- Даже если я смогу отправить сообщение Эль-Ронту, меня тотчас обнаружат, - сказал Аргон. - Я уже объяснял. Вся надежда на тебя. Поднимись на вон тот холм, на возвышении сигнал передать легче.
- Я не знаю, как это делается, - твердил Маура.
- Вспомни тот случай у переправы. Просто посылай. Получится само собой. Бан, ты останься здесь, на стоянке, вещи посторожите вместе с Роиром, когда он вернется. Я пока за хворостом пойду.
Я вопросительно взглянул на хозяина, ожидая от него подтверждения или опровержения этого указа.
Маура молча кивнул мне. Затем, передернувшись и сжав плечи, направился к одинокому холму, на котором виднелись какие-то каменные обломки.
Набрав на опушке полный подол крупных подосиновиков, я вернулся на берег. На нашей стоянке дымился догорающий костер и было пусто - хозяин, видимо, еще не закончил со своим неведомым важным заданием, Аргон еще не возвращался с хворостом, а наш вечно недовольный Гонец тоже куда-то исчез, хотя вроде бы отлучался только по нужде.
Не успел я упрятать добычу в свой мешок, оставленный в лодке, как из лесу послышался какой-то шум. Обернувшись, я увидел, как из гущи деревьев стремглав выскочил мой хозяин, будто за ним гнались десятки разбойников. Раскрыв рот, я наблюдал, как он с невероятной скоростью несется через поляну. Оказавшись у нашей лодки, он принялся судорожно отвязывать ее.
Я напрасно ожидал, что он как-то объяснит свое странное поведение.
- Вылезай, быстро, - скомандовал он мне, сам забираясь в лодку.
В полной растерянности я застыл на месте.
- Вылезай, идиот!
Он легко подцепил меня за грудки и выкинул на берег, тут же начав отгребать. Но в своем шоковом состоянии я крепко-накрепко уцепился снаружи за борт обеими руками, волочась за лодкой. Скоро я был уже по горло в воде, но не сдавался, глядя на хозяина полными отчаяния глазами. На какой-то миг, видя его холодное лицо, я поверил, что он позволит мне утонуть.
Грязно выругавшись, он за шкирку втянул меня обратно, бросая мне запасные весла:
- Греби!
И, через несколько секунд:
- Черт, да не в обратную же сторону!
Маура греб изо всех сил, ловко орудуя тяжелыми веслами, и лодка неслась против течения, как стрела. Скоро его светло-серая туника потемнела от пота и брызг, а длинные пряди волос облепили взмокший лоб.
- Не на меня смотри, баран, мы же не на прогулке! - раздраженно прокричал он мне сквозь шум воды. - Назад смотри, нет ли погони!
Он продолжал грести, как заведенный. Примерно через час справа показались отвесные скалы. Шумно выдохнув, он сбавил скорость:
- Добрались.
Устало подгребя к суше, он бросил весла на деревянное дно и развалился на спине, глядя в пасмурное небо.
Дрожа и клацая зубами от холода, я смотрел на небольшие пятна крови на его штанах и тунике - и обычные красные, и темно-вишневые с коричневатым оттенком.
Искоса оглядев мою жалкую промокшую фигуру, он подбросил мне мой вещевой мешок:
- Переоденься.
Сам он тоже стянул испачканную одежду, и я убедился, что на его теле не было свежих ран.
- Вы... их убили? - едва слышно спросил я.
- Нет, конечно, - ответил он, быстро накидывая сухую тунику. - Слегка ранил, чтобы не смогли догнать. Не волнуйся, Баназир, я не сошел с ума.
Он перекинул свой мешок на берег.
- Лодка мне больше не нужна. Возвращайся. И не смотри на меня так. Возвращайся к Аргону и Роиру, не прикончат они тебя. Объяснишь, что по ошибке за мной поперся. Теперь нет Эль-Орина, ты свободен от его угроз.
- Нет, хозяин. Я с вами пойду, - возразил я, как можно увереннее.
- Тьфу ты! Прицепился, что твой клещ, - отдуваясь и вытирая лоб, произнес он. - Пересидишь спокойно в Гоне. Уходи. Последний раз тебе говорю.
Я молчал, опустив голову. Почему-то мне казалось, что хозяин должен оценить мою преданность. Как же я ошибался.
- Приказываю тебе, раб! - его голос обрушился на меня, как удар хлыстом. - Возвращайся!
Весь сжавшись, я глотал текущие по щекам горячие слезы.
- Не могу, хозяин.
После этой фразы я внутренне приготовился к тому, что он убьет меня за неповиновение.
- Да я за тебя же, дурак, волнуюсь! - выкрикнул он, в сердцах пнув борт лодки. - Никого не подумал бы тащить с собой, и уж тебя-то - в последнюю очередь! Ладно, - отчаявшись, махнул он рукой. - Пожалеешь, а будет поздно. Помоги вытянуть лодку.
Не веря своим ушам, я медленно поднялся с сырой земли.
Такая юркая в воде, на суше лодка оказалась гораздо тяжелее. Мы дотянули ее до ближайших колючих зарослей и втолкнули глубоко в темную гущу веток.
- Все, - заключил хозяин, отряхивая ладони. - Идем, надо найти хорошую пещеру, где можно будет укрыться и переночевать.
Теперь он говорил совершенно спокойно, как будто все шло своим чередом, будто не было нелепого нападения на наших товарищей и последовавшего за ним стремительного побега, будто не кричал он на меня только что.
Мы вскинули на плечи свои мешки и как можно быстрее пошли в сторону скал.
Наступили хмурые зимние сумерки, и Маура развел костер в обнаруженной нами довольно уютной пещерке неподалеку от обрыва. Нам повезло, что зима в том году выдалась относительно теплая, а не то бы мы промерзли до костей - у нас было всего по одной меховой накидке, а моя плотная шерстяная туника уже почти прохудилась.
Сев на один из разбросанных повсюду булыжников, Маура стал помешивать толстой веткой хворост, пока тот весело не затрещал; затем отложил ветку в сторону и резко поморщился, схватившись за предплечье.
Я тревожно взглянул на него.
- Вам больно?
Он с силой растирал левое плечо и сведенную судорогой руку.
- Целый день ныло, - пояснил он. - То ли на дождь, то ли от гребли.
Приблизившись к нему, я протянул руки, но тут же нерешительно отвел их.
- Я тебе позволяю себя коснуться, Бан, - тяжело вздохнув, разрешил он согласно обычаю, но затем продолжил: - И плюнь ты уже на эти сословия, не до того сейчас. Ты не раб, я не хозяин. Мы просто два путника. Товарищи. По несчастью, если хочешь.
- Но... как же так, хоз...
- Хватит. Зови меня по имени.
Я испуганно помотал головой.
- Ладно. Зови меня, как угодно, но только не веди себя, как привык. Отвыкай от рабства. Тебе это когда-нибудь пригодится. Ну же.
Мои заскорузлые пальцы несмело дотронулись до его плеча, где из-под сползшего ворота туники на упругой коже виднелась длинная белая полоска шрама, и вжались в плоть. У Маура вырвался негромкий стон, и он откинул голову назад, накрывая мои руки влажными змейками волос. Я снова испугался:
- Простите, я слишком сильно...
- Нет, так и надо, Бан, продолжай, пожалуйста, - ответил он, снова принимая нормальную позу. - Мне потом легче будет. Нажимай сильнее.
Поверив ему, я возобновил прерванное занятие, стараясь сохранять осторожность в движениях. Инстинктивно дотронувшись и до второго плеча, я по реакции Маура понял, что ему это приятно, и продолжал уже более уверенно и ритмично.
- Спасибо, - произнес он несколько минут спустя.
- Это помогло? - спросил я озабоченно.
- Очень, - ответил хозяин, вставая и с облегчением распрямляя спину. - Хоть для чего-то ты годишься. Вот черт, - осадил он себя. - Уже и сам привык. Поди-ка сюда.
Он взялся за мои плечи и своими крепкими руками сделал несколько сильных, но при этом достаточно бережных разминающих движений. Я не смог сдержать стона удовольствия.
- Вот так. Ты мне, я тебе. Взаимопомощь. Понял?
- Понял, хозяин.
- Эх! - досадливо махнул он рукой. - Ладно, я выйду ненадолго. Заодно и осмотрюсь.
- Я с вами, - вскочил я.
- Нет, кто-то один должен остаться в пещере, сторожить наши вещи. Мало ли кто здесь бродит. После выйдешь, а я буду сторожить.
- А мы здесь заночуем? - зевнул я, осознав, как устал за этот долгий день.
- Здесь, конечно. Разве что ты успел присмотреть местечко получше, - подмигнул Маура.
Он отодвинул длинные сухие жерди, которые до этого насобирал вокруг пещеры и прислонил ко входу, чтобы снаружи не было заметно огня, и, повернувшись, растворился в ночи.
Оставшись один, я уселся у костра, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Где-то очень далеко послышался высокий протяжный вой, но не волчий, а какого-то другого животного. Я съежился, обняв руками колени и не отрывая глаз от черного проема. Как всегда во время ожидания, минуты тянулись до невозможности долго, размазываясь вязкой пеленой страха.
Наконец Маура вернулся, бросив взгляд на лежащие на полу сучья.
- Ведь забыл же закрыть перед уходом! - сказал он, сердясь на самого себя. - Вокруг тихо. Можешь выходить.
Снаружи было холодно и пустынно. За дальними скалами снова послышался тот самый противный вой и какое-то тявканье, заставившее меня боязливо поежиться. С радостью обнаружив несколько островков зарослей совсем близко от пещеры, я как можно быстрее сделал то, за чем вышел, и юркнул обратно под прикрытие каменного свода.
Мой хозяин сидел в тепле пещеры, раздетый до пояса, с аппетитом отрывая зубами от куска вяленого мяса, и закусывая его сохранившимся черствым хлебом. Не прервав своего ужина, он головой указал мне на вход, напоминая заслонить его. Я кое-как расставил жерди и прошел к костру. Маура кивнул и промычал что-то с полным ртом, довольный, что я понял его.
В этой обстановке, в зловещих отсветах, глазам моим вдруг предстал дикарь, трясущий огненными космами над добычей, способный разорвать на куски каждого, кто осмелится подойти слишком близко и переступить запретную черту. Круг адского пламени, посреди которого восседал на троне неприступный и необузданный некто, чью обнаженную кожу лизали полыхающие языки. Меня и притягивало, и отталкивало это зрелище; чужое, жуткое. Это не был тот, кого я знал и любил. Я не хотел его видеть таким.
- Бан, ну садись уже, чего ты там маячишь? Еды пока хватает - я захватил еще немного из других мешков, идти ведь долго. - Он протянул мне толстый ломоть хлеба с положенной сверху полоской мяса.
Видение исчезло безвозвратно.
- А... кто там воет внизу? - спросил я, пытаясь поудобнее устроиться на булыжнике. - Не волки вроде...
- А, эти... - Маура вытер лоб тыльной стороной ладони. - Я в Карнин-гуле про них от парней из Рокны слышал... Шакалы, кажется, называются. Они только ближе к южным местам водятся, там, где степи и всякое. Поменьше волка и трусливые, на людей обычно не нападают. Не волнуйся, сюда не придут, по скалам не влезут. Когда спустимся, придется, конечно, ночью на страже стоять. По очереди будем. Хорошо все-таки, что нас двое. Мне тоже иногда нужно будет поспать.
Я слушал его, чувствуя, как сжимается сердце. Он заметил.
- Что случилось? Уже боишься?
- Мы совсем одни здесь, хозяин.
Тонкие брови на миг сошлись у переносицы; затем он едва заметно улыбнулся. Его рука протянулась и мягко, успокаивающе легла поверх моей.
- Мы вместе.
Поев, он поднялся и забросал пол до самого входа в пещеру небольшими сухими веточками, тоже собранными заранее.
- Зачем это? - поинтересовался я.
- От незваных гостей. Если кто-то ночью даже очень осторожно зайдет, на одну обязательно наступит.
Он расстелил одеяло и улегся на нем, вытянув ноги, однако оставил место и для меня. Я для пробы наступил на одну из веточек. Действительно, хрустит. И, успокоенный, присел возле Маура.
- Почему вы от них убежали? - прошептал я в полутьме, косясь на затухающий костер. - И за что вы их... так?
- Ну, Роир просто подвернулся некстати, и видел, как я Аргона в ногу ранил, - виновато ответил хозяин. - Мне нужно было и его как-то задержать, чтобы не мешал уплыть. А Аргон... - взор его затуманился. - У меня ведь так и не получилось отправить Эль-Ронту весть о гибели Эль-Орина. Но я случайно... Я это очень четко увидел. В его, Аргона, голове. Это был приказ. Задание. Не знаю, от кого, но оно там было.
- Приказ меня убить, - наконец открыто признался Маура, поворачиваясь и взглянув на меня в упор. - Думаю, он тоже сообщник Эль-Калад и шпион. Может, и был им изначально. Подумай, как подозрительно он вел себя в последние дни. Из Риммата с нами уплыл - для прикрытия. И привел нас туда специально. Я уж не говорю про то, что он наотрез отказался спускаться к Эль-Орину, чтобы хотя бы убедиться в его гибели.
- Но Аргон ведь наш друг... - с грустью шепнул я, не желая верить, что мои страшные подозрения оправдались, когда я уже начал всецело доверять страннику.
- То же самое он говорил об Эль-Калад, - непреклонно возразил Маура. - Не мог я рисковать. Теперь это моя ответственность. Надеюсь, наши товарищи в итоге благополучно доковыляют до Гона, и никто не увяжется за нами хвостом. Давай спать.
Я осторожно прилег на широкое одеяло, укрываясь его свободным краем. Маура сразу набросил на меня часть накидки, служившей ему покрывалом.
Костер почти догорел, последние блики отплясали на каменных стенах и удалились в пустоту. Выли странные животные под названием "шакалы".
Мы остались одни среди скал, одни против ночи и страха. И только легкое дыхание хозяина на моей щеке согревало меня, только его рука отгораживала от тьмы. Тьмы, так хорошо понимаемой им, потому что она являлась частью его самого. Но я видел уже не зловещие тени - я видел усталого человека, крепко спящего рядом, и его слова отдавались эхом в моей голове, убаюкивая меня: "Мы вместе...".
* * *
Он долго глядел на озеро, задумчиво жуя свежую смолу с ближайшей сосны. И молчал. Я сидел рядом, вздыхая время от времени при мысли о далеком радостном прошлом и неизвестном гнетущем будущем, и тоже молчал.
Потом он вынул изо рта затвердевший комочек смолы, помяв в пальцах оранжевую массу.
- Попаду я в третью снизу ветку во-о-н того дерева, или не попаду? - Был задан явно каверзный вопрос.
Я почесал в затылке, переводя взгляд на указанное дерево и затем обратно на хозяина.
- Попадете, конечно.
Он тихо рассмеялся, покачав головой.
- Калимак бы сказал: "Фиги с две попадешь, хвастун!"
- Я не Калимак, - насупленно пробормотал я, ковыряясь в земле острием ножа.
- Знаю. - Маура бросил комочек. Послышался глухой "чпок", когда тот отскочил от третьей ветки дерева на самом краю поляны. - Ты - не он, а только ты. И это прекрасно.
Он провел ладонью по своей взлохмаченной макушке.
- Подстригусь.
- Не надо, хозяин! - осмелился я. - Они красивые...
- Красивые? - переспросил он, понюхав пропитанные дымом от костра спутанные заросли волос. - Нет, ну что ни говори, а париться с ними в степи я не собираюсь.
Вынув сохранивший остроту нож, хозяин уселся на траве и начал ловко и быстро отхватывать лишние пряди. Я следил за ним, время от времени обводя взглядом пейзаж. Когда еще мы окажемся в таком зеленеющем уголке, где есть и тенистые деревья, и чистая вода? Хозяин говорил, что скоро начнется степь. Степь - это песок и пыль, и редкие кустики, и почти нет воды - так он объяснял мне. Значит, будет гораздо хуже, чем теперь. Я надеялся, что хуже уже быть не может.
- Ну как? - послышался голос справа.
Надо лбом хозяина вместо беспорядочно свисающих густых прядей теперь были достаточно ровные полоски с интервалами между ними - отдаленное подобие челки; и в целом прическа стала поаккуратнее. Когда он сидел так непринужденно, голый по пояс и легко поигрывающий ножом, ему можно было дать на вид и шестнадцать - если бы только не глаза, выдающие опыт и неюношескую усталость. Он не стал ждать ответа на свой вопрос, как всегда увидев мое мнение по моему лицу.
- Давай я и тебя подстригу, - предложил он, поднимаясь. - Ты сейчас похож на вон тот куст на опушке, только что не зеленого цвета.
Я рассмеялся и покорно склонил голову.
- Повернись спиной ко мне и держи голову прямо, - распорядился он, начиная работу.
Мои кудри падали на траву темными клочками, и довольно скоро Маура удовлетворился полученным результатом.
- Уже лучше.
Собрав в ладони мои остриженные волосы вместе со своими, он снова двинулся к озеру, на ходу сдергивая обвязанную вокруг пояса тунику.
- Куда вы? - спросил я ему вслед.
- Оставлю их в подходящем месте, - откликнулся он, и беззвучно нырнул, в одно мгновение скрывшись под водой.
Я ждал, сосредоточенно наблюдая за голубой гладью. Вот в толще воды снова показались темные очертания головы и плеч, и мой хозяин вынырнул, шумно дыша, и с плеском подгреб к берегу.
- Теперь они лежат на дне под камнем, и это значит, что часть нас всегда будет здесь, в этом тихом озерке, где бы мы сами ни оказались, - пояснил он, натягивая штаны и накинув тунику на плечи.
- Да. - Я машинально почесал шею.
- Ах черт, надо было сперва стричься, а затем купаться, - прибавил Маура, заметив мою проблему. - Тебе покоя не будет от упавших волосков. Давай, окунись еще раз.
- Да это ничего, - попытался отвертеться я, так как очень не хотелось снова раздеваться донага и мокнуть. Несмотря на многочисленные старания хозяина за все годы, я так и не полюбил воду по-настоящему.
- Потом сам же жаловаться станешь, - настаивал он. - А водоема на пути не будет.
Я продолжал упрямиться; и тогда он безо всяких усилий подхватил меня на руки, отнес к озеру и, не церемонясь, бросил в воду. Я стал барахтаться, отплевываясь, затем под смех хозяина быстро вылез обратно; но эффект купания уже был достигнут.