Но Тит Веспассиан умер. Как это произошло? Почему в расцвете лет умирает общественный деятель, перед способностями которого преклонялся Сенат?
Римский Сенат во все времена, был более демократичен, чем само население. Именно благодаря Сенату, Рим, будучи империей, по сути оставался республикой, с демократическими институтами и конечной зависимостью императора от Сената.
Великий Октавиан, победивший Сенат, не сумел низвергнуть его, и пал от руки воспитанного им же убийцы.
Бесстрашный солдат, Каллигула, противопоставивший безумство храбрости своей - Сенату, умирает от чужой руки.
Довершил начатое Августом Нерон; уже предвкушая пик всевластия, он умирает от своей же руки, но по решению Сената.
Самодержавие в Риме, при всей видимости всемогущества римских императоров, являлось по сути демократичным, а по отношению к вассалам почти республиканским.
Экономическое здоровье доминионов, всегда являлось первейшей заботой римского Сената. Оздоровительным акциям подвергались и Парфия, и Египет, и Испания, и Греция; теперь Германия, Англия. Караванные пути торговцев вышли на берега холодного Балтийского моря, шли дальше на север и на Восток.
Но Тит умирает. Схвачены десятки людей подозреваемых в заговоре. В основном это люди Нерона. Бывшие рабы объединились. Создали несколько движений в защиту политики Нерона.
Партии не однородные. Вольноотпущенники времён Августа и Клавдия боролись лишь за справедливое к себе отношение. Они допускали мысль, что не являются сто процентными гражданами, но отстаивали равенство возможностей при приёме на работу и игнорировали списки должностей, занимать которые, им было не разрешено.
Другие, проводили линию, Нерона, линию Сенеки, на объединение общества путём реформы сверху.
Они надеялись заставить Тита отказаться от реконструкции социальных институтов страны, в которых, главное внимание теперь уделялось первичному образованию. По мнению таких партий, рабы вовсе не виновны в отсутствии образования. Наоборот, в этом виноваты власти; потому власти обязаны не учитывать образовательный ценз при приёме на работу.
- Общество расслаивается - говорили они. Причём расслоение приобретает необратимый характер. Ибо свободные граждане Рима грамотны поголовно, а среди бывших рабов и вольноотпущенников, такие примеры единичны.
Они боготворили Нерона, который раздавал должности рабам, не имевшим высшего образования, а зачастую и начального. Нерон говорил, что умных людей среди неграмотных больше, чем дураков в " стране дураков "; - подразумевая Сенат, - заумничание Сената, его оторванность от насущных проблем жизни.
Действительно, страна была ввергнута в отчаянное положение. Война с богатым Израилем довершила разгром экономики учинённый Нероном. Деспот собрал под своё крыло плеяду неординарных людей, имевших большой опыт по части изворотливости и создания ситуаций, одна гадливее другой. Исполняя прихоти своих бывших хозяев, такие вольноотпущенники, наловчились делать шаги не совместимые в понятиях аристократии о чести и достоинстве.
Раб лишён чести и достоинства. Может и не его в том вина, но, ставя таких людей на узловые должности в государстве Нерон не понимал, что они обучены губить; губить, разрушать, втаптывать в грязь, но не строить, не создавать.
Десятки тысяч аристократов по их наветам пошли на казнь. Нерон опустошил страну. Пусть каждый из казнённых, был всего лишь человеком с массой отрицательных черт, но все вместе они являлись лицом государства, созданного именно их руками, их стараниями. Нерон, пренебрег опытом предшествующих поколений и встал на путь поголовного разрушения моральных устоев, на которые опиралась империя.
Его слова о том, что вольноотпущенники лишь исполняют его волю, что они, лишь проводники его идей, что он голова всех предприятий, а рабы его руки, его Домоклов мечь; объясняли его линию и затею. Он брал всю ответственность на себя, считая, что им управляют боги, а рабы - слепые исполнители.
О каком образовании может идти речь, для рук требуется только сила, ловкость и преданность своему императору.
В геноциде против собственного народа Нерон достиг исключительных успехов. Такую жатву ссечённых голов не собирал ни один диктатор Рима, не до него, не после. Естественно, что многие, из потерявших "хлебные " карточки, боготворили прошедшее время и человека - вождя, человека - бога, каким являлся для них узурпатор.
Партии были многочисленны, представляли собой угрозу общественному спокойствию. Генерал Тит, прозорливый и мудрый Тит Веспассиан, который в конце концов, разрушил Иерусалим, не очень-то обращал внимания на язвы в общественном устройстве Римского государства. Он требовал не преследовать тех вольноотпущенников, кто не испачкал своих рук массовыми казнями. Тех, кто был повинен в громких преступлениях, приказывал арестовывать и ссылать в отдалённые местности.
К слову сказать, Тит - военный человек, свыкшийся с видом крови, вовсе не был кровожаден. Одним из первых его предприятий, было запрещение каторжных работ. Он решился закрыть каторги, то есть сделал то, на что не пошёл осторожный Веспассиан старший, который считал концлагеря учреждениями полезными.
Каторги, приего сыне, прекратили своё существование, но на них ещё теплились производства, снабжая Рим и ближние страны строительными материалами.
Огромное большинство каторжан, это мелкие преступники и христиане. Как водится, на свободу первыми вырвались мелкие уголовные элементы и только затем, были освобождены христиане и активисты христианского движения. Сотни тысяч людей оказались в городах и весях различных цивилизованных стран: озлобленные, непонятые, расторможенные.
Церковь приложила массу усилий, чтобы организовать, пригреть, накормить и успокоить обиженных. В определённых рамках ей это удалось. Из отпущенных на свободу формировались группы просветителей, проповедников, миссионеров, которые вооружённые словом Божиим двинулись на все четыре стороны света.
В Крыму вышла из подполья духовная Семинария Варфоломея. На её базе готовились к своим миссиям сотни и сотни христиан, прошедших школу каторги, школу "изничтожения" духа человеческого. Школу, давшую им опыт, и знания, которых были лишены аборигены многих местностей земли.
В Германии действовал духовный центр Симона Канонита, первого христианского Папы в истории.
Пока раб являлся презренным человеком, империя имела условное право говорить о Свободе выспренно и торжественно. Свобода была необходима римскому гражданину как хлеб. Именно, присутствие раба угорнила власти давало основание простому человеку, считать себя счастливейшим из смертных. Раб своим присутствием, как бы оттенял Свободу. Он был той незаметной тенью, которая всегда сопутствовала Свободе и откажись Свобода от тени, продолжала ли бы она ею называться?
Тень от Свободы, была намного больше самой свободы. Но чем стремительней развивалось общество по пути удовлетворения материальных потребностей, тем короче становилась тень Свободы. И вот, в момент солнечного противостояния, когда расцвет империи находился в зените, тень эта укоротилась настолько, что вовсе стала незаметна. И тогда произошло слияние общества.
Тогда Нерон издал указ о вольноотпущенниках. Тогда тень Свободы стала самостоятельной свободой, но уже другой. Уже совершенно иного качества. Эта свобода называлась диктатурой. Диктатура переросла Свободу и настолько затмила её, что и речи не могло уже быть о её появлении на свет.
Но в мире всё закономерно. Всё взаимосвязано и всё устроены в противовесе различным силам или усилиям. Дело в том, что если Свобода потеряла в масштабах, это не значит, что она лишилась своей тени, то есть несвободы. Не свобода присутствовала всегда, даже когда её старшая сестра Диктатура являла собой уже грандиозный процесс всеподавления и разрушения.
И вот Бог, доверяет диктатуре власть, наделяет её полномочиями, наказывает умных людей безумием, приведшим общество к признанию власти худших её элементов. Диктатура заточила Свободу в тень, которую отбрасывал профиль Бога на землю. В тени той, пятая часть света - Римская империя.
Кто жил в те времена - помнил. Но сказать не мог. Кто ощутил на себе гнёт безумия Диктатуры - сказать не мог, и помнить ничего уже не мог. Жертвы диктатуры - это дань народа, жертва народа воинствующему Молоху из-за своей Несправедливости Всеобщей или, Всеобъемлющей Справедливости - как называла себя революция, провозглашённая Нероном и устроившая власть Советов Рабов и вольных землепашцев.
Однако весы справедливости не в руках людей. Они в руках Силы небесной и вот, Тень от Свободы, провозгласившая себя Свободой, вдруг, почувствовала недомогание. Оказывается, дело в малом.
Тень от Свободы не имела собственной тени, это делало её ущербной и не могло объяснить её божественного происхождения, а значит, стать краеугольным камнем Высшей Справедливости.
А объективные законы существования Сознания и как формы Сознания Высшей справедливости, требовали обоснования такой формы. Поэтому Тень была провозглашена объективной Сущностью, Светом, тем феноменом, которые жившие до того народы почему-то не замечали. Игнорировали, а объяснение простое: у народа, любого народа есть враги, но худшие враги ближние друзья, соратники, сподвижники, родственники.
" Те, кто думают подольше и почаще движутся по резвей. Работают подольше , а смотрятся поновей".
Сущность Света произрастающего из Тени не совсем ясна. Но это не смущало Нерона и вдохновителей новой Советской теории. Она как бы составляла противовес Богу, Сущности христиан. Бог также не объясним, но тем не менее, он присутствует и его присутствие даёт мощный росток Веры.
Значит, дело не в Сущности как таковой, а в Вере, продукте человеческого Сознания.
Вера, хорошо упакованная в толстые тома схоластических выкладок и простейших арифметических упражнений, обнаружила Сущность, которая теперь должна завоевать умы, вытеснив безверие как таковое.
Безверия вообще, быть не может. Краеугольный камень, на котором зиждется человеческое сознание: Вера. Надежда. Любовь.
Четвёртая сторона - Бог.
Три, первые Божественные Сущности: это Тень, которая есть дочь Тьмы, и которая содержит в себе обыкновенные эмоции, то есть практикум от впечатлений.
Бог велик, но не имеет имени и облика, что не позволяет Вселенной упаковать его в камень или подвесить на дереве. Поэтому она наделяют Сущность Тьмы - тени, лицом Нерона, благодетеля и теперь знамя с его изображением, можно подвесить где угодно, а профиль богоподобного можно вырубить и в камне.
- Не создавай кумира - сказали пророки. Но христианство загнано в подполье, а кумиром является Нерон, который и не человек вовсе. Последние годы своей жизни так он и думал о себе и верил, что бессмертен Что постоянен как воздух и вода, хотя всё в природе конечно.
Иссякнет вода, иссякнет и воздух . Нет ничего без воды без присутствия воды. Даже камень исторгнет воду если создать усилие.
На воде стоит суша. На воде стоит мир. Вода - Вселенная. Вода - Бог. Сущность Бога - вода, окружающая нас, существующая в нас, направляющая нас.
Невидимые толчки выбрасывают фонтаны Сознания, которое тоже вода, но в иной форме, недоступной пониманию человека, как и Бог, как Бесконечность, как и вода.
Нет Нерона. Но есть десятки тысяч рабов, которые завоевали свободу, которые, оказалось, могли жить как остальные люди и вот теперь им объявляют, что они дети Тьмы. Что они носители Зла. Что они - рычаг, которым хотели обрушить империю и уже им нет места в этой стране.
Уйти в Германию, в скифы, гунны... Куда ещё уйти? Снять богатые одежда, а не богатые так добротные. Снова надеть шкуры или лохмотья и обрести желанную свободу в шалаше из пожухлой листвы?
Не находилось охотников вернуться в дебри лесов и пустынь.
Этот добровольный труд уводил людей на поиски заработков и всё же возвращал их в родные места, потому что Родина свободного человека там, где он узнал отца и мать и обрёл Сознание.
Божественное привязывает его Сознание к роду, к традициям, возросшим и укрепившимся на крови рода. Такие люди, и в далёких странах не забывают своей Родины, чтят её.
Другое дело рабы. Психология рабов, это психология людей перенесших тяжелейшую моральную травму. Насильно вырванные из привычного круга социальных отношений они долго приноравливаются к новой жизни. Очень долго. Но если раб вкусил свободы и получил возможность выбора: как, правило, он выбирает не Родину, а сытный стол и парчовую одежду.
Так случилось с рабами Рима.
Ещё император Нерон дал возможность людям следовать каждому повелениям своего сердца. Кто хочет домой, пускай идёт домой. Кто хочет, пусть работает на империю.
Ушли единицы. Ушли истинные патриоты своих отечеств. Они понесли в края, иногда слишком отдалённые, новые знания и культуру. Таких немного. Остальные ревели на площадях и требовали хлеба, зрелищ, рабства.
Третьей силой, третьей партией, объединившей наиболее радикальное крыло рабов, вольноотпущенников, была партия Граждан Рима. Эта партия состояла из ядра грамотных, получивших неплохое образование рабов, отпущенных на свободу в результате революции и образования советской власти.
Одним из наиболее ярких её лидеров был Фекла, сын Миллы.
После реорганизации заводов на Патмосе и сокращения производства, он оказался не у дел. Огромная масса бывших узников покинула остров. Остались больные, вольнонаёмные да Писсандр Афмониец, который как последний раб был прикреплён навечно в качестве начальника к колонии, специальным указом Нерона.
Он по - прежнему с небольшой вольнонаёмной командой производил кирпичи, но сбыт продукции становился всё более затруднительным. Колонию покинул так нелюбимый Феклой писатель Лукан. Теперь он где-то в Парфии, сидит за столом, строчит мемуары. Ещё раньше отпустили апостола Иоанна; в принципе неплохого человека, но зацикленного на воскресении Христа.
Доктор Марк вернулся в Рим, говорят, практикует при дворе Тита Веспассиана.
Все устроились. А он, Фекла и сотни других рабов, трудившихся на благо империи, оказались выброшенными за борт.
По логике Феклы: рабство является высшим грехопадением человека работорговца или рабодержателя, равно как и государства, исповедующего рабовладение. Такое грехопадение не может оставаться безнаказанным.
Бог, если он в действительности существует и видит всё, обязан учитывать разницу между мучеником рабом, и грешником рабовладельцем.
Разница эта является определяющей величиной ответственности за грехопадение. Ответственность раба за грехи свои всегда должна падать на хозяина, потому что именно хозяин закабалил и тело и душу человека, именуемого рабом. Он ответственен даже за преступления раба и именно с него Бог должен спрашивать сполна.
В бытность Секунды, мэра Рима, вопреки всем правилам за преступление ответил даже не сам преступник, а все его домочадцы и родственники в разных коленах. Ответил ли Секунда перед Богом остаётся неизвестным? Можно только надеяться на высшую божественную справедливость.
Что происходит на деле? Идёт обратный отсчёт времени. Если сейчас же не затормозить, не принять решительных мер, рабство может воскреснуть в гораздо худших формах.
Уничтожение аристократов, деятелей литературы и других искусств, при Нероне вышло из под контроля и приняло недопустимый размах. Но это частный случай. Это воля императора, а не раба. Император принял на себя ответственность и привёл её в исполнение.
Сенат не восстал как один человек против каннибальских намерений диктатора. Значит, спрос в равной степени и с Сената. Они - жрецы Справедливости забыли, что сами из рабов и теперь верещат как свиньи, цепляясь за привилегии, в попытках устоять в шторм против ветра.
Против ветра может устоять только хорошо отлаженная машина, только прочно отсыпанная дамба, дебаркадер, которым является в жизни и в политике партия Феклы:
Партия " Граждане Рима "
Победить контрреволюцию лозунгами невозможно. Нет личности, которая могла бы увлечь за собой массы, произнося лозунги. Лозунг сам по себе ничто. Как ничто и народ. Личность поднимает народ, личность определяет путь лозунга.
Где взять такую личность. Из огромной массы рабов, это почти полтора миллиона человек, за время правления Нерона не выдвинулось даже десятка деятелей, которые могли бы с успехом подхватить знамя павшего вождя.
Нерон допустил единственную, но главную ошибку в своей жизни. Он пошёл "на поводу" собственной честности и совершил самоубийство в форме ритуала.
Как диктатор, он всегда был хозяином своему слову, раз обещал, значит сделал. Но оставил свой народ, своих верноподданных рабов, которым не объяснил, как поступать дальше, что предпринимать?
Рим - свободная держава, рухнул в одночасье.
Если нет личности, её нужно найти. Плохо, что Нерон умер, оставив массу свидетелей его поражения. Плохо, но исправимо. Замечательно, что свидетелями стали новые сенаторы, они же, старые рабы. Рабская солидарность должна сыграть положительную роль.
Фекла задумался.
Срочно нужно войти в контакт с сенаторами, которые ещё работают, которых Тит Веспассиан не попёр ещё прочь; сговориться с ними, с тем, чтобы они помалкивали о самоубийстве Нерона. Хотя факт подтверждён, но похороны были тайными и народ в действительности не уверен, умер ли его любимец?
Он, Фекла найдёт достойного кандидата. Лучше нескольких. Есть на примете парень, как две капли воды схожий с Нероном, по имени Рейярд. Правда он не римлянин, но ничего.
Нерон был трибуном. Это усложняло дело. Рейярд молчалив и у него дефект речи.
Нерон был актёром, можно попытаться воспитать эти качества и в ирландце.
Нерон был атлетом. Рейярд выглядит неплохо, у него также отсутствуют родимые пятна на теле.
Нерон был поэтом - за Рейярда будут писать. Самое ужасное, что из всех замечательных способностей покойного императора, одна не могла быть симулирована.
Нерон был талантливым певцом, обладающим сильным и приятным тенором. Рулады, которые он выводил, достойно оценены специалистами вокала. Он ездил в Грецию, не однажды занимая там призовые места. И это не просто дань Римскому величию от просвещённой провинции. Это объективный факт.
Пение Нерона знакомо очень многим, потому что Нерон - общаясь с людьми либо пел, либо читал им свои "бессмертные" творения.
В империи не было села, не говоря о городах, где не ставились бы постановка императорского пера " Василиск Торнкин". Придётся помучить Рейярда и заставить его вызубрить слова.
Пение. Пение. Что ж, самоубийство Нерона сыграет им на руку. Можно объяснить так, что императора пытались зарезать и повредили голосовые связки. Хрипловатый голос Рейярда, как нельзя лучше,подходит к случаю, а шрам сделать дело пустяковое.
Определив пути, по которым пойдёт партия в бой, за свои права, Фекла успокоился и позвал помощников.
Вместе обсудили кое-что, затем Фекле оседлали лошадей и он с несколькими сопровождающими лицами, поскакал в поместье, где на вилле бывшего аристократа и рабовладельца, Феона, прозванного в своё время Калитой /денежным мешком / нынче располагались главные ударные силы "Граждан Рима".
Начиналась пора осенних работ и по всем хозяйствам в округе кипели страсти. Набирались наёмные отряды рабочих, распределялись задания, оговаривалась зарплата. Как всегда много неразберихи. Одни хозяева перекупали дешёвую рабочую силу у других. Местные рабочие отстаивали незыблемость цен и наводили страх на вновь прибывших. Дешёвой рабочей силы было очень много. Особенно много немцев, германоговорящих.
Повертевшись, в жерновах Рима, все они приобрели имперский лоск. Теперь же яростно сражались за доходные места.
Хозяевам, немцы были более выгодны, чем свои и латифундисты шли на всяческие уловки, чтобы набрать в штат иностранцев.
В бывших владениях Калиты, не оставившего наследников; /сын Феона, Тим пал от руки Нерона/, и теперь здесь находился штаб повстанческого движения, именуемого партией "Граждан Рима".
Восстание готовилось в строжайшем секрете,и никто, даже соседи по земельным угодиям не догадывались об истинных намерениях Феклы. Фекла прибыл сразу, как только его уволили с работы на Патмосе.
Он был единственным высокообразованным молодым человеком в округе, раньше славившейся урожайными землями. Земле нужны рабочие руки, а грамотные рабы ей ни к чему.
Фекла получил отличное образование, равное образованию Тима, покойного сына покойного отца. Но Тим пошёл своей дорогой и пал жертвой собственной никчемности. А Фекле достался тяжёлый жребий воспитателя заблудших душ человеческих, и он честно нёс свою ношу.
Только на каторге, будучи надсмотрщиком, как называли его должность каторжане, а на самом деле воспитателем, Фекла понял как всё на свете относительно, зыбко, непостоянно.
Будучи рабом, он завидовал Тиму, завидовал даже рабочим на полях, потому что они большую часть времени общались между собой, а не с господами, глаза которых унижали тебя даже в то время когда их язык молчал.
Тим, сын Феона был капризным ребёнком, но пороли за его выходки, не его, а Феклу. Боль стала спутницей его жизни. Он плохо помнил родителей, особенно мать, знал только что она была красавицей, и боль за неудавшуюся жизнь матери и за своё поруганное детство, навсегда очерствило сердце Феклы.
Учился хорошо на зло Тиму, назло Феону, назло судьбе, и выучился. Ему не повезло при распределении должностей, но он и не принимал активного участия в революции Нерона. Он лишь во время сдал Тима, когда Сенат, уже больше чем на половину состоящий из вольноотпущенников, стал прореживать плотные аристократические ряды, вытрясал из патрициев и бывших рабовладельцев не только деньги, недвижимость, но и души.
Тим умер, как и полагалось, повешенным на дереве. Фекла принимал участие в экспроприациях имений, в охоте на скрывающихся от наказания людей, в переписи имуществ и так получилось, что имение Феона Калиты само собой оказалось в его юрисдикции и тихо отошло в его личную собственность.