-- Да будет так! - поставил точку дракон. Чаша и кинжал исчезли, а вместе с ними исчезла я, погрузившись в уже знакомую темноту. Ни боли, ни страхов потерять свою пламенную половинку, лишь неспешное течение, которое медленно и уверенно уносило меня прочь. А позади меня остались ярко пламенеющие уголья. Впереди же маячило нечто серое, безликое, бесстрастное... Резкий металлический стук выдернул меня из странного состояния. Открыв глаза, я увидела грязный потолок, часть стены сложенной из грубо подогнанных камней и железная решетка. Я повернула голову на бок, стараясь не тревожить все остальное тело, потому как ощущение было, будто меня разрезали и вытащили все, до чего дотянулись, заменив отобранное на тяжелые острые камни.
За решеткой, привалившись плечом к стене, стоял Мирезэ Дахуна, дракон собственной персоной. И теперь я видела разницу, сейчас бы только слепой мог спутать его с полукровкой. Овал лица покрывала почти прозрачная золотистая чешуя, над бровями повторяя их изгибы, находились небольшие роговые наросты, ушная раковина отсутствовала, вместо них были аккуратные отверстия. Лишь глаза светились тем же жидким золотом. -- Рад видеть тебя живой, - он улыбался, но от этой улыбки бросало в дрожь. -- Не могу сказать того же, - бесцветным голосом ответила я.
-- Но я приложил все усилия, чтобы сохранить тебе жизнь, ведь ты две недели ходила по грани, - вкрадчиво произнес он, - разделение произошло не совсем равное, ты, наверное, уже ощутила его последствия. Я не знаю, что осталось тебе, но Феникс получил гораздо больше, чем планировалось в начале.
-- Вам виднее, - спокойно ответила я, пытаясь сесть. Тело протестующе заныло, одаривая меня глухой болью в каждой клеточке, - но к чему такая забота?
Дракон воодушевленно улыбнулся, казалось сейчас он достанет мешок и вытащит из него подарок, который принять противно, а деться некуда. -- Тут все просто! Я хочу, чтобы ты насладилась моей местью!
Мне, наконец, удалось сесть, проигнорировав при этом тошноту, головокружение и тяжесть собственного тела. Месть - звучит пафосно, но не впечатляет.
-- Ну? И? - холодно отозвалась я, а дракон явно опешил от моей нулевой реакции. -- Ах да, раз ты у нас все еще остаешься посланницей на тебе висит долг. Думаю, мне не стоит пояснять какой. Хотя, нет, - развеселился он, - пожалуй, доставлю себе удовольствие. Феникс, как ты успела узнать, является лишь силой с некой долей воли, читай кодекса, заложенного Миром. Как самостоятельная личность, существовать не может, ибо является неуправляемой стихией, а подселенный в избранного человека является его отрицательной полярность. Он твой минус Лиля, ты была его плюсом, как результат ваше плодотворной сотрудничество. Но ты слишком наивна, надо лучше определять свои желания... Просчиталась один раз? Да-аааа... Хотела подарить всем счастье, и что же? Феникс вмешался, решив, что твое желание пустая трата сил. Теперь ты подарила надежду всем рожденным с двумя ипостасями. Несколько сотен, свирепых хищников: горги - люди с двумя ипостасями, ледяные ирбисы у нордов, которые с твоей подачи могут кратковременно и частично вернуть себе человеческий облик. А это больно, и очень страшно! -- Страшно? -- А как ты думаешь, выглядит горг во время частично незавершенной трансформации?! -- Что будет, если я не смогу им помочь? - лишенным всяких эмоций голосом спросила я.
-- Времени у тебя мало Половинка, до рождения новой луны. Плата? Мне ли тебе напоминать? - лукаво ответил он, буквально светясь изнутри самодовольством. -- Но ведь это ты забрал их жизненную энергию. -- Каюсь, но это не меняет положения вещей. И кстати она все еще у меня! - у него на ладони появилась прозрачная сфера, в которой подобно светлячкам суматошно метались серебряные искорки.
-- Что ты хочешь за нее? - неожиданно для себя самой спросила я.
Смех дракона сотряс каменные своды подземелья. -- У тебя ничего нет, кроме долга! Ты даже смеяться не сможешь, как и плакать! Твои эмоции остались у нее, - дракон подошел к решетке, распахивая незапертую дверь. Он опустился рядом со мной на колени, обдавая непередаваемым шлейфом запахов, от которого голова пошла кругом, путая мысли. Подцепив пальцами мой подбородок, он внимательно изучил мое лицо, и что-то ему не понравилось. Я буквально кожей ощутила окутавшее меня облако колючей силы.
-- Как странно... - протянул он, отстраняясь, - впрочем, так интереснее, не люблю простых решений.
На мой взгляд, сказанное им казалось полнейшей чушью, абракадаброй, игрой слов без определенного смысла. -- Не удивляйся, глаза же зеркало души. Души у тебя только половина, и зеркало разбито, но... - прорычал он, оставляя саму суть сказанного при себе, - я хочу показать тебе Феникса, ты увидишь, как может быть прекрасна сила в чистом виде. Затаив дыхание я смотрела как камень на стене становится прозрачным, будто стекло, а за ним... Если меня и лишили эмоций, то это гораздо больше их, не чувство, а словно бы отзвук неравнодушного сознания.
На меня смотрела прекрасная незнакомка, с таким знакомым лицом, в глазах которой играл какой-то детский восторг. Она перебирала длинные огненно-алые пряди волос, изучая их, улыбаясь чему-то наивной улыбкой ребенка. -- Невероятно, - прошептала я, - она как дитя.
-- Она и есть дитя! Мое дитя! Чистый лист, на котором я напишу свою волю. -- Она так не похожа на меня, вы ведь не обидите ее? - единственное, на что откликнулись остатки эмоций - на нее, мою отобранную половинку. Но дракон молчал, изучая меня. О чем он думал, я могла только гадать. -- Я хочу тебе сделать подарок, - после долгого молчания, сказал он, а я отрицательно покачала головой. -- Не стоит, я никогда не приму от вас ничего, - устало отмахнулась я, но дракон видимо имел на этот счет свои мысли. Он схватил меня за запястье и крепко сжал. Во мне непонятно откуда взялась злость, какого черта он творит! Плевать я хотела, на его желания. -- Отпусти, - процедила я, чувствуя как под кожу проникает, что-то обжигающе холодное, ворочаясь и шевелясь. Боли почти не было, лишь далекий отголосок, который не может причинить настоящий страданий. -- Учти, я никогда не делаю подарки просто так! - прорычал он, сильнее стискивая запястье. Холод ушел, а вместе с ним дракон убрал свою руку. Я уставилась на собственную руку. Там, раздвигая в сторону вены, находился металлический предмет, по форме похожий на коготь. -- Что это? -- Когда закончится твое время, - он вздернул меня за шиворот, ставя меня на ноги, - мирт почернеет, а сейчас... - он толкнул меня в спину, я, не удержав тяжелого тела, медленно падала. Темнота окружила меня, а в след мне несся рычащий смех дракона. На секунду мне показалось, что я ослепла, но тьма расступилась, чтобы с размаху встретить меня со стволом дерева. Слепая боль, но все же боль, легко коснулась лица.
-- Козел! - прошипела я, падая на землю, сплошь усеянную ржаво-желтой листвой. От собственного бессилия хотелось разрыдаться, но это желание было всего лишь привычкой эмоционального человека, а мои как оказалось теперь принадлежат другой. Оперевшись на ладони, я села. Волосы свесились на лицо спутанной серой паутиной. "Что за?" - я ухватила отросшую прядку челки. -- Седая... - уже вслух произнесла я, задумчиво рассматривая волосы. Сейчас это обстоятельство волновало мало, ведь этот чертов псих закинул меня в какую-то лесную глушь. И вокруг, насколько хватало взгляда, плотной стеной стояли деревья. Как мило с его стороны забросить меня непонятно куда, хотя здесь для меня любое место незнакомое. А еще лес - глухой, темный, страшный? Нет, страха я не чувствовала, лишь легкое раздражение и досаду от ситуации в который я оказалась беспомощнее котенка. Оставалось только выбрать направление и двигаться вперед, в надежде набрести на какое-нибудь поселение, чтобы как-то определить свое месторасположение. Но прежде чем куда-то идти, нужно провести ревизию.
Сумка, как нестранно, все также болталась через плечо, что наводило на некоторое мысли о наложенных на нее чарах. Содержимое сумки осталось прежним, а сверху лежал скомканный лист бумаги - записка оставленная мне Оли, но так и не прочитанная, по причине моего незнания грамоты. Я разгладила листок и удивленно вгляделась в буквы, теперь они стали ясны, складываясь в слова, а слова в предложения. "Лиля, я пишу тебе, потому что сейчас покидаю вас. Срочность и серьезность вестника правителя Оши, стала для меня загадкой, возможно, случилась беда. С тобой я оставляю своих самых верных людей, береги их. И еще, я знаю, в пути может произойти всякое, на этот случай я оставляю тебе маячок, он в коробке с мылом, под потайным дном. Все что нужно для его активации капелька силы.
Оли"
Дочитав записку до конца, я скривила губы в усмешке. Где бы еще эту каплю силы взять, если теперь ее нет вовсе. Скомкав записку, я запихала ее на самое дно сумки, достала гребень. Расчесав волосы, я подумала, что было бы неплохо спрятать это серое грязное недоразумение, но платка или шарфа в оставленных Оли вещах не нашлось. Зато коробочка со злосчастным мылом, то и дело попадалась в руки, я решила не искушать судьбу, посмотрев на обещанный маячок. Им оказалось колечко - простой серебряный ободок, на внутренней поверхности которого, будто по ошибке, нанесли затейливый орнамент. Покрутив его в руках, я надела колечко на безымянный палец правой руки. Все равно оно бесполезно, так пусть напоминает о своей обаятельной дарительнице. Больше ничего нужного в сумке не нашлось, а было бы неплохо обнаружить там еду или воду. Ну, ничего найду ручей, наполню флягу из-под настоя. На месте сидеть не имело смысла, тем более ветер, гоняющий по небу свинцовые тучи, не способствовал согреву тела, а сидение на земле сулило неприятности в виде банальной простуды или чего похуже. В какую сторону двигаться мне в принципе было все равно, поэтому выбрала направление, полагаясь на счастливый случай. От необходимости идти тело протестующе ныло, и тяжелая усталость вопила о несправедливом обращении с больным организмом. Но упрямство гнало вперед, игнорируя все робкие намеки собственного тела. Идти по лесу было намного сложнее, чем передвигаться на мягко бегущем Рексе. Дело осложнял лежащий на земле валежник и плотно растущий подлесок, поэтому постоянно приходилось буквально продираться вперед. Сколько я прошла не знаю, но казалось, что шагаю вечность. Постепенно лес начал редеть, переходя в чахлую рощицу, густо заросшую травой. Она цеплялась за уставшие ноги, заставляя быть внимательней.
Когда какой-то особо цепкий вьюнок обмотался вокруг моей ноги, я нагнулась, безжалостно раздирая, сухие стебли. Где-то сбоку послышался треск, я оглянулась.
За густыми зарослями кустов, но все же не достаточно густыми, чтобы скрыть такую тушу, сидел человек. Мне даже стало как-то неудобно перед ним, он понимаешь, прятался от меня, а я... нет мне пощады! -- Эй, чудак-человек, выходи! - крикнула я ему, наблюдая, как поднимается сначала маленькая голова, а за ней косая сажень в плечах.
Копошилось, конечно, во мне предчувствие, что ждать хорошего, от сидящего в засаде субъекта не придется, но другого выхода, по сути, не было. А вот дожидаться пока этот самый субчик вылезет из своего укрытия, неожиданно приласкав меня своим кулаком.... Тем временем эта гора мышц приближалась, сминая на своем пути кусты и маленькие деревца.
Поравнявшись со мной, он остановился, состроив гримасу долженствующую стать устрашающей, а на деле вызывающую недоумение. Помимо выдающихся габаритов и лица явно не обезображенного интеллектом, мужик явно пренебрегал всяческими водными процедурами, иначе как объяснить блестящий от жира черный хохолок волос, и руки с обломанными и грязными ногтями, про непередаваемое амбре, можно вообще не говорить. Я отступила назад, морщась от ударившего в нос запаха. -- Ты это, цацки сымай! И это кошелек сюды давай, авось отпущу, я седни добрый! - и он загоготал, демонстрирую черные от кариеса зубы. Не стошнило меня только потому, что тошнить оказалось нечем. -- Нету у меня цацок, любезный, - спокойно ответила я, - и денег нет, так что вы не по адресу. -- Чего? - тупо отозвался великовозрастный обалдуй, поправляя перевязь на грудь. -- Иди, говорю куда шел, - пояснила я, складывая руки на груди. Тут мужик, нервно икнул, поскреб черную от грязи шею, выдав при этом что-то нечленораздельное. -- Ну так я пошла? - спросила я, делая шаг в сторону, прикидывая, смогу ли убежать от этого бугая. Но тут по закону подлости из тех же кустов вылез еще один не менее колоритный персонаж. Низенький, с острым похожим на крысиное лицом, и живыми черными глазками бусинками. -- Не так быстро, дамочка! - сказал он низким прокуренным голосом, окидывая меня оценивающим взглядом. - Деньги гони, да побыстрей! -- Нет у меня денег, - я развела руками. -- Тогда покажи что в кашелке! - скомандовал он. -- Вот прям счас, - и я больше не тратя на этих полудурков времени, побежала прочь. Конечно, это глупо, но как я могла справиться с ними? Оставалось только надеяться, что ноги не подведут, а у мужиков не будет желания бегать за мной по окрестным буеракам. Но в последнем я жестоко просчиталась.
В след мне неслись разнообразные проклятия, пополам с нецензурной лексикой, но надолго их не хватило, а я почувствовала, как в плечо ударилось что-то тяжелое. Я упала. Сзади послышались ликующие крики. -- Вот же прицепились, хуже репьев, - процедила я, поднимаясь с земли и отряхиваясь от налипших листьев. Плечо как-то странно тянуло, будто там что-то мешалось. Мужики замерли в нескольких метрах от меня, с вытянувшимися от удивления лицами. -- Чего уставились? - раздражение накатывало легкими волнами, - мужики, да поймите же, нет у меня ничего ценного, хоть самой на большую дорогу иди! Тут случилось совсем уж странная вещь. Косая сажень резко побледнел в лице, и, закатив глаза, рухнул как подкошенный. Я уж было хотела вежливо спросить, что случилось, даже сделала шаг навстречу, но разбойник, с крысиным лицом издав боевой клич, устремился в обратном направлении, а, отбежав на приличное расстояние, крикнул: -- Ведьма, не тронь Мурлу! -- Сдался мне ваш Мурла, - пробурчала я себе под нос.
Мурла был, по-видимому, валяющимся в отключке бугаем, с тонкой и чувствительной психикой. Я возвела глаза к небу, спрашивая, за что мне все эти испытания, в ответ небо вспыхнуло ветвистой молнией, которая не предвещала хорошей погоды. Дождя мне только не хватало.
К горлу подкатила дурнота, ноги стали ватными. Помотав головой и похлопав себя по щекам, вновь ощутила свое тело в полной мере, а вместе с ним глухую боль в плече и теплые капли, катящиеся по спине. Скосив глаза за левое плечо, я увидела торчащую рукоять ножа. Этот идиот что, в меня ножом метнул? А я ничего не почувствовала... Так вот из-за чего один сейчас мирно лежит на травке, прикинувшись бревнышком, а второй убежал, правильно посчитав не связываться с бесчувственный седовласой ведьмой. Нащупав рукоять, я что есть силы дернула. Лезвие вышло тяжело, а рубашка под курткой тут же пропиталась хлынувшей кровью. Только сейчас я по достоинству оценила свое положение бесчувственной особы. Отшвырнув нож, мне удалось сделать несколько неуверенных шагов, прежде чем темнота обморока унесла меня прочь.