Аннотация: первый рассказ из цикла "полудроу". по извращенности натуры моей, по хронологии он как раз последний. Пейринга нет, рейтинг - PG-13, за убийство и несколько нецензурных выражений.НЕ ФАНФИК!
ПОСЛЕДНЕЕ УТРО ДОМА ЭНРЕ
Эпиграф: И на рассвете, в час Варауна, в день веселья, падет дом Энре и более не поднимется, и Свеча Изгоев станет алой от крови любимцев Богини...
Предсказание Къярансали
Утро вступало в свои права. Тихо разгоралась Свеча Изгоев. Город дроу спал.
Ушли на покой, закончив ночные дела, воины М'эллон Р'им: Лакс задремал на груди очередной любовницы, Мтар тихо кунял, упав шевелюрой в проявитель, засыпала в обнимку со склкой Данка... Утро в этом городе - время сна.
Дом Энре погасил горевшие всю ночь огни и начал погружаться в тишину. Вот раздался последний взрыв из лаборатории Архимага, а вот - последний взвыв из храма Богини. Потихоньку заглохла музыка в комнате Ваэр, и даже Эйтель начала наконец склоняться к мысли о необходимости сна.
Идущая по коридору высокая фигура споткнулась о бесчувственные тела на полу. Думаете, трупы? Если бы! Это просто Дан, Йось и Лэм решили как следует отпаздновать Осенний Празник и малость перебрали дагероновки...
С каждым часом дом все больше смахивал на поле битвы. Мертвые и умирающие (сиречь, спящие и засыпающие) валялись на каждом шагу. Высокая фигура натыкалась на них, нехорошо ругалась по-дровски, снова натыкалась и вновь ругалась. Наконец, достигнув дверей лаборатории, она сняла плащ и оказалась хрупким юношей-дроу, чья пестрая мантия мага была в нескольких местах порвана и кое-где заляпана кровью.
Дроу открыл дверь и зашел в лабораторию. Архимаг, как и следовало ожидать, сладко спал прямо за столом - в руке недокуренная сигарета "черный лотос", вокруг - осколки взорвавшихся пробирок - в общем, все как всегда. Юноша устало повесил плащ на крючок и принялся перетаскивать кузена на кушетку. Тот протестующее брыкался левой ногой, невнятно бурча нечто антидемоническое. Уложив-таки наконец светило( то есть, извините, темнило, конечно) магии Изгоев, юноша взял с полки некий амулет, подошел к столу и взмахнул рукой, разгоняя дым. Нет, в таких условиях определенно невозможно работать!
Положив амулет, он смел осколки с пола и стеклянную пыль со стола, потом подошел и открыл окно. В комнату ворвался поток воздуха, полный ароматов жареного мяса, перегара и каких-то благовоний. Архимаг забормотал что-то во сне, нервно ища на груди амулет. Юноша сочувственно покосился на кузена и начал звенеть пробирками, ища нужную. Надо было кое-что проверить.
Вчера днем.
-- Грив, братец, ты меня слышишь? Ты не мычи, ты говори, слышишь или нет?
-- Дорогой кузен, я не мычу, это был стон изнеможения! - архимаг недовольно скривился, глядя на переговорный амулет - за последние два деления Свечи ты беспокоишь меня в пятый раз!
-- Да, но на этот раз у меня есть уважительная причина!
-- Это я слышу в третий раз, и первые два были явно неуважительными. Рин, дорогой, я не понимаю, почему ты порой ведешь себя как дитя? Ты же почти старше меня!
-- Не почти, а ненамного, братец! Не сердись, тебе это не идет... Так вот, что я говорю? А я вот что говорю: тут Къярансали свихнулась.
-- Не богохульствуй! - в голосе архимага Грива Энре проступил страх.
-- Где я богохульствую, я констатирую факты! Разве в здравом уме можно предсказать падение Энре? По-моему, нет. Намеренно солгать ни богиня, ни оракул не могут. Значит, Къярансали таки свихнулась. - Грив нахмурился, слушая кузена.
-- Рин, а если...
-- Нет, ее устами точно говорила богиня, и потом, такого даже обкурившейся жрице не приснится! Я ведь прав, да?
-- Прав то ты прав, это да... Но боги не сходят с ума, так что на всякий случай проверь обстановку в городе, Рин. И выясни, как и что. Ты меня понял?
-- Ну?
-- Да, и вот еще что...
-- Ну?
-- НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ МЕНЯ БЕСПОКОИТЬ, ПОКА НЕ ВЫЯСНИШЬ ВСЕ ДО КОНЦА, ОТРОДЬЕ ПЬЯНОГО ВАРАУНА!
-- Отца-то моего за что... - усмехнулся волшебник - да ладно, не нервничай, не буду я тебя дергать, празднуй в свое удоволствие...
-- Одолжил, эль алаин!
-- И тебе всего хорошего, братик! - Рин оборвал сеанс связи и смешался с толпочкой молодых аристократов, вовсю веселящихся по случаю Осеннего Праздника.
Недалеко от него
Дом Арка'дерн был одним из красивейших зданий Города. Удачно расположенный (прямо напротив Свечи Изгоев), облицованный редким теплоизучающим камнем, с изящным, нависающим над Площадью Свечи балконом, он был воплощением честолюбия и амбиций его обитателей. А амбиции эти были непомерны.
Атрокс Арка'дерн был Отцом этого дома уже не первое столетие, Ваэн - только пятый год его Матерью. Таков естественный порядок вещей - женщины приходят и уходят, мужчина остается. По крайней мере, так считал Атрокс и его собратья-эйлистрианцы. И именно этот "естественный" порядок они намеревались установить во всем Городе. Так сказать, "Эра женщин кончается, приходит наше время". Первое время все ограничивалось тайными радениями во славу Эйлистри и брата ее Варауна, но потом лидерство захватил сам Атрокс, и мелкая невлиятельная секта превратилась в опасную террористическую организацию. Тех Матерей, которые не желали принять такое положение вещей (а именно, строгий патриархат и поголовный вараунизм с уклоном в эйлистрианство) сектанты убивали, и брали на их место безвольных и согласных на все идиоток или, что реже - готовых на все ради более высокого места в иерархии честолюбиц. И те, и другие покорно играли свою роль - всесильной матроны на людях или на Совете - и покорной, молчаливой и исполнительной тени дома. Такие меры, строгая конспирация и тщательный отбор новых адептов привели к тому, что вскоре секта стала почти самым влиятельным обществом Города - и при этом никто, кроме непосредственных членов о ней ничего не знал. То есть ходили конечно всякие слухи, но кто же им верит, слухам-то?
И вот сейчас Предстоятель Атрокс, стоя на балконе своего дома общался со своими сыновьями.
-- Отец, дом Вирн готов представить тебе свою армию. Мой сын, Джэль, обещает еще и магическую поддержку. - торопливо докладывал младший, хорошенький Тэнер.
-- А что же другой сын? Эльк?
Тэнер смутился.
-- Отец, он... он все еще молится Лживой шлюхе еретиков... это все чертовРэндал, его влияние! Зачем вы, отец и покровитель, дозволили Эльку с ним...
-- Хватит, Тэнер. Значит, в Эльке ты не уверен?
-- Да отец... Что делать? Скажи!
-- Что-что, прибить, и всех бед... - лениво отозвался старший, широкоплечий Вульт.
-- Да как ты можешь так говорить, это же мой сын! Отец, скажи ему, как он может!
-- Увы, Тэнер, твой брат прав, а ты нет. Эльк - не твой сын более, а проклятый еретик и потенциальный предатель. Крепись, Вараун и сестра его стократ наградят тебя за эту жертву! - важно сказал Атрокс.
-- Ага, конечно, пошлют еще сотню идиотов в сыновья... - Вульт сплюнул.
-- Сын мой!
-- Да отец, вы правы, братцу стольких не сделать... Я вообще удивляюсь - и откуда у такой бабы как он, сыновья!
-- Сын мой Вульт, твой брат, по крайней мере, предоставляет нам армию, а что можешь ты? - Атрокс сердито посмотрел на Вульта.
-- Какая, к Лаулос, армия, когда наш дом едва жив? Могу дать только себя, да свою бабу, да еще десяток магов и псиоников - это все!
-- Вирздт с нами?
-- Мечтайте, отец! После нашего поражения этот трус сбежал к Мезе Аргет, да так и сидит у нее под юбкой, грея порой постель ее отродьям! А в прочем пусть сидит - куда Энре, туда и Аргет, он сам выбрал свою судьбу!
-- Как видно, не у меня одного проблемы с детьми, дорогой брат! То-то ты так бесишься - и хочется убить, а не можешь - пропел сладким голоском Тэнер.
-- Молчать! - крикнул Атрокс - Молчать и слушать меня! Сейчас Тэнер пойдет искать среди празднующих своего выблядка. Ты, Вульт, ему поможешь - вдруг у нашего красавчика рука дрогнет? А я пока расспрошу остальных наших и все подготовлю. Эй, женщина! - Ваэн подошла, прикрыв лицо - накорми сыновей и ступай на праздник - никто не должен ничего заподозрить! Поняла, дура?! - дровка низко поклонилась и молча ушла. За ней, переругиваясь вполголоса, вышли и сыновья. Было около пяти часов преполовения.
В одном из переулков, недалеко от дома Вирн
Рин быстро шагал по переулку, чуть кривясь от боли - в суете осеннего праздника ему оттоптали обе ноги, да вдобавок ударили кинжалом в бок - хорошо, он успел уклониться, а то бы хана ему была, а так - так хана была тому, кто его ударил. Жаль его, конечно, но таков закон Города: не добил врага - враг добьет тебя. Осторожнее надо быть.
За полдня блуждания по Городу он не обнаружил ровным счетом ничего стоящего: в М'эллон Р'им никто ничего не знал, даже Лакс (хотя его жена Данка по секрету рассказала кузену, что вроде есть какая-то секта, с патриархальным уклоном, но точно она не знала). В городе всех разговоров было только о Празднике: даже коварные кобольды и вечно обиженные на весь свет гоблины сегодня от души веселились. Правда, краем уха, в толпе, он услышал обрывок чьего-то разговора: обсуждали какое-то "собрание", ругали Богиню и обещали гибель Энре и Аргетам - но это тоже был не повод волноваться, такие разговоры разговаривают по сто раз на цикл, а толку чуть.
И именно в тот момент, когда Рину все надоело, и он взялся за переговорный амулет, чтобы вызвать кузена и сказать, что Къярансали таки спятила, амулет загорелся синим светом и оттуда раздался голос его ученика, Элька Вирна по прозвищу Красавец:
-- Учитель Рэндал, Рин, у меня беда, я хочу... нет, я должен вам рассказать, это очень важно...- голос мальчишки срывался.
-- Должен - так говори. Что, Джэль опять что-то затеял? Надеюсь, не против Альтона?
-- Нет, все хуже, тут и отец замешан, и, кажется, мать... я... Вы где?
-- Недалеко, в переулке Пьяного Архитектора, а что?
-- Тогда вот что. Я ... это опсно говорить вот так, я лучше приду к вам сам, да? Подождите немного!
-- Господи, паникер... да ладно, жду, жду уже... - он отключил связь - пораньше нельзя было позвать, надо было обязательно до четырех циклов тьмы ждать... Вирн!
Он ждал долго. Наконец ему надоело, и он позвал его. Амулет молчал. Рин рассержено сунул его в карман и пошел искать ученика, на ходу подбирая слова, которыми будет ругать рассеянного Красавца. Рэндал вышел из переулка Пьяного Архитектора и вышкл к переулку Нетрезвого Градостроителя (оба были названы за редкостную даже по здешним меркам извилистость), когда чуткий слух дроу уловил приглушенный звук шагов. Он плотнее закутался в поглощающий тепло плащ и прижался к стене дома. Шаги приблизились, раздались голоса.
-- Ну, красавчик, дело сделано, жалеть поздно. Клади куклу здесь, пусть валяется. Пока его найдут - в этом-то богом забытом месте!..
Ответом ему были сдавленные всхлипы.
-- Да ладно тебе, не парься, пошли лучше выпьем... Стой, дай-ка я кой-что на нем напишу... Так, теперь пошли. - и оба ночных гостя, оставив труп, удалились. Рин отошел от стены и приблизился к телу. А потом тихо зарычал.
На грязной брусчатке мостовой, глядя куда-то под купол пещеры мертвыми глазами лежал Эльк Вирн, Красавец, безмозглый паникер, так нагло не пришедший на назначенную встречу. Пожалуй, впервые он не пришел по уважительной причине.
Рин тихо смотрел на труп ученика. Потом зажег магический огонек, оглядел тело, определяя причину смерти - и снова зарычал от ярости. На груди у мальчика убийца прямо ножом нацарапал "дрянь и предатель". А потом Рин испугался.
Испугался потому, что в слишком стройную цепочку все встало: предсказание, разговоры, попытка Элька его предупредить и элькова же смерть - а особенно эта мерзкая надпись. Забыв про рану и оттоптанные ноги, он вскочил и побежал к дому - вперед, вперед, по переулкам и улочкам, пробираясь сквозь празднующих и наступая на отпраздновавшихся... Ему даже в голову не пришло просто позвать Грива (тем более, не факт, что тот ответил бы, учитывая, в каком состоянии архимаг всея Города был утром).
На Площади Свечи бегущий со всех ног волшебник сбил Фел`она Мьеля, своего давнего друга и по совместительству - осведомителя. Тот поднялся с ног и широко улыбнулся.
-- Господин Рэ-эндал... Рин, приятель, я хотел сказать! Вот удачу-то Рашасалас послал, я как раз тебя ищу! Богиня, в каком ты виде! Что, опять с Дагероном поцапался?
-- Фелон, привет, что искал? С праздником поздравить? И в каком таком я виде?
-- В чудовищном. Но я не о том. Ты знаешь, что твоего ученика убили?
-- А что об этом знаешь ты? - Рин напрягся
-- Много что. Например, то, что Вирны таки изобрелись с тем, как убрать и Шиз'зенов, и Гетт'енов, заняв тем самым пятое место в иерархии. А мальчик мог все спалить, вот его и убрали...
-- Скоты! Аркуени! Спасибо, Фелон, век не забуду. Ладно, веселись, а я все-таки домой... - Мьель усмехнулся.
-- У тебя всегда была дырявая память, Рэндал! - крикнул он ему вслед.
Теперь Рин шел, а не бежал: слова Фелона его вполне успокоили, и повода слишком спешить больше не было. Можно было расслабиться, купить чашу вина - зеленого дровского, естественно - и даже станцевать пару танцев с симпатичными дочерями одного из младших Домов. Ну и спеть гимн Богине, конечно - ведь это все-таки ее день.
Просто во время одного из танцев взгляд волшебника упал на балкон Арка'дернов. На нем стоял Фелон, стоял рядом со старым недобрым Атроксом. И все бы ничего, но зрение у Рина было хорошее, в маму-аркуени, и он великолепно разглядел, что главный противник Энре и по совместительству - вараунистский Предстоятель сует его другу что-то сильно похожее на аурей, и машет рукой как-то слишком похоже на сектантское благословение. Впрочем, насчет благословения глава разведки дома Энре был не уверен, так как никогда оного не видел.
Короче Рин поклонился партнерше (хоть и из незнатного Дома, а все-таки женщина), смиренно извинился и отправился домой, решив все-таки перепроверить все с помощью амулета защиты - артефакта, предупреждающего об опасности.
Сейчас
Рин капнул из серебристо- зеленой пробирки на амулет. Тот засветился, мелкие рубины на нем начали меняться местами, и менялись, пока не сложились в руну "гибель". Рин выдохнул и тяжело сел в кресло с высокой спинкой.
-- Мы все умрем - сказал он, и повторил - Мы все умрем!
-- Так нам и надо...- сонно промямлил архимаг.
Волшебник истерически хохотнул. Впрочем, минутное его уныние быстро сменилось оптимизмом. В конце концов, нигде не было сказано, что Энре погибнет сегодня или завтра, все пророчества туманны, и это не исключение, так что сбыться оно может хоть через миллион лет на рассвете, в день веселья и в час (это еще что?) Варауна. А амулет дома, если верить кузену, руну "гибель" показывает последние семьсот лет, так что это не доказательство. А Фелон и аурей... да мало ли что с усталых глаз привидится может, это не основание подозревать друга во лжи... И вообще, как он не раз говорил Гриву, падение дома Энре -это бред.
Рин Рэндал улыбнулся, зашвырнул амулет в самый дальний и пыльный угол полки со всякими магическими прибамбасами, сунул пробирку на место, локтем сдвинул кузена поближе к стенке и улегся на кушетку. В конце концов, часиков семь здорового сна между вчерашней беготней и сегодняшним разбирательством он всяко заслужил.
За окном разгоралась Свеча Изгоев. У ворот осыпались камни под ногами врагов. Утро вступало в свои права. Последнее утро дома Энре.