И не спал, Иоанн, а уже побудка. Рассыпаются дробно тамбурины в лагере. Жилые бараки расположены на восточном берегу острова; восход солнца здесь начинается раньше. Старый кратер, заслоняет чуть ли не половину горизонта. Поверхность земли на взгорье посуше,не то, что в других местах.
Заглядывало солнышко, и на остров каторжников Патмос.
Люди оттаивали душой,становились ближе друг к другу. В природе не редкое явление, когда стихия уничтожая дыхание живого, заставляет всех животных забыть природную ожесточённость и тогда волк спасается от наводнения на одном бревне с ягнёнком, а коршун прячется в расселине скал от шквала сурового ветра вместе
с мышью полевой.
Так и люди, забывают родословные, которые прежде бережно хранили столетиями; потомок Давида или Саула, а может Иисуса Навина ест,
пьёт и спит рядом с земледельцем, рабом; а правнуки солнцеликого фараона, копают глину на острове Патмос и счастливы, когда сын раба не берётся за плеть.
Иоанн работает учётчиком. Он сидит в конторке. В жару здесь не так жарко. Его дело вести табель выходов на работу нескольких бригад глиноломов.
Это сотни людей. Печи пожирают сырой кирпич с необычайной быстротой. Одна печь обжигает за сутки до десяти тысяч штук. Носильщик в состоянии перенести на закорках, в специальных санках, до двадцати штук, но тогда он не сделает и двух-трёх ходок. Поэтому больше десяти кирпичин в санки не загружали.
Носильщик проходил через специальные воротца и санки сами садились ему на плечи, оставалось только прихватить поручни руками покрепче и
пошёл, пошёл вверх по зигзагообразной тропиночке, к воротнику потухшего вулкана.
Нужна крепкая спина и сильные ноги.
Чаще всего каторжан подводили ноги. Сначала к мышцам подбиралась судорога. Санитары растирали потерпевших, но раз надломившись, человек
уже становился жертвой болезни. Очень скоро такого носильщика списывали.
Копать глину инвалид уже не мог. Копальщиками работали неисправимые
христиане, которых прежде скармливали хищникам. Рецедивисты - уголовники, ходившие в обнимку со смертью. Все, кому в любом случае грозила неминуемая
гибель от руки правосудия.
- Так пусть будет смерть, но с общественной пользой.- Такое решение принял Сенат, в ответ на требование Нерона вершить суд без промедления.
Обречённые быстро угасали. Кладбище, разбитое на северовосточной стороне острова,заполнялось новыми могилами стремительно.
Иногда бывших носильщиков определяли до поры лепить кирпич-сырец. Они могли ещё тянуть два, а то три года. Но скоро сосуды закупоривались, руки, ноги
мертвели, синели и отмирали.
Тем кто работал внутри кратера с глиной, казалось, что нет лучшего места , чем на обжиге. Жар костей не ломит. Мечтой почти каждого, кто ещё надеялся продлить свою жизнь, было перевестись правдами-неправдами поближе к огню. Но потом ждало горькое разочарование.
Огонь высушивал их тела скорее, чем земля остуживала их кровь. Сменяли обжигальщиков часто, что только разнашивало организмы, потому что жар
настолько расширял их сердца,что остывая они уже были неспособны работать с прежней интенсивностью.
Новое расширение и новый спад температуры тела. На лазах лица мертвели, кровь замедляла бег, нарушалось походка. В глазах появлялись цветные контуры, двоилось изображение.
Умирали люди тяжело. Если глиноломы погибая, просто оставались в ямах, смерть их настигала внезапно и бывало прежде, чем заметят и вытащат
труп, его уже засосёт в глину или он так окаменеет, что в могилу попадал скрюченной корягой, то обжигальщики, умирая, криком кричали.
Огромные , разбитые болезнью сердца не помещались в грудной клетке, они лишь трепыхались, сдавливая нервные узлы в подвздошье и боль нестерпимая рвала и резала тело, каждую его клеточку, каждый сосудик, каждый нерв. Люди умирали , но прежде смерти, сходили от боли с ума.
Контора была местом где обитали привилегированные. А привилегированными были в первую очередь те, о которых кто-то хлопотал;
Там, на воле. И здесь, своей волей начальник лагеря мог распорядиться и взять
кого-то в зону обслуживания.
К привилегированным Лукан и Марк не относились. Беда их была в том, что они знались с императором, а император бывших друзей презирал. Только мёртвый друг был для него хорошим другом.
Нерон обладал крепкой памятью и вёл счёт пока ещё живущим "друзбям"; о ;судьбе которых лагерные начальники должны были давать письменные отчёты;
император прочитывал их лично.
Ни один префект никакого трудового лагеря не считал нужным поддерживать таких клиентов, ни материально, ни сочувствием.
Чем скорее они вымирали, тем меньше писанины приходилось исполнять. Христианам вообще не вёлся учёт. Их списывали сотнями без имён и сопутствующих документов. Христианам создавали такие условия, при которых они должны были исчезнуть окончательно, однако с пользой для государства.
В этом смысле , Писсандр Афмониец не похож на других офицеров-отставников. До своего назначения он понятия не имел, что может когда-нибудь стать чиновником. Чиновничий язык : язык жестов, недомолвок, многозначительных взглядов; обороты деловых писем, в которых каждое слово могло быть зашифровано и понятно только посвящённому, являлись прочной связью круговой поруки, когда один был за всех и все за одного.
Он слышал, что чиновники никогда ни за что не отвечают. И добиваются государственных должностей именно для этого. Цель всякого чиновника -
получать прекрасное довольствие, демонстрировать лояльность власть имущим, исполнять любые предписания сверху и не в коей мере отвечать за конечный результат.
Труженики несли чиновникам взятки, ожидая кто помощи, кто милосердия, кто послабления в наказании, чиновники всегда, во все времена, с
удовольствием эти взятки брали. Но помогать не спешили. Чиновник должен сначала убедиться, что лично ему ничто не грозит. Затем заручиться молчаливым согласием
соратников по цеху, потом только сделать лёгкое движение навстречу страждущему, но только лёгкое, ибо правило - семь раз отмерь, касается не портных и кожевников, а именно чиновников.
Режут они по живому. Если тех кто столкнулся с правосудием или насилием со стороны власти, кто перенёс невзгоды на собственных плечах - раны душевные и физические терзали некоторое время, то тех кто обратился за помощью к хищному кровожадному ненасытному зверю чиновничества - раны терзали гораздо дольше; ибо они оказывались глубже, были посыпаны солью жадности, солью безразличия, солью лжи, солью равнодушия; и оттого человек страдал многократнее, рецидивы были болезненнее...
Такова двойная бухгалтерия чиновничьей души.
Писандр Афмониец, бывший солдат Великого Августа, центурион Калигулы и Клавдия, доказавший в боях преданность державе, заслуживший пенсию,
а с пенсией и право на небольшую государственную должность, понимал врага, как противостоящего ему и Цезарю вооружённого до зубов противника.
Идущий в атаку,накормленный, отдохнувший, экипированный противник был опасным врагом.
Победить, значит получить удовольствие. И поэтому ,когда ему сейчас говорили, что люди разных возрастов, больные, немощные, голодные- жесточайшие
враги империи, он только усмехался.
Он знал, что это не так, Настоящие враги объединены идеей захвата власти, разрушением ненавистного государства, жаждой грабежа и наживы - здесь же ничего подобного не наблюдалось.
Христиане- бедные, заблудшие люди, чья душа истомлена и ищет успокоения. Успокоение приходит в форме единого Бога; своеобразном уходе от
реальности. Бог, который непременно поможет, который как бы противостоит облику дьявола в лице чиновничества. Спасаясь от сатанинского молоха люди бросаются в объятия ирреальности, что ещё больше усугубляет их положение.
Когда-то, Афмониец был знаком с человеком, который скрывался от правосудия. Его искали повсюду, а он завербовался под чужой фамилией в армию,
участвовал во многих походах. Виноват же он был лишь в иной точке зрения на события. Но эта его точка зрения не совпадала с официальной, потому он и был
объявлен врагом.
Храбрый солдат, верный товарищ, он не был предателем Родины, каковым его пытались сделать. И в боях доказал не только силу своего характера,
но и верность идее, которой служил.
Писандр взял его к себе оруженосцем, потому что знал способности солдата и дорожил его дружбой и, конечно, его , умом. Умён человек этот был чрезвычайно.
В часы короткого досуга, который не часто выпадает солдатам действующей армии, Амор, так звали беглеца, рассказывал интереснейшие вещи. В
палатку к Афмонийцу набивались офицеры, всем хотелось послушать бывалого человека. Его рассказы скорее походили на выдуманные истории, чем на реальные
события и однако Амор утверждал, что каждое слово сказанное им, правда.
В далёкие времена, говорил он, на земле царило общество благоденствия. Люди рождались равными и от рождения имели права на достойную жизнь.
Не было хозяев, тем более не было рабов. Даже понятий таких не существовало.На огромной горе, возвышавшейся над океаном - морем, без берегов, жили пришельцы.
Существа,которых никто не видел. Были они так могучи, что передвигали горы, поднимали их в воздух, высекали огонь из воды, а воду превращали в ветер. С
помощью ветра перемещались по воздуху в доли мгновения в любую часть света.
Люди и пришельцы жили мирно. Существа делились с людьми своими
знаниями и потому урожаи на земле были невиданными. Постепенно люди освоились и стали перенимать у них кое-какие знания. Пришельцы неохотно но делились с людьми своим опытом.
По их мнению, люди ещё не состоянии правильно пользоваться многим, что уже предстаывлено им. Но не так думали земляне.
Не они в гостях, а у них в гостях.
В те далёкие времена люди пешком не ходили. Существовали приспособления с
помощью которых они катились самокатно. Колесницы ездили без конской тяги и даже летали, распространяя грохот и ветер.
Такими люди сделались знатными, с помощью пришельцев, что возомнили о себе. Стали требовать от пришельцев всё большей и большей помощи и потребляли эту
помощь с невероятной скоростью.
Что касается работы: люди не хотели уже пахать, сеять, убирать, производить одежду, обувь. Стали забывать ремёсла, разучились строить и только
собирались на общие сходки на которых обсуждали один вопрос: как получить ещё больше благ от пришлых существ.
Но те, вдруг, поставили условия: мол, людям могут сообщаться дополнительные знания, в некотором объёме, только раз в сто лет. Сто лет немалый срок, поколение рождается и умирает. И правители страны той, стали домогаться от пришельцев продления сроков жизни. Под предлогом, что уж очень хочется стать умнее в отведённый для жизни отрезок бытия.
Жизнь людей была продлена. Специальный состав, принимаемый один раз в год, продлевал жизнь. Можно было жить триста лет и тысячу, в полной зависимости от пришельцев, ибо состав тот на земле не производился.
Люди попали в силки. Произошёл искусственный отбор.
Из независимых,эгоистичных, тщеславных и своенравных земляне начали превращаться в пугливых,трусливых, подобострастных и жалких лизоблюдов и прихлебателей.
Зато жизнь этих ничтожеств теперь исчислялась многими столетиями.
Пришельцы требовали, чтобы люди вернулись к плодотворному труду. Настаивали. Но люди давно забыли, как это кормиться от земли?
Столы их были полны яствами внеземного происхождения, что их вполне устраивало. Антлантотропы изворачивались так и этак, но подчинялись.
Потом люди потребовали от богов, чтобы они создали искусственных людей, для обслуживания их потребностей.
Им и в этом пошли навстречу.
Специальные агенты допускаемые пришельцами на гору крали различные документы из которых складывались кое-какие понятия. Объединив усилия многих агентов, использовав беспечность пришельцев, всё больше разочаровывавшихся в людях, атлантотропы решили изгнать богов.
Мужу по имени Дий, пришла мысль сделать машины биологическими. То есть скрестить человека с обезьяной. Чтобы мозги его стали тупыми, способности же физиологические сохранились.
Вставив в голову такой твари программу, можно было без особого труда превратить го в бессловесную машину и использовать на благо общества.
Работы протекали успешно и скоро первые образцы начали проходить испытание.
Так что поле деятельности для учёных было огромным. Ввели в код новые,дополнительные гены человека, чтобы усилить линию жизни.
Получилось.
Теперь атлантотроп стал хозяином раба - герантропоса.
Но приборы пришельцев фиксировали любую незаконную деятельность людей. Потому был сооружён флот и адмирал Энносигей Фитальмий,
/ Производящий /, возглавил экспедицию на Восток, с тем чтобы спрятать лаборатории по производству роботов на необжитых человеком территориях. Подальше от всевидящего ока Пришельцев.
На далёких землях началось гигантское по масштабам производство. Герантропосов научили самостоятельно размножаться.
Но рост плода продолжался три года и это замедляло прирост рабочего населения. Обратились к богам. Боги помощи не оказали. Тогда и началась война с пришельцами.
Ошибок не удалось избежать. Процесс размножения герантропосов вышел из под контроля. Доля разумного в генах искусственного человека оказалась весомей
доли животного и начались неприятности, переросшие в открытый конфликт между новыми жителями и аборегенами
В конце концов прознали о самовольстве людей и пришельцы. Это их возмутило. Люди вмешались в сферу высших сил. Мир населён. И только высшим силам
решать кто, где, когда и в каком качестве должен жить во Вселенной.
- Вы создали клонированного недоумка, вы открыли реакцию, которой может не быть конца. Ваш герантропос не обладает в достаточной степени качествами, которые помогли бы ему со временем войти в семью народов Мироздания.
Он агрессивен, ленив, слаб разумом и зависим от среды в большей степени, чем это требуют нормативы.
Пришельцы исчезли так же как появились. А скоро на Атлантиду обрушился шквал бед. Сначала поднялось море и размыло гору. Жители бежали на корабли и отплывали в разные стороны земли, надеясь спастись хоть частью населения. Затем разверзлись небеса и огромное внеземное тело ударило по материку, пробив оболочку Земли...
Таких историй в запасе у Амора было множество. Они слушались как сказки. Офицеры легиона были набраны из разных провинций империи. Были здесь
даже славяне из далёких областей к северу из города Аркаим. Были потомки Корея, человека с косым разрезом глаз.
Но основным контингентом были выходцы из Израиля, Греции, Испании, встречались уроженцы Араратской долины, островов туманного Альбиона, и конечно, Египта.
Все язычники, верившие в своих Богов, которые носили разные имена, но имели одинаковое предназначение - служить культам отправляемым религиозными разноязыкими общинами по одному сценарию:
Бог - жертва - человек; И обратно: человек - жертва Богу -человек. Христиан в армии выявляли и сдавали в жандармерию для разбирательства.
Сказать: сдавали, значит сказать слишком мало и в то же время много. Христиан не выдавали. Нужно было быть очень плохим человеком, чтобы выдавать
товарищей по оружию.
Храбрый солдат и толковый офицер всегда были только солдатом и только офицером.
Кровь, проливаемая на поле брани всегда красная, кто бы ты ни был, с кем ни сражался - проливаешь только красную кровь. Среди военнопленных также
попадались христиане, а военнопленные проходили обязательную перепись и тут хочешь не хочешь христиане автоматически выявлялись. Они - то и шли в учёт. Впрочем забота о военнопленных была уже под юрисдикцией иных структур и потому у начальства армейского, голова о них не болела.
Крис Цитис, командир ударного легиона, в котором служили Амор и Писандр Афмониец, был справедливым человеком. Рода знатного, с молодых лет в
армии. Кичливости в нём не было, однако суров, с провинившимися жёсток. Политиков он не уважал. Всегда говорил, что императорами должны становиться
военные. Только они проходят школу испытаний на прочность и знают цену дружбе и товариществу.
Цезари Октавиан или Калигула импонировали ему. Слухи, спространяемые про этих выдающихся людей он отметал как необоснованные, а распространителей гнал из своего легиона, несмотря на занимаемые должности, знатность и привилегии.
Нерона, Клавдия - он презирал, не удостаивал даже чести обсуждать их способности.
Амора, после сражения в Армянской долине с войсками Тиридата, расцеловал сам Домиций Корбулон, прибывший из Рима, осуществляющий новую политику на Востоке.
Именнно Амору он поручил сопровождать нового царя Армении Тиграна в его столицу и поручил для этого именно Амору - солдату сформировать
отряд охраны.
Амор предложил легату всю центурию, в которой служил, выражая общее мнение солдат и тот милостиво согласился. Уже с новым царём Тиграном центурия Писандра
Афмонийца, в составе парфянских когорт прошла церемониальным шагом по всей Армении, покорила не зависимую от неё Адиабену. Амор как и Писандр надеялся стать полковником, потому остался служить у Тиграна.
Но Корбулон был назначен легатом в Сирию и убыл к новому месту службы, а заменивший его Пет, придворный шаркун, был далёк от военных наук.
Поражение римлян назревало и вскоре после битвы у горы Арарат им пришлось отступить. Это было первое поражение корпуса Писандра за последние десять лет.
Вскоре полки расформировали. Царь Тигран бежал. Вместе с ним бежал и Амор.
Писандра вывели из списков боевых офицеров, но оставили в заслуженных. Это давало право на повышенную пенсию, государственную должность и
кое-какие привилегии. Он использовал свою привилегию: право выбора должности из предложенного списка. В списке значилось четыре должности:
1. Палач города Парс.
2. Судебный исполнитель города Диоскуриады.
3. Префект исправительного лагеря на острове Патмос.