Кучер показал ему на огромную площадь в конце улицы: Бычий рынок. Кто не знал Бычьего рынка?
Столько историй связано с его деятельностью, с происходящими в пределах его событиями. Сейчас территорию рынка скребли и чистили десятки дворников и уборщиков. За один рабочий день площадь рынка так изгаживалась навозом, другим мусором, что очистить его стоило немалого труда. С рассвета и до начала дня трудились эти люди вывозя подводами навоз на близлежащие за окраиной пригорода поля.
Им помогали их дети, которые набегали с вёдрами, поливая утрамбованную до плотности камня, землю.
На этой земле торговали крупным и мелким скотом, лошадьми, экзотическими животными, птицей. Продавалось и покупалось всё, что можно купить и продать в Риме. От земляного червя до огромного африканского слона, вывезенного из тропиков неизвестно как и неизвестно для какого хозяина.
У ворот рынка с раннего утра собиралась длинная очередь из продавцов, прибывших из разных местностей близлежащих округ. Приехавшие издалёка занимали очередь с вечера, ибо утром уже творилось то, что и наблюдал сейчас Сергий. Тысячи людей с обозами, непонятно как, но размещались в торговых рядах.
Размещались, торговали и насыщали чрево Рима.
Бычий рынок незаметно и плавно перетекал в продуктовый.
Туи также уже стояли очереди, но меньшие, потому что основная масса продавцов были людьми состоятельными и имели собственные магазинчики и павильоны.
Те же, кто помельче,и победнее располагались на торговых местах и в рядах, согласно везучести своей и сноровистости. Первым прибывшим доставались места лучшие.
"Тем кто раньше других встают - боги щедро подают", говривали на рынках.
Дары земли-матери от севера, юга, от востока и запада. Всё можно найти и приобрести в Риме.
Справа виднелись стены Большого цирка. Заново отстроенный,он олицетворял собой новейшую архитектуру столицы. Немало времени понадобится, чтобы обойти его вокруг. Хотелось бы побывать на представлениях, но не за тем Сергий послан в Рим и нет у него на это времени.
Говорили, что Нерон, лично присутствовал на открытии цирка и под азартное рукоплескание толпы, восторженный рёв, даже вышел на сцену где исполнил ораторию собственного сочинения.
Молодой император, особа одарённая. Его таланты охватывали многие области человеческих возможностей. В последнее время увлёкся архитектурой. Сам проектировал и сам осуществлял контроль над постройками. Доля его участия в восстановлении города была более, чем весомой.
Завистники, а таких у талантливых людей всегда достаточно, принижали как могли успехи Августа, в кулуарах издевались над его пристрастием к искусству, высмеивали увлечения литературой , вокалом, историей, военным делом, даже женщинами.
Некоторые договаривались до того, что утверждали, что именно Нерон спалил Рим.
Варфоломей, при всём его отвращении к императору-язычнику , оставался на позициях справедливости и говорил, что если бы не языческая анти направленность Нерона, не его жесточайшие преследования христиан, он мог бы войти в историю как величайший руководитель величайшего в мире государства.
Настолько разносторонен его талант.
Но молва зла. Народ не знает, чего хочет. Император думает, что хочет народ хлеба и зрелищ, так советуют ему его советники, например Сенека.
Варфоломей же считает, что народу в первую очередь нужна пища духовная ибо народ и так бесконечно развращён. Заигрывая с народом император обязательно проиграет. Такова, по мнению апостола, историческая закономерность.
Дорога та , что левее уходила на Палатин. Название - Этрусская улица.
Завершается Этрусская улица грандиозным Форумом.
Палатин и Форум - Ум Мира.
Сердце Мира - Рим.
Рим город роскоши и жестокосердия.
Бог не живёт в Риме.
И ещё много другого разного слышал Сергий от римских граждан.
У Палатина коляска остановилась.
-Дальше не поеду, - заявил извозчик. В центр города допускаются экипажи, оборудованные по требованиям столичной полиции.
- Если барин желают ехать в центр, они должны нанять местный экипаж, таковы правила.-
Пришлось выйти. Поклажи нет, кроме небольшого баула, в котором лежат кое-какие сфабрикованные в печатном цехе семинарии, документы, удостоверяющие его личность.
Несколько писем, будто бы от матери к нему на вымышленный адрес и аттестат об окончании школы по курсу: " Торговля и финансы. Государственная и частная собственность".
Естественно допуск к торговым операциям, рекомендательные письма нескольких банкиров из Таврии, Германии и Греции. Деньги и это всё.
Ехать дальше некуда. Знакомых нет. Он пустился на поиски жилья. Опытные люди подсказали, что первым делом крыша над головой.
Потом остальное, в независимости от срочности и очерёдности. В прежние времена он не задумывался над житейскими проблемами. Считал их мелочью не достойной внимания.
В столице ночь - время опасное. Может всякое на дорогах случится, и
полиция по ночам не церемонится.
Пожалел, что не выспросил хорошенько Берта Секунду. О гостиницах, ночлежках.
Но он может навести справки и тем обнаружить себя, для этого нужно явиться в департамент полиции, где существует обязательное правило регистрации не только подданных иных государств, но и просто иногородних, прибывших транзитом, но задерживающихся в Риме на срок более пяти дней.
Скоро ему удалось узнать адрес департамента и он поспешил чтобы успетьк началу рабочего дня.
Здание управления по регистрации граждан располагалось в районе улицы носящей имя Великого Октавиана. Одна из центральных улиц города.
Подхалимы из Форума пытались поставить Нерону памятники при жизни, увековечить его имя в названиях улиц, городов но тот слишком хорошо знал цену любви народных представителей и потому издал указ запрещающий тревожить память усопших руководителей страны. Но проспект Октавиана остался не переименнованным.
На углу двух широких улиц его остановил патруль.
Проверили документы и убедившись, что прохожий ищет департамент регистрации указали направление. Вот и улица Тиберия Гракха. В семинарии подробно изучался период истории Рима, связанный с деятельностью римского цензора, консула, триумфатора. Именно цензоры занимались проведением переписи граждан, проверкой сословных и должностных списков, контрольюза государственными финансами и общим надзором за нравственностью римлян.
Тиберий Гракх преуспел в этом. Был у руля Рима дважды.
Заработал пенсию, которой не успел воспользоваться, и
почётную охрану из 12 ликторов с фасциями, которые весьма надоели ему, о чём он не единоыжды высказывался.
Сергий на секунду зажмурился и представил себя триумфатором. В семинарии все парни мечтали хоть одним глазком поглядеть воистину грандиозный успех смертного человека. Триумф, высшая военная награда, которую венчал торжественный въезд полководца в Рим.
Триумфатор в одеждах Юпитера, взятых из храма, стоял в
колеснице. Над его головой раб держал золотой венок. Воины несли добычу, знамёна, вели пленников.
Право на триумф давала выигранная война, если при этом погибало не менее пяти тысяч врагов и лишён был жизни вражеский вождь.
Великий трибун. Великий гражданин империи.
На этой улице, на этой улице названной в честь ликтора и располагалось ведомство отыскиваемое Сергием. Но двери учреждения плотно закрыты. У входа Вооружённый охранник. На задаваемый вопрос охранник не ответил, только скользнул взглядом по одежде и по лицу клиента.
Пришлось ждать. От нечего делать Сергий прошёлся дальше по улице, читая вывески, присматриваясь к архитектуре домов. Все здания официальной части столицы были новыми, построенными совсем недавно и потому выглядели празднично, несмотря на то что некоторые вывески были весьма прозаическими.
Например парадный подъезд дворцового ансамбля украшала доска извещающая, что здесь принимаются пожертвования для поддержки движения " Народная мудрость ".
Что такое народная мудрость понятно. Юмор, сатира, пословицы, поговорки, анекдоты. Но что такое движение "народная мудрость", можно только догадываться.
Подойдя поближе к зданию Сергий заметил табличку меньшего размера. На
мраморной плите выбита каллигрофическим шрифтом надпись: фонд основан в честь Великих поэтов - Вергилия, Горация, Тибулла, Проперция и Овидия в 60 году по повелению божественного Августа при участии Валерия Мессалы на деньги Мецената.
" Выходило, так - понял Сергий , -это благотворительный фонд, направленный на поддержку изящных искусств. Вот ведь как. Оказывается находятся люди , которым не безразлична даже поэзия и это при всём при том, что империя ведёт нескончаемые войны, гибнут многие тысячи людей за пределами страны и многие тысячи в пределах.
Геноцид развязанный Нероном, принял размеры стихийного бедствия.
По иронии судьбы, преследуемая христианская идея крепла по мере ожесточения её
гонителей. Сергий догадывался, что и семинария не существовала бы, не будь
неизвестных меценатов. Имя их во мраке, но щедрость души известна Богу. И нерукотворными буквами имена их занесены будут в книгу памяти народной.
Когда вернулся назад, двери департамента были уже широко распахнуты.
Охранник исчез, по коридорам на лавках сидели личности одетые как все мелкие чиновники, чисто и скромно но отличающиеся военной выправкой.
Нашёл отдел регистрации и, достал документы. Служащий не торопливо просмотрел их, отодвинул в сторону и наклонившись к другому столу о чём-то пошептался с соседом.
Спросил: Чего же то вы хотите?
Зарегестрироваться. - ответил ему Прас.
Тот недоумённо взглянул на молодого человека и пожал плечами.
- Вам что, очень нужно регистрироваться? -
Как же! Закон требует.-
-Ах, закон...-согласился чиновник. - Но учтите, если вы захотите уехать, вам нужно за три дня подать заявление и уплатить пошлину. В противном случае вас остановят в любом месте страны, арестуют и отправят по этапу назад. Тогда вам придётся оплатить путевые издержки и затраты полиции на ваше этапирование.
Сергий зажмурился. Он годами ходил караванами, торговыми
обозами, с сумой за плечами, но никогда никто не интересовался не только его документами, но и им самим.
Далеко же ушла цивилизация римская. Воистину прогресс.
Чиновник что-то записал в свой талмуд и выдал справку, удостоверяющую в том, что податель сей является гражданином города Рима на срок до пяти суток включительно. Проставил числа и повернулся к посетителю спиной.
- Я ,гражданин Рима, - произнёс бурсак- послушник вслух, и вышел в коридор. Рома - значит сильный.
Он повторил те же слова на греческом, на еврейском, на армянском,
испанском. Перебрав с десяток известных ему языковязыков, вспомнил про боруский и произнёс по боруски. На боруском действительно слова о гражданстве звучали и энергичнее и жёще.
Если когда-нибудь судьба занесёт его опять в Борусию, если он разбогатеет, - построит там второй Рим, понадобится, построит и третий и смешает боруский язык с еврейским, чтобы сделать его ещё благозвучнее, напевней, воинственней.
Италийский язык хорош для обращения к Богу, ещё лучше для этого подходит еврейский, неплох и испанский и армянский, но хуже немецкий. С таким языком как немецкий идти в сражения самое верное дело. Язык команд.
На другой стороне улицы стояла красивая молодая женщина.
Одетая без излишеств, просто, но со вкусом. На ней фиолетовый с серебряной бахромой плащ, не длинный, но и не короткий.
Синяя широкая лента вилась змейкой по шву. На ногах лёгкие сандалеты на пробковой подошве, причёска не скрывала обилия волос, на вид шелковистых. Бурсак поймал себя на мысли, что ему нестерпимо хочется потрогать их, но от такой смелой фантазии ладони его тотчас же вспотели, а сам он покрылся румянцем, которого не скрыл даже его крымский загар.
Женщина не отводя взгляда от красивого лица послушника улыбнулась и спросила перейдя улицу, внятно выговаривая слова:
Вы иностранец? Вас видимо обидели?
Не мудрено. В этих стенах обижают практически всех.
Я могла бы вам помочь?
От неожиданности бурсак растерялся. промолчал.
Тогда она было заговорила с ним на немецком.
Спохватившись, что выглядит смешно, Сергий стал отвечать на греческом, а потом быстро вслед за незнакомкой перешёл на немецкий.
Он извинился и сказал, что прибыл издалека, что он купец и что
дела привели в Рим; дела с которыми он хочет покончить как можно скорее. Потому что обозы грузятся, время не ждёт, а дороги предстоят дальние.
Услышав правильную речь, особенно чистейший греческий, дама
заинтересованно глянула на молодого мужчину и доверительно улыбнулась.
Вы зарегестрировались? -
О. Да. Я привык исполнять законы страны, которая оказывает мне гостеприимство.-
- Тогда понятно. Знаете, здесь никто не утруждает себя исполнением законов. Всё очень просто. Вы даёте мелочь патрулю и дело с концом.
Вас попросту не замечают.
- Но так как вы в Риме человек новый, простительна ваша осторожность. -
Сергий решился и задал вопрос: скажите, вам неизвестна фамилия Секунд?
- Отчего же нет. Секунды - люди авторитетные. Есть Секунды и в Сенате, и в
правительстве. Который вам нужен?-
- Берт Секунда.-
Берт? Как не знать! Прекрасный молодой человек. Был в своё время
дружен с покойным моим мужем. Теперь кажется служит в армии, хотя недавно кто-то мне говорил, видели его в Риме.
Я назову вам его адрес. Попытайте счастья. Возможно удастся встретиться с ним.
- Прас взволнованно поблагодарил. Они пошли по улице. Яркое солнце заливало дома и каменную мостовую, брусчатку, которой была выложена дорога.
Нерон приказал многие мостовые выложить из красного материала.
- Народ ощущает себя тираном, попирая цвета тирании. - Ощущая себя тираном народ лучше поймёт тяжесть бремени возложенной на мои плечи.
Пусть вытирает грязные ноги о мои камни, нежели эти камни разотрут мои кости в порошок.
- Слова эти , Нерон произнёс в Сенате, не желавшем одобрить бюджет на восстановление города.
Об этом рассказала Прасу Валерия, так звали даму. Через минуту подкатил экипаж. Вышел слуга, но Сергий предложил свои услуги и дама приняла их.
Помог ей сесть, стал прощаться. Валерия настояла, чтобы он сопровождал её.
-Вы прекрасный собеседник, - сказала она, учтивый и не манерный. В Риме настоящих кавалеров не осталось. Мужчины если не циники, то солдафоны.
Пустые и жестокие. Лицемерные и трусливые.
Я покажу вам дом Берта Секунды. Знаете, фамилия Секунд обильна на имена. В каждом районе города с десяток родственников разных колен. Можно заблудиться.
- Лошади запряженные цугом резво покатили коляску. Мягкое покачивание разительно отличалось от тряски в дорожных колымагах, которыми школяру и послушнику приходилось прежде пользоваться.
Пока ехали, поворачивая то влево, то вправо, говорили о разном.
- Валерия попросила рассказать о делах торговых.
Наученный годами и наставниками Сергий прекрасно ориентировался в этом вопросе. Он рассказывал о рынках, о тяжестях кочевой жизни, о торговле с колёс. О том, что дело хотя и опасное, и сопряжено с затратами физическими, и естественно финансовыми, но захватывает, забирает тебя всего без остатка, отказаться от торговли с каждым годом становится всё труднее и труднее.
Сергий не выдумывал, об этом ему постоянно рассказывали купцы разных национальностей в разное время. Действительно жизнь на колёсах имеет свои прелести и преимущества. Задавленные теснотой и соперничеством в городе купцы при торговле с колёс богатеют несравненно быстрее. Но и черствеют душой быстрее, бесссердечие заполоняет их души, богатство больше не радует.
Зато коммивояжеры - свободные птицы. Они летят туда, где их ждут с радостью и никогда не идут туда, где их не любят. Они знают что такое свобода. А глотнувшие пьянящий напиток свободы больше уже не рабы. Они предпочтут смерть, но не рабство. И в этом особенность кочевой жизни.
Валерии понравились слова нового знакомого. Она ещё внимательней приглядывалась к нему. Прас стал рассказывать, как бесконечно многообразен мир. Сколько народов населяет территории вокруг империи. Ещё больше народов на землях, до которых Риму никогда не добраться. Но народы те, народы те не собранны воедино, эгоистичны и оттого замкнуты.
Наконец добрались до места. Улица Сципиона Африканского, победителя Ганнибала.
Дом Берта находился за первым же переулком. Это был не дворец, но и не жилище простого горожанина. Прекрасный дом образованного, передового аристократа, построенный как все дома на деньги государства, но не без участия хозяина. Ибо частные дома строились на паях. Государство брало на себя расходную часть из сметы представленной комиссиями. Чем выше смета, тем жирнее кусок.
Хочешь построить красивей, изысканней, прочнее - плати дополнительно. И платили. Давали деньги с радостью. Ибо главным архитектором города был Нерон
- " Белокурая бестия ", как назвала его Валерия, вкладывая в этот образ то ли ненависть, то ли любовь.
Берта не было в доме , но прислуга попросила подождать. Хозяин ускакал рано в военное ведомство. Обещал быть назад, приказал готовить плотный завтрак. Завтрак почти готов, но поскольку приехали гости, сейчас же управляющий отдаст распоряжение накрыть и на гостей.
Прошли в залу, которая давно не знала приёмов. Мебель зашторена и зачехлена. Слуги второпях открывали окна. Осветились стены и потолки, отштукатуренные тщательно, возможно под роспись, но роспись сделана ещё не была.
Валерия бывала уже в этом доме, она вывела Сергия на широкий
балкон, откуда открывался вид на дальний город, раскинувшийся на обе стороны Тибра. Центр города и главные дворцы находились за спиной. А перед глазами открывался городской ландшафт из жилых кварталов.
Дома побогаче, уступали место зданиям попроще и на ту строну реки уже выходили одноэтажки, но всё ещё с претензиями, всё ещё с лепными украшениями на фасадах.
Нерон придумал поддерживать балочное перекрытие пролётов и
нижнюю главную балку, часть так называемого антаблемента, покрытого орнаментом бордюра - фриза или карниза; не вертикальными столпами, как это делалось до сих пор, а фигурами, мужскими и женскими, взятыми из фольклора латинского или греческого.
Так родились в архитектуре Атланты и Карийские девы ( кариатиды).
Одним это новшество нравилось, другие его начисто отвергали, но архитекторам пришлось смириться и каждый кто желал благоволения Августа старался вовсю, заказывая лепнину, и со стороны парадного подъезда , и даже с чёрного хода.
- Новое приживается тяжело, - рассказывала Валерия, указания главного архитектора страны иногда воспринимались в штыки.
Но согласитесь, лепнина оживляет однообразие каменных громад и вносит некоторую лёгкость и подвижность в застывшие формы. -
Послышались голоса, это вернулся домой Берт Секунда.
Не один. С ним несколько военных молодых людей, среди них пожилой мужчина в
чинах, в каких именно под верхней тогой не Сергий не разглядел.
Военные тут же потребовали от прислуги закуску.
Берт прошёл в гостиную и протянул обе руки Валерии.
- Дорогая, я и не чаял увидеть тебя. Больше года мы не встречались. Каким
ветром...?
Тут он заметил Сергия и гримаса неудовольствия мелькнула на его лице,
Он холодно приветствовал купца традиционным римским жестом, выкинув ладонь руки вперёд, все вошедшие следом военные дружно провозгласили здравицу в честь Нерона.
Вот, сказал он, встретил Валерию и она любезно препроводила меня сюда.
Секунда отвёл взгляд, сказав что-то о срочном вызове в военное ведомство и на этом они оба вроде бы удовлетворились.
Лакеи пригласили в столовую. Уже был накрыт стол на коротеньких ножках. Разбросаны пуховики, коврики, думки. Побежали слуги с подносами.
Валерию усадили, как единственную даму на возвышении и слуга поставил над коленями её, отдельный столик с малюсенькими столовыми приборами.
На столе были расставлены серебряные блюда: с салатами, глиняные с жареной дичью и свининой, деревянные жбаны с пивом. Несколько небольших амфор с израильским вином:
Италийский крепкий напиток из винограда, выдержанный креплённый винным спиртом, множество других блюд, сотворённых неизвестно из чего, но с выдумкой и изящно оформленных.
Молодые люди не подгибая коленей падали на подушки, смеялись и кричали каждый о своём, Однако когда Валерия взяла нить разговоров в свои руки, все приумолкли и застолье приняло чинный и благообразный порядок. Первые кубки осушили за встречу. За гостей. За императора. За победу,неизвестно
какую, выпили, закусили.
Ел и Сергий. В бурсе их приучали к воздержанности в пище и питье. Каждый кусок хлеба получал благословение. Разрешалось думать о том, что всё не без труда достаётся.
Что на столе твоём и в твоём доме, всё от Бога.
Только так можно оставаться независимым и в то же время гармоничным.
Обжорство, неразборчивость - признак не только дурного воспитания, но и дурного вкуса, дурных намерений, возможно не реализованных ещё, но уже зреющих в голове, посаженной на прямую на желудок. - любил повторять Варфоломей.
- Юноши! - восклицал он своим трубным басом, - кровь с молоком! Вам зубы даны, чтобы грызть кости и рвать жилы! Вам руки даны, чтобы пахать, сеять и откармливать! А вы блудодействуете!
- Все стены в кльях заплёсканы! Поймаю кого за блуд, отсеку ладони .
А виновата пища жирная, мясная. Уменьшить порции! Уменьшить!
И уменьшал. В то время казалось, дал бы кто возможность съесть кабана жареного,
целиком проглотил бы, не подавился. Но теперь и кабанчик с лучком и специями на столе, а жадности и голода как не бывало.
Тяжело в учении, справедливо в жизни.
Чтобы не очень заострять внимание на своей особе, Сергий ел и опробовал
почти всё, что попадало в руки.
Берт, скоро развеселился и представляя гостям Сергия живо описал достоинства молодого купца. Привирал по ходу, сС его слов Сергий очень богатый и очень щедрый человек. У него много караванов, обозов, товаров.
Его торговые дома во многих странах и он наверняка равен в своих правах с полковником, присутствующим здесь. Одной охраны у купца - двести человек, а когда обозы в пути, их сопровождают четыре когорты, находящиеся на полном коште
молодого удачливого в бизнесе купца.
Офицеры заинтересованно поглядывали на Сергия и каждый посчитал
за честь выпить с ним на брудершафт.
т того, что алкоголь он не употреблял в течении многих месяцев, Сергий быстро захмелел и внутренне командовал себе остановиться, ибо кружение в голове набирало обороты, можно было скоро потерять не только ориентиры, но и равновесие.
Офицеры выглядели тоже далеко не трезвыми. Некоторые их них уже горланили песни, не обращая внимание на даму, которая хоть не в такой степени, но всё же была хмельна и оттого оживлённа.
Берт, пересел к ней поближе и они стали увлечённо разговаривать, при чём Берт хохотал и хлопал себя по ляжкам широкими ладонями.
Оказывется имения родителей Берта и Валерии находились рядом, в детстве они были близкими друзьями. Входили в одну компанию, которая развлекалась, давая в округе представления. Ещё больше удивился он, когда узнал, что и император будучи юношей, развлекался вместе с ними и одно время ухаживал за Валерией.
Впрочем роман его не закончился. Тут Берт прикрыл рот ладошкой и поглядел на лица друзей, не слишком ли он зарапортовался. Но их беседа никого не интересовала. Полковник молча пил, подперев рукой щеку, и смотрел в окно. Иногда губы его шевелились, растягиваясь согласно исторгаемым звукам. Он тоже пел. Пел заунывную протяжную песню, какие поют скифы в степях, сидя на лошади и кочуя изо дня в день по нескончаемой однообразной равнине.
Полковника звали Писандр Афмониец.
С оказией он прибыл в министерство строительства, от него затребовали кое-какие справки . Выход продукции с его заводов стал регулярным, его поощрили, выдали денежное вознаграждение.
Здесь он встретил знакомых и от одних к другим, попал наконец, в компанию Секунды, сам не понимая каким образом.
Чьи дети эти молодые люди? С кем из их родителей он служил?
Знал ли он кого из их круга?
Но молодых прошлое интересовало мало. Разве что Валерию с Бертом. Остальные сошлись на одной теме: теме любви и брачных отношений. Они забыли,что здесь присутствует женщина и перекрикивая друг друга хвастались победами в большей степени мнимыми, чем действительными.
Особенно усердствовал худенький мальчик невысокого роста, с редкими усиками и воспалёнными глазами. Он рассказывал свои истории громко. Ему обязательно хотелось, чтобы все его слушали. Он поворачивался, то к одному, то к другому
товарищу, дёргал их за тоги, за рукава, толкал в бок или плечи, пытаясь заитересовать или доказать что всё сказанное им истинная правда.
Сергий посмотрел на Валерию. Взгляды их встретились и поняв немой его вопрос, наклонившись к бурсаку девушка сказала; -
" Метелла, " внук Помпея Великого. Знатный и никчемный потомок. Проматывающий состояние фамилилии с гетерами, уличными девками."
- Между тем Берт, находящийся в прекрасном настроении, полуобнял Сергия и доверительно сообщил, что он наводил справки о родителях купца. Действительно, почти все казнены кроме одной женщины. Выходит, ты её сын! А раз так, ты раб - собственность государства, а не моя.
- - Сергий сделал вид, что не понял и Берт таким же тихим голосом продолжал :