"Прикинь, - сказала подруга, - сколь проезжаю по улице Ленина, на этом месте всегда лежит собака. Передние лапы положит на трассу и смотрит на машины. Или спит. Как никто не задавил её?! Правда, с некоторых пор она хромает. Наверное, кто-то всё же проехался по её лапе. Или сбил. Однако собака всё равно остаётся на этом месте! И утром, и вечером. Странное животное.
Маша глянула в зеркало заднего вида и аккуратно поехала. Собака, проплыла вдоль машины и пропала за поворотом. Машенька молчала. Странное дело, но в её голосе мне слышалось какое-то одобрение - то ли понимание скрытых мотивов пса, то ли... Однажды вечером Машка пришла домой и виновато протянула мне почему-то одну булочку. Хотя должна была - две. Или четыре. Кратное число: нам двоим по булочке. Или по две.
"Собака попросила, - перейдя от виноватости к недовольству, буркнула Маша. - Подошла и попросила".
Я вздохнул, забрал булку и отправился раскладывать по тарелкам ужин.
- Осторожно, проговорил я. - Из этой доски торчат гвозди. Не зацепись. Не поранься.
Отодвинул доску и нырнул в образовавшуюся щель. Из темноты глянул на силуэт Машеньки, которая на мгновение застыла нерешительно, однако затем нырнула следом. Доска, скрипнув, вернулась на своё место. Мы оказались во мраке.
- Подожди, - проговорил я. - глаза привыкнут и темнота рассеется.
И вправду: через какое-то время тьма обратилась в полумрак. Проступили глинистые стены тоннеля, уходящего налево. Хотя был он достаточно высок, метра три, мы почему-то пригнулись. Двинулись по нему. Под ногами на удивление оказался твёрдый, кажется, каменный, пол.
- Вот мы и на закрытой территории. - Сказал я.
Территория - большая. Здесь несметное число перекрёстков, поворотов, лесов, дверей, небес, земель как шар или земель в виде куба, этажей, крыш, ветров. Много зверей, людей, птиц, ежей, цветов и колючек. Далеко заходить - опасно. Находиться около - ещё более опасно.
Я водил Машу сюда несколько раз. Особого желания шастать здесь она не изъявляла, иногда перед выходом сопротивлялась, говоря, мол, много более важных дел, но попав в этот изменчивый мир, увлекалась, с интересом изучая факты и артефакты, азартно и без устали шагая по коридорам.
Гуляли мы по запретной территории долго. Ходы то шли вверх, то круто спускались вниз, открывались удивительные глинистые натёки на стенах, периодически попадались следы человека - то в виде следов от ботинок, от туфель, босые следы, то в виде каких-то конструкций невнятного предназначения. Маша, дивясь, разглядывала глинистые узоры, пыталась разгадать следы и смысл конструкций. Она втихую даже отломала кусочек глины и положила в карман, хотя перед прогулкой я настаивал, что брать ничего нельзя. Я сделал вид, будто не заметил.
Пора выходить. Я вздохнул облегчённо. Почему-то меня не покидало смутное ощущение опасности. Раньше оно появлялось дальше - там, куда Машеньку я не повёл: в большом заколоченном доме, полном запылённых сумрачных комнат, по которым бродили призраки, люди, собаки, требовавшие особо отношения, которому Машенька не была научена. На этой же территории, где бродили мы с подружкой, напряжение, выдающее себя частым ознобом, словно с похмелья, и невольной настороженностью проявлялось только во время первых моих выходов, а потом почти пропало, гуляя где-то на задворках сознания. Типа, это уже моя территория, отвоёванный кусок, где на стенах отпечатки моих ладоней с зазубринами от когтей, среди множества следов наиболее частые - мои. И тут - тревога. Слишком явная.
Вот и последний коридор, в конце которого тоже дыра, вроде бы забитая досками. Которые легко отодвигаются и за ними - солнце. Тут появились они. Когда мы почти подошли к дыре. Три тени, угрожающе прокричали что-то и двинулись к нам из тёмного угла. Ух вам!!! Я схватил суковатую палку, шерсть на загривке встала дыбом и, крикнув Машеньке: "Стой здесь, не двигайся!", помчался к врагам. Они попятились и нырнули в один из тоннелей. Я остановился в месте, где были призраки, и крутанул вокруг палкой, затем нанёс в разных направлениях рубящие удары - на всякий случай, если вдруг тени обратились в невидимок. Никого. Это не победа, просто выгнал крыс со своей территории. Ладно, потом разберусь, кто это шастает по моим местам, то ли реально угрожая, то ли просто шаля. Когда приду сюда один.
Двинулся обратно. Машенька таки не послушалась. И откуда-то взялась огромная кровать. Маша возлегла на неё, одевшись в лёгкий халатик. Игриво поманила меня. Коридор удлинился - дыра оказалась где-то вдали. Такое здесь бывало только на первых порах, во время первых моих выходов, пока я не заматерел - ещё не закостенели когти, не укрепились клыки... Пространство вытворяло разнообразные фортели, и справляться с ними я не умел. Тени вновь вынырнули, на этот раз боязливо, и сразу же скрылись. Я показал в их сторону кулак - дзынькнуло, будто порвалась струна. Лицо Маши стало грустным. "Ты идёшь или нет?" - обиженно проговорила подруга.
- Эй, - вдруг раздалось за спиной, - ты что?
Я обернулся: позади стояла ещё одна Маша. Одетая в брезентовые штаны и длинную кофту. Она неодобрительно взглядывала то на меня, то в сторону Машу на кровати.
- Вот блин... - пробормотал я, - и какая из вас настоящая?
- Я разумеется, - гордо сказала та, которая на кровати.
- Я, конечно, - вздохнула в брезентовых штанах.
- А это наваждение, - строго проговорила Маша в халатике.
- А это морок, - зло проговорила Маша в кофте.
Ну ты что... - вдруг протянул Маша в штанах, - взгляни-ка на зеркало рядом с тобой!
Я обернулся: на стене висело здоровенное зеркало в позолоченной раме. В котором должна была отразиться кровать и Маша на ней. Однако ни того ни другого не было. Только противоположная стена. Я быстро перевёл взгляд: девушка в халате исчезла. Девушка в штанах осталась.
- Ну и в место ты меня завёл...- укоризненно проговорила Машенька. - Ещё кровать притащил с собой. Вот скажи, на кой ты пёр на себе кровать?. - Пошли-ка отсюда.
Доска в заборе легко отошла и мы выбрались наружу. Три человека разгуливали около стены и, увидев нас, что-то крикнули неодобрительно, типа, вход запрещён. Я послал их куда подальше. В конце концов, для нас это не вход, а выход. В эту дыру я пока не входил. Только выбирался через неё, наметив с самых первых путешествий две обязательные точки: начало и конец. Так соблюдалась хоть какая-то линейность и постоянство в мире, где эти категории всё норовили удрать или обратиться во что-то противоположное. Но можно попробовать: пройти путь с конца... Отразится ли тогда начало в конце? Нереальное отражение в зеркале реальности? Отражение...