Восьмидесятый год прошлого столетия. Год построения коммунизма в СССР. Бесплатный хлеб в столовых. Студенчество ощущает себя избранной кастой. Нет, не зря произошла пролетарская революция. Мечта человечества осуществилась.
Вот, вот объявят бесплатный проезд на общественном транспорте. Жить да радоваться.
Но, вдруг, в одночасье рай земной исчезает. Хлеба нет вовсе. Коров перерезали на мясо. Мясо ушло поставками за границу. Во Францию, Бельгию, Германию и т.д.
В магазинах шаром покати. Мгновенно люди понимают, что коммунизм - утопия. Что коммунизм - есть первобытное состояние советского человека, когда даже мужских носков в продаже нет.
В колхозах голод. Учитывается каждая курица в приусадебном хозяйстве и лично Первый секретарь ЦК КПСС тов. Н. Хрущёв озабочен урожаем кукурузы в Магаданской области, а ведь поверил американскому президенту Эйзенхауэру на слово, что кукуруза растёт везде и всюду.
В таких условиях наступает политическая реакция. Кто виноват? Ну, разве не ясно! Виноваты евреи. Только евреи виноваты в разрухе. Подумаешь, Никита Сергеевич сделал бесплатным хлеб. История знает примеры. Римская империя кормила бесплатным хлебом многие народы и собственную голытьбу и пришлых.
Великий Август считал, что любая власть, если она хочет удержаться на плаву должна удовлетворять два требования народа: хлеба и зрелищ.
Народ пока помалкивает. Ужимает пояса, но помалкивает. Временные трудности. Империализм использовал в своих преступных целях внутреннего врага - евреев.
Ох уж эти евреи!
Эти Евтушенко, Бродские, Вознесенские, Бейны, Галичи, Некрасовы и многие, многие другие не только в литературе, но и в экономике, промышленности, военно-промышленном комплексе.
Н. Хрущёв топает ногами в Кремлёвском дворце. Перед ним вытянулись в струнку министры всех рангов, генералы и адмиралы.
- Евреев вон! Сейчас же вон из страны!
Вон немедленно. Без имущества, без пенсий и субсидий. Изъять всё, что они украли у народа!
Март 1980 года. Клёпальщицкие в Пенсильвании.
Клёпальщицким повезло.
Растерянные чиновники уже не смотрели и не копали глубоко биографии отъезжающих. Так и выскочили из Союза бывшие работники НКВД и КГБ. Никто уже не думал об их заслуженном прошлом на поприще избиения русского народа.
Передовые революционеры своего времени в одночасье превратились просто в евреев.
Клёпальщицкие, просто евреи. Эмигранты.
Дэри с метёлкой в руке, сметает за день накопившуюся грязь с крыльца местного учреждения. С нею рядом дочь. Женечке одиннадцать лет.
Это очень жизнерадостная девочка. В школе хорошо учится. Дома помогает маме. Мечтает стать президентом США, на худой конец, директором департамента искусств.
Летом дочку определилив в лагерь от Еврейского Центра. Вручили и сертификат в обувной магазин для покупки кроссовок для Женечки, и волонтёр отвезла их в магазин обуви.
Магазин был дорогим, и продавец окружил дочку вниманием, перепробовал несколько фасонов, пока не нашёл именно то, что ей подходило.
Дэри могла бы и сама купить обувь, но так решили в еврейском центре. Дети должны быть равными и по способностям, и по возможностям.
Клёпальщицкие строили дом. Строительство подходило к завершению. Дом, конечно же, щитовой, не из кирпича, но хорошо утеплённый, двухэтажный, с двумя гаражами - типовой американский дом сельского типа.
До Харрисбурга - двадцать километров.
У неё и у супруга свои машины. У неё подержанная, за двести долларов, но ей и этого вполне достаточно. Куда ездить?
У мужа почти новая. Ему до работы шестьдесят километров ехать, ежедневно.
Не малое расстояние.
Деньги текут. Вордис работает как вол. Извёлся весь. Стал нервным. Любовь между ними сохранилась, но приобрела новые формы, которые теперь называются не любовью, а сексуальными отношениями. Да и те на глазах вырождались.
Дэри тоже не та. Американское быстрое некачественное питание, несмотря на оголтелую рекламу естественных биологических жиров, делало своё чёрное дело. Дэри полнела не по дням, а по часам.
Дома готовить некогда, хотя Вордис требует домашней пищи. Сварит Дэри по рижскому обычаю, суп или борщ на три дня, а Вордис бунтует, вчерашнюю пищу есть не хочет. Видишь ли, стал американцем.
Ну, так и жуй чисбургеры!
Приходилось терпеть.
Друзей у мужа не было, встречался лишь с соседом, тоже евреем из России, который прежде работал подмастерьем у сапожника.
В Америке открыл свою сапожную мастерскую, а затем и магазин. Мэри обувалась у него, но на этот раз " Еврейский центр" сам назначил магазин и перевёл деньги за обувь для девочки совсем другому предпринимателю.
Оказалось, что Михаэль, так звали соседа нелицеприятно отзывался об американском президенте и вообще многое в Америке ему не нравится.
Он забыл, что Америка - еврейская страна. В Америке все люди живут если не по Талмуду то по крайней мере по совести.
Михаэль не долго пробыл в Пенсильвании, куда-то переехал, а дом его купил чернокожий гражданин. Развёл собак, кошек ещё какую-то живность, которая теперь с удовольствием гуляла на участке Клёпальщицких и гадила как можно дальше от собственного дома, а значит, опять-таки на участке Клёпальщицких.
Даже Женечка не выдержала как-то и встретив соседа, стала с ним переругиваться. Женечка в бабушку пошла. И той в рот палец не клади, откусит.
Но негр оказался вредным человеком. Он слушал, слушал, а потом взял и ущипнул своими чёрными пальцами Женю за едва наметившуюся грудь.
Женя побежала жаловаться матери. Дэри позвонила соседу. Трубку сняла его жена, необъятных размеров женщина и в ответ на угрозы Дэри обратиться в суд, жёстко заметила:
- У нас тут не так много белых женщин. Всякий чёрный мужчина хочет познать белую женщину, хотя бы и еврейку. Будете докучать нам, пожалеете все.-
Дэри знала, что "негры" слов на ветер не бросают. Преступность в Пенсильвании ужасающая. Негры агрессивны и самое отвратительное, что их гены сохранили племенную память.
Негры любят жить родовой общиной, где все женщины принадлежат всем мужчинам. Они терпеть не могут женщину, если она не беременна. Любой негр посчитает за честь обрюхатить такую женщину. А негр, обрюхативший белую девицу становится героем своего племени.
Еврейская община помогла супругам Клёпальщицким устроить Женечку в колледж в Филадельфии.
Филадельфия - Город любви. История возникновения Филадельфии известна. Но вот сохранить свою самобытность не всякому городу под силу. А Филадельфия смогла.
Любовь в Филадельфии далека от расхожего понятия сексуальных потребностей. Любовь - герб Филадельфии.
Любовь - гимн Филадельфии и потому любовь расцветает в Филадельфии во все времена года.
Этого не знали не Вордис, не Дэри. Они жили в старомодных прибалтийских городах, где еврейский менталитет диктовал воздержанность.
Чистоту расы могут гарантировать только чистые супружеские отношения.
Ни одна еврейская девочка г. Бауска и не помышляла о добрачных связях Ни один еврейский мальчик без дозволения родителей не покушался на девственность своей избранницы.
Таковы принципы Великого народа.
Дэри знала, что в Филадельфии находится Пенсильванский университет. Технологический институт Дрекслера, институт Франклина. Academy of Natural Scieces .
И ещё 88 университетов и колледжей.
Вторая образовательная столица Соединённых Штатов Америки.
В доме стало тихо. Мэри чувствовала себя одинокой. Муж, захваченный собственными проектами, всё чаще вечерами не возвращался домой, экономя на бензине, экономя время и пытаясь продвинуться выше по карьерной лестнице, которая, несмотря на все его усилия, была довольно шаткой и хрупкой.
Конкуренция.
Еврейские мозги заполонили Америку.
Конечно, Америка могла переварить всё, что ей предлагалось, но также Америка умела считать и деньги. Каждый вложенный доллар должен приносить прибыль. Не ту грошовую прибыль, которую получали в России портные, жестянщики и башмачники, а прибыль, способную самопроизводиться и расширяться в геометрической прогрессии.
Известно, что небольшие деньги так и остаются небольшими, хоть ты их выжимай, хоть выкручивай, хоть накручивай тысячу процентов.
Небольшие деньги приносят только разочарования. Они даже не окупаются.
Деньги должны быть конкурентоспособными, оборотистыми, с хорошей проникающей способностью; самодостаточные. Деньги должны привлекать к себе внимание красивых женщин, которые стоят дорого, потому что существует рынок красоты.
Красота может существовать сама по себе, но под неё уже получают проценты.
Так деньги и растут, пухнут не работая, а только заявляя о себе, привлекая вкладчиков, используя чужие накопления, чтобы собственный капитал мог почивать на лаврах и являться тем резервом, под который ссужает деньги весь мир.
Кто-то ждёт нового кризиса. Кто-то ждёт, когда же мировая цитадель наживы Америка рухнет под натиском голодных и обездоленных, но этого не произойдёт никогда.
Плюрализм хорош, когда кладовые пусты, когда голодные рвутся к власти, чтобы хоть что-то урвать от лохмотьев прежнего благосостояния страны.
Деньги - это всегда диктатура. Но диктатура не человека, а денег.
Диктаторами становятся, когда жаждут денег. Слабые государственные образования могут насыщать своих диктаторов лишь в одном случае, когда диктаторы кормят народ хлебом, но отбирают масло, икру, мясо.
Тогда диктаторы пухнут от денег. Но эти деньги случайные. Они как сиротки в этом мире. Они не из той пачки денег, которые правят миром. Они бедные родственники капитала Америки и Америка решает, быть им или не быть.
Америка демократична. Америка разрешает всякую деятельность, если эта деятельность не направлена против Америки.
Молодёжь хочет подвижности. Молодёжь ищет развлечений. Молодёжь Америки сыта. Одета в джинсы. Не стоит в очередях за варёной колбасой. Не торгует из-под полы жвачкой.
Русские "штатники". Мелкие торговцы в разнос дешёвым американким товаром метают об Америке, потому что Америка для евреев - земля обетованная.
Русским евреям не дают заниматься политикой. Тогда они выпрашивают у иностранцев ношенные джинсы, начатые пачки сигарет, недопитую кока-колу и распрадают из - под тишка, под крышей райкомов комсомола всю эту дребедень в надежде накопить первоначальный капитал.
Некоторым это удаётся. Одни комсомольцы едут на целину, чтобы через неделю-другую сбежать домой, другие околачиваются в порту, обслуживая иностранную матросню, вплоть до торговли своим телом.
Дэри знала такого "Штатника". В школе, он идейно убеждённый борец с вражеской идеологией и пережитками прошлого, вечерами его можно было встретить в Верманском парке на скамейке или в кустах с полуспущенными брюками под оседлавшим его очередным клиентом.
Смешно? Нет, не смешно. Потому что сегодня этот "Штатник" не в пример её супругу уважаемый член американского сообщества прибалтийских евреев.
Известный продюсер нескольких третьесортных певичек, имеющий квартиры в нескольких городах Европы.
Респектабельный господин, правда, страдающий выпадением прямой кишки, что является недешёвой платой за сколачивание первичного капитала.
Каждому своё. У каждого своё прошлое и каждый идёт по жизни тем путём, который избрал самостоятельно иногда вразрез с общественным мнением и общественной моралью.
Пришло время цветов.
Хиппи - цветы жизни.
Полное раскрепощение нравов. Новые взгляды на жизнь. Новое прочтение божьих заветов.
Студенческие спулки. Чтение стихов, посвящённых любви. Эмансипация женщин.
Лекции лесбиянок, доказывающих, что женщина рождена для любви, а не для использования её как детородной машинки.
Любовь - великое чувство! В любви женщина растворяется как жемчуг в вине.
Аксиома, - единственный мужчина не может удовлетворить женщину. Никогда.
Отсюда: женщина должна иметь то количество мужчин, которое бы давало не только физическое удовлетворение, плотское, но и духовное.
Мужчины должны конкурировать между собой за обладание женщиной. И конкуренция эта должна проявляться не только в спорте, искусстве или карьере, а и в любви. В любви и качество такой любви будет определять женщина.
Такова философия Хиппи.
Филадельфия - город любви.
Женечке четырнадцать лет. У неё два поклонника. Она ловит на себе взгляды многих парней. Ещё не решается. Когда целуется взасос, вдруг, вспоминает, что она еврейка. Мама всегда говорила: мы. Евреи, не такие. Мы, избранный народ. Мы не должны смущать нашего Яхве, который любит нас, а любя, наказывает нас, как не смышлёных детей.
Поехали на пикник. Разбили палатки. Мальчишки стали играть в игру, "кто последним кончит".
Девочки болели за них, возбуждённо разглядывали действо, перебегая глазами с одних мальчишеских бёдер на другие. Наконец выявились победители. Фамилии тщательно записывались девочками, распределялись места.
Теперь нужно было определить кто из них самый сильный, кто тут же сможет поиметь девчонку, но не ту которую он хочет, а ту, которую ему определит жребий.
Жребий выпал на Женечку. Она испугалась. Стала отнекиваться. Девчонки ей пригрозили.
А вдруг, забеременею?
Так он же всю сперму на себя выбросил!
Пришлось подчиниться. Ребята и девочки в тесном кругу сопели, двигались и скоро, не дожидаясь завершения акта любви, разбились на мелкие группы, послышались стоны, взвизгивания, вскрики.
Мы, хиппи! Мы хиппи! Танцевали подростки вокруг костра. Пели, дурачились, любовались друг другом.
Женя приехала на каникулы повзрослевшая, осунувшаяся, но такая же жизнерадостная как и прежде.
- Знаешь - сказала она матери - Я влюбилась.
Дэри всплеснула руками. - Женечка, ведь рано тебе ещё.
И кто он?-
-Один мальчик из мексиканской семьи. Другой, из семьи квакеров.-
- Как это? - Не поняла Мэри? - В кого же из них -?
-Да, в обоих мама! В обоих. Что из того? Они оба хороши в постели.-