На игральных картах Джокера изображают шутом, который смеется над беспомощностью противников.
Утро навсегда стало неразрывно ассоциироваться с религиозной не составляющей моей жизни. Не то что бы меня тяготила служба, проходящая сразу после подъема, но если бы мне предоставили возможность, с удовольствием избежала этого обязательного ежеутреннего ритуала. Понимание, что я начисто лишена возможности общения с Брингором - посланником и пророком, коему поклонялась вся империя, делало эту обязанность невыносимой.
Брингор - в отличие от других божественных посланцев никогда не ставил себя выше своих отправителей, тех, кто дал возможность нести в массы свою веру. Здесь в Тиринской империи ему поклонялись настолько давно, что сама вера въелась не только в души людей, но даже в их ДНК. Только судьба распорядилась так, что обошла и мою душу, и ДНК. Брингор не был чем-то неземным и не одухотворенным. Нет. Он являлся реально живущим посланником - бессмертным. Отправители не называли своих имен, и мы не стали придумывать их, уподобляясь другим народам, совершая контакт и вознося свои разумы через проводника. Именно такой версии придерживалась Тиринская империя.
Мне бы жилось много проще, будь я такой же как все. Злости не было, но меня это обстоятельство определенно раздражало, вгоняя в мрачную апатию. Не воспринимая все священные ритуалы всерьез, с трудом переносила каждый поход в храм, и так с самого детства.
Шесть утра. Гулкое эхо шагов и тихих незыблемых слов касады*, разносящихся на весь храм подобно сладкому цветочному флеру. У пьедестала вспыхнули сотни крошечных язычков пламени, высвечивая парящий в воздухе шар. Гладкий, но абсолютно не отражающий света, впитывающий дрожащие блики свечей. Прозрачный, но будто являющий другой мир, а не отражение находящихся за ним предметов.
Касад полностью ушедший в чтение молитвы, простер руки вверх, привлекая к себе мое внимание, но лишь тем, что данный жест означал наступление финальной части утренней службы.
Здесь в храме были свои весьма непростые, но, тем не менее, легкие правила. Человек, входящий в храм, обязан забыть о проблемах, заботах и нуждах, освободить мысли от эмоций и страстей, расстаться с мирскими желаниями, титулами и званиями - обнажить свое истинное лицо. Опускаясь на колени, человек давал понять, что пришел добровольно и признает себя ниже Брингора и отправителей. Склоненная, но не согнутая спина, словно вы уронили мелкую монету в лужу - грязную воду рассмотрели, но поднимать ее не торопитесь. Конечно, это моя невежливая трактовка, идущая в разрез с общепринятой, которая гласит... легкий наклон спины говорит о покорности, показывая, что человек считает себя не рабом, но сыном, который почитает посланника как родителя.
Ладони должны лежать на полу напротив коленей в определенном положении. Если ты пришел лишь отдать дань почестей и просто побыть ближе к посланнику и милости отправителей, то ладони должны располагаться строго параллельно. Если у тебя есть просьба - расходиться в стороны, и этим жестом открывать свои желания. Но было еще и особое положение, когда пальцы направлены друг на друга под небольшим углом. Вот его можно было трактовать как состояние траура, разочарования, злости, обиды.
В этот раз я сложила луки именно так, но больше рассчитывая на то, что меня это закроет от неизбежного. Рассчитывать можно сколько угодно, но я прекрасно знала - не поможет, потому что никогда не помогало. Служба закончилась, избавляя меня от пытки сидения на корточках, но не от липкой опустошенности, которая неизбежно приходила после каждого визита сюда. Меня словно рыбу выбрасывало из родной стихии на разделочную доску повара, где без слез и сантиментов выпотрашивали, оставляя зиять пустым брюхом. И это в то время как остальные присутствующие на службе черпали энергию, уходя на душевном и физическом подъеме. Поэтому Зарк с особым удовольствием гонял меня после, доведя до блаженного состояния полутрупа, когда уже ничего не чувствуешь, даже себя человеком. Дальше полтора часа расслабленного отупения на лекции общей медицины, где я позволяла себе запустить архив в режим записи и почти дремать, надежно прикрытая широкой спиной Варда, от бдительного ока матушки Соники. Полтора часа, которые частично приводили меня в порядок, а внутри уже не было так омерзительно пусто. Тогда как усталость от тренировки радовала.
-- Идем! Иначе пропустишь завтрак, - нависая надо мной, хмуро заявил Вард.
Я сонно хлопнула ресницами и поморщилась, выводя архив из активного режима.
-- Да.
***
Я ждала этого гребаного вызова весь день, напропалую пользуясь архивом во время лекций и не имея возможности сосредоточиться, что когда наступил вечер и законный отдых стала похожа на свою тень. Вард вежливо поинтересовался, не помочь ли мне добраться до комнаты, но получив не менее вежливый отказ, ретировался в неизвестном направлении. Тайно мечтая накинуть на бледную шею завкафедры удавку, я добралась до общежития, где меня ждала жесткая казенная койка и общая душевая. И это было прекрасно!
Дверь сиротливо скрипнула, проворачиваясь на намеренно несмазанных петлях, шаркнула набитой на низ кожаной полоской и отворилась, погружая меня в серый сумрак крохотной комнатки. Плотная темная штора надежно оберегала помещение от яркого солнечного света, который неизменно наполнял его с семи утра до восьми вечера. Матовый прямоугольник кондиционера тускло мерцал огоньками спящего режима, а при моем появлении заработал, на полную наполняя комнату прохладным воздухом. Кровать подо мной скрипнула и спружинила. Заложив под голову руки, я бессмысленно уставилась в потолок. Пальцы заскользили по ряду пуговиц на кителе, споткнулись на третьей, когда в дверь громко постучали. Я неторопливо поднялась на локтях, недовольно сверля взглядом дверь. Не дождавшись моего разрешения, дверь распахнулась.
-- Курсант Теренс, вас ожидают в комнате для свиданий, - сообщил мне дежурный по общежитию.
Я кивнула.
-- Спасибо.
***
В этот раз все было по-другому. Брейк не прятался, а я не переживала по поводу встречи, хоть и чувствовала себя порядком на взводе. Меня, правда, несколько напрягало чувство безбашенности, наполнявшее изнутри, словно пузырьки игристого вина, но я отмахнулась от нелепого страха.
Мужчина казался задумчивым, спокойно разглядывая вошедшую меня из-под прикрытых век. Он лениво улыбался своим мыслям и молчал, то ли издеваясь надо мной, то ли откровенно насмехался.
-- Я ждала вас раньше.
-- Работа... - небрежно обронил он, давая понять, что его совершенно не волнует мое мнение.
-- Ну да, как же! А я значит должна тратить на встречу с вами свободное от учебы время.
-- Хватит! - оборвал меня он, так что я даже и в самом деле передумала возмущаться.
-- Хорошо, - пожав плечами, уже спокойно ответила я, пристраиваясь на краешке стола.
-- Что-нибудь выяснила?
Я отрицательно покачала головой, и была ошеломлена ответным взглядом. Меня стало затягивать в мутную дымку зрачка, тащить, словно запутавшуюся в паутину муху. Страшно замутило, кончики пальцев стали подрагивать, я чувствовала, как все так любовно уложенное в моей голове быстро вытряхивается и перемешивается, как ломаются невидимые, но такие надежные полочки и ящички. Дзинь, и все как хрупкий фарфор бьется, отдаваясь болезненным эхом в голове. Секунда и все закончилось.
-- Это все? - язык еле ворочался по пересохшему рту и остро ощущался привкус крови.
Смотреть на все также спокойно сидящего в кресле Брейка, было противно, но я держалась, тем более на злость не осталось сил. То, что сейчас произошло всего лишь визуальный контакт, при помощи которого извлекают информацию. Грубо, с множеством неприятных последствий, но также эффективно, как и прочие безопасные.
-- Нет. Прости, но я должен был это сделать.
-- Ничего, я же понимаю, что у вас отвалился бы язык просто попросить. - Я покачнулась на своем насесте. - Теперь я понимаю, почему вы выбрали это время. Гуманно, ничего не скажешь. Так что вам дал учиненный погром в моей голове?
Меня повело, и я за неимением лучшего завалилась назад. В голове шумело, и сосредоточиться на словах не удавалось. Послышались легкие шаги, и на лоб легла успокаивающе прохладная ладонь.
-- Послушай меня Ивона, я действительно должен был так сделать. Дело все в визуальном контакте, именно во время него человек не может скрыть или спрятать данные. Мне нужно знать, что я доверил работу проверенному человеку.
Я криво усмехнулась и распахнула глаза. Мир закружился, но я смогла сосредоточиться на бледном лице советника.
-- И как? Получилось?
У меня были шансы пятьдесят на пятьдесят, то, что он обнаружит пирамиду, или обломается по полной программе, после чего я смогу сказать, что разработчики архива исчерпали запас своих мозгов. Брейк не смутился моего выпада и отрицательно качнул головой.
-- Нет, ты действительно ничего не знаешь, и да ты не пособница червя.
Лежа, мне быстро становилось лучше, но не настолько, чтобы подняться и врезать по самоуверенной роже Брейка.
-- Мне жаль, что я не оправдала ваших чаяний. Можно вопрос? - и, не дожидаясь, ответа продолжила. - Кто-нибудь занимается совершенствованием уже имеющейся структуры архива? Комиссии, лаборатории, ученые, заметки на полях? Что-нибудь?
-- Да, этим занимаются.
-- О! Приятно слышать. - Я ходила по лезвию очень острого ножа. - Скажите советник Гауди, чем вызван столь спешный визит? Ведь у нас с вами была определенная договоренность.
-- План поменялся.
-- Что ж, - я убрала его ладонь со лба и осторожно приподнялась на локтях, - я буду признательна, если вы просветите о моем нынешнем статусе. Но теперь я желаю поставить свое условие, взамен моим услугам.
-- Так значит договор? - мужчина отошел от стола, на котором я лежала, и откинул упавшие на лоб белоснежные волосы.
Сейчас я могла поклясться, что этот мужчина вовсе не тот нервничающий перед тактильным контактом незнакомец, а некто очень умело манипулирующий умами людей. Я чувствовала себя обманутой, сильно сожалея о своей наивности. Глупо было полагать, что мне по зубам такие матерые интриганы из секретной службы. Мне круто надавали по заднице, наглядно продемонстрировав и силу, и моральную устойчивость. Но раз уж меня умудрились втянуть в политические интриги, то я забуду про оскорбленное самолюбие.
-- Договор, - голос прозвучал мягко.
Я протянула ему левую руку, как того требовало скрепление согласия на договор. И как только его пальцы легко, но уверенно сжали мою ладонь, мне оставалось лишь отодвинуть край манжеты. Что я без зазрения совести и проделала. На его запястье красовалась клановая татуировка похожая на древний символ "ро", внутри которого находились шесть точек, а это значило - Брейк Гауди, советник секретной службы является одним из совета семи на Щанцури.
Наше рукопожатие тут же распалось. И еще неизвестно на кого мое действие произвело больший эффект. Мужчина оказался озадачен не меньше моего.
-- Ты очень хорошо знаешь наши обычаи... - задумчиво произнес он, не спуская с меня внимательных глаз.
-- Стоило бы догадаться, советник.
-- И чем вызван твой интерес, Ивона?
Я пожала плечами.
-- Хотела знать к какому из кланов относится работник секретной службы Тиринской империи. Теперь понятно, почему вы в "Скрипториуме", а не дома под трибуналом. Клан Рока всегда славился своей гибкостью в политике. Правда я не представляла, насколько прозорливы, могут быть его члены. - Я покачала головой, наблюдая, как стремительно сменилось спокойное выражение лица мужчины.
-- Что ты хочешь взамен?
-- Сначала бы хотелось знать, чем на самом деле мне предстоит заниматься.
-- Ты по-прежнему ищешь червя, - монотонно произнес он.
-- Ясно. Взамен я хочу от вас рекомендательное письмо для совета семи, - голова все еще была тяжелой, но с этим можно смириться, когда интересующий вопрос стоит на повестке.
-- Зачем тебе это?
-- Всегда мечтала домик на берегу оранжевого океана, - сладко улыбаясь, ответила я.
Советник усмехнулся, но с ответом не торопился. В авантюре, которую он мне навязывал, на мой взгляд, и вовсе не было смысла, меня словно бы готовили к чему-то еще. И он понимал, что за нее цена назначена слишком высокая.
-- Хорошо... будет вам домик у Orjion'e ligene, - напряженно произнес он. (Произносится - Оржион лигенэ, переводится оранжевый океан)
- Onero, mia inema, - привычно растягивая гласные буквы, поблагодарила я. (Перев. - Благодарю, мой господин)
-- Не паясничай, Ивона! Мы не на Шанцури, хоть мне и льстит твое знание наших традиций.
-- Ну, раз так, - я деловито сползла со стола и, пошатываясь, направилась к бару.
В баре оказался довольно внушительный выбор спиртного, чем я воспользовалась, игнорируя многозначительно приподнятые брови Брейка. Проведя кончиками пальцев по разноцветному стеклу бутылок, остановилась на красном вине.
-- Вино поможет моему организму скорее прийти в себя. - Пояснила я, наполняя бокал темным как кровь вином. - Но я бы хотела вернуться к нашему таинственному червю.
-- Да-а? - мне показалось, советник стремился подбодрить меня.
-- Не да, а нет! - Я развернулась лицом к нему. - Нет никакого червя! Нет, и не было. А все что вы тут пытаетесь мне втереть, какая-то извращенная игра. Все кого можно справедливо отнести под его кандидатуру, с такой же вероятностью не подходят на роль политических преступников. Вы крупно прокололись, и мне даже не стоило подкладывать Каприс, из нее выйдет неплохая актриса, но не офицер. Стоило только задаться вопросом, а зачем преподавателям не по одному году отдавшим служению академии, заниматься развалом отлаженной системы государственного аппарата? Незачем!
Меня, правда, насторожило сообщение наставника, но тут все просто. Оуинал с вами за одно, а инцидент в резиденции императора прибавил бы весу вашей легенде. Ну, так что? Я прошла затянувшийся тест на вшивости и еще гриар знает на что?!
Вот тут, казалось бы, я разбила стену лжи в пух и прах, как по лицу мужчины заскользила довольная улыбка. Склонив голову на бок, я запустила пальцы в тугой пучок, безжалостно разрушая аккуратную прическу. Вроде бы торжествовать должна я, а вышло совсем наоборот.
-- А что если ты ошиблась? - он неторопливо прошелся по комнате, ненароком задев меня плечом.
Меня прошило липким страхом, но я не сдалась.
-- Я уверена. Спектакль был хорош, но не достаточен, чтобы убить веру в наших преподавателей.
Брейк кивнул, словно бы принимая мои доводы как разумные.
-- Браво, курсант Теренс! Вы раскрыли наш маленький секрет! - он зааплодировал, хитро щуря карие глаза.
-- Издеваетесь?! - окрысилась я.
-- Нет, просто подтруниваю. Но ты действительно прошла, причем блестяще.
Покатав ножку бокала в руке, пригубила слегка теплое вино. Сейчас я впервые осознала, что хочу покалечить этого милого шанцурийца. А он в ответ широко улыбался, демонстрируя ослепительно белый оскал и ни капельки не переживая за свою жизнь.
-- Не стоит на меня сердиться, - и зазвучавшие в его голосе нотки отеческой заботы меня добили.
Я демонстративно скрестила руки, и ухмыльнулась.
-- Это невежливо ходить по чужой голове, как у себя дома. Еще одна подобная выходка, и дуэли не избежать.
-- У нас есть закон, и ты должна бы его знать, - совершенно спокойно ответил он.
-- У нас есть закон, и я его знаю, - парировала я, наперед зная, что советник заподозрит неладное.
Но он не стал развивать спор и отвернулся к окну.
-- Теперь о деле. После окончания семестра у вас назначена практика, так?
-- Да, и места распределения уже обозначены, - подтвердила я, все еще слабо представляя, что меня может ожидать.
-- Я возьму тебя к себе на практику, во дворец. А пока семестр не закончился, будь паинькой, не натвори глупостей.
Закусив губу, я раздумывала.
-- Мне не нравится ваше предложение. Я бы даже сказала, что оно не стоит моего внимания, а значит...
-- Курсант Теренс, это приказ! А приказы старшего по званию, что?
-- Не обсуждаются, - у меня внутри все помертвело.
Советник удовлетворенно кивнул, меня передернуло от омерзения к себе самой. Положение было гадким, хотелось просто удавиться, или малодушно удавить Брейка Гауди. И если я задумываюсь о такой возможности уже в третий раз, то это непременно произойдет рано или поздно. Отставив бокал в сторону, я подсознательно приготовилась к атаке.
-- Один вопрос.
Он благосклонно качнул головой.
-- Почему я?
-- Не придумывай того чего никогда не было, Ивона. Ты всего лишь подошла мне по некоторым техническим показателям, - спокойно заявил мужчина, пряча руки в карманах куртки.
-- Точно, - подтвердила я, все еще смотря на его карман.
-- Тогда, я полагаю, все недоразумения разрешены? - ложь из уст звучала настолько убедительно, что я на секунду усомнилась в своих подозрениях.
-- А они были? - ослепительно улыбнувшись, я направилась к двери.
Ровно за дверью осталась моя язвительность, сладкие улыбки и храбрость. Меня мутило от страха, только вот его корни росли гораздо глубже желания советника сорвать с намеченного места практики. Императорский дворец можно охарактеризовать одним емким словом - гадючник. Но помимо всего прочего это неприятная возможность каждодневно лицезреть драгоценного родителя, который имеет самое непосредственное отношение к государственной службе.
Я настолько задумалась, что едва не прошла нужный поворот, хлопнула себя по лбу за рассеянности и запрыгала по ступенькам, чувствуя, как каждый шаг отдается в голове тупой болью. Обломки архива давили на нервы, и требовали моего участия в восстановительных работах. Не учили их, что ли проявлять чуткость в поиске информации? Так, стоп! В прошлый раз все прошло идеально, настолько, что я не ощутила вмешательства. Значит, он и в самом деле что-то искал.
Выйдя из учебного корпуса, устремилась к себе, где меня ждал, заждался уже, законный отдых. Пересекая внутренний дворик, я почувствовала настойчивую вибрацию в кармане брюк. На территории академии запрещалось пользоваться какими-либо средствами связи кроме форменного браслета. К тому же у меня не было коммуникатора или визора. И потом я вспомнила, как советник ненароком задел меня плечом. Я уверенно сунула руку в карман. Тонкий, небольшой прямоугольник полупрозрачного материала - именно он продолжал вибрировать, не проявляя больше никакой другой активности. Устав вертеть его в руках, я щелкнула по экрану пальцем. По нему тут же быстро побежали символы, отчего я не сразу сообразила, что это шанцурийская письменность. Там шла речь о том, что мне предоставляется допуск к шанцурийской сети, личный код, пароли доступа и прочая информация о возможностях. В общем, мое сознание пребывало в немом блаженстве, и даже совсем запамятовало о малоприятных сторонах этого подарка. Но все это казалось ерундой по сравнению с открывшимися возможностями.