Часть вторая. Тайны Тиринского двора. Глава 9. Оставшись равнодушным, Забудешь ты секрет! Ну! Лезь скорее глубже, Найдешь ты там ответ!
С волос текла вода, я была готова вот-вот закипеть от злости. Переступив с ноги на ногу, бросила тоскливый взгляд на вожделенный балкончик. По высокой галерее этажей раздался нервирующий смех, я задрала голову и погрозила кулаком. В голове зазвучала наполненная ехидством фраза. -- Мои приказы выполняются безотлагательно, а ослушание ведет к наказанию. Приступай к выполнению задания немедленно!
Советник на поверку оказался редкостной скотиной, которая нарывалась на мордобой, но вследствие своего положения в иерархии двора, был недосягаем. Ничего, он еще допрыгается интриган гриаров! Мраморный столбик подо мной вздрогнул, вынуждая вернуться к неприятной действительности, единовременно забыв о сладких мечтах, о мести. Поверхность лазурной воды пошла крупной рябью, а на глубине промелькнула черная тень. Тоскливый вздох точно отразил все мои мысли по поводу предстоящих подвигов, но на полпути к цели очень не хотелось отступать назад. И ведь с самого начала вся эта затея с практикой во дворце вызывала рвотные рефлексы.
...Экзамены закончились, успев оставить после себя дикую усталость и озлобленность на весь состав экзаменаторов. Осталось позади и разбирательство о моем "преступлении", где, как и обещалась, появилась Каприс. Обвинения сняли, и поднявшийся было скандал, спешно замяли. Единственное чего я так и не дождалась это публичных извинений. В одном я так и не разобралась, почему в академии все еще преподает Истон Виверен? Впрочем, я не собиралась доносить на него, ибо все мои домыслы не имели под собой никакой доказательной основы, так сплошное баловство. Итак, настал вечер последнего дня экзаменационной недели. Я вертелась на кровати измотанная до предела, но и точно также взвинченная и возбужденная предстоящим. В тайне я очень надеялась, что у кое-кого еще раз замкнет в голове и обещание практики срочно отменится. Только вот мои мечтания не имели никакого отношения к суровой действительности. В дверь деликатно постучали, чего отродясь не водилось за обитателями общаги. Дурной знак, - подумала я, поднимаясь с постели. Передо мной стоял курьер, держа на одной ладони коробку, а в другой планшет. -- Ивона Теренс? Я согласно кивнула. -- Тогда распишитесь здесь, - он протянул мне планшетку, я вытащила стило и поставила роспись. Коробка тут же перекочевала мне в руки, а курьер удалился. Заперев дверь, нетерпеливо содрала крышку и заглянула внутрь. У меня задрожали руки, но я все же вытащила содержимое посылки. Нервно дергалось веко, и местами пробивал нервный смех. Содержимым являлся костюм, который мне надлежало носить как дворцовую униформу. Все бы ничего, но ее фасон и неуместно глубокое декольте... В нагрудном кармашке торчал сложенный листок бумаги. "Ивона, будь паинькой одень это. Жду тебя завтра в десять утра у дворцовых ворот. О. Гауди." В общем, вся это порнография полетела в мою дорожную сумку, потом разберусь. Спихнув на пол остатки коробки, я улеглась на постель. Глаза уже закрывались сами, но мне не суждено было отдохнуть. Выданный на днях визор отчаянно мерцал и вибрировал, вызывая у меня ноющую зубную боль. Вытащив из-под себя подушку, накрыла ей голову, прижав к ушам. На мгновение блаженная тишина примирила меня с окружающей несправедливостью, но тут включился автоответчик. -- Ивона Шангри Теренс! - Этот холодный и властный голос мог принадлежать только одному человеку - моему отцу. - Я жду тебя завтра вечером, к ужину. Только попробуй не явиться! Я непроизвольно втянула голову в плечи. Визор утих, сон унесло поганым предчувствием больших неприятностей. Рыкнув, я подскочила с постели, сметя на пол подушку и одеяло, пинком отправила собранную сумку на кровать. На поверхности громко вопиял предмет моей злости, он же ее нечаянная или нарочная жертва. Сорвав с себя форму, я принялась натягивать будущий позор. Черные брюки с серебряным кантом по боковому шву обтянули все, что только можно обтянуть. Красиво, ага... тут пока никто не видит! Блузка, в отдельности от пиджака вообще выглядела порнографично, а застегнутый китель так стягивал грудь, что появлялась весьма пикантная ложбинка. Я попыталась поправить, но в итоге добилась обратного. Теперь грудь почти вываливалась из декольте. Вновь задергалось веко. Я скосила глаза на левый рукав. Там красовалась нашивка, благодаря которой (позор на мою голову!) все будут знать о моем обучении на третьем курсе в военно-религиозной академии. Последней каплей стало отражение в зеркале. Для меня, конечно, не было тайной моя внешность, но когда это столь вульгарно подчеркивается... Из задумчивости меня вывел стук в дверь. Какая-то обреченность охватила в этот момент, потому что день все никак не желал заканчиваться. -- Кто? - устало спросила я, не торопясь предстать перед визитером в таком виде. -- Ивона, открой... Гриар раздери, Оуинал! -- Чего надо? - невежливо поинтересовалась, прислонившись к двери спиной. -- Нужно поговорить, - настойчивый и раздраженный... -- И не подумаю. Проваливай, я уже не подчиняюсь твоим приказам. У меня практика началась, - а кто говорил, что мне так нельзя? -- Хорошо. Твой отец, он связывался со мной. -- И что? Мне все равно. -- Послушай, у тебя проблемы... - за дверью воцарилось подозрительное молчание. Я выдержала не долго. -- Проблемы? Это про меня, что дальше? - ненавижу ходить вокруг да около. -- Карстен Теренс отзывает тебя из академии. Он счел последнее происшествие достаточным, для расторжения какой-то договоренности. Твоя практика... это единственное на что он не смог повлиять. У тебя есть пара месяцев, чтобы разобраться со своей семьей. Иначе... Меня бросило в жар от его слов, противно заломило живот. Я распахнула дверь. Оуинал почти вывалился на меня. Подхватив его под руку, дернула на себя, в последний момент, отойдя в сторону. Он упал прямо на развороченную постель. Мне хватило одного вздоха, чтобы запереть дверь и оказаться сверху ошеломленного шанцу. Прогнувшись так, что грудь едва ли не касалась его лица, нежно промурлыкала. -- Мне все равно, ты слышал. Мне надоело! Он мне не отец! Я разберусь с ним. - В голосе прорезались довольно дерзкие нотки. - А тебе нравится то, как я выгляжу? Это моя новая форма. -- Ивона, - хрипло выдохнул он, - каково ты творишь? -- Ты против? - разочарование отдавало детской обидой. Нагнувшись к его лицу, я пристально посмотрела в глаза. Он переживал, боялся и... Так же быстро поднявшись, я отошла к самой двери. -- Уходи... Он медленно поднялся с постели, но не торопился выполнять мой приказ. -- Ты считаешь, что сможешь справиться со всем одна. Думаешь, твоей силы духа хватит, но я боюсь того момента, когда ты сломаешься не выдержав давления. - Оуинал сунул руку в карман и вытащил мятую пачку сигарет. - Я мог воспользоваться моментом, но тебе сейчас нужно задуматься о предстоящей практике. Двор - это место, где могут возвысить, а могут утопить, разом уничтожив твое имя. И то, что ты молодая девушка, курсант элитного учебного заведения, дочь одного из влиятельных аристократов Тризы, никто не посмотрит. Оуинал вытащил сигарету и прикурил. Только сейчас, когда я немного отдышавшись, обратила внимание на то, как сильно изменился всегда ироничный и строгий наставник. Вид был уставший, взгляд настороженный, и ни одной искры радости. Я почувствовала себя сволочью, думающей только о себе. Как будто проблемы могут быть только у меня, а все остальные лишь раздражающие факторы. -- Прости, - тихо сказала я, глядя прямо ему в глаза. И не хотелось оправдываться, потому что виновата, везде и во всем сама. Слишком самодостаточная, ни семьи, ни любимого человека. А ведь не нужны они мне. Я никогда не переживала о ссоре с отцом, и даже была благодарна ему, что он освободил от участи домашней девочки, открыв глаза на суть вещей.
Оуинал ушел. Наверное, не захотел прощаться, а я подумала, что ничто не сможет помешать мне, вернуться сюда...
Наутро следующего дня, я как и положено явилась к дворцовым воротам. На мне красовалась потрепанная куртка и брюки от форменного костюма курсанта. Советник появился почти сразу же, выразив свое "фи" по поводу моего внешнего вида. -- Я же просил тебя. -- Размер не подошел, - не моргнув, соврала я. Советник неприятно сощурил глаза, которые в свете солнца показались мне золотыми. Мы прошли пост охраны, где мне выдали пропуск и сняли биотмерические данные. По аллее до самого дворца мы прошли молча. Мне не хотелось вступать в очередную бесполезную пикировку, а Гауди наверняка замышлял очередную гадость. Дворец представлял собой довольно большую сеть запутанных коридоров и делился на две половины: императорскую и ту где квартировались все остальные. Эти части соединялись, как сложенные в замок пальцы, то есть этаж первого императорского не совпадал с первым этажом другого крыла, соприкасаясь друг с другом декоративными межэтажными балкончиками. А попасть на них можно было, только совершив некий акробатический этюд, проявив не дюжую гибкость. Отсюда и два отдельных парадных входа. Мой весь из себя загадочный провожатый, выбрал императорскую часть. Здесь было довольно людно, пахло лощеной аристократией и дорогими духами, которые заглушали даже запахи осенних цветов в огромных напольных вазах. На нас никто не обращал внимания, но я все равно постоянно ощущала взгляд в спину. Но скоро мы минули оживленные залы, углубившись видимо в самую дальнюю часть. Здесь почему-то пахло морем, а где внизу слышался плеск воды. -- Внизу находится грот Ее Величества, - просветил меня советник, остановившись у края галереи. Подойдя к нему, я облокотилась на каменный бортик. Внизу плескалась лазурно-голубая вода. Прозрачная, с пьяняще-пряным ароматом, что если закрыть глаза чувствуешь себя на берегу моря. Грот делился на три части. Первая и самая глубокая, видимо вела к самому источнику морской воды. Вторая была намного мельче и к ее созданию явно приложили руку строители. Третья находилось у самой стены, которая в свою очередь делила дворец на две части, здесь находились разнообразные фонтанчики и роднички, украшенные огромными раковинами. -- Пугающе, - резюмировала я, глядя вниз. -- Ивона, ты представляешь, чем тебе придется заниматься на практике? - задумчиво спросил он. Я кивнула. -- Скорее всего, работа в канцелярии, помощь юристам. Никакой физической нагрузки. -- В основном. - Подтвердил советник. - А теперь о квартировании... ты будешь жить в северном крыле, на четвертом этаже, комната последняя по коридору, на табличке будет написано твое имя. Ключ вот. На его протянутой ладони лежал самый обычный ключ, коих не делают, уже гриар знает сколько столетий. Медный, с фигурными завитками на шляпке. Я потянулась, чтобы взять, но этот...не знаю, как назвать, мерзавец. Зашвырнул его в грот, где тот весело булькнул в дальнюю раковину, заполненную водой. -- Я просил тебя надеть форму, - нагло улыбаясь, сказал советник, - а теперь это твое наказание. Ключ нужно достать, а потом можешь отправляться к себе. Непроизвольно сжались челюсти, меня в который раз довели до белого каления. Но вместо того, чтобы выместить ярость, я спокойно ответила. -- Как пожелаете, mia inema, - сопроводила слова придворным поклоном. Вот так я и оказалась мокрая, злая, но с твердой уверенностью завершить начатое. А цель состояла в следующем. К дальнему концу грота можно было добраться, только совершив серию акробатических пируэтов. Первая часть бассейна, утыканная декоративными столбиками заканчивающимися парой сантиметров над поверхностью. Первые три от начала грота были приблизительно на равном расстоянии, а вот четвертый. Как перебраться на него я думала уже несколько минут, тревожно глядя в глубину грота, где одна упрямая рыбина таранила столбик, на котором ваша покорная слуга предавалась тяжелым думам. А этот факт отнюдь не прибавлял желание лезть в воду. Камень подо мной предательски дрожал и, судя по всему, собирался обвалиться. Пришлось срочно изменить всей отношение к идее плавания. Водичка оказалась бодряще прохладной, но это мало что изменило. В несколько мощных гребков я достигла нужного мне столбика. Одежда неприятно тянула назад, но мне необходимо было покинуть воду как можно быстрей. Я оглянулась, почувствовав на ноге определенно лишний элемент, и от неожиданности выдернула ногу из почти сомкнувшихся челюстей хищной рыбки. Послышался треск ткани, и я лишилась одной брючины. Хищница обиженно булькнула мордой по воде, обдав меня не хилой волной и медленно ушла на глубину. Задерживаться здесь меня абсолютно не тянуло, я перепрыгнула на каменный бортик, делящий вторую часть грота на две половины и ведущий прямиком к моей цели. Едва пострадавшая нога коснулась поверхности, как я едва не салилась в воду. Шоковое состояние, в котором обычно пребывают люди после неожиданной травмы, прошло слишком быстро, дав лишь время для прыжка. Из глубоких борозд текла кровь, скатываясь по ботинку вниз на бортик, и далее попадала в воду. -- Нехорошо, запах крови привлечет хищника, - пробормотала я, боковым зрением заметив режущий поверхность воды плавник. Вовремя увидев, я предугадала коварный прыжок рыбины, несомненно, повлекший за собой мою скорую кончину. Я распласталась на бортике, пропуская над головой вконец озверевшую тварь. И ползком-ползком прочь от подвластной ей территории. Мне жить хочется, а тебя видимо голодом морят, - я глупо хихикнула, наблюдая, как рыбина ткнулась мордой в дно и теперь непонимающе крутилась на месте. Достигнув, наконец, края грота, тяжело взгромоздилась на ближайший элемент декора. Им оказался валун, покрытый глянцевой золотой росписью. Вогнутый сверху, сухой и холодный, наверное, единственный не утопленный в воде. Я оглядела покусанную ногу, придя к выводу, что могло быть намного хуже. Мне оставался последний рывок, до той раскрытой гигантской раковины, где на дне находился ключ от моей комнаты, а вместе с ним гордость и упрямство. Вот кто мне мешал послать советника в гриаровы кущи? И я поползла, цепляясь за все, что попадалось на пути, закусив до крови губы, чтобы не заорать от боли. Вода здесь была просто ледяная, источниками которой являлись подземные ключи. Итак, вершина взята и вожделенные: ключ, гордость и упрямство при мне, пора бы и честь знать. Только для этого необходимо совершить как минимум еще один подвиг. Из грота существовал только один выход, он же вход, через галерею, но меня явно бы не хватило на то чтобы проделать обратный путь. Я нашла другой выход, через межэтажный, декоративный балкончик, всего-то и надо подтянуться и влезть. В обычном состоянии да, без проблем. Сейчас - катастрофа. Единственный положительный фактор, я окажусь сразу в той части дворца, что мне нужна. Вместо того, чтобы совершить променад в таком виде по императорской части. Смывая в ванной кровь с ноги, я тихо сквозь сжатые зубы материла чокнутого советника с больной фантазией, папочку возжелавшего увидеть меня именно сегодня, когда хочется только лечь в постель и умереть. Мне хватило сил добраться до комнаты, оставшись почти незамеченной никем, кроме пары слуг. Обработав раны кровоостанавливающим гелем, я убедилась в нужности похода к врачу. Действия геля вряд ли хватит на час, а мне нужно стоять на ногах и вообще чувствовать себя человеком, а не разодранным куском мяса. В моей походной аптечке едва хватило полосок пластыря, чтобы закрыть несколько десятков борозд от зубов. Последней деталью стал бинт, наложенный столь хлипко, чтобы не перетянуть раны. Глядя на лежащие ампулы с обезболивающим препаратом, меня заполнила жаркая обида. Так же быстро, как и прошел адреналиновый шок, пройдет и действие обезболивающего, или не поможет вовсе. Индивидуальная невосприимчивость к внушительному списку препаратов, ядов в том числе, отсюда сумасшедшие корчи при серьезной ране. Остатки брюк пришлось срезать, дабы лишний раз не тревожить рану. Волосы, сполоснутые в пресной ключевой водичке, высохнув, завились. Да, таки пришлось нырять за ключиком, немаленькой оказалась ракушка. По стеночке, я медленно вернулась в спальню, где распотрошила свою сумку до самого дна, где хранилось единственное платье. Помнится, оно мне было самую малость великовато. Почему вдруг платье? А вы пытались натянуть брюки в обтяг на разбитое колено? Вот и я о том же! После одевания и приведения волос в порядок, мучительно долго пыталась отдышаться, а позднее заставить себя встать. Когда мне это удалось, я застегнула пуговицы на форменном кителе. Длина простого черного платья в пол, позволила скрыть все шрамы, а мягкие туфли без каблука, передвигаться с меньшей болезненностью для ноги. Меня все равно штормило от кровопотери, а хромота бросалась в глаза, хотя мне глубоко плевать, что об этом думают окружающие. Вызвав из комнаты такси, я мужественно продвигалась к выходу из дворца. Это заняло уйму времени, но моя злость на полмира переупрямила боль. В такси, ждущее меня возле дворцовых врат, я буквально упала, а назвав адрес больницы, ненадолго потеряла сознание. Казалось, прошло лишь пару секунд, но люфтер уже находился на территории больницы. Сказать по правде, я еще не прониклась собственной идеей, ведь шить придется на живую, но ведь никто не даст мне недельку побыть в горизонтальном положении, зализывая раны. Из такси мне помогла выйти медсестра, а ей на помощь уже спешил санитар с коляской. Все, теперь можно было смело уходить в несознанку, но боль решила, что с нее хватит, вгрызаясь в мозг с новой силой. В палате меня деликатно переложили на кровать, пообещав скорый визит доктора. По большому счету мне все равно, когда придет мой мучитель, но слова отца подстегивали меня. Дверь в палату открылась, и вошел врач. Мужчина, на вид лет пятьдесят, но уже успевший обзавестись частой сединой и тонкой сеточкой морщин в уголках глаз. -- Меня зовут доктор Маару. Что у вас приключилось? - спросил он, вглядываясь в мое лицо. Я потянула юбку вверх, обнажая бинт, пестревший брусничными точками. Кровь все-таки прошла сквозь гель. Врач подошел и быстро снял повязку, увидев множество наклеек пластыря, непонимающе покосился на меня. -- Ивона. - Коротко преставилась я. - Если вы хотите мне помочь, то не стоит тянуть. Он кивнул и аккуратно отклеил первый пластырь. Я мужественно сжала зубы, не нужно этому милому человеку слышать, как молодая леди умеет ругаться. За первым пластырем последовали все остальные, оставив лишь те, что находились с другой стороны ноги. Видно было, как доктор Маару пытается понять, чем возможно получить такие раны. Но вместо того чтобы задавать второстепенные вопросы, он сделал правильный вывод. -- Я возьму у вас кровь на анализ, чтобы исключить возможность заражения и сделаю укол обезболивающего. Если на первое я еще могла ответить утвердительно, то второе. -- Скажите, а какое у вас самое сильное обезболивающее? -- Думаю, концентрированная вытяжка из болотной розы, но она не применяется для таких случаев, - ему как раз принесли набор для шитья. Медсестра повесила капельницу и собиралась поставить мне катетер. Я жестом остановила ее и требовательно посмотрела на врача. -- Доктор Маара, я уважаю вас, как специалиста, но вам придется поверить мне на слово. От матери я унаследовала почти полную невосприимчивость ко многим препаратам, поэтому я буду не против, если вы попробуете вколоть эту вытяжку. -- Но... -- Неужели я похожа на наркоманку? - возмутилась я. -- Хорошо. Принесите, пожалуйста, ампулу борзы. - Обратился он к медсестре. - Ивона, хочу вас предупредить. Если вы мне соврали, борза погрузит вас в очень... очень глубокий сон. Я вколю вам полкубика - это большая доза, и она подействует сразу. Но, если вы честны, думаю, она облегчит вашу боль пока я буду шить. -- Вы не поверите, но я была бы счастлива, будь так как вы говорите, - медсестра вернулась и протянула доктору ампулу с прозрачно-желтой жидкостью. Сначала у меня взяли кровь, а потом поставили капельницу, на что я спросила: -- А почему через капельницу? Добрый доктор усмехнулся. -- Несмотря на вашу уникальную способность, борза в концентрате токсична и просто сожжет вам вены. А так физраствор поможет ввести препарат без вреда для здоровья, - он набрал в шприц нужную дозу и вколол ее в трубку. Прошла минута. Ничего не произошло. Ну конечно ничего, когда весь этот пакет докапает в мою кровь. Доктор видимо смирился, и выжидательно посмотрел на меня, получив вымученную улыбку. -- Приступайте. -- Рина, добавь в капельницу оставшийся препарат и когда придут результаты анализов сделайте запрос в банк крови, нам понадобится переливание. - Он больше не стал тянуть, и приступил к делу, но молчать доктор Маару, либо не мог, глядя, как я стискиваю челюсти и кусаю губы, либо не умел. - Скажите, Ивона, вы служите при дворе? -- Не совсем, - я ушла от ответа. -- Ну хорошо, тогда я спрошу по-другому. Почему вы не обратились к придворному врачу? Тут я, конечно, хлопнула бы себя по лбу будь у меня на то силы. -- Как-то не догадалась. Медсестра вколола мне остатки обезболивающего и ушла, но тут же вернулась с планшетом в руках. -- Доктор Маара, вы должны на это взглянуть. Я уже догадалась, отчего у мужчины так вытянулось лицо, но самой признаваться во всем не хотелось. Когда доктор справился со своими эмоциями, то неуверенно поинтересовался. -- Скажите, а вы бывали на Шанцури? -- Было дело, и вам придется не делать мне переливание, потому что вряд ли кто-то из местных шанцу предоставит мне некоторое количество своей крови. Так что будем надеяться, что мой организм сам восполнит потери. -- Вы интересный пациент, Ивона, - признался врач, продолжая накладывать шов. -- Доктор Маару, я была бы вам очень признательна, если вы поторопитесь. Весьма не приятная процедура, знаете ли. Как я и ожидала, отголосок борзы, все же дошел до измотанного тела, но насколько слабый - обидно до слез. Хорошо, что доктор внял моей просьбе, позвав себе помощника. Дело пошло быстрее, хоть и не веселее. Когда меня попросили перевернуться на живот, я уже настолько отупела от постоянной боли, что кажется, отключилась. Меня кто-то легонько тормошил. Застонав, открыла глаза, слабо соображая, что со мной и где нахожусь. Нога по-прежнему чувствовалась отдельным островом боли, но уже не так впечатляла. Пока я была в отключке, меня подлатали и перевернули на бок, пристроив перебинтованную конечность на подушке. Потянувшись к лежащей на тумбочке сумке, не сразу обратила внимание медсестру, которая меня разбудила. -- Который час, Рина? Женщина бросила быстрый взгляд на лежащий рядом планшет. -- Шесть. Как вы себя чувствуете? Мне пришлось преодолеть желание полежать еще пару минут в тишине палаты. Решительно перевернувшись на спину, села. Тело вело себя вполне прилично, за исключением ноги. Я осторожно спустила на пол сначала здоровую, а потом и покалеченную конечность. -- Вам лучше остаться в постели, - подорвалась ко мне медсестра. -- Мне нужно идти, - дотянувшись до сумки, я достала карту и протянула ее женщине, - я не собираюсь оставлять данных о себе. Просто заплачу за оказанные услуги. Пока я буду приводить себя в порядок, вы сходите и решите все формальности. Хорошо? Она кивнула и ушла. Еще бы частная клиника отказалась от оплаты! Интересно, как там... дома? Что стало с моей комнатой, продал ли отец литию* и закончил ли кто-нибудь "Зеленую бурю"*?
Восемь лет назад. "За окном бесилась непогода, тугие струи дождя, то просились войти, то ревниво бросались прочь. Я подышала на стекло и нарисовала снежинку. Скоро зима, а, кажется, совсем недавно было лето и отец, как всегда строгий и равнодушный, встречает меня на аэровокзале. Конечно, меня это удивило, но на душе потеплело. Все лето я провела в родовом поместье, предоставленная самой себе. А сейчас я ощущала исходящий от отца странный интерес. -- У нас гость, - сообщил мне отец, когда люфтер опустился на площадку перед домом. -- Хорошо, я не буду вам мешать, - послушно ответила я, опустив глаза вниз. -- Нет-нет. Приводи себя в порядок, я хочу с тобой кое о чем поговорить, - странно расплывчатый ответ насторожил, но не вызвал беспокойства. -- Да, отец. Стоило ли притворяться ему заботливым, когда глаза по прежнему излучали равнодушие. Так, зачем стараться? Я тихо вздохнула, захотелось вернуться обратно в поместье. Где в покое и тишине, мне было хорошо. По стеклу стекали струйки воды, а ветер принес лист клена."