть рядом с ним по доброй воле я отказалась. А заточить меня или убить ему не позволила любовь ко мне. Я не держу зла на него.
  - Он покалечил вашу душу так же, как покалечил тело Канти.
  Наемница медленно сморгнула, на ее губах играла загадочная улыбка.
  - Далеко на юге в пустыне живут странствующие мудрецы. Предания гласят, что это сам Ферон принимает облик странников, босиком шагающих по раскаленным пескам. Многие ищут их, чтобы приобщиться к мирской мудрости. Кто-то проводит половину жизни в блужданиях по пустыне. Большинство остается ни с чем, но некоторые все же удостаиваются встречи. И возвращаются из пустыни совершенно другими людьми. Они всматриваются в каждую мелочь вокруг них, стараются не пропустить ни одного звука, вживаются в каждый миг своей жизни, словно она вот-вот оборвется. Что-то эти мудрецы переворачивают внутри. Ты словно просыпаешься и начинаешь по-настоящему жить. Говорят, они не слишком дружелюбны, даже грубы. Но при этом их головы населяют умы, к которым стоит прикоснуться. Драконы - это те же мудрецы, только с севера. Невозможно злиться на того, кто вознес твой разум.
  Риара замолчала и погрузилась в свои мысли. Её тонкие губы скривились в горькой усмешке. Мне показалось, она жалеет, что когда-то не стала невестой Рохта.
  - Неужели возможен брак между человеком и драконом? - спросила я, пытаясь представить семейную жизнь такой пары. Не получалось, разве что драконы имеют человеческую сущность. Но об этом здесь, похоже, и слыхом не слыхивали, и слова Риары это подтвердили:
  - Любовь дракона отличается от привычного значения этого слова. А что касается остального - думаю, ты сама все узнаешь.
  Вот и сходили на ярмарку за артефактами.
  
  Дни в Фероне длинные, месяца еще длиннее. После ярмарки, которая была в первых числах осени, птичка по имени Природа начала сменять оперение. Сначала она, словно Феникс, вспыхнула огненными красками и щедро осыпала мир золотом. Потом залилась горючими слезами, и от ее рыданий с грохотом сотрясались небеса. Привыкшие к теплу горожане ежились и торопливо прятали остатки второго за лето урожая в закрома. Едва переполненные погреба закрылись, а труженики облегченно выдохнули, как с неба полетели первые снежинки.
  К зиме феронцы основательно запасались провизией, теплыми вещами и лекарствами, из чего я сделала вывод, что зимы здесь длинные и суровые. И если летом все налегали на земледелие и урожай, то зимой приходил черед скота. В начале зимы традиционно избавлялись от выросших "лишних ртов". Поварам прибавилось уйма работы по заготовке мяса, которое вялили, коптили, вываривали в тушенки, крутили в колбасы и паштеты и до отказа забивали ледники. Излишки доверенные лица увозили на продажу в большие города и возвращались с приличными суммами, подтверждая процветание города. Не остались без работы и мастера. Кожевников завалили шкурами забитого скота, раздували меха кузнецы, к которым потекли реки добытых за сезон металлов. Бурную деятельность развернули алхимики, массово скупающие сухие травы для целебных средств. За ними подтянулись маги. И все эти передвижения охраняли наемники, потому как желающих обогатиться за чужой счет в округах водилось немало, а государственная машина далеко не за всеми углами следила.
  Все это время я то помогала Мерике по хозяйству, то грелась в компании Занара и его "любителей погорячее", то наседала на Ресих и Канти по вопросам образования и прочих полезных для выживания навыков. Первым дело меня научили читать и писать, после чего я в компании Канти оккупировала библиотеку, поглощая историю и культуру Ферона. Леди Ресих пиетета к гуманитарным наукам не испытывала, предпочитая практику. Когда я задала вопрос, что именно она практикует, покровительница хитро улыбнулась и выпустила два невесть откуда взявшихся кинжала, которые воткнулись в дверь чуть правее и левее моей шеи. Я впечатлилась, но колюще-режущее все равно старалась лишний раз не задевать. Была идея познакомиться с магией, но подходящего умельца в Кайтэне не нашлось, а жаль. Я начала размышлять о том, как могу применить навыки мирочеи здесь, но потуги долгое время были бесплодны. Мы всегда черпали энергию из артефакта, и я никак не могла придумать, как работать без него.
  Ресих показала фокус вскрытия дверей и иллюзии гусеницы. Но либо я с магией не дружу, либо мы что-то упустили, у меня ничего не выходило.
  Вообще жизнь начала приобретать живые оттенки. Борегар долгое время исправно падал с кровати и видел гусениц, пока не принял решение спать на полу. После визита боевой подруги он и вовсе, казалось, обо мне забыл, но Мерика продолжала меня прятать, так сказать, на всякий случай. Палайн медленно, но верно залечивал мне спину. В промежутках между делами я наносила визиты истукану из хроник Мередиуса. За осень я облазила его вдоль и поперек, но никаких кнопок, рычагов, панелей и прочих свидетельств наличия тайных ходов я так и не нашла. Энтороми и Райн мне больше не снились, но я продолжала надеяться на Мастера.
  С первым снегом я поняла, что начинаю волноваться, и накануне праздника зимы я, наконец, дождалась вестей.
  
  
  Немолодая, но еще сильная лошадь опасливо хрустела копытами по снегу. Глаз настороженной животины то и дело косил вбок. Уши подрагивали, из ноздрей прерывисто вырывались перья пара. В такт лошадиным шагам в седле покачивалась Риара, время от времени успокаивая скакуна похлопываниями по шее. "Хвост" она заметила еще в селе, которое проезжала пару часов назад, и даже один раз намеренно свернула с оживленного тракта, дав петлю вокруг огороженного посевного поля. Один всадник следовал за ней. На открытой местности он держался далеко, но к вечеру дорога повернула в лес, и преследователь пошел на сближение.
  "От судьбы не убежать," - вздохнула Риара и натянула поводья. Лошадь, фыркая, встала боком. Впереди дорогу преградил появившийся словно из ниоткуда всадник.
  Наемница подняла взгляд и улыбнулась.
  Незнакомец был красив, как и все северные лорды. Высокий, гибкий, он легко держался в седле. Из-под белого капюшона смотрело вытянутое лицо с обманчиво мягкими чертами. На левой щеке резко контрастировало со светлой кожей родимое пятно. Поверх одежды колыхались от ветра несколько белоснежных прядей. Риаре никогда не доводилось видеть этого человека, но она сразу догадалась, кто он и зачем пришел.
  - Госпожа Лэйф, - незнакомец коротко поклонился. Риара ответила легкой улыбкой и почтительным кивком. - Надеюсь, вы догадываетесь, кто я?
  - Да, - выдохнула наемница, образовав облачко пара. Машинально отметила, что дыхание собеседника пара не создало. - Приятно вас, наконец, встретить, лорд Гираха.
  Белесая бровь изогнулась в удивлении, и Риара не стала скрывать самодовольной улыбки.
  - Вы обо всем догадались, - несмотря на внешнюю холодность в голубых глазах мелькнули искорки веселья. - Догадались, но сохранили наши тайны.
  - Не обольщайтесь, лорд. За свою преданность я попрошу об услуге.
  - Что же вы хотите? - вопреки ожиданиям наемницы, голос северного лорда прозвучал спокойно, даже дружелюбно, словно он был готов ответить на просьбу.
  - Вы пришли за моими воспоминаниями, измените решение.
  На лице лорда Гираха не дрогнул ни единый мускул.
  - Я не могу, - все так же миролюбиво произнес он. - Ваши знания слишком опасны. Либо я заберу ваши воспоминания, либо вы станете моей пленницей. Решать вам.
  - Насколько мне известно, вы предлагаете три варианта? - усмехнулась Риара. - Я выбираю третий.
  - Уверены? - лорд приподнялся в седле, прекрасное лицо оказалось так близко, что она могла бы его коснуться, протянув руку. - Третий вариант - смерть.
  - Я знаю, милорд.
  - Тогда в чем же дело?
  "Интересно, его кожа действительно холодна, как лед?" - подумала Риара. Взгляд скользнул по белоснежным прядям, спадающих ниже плеч волос, и остановился на руках, на которых не было перчаток.
  - Так что заставило вас отказаться от жизни, Риара? - повторил вопрос лорд Гираха. Риара закрыла глаза и тяжело вздохнула.
  - Я устала, милорд, - ссутулившись, произнесла она. - Устала от страха и страданий. Моя жизнь не имеет смысла без этих знаний, а с ними она невыносима. Я не прошу - умоляю избавить меня от этого.
  Лорд Гираха опустился в седло.
  - Как скажете, - согласился с ее решением он и, окинув взглядом заснеженные верхушки редких деревьев, ожидаемо предложил: - Не желаете прогуляться?
  Риара кивнула, понимая, что это будет последняя прогулка в ее жизни. Это осознание не вызывало страха, скорее, облегчение, граничащее с предвкушением. Даже лучшие из геденийских наемников не знали, как убивают северные лорды.
  Они спешились. Риара отстегнула пояс с ножнами. Отрывистый лязг - и она любуется лезвием идеального клинка. В свете заката сталь стала алой, с зеркальной поверхности на нее смотрело ее отражение. На изрытом морщинами лице светилась счастливая улыбка, серо-синие глаза блестели, как когда-то в детстве.
  - Лорд Гираха, - позвала она, перехватив лезвие обеими ладонями, словно жрица, желающая преподнести оружие в дар божеству.
  - Можете звать меня Лаодор, - отозвался из-за плеча северный лорд. - Оставьте, госпожа Лэйф! В такую прекрасную погоду проливать кровь кощунственно, - он развел руками, показывая, что полностью безоружен.
  - Вы правы, - улыбнулась Риара и, загнав меч в ножны, отправила оружие в седельную сумку. Ее рука на миг задержалась на рукояти, пальцы с нежностью скользнули по алому узору. Женщина вздохнула и, решительно одернув руку, повернулась к ожидающему ее лорду.
  - Вы еще можете передумать, - бесстрастное лицо озарилось неожиданно теплой улыбкой. - В Шаар-Риш для вас найдется местечко, где вы сможете достойно встретить естественную кончину.
  - Я воин, милорд, - с шутливой обидой ответила Риара, - для меня честь умереть от руки достойного противника.
  Лаодор снова улыбнулся и протянул женщине руку, на которую она незамедлительно оперлась. Вопреки ожиданиям, его ладонь оказалась теплой и чуть шероховатой, совсем как у обычного человека. Риара мысленно заключила, что легенды о том, что он состоит из чистого льда, врут и врут безбожно!
  Лорд Гираха неспешно повел спутницу дальше по дороге, навстречу алому небу. Вслед за ними, повинуясь странному порыву, засеменили обе лошади.
  Под ногами хрустел и переливался розовый снег, глаза слепил ало-золотой диск заходящего солнца, в лицо порывами дул ветерок, развевая пряди волос. Риара скинула капюшон, желая в полной мере ощутить прикосновение этого удивительного вечера. Макушки тут же коснулась успокоительная прохлада. Порыв ветра - и ей кажется, что она попала в сказку. Впервые за всю жизнь Риара поняла, каким волшебством пронизан каждый миг их жизни. Всплески заката зачаровывали, хруст снега под ногами и храп лошадей за спиной казались самой прекрасной музыкой, которую она слышала. Риара не сдержала улыбки и с упоением вдохнула воздух с запахом мороза. Ей стало бесконечно жаль, что это волшебство открылось ей только сейчас, когда она шагает под руку со своей смертью.
  - Лорд Лаодор, - решила она нарушить молчание, - каково это - быть таким как вы?
  - Мне сложно сказать, - тихо усмехнулся Гираха. - Я не знаю, что значит быть человеком.
  - Вас чтят почти богами.
  - Предрассудки. Мы такие же живые существа, как и вы. С той лишь разницей, что мы видим суть жизни.
  - Как я сейчас? - зачарованно глядя на волны закатных облаков, спросила Риара.
  - Да, - с заминкой согласился Лаодор. - Именно так.
  - Тогда я хотела бы в следующей жизни родиться одной из вас.
  - Кто знает, может, Ферон исполнит Вашу последнюю просьбу, - Лаодор опустил белесые ресницы. - Кто знает.
  
  Следующим днем охотник из ближайшей деревни, как обычно, пошел на промысел. Он знал каждый куст леса, и долго не мог сообразить, откуда за ночь в мерзлой земле появилась могила. Если бы он умел читать, то прочел бы на погребальном камне: "Риара - убийца из Райдонона, хранительница северных святынь". Рядом на земле лежал меч в алых ножнах наемников.
  В этот же день в селе Закатное со слов охотника родилось сказание о прекрасной юной деве, которую очаровал и погубил злой ледяной фери, прикинувшись воином из Райдонона. И не было в селе семьи, которая не пригласила бы в дом ведунью, чтобы та заговорила окна и двери от духа-душегуба.
  
  
  Райн был взбешен. Над его местами опухшей головой лентами колыхалась тьма.
  - Не день, а дерьмо! - рявкнул он вместо приветствия и, не успела я заикнуться, вывалил на меня всё, что его тревожило.
  Оказалось, что пока я занималась проблемами собственного выживания, Сфера наполнялась событиями. Просканировав невердинского защитника, Оператор равнодушно установил, что он разумен. Мастер, не мудрствуя лукаво, решил пойти на контакт. Сходил. Перевели Сферу в план, в нее тут же начали врезаться потоки хмир-урата. Сталкиваться с ними вживую начальник не планировал, поэтому воспользовался челноком, а не телепортом, чтобы не провоцировать монстров всплесками магии. В атмосфере его радушно встретил огненный абориген. Обугленный челнок с растерянным Мастером вытаскивали силами всех гринтов разом. Свободно "прыгающая" в космосе кучка гринтов привлекла внимание хмир-урата. Досталось всем, но несильно.
  Когда габаритный челнок, наконец, был затянут в Сферу, гринты обнаружили, что двери намертво заело. А сидящий внутри Мастер совершенно потерял рассудок. Он сидел в кресле и крутил головой, с детским восторгом разглядывая Сферу. Особенно его заинтересовал Оператор.
  Представитель народа Фой даже выполз из своего убежища, чтобы сообщить важную новость. При сканировании дракона он слегка ошибся. Драконы не разумны, а находятся на рубеже сверхразумности. Уровень осознанности этих существ значительно превосходит человеческий. А это значит контроль над материей хотя бы в одном плане. А чтобы туго соображающие гринты поняли, что он имеет в виду, Оператор пояснил, что челнок с Мастером еще в атмосфере Невердина, с ним всё в порядке, но его далеко унесло силовым ударом дракона.
  Гринты дружно и медленно обернулись на улыбающегося "Мастера". Дружелюбно помахав пришельцу, гринты быстро вытолкали челнок в космос, где он сразу перевоплотился в дракона и спустя несколько мгновений умер от недостатка кислорода. Или претворился мёртвым. На тело тут же набросились хмир-урата. Спустя несколько минут космического путешественника не стало.
  Тем временем Мастер натолкнулся на более адекватного представителя мифической расы, и даже вошёл с ним в контакт через речевой адаптер.
  Существо назвалось Рентором, главой одного из кланов. От Рентора Мастер узнал, что недавно в мире случилась катастрофа, и часть населения планеты была выброшена в план Невердина. Представители других рас выжить в этом месте не смогли, поэтому Невердин населяют только вартаны (так они себя называют). Что стало с миром, который они создавали с начала времен, им неведомо. Прадеды рассказывали, что Эйтаро, в отличие от Невердина, прекрасен и свободен от порождений пустоты. Каждый вартан душой стремится туда вернуться, но связи между Невердином и Эйтаро нет. И если пришелец найдет способ соединить два мира, народ вартанов готов заплатить любую цену за возможность снова вернуться в родные земли.
  Мастер быстро прикинул, что пара таких бойцов как вартаны в его деле будут очень полезны, и согласился поделиться с Рентором, если что-то найдет. Пожав лапу новому знакомому, начальство беспрепятственно вернулось в Сферу и наказало Райну поговорить со мной.
  - Мастер сказал, что если хочешь вернуться, ищи инфу об Армагеддоне, - резюмировал мой друг, - потому что тогда образовалась связь между мирами. Рентор сказал, что дверь открывается только изнутри. В Невердин выйти можно, а вот зайти обратно уже никак.
  Я сникла. Если катастрофа случилась давно, то искать выход можно вечно.
  Поднимаю беспомощный взгляд на Энтороми, который в этот раз принял облик лекаря Палайна.
  - Предлагаю сделку, - не растерялся он. - Покровительство и помощь в поисках знаний в обмен на клятву о хранении моих тайн.
  - Только в том случае, если вы поклянетесь, что не будете препятствовать моему возвращению домой прямо или косвенно.
  - Я предлагаю помощь, Дэйнэ, - укоризненно протянул дракон. - Решаешься?
  - Идет.
  - Вот и славно, - просиял Энтороми, поцеловал мою руку и исчез.
  - По-моему, ты погорячилась, - прокомментировал Райн.
  Ну вот, теперь я официально пособница Рохта.
  12. Глава. Сжечь ведьму!
  Зима набросилась на Теотар, как стая голодных волков на оленя. Несколько дней не утихали бури, Кайтэн захлебнулся в снеге. Высунуть нос наружу не осмеливались даже бесстрашные наемники. Лишь насытившись человеческим страхом сполна, природа ослабила хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы леди Ресих снарядила нас с Канти в город. Мы не возражали.
  По привычке прогулявшись по торговым лавкам, мы обзавелись кульком цукатов и устроились на мосту через мелкую речку.
  - Знаете, что я думаю? - прервав рассказ Канти о мифических снежных великанах, хмуро поделилась Ресих. - Сегодня в городе тихо. Слишком тихо для такого чудесного дня.
  Я подняла воротник повидавшего виды полушубка из обрезков звериных шкур и окинула взглядом сияющее на солнце белоснежное покрывало, из которого, как из норок, выглядывали бурые и серые дома. От каждого дома поднималась вверх тонкая струйка дыма. В такую погоду на улице должно быть полно ребятни с санками и снежками, но вокруг не было ни души. Это и впрямь выглядело странным.
  - Возможно, все заняты расчисткой снега в оградах, - предположил Канти. - Вспомните отцовскую усадьбу.
  С самого утра Борегар собрал всех мужчин и отправился на раскопки дорог. Снега намело чуть не по пояс, и они несколько часов трудились, не разгибая спин. Однако в городе не было столько открытого пространства, весь снег лег на крыши, дороги запорошило, но основные пути уже расчистили.
  - Или на площади какое событие, - добавила я, заметив в районе ратуши мельтешение.
  - И без нас?! - воскликнула Ресих, схватила коляску ко всему привыкшего Канти и бодро зашагала с моста. Из-под длинной белой шубы замелькали украшенные мехом сапожки. Я с наслаждением вдохнула свежий морозный воздух и посеменила по их следам, под валенками приятно захрустел снег.
  Что за чудесное утро!
  
  На площади действительно царило оживление. Здесь собралось едва ли не полгорода. На деревянном помосте стоял скудно одетый угловатый мужчина и что-то громко вещал, размахивая руками. Толпа то молча внимала, то одобрительно кричала. Я разобрала лишь несколько реплик, связанных со смертью, которые поселили во мне тревожные чувства.
  Я поймала Ресих за рукав, заставив остановиться.
  - Это казнь? - уточнила я.
  Леди бросила взгляд на мужчину на помосте.
  - Не должно быть, - задумчиво протянула она. - Казнят только за очень серьезные проступки при участии королевского служащего, губернатора и палача. Ты видишь губернатора? И я не вижу.
  Уже не спеша, она двинулась дальше.
  - Может, вернемся? - предчувствуя неприятности, оглянулась на усадьбу я.
  - На данный момент я представляю волю Его Светлости, если здесь происходит что-то неладное, я должна об этом знать. Не бойся, мы тихо послушаем и уйдем.
  Мы с Канти обеспокоенно переглянулись, но спорить не стали.
  - Из-за них мы должны жить в страхе! - надрывая горло, кричал мужчина на помосте, гневно сверкая глазами.
  - ДА! - поддержала толпа, когда мы остановились за последними спинами. На нас тут же оглянулись впереди стоящие, один из мужчин нахмурился и поспешил протиснуться вперед.
  - Не нравится мне это, миледи, - покачал головой Канти.
  В рукаве Ресих блеснул кинжал.
  - Он придет и разрушит ваши дома! Убьет ваших детей! И из-за чего? Из-за нее! - он указал на усадьбу Борегара. - Сжечь ведьму!
  - ДА! - подхватила толпа, и мы едва успели увернуться в сторону, прежде, чем кровожадная орава ринулась к воротам наемничьих владений.
  На помост тем временем сбежал тот мужчина, бросивший на нас хмурый взгляд, что-то шепнул глашатаю, и тот тут же вскинул руку.
  - Стойте!
  Толпа послушно остановилась и обернулась.
  - Этот честный человек, - он указал на доносчика, - сказал, что видел ведьму среди нас.
  Народ заозирался, Ресих попятилась, оттесняя меня в ближайший закоулок, однако уйти удалось недалеко.
  - Вот она! - приговором прогремел голос широкоплечей женщины. Десятки пар глаз уставились на нас.
  Ресих глухо зарычала. Отставив коляску Канти в сторону, она извлекла из рукава второй кинжал и заслонила собой меня. Канти, перебирая колеса, покатил коляску в проулок.
  - Я за помощью, - шепнул он, прежде чем скрыться в узких улочках.
  Толпа медлила, опасливо глядя то на боевую стойку леди, то на зачинщика бунта. Тот, увидев замешательство в своих рядах, спрыгнул с помоста и протиснулся в центр событий.
  - Смотрите-ка, - язвительно начал он, в улыбке демонстрируя щербатый рот. На впалых щеках затопорщилась черная борода. - Ведьма подчинила разум леди и прячется за ее спиной, как крыса!
  - Крысам я скормлю твой язык, если сделаешь хоть шаг! - с яростью выпалила Ресих. - И это будет лучшее, что тебя ожидает!
  Под шерстяным платком зашевелилась Кайми, ее голова протиснулась между пуговицами шубы и уставилась на толпу глазами-изумрудами.
  У меня затряслись руки, не столько от страха перед толпой, сколько от гнева. Взгляд выхватил в снегу обломок черенка от лопаты.
  - Бедняжка, - сочувственно покачал головой мужчина, колючий взгляд карих глаз с торжеством впился в мое лицо. - Отпусти леди, ведьма, и эти милостивые люди позволят тебе умереть быстро.
  Ну, Ферон, не подведи хот в этот раз!
  Я выдернула из сугроба черенок.
  - Видите? - оглянулся вокруг мужчина. - Она даже не отрицает, что околдовала ее! И, чувствуете? - он наигранно вдохнул морозный воздух. - Пахнет страхом. Где же твое чудовище, ведьма?
  Многие в толпе вжали головы в плечи и с опаской начали поглядывать в небо.
  - Ему наплевать на тебя! - вернул внимание ко мне мужчина. - Он наверняка сейчас занят: пожирает чьих-нибудь детей!
  Толпа негодующе забурлила и надвинулась на меня. Я расстегнула и скинула полушубок, чтобы было удобнее отбиваться. Ну и что, что я не воин, в этот раз без боя я не сдамся.
  Ресих провела перед собой черту.
  - Я буду убивать каждого, кто шагнет за эту линию! - громко предупредила девушка. Народ на миг застыл, а потом щуплый мужичок в ее середине выкрикнул:
  - Сжечь ведьму! - и толпа с криком ярости рванула в нашу сторону под торжествующе-высокомерный взгляд зачинщика.
  Первый попытался оббежать Ресих, но девушка поставила ему подножку, и он, собрав собой снег, остановился у моих ног. Натянуто улыбнувшись, я без сожаления ударила его черенком по животу. Мужик согнулся и закашлялся.
   Тем временем вокруг Ресих началась куча-мала. Народ напрыгивал на нее по двое, а то и по трое, но девушка, хитро извиваясь, отражала атаки, успевая отлавливать тех шустрых, которые хотели проскользнуть ко мне незамеченными. Убивать не убивала, но глушила знатно.
  Покрепче сжав палку, я рванулась к ней на помощь. На подходе меня сбил молодой здоровяк, придавив тушей к снегу.
  - Поймал! - возликовал он, оседлав меня, как лошадь. Я выдернула из под его колена руку, оставив под ней варежку и ударила ему между ног кулаком, как молотом. Парень взвыл и схватился за достоинство, освободив вторую руку, в которой была палка, которой я тут же огрела негодяя по уху. Парень поплыл и рухнул на снег. Не успела я подняться, как сзади меня схватили за талию и потащили вглубь площади. Не глядя, рубанула палкой за спину, попала по кому-то другому, он заорал, упал на четвереньки и пополз прочь. Я замахнулась снова, но спереди подлетел еще один здоровяк и, по-идиотски улыбаясь, схватил меня за руки. Недолго думая, со всей силы вцепилась в него зубами, тот охнул и одернул руку, едва не выдернув мне зубы, тут же размахнулся и влепил мне звучную пощечину. Голова дернулась, щеку обожгло, словно кипятком, в глазах поплыло. Не успела я прийти в себя, как прилетело по второй щеке, снова заставив меня потеряться.
  Понимаю, что умирать не хочется, из последних сил мотнула головой назад, врезавшись затылком в нос. Раздался хруст, после чего меня отшвырнули. Я приземлилась на четвереньки, в голове еще шумел камыш, наконец, несколько плавающих пейзажей совместились в один, и я увидела потерянную по пути палку. Шагах в двадцати от меня в плотном кольце мужчин сражалась леди-барс. К ней бежали еще несколько человек.
  Пользуясь случаем, я на четвереньках поползла сквозь мельтешащие ноги к палке, пока сверху на меня не прыгнул очередной "палач", пригвоздив к земле и заставив крякнуть.
  - Держи ее! - визглявым голосом возвестил мужик, хватая меня за шею и вдавливая лицом в снег. Послышалось шипение змеи, и в следующий миг он с истошным визгом отскочил в сторону. Хватая ртом воздух и одновременно пытаясь очистить лицо от ледяного снега, я села, и тут же была подхвачена за руки и за ноги двумя горожанами. Ноги тут же выскользнули из валенок. Негодяй удивленно сморгнул, откинул их в сторону и схватил меня за щиколотки. Вдвоем они быстро поволокли меня на горку из хвороста, в центре которой стоял вбитый в землю столб.
  - Ресих! - завизжала я и забрыкалась изо всех сил, однако чтобы освободиться, этого оказалось недостаточно.
  Тагиритка отвлеклась на мой зов, тут же получила удар в висок и начал заваливаться вбок.
  - Стэйры меня побери! - зашипела я, рывком перевернулась и цапнула за руку пленителя. Кайми подсобила и с шипением впилась во вторую руку. Оставшись без опоры, я рухнула на хворост, оказавшись лежать ногами вверх. Юбка задралась, демонстрируя всей округе стройные ноги в шерстяных подштанниках. Мужик, держащий меня за щиколотки, засмотрелся на фигуру и схлопотал пяткой в грудь и кубарем скатился с кострища. Получив свободу, я встала спиной к столбу и вырвала из связок хвороста прут.
  Народ расступился и затих.
  - Ну! - выдыхая пар, закричала разгоряченная я. Сердце бешено стучало в груди, руки и лицо горели от холода, ветер трепал серую шерстяную юбку.
  - Ну! - повторила я. - Сволочи! Лишь бы убивать! Не зря...
  На последней фразе меж зубов лег свернутый в жгут шарф и прибил мою голову к столбу.
  Толпа возликовала. Я попыталась отбиться, но руки тут же были пойманы и туго стянуты за спиной веревкой, надежно связав меня со столбом.
  "Приплыли", - обреченно подумала я за миг до того, как с краю кострища хворост полыхнул, отрезав меня от внешнего мира горячим маревом и дымной пеленой. Сквозь рябь в воздухе были видны жадные до чужих страданий взгляды горожан.
  По спине прокатился холодный пот.
  Вот, кажется, и все, допрыгались.
  Пламя пиратским флагом трепетало на ветру. Сквозь серые прутья хвороста к пуховым носкам подбирались красноватые языки. От жара бросило в пот. Подобрав под себя ноги, насколько это было возможно, я набрала в грудь воздуха и завизжала, из-за шарфа мой крик превратился в приглушенное мычание.
  Толпа радостно зароптала, кто-то захлопал в ладоши.
  На лбу выступили капельки пота, ноги обжигало жаром, когда в толпу на полном ходу врезались два всадника, блеснули в солнечных лучах лезвия мечей. Толпа забурлила и единой рекой потекла в тени улиц, но оттуда их обратно на площадь начали теснить сплоченные ряды стражи и борегаровых наемников.
  Пока их сгоняли в единое жалобно блеющее стадо, пламя перекинулось на подол платья и теперь жадно пожирало шерстяную ткань, подбираясь все выше и выше. Я забрыкалась и замычала пуще прежнего, пытаясь привлечь к себе внимание, но в общем гаме мои мольбы о помощи были едва слышны даже для меня.
  Наконец, один из всадников обратил на меня внимание и стремглав бросился ко мне, по пути расстегивая тяжелый меховой плащ. У кострища мужчина спрыгнул с лошади и, игнорируя огонь, взлетел ко мне и рубанул коротким мечом по столбу, разрубая сразу обе перевязи. Схватил меня за шкирку и швырнул из костра.
  Я приземлилась в снег на обе ладони, платье издало громкое "пшшш", на левой руке обнаружилась еще живая варежка. Рядом на спину рухнул смуглый мужчина в темно-алой шелковой рубахе - мой спаситель. Не медля, поднялся и помог встать мне, попутно отряхивая от снега дорогие темные штаны и ёжик рыжих волос.
  - Жива? - мне в лицо с беспокойством заглянули ярко-оранжевые глаза с вертикальными, как у некоторых тагиритов, зрачками.
  - К-кажется, да, - заикаясь, ответила я и опустила взгляд на еще дымящийся разрез "по ножке", сквозь который было отчетливо видно ногу до бедра. - Платье испортили.
  Мужчина опустил голову, взгляд проскользил по стройной ноге в подпаленных подштанниках и остановился на носках. Незнакомец цыкнул и, подозвав коня отрывистым свистом, подхватил меня на руки. К хозяину спешил лоснящийся каурый жеребец.
  - Что вы делаете?! - возмутилась я и уперлась локтем ему в грудь.
  - Забочусь о твоем здоровье.
  Легко, словно игрушечную, он закинул меня в седло и сам взлетел следом. Мне на плечи лег тяжелый меховой плащ, и конь тронулся.
  - Стойте! - я схватила поводья поверх широких ладоней. - Там леди Ресих! Они ее могли убить!
  - Где? - закрутил головой мужчина. Я указала на проулок, где лежала бессознательная леди.
  - Эй! - крикнул рыжеволосый. На зов обернулся второй всадник - высокий широкоплечий мужчина лет сорока, больше всего напоминающий богатыря из мира Земля. - Забери девочку!
  "Богатырь" нахмурился и, неласково отшвырнув мужичка, которого держал за шиворот, бегом побежал к девушке. Приподнял под лопатки, легонько похлопал по щеке, после чего поднял руку в жесте "все хорошо". Подняв миниатюрное тело Ресих, прижал к себе.
  - Кто это сделал? - яростный бас Борегара разлетелся по площади громовым раскатом, заставив всех стихнуть. И лишь непокорное пламя продолжало трещать и пускать в небо клубы дыма.
  - Я повторю вопрос, - не получив отклика, продолжил зверствовать Борегар. - Кто из вас, сукиных детей, посмел поставить под угрозу город?!
  Снова повисла тишина. Народ начал переглядываться. В конце концов, кто-то из несостоявшихся палачей выкрикнул:
  - Ты и поставил! Зачем на нас Рохта приманил?
  Окруженная стражей и наемниками толпа одобрительно загудела.
  - Я смотрю, он тебе больно много ущерба нанес! - вспылила я. - Или ты решил на него свои штаны загаженные повесить?
  Наемники и стражи порядка захихикали в кулаки, бросая на меня одобрительные взгляды. Даже Борегар хрюкнул, на миг растеряв всю свою враждебность, однако тут же принял суровый вид.
  - Молчи, не нагнетай, - предупреждающе сжал мою руку рыжеволосый, и я прикусила язык. - Кто из этих людей приговорил тебя к костру?
  Я внимательно вгляделась в мужчин, но злобного лица подстрекателя не было видно.
  - Его тут нет, - еще раз пробежавшись по толпе взглядом, заключила я.
  - Уверена?
  - Да.
  К Борегару подбежал пузатый мужичок с красным носом-картошкой и рыжими усами и осведомился, что происходит. По тому, как чеканно кивнули ему стражи закона, я сделала вывод, что это либо глава охраны, либо губернатор. Перебросившись несколько слов с новым участником, наемник снова обратился к толпе:
  - В последний раз спрашиваю - кто решил казнить Рохтову невесту?
  Мужчина с рыжими усами побледнел и схватился за сердце. Я гневно фыркнула.
  - Что-то не так? - тем же тихим спокойным голосом осведомился незнакомец за моей спиной.
  - Ничего особенного, - язвительно пробубнила я. - Я всего-лишь устала повторять, что я не Рохтова невеста.
  - Сейчас это спасет тебе жизнь.
  - Только что это чуть не поджарило меня на костре. И испортило платье, - я с тоской взглянула на единственное шерстяное платье, зияющее выжженной от пола до бедра дырой. - К тому же, как бы выгодно это не было, это не так.
  - Разумно, - одобрительно хмыкнул рыжеволосый.
  Борегар еще раз задумчиво оглядел толпу.
  - Что ж, раз никто не признается, - многообещающе протянул он, повернувшись к губернатору, - предлагаю завести дело об убийстве на каждого из этих людей. А так же привлечь каждого из них к ответственности за то, что они препятствуют выполнению важного королевского указа. Думаю, Его Величество одобрит пополнение рабочей силы на рудниках.
  Бунтовщики враз побледнели, переглянулись и заговорили наперебой. Борегар удовлетворенно оскалился.
  - Здесь справятся без нас, - хмыкнул незнакомец и направил лошадь к усадьбе. Следом, придерживая в седле пришедшую в себя Ресих, ехал богатырь. Несмотря на то, что ее лицо украшали синяки и кровавые потеки, девушка самодовольно улыбалась.
  - Знаешь, дружище, - по пути поделился рыжеволосый, - все-таки интересно Ферон пути прокладывает.
  - Не могу не согласиться, - пробасил богатырь. - Но иногда удавить его хочется.
  - Не гневи бога, друг мой. Сегодня Создатель к нам благосклонен.
  Не то слово! Так вовремя меня еще не спасали.
  
  Серая пустошь и алое небо сменились серебром зимней ночи, стоило передо мной возникнуть дракону. Обратившись рыжеволосым спасителем, он взял меня за руку и пригласил присесть на знакомые обломки статуи, создав вокруг кокон тепла. Огненные глаза с интересом воззрились на меня.
  - Просвети меня, что это за история с костром? - с ходу затребовал он, и мне осталось лишь в очередной раз подивиться его осведомленности.
  Я рассказала все, как было. Про то, как мы беззаботно гуляли, про революционные речи зачинщика, про то, как набросилась на нас подогретая толпа и про все последующее.
  Дракон внимательно слушал, изредка уточняя детали. В частности, его интересовала внешность подстрекателя. Я без угрызений совести выдала все, как на духу. И совесть меня не мучила. Меня судить было не за что, и тот, кто определил меня на костер, без колебаний совершил самосуд над невинным человеком. Пусть теперь держит ответ за свои деяния.
  Энтороми задумался, запрокинув голову в звездное небо.
  Я тайком разглядывала смуглое лицо, нос с горбинкой, волевой подбородок, ежик рыжих волос. Внешность ему шла даже больше, чем внешность Канти.
  Мне уже давно пришла в голову догадка, что его облик во сне всегда одинаковый, но мое восприятие лепит из него образы, увиденные днем. Радовало одно - в виде Борегара он мне не снился ни разу.
  Энтороми вышел из задумчивости и склонил голову набок.
  - Ты так пристально меня рассматриваешь, - загадочно улыбнулся дракон. Я тут же отвела взгляд. Щеки полыхнули краской. Брови Энтороми поползли вверх.
  - Дэйнэ? - прозвучал полувопрос-полутребование. Я прикусила губу и покачала головой.
  Дракон вызывал во мне противоречивые чувства. Меня тянуло к нему, как мотылька к свету от разрушительного пожара. Я подозревала, что дракон может оказать на человека такое же влияние и боялась этого. Встречи с сильными личностями никогда не проходят для людей бесследно. Энтороми же делает попытки сблизиться со мной, он даже чуть не соблазнил меня! И, видит Ферон, если бы он не отступил, у меня бы не было шансов!
  Я с улыбкой неловкости потянула руку. Энтороми нехотя отпустил. Внезапная свобода вызвала тоску. В глубине души мне хотелось, чтобы он не отпустил. Моя рука замерла над раскрытой ладонью, а затем подушечки пальцев легко и медленно заскользили по шероховатой коже от запястья к кончикам пальцев, изучая каждый штрих судьбы. Казалось, не только я сама, но и время и морозная ночь прислушались к моим чувствам. Во мне же было лишь то спокойствие и безэмоциональность, которые человек испытывает, только когда находится на своем месте. Но это чувство быстро прошло, сменившись неуверенностью, стоило мне убрать руку.
  Смогу ли я соответствовать столь возвышенному существу, как дракон?
  Эта мысль вызвала острый приступ тоски. Я с грустью посмотрела на свои пальцы и, поджав губы, отвернулась. Перед глазами тут же расцвел розой белый город, сияя ночными огнями.
  Нас окружила тишина, и в этой тишине отчетливо слышался тихий и задумчивый голос дракона:
  - Ты можешь и заслуживаешь больше, чем ты думаешь. Просто позволь себе это.
  
  Поутру ко мне постучалась Мерика и передала объемный бумажный сверток, перевязанный жгутом. Под жгутом лежала записка, в которой каллиграфическим почерком было выведено "Для Дэйнэ".
  Мерика пояснила, что рано утром это принес посыльный, не сказав, от кого. Любопытство не позволило женщине уйти, и мне пришлось разворачивать посылку при ней.
  Внутри оказались три платья из тонкой плотной шерсти, какие в усадьбе носили только жена и дочь Борегара, да Ресих. Одно было небесно-голубым, в цвет моих глаз, второе светло-коричневым, третье серебристо-серым. Мерика пришла в восторг при виде узких рукавов и красиво задрапированных юбок, окаймленных незатейливым орнаментом. Я и сама едва сдерживала ликование, снова и снова прижимая необычайно мягкую ткань к щеке.
  - Кто же мог сделать такой дорогой подарок? - подивилась кухарка, не в силах выпустить из рук работу талантливого мастера.
  Я лишь пожала плечами, с благодарностью вспомнив рыжеволосого спасителя.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"