I. 
мой рассудок наполнен сюжетами босха, 
моя память ведёт и приводит в кабак. 
у тебя на щеке - капли жгучего воска, 
ледяной поцелуй - у тебя на губах. 

ты вложила в дрожащую руку перо мне, 
ты - мой кроткий покой, моя тихая грусть. 
я прощался с тобой на пустынном перроне, 
так отчётливо слыша в грудной клетке хруст. 

и шумели леса, и стучали колёса 
поездов, отобравших любовь у меня, 
а я просто не мог ничего поменять; 

потому эта песня уныния льётся, 
потому этой песне, увы, нет конца, - 
а душа навсегда разучилась мерцать. 

II. 
а душа навсегда разучилась мерцать, 
погрузившись в густую колючую темень. 
я смотрю на себя, видя лишь мертвеца, 
возле коего вьются размытые тени. 

я смотрю на себя, но с трудом узнаю 
в отражении парня, что верил рассказам 
со счастливым концом, что был весел и юн, - 
а теперь за всё это жестоко наказан; 

а теперь обречён до могилы страдать, 
постоянно меняя друзей, города 
и любовниц, пресытившись чёртовым лоском, 

там, где каждый - стремящийся к лоску простак. 
...я опять оставляю мечты на холстах, 
потерявшись в своих неумелых набросках. 

III. 
потерявшись в своих неумелых набросках, 
я давно не страшусь выносить напоказ 
всё, о чём думал будучи просто подростком, 
для которого тьма приготовила казнь 

при содействии самого светлого чувства, 
что способно любого лишить веры в свет. 
мне не больно, не жутко, - а попросту пусто 
и я молча шагаю по прелой листве 

в никуда, оставаясь без ориентира 
и готовясь расстаться со всем, что берёг; 
эти строки - реальности глупый упрёк. 

а зловещее пламя меня охватило 
и, устав неизбежность конца отрицать -
я уже не боюсь, что проснусь без лица. 

IV. 
я уже не боюсь, что проснусь без лица, 
я уже не боюсь, что всё кончится плохо; 
здесь повсюду иуды в лавровых венцах 
и бедняги, чей голос заглушен эпохой, 

безразличной ко всем, кому есть, что сказать, 
кроме лживых тирад про грядущую радость; 
я не верю святым, не смотрю в их глаза -
ведь они тоже лгут. а несчастье подкралось 

ко мне так незаметно, что я не успел 
осознать до чего же вторичен успех, 
для творца, если он болен скорбью и всяко 

обречён, ибо тщетно ходить по врачам 
или барам, как мантру годами шепча: 
"я ужасный поэт я вторичный писака". 

V. 
я ужасный поэт, я вторичный писака, 
чья безумная муза нема и хрома, 
а в придачу - я лгун, называющий сагой 
о любви каждый свой мимолётный роман; 

но как быть без надрыва, без драм, без трагедий, 
если им крайне тесно в моей голове? 
и я знаю: однажды меня буквы эти 
убедят познакомить с виском револьвер. 

но пока что я здесь, и поэтому снова 
чёрной кровью испачкаю белый листок, 
попытавшись найти повод "быть" между строк; 

вырывая без жалости каждое слово 
из померкшей души и скуля, как слабак: 
я себя растерзал, искалечил, сломал. 

VI. 
я себя растерзал, искалечил, сломал, 
оголив нервы, дабы сыграть на них позже 
как на струнах и чтоб восхитилась сама 
пустота, мою юность собой подытожив.

муки творчества более мне не страшны,
я избрал это сам, так зачем сокрушаться?
а мой путь череда поражений сплошных 
и в борьбе с немотой у меня нет ни шанса, -

ведь никто не услышит костей моих треск,
немота - избавленье, она же - и крест
немота и проклятье, и высшее благо.

снова слёзы печали со скул упадут
ведь они всё что видел я в этом году 
и всё то что скопилось внутри меня за год. 

VII. 
и всё то что скопилось внутри меня за год 
разъедает остывшее сердце теперь.
даже если ещё сотни девушек лягут
в мою койку - я буду скучать по тебе,

ибо я вправду был непростотительно счастлив,
проводя с тобой ночи, как впрочем и дни.
но огни моих глаз безвозвратно погасли,
так что впредь никому не согреться от них;

ведь отныне глаза мои - два мертвых солнца
и никто не сумеет их снова зажечь.
...во мне словно вскипает отвратная желчь

вместо страсти, и множество глупых эмоций,
обусловивших наш неизбежный провал, -
мне, увы, не облечь ни в какие слова. 

VIII. 
мне увы не облечь ни в какие слова 
пытку, что моим богом ниспослана свыше.
я, взывая о помощи, голос сорвал, -
но никто не пришёл, но никто не услышал, 

потому я доселе блуждаю один -
всеми брошен во чреве голодного мрака.
мне прекрасно известно, что ждёт впереди -
и от этого трудно не выть да не плакать.

с каждым прожитым мигом всё ближе к развязке,
но всё дальше от истины, скрытой за ней;
смерть отныне царит и вовне и во мне,

и, почувствовав, как воздух стал очень вязким,
я смиряюсь, что сам был всем бедам виной,
заливая сердечные раны вином. 

IX
заливая сердечные раны вином,
я тоску, как наркотик, пускаю по венам.
моя тяга к письму - ключевое звено
в той цепи, что задушит меня непременно.

в той цепи, что эвтерпой наброшена мне
на болезненно-тонкую бледную шею.
у меня ничего, кроме памяти, нет 
и поэтому я стал прекрасной мишенью -

для пугающих мыслей, что метят мне в череп,
и для воспоминаний, сводящих с ума
ведь они, сколько я бы их не унимал -

копошатся под скальпом моим, словно черви.
но, с проклятой судьбой примирившись давно, -
я плету тебе самый изящный венок. 


X. 
я плету тебе самый изящный венок, 
ничего не боясь, ничего не желая. 
и простившись с тобой, будто в скверном кино 
мне лишь хочется знать, что ты вправду живая,

что ты кем-то любима, и пусть не со мной 
но смеёшься, - ведь время действительно лечит.
...это всё так абсурдно, а я просто ноль
для той самой, без коей теряю дар речи,

ведь я вовсе не тот кто ей нужен, не тот
кто согреет, ведь кроме дурацких литот
и гипербол, - чего ещё ждать от поэта? 

но, сжимая перо в своей слабой руке
я мечтаю собрать для тебя лишь букет, 
не из царственных роз, - из печальных сонетов. 

XI. 
не из царственных роз, из печальных сонетов
был сплетён сей венок. умоляю, взгляни.
если жизнь только снится - пускай же сон этот 
поскорей канет в лету и я вслед за ним.

ведь мне кажется тленным всё то, что я вижу,
а реальность готовится треснуть по швам.
и, чем ближе подходишь к разгадке - тем выше
вероятность попасть в настоящий кошмар,

из которого выхода нет и не будет.
это даже не ад, это - хуже в разы.
для чего мне мой слог, мой богатый язык,

если я просто бездарь, чей путь крайне труден?
...и уже не спастись от грядущей беды,
ощущая, как прошлое бьёт мне под дых. 

XII. 
ощущая, как прошлое бьёт мне под дых 
и, смирившись с тем фактом, что ты мне чужая -
я безмолвно стою у холодной воды,
корабли своих грёз в никуда провожая.

то, чего мне хотелось, увы, не сбылось.
и так близок финал, и меня душит ужас
лишь от мысли, что я - бесполезный отброс,
ведь смириться с подобным - погибели хуже.

моё тело на деле - темница из плоти
и я в ней заточён, сколько помню себя.
...устремляясь к свободе, рыдая, сипя,

но не зная, как быть, если целый мир против,
и опять просыпаясь до дрожи пустым -
я увяну безвременно, словно цветы. 

XIII. 
я увяну безвременно, словно цветы, 
на окне в запустелой хрущёвской квартире. 
сей банальный сюжет затирая до дыр, -
я молил небеса, чтоб они прекратили

вновь и вновь заставлять меня вжиться в него,
каждый раз ничего не меняя и близко.
эти строфы, по сути, - есть мой приговор,
ведь навеки угасла последняя искра

и вот-вот воцарится кромешная мгла -
мне никак не спастись из её цепких лап,
потому остаётся лишь яда отведать, -

потому остается лишь в ней утонуть.
...я нырну и исчезну спустя пять минут, -
да вот только тебя не растрогает это. 

XIV. 
да вот только тебя не растрогает это 
второсортное чтиво чёрт знает о чем. 
я стремился для всех стать спасительным светом, 
я стремился для всех стать церковной свечой; 

но стремлений совсем недостаточно, если
впереди ожидают лишь тлен да распад.
и я монстрам пою кольбельные песни,
чтоб хоть кто-нибудь в этой квартире мог спать.

да, я в собственных мыслях - непрошенный гость, 
вот к чему зачастую ведёт симбиоз
хрупкой психики и воспалённого мозга,

вот к чему зачастую ведет жажда стать
маяком для других. моя боль - на листах,
мой рассудок наполнен сюжетами босха.

XV. 
мой рассудок наполнен сюжетами босха, 
а душа навсегда разучилась мерцать; 
потерявшись в своих неумелых набросках, 
я уже не боюсь, что проснусь без лица. 

я - ужасный поэт, я - вторичный писака, 
я себя растерзал, искалечил, сломал; 
и всё то, что скопилось внутри меня за год -
мне, увы, не облечь ни в какие слова. 

заливая сердечные раны вином, 
я плету тебе самый изящный венок - 
не из царственных роз, из печальных сонетов. 

ощущая, как прошлое бьёт мне под дых - 
я увяну безвременно, словно цветы,
да вот только тебя 
не растрогает 
это.

01.03.2020