Хочет Рим идти в Индию, стоит на его пути, Иерусалим.
Желает свести счёты с Египтом, стоит на его пути Иерусалим.
Лицо Рима смотрит на запад, смотрит на восток, на севере варвары готовят свои орды для вторжения в пределы Рима.
Провинции не дремлют; многие накопили силы и не прочь стать империями, державами, кои опрокинули бы твердыни Рима, разрушили его могущество.
Иерусалим - заноза в заднице Рима. Именно эта заноза не даёт столице покоя, заставляя ворочаться то в одну, то в другую сторону, страдать и не смотря на могущество своё, чувствовать слабость, невозможность вывернуться на изнанку, чтобы успокоить зуд.
Бессилие! Оно наполняет души вакуумом, распирает грудную клетку, обостряет чувственность и раздражение, становится насущной проблемой, разрешить которую может только хирургическое вмешательство.
Ждать, пока организм отторгнет занозу естественным путём, нет сил.
Армия Веспассиана подошла к долине исторгающей запах гинома - / говна транскрипция историка Флавия / и остановилась. Гином - Бруствер Иерусалима, естественный рубеж обороны.
Добровольцы, из израильского гарнизона, несколько дней копали шурфы, углубляясь в почву на полтора - два метра. Сотни шурфов сделали равнину дырчатой как тёрка, но не они являлись физическим препятствием для движения легионов. Солдаты легко перекрывали их тростниковыми матами.
Ямы источали гнилостный запах; сотни трупов разложившись под раскалённым солнцем, не могли бы испортить воздух в большей степени. Бойцов выворачивало наизнанку на подступах к храму смрада.
Антиох 4 , захватив Иерусалим, не оставил списка военных секретов с помощью которых была добыта победа над Израилем. Веспассиан перекопал множество документов, включая пергаменты Александра Македонского. Греки и сирийцы шли разными путями. Победа над Израилем доставалась дорогой ценой.
Генералу "повезло" меньше. Его армия была слабее. Дух армии не твёрд.
Евреи перекрыли все удобные пути подхода к своим твердыням. Они были научены предшествующими поражениями. Оставалась единственная дорога на Иерусалим через Гином.
В обозах срочно шили "намордники" и брезентовые сумки. В сумках вода и по две пары сменных тампонов. Бойцы должны были менять их тем чаще, чем глубже проникали в долину.
С запада горный хребет и укреплённые позиции еврейских смертников. С востока мощный укрепрайон, с новейшими образцами техники; и фанатики, желающие толпами нанизываться на римские мечи.
Евреи как бы приглашали римлян: Идите через Гином!
Но не отчаянная храбрость израильтян остановила Веспассиана.
Теряющие дом, имущество, семьи, всегда во все времена во всех странах сопротивлялись героически: однако были обречены, потому что правильному оружию и продуманной стратегии противопоставить ничего не могли, кроме самой жизни своей.
Неожиданность имеет многие преимуществ. Неожиданность сильна особыми свойствами человеческого характера. Мужество - качество в арсенале которого: вера, опыт, предвидение.
Всякий, от генерала до рядового обязан владеть этими качествами. Обязан. Но есть уязвимая пята: неожиданность - фактор, влияющий на столь необходимое качество и разлагающий его.
Столкнувшись с неожиданным ходом противника, атакующий не находит адекватного опыта, высвечивается в его сознании мысль: Я не готов. Я не продумал. Я сомневаюсь в успехе. И катастрофическое:- Я боюсь!!!
Устрашённый противник, уже не враг. Это скопище обезумевших людей, бегущих в панике, бросающих вооружение, ослеплённых даже не численно превосходящим противником, а его более высоким моральным духом. Способностью применить неожиданный ход в неожиданное время, в неожиданном месте.
Науку эту проходил Веспассиан не раз и не два за военную карьеру. Он понимал, что неожиданность вооружает врага самым совершенным оружием всех времён - моральной стойкостью. Её победить нельзя.
Однако часам задан ход. Обратное движение имеют стрелки, но не время. Стрелки повернуть назад могут только израильтяне, но тогда он, Веспассиан, позволивший повернуть ход войны вспять, просто жалкий болтун, трус, а не командующий армией Рима.
Что скажет Поппея? Что скажут солдаты? Что скажет история, которую на глазах писца Флавия творит он, Веспассиан. Народ, что скажет?
Веспассиан, на мгновение закрыв глаза, дал обет : если поход окажется удачным, в память о долине, столь зловонно пахнущей, воздвигнуть по всему Риму общественные туалеты, инкрустированные дорогой плиткой, поставить золотые писсуары и унитазы.
Он докажет миру, что и "гавно" в прекрасной упаковке тоже продукт, который можно употребить по назначению хозяина.
Однако солдаты не обязаны знать, о чём думает их командир. Конечно только о победе. Воины должны быть уверены, что всё продумано заранее и новых открытий не будет. Потому, натянув на лицо мокрые маски,для нейтрализации запахов, они тронулись вперёд, следуя за своими офицерами.
Специальные отряды расстилали под ногам лошадей камышовые плотики. Кони брезгливо ставили на них свои копыта, фыркая , удивляясь седокам, невозмутимо восседавшим в седлах. Легионы, тремя колоннами шли и шли.
Не стучали тамбурины, не играли атаку трубы. Над войском нависло тяжёлое, тяжелее сумеречного неба молчание, как ответ на вездесущую вонь, которая подавляла.
Война - крик души. Рёв глоток, отчаяние поражения или праздник победы. В любом случае - война - феерия звуков и жестов.
Легионы шли навстречу неизвестности.
Тяжеловооружённые гоплиты обогнали фельдмаршала. Веспассиан пересел в кибитку, прочно задрапированную. Кроме него в кибитке слуги. Они распыляют благовония, но что толку. Становится ещё хуже.
Подчинённым, не имеющим возможности говорить внятно, командующий передавал приказы письменно. А выслушивая, останавливая экипаж.
Существовала опасность внезапного нападения и возможность потери артиллерии, но с другой стороны своевременная поддержка артиллерией, обессиленных вонью наступающих частей, даст ту передышку, которая скоро будет так необходима.
Поэтому среди колонн двигались и камнемётные машины.
В тылу остался сын Тит Веспассиан. Он должен был следить за фланговыми передвижениями противника. Отражать атаки отдельных полков, ведомых "мстителями" и обнаруживать фрондёров в своих подразделениях.
Масса войск была велика. Множество плохо проверенных людей взяли оружие в руки и влились в состав действующих легионов. Были среди них лица разных национальностей.
Не только греки и ливанцы, славяне и парфяне, но и ханаанеи, иессеи , идумеи - все недовольные монополией Израиля на Веру и землю. Остатки народов, некогда изгнанных евреями с родной земли, тысячами вливались в ополчения и требовали от правительства немедленной отправки на фронт.
Веспассиан предупредил начальников отрядов прикрытия, что евреи враги коварные и хитрые. Вполне возможно, в ряды представителей братских народов Рима, проникли шпионы, которые могут воспользоваться ситуацией и и разложить неопытных новобранцев.
Для борьбы с подлыми диверсантами были созданы два летучих отряда полевой жандармерии, которые прочёсывали местность в поисках скрывающихся или бежавших дезертиров.
Иногда действительно тащили то одного, то другого малого. Те вопили, клялись что заблудились, но Тит человек решительный. Их тут же обезглавливали, головы нанизывали на пики. Так они и должны были красоваться, пока не вываливались распухшие от гниения языки. Тогда волосатые синие шары бросали на склёвывание коршунам.
Хорошо укреплённые бастионы Иерусалима словно вымерли. Даже головы не торчали над брустверами и стенами. Римские лазутчики, недавно преодолевшие долину вони, оставались невидимыми в сизой дымке испарений. Они прятались, прижавшись к земле и всё выглядывали, где могут скрываться засадные полки "мстителей" для внезапного удара по армии.
Но местность перед стенами была голой. Снесены были даже жилые и хозяйственные постройки, за которыми так легко можно скрываться лучникам и пращникам.
Подозрительно. Очень подозрительно. Неспроста это! В арсенале тактических мероприятий было множество хитроумных способов провести, запутать противника, навязать ему свою, продуманную тактику боя, взамен им предложенной.
Может быть, израильтяне имеют такую тактику, предугадать которую не сумело командование римлян. Ожидалось многое, но то что Израиль оголит местность перед стенами города, разрушив естественные оборонительные сооружения, рассекающие наступающие части на отдельные ручейки, связывая тем самым по рукам и ногам атакующих, Веспассиан не предполагал.
Не логично. Дело римлян выдвинуть артиллерию и обрушить шквал камней, разметав на куски всё и вся. Похоронить под обломками наиболее храбрых и сильных.
Война - пожирает в первую очередь цвет нации, народа. Лучших сыновей. Остальные, слабейшие в том числе, всегда прячутся за стенами.
История войн полна описаний осад и взятия крепостей. Нет таких крепостей, стены которых нельзя было бы оседлать, разрушить то штурмом, то осадой, то ли хитростью и обманом. В послужном списке фельдмаршала их насчитывалось десятками. Все эти крепости, каждая в своё время, объявлялись неприступными. Все эти крепости, каждая в своё время оказывались разрушенными.
Веспассиан не задумывался падёт Иерусалим или нет.
Он знал, что Иерусалим хорошая современная цитадель, но участь города предрешена; ибо стены даже самые высокие, спасают лишь от кочевых разбойников, нестройные толпы которых иногда набегают из африканских и азиатских пустынь. Против правильного оружия любая оборона, бессильна.
На стороне атакующего - моральное превосходство. Атакующий, диктует условия боя и хотя обороняющийся по статиститке, теряет вчетверо меньше людей, атакующий полон энтузиазма.
На войну не идут кое -как экипировавшись. Идут на войну с уверенностью, что выиграют её. Такая уверенность всегда была в Веспассиане. За самоуверенность его не любили штабные офицеры и придворные шаркуны.
Иерусалим бывал разрушен многократно. В дни Факея, царя Израильского, пришёл Феглаффелласар, царь Ассирийскмй, и взял Ион, Авел-Беф - Мааху, и Ианох, и Кедес, и Асор, и Галаад, и Галилею, всю землю Неффалимовау, и переселил израильтян в Ассирию.
Иерусалим же разрушил до основания. Потому что, что у каждого народа был свой Бог, но Бог Израиля имел самый прекрасный храм из всех храмов, что на Востоке и на Западе.
Пусть молятся евреи вавилонскому Богу: Суккот-бенофу, который в виде суки с набрякшими сиськами или кутийскому по имени Нергала, в виде льва пожирающего человека. Можно молиться Ашиме, богу Емафян, чьё изображение безгубое, с приплюснутым носом, съеденным проказой.
Хорош Бог Аввийцев - Тартак. На его вздыбленном каменном члене теряли девственность все молодые девушки страны.
Воистину Бог - мужчина.
Или Анамелех , Бог Сепарваимский - не с его ли помощью крестьяне обрабатывают свои пашни, засеивают земли зерном и убирают урожай. Вполне почтенный Бог.
У каждого Бога своя родословная. Своё генеалогическое древо. Откуда пошёл корень, как размножался и кто из богов, колен Анамелеха, наиболее почитаем и любим. Вот какой выбор.
Много стран и народов покорила Ассирия. Ей есть, что предложить Израилю. Есть куда послать учиться священников, заскучавших со своим единственным и суровым Богом.
История Израиля, времён владычества Ассирии и Египетского фараона Нехо - это кровавый перечень дворцовых переворотов, убийств, насилий, предательств. Праздник всех грехов человеческих, сошедших из подземелий, угодий сатанинских, в пределы человеческие, земные.
Иерусалим разрушаем всякий раз, когда евреи отходят от заветов и превращаются в носителей зла. Проводников тех таинственных сил, которые подчиняются только Богу и Сатане.
Тогда ополчаются тучи на Востоке и тьма окутывает святую землю.
"Бог даёт человеку богатство и имуществ и славу, и нет для души его недостатка ни в чём, чего не пожелал бы он; но не даёт ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это суета и тяжкий недуг.
Потому что он напрасно пришёл, и отошёл во тьму, и его имя покрыто мраком.
Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло. " / Екклесиаст. Гл. 6; Ст. 2;4;11./
Мудрецы, народа Израилева, во все времена обращались к потомкам Авраама и Иакова, с молитвой блюсти заветы Бога Вездесущего, почитать равных себе, не вступать в связи с иными народами и племенами. Но силён дьявол, искушающий человеческие души, и евреи распространились по миру, вступая в браки, наполняя земли новыми народами не по слову Божьему, а по прихоти Сатаны.
Несчастными становились те народы, потому что: Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается. / Екклесиаст. 6-7./
Знал Веспассиан историю Израиля. Разъяснения получал от Иосифа Флавия, молодого учёного; ему генерал поручил писать хронологию иудейского похода.
Но Флавий на днях пропал, как в воду канул.
Тит, известный невозмутимостью духа, уже несколько дней находился в непреходящем раздражении. Разъезды обшарили каждый уголок на площадях, равных площадям столицы Мира, Рима. Безрезультатно.
Решено было, либо Флавий бежал; что маловероятно. Либо он попал в плен. В противном случае тело молодого писателя было бы найдено.
Сейчас Тит атаковал неприступные бастионы крепостных валов, окружающих Иерусалим с Востока. Атака оказалась неудачной. Потери велики. Но чтобы не дать возможность обороняющимся перебрасывать резервы с участка на участок, нужно было атаковать и атаковать.
От града тяжёлых булыжников, веером разлетающихся из камнемётных машин, установленных на бастионах города, легионеров прикрывали лишь тростниковые многослойные щиты. Но удары камней вышибали их из рук. Разбивали шеломы, вминали доспехи в тела, ломали рёбра, предплечья, разбивали коленные чашечки.
Набегали новые волны атакующих линий и прикрывали павших. Штурм становился всё ожесточённее, всё яростнее.
Веспассиан получил известие, что Тит усиливает давление. Осаждённые уже не имеют возможности свободно манипулировать резервами. Все их силы направлены на сдерживание боевых колонн, штурмующих внешние валы.
На Западе, отрядами прикрытия командовал подполковник Берт Секунда. Здесь от Беэр - Шева начинались взгорья, обильно поросшие кустарником и низкорослой африканской акацией. В такой чащобе мог без следа исчезнуть лаже двадцатитысячный легион.
Потому Веспассиан поставил Берту особую задачу: мобильными группами прочёсывать предгорья, выявлять и уничтожать противника. Несомненно природные особенности этого края будут использованы израильтянами в полную меру и чтобы не подставить под удар главные силы, нужно находиться в постоянной боевой готовности.
Берт, добровольно изъявивший желание быть отправленным на фронт, подавал два рапорта. Один был отвергнут главнокомандующим, боровшимся против засилия аристократов в действующих частях, но второй, поданный им на имя императора, получил положительный отзыв . Берт был зачислен в третий легион, командиром сводного отряда, из первой. третьей и пятой центурий.
Именно эти центурии осуществляли прикрытие главных сил.
Именно на это направление был переброшен полк, которым теперь командовал Гедеон.
Поражение на побережье не сломило духа израильтян. Количественно превосходящий противник мог позволить себе нести огромные потери, жертвовать людьми и оставаться в то же время боеспособным и мобильным.
Каждая такая его победа - это и сотни убитых молодых здоровых евреев, способных производить потомство, обрабатывать поля, строить города. Теперь они сброшены в ямы и уже не дрогнут в улыбке губы новорожденных детей, потому что отцы их сошли в могилы не познав радости любви и деторождения.
Такова судьба народа, который противопоставляя себя несовершенному миру, твёрдо держится намеченного пути, хотя рвут тело его детей тернии; кресты обструганы и вкопаны вдоль дорог заранее. Неисповедимы пути Божии, но этот путь, путь еврейского народа, известен до мелочей, от истоков своих до финального своего завершения.
Путь мученический, состоящий из страданий и боли, из потерь и несчастий. Путь, пыль дорожная которого, замешена не на дождевой воде, а на крови; красной как и у других, но кипящей и бегущей по жилам с невообразимой для обыкновенного человека скоростью, скоростью мысли.
Мысль толкает еврейского человека на борьбу обречённую, на борьбу с силою тьмы... победить тьму нельзя. Она естественное состояние небытия. Можно истомить, заставить отступить, тьму на время, рассеять её вспышкой света, радостью созидания и выигранное время использовать для восстановления утраченной численности народа, торжества знаний, обретения божественного могущества, которое даётся евреям с огромным трудом, ибо Бог против их физического могущества.
Бог даёт евреям лишь два выбора из множества существующих:
Быть распятыми на кресте тёмными силами и тогда владеть миром;
Владеть миром и быть, в конце концов, распятыми на кресте.
Сегодня Израиль избрал первый путь.
Поэтому сыны его без сомнения, без воплей и причитания их жён, уходят отряд за отрядом на позиции, сменять павших и умирать.
Смерть - динамика жизни.
Отсутствие смерти, бессмертие - фантасмагория людей, забытых Богом, людей ущербных, бесхарактерных и трусливых.
Смерть - небытие, определяющее этап: рождение и жизнь.
Величественный, Всемогущий Еврейский Бог повелел евреям жить в страданиях и умирать в славе. Но евреи не однородны. Они не слеплены с Адама. Их лица не посмертная маска пращуров. Они ищут единства с народами, на общих началах и когда не находят, погибают.
Трагедия - это неудавшийся этап, который не обязательно конечен и даже наоборот, он не столь трагичен, сколько поучителен. Евреи научились подменять страдания полновесными удовольствиями, научились пользоваться чарами "Золотого тельца"; но не смогли отменить заповеданного выбора: мученичества.
Мученичество: венец каждого еврея, ибо он избран Богом для очищения страданий всей земли. Он утверждён Божьим Промыслом. Кто в силах отменить его?
Гедеон разместил наблюдателей на господствующих высотках, разослал дозоры по тропинкам на три стороны света. Новобранцы доучивались военному делу на ходу, в моменты отдыха или сейчас, на бивуаке. Выявлялись снайперы, обладающие взором сокола; копьеметатели, имеющие твёрдую руку и саженное плечо. Метатели дротиков, обычно это юркие, быстродвигающиеся подростки,
Мужчины в возрасте, учились держать меч. Короткий, но тяжёлый римский меч мог быть легко выбитым из ладони, если воин не знаком с двумя обычными для рукопашного боя правилами.
Первое: при взмахе, при жонглировании оружием, рукоять должна слегка перемещаться в ладони, это даёт дополнительный эффект ускальзывания от соприкосновения с оружием противника. Фехтование массивными двугранными полосами обременительно для мышц. Фехтования мечами нужно избегать.
Второе: при ударе о броню, отдача в руку может парализовать мышцы пальцев, а это потеря оружия и личной боеспособности. Поэтому короткий меч не предназначен для рубки. Для рубки используются другие модификации. Короткий меч, это оружие самообороны, а не нападения.
Легионы построены таким образом, что плечо одного солдата в шеренге тесно соприкасаемо с плечом другого солдата. Строй не даёт возможности широким и свободным движениям. Все взмахи делаются накоротке, с прижатыми локтями, потому рубка неэффективна и даже вредна.
Легион, берёт врага массой. Мечами наносятся сильные колющие удары в сочленения брони. Разглядеть такие сочленения можно лишь в ближнем соприкосновении с противником. Потому мечи коротки, но лезвия их остры и всегда смазаны салом или другими веществами, способствующими минимизации эффекта трения.
Ближний бой - это выдержка, хладнокровие, выдержка и хладнокровие.
Глаза в глаза. Дыхание в дыхание.
Выдержка твоя, заставляет врага первым наносить свой удар. Первый удар - почти всегда первая, возможно единственная ошибка, римский легионер натаскан на выявлении ошибок противоборствующей стороны, он не прощает ошибок.
Ближний бой - это торжество воинского духа. Ты видишь взгляд врага. Взгляд этот конечен. Он не объемлет мир, он замкнут на тебе. Именно ты в это мгновение олицетворяешь собой силу, которая отделяет его, твоего противника, от остального такого прекрасного и пока недоступного мира.
Тем и страшен ближний бой, что профессионализм, отточенный в командах и движениях, противопоставляется одержимости, эмоциональности, наитию, самоотверженности, самопожертвованию. Бесстрашию и героизму.
Все эти качества замечательны, но они мало помогают в ближнем бою, ибо ближний бой - это монотонное многочасовое действие машины, против людей объединённых идеей, но разобщённых в уровне физической подготовленности и выносливости.
Римская империя довела подготовленность своей армии до механического исполнения команд. Поданная команда сильнее сильнейшего противника. Команда - это всё. Противник - ничто.
Вся эта наука была наскоро преподана израильским солдатам в первый месяц их службы государству. Гедеон приказал отряду разбиться на мелкие группы и осваивать механику ближнего боя.
- Мы, не можем, - сказал он солдатам, - перенять, скопировать боевой строй римлян, он годен лишь для больших масс войск. Мы можем действовать лишь партизанскими методами.
Что такое партизанская война?
Ещё Моисей вёл подобные войны против поработителей своих, египтян. Известны десять казней египетских, от руки Бога по заклятию Моисееву.
Искусство Кормчего не превзойдено по сегодняшний день.
Моисей был близок как к Богу, так и к Сатане. Искушает народы Сатана по замыслу Божьему.
Крепок был хитроумием и Иисус Навин. Он расправлялся с врагами быстро, а если дело не шло, применял военные хитрости.
Широко известна операция под городом Гаем.
Иисус Навин оставил пять тысяч лучших бойцов в засаде, а быстроногих юнцов и юношей повёл к стенам города. Они подняли столько шума и пыли, что защитники Гая поверили, что это начало ожидаемого приступа. Вышли из боковых ворот и врезались во фланги. Азарт удачи заставил Гаемчан погнаться за бегущим противником.
А в опустевший город вошли засадные полки Навина. Началась резня защитников города. Двенадцать тысяч горожан легло на его улицах. Побиты были и те, что вернулись вскоре и те, на которых обернулись бежавшие.
Царя Гайского повесили на дереве и труп его смердил, как труп пса или шакала.
Нет разницы между мертвецами. Человек ты или пёс, смердите одинаково, ибо плоть - прах, а духа уже нет .
Без хитроумия не одолеть римлян.
Подошла разведка и доложила, что несколько когорт из егерей прочёсывают лес, а основные силы, десять тысяч, стоят лагерем.
Взяли языка.
Привели пленного офицера. Он назвался Метеллой Помпеем.
Помпей? - Что-то знакомое почудилось Гедеону в этом имени?
Метелла поспешил разъяснить, что он внук того самого Помпея, который наводил ужас на все окрестные народы .
Гней Помпей - победитель Понтийского Митридата, "Звезда Азии," - наводнивший рабами и золотом Рим. А он, Метелла - любимый внук великого воина. Для него, для пленного, должны быть созданы условия, особые. Так требуют римские правила и законы войны.
Гедеон нахмурился. - Вас сюда никто не звал. Мы живём по законам гостеприимства, но если они нарушены тогда действует один закон: закон Отечественной войны. Закон справедливой Отечественной войны - это наш свод правил, обеспечивающий нашу безопасность.
Наше дело правое. Твоё, Метелла дело, дрянь. Или даёшь показания или тебя убивают, причём медленно.-"
Молодой человек затрясся мелкой дрожью, так хорошо продуманный пафос его поведения, который должен был заставить этих рабов согнуть свои головы перед ним в чинопочитании, как делали даже некоторые из Сенаторов, а они люди не простые, здесь, почему- то не сработал.
- Грязные ублюдки, - выругался Метелла по испански. Его дядя Гальба, в который раз приглашал его приехать к себе в Испанию, где был правителем огромного и богатого края. Нет, Метелла побоялся беспорядков, которые часто происходили на подвластных дяде территориях и отношения к нему Нерона, презирающего дядю Гальбу.
А зря. Теперь вот попал в сети. Поддался на уговоры Берта совершить кратковременную прогулку по африканскому побережью, населённому двумя десятками глупых евреев, подобных еврею Апелле, которого часто представляли на подмостках сцены Коллизея.
Да пощупать еврейских горячих девушек: финикийских, сирийских. Рассказывали о жгучей любви нумибиек - чёрных жемчужин Африки... Он мечтал об этом.
Объятия Берта пресытили его. Проклятый Берт! Обманул. Теперь Метелла в плену, он заложник, неизвестно чем кончится увеселительная прогулка по Израилю.
И Метелла тут же решил, что если дело и дальше пойдёт неважно, совратить, во что бы то ни стало Гедеона, грозного еврея, начальника этого сброда.
Только бы удалось! За свою недолгую жизнь кого только он не совращал? Сенаторов и простолюдинов, женщин и мужчин, детей и пожилых матрон... Всегда его действия совращённые сохраняли в тайне.