Путь до Египта не близкий. Но документы, выправленные купцом Широй, и подорожная, выданная главным административным управлением Римской империи, её Иерусалимским филиалом, открывала беспрепятственный проезд, не только по территории империи, но и за её пределами, потому что Рим имел договора и строго наблюдал за исполнением оных.
Через Синайскую пустыню, знающие люди, советовали не ехать. Морской путь длиннее, но не так утомителен, морской воздух полезен и здоровому человеку, но в большей степени он полезен слабым и немощным.
Дыхание моря насыщает его солями воды и земли, а солнце и ветер преобразует соли в эликсир жизни.
Елизавета хотела путешествовать морем и остальных уговаривала.
Мари стало легче. Болезнь уже не прогрессировала, но ещё не отступала.
Нужен был хороший уход, достаточное питание и эффективное лечение.
И тогда всё будет в порядке.
Морское путешествие оказалось своевременным и полезным. На корабле, за отдельную плату, им отвели две каюты, со всеми удобствами. Еду приносили с камбуза. Блюда по перечню нужно было заказывать за сутки.
Кок на корабле был виртуозом в своём деле, кроме матросский щей готовил ещё массу рыбных блюд.
Особенно славилось его фирменные креветки под соусом кальмара. Где в качестве материала соуса выступал не собственно кальмар, а лишь мешок с его чернилами, жидкостью специального назначения, с помощью которой кальмары отпугивают хищников.
С примесью прокисшего вина, коку удавалось вытравить ненужные вкусовые компоненты и блюдо приобретало исключительные качества. Капитан, человек пожилой, мало общительный, тем не менее не преминул похвастаться, что секрет изготовления подлива купил у кока сам египетский фараон, прослышавший о неизвестной ему диковинке.
Фараон - известный гурман, и если бы кок не продал, всё равно у него бы секрет выкрали. Часть денег, полученных от фараона, кок вложил в судно. Теперь он совладелец корабля и очень заинтересован в правильном бизнесе.
Пассажиры его судна неизменно довольны обслуживанием. Креветок под кальмаровым соусом требуют на стол почти все. Гурманство "Солнцеликого" сослужило капитану добрую службу.
Неугодно ли и молодым господам испробовать то, что оценил сам фараон?
Блюдо было подано и о, чудо! Мария впервые откушала, хотя несколько дней до того, в результате "морской болезни", была очень слаба и крошки в рот не брала.
Повеселел Иосиф. Морское путешествие преобразило и Елизавету. Она вновь стала улыбаться. Появился румянец на щеках . Молоко сочилось из грудей обильнее. Сколько не отсасывали малыши, его не убывало. У Иоанна прорезался голос. Ребёнок был не из крикливых, но если подавал звук, то мать плакала от счастья, рассказывая всем, что дитя в папочку. Зычный голосок.
Приплыли. Посетили храм. В храме грязелечебница. Врачи при храме, проведя несколько процедур, объявили лечение законченным.
Действительно Марии сделалось значительно легче. Она понемногу стала подниматься и даже ходить. Молодой организм побеждал болезнь.
Как-то она открылась Иосифу, рассказав о тайной своей мечте: посетить Александрийскую библиотеку. Её отец, Ахим, считал, что очень много книг, большая часть библейской библиотеки, спрятана или просто хранится именно в Александрии.
Василиса Премудрая писала:
Всякий человек или всякий город или всякое государство взявшие под свою опеку божьи книги, вобравшие в себя разум Вселенной - свят, святы и свято. Такой человек, такой город, такое государство быстро расцветают, становятся могущественными, не взирая, читал ли человек, жители города, государственные чиновники то, что на страницах тех книг писано или нет. Божья благодать неизменно сопутствует избранным.
Александрия стала избранным городом. Находилась она в дельте Нила, между морем и обширным озером Мареотис.
Иосиф согласился проводить жену в новую столицу. Он радовался уверенному выздоровлению Марии, которую любил самозабвенно.
Свою любовь перенёс на сына. Хотя иногда, поначалу, его грыз червь сомнения, но чем дальше он узнавал Иисуса, привыкая к нему, тем более понимал, что любит его не меньше. Теперь, когда вдруг, он по какой причине задерживался где-то, тосковал по сыну невыносимо. Удивлялся как жил прежде, без жены, без ребёнка?
Жизнь прежняя, с нынешних высот, казалась ему пустой и ничтожной.
Выздоравливая, Мария становилась более похожей на прежнюю Марию. Новые впечатления, породили новые взгляды, расширили кругозор. Она могла видеть, как живут люди в другой стране и сравнивать.
Конечно, жизнь в Израиле была несравненно выше в материальном отношении. Люди были богаче, а здесь в Египте, еще властвовал натуральный обмен, хотя деньги распространяли своё влияние и вытесняли старые обычаи.
Жизнь денег протекала совершенно в ином ключе, развивалась и думается, скоро подавит привычные способы взаимообмена.
Она часто наблюдала как Иосиф расплачивается. Многие местные жители не понимали не только Израильских монет, но и римских единиц. Они жалобно просили за свой товар, какие-нибудь вещи. Поэтому Иосиф советовал Марии надевать на себя из одежды что-нибудь по проще, всё равно выпросят в качестве подарка.
Огромные толпы цыган двигались из Индии на запад. Люди совершали долгие переходы, были необычайно худы, обнажены, дети измождённые и неприбранные. Жили прохожие цыгане исключительно подаянием.
Изгнанные с насиженных мест, лишённые имущества и прав, они представляли собой ужасающее зрелище. Конечно прибавили забот местному начальству, от них старались как можно быстрее избавиться.
У цыган не было товара для продажи, не было одежды не только в узлах, но и на теле, тем более не было денег. Похоже, что они даже не знали, что существуют условные единицы обмена. Продавать им было нечего. Но на то они и цыгане.
Сегодня у тебя выпросят, завтра тебе же продадут. Цыганские дети - сплошное недоразумение. Окружали прохожего человека со всех сторон, тянули за одежды до тех пор, пока от них не откупятся подаянием, пищей или одеждой.
На такой табор наткнулись наши путешественники на своём пути в Александрию. Нужно было объехать сборище, скопление многих сотен людей, повозок со скарбом, кострищ и отхожих ям, накопанных по всему пути их переходов. Возница настаивал, доказывая, что так будет безопаснее, хотя и дольше. Иосиф, нарушая, известный еврейский принцип: что всякая невыгодная кривая короче кажущейся выгодной прямой, повелел всё же ехать ближним путём через табор.
Тут они и застряли. Подошёл извиняться за своих людей барон. Он был единственным человеком, которого можно было считать одетым. На нём богатый головной убор армянского патриция и набедренная повязка. Остальные граждане табора, включая женщин, перемещались обнажёнными.
Мария, прежде, при встречах с цыганами, стыдливо закрывавшая глаза, привыкла. Странно, но совершенно обнажённые люди не вызывали никаких стыдливых чувств. Животное начало человеческой природы вроде как бы отменяло стыдливость.
Маленькие дети сидели на коленях матерей, теребили или сосали им груди, дети постарше онанировали друг перед другом. Взрослые мужчины были сдержаннее, но при виде новых женщин в таборе, подходили ближе и члены их поднимались.
Таким образом, они высказывали своё предрасположение к женщинам одетым. Свои подруги не вызывали эмоций и только от длительного воздержания, возгораясь, они приближались в ним, сбрасывая излишнее напряжение.
Иосиф ругался с бароном, а женщины, Елизавета и Мария, баюкая на руках детей со страхом смотрели на возбуждённых мужчин. Некоторые подходили к любой женщине своего племени и довершали начатое дело.
Мораль израильских женщин всегда была очень высокой. Связи на стороне не поощрялись, наоборот преследовались. Потому разнузданная распущенность цыганского племени ошеломляла. Цыгане знаками показывали, что хотят совокупиться, но требовали за это подарков.
Иосиф просил барона навести порядок и совал ему в руки монеты.
Барон в свою очередь хотел обменять часть своих женщин на этих двух иностранок.
Наконец, толпа ублажённая путешественниками разошлась и израильтяне проследовали дальше.
Случай этот надолго испортил настроение. Рассерженный Иосиф, избегал смотреть в глаза женщинам. Мария молчала, обнимая ребёнка, а Елизавета закрыла глаза, видимо уснула. На самом деле, она была сильно возбуждена, мужская плоть всегда приводила её разум в замутнённое состояние.
Долгое воздержание утомляло её. Рыбные блюда успокоили чувства и пищеводы тела.
В грязевых ваннах, соки тела обрели новое качество. Кровь побежала быстрее. Энергия рвалась наружу и уже не один раз во сне Елизавета истекала
" кальмаровым " соусом.
Даже грязные цыгане, если отбросить неприятный запах мочевины и плохо промытые ягодицы, притягивали воображение своими переспелыми сосудами, наполненными до краёв.
Вот чего так не хватало сейчас Елизавете.
Мария, девчонка, даже после родов, осталась девственницей. Эмоции в ней не проснулись. Елизавета не думала, что в том вина Иосифа. Нет. Болезнь была жестокой и чудо, что Мария выкарабкалась.
Предложить что ли себя Иосифу?
Лицо Елизаветы зарумянилось, счастье, что Мария с мужем угомонились и теперь ничего не видели, задремав. Очень тихо, чтобы не вспугнуть их, Елизавета опустила руку вниз. И снова представила себе толпу похотливых цыган...
Между тем, дорога в Александрию лежала по берегу чудесного озера. Бесчисленное количество речушек вливалось в него, наполняя чашу берегов студёной прозрачной водой. Невероятно, но преодолевая огромные расстояния равнины, ручьи сохраняли свежесть, присущую разве что горным рекам. Уже переехали с десяток мостов и мостиков, чем ближе к городу, тем воздух всё менее пахнет морем, но земля жирнее и обильнее растительностью.
Дорога тоже изменила свой вид. Она стала много выше. Насыпь рукотворная. С полотна гравийной ленты далеко просматривались окрестности. Куда ни кинь взгляд, вода озера, вода ручьёв и приболоченные берега, полные живности и птицы.
Вот метнулась из под колёс дикая кошка, камышового цвета, взлетели пеликаны, из красных клювов птиц торчали сизые рыбьи хвосты.
Гладь озера покрыта белым "прибоем " из перьев пернатых.
В такой богатой стране, такие бедные люди. - подумал Иосиф, кидая рассеянные взгляды из под полуопущенных век. Он не спал. Он боялся повернуться, чтобы случайно не разбудить Марию. За спиной всё возилась Елизавета.