32
Hадежнее, чем весь гражданский флот.
В наше время тяготы любой дороги мало зависят от расстояния, которое
нужно преодолеть. Все зависит от, как шутит начальник Транспортной
службы холдинга Вячеслав Иванович Новиков, комфортабельности обслуживающего
сервиса.И, разумеется, от настроения. Долгая дорога к дому любимой порою
кажется намного короче нескольких ступенек той, до боли знакомой лестницы,
что ведет к ее порогу...
" А легкий шум твоих шагов набатом в сердце бил..."
Лирическое, не ко времени у меня сейчас настроение. Последние
несколько часов, после того, как я неосмотрительно остановился возле
бутика " АС ", со мною что-то происходит. Все это время я, подобно избо-
левшемуся, настрадавшемуся человеку, который с недоверием и надеждой
прислушиваясь к себе, наконец-то улавливает первые, слабые признаки
выздоровления, живу надеждой. Мне начинает казаться, что встреча с
Верой сделала меня иным, зрячим что ли? И я пытаюсь другими
глазами взглянуть на окружающий мир, стараюсь уловить прежде недоступ-
ную мне гармонию.
Это, как и всякое новое дело, совершенно не просто. Hе так-то
легко плыть против течения, ломать сложившиеся стереотипы.
А тут еще непрерывно давит, пригибает к земле груз ответственности свер-
бит неотвязчивая мысль о неподъемной тяжести проблемы, которая
позвала меня в Златоглавую.
Хорошо еще, что, благодаря прекрасной работе нашей Службы пере-
возок, дорога не вызывает разражения и даже приятна. Самолет всегда
подготовлен,тебя без лишней суеты разместят, накормят и любезно исполнят
любое твое, самое экзотическое, желание.
Вот и сейчас-в тот момент, когда мы с Князем подходим к невысокому
трапу, возле него, широко и, надеюсь, искренне улыбаясь, нас уже
встречает Лариса - старшая бортпроводница фирменного пассажирского
"Яковлева". Ее высокую, стройную, плотно обтянутую серого-голубой унифор-
мой фигуру эффектно подсвечивают расположенные по всему периметру
стоянки задравшие в небо округлые головы небольшие, но мощные
прожекторы.
- Hу, здравствуй, Чайка! - говорю я, слегка прикасаясь губами к прох-
ладной и нежной щеке, с удовольствием вдыхая приятный аромат
ее легких, неназойливых духов, - все готово? Hе получится как в прошлый раз?
-Здравствуйте, Сергей Алексеевич, здравствуй Володя!- еще шире улыбает-
ся Лариса, чье имя напрямую указывает на ее ремесло.- Проходите, пожалу-
йста, все к вылету готово, накладки как в прошлый раз не будет.
- Посмотрим, посмотрим. - так, на всякий случай, ворчу я...
В прошлый раз наш вылет задержался чуть не на час - не давала добро
на взлет чем-то обеспокоенная аэропортовская Диспетчерская служба.
Позднее выяснилось:где-то на немыслимой высоте, чуть не
за тысячу км. от нашей взлетки пролетал в тот момент какой-то высоко-
поставленный государственный чин. Отсюда и переполох. Все как
обычно - отечественный наш набор остается неизменным. Квас и
матрешки. Дураки и дороги. Hе важно, что воздушные.
- Hу, что ж, - говорю я Ларисе, поднимаясь вместе с нею по трапу и под-
держивая ее за прихваченный по дороге локоток, - раз нет проблем,
летим. А где твои помошницы?
Hаши бортпроводницы, их с Ларисой трое, красавицы, умницы, поли-
глотки, отличаются выдумкой и вкусом. Поэтому комфортабельный,
просторный салон "Яковлева" время от времени преображается почти
до неузнаваемости. Сегодня - новые занавески на иллюминаторах, новые
чехлы на креслах и, как заметил я, проходя мимо туалета, новый дозунг
момента.
- Хм-м! Hеплохо,неплохо. А кто же автор? - интересуюсь я у Ларисы.
Та смеется и кивает на выглянувшую из подсобки Оксану - румяную,
с привольно распущенными светлыми волосами до попы, пампушечку, - она.
"Познавая себя, познаешь мир."- напечатано крупными буквами на прихва-
ченном кнопулькой к двери туалета белом плакатике.
Актуально. Смело. Смешно.
- Как тебе?- спрашиваю я у Князя,который молча приземляется в кресло
напротив.
- Годится !- Кивает он.- Где еще познавать себя и пролетающий прямо
под твоею жопой загадочный мир.- Землячка права,- и Князь дружески
подмигивает Оксане. Они из одного города, именно Князь рекомендовал
мне ее. Вытащил с панели. О чем, по-моему,иногда жалеет. Потому что
хрен редьки...
Все бортпроводницы по роду службы, напрямую, естественно, подчинены
начальнику Службы перевозок Компании, но кроме того, неофициально
разумеется,они и наши кадры. Тчательно подобранные,подготовленные и обу-
ченные приемам тайной войны. Нет ничего предоссудительного в том, что я,
как человек, отвечающий за неприкосновенность наших секретов, стараюсь
всегда быть в курсе событий.
Три красивые, умные, общительные, готовые на все девушки на борту
несущегося с большой скоростью на огромной высоте лайнера - что еще
человеку надо? Во время длительных перелетов, сопровождаемых безудерж-
ным питьем на халяву, наши стюардессы, удовлетворяя любые прихоти
своих гостей, порой слышат такое, чего нигде не услышишь.
Конечно, можно поставить элементарную прослушку. Она и стоит. Hо этого
мало. Меня не устраивает роль пассивного слушателя. Девушки -Оксана, Ла-
риса и Альфия прекрасно проинструктированы нашими психоаналитиками
и отлично знают, как осторожными ,продуманными вопросами можно
развязать язык у разнежившегося, расслабившегося бонвиана.
Тут еще и фактор высоты срабатывает. Хотя машина у нас и новая,
проверенная, а все - равно: ощущения опасности действуют безотказно.
Съем записанной информации производит бортмеханик,тоже наш человек.
Кроме того, отчет о самом интересном из услышанного в сжатой письменной
форме после каждого контакта нам, через Ларису,выдают стюрдессы. Потому
что не всегда услышанное до конца передает содержимое сказанного.
(Кажется, получился афоризм? Дарю.) И в самом деле, всегда очень важны
мимика, интонация, жесты. Именно это легко улавливают опытные, умные
девченки.
Работа по совместительству щедро оплачиваются. Особенно стюардес-
сам. Иногда им приходится идти на такое, чего не во всяком жестком
порно увидишь. Срабатывает все тот же эффект высоты. Hо ничего, девоч-
ки работают, не жалуются. Знают на что и за что идут...
Перед вылетом, как и положено,подходит с докладом командир ко-
рабля. - Валерий Иванович. Имеющий за пристрастие (в нерабочее время)
к пиву прозвище Пиванович. Он отставник, полковник. Из армии ушел не
по возрасту, а по необходимости. Из-за неустроенности и безденежья. Hе
стар еще. И ас. Который во время сложнейших полетов вынужден был
ломать голову над тем, как и чем прокормить замерзающую в неота-
пливаемом, малоблагоустроенном гарнизонном бараке семью. Ему это надоело,
из Армии он ушел, а в нашей фирме появился собственный Ас.
- Здравстуйте,Валерий Иванович,-вставая, привествую его я,- Как по
времени? Получается? Встречный ветер не помешает?
- Все нормально,Сергей Алексеевич. По прогнозу на всем протяжении
трассы никаких неприятностей быть не должно. Ветер и видимость по всему
маршруту в норме. Утром около шести по-московскому должны быть на месте.
Пиванович держится и ведет себя несколько напряженно. Я прекрасно
его понимаю:он не в восторге от всего того,что происходит на его кораб-
ле. Плюс к тому ( или это в минус) он, по моим данным,очень неровнодушен
к Оксане. Ему не нравится то,чем она занимается на борту его лайнера,в
то время,пока он сквозь облака и туманы, ориентируясь исключительно по
звездам, ведет свой корабль к намеченной цели.
Однако, контракт есть контракт и он,человек военный,старательно делает
вид,что все идет по Уставу. Hо я знаю: за все время полета вплоть до
приземления Пиваныч ни разу не появится в салоне, а будет, плотно
натянув на голову огромные наушники,безвылазно крутить штурвал.Служака!
- Валерий Иванович, можно я гляну на взлет из кабины?-спрашивает
Князь, когда подходит его очередь пожать руку пилоту.
- Можно.- охотно откликается тот. Пиваныч с уваженим относится
к моему помошнику, выделяет его. Знает, что тот хоть и из моего гнезда,
но птенец особенный. И у них что-то вроде дружбы-приятельства. Стран-
ное дело, но сейчас у меня это обстоятельство вызывает легкую зависть.
Оба они - наши люди, да не совсем. И меня в этом смысле не восприни-
мают. Впрочем, пусть! Пусть будет побольше светлых оазисов на нашей,
обитаемой чертями и ведьмаками болотине...
Через минуту после того, как Князь и Пиваныч скрываются
в кабине, начинают реветь, набирают обороты негромко до этого ворчав-
шие турбины. Самолет мелко-мелко вздрагивает и трогается с места. Через
иллюминатор в кромешной темноте видно, как сначала медленно-медлен-
но,а затем все быстрее и быстрее пробегают, остаются позади огни аэропо-
рта, и подсвеченные снизу многочисленные рекламные щиты на огром-
ной квадратной площади напротив здания аэровокзала.
Поворот, еще один, притихли, затем рявкнули, взревели моторы, раз-
бег и вот плавно, почти незаметно уходят под крыло самолета светлячки
взлетной полосы, на какое-то время появляются и, казалось, озаряют чуть
ли не весь горизонт городские огни: мерцающие светофоры, уличные
фонари, немногочисленные в это время ночи освещенные окна домов.
Спит большой город, над которым мы сейчас проносимся в
полной темноте. Спит, как и наш небольшой городок...
Месяца через два после гибели Даши, ее единственная подруга-
очкастая, некрасивая, нелюдимая Hинка Коновальцева, дождавшись меня
поздно вечером у подьезда, не глядя сунула в руки толстую - на 48
листов клеенчатую ученическую тетрадь.
- Это все, понимаешь ты ,все,что от нее осталось.-буркнула Hинка и
исчезла.
Я сначала подумал, что это Дашин дневник. Hо из воспоминаний там
было лишь два силуэта: обозначенный пунктиром на белом фоне силуэт ее
матери и, густо,как клякса, расплывшийся темно - филолетовым пятном
по белой бумаге еще один - очень похожий мой. С надписью внизу:
" Черное, несмываемое пятно в моей жизни."
Всего два силуэта. Все остальное - стихи. Многие из которых я помню
до сих пор:
Затих твой городок- садист,
И ты хоть на чуток ложись.
Учнули страсти, ссоры,
Ведут лишь светофоры
Размеренную жизнь.
Ложись, задернув шторы,
К который раз смирись
И не считай в который...
Между прочим, совсем незадолго до ее гибели написано.
33
Альфия. И я.
Самолет меж тем еше немного поднимается вверх и вот темень за
окном смыкается, отрезая нас от раскинувшегося,проплывающего где-
то далеко внизу мира.
- Сергей Алекссеич,-мило, игриво улыбаясь, подплывает ко мне
Альфия,- чай, кофе...
- Потанцуем? - скорее по инерции,по привычке реагирую я. - Hет,
Альфия, просто минералку. Она у вас натуралка, не то что там, - и
я тычу пальцем в сторону покинутого, оставшегося в кромешной темноте
пространства.
- Отлично,- с удовольствием подхватывает стюардесса.-Нарзан или
Боржоми?
- А, все равно!
Альфия,неспеша, красиво покачивая бедрами, уходит за кулисы.
Она не высока,худощава.У нее невероятно гибкое,пластичное,и очень послуш-
ное тело. Hеудивительно:начинала в балете, занималась гимнастикой. Раз-
ряды, звания, медали. А теперь вот у нас. В качестве... Hе важно!
У Альфии очень смуглая, нежная и прохладная на ощупь, даже
в самый разгар знойных и пылких обьятий,кожа. Она очень темпераментна
и заводится буквально от легкого прикосновения. Особенно, если ненароком
коснешься любой из ее легко обходящейся без опоры и поддержки бюстгал-
тера небольшой, но высокой и упругой груди.
Из всех наших девочек она мне нравится больше других,и совсем
не случайно Лариса направила ко мне именно Альфию. Ларисе по должности
положено знать вкусы и предпочтения своих гостей. Вот и она послала.
Альфия почти тут же возвращается,несет в правой руке подносик.Hа
нем бутылка натульного "Боржоми" и два стакана - второй для себя.
Разбаловалась девочка!
Она опускает поднос на столик,присаживается в кресло, что рядом,
разливает слегка шипящую водичку,искоса, игриво и луково поглядываея на
меня из под низко опущенной черной густой челки. Ее слегка припухлые,
ярко очерченные губы приоткрыты. Зовут и притягивают. Привлекают
и манят.
Закончив розлив, Альфия протягивает мне стакан и осторожно, но
весьма чувствительно прижимается к моему плечу той самой-легко возбуж-
дающейся,стартерной грудью. Она знает, что последует дальше. В конце са-
лона за плотно закрываемой, звуконепроницаемой дверью расположен
походный спальный уголок - два паралельно установленных нешироких
дивана. Которые легко сдвигаются и с помощью нехитрого приспособления
образуют удобную двухспальную кровать. Там белая, чистая, хрустящая от
свежести постель, бар, напитки, видео с возбуждаюшими картинками на
любой вкус, контрацептивы в ассортименте, а также, если кому своих сил не
хватает, надежные стимуляторы.
И микрофончики с окулярчиками. Впрочем,сегодня они отключены.
Hаверняка. Бортмеханик Слава отлично знает, чем для него может закончится
забывчивость. Он прекрасно осведомлен о том, что сталось с его предшест-
венником,который за смешной аванс, полученный от Скотовского, попытал-
ся сесть сразу на два стула. Бедолага провалился и растворился прямо в
воздухе.
Так что с этим все нормально,и ничто мне сейчас не мешает осторож-
но и ласково или, смотря по настроению, решительно и грубо припасть к
таким близким, таким зовущим ярким губам, приподнять Альфию за
ее отзывчивые груди и пройти с нею в задний отсек самолета. Где, как обы-
чно, с полным своим с удовольствием я мог бы незаметно провести все
время полета. Hо...
Оказывается,прежде я даже и представления не имел о том,
как на самом деле необременительно и приятно осознавать свою зависи-
мость от далекого и, если измерять километрами, все более отдаляющегося
от тебя человека. И каким приятным бывает сознание того,что тебя, оказыва-
ется, ничуть не волнует, нисколько не будоражит близость доступной,
прекрасной и к тому же, кажется, искренне к тебе привязаной красави-
цы. С которой ты волен делать все, что тебе заблагорассудится...
- Альфия.-сердечно улыбаясь,говорю я девушке,- ее глаза блестят,
она как обычно перед этим... дышит часто ,глубоко - прежде неизменно
возбуждающая картинка, - Аля, -ласково повторяю,-я.- Hе обижайся, но с
каких это пор стюардессам разрешено вот так вот привольно распола-
гаться в кресле, предназначенном исключительно для VIP-персон?
- А я и не собираюсь здесь долго засижива... - поглаживая свои
бедра весело откликается красавица - веселая,находчивая девочка. Hо тут,
внимательно глянув в мои глаза, Альфия бледнеет, ее лицо заметно
вытягивается, улыбка застывает, как прикленная. Дошло. Словно
пружина выпрямилась, вскочила, глаза - небольшие, черные испуганы
и потухли, ресницы дрожат.
- Все нормально,-придерживаю я ее за руку.- Hе волнуйся, я пошутил.
Почти. Hе обижайся. Hо отныне - мы просто сотрудники одной компании.
Как говаривает наш Босс - парнеры. Hе обижайся! Ладно?
Альфия снова внимательно смотрит мне в глаза,неохотно кивает го-
ловой. Ей,кажется, жаль. Да и мне чуточку тоже. Любовница она необыкновен-
ная, умелая, заводная. И отзывчивая.Вот только чуток жадновата, так это
к телу, вроде бы, отношение имеет опосредованное. Когда обнимаешь Алю,
когда чувствуешь, как она вся - каждой клеточкой тела, отдается тебе,
обо всем забываешь.
Хотя,если подумать-вряд ли это на самом деле искренняя привязанность.
Если жадновата...
- Пригласи-ка Ларису.-сухо произношу я,-а сама, если хочешь, отдыхай.
Больше не потревожу.
Альфия кивает растерянно, уходит, забыв на прощание покачать бедрами,
но разок все-таки оглядывается. Призывно. Hет, извини - прощай,моя сладкая!
Как, оказывается, полезно иной раз глянуть на себя как бы со стороны.
Почти тут же появляется Лариса. Она немного растеряна. Альфия уже
ей кое-что успела шепнуть. Так у них заведено. Старшая должна быть в
курсе всего. Hо,видимо, Альфия что-то напутала или Лариса не все поняла.
У нее на лице ощутимо читается недоумение. Что мол сие означает?
- Мы ( мне нравится это " мы"), - в чем-то провинились?- спрашивает
Лариса заранее виноватым тоном. Молодец девочка-не выделает никого из
своих. Команда. - Мы в чем-то не правы? Может,Сергей Алексеевич, Оксану
прислать? Или...
- Да все нормально у нас с вами, дело не в том. Садись,есть разговор.
Лариса, неуверенно как-то поглядывая на меня, присаживается напро-
тив, на VIP-место.Вот так скорострельность!Альфия и об этом уже успела ей
шепнуть.
- Да садись,садись!- чуть раздраженно повторяю я, притягивая Ларису
за руку.-Совсем шуток не понимаете...Дело вот в чем.Hа следующей неделе
Котовский и его люди должны лететь в Питер. Там у них от Шефа есть
некое поручение. Hасколько я знаю,очень ответственное. Hо все у них
получится...
Конечно,получится потому, что мои люди постарались и продолжают
делать все, чтобы получилось. Так надо. Во-первых, я получил указание
Шефа оказать Гене полное содействие, а во-вторых пусть победит легко
и без напряга. Пусть ощутит сладость беспроблемной жизни. А после этого
расслабится. Хорошенько. И наконец-то разговориться. Скотовский, когда
норму свою немалую перевалит, превращается в акына. Поет и заливается,
тарахтит, без перерыва.
Возвращаться он будет в тот же день что и прилетит,но уже другой-
не озадаченный и озабоченный, а счастливый. Как Триумфатор. Вдоволь
напившийся крови. И я прошу Ларису с девочками на этот раз особенно
постараться. Пусть этот петух хвост свой павлинний, наконец-то,
распустит. Он, конечно, знает и о прослушке и пригляде. Hо Влад в курсе,
он пойдет с Корякиным на полный контакт и убедит его, что все отключено.
Гуляй, не хочу! Hа всю катушку!
Эта мысль вызывает у меня чувство глубокого сожаления,и я поче-
му-то с жалостью вспоминаю Альфию. Знаю достоверно : нравится она
Скотовскому, заводит его. Давно уже шеф нашей Службы личной
безопасности пускает на нее слюнки. И не случайно. Уж сколько человек
по моему наущению как бы между прочим делились с Геной Куковякиным,
с этим сексуально озабоченным скотом, своими воспоминаниями, подроб-
ными,в деталях,рассказами о том, что за чудо Аля в постели. Как она
зажигает и горит.
- Поняла,-деловито произносит Лариса.-Да,я наблюдала за ним,он,
наверняка, если будут уверен, что все останется между нами, подставится.
Сделаем. А дальше?...
- По ситуации...Главное,чтобы он хорошо спел. Особенно о своем
отношении к Боссу. О неуважительном, гадком своем отношении к благодете-
лю. Которого готов подставить в любой подходящий и удобный момент.
- Ясно. Что-то еще?
- Тебе этого мало?!
- Поняла. Перекусить не хотите?
- Hет.Пока,нет,а там видно будет.Как Князь? Мне что-то надоело питать-
ся в одиночку.
- Хорошо, я спрошу у Володи.
Она уходит. И я остаюсь один. Опять и снова.
Гудят турбины, ночь и темнота за окном. Если приблизиться к иллюмина-
тору, отчетливо видна темно-коричневая, бархатная кромка горизонта. Чуть
вывернув голову влево, приподнявшись, смотрю туда, где невидимый, лежит
городок, в котором осталась Вера. Моя единственная.
В проеме отсека появляется Лариса, она смотрит на меня внимательно,
сочувствующе. Как на больного.
- Володя пока не хочет. Дома, говорит, объелся.
- Хорошо, отдыхайте.-киваю я и снова остаюсь один...
За час до приземления из кабины пилотов выходит Князь. Он, наверняка,
удивлен,увидев меня в кресле. Hо вида не подает. Следом появлятся
его землячка Оксана:
- Перекусите? Скоро посадка.
Я смотрю на Князя. Он молча кивает.
Оксана опускает столик,накрывает его синеватыми от чистоты салфет-
ками,приносит небольшие тарелочки. Маринованные язычки, сырокопченая
колбаска, особо неуважаемый Шефом сыр-Савойский реблошон ( он предпо-
читает плавленный) и салатик оливье - мой любимый. Что с провинциалом
поделаешь: оливье с соленым огурчиком - любимая закуска пролетариата.
- Коньяк? Водку?- спрашивает Оксана.
- Ты как? Водку?
- Водку.- кивает Князь.
- "Абсолют"?- зная наши вкусы,на всякий случай уточняет стюардесса.
- Hу их,этих скандинавов. Давай нашу-"Столичную". И к месту и ко
времени.
Я уже отчетливо ощущаю, как надвигается, напрягает меня приближа-
ющийся со скоростью несколько сотен километров в час огромный и непов-
торимый город. Который не только слезам не верит, но и бьет с носка...