Сентябрь в том году выдался тёплым. Двор университета напоминал муравейник. Множество людей молодых и пожилых сновали туда-сюда между учебными и административными корпусами. Университет в районе центрального железнодорожного вокзала, потому тут встречались потоки пассажиров спешащих к поездам, и пассажиров, прибывших в город.
Двор - то проходной.
Валентина Владимировна спешила на лекцию. Она преподаватель факультета общей физики.
Первая пара уже в десять утра. Потом лекции каскадом до глубокого вечера.
Многие студенты, узнавая её, при встрече здоровались. Кое - кто из тех, что постарше, галантно раскланивались.
Немало лет прошло с той поры, когда аспиранткой Валентина Владимировна защитила кандидатскую диссертацию и теперь самостоятельно вела педагогическую и научную работу.
Общественные нагрузки, которые ей поручались профессорским коллективом, в силу её подвижности и неутомимой работоспособности, почти не оставляли времени на личную жизнь.
Подрастали дети. Старший Олег, родился от первого мужа, жизнерадостного молодого человека, который был старше её на несколько лет. Закончившего медицинский институт несколькими годами раньше и практиковавшего в местной больнице в Могилёвской области.
Здесь же жила и работала мать Валентины Владимировны Гелена Максимильяновна Петручкова, директор сельской школы.
Женщина к тому времени давно одинокая и потому неестественно практичная.
В Великую Отечественную войну Патручкова была вывезена среди другой молодёжи в Германию.
Трудилась на сельхозработах, но скоро была переведена в дом хозяина гувернанткой к детям.
После освобождения и репатривции место жительства ей определили в Советском Казахстане, где до войны проживало много этнических немцев. А воспоминание о добром "бауре", его уютном доме, чистоте и порядке, который она добросовестно поддерживала, навсегда оставили след в её памяти;
Она приняла ухаживание , молодого, воспитанного парня, от которого всегда пахло дорогим мылом и, который не скупился на приятные для женщины подарки.
Звали парня Владимир. Но сам себя он называл Вальтером, только просил Гелену при посторонних так его не величать.
У них - то и родилась дочка Валентина. Регистрации не было, и не было свадьбы.
Родители Вальтера против неравного, как им казалось, брака. Ведь у Гелены не было даже семилетнего образования.
Родив дочку, она записалась в среднюю школу, которую и закончила на "хорошо" и "отлично".
Освоение целинных и залежных земель открыло для женщины новые перспективы. Строились школы. Много школ. Она стала преподавать в младших классах. Поступила в педагогическое училище в А. на заочное отделение.
Закончила. И стала работать уже с детьми старшего возраста.
Скоро к ней в село из г. Акмолинска,что в Казахстане на реке Ишиме,приехал молодой человек, учившийся с ней прежде на параллельных курсах, признался в любви. Сыграли скромную свадьбу.
Но скоро он умер. Причины смерти остались неясны, хотя старики говорили, что не зря Акмолинск носит плохое имя. Ак - белый. Мола - могила.
Петручкова повторно вышла замуж, на этот раз за казаха.
Молодой обрусевший казах, прошёл войну, стал членом КПСС и скоро по случаю получил направление в Белоруссию, республику разбитую фашистами в дребезги, спешно восстанавливаемую;
Так семья Валентины Владимировны оказалась далеко от Казахстана. От жаркого лета, холодной зимы, стеганых халатов, верблюдов и тушканчиков.
Гелена Максимидьяновна не простого характера женщина. Брак снова распался. Из деревни в деревню кочевала она, вместе с дочерью, в поисках надёжного заработка.
Прошли времена, когда учителей не хватало. Теперь вакансии заполнялись быстро и, не хватало уже рабочих часов для педагогов.
Нет часов, нет заработка.
Случались мужчины в её жизни, но долго не держались. Мужчинам нужен уют, ласковые руки женщины и обед на столе. Чем Гелена Максимильяновна не могла похвастаться.
Дочь дома одна. Девочка непоседливая. Носится по селу. Смотришь, то платье порвала, то под глазом синяк, а уж чулочков дочке на ноги не напасёшься.
Стала брать с собой ребёнка в школу. Сажала на первую парту, в руки книжку и только поглядывала, чтобы не мешала другим детям. Не вертелась и не шелестела слишком громко страницами.
Так и познавала Валя школьные науки, которые мать преподавала детям;
Так и переходила из класса в класс, к четырнадцати годам готова была получить и аттестат зрелости, но в РОНО возразили и, пришлось посидеть за партой ещё пару годков.
Тем временем подвернулся и ей молодой человек. Работал в сельской больничке. Единственный врач с высшим образованием на всю округу. Пациентов не очень много. Тогда люди в основном лечились дома, по проверенным бабушкиным рецептам.
Микстуры на водке, на добротном хлебном самогоне. Но варилась и "сахаруха".
Простое дело. Но пьяное. Выгодное.
Гелена Максимильяновна сама не гнала, но пользовалась услугами соседей.
В выварках, чанах, котлах сахар размешивался в тёплой воде. На килограмм сахара пачка свежих дрожжей. Кстати сказать, дрожжи острейший дефицит в советское время. Шли в дело и сухие дрожжи, но они не так эффективны.
Выварку с брагой ставили на керогаз, тогда керогазы уже заменили печально известные в своё время керосинки и, через некоторое время, из трубки начинало капать.
У соседа особое сооружение. В его аппарата отсутствовал змеевик. Просто оцинкованная ванна. Сквозь неё пропущена нержавеющая труба с раструбом. Раструб устанавливается на крышку выварки, где пробито отверстие, стык замазывается замешанным круто тестом и "машина времени готова".Ванная наполняется холодной водой.
Почему "машина времени"? Потому что после употребления спиртного время останавливается и человек начинает жить вне измерений, значит вне всяких цивилизаций и форм жизни.
В этот период он может становиться поэтапно и гением, и волком, и дураком, и свиньёй.
Однажды и Вальке дали попробовать. Но эффект оказался обратным. Она отравила свой желудок очень серьёзно.
Молодой врач, он же главврач, он же терапевт, и хирург, долго возился с неразумной девчонкой промывая ей желудок, выводя остатки алкалоидов из организма.
Знакомство состоялось. Девочка красивая, но ещё угловатая. В шестнадцать родила. Ребёнок оказался не жизнеспособным и умер.
Однако молодая пара поженилась. Они уехали в Гомель. Там муж продолжил практику и поступил в аспирантуру. Всего несколько лет и он уже известный в области хирург.
Его "золотые", длинные музыкальные пальцы ловко орудовали скальпелем; в свободное время нежно трогали струны гитары. Вальке завидовали. Как не позавидовать. Интересный, высокий, спортивный, да и профессия уважаемая.
Не всем так везёт. У одной подруги муж выпивает. У другой уже пьёт.
У третьей в тюрьме и так далее.
Гомель не Минск. Зрела у Валентины мечта, поступить в Белгосуниверситет. Мечта оставалась мечтой, да муж против. Его устраивала жена у плиты. Свежие простыни. Друзья. Вечеринки.
Любил супруг хороший коньяк. Не брезговал водочкой. Но от самогона его воротило.
А тут оказия случилась. Комиссия проверяла хирургическое отделение больницы, в которой работал муж Валентины.
Кто-то заинтересовался молодым специалистом и, скоро, пришло приглашение поработать в столице.
Так они переехали в Минск.
Валя Шатунова по мужу стала готовиться к поступлению в Университет. Устроилась в школу в районе площади Калинина. Преподавала физику. Предмет ей нравился. В рамках средней школы хорошо разбиралась в математике.
По натуре властная, порою резкая, обладающая острым пытливым умом, находчивостью, несговорчивостью и демонстративным правдолюбием она быстро завоевала уважение той части педагогического коллектива, который чувствовал своё неустойчивое положение в среде по разным причинам, включая профессиональные.
И наоборот, отчуждение руководства, испытавшего определённый дискомфорт при общении с этой въедливой, настырной и неуживчивой молодой женщиной.
"Вот, - говорили одни - закончишь учёбу в университете, мы выдвинем тебя на руководящую работу. Станешь директором школы.
"Нет, - говорили другие, - никогда из неё не выйдет путного педагога. Она груба с учениками, дерзит руководству школы и РОНО, хамит родителям учеников.
Встречаясь с мамой Геленой Максимильяновной, Валентина жаловалась на не здоровую обстановку в школе. Мол, её третируют. Ей не доверяют. Постоянно проверяют и пишут на неё жалобы.
"Ох, доченька! - расстраивалась Гелена Максимильяновна. - Кинь ты эту школу. Тебе бы в науку. Ты такая талантливая. Вся в меня.
"Я, мама, скорее всего в того немца, что оставил тебя с малым дитём на руках -
Гелена Максимильяновна вздыхала и ни в чём дочери не перечила.
Шатунов, прежде любивший Валентину, не чаявший в ней души, с той поры как она поступила в Университет, стал ревновать.
Ему казалось, что жена о нём не заботится, что её окружают ухажёры. Что её постоянные отлучки из дома даже по выходным дням, не оправданны, они расстраивали его и настраивали на минорный лад.
Высчитывал минуты её опоздания с занятий или с походов в магазины.
Устраивал длительные допросы по вечерам, одаривая её недобрым блеском своих глубоких, острых, почти всевидящих глаз.
Это задевало Валентину. Муж, несмотря на его несомненные положительные профессиональные качества, как супруг, не очень впечатлял жену.
К этому времени у неё накопился некоторый опыт в отношениях с мужчинами.
Валя умела выглядеть женщиной строгих правил, но не строгих нравов она была.
Её женская натура требовала особого внимания, особых отношений. А муж очерствел, позабыл про ласковые слова и требовал только одного: стремительного физиологического сближения, причём без выдумки, без ухищрений, без предварительной игры, получая от неё наслаждение и даже не пытаясь подарить оное даме своего сердца.
Это толкнуло Валентину Владимировну на измену. Как считать изменой то, что происходило по наитию? Ведь это не любовь.
В какой-то миг Валя ощущала спазм под грудной клеткой и если мужчина смотрел ей в глаза, если дотронулся до её платья хоть пальцем, она уже понимала, чего он от неё ждёт.
К любви она всегда готова. Будь это учительская, подсобка в ресторане, фойе в кинотеатре или подъезд. Жизнь в деревне приучила её к положениям. И стоя, и лёжа и в прикидку и в присядку. Любовь - это игра. Все радости жизни замешаны на любви.
Валя мечтала избороздить с мужем Европу, запахать хотя бы пару соток земли где-нибудь на Гавайях или Багамах.
Но муж как "аргонавт" не состоялся. Работа отнимала не только время, но и здоровье. Мужская сила супруга растворялась в серых, грязных от крови больных буднях и любовные отношения стали бессмысленными, потому что тело женщины он уже ассоциировал с живым парным мясом, от которого мужа мутило и руки его, при виде оголённых телес искали скальпель, чтобы сделать стремительный разрез.
Подпив он становился хвастливым и агрессивным
Иногда он говорил жене, что мечтает зашить ей рот, чтоб поменьше говорила и низ живота, чтобы уменьшить её аппетиты. Что уничтожит всех её любовников и это желание, она видела, становилось для него всё более навязчивой идеей.
- Он как Капаней - жаловалась Валюша матери.- Послушаешь его, так он и в одиночку пойдёт против Фив и даже сам Зевс не остановит его.
Мать плохо разбиралась в мифах и мифологических образах, но помнила,а что за хвастовство и угрозы Зевс поразил героя Капанея молнией. Предостерегла дочь, что ежели такое случится, не последовать за мужем по примеру мифологической жены в погребальный костёр, а обратиться лучше в психиатрическую лечебницу;
Подрастал сын, Олег. Жизнерадостный мальчик, внешне похожий на отца. Валя души в нём не чаяла. Но личной жизни у неё никакой.
Всё чаще она стала обращаться к единственному лекарству, к мужчинам. Именно полноценные половые отношения возвращали ей самообладание и женское начало тогда торжествовало.
Пять лет пронеслись. Валя поступила в аспирантуру. Стало легче даже дышать. Имея высшее образование она чувствовала себя уверенней. И на работе, и в спорах с мужем.
Теперь Шатунову труднее стало контролировать жену. Тогда жили они в Минске, в районе площади Бангалор, которая позже стала именоваться Логойским трактом.
А Университет располагался в центре города. Много аудиторий в разных зданиях. Входов и выходов.
И всё же, однажды, муж подкараулил её. Она только-только вышла с новым знакомым на привокзальную площадь, собирались сесть в трамвай, чтобы проехать к её подружке, тут супруг.
Скандал.
Валя отвертелась.
Опасности собирают её волю в кулак. Она принимает неординарные решения. Видит лазейки там, где для других глухая стена непонимания, не проникновения в соседний, пускай супружеский, но уже ставший для неё чужим мир.
И в этот раз обошлось. Муж становился неуправляемым. Свою импотенцию оправдывал страхом заразиться от гуляющей жены венерическими болезнями. Иногда силой раскладывал её на постели и долго внимательно вглядывался в область паха пытаясь определить на глазок, была ли у его жены сегодня половая связь.
Однажды он, вдруг, это каким-то образом "определил", схватился за нож, в борьбе нанёс-таки Валентине рану в живот. Не глубокую.
Потом долго просил прощения. Она опять простила, но дала себе слово, что обязательно сделает окончательные выводы.
Романовский и до того выпивающий, стал пить чаще. Валя не сдерживала его.
- Подругам говорила: - А пусть его пьёт. Скорее сдохнет.-
Она бы развелась, но Гелена Максимильяновна удержала.
Где ж ты будешь жить, доченька?
А с сынком, что будет?
Ко мне в деревню вернётесь?
Думаю, тебе уже пути назад из Минска нет.
Вот когда отыщешь стоящего человека, тогда и подумай об ином будущем.
. Ищи человека солидного. Возраст не помеха.
Пожилой импотент предпочтительнее молодого алкоголика.
На том и порешили.
Наука - сварливая бабка.
Медлительная, шаркающая плоскостопными ногами, постоянно оглядывающаяся назад, на уже пройдённые по жизни шаги, в поисках ошибок, своих и чужих.
Наука подчинена логике.
Это красота спасает мир, а логика этот мир творит и поддерживает его в постоянном равновесии.
Красота имеет лишь внешние формы, а логика - это продукт осознания человеком высшей материи, её непреложных закономерностей не только в бытие реальном, но и ещё и до бытия, и после бытия, во всевозможных формах при всеобщей их совокупности и соотносительности.
Профессор Жорез Павлович Гурвич отметил эту девушку для себя недавно. Прежде она не выделялась из студенческой массы. Но вот выбрала его своим научным руководителем. Избрала темой диссертации его научный профиль.
Сферой своих интересов определила фотофизические и фотохимические процессы в хлорофилле.
Всё это соответствовало предмету, преподаваемому академиком, перекликалось с многими его работами, посвящёнными фотосинтезу в молекулах хлорофилла.
Она покинула прежнего куратора, и скоро затмила других аспирантов своей, работоспособностью, увлечённостью, какой-то энергетической неистощимостью натуры.
Жорез Павлович знал, что Валя Шатунова замужем. У неё растёт сын Олег. В деревне мама, а сама она проживает в общежитии, потому что старая квартира сгорела.
Так случилось, что муж был пьян. Курил в постели. Пьяный заснул. Сигарета выпала, простыни вспыхнули; вспыхнул и спирт из опрокинутой на ковёр фляжки. В несколько минут не стало мужа, мебели, квартиры.
Квартиру - то она нынче восстанавливает, но на это нужны деньги и время.
Она помнила завет матери и долго не переживала.
Валя действительно много работала. Университетская библиотека стала её домом. Её интересовали работы по физике виднейших учёных мира, из работ которых она конспектировала избранные места.
Иногда мысленно вступала со светилами науки в полемику, находя новые доводы "за" и "против"; её выводы помогали ей легче усваивать тему, а нестандартность взглядов освещала предмет исследования с новых позиций.
Часто задавала университетским преподавателям вопросы, на которые те сходу затруднялись ответить.
В своё время и Жорез Павлович влюбился без памяти, как в женщину, в интереснейшую науку - физику. Он увлечённо занимался лабораторными опытами. Молодому учёному не оставалось свободного времени на личную жизнь. Но - таки она состоялась. И скоро возникла семья. Как водится пошли дети.
В редкие минуты отдыха встречался с друзьями. Те ещё холостяки. Во всю флиртовали.
Девушки внимательно всматривались в потенциальных женихов, в надежде создать достойные ячейки общества, родить, воспитать и выучить детей, обладающих генными способностями избранных молодых будущих светил науки.
Не малое место занимали и меркантильные интересы. Однако, в советское время молодой, даже перспективный учёный, получал гораздо меньше квалифицированного слесаря, тем более, если этот слесарь - сантехник.
Родители Жореза жили в г. Борисове. Звёзд с неба не хватали , помочь сыну капиталами не могли.
Но разве деньги для него главное в жизни?
Друзья и наука - вот где Георгий черпал свои силы.
Костя Соколов, Андрис Гигерманис и многие другие, с кем он был связан путами быта, т.е. братством советского общежития.
Студенческое общежитие - статья особая.
Студенчество - народ мобильный.
Студенты - передовой авангард при всех политических формациях. Именно они приносят новые взгляды на устоявшиеся традиционные мировоззренческие проблемы и разрабатывают новые методики по устранению таких проблем в прикладных науках и в социологии.
Андрис Гигерманис - комсорг факультета. Линия КАСС для него основополагающая черта, за которую и заглянуть то страшно, тем более сделать шаг влево или там вправо.
Шаг влево, вправо считается за побег. Считается дезертирством.
А так как борьба партии с временными трудностями никогда не завершалась, то партия жила в постоянном ожидании новых военных действий всего международного сообщества, против её, родимой, а с нею значит, против всего содружества советских народов.
Потому с Гигерманисом разговаривать было трудно По пустячкам и не поговоришь.
Спорить по какому-либо малозначительному поводу Андрис отказывался.
Но о физической науке рассуждал остро и самозабвенно. Именно по теме, то есть о методиках вскрытия проблемы или собственно о проблеме как таковой.
Как-то показал Жорезу перевод из зарубежного журнала о новых идеях в физической оптике.
Тема пришлась по душе. У физической оптики огромное будущее.
Оптика - это в том числе раскрытие тайн Вселенной. Это медицина. Это ядерная и термоядерная физика.
В первую очередь, как мы понимаем оптика - это линзы, оптические приборы, изобретённые на благо человека.
Но так только на первый взгляд. Современная наука увидела в оптике иные масштабы, раздвинувшие горизонты от обычных привычных представлений до почти фантастических грёз.
И участвовать в реализации сверхновых взглядов на оптику будут они, вчерашние студенты и сегодняшние аспиранты.
Так и росли их знания как снежный ком от любительского интереса к профессиональному опыту.
- В распределённой оптической нелинейной среде обратная связь приводит к возникновению, мультистабильности, неустойчивости, хаосу.
Намечается такой фронт изыскательских работ, что несколько жизней не хватит для их практического воплощения, - говорит Гигерманис Жорезу.
Тот соглашается, но не во всём. Гурвич уверен, что в ближайшем будущем будут созданы и гиперболоиды, подобные фантастическому "Гиперболоиду инженера Гарина" и многие другие приборы, ныне не известные даже самым продвинутым изобретателям.
За гранями почти непостижимых идей лежит бескрайняя перспектива в этой области физики.
Ведь в оптике, явления, обусловленные обратной связью гораздо более многообразны.
Они осуществляются не для одномерных функций времени, а для всех полей.
При продолжении дискуссии у Жореза получалось, что и само время многополярно.
А что при определённых взаимосвязях между полями могут происходить возмущения среды, сдвигающие время в ту или иную область мироздания и эти возмущения могут наблюдаться, изучаться и тогда перспектива станет явью.
Тогда фантастика уступит место реальности. А реальность такова, что и "машина времени" уже объект познания. И переход из одного состояния в другое посредством оптических эффектов вполне достижимы.
А, значит, путешествие во времени не абсурд.
Гигерманис только качал головой и предостерегал. Немало учёных поплатились за отрыв от рабочее-крестьянской прикладной науки.
Государству нужны идеи, которые начнут воплощаться в жизнь завтра. А послезавтра они обязаны уже принести государству первый доход.
Ты хочешь убедить партию, что ей нужны прожектёры?
Прожектёры существовали всегда. На воплощение их проектов требовались огромные суммы.
А Кулибины и Мичурины тем временем тихо делали своё дело.
Но почему? - Поддержал Жореза Костя Соколов
- Оптика для нас существует в полусферическом пространстве. С излома полусферы мы снимаем оптические эффекты, с которыми соглашается наш разум. Мы приближаем и отдаляем объекты согласно нашего восприятия.
А земля круглая и, всё что происходит на земле и внутри её, мы принимаем за основу геологических истин. -
- А прежде?
- Прежде всё объяснялось теологией.
И это правильно, в некотором смысле, потому что теология, не имеющая возможности объяснить тот или иной эффект, навязывала своё мнение всем людям. Это известное мнение о том, что Вселенную создал Бог.
Гигерманис махнул рукой: - Вы, ребята заговорились. Так и Сатану признать недолго.-
- Что ни говори, но Гурвич скорее прав, чем не прав, опять ввязался Соколов.
Обратное доказать невозможно. А отсутствие доказательств - доказательство в пользу его идеи.
Гурвич: - Где новые эффекты там и новые проекты. Тут и поперечная оптическая битабильность и бистабильность поляризационная, и сам хаос но в связи с преломлением видеоряда этот хаос уже поляризационный, мультистабильный мультиэффект.
Вспомните того же Кулибина. Его систему зеркал в Зимнем дворце, передающим точку света, подхваченную где - то на выходе, в тёмный проём бесконечного коридора. Потеря света мизерная, а эффект колоссальный.
Но, этот же приём, использовал и Архимед при сожжении вражеского флота. Обычными зеркалами и даже оптическим стеклом такого результата не добиться. Значит, эти самоучки, независимо друг от друга сделали соответствующие открытия.
Значит, они использовали некое возмущение среды и преломлённые лучи света были вынуждены выполнить задачу, заданную, понятной им и только им, оптико зеркальной программой... -
Сказки. Но сказки сегодняшнего дня.
Однако в те времена власти не оставляли науку без попечительства. Особенно молодёжных представителей науки.
Каждую осень бросали студентов, аспирантов, преподавательский состав в помощь сельскохозяйственным предприятиям, охлаждая их творческий энтузиазм физическим трудом, культивируя трудовой разврат колхозников, культивируя пьянство в среде сельского населения, прогулы и бесцеремонное бесхозяйственное отношение к общественной технике, а значит, по факту и к бесплатному принудительному труду.
Но это мы сейчас так понимаем. А в те времена пропаганда работала чётко. Бесплатное образование, бесплатное лечение, почти бесплатный отдых.
Так чего же вы хотите, миленькие!. Помогайте государству, а в лице государства и кормящим и нас, и вас колхозам и совхозам.
Генеральный овощ земли Белорусской - картофель.
Сколько не совершенствуется труд полевода, а нужно по старинке работу делать ручками. Руки людей не железные грабли.
Вот и ехали ученики школ, студенты, рабочие фабрик и заводов, научные сотрудники различных институтов и академий, слушатели партшкол и естественно, военнослужащие в ближайшие и дальние колхозы и совхозы.
Ехали с горячим сердцем, а возвращались с авоськами, наполненными такой дорогой и близкой теперь для них, картошкой.
Трудно молодёжи успевшей освоиться в городах, снова привыкать к физическому труду.
Однако партия сказала "надо" - комсомол ответил "есть".
Тем более, что характеристики с мест трудовых "десантов" котировались наравне с учебными семестрами и были обязательны для деканатов при определении успехов в учёбе и в труде.
Студенты и аспиранты были особенно зависимы, ведь оценка их труда на сельскохозяйственной ниве могла существенно повлиять на будущее распределение студента, на успешную защиту диссертации аспиранта.
Спорт в молодости притягателен. Друзья увлеклись альпинизмом. Но провалившись в заснеженное ущелье, пролежав более суток в узкой ледяной трещине, Андрис Гигерманис серьёзно заболел.
Когда врачи, вопреки всем прогнозам подняли его на ноги, друзья решили более не искушать судьбу и полностью отдались науке.
Жорез Гурвич делал открытие за открытием. На основе опытов с хлорофиллом получил лекарственные соединения, успешно испробованные в медицине для лечения раковых опухолей.
Участвовал в изобретении дозиметров. Разрабатывал способы дезактивации отравляющих и радиоактивных веществ. Кандидат. Доктор. Академик. Герой социалистического труда.
Тут то и выпало ему счастье встречи с молодой аспиранткой, проводившей значительную часть личного времени в лабораториях университета.
Валя мечтала о покупке автомобиля. Пошла на курсы вождения. Вот где мужчин хватало!
Мать ещё в её девичестве не раз заставала Вальку то на сеновале, то в стогу, то в клубе в комнатушке, служившей радио точкой, с мальчишками старшеклассниками, а иногда, страшно сказать, с пожилыми механизаторами.
Так девочка реагировала на половое созревание. Других - то развлечений на селе нет.
Мать и сделала ей первый аборт.
Аборт - экологическая катастрофа. Это насильственное прерывание теологических процессов, происходящих в теле. Некоторое время Валюшу не оставляла мысль, что она может остаться бездетной.
Скоро успокоилась. Забеременела.
Шатунов тогда грозился разводом. Грозил отнять у неё ребёнка. Гелена Максимильяновна всё чаще приезжала в Минск. Пыталась помирить супругов, но что она могла.
Её женский опыт был богат не опытом семейных отношений, а опытом женщины, чья судьба - быть или вечной рабыней семейных уз, либо предпочесть свободу личную.
Личная свобода предполагает, освобождение от полной зависимости от мужчин. То есть свободу половых отношений в разумных и неразумных пределах с любым индивидумом по выбору..
Нет, это не проституция.
Гелена Максимильяновна всю жизнь не только работала, но и стремилась совмещать приятное с полезным.
Приятное - это любовь, это соитие с человеком, который тебе нравится.