До последнего я надеялся, что, достигнув берегов Сейи, обнаружу хозяина в добром здравии. Разве не за тем Эль-Ронт взял его с собой на остров, чтобы раз и навсегда избавить от страданий неким чудодейственным способом, известным только им, чужакам, долгоживущим и всезнающим? Я только удостоверюсь, что с ним все в порядке, что мои собственные ночные кошмары были не более, чем нелепым наваждением, и вернусь обратно. А может, даже дождусь, пока он соберется возвращаться, и домой мы поплывем вместе...
Безмолвные чужаки не отпускали меня ни на шаг, пока не появился Эль-Ронт собственной персоной. Выглядел он сильно постаревшим и усталым, и у меня тоскливо заныло под ложечкой.
- Твоя преданность достойна уважения, - приблизившись, обратился он ко мне. - Но тебя могли убить за попытку проникнуть сюда.
- Где... мой хозяин? - прошептал я пересохшими губами.
Эль-Ронт жестом указал мне следовать за ним, и двинулся по узкой белой тропинке между холмов, ведущей к одноэтажным прямоугольным зданиям.
Дверь была приоткрыта, и я осторожно вошел в комнату.
Маура сидел у большого открытого окна, отрешенно глядя на покачивающиеся вдали верхушки деревьев. Услышав шаги, он повернулся, и на лице его отразилось изумление.
- Бан!
Он резко встал, опираясь на подлокотники, но покачнулся и вновь опустился в кресло.
Я подбежал к нему и присел у его ног, уткнувшись лицом в мягкую ткань его простой длинной рубашки и охватив руками его колени. Не выдержав, я заплакал, хоть и знал, как ему тяжело видеть мои слезы.
- Бан... Ну что ты здесь делаешь? - устало, но ласково спрашивал он, и я чувствовал, как его теплые ладони гладят меня по голове. - Ты меня и на краю света достанешь...
- Достану, хозяин! - поднял я мокрое лицо, и он тихо рассмеялся, вытирая мои слезы.
Мое сердце сжималось при взгляде на его еще больше потемневшие и ввалившиеся глаза, бледную кожу с сероватым оттенком, почти бескровные губы и касающиеся моих щек совсем прозрачные пальцы.
Слишком поздно я понял, почему он уплыл. Он не хотел, чтобы я запомнил его таким. И не хотел, чтобы я заново пережил те недели после огненной пещеры. Но я в своем безрассудном эгоизме лишил его и этого - последнего.
Однако мое появление на острове словно придало ему сил. Когда я немного успокоился, умылся и отдохнул с дороги, а хозяин оправился от шока этой непредвиденной встречи, он провел меня в соседнюю комнату, распахнув дверцы стенного шкафа:
- Выбор небольшой, но по крайней мере есть подходящие размеры.
Видя, что я медлю, не зная, к какой из стопок одежды подступиться, он сам выудил для меня с полки аккуратно сложенные простые светлые штаны и тунику с поясом, и я с радостью переоделся наконец в чистое, так как даже не подумал захватить с собой в дорогу больше одного запасного комплекта.
Он налил мне воды из кувшина, и я жадно осушил стакан.
- Хочешь чего-нибудь перекусить?
- Нет, хозяин, - честно ответил я, так как от всех переживаний напрочь лишился аппетита.
- Тогда, если ты не слишком устал, можем ненадолго прогуляться, - предложил он, обуваясь в легкие сандалии.
Я согласно кивнул, и мы вышли из комнаты. Незнакомый чужак, стоявший в коридоре, молча двинулся следом.
- Кто это? - шепнул я, косясь на него через плечо.
- Это Эль-Ким, он следит, чтобы приезжие не совались, куда не надо, - с улыбкой ответил Маура. - У них же тут много всего секретного понапрятано.
Обернувшись, он сказал что-то нашему попутчику, из чего я уловил только собственное имя, и понял, что меня ему тоже представили.
Вскоре мы вошли в тенистую прохладную рощу, находившуюся совсем недалеко от построек.
Маура присел на широкий пень, машинально оправляя смятую ткань белой рубахи. Оглянувшись на меня, он легко похлопал рукой по пню, приглашая сесть рядом, и я тоже опустился на шероховатую поверхность. Он несколько секунд смотрел вдаль, туда, где в просвете между деревьями виднелись плещущиеся волны. Я провел рукой по ровному срезу, задерживая палец на каждом из годовых колец. Их было больше десяти, это я знал точно, даже не пытаясь сосчитать.
Лицо его озарилось улыбкой, словно маленькое солнце, вышедшее из-за облаков в ответ на светлое воспоминание.
- Как там Эль-Нор, Бан?
Я меньше всего ожидал этого вопроса здесь - он показался мне каким-то неуместным; и одновременно меня охватило смущение и чувство вины, так как я даже ни разу не подумал об оставленной дома семье с момента отплытия.
- С ней все хорошо, хозяин, - произнес я в конце концов. - Вот правда... плачет она больше... А так - хорошо. И Ками тоже, - предварил я еще один вопрос. - Я ей сказал, чтобы у своего отца ночевала с Эль-Нор, пока я не вернусь.
- Правильно. Надеюсь, те разбойники в нашу деревню дорогу забыли, и все же ты не должен был бросать ее одну в имении с маленьким ребенком, - с укором заметил он; однако, видя мое огорчение, поспешил добавить: - Но я рад, что ты здесь.
Он мягко положил свою руку поверх моей, и наши пальцы переплелись. Прикосновение, в котором еще оставалось что-то родное, напоминавшее о столь далеких днях детства; до того, как в нашу жизнь капля за каплей влилась свинцовая усталость, затопившая ясность глаз и отяготившая каждый мускул тела.
За легким ужином хозяин расспрашивал меня о новостях в деревне, о том, кто из соседей куда ездил и как я управляюсь с бытом. Конечно же, ничего особо увлекательного в нашей размеренной жизни не происходило, но ему, казалось, были интересны даже незначительные подробности, и слушал он с неподдельным вниманием.
Я даже не заметил, когда чужаки успели поставить в комнате еще одну кровать - для меня. После долгой дороги я устал, и был уже ненамного бодрее собеседника, поэтому спать мы легли рано, сразу после захода солнца.
* * *
На другое утро он был полон решимости отправиться на очередную прогулку.
Вошел Эль-Ронт с небольшим глиняным стаканом в руке. Меня удивляло, что даже здесь, на острове, где все были все время заняты какой-то работой, и правитель наверняка тоже, он продолжал заботиться о Маура и сам приносил ему все необходимое, хотя его подчиненные уж точно могли бы справиться с такими простыми поручениями.
Маура послушно взял стакан. Пока он пил, Эль-Ронт присел рядом на кровать и сжал пальцами его запястье.
- Побудьте сегодня в доме, - предложил он. - Здесь тоже есть, чем заняться.
- Я еще столько хотел показать Бану... Пожалуйста...
Посмотрев на него долгим взглядом, Эль-Ронт разрешил:
- Идите.
Мой хозяин кивнул, закончив одеваться и поднимаясь с кровати. Когда он ненадолго вышел, Эль-Ронт протянул мне наплечную сумку из легкой ткани:
- Здесь завтрак на двоих. Будет хорошо, если он съест хоть немного. И еще, постарайтесь вернуться до грозы, а то промокнете.
Какая гроза? - думал я отрешенно, следуя за Маура по коридору и слыша за собой легкие шаги стражника. Ведь погода такая хорошая, солнце светит, разве здесь дожди бывают?..
- Люблю сюда приходить, - Маура откинулся на спинку деревянного шезлонга с мягкими покрывалами. - Море до самого горизонта... На него можно смотреть вечно. Я попрошу Эль-Кима принести сидение и для тебя, - сказал он, кивая в сторону небольшой пристройки у берега, из которой были доставлены вещи.
Охранник, вероятно, по совместительству еще и выполнял кое-какие указания Эль-Ронта, касающиеся моего хозяина лично.
- Нет, что вы, - замотал головой я, сидя на горячем темно-желтом песке. - Мне и так удобно...
Но чужак тем временем уже ставил рядом второй шезлонг, и я, переборов неловкость, присел на его край.
- Ты когда-нибудь видел настоящие морские раковины, Бан? Я здесь нашел одну большую, в которой слышен шум волн.
- Как это, хозяин? - удивился я. - В ней вода?
- В том-то и дело, что нет в ней воды, а звуки волн есть. Это эхо, - ответил он с улыбкой. - Я тебе ее подарю. Чтобы у тебя был свой кусочек моря.
Я благодарно прикоснулся к его руке, не в силах выразить свои чувства словами.
Вскоре я достал из сумки сверток с завтраком и развернул ткань, увидев тонкие ломтики хлеба с полупрозрачной коричневатой прослойкой между ними, которая, как оказалось, имела очень приятный сладкий вкус и прекрасно утоляла голод. Первым делом я протянул два сложенных ломтика хозяину, и он, посомневавшись, все же взял их у меня. В сумке также была большая фляжка с чистой свежей водой, и два легких деревянных стакана.
С неожиданным аппетитом Маура съел всю свою порцию, и в моем сердце всколыхнулась радость.
- Возьмите, пожалуйста, - тут же протянул я ему и свою часть завтрака.
- Нет уж, я сыт, - улыбнулся он, решительно отводя мою руку. - Ешь давай.
После полудня воздух потяжелел; низко над головой набрякли серые тучи, хотя было по-прежнему душно и жарко.
Грозы я боялся с того самого дня, когда прямо передо мной, совсем рядом, ударила молния. Но тогда она ударила в дерево, потому что там было дерево. Куда она ударит сейчас, на пустынном побережье, где находились только мы?
- Только мы и скалы... - тихо сказал Маура. Прочел ли он мои мысли, или просто говорил сам с собой? - И открытое небо. Я никогда еще не видел грозу над морем.
- Я... я боюсь, хозяин. Вдруг волна накатит?
- Не достанет. Смотри, как далеко до кромки.
- Но господин Эль-Ронт сказал, чтобы мы до грозы возвращались... - попытался я еще раз.
- Ничего страшного, если под дождиком искупаемся, - заверил меня он.
На нас упали первые теплые капли, и Маура рассмеялся.
- И ведь никогда не ошибается...
Он подставил лицо каплям и закрыл глаза, и скоро по его щекам потекли прозрачные ручейки.
А я вдыхал полной грудью аромат дождя, глядя, как рыхлый песок быстро покрывается бурыми крапинками от упавших дождинок, создающих на его полотне странный и неповторимый узор.
Дойдя до невысокого холма, Маура, не останавливаясь, стал подниматься по крутому откосу.
- Подождите! Вы устанете! - испугался я, бросаясь за ним.
- Думаю, это полегче, чем в Румине, - в его глазах на миг сверкнули прежние веселые огоньки. - Помнишь, как мы тогда карабкались?
Теперь пережитое казалось чем-то далеким и странным, будто случившимся не с нами.
Добравшись до вершины, мы словно оказались вдвоем отделены от всего мира, стоя на крошечном выступе посреди океана. У меня вдруг перехватило дыхание; я почувствовал, что парю над бездной, высоко в облаках. Но при этом не возникло страха - только бесконечное блаженство, ласково обволакивающее душу и возносящее ее к небесам. К чему-то огромному, сияющему и светлому, от чего сердце сжалось в сладком томительном предвкушении. Я очнулся от того, что по щекам текли крупные горячие слезы.
- Я тоже плакал, когда Эль-Ронт впервые привел меня сюда, - тихо сказал хозяин, понимающе улыбаясь. - Это место, где острее всего чувствуешь единение с Великой силой.
- Что это такое?! - благоговейно спросил я, вытирая слезы. - Или кто?...
- Не знаю, - честно ответил он. - Эль-Ронт сказал, что это Создатель Всего, Что Есть. Но постичь Его можно только так, всем существом, а объяснить словами невозможно.
Он приобнял мои плечи, чуть опираясь на них, и мы молча стояли, встречая закат. Заходящее солнце окрасило кожу хозяина в теплый медный оттенок, зажгло блики в коротких волосах, и он вновь казался таким, как прежде - простым, сильным, и до боли прекрасным.
Когда мы спустились, Маура уже устало держался за мое плечо, и с каждым шагом обратно по тропинке я чувствовал, что идти ему все труднее. Остановившись, я сделал попытку понести его, но он решительно отодвинулся.
- Не надо, Бан. Я дойду. Просто дай на тебя опереться.
Я крепко поддерживал его за поясницу, и он, тяжело дыша, с моей помощью кое-как дошел до белого здания.
У входа нас уже поджидал Эль-Ронт. Увидев, в каком состоянии Маура вернулся, он все же не стал его ругать, а вместо этого сразу усадил в кресло, дал попить и снял с него сандалии.
- Вижу, ты решил показать Бану весь остров сразу, - сказал он с легкой улыбкой, хотя взгляд его не покидала озабоченность.
- Только половину, - отшутился мой хозяин.
- Вы поднимались на Единую точку?
- Да. Закат в этот раз был просто огненным, сияющим, - поделился мой хозяин, пытаясь отдышаться. - А молнии над водой - невероятное зрелище. Хочу нарисовать это все в красках.
Эль-Ронт внимательно слушал, не прерывая. Одновременно он развязал шнуровку на тунике сидевшего и положил ему на грудь влажное полотенце, пропитанное некой жидкостью с приятным травяным запахом, от которого даже у меня, стоявшего рядом с креслом, стало ясно и свежо в голове, и я с наслаждением вдыхал целительный аромат.
- Я спрашивал о них вчера, - сказал правитель. - К сожалению, здесь самых обычных красок действительно не изготовляют. Но посылку уже передали из Карнин-гула, она будет на следующем грузовом корабле, - заверил он Маура, чуть погладив его плечо. - Хочешь лечь?
- Нет, - покачал головой мой хозяин. - Так лучше. Пожалуйста, закажи обед для Бана. Ты ведь уже проголодался? - обратился он ко мне.
Я смущенно кивнул, так как вкусного завтрака на берегу хватило мне совсем ненадолго.
- Я уже договорился об обеде. Сейчас принесут, - кивнув нам обоим, Эль-Ронт вышел, оставляя нас наедине.
Вскоре на столик передо мной поставили большой деревянный поднос со свежими фруктами, ржаным хлебом, медом, и еще каким-то аппетитно пахнущим незнакомым блюдом.
- Это запеченная морская форель, - пояснил хозяин, когда я начал разглядывать принесенное. - Попробуй, просто вкуснятина.
Нежная плоть таяла во рту, и в ней совсем не попадалось косточек; так непривычно после засохшего копченого окуня или леща, приготовленных в очаге, которые надо было раздирать зубами, пытаясь не подавиться торчащими из них острыми иглами костей.
Некоторое время я был целиком занят поглощением чудесных яств, громко чавкая и не поднимая головы от тарелок. Неожиданно меня пронзило чувство вины, когда я понял, что ем один, а хозяин ни к чему не притрагивается.
- Простите... - пролепетал я. - Вы не будете?
Он тоже почти виновато пожал плечами, улыбнувшись уголком рта.
- Может, потом. - Он налил себе воды из кувшина, и, чтобы составить мне компанию, взял с блюда дольку яблока, от которой откусывал по маленькому кусочку.
Я продолжил трапезу, стараясь не огорчать его.
- Знаешь, как они рыбу ловят? - вдруг спросил он.
- Нет, хозяин, - покачал головой я.
- А я как-то раз в Карнин-гуле видел. Представляешь, не сетями и не копьями. А звуком.
- Звуком? - я поднял голову, кое-как отвлекшись от своих тягостных мыслей.
- Да. Звуковой волной приманивают. Быстро и удобно.
- Так у рыб же ушей нет! - изумился я. - Как они слышат?
- Всем телом слышат, - с улыбкой поведал он. - Вот такие удивительные создания.
Разглядывая останки рыбы у себя на тарелке, я вспыхнул от стыда при мысли о том, что одно из этих удивительных созданий я только что съел.
Маура рассмеялся при виде моей сконфуженной физиономии.
- Да не переживай ты так! Природа сама решила, кому кого можно есть, так что ты лишь выполняешь свое предназначение.
Некоторое время мы сидели молча, и я по привычке играл с острыми деревянными палочками, которые прилагались к блюдам.
- Вы... жалеете о том, что не остались учиться? - тихо спросил я.
- Всего обо всем не узнаешь. Но я ведь полный дурак, Баназир. Не видел того, что у меня под носом, и в итоге опять все испортил.
- Вы самый мудрый человек на свете! - с жаром и уверенностью сказал я.
- Ох, Бан... - он покачал головой, улыбаясь и кладя свои руки поверх моих. - Может, я все-таки кое-что узнал, не менее важное. Или даже более. Спасибо тебе за это.
- Мне?! - не поверил я. - За что?
- Без тебя я бы так и не узнал, что такое... смеяться, плакать. По-настоящему. Я... повторял, с детства делал все, как остальные. Но не знал, что чувствовать. Не знал...
Пусть я и не понимал до конца, о чем он говорит, но его благодарность была для меня самым большим даром, о котором я только мог мечтать в своей жизни.
Тем вечером мы сидели рядом на кровати в его комнате.
- Смотри, какой подарок от Аргона, - он подал мне круглый плоский предмет.
Несколько тонких деревянных пластинок были прикреплены одна поверх другой, так, что каждую из них можно было свободно поворачивать вокруг своей оси. На поверхности пластинок были выбиты аккуратные зубчатые дырочки.
- А что это такое, хозяин?
- Сейчас покажу.
Уже стемнело, и Маура подвинул пучок кристаллов на подставке так, чтобы свет от них падал на противоположную стену.
Он вертел перед собой кружок, и тени от дырочек создавали на светлой поверхности стены причудливые точечные сочетания.
- Это те самые узоры, которые звезды образуют на ночном небе, - увлеченно объяснял он. - У каждого - свое название. Вот это, например...
Я слушал во все уши, но названия созвездий не запомнились мне. Мне запомнился его тихий глубокий голос, и знакомый с детства чуть вздернутый кончик носа, и поворот головы, и легкая улыбка в приглушенном мерцающем освещении.
Вновь пришло время ложиться спать. Я вдруг понял, что не хочу погружаться в сон и отключаться от окружающего мира до утра. Эти несколько минут, или часов, или дней... Что они могли значить по сравнению с целой жизнью? Но мне не хотелось терять даже эти минуты... с ним.
Маура медленно разделся сам, как всегда упрямый и не желающий принимать мою опеку. Это было привычно. Он лег в свою постель, с облегчением вытянувшись и накрываясь белым одеялом.
- У нас в Сузатт таких не было, - улыбнулся он, проведя пальцами по мягкой, словно тополиный пух, материи.
- Не было, - отозвался я эхом, изучая такое же одеяло на кровати, предназначенной для меня, и ощупывая ее непривычное металлическое изголовье.
И он закрыл глаза, поворачиваясь набок и кладя руку под щеку, так естественно и просто, как бывало, когда мы ночевали у родичей Калимака в Зараке, а на следующее утро была назначена долгая прогулка по лесу с купанием в пруду; когда он кидался в меня пригоршнями недозрелых ягод, дразня и призывая играть в догонялки, а я отнекивался, ссылаясь на то, что еще не закончил завтракать...
Некоторое время я сидел рядом и присматривался к его лицу, и мой слух пытался уловить звуки его дыхания. Затем, тихо пройдя к своему ложу, я тоже с удовольствием зарылся в почти невесомое одеяло, несмотря на то, что в комнате было тепло.
Вдалеке шуршали волны, а над ними в небе всходила бледная луна.
* * *
Пробудившись на следующее утро, я с удивлением обнаружил, что Маура встал раньше меня, и уже одетый сидел в кресле у окна, читая что-то с длинной пластинки.
Он выглядел изможденным, но как будто тоже задался целью не пропустить ни одной минуты; и я радовался тому, что он бодрствует, и что он улыбнулся мне, и что он... просто есть. Я изо всех сил отгонял от себя всякую мысль о том, что он не поправится. Особенно теперь, когда я был рядом. Самонадеянно и глупо я верил, что мое присутствие может помочь.
Нам принесли легкий завтрак, бо́льшая часть которого снова была съедена мной - хозяин ограничился лишь половиной ломтика ржаного хлеба, намазанного медом, запивая его травяной настойкой.
Эль-Ронт с утра отсутствовал, наверное, по каким-то обязанностям, и мы некоторое время были предоставлены самим себе.
Принеся из соседней комнаты квадратную деревянную доску размером примерно с сиденье стула, с нарисованными на ее поверхности клетками, Маура разложил ее на полу; затем высыпал из прилагающегося мешочка черные и белые плоские камешки и быстро научил меня нехитрой игре, в которой нужно было щелчком пальца аккуратно вышибать с доски только камешки противника, не задев собственные. Мы долго забавлялись этим занятием, смеясь и подшучивая друг над другом - я вконец распустился и в который раз напрочь забыл о своем положении, благо отдаленность от нашей деревни этому способствовала.
Один из камешков улетел под кровать, и я полез за ним. Достав пропажу и подняв голову, я вдруг заметил, что и ножки у этих кроватей были необыкновенные - к каждой из них в основании был приделан небольшой крутящийся шарик, так, что их можно было с легкостью и без скрипа передвигать по комнате.
- Хочешь, покатаю? - неожиданно предложил Маура, и на лице его возникла та самая, до боли знакомая хитрая улыбка.
- А... вам это можно? - нерешительно спросил я.
- Залезай, - скомандовал он не терпящим возражений тоном. - Давай, в самый центр.
Я вскарабкался и уселся поверх одеяла, и мой хозяин легко развернул кровать вокруг своей оси, отчего я вскрикнул, изо всех сил придерживаясь руками за края.
Он захохотал, и я тоже не смог сдержать веселья, все больше получая удовольствие от этого самодельного аттракциона, уже громко смеясь и позволяя ему гонять кровать со мной по всей комнате.
Мы чуть не врезались на полном ходу в беловолосого чужака в белой форме, вошедшего через нашу открытую дверь по пути в смежную комнату, где хранились лекарства. Кажется, это был Эль-Сонр, главный лекарь Сейи, как говорил мне хозяин. Я тут же притих и замер, испуганно уставившись на него снизу вверх со своего места.
Ничуть не изменившись в лице, он смерил взглядом меня и кровать, затем неодобрительно заметил стоявшему позади меня Маура:
- Твоему отцу это не понравится.
Из-за моего присутствия он произнес эту короткую фразу не на их языке, а на нашем, соблюдая одно из тех немногих правил вежливости, которых старались придерживаться чужаки. И, как ни в чем не бывало, двинулся дальше, на ходу читая что-то с тонких светлых пластинок, которые были у него в руках.
В комнате наступила оглушительная тишина. Я до последнего надеялся, что чужак оговорился, или я ослышался.
- Вашему... отцу? - пробормотал я.
- Да, - помедлив, произнес Маура с неловкой улыбкой, присаживаясь спиной ко мне на краешек кровати, посреди которой я все еще восседал.
У меня на миг мелькнула мысль, что имелся в виду покойный господин Ильба - но каким образом этот чужак на острове мог его знать?
- Но... ваш отец... - попытался я снова. - Он разве не... умер?
- Эль-Ронт - мой отец, - просто сказал он.
В голове у меня все поплыло, и язык во рту стал словно тряпичным, плохо подчиняясь мне.
- Как такое может быть?.. - спросил я севшим голосом.
- Фьёдвай1... Это... трудно объяснить, - чуть вздохнул Маура, наполовину оглянувшись на меня. - Он рассказал мне уже здесь, на острове. И сам до недавней поры не знал. Так получилось. Эль-Ронта заставили участвовать в их опытах.
- Вы... вы совсем с ним не похожи...
- Внешне - нет, - согласился он.
- Я не понимаю, - не сдавался я. - Я же видел другие народы... Рокнинцев, дикарей в пещерах, руминских солдат, гонцев... Все, конечно, разные... Но не настолько, как эти... Они как будто вообще не отсюда... Как будто...
Я запнулся, когда до меня стали доходить собственные слова. Маура смотрел на меня с горькой полуулыбкой, и мне показалось, что в глазах его мелькнул страх - страх, что я не смогу понять. Или принять.
- Они действительно не отсюда, - наконец произнес он. - Там, наверху, далеко-далеко от нас, и от этого солнца, есть другие 'земли', Бан. И там тоже есть жизнь. Эллир - с одной из таких земель.
- Звездный народ... - совсем тихо шепнул я. - Народ со звезд... Это не просто красивое название...
- Нет. Не просто, - подтвердил он. - Когда-то они прилетели сюда, и остались надолго.
Он все еще говорил 'они'. Наверное, только ради меня.
- Значит, вы и правда один из них...
- Только наполовину, - уточнил он, словно оправдываясь. - Моя мать была... обычной. Такой же, как твоя мать, Бан.
- А Аргон... он тоже такой же, как вы? - вдруг понял я, вспомнив прежде непонятные фразы странника в Биреле, и события на базе после возвращения из Румина. - Ведь его кровь вам подошла, а моя нет...
- Да, он... - утвердительно начал Маура, и перебил самого себя: - Какая еще кровь, о чем ты говоришь?
- Там, на базе... Вам нужна была кровь для... для восстановления, - с трудом выговорил я слово.
- Постой... Он тогда отдал мне свою кровь?
- Да... Вы не знали?
- Не знал... - ошарашенно пробормотал он, глядя прямо перед собой. - Он ничего не говорил об этом...
Маура надолго замолчал, погрузившись в свои мысли.
Я сполз с центра кровати, присаживаясь рядом с ним и свесив ноги.
- А он может... снова дать вам свою кровь? - наконец осмелился спросить я с надеждой. - Чтобы... чтобы вы снова поправились?
Хозяин покачал головой с грустной улыбкой.
- Нет. Это уже не поможет.
- Почему же вы... и с Аргоном такие на вид разные? - сглотнув слезы, я задал еще один мучивший меня вопрос.
- У него... наоборот, - он поднял на меня глаза. - То есть, отец - человек, а мать - чужачка. Наверное, это влияет... Вот с Трагальдом мы были больше похожи.
- С Трагальдом? - машинально переспросил я, чувствуя, как голова идет кругом от этих немыслимых откровений, сыплющихся на меня одно за другим.
- Да. Ты же помнишь, что он говорил в тот самый первый вечер в пещере. Хоть ты и не верил... Они - единственные серколлир, которых я встречал. Да и я до последнего не хотел понимать, что это такое. Не хотел... Прости, что я на тебя все это обрушил.
- Нет... нет, - помотал головой я. - Я же сам во все ввязался... Вы столько раз пытались меня уберечь...
- Не уберег, - сокрушенно прошептал он, приобнимая меня за плечи и притягивая к себе. Его рука поглаживала мои волосы, и я позволил себе склонить голову на его грудь.
У меня не было иного выхода, кроме как смириться с горькой и странной мыслью: на этом острове, посреди огромной массы воды, вдали от привычного деревенского быта, я был единственным человеком. Единственным.
Эта правда давно уже подстерегала меня, но я тоже изо всех сил избегал думать обо всем этом и признавать для самого себя реальность происходящего; хотя у меня было уже слишком много свидетельств того, что принадлежность моего хозяина к этой чужой расе не ограничивалась лишь чем-то духовным, нематериальным, неосязаемым, как мне хотелось верить, а была вполне конкретной и ощутимой. И это его внезапно обнаружившееся родство с Эль-Ронтом было последним веским доказательством, что между ним и мной пролегала бездна. Не только из-за разницы в умственных способностях и талантах; не только из-за богатства и положения в обществе...
- Вы... не такой, как я, - вслух заключил я, не поднимая головы.
- Разве? - переспросил он. - Я кажусь тебе другим?
- Я... не знаю.
- Посмотри мне в глаза, Бан. Посмотри глубже. Разве я для тебя чужой?
И я смотрел в эти знакомые с детства глаза, в которых отражались теплые летние дожди и серые осенние грозы; такие привычные и родные усталые глаза, и темные круги под ними, и ранние морщинки по краям век от частого смеха, а во взгляде все та же всепроникающая, лучащаяся искренность...
Какими бы значительными ни были различия меж нами, из каких бы далеких далей ни прибыли когда-то на нашу Землю предки моего хозяина, он оставался для меня прежним - любимым. Ничто не могло этого изменить.
Протянув руку, я прикоснулся к его лицу, и он удержал мои пальцы на своей щеке, накрыв их ладонью.
Одна неосторожная фраза Эль-Сонра помогла мне наконец понять многое, что ускользало от меня все эти годы, проведенные рядом с хозяином. Одна оброненная фраза, заставившая его наконец быть со мной полностью откровенным - как, может, и то, что больше не оставалось ни времени, ни смысла что-либо скрывать.
* * *
- Эль-Орин снова пригласил нас на ужин, - сообщил Эль-Ронт, входя в комнату. - Но я сказал ему, что тебе хватит на сегодня впечатлений.
- Нет, я хочу поехать, - твердо возразил мой хозяин.
- А послушаться меня в виде исключения ты не хочешь? - полусерьезно спросил Эль-Ронт.
- Мне правда намного лучше, - улыбнулся ему Маура, поворачиваясь затем ко мне: - Поедешь с нами, Бан?
- Конечно, хозяин! - с готовностью ответил я, хотя мысль о новой встрече с Эль-Орином на его территории меня не особо радовала.
- Можно ведь? - сидящий поднял глаза на Эль-Ронта.
- Можно, - после недолгих сомнений согласился тот. - Думаю, он не отнесется к этому плохо.
- Надеюсь, не так, как при первой встрече, - ухмыльнулся Маура, на что я лишь неловко покраснел от слишком яркого воспоминания.
Эль-Ронт плотно обернул вокруг плеч и горла хозяина теплую шерстяную накидку - тем вечером ощутимо похолодало, и дул свежий ветер с моря.
- Я сейчас сообщу, что мы все-таки приедем, и приготовлю карти́2.
Маура удержал его за руку, заговорщицки попросив:
- Только не говори, что Бан с нами. Пусть будет сюрприз.
- Еще больший сюрприз будет для Эль-Ани́р, - заметил Эль-Ронт с улыбкой. - Она никогда вблизи не видела никого из аннан, кроме как на рисунках.
- Кто такая Эль-Анир, хозяин? - полюбопытствовал я, когда правитель вышел за дверь.
- Дочь Эль-Орина, будущая тари Первой общины.
- У него есть дочь?! - ошеломленно спросил я.
- Почему тебя это так удивляет? Ты думал, он всю жизнь посвящал только войне?
- Нет, просто... - я смутился и не продолжил.
- Просто ты думал, что он - бездушный тиран. Не волнуйся, до последнего времени я думал так же, - признался он. - У него еще и внуки есть, они учатся в Карнин-гуле. Я об этом ничего не знал. Как видишь, Эль-Орин не любитель распространяться о своей личной жизни.
Во дворе нас ждало очередное диковинное средство передвижения - небольшая белая повозка с колесами, похожими на массивные тарелки, с низкими гладкими стенками и сужающимся, почти заостренным передом. Внутри были темные сиденья из мягкой упругой кожи. Легко подняв моего хозяина на руки, прежде чем тот успел запротестовать, правитель усадил его на заднее сиденье, и я неуклюже залез следом, перекидывая ноги через бортик. Сам Эль-Ронт уселся спереди, взявшись за полукруглую рукоятку в носовой части.
Покатились мы неожиданно и почти бесшумно - лишь шелест колес о песок и едва слышное гудение где-то изнутри объемного корпуса. Я надолго потерял дар речи, лишь в недоумении перевешиваясь за борт в попытке обнаружить те невидимые силы, которые так плавно и искусно двигали повозку. Не обнаружив там отгадки, я вновь удивленно повернулся к хозяину:
- Как же мы едем? Лошадей ведь нету, не тянет никто!
- Ну, внутри карти есть такая штука, - принялся объяснять он. - Которая превращает силу кристаллов в силу движения... Отец, как можно перевести 'ди́рган-хэт'? - спросил Маура у сидящего впереди. Теперь, когда не нужно было сдерживаться в моем присутствии, он уже, казалось, почти привычно обращался к Эль-Ронту именно так.
- Никак нельзя перевести, ир мье, - ответил Эль-Ронт. - На общем наречии нет таких слов, так что не ломай над этим голову. Разве что ты, Баназир, сам собираешься стать разработчиком.
- Чем стать? - испугался я.
- А в ином случае, подробного объяснения не требуется, - заключил правитель, чуть оборачиваясь к нам с улыбкой. - Просто знай, что кристаллы позволяют повозке ехать.
Я кивнул, благодарный ему и хозяину за их безграничное терпение.
- Как он здесь очутился? - строго, но без агрессии спросил Эль-Орин при виде меня.