Троицкий Сергей Николаевич : другие произведения.

Моцарт и Сальери

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   С. ТРОИЦКИЙ
  
  
   М О Ц А Р Т И САЛЬЕРИ
  
   (Музыкальная Мистерия Жизни, Смерти,
   Духа созидающего и души мятущейся...)
  
   Действующие лица
  
  
  
   Моцарт (баритон)
  
  
  
   Сальери (лирический тенор)
  
  
  
   Человек в черном (бас)
  
  
  
   Хор (полновесный - в лицах, участвующий в действии...)
  
  
   Музыкальное сопровождение ( оркестр)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Дух летящий
   Дух мстящий.
  
   Так врезал Пушкин фигуру Сальери в жизнь Моцарта, что и двести
   и триста лет спустя этого не обойдешь. От Пушкина идет уверенность:
   мир гения убьет. Отравит, изведет, сожрет - завистью. Как заложено в
   "Маленькой трагедии": где гения нет, там жди злодейства...
   Слушая Реквием Моцарта среди разряженного общества, я с грустью
   думаю о том, что в это самое время великий человек в своем уединении
   заканчивает, быть может, какое-нибудь произведение высокого вдохновения,
   к высшему духовному откровению к которому он приобщит и народ,
   и эстетствующую праздную толпу. А она его исключает из своей среды и,
   утопая в изысках и удовольствиях, не тревожится о том бедственном
   положение, на которое обречен создатель этой духовной красоты.
   Можно ругать идеологов искусства, критиков, которые "направляют"
   общественное мнение, но в действительности же - непримиримость
   таланта к таланту, их "критика" и пренебрежение к гению, очень личная,
   резкая, подчас, убийственная... и, прежде всего беда - эстетствующего
   равнодушия, и этого равнодушия вполне хватает, чтобы задавить все
   духовные начинания в зародыше...
   Все до такой степени являет собой не прикрытый обман и
   самообольщение, что в это и поверить-то страшно... Здравый контингент
   "музыковедов и искусствоведов" скажет: такого не может быть, потому что
   таковому невозможно быть...
   Однако... однако... однако...
   Тяжко, конечно, жить гению - да когда же гению легко было!
   Сколько интерпретаторов Пушкина, и профессионально-объединенных,
   и дилетански-добровольных, комментировали эту драму "лица Моцарта",
   то есть, с удовольствием входя в роль беспечного гения и всяко отнекиваясь
   от Сальери - за то, что он серая бездарность или не слишком большой
   талант, или крепкий профессионал, или злобное ничтожество, или тупой
   догматик, или несчастный хранитель традиции - у кого что болит.
   Мир уже как бы привык тому, что гений должен быть непременно
   затерт и, задавлен, так иного и не мыслит. Да и наша реальность историческая
   к тому толкает: список русских гениев - вчерашних от Пушкина и
   Лермонтова до сегодняшних ведомых мало кому.
   Но что (Кто?) губит Их?
   Пушкин сказал: Сальери. Злодеи. Завистники - Зависть.
   Чаще говорят, что в профессиональной зависти меньшего таланта к
   более крупному.
   Дело, может быть, в ином?
   Не завидует же Сальери Гайдну, великому композитору. Напротив,
   упивается "дивным восторгом", слушая его музыку, и наслаждается ею,
   как гурман, как избранный, как посвященный, не разделяя своего восторга
   с толпой низких слушателей.
   Не завидует же он другому Великому новатору. Направившую музыку
   по новому пути, и Сальери бросает свою дорогу и идет за ним смело,
   убежденно и без колебаний. - Его возмущение вызывает слепой скрипач.
   Народность Моцарта - вот с чем он не может примириться. Народность
   Моцарта, вот что вызывает его негодование и злобу. Музыка для избранных,
   ставшая и музыкой народной.
   Вот что вызывает гнев и преступление масона (высшего посвящения) Сальери.
   Чужой - народу, среди которого он живет, безнациональный талант,
   становится злодеем для того, чтобы у т в е р д и т ь с е б я с и л о й,
   устраняя связующее звено между творчеством и коренным народом...
   Стремление утвердить себя, свое творчество силой, не останавливаясь
   перед злодейством, это мы видим на каждом шагу сегодня, в наши дни,
   когда художественное творчество стало важной частью манипулирования
   общественным сознанием, решающим средством манипулирования и воздействия
   на это самое народное сознание (соединение).
   Глобализация...
   Дух может вынести внешнее гниение?..
   Многие талантливые всю жизнь блуждают среди духовных соблазнов.
   Чего только в них нет.
   На пол дороге в глубину сбивчивая интуиция, перемешанная
   с воображением, создает призраки, и место выветривается, идеологии
   занимают мифы темного подсознания.
   "Творцы" отсутствующей мудрости.
   ХХ столетие по новому летоисчислению, гибриды полунощи с голосами
   темного подсознания.
   Все почувствовали себя обиженными, оскорбленными. Все стали
   искать виноватых.
   Смертное напряжение духа - Жизнь есть сон.
   Распространяясь, гниение, в конце концов, убивает Дух.
   Но есть какой-то миг болезни, который выше самого цветущего
   здоровья?!.
   Борьба с Моцартом - это борьба с духовным национальным гением.
   Моцарт, Шопен, Бунин, Есенин, Лорка...
   Это не значит, что Моцарт осознает все. Да Он любит музыку всею
   непостижимостью откровений открывающихся через него - великую Жизнь
   Духа!.. Любит эту Жизнь больше себя. И вот из этого самого непостижимого
   Духа, по-моему, и создан великий композитор...
   ...Ибо носил красоту жизни в себе самом, источая ее повсеместно и
   ежечасно, постоянно по-новому, с детской влюбленностью ощущая все то,
   что любил в окружающем мире.
   Сколько ночей вот так сидел Моцарт за инструментом, и всегда
   чувствовал великую радость как бы впервые. Постоянно по-новому, с
   первозданной влюбленностью, ощущая все то, что любил истинно
   родственной любовью, - и жаркий огонь, охватывающий поленья в камине,
   и музыкальные потрескивание их, и запах древесной смолы, и аромат
   только что поданного чая... без этой созвучной его душе любви Моцарт
   не мог бы ни жить, ни тем более творить музыку, свое волшебное открытие,
   его пленительное духовное само творчество имело своим истоком именно
   животворящую любовь к великой Душе, обогащающей своим светом
   все вокруг...
   В отличие от Сальери Моцарт мало рационалистичен в истоках творчества,
   Поет, как птица, вдохновение занимает громадное место, Божественный дар
   вдохновенной мелодии (музыки), чему никогда нельзя никак научиться, что
   дается от Природы. Я от Господа!
   Вот на него-то и "сердится" несчастный Сальери.
   Моцарт - дитя Господа, в которое ударила "молния гениальности - духа
   познающего": Дух дышит, где хочет. Кого Господь поцелует, тот и
   светится.
   Гений - Природный дар, помноженный на труд и служение. И у всех -
   страшной тяжестью падает гениальность на человека, мучает, скручивает
   Его.
   Дух пробивается сквозь тину и плесень, рутину, с огромными потерями.
   "Наивный" вундеркинд Моцарт вторгается в чертоги напыщенной
   претенциозности, где парики и камзолы восемнадцатого века идут
   приправой к патентованному догматизму людей, по мнению которых
   "мальчишка" все делает не так. (Однако, юному гению здесь дают дышать
   и творить (пока он - юный). И он делает что хочет.
   Но повзрослевшему гению простор души заказан, его мир стремятся
   сузить до понимаемого ими общественной конгломеративности...
   И, Моцарт, понимая искусственную концепцию искусства, музыкантов и
   не музыкантов, исключал влияние всякой идеологии на духовность. Потому
   что, пока идеология общества главенствует, духовное творчество не может
   быть благотворно. Всегда найдутся люди, которые будут служить и
   исполнять любые прихоти любой идеологии и льстить ей, не важно,
   либеральная она или консервативная.
   Несчастен ли Моцарт?
   Живой и восприимчивый человек среди безвольных, но агрессивных...-
   как безумец среди... черни...
   Зло выплескивается за пределы той или иной персоны. Оно разбегается
   по многим людям, - не потому что люди злы и завистливы, а потому, что
   они по природе слабы и не справляются с напряжением духа...
   Моцарт записывает музыку набело, без помарок...
   Сальери видит, чего стоит "мальчишке" этот павший на него дар; но
   главного, н е в и д и м о г о, не зрит он, ведь это только со стороны -
   бенефисы с аплодисментами; а изнутри- то - встречи, ноша, давящая,
   требующая ежедневного, еженощного само отрешения - крест! (Или дар?)
   Да, на уровне аплодисментов тут и гордость может быть уязвима, и
   самолюбие задето.
   Он, Сальери, собрав свою мощь, пишет мелодию, а Моцарт, между делом,
   шутя, расцвечивает ее гениальными вариациями, и придворный композитор
   Сальери, всесветная знаменитость, оседает в какой-то иной масштаб. Есть
   отчего переноситься плоду. Однако: Сальери человеческие муки не важны,
   потому что он, Сальери, видит свет, которым на высшем уровне освещены
   оба: он профессионал высочайшего класса, трансформатор идей,
   накопленных столетиями, хранитель опыта, в котором вложены усилия
   поколений, - и "мальчишка", объятый наитием "инструмент Бога", птенец,
   изящно перепархивает через правила и каноны.
   Здесь горечь отступает перед общим светом, который ищут (Оба?)...
   Кто сколько? - кто сколько сможет.
   Сальери, обвиняющий себя в зависти - что это такое?
   Это и есть - безумие изнемогшего мозга. За пределами разума, ( или
   бессилия плоти творящей, не умеющей вместить дух). Именно как срыв
   жизни в безумие.
   Музыка, слушатели - потребители.
   Но приходит свет, способный собрать рассыпающийся (дух!) и
   психику на части, и исцелить ее, вернуть к бытию.
   Таким образом, можно возвращать к жизни и отымать жизнь, можно
   возрождать из пепла и превращать в пепел то, что достойно им стать,
   можно преображать и строить, через это можно "стать":
   Цивилизация и Дух - дух, культура.
   Любое техническое изобретение сразу заимствуется, становится
   общечеловеческим, но, цивилизация и глобализация имеют "бульдозерный
   характер".
   А поэт, композитор?: "...Печной горшок тебе дороже:
   Ты пищу в нем себе варишь..."
   Нет, Сальери этому не завидует. Не этому. К Господу у Сальери вопросы,
   к Нему, но не к человеку, не к Моцарту. Горькие, безответные вопросы.
   Зависть? Безумие изнемогшего духа.
   Зависть - чувство низших уровней, она снизу идет, из бездны безликости
   и не признанности, из рабской уязвимости.
   Там, где действительно светит гений, - там (Царство Рая!) тьма
   рассеивается. Там - Плеяда, а не яд в бокале. Это художник, который не
   корчится в себялюбии, - строит жизнь там, где она уничтожалась и
   созидает мир там, где шла война насмерть, - болью своей, радостью своей,
   открытием своим оплачивает правду и свет.
   Человек увы смертен, он уходит из жизни, но жизнь сама по себе
   П р е к р а с н а, в е ч н а. Человек п р е х о д я щ (проходящ) в этом мире.
   Это по настоящему глубокая трагедия человеческого существования вообще.
   Думаю, такое понимание присуще любому творцу, который пытается
   в звуке, в слове, в картине увековечить (эту) жизнь и остаться в ней
   (соединив с ней мир не видимый).
   Но это высший, духовидческий уровень творческого сознания.
   Постоянная борьба между темными и светлыми (тленными...)
   сторонами самой земной жизни, между духовным в природе человека, и
   низменным - разве это не трагедия? В жизни чаще всего побеждает
   низменное. Духовидчество же стремится у т в е р д и т ь высокое,
   Господнее, духовное...
   Вот я живу Моцартом, и я ж и в у, потому что живет мой дух...
   Нет, дорогой землянин, я не хочу сказать, что именно Моцарт впервые
   побудил во мне чувство музыки, то есть, головокружительную высоту
   помыслов, уподобляющую нас птицам небесным, которые обязаны полетом
   своим крыльям, и то страстное желание счастья и добра, любви и дружбы
   (понимания-сосуществования), что несет с собой совершенная мелодия. Да,
   Моцарт лишь укрепил это чувство, вызревшее во мне с детских лет при
   слушании трогательных и светлых материнских песнопений в несравненных
   русских песнях, былинах, сказаниях, с такой печальной нежностью
   звучавших в моем старом доме, в сибирском городке...
   Музыка открывала во мне непостижимый, дотоле неведомый...
   сладостный и мучительно возвышенный мир, мир, в который я вступал
   с восторженной и жуткой радостью при первых же звуках, чтобы тот
   величайших из (обманов) (мыслимой божественной возможности, может быть
   всеблаженным, всемогущим, всезнающим), который дают только музыка
   да иные минуты поэтического духовного вдохновения...
   Стройно несутся, гармоничные и всепроникающие звуки, словно движется
   сверкающее доспехами русское воинство и слитно шумят над ним
   развеваемые ветром знамена: эти звуки сменяются другими - различно
   мелодичными, несколько грустными и одновременно радостно-раздольными,
   говорящими о великом зовущем просторе Матушки Святой Земли Русской!..
   И вдруг, среди этого музыкального строя возник голос, лился ярчайшим, звучным
   золотом... Высокий и бархатный, действительно непостижимый голос пел
   о России, над которой проносятся черные облака, и я въяве слышу гул
   перекатных волн, ощущаю чувство молодчества, свободы, борьбы с нежитью, с
   ворогом, со стихией и хаосом, и у меня, пылало жаром сердце, и наливались
   могучей силой руки.
   Пел Федор Иванович Шаляпин. С завораживающими душевными
   переливами. И тут же, надрывающим душу мою колокольным звоном, и,
   наконец, одним из самых глубинных монологов: "...И он мне грудь рассек
   мечем, и сердце трепетное вынул, и..."
   Голос Шаляпина провозглашал "Пророка А.С. Пушкина, вселенски,
   выявляя подлинную истину дольного и горнего миров...
   Как это могло открыться юному моему сердцу, а вот - открылось, (неразделенного
   Мира) да еще как: я просто бредил Пророком, все слышал в себе этот
   могучий божественный призыв...:
   ... И виждь, и внемли. Глаголом жги сердца людей...
   А вокруг порывы, стремления и желания, зовущее томление, будто я
   вернулся в свою незабываемую Родину.
   А что сталось со мной при звуках Рахманиновской музыки, льющейся
   потоком Вселенского Света: шумом высокой, вызревшей пшеницы,
   шорохом опадающих листьев в Осеннем лесу? Будто в чудесном сне, я
   закрывал глаза, всем существом вбирая в себя музыку, уносился - мечтой
   и сердцем - в те туманно-синие дали, которыми я любовался с Байкальских
   гор и где лежало некое, сокровенное, счастливое, и благодатное Сибирское тридевятое
   царство русских сказок, вынашивая в душе жажду жертвенного воинского
   долга...
   Музыка с тех пор навсегда поселилась в жизни моей как одна из самых
   благотворных радостей, как духовное золотое свечение, и ни что не могло
   сравниться, пожалуй, в осенние и зимние вечера в родимом доме,
   утишающих, умиротворяющих и возвышающих, то мелодий Глинки, схожей
   с перезвонов золотых колокольчиков, то романсов, как бы сплетенных из
   лунных прозрений, то шестой симфонией П.И. Чайковского, вызывающей
   в воображении бесконечный простор познающей себя России...
   И когда слушал я, вернее, впитывал в потрясенно-познающую и
   отзывчивую душу свою все эти волшебные звуки, с благодарностью
   вспоминал всех тех, кто служил и творил в себя и в Бога...
   Предельная яркость Гармонии виделась мне в бессмертно-
   откровеннических созданиях Пушкина и Глинки, в Бахе и Бетховине, в
   стихах Тютчева и Лермонтова, в книгах Достоевского и Толстого, в музыке
   Мусорского, Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Свиридова и конечно
   же, - Моцарта!
   Жить духовно, да Б ы т ь счастливым!
   Я отчетливо ощущаю истину этого высказывания! Счастливо - словно
   с порога - отчего дома - вступаю в неоглядную сень Вселенной...
   Что ж, Жизнь, будто река, - сказывают некоторые, - мимо берегов...
   Неправда! Духовная творческая жизнь человека делают эту Жизнь
   непроходящей!..
   И Моцарт, отмеченный Светом, неумерен и расточителен во всем,
   всегда опьяненный минором жизни, в отличие от рационального Сальери.
   Моцарт п о с т и г а е т п р е л е с т ь с о б ы т и я и кратковременность
   его. Черный человек еще не явился, но Моцарта томят предчувствия,
   снятся вещие сны. Он создает Реквием в самом себе. Нет в мире ничего,
   что можно сравнить с прекрасной болью печальных звуков. Страх смерти
   чужд творцу. Есть страх за живущих бескрыло, боль за душу Сальери,
   и с к у п л е н и е в с е х г р е х о в ч е л о в е ч е с к и х - жертвенность
   возвышенная, непорочная. Вера в бесконечность подлинного мира
   исключает забвение, душа смертна, но, вслушиваясь в неумолимый ход
   часов, Моцарт предназначено расстается с обществом и пишет Реквием
   как заупокойную мессу самому себе.
   ...Вот и замысел А.С. Пушкина уточнялся им с годами. 1826 год
   рождает "Пророка" "Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я
   влачился, и шестикрылый Серафим на перепутье мне явился. Перстами
   легкими, как сон, моих зениц коснулся он: отверзлись вещие зеницы,
   как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, и их заполнил шум
   и звон; и внял я небо содроганья, и горний ангелов полет, и гад морских
   подводных ход, и дольной лозы прозябанье. И он к устам моим приник,
   и вырвал грешный мой язык, и празднословный и лукавый, и жало
   мудрыя змеи в уста замерзшие мои вложил десницею кровавой. И он
   мне грудь рассек мечом, и сердце трепетное вынул, и уголь, пылающий
   огнем, во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, и
   бога глаз ко мне воззвал: "Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
   исполнись волею, моей, и обходя моря и земли, глаголом жги сердца
   людей".
   Жизнь Пушкина, как и Моцарта полна трагизма, но он продолжает
   развивать все то, что видится ему в прошлом и настоящем.
   Совершенство формы, шлифуется мысль, слово, образы, дарованные ему
   Богом. Пушкин сумел прийти к провиденциальному откровению, не
   пойдя, как и Амедей Моцарт к дольному искусству, устояв в Духе, он
   состоялся как величайший поэт и духовидец. Моцарт и Пушкин всегда
   занимались тем, что грело их Душу. И это - великое счастье.
   В 1826 году Пушкин думает о Моцарте и Сальери, пьеса условно
   названа "Зависть", но идут годы, узкие рамки замысла падают,
   израстают, точнее сказать, бога глаз зовет поэта к пророчеству высшего
   порядка, и в болдинском одиночестве, скованный холерным карантином,
   Пушкин пишет трагедию, явившей себя миру...
   О, непостижимый Пушкин, почему лик твой в обществе так
   односторонен?! Почему общество не умеет расслышать они вздохов
   Твоих: "...Томим меня тоскою однозвучный жизни шум" это голос 1822
   года... "По капле медленно глотаю скуки яд" это из 1829... "Мой путь
   уныл. Сулит мне труд и горе"...- 1830... "Жизни мышья беготня" тот же
   1830-й, подаривший нам и "Моцарта и Сальери". Почему?
   Работая над трагедией "Моцарта и Сальери", Пушкин предвосхищает
   и свою судьбу: смерть от руки недоброй. Видение преследует поэта, он
   не поддается им, но вот грустнейшие строки писем из Болдина: в Москву -
   Наталье Николаевне Гончаровой: "Представь себе, насыпи с обеих
   сторон - ни канавы, ни стока для воды. От чего дорога становится ящиком
   с грязью. И эта чума с ее картинами - не отвратительнейшая ли эта
   насмешка, какую только могла придумать судьба". (30 сентября 1830).
   "Болдино имеет вид острова, окруженными скалами. Ни соседей, ни книг.
   Погода ужасная". (11 октября 1830). "Петербург Петру Александровичу
   Плетневу, другу: "...Невеста и перестала мне писать, и где она, и что она,
   до сих пор не ведаю... до то доходит, что хоть в петлю. Мне и стихи в
   голову не лезут, хоть осень чудная и дождь, и снег, и по колено грязь".
   (29 октября 1830). Прасковье Александровне Осиповой: "Мы сочувствуем
   несчастным из своеобразного эгоизма; мы видим, что, в сущности, не мы
   одни несчастны. Сочувствовать счастью может лишь одна бескорыстная
   душа" (5 ноября 1830).
   Последние строки - переклик с сутью образа с Сальери в трагедии
   Пушкина. Реальный Антонио Сальери на шесть лет старше счастливого
   Моцарта, реальный Сальери - учитель Бетховена, Листа, Шуберта, он
   друг Бомарше, но в пушкинской трагедии - антипод Добру, ибо не способен
   сочувствовать счастью. Мир Гармонии, зеленый шум музыки Моцарта
   глубоко враждебен желчному Сальери.
   Сальери: "...Я избран, чтоб его остановить - не то, все мы погибли, мы
   все жрецы; служители музыки... Что пользы, если Моцарт будет жив и
   новой высоты еще достигнет? Что пользы в нем? Как некий Херувим, он
   несколько занес нам райских песен"...
   И Моцарт как бы отвечает. Верно, Пушкин и о себе писал,
   сочиняя этот монолог Моцарта: "Нас мало избранных, счастливцев
   праздных, пренебрегающих презренной пользой, единого прекрасного
   жрецов".
   "Что пользы в нем? - "Пренебрегающих презренной пользой?".
   С шести лет Вольфганг Амедей Моцарт, сын скрипача и педагога, успешно
   выступает перед публикой как пианист-виртуоз, скрипач, композитор и
   дирижер. Все отроческие и юношеские годы, с 13 до 26 лет, Моцарт служит
   музыкантом архиепископа (можно догадываться о высокой духовности
   служителя культа, дорожившего дружбой с одаренным юношей). Моцарт
   написал к 36 годам десятки симфоний, опер, концертов для фортепиано с
   оркестром, сонат, струнных квартетов. Но, величайшее в его наследии
   творение и, может быть, величайшее творение мировой Музыки - его
   Реквием.
   Жажда прекрасного и жажда Гармонии побуждает Пушкина обратиться к
   (легенде) реальности о Моцарте, ибо в словесном творчестве Пушкин
   всеобъемлющий гений, пренебрегающий "презренной пользой", как и
   Моцарт, в творчестве музыкальном, но смерть гения трагедийна, и Пушкин
   избирает жанр трагедии. Созвучие (Душ!) судеб русского поэта, жреца
   Гармонии и австрийского композитора не придумывается мной. Оба они
   ушли преждевременно, и оба они теснимы были бытом, а не хотели
   з а м е ч а т ь е г о установления. "Я не ропщу о том что отказали боги
   мне в сладкой участи оспаривать налоги, или мешать царям друг с другом
   воевать", - это одно из последних стихотворений Пушкина. - "И мало
   горя мне, свободно ли печать морочит олухов, иль чуткая цензура
   в журнальных замыслах стесняет балагура. Все это, видите ль, с л о в а,
   с л о в а, с л о в а. Иные, лучшие мне дороги правда, иная лучшая потребна
   м н е С в о б о д а: З а в и с е т ь от Ц а р я, з а в и с е т ь от Н а р о д а -
   Н е в с е л и н а м р а в н о? Б о г с н и м и. Н и к о м у О т ч е т а
   не давать, себе лишь самому служить и угождать, для власти, для ливреи
   не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи, по прихоти своей скитаться
   здесь и там, дивясь божественным природы красотам и пред созданьями
   искусств и вдохновенья трепеща радостно в восторгах умиленья - вот
   счастье! Вот права..." Да, это Пушкин еще мало открыт о б щ е с т в о м,
   "дух века вот куда зашел! Что геральдического льва демократическим
   копытом теперь лягает и осел", но п о л ь з а и р е м е с л о Сальери
   разве не есть знак пушкинской тревоги за судьбы божественного творчества,
   за судьбы гения в культуре? Алгеброй проверить божественный промысел,
   Гармонию проверить алгеброй - означает отречься от И д е а л ь н о г о,
   от изначально в ы с о к о г о (дарованного Богом!) Сальери и отрекается:
   "Что пользы в нем?" - и потому Сальери беден в бедности души своей.
   М о ц а р т в е с ь в м у з ы к е; он мыслит и живет ею, Моцарт говорит
   то, что хочет сказать, а не то, что хотели бы от него услышать, он не
   упражняется в казуистике. Он с огорчением видел, в каком мере его
   стремление к идеалу сковывается рутинными требованиями музыкальной
   драмы. О, эти бравурные арии, эти пошлые дуэты, фабрикуемые по одному
   и тому же образцу, сколько других пошлостей, без всякого смысла
   останавливающих сценическое действие и, наконец, эти септеты! Потому
   что в каждой порядочной опере необходим торжественный септет, в
   котором действующие лица драмы, пренебрегая смыслом своих ролей,
   выстраиваются в одну линию перед рампой, чтобы в полном согласии,
   прийти к одному общему аккорду (и часто, боже мой, к какому аккорду!),
   к одному из самых безвкусных шаблонов... одним словом эта концертная
   музыка, чуждая действию, единственное оправдание которой только в ее
   у с л о в н о с т и, которая в большинстве случаев засоряет самые известные
   оперы и музыкальные опусы...
   Что бы, не писал Моцарт - все полно в нем, потому что Гармония
   Царствует в его душе, и душа его - Гармония, Моцарт бесстрашно минует
   Границы, которые сам себе притягивает ремесленник. Подлинный творец
   Сочувствует счастью и желает его всем, дальним и ближним.
   Моцарт уходит в даль, обозреваемую им, но не обозримую. И у Пушкина
   Моцарт всеведущ, умен и прозорлив: "Гений и злодейство - две вещи не
   совместные" - мышление духовидчески глубинно. Так и Сальери - страдалец,
   в нем есть подлинная глубина чувств, подлинный трагизм. Погиб не только
   волшебный Моцарт, но и Сальери. Что из того, что он пережил Моцарта на
   30 с лишним лет, он все равно, по Пушкину погиб.
   Гений Моцарта выразил то, чего хотел и боялся провидеть Сальери.
   Реквием написан познающим духом для познающих, или познающий
   (верующий) в упокой себя самого, Моцарт всепроникающе Любит Жизнь.
   Весь трагизм не только в гибели волшебного Моцарта, но и в гибели
   ремесленника. В старости, н а и с п о в е д и Сальери п р и з н а л с я
   в з л о д е я н и и, рассудок Антонио Сальери помутился: подлинная
   история тотчас стала мифологичной.
   Моцарт в самом деле друг Сальери, но смутные чувствования выливаются
   в его музыке. Черный человек где-то рядом, может быть, он пьет с ним вино.
   Да, Сальери, избавил мир от Ангела, Ангел задохнулся бы все равно в этом
   мире...
   Судьба Моцарта ассоциировалась во мне, с судьбой Иисуса. Иисус знает,
   Что замыслил Иуда, но ничего не делает, чтобы помешать ему. Он только
   Жалеет душу Иуды и сострадает ему, и смертью своей искупает э т о т
   В е л и к и й г р е х... Моцарт пьет из кубка, заведомо зная, что он с ядом,
   Моцарт не противится судьбе.
   Моцарт исполняет Реквием, он отпевает себя в присутствии потрясенного
   до слез убийцы. Прозрение длится в музыке... яд действует медленно.
   Опьянение - опьянение Жизнью - высветляет последний миг. Еще пальцы
   провидца-гения опускаются на клавиши, еще краткое время длится бытие.
   Скоро Жизнь станет иной, неизвестной, загадочной... а пока - Моцарт,
   Залитый светом, и звуки Реквиема.
   Трепещи Сальери, молчи, слушай. Внимай. Ты убил Ангела!.. Слушай
   завистник, попавший в силки упрощенчества... у б и й ц а - а... Реквием
   звучит для Вселенной... Для совестливых и бездарных, для познающих и
   метущихся. Для честных и лживых. Для предающих и убивающих ...
   Моцарт, лучезарный гений, дарован нам Богом, чтобы затмить людские
   беды, Моцарт, принес искупительную жертву, я слушаю Тебя: Фольфганг
   Амедей Моцарт, я в восторге. Я вижу Ангела, с надеждой тщетною
   протягиваю руки, желая в сумерках уловить хотя бы отблеск Небесной
   Любви.
   Как же мне благодарить судьбу за встречу с Пушкиным и Моцартом -
   за пробуждение, дремавшее в глубине души великой Любви и неупиваемого
   познания, - огнем вспыхнувшего во мне с особенно ослепительной силой! -
   и, наконец, за то, что разделил с Ангелами вот эту светло-трагическую и
   божественно прекрасную жизнь...
   И разделил, скорее, не по зову разума, а по зову чувства, будто по
   чьему-то призыву эту великую Жизнь, воплотив в слове и музыке свое
   видение этой Т р а г е д и и...
   Да простит меня Бог, за эту дерзость.
   Автор.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Сцена 1
  
   Хор:
   " Все говорят: нет правды на Земле.
   Но правды нет - и выше"...
   А. С. Пушкин: "Моцарт и Сальери"
  
   Сальери: ( сидит в карете, он явно нервничает, наблюдает за жизнью вне кареты. Замечает выходящего Моцарта из дворца, в окружении поклонников, готов выскочить
   навстречу Моцарту, но каким-то невероятным усилием удерживает себя...)
  
  
   Но, вот и баловень судьбы...
   О, как наивен этот чародей,
   А свет его - лишь пыль столетий;
   Пускай исчезнет он, покоя я хочу...
  
   О, музыка! Мечтаний смелых,
   светлых вдохновений.
   Будь - проклят - ловелас, повеса,
   Его нечаянно призвал я сам,
   И в сонме безымянных вожделений,
   Благословил молитвенный свой стон...
  
   С ним потерял я все свои мечтанья,
   В восторге, в забытье воспламенясь желаньем,
   В тот одинокий миг прощанья,
   Разъединивши нас...
  
   Я этого повесу сам возвел на трон, а он
   С невинным смехом в пресветлый храм вошел.
   Я ж, душу заложил, да будет проклят миг,
   Когда услышал я его созданье...
   Нет, боли этой мне уже не одолеть...
  
   Ведь нет любви, и чести нет
   Вне духа моего; мой бог,
   Живой огонь подарен свету,
   Меня, не уставая жечь...
  
   Оплакивая горько злосчастную
   Земную мою участь...
   Ах, кто меня оплачет?
   И кто ж меня поймет?
  
   Раскрою музыке свои объятья,
   Гармонию почувствую в ночи,
   И, в одиночестве я буду слушать звуки, -
   Их ритм целебный весь вберу в себя!
   И вознесенный блеском его огня,
   Вновь обрету покой я в ясном свете дня,
   Создам мир новый для своей музыки...
  
   (Моцарт с поклонниками приближаются к карете. Тут Сальери все же не выдерживает и
   буквально чертом, бесом возникает, преграждая Моцарту) :
  
  
  
   Садитесь, Моцарт!
   Я вас подвезу...
  
   (оттесняет толпу и почти насильно усаживает уставшего Моцарта в карету.)
  
   Трогай!
   (карета трогается. Какое-то время оба молчат.)
  
   Сальери (все так же нервничая.)
  
   Какой фурор!
   Я наблюдал за залом:
   Как неподдельно публика визжала,
   Пуская благодарную слезу!...
  
   О, я уверен, Моцарт, - ваш черед придет,
   И мир, что так охоч до умилений,
   0, пред Вами просто встанет на колени...
   Но не зайти ли?
   (берет за локоть Моцарта)
   Кучер подождет...
  
   Сцена вторая
   (Они входят в таверну, которая полна народу)
  
   Сальери (приподнимая фужер, наполненный вином)
  
   Позвольте, Моцарт, выпить за успех!
   За ваш успех - и в свете, и в народе...
   Признанье - не такой уж тяжкий грех,
   Для тех, кто скроен явно не по моде...
   (выпивают)
   Есть у людей слабинка к погребам...
   (хор, вторит ему)
   Вино предвосхищает откровенность.
   Душа не доказуема как ценность,
   Пока не дали воли языкам...
   По рюмке, Вольфганг, и начистоту.
  
   Моцарт
   ...Я молод был и верил в красоту,
   Мой друг, Сальери...
   Как верят в Бога!..
   Плакал от любви,
   Внимал природе,
   Радовался птицам,
   И, наконец, казалось, уловил,
   Что мне дано в прекрасном раствориться.
   Хор
   О, Моцарту дано - в Прекрасном - раствориться!..
  
  
   Моцарт
   И всякий звук, раздавшийся в тиши,
   Был для меня естественен и чуден.
   И, обретя гармонию души,
   Я стал так щедр,
   Что потянулся к людям...
  
   Хор
   Он потянулся к людям!..
  
   Сальери! Ведь они не видят;
  
   Хор
   Они не видят, они не видят...
  
   Моцарт
   Счастье возле них!..
   Я сел писать - беспечен и свободен, -
   Не зная, что в открытиях своих
   Смешон и - безнадежно старомоден...
  
   Хор
   Смешон и - безнадежно старомоден.
  
   Моцарт
   ...Надолго я запомнил этот зал...
   Беда... беда, коль зал изволил прогневиться!
  
   Хор
   Беда... беда, коль зал изволил прогневиться!..
  
   Моцарт
   Сквозь публику я к выходу бежал,
   И мне в след оскаливались лица.
  
   Хор
   Маэстро в след, маэстро в след оскаливались лица...
  
   Моцарт
   И долго по ночам, как будто хлыст,
   На спину мне обрушивался свист.
  
   Хор
   Обрушивался свист...
  
   Моцарт
   Я устоял...
  
   Хор
   Как устоять?
  
   Моцарт
   Я понял, кто мой враг.
   Его зовут "господствующим вкусом" (с хором)
   Ему известно - что,
   Ему известно - как,
   Им все, что называется "искусством",
   Очерчено на много лет вперед...
  
   Хор
   Очерчено на много лет вперед...
  
   Моцарт
   Оно - "царь и бог", в своем, конечно, роде,
   Оно оправдает подражанье моде,
   Всех гениев, коль надо, переврет...
  
   Хор
   И гениев, коль надо, переврет...
  
   Моцарт
   О человек! Ему ли знать о том,
   Чего он хочет или не желает...
   Каприз насмешливый рассудок побеждает
   И побуждает печься о пустом...
  
   Хор
   Каприз насмешливый рассудок побеждает
   И побуждает печься о пустом...
  
   Сальери
   О, сколько их - талантов молодых,
   Помчавшихся - за признаком признанья,
   Себя нашло в счастливом подражанье!
  
   Моцарт
   Я устоял...
  
   Хор
   Маэстро устоял.
  
   Моцарт
   Я не был среди них...
  
   Хор
   Моцарт не был среди них...
  
   Моцарт
   ...Я чутко вслушивался в звук,
  
   Хор
   Моцарт, вслушивался в звук.
  
   Моцарт
   Угадывал его предназначенье,
   И проявлялась схема - но не вдруг,
   Вначале звук терял свое значенье...
   Я постигал Гармонию, Талант!
  
   Хор
   Гений постигал Гармонию!..
  
   Моцарт
   Но каждое открытье каплей яда
   В меня вливалось - я ли виноват?
  
   Хор
   Маэстро ль виноват?..
  
   Моцарт
   И, наконец, последний звук исчез.
  
   Хор
   Звук исчез?..
  
   Моцарт
   Так, незаметно, будто между делом...
   И вдруг я мир увидел черно-белым;
  
   Хор (удивленно)
   Мир черно-белый?..
   В нем не было мелодий,
   Был процесс...
  
   Моцарт
   Увял цветок, душа трепещет,
   Переплелось сознание во мне:
   Встречается рождение со смертью
   Во всякое мгновенье...
   Не в наших силах разделить -
   Смысл чести и позора.
   Ах, Сальери, я боюсь за вас...
   Свершает Солнце свой предвечный ход
   Над головой моей. Оно глаза прищурив, -
   И облачный, в огне, дымится небосвод.
   Я знаю зной, изведал, что такое холод.
   За инструментом с детства я -
   День нескончаем мой...
   Кто ж сможет упрекнуть меня за новую сонату?..
   Гармонии чистый ряд им будет душу жечь
   И незаметно вдруг возникнет свет,
   В непознанных душой таинственных высотах
   И в этот самый миг, в миг ясной синевы,
   Очнуться люди и вспомнят обо мне, и скажут:
   О, Моцарт! О, светлый Моцарт!..
  
   Сальери
   Что общество людское? Сияет жертвенно и равнодушно,
   Не зная ни начала, не ведая конца,
   Лишь в бездну путь свой направляет... четко...
   И что их слезы, стоны, вопли, к отринутому богу?
   Сердца их обратились в камень, и холод усыпил их дух...
  
  
   Моцарт
   Свершилось!
  
   Хор
   Свершилось! Свершилось...
  
   Моцарт
   Я Гармонию постиг:
  
   Сальери
   Гармонию постиг?..
   Не заблужденье ль это?..
  
   Моцарт
   Могу собрать и расчленить на части!
   Все то, что пело, - у меня во власти,
   И гений предо мною - ученик!
  
   Хор
   Все то, что пело... все то, что пело...
  
   Моцарт
   Душа функциональна от добра.
   Ее порывы я возвел в науку...
   Любовь?
   Надежда?
   Можно подобрать...
   Отчаянье?
   Всего лишь комплекс звуков.
   Вся музыка отныне ремесло!
   Смешен, кто говорит о вдохновенье!
  
   Хор
   Смешны, смешны...
  
   Моцарт
   Я сомневался - может, зря корпел?..
   Но показалось доброю приметой,
   Что замер вдруг напыщенный партер
   И в бенуаре спрятали лорнеты...
  
  
  
   Сальери
   Могуществен над миром - сантимент!
   Мир не привык к порывам откровенным,
   И лестно людям хоть бы на момент
   Самим себе сознаться в сокровенном...
  
   Хор
   Себе сознаться... в сокровенном?..
  
   Моцарт
   Я, усмехаясь, торопил финал,
   ...Аплодисменты.
   "Бра-а-а-во-о!"
   Поздравленья...
   И кто-то плакал, кто-то ликовал,
   И лишь у Вас, мой друг,
   В глазах - недоуменье...
  
   Хор
   Недоуменье, недоуменье?..
  
   Моцарт
   Но вот, однажды, выйдя погулять,
   Я не нашел в лесу ни щебетанья,
   Ни шелеста листвы,
   И, так сказать,
   Ни должного сему истолкованья.
  
   Хор
   Ни должного сему истолкованья?..
  
   Моцарт
   Мне что-то показалось тут не так.
   Прислушался...
   В уме - обычный комплекс:
  
   Сальери
   В уме - обычный комплекс?..
   Старо, мой друг...
  
   Моцарт
   Какой-то намечается пустяк...
   Однако... Отчего я беспокоюсь?
  
   И вдруг я догадался: дело в том,
   Что лес будил во мне привычку к звукам,
   Но четко различимые умом,
   Созвучья не улавливались ухом!
  
  
   Хор
   Созвучья не улавливались ухом!
  
   Моцарт
   У края луга перевел я дух
   И, осмотревшись, на дорогу вышел.
   Пел о любви молоденький пастух,
   Я понимал, но я его не слышал...
  
  
  
   Хор
   Не слышал, не слышал...
  
   Моцарт
   И, потрясенный, я пришел в село
   И замер у дверей старинной кирхи.
   Звучал орган торжественно и тихо,
   Не для меня, меня не проняло...
  
   Хор
   Не проняло! Не проняло!..
  
   Моцарт
   Сквозь то, что почитается святым,
   В мир истин привела меня дорога,
   Но не было в том мире Красоты -
   Ни наслажденья, ни любви, ни Бога!..
  
   Хор
   Но не было в том мире Красоты -
   Ни наслажденья, ни любви, ни Бога?..
  
   Сальери
   Ах, Моцарт, все равно!
   Толпе - ты первый враг -
   Настороженной и отзывчивой...
   Все непонятно ей и все таинственно.
   Жизнь навстречу устрашающей волной...
  
   Моцарт
   Признаться, я не этого искал,
   Но логика упрямее природы -
   И мне открылось таинство свободы
   В своей универсальной наготе...
  
   Хор
   Ему открылось таинство свободы
   В своей универсальной наготе...
  
   Моцарт
   Нелепую привычность изгоня,
   Прозрение весь мир преобразило.
   Оно бросало к клавишам меня,
   Но странно было все, что выходило...
  
   Я рисовал скрипичные ключи -
   Но ремесло мне долго не прощалось.
   Свобода духа - сколько не бренчи -
   В понятие души не умещалось...
  
   Хор
   Свобода духа - сколько не бренчи -
   В понятие души не умещалось.
  
   Сальери
   Ах, Моцарт! Моцарт!
   Вопреки многочисленным болям, потерям,
   Во славу великой музыки,
   Твоих откровений сердечных,
   Не смерть открывает бездонное время покоя,
   Но прозренье, как таинство дня,
   Как подарок, как чудо любви,
   Что слух завораживает сладостным звуком...
  
   Хор
   Но смерть - и только смерть, -
   Вовеки не раскрыта - Жизнью...
  
   Моцарт
   Откинув то, чего трудом достиг,
   Я все же написал одну вещицу.
   Сыграл друзьям...
   Сочли, что я шутник.
   И холодно изволили проститься
  
   Хор
   Тот скорбный день выманивал из дома:
   Толпа роилась непрестанно муравьями.
   С не ведающим отдыха томленьем,
   Бродил и Моцарт, размышляя над загадкой,
   От летоисчисленья не доступной для умов:
   Сверх бытие он вопрошал без слов...
  
   Но точно ворон - черный человек под маской
   Метнул он Моцарту из огненных глазниц:
  
   Черный человек
   Остановись, маэстро, - по случаю,
   Я заказать хочу вам Реквием!..
   Но, как же вы грустны маэстро?...
   Беретесь ли создать его в три дня?
   За это вас я щедро награжу...
  
   Моцарт
   Мне страшно браться за него,
   В неясной мысли чувствую отраву,
   Но слышен властный зов ее,
   Как некий стон,
   Густая тьма укрыть меня готова.
   Должно быть, дух - мой ослеплен;
   То Реквием во мне уже творится...
   О, вечная музыка я преклоняюсь
   Пред тобой...
  
   Хор
   И черный человек, расправив крылья,
   Подобно тьме ночной пред ним мелькнул,
   Потоком воздуха обдал холодным.
   О, миг, - и тут же вдруг исчез, растаял,
   Но непреклонный нарастал его призыв,
   Сплетенный тайной прихотливо,
   С язвительной усмешкой...
   Одержимый открытием безбрежным
   Творил не наугад наш Маэстро,
   Открыв в музыке исступленье,
   Преследуемый черным призраком.
   Черный призрак, явившийся ему...
   Явившийся ему...
  
   Моцарт
   О, да, вы правы... давно уже меня
   Сковало черное сомненье -
   Покрылось непроглядной тьмой.
   И не изведав откровенья
   Исчезло прочь, оставив лишь
   Свое бессилье...
   Бессильна смерть пред Богом,
   Но что же значит эта маска?
   Вся жизнь заключена -
   Предсмертною печатью.
   Окончен Реквием...
   Душа томиться, будить ее не надо.
   Ей нет отрады в своей бездомной наготе:
   Дитя прекрасное несет в себе забвенье...
   Средь сонма скорбных звезд, -
   Смерть явно медлит,
   Душа ж, едва дыша, светясь улыбкой кроткой,
   Встречает Солнца луч - ведь Жизнь прекрасна -
   Гармонией Вселенной...
  
  
  
   Сальери
   Ах, Моцарт, Моцарт!...
   Нет в мире этом, ни дьявола ни бога,
   Зачем же лгать, о празднике, о небе, гони свои мечты...
   Ах, толпы, толпы - пестра их вереница,
   Трусливых, глупых, обреченных -
   На разных перепутьях ледяной пустыни, -
   Вплоть до этого смердящего фигляра,
   Что тешится сейчас в своем уродстве,
   Получить себе бессмертье чрез Моцарта музыку.
   Как нескончаем их смердящий рой!..
   Пошел же прочь!..
  
   Хор
   Нужны великие творенья,
   Коль нет величия в живых.
   Рожден был Реквием маэстро...
  
   Сальери
   О, Реквием, души неволя!..
   И лгут не прошеные мненья;
   Что Реквием - величие его...
   Моя ж Гармония далече.
   Я вслушиваюсь - малый звук,
   Она - вселенная и страшен мой вопрос.
   Дрожу, страшусь ее загадок вещих,
   Но пью ее из бездны изначальной,
   Измученный тоской, бессонной жаждой
   Славы.
   Я, мир познав, от мира отказался.
   Бессильный в зависти, не ведал правды
   Что разделяет свет нас, убивший темноту...
  
   Хор
   Сальери в обольщенье, где ж его предел?...
   Душа в смятенье ворчит все глуше и в аду
   Напрасно причитает о духе светлом...
   О, люди, люди! Что ж лжете вы самим себе
   и всем вокруг?
   Теряя цель свою и правду по своей же воле
   И пред невинностью души бесстыдно,
   Лжете вы себе, оставшись без стыда?
  
   Не уж-то же душа так жаждет:
   Соперника унизить, уничтожить?..
   Ох, лучше б ей сказать себе: -
   Победы не даются даром -
   Минуя клевету, сопротивленье,
   одолев удары,
   Переболев болезнью славы,
   О чести не забыть, благословить себя
   на свершенье -
  
   Ведь эта боль приносит исцеленье!
  
   Моцарт
   Вот истина, она - неповторима! -
   То нежити вина -
   И зло, и преступленья, и война!
   Ах, все равно! Первейшая ее вина -
   Немыслима наука эта и жестока, -
   Но не могу принять жестоких чувств ее:
   Жестокости, коварства и порока!
  
   Хор
   О, да, нежить он отверг! И руки в перекрест,
   На лица смерти не взирая...
   Зажжем же мы, огромнейший костер,
   Чтоб нежить та в огне сгорела...
  
   Моцарт
  
   Да, мне открылось таинство свободы,
   Начало и конец тревоги всех живущих
   И это изначально, и это беспредельно,
   оно бесповоротно -
   стремленье Духа в бесконечность...
  
   Гармония всех тайн души моей,
   Одиноких творческих ночей
   Судьба любовь мне даровала...
  
  
   Я поднимаюсь ввысь, а - подо мной
   Земля сияет радостью открытий.
   Лечу я в небесах - я разделен с Землею,
   И как добро со злом соединить нельзя...
   (голос Сальери вторит Моцарту гораздо выше)
  
   Моцарт
   Мы с нею порознь?..
  
   Но все ж душа моя не может не любить
   Пусть тяготы судьбы своей я предпочту полету, -
   И в скорби по Земле пускай умру...
   Не прикосновенна музыка Души!..
   Прикосновенна музыка открытий...
  
   Хор
   Маэстро б песни петь, ему бы песни петь,
   Сальери!
   И радостно, за звуком звук летел бы...
   Неся - слова святые...
   Гармонией маэстро будет продолжаться...
  
   Сальери
   Пред силой радостной музыки вашей,
   Моцарт, и Красоты великой,
   Толпе бы обувь снять не грех, -
   Гармония ее - конечно не для всех!..
  
   Моцарт
   Вы - поняли, мой друг!?..
   Не знаю - до конца?
   Но вы смотрели - как на мертвеца!
  
   Хор
   Смотрит на маэстро - как на мертвеца!..
  
   Сальери
   Так выпьем же, мой Моцарт за музыку!..
   Я - не злопамятен, мой друг,
   Но верь, мне Моцарт,
   Что жить иначе не смогу...
   И только лишь я смерть-старуху -
   Отдам от щедрости врагу.
   Тем неизменно успокою плоть его и душу...
  
   Хор
   Отдаст от щедрости врагу,
   Тем, успокоив свою душу?..
  
   Моцарт
   Вот, говорят: несчастная судьба...
   Какая чушь!
   Несчастье в примиренье.
   Себя к непримиримости сведя,
   Познание рождает преступленье.
  
   Хор
   Познание рождает преступленья?..
  
   Моцарт
   Да, я узнал, как слабы люди.
   И жалости во мне не стало к ним...
   Ведь лгут они и лгут, который век:
   Из лжи своей, - сооружают пьедесталы.
  
   Отринули они Любовь,
   Придумали разврат и стыд...
   И черта с богом, - просвещайтесь, люди!
   И чувствовать и мыслить норовят,
   Под фиговым прикрытием иллюзий...
  
   Пускай же справляют торжество!
   Блажен, - кто верит, в ком ума не густо,
   И прет - из них, отнюдь не волшебство -
   Невежество, по прозвищу "искусство"!
  
   Хор
   Невежество! Невежество!...
  
  
   Сальери
   Так выпьем же, мой друг!..
  
   Моцарт
   Я - Разум...
   Запишите мой ответ!
   Лишь мне подвластно то,
   Что бесконечно...
  
  
   Хор
   О, Моцарту
   Подвластна бесконечность...
  
   Моцарт
   Я - Маг.
   Я - Рок.
   Я - Черный человек.
   И надо мной, ничто не человечно!
  
   Добро и зло?
   Подите вон - я глух.
   Моя душа - существованье сути.
   Я был освистан, потому что глуп.
   Но ныне я - вершащий правосудье!
  
   Сальери
   ...О, бедный Вольфганг!
   Вы - кумир толпы...
   Она послушно плачет и смеется,
   Внимая тем, кто в чувствах не скупы,
   Я всюду слышу:
  
   Хор
   Моцарт,
   Моцарт,
   Моцарт!
  
   Сальери
   Вы овладели тайнами души.
   Вам удалось со мною в том сравняться,
   Но для толпы Вы тем и хороши,
   Что ей боитесь в этом признаваться.
  
  
  
   Был к Вам жесток "господствующий вкус",
   Но Вы, не дрогнув под оскалом моды,
   Нашли в природе - изначальность муз
   И в простоте - величие свободы?..
  
   Хор
   В простоте - величие свободы!
  
   Моцарт
  
   Отрезвлюсь от хмельного цветения
   От сиреневых кущ и от пения
   И забудусь, до последнего, нежного звука,
   Ах, музыка Земли, как же ты нелегка...
   Мысль прозрачна, как Небо чиста,
   Лишь звездную тишь безглагольная кружит...
   Прошу тебя Музыка не касайся листа,
   Обертонами не пытайся себя обнаружить,
   Пусть будет безвестна, безвинна мечта,
   Пусть Миру надеждою служит
   И держит души людей земная краса,
   Дерзнувши - Гармонию звука, обезоружить...
  
   Сальери
   Не лгите, Моцарт!
   Будьте же честны...
   Неотвратима логика познанья.
   Свобода - завершенье отрицанья.
   Вы знаете...
   И Вы - обречены.
  
  
   Хор
   Лишь Судьба отмеряет
   Положенный каждому срок.
   Остановлен мгновеньем каждого взлет,
   В темных разводах Вселенной...
   И счастье звездой промелькнет,
   Но улыбнется сам Бог
   И за мечтою своей поведет!..
  
   Моцарт
   Вы так изысканно добры, Сальери?..
   Но мне пора...
   Мне так некстати - плохо,
   Как будто бы, отравлено вино...
  
  
   Хор
   Отравлено, отравлено вино!
  
   Сальери
   Да, что вы, Моцарт!
   Ну, еще один глоток.
   Я с Вами!..
   (демонстративно пьет первым)
   За вас, мой друг!
  
   Хор
   Мыслью черной
   Отравлено вино!..
  
   Сальери
   Нет для людей ужасней слова "мысль"!
   От века,
   С чувством, сочетаясь редко,
   Ум как петля, притягивает ввысь,
   А под ногой земля - как табуретка.
  
   Хор
   Не принимая истины душой,
   (А ложной верой тоже жить не просто).
   Гении - гибнут, унося с собой
   В могилы - нераскрытость парадокса...
  
  
   Сальери
   Что Ваши чувства, Моцарт?
   Детская игра.
   Весь гений Ваш - у истины на блюдце.
   Когда-то люди славно посмеются
   Над тем, что волновало их вчера...
  
   Хор
   Когда-то люди славно посмеются
   Над тем, что волновало их вчера.
  
   Сальери
   Толпа слепа...
   Еще она визжит.
   Еще ее от наслажденья пучит...
   Скажите, Моцарт, Вам не в тягость -
   Жить?
   Признайтесь, Моцарт, - "Реквием"
   Не мучит?
  
   Хор
   Признайтесь, Моцарт, - "Реквием"
   Не мучит?..
  
   Моцарт
   Мне плохо, друг мой...
   Пойду-ка я домой...
  
   Сальери
   К чертям - земное... Моцарт, -
   Славу, совесть, злость!
   Уж отрицать - так не наполовину!
   Вы побледнели, Вольфганг,
   Что стряслось?!
   Эй, кельнер, помогите господину...
  
   (Моцарту помогают подняться по ступеням. У раскрытой двери он
   оборачивается):
  
   Моцарт
   Увы, не успокоить нам Судьбы
   Друга нас предавшего,
   Да помилует Господь!..
   Тает вера, воля, честь,
   Истекает в яму Жизнь.
   Друга нашего уставшего,
   Наказанье, задержись!
   Не безгрешен и талант,
   Не безгрешна трусость,
   Но ужасен злобы лик...
   Поминальный клик оркестра,
   Шорох трав и нет улик...
   Покаянье! - пока имя
   Не осталось на устах...
   Друга, от зависти
   Ослепшего...
   Боже правый, пощади!
   Все очистится от скверны,
   И обида, и вина...
  
  
  
   Хор
   Жизнь отступников неверна,
   Жизнь - творящих - неизменна!..
  
   Моцарт, задерживаясь у раскрытой двери:
  
   Гармония баюкает в вечерней мгле,
   Нет никого, в саду дрожат зябшие цветы,
   А музыка течет, словно река разлуки,
   О, чистый звук, души моей, прошу, не исчезай!
   Не исчезай...
  
  
  
  
  
  
  
   Картина третья
  
   Сальери
   ...Страшна идея
  
   Хор
   О, как страшна она!
  
   Сальери
   Но страшнее - факт.
  
   Хор
   Как страшен факт...
  
   Сальери
   И неизменно мысли воплощенье.
   Передо мною - черный катафалк,
   И сзади - шепот жаждущих отмщенья...
  
   Хор
   Шепот жаждущих отмщенья...
  
   Сальери
   О, мне понятен шепот за спиной,
   Мир для людей привычен и не сложен.
  
   Хор
   Он отравил! Конечно, отравил...
  
   Сальери
   Повисло надо мной, -
  
   Хор
   Из зависти, конечно. Из чего же?
  
   Сальери
   А может быть, и верно - отравил...
  
   Хор
   Он отравил. Он отравил... (эхо).
  
   Сальери
   И, не достоин званья - человека?
   И, вовремя на нем поставив вето,
   Я свыкся бы с судьбой - и не чудил?
  
   Хор
   Время на нем поставит вето...
  
   Сальери
   Забросив ноты, прославлял покой,
   А вечерком за небольшую плату,
   Талантам аплодировал... Постой!
   Откуда ж появляются таланты?!
  
   Хор
   Предсмертный огнь тому, кто лести алчет,
   Запечатленной смертною печатью
   И дым мученья вечно исходить,
   И пеплом отзываться на проклятья...
  
   Сальери
   Проклятый ливень!
   Как ни запахнись -
   Не уцелеешь. До костей прохватит...
   Поклонники к каминам разошлись.
   Остался лишь кумир на катафалке...
  
   Он создавал летучий хрупкий мир,
   Он бил крылом, как жаворонок
   Меж бездн танцуя...
   Из вечности бессмертием рискуя,
   Он лил любви живительный родник...
   Он лил любви живительный родник.
   Припомнив молодость, я пил нектар видений,
   Вдруг с музы снят судьбы секретный гриф,
   Душа и чувства завязались в узел...
   Мираж мечты в реальность перелив,
   Отдавшись безраздельно чистой музе,
   Гармонией и Светом уст меня коснулся
   Гений...
   Гармонией... Гармонией и Светом уст
   Земли коснулся гений...
   Хор
   Ждет ли удача Сальери
   За отравления гения? -
   Что ему гений -
   Слава - всего лишь -
   Романчик?..
   Вина бы стаканчик...
   За предательства гения
   Скорее бы на кол... на кол!
   Колья, петля ли...
   Есть ли Отчизна и дом?..
   В мире - все пошлость,
   И скоморохова - тень!..
   Жизнь - всего лишь
   Разверзная яма,
   Сдобренная вином...
  
   Сальери
   Пора и мне.
   И все-таки бреду,
   Как будто за ответом на прощенье,
   Хотя оно с рассудком не в ладу.
  
  
   Здесь я и Моцарт.
   Абсолют и - Смерть.
   Два полюса.
   И, резче обозначась.
   В нас проступает наша равнозначность
   И людям не постичь нас...
  
   Хор
   И людям не постичь их.
   Не суметь!..
  
   Сальери
   Для них мы одинаково страшны!
   И мертв талант, пока он недоступен, -
   Лишь боги оценить его вольны.
   Но я отверг их...
   День мой не наступит.
  
   Хор
   Не наступит...
  
   Сальери
   Благодарю Вас, Моцарт!
   Разгадал я сам себя...
   Прозревшему - поверьте:
   Я не талант, я просто секундант,
   На поединке Смерти и Бессмертья.
  
   Мы к истине пошли от суеты,
   Но жизнь - шкала.
   Забавное сравненье!
  
   Хор
   Сравненье! Сравненье...
  
   Сальери
   Вы не смогли достигнуть высоты,
   А я - спуститься к нужному деленью.
  
   Презревши вкус, каким, кичится свет.
   По-разному мы, прокляли беспечность.
   Во мне сидел - свободный человек,
   А в вас преобладала человечность...
  
   Хор
   Человечность...
  
   Сальери
   И все же я познанья не предам.
   Мне по душе его неотвратимость!
   Я оживу и (времени) воздам
   Идею Воскресенья!..
   А прочее - природа...
  
   Ведь в том, что не оплачено людьми,
   Нет истины.
  
   Хор
   Ведь в том, что не оплачено людьми,
   Нет истины... (два раза)
  
  
   О, Моцарт! Рядом с именем твоим
   Нас болью мучают клевреты
   И как жестоковыйно и жестоко
   Соседство это!.. Соседство это!
   Их имена ознаменованы глумленьем,
   Жгучей болью...
   А гений Ваш:
   Духа взлет Души пресветлой,
   Прерванный завистью и эгоизмом.
   Бесшумно бродит призрак этой смерти,
   Как соучастник злого преступленья,
   Молчит и полночь - вечности молчаньем.
   О, Моцарт! Моцарт!
   Тебя мы славим.
   Гармонию музыки вашей...
   Не совместить с забвеньем...
   Но слова об искуплении убийцы
   Душу злым глумлением гнетут...
   Ах, в пути сомнений наших...
   Кроме музыки маэстро вашей,
   Ничто нам путь любви не освещает.
  
  
   Картина четвертая
  
   Огромная комната. Полумрак. В кресле сидит постаревший Сальери.
   Взгляд его устремлен на едва пробивающийся свет из окон.
  
   Сальери
   Один я средь унылых стен;
   Густеет полумрак, крадется
   Из каждого угла, как тать;
   Камин затух, как рот беззубый...
   Разверстый и готовый
   Свои проклятья изрекать.
   Усильем я смежаю очи,
   Но все напрасно: сон бежит!
   Как будто бы не мозг, а лед
   Наполнил череп мой. Как холодно!
   И кресло словно камень
   И чепец - терний огненный...
  
  
   Сквозь окна в сумерках
   Мой взгляд блуждает, ловит,
   В черный глядя небосклон,
   Зловещего напева звуки -
   Глухой и отдаленный звон.
   Проклятьем в душу проникает
   Слепой настороженный мрак.
   Я исчезаю, я сливаюсь
   С удушливой ужасной мглой;
   Ее из недр своих глубоких
   Ад изрыгает на меня.
   И мука, злая мука когти
   Мое ослабленное тело пронзает,
   И совесть гложет, гложет -
   Зачем в то самое мгновенье
   На Моцарта поднял я руку
   И отвернулся безучастно я от бога ...
  
   Хор
   Зло зависти толкает к злу
   И непрестанно пытка эта длится,
   И Небо, свитками свиваясь, пламенеет,
   В Сальери лед и пламень, как в аду...
  
   Сальери
  
   Как слабы мои руки,
   Что на них?
   Ах, это - цепи. Кто, когда
   И почему меня сковал?
   Чуть пальцем шевельну,
   И так мне больно, больно...
   Звенит в ушах, и бьется сердце,
   Стучит в безмолвии кромешном
   И в тьме ночной, я как в гробу.
   Спрошу, где ты - душа моя,
   А ты не отвечаешь,
   А ты со мной - немая.
   Узнать тебя под маскою стараюсь
   И слушаю, внимаю, чем оправдаешь ты
   Добро и зло, свою земную долю...
  
   Хор
   Лишь жизнь свою он спас, но душу?
   В слезящихся глазах не стыд, а ужас,
   Горький страх. В груди лишь слышен стон
   И нет ему покоя...
  
   Сальери
   Дух злобы шепчет мне с усмешкой:
  
   Черный человек
   Твои мечты, что проданы давно
   За каплю яда невозвратны.
   Жребий черный брошен...
  
   Сальери
   Как тяжело. Кто б только мог поведать -
   Какая страшная беда -
   Чрез преступленья приходит...
   Я помню все, как это было...
   О, бедный, бедный Моцарт!
   Вернуть бы миг!
   Тогда бы выплакал я слезы
   И легче б стало на душе.
   О, для меня сияли б звезды,
   Но, увы, погасли, уже не явятся они,
   Лишь горечь яда в сердце...
  
   Вернуть бы миг! Но невозвратен он...
   Не будет больше нашей встречи,
   Не выплакать и душу ледяную,
   Покуда скорбь мою земную
   Сжимает смерти хладная рука.
  
   Хор
   В безумии своем познал Сальери ужас
   И нынче пал, от страха пал он в бездну...
  
   Сальери
   Но кто стучится? Моцарт, не иначе?
   Войди же, друг моей души.
   Но кто ты? В этот час!
   И так гневлив, смеешься будто
   Над одиночеством моим.
   Пронзаешь взглядом огненным,
   Пророчествуешь глухо:
  
   Черный человек
   О, будет не роса поить тебя, Сальери,
   А горестные слезы...
   Смертельно бледный отошел твой день,
   Зари не будет, тьмою станет твоя тень...
  
   Сальери
   Постой! Я миром обладал в начале жизни,
   Все обратилось в прах и - навсегда.
   Плачь, музыка, родившая меня,
   Бесплодье я открыл внутри себя.
   Плачь музыка, на горестной земле,
   Без отклика - во мгле людской...
   О, горестные слезы.
   Ах, все напрасно: прах бездушный,
   Что можешь ведать ты?
   Когда грудь моя от стона содрогнется
   И кровью обагрятся мои губы?..
   Услышишь ль ты?
   Откликнешься ль на мои муки?
  
   Хор
   Не разглядела нежить собственный предел;
   Счет тягостный мгновений быстротечных
   И не смогла Гармонию сберечь, о, не сумела...
  
   Сальери
   (пытается приподняться из кресла, приблизиться к окну,
   в коем проступает его отражение)
  
   Я часто видел этот призрак,
   Из тьмы глубин, в покровах ночи, -
   В черной плащанице, с разящими глазами,
   Он двигался неслышно, и смрадным вихрем
   Кутал
   Мое жилище и меня, и намекал
   об ужасе и смерти,
   И не было укрытья для меня...
   Я глянул в очи смерти -
   С предательством, с проклятьем, с искушеньем,
   Сковавшим безмолвием единым жизнь мою
   И дух тысячелетий смолк
   И не открыл ни замысел, ни цель музыки...
  
  
   Нет, не хочу я умирать, еще не время.
   Но как слабеют силы.
   Я не могу дышать, не в силах...
   Как темно!
   А этот в черном...
   Все так же холоден, молчит
   И слов, проклятый, не находит.
   От холода ль дрожит в испуганных глазницах
   Пустыни пустота? Или во мне проявлен хаос
   Своим страданием, своей язвительною тайной?
   Все та же ночь, все тот же черный человек во мне.
  
   (едва заметны во тьме движущиеся тени)
   Хор
   О, как печален образ светлый,
   Что пыль забвения покрыла...
   Как можно жить, все, сокрушив в себе,
   Все - до последнего, сердечного мечтанья?
   Сметь погасить и звезд, предвечное
   сиянье -
   Добро души, Любви своей не пощадить...
   И гибельная мгла предстала пред очами
   И ужас ледяной сковал навеки их...
   Молись же, не молись, душа не вымолвит
   ни слова,
   Ведь смерть пришла сиять и сокрушать
   Среди огня, и бездна обнажает пламя.
   И рой теней все ближе и взгляды
   мимолетны,
   Бесплотны толпы и угрюмы, угрюмы
   И цели нет у них, им нужен лишь покой,
   Но бесконечен их неодолимый круг...
  
   Все тот же ужас ледяной, все та же тьма
   над миром.
  
   Конец
   С. Троицкий.
   1965 - 1966 гг. по новому летоисчислению
   Великие Луки, Москва,
   Иркутск.
   (Житие в Михайловском).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
   Ушла душа, оставила мгновенье,
   О, как бессилье превозмочь?
   То мгла в душе моей усталой,
   Сегодня в ней настала ночь...
  
   Лишь звезды источают свет.
   Деревья спят, спит город,
   Но что-то шепчет Ангара,
   У онемевших моих ног...
  
   И мысль одна пьянит, как небыль,
   И манит глубиной своей,
   В мир, где никто на свете не был,
   Где одиночества покой...
  
   И там, и там ласкают звезды,
   Души невянущий цветок,
   Любовью освежает сердца нежность,
   Чтоб Жизни боль мне превозмочь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
   Немая ночь, что тьмы темней -
   Ни проблеска, ни звука в ней,
   И Небо близко-близко, близко,
   К Земле спустилось низко-низко.
  
   Пугает душу тишина,
   Волною мысль ослеплена,
   Хотя бы луч звезды единой,
   Хотя бы вздох души любимой!
  
   Разъята смерть, погублена и Жизнь -
   Она - разбитая и выпитая чаша...
   Беда во мне, в душе холодный яд разлит!
   Смерть дольной жизни - божия загадка...
  
   Ведь смерть, небытие - нисходит без покрова,
   О, заглуши, душа, дыхание свое!
   Вот даже, тающая ночь и та в смятенье,
   И надрывает душу криком!..
  
   Ночная плачущая жуть возмущена
   Немым моим молчаньем, -
   Весь мир, истерзанный страданьем,
   Взывает к Богу, напрягая свою грудь...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
   Горы, обнажив свою необозримость,
   Вглядываются в темно-голубые Небеса -
   Не иначе, бесконечности граница в них обнажена
   И мне слышится их зов призывный...
  
   Спит Байкал - бездонен он,
   В водах Млечный Путь отображен,
   Бродит лишь Луна с тревогою бессонной,
   Трепещут над безмолвной бездной Небеса...
  
   Я плыл, за мною неотвязно
   Байкальская волна гналась...
   В бескрайности однообразной,
   Единосущно с жизнью водной
   Летел легко вперед и я,
   И устали не знал...
   Мир - море... за гранью лет -
   После меня, в байкальской
   Водной шири, средь синевы
   И тайны бьющей Жизни,
   Припомните, - Байкал любил меня...
  
   И я вернусь, в сей край родимый,
   Все бездны, все вершины исходя,
   Зорею ясной, бескрайним небосводом,
   Своим желаньем - видением счастливым;
   Тончайшею невинностью, в природной тишине!
   И в этот миг душевных откровений,
   В ярчайший предрассветный звук,
   Воскресну яркою звездою,
   В созвездьях Млечного Пути, найдя в себе
   звучанье.
   Восстанет мощь моя, мне чуждо огорченье!
   И станет светом песнь моя,
   Прими же, Бог, ее без огорченья!..
  
  
   Жизнь заслужила свою радость
   И рвется из груди душа моя,
   Вся таинством красы полна!
   Что ж, пой душа!
   Мир, в прекрасном упоенье
   И я гляжу окрест -
   При всем моем желанье
   Родной души не вижу ни одной,
   Лишь с гор леса могучие
   Спускаются по склонам,
   Да призраки теней
   Меж ними пробегают.
   За той возникшей тишиной живут
   Прекрасные мои воспоминанья.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
  
   Вьюга ныне заметает
   Былое порошей,
   Застит глаза
   Ледяною стеной,
   Сердце притихло,
   Снежинки слезою
   Стекают по коже
   И больно, и больно (дважды)
   На русском молчать языке.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
   Ко сну готовится Земля
   И тени вырастают - ближе, ближе,
   И в этот миг становятся деревья
   Значительней, и словно бы родней.
  
   Благоухающая днем, в вечерней полутьме,
   Береза в Небо выплеснула кружева:
   И с рук ее, с раскинувшихся веток
   Текут листвы сквозные рукава.
  
   Вот царски ель возвысилась, а ниже -
   Рябина - масса красных куп
   И не понять, дрожит или недвижен
   Златой венец, возложенный на кедр.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
   Березовая роща, словно бы заснула,
   Склонив листву, опущенных голов,
   И на цветущей солнечной поляне
   Рябит в глазах от тоненьких стволов.
  
   Туман, как пар - болотная завеса, -
   Зловещей дымкой стелется окрест
   И вижу я, что это силы леса
   Околдовали царственных невест...
  
   Их дни текут размеренно, чуть грустно,
   Как будто слезы капают на мох,
   И жду, что слово вырвется изустно,
   Но только шепот слышен, словно вздох.
  
   Я знаю - хозяин леса любит
   Являть столь грустные места, места...
   Мне кажется, что это неспроста,
   Ведь все вокруг трепещет
   в ожидании исхода.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
  
  
   Рябина украшает мой, отцовский двор,
   Вот радость, восставшая из тягот,
   На ней, прохладно - кожисты, висят
   Тяжелые соплодья сочных ягод.
  
   Преданья старины гласят:
   Где задушевность слышно в каждом слове, -
   Рябине кисты алые даны
   Их память о народной пролитой крови...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
  
  
  
   Стройный ствол отблескивает серебром,
   Ростки намечены едва на нем,
   А на вершине легкое манисто,
   Дрожит чеканно - круглая листва.
  
   Не ведая в древнем ужасе остуды,
   Дрожа в безветрии, огнем едва горя,
   Живет на свете дерево Иуды,
   Что годно лишь на кол для упыря.
  
   Сорву и покусаю листик - горько,
   Но, все, простив осине наперед,
   Ее поутру розовая зорька
   Сквозяще - нежным светом обольет.
  
   И в этот миг расторгнется нежданно,
   С былым злодейством пагубная связь,
   И вновь осина, покажется желанной
   Всему вокруг, с чем свыклась и сжилась...
   С чем свыклась и сжилась.
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   В небесах вечерних блеск созвездий,
   От костра же моего мерцание и копоть,
   Я скорблю, что мало сотворить успел
   И прозреть, и дух свой обозначить...
  
  
   Ну, вот и успокоился Борей,
   И вдалеке затих последним звуком,
   А мне все кажется, что лучшие мгновения мои
   Преступная, бессмысленная трата...
  
   Столетняя нисходит тишина,
   Но здесь в лесу синица просвистела
   И снова, снова жизнь слышна,
   А птичья песня лишь на миг затихла...
  
   Что вспыхнуло: зарница иль звезда?
   Иные мысли рвутся в небеса,
   И кажется, что лучшие свои лета
   На мнимые дела потратил...
  
   И в тот призывный, но печальный миг,
   Когда в себе я ощутил - свой возраст,
   И осознал никчемность многих книг;
   Пахнуло вечной жизнью на погосте.
  
   О, воздух! Я его не полной грудью пил,
   Закрепощен - благоразумьем мнимым,
   О, Боже! Да любил ли я,
   И - был ли я любимым?..
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
   Феерия Любви
  
   Хозяин леса
  
   Еще не повидавши белый свет,
   Со школы затвердили вы присловье,
   Что лучше там, где вас сегодня нет,
   Придав словам всемирное значенье.
  
   Готов у вас спасительный ответ,
   В подобных фразах есть надежды лучик,
   Но замечали ль вы с теченьем лет?
   Там, где вас вовсе нет, - мир прекрасен...
  
   Древне-заветный вами срывается плод,
   Страх растворился в созвездьях...
   Жаждой свело мне перекошенный рот -
   Родниковой воды бы напиться...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Музыка рождающей Любви!

С. Троицкий

  
   Во мне звучит сегодня Моцарт...
   С березами и кедрами я тихо говорю,
   Рассказывают мне они о прошлом,
   Я Пушкина и Тютчева читаю небесам,
  
   И в честь мою озвучивают сонату звезды,
   В душе моей такая благодать, -
   Как возле родника. Расстался я с привычкой
   Негодовать на жизнь и на Сальери...
  
   Послушна под пальцами клавишей лазурь,
   И продолжаюсь я и в кедре, и в березе,
   И снова музыка звучит во мне
   И голос Моцарта со мною рядом....
   И забываю я, о горечи своей...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Во мне Любовь звучит: позволите ли вы,
   Чтоб стал пловцом я и к берегу направил
   Свое тело,
   Где мог бы вам поведать о морской пучине...
   Во мне горит душа, смогу ли быть я понят?
  
   Сегодня поутру - тысячелетний кедр, и девочка
   Рассказывали мне, о чем они мечтают...
   Все есть Любовь; Любовь в себя вмещает
   Природу, небеса и вместе с тем - Тебя!
  
   Любовь моя, - живая девочка с открытыми глазами.
   Одно трагично - не творить никак не в силах я:
   Я становлюсь стихом, я становлюсь поэмой,
   Теперь уж вам черед судьбу мне выбирать -
  
   Разбитой жизни, или цветка,
   Иль голубя исчезнувшего в синих небесах!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Слышишь: я всесильное Солнце,
   Высекающее лучами своими
   В скалах байкальских -
   Музыку рождающихся рек...
  
   Смотри: лучи пронзили светом
   свинцовые небеса!
   Чувствуешь, как гулко гудит море?
   Ощути запах - легчайший аромат
   Первых упавших капель дождя...
  
   Очищающий дождь любви
   Капля за каплей бьющимся сердцем,
   Солнцем в моей груди.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Вдали хребты, то - дети мирозданья,
   В них переливчат отраженный свет...
   Байкал одаривает своими очертаниями -
   Здесь Родина моя! Здесь белый свет!
  
   Тут Отчее! - под синью вещей выси
   Лукавостью своей кривить не смейте рот -
   Сибирь живет Вселенской жизнью
   И проверяет наш Духовный Род!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Мчатся друг за другом волны
   Через вечность к вещим временам,
   Их теченьем музыкальным
   Душа моя увлечена...
   Небо ясной синью пало на меня,
   Музыкой своей меня храня...
  
   Предо мною вечное движенье,
   В лето, жаркой юности моей
   Заплыву я в даль, в серебряные волны
   Освежу горящую я душу на ветру.
  
   Пусть мой жар согреет ледяные воды,
   Не ведает душа моя оков...
   Живет и любит мирозданье,
   Торжественно в величии земном.
  
   И спешит, навстречу вечности Байкал
   И сияет свет и веет ветер,
   Вспыхивает синь и музыка звучит
   Вкушаю жизнь и ощущая сердцем торжество,
   Мне жить труднее без музыки на свете,
   Чем жить без хлеба самого...
  
   И смеется белый свет открыто:
   Мир мой чист, в нем царствует музыка!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Будь Солнцем ты, в груди моей горящим,
   Лучом своим ударь и озари,
   И душу в пламень преврати,
   И этим светом полночь озари.
  
   Будь красной девицей ко мне спешащей,
   Будь огнем желанном для меня,
   Будь цветущею, поляною Весны,
   Будь любовью вечной для меня.
  
   Слез своих не лей - моя голубка!
   Что ж рыдать в предверии любви!
   Я лишь об одном тебе шепчу:
   На божьем свете только ты да я, -
   Мы населяем нашу Землю...
   Одно мы с нею - навсегда!
   Одно мы с нею - навсегда!
   Любовь моя!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Кристаллики росы омолодили Землю,
   Я на заре по полю шел босой,
   Должно быть, скоро,
   Посреди хлебов озолоченных
   И сам паду здесь ясною росой...
  
   Меня искать повсюду будут дети
   И окликать тревожно будет мать,
   А я войду навек в природы взгляд
   веселый,
   Войду в бессмертные ее глаза...
  
   Путь любви - в излучениях звезд,
   Припомнится - в людских сказаньях,
   Но я, восстав, заговорю сияньем,
   Всего лишь только миг.
   Мгновеньем нашей встречи:
   Мир, оживляя свежестью,
   явившейся росы...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
   Там, где шагу сделать невозможно, -
   Встану я во весь свой русский рост,
   Выстрадать мне это чувство должно,
   Чтобы цену знать служенью своему!
  
   Тоской и радостью томим,
   Грядущее приму я светлым откровеньем,
   Взрыдает прошлое виденье -
   Хоть плач его суров...
  
   О, что есть Родина, Она - Отчизна?!
   Неужто нежить, озверевший сброд
   Волков, снимающих с народа шкуру?
   О, жалкий бес животный род -
   Им несть числа и злобы...
  
   Сей жизни мутная волна
   Обагрена народной кровью -
   Меня изранила она -
   Сочится сердце мое кровью...
  
   О, мир людской, он в бездне исчезает
   И страшен груз двойного бытия!
   И все ж я жду светлые шаги столетья -
   Не все же проходить им стороной...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
   С. Троицкий
  
  
   Ты подойди и руку дай, родная, -
   Вглядись, средь горных гряд Байкал,
   Из голубого шелка рек, несущихся
   со склонов,
   Ткет подвенечный для тебя наряд.
   Ткет подвенечный твой наряд...
  
   Ужель Краса не ведает границ?
   О, как постигнуть душу Мира?
   Зажгу я сердце, грейся же счастливо,
   А мне не греться, мне огнем гореть!
  
   Встречаю Жизнь я ясностью своей,
   В ненастный день, я все перетерплю,
   Не в первый раз, должно быть, я влюбляюсь,
   Но первою любовью я люблю...
  
   О, Солнца луч любви Байкал пронзивший!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
   Мистерия
  
  
   Народа мощный глас -
   Святой Земли -
   Лазурь и синева!
   И, слово, звук, палитра, -
   Мистерия Любви -
   Симфония живая!
   О, Светлый Бог,
   В сиянье торжества!
   То, светлый мой народ
   В сиянье торжества!..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
  
   Алым ранним рассветом
   Байкала синь озарена;
   Волшебной утомясь игрою,
   Притихла истомленная волна...
  
   И возвещая миг свершенья,
   Прибой ласкал каскадом
   искрометным:
   "Весь мир - прекрасен,
   необъятен -
   отныне станет пристанью
   для вас...
  
   И вы... вершите обновленье
   Как деды ваши встарь,
   Ведь к Господу идти - нет доли краше! -
   За Родовой святой алтарь...
   За Родовой святой алтарь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С. Троицкий
  
  
  
   Средь волн серебряных, холодных,
   В сердце входит светлый луч,
   И я парю, прозрачный, точно Ангел,
   Ловящий каждый звук и радостей и мук...
  
   И нет конца, ни края светлой Жизни,
   Я устремлен вперед, мой дух в грядущее
   Направил свой полет,
   я чист оттаявшей душой и возрожден,
   а будет ли там берег - я не знаю...
  
   благословеньем веет Ангела крыло,
   и праздничный несется перезвон,
   душа моя ликует, торжествует;
   готова вновь, взлететь на небосклон...
  
   ступая на берег, я ощущаю жар камней,
   ложусь всем телом, сладко засыпаю,
   живет душа моя, во мне огнем горя...
   живет душа моя, во мне огнем горя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   С, Троицкий
  
  
   В очаровании вечернем ты слов не говори,
   В восторге, в забытье... побудь в молчанье,
   Дыханье шевельнет твои ресницы,
   Томящейся любовью, останься вдалеке!..
  
   О, как же дорога ты мне в сиянье,
   О, музыка Любви, она - безбрежна,
   Просторна и предвечна, без берегов и дна,
   Любовь, бессонная, измученная жаждой...
  
   Объединившая нас, рождением своим -
   Душа с душою - две тени на свету!..
   О, радость, ты в моей судьбе,
   Давай же растворимся мы в молчанье!..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   51
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"