-Нет! Никогда! - кричал отец Шелинки. - Только через мой труп!
Предполагаемый зять искоса глянул на него тяжким задумчивым взором, как если бы хотел сказать: ну, это можно устроить...
Отец тоже об этом подумал, вытер от испарины лоб и на всякий случай увеличил дистанцию.
Бледная Шелинка, потупившись, упрямо поджала губы и процедила:
-Все равно... - дальше было не разобрать.
-О, Господи! - возопил отец, всплескивая руками. - Да он же волколак! Вельзевулово семя!..
Влюбленно трогательно подпирали друг-друга плечами и держались за руки.
-О! Ты смерти моей хочешь! - трагично простонал отец и изнеможенно упал в кресло.
-Папа... - неуверенно начал юный волколак и запнулся, сам поняв, как фальшиво это прозвучало. Он кашлянул, крепче сжал руку Шелинки и попробовал снова:
-Мосье Вальдо. Я люблю Вашу дочь. Что с того, что я... не человек? Я никогда не причиню ей... и Вам, конечно, вреда...
-О! - снова простонал отец Шелинки, закрывая глаза руками. - Дочь, дочь моя... Ты безумна...
-Пусть! - гордо сказала Шелинка, выступая на пол-шажка вперед. - Говорят, любовь - безумье! Что же с того, что мое безумье чуть безумнее безумья той, что полюбила человека.
-Папа, пойми! - жарко зашептала Шелинка, делая еще пол-шажка. - Янек не виноват. Он родился таким и всю жизнь свою таким жил. Это в его природе. Папа, ну ты же должен понимать, что против природы...
-Не заговаривай мне зубы! - рявкнул отец. - Он людей загрызает! В этом его природа!
-В забытьи. Не со зла же, - хмуро буркнул Янек. - Я бы и рад, мосье... Ради Вашей дочери я бы... но я не могу противиться этому...
-Папа, ну в наш век стыдно быть таким ограниченным, - попробовала укорить Шелинка.
Отец взвился под потолок.
-Ограниченным? Ограниченным?!
Влюбленные попятились.
Отец заплакал.
-Как такое могло случиться? Для того ли я тебя растил - на поживу чудовищам! Чего тебя на них с малолетства тянет? То Валдеша все привечала - серебром и чесноком его от тебя отваживал. Да Валдеш хоть аристократ, может, была бы сейчас графиней... Еще тот твой некромансер, которому ты все улыбки строила. Тот-то хоть человек! Зря! Ох, зря! Чего я на него взъелся? Дурень я старый! Свыкся бы и с некромансером. Глядишь, любил бы как родного!..
-Ну, видимо не судьба нам с тобой, - надтреснутым голосом произнес Янек, а его губы предательски дрогнули в улыбке.
-Ну, видимо и правда не судьба, - вздохнула Шелинка.
Она проводила волколака до двери и, поднявшись на цыпочки, дружески чмокнула в щеку, шепнув при этом:
-Спасибо, Янек.
-Не за что, - так же тихо ответил Янек. - Ну так я передам Миклошу, чтоб сватов засылал?
-Да. Передай. И еще горячий нежный поцелуй.
-Нет. Вот это как-нибудь сама, - ухмыльнулся Янек и вышел в ночь.
-Эй! - окликнула с порога Шелинка. - Ты передай ему, что я наказывала сватов посвежее подымать. Чтоб не как в прошлый раз - папеньку чуть удар не хватил.
-Передам, - с озорством усмехнулся Янек. - Давай, запирайся-ка. И чтоб носу до солнышка не казала.
-И ты постерегись, Янек, - улыбнулась Шелинка в щелку приоткрытой двери.
Ночь выла, клацала зубами, чавкала и хрустела, надсадно хрипела и булькала ускользающей жизнью. К небу возносились мольбы, проклятья и чеканные слова черных колдовских заклятий.
Но волколаку Янеку было это вполне привычно и над городом восходила, золотясь, полная луна...
Тщательно заперев дверь на все замки и засовы, Шелинка, счастливо напевая, отправилась на кухню готовить ужин.