Призрак в капкане
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Однажды Герда казнили путем скармливания его двуротому загуту. Но вместо желудка он попал в другой мир, где растут живые дома, на кухне живут жаропышущие жабы, а самого Герда называют призраком, с чем он категорически не согласен!
|
Натали Тумко
ПРИЗРАК В КАПКАНЕ
Оглавление
ПРИЗРАК В КАПКАНЕ
Ты хочешь быть прав или
счастлив? Выбери и не обижайся.
ЯВЛЕНИЕ ДВУРОТОГО ЗАГУТА
Если так будет продолжаться, я совсем разучусь думать, - пришло в голову Герду. Он уже пять минут пытался сосредоточиться на логической задачке, нацарапанной на стене, но ничего не получалось, дальше первой строчки решение не приходило. Впрочем, к чему оно теперь, это решение? Сколько еще придется торчать в камере? День - два? Неделю? Нет, неделю уж точно нет, уже почти две недели прошло, никто здесь так долго не сидит. И вся-то загвоздка - выбрать вид казни, именно этим они сейчас там занимаются...
Герд поднялся со скамьи, которая заменяла ему и стол и кровать, и подошел к узкому зарешеченному окну. Там, на улице, на воле, поднимались над верхушками деревьев гигантские сиреневые астильбы, запах от них разносился сейчас по всей округе и по лагерю, и если ветер дул в нужном направлении - то и до самого города... Хотя город далеко, вряд ли что-то сохраниться от запаха пока ветер его донесет. Эх, Герд, Герд, как же тебя угораздило так? Чем ты не угодил судьбе-матушке, что она так с тобой?
Он вернулся к задаче на стене возле скамьи, но опять не смог сосредоточиться. Ему представлялись разные казни, и разные наказания, и еще где-то с краю сознания трепыхалась мысль, что, может быть, все обойдется, не такая уж там вина... может, король остынет, махнет рукой и скажет "высечь, да отпустить"... Не скажет, твердил другой голос. Что королю твоя жизнь - тьфу. Высечь - так уже секли, все мало. Герд провел пальцами по рубцам. Они уже не кровоточили, заживали, но боль еще не забылась.
Стены в камере были пропитаны соком пьяной травы, сок постепенно испарялся, в голове от этого было туманно, страхи совершенно не пугали, и думалось как-то непривычно тяжело. Наверное, в чем-то это даже проявление милосердия, что пленники не испытывали того реального ужаса ожидания, который мог бы навалиться, думай они в полную силу. Наркотик успокаивал и усыплял, спалось от него по двенадцать-четырнадцать часов.
Засовы заскрипели, в замке провернулся ключ, и дверь открылась.
- На прогулку, - буркнул охранник.
Герд вышел из каморки.
Охранник повел пленника во внутренний тюремный дворик, сам сел на топчан и затянулся табачной самокруткой. Герд не курил, и запах курильного дыма его всегда мучил, но здесь особо выбирать не приходилось, так что он просто отошел в другую часть дворика и там принялся расхаживать взад-вперед, потому что все равно больше нечем было заняться.
Голова немножко проветрилась от камерного наркотика, мысли обрели более завершенную форму. Я надеюсь на то, во что не верю... понял он. А я не верю, что все закончится мирно. Не стали бы они тратить наркотик, или не стали бы проветривать меня от этого наркотика, нет - им нужна моя ясная голова, но вместе с тем, чтобы я не успел придумать какую-нибудь неожиданную глупость вроде побега или прощальной речи. Но, с другой стороны, то, что им нужна моя ясная голова, означает, что что-то может от меня зависеть. Например, все ждут приезда короля, а он собирается меня допросить лично, чтобы исключить все сомнения. Да, такое возможно. Даже очень вероятно. Нет... это во мне опять надежды глупые говорят, зачем ему меня допрашивать, когда все уже выспрошено, и то, так, больше для отчета! Потому что всем и каждому ясно, что никакой вины за мной нет. Но тогда, почему же они медлят?
Герд так и не нашел ответа.
Когда он вернулся с прогулки, стены уже блестели новой пропиткой, и этой новой пропитки было на порядок больше, чем в прежние дни. Не случайно. Запах наркотика ударил в лицо, у Герда перехватило дыхание, глаза сразу стали слипаться. Последняя мысль сверкнула в глубине сознания: значит, завтра. Уже завтра.
Утром сонного Герда вытащили во двор, окатили из ведра ледяной водой, чтобы скорее очнулся. Перестарались с пропиткой - отрава неохотно покидала завоеванное тело. Герд едва открыл глаза, как понял, что его опять куда-то ведут, но на этот раз не в камеру и не на прогулку, куда-то дальше. Тюремный двор заканчивался, у самых ворот стояла повозка, на повозке громоздилась клетка, сбитая из стволов древесных астильб.
Клетка была новая, Герд это сразу понял. Наверное, сколачивали специально для него... И вот тут Герду стало совершенно не по себе. Клетка? Не слишком ли помпезно для простого солдата? Нет, это будет не просто казнь. Это будет зрелище. И не зря так суетятся вокруг мордовороты из отряда сопровождения, а знакомый охранник постоянно отводит взгляд. И не зря почти две недели его держали в этом отстойнике - готовились! Они не просто придумывали казнь, они готовились к ее проведению. Что это будет?
- Ты, это... - пробормотал охранник, указывая копьем, - сам залазь. Да?
Герд понял, что охранник знает.
- Что со мной сделают? - спросил он охранника вполголоса. Лицо у того перекосилось, как от зубной боли, он отвернулся и сказал:
- Чего уж там... Все одно помирать, кому рано, кому поздно. Полезай в клеть.
Не ответил на вопрос.
Герд забрался в клетку, охранник тут же повесил замок, отошел, но потом вернулся и, глядя себе под ноги, сказал Герду:
- Ты, это, держись. Оно всяко бы по противному вышло...
Тюремные ворота клацнули, амбалы отряда сопровождения тут же разбились на группы: часть устремились к воротам, часть окружили телегу с клеткой, а часть выстроились в парадном приветствии.
Король приехал.
Они продвигались вглубь леса, ехали долго, уже совершенно по дремучим местам, хотя дорога туда шла, но дорога была новая, прорубленная на днях. Почему лес? Что там может быть в лесу такого, чего нельзя установить в городе или в тюремном дворе?
Повозка тряслась по новой незаезженной дороге, Герд вцепился в стенки клетки, чтобы хоть как-то удержаться - иначе его просто кидало из стороны в сторону и било о корявые боковые жерди. Где-то впереди тряслась королевская повозка, и время от времени слышались раздраженные окрики и смазанные извинения.
Герд замечал на себе любопытные взгляды, иногда сочувственные взгляды, а иногда - откровенно жестокое предвкушение, отчего становилось особенно неприятно. Но больше всего мучила неизвестность. Знай он заранее, что ему уготовано - можно было бы хоть как-то подготовиться, набраться мужества.
Внезапно процессия остановилась. Впереди начались какие-то перемещения, показался просвет, Герд понял, что приехали. Действительно, когда клетку опять понесли, оказалось, что дорога выходит на поляну, в отличие от самой дороги - вполне естественного происхождения. Обычная поляна. По разным сторонам у деревьев были установлены длинные скамьи для зрителей и несколько высоких кресел для короля и его приближения. Вельможи рассаживались по своим местам, стражники тоже занимали свои посты, старший по службе указывал порядок строя. Герда вытащили из клетки. Один из стражников стал связывать пленнику руки, потом ноги, и во время этого связывания, Герду удалось увидеть всю поляну целиком. Почти в центре находился ровный металлический круг с узкими каменными вставками. Герд подумал, что уже встречал такие круги, когда-то давно. И это... Он вспомнил, что это. Это была кормушка. Кормушка загута.
Но загутов давно никто не видел... да и кормушки почти все разрушены.
Боязливо в центр поляны вышел человек. Откашлялся, достал из наплечной сумки приказ и начал зачитывать приговор.
- За совершение государственного преступления, преступления перед королевским домом, за нанесение непростительного оскорбления особам королевского двора Герд Рожденный Осенью приговаривается к казни посредством поглощения двуротым загутом.
Тут же стражники потащили связанного пленника по поляне и бросили на кормушку. На несколько мгновений воцарилась тишина. Но ничего не происходило, и постепенно вокруг снова возник равномерный шум. Герд подумал, что, возможно, кормушка сломана, и загут не знает, что еда покорно ждет на положенном месте. А может, давным-давно и нет никаких загутов... Повымерли все! Не с голоду, конечно - загуты потому и называются двуротыми, что одним ртом вполне мирно пожирают листву и камышовые побеги. О наличии второго рта загут вспоминает только, когда что-то кладут на его кормушку. При этом кажется, ему безразлично, что именно - все заглотит.
Герд заметил, что в королевских креслах происходит явно недовольное шевеление: их величество устали ждать. Что ж... следующий раз будете выбирать казнь попроще.
И тут из чащи вышел двуротый загут. Герд никогда не видел загута, но сразу понял, что это он. Бесформенная туша ползла неторопливо, но целенаправленно к своей кормушке. На поляне опять воцарилась тишина, пропитанная отвращением и предвкушением зрелища.
Загут подполз к кормушке, завис над ней на пару секунд, а потом медленно начал будто разламываться надвое - открывался второй рот...
Пленник пытался разорвать веревки или хотя бы сползти с кормушки, но все было безнадежно. Когда над ним разверзлась гигантская пасть, Герд понял, что не в силах сдерживать накативший ужас. Он закричал. А когда темнота накрыла его тягучим жарким ковром, Герд потерял сознание.
ЛУКАВЫЙ МИР
Весенние астильбы пахнут не так, как летние. Летний запах перекрикивает все вокруг, пытается выбиться из общего фона разнотравья, а весенний аромат тонок и изящен, ему не зачем завоевывать внимание силой...
Герд понял, что уже некоторое время размышляет о запахах, и открыл глаза. Потолок над головой был совершенно белый и слегка светился, но не ровно, а мелкими точками, и эти точки медленно перемещались, словно ползали светлячки за полупрозрачной тканью. Стены тоже были гладкие и белые. В одном углу комнаты стояло кресло, в другом - сооружение вроде высокого комода или укороченного шкафчика.
Жив, подумал Герд.
Он осторожно пошевелил руками. Потом поднес ладони к лицу: на запястьях виднелись следы от веревок, но самих веревок не было. Герд сел и осмотрел себя: из одежды ничего на нем не осталось, прикрывала тело незнакомая простыня из полосатой ткани. Новых шрамов не прибавилось. Переломов нет. Пара ссадин на коленях... Загробный мир? Нет, ерунда. Ничего здесь нет загробного, необычно все - это да, но тело - живое, и это очевидно, а живые в загробный мир не попадают...
Что же тогда?
Двуротый загут поперхнулся и выплюнул? Ну да, как же. Нет, заглот был качественный, да и выплюнь тот - добили бы копьями или в болото скинули. А тут однозначно не болото и ни одного копья под ребрами не просматривается. Что же, выходит, кто-то спас? Кто? Кто посмел бы? Кто смог бы?
Герд еще некоторое время думал над этим, и уже совсем было решил встать с шерстяного подиума, на котором очнулся, и потрогать стены (на предмет, из чего они сделаны), но тут раздались голоса.
- Я хочу в отпуск! - заявил женский голос откуда-то из-за стены, чуть приглушенно.
- А чем это не отпуск? - тут же отозвался мужской голос, постарше. - Лота Яновна, я бы сам с вами поменялся, честное слово. Ведь это: первое - свободный график, второе - почти никакой ответственности, и третье - ну все ж таки не в одиночестве отдыхать!
Мужчина говорил по-отечески, с заботой в голосе. Хотя он и называл женщину двойным именем, но у Герда сложилось впечатление, что это не более, чем формальность, и что отношение у говоривших именно, как у отца со взрослой, неразумной дочерью, которая сама не понимает, в чем ее счастье.
- Вас послушать, так мне повезло несказанно, - возразила "дочка". - И повезло не тем, что послезавтра у меня законный отпуск, а тем, что этот отпуск у меня отнимают!
- Что делать, Лота Яновна, что делать, - вздохнул с притворной грустью "папа". - Тут небесные колеса так прокручивают, не нам решать, не нам судить. Да вы не злитесь, милая Лота. Вы только на него взгляните. Я знаю, у вас талантливый взгляд, и вы сразу определите, что это ваш случай!
- Олег Бориславович, вот вы мне льстите, а между тем, это не честно - наваливать на меня самую сложную и непонятную работу. На мне и так ответственности достаточно.
- Но бывают же случаи исключительные! - воскликнул "отец". - Кому-то надо за них браться.
"Дочурка" хмыкнула:
- Вы начальник отдела - вам и расхлебывать.
- Но вы понимаете, Лота Яновна, я не специалист! А остальные сейчас недоступны, самый сезон, все в отпусках.
- А что Лиза?
- Лизе я его не могу поручить, - возразил "отец".
- Почему это? - спросила "дочурка", и в этот момент в стене открылась дверь. На пороге появились седой улыбчивый мужчина и молодая женщина. Пожалуй, все же родственниками они не были - слишком уж не похожи.
Герд ловким движением обмотал простыню вокруг бедер и поднялся с мохнатого подиума, поскольку невежливо рассиживаться, когда в комнату входит дама. Женщина смерила Герда внимательным взглядом и протянула:
- А-а... Ну, понятно. Лизе, естественно, это поручить нельзя.
- Так, значит, договорились? - быстро проговорил седой, откровенно радуясь, что спихнул неудобную работу. - Не забудьте прививки, общее анкетирование... ну, мне вас учить не надо.
Седой почти вприпрыжку, странную для его почтенных лет, выскочил из комнаты. Женщина вздохнула, закрыла дверь и подошла к Герду, задумчиво его разглядывая.
- Вот почему бы тебе не появиться ближе к осени, а? Так бы все удачно выровнялось...
Герд молчал. Что сказать? Простите, что меня съели так некстати?
- Только не надо изображать непонимание! - с досадой воскликнула она. - Раз ты прошел через транспортировщик, значит, языковая матрица тебе привита.
- Я не изображаю, - возразил Герд. - Я просто не знаю, как ответить на ваш вопрос.
- А-а... Ну, это правильно. Что тут ответишь-то? Пойдем.
- Куда? - на всякий случай уточнил он.
- Например, одежду тебе подобрать. Или тебе тряпочки достаточно?
Герд понял, что женщина не пыталась посмеяться над ним или показать свое превосходство. Просто сейчас он, Герд, представлялся ей скучной навязанной обязанностью, хоть и непонятно было, что именно она собирается с ним делать, в чем эти обязанности состоят.
- Простите, Лота-Яновна, если я каким-то образом нарушил ваши планы.
Женщина замерла.
- Откуда ты знаешь мое имя? Я тебе не представлялась.
- Услышал, вы разговаривали за дверью. Тот мужчина вас так называл.
- Да, верно... - рассмеялась она и вдруг посмотрела на Герда внимательно и с интересом. - Можно просто Лота. А как тебя зовут?
- Герд Рожденный Осенью.
- Герд, значит. Добро пожаловать, Герд. Ты действительно нарушил мои планы, но это вряд ли как-то от тебя зависело, значит тут и обсуждать нечего и обижаться не на что.
Пол в коридоре был теплый, босиком шлось легко. Это были странные ощущения - будто идешь по странной очень плотной, скользкой ткани. Или шкуре.
- У тебя, наверное, много вопросов? - спросила Лота. - Я тебе почти благодарна за молчание, за то, что не засыпаешь меня версиями и предположениями. Я все расскажу, конечно. И на все вопросы отвечу... если свыкнусь с идеей, что отпуска мне не видать.
Навстречу по коридору шла женщина, одетая в такое же платье, что и Лота, Герд понял, что платья - униформа.
- Привет, Лота, - кивнула женщина, когда они поравнялись. - Что, нового призрака поймали?
Лота хмыкнула.
- Кто бы их ловил, сами прутся, приключений на пятую точку ищут...
Герд совершенно отчетливо слышал "призрака", он был уверен, что не перепутал и правильно понял слово. Значит, все-таки умер?.. Все не понятно. Совершенно не понятно!
- Из какого ангара? - спросила женщина.
- Восемнадцатый, С.
- Надо же, - удивилась сотрудница. - Давно оттуда никого не было. Сколько? Лет десять?
- Нет, в прошлом году одного достали. А до этого, да, лет десять ангар молчал.
- Ты, кажется, не рада?
Лота с досадой вздохнула.
- Просто все не вовремя...
- Да, брось! Парень, вроде, вполне безобидный - возьми его с собой, куда ты там собиралась?
- Ну, да, просто мечта! А то мне некого взять, кроме неандертальца.
Сотрудница издала смешок, похожий на довольное фырканье, еще раз смерила Герда взглядом с ног до головы и, кивнув на прощание Лоте, отправилась дальше по своим делам.
Лота шла чуть впереди, не оборачиваясь и не проверяя, следует ли за ней "неандерталец". Герд подумал, что сбежать сейчас совершенно несложно, кроме того, почему-то крепко сидела мысль, что Лота только обрадуется, если лишится своего попутчика. От побега Герда удерживало то, что он по-прежнему не понимал, где находится, и у него не было ни одежды, ни денег, ни, что главное, представления об окружающей действительности. Да еще эти слова о призраке... совсем все вокруг непонятно. И куда бежать? Вперед по коридору? Окон нигде нет, только двери по бокам. А мало ли, что за этими дверями. И еще Герд понял одну вещь: чтобы бежать, сначала нужно почувствовать себя пленником. А сейчас это совершенно не получалось. Сейчас он был много свободнее, чем, например, вчера.
- Тебе из твоего гардероба одежду выдать, или то, что мы здесь носим? - прервала его мысли Лота.
- А что вы здесь носите? - спросил Герд. Он привык к брюкам, но на седом мужчине, единственном, которого он тут видел, были короткие шорты и халат. Халат прикрывал эти шорты почти целиком, так что вид голых ног и сандалий - пока единственные представления о местной мужской моде, сделанные Гердом.
- Да что попало, - ответила Лота беспечно. - Даже, если ты выйдешь на улицу в этой набедренной повязке - никто и глазом не моргнет. И все-таки, раздетым ходить не советую.
- Если можно, верните мне мою одежду, - попросил он.
- Саму одежду не вернем, выдадим почти то же самое. Не отличишь.
Лота резко остановилась возле одной из дверей, но открывать ее не стала. Вместо этого она набрала на дверной панели какой-то код, за дверью шумно заурчало неведомое устройство и выплюнуло через узкий паз на той же панели прямоугольную пластину. Лота взяла пластину, потом направилась к следующей двери. Герд не поверил своим глазам - девушка погладила эту дверь и та распахнулась...
- Входи, это мой кабинет, - пригласила Лота. Герд молча вошел.
В этом кабинете были окна. Насколько смог понять Герд, расстояние до земли составляло всего несколько метров, наверное, этаж третий. Здание располагалось в лесу, или было густо засажено по периметру деревьями, разобрать тонкости дальнего пейзажа не получалось - слишком густая листва.
Сам кабинет представлял собой просторную комнату, уставленную различными террариумами со змеями и какими-то волосатыми пиявками. В центре комнаты стояло два дивана, чуть слева - большой письменный стол со множеством ящиков. На противоположной стене красовалось несколько панелей, похожих на ту, что две минуты назад произвела на свет прямоугольную пластину. Пока Герд осматривался, Лота подошла к одной из этих панелей и вставила в паз ту самую пластину. Прибор тоскливо пискнул.
- Еще поспорь! - пригрозила девушка. Аппарат не стал спорить, покорно замурлыкал и через пять секунд из стены выдвинулся ящик, в котором аккуратной стопкой лежали вещи Герда.
- Одевайся, - Лота указала на ящик, а сама направила к письменному столу. - Пока облачаешься, я тебе несколько вопросов задам.
Ни дыр, ни пятен крови на одежде не было. Впрочем, Герд почти сразу понял, что это - не его одежда, хотя и похожа. Швы были не швами - лишь имитацией швов, да и на ощупь и белье, и брюки, и рубашка - непривычные, а ботинки вдвое легче положенного.
- Электричество у вас уже изобретено? Прошлый ваш призрак говорил о накопительных батареях...
- Батареи очень дороги, их могут позволить себе только богатые люди. Есть еще самоподвижные телеги, но ими пользуются только в королевской семье и приближенные.
- Понятно. Главное, от лампочки в обморок не упадешь. У себя дома принимал какие-нибудь лекарства, без которых нельзя обойтись? - спросила Лота.
- Только еда, - ответил Герд.
- Хорошо, меньше забот. Хотя это, так - вопрос на всякий случай. Будь что не ладно, тебя бы еще в лазарете отредактировали. Так... дальше. Что ты помнишь последнее?
Не хотелось Герду вспоминать это последнее, да тут уж от фактов никуда не денешься.
- Помню, как меня привели на казнь. И двуротый загут меня проглотил.
- А... Ну, с памятью, вроде, все в порядке.
- Значит, я все-таки умер? - помедлив, спросил Герд.
- Это вряд ли. Хотя для своих земляков ты, разумеется, исчез безвозвратно.
- А если я жив, почему вы назвали меня призраком? - спросил он.
- Потому что вас всех так называют, - Лота пожала плечами. - Собственно, это было закономерно - большинство попадающих сюда, как и ты, пребывают в убеждении, что их съели, а, следовательно, они умерли. Это не мы вас призраками называем, это вы сами себя так называете, а мы только повторять стали, потому что очень уж забавно.
Нашла, чему забавляться, подумал Герд.
- Я не понимаю, - сказал Герд. - Как я из зверя попал сюда?
- Это не звери, вернее, не совсем звери. Это такие транспортировщики. Только одичалые, на самовыпасе. У нас раньше мания была, в смысле освоения чужих миров. Рассылали корабли, куда ни попадя, иногда основывали колонии, иногда с местными сталкивались. Отправляли био-транспортировщики. Они там осваивались, приживались...
- Я не совсем понимаю, - перебил Герд, - зачем отправляли?
- Как зачем? Транспортировщик может моментально переправить что угодно на любое расстояние, там, где расположен приемник. Лететь-то до вас далековато, время жалко...
- А... зачем вообще к нам лететь?
Лота пожала плечами, видимо, этот вопрос ей самой казался неразрешенным. Однако ответила:
- Изучали культуру, ботанику, особенности всякие, опытом делились... Только потом эти исследования всем поднадоели, появилось чем другим заняться. К тому же выяснилось, что частые пространственные перемещения дурно влияют на психику.
- И нас бросили, - понял Герд.
- И вас бросили, - подтвердила Лота. - Рубашку пока не надевай, майки хватит.
- Если нас бросили, почему загутов не забрали?
- Кого?
- Эти ваши... био-транс-пор-тировщики?
- А-а... Так ожидалось, что они передохнут от старости. Большинство и, правда, передохло, но беда, что в первую очередь передохли транспортировщики-приемники, а вот передатчики оказались более живучие, еще и расплодились местами... Так что мы туда сунуться не можем, а туземцы к нам время от времени попадают. С разных миров, не только с твоей планетки.
- То есть... - начал понимать Герд, - отправить назад вы меня не можете?
- Какой догадливый! Просто приятно поговорить! Оделся? Молодца. Еще вопросы есть?
- А почему меня нельзя поручать Лизе? - вспомнил Герд.
- Э-э... - она хмыкнула. - Ей вообще нельзя поручать ничего моложе пятидесяти восьми мужского пола. Лиза так упорно ищет себе мужа, что остальные заботы у нее в голове просто рассеиваются.
- Извините, если это не мое дело, но вы сами, что, не ищите себе мужа? - спросил Герд.
- О-о... Я уже была замужем! Хватило.
Герд приложил руку к груди и чуть наклонил голову.
- Простите мне этот бестактный вопрос. Я скорблю вашей болью...
- В смысле, выражаешь соболезнования? И в связи с чем? - не поняла Лота.
- В связи с гибелью вашего мужа.
- С чего ты взял, что он погиб?
- Но... вы же сказали "была" замужем. Я решил, что...
- Нет, нет! - Лота замотала головой. - Мы просто развелись. Он вовсе не погиб!
Герд молчал не понимая. Он чувствовал значение слова, но в его мире не было самого понятия "развод". Лота улыбнулась, но дальше разговор не стала развивать, а вернулась к анкете. Задала еще несколько вопросов, никак не реагируя на ответы, а Герд, пользуясь тем, что взгляд женщины неотрывно уткнут в листки, наконец, рассмотрел ее более внимательно.
Лота казалась беззащитным и слабым существом до тех пор, пока не открывала рот - тогда становилось ясно, что эта барышня способна постоять и за себя и за свое мнение. Когда Лота молчала, ее черты не производили впечатления - обычное лицо, но стоило ей заговорить, и вдруг проступал характер, за секунду проносились и капризы, и насмешки, и пренебрежение. И хотя это были вовсе не те выражения, которые приятно видеть на женском лице, но это все же говорило об эмоциональности, о неравнодушии.
Волосы молодой женщины при более тщательном рассмотрении оказались не черными, а собранными из темно-вишневого, глубокого синего и еще нескольких тонов. На шее, чуть ниже левого уха виднелась наколка или рисунок на коже в виде маленькой ящерки с цепочкой на хвосте. Возможно, это означало что-то вроде "фиг удержите!".
- Сейчас прививки сделаем от наших местных зараз, - сказала Лота, прервав его наблюдения. - Не бойся, все лекарства совместимы с вашей физиологией. Вообще, привыкай мне просто доверять без возражений.
Лота достала из ящика стола тюбик с коричневой пастой, подошла к Герду и стала намазывать ему плечо.
- Обеззараживаете? - с пониманием спросил он, но Лота неожиданно замотала головой.
- Нет, это приманка. Имитирует запах еды.
- Что? - растерялся Герд. Женщина тем временем направилась к террариуму, засунула туда руку, ловко ухватила за голову одну из змей и вытащила. Не раздумывая Лота подошла к мужчине и прислонила голову змеи к его плечу. Тут же плечо пронзила острая боль, Герд отшатнулся в сторону, но Лота уже возвращала змею обратно в террариум.
- Готово, - сообщила она будничным тоном. - Спасибо, что не устроил истерику. Бывали прецеденты.
- Что это... зачем... - Герд почувствовал, что сердцебиение участилось, дышать стало трудно и ноги вдруг ослабели. Он осторожно сделал несколько шагов до стула и сел.
- Прививка. Сейчас пройдет, это реакция на вакцину, - равнодушно пояснила Лота и с издевкой добавила: - Надо ж заботиться о вас, несчастненьких пришельцах. Вдруг вы какую-нибудь местную заразку подцепите, и потом недовольные будете ругать правительство и требовать компенсаций.
- Зачем вы... так?
- Просто ты мне скучен, - сказала Лота, ничуть не стесняясь собственной бестактности. - Неимоверно скучен... Герд, ты же Герд? Так вот, Герд, когда я поступала на эту службу, мне представлялось что-то такое романтичное, что-то такое... особенное что ли! Но вы все одинаковы. Все напуганы, беззащитны, возись с вами, как с детьми, а потом вы осваиваетесь, понимаете прелесть государственной пенсии, кстати, забыла сказать: ты на пожизненном обеспечении (вроде как компенсация за моральные неудобства), и что же происходит? А происходит всегда примерно одно и тоже - вы оскотиниваетесь, превращаетесь в заурядных потребителей, а чуть что - начинаете ныть, что де, не просили воскрешать вас и перетаскивать не пойми куда из любимого болота!
Столько звучало в ее голосе боли и обиды, что Герд понял - Лота действительно устала от своей работы. Возможно раньше, она искренне заботилась о своих "призраках", думала, как бы облегчить их жизнь, как бы утешить и развеять их страхи...
- Неужели все оскотиниваются? - спросил он. Слабость прошла, он поднялся со стула.
Лота взглянула ему прямо в глаза и насмешливо поинтересовалась:
- Хочешь быть исключением?
- Хочу создать новое правило, - возразил он спокойно.
- Попытайся, - она пожала плечами и опять отвела взгляд. - Только вряд ли я узнаю о твоих успехах. С некоторых пор, знаешь ли, я предпочитаю не следить за своими подопечными после того, как они вживаются в наш мир и могут без меня обойтись.
- Сколько требуется времени на такое вживление? - спросил Герд.
- У всех по-разному. От месяца до года, зависит от тупости и предрассудков человека. Вот, что, надоели мне эти философские беседы, поехали уже.
- Куда?
- Домой! Во-первых, рабочий день закончился, во-вторых, надо же начинать как-то знакомить тебя с окружающей обстановкой. Чтобы сократить наше знакомство до минимума.
- Рубашку уже можно надевать? Прививки закончились?
- А это... да.
Они опять шли по коридору, потом спускались по витой лестнице, потом опять шли по коридору. Здание тянулось, наверное, несколько сот метров. Когда, наконец, Лота толкнула дверь, они оказались в просторном ангаре, сплошь уставленном странными сооружениями. Или животными. Герд и не пытался определить, что это за волосатые орехи с дырами в боках. Лота уверенно подошла к одному из орехов.
- Это боликар, - пояснила она, и тут же добавила: - такое средство передвижения. Не разумен, но живой, поэтому резких движений не делать, инициативу не проявлять.
Герд не рвался проявлять инициативу, знакомства с двуротым загутом ему вполне хватило, чтобы составить представление о местной живности.
Внутри боликара стояло три вросших как попало кресла. На внутренней чуть влажной стенке просматривалось несколько "вытянутых" отверстий, вроде поросячьих пяточков.
Лота достала из кармана клочок то ли мха то ли меха, приложила к одному из таких отверстий и сказала:
- Домой! Ищи!
Волосатый орех начал косолапо подниматься на ноги, и Герд поспешил сесть в одно из кресел.
Боликар выпустил конечности, кажется, восемь, и побежал из ангара на улицу, а там - по дороге.
- Есть такие интересные изобретения, - тем временем пояснила Лота, - до которых додумались не везде. Например, мы тут чрезвычайно любим выращивать живые механизмы. Биомеханика, слышал?
- Нет, - признался Герд.
- Нашла, кого спрашивать, - вздохнула Лота. - Разговариваю с неандертальцем, как с соседом... Да, пора мне в отпуск.
- Дайте мне время, - улыбнулся Герд. - Недельки две. Я думаю, тогда вполне смогу поддерживать разговор на уровне.
- Н-да... Еще были бы у меня эти недели... Вернее, они, конечно, есть, только потратить их хочется по-другому. Ты, я так понимаю, не из пугливых? - предположила Лота. - Так что будешь с самого начала жить отдельно. Не люблю я этих условностей и чужих гостей... Ну ты-то не знаешь. В общем, обычно принято, чтобы первое время подопечный проживал в доме инструктора, а только потом перебирался в собственный.
- У меня здесь нет дома, - возразил Герд.
- Да есть, есть, - отмахнулась она. - Каждому призраку предоставляют жилье и содержание. Вот мы как сделаем: не ты у меня, а я у тебя денек проживу, все объясню, покажу, а там ты уж сам разберешься. Видеться все равно каждый день придется, что не понятно будет - там спросишь... да?
Герд не знал: да или не да. Женщина пыталась упростить себе работу и пока не ясно, к чему такое упрощение может привести. Но и спорить не хотелось.
Боликар скользил между деревьев на полусогнутых лапах.
Время от времени Герд успевал выхватить из окружающего пейзажа какие-то обрывки не то домов, не то зверей, не то причуд природы. Иногда обнаруживались пространства, которые можно было бы назвать улицами - вдоль этих улиц домики стояли (или сидели? или росли?) стройными рядами, тогда как во всех остальных случаях никакой организации в их месторасположении не прослеживалось.
Наконец, с дороги боликар свернул на тропу, потом повернул еще несколько раз и остановился, грузно плюхнувшись на землю. Все путешествие заняло около получаса.
Лота вышла из транспортного зверя, и пошла к меховой глыбе, лежащей между деревьями. Герд держался в метре от инструкторши, рассудив, что так оно будет вернее. Чем ближе подходила Лота тем сильнее начинал "нервничать" "дом": мех ощетинился, по округлым стенам пошла дрожь.
- Дом хороший, - сказала женщина и погладила пугливую зверушку.
Герд затаил дыхание - стена постепенно уняла дрожь, поддаваясь ладони, мех перестал топорщиться и на том месте, где касалась рука Лоты, образовался проем - дом открыл дверь.
- То здание, откуда мы пришли, оно тоже живое? - спросил Герд. - Мне показалось, я видел штукатурку...
- Нет, у него живые только осветительные элементы. Живому домику нужен хозяин, а в общественных местах хозяев много и они постоянно меняются.
- Ясно.
Лота внезапно обернулась и посмотрела на Герда.
- Ясно? Ну-ну, - произнесла она с усмешкой. - Есть хочешь?
Герд давно чувствовал голод, но за последние недели он так привык к этому чувству, что научился его почти игнорировать. Ответить он не успел.
- Хочешь, и так знаю, - сама себе ответила Лота. - Пойдем, научу тебя с кухней обращаться.
Лота вошла в домик, Герд молча последовал за ней. Коридорчик, хоть и не слишком длинный, все же напоминал кишку: стены были гладкие, теплые (Герд не удержался и украдкой прикоснулся, погладил стену), и цвет был не однородный - разводы розовые, бордовые, коричневые... Сама кухня, на первый взгляд мало отличалась от того, что привык видеть Герд: столы, раковина для посуды, полотенца. Однако были и существенные отличия. Например, на корявом подоконнике стоял аквариум с двумя непомерно раздутыми лягушками.
- Это - жаропышущие жабы, - пояснила Лота, доставая одного из монстров. - Очень удобно еду готовить.
Она свободной рукой открыла кадку, которая примостилась на полу, достала половником тесто, выплюхнула это тесто на огнеупорный стол (а, может, это такая плита?) и накрыла жабой. Почти сразу раздался запах печеного хлеба. На приготовление лепешки ушло меньше минуты. Жабу вернули на место, лепешка досталась Герду.