В тот день, когда врач вынес мне "приговор", в котором говорилось что мне осталось жить не больше двух, трех месяцев, внутри меня погибло все. Все чувства, мысли, мечты, все исчезло. Все то, что делало меня жизнерадостным, веселым человеком испарилось в одно мгновение.
Врач предложил мне остаться в клинике, но я не видела смысла в этом. Какая разница, где пройдут мои последние дни?
Выйдя из больницы, я направилась к остановке. На дворе стоял ноябрь и пошел первый снег. Небольшие хлопья снега падали на землю. На улице уже стемнело, зажглись фонари, но я не обращала на это внимания. Я лишилась каких - либо мысли кроме той, что моя смерть близка. Оборачиваясь на прохожих, я завидовала им. Им еще жить и жить, а вот мне - нет. Как я хотела оказаться на их месте, у меня было столько планов, столько всего нужно было сделать. А эти люди, которые мне встречались, прожигали свою жизнь с сигаретой и банкой пива в руках.
Придя домой, я сразу же направилась в свою комнату. Когда меня начали мучить тошнота и постоянные головные боли, родители настояли на том, чтобы я переехала к ним на время. Кто мог знать, что времени осталось так мало. Только тогда, когда я легла на кровать, из моих глаз покатились слезы. Наверно я только сейчас осознала всю ситуацию. Родителей дома не было, мама просила позвонить сразу из больницы, но у меня не хватало смелости рассказать.
Что теперь будет с мамой и папой? С друзьями? С моим попугаем? Я думала обо всех, кроме себя. А зачем? Я скоро умру, меня не будет на этом свете. Мир от этого не перестанет двигаться, а вот родным будет тяжело.
В течение примерно трех недель я лежала на кровати, а по ночам захлебывалась слезами. Я не смотрела телевизор, не читала книг, забросила учебу. Мама не могла спать, хотя я и старалась плакать тихо. У меня началась так называемая "стадия отрицания". Папа в мою комнату не заходил, ему было слишком тяжело видеть меня такую. Мама приносила еду и снова уходила. С друзьями я перестала общаться. "Так будет лучше", - решила я. Пусть начинают отвыкать от меня. Пусть всегда думают, что я дома, лежу и смотрю в потолок. Мама хотела отправить меня на курорт, так сказать напоследок, посмотреть новые места. Но я отказалась, зачем тратить деньги на человека, дни которого сочтены? Я даже стала считать прожитые дни.
В один прекрасный день я, наконец, встала с кровати. Глаза болели от слез, руки тряслись от постоянного стресса. Родители настаивали, чтобы я сходила в больницу, говорили, что нельзя сдаваться, нужно бороться. Постоянно звонил телефон - друзья беспокоились. И вот в этот день, когда я все же поднялась, первым же делом отдала телефон первому попавшему бродяге. Конечно, я понимала, он его продаст и купит себе водку, но это его дело, его жизнь. Свои вещи я тоже раздала бездомным, оставила себе пару на смену. Мама была против моих поступков, но не стала кричать. "Делай что хочешь", - сказала она. Наверно она думала, пусть так, чем лежать на кровати и каждую ночь заливаться слезами.
Пару дней я провела на улице, помогая проходящим пожилым женщинам переходить дорогу, донести сумки до дому. Как - то, проходя мимо здания, на котором я заметила табличку "Социальная служба", меня посетила самая лучшая мысль в моей жизни. Я стала сотрудниками соц. службы. Меня приняли сразу, начальник сказал, что им необходимы новые сотрудники. И началась моя настоящая жизнь. Жизнь, в которой я помогала людям, а не тратила ее на ненужные, бесполезные вещи. От мысли, что я могу помогать людям, делать им полезные вещи, меня становилось хорошо. Даже на лице появилась улыбка.
Родителям стало немного легче оттого, что я снова начала улыбаться. Они говорили, что уже можно и с друзьями встретиться, но мое решение было окончательным. Я уходила каждый день в восемь часов утра и возвращалась около одиннадцати. Я почти ничего не ела - не хотела переводить зря еду. Кому - то они нужнее, кто - то будет жить дольше. Мне же оставалось всего несколько дней. Мое самочувствие ухудшалось с каждым днем, но ничего не могло меня остановить делать "добрые дела".
Как - то я возвращалась домой (меня отпустили рано), на дрогах как обычно машины проносились с огромной скоростью, я увидела, как мальчик побежал на проезжую часть. Взглянув на светофор, мне стало ясно - его сейчас собьют. Мной овладело небывалое чувство, я кинулась под машину, чтобы спасти ребенка. Все произошло настолько быстро, что я не могла ничего сообразить. Звук резко тормозившей машины и сильный удар в бок. Меня и ребенка откинула в сторону. Открыв глаза, я стала осматривать мальчика - ни царапины. Я не чувствовала боли от раны, которою получила. По моим щекам покатились слезы. Это были слезы радости. Я спасла жизнь этому ребенку. Теперь он не умрет, он вырастет. ОН БУДЕТ ЖИТЬ!
***
Хорошо помню свой последний день. Меня повезли в больницу. Сама я идти не могла - поэтому меня несли на носилках в машину. На улице уже был конец февраля. И шел снег, он падал большими хлопьями. Как тогда, когда я узнала о своей страшной болезни. Снежинки были похожи на белых пчел. Они тихо кружили над землей. Мне было не страшно умирать. Страшно тому, кто не жил, а я - жила. Хоть я прожила всего три месяца, но я жила. Рак не победил меня, он лишь показал мне цену жизни. Это я победила рак. Вот так, под снегопад, я ушла из жизни. Тихо, никто даже не заметил. Зато я оставила свой след, я не зря прожила эту жизнь. Меня будут помнить...