Турченко Анна Михайловна : другие произведения.

Легенды Иномирья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Куда бежать, когда бежать некуда? Что делать, если уже ничего нельзя поделать? Как защитить свой народ, свою жизнь, если враг непредсказуем и противопоставить ему нечего? И с какой стороны может обернуться история, о которой, казалось бы, знаешь все из первых рук? А начиналось все с того, что на герцогство Дрейвен напал некто, известный как Иномирец...
  Пролог
  
  Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась равнина - огромная, бескрайняя, продуваемая всеми ветрами. Растительности почти не было, кроме разве что пары коряг, которые, судя по всему, когда-то были деревьями. Темная, сухая, словно выжженная земля, покрытая множеством трещин, и ни единого признака жизни на многие мили вокруг. Пустота и тьма царили здесь, и только неясный отблеск ночного светила немного разбавлял этот унылый пейзаж.
  Как человека могло занести в этот всеми богами забытый мир, было совершенно непонятно. Он все еще искал путь - и оказался здесь. Однако и на этот раз он тоже попал в тупик - две недели, проведенные в этом месте, уже дали свои плоды, и теперь он точно знал, что в этом мире ее тоже нет. Нужно было искать новый путь. Тот, который все же приведет к ней.
  Маленький костерок уютно потрескивал, но его сил едва хватало на то, чтобы немного разогнать темноту. О тепле оставалось только мечтать, и путник зябко кутался в изрядно поношенный плащ, некогда глубокого синего цвета, а сейчас выцветшего до серо-крысиного. Хорошо еще, что бесконечный ветер, не стихавший ни на минуту, до сих пор не погасил огонь.
  У путника почти закончилась провизия, он давно не мог пополнить запасы воды и последнюю неделю почти не спал. Сейчас он казался потрепанным и старым, намного старше своих лет. Благородное лицо осунулось и покрылось пепельно-серой щетиной, черты заострились, губы высохли и потрескались, а кожа приобрела устойчивый смуглый оттенок и погрубела. Он совсем перестал быть похож на себя. Сейчас его не узнал бы даже собственный брат. Его могли выдать только две вещи - пряжка в виде геральдического орла, которой был сколот плащ, и фамильный меч, спрятанный до поры в ножнах, висевших на перевязи.
  Прошло шесть долгих лет с тех пор, как он покинул свой замок, и ни на шаг не приблизился к той, кого искал. В сердце давно поселилось глухое отчаяние, но мужчина продолжал поиски. Это единственное, что давало ему силы жить. Но сколько бы миров он ни прошел - нигде не было даже ее следа. Так же, как и здесь.
  Путник сжал в руке артефакт. Он был уже почти разряжен, но это была его единственная надежда. Мало, какой маг способен самостоятельно перемещаться между мирами, а этот человек магом не был. Само создание такого артефакта, как этот, было настоящим чудом. Тогда, шесть лет назад, он воспринял эту удачу, как благословение. Но сейчас сила артефакта была почти на исходе, а поиски так и не увенчались успехом. Пора было уходить в следующий мир, и та попытка могла оказаться последней, но найдется ли там ее след, было неизвестно, и эта неизвестность пугала и мучила.
  Занятый своими невеселыми размышлениями, он не сразу услышал тихий скрип, раздававшийся откуда-то сзади. Находись путник в своем родном мире, он бы не обратил на это внимания, решив, будто недалеко проезжает телега. Однако в этом мире этот звук означал совсем другое. Из глубин окружающей тьмы к одинокому путнику приближалась опасность.
  Внешне человек остался абсолютно спокоен. Так и сидел, немигающим взглядом царапая пламя, и прислушивался к ночным шорохам. Лишь растворившись в этих ночных звуках, можно было со временем вычленить тихий и ритмичный скрип, выдававший приближение хищника. Подпустив существо немного ближе, путник поднялся и вынул меч из ножен. Несколько секунд ничего не происходило, а затем клинок издал певучий протяжный звук и заискрился, наливаясь призрачным голубоватым светом. Мужчина перехватил меч поудобнее. Усталость давала о себе знать - руки немного тряслись и едва держали оружие, но бежать давно уже было поздно. Да и далеко ли убежишь?
  Едва в круг света вступила первая мохнатая членистая нога высотой в полтора человеческих роста, бродяга многомирья ринулся в атаку.
  Глава 1.
  Исход.
  По счастью, шерстяное домашнее платье почти не издавало шороха, и Клариссе удалось пробраться сюда, вглубь замка, к библиотеке дяди, не привлекая ничьего внимания. Тишина стояла такая густая, вязкая, что казалось, ее можно пощупать рукой, а замерев на месте, услышать шуршание летающих пылинок. То, что здесь было так тихо, казалось жутким и неправильным, зная, что всего в нескольких коридорах отсюда идет бой. Когда в северо-западную стену замка попал снаряд, эта стена обвалилась с таким грохотом, что его слышали, наверное, все в замке. Некстати пришла мысль - а был ли слышен этот шум здесь? В месте, казалось, полностью оторванном от остального мира. От собственного сравнения Кларисса поежилась. Нет, не приведи боги. Пусть этот коридор будет по-прежнему принадлежать своему миру.
  А еще Кларисса надеялась, что в этой тишине она успеет вовремя услышать, если кто-то окажется поблизости. И пусть бой шел пока еще за пределами замка, девушка знала, что это уже не поможет - потому что чувствовала, что где-то там, среди множества комнат, открыт портал. Она чувствовала его, как отзвук приближающегося торнадо с ароматом пыли и озона. Кто пройдет через портал, она примерно знала, но где они точно и сколько их - определить было никак нельзя. А потому, собрав в кулак всю свою осторожность, Кларисса торопливо пробиралась к библиотеке.
  На секунду робкое пламя свечи выхватило из темноты портрет. Из глубины портрета, не подозревая ни о чем, смотрели родные лица. Дядя, статный, суровый мужчина, тогда ему было около сорока лет, и черные волосы были едва тронуты сединой. Живые умные глаза улыбались, хотя губы были, как обычно, сжаты в тонкую линию. Рядом с дядей стояла его жена - молодая герцогиня Дрейвен. Стройная, изящная, она безмятежно улыбалась, опираясь на руку мужа. Такой ее и запомнили - милой, нежной, всегда готовой прийти на помощь. По обе стороны от супругов, словно шутливые оруженосцы, стояли и они с братом - Кларисса и Конрад. Похожие, почти как две капли воды, оба в синем, что делало еще ярче их синие глаза. Однако, если присмотреться, то все же была разница - лицо черноволосого Конрада было мужественным, но мягким, в то время как взгляд был сосредоточенным и серьезным, а Кларисса, взявшая цвет волос от матери - темно-каштановый, цвета коры старого дерева, несмотря на женственные черты, все равно казалась суровее брата, и лишь глаза выдавали ее детскую любознательность.
  Такими все они были каких-то два года назад.
  Кларисса на секунду задержала на портрете взгляд, а затем резко отвернулась. Не следует сейчас отвлекаться на эмоции. Гораздо важнее то, что происходит здесь и сейчас. И от этого зависит будущее многих тысяч людей.
  Они готовились к этой войне. Но война все равно пришла внезапно, разрушив до основания ту часть их жизни, что они еще пытались уберечь. Если бы знать наверняка, что все начнется сегодня, раньше, чем рассветет...
  До библиотеки оставалось всего несколько шагов, когда Кларисса услышала то, что больше всего боялась услышать. Судя по шагам, их было не меньше четверых. Они тихо переговаривались на незнакомом, казавшемся грубоватым, языке. Девушка торопливо задула свечу и шмыгнула к первой попавшейся двери, слегка утопленной в каменной стене, образуя нишу. Молясь всем известным богам, Кларисса вжалась спиной в дверь и затаилась.
  К сожалению, понять, о чем говорили пришельцы, было невозможно. Девушка изо всех сил пыталась прислушаться к интонациям, пытаясь хоть как-то угадать смысл, но это было совершенно бесполезно.
  Голоса и шаги приблизились, но, не подойдя вплотную, люди начали удаляться. Кларисса поняла, что они свернули в другую сторону, на открытую галерею. Что они здесь делали, что искали - этого уже не узнать. А штурм замка теперь и не продлится долго - враг уже внутри.
  Девушка закрыла глаза и принялась считать до тридцати, но, сбившись на семнадцати, махнула на все рукой и выскользнула из своего укрытия. Некогда ждать - и так Кларисса, по плану, оговоренному до мельчайших деталей много дней назад, должна была сейчас быть совсем в другом месте. Однако вчера (или все-таки сегодня?), когда девушка которую ночь засыпала над книгой, где, как она надеялась, можно было найти подсказку, Клариссе пришла в голову мысль, которую обязательно нужно было проверить. Как знать, быть может, это именно то, что они искали. Иначе все случившееся может оказаться напрасным.
  Кларисса подошла к дверям библиотеки и осмотрелась. По близости не ощущалось ничьего присутствия, однако, стоит открыть двери, и шум от их скрипа поднимется такой, что в повисшей тишине это будет слышно далеко вокруг. И вот тогда все будет плохо. Потому что Клариссе не только не удастся найти ту вещь, но и выполнить свою часть плана, и тогда, скорее всего, весь город станет единым огромным кладбищем. И все же за этой дверью по-прежнему, возможно, находилось то, что они так долго искали. То, из-за чего сейчас происходит все это. Нельзя умирать, не зная причины.
  Решиться было трудно, но выбора все же не было - в этом Кларисса была уверена. Поэтому, прошептав напоследок еще одну мольбу, девушка резко отворила дверь, быстро забежала внутрь и сразу заперлась. Скрип старого дерева после долгой тишины резал уши, даже после того, как стих. Затаив дыхание, Кларисса прислушалась к замку, пытаясь понять, услышал ее кто-нибудь или нет. Однако, минута текла за минутой, а за дверью по-прежнему было тихо. Никого.
  Кларисса осторожно щелкнула пальцами, вызывая крохотную искорку огня, и зажгла свечу, а затем осмотрелась.
  Она стояла на самом верху каменной лестницы, которая двумя полукруглыми ступенчатыми полотнами спускалась с двух сторон вниз, в комнату настолько огромную, что в ней могла бы с удобством разместиться целая стая мамонтов. И вся эта комната была уставлена стеллажами, тянущимися от пола и до самого потолка на высоту в четыре человеческих роста. И все это были книги.
  Раньше Кларисса бывала здесь только днем, когда яркий солнечный свет превращал библиотеку в сказочное царство. Множество людей ходили здесь, читали, забирались наверх по множеству приставных лестниц. Там, за стеллажами, находился просторный зал, в котором стояли столы. Там всегда кто-то сидел за книгой, что-то записывал, горячо спорил с другими. А солнце заливало зал искрящимся золотым светом сквозь огромное, во всю стену, окно, целиком сделанное из разноцветной стеклянной мозаики.
  Но ночью библиотека превращалась в совсем другое место. Пугающее. Внушающее ужас. Не было слышно гула голосов, чуть приглушенных книгами, не было видно солнечного света, который с помощью хитрой системы зеркал проникал в самые отдаленные уголки помещения. Сейчас же, в воцарившейся тьме казалось, что стеллажи уходят в голодную пустоту.
  И выбора по-прежнему не было.
  В конце концов, стоять здесь, почти под самым потолком, было еще более жутко.
  Кларисса, закрыв глаза, еще раз прошептала мольбу - за здравие всех живых, чтобы спокойно жили дальше, и за упокой всех почивших - чтоб не вздумали восстать и вернуться, и решительно направилась по левой лестнице вниз. Ей нужно было хранилище, а оно находилось как раз по правую сторону, так что лестница, книзу заворачивая полукругом, как раз должна была направить девушку туда, куда ей было нужно.
  По счастью, тех, кто порталом проник внутрь замка, здесь совершенно точно не было. На какое-то время Кларисса почувствовала себя в безопасности и задышала ровнее. Теперь в ней проснулся привычный инстинкт исследователя. Сейчас она была не усталой, напуганной девушкой, а малым ребенком, который забирается наверх, к висящим на стене шкафам, чтобы раздобыть спрятанное печенье.
  Кларисса, прибавив шагу почти не таясь, подошла к двери хранилища, достала из спрятанного в юбке кармана тяжелый бронзовый ключ, вставила его в замок и повернула. Затем потянула дверь на себя, и она подалась без малейших усилий.
  Эта комната была гораздо меньше библиотеки, и, наверное, даже меньше бального зала, но все равно она была очень большой. А самое главное, она была доверху забита всякой всячиной - от исторических раритетов до вычерпанных артефактов, потерявших свою силу. Где-то за витринами хранилось и древнее оружие, и запрещенные колдовские книги, и даже чучела считавшихся мифическими животных и сохраненные в банках в специальном растворе части их тел. Все собрано, систематизировано, аккуратно расставлено. Вот только человеку, который не поселится здесь, забыв о существовании мира за стенами хранилища, найти здесь что-либо было попросту нереально. Если, конечно, заранее не знать точно, где искать.
  А Кларисса знала. И только надеялась, что эту вещь никуда не переставили.
  В глубине зала, между высокой витриной с артефактами исчезнувшего под водой государства и полками с древними вазами, целиком выполненными из поделочных камней, стояло нечто, отдаленно напоминающее алтарь. Сверху его покрывал немного пыльный отрез бордового бархата. Кларисса подошла к алтарю, поставила свечу на пол, из-за чего неверные тени вокруг стали как будто выше и темнее, и осторожно сняла ткань. Под нею оказалась стеклянная витрина, в которой на шелковой подложке стояла шкатулка. Она была выполнена из светлого дерева, возможно, ореха, и покрыта затейливой резьбой. Когда Клариссе было шесть, она обожала любоваться этой шкатулкой, рассматривая вырезанный узор - яблони, увешанные спелыми плодами, какие-то необычные цветы, крохотные человечки с длинными ушами, танцующие под сенью древесных крон. Трудно было поверить, что эта вещь сделана человеческими руками. Впрочем, это как раз никто и не доказал. Кроме того, если поднести к шкатулке рассветный розовый опал, по изгибам резьбы начинали бежать серебряно-сиреневые искорки, выдавая присутствие чужеродной магии. Увы, выяснить, что это за магия, никто из специалистов так и не сумел, а семилетнюю Клариссу, застав за процессом этого самого выяснения, на многие годы выдворили из хранилища - до тех пор, пока вырастет и сможет взяться за дело, не причинив вреда себе и всему замку.
  Кто создал эту шкатулку, откуда она взялась - этого никто не знал. По большей части именно такие вещи и хранились в этой комнате. Почему Кларисса решила, что именно эта шкатулка - это то, что они искали, она и сама не смогла бы объяснить. Разве что бессонные ночи, проведенные за фолиантами магических исследований, обострили интуицию или пробудили астральное зрение (когда-то давно, еще в детстве, Кларисса читала об этом явлении - страшно редком и до сих пор не познанном). В любом случае, уверенности в своей догадке девушка все равно не чувствовала. Она пришла сюда лишь потому, что не смогла бы покинуть замок, не проверив свою догадку.
  Кларисса достала из кармана еще один ключик, гораздо меньше первого - изящный, крохотный настолько, что его было трудно держать пальцами. Девушка вставила ключ в замок, запиравший стеклянную дверцу, за которой была шкатулка, и открыла витрину. Затем осторожно, словно боялась обжечься, прикоснулась к шкатулке - буквально кончиками пальцев - и тут же резко отдернула. Но ничего не случилось. Кларисса еще раз прикоснулась к резному дереву, на сей раз увереннее и, так и не встретив никакого противодействия, решительно взяла шкатулку в руки. Эта вещь была теплой, приятной на ощупь и еще тяжелой. Тяжелее, чем девушка думала. А еще слишком громоздкой - и думать нельзя было о том, чтобы убрать ее в карман, а занимать шкатулкой руки или обременять себя сумой или мешком Кларисса не могла - ее роль на сегодня предполагала максимально возможную маневренность. Тяжесть шкатулки серьезно замедлила бы движение, а времени было и без того мало, и становилось еще меньше. К тому же, как бы ни проходило их отступление - по плану или нет, а магией сегодня в любом случае надо будет пользоваться, и неизвестно, как повлияет на ее использование близость постороннего зачарованного артефакта.
  Немного подумав, Кларисса подцепила пальцем крышку шкатулки. Она подалась легко, словно только и ждала, когда ее откроют. Если бы из шкатулки после этого вылетела стая разгневанных демонов - Кларисса бы не удивилась. Даже была немного к этому готова. Как маг, она прекрасно понимала, что нельзя столь безрассудно обращаться с неизвестным артефактом. Тем более, если это действительно та вещь, из-за которой началась война. Однако ничего не произошло.
  Девушка едва слышно вздохнула от облегчения, и уже со смелостью человека, неожиданно восставшего из мертвых, сунула шкатулку все в тот же карман. Ткань ощутимо провисла. Затем Кларисса поставила шкатулку на место, закрыла витрину бордовым бархатным покрывалом, подняла с пола свечу и направилась к выходу - прочь из библиотеки. Самое главное было сделано, и теперь пора приступить к исполнению плана.
  Закрываясь, дверь библиотеки заскрипела, как будто, еще громче, чем раньше, но Кларисса не стала останавливаться, прислушиваясь к опасности. Выйдя в коридор, девушка по возможности тихо, но быстро направилась в глубь замка. Ей предстояло пройти до самого подвала, где за одним из каменных столбов, поддерживавших потолок, пряталась тонкая невзрачная дверь забытого чулана. В чулане - правая стена, камень - десятый снизу, четырнадцатый слева - должен быть немного расшатан. За ним - механизм, сдвигающий кладку в сторону, а за ней - цель поиска. Старый заброшенный ход, соединяющий замок с несколькими домами в городе и ведущий за его пределы. В последний раз им пользовались, если верить книгам, около четырехсот лет назад. И это была их единственная надежда.
  Приближаясь к подвалу, Кларисса уже почти бежала. Здесь уже слышен был отзвук боя, идущего за стенами замка. Кларисса торопилась как могла, а крышка шкатулки оттягивала карман, и девушка думала только о тех, кто ждал ее там, в городе, в условленном месте. Кларисса бежала, умоляя, чтобы еще не было слишком поздно.
  
  ***
  Он оказался не готов. Они оказались не готовы. Они все...
  Конрад проснулся от страшного грохота, когда земля вздрогнула, словно под шагами неведомого гиганта. Было совсем раннее утро, или совсем поздняя ночь, и небо было черным, словно залито чернилами. Стена, в которую попал первый снаряд, находилась всего одном коридоре от покоев Конрада. В забранное бронзовой решеткой окно молодой лорд видел алое зарево пожара, охватившего замок и большую часть города.
  Разведчики не успели - или не смогли сообщить о начале атаки.
  Сколько человек они потеряли за эти первые минуты, никто не брался сказать. Несмотря на все предосторожности, нападение оказалось неожиданностью. Оказалась разрушена часть замка, - слава всем богам, немноголюдная. Решение не заселять замок беженцами из окрестных деревень оказалось более чем удачным.
  Несмотря на ужас, который, казалось, густым туманом накрыл улицы города, после этого первого удара люди быстро организовались - и все пошло по намеченному плану и сейчас, всего минут через сорок после начала нападения, все, кого возможно было собрать, находились в стенах старого городского храма. Согласно рапортам прибывающих стражников, спаслось большинство.
  Каждое подобное сообщение заставляло Конрада испытывать облегчение, которое с каждым разом все быстрее сменялось тревогой. Сейчас было некогда выяснять, кто добрался до места, а кто нет - необходимо держать оборону и поддерживать порядок до того момента, когда Кларисса откроет портал. Выяснять такие вещи можно будет, лишь когда все они покинут город. А сейчас лорду нельзя показывать ни малейшего намека на слабость. Люди итак на грани истерики.
  Однако сейчас, когда наступило временное затишье, в голове снова появился, словно наяву, тот сон, который снился Конраду перед ударом снаряда.
  Во сне, узнав о начале атаки, он не мог ни о чем думать. Ноги, спотыкаясь, изо всех несли его по узким мощеным улицам, по знакомым поворотам, много раз исхоженным закоулкам - путь, который он давно мог пройти с закрытыми глазами, счастливо улыбаясь. Впервые Конрад шел - нет, бежал - этой дорогой с таким ледяным ужасом в сердце.
  Даже во сне он понимал, что сейчас должен был быть совсем в другом месте. Но это не имело смысла.
  До знакомого домика с сиреневой черепицей оставалось всего несколько десятков шагов, когда землю потряс страшной силы взрыв, и Конрад проснулся. Проснулся, чтобы понять, что взрыв случился на самом деле.
  Едва придя в себя, Конрад, согласно плану, собрал замковую стражу и челядь и, организовав из них несколько отрядов, повел их через город сюда, в Храм Благоденствия. В коридорах замка они неожиданно для себя наткнулись на несколько воинов врага. Видимо, они ранее затаились где-то в городе, и теперь попали в замок через дыру, зияющую в стене после попадания снаряда. Несколько стражников остались в замке прикрывать отступление. Сейчас они уже, скорее всего, мертвы.
  По пути сюда отряд Конрада воочию увидел свидетельства разрушительной мощи орудий врага. В нескольких сотнях метров от замка полностью исчез целый квартал. Позже, когда они пересекли бульвар, усаженный раскидистыми кленами, чьи листья уже успели покраснеть, и по мостику перешли через усыпанный теми самыми листьями канал, ведущий к площади Благоденствия, то обнаружили, что мраморная статуя богини, давшей имя площади, была расколота на части. Не уцелел даже постамент. Часть площади была разнесена в пыль - вместо каменной брусчатки виднелся грунт, словно перекопанный безумным могильщиком. Деревья, росшие по краю площади, на границе с жилым кварталом, исчезли. Только в одном месте из земли торчало что-то, отдаленно напоминающее корень. Домов с той стороны площади тоже не стало... Вместо аккуратных зданий сейчас виднелись только обугленные руины. То, что раньше было идущей между ними улицей, теперь было больше похоже на траншею. Багровое небо источало запах гари. И это была лишь малая часть города. В каком состоянии все остальное - на данный момент было неизвестно. Сколько погибло людей - тоже.
  И все же, несмотря ни на что, все идет по плану. Даже если все пошло по худшему сценарию, если бы не план, могло быть намного хуже. Стража сработала четко и слаженно. А значит, и Энели сейчас, возможно, где-то среди тех людей, собравшихся в храме, и тоже пытается спастись. Сейчас впервые с момента нападения Конрад позволил себе хотя бы в мыслях назвать ее имя.
  До рассвета оставался всего лишь пара часов. Воины и стража были в состоянии полной боевой готовности, однако вокруг было по-прежнему обманчиво тихо. Большая часть людей все-таки скрылась в храме, и только несколько женщин и детей остались здесь, во внутреннем дворике храма, поблизости от того места, где должен был открыться портал.
  Дворик был окружен стеной храма, обступающей его полукругом. Старая каменная кладка местами была увита плющом и дикими розами. У стены стояли две или три скамейки, а в центре дворика высилась каменная чаша давно не работающего фонтана. Воды в нем не было никогда, даже когда Конрад был еще совсем ребенком. Тогда юный лорд приходил сюда в поисках уединения, чтобы почитать какую-нибудь книгу или в одиночестве потренироваться с мечом. Сюда никто никогда не заглядывал, и иногда казалось, что больше никто в целом мире не знает о существовании этого уголка.
  Для Конрада это было место, знакомое до боли, но сейчас он смотрел на него, узнавал - и в то же время словно видел впервые. Впрочем, для Конрада сейчас все казалось иным.
  Из патруля вернулись четверо стражников, следивших за близлежащими улицами.
  - Квартал чист? - задал вопрос Конрад, едва они приблизились, чтобы отрапортовать о результатах.
  - Людей нет, милорд, - отрапортовал один из стражников и, немного замявшись, добавил: - И нелюдей тоже.
  Конрад кивнул. По их расчетам, пешие отряды противника должны были войти в город позже - всего лишь для окончательной зачистки. Сейчас же в ход шло оружие, поражающее на расстоянии. Те же, кого они встретили в замке, как он надеялся, вряд ли могли бы найти их так скоро.
  Стражники отдали честь, уперев мечи в землю и дважды ударив по эфесу латной перчаткой, и направились в храм, чтобы немного передохнуть. На патрулирование в тот же момент отправились четверо других. Конрад снова погрузился в задумчивость.
  Самым слабым их местом оказалось то, что они до сих пор не знали, какими возможностями располагает противник. Известно было лишь то, что он играючи уничтожил четыре сильных королевства, в которых были и опытные маги, и военная техника. Однако ничто из этого не уберегло целые государства от полного разрушения. За все семь лет, прошедших с того момента, как присутствие Иномирца было обнаружено в этом мире, никому так и не удалось выяснить пределы его способностей. Влияет ли на него какая-либо магия, от самой простой до самой сложной; каковы технические особенности вооружений, которые враг принес за собой в этот мир; что за существа входят в его пешие отряды... Абсолютно ничего. От тех, кто пытался что-то выяснить, осталась лишь память. Все, что оставалось живым - лишь наблюдать последствия столкновений погибших королевств с Иномирцем.
  Иномирец всегда приходил с помпой, демонстрируя всю мощь своей армии, чья разрушительная сила известна по всему материку. Ничего не может быть хуже явной угрозы, которой совершенно нечего противопоставить.
  Конрад до сих пор помнил тот день, когда они с дядей организовали экспедицию в одно из северных королевств, разрушенных Иномирцем. Тогда они проехали несколько дней прежде, чем поняли, что сухая изуродованная земля, по которой они держали путь - это и есть то, что осталось от некогда счастливой, процветающей страны. Еще больше их поразила столица - единственное место, по которому еще можно было определить, что когда-то оно было человеческим поселением. Больше не было домов, храмов, не было и замка лорда. Остались только прах, пепел и местами - острые зубы каменных руин, оставшиеся от каких-то зданий, чье назначение определить было уже невозможно. Несколько раз путникам попадались изуродованные, изломанные тела жителей, иногда - лишь тени тел, навечно застывшие на стенах руин. На останках города танцевал бесконечный ветер, и на мили вокруг не оставалось ничего живого - даже птиц, которые обычно во множестве слетаются на поля брани.
  Обратно люди возвращались в молчании и страхе, отчаянно надеясь, что эта беда никогда не постучит в их дом. Но это королевство не было первым. Не стало оно и последним...
  Увы, не зная пределов возможностей противника, они прекрасно знали пределы собственных сил, и сейчас эти силы казались попросту смехотворными. Защитить полностью весь город было невозможно, поэтому, согласно плану, сам город был защищен всего лишь слабым экранирующим заклятием, целью которого было лишь скрыть передвижение людей - даже не защита, а только небольшой обман глаз. Таким образом, даже следя за ними, враг не сумел бы заметить, что все жители собираются в одном месте, и не сумел бы выйти, таким образом, на Храм Благоденствия. Это позволило бы выиграть время, достаточное для отступления через портал. Работу экрана поддерживали несколько сотен слабых магов, рассредоточенных по всей городской стене, темнеющей вдали. Конраду казалось, что, если напрячь немного глаза, то он сумеет увидеть их крошечные хрупкие фигурки. Эти люди шли на это задание, понимая, что уже не сумеют пережить эту ночь, но зная, что необходимо держать экран - любой ценой, даже если погибнет большая их часть. До самого конца.
  По-настоящему же серьезная защита покрывала лишь непосредственно Храм, и не только скрывала происходящее внутри и вокруг Храма от посторонних глаз, но и могла отразить любое магическое вмешательство, известное человечеству.
  Однако, несмотря на все предпринятые меры, на усилия, приложенные сильнейшими магами страны, предсказать исход этой ночи не представлялось возможным. Надеяться же было попросту непозволительной роскошью. Если до сих пор никому не удавалось пережить нападение, то, скорее всего, все, что было предпринято до сих пор, может оказаться бесполезным. Иногда Конраду казалось, что они были все еще живы лишь потому, что враг лишь играл с ними, забавляясь над их ничтожными попытками выжить, прежде чем сровнять их с землей вместе с целым государством.
  Конрад сильнее сцепил зубы, и обеими руками еще крепче стиснул рукоять своего меча, который острием упирался в камни мостовой. Даже если враг дает им фору перед тем, как уничтожить, их задача - в полной мере воспользоваться этим. Надо лишь выиграть время. Просто продержаться до того момента, когда Кларисса откроет портал. Тогда они все будут спасены. По крайней мере, сегодня. По крайней мере, большая их часть.
  Конрад поднял глаза. В предрассветной мгле, подсвеченные алым заревом пожаров, за стенами города, вздымаясь высоко над крышами, чернели чудовищные громады осадных башен. Казалось, собой они могут заслонить все небо. С того самого первого удара башни бездействовали, и это настораживало, заставляя Конрада еще осторожнее присматриваться к теням. Однако от башен было трудно отвести взгляд - они словно притягивали к себе, внушая панический ужас, смешанный с осознанием того, что эти махины могут вновь ожить в любой момент, и это может быть последнее, что ты увидишь перед тем, как исчезнуть без следа, не оставив даже горстки пепла.
  - Кое-что мы все-таки можем, - произнес чей-то голос из-за спины.
  Конрад даже не повернулся, но глубокая складка, залегшая на переносице, немного разгладилась, а уголки губ наметили слабую улыбку.
  - Как всегда, читаешь мысли.
  Мужчина подошел к лорду и встал по левую сторону от него. Пришедшему на вид было лет сорок, он был немного выше Конрада и шире в плечах, волосы, некогда русые, сейчас как будто немного выцвели, смешавшись с седыми прядями. Суровое, в общем-то, лицо, твердый взгляд серо-стального цвета глаз, вокруг которых, смягчая первое впечатление, разбегались улыбчивые морщинки. Однако сейчас мужчине было не до смеха, и легкая улыбка немного неестественно застыла на плотно сжатых губах. Проследив за взглядом Конрада, он присмотрелся к башням.
  - Если хотели бы, давно бы ударили, - произнес Конрад, словно обращаясь к самому себе.
  - Я тоже так думаю, - спокойно кивнул его собеседник. - Однако хочется верить, что нам удалось хоть немного сбить их с толку, и медлят они именно по этой причине.
  - Пытаешься утешить? - Конрад невесело усмехнулся. - Хотелось бы знать, что ты думаешь об этом на самом деле, Сандор.
  Молодой лорд, наконец, оторвался от созерцания осадных башен и взглянул на друга.
  - На самом деле? Скорее, он сам пытается сбить нас с толку, не совсем понятно, почему. Однако, если бы он этого хотел, мог бы снести к чертям весь город, не особенно интересуясь, в какой именно его части находятся люди. В конце концов, он поступал так много раз.
  - Значит, есть причина, по которой он медлит?
  Сандор улыбнулся и снисходительно кивнул.
  - И думаю, знай мы эту причину, она бы нам не понравилась.
  Они замолчали, вновь обратив свое внимание на созерцание уходящих в разные стороны улиц. Два безмолвных стража, закованных в доспехи: Конрад - в герцогские, сталь с зелено-серебристым отливом, Сандор - в доспехи боевого мага, дымчатый металл. Похожие, как братья, и разные, как земля и воздух.
  - Полагаю, пора начинать, мой лорд, - спустя некоторое время проронил Сандор. - С момента нападения прошло уже достаточно времени. Если они все еще не подключили тяжелую технику, значит, скорее всего, предпочли направить пехоту. Другого объяснения этому затишью я не вижу.
  При упоминании пеших отрядов Иномирца Конрада передернуло. С этими существами - людьми, несмотря на некоторое внешнее сходство, называть их как-то не получалось, - ему повезло однажды разминуться. Эту встречу он помнил так, словно она произошла лишь несколько минут назад. То, что он выжил тогда, сам считал не более, чем счастливой случайностью, и желания еще хоть раз таким образом испытывать судьбу у него не было. Вслух же он только бросил:
  - Приступаем.
  Сандор поднял руку, закованную в латную перчатку, и едва заметно взмахнул ею в условном жесте. От теней за их спиной отделились несколько силуэтов и, даже не остановившись возле командира, выбежали за пределы храмового дворика и растворились в темноте городских улиц. Словно их и не было.
  - Справятся? - спросил Конрад.
  - По мере сил, - ответил Сандор. В его голосе послышалось легкое недовольство. - Будь наш противник кем угодно другим, и в исходе дела я бы не сомневался. Но ситуация далека от нормальной.
  - По крайней мере, если попытка окажется неудачной, мы скоро об этом узнаем.
  Спустя несколько минут, выждав время, следом за первой группой отправилась вторая. Эти покинули храмовое убежище быстро, но не скрываясь. Переулок пересекли, совсем не отличаясь от случайных прохожих, которые в мирное встречаются в эти часы в таких вот тихих местечках. Однако, пройдя к ближайшим жилым зданиям, люди быстро и цепко, словно пауки, по окнам, по каменной кладке, по водостокам в считанные минуты поднялись на крыши и пропали из виду. В ночном воздухе, пустом и тихом в ожидании надвигающейся бури, не было слышно даже легкого шороха, который мог бы выдать их.
  - Один вопрос, - произнес Сандор, надевая на голову шлем и закрывая лицо забралом.
  - Спрашивай.
  - Вы так и не нашли то, что он требовал?
  - Нет. Искали до последнего, но... Как видишь, не успели.
  - Ты не находишь это странным? Если эта вещь, или что это еще может быть, так уж ему нужна, не проще ли просто назвать ее? В сложившейся ситуации он должен понимать, что, знай мы, что он требует - отдали бы без сопротивления?
  - Мы обсуждали уже много вариантов, - устало произнес Конрад. - И ты все их слышал. Но если честно, сейчас я задумываюсь: похоже, он и сам не знает, что ищет.
  Если бы ситуация к тому располагала, Сандор сейчас рассмеялся бы над его словами, как над удачной шуткой. Однако сейчас он позволил себе лишь снова усмехнуться с изрядной долей сарказма.
  - Стоило ли уничтожать пять королевств неизвестно из-за чего? - едва он озвучил свой вопрос, к нему вновь вернулась прежняя серьезность. - Если все же да, то насколько же ценной должна быть эта вещь...
  - Достаточной, чтобы искать ее в иных мирах, - ответил Конрад. - Только ты ошибся. Четыре королевства. Мы еще не уничтожены. Мы выживем. И мы обязательно вернемся.
  Сандор промолчал, обдумывая его слова. Вперед вышел третий отряд. Почти безликие воины, закованные в те же доспехи, что и их командующий. Пришло их время выступать на позиции.
  Сандор поднял меч и перехватил поудобнее. Немного замешкался, пропуская воинов вперед. Обернулся:
  - Есть одна мысль, которая мне очень не нравится.
  - Какая? - откликнулся Конрад.
  - Если неверно даже твое предположение о том, что он сам не знает, что за вещь ему нужна, остается только одно.
  - И что же?
  - Нет никакой вещи. И все эти ее поиски - не более, чем предлог.
  Конрад растерянно смотрел на друга, на минуту потеряв контроль. Сандор безрадостно ухмыльнулся:
  - Просто подумай об этом.
  Он дружески похлопал Конрада по плечу и ушел во тьму со своим отрядом, более не оборачиваясь.
  
  ***
  Время шло, близился рассвет, но Кларисса так и не появлялась. Отряды разведчиков сменились четыре раза, вот-вот должна была произойти пятая смена. От отрядов Сандора вестей не было, и это уже само по себе было хорошим знаком. Однако Конрад не спешил уверяться в том, что войска противника так и не вошли в город.
  Ожидание изматывало, притупляя концентрацию. Для многих последние несколько суток были сложными, никто толком не спал. Страх был единственным чувством, которое заставляло держать глаза открытыми.
  Где-то плакали женщины, кто-то из детей пытался вырваться и поиграть, и матерям с трудом удавалось удерживать их при себе.
  Последние полтора часа Конрад все так же стоял, не шевелясь, оперевшись на меч и всматриваясь во тьму. Тем не менее, появление чужих он пропустил.
  Они подошли очень тихо. Так тихо, что не было слышно ни шагов, ни дыхания, ни любого другого звука, который издает живое существо, даже затаившись. 'Призраки', - только и успел подумать Конрад, прежде чем клинок одного из прибывших на скорости, показавшейся невероятной, направился ему в грудь. Реакция не подвела Конрада - с неприятно громким в ночной тишине лязгом его меч скрестился с оружием нападавшего. Этот звук словно послужил сигналом тревоги.
  Мужчины и воины обступили женщин, оставшихся во дворике, закрывая их собой. Битва началась без единого слова. Первый удар Конрад принял на себя, но в первые же минуты боя его оттеснили от противников. Через доли секунды молчаливая ночь наполнилась шумом битвы.
  Их было всего двое. Смешно и глупо. Два человека, закутанных в черное, похожих на бесплотные тени, против трех сотен лучших воинов герцогства Дрейвен, в условиях ограниченного пространства.
  Первые пятеро воинов герцогства погибли, едва ли успев что-либо понять. Еще одному, который закрывал собой Конрада, в первую минуту боя отрубили руку. Воин согнулся, хватаясь здоровой рукой за плечо, из которого хлестала кровь. В следующую секунду его голова отделилась от тела и покатилась по каменной мостовой. Конрад поскользнулся в луже крови, и ненадолго потерял равновесие. Это спасло ему жизнь. Меч, просвистевший над его головой, срезал стоящему позади воину череп чуть выше бровей. Однако нападавший и сам получил удар сзади. Клинок еще одного воина, облаченного в доспехи дворцового стражника, вошел между ребер темного человека и повернулся. Послышался невыносимый хруст. Меч застрял и, видимо, сломался. Однако одного этого удара оказалось достаточно - противник осел вниз и упал лицом вниз на мостовую. Второй наемник Иномирца разрубил еще двоих, прежде чем меч Конрада рассек его шею. Темный человек как будто споткнулся, и не до конца отрубленная голова покачнулась и нелепо свесилась в сторону. Воин сделал один неловкий шаг и упал.
  Битва закончилась так же неожиданно, как и началась. За каких-то две или три минуты погибло шестнадцать человек.
  Глаза Конрада были широко открыты, и он с трудом пропускал воздух в легкие, словно позабыв, как это - дышать.
  И, тем не менее, они выжили. И в это было страшно поверить. Все-таки выжили.
  Конрад наскоро организовал людей, чтобы убрать трупы. Произошедшая стычка прояснила сразу несколько вопросов, которыми молодой лорд задавался последние часы. Враг в городе. Магическая защита, поставленная вокруг храма, не способна его сдержать. И их укрытие несложно найти. Если пришли эти двое, то скоро придут другие, и их будет больше. Намного больше.
  Кларисса все не появлялась. Ее не было уже слишком долго. Конрад с ужасом подумал о том, что с ней могло что-то случиться. Он в который раз пожалел, что отпустил ее одну. Ни один довод из тех, которые приводили до сих пор дядя, Сандор, да и сама Кларисса, не казался ему теперь убедительным. Доводы не имели никакого значения - сестра могла погибнуть.
  Словно в ответ паническим мыслям Конрада на одной из стен дворика наметилось слабое движение. Казалось, будто одна из стен храма была покрыта роем насекомых, который был до сих пор настолько плотным, что сливался с нею и был незаметен глазу. А теперь этот рой как будто разделился на несколько прерывистых концентрических колец разного размера, помещенных друг в друге, и начал движение - каждое кольцо поворачивалось либо по часовой стрелке, либо против нее. Круги зашевелились сначала медленно, словно нехотя, но затем понемногу начали набирать скорость, и уже казалось, словно сама каменная кладка обезумела, и каждый отдельный камень попытался вырваться из плена. Спустя не более минуты кольца засветились нереальным небесно-голубым светом. Все взгляды обратились к порталу. Когда стена полностью исчезла в голубовато-ледяном вихре портала, в храмовый дворик из него вступила Кларисса.
  Наконец-то.
  Усталая, но все-таки живая. Девушка поправила слегка растрепанные черные волосы и нашла в толпе взгляд брата. Затем ободряюще улыбнулась.
  Когда Кларисса заговорила, голос ее зазвучал уверенно и звонко.
  - Народ герцогства Дрейвен! Времени у нас мало, но портал открыт. Прошу соблюдать порядок, и не терять спокойствия, сейчас мы всех вас отсюда потихонечку выведем. Совсем скоро вы будете в безопасности.
  Она старалась улыбаться так спокойно, как могла. Однако на ее улыбку так никто и не ответил. Конрад заметил, что многие стараются не поворачиваться спиной к выходу в город, словно стоит отвернуться, и из темноты соткутся воины, закутанные в черное.
  Кларисса поняла, что произошло что-то плохое, и маска воодушевления слетела с нее, как не бывало. Девушка просто тихонько отступила к стене, скрываясь в тени плюща. Вход был открыт, и это было главное. Люди по-прежнему молчали.
  Конрад и еще двое военачальников принялись организовывать отход. Первым было решено отправить отряд воинов - всего двадцать человек, на всякий случай. Следом за ними потянулись женщины и дети: сначала те, кто оставался в пределах дворика, за ними - те, кто до сих пор прятался в храме. Многим с трудом давалось просто спокойно пройти в портал - было заметно, что их тянет сорваться на бег. Но люди держались. Спасение было близко.
  Светало.
  Спустя около четверти часа раздался сигнал тревоги. На сей раз врагов заметили раньше, но все равно слишком поздно, чтобы успеть приготовиться к бою. И теперь людей в черном было шестеро.
  На этот раз натиск был сильнее и свирепее. Несколько воинов погибли, даже не успев нанести ни единого удара. Остальные шли в атаку, даже не надеясь уцелеть. Пушечное мясо. Не победить - лишь задержать настолько, чтобы люди успели уйти через портал.
  Горожане, направлявшиеся к порталу, засуетились. Кто-то бегом преодолел путь, оставшийся до портала, кто-то, наоборот, заспешил обратно - в обманчивую безопасность храма. По крайней мере, они действительно верили, что эти древние стены их защитят. Но одна женщина растерялась и замерла. Она держала за плечи маленького, не старше семи лет, сынишку. Напуганный ребенок рванулся и выскользнул из дрожащих рук матери, и бросился бежать. Не разбирая дороги, он метнулся прямиком в гущу сражения. Едва придя в себя, его мать заметалась, как безумная, и бросилась за сыном. Кто-то из воинов попытался преградить им путь, но получил удар в спину. Конрад, заметив происходящее, метнулся наперерез, но не успел. Следующий удар пришелся на ребенка, а следом за ним погибла его мать. Их тела остались лежать, распростертые, всего в двух шагах друг от друга. Их убийца пережил их всего на несколько секунд, приняв сразу два удара: от Конрада и еще одного воина, появившегося со стороны города. Подняв на него глаза, Конрад узнал одного из патрульных, которые недавно вышли в дозор.
  - Они идут сюда, милорд, - выдохнул патрульный. - Их много. Десятки. Очень много. Все идут сюда.
  К ним подбежал еще один человек. Его Конрад узнал по доспехам - это был один из воинов отряда Сандора.
  - Милорд, наша иллюзия не работает. Скоро они будут здесь. Наши люди возвращаются, чтобы помочь держать оборону до закрытия портала.
  Конрад только кивнул. Сказать было нечего, да и незачем. По крайней мере, они могли рассчитывать хотя бы на подкрепление.
  Двоих врагов удалось уничтожить, но оставшиеся четверо почти пробились к порталу. Стоявшая у стены Кларисса застыла, не зная, как поступить - или закрыть портал, чтобы остались в живых хотя бы те, кто успел уйти раньше, или попытаться вступить в бой. Оба варианта ей не нравились, но что из них было хуже - этого ей оценить не удавалось. Обрекать на смерть тех, кто остался, было страшно и неправильно, а боевыми заклинаниями она не владела. Единственным ее оружием был тоненький стилет, спрятанный в юбках, однако Кларисса прекрасно понимала, что сейчас он совершенно бесполезен. Ее метания прервал один из людей Сандора. Он появился словно ниоткуда и, схватив Клариссу за руку, бегом направился к храму. Кларисса пыталась вырваться, но безуспешно. Воин крепко сжимал ее руку, едва не причиняя боль.
  За каких-то несколько минут дворик храма вдруг оказался полностью заполнен людьми из отрядов воинов-магов Сандора. Часть их быстро пересекла дворик, отрезая врагов от портала. Одного из нападавших удалось убить, кто-то из людей Сандора рассек его тело от плеча до солнечного сплетения перед тем, как самому пасть от руки противника. Остальных троих удалось оттеснить от храма в сторону городской улицы, но ни один удар, направленный на темных людей, не сумел достичь цели.
  В лихорадке боя Конрад редко и коротко озирался по сторонам, надеясь увидеть самого Сандора, но друга нигде не было.
  Еще один из врагов получил удар - не смертельный, но чувствительный и, на секунду замешкавшись, оказался в окружении. Его убили еще одним ударом. Однако порадоваться осажденным так и не довелось - к оставшимся в живых двоим врагам присоединились еще четверо, а не более, чем через минуту, во дворик хлынуло еще с десяток воинов, одетых в черное.
  К Конраду подбежал человек, чье лицо было ему смутно знакомо. С большим трудом он припомнил, где видел его - этот воин был одним из командиров Сандора.
  - Сэр, вести эту битву уже бесполезно, долго мы не выстоим. Горожан в храме осталось немного, отступайте вместе с ними в портал. Мы прикроем вас.
  - Где лорд Шелтер?
  - Сдерживает наступление чуть ниже по улице. Думаю, скоро он будет здесь.
  Конрад кивнул. По крайней мере, Сандор все еще жив.
  - Мы дождемся его, и тогда попытаемся уйти. Если мы уйдем сейчас и закроем портал, вы все погибнете.
  - Мы не собираемся погибать, милорд. Мы только сдержим их, пока Вы не уйдете, и тут же отступим. Они не сумеют последовать за нами.
  Конрад успел лишь удивиться его уверенности, и, наверное, испытать что-то вроде гордости за разведчиков Сандора, однако в следующее мгновение мир разлетелся на тысячу осколков. Конрад упал, но его подхватили чьи-то руки и понесли куда-то вглубь дворика, подальше от битвы. Кажется, кто-то кричал. Сквозь зыбкую пелену чего-то влажного показалось чье-то лицо. Это была Кларисса, и она выглядела очень напуганной. Она что-то говорила, быстро-быстро и очень встревоженно, но Конрад не мог разобрать ни слова. Когда же прошел первый шок, Конрад понял, что его выворачивает наизнанку от боли, поселившейся где-то в правом плече.
  ***
  Когда прибыло подкрепление, и враги отступили дальше от портала, Кларисса поняла, что медлить более нельзя. Надежды на то, что в битве наступит передышка, не оставалось. Сейчас, возможно, была последняя возможность увести людей, потому что сколько бы вражеских воинов сейчас ни было вблизи храма, с каждой минутой их будет становиться только больше. Поэтому, сейчас - или никогда.
  За спинами воинов, ведущих ожесточенный бой, Кларисса сформировала что-то вроде живого коридора, и понемногу выводила людей из храма, вдоль стены - к порталу. По счастью, большая часть горожан успела уйти до появления врага, и времени на то, чтобы завершить эвакуацию, нужно было совсем немного, а потом можно будет, наконец, закрыть портал, и тогда все останется позади.
  Момент, когда ранили Конрада, она пропустила. Просто когда Кларисса проводила в портал последнюю пожилую пару, и помогавший ей воин отрапортовал, что в храме горожан не осталось, девушка обернулась в сторону, где шел бой, и поняла, что случилось что-то плохое. Как-то разом заволновалась вся эта толпа суровых, отчаянных мужчин. Зароптала, зашевелилась, а потом пропустила троих помятых воинов, несущих Конрада - бледного, едва дышащего. Его доспех был залит кровью, а из плеча торчала черная арбалетная стрела, показавшаяся Клариссе просто огромной.
  И все же Конрад был в сознании. В голове у Клариссы было совершенно пусто. Она как будто забыла все, что знала, и могла только в панике ощупывать одежду брата, брать его лицо окровавленными ладонями, и звать его по имени. Глаза Конрада были открыты, веки немного подергивались, но он не отвечал.
  - Леди, нужно уходить, - донеслось откуда-то сверху, и чья-то сильная рука ухватила Клариссу за локоть, увлекая туда же, наверх.
  Только поднявшись с колен, девушка вспомнила, где она сейчас находится. Звуки реального мира понемногу доносились до нее, становясь все громче и настойчивее.
  - Леди! Портал! - крикнул все тот же голос, и Кларисса недоуменно обернулась.
  Перед ней стоял лорд Сандор Шелтер, друг ее брата. Он выглядел немного усталым и встревоженным, но глаза смотрели ясно и твердо. С каким-то рассеянным удовлетворением девушка отметила, что он все-таки жив, хотя появился гораздо позже, чем все они надеялись его увидеть. Но все же - жив, а значит, они еще не проиграли. С этим пониманием вернулась способность ясно мыслить. Девушка подобралась.
  - Нужно провести в портал всех, кого возможно. Снаружи оставить ровно стольких, сколько смогут сдерживать врага.
  - Леди, уже слишком поздно. Портал нужно закрывать сейчас, иначе мы точно все погибнем.
  - Но ведь еще многие остались, - возразила Кларисса.
  Сандор нахмурился и покачал головой.
  - Те, кто останутся, смогут отступить иными путями. Даже если они погибнут, по крайней мере, сумеют защитить тех, кто ушел через портал. Сейчас у нас нет времени, решаться нужно немедленно.
  Кларисса снова ощутила себя неразумной пятилетней девчонкой, когда-то случайно угодившей суровому рыцарю мячом по шлему. В конце концов, рядом с Сандором она всегда будет ребенком. Девушка немного поникла и проговорила:
  - По крайней мере, мне нужен отряд замыкающих. Человек двадцать хотя бы... И еще двое или трое, чтобы нести Конрада.
  Сандор не ответил, лишь коротко кивнул, решительно развернулся и направился вглубь толпы воинов, держащих оборону. Клариссе оставалось только ждать.
  Девушка снова опустилась на колени перед братом, но паника пока отступила. Кларисса попыталась вспомнить все, что знала о магии исцеления. Увы, этим направлением она никогда не интересовалась, и все, что было теперь в ее голове - лишь то, что где-то краем уха услышано и краем глаза замечено. А Конраду нужен был лекарь, и очень хороший.
  Конрад дышал быстро и прерывисто, зрачки расширились. Бусинки пота усеивали все лицо. Сейчас нужно было хотя бы вырвать стрелу, застрявшую в плече, но условия не позволяли.
  - Продержись хотя бы до тоннеля, - прошептала Кларисса, сжимая руку Конрада. Рука была холодной и на пожатие не ответила.
  Сандор не вернулся. Вместо него рядом с Клариссой словно из никуда возникли воины. Она обвела их взглядом. Да, как раз около тридцати человек. Девушка не стала тратить слова, лишь повернулась к входу в портал. В конце концов, Сандор наверняка сказал все этим воинам сам, направляя сюда. Она не ошиблась: в ответ на ее жест большинство воинов прошли к порталу и исчезли в голубом вихре. Оставшиеся трое опустились перед Конрадом и аккуратно подняли его с мостовой, стараясь причинить как можно меньше боли. В полубессознательном состоянии Конрад тихонько завыл. Этот звук был той последней каплей, которая покончила с самообладанием Клариссы. В носу у нее неприятно защипало, и слезы покатились по щекам. Она сердито стерла их рукавом, призывая на помощь всю возможную злость.
  Девушка вошла в портал последней, и глаза ее к этому моменту снова стали сухими.
  Они очутились в коридоре, напоминающем штрек давно заброшенной шахты. Земляные стены кое-как поддерживались деревянными опорами. Было сыро и прохладно, темно и тихо. Даже слышно было, как недалеко капает вода. Голоса ушедших вперед людей казались далеким монотонным гулом.
  Оставленный позади дворик храма по сравнению с тоннелем показался беглецам преисподней.
  Кларисса осмотрелась. Воины молча стояли в ожидании приказа.
  - Опустите его, - приказала Кларисса мужчинам, державшим Конрада. - А вы следуйте по тоннелю. Ваша задача - прикрывать ушедших.
  - Но леди, - возразил один из воинов. - Мы не можем оставить вас здесь. Это все еще опасно.
  - Это не дверь, это портал, - устало ответила Кларисса. - Физически мы сейчас находимся далеко от того места, откуда пришли. Сейчас я запечатаю вход, и мы будем в полной безопасности. Идите.
  Воины немного постояли в нерешительности, однако не осмелились ослушаться приказа и один за другим ушли во тьму.
  - Так лучше, - непонятно кому сказала Кларисса и повернулась к порталу. С этой стороны так же лениво волновался льдисто-голубой смерч. Его призрачное спокойствие в душе девушки, еще не забывшей запаха крови, лязга мечей и криков боли, вызывало острое чувство диссонанса. Происходящее казалось неправильным до грани абсурда.
  Собрав в кулак все свои силы, Кларисса начала запечатывать вход. Возможно, она устала, или была слишком напугана, но несложные, в общем-то, заклинания, сейчас давались девушке с трудом.
  Вихрь понемногу растворился в сыром и темном камне, оставив лишь белесые круги, а затем исчезли и они. К тому моменту, когда последний камешек вернулся на свое место и замер в неком подобии смерти, Кларисса выглядела не намного лучше брата. Однако они были в безопасности, и это, если забыть о тех, кто остался по ту сторону портала, вселяло в сердце ликующую радость.
  Однако забыть было невозможно. Их спины все еще стояли перед глазами Клариссы, и ей стоило большого труда задвинуть этот образ на задворки сознания.
  Для них ничего нельзя было сделать.
  Нельзя позволить себе отчаяться.
  Она была нужна брату.
  Кто-то из оставшихся воинов успел зажечь факел, обнаружившийся в креплении на стене. В свете огня лицо Конрада выглядело желтоватым и липким, похожим на плавящийся воск.
  Кларисса опустилась на колени, положила ладонь Конраду на лоб. Лоб был холодным, а тело Конрада дрожало, словно в ознобе. С помощью еще одного воина Кларисса ослабила доспех брата, однако снять его, не растревожив рану, было невозможно. Арбалетный болт, ранивший Конрада, явно был зачарован, иначе не смог бы вот так пробить латный доспех. О том, был ли выстрел направлен на случайную цель, или целились именно в Конрада, Кларисса старалась не задумываться. Зато ее всерьез обеспокоило подозрение, что наложенные на снаряд чары могли оказаться не единственным осложнением.
  Проклиная все на свете, девушка сплела единственное заклинание исцеления, которое знала. Из ее пальцев к телу Конрада потянулись сотни сиреневых молний. Конрад как будто ровнее, и только.
  Кларисса сказала что-то, но никто не сумел разобрать слов. Тогда воин, державший факел, осторожно попросил повторить.
  - Вам тоже нужно уходить, - тихо, но твердо повторила девушка.
  - Да, миледи, - ответил воин, и все трое мужчин окружили Конрада, готовясь вновь поднять его.
  - Оставьте его, - сказала Кларисса.
  Мужчины замерли в недоумении.
  - Ваше высочество? - проронил наконец один из них в наступившей тишине.
  И тогда Кларисса сказала то, что так боялась произнести вслух.
  - Он не дотянет до выхода. Не сможет.
  Девушка крепко, до дрожи, сцепила пальцы. А потом снова заговорила.
  - В любом случае, нести его через тоннель было бы сложно. Поэтому идите за людьми, постарайтесь, чтобы все добрались до выхода в сохранности. А я попытаюсь вытащить нас двоих телепортом.
  - Леди, это в самом деле единственный выход? - спросил воин в факелом.
  - Может быть, и не единственный, - Кларисса раздраженно смахнула прядь волос, упавших на лицо. - Но на данный момент мне кажется, что лучше мы вряд ли сможем придумать.
  - Леди, а может, мы с Вами? - с надеждой спросил второй. - Ну, как сюда попали, так же и еще куда-нибудь... Перенесемся? Вам ведь наверняка понадобится наша помощь.
  - Не выйдет. Сюда мы попали через дверь. Она уже была здесь, я просто ее открыла. Это совсем другое. Мне бы сил не хватило унести вас всех, создать портал и само по себе непросто. Уходите. Время дорого.
  - Леди...
  - С нами все будет хорошо. Просто идите.
  Воины неохотно подчинились. После их ухода Кларисса еще долго сидела на земле рядом с братом, боясь шевельнуться и прервать действие заклинания. Состояние Конрада было гораздо хуже, чем она предполагала поначалу. То заклинание исцеления, которым владела Кларисса, отнимало очень много сил, но было очень слабым, его едва хватало просто на то, чтобы поддерживать жизнь в теле Конрада. Кларисса боялась отнять руки от брата, чтобы хотя бы создать телепорт. Однако время шло, и надо было на что-то решаться. Было бы чудесно позвать сейчас кого-нибудь на помощь, но это было невозможно. Помощь просто не успела бы прийти, а потому нужно было срочно предпринять что-то самой.
  - Ты только немного потерпи, родной... - прошептала Кларисса, прерывая заклинание.
  Когда одна за другой исчезли искорки ее чар, Конрад застонал. Кларисса вновь почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Большого труда ей стоило удержаться от того, чтобы отбросить все надежды и просто остаться рядом с братом, чтобы усмирять его боль до самого конца, пока у нее не кончатся силы.
  Вместо этого, ненавидя себя и глотая слезы, Кларисса сконцентрировалась на создании портала. Она мысленно сформировала начальную точку пространственного вихря, расширила его, насколько могла, и попыталась проложить путь куда-то, куда они могли бы уйти. Заклинание давалось Клариссе как никогда тяжело. Было почти невозможно сосредоточиться на плетении магического узора из-за того, что мысли постоянно возвращались к Конраду. Кларисса не знала, куда отправиться, но всей душой надеялась, что в этом месте обязательно найдется лекарь, который сможет поставить Конрада на ноги, даже если это займет годы. А еще было важно, чтобы они оказались как можно дальше от любой опасности, и особенно - от Иномирца и его войск, потому что Кларисса не смогла бы врачевать брата и одновременно обороняться от какой бы то ни было угрозы. Не сумев отрешиться от этих мыслей, девушка два или три раза срывалась, заклинание сворачивалось в клубок, и приходилось начинать все почти с самого начала. Однако, в конце концов, Кларисса все-таки сумела сформировать портал. Оставалось только выпустить его из мыслей в реальный мир. Накрыть им тело Конрада, словно пушистым пледом, а затем, стараясь ни на секунду не терять брата из виду, нырнуть в портал самой. И снова вырваться на поверхность, но уже в совсем другом месте.
  
  ***
  Солнце уже давно поднялось. Роса на траве почти высохла, а тени начали удлиняться, но утренняя прохлада все еще слышалась в воздухе. Лес прилегал к самому основанию невысокого холма, который, расходясь полого по сторонам, с одной-единственной стороны резко срывался вниз, словно обрубленный. Холм был покрыт мелким кустарником и молодой светлой зеленью, какая бывает только весной. И только если внимательно присмотреться к той самой обрубленной стороне холма, можно было заметить надежно спрятанный под вьюнками и лозой каменистый свод пещеры.
  Возле пещеры стояли двое.
  Мужчина стоял, облокотившись на стену пещеры, и в своем зелено-коричневом одеянии почти сливался с окружением. Поза его была обманчиво расслабленной, а из-под капюшона на спутницу посматривали серые улыбчивые глаза с хитринкой.
  Женщина заметно нервничала. В отличие от своего спутника она не пряталась, а, скорее, наоборот, ярко-красным пятном врывалась в зеленый мир. Она старалась держаться как можно спокойнее, но ей с трудом удавалось хотя бы просто стоять на месте. Точнее, почти удавалось, и большинство попыток остались бесплодными. Женщина отчаянно сжимала тонкие пальцы, обтянутые кожаными перчатками.
  Внезапно она остановилась.
  - Почему они не идут? - вдруг сказала женщина.
  Она вскинула голову, глядя на спутника. Тот ответил ей ободряющей улыбкой.
  - Потерпи еще немного. И ради бога, успокойся, пока не подпалила лес.
  Во взгляде женщины читалось столь неприкрытое недоумение, что она стала похожа на юную девочку, которой была много лет назад. Однако вскоре недоумение сменилось пониманием, и она посмотрела на свои руки. Тонко выделанная кожа перчаток на ладонях почернела и обуглилась, через подпалины начала просвечивать белая кожа.
  - Вот черт, - в сердцах бросила женщина, порывисто стянула перчатки и швырнула их на землю.
  Мужчина улыбался.
  - Не смейся, Ииро. Не сильно, знаешь ли, весело поджигать все вокруг. Даже исключительно нечаянно.
  Однако он продолжал все так же тепло улыбаться, глядя на нее. Она не удержалась, и ее губы тоже расползлись в улыбке.
  - Тебе следует больше доверять себе. Большую часть пожаров ты устроила, как раз, когда этого боялась.
  - Все не так просто, - хмыкнула женщина.
  - Всегда недолюбливал магию.
  - Зато не нужно всегда таскать с собой целый арсенал, - она покосилась на лук и колчан со стрелами, спрятанные у мужчины за спиной, а затем скользнула взглядом на ножны с кинжалом, заткнутые за пояс. И это было лишь то, что ее спутник посчитал нужным оставить открытым постороннему взгляду.
  До зубов.
  Ииро только пожал плечами. Короткий разговор закончился, но волшебница почувствовала себя увереннее. Она задержала взгляд на спутнике - чуть дольше, чем нужно, и вернулась к прежнему занятию. Трава под ее ногами за последние несколько часов превратилась во вполне надежно протоптанную тропинку.
  Отвлекшись на свои мысли, женщина совсем не заметила, как вдруг неуловимо присобрался ее друг. Недвижно стоя у входа в пещеру, он чутко прислушивался к нарастающему шуму, идущему из ее глубин. Долгие часы ожидания, судя по всему, подошли к концу. Оставалось только понять, кто сейчас появится из недр древнего тоннеля - друзья или враги.
  Шум приближался, но понять было по-прежнему ничего нельзя.
  Ииро покинул свой пост у входа и бесшумно настиг спутницу, стоявшую к нему спиной. Аккуратно обхватил ее руками и, словно соломенное чучело, пронес за ствол старого бука. Женщина, к ее чести, даже не пискнула, однако, обеими ногами встав на землю, одарила Ииро испепеляющим взглядом. Мужчина лишь снова улыбнулся и беззаботно пожал плечами.
  Волшебница осторожно высунулась из-за дерева.
  Несколько минут все было тихо, только ветер шелестел травой у зияющего провала пещеры.
  А затем показались люди.
  Первыми вышли несколько воинов - усталые, помятые. Однако собственное состояние не лишило их осторожности: едва выйдя на поляну, мужчины аккуратно и тихо рассредоточились вокруг, занимая мало-мальски выгодные позиции.
  Волшебница кивнула своему спутнику, и он ответил ей таким же кивком. Они оба узнали доспехи стражников королевства. Стало быть, план удался. Людей удалось спасти.
  Они покинули свой наблюдательный пункт и вышли навстречу воинам. Стоило им появиться, как стража тут же обнажила мечи. Их движения были быстрыми и резкими, выдавая нервозность. Волшебница нахмурилась, рассматривая лица. Видимо, отступление прошло не совсем гладко.
  По счастью, их обоих узнали почти сразу, и один из воинов - видимо, командир отряда, - чуть ли не бегом направился к ним.
  - Леди Фаора! Господин Ииро!
  - Приветствую, - ободряюще улыбнулся Ииро. - Здесь все чисто, можете не беспокоиться. За лесом стоят повозки, на них мы перевезем людей через границу.
  - Слава богам, - выдохнул воин. - Люди пока остались в тоннеле, мы вышли на разведку. Поскольку Вы здесь, мы выведем их сюда.
  - Приступайте, - кивнул Ииро.
  Фаора не проронила ни слова. Как только воин отошел, она пробормотала:
  - Там что-то случилось. Ты заметил, что они все страшно нервные и едва на ногах держатся?
  - Заметил. Скоро все узнаем. А пока что нужно заняться нашей частью работы, пока не подойдут Конрад и Кларисса.
  - Хорошо, - и Фаора медленно двинулась за спутником.
  Для начала следовало подготовить место, чтобы люди могли отдохнуть после перехода - они шли почти всю ночь и все утро. Ииро протянул волшебнице стрелу с орлиным оперением, и Фаора зажгла на ее кончике искристый огонек. Затем лучник направил сигнальную стрелу в небо. Вместе они проводили ее взглядами, а потом, не сговариваясь, направились ко входу в пещеру.
  Спустя четверть часа на поляну из холодных недр каменного тоннеля начали появляться горожане и новые отряды воинов. Воины, несмотря на усталость, сразу становились в дозор. Люди же разбредались по поляне и обессилено опускались на траву, как есть, даже не подстилая плащей. Ииро и Фаора просили вновь прибывших не уходить за пределы поляны и соблюдать порядок. Иногда они помогали пройти тем, кто от усталости свалился с ног. Ииро принял у одной из женщин трехлетнюю дочь и, баюкая на руках, пронес к мшистому камню, где они могли бы разместиться со сколько-нибудь возможным удобством. Фаора понемногу растирала ладони, создавая вокруг ауру тепла, чтобы людям удалось немного согреться после промозглой сырости подземелий. Когда поток людей иссяк, волшебница обошла прибывших, сбившихся в немногочисленные группы, и разожгла несколько небольших костерков.
  Поначалу кто-то плакал, кто-то попросту валился без сознания, но через некоторое время люди начинали понемногу сознавать, что опасность осталась позади. Поляну заполнял негромкий оживленный гул.
  Фаора и Ииро вернулись к своду пещеры.
   - Они уже должны были появиться, - сказала Фаора, озвучив то, что беспокоило их обоих.
   - Подождем немного, - ответил Ииро. - Возможно, они просто немного отстали.
  К ним подошел капитан Лако - тот самый, кто встретил их на поляне первым.
  - Лорд и леди должны были пройти последними, - сказал он.
  - Да, - подтвердил Ииро.
  - Прошу прощения, но люди беспокоятся, сэр, - виновато пробормотал воин. - Во время отступления произошла стычка. Мы не знаем, что произошло потом.
  Ииро и Фаора переглянулись.
  - Мы будем ждать, - сказал Ииро. - Людей будем уводить согласно плану. Если потребуется, я останусь здесь, пока они не выйдут. Сопровождать вас будет Фаора. Она знает путь.
  Фаора закусила губу, но кивнула.
  - Как только что-то станет известно, я сразу отправлю тебе вестневичку.
  - Хорошо, - на лице волшебницы читались облегчение и благодарность.
  В это время на поляну подоспели следопыты - мальчишки от десяти до семнадцати лет, одетые в ту же простую и незаметную одежду, как та, что носил Ииро. Двигались они так же одинаково ловко и быстро, создавая жутковатую иллюзию - как будто одного человека разбили на части, словно зеркало, и оживили осколки. Самый старший прямиком направился к Ииро, остальные же бесшумно обходили людей, и, каждому шепнув по паре слов, поднимали их и начали уводить из леса.
  - Капитан, - мальчишка лихо отдал честь.
  Юное веснушчатое лицо под гнездом спутанных соломенных волос никак не вязалось с той ролью, которая была возложена на этого мальчишку.
  - Рогвир, - кивнул Ииро, и мальчишка расплылся в улыбке.
  Фаора поняла, что, глядя на юного следопыта, сама невольно заулыбалась.
  - Телеги готовы, капитан. На всех, наверное, не хватит, - он обвел толпу горожан немного озадаченным взглядом. - Но, во всяком случае, мы сумеем перевезти всех в Резиденцию до темноты.
  Фаора опустила глаза и почесала носик, а затем пробормотала, словно оправдываясь:
  - Хоть какая-то польза от этих замков...
  Она покосилась на Ииро, однако он, кажется, был слишком занят решением насущной задачи, и не заметил ее неловкости. Что ж, оно и к лучшему.
  Обязанность контролировать вывод людей из леса была возложена на стражников. Мальчишки-разведчики незаметно слонялись среди горожан, оказывая мелкую, но необходимую помощь. Несколько ребят помладше перетаскали из телег на поляну провиант и воду. Кто-то присоединился к стражникам, и нес дозор вместе с ними. Ииро и Фаора остались у пещеры. Солнце было уже высоко, но из тоннеля больше никто не появлялся - ни враги, ни друзья. Теперь было очевидно, что опасность миновала.
  Тихий, далекий шум на этот раз первой услышала Фаора. Она легонько дернула Ииро за рукав, привлекая внимание, и приложила палец к губам. Ииро, прислушавшись, кивнул. В его лице не было тревоги.
  Люди появились спустя всего несколько минут. Ими оказались стражники, немного помятые, но невредимые, только доспехи одного из них были покрыты запекшейся кровью.
  - Леди Фаора, - один из воинов направился прямиком к волшебнице.
  - Вы последние? Есть кто-нибудь еще в тоннеле? - взволнованно спросила женщина, забыв о приветствии.
  - Последние, госпожа, - ответил стражник и, заметив, как переглянулись Фаора и Ииро, поспешно добавил: - Леди Кларисса и лорд Конрад были с нами.
  - И? - волшебница начинала терять терпение, которым ранее не особо отличалась. Ее кожаные перчатки потихоньку начали дымиться. Заметив это, Ииро мягко и словно невзначай взял женщину за руку и осторожно пожал. Температура рук Фаоры заставила его болезненно сморщиться, но, по крайней мере, женщина немного успокоилась.
  - Лорд сильно ранен, - ответил стражник, неодобрительно косясь на Ииро. - Леди Кларисса сказала, что если его нести, то будет только хуже, и решила перебросить их порталом.
  - Порталом? - эхом повторила Фаора. - Но, боги, куда?!
  - Я не знаю, леди. Нас отослали прежде, чем начали отправку.
  - О, боги, - повторила волшебница.
  - По крайней мере, они живы, - сказал Ииро. - Кларисса - сильная девочка, она сумеет вынести их в безопасное место. Она знает, что делать.
  - Но как мы теперь найдем их? Ведь Конраду нужна помощь...
  - Они найдут нас, - твердо ответил Ииро. - Или мы сами их найдем, и очень скоро.
  Неподалеку от них всхрапнула во сне маленькая старушка. Сидящая рядом с ней девушка вздрогнула, отвлекаясь от подслушанного разговора. Затем она поправила плед, укрывавший старую женщину, и осторожно растерла ей плечи. Сама девушка едва сумела согреться в теплых утренних лучах, однако ее бабушка все еще мерзла. Следовало попытаться уехать с первой же колонной.
  Девушка бездумно провела рукой по длинным каштановым волосам, затем принялась кое-как пальцами расчесывать спутавшиеся пряди. Старушка снова засопела и завозилась во сне. Было жаль ее будить. Взгляд больших лиловых глаз девушки поневоле вновь вернулся к входу в тоннель, и застыл. Только теперь Энели знала, что оттуда больше никто не выйдет.
  
  ***
  После выхода из портала Клариссу немного мутило. Она постояла, унимая дурноту, а потом открыла глаза.
  Это место было ей совершенно не знакомо. Она стояла посреди почти бескрайнего зеленого луга. Один его край уходил в пустоту, за горизонт, с другой стороны его отрезала серебристая лента быстротечной реки. И лишь по двум противоположным сторонам где-то вдалеке угадывались очертания лесов, за одним из которых поднималась в небо мрачновато-серая горная гряда.
  Здесь было свободно, невероятно красиво и немного жутко. Пустое открытое пространство подавляло. Клариссе показалось, что само небо пытается обрушиться на нее всей своей тяжестью. Девушка и раньше бывала в похожих местах - пустынях, полях, однако такое странное ощущение навалилось на нее впервые. И Кларисса впервые в жизни растерялась.
  Что-то с этим местом было не так.
  В какой-то момент ощущение неправильности стало настолько острым, что девушка, повинуясь порыву, едва не бросилась бежать. Однако первый же шаг заставил ее споткнуться обо что-то твердое. Кларисса опустила взгляд и увидела Конрада, бледного как полотно. Брат лежал на земле, едва дыша, и почти не шевелился. Из его плеча торчал огромный арбалетный болт, и кровь залила доспехи.
  Только теперь Кларисса вспомнила, кто она и почему она здесь.
  Девушка упала на колени перед братом и принялась наспех плести заклинание исцеления. Магия поддавалась тяжело и неохотно, видимо, из-за усталости - решила Кларисса. Однако понемногу сиреневые искорки зазмеились вокруг тела Конрада. Спустя несколько долгих минут мужчина задышал ровнее. Убедившись, что его состояние более-менее стабилизировалось, Кларисса неохотно свернула заклинание. Как бы ни было страшно отнимать руки от брата, но стоило позаботиться о безопасности - где бы они ни находились, а оставаться посреди этого луга, словно на ладони, совершенно точно было нельзя. И уйти было невозможно.
  Поэтому Кларисса поднялась и принялась за заклинание щита. Силы девушки утекали на глазах, однако она старательно, иногда через силу, часто - рывками плела заклинание, и, в конечном счете, создала нечто, напоминающее мыльный пузырь размером с небольшой дом. Стенка пузыря была плотной, упругой и совершенно прозрачной. Этот щит был хорош тем, что очень мало кто из магов мог его уловить, чаще же словно часть мира исчезала из сознания людей, и защищенное место обходили, даже не понимая, что оно существует. Абсолютно неуловимо. Другим плюсом была как раз прозрачность - щит, создавая зону безопасности, при этом не давал изоляции. А самое главное, он не требовал постоянной поддержки мага, но лишь сам вытягивал из него всю необходимую силу.
  Закончив со щитом и освободив руки, Кларисса вновь вернулась к брату. Пока девушка возилась с барьером, его состояние заметно ухудшилось. Лицо приобрело землистый оттенок, дыхание было почти незаметно. В сознание он не приходил с того момента, как они переместились.
  Кларисса вновь принялась за исцеление брата. На этот раз он, видимо, еще ближе подошел к Вратам, потому что даже немного улучшить его состояние удалось с большим трудом, и это заняло больше времени, чем прежде.
  Их положение было отчаянным, и Кларисса очень отчетливо это понимала. От заклинания исцеления толку почти не было, сил оно забирало очень много, а девушка, и без того измотанная работой с порталами, была вынуждена еще и поддерживать щит. Переместить их снова она уже была не в состоянии, восстановить силы каким-либо образом тоже было невозможно. Судя по тому, как изменялось состояние брата, Кларисса понимала, что теперь не сможет отлучиться даже на то, чтобы добыть им немного еды.
  И найти их, судя по всему, тоже невозможно. Кларисса все еще не понимала, что происходит с миром вокруг, но уже догадывалась, что помощи здесь ждать неоткуда. А долго им не продержаться.
  По спине Клариссы прошел липкий холодок, и она испуганно замерла. Что-то происходило с барьером, и волшебница, установившая его, физически ощущала отдачу. Она читала о подобном, но испытать пришлось впервые. Девушка почувствовала, словно кожа на ее спине натянулась и вспучилась, а затем, подчиняясь чьей-то воле, задрожала и порвалась. Словно в ответ на эти чувства защитный барьер вокруг Конрада и Клариссы взорвался, разлетевшись мириадами осколков. Девушка беспомощно наблюдала, как они, искрясь на солнце, осыпаются вниз и растворяются в воздухе, не успевая достигнуть земли.
  Их единственная защита была разрушена. Кем бы ни был тот, кто это сделал, он был намного сильнее Клариссы. И она знала, кто обладает подобной силой.
  Девушка даже не успела задуматься о том, насколько быстро их настигли люди Иномирца. В любом случае, дать им отпор она бы не смогла - ни прежде, ни, тем более, сейчас. Гасить исцеляющее заклинание Кларисса не стала. Она поднялась над телом брата, слегка покачиваясь - сил у нее уже почти не оставалось, а затем обернулась - смерть следует встречать лицом к лицу.
  Однако увидела Кларисса не совсем то, что ожидала.
  Посреди луга, на самой границе разрушенного щита, стояла девушка, босая, простоволосая, одетая в одно лишь белое платье, достигающее почти до пят. На вид она казалась моложе Клариссы. И у нее не было ауры.
  Девушка не шевелилась, лишь вопросительно переводила взгляд с Клариссы на Конрада и обратно. Нападать она, вроде, не собиралась, но и приближаться не торопилась. Кларисса заворожено уставилась на пришелицу, не в состоянии оторвать глаз от ее лица. Не нужно обязательно быть магом, чтобы понять, что существо перед тобой далеко от твоих представлений о мироздании. И сколь обманчив бы ни был внешний вид, истину всегда можно прочитать в глазах.
  Сердце Клариссы словно перевернулось, и она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Наверное, что-то подобное ощущает человек, падающий со скалы вниз, в пустоту горного ущелья. И конца этого полета не увидеть.
  Страх. Удушье. И полная свобода.
  Беспомощность.
  Силы покинули Клариссу. Ее ноги подломились, и она упала на колени в зеленую траву. Должно быть, весь испытанный ужас отразился на ее лице, потому что пришелица, наконец, позволила себе нарушить границу, недавно прочерченную барьером, и подошла ближе - всего на несколько шагов. А потом она заговорила, и звук ее голоса был холоден, словно речная вода осенью.
  - Не бойся меня, человеческое дитя. Я пришла к тебе с миром.
  
  
  Глава 2.
  Охотники и жертвы.
  Вначале была пустота.
  И пустота носила имя.
  С течением времен оно истерлось в прах.
  Тысячи лет спустя в самом сердце пустоты зародился мир. Он был совсем крошечный, и мог поместиться на ладони.
  Но время шло, мирок разрастался. Занимались рассветы, раз за разом поднималась в небо холодная луна, сталкивались и расходились тектонические плиты, выбивались из глубин холодные источники, рождались деревья и дикоросы невероятной красоты.
  Впервые подняла глаза к небу жизнь дышащая.
  А мир все менялся, менялся без остановки. Что-то менялось вместе с ним, что-то исчезало навсегда, не сумев приспособиться. Поднимались над горизонтом и умирали миллионы лун.
  Впервые зажгла огонь жизнь разумная.
  Первая мысль, первое слово, первый закон.
  Первая война, первая эпидемия, первый катаклизм.
  А люди продолжали жить, бороться, идти вперед. Неразумные дети Вселенной почти уподобились тем богам, которых сами так вдохновенно создавали. Но завершилась эпоха, исчезли и люди, оставив после себя лишь туманное воспоминание и руины каменных дворцов.
  В мире воцарилась благословенная тишина. Пустота вглядывалась в свое творение, и на ее губах играла теплая улыбка.
  Но миллионы лет покоя разрушились в одно мгновение ока. Рассыпались, словно хрупкое стекло. В самое сердце безграничной Вселенной ворвалась слепая, чужеродная сила, пробив брешь в теле мироздания. Пустота недовольно заворочалась и устремила взгляд на свою маленькую Землю. Именно там, прорвав незримую грань, пустил корни и распустился лиловый цветок.
  Оно уже почти оформилось. Инородное, но живое. Не враждебное; скорее испуганное, слабое, затравленное. Всего лишь две едва теплящиеся точки, беспомощные создания, находящиеся почти на грани гибели; но от них тянулся заметный лиловый шлейф, перечеркивающий небо и уходивший сквозь зияющую брешь.
  Тяжелый, удушающий аромат.
  По этому шлейфу скоро придут другие. Настоящая угроза.
  Все то, что она подавляла со времен зарождения Вселенной, от чего всеми силами ограждалась, грозило прорваться внутрь и смести ее мир с лица измерений. Конечно, изоляция не была выходом. Но был ли иной путь?
  По крайней мере, сейчас все еще не было слишком поздно.
  Нужно было принимать меры. И как можно скорее.
  Нужно физическое тело.
  Повинуясь мгновенному импульсу, мириады разрозненных частичек мягкого света со всех уголков Вселенной устремились вниз...
  ...а далеко внизу посреди негустого светлого леса раскинулась небольшая полянка, полностью покрытая молодой зеленой травой. Было раннее утро самого последнего дня весны, и в этом обиталище тишины не было ни единой живой души, а нетронутая роса мерцала, словно мириады звезд, упавших с небес. Легкий ветер пронесся у самой земли, ласково причесав травинки.
  Еще секунду назад, казалось, ничего не было. Однако на примятой траве как будто начало появляться нечто, пока еще едва заметное глазу. Не человек - пока лишь тень человека, темный призрачный силуэт, проявляющийся на негативе пленки; медленно, словно в тягучем кошмаре, обретающий объем. А спустя всего минуту почти обычная человеческая девушка подняла веки, но глаз под ними не было. С красивого лица на мир смотрела одна лишь тьма, пульсирующая в глубинах Вселенной.
  Девушка села на траве, попросту согнувшись вдвое, словно сломанная механическая кукла, и замерла, рассеянно глядя в пустоту перед собой.
  Она была прекрасна. Стройное юное тело было облачено в простое белое платье, из-под подола которого виднелись босые ступни. Длинные каштановые волосы с янтарной искрой мягкими волнами спускались к талии. Нежная кожа цвета слоновой кости, казалось, излучала свое, теплое сияние.
  Но это лишь на первый взгляд.
  Никогда прежде богиня не сходила к людям. Ошибки были неизбежны.
  Она слишком долго пребывала во мраке.
  Словно едва очнувшись от лунатической дремоты, девушка осмотрелась вокруг.
  Солнце, деревья, весь этот простой мир, она, казалось, видела впервые. Ни тени узнавания. Как будто всего этого и не было никогда. Или она просто не могла вспомнить?..
  Неважно.
  Тело понемногу наполнялось жизнью. К обнаженным ступням ног подкралась прохлада: утренняя роса оросила кожу. Дуновение ветерка потерлось о щеку и унеслось вдаль. Богиня запоздало охнула и отняла от земли руку, которой опиралась в траву. На ладони засияла, оказавшись на солнце, ярко-красная капля крови. Она сочилась из крохотного пореза, оставленного камнями, рассыпанными среди зеленых стебельков. Вторая рука бессильно лежала на коленях, ее плечо выпирало откуда-то из-под правой ключицы.
  Богиня попыталась повести плечами, но увечная рука лишь слегка шевельнулась и словно застряла в собственном суставе. Девушка устроилась поудобнее, недовольно покосилась на непослушную конечность, и принялась осторожно и сосредоточенно ощупывать ее от плеча до локтя. Результат этого своеобразного осмотра ее, похоже, удовлетворил, и она ненадолго прикрыла глаза, словно кошка на солнцепеке. Длинные тонкие пальцы обхватили точеную округлость плеча, а в следующую секунду девушка одним резким рывком вправила сустав. Рука встала на место с неприятным чавканьем и хрустом.
  Лицо богини хранило безмятежность.
  Она снова повела плечами, проверяя их подвижность, немного покрутила ступнями, словно игривый ребенок, а затем попыталась встать. Вставала она как-то не по-человечески: сначала уперлась обеими руками в землю перед собой, подобралась, приседая на пятки, и только тогда, понемногу выпрямляя все четыре конечности, поднялась. Тело, словно податливая глина, подчиняясь движению, само собой трансформировалось, неестественно вытягивая руки, утяжеляя и укрупняя кисти. Теперь, стоя на четвереньках, божество стало похожим на какую-то чудовищную гончую с миловидным, но ничего не выражающим девичьим лицом.
  Первым чувством стало недоумение. Пустым взглядом девушка окинула свое тело, словно не совсем сознавая, что это. Понимание пришло не сразу.
  Все-таки, не в людских привычках стоять на четырех ногах.
  Снова затрещали кости, на этот раз уменьшаясь, а богиня выпрямилась, обретая гордую осанку человеческой дочери. Оставался один последний штрих, недоступный постороннему взгляду. Случайный свидетель мог заметить разве что легкую рябь, пробежавшую по хрупкой фигурке, пока мешанина внутренних органов расползалась по своим местам.
  И все. Небеса не обрушились, земля не содрогнулась. Только лес вокруг как будто потерял четкие очертания, словно зыбкое видение. Но и это скоро прошло. А на самой грани слуха раздался едва различимый хруст, словно трещина прошла по стеклу. Но этого некому было услышать.
  Поблизости не было ни единой живой души. Богиня и не собиралась воплощаться прямо перед изумленным взором пришельцев, однако вышло так, что она оказалась от них намного дальше, чем предполагала. К тому же, сейчас она их почти не ощущала.
  Богиня направила взор внутрь, в глубину своего сердца. Конечно, в человеческом теле ее возможности были заметно слабее, но тут было что-то другое, а она никак не могла понять, что именно. Лиловые огоньки едва теплились и почти совсем потухли, а богине все никак не удавалось обнаружить их положение. Она сосредоточилась почти до грани развоплощения, когда до нее долетел отклик - пусть совсем слабый, но все-таки отклик. Теперь она хотя бы сумела понять, в какой стороне вести поиски.
  Богиня сорвалась с места и побежала. Слишком быстро для человека - и слишком медленно, чтобы обогнать свою тревогу. Босые ноги едва касались травы, а сквозь закрытые веки просачивалось розово-золотое солнце. Она бежала напрямую, не трудясь обходить ни острые камни, ни крохотные лесные речушки. Деревья словно расступались перед ней, иногда лишь хлестнув на прощание упругой низкой веткой. Царапины и ушибы исчезали бесследно, едва успевая проступить.
  Спустя несколько минут ноги вывели богиню к реке. Это был мирный, глубокий поток, достаточно широкий, чтобы его было невозможно преодолеть вплавь, но все же отсюда можно было увидеть другой его берег.
  Губы богини тронула улыбка: когда нужно что-то найти - в любой стороне света, в прошлом, настоящем или будущем, - текущая вода воистину бесценна. Поэтому богиня присела у самой кромки воды и погрузила ладони в прохладный поток. Ощутив его колкое, но приятное прикосновение, она прислушалась к миру, впуская в себя память реки.
  Перед ее внутренним взором один за другим проносились призрачные образы.
  Где-то в глубине тысячи лет назад пронеслась стайка серебристых рыбешек.
  Когда-то давно на берегу стоял олень. Вода бережно сохранила отражение зверя, чей вид вымер вместе с человечеством.
  Богиня копнула глубже - но увидела лишь толщу ила, покрывающего дно и останки утонувшего животного. Определить, что это за зверь, было уже невозможно - постарались и бегущая вода, и рыбы, и, наверное, каменистые пороги выше по течению... Далеко же его несло...
  Нашла. Выше по течению промелькнул и тут же померк тот самый лиловый отблеск. Богиня присмотрелась, стараясь не соскользнуть с трепещущего видения.
  Их действительно было двое. Мужчина и женщина. Женщина суетилась, как будто бессмысленно металась кругами, но с каждым новым ее движением пелена, застилавшая взгляд богини, становилась все плотнее. Мужчина был бездвижен, но, похоже, еще жив. Однако сложно было сказать, надолго ли.
  Неправильно. Богиня не знала, почему, но была уверена: это неправильно. Возможно, дело в судьбе, или в чем-то еще, но человек, пришедший сюда из другого мира, не имел права умирать здесь. Как будто его смерть могла разрушить что-то важное для этой вселенной. Самую ее основу.
  Но сейчас, вдалеке от умирающего, богиня была бессильна. Она не могла его спасти, она не могла даже удержать его образ - все расплывалось и грозило вот-вот исчезнуть. Оставалось только пойти на крайние меры.
  Она решилась, едва ли задумавшись о последствиях.
  Ниточка божественного разума потянулась сквозь расстояние, минуя зримые измерения, путями, ведомыми лишь богам. Набирала силу и крепла, упрямо стремилась вперед, пока не уперлась в того, кого искала.
  В ответ пришла боль, разрывающая мир на части. Богиня задохнулась, глаза ее широко распахнулись. Она потеряла равновесие и упала, судорожно хватая ртом воздух, ее тело заходилось в конвульсиях.
  А потом ее не стало. Она попросту разлетелась в пыль, пронизав весь мир своим существом, но спустя несколько мгновений появилась вновь, мокрая и задыхающаяся. Теперь она точно знала, куда идти - принятая боль пустила корни где-то глубоко внутри, и тянула вперед, словно беззвучный крик: не опоздай. И в то же время словно что-то останавливало: не приближайся. Словно какая-то часть души уже знала, что ждет дальше, за границей этого дня. Словно приподнялся полог, разделявший ушедшее и грядущее. Но глаза были накрепко закрыты.
  Дрожа всем телом, богиня поднялась - сначала на четвереньки, затем в полный рост, и медленно заковыляла вперед, вверх по течению. Сила неохотно возвращалась. А перед внутренним взором стоял широкий луг, и в центре его - молодая девушка, измазанная кровью, и ее родной мужчина, доживавший свои последние минуты.
  Река бежала рядом и, балансируя на краешке видений, по глади воды потянулся тонкий красный ручеек. Потом еще один, и еще, пока весь поток не окрасился багрянцем. Теперь девушка почти физически ощущала, как жизнь покидает того человека. Она бросилась вверх по течению, боясь только о том, что морок исчезнет раньше, чем она доберется до места - а значит, она уже не успеет никого спасти.
  Деревья расступились внезапно, и в лицо ударил свежий ветер, разгулявшийся на равнине. Глазам открылся ослепительно зеленый ковер того самого луга, где появились незнакомцы, и - ни единой живой души на много верст вокруг.
  Богиня остановилась, немного озадаченная. Она совершенно точно знала, что нашла верное место. Приглушив обычное зрение, она даже могла увидеть воочию два лиловых огонька, которые искала. Пришельцы были здесь, прямо перед ней, и в то же время их не было.
  Магия. Кажется, так называли это люди. Изменение вещества, материи и - изредка - времени, путем искажения их собственной энергии.
  Что ж, неплохо для смертных. Пришельцы оказались не так-то просты. Пожалуй, в сложившейся ситуации с их стороны было довольно умно вот так вот скрыться от стороннего взгляда. С существами попроще это могло бы даже сработать. Но не в этом мире, и не с его хозяйкой.
  Богиня выставила руки перед собой и, шаря в воздухе, словно слепая, осторожно пошла вперед. Сделав всего несколько шагов, она почувствовала едва заметное противодействие. Словно сам воздух мягко, но настойчиво уводил ее в сторону. Богиня отмахнулась от него, словно от ветра - неотвязного, но бессильного.
  Еще несколько шагов, и богине пришлось остановиться. Казалось, все было прежним. Перед ней все так же расстилался луг, насколько хватало глаз. Вдалеке темнел лес, а за ним первые холмы, за которыми начиналась горная гряда. Однако в то же время прямо перед богиней стояла стена, недоступная глазу. Идеальная иллюзия.
  На ощупь стена оказалась прохладной и слегка пружинила. Она как будто сковывала сам воздух, а мир за нею казался совсем не тем, чем был на самом деле. Словно вырезали кусок реальности, заменив по возможности устаревшим лоскутом.
  Богиня положила ладонь на поверхность незримой стены и слегка надавила. Преграда немного подалась, но тут же мягко спружинила обратно. Богиня скользнула по ней пальцами, потерла здесь, поддела ногтем там, с немного детским любопытством исследуя природу чужой магии. Задачка оказалась несложной. Не прошло и нескольких минут, как богиня хмыкнула, как будто немного разочарованно, сделала шаг назад и провела ладонью перед собой, стирая барьер, словно тонкую материю паутины.
  Воздух подернулся рябью, заволновался, а затем вдруг успокоился и стал как будто чище. Откуда-то едва заметно повеяло озоном. Неведомая стена пала. И в тот же миг богиня увидела тех, кого искала.
  Они находились чуть поодаль, у самого берега. Мужчина и женщина.
  Мужчина лежал в траве, блестящей и багровой от крови. Он уже почти не дышал. Черты посеревшего лица казались неестественно четкими. Из груди торчал длинный и довольно массивный металлический прут с чем-то, похожим на оперение, на конце. Богиня понимала, что этот человек уже почти ушел за грань, но через нить, связавшую их, она все еще ощущала слабое биение сердца.
  Женщина стояла на коленях, склонившись над раненым. Ее длинные черные волосы разметались по ткани синего плаща, локоны местами свалялись от пыли и запекшейся крови. Кажется, женщина дрожала - трудно было понять из-за нервных отрывистых движений, с которыми ее руки порхали над телом умирающего в отчаянной и бесполезной попытке помочь. Но спустя долю секунды женщина вдруг дернулась и застыла.
  'Барьер. Она поняла, что его больше нет'.
  Женщина не шевельнулась. Напряженно застыла прямая спина. Руки зависли в воздухе, словно она не решалась ни опустить их, ни продолжать свою работу. Сиреневые искры, сверкавшие на кончиках пальцев, продолжали тихонечко пульсировать. Похоже, это и было то заклинание, которое поддерживало в мужчине жизнь.
  Богиня всей кожей ощущала ее страх, удушливый и тяжелый. И потому не стала ни говорить, ни пытаться подойти ближе, не желая тревожить пришелицу еще больше. Богиня не представляла, через что прошли эти двое, чтобы оказаться здесь, но отлично понимала, что едва ли они будут настроены отнестись к ней с доверием. Тем более, после уничтожения барьера, защищавшего их, ее вполне могли счесть врагом.
  Женщину ее молчание как будто успокоило. Едва заметно расслабилась спина, замерли ладони, прекращая свой суетный танец. Наконец она поднялась. Казалось, ее силы испиты досуха - она нетвердо стояла на ногах, а сиреневые сполохи заклинания сияли с нервными перебоями. Она обернулась.
  Она была совсем молода, хотя тяжелый, полный глухого отчаяния взгляд заметно прибавлял ей лет. Неизвестно, что она предполагала увидеть, но после краткого замешательства в ее глазах отразился неподдельный ужас. Лицо посерело, почти как у человека за ее спиной. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Словно марионетка, срезанная с веревочек жестоким кукловодом, женщина упала на колени. Искры заклинания на кончиках ее пальцев начали гаснуть - одна за другой. Лишившись поддерживавшей ей силы, раненый захрипел, но его спутница едва ли его услышала.
  Богиня едва заметно поморщилась, концентрируя вокруг него свою силу, и он затих. Теперь пора было сделать то, ради чего она пришла сюда.
  Богиня перевела взгляд на женщину. Та сидела, не шелохнувшись, словно со страхом ожидая своей участи. Богиня сделала шаг в пределы круга, очерченного разрушенным барьером, и подошла к пришелице. А затем расколола безмолвие, произнеся всего одну фразу:
  - Не бойся меня, человеческое дитя. Я пришла к тебе с миром.
  Не дожидаясь ответа, она обогнула женщину и стремительно направилась к мужчине. Богиня на ходу концентрировала остатки целебной магии, оставшиеся после заклинания, пытаясь постигнуть его суть. Это заняло не больше нескольких долей секунды. Едва исследовав заклинание, богиня влила в него столько силы, сколько сумела, и, остановившись над телом мужчины, развесила над ним целый полог сиреневых молний.
  Контакт получился, пожалуй, слишком резким. Глаза мужчины распахнулись, едва не вылезая из орбит, спина выгнулась дугой, а из пробитой груди вырвался громкий отчаянный стон. Одно мучительное мгновение - и тело рухнуло обратно на землю. Мужчина вновь потерял сознание, но кровь остановилась, а щеки едва заметно порозовели. Он был жив.
  Повисла тишина, нарушаемая лишь сухим потрескиванием заклинания. Смертная по-прежнему сидела в траве за спиной богини, боясь пошевелиться. Похоже, угрозы она не представляла, поэтому богиня позволила себе на время забыть о ней. В полном безмолвии она клеточку за клеточкой исцеляла раненого, полностью сосредоточившись на этом занятии.
  - Так ты не убьешь нас? - в конце концов, послышалось сзади.
  Голос смертной звучал сипло, но в нем был слышен отголосок надежды. Богиня не обернулась, по-прежнему не спуская глаз со своего пациента. Спустя несколько долгих секунд она безо всякого выражения ответила:
  - Нет. У меня не было такой мысли.
  - Тогда зачем ты здесь?
  - Я пришла спасти его. Его смерть, - богиня немного свысока кивнула на раненого, - нарушит равновесие.
  - Что... Что это значит?
  Ответить богиня не успела. Мужчина вдруг тяжело вздохнул и открыл глаза.
  Его спутница медленно моргнула. Потом еще раз. Затем она резко рванулась вперед. Похоже, она пыталась подняться, но ей не хватило сил. Она неловко упала, едва успев выставить перед собой руку, и со всего размаху оперлась на кисть, сдирая кожу с запястья. Сама не замечая, что плачет, она на четвереньках подползла к раненому, и, словно слепая, нащупала его лицо, пальцами оставляя на щеках полосы черной глины.
  - Конрад? О боги, Конрад! - она обхватила его за шею и уткнулась лицом в его плечо.
  Она плакала громко и беззастенчиво, словно ребенок.
  Мужчина попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая гримаса. Он неуверенно поднял дрожащую руку и тяжело опустил ее на спину женщины. Почувствовав его объятие, она немного вздрогнула, а затем стиснула его еще крепче.
  Богиня сделала шаг назад, ощутив что-то вроде неловкости. Это чувство было для нее внове. Да и этим двоим нужно время, чтобы прийти в себя.
  Когда, наконец, слезы немного утихли, перейдя в тихие всхлипывания, мужчина осторожно, насколько позволяли силы, отстранил женщину, и, внимательно осмотрев ее с головы до пят, спросил:
  - Ты цела?
  Она еще раз всхлипнула, но вытерла слезы, выпачкав лицо грязными руками, и вполне уверенно ответила:
  - Со мной все в порядке. Я не пострадала.
  - Счастье, - выдохнул он.
  Ему даже удалось по-настоящему улыбнуться. Похоже, боль уже почти совсем отступила. Теперь он перевел взгляд наверх и, наконец, заметил раскинувшийся над ним сияющий купол.
  - А это еще что... филум коннектенс?.. - озадаченно спросил он.
  Похоже, его спутница только сейчас вспомнила, что они не одни. Недавняя расслабленность исчезла, словно ее не было и в помине. Женщина как-то резко собралась и обернулась к спасительнице, закрывая раненого собой. Когда она заговорила, в ее голосе послышался металл:
  - Кто ты?
  Мужчина только теперь понял, что рядом находится кто-то посторонний. Он заворочался, пытаясь проследить за взглядом своей спутницы, но после единственной бесплодной попытки со стоном повалился обратно.
  Богиня улыбнулась одними губами.
  - Кто я - полагаю, сейчас не так уж важно. Если вы оба уже немного пришли в себя, я бы хотела в первую очередь завершить свое дело, - она кивком указала на прут, торчавший из груди мужчины.
  - Полагаю, это вам... - начал он.
  - Мне, - резко бросила богиня. - Не советую слишком много разговаривать, у тебя пробито легкое. Если вы позволите, мне нужно кое-что сделать.
  Она не стала дожидаться ответа. В конечном счете, в этом не было нужды.
  Богиня подошла к людям и остановилась, не спуская со стоящей на коленях женщины пустых провалов глаз. После недолгих колебаний та все же посторонилась, уступая ей место. Богиня не заметила, с каким ужасом смертная, отвернувшись, зажмурила веки. Человеку нелегко вынести взгляд за гранью вечности.
  Мужчина же, наоборот, не сводил с богини глаз. В нем на удивление не было ни страха, ни настороженности. Похоже, он хотел сказать что-то, но продолжал просто смотреть, пытаясь найти нужные слова и не находя их.
  Богиня едва удостоила его вниманием. Оказавшись прямо перед ним, она осторожно, примеряясь, обхватила руками прут, по-прежнему торчавший из его груди, и потянула вверх. Результат оказался плачевным - прут лишь слегка дернулся, но не вышел наружу ни на палец. Мужчина стоически молчал, разве что сморщившись от боли. Бросив беглый взгляд на его лицо, богиня мимоходом подправила свое заклинание, чтобы лишить его тело чувствительности, а затем вернулась к своей задаче. Возможно, следовало дать мужчине немного отдышаться, но богиня понимала, что нужно как можно скорее избавиться от прута, чтобы начать по-настоящему исцелять нанесенную им рану. Трудностей добавляло это странное позаимствованное заклинание. Почему-то оно действовало не совсем так, как можно было ожидать от исцеляющих чар. Но сейчас некогда было с этим разбираться.
  Богиня обошла раненого вокруг, выбирая более удобное положение, но в итоге вернулась на прежнее место по левую руку от него. Она снова взялась за прут, на сей раз стараясь ухватить его понадежнее, и для упора поставила тонкую ногу на плечо мужчины. Смертная наблюдала за ней с суеверным ужасом, но предпочитала не вмешиваться. Легкий толчок, рывок - и прут с неприятным чавканьем вырвался из раны. Мужчина громко застонал. Из открывшейся раны начала толчками выходить пузырящаяся кровь.
  Дело оставалось за заклинанием. Богиня лишь добавила еще немного силы, и сиреневые разряды принялись усердно штопать рану, сращивая разорванные ткани.
  Богиня же отошла назад, изучая извлеченное орудие. На том его конце, который находился в глубине тела, обнаружилось острие. Кажется, люди, когда-то населявшие этот мир, изготавливали нечто подобное. Только гораздо более тонкое и изящное. Кажется, оно называлось 'стрелой'. Этот же экземпляр был массивным и увесистым. Трудно было поверить, что подобное орудие могло не убить человека сразу. Возможно, этому отдельно взятому человеку просто очень крупно повезло.
  К тому моменту, когда богиня наконец оторвалась от своего трофея, мужчина уже не стонал. Он лишь лихорадочно глотал воздух, как будто делал это в последний раз в жизни. Ему уже ничто не угрожало. Рана затягивалась на глазах, кровь запеклась, покрыв грудь толстой коричневатой коркой. Оставалась только слабость, но спустя время и несколько часов сна и она должна была пройти без следа. Тогда минуты на грани смерти, наконец, останутся только в воспоминаниях.
  Его подруга уже снова сидела подле него, оправляла его одежду, смахивала соринки, гладила его лицо. Мужчина улыбался ей, благодарно и ободряюще.
  - Говорил тебе, нужно было лучше заниматься магией исцеления... - произнес он. - Из всех заклинаний выбрала самое бесполезное...
  Она облегченно рассмеялась.
  - Что это за чары? - спросила богиня.
  Она вновь приблизилась и в ожидании ответа начала понемногу гасить ненужное теперь заклинание. Смертная окинула ее долгим, немного неприязненным взглядом. Ответил ей мужчина:
  - Это филум коннектенс, кажется... Я прав?
  Его спутница кивнула. Богиня задумалась ненадолго, а затем задумчиво произнесла:
  - Мне показалось, они не совсем предназначены для исцеления.
  - Так и есть. Это не исцеление, - мужчина выдавил смешок. - Скорее уж, что-то из области некромантии. Очень слабенькое заклинание и практически бесполезное. Его может осилить любой ребенок.
  Он лукаво покосился на спутницу и продолжил:
  - Его почти не используют. Оно отнимает очень много силы, но дает мизерный результат. Иногда им оживляют бумажные фигурки в театрах теней, на большее оно едва ли способно.
  - Ты продержался на нем порядка получаса, - возразила девушка. - Хотя, наверное, оно лишь помогло тебе продержаться немного дольше...
  Мужчина обратил на богиню долгий, пристальный взгляд, на дне которого плескалось восхищение:
  - Я уже говорил, что при почти нулевом результате оно требует несоразмерно большой силы. Но то, что сейчас произошло... Я не мог даже представить чего-то подобного.
  Судя по тому, как напряглась смертная, она думала о том же самом. И выводы, к которым она пришла, ей совсем не нравились. Она подняла большие синие глаза на богиню:
  - Брат уже сказал, что это даже не заклинание исцеления. Как ты это сделала? Или... откуда у тебя такая сила?
  Богиня равнодушно пожала плечами:
  - Твое заклинание я просто немного изменила. Насколько сумела. У меня было не слишком много времени.
  - Ты ведь волшебница, - сказала женщина. - К чему были такие сложности? Ты ведь могла использовать любое исцеляющее заклятие, которое знаешь. Почему филум коннектенс?
  - Я не волшебница. И я не владею заклятиями, которые создают люди.
  Оба - и мужчина, и женщина, - смотрели на нее ошарашено. Наконец женщина подала голос:
  - То есть, ты это заклятие даже не знала? Не знала, и просто так использовала? Еще и... изменила?
  - Это было несложно.
  Смертные переглянулись.
  - Не знаю, кто ты, - сказал мужчина, - но твоя школа заслуживает восхищения. Я не знаю ни одного мага, способного на подобное.
   - Школа?..
  - Школа магии, направление... - он запнулся, вдруг осознав, что потерял опору в размышлениях. Что-то, сказанное ею ранее, зацепилось за сознание и немного выбило его из колеи, но он никак не мог понять, что именно.
  - Я не волшебница, - мягко напомнила богиня. Уголки ее губ чуть заметно устремились вверх.
  - О.
  - Но мы видели твою силу, - возмутилась женщина. - Он был на грани смерти, а теперь на нем ни царапины. Ты волшебница, это ведь очевидно!
  - Я не волшебница. Я божество. Богиня в этом мире.
  Их лица вытянулись. Если бы богине были хорошо знакомы человеческие чувства, она бы, наверное, рассмеялась. Но, стоя перед ними, она лишь со снисходительным спокойствием ждала их реакции.
  Первым опомнился мужчина. Собрав все свое самообладание, он открыто посмотрел в глаза богини.
  - Кем бы ты ни была, мы благодарны тебе за спасение. Мое имя - Конрад. Это Кларисса, моя сестра.
  Смертная, похоже, собралась что-то сказать, но он успокаивающе положил руку ей на плечо. Конрад ждал от богини ответа, но его не последовало. Переглянувшись с сестрой, он спросил:
  - Каково же твое имя?
  - У меня нет имени, - улыбка на лице богини проступила четче.
  Похоже, ей не поверили. И это было так... по-человечески забавно. Не дожидаясь нового всплеска возражений, она добавила:
  - Имена нужны людям, чтобы с их помощью обозначать друг друга. Я никогда не сходила к людям. У меня не было такой необходимости. Поэтому они не смогли дать мне имени.
  - Не сходила... к людям?.. - слабо переспросила Кларисса. - Но разве боги не помогают людям?
  - Я не вмешиваюсь в человеческие жизни. Мое предназначение - беречь равновесие.
  - Почему же тогда ты пришла к нам на помощь? - спросил Конрад.
  - Вы иные. Чужие здесь. Вы должны уйти отсюда точно так же, как и пришли. В этом мире нельзя оставлять ни единого следа вашего существования. Если бы ты умер здесь, это могло разрушить баланс. Весь этот мир мог погибнуть.
  Минуту брат и сестра обдумывали ее слова. Затем Конрад задумчиво произнес:
  - По крайней мере, я рад, что ты нам не враг.
  - Значит, ты поможешь нам вернуться? - спросила Кларисса.
  Богиня задумалась.
  - Я могу помочь. Но лишь помочь. Способ вы должны найти сами.
  Она отвела взгляд в сторону, и Кларисса могла поклясться, что в уголке ее глаза мелькнула белая склера. Это выглядело странно, словно вареное яйцо, дрейфующее на поверхности пустоты ночного неба. Это было жутковато и как будто завораживало. Между тем богиня посчитала необходимым объясниться:
  - Мои возможности ограничены этой вселенной. Я не могу протянуть сознание дальше нее. За ее пределами, полагаю, я вовсе не существую. Поэтому вам нужно найти способ. Вы ведь сами пришли сюда. Значит, вам по силам найти обратный путь.
  - Это был всего лишь телепорт, - с горечью произнесла Кларисса. - Обычный телепорт. Да, я не знала, куда он выведет. Он был настроен случайно, я надеялась только, что он перенесет нас туда, где нам смогут помочь.
  Она в отчаянии смяла в кулаке подол платья. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Кларисса смолкла. В ее голове одна за другой проносились мысли, одна нелепее другой.
  - Ты не богиня, - вдруг сказала она. - Боги помогают людям. Они справедливы. Но они не подчиняются людям. Они... они лишь исполняют просьбы. Если сами этого хотят. Не понимаю...
  Она говорила отрывисто, перемежая фразы долгими паузами, словно размышляя вслух. И чем больше размышляла, тем больше запутывала сама себя. Конрад смотрел на нее с недоумением. Такое же выражение, наверное, было бы и в глазах богини, если бы ее глаза чуть больше походили на человеческие.
  Наконец Кларисса замолчала и тяжело вдохнула. Затем пристально посмотрела на богиню и обвиняюще произнесла:
  - У тебя нет ауры.
  - Допустим. Но боюсь, я не уловила сути.
  - Ты можешь быть... - Кларисса запнулась. - Можешь быть кем угодно. Ты появилась из ниоткуда, делаешь совершенно немыслимые вещи... Не пойми неправильно, мы тебе благодарны за то, что ты вытянула брата с того света, но... Как мы можем тебе доверять?
  - Мне не нужно ваше доверие, - спокойно ответила богиня. - Мне нужно, чтобы вы ушли.
  Но Кларисса оставила ее слова без внимания:
  - Ты говоришь, что хочешь помочь. Говоришь, что отправишь нас назад, если мы найдем путь. Но мы и сами толком не понимаем, как и почему сюда попали. А ты... ты так легко оказалась поблизости. Будто ждала нас. Возможно, это ты сама и перенесла нас сюда? И чего ты пытаешься от нас добиться? Зачем мы нужны тебе?
  Конрад молчал. Его немного удивляла горячность сестры, но, все же, ее вопросы не казались ему бессмысленными. Пусть он не испытывал неприязни к этой странной девушке, которая назвалась богиней, но на вопросы, заданные Клариссой, он и сам хотел бы знать ответы.
  - Ты ошиблась, - произнесла богиня. - Я не переносила вас сюда. Мне ничего от вас не нужно. Все, что я хотела, я сказала прямо. Я хочу, чтобы вы ушли. У меня нет причин вас обманывать.
  - Тогда как ты сумела вот так возникнуть из ниоткуда? Как сумела так скоро найти нас?
  - Я ведь уже говорила, что я - богиня. Ваше появление я почувствовала, едва вы оказались здесь. Я знаю все, что происходит во Вселенной. Каждая его частица - это я, а я - это весь мир. Мы неразделимы.
  - Ты слишком похожа на человека, - возразила Кларисса.
  Собственные слова привели ее в замешательство. Она и сама не знала, что хочет этим сказать. Она ведь никогда не видела богов. Но богиня, похоже, поняла ее мысли.
  - Это, - она обвела себя руками, - всего лишь физическая оболочка. Это только часть меня. Я все еще связана с миром, хотя и ограничена сейчас из-за этой формы воплощения.
  - Богиня, заключенная в человеческом теле... - прошептал Конрад.
  - Не заключенная, - улыбнулась богиня. - В этом теле или нет, я все равно остаюсь божеством.
  - Это недоказуемо, - задумчиво проговорила Кларисса.
  - Тебе нужны доказательства? - богиню эта мысль как будто позабавила.
  - Если ты и правда хочешь помочь нам вернуться в наш мир, - ответила смертная, - то мы должны быть уверены, что можем тебе довериться. И для начала я хочу быть уверена хотя бы в том, что ты действительно та, кем себя называешь.
  - И как ты хочешь этого добиться? - богиня склонила голову, став похожей на любопытную птицу.
  Конраду на миг показалось, что Кларисса ждала именно этих слов. Она едва заметно подобралась, словно кошка перед прыжком, и, не сводя с богини пристального взгляда, медленно, с расстановкой, произнесла всего два слова:
  - Божества бессмертны.
  Богиня хмыкнула:
  - Хочешь попробовать убить меня?
  - Почему бы и нет?
  - О боги, Рисса... - пораженно выдохнул Конрад.
  Но сестра его проигнорировала. Она молча буравила собеседницу взглядом, ожидая ответа. Богиня равнодушно пожала плечами.
  - Ты можешь это сделать, если тебе это необходимо.
  Кларисса кивнула и начала осматриваться вокруг. Она понимала, что нет смысла использовать магию. Противница была явно намного сильнее ее, и в лучшем случае могла отгородиться щитом, за который Клариссе будет не пробиться. Даже если она, по ее словам, не владеет заклинаниями, вполне могла освоить щит так же легко, как и филум коннектенс. Во всяком случае, ей хватило способностей, чтобы разрушить тот барьер. Так что оставалось только грубое физическое воздействие. Под протесты Конрада Кларисса принялась искать в траве подходящий камень. По счастью, брату еще не хватало сил на то, чтобы встать, и он не мог помешать ей осуществить задуманное.
  Камень нашелся всего через несколько шагов - увесистый булыжник, немного утопленный в мягкую траву, достаточно легкий, чтобы Клариссе хватило сил его бросить, и достаточно тяжелый, чтобы нанести существенный ущерб при попадании в цель. Кларисса не без труда подняла камень и пошла обратно.
  Конрад уже сумел приподняться на локтях. Несмотря на мелкую испарину, выступившую у него на лбу, выглядел он уже намного лучше. При мысли о его чудесном исцелении Кларисса ощутила укол совести.
  Богиня ждала, даже не сменив позы. На ее лице играла безмятежная улыбка. Клариссу эта улыбка почему-то разозлила. Недавние сомнения покинули ее, не оставив следа. Она перехватила камень поудобнее, и, недобро улыбаясь, попыталась прицелиться.
  Она сама не знала, какого результата ждет. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что девушка, называющая себя богиней, не сможет ни отступить, ни закрыться щитом, словно обычный маг. Немного отстраненно Кларисса попыталась представить окровавленное тело этого существа, если ей удастся в него попасть. Или крови не будет? Или оно будет и дальше стоять, как ни в чем ни бывало? Был только один способ это выяснить.
  И поэтому, решившись, Кларисса изо всех сил бросила камень.
  Мир словно замедлился. Только сейчас Кларисса заметила, что Конрад успел уже подняться на колени и тянулся к ней в попытке остановить. Ему не хватило всего нескольких секунд.
  Богиня стояла, не двигаясь, словно восковая статуя. Даже ее улыбка не померкла ни на гран. Ни шага в сторону, ни единого взмаха руки, ни малейшего шевеления губ. Вглядываясь пристально, едва ли не до слез, Кларисса попыталась поймать любой признак творящегося колдовства. Но доли секунды проносились одна за другой, стремясь к абсолютной безысходности, а богиня все так же стояла, и все так же улыбалась.
  А потом время словно раскололось на части. Брат и сестра едва успели заметить то, что произошло у них перед глазами за какую-то долю мгновения.
  Богиня исчезла. Это было словно взрыв сверхновой. Короткая вспышка, которую Кларисса и Конрад скорее почувствовали кожей, нежели увидели глазами. Совершенно бесшумно вполне осязаемое человеческое тело брызнуло в разные стороны подобно каплям света, мельчайшим каплям дождя, слегка мерцающим в прозрачном утреннем воздухе.
  На несколько крошечных долей секунды мир замер, словно парализованный, а затем время поторопилось вернуться в прежнее русло. Искры света резко устремились обратно, и на траве, на том же самом месте, предстала все та же юная девушка в простом платье, с волосами, распущенными по плечам. Даже каждая прядь, казалось, лежит там же, где и раньше. И ее улыбка осталась прежней.
  Камень с влажным стуком упал на землю где-то позади нее. Наступила тишина.
  - Этого достаточно?
  Отойдя от первого шока, Кларисса ответила:
  - Я бы еще разок попробовала.
  Богиня усмехнулась так, как будто в самом деле находила это забавным. Однако вдруг она резко вскинула голову, словно к чему-то прислушиваясь. Расслабленность исчезла, уступая место настороженности. Тишина вокруг нее разве что не звенела.
  Когда, наконец, она заговорила, в ее голосе зазвучала сталь.
  - Оставим пока эти игры. Все, что вам сейчас нужно знать - это то, что этот мир принадлежит мне. Пока вы здесь, вам лучше мне подчиняться. Без лишних вопросов. Своеволие может стоить вам жизни.
  Она решительно преодолела расстояние, разделявшее ее со смертными, и добавила:
  - Сейчас нужно уходить. Дальше здесь находиться опасно.
  Кларисса нахмурилась. Конрад, стиснув зубы, поднялся на ноги, но почти сразу рухнул на одно колено.
  - Еще... Не слушается... - выдавил он.
  Богиня подхватила его под локоть и помогла снова встать. Не замечая его смущения, она произнесла:
  - Это должно пройти через несколько минут. Но, боюсь, у нас их нет.
  Конрад изо всех сил старался удержаться на ногах, и не искать больше опоры в этой хрупкой юной девушке. Богиня или нет, она выглядела лет на пять моложе их с сестрой. Еще моложе Леанны... К счастью, на помощь Конраду поспешила Кларисса, и он оперся на плечо сестры. Богиня выскользнула из его вынужденного объятия, оставляя Клариссе заботу о брате, и замерла в стороне. Мыслями она была где-то далеко. Медленно, то ли осматриваясь, то ли прислушиваясь к чему-то, она начала поворачиваться вокруг.
  -Что-то случилось? - спросил Конрад.
  Она ответила не сразу:
  - Скоро здесь будут другие. Никак не могу понять, что они такое. И я совсем не уверена, что мы сейчас готовы к встрече с ними.
  - Мы? - удивилась Кларисса.
  Ответа не последовало. Похоже, решив что-то, богиня решительно направилась вперед, в сторону темнеющих вдали деревьев. Она не дала себе труда обернуться, как будто знала, что смертным не останется ничего, кроме как последовать за ней. Она шла торопливо, но все же не слишком быстро, ни на миг не забывая о том, что раненому трудно идти.
  И поэтому они потеряли время.
  Лес заметно приблизился, но до него оставалось еще слишком далеко, когда богиня вдруг резко остановилась и медленно развернулась назад. Взгляд ее проскользнул мимо брата и сестры и сосредоточился на чем-то, что появилось в противоположном конце луга. В глазах богини не было страха, но напряженность ее позы и цепкое, недоброе внимание заставили Клариссу сильно встревожиться. Все так же осторожно поддерживая брата, она обернулась назад, следуя за взглядом богини.
  Вокруг было пусто. Все тот же бескрайний луг, ветер, гуляющий на просторе, и ни единой живой души, на сколько хватало глаз. Кларисса почти уверилась, что там ничего нет, когда из леса с противоположной стороны луга появились те, кого она больше всего боялась увидеть.
  Их было шестеро. Шесть черных точек, с деловитой сосредоточенностью спешащих через луг.
  Даже если Клариссе хотелось надеяться, что она ошиблась, вымученный стон Конрада не оставил сомнений. Об этих существах он знал не понаслышке.
  Богиня медленно обогнула парализованных страхом людей, и остановилась между ними и приближающимися тенями.
  Душа Клариссы рвалась на части. Ей хотелось бежать, бежать со всех ног, но она знала, что как бы она ни старалась, ее все равно настигнут. И она не могла бросить брата. И эту хрупкую девушку с незаурядными магическими способностями. В этой ситуации они ей не помогут. Никому не помогали. Кларисса была благодарна ей, боялась ее и совсем не доверяла. Ей хотелось оставить волшебницу в одиночестве сражаться с тенями, несущими смерть; ей хотелось попросить волшебницу спасаться, бежать отсюда, так быстро, как только сможет. Она назвалась богиней, так разве она не единственная, кому сейчас под силу спасти их всех? Но в это даже самой Клариссе так и не удалось поверить.
  Конрад думал почти о том же. Он понимал, что не в состоянии даже сделать самостоятельно несколько шагов, не говоря уже о схватке с воинами Иномирца. Бежать бессмысленно. Сила магии Клариссы не исходе. Эта девочка с неземными глазами погибнет так же, как те люди во время эвакуации. Конрад помнил их лица так, словно видел минуту назад. Их бездвижные тела отпечатались в его памяти, словно выжженные огнем.
  - Уходите, - вдруг тихо, но отчетливо произнесла богиня.
  Это прозвучало словно приказ.
  - А ты? - против воли вырвалось у Клариссы.
  - Останусь. Все хорошо. Просто идите.
  Кларисса решила не настаивать. Вместо этого она крепче сжала руку брата, обнимавшую ее за плечи, и как могла, решительно пошла прочь, оставляя за спиной врагов и самозваную защитницу.
  Отойдя на несколько шагов, Кларисса почувствовала, как сгущается и потрескивает воздух. Но лишь на мгновение она обернулась, прежде чем продолжить путь.
  Богиня спокойно и бездвижно стояла все на том же месте, а вокруг нее разрастался огромный мыльный пузырь, в котором Кларисса не без труда узнала собственное заклинание щита. Разница между ними была примерно как между скалой и крохотным камушком. Это казалось нереальным.
  Кларисса почувствовала слабость в коленях, и поспешно отвернулась, а затем устремилась вперед. Впервые она подумала о том, что их новая знакомая, возможно, еще опаснее тех существ, от которых они бежали.
  Конрад торопился следом за Клариссой, но то и дело спотыкался, и сестра едва ли не волоком тянула его за собой.
  Безмятежная с виду, богиня размышляла, изучала, оценивала. Те, кто приближался к ней, вызывали в ее сердце нечто похожее на тревогу. Не только их сила и намерения, но и сама их природа не поддавалась пониманию. Они не были людьми. Они не были ни одним из живых существ, которые когда-либо населяли ее мир. Что-то вроде предвосхищения брезжило на границе сознания, но она никак не могла ухватить ускользающую мысль.
  Скорость их передвижения была довольно большой, но не слишком. Судя по беглой оценке, они могли бы бежать быстрее, но по какой-то причине не находили в этом надобности. Их внимание было сконцентрировано на беглецах, стоящую же на их пути богиню они словно вовсе не замечали.
  Все чувства богини работали на полную катушку. Она чувствовала каждый вздох людей за ее спиной, каждое движение воздуха вокруг существ, затянутых в черное. Они двигались слаженной группой, совсем недалеко друг от друга. Богиня мысленно очертила пятачок земли, по которому они бежали, и осторожно направила свою силу вперед. Волна энергии очертила границы позади, по сторонам и прямо перед существами, над их головами и под их стопами, создав нечто вроде изолированной камеры, и вынесла ее за пределы привычного понятия о пространстве. Существа оказались заперты, словно крысы в банке. Богиня с некоторым интересом разглядывала пленников.
  Какое-то время они не понимали, что происходит. Мир вокруг них просто совершенно не менялся. Несмотря на движение, они ни на шаг не приближались к цели, словно топтались на месте. Однако на то, чтобы это понять и заметить, времени им понадобилось гораздо меньше, чем ожидала богиня. Они не проявили ни единой человеческой реакции - ни удивления, ни замешательства, ни страха. Только резко, словно по команде, остановились, будто вкопанные. Они не говорили друг с другом, и, казалось, не сделали ни единого движения. На краткое, очень неприятное мгновение богине показалось, что их пустые безразличные взгляды сошлись на ней, изучая ее так же, как только что она сама изучала их.
  Богине подумалось, что, неважно, как, но ей не следовало допускать самого их появления здесь. Они были слишком опасны. Стоило поторопиться и выслать людей назад в их мир. Однако, даже если бы это было сделано в первую же минуту их появления здесь, скорее всего, избежать вторжения этих странных пришельцев все равно бы не удалось. Они пришли бы по следу.
  Словно в ответ на ее мысли раздался глухой хлопок, и пленники вырвались из пространственного вакуума. И снова, словно по команде, они одновременно перешли на бег. Но теперь они бежали быстрее.
  Это казалось невозможным.
  Теперь богиня отчетливо сознавала, что, учуяв здесь свою добычу, они уже не уйдут. Сейчас между беглецами и преследователями стоял только этот барьер, позаимствованный у смертной, но он был недостаточно надежным. Он вряд ли мог надолго их задержать, и не оставлял возможности уйти, чтобы последовать за людьми, которые без помощи богини все равно не смогут вернуться в свой мир. К тому же, как бы долго богиня ни смогла бы удерживать этих шестерых, сюда ведь могли прийти и другие.
  Они убьют тех людей. В противном случае они не покинут этот мир по своей воле.
  Богиня оказалась в тупике. У нее не оставалось выбора.
  Она подняла руки. На кончиках ее пальцев замерцали крошечные искорки. Легкий ветерок зашевелил свободные локоны.
  Занятая своими мыслями, она совсем не заметила приближавшихся сзади шагов, и немного вздрогнула, когда рядом с ней неожиданно вырос Конрад. Он держался немного неуверенно, неустойчиво, но в руке он сжимал меч, а его взгляд был тверд, и мужчина не сводил его с шести бегущих к ним черных фигур.
  - Зачем? - только и спросила богиня.
  - Мы тебя не оставим, - ответил Конрад.
  - Вы не сможете помочь.
  - Знаю. Но и уйти, оставив тебя здесь одну, мы тоже не можем.
  Между ними повисло молчание.
  Богиня обернулась. Кларисса тоже вернулась. Она остановилась немного позади и, хмурясь, разминала руки. Между пальцев мелькали змейки зарождающихся заклинаний.
  - Кто они? - наконец спросила богиня.
  - Хищники, - ответил Конрад.
  Богиня окинула его долгим пытливым взглядом, а затем понимающе кивнула.
  - Вы и правда ничем не сможете помочь. Уходите.
  И она снова сосредоточилась на врагах. Они подошли уже совсем близко. Через прозрачную стену барьера уже можно было отчетливо разглядеть их лица, наполовину скрытые за черными масками.
  Конрад не пошевелился, только крепче сжал эфес меча.
  - Не волнуйся ни о чем, - спокойно произнесла богиня. - Я справлюсь. Мне нужно только, чтобы вы отошли как можно дальше. Это мой мир. Оставь это дело мне.
  Что-то в ее голосе заставило Конрада безоговорочно подчиниться, когда Кларисса подошла к брату, взяла его за руку и потянула с собой. Они вновь поспешили прочь, но уже с совсем другими чувствами.
  Всего через минуту первый из врагов вплотную подошел к барьеру.
  Богиня раскинула руки, словно желая заключить весь мир в материнские объятия...
  Выбиваясь из сил, брат и сестра не заметили первый ветерок, всколыхнувший траву. Не заметили они и того, как небо начало темнеть, и опомнились только тогда, когда день внезапно обернулся ночью. Воздух вокруг них оказался совершенно недвижен. Земля и трава были влажными, словно после ливня.
  Богиня что-то затевала. Что-то очень нехорошее.
  Повинуясь единому порыву, близнецы остановились и оглянулись назад.
  Богиня была не так уж и далеко, всего несколько десятков шагов позади, но там, где она стояла, шквальный ветер рвал ее волосы и белое платье. Она стояла, запрокинув лицо к небу и распростав руки, а над ее головой сгущались лиловые тучи. Трогательно хрупкая, но неожиданно грозная, Конраду она показалась щепкой в разворачивающемся кошмаре.
  Он не сразу понял, что сестра изо всех сил тянет его за руку. В ее глазах застыл ужас, а лицо было мокрым, словно от слез. Воздух стал удушливо влажным. Оглушенный происходящим, Конрад уступил на шаг, потом еще на один, а потом близнецы, держась за руки, изо всех сил поспешили вперед, оскальзываясь на траве.
  А шторм еще лишь только набирал силу. В тяжелых тучах, затянувших небо, засияли первые молнии. Ветер уже не просто свистел, он выл, словно тысячи горнов трубили в горном ущелье. На лице богини расцветала полубезумная улыбка.
  Чувство, с которым стихия охватила ее тело и душу, было непередаваемым. Сила шторма, все ускоряя темп, стекалась к богине. Враги пока еще толпились перед невидимой стеной, не оставляя попыток пробить барьер, но постепенно деловитая уверенность в их глазах сменилась удивлением, а потом и страхом. Наблюдая за ними, богиня улыбалась все шире. Резкий порыв холодного ветра заставил ее слегка покачнуться.
  Вот одного из существ в черном ветер сбил с ног, подхватил могучим потоком, и унес в небо. За ним второго, третьего... Богиня взлетела последней, пульсируя вместе с бурей, словно ее безумное сердце.
  Они еще пытались дышать, но уже едва ли могли это сделать. Беспомощные, как слепые котята...
  Барьер, все еще затягивавший половину неба, был больше не нужен. Он рухнул, и с этим вырвалась наружу беснующаяся буря. Конрад и Кларисса едва успели ничком упасть в траву. Мир отчаянно, безудержно сходил с ума.
  Шквальный ветер вырывал из земли комья дерна, неистово трепал черные силуэты, словно беспомощных кукол, пока буря не окрасилась багровым.
  Брат и сестра увидели, как тело богини, спокойно парившее в самом сердце этого безумия, вдруг дернулось, снова ненадолго зависло в высоте и неожиданно сорвалось вслед за ураганом.
  Через несколько секунд все закончилось.
  
  ***
  - Эй... Эй! Как же ее по имени?.. - обеспокоенный мужской голос прорвался через пелену болезненного тумана.
  - Она жива, - прозвучал другой голос, спокойный, женский. Однако в нем различались нотки восхищения. - Черт возьми, она еще и жива...
  Чьи-то сильные руки подняли ее тело и подняли над землей.
  - Нужно уходить... - богиня не знала, сказала ли она это вслух, или слова лишь пронеслись в полусонном мозгу. - Уходите...
  Руки обхватили ее крепче, прижимая к груди. Человек понес ее куда-то, походка его была немного нетвердой. Пахло озоном и пылью. Теплые ладони обжигали ледяную кожу сквозь тонкую ткань платья.
   Богиня попыталась прошептать еще что-то, но сознание снова ускользнуло от нее.
  
  ***
  Когда она открыла глаза, высоко в небе уже ярко сияли звезды. Тишину нарушал только легкий шепот ветра и слабое потрескивание откуда-то со стороны. Богиня лежала на твердой земле, но под ее головой было подложено нечто мягкое, а сверху был наброшен теплый плащ.
  Во тьме богиня сотворила огонек. Крохотный сияющий шарик отделился от ее пальцев и, танцуя, завис в воздухе. Она добавила к нему еще один. Скоро вокруг нее дрейфовали с полдесятка белесых светлячков. Богиня думала. Чего-то не хватало.
  - Она очнулась, - вдруг послышалось со стороны.
  Богиня осторожно повернула голову. Перед ней, заслоняя небо, стояла та женщина, Кларисса. Затем она опустилась на колени и положила руки на лицо богини. Последовательно ощупала лицо, шею, кисти рук. Ладони Клариссы были очень теплыми.
  Конрад был здесь же. Он стоял чуть поодаль, встревоженно следя за сестрой. Даже в темноте было заметно, что выглядел он уже намного лучше.
  - Мы не знали, что с тобой, и не рискнули лечить, - сообщила Кларисса, закончив осмотр. - Подумали, что, раз уже ты богиня, может у тебя все как-то по-другому.
  - Спасибо.
  Богиня попыталась встать, но Кларисса ее удержала.
  - Пусть я ничего в этом не понимаю, но думаю, вставать тебе пока рано.
  - Все это время я лежала здесь?
  - Так и есть, - ответил Конрад.
  - Я не слишком хорошо помню... Что произошло?
  Брат и сестра переглянулись. Вид у Конрада стал несчастный.
  - Судя по всему, ты призвала... Нет, скорее, сотворила целую бурю, - ответила Кларисса. - Ты управляла ею.
  Ее голос прозвучал обвиняюще.
  - Тех существ, - вставил Конрад, - разнесло в клочья.
  - Должно быть, поначалу все было под контролем, но потом тебя тоже унесло. Мы немного испугались.
  - И?
  - Похоже, тогда-то ты и потеряла сознание. Ветер как-то сразу стих. Ты упала, - мрачно проговорила Кларисса и отвернулась.
  Проследив за ее движением, богиня увидела небольшой, едва тлеющий костерок. Смертная вырывала из земли и подбрасывала в огонь пучки травы. Когда пламя разгорелось немного увереннее, женщина повернулась обратно.
  - А я ведь уже почти поверила в то, что ты - богиня, - насмешливо сказала она.
  - И что же заставило тебя передумать?
  - Только простые смертные умеют падать в обморок.
  - О, обморок...
  Богиня нахмурилась. Увидев выражение ее лица, Конрад озабоченно спросил:
  - Ты в порядке? Тебе больно?
  - Немного, - ответила богиня.
  - Где? - на пальцах Конрада заструились зеленовато-голубые потоки света.
  - Везде.
  Богиня снова попыталась подняться, немного морщась. Конрад оттеснил сестру и нежно, но решительно взял богиню за плечи и уложил обратно.
  - Не двигайся, я все-таки постараюсь помочь.
  - Не нужно, - она попыталась ободрить его улыбкой. - Скоро все пройдет. И я все-таки хотела бы сесть.
  Конрад неохотно помог богине подняться. Плащ упал, и Конрад аккуратно расправил его на ее коленях.
  Кларисса уже успела устроиться на земле по другую сторону костра. Его света едва хватало, чтобы осветить нижнюю часть ее лица, но пламя бликовало в глазах, придавая женщине грозный и немного демонический вид. Похоже, она была чем-то очень недовольна. Богиня перевела взгляд с Клариссы на Конрада.
  - Вы удивительно похожи.
  - Мы близнецы, - бросила Кларисса.
  - Я догадалась.
  Повисла тишина. Кларисса продолжала лениво вырывать траву и подбрасывать в костер. Он едва теплился и почти не грел, но смертная упорно продолжала с ним сражаться. Богиня осмотрелась вокруг. Похоже, все они остались там же, где были и прежде. Лес все так же темнел вдалеке. На реке мерцала лунная дорожка. Холодный ночной ветер носился на свободе. Богиня зябко поежилась. Кларисса куталась в плащ. Конрад видел рядом, на нем были только рубашка и поддоспешник, покрытые засохшей бурой коркой. Там, где прежде была рана, на одежде зияла дыра с рваными краями. Искореженный доспех куда-то пропал.
  - Почему вы остались здесь?
  Кларисса вздрогнула. Богине ответил Конрад:
  - Мы пытались, но ничего не вышло.
  - Не вышло?
  - Мы пытались идти, - сказал он. - Мы были уверены, что успеем до захода солнца.
  - Но сколько бы мы ни шли, ничего не менялось, - вставила Кларисса. - Вообще. Мы как будто топтались на месте.
  - Поэтому, когда начало темнеть, мы решили остаться тут и дождаться, когда ты придешь в себя.
  - Хммм...
  Все это было неправильно. Богиня пробежала пальцами по жухлой траве. Травинки слегка кололись, но никак не отзывались на прикосновение. Сотворенные светлячки пока еще кружились вокруг своей создательницы, пусть и начали понемногу гаснуть, один за другим. Богиня ткнула пальцем ближайший огонек, и он, подплыв к ее ладони, впитался внутрь. На несколько секунд зачарованный свет растекся под кожей, на мгновение вспыхнул и погас. Но чего-то не хватало. Богиня задумчиво посмотрела на виднеющийся вдали лес.
  - Сегодня останемся здесь, - сказала она. - Пока что здесь безопасно. Полагаю, сейчас нет смысла предпринимать такой долгий переход.
  Конрад кивнул, соглашаясь. Кларисса тоже решила не спорить:
  - Что ж, тогда остаемся.
  - Здесь прохладно, - заметила богиня. - И вы, должно быть, проголодались...
  Немного сосредоточившись, она вгляделась в костер. Пламя задрожало и ярко вспыхнуло. Стало светлее, и вокруг разлилось тепло. Кларисса протянула к огню озябшие руки.
  - Мы перекусили немного, - сказала она. - Там, в своем, нам пришлось бежать из собственного дома. Я подготовилась на всякий случай. Держи.
  Кларисса протянула богине хлеб, завернутый в бумагу. Та приняла угощение, но разворачивать не торопилась. Казалось, она снова о чем-то задумалась.
  - Почему вам пришлось бежать? - наконец спросила богиня. - Вы спасались от тех существ?
  - Они всего лишь солдаты, - ответил Конрад.
  - Тогда ты ведь сказала нам уходить до того, как они появились, - вдруг произнесла Кларисса. - Как?..
  - Ты хочешь спросить, как я о них узнала?
  - Неплохо бы для начала.
  Богиня пожала плечами.
  - Просто почувствовала их появление. Так же, как и ваше. Я чувствую все, что происходит в этом мире. Я уже говорила, он часть меня, а я часть его. Этого ответа вам будет достаточно?
  - Пока что, - и Кларисса снова уставилась в огонь.
  - Ты сказала, что мы не должны умереть здесь, - проговорил Конрад. - Потому что мы чужие. Но ведь их ты убила. Почему?
  - Мне больше ничего не оставалось. Я знала, что в противном случае они бы убили вас, и приняла то решение, которое посчитала верным.
  - Теперь в твоем мире... Что-то изменится? - в голосе Конрада слышалась тревога.
  - Не знаю. Конечно, все меняется. Мир меняется каждую секунду. Но что теперь случится с ним, предугадать сложно. Есть законы, которые нельзя нарушать именно потому, что последствия непредсказуемы.
  - И что ты теперь будешь делать?
  - Для начала помогу вам вернуться туда, откуда вы пришли. А потом попытаюсь восстановить равновесие. Надеюсь, это возможно. Но все же кто они? Те существа, которые пришли за вами. Откуда они взялись? И почему вас преследуют?
  - Это сложно, - ответил Конрад. - Как я уже сказал, они - солдаты. Тот, кто их послал, в нашем мире ищет что-то. Что именно - никто не знает. Однако ради этого он стирает с лица земли целые страны. Теперь его целью стали мы.
  Повисла тишина, глухая, тягостная. Богиня сердцем чувствовала горечь, прозвучавшую в его словах. В любом случае, то, что привело этих двоих в ее мир, не могло быть чем-то хорошим. Но, чтобы помочь, она должна была знать.
  Богиня еще раз взглянула на жесткий профиль Конрада, попыталась всмотреться в мрачные глаза Клариссы, и, наконец, проговорила:
  - Ну что ж, рассказывайте мне о вашем Темном Властелине.
  Кларисса нерешительно взглянула на брата. Конрад помолчал немного, затем невесело усмехнулся и произнес:
  - Темный Властелин? Наверное, его можно и так назвать. Но мы зовем его Иномирец... Глава 3. Ветер перемен Эта половина комнаты была погружена во тьму. Неверный свет огня, горящего в камине, спотыкался о высокие спинки четырех расставленных вокруг него кресел, и здесь, за пределами круга, царил почти непроглядный мрак. Его разрывал лишь один-единственный сгусток парящего в воздухе призрачного белого света, который, покачиваясь, кружился вокруг своей оси. Он казался невероятно ярким, но его сил все же не хватало, чтобы хотя бы обрисовать очертания стоящих рядом предметов, и он даже, как будто, наоборот, погружал их в еще более глубокую, чернильно-черную темноту. Играла музыка - тихая, но светлая и чистая. Когда мелодия оборвалась, достигнув своей последней, немного дрожащей ноты, светящаяся сфера остановилась и ненадолго зависла. Лишь спустя несколько секунд она вновь закружилась, и зазвучали новые аккорды. Люди в креслах молчали. Юная герцогиня Леанна отвернулась к огню. Ее янтарные локоны свободно обрамляли лицо, и едва ли кто-то из присутствующих мог проникнуть взглядом за их мягкую завесу. Кларисса, племянница герцога, тоже смотрела в огонь. Она уже давно сидела вот так - подобрав ноги, обняв их руками, и уставившись в камин, упрямо и воинственно. Ее брат-близнец Конрад только хмурился, покачивая в руке бокал вина. Он до сих пор так и не выпил ни капли, и напиток давно выдохся. Лорд Киеран Дрейвен мягко постукивал пальцем по мягкой обивке подлокотника, не сводя глаз с жены. Он первым нарушил тяжелое молчание, обратившись к племяннице: - Кларисса, перемени, пожалуйста, музыку. Полагаю, сейчас не самое лучшее время для пьес маэстро Доэрти. Кларисса словно очнулась ото сна. Несколько секунд ей потребовалось на то, чтобы осознать смысл просьбы. Затем она медленно поднялась и ушла в темноту за спинками кресел. Сфера все так же парила в воздухе. Кларисса подошла к столику, над которым она сияла, и опустила руку в ее белоснежный нимб. Мелодия затихла, растворившись в тишине, а затем, спустя несколько мгновений, заиграла другая. Кларисса, все так же, не произнося ни слова, вернулась в кресло и откинулась на спинку. Казалось, она собиралась расплакаться. - Леанна, подойди, - произнес Киеран и протянул жене открытую ладонь. Юная герцогиня попыталась украдкой утереть слезы, и лишь затем обернулась. На ее губах играла улыбка, но Киеран слишком хорошо ее знал, чтобы она могла его обмануть. Леанна покинула свое кресло и подошла к мужу. Он протянул к ней руки, раскрывая объятия. Леанна ничего не могла от него скрыть, как и всегда. Она тихонько всхлипнула, вложила свои руки в большие ладони лорда, и он притянул ее к себе, усаживая на колени. - Ну же, маэстро не любил, когда ты грустишь. Леанне удалось только кивнуть, все еще через силу улыбаясь, но этот краткий жест лишил ее последних крупиц самообладания, и она, уткнувшись мужу в плечо, тихо и отчаянно зарыдала. Киеран лишь гладил ее по сияющим в свете камина волосам, и в его взгляде сквозила тревога. За забранным решеткой окном злился хлесткий январский ветер, стучась в стекло охапками колючего снега. Здесь, почти на самой вершине северной башни, в этой уютной тихой комнате, Конраду казалось, что они вчетвером - единственные живые люди во всем мире. Все было итак страшно, но становилось еще хуже при мысли о том, что маэстро Доэрти был единственным человеком, который избежал гибели, когда пало графство Лефарн. Маэстро был единственным выжившим из тех людей, среди которых Леанна провела свои детство и юность. Граф Лефарнский был отцом Леанны. В последний раз она видела его на собственной свадьбе, однако среди потока гостей им почти не удалось поговорить. Граф по большей части стоял в стороне, с улыбкой наблюдая за дочерью, пунцовой от смущения и счастья. Лишь две недели прошло с момента, когда новобрачные в окружении свиты, среди которой был и маэстро, отправились во владения супруга, как Иномирец вторгся в Лефарн. Граф, лучше многих понимавший, что сопротивление бесполезно, предпочел открыть захватчикам ворота, желая проявить добрую волю. Однако этим ему не удалось ничего изменить. Как и в других владениях, все люди в Лефарне были убиты, а земля сожжена. До герцогства Дрейвен новость донеслась нескоро. И только тогда Киеран понял, почему граф так торопился выдать замуж свою единственную дочь. Так Леанна потеряла отца, а маэстро - дом. Сколько юная герцогиня ни упрашивала наставника, он не пожелал остаться в герцогстве. Он кочевал из одного владения в другое, пока смерть не застала его в Лизмарке. Волею судьбы он принял ту участь, которая была уготована ему с самого начала, но на несколько лет позже, и совсем в другом месте. Лизмарк стал восьмым владением, уничтоженным войсками Иномирца. И два из них граничили с герцогством Дрейвен. - До сих пор помню, как маэстро пытался научить меня играть на пианино, - пробормотала Кларисса, прерывая тяжелые мысли. - Разве такое когда-то было? - удивился Конрад. - Было, - подтвердил Киеран. - Правда, всего однажды. Само собой, попытка оказалась неудачной. Кларисса перегнулась через подлокотник и подняла бокал, стоявший на полу. Вино поймало отблеск огня и засияло вишневым. Кларисса отпила немного и поверх бокала с грустью посмотрела на Леанну. Затем ее взгляд наткнулся на Киерана. Дядя скорчил Клариссе хмурое лицо и выразительно покосился на жену. Кларисса расстроено пожала плечами. Конрад, выплывший, наконец, из своих мыслей, следил за их молчаливым спором. Его сестра в итоге, похоже, сдалась. Она покосилась на Леанну и начала рассказывать: - Если я правильно помню, у маэстро Доэрти тогда выдался свободный день, но он остался в замке. А меня как раз поймали на кухне, когда я хотела провести один эксперимент... - Конрад, не удержавшись, хмыкнул, и Кларисса одарила его испепеляющим взглядом. - Кухарка, госпожа Риам, меня выставила и угрожала больше никогда не впускать... А мимо проходил маэстро. Увидел нас и решил, что мне просто нечем заняться, и решил дать мне пару уроков... Ну а мне стало скучно, и я решила немного пошутить. - И все же призывать унмермов было не самой хорошей идеей, - строго сказал дядя, хотя глаза его улыбались. - Ты прав, - сказала Кларисса. - Но все же это было весьма неплохо для десятилетнего ребенка. Кон, ты только представь, что было, когда эта мелкая зеленая гадость полезла на рояль! Конрад ответил ей неуверенной улыбкой. Но, присмотревшись к Леанне, он понял, что она уже почти перестала всхлипывать. И, пусть она и сидела по-прежнему, пряча лицо на широкой груди супруга, но любопытство уже начало брать верх. Конрад поймал взгляд сестры и постарался включиться в беседу. - Да уж, ребенок, знающий такие заклинания... Маэстро, наверное, был в ужасе. Но как так вышло, что я этого совсем не помню? - Маэстро тогда подарил тебе удочку, и ты торчал с ней на пристани днями напролет, - Кларисса одобрительно кивнула брату. - Помнишь, мы втроем с дядей ездили в Лефарн, когда нам было по десять лет? Маэстро Доэрти ведь тогда был при дворе графа. Она прикусила язычок и посмотрела на дядю. Тот слегка нахмурился и покачал головой. Конрад же оставил бокал и преувеличенно бодро произнес: - Помню, удивительное было лето. Кажется, какой-то праздник? - Да-да, праздник приглашения Осени, - в глазах Клариссы загорелся огонек. - Никогда до этого не видела столько цветов. А какие там были вкусности! Помню лоток с совершенно потрясающими яблоками. - А, это ты о тех яблоках, после которых ты разболелась? - вспомнил Конрад. - Ты была вся зеленая и к яблокам потом не притрагивалась лет пять. - Я просто слишком много их съела, - возразила Кларисса и мечтательно добавила: - Сейчас таких яблок больше нигде не найти. А ты со своей удочкой пропустил все самое интересное. - Ну да, уверен, тебе было очень интересно, - усмехнулся Конрад. - Бедный маэстро... - Зато тебе вспомнить нечего. - Ну да, ты-то постаралась, чтобы было, о чем вспомнить. Леанна уже совсем упокоилась и с интересом прислушивалась к их перепалке, но брат с сестрой этого не замечали. Киеран улыбался довольно, но немного грустно. Перед его глазами все еще стояло лицо герцога Велридского, получившего в то время ультиматум. Главы большинства владений собрались тогда в Лефарне по его просьбе. Пылкий молодой человек, темный и кудрявый, как все южане, рано потерял родителей и принял на себя весь груз ответственности за свои земли. Киеран до сих пор помнил, с каким пылом юноша настаивал на том, чтобы дать Иномирцу бой. Он был почти уверен в своей победе, и просил лишь немногого - посильной военной помощи. Но все же большинство лордов отказали, уже тогда четко понимая, что получивший ультиматум - обречен. Киеран долго мучился сомнениями, но все же выделил четыре легиона с четким приказом: если ситуация окажется безнадежной - отступать. Но никто не вернулся. Герцогство Велридское сровнялось с землей. Юный герцог обратился в пепел. Граф Лефарнский повторил его судьбу спустя девять лет. Теперь, спустя многие годы, в уютной гостиной у камина дочь графа грелась в объятиях Киерана, а Конрад и Кларисса продолжали свой спор о коротком эпизоде из детства, не омраченного проблемами мира взрослых. Тем временем близнецы вспомнили о том, как Кларисса пропала из виду на целых два дня, заставив сбиться с ног стражу и слуг, и заставив Киерана изрядно поволноваться. - Ничего со мной не случилось, - с ноткой гордости заявила Кларисса, вспоминая свой побег. - Зато у дяди добавилось седых волос. Где ты пряталась? - Я просто хотела потанцевать... - И потому сбежала, - укорил ее Киеран. - Почему нельзя было подождать до вечера, ведь мы все собирались принять участие в танцах и посмотреть на фейерверки. - Это было бы уже совсем не то, - возразила Кларисса. - К тому же, без взрослых было здорово. Я подружилась с одним мальчишкой, и мы всю ночь бегали по городу, а фейерверки смотрели с городской стены... А потом гуляли... - Пока тебя случайно не нашли в лавке старьевщика, - закончил Киеран. - Там-то ты что делала? - заинтересовался Конрад. - По правде говоря, уже и не помню. Помню только щит, от которого вы пытались меня оторвать. - Поверь, это было непросто, - усмехнулся дядя. - У сестренки с детства страсть к сомнительным артефактам. Однако Кларисса вдруг приложила палец к губам и тихонько зашипела. - Что? Сестра взглядом указала на Леанну. Глаза герцогини были закрыты, и она чуть слышно посапывала. - Кажется, Леанна уснула, - улыбаясь, прошептала Кларисса. Киеран покосился на жену, стараясь не шевелиться. Они казались такими теплыми и трогательными - сильный, зрелый мужчина, в чьи некогда черные волосы уже закралась седина, и хрупкая молодая девушка, всем своим существом излучавшая свет. Для людей, между которыми пролегло полтора десятилетия, они оказались на редкость гармоничной парой. Когда Киеран ее не слышал, Леанна называла его 'своей счастливой судьбой'. Когда Леанна не слышала его, Киеран говорил, что она была самым лучшим подарком в его жизни. От жизнерадостной малышки, всюду едва ли не по пятам следовавшей за 'высоким дядей' в те редкие моменты, когда Киеран бывал в Лефарне, осталось только воспоминание. Но теперь рядом с ним была прекрасная молодая женщина, которая искренне любила его всем своим сердцем. Даже Кларисса иногда им немного завидовала. Герцог нежно сжал жену в объятиях, а затем обхватил стройное тело поудобнее, стараясь не разбудить Леанну, и поднялся с кресла. Конрад встал следом за ним, прошел к двери и, отворив ее, придержал для дяди. Киеран вышел, благодарно кивнув племяннику: - Я скоро вернусь. С его уходом как будто стало еще тише. Конрад не сразу понял, что музыкальный шар давно умолк. Однако снова включать музыку не хотелось. Молодой человек вернулся к камину и встал рядом, не сводя глаз с изменчивого пламени. Кларисса тоже погрузилась в молчание. Лишь изредка тишину нарушал ее задумчивый вздох и вой снежного ветра за окном. Когда вернулся Киеран, уже миновала полночь. Конрад обернулся на скрип открывающейся двери и, увидев дядю, сел в кресло. Через минуту Киеран вошел в круг света и тоже сел. - Я хочу, чтобы вы с Леанной на какое-то время уехали в загородное поместье, - произнес он. - Ей там очень нравится. Тем более, скоро праздник - проводы зимы. Надеюсь, это поднимет ей настроение. Конрад кивнул, соглашаясь. - Мне так жаль Леанну, - проговорила Кларисса. - Эти два года маэстро был ей почти как отец. Теперь она потеряла и его. Киеран молча встал, взял с камина початую бутылку вина и наполнил бокалы сначала Конраду, затем Клариссе, а потом поднял свой, до сих пор нетронутый бокал. - За покойного маэстро, путь небеса будут к нему благосклонны, - сказал он. Конрад и Кларисса кивнули и приникли к вину. Снова надолго повисла тишина. - Как думаете, что теперь будет? - наконец спросила Кларисса. Никто не ответил. Кларисса переводила испытующий взгляд с одного на другого, но они были слишком поглощены своими мыслями. Девушке уже осточертела тишина, в которой каждый в одиночку предавался собственным тревогам. Поэтому Кларисса решительно поставила бокал рядом с креслом и заговорила: - Погибло уже больше половины старого королевства. Лефарн, Велрид, Манеривен, Индейо, Лизмарк, Серифет, Скайларк, Корморан. И что же дальше? - в последнем ее вопросе уже отчетливо прозвучал вызов. - С большой вероятностью следующими будем мы. Голос Киерана прозвучал настолько глухо, что близнецы едва его узнали. - Не говори такого, - после минутного замешательства проговорил Конрад. - Этого может и не случиться. Или случиться, но, по крайней мере, через пару лет. И ультиматумы прежде никогда не объявляли раньше, чем через несколько месяцев после... Он смутился и замолчал. Говорить вслух об этом вслух казалось неуместным. Однако, судя по печальным взглядам дяди и сестры, его поняли. - Между гибелью Скайларка и выдвижением ультиматума Корморану прошло пять лет... - тихо закончил он. Кларисса вновь уставилась в камин. Любование его пламенем каким-то удивительным образом помогало ей удерживать слезы. Выждав, когда сердце немного успокоится, она с горькой усмешкой произнесла: - Многие тогда начали втайне надеяться, что все кончилось. - И разочарование оказалось... болезненным, - сказал Киеран. Он поднялся и подошел к камину. Подбросил в огонь новое поленце, поворошил угли кочергой, смахнул ладонью с каминной полки несуществующую пыль. Затем он продолжил: - После того перерыва стало только хуже. Я не рассказывал, что пространственные разломы начали появляться именно тогда? Прежде о таком никто и не слышал. К тому же, время шло, но за все эти годы разоренные владения так и не восстановились. Прошли десятилетия, но земля осталась безжизненной. Люди обходят их стороной, лорды не стремятся их занять... Словно боятся навлечь на себя проклятие. Он тяжело вздохнул. - А потом Иномирец вернулся. Новый ультиматум был... Словно небеса обрушились. После... Каждому владению давалось все меньше и меньше времени на выполнение условий ультиматума. А новые ультиматумы стали выдвигаться быстрее. После падения Индейо до ультиматума Лизмарку прошло не больше месяца. Слушая его, Конрад только кивал, а в душе Клариссы понемногу разрасталась ярость. - Тогда, если это случится, мы должны быть готовы! - Все не так просто, Рисса, - устало проговорил Киеран. - Думаешь, в нашем мире есть хоть кто-то, кто способен с этим справиться? Лорды пробовали многое: кто-то пытался обороняться, кто-то - сотрудничать, но итог был один. Их всех уничтожили. Воины Иномирца... Они очень сильны. Магия на них не действует. Их осадные машины... - Но ведь за столько лет мы тоже сделали много шагов вперед! Мы учились, изобретали... Сейчас все совсем не так, как было сорок лет назад! - Разумеется, - согласился Киеран. - Но ты забываешь: когда мы делали один шаг, Иномирец делал десять. По сравнению с ним мы не более, чем беззащитные дети. - Но мы ведь не можем сидеть, сложа руки! - Конечно, не можем, и мы не сидим, - мягко ответил лорд. Киеран обернулся к племяннице. В ее глазах отражалось пламя камина. Оно плескалось где-то в глубине, там, где горело сердце. Мягкий свет и черные тени заострили женственные черты, придавая девушке воинственный вид. И когда маленькая Рисса успела так повзрослеть?.. - Но можем мы пока очень и очень мало. Мы до сих пор ничего не знаем ни об Иномирце, ни о существах, составляющих его армию. Мы высылали лазутчиков, но все напрасно. Все, кто сумел подобраться к ним более-менее близко, были убиты. - И все же что-то наверняка ты что-то предпринимаешь. Мы ведь достаточно хорошо тебя знаем, - проговорил Конрад. - Мы укрепляем границы, - признался Киеран. - Число гарнизонов за последние годы увеличилось втрое. Мы совершенствуем оснащение. Ведутся исследования... - Этого недостаточно! - перебила его Кларисса. Киеран нахмурился. - Мы не можем действовать решительнее. Мы не можем так рисковать. Сейчас у нас есть самое ценное, что только может быть. Время. И мы должны использовать его как можно разумнее. Нам нельзя привлекать внимание. Мы никак не готовы встретиться с Иномирцем лицом к лицу. Один неосторожный шаг... И мы можем быть уничтожены в любой момент. - Дядя прав, - заметил Конрад. - Если дойдет до открытого противостояния, мы даже не сможем оказать достойного сопротивления. - И что тогда нам делать? - спросила Кларисса. - Мы ведь не можем просто сдаться? - И мы не уверены, что это поможет, - отвечает Конрад. - Конрад прав, - сказал Киеран. - За эти годы кто-то пытался сопротивляться, кто-то сдавался, но итог всегда один - никто не сумел выполнить условие ультиматума, и все они погибли. - Ведь это требование всегда одно и то же? - спросил Конрад. - Да. Отдать то, что принадлежит Иномирцу. - И ни слова о том, о чем идет речь? - Кларисса забралась глубоко в кресло и сверкала оттуда синими глазами. - Ни слова, - подтвердил дядя. - Не понимаю, почему он ради этого идет на уничтожение всего живого, - задумчиво проговорил Конрад. - Ведь война идет именно на уничтожение. В сложившейся ситуации люди предпочтут отдать эту вещь без боя, чем бы она ни была. - Для меня это тоже кажется странным, - согласилась Кларисса. - Возможно, эта вещь настолько ценна, что Иномирец уверен: по доброй воле от нее не откажутся. - Даже ценой жизни? - тихо спросила девушка, во все глаза смотря на дядю. - Кто знает, - ответил Киеран. - Мы можем быть уверены лишь в том, что эта вещь до сих пор где-то здесь, в нашем мире. Возможно, тот, кто владеет ею, может не бояться Иномирца. Неспроста его войска сравнивают владения с землей. Они уничтожают все живое несмотря на то, что не находят того, что ищут. - Не понимаю... - покачала головой Кларисса. Они снова погрузились в молчание. Конрад неосознанно покачивал в руке бокал, не сводя глаз с рубиновых бликов в его глубине. Наконец он задумчиво произнес: - Но изменится ли что-то, если то, что ищет Иномирец, будет найдено и возвращено ему? Конрад лишь мрачно кивнул: - Велика вероятность, что те, кому выставлен ультиматум, обречены независимо от исхода поисков. Да и возможно ли найти вещь, о которой совершенно ничего не известно? - Мне все равно, возможно это или нет, - сообщила Кларисса. - Если эта вещь существует, то где-то она должна быть. И я уже начала свои поиски. - В самом деле? - удивился Киеран. - У тебя уже появились какие-нибудь соображения? - Никаких, - призналась Кларисса. - Но если эта вещь действительно существует, и если она действительно столь ценна, то она обязательно должна была всплыть, хоть где-нибудь, хоть раз, ведь уже прошло несколько десятилетий. Где-то должно быть упоминание. И если так, оно вполне может найтись в нашей библиотеке. Киеран улыбнулся украдкой. Ребенком Кларисса могла часами копаться в библиотеке. Это собрание книг было для нее целым миром. Неудивительно, что войдя в мир взрослых, она иногда с головой погружалась в эту детскую веру, будто в библиотеке можно найти ответы на любые вопросы. Впрочем, Киерану пришло в голову, что, несмотря на очевидную наивность это идеи, она не была совсем уж бессмысленной. Отец Киерана, дед близнецов, собирая библиотеку, руководствовался только одним принципом: там должно было быть все. А отец Кона и Риссы продолжил его начинание, и даже расширил его замысел, добавив к библиотеке несколько залов, где собирались различные артефакты. То, что ныне живущие представители рода Дрейвен по-прежнему называли библиотекой, теперь стало бесценным собранием сокровищ, как материальных, так и печатных. И что можно среди них найти, оставалось лишь предполагать. - Можно попробовать, - наконец согласился Киеран, однако добавил: - Но все же, это вряд ли поможет. Если бы найти решение было так просто, эту вещь давно бы обнаружили... Он вдруг замолчал, задумавшись о чем-то. Конрад и Кларисса обменялись встревоженными взглядами. - Дядя? - наконец позвала Кларисса. - Есть один вариант, о котором я прежде не думал, - хрипло произнес Киеран. - О чем ты? - спросил Конрад. - Возможно, ее уже нашли. А если нашли, значит, сознательно прячут. Если дело обстоит именно так, то мы больше ничего не сможем поделать. - И что тогда нам остается? - выдавила Кларисса. - Бежать, - ответил Киеран. - Но это бессмысленно, - возмутилась Кларисса. - И мы все равно не можем этого сделать. Мы должны защитить наших людей, их землю, их дома. - И все же это самое разумное, - возразил Конрад. - Мы ведь не уйдем одни. - Верно, - согласился Киеран. - Самое главное, что мы должны и можем сделать, это спасти людей. Мы можем сдать город и эвакуировать население. Тогда мы обойдемся минимальными потерями. - Даже если владение будет уничтожено, мы сможем спасти людей, - повторил Конрад. Впервые за вечер он искренне улыбнулся. Однако Кларисса не спешила радоваться. - Но далеко ли мы сможем убежать? Людей в нашем владении сотни тысяч. К тому же, что все они станут делать, потеряв свои дома и землю? Как и где они будут жить? И мы сами. Что с нами будет? Если мы покинем город, то лишимся всего. Мы ведь не сможем вывезти все... Казна, арсенал и прочее... Если мы потеряем все это, то станем обычными людьми. Как тогда мы сможем вернуться? - Чтобы суметь вернуться, для начала нужно выжить, - сказал Киеран. - Думаю, нам придется обратиться к Фаоре. Кларисса понемногу начала понимать. Она усмехнулась: - Ну да, и к Гленвеху. - Также в ближайшие дни я свяжусь с Антримом, - добавил Киеран. - Он проводит какие-то исследования в мертвых землях. Возможно, он узнал что-то полезное и сможет нам помочь. - Мертвые земли? - удивилась Кларисса. - Я думала, они прокляты, и туда никто не суется. - Разумеется, люди боятся, - ответил Киеран. - Но Антрим уверен, что сможет обнаружить там ключ к тайне Иномирца. - Иногда он ведет себя слишком безрассудно, - проворчала Кларисса. - Как будто он бессмертный. Он слишком полагается на Тару. Она ведь с ним? - Как и всегда. Думаю, все, к кому я хочу обратиться, сумеют собраться здесь в ближайший месяц. Думаю, еще несколько недель нам потребуется, чтобы детально обсудить план. Тогда мы сможем оценить свои силы и приступить к организации эвакуации... Кларисса почувствовала, как по спине пробежал холодок. Девушка зябко поежилась. - О боги, мы говорим об этом так, словно это уже происходит, - проговорила она. Пламя в камине чуть дернулось, хотя сквозняков не было в помине. - Я просто проявляю предосторожность, - мягко возразил Киеран. - Но если подумать... - вдруг заговорил Конрад, - По крайней мере, Антрим и Гленвех нечасто у нас гостили, и каждый раз... Он выглядел ошарашенным. - Каждый раз... Дядя, сколько же раз за последние годы ты 'проявлял предосторожность'?.. Тяжелый разговор так и остался недосказанным. Все трое разошлись всего за пару часов до рассвета. Потом Кларисса долго не могла уснуть, все ворочалась с боку на бок и без конца обдумывала слова дяди. В конце концов, отчаявшись забыться сном, девушка поднялась с постели, кое-как оделась и ушла в библиотеку. Сидя над пыльными фолиантами, она все отчетливее понимала, что дядин план имеет гораздо больше шансов на успех, чем она поначалу предполагала. И все же серый рассвет Кларисса встретила с тяжелым сердцем. *** Как и хотел дядя, спустя несколько дней после памятного разговора близнецы и Леанна уехали в поместье. Сборы и поездка для Леанны пронеслись, словно во сне. Она довольно тепло попрощалась с мужем, однако потом на долгое время погрузилась в молчание, несмотря на все попытки Клариссы ее разговорить. И все же расчет Киерана оправдался. Прошло меньше недели, когда Леанна начала оттаивать и даже повеселела. Ей действительно очень здесь нравилось. По сравнению с замком поместье казалось совсем крошечным - всего три этажа, прислуги здесь было немного, гвардия не маршировала под окнами, и вокруг, на многие мили, не было ни единой живой души. Это был тихий мирок, затерянный в снегу, их собственная маленькая сказка. Киеран приезжал раз в неделю на один или два дня, чтобы повидаться с женой и племянниками, и снова возвращался в город. Дела требовали его постоянного присутствия, однако среди них не появлялось ничего необычного. С каждым приездом он привозил ворох новостей из большого мира, но того, чего близнецы боялись больше всего, среди этих новостей раз за разом не оказывалось. И все же радоваться они не спешили. Пусть ультиматум не был объявлен Дрейвену, но и ни из одного другого владения таких известий тоже не поступало. Время шло, зима подошла к концу, сошел снег и зазеленела ранняя листва на деревьях, а худшего так и не случилось. Однажды, ранним весенним утром, снег снова припорошил землю. Тяжелые подушечки снега улеглись на зеленых листьях, солнце мягко, сонливо сияло где-то высоко, за морозной дымкой, но ветер принес намек на тепло. В мире воцарился обманчивый покой. А в маленькой зеленой гостиной разгорался хоть не скандал, но весьма и весьма жаркий спор. Ссорились близнецы. Коридоры поблизости гостиной как будто вымерли - памятуя о вспыльчивом характере покойного отца Конрада и Клариссы, слуги поспешили удалиться подальше под самыми благовидными предлогами. Осталась только парочка самых самоотверженных - кто еще мог задуматься о том, а вдруг лорду и леди захочется чаю. - Что ты, что дядя, два слишком осторожничающих человека, - злилась Кларисса. - Сколько можно сомневаться и обдумывать? Если эта вещь, в конце концов, окажется оружием, возможно, это единственное, чем можно уничтожить Иномирца. Ведь вполне возможно, что он потому его и ищет. К тому же тогда становится понятно, почему он ее не называет - боится, что если мы поймем, что это оружие, то найдем и способ использовать его против него самого. Это может оказаться нашим единственным шансом. И, скорее всего, последним. - Хорошо, допустим, мы это найдем, - возражал Конрад. - Допустим, это действительно оружие. Но ведь оно явно не из нашего мира. Каким образом ты поймешь, как правильно его использовать? Если оно, как ты говоришь, способно уничтожить Иномирца, то можешь представить его мощь? Что, если ты сделаешь что-нибудь неправильно? Что, если ты, воспользовавшись этим оружием, погибнешь сама или, еще хуже, своими руками уничтожишь мир? - Но ведь можно провести исследование... - Исследование? Ты шутишь? Как думаешь, как много времени Иномирец даст тебе на исследование? Не говоря уже о том, насколько это опасно. Я не позволю. - Я уже давно не ребенок, чтобы ты решал, что мне позволять, а что нет! Я взрослый человек и способна сама принимать решения. - Ты не можешь принимать подобные решения в одиночку. От этого зависит слишком много жизней. Тем более, если ты попытаешься воспользоваться этим оружием, и попытка будет неудачной, мы даже представить не можем, как тогда будет действовать Иномирец. - Самое худшее, что он может сделать - это уничтожить нас, но, похоже, он сделает это в любом случае. Кларисса отошла к окну и принялась рассматривать двор, пытаясь остыть. Своим благоразумием брат иногда здорово выводил ее из себя. И, если прежде она могла с этим мириться, то сейчас, когда ситуация требовала решительных действий, выносить это стало невозможно. - И все же наша главная цель - выжить, - устало сказал Конрад. - Или сделать хоть что-то, что нарушит обычный порядок действий Иномирца. Но, думаю, мы зря спорим обо всем этом. В конце концов, ни в одном из разрушенных владений не нашлось того, что ищет Иномирец. Возможно, этой вещи нет и у нас. Мы даже не знаем, что это. Как ты собираешься это найти? Кларисса не ответила. Она по-прежнему хмуро смотрела в окно, а затем принялась рисовать пальцем на стекле, растапливая тонкий морозный узор. Пасмурное небо обещало новый снегопад, и тусклое солнце светило из последних сил, уже и позабыв, каково это - дарить тепло. - Единственное, что можно утверждать наверняка, так это то, что эта вещь явно не принадлежит нашему миру. И, если она была создана чьими-то руками, то произошло это где-то в совсем другом месте. Но мы не знаем времени, когда эта вещь попала в наш мир, и вообще ничего, что хоть как-то с ней связано. Все, что нам известно, так это то, что для Иномирца она стоит того, чтобы разрушить весь наш мир. Кларисса раздраженно прикрыла глаза и повернулась к брату: - Ничего, буду искать все подряд с того момента, когда Иномирец появился впервые. Если эта вещь такая особенная, она должна была как-то себя проявить. Должна найтись зацепка. - Что ты думаешь насчет того, что сказал дядя? Что эту вещь может прятать тот, кто ее уже давно нашел? - Тот вариант, что ее могли найти случайно, я исключаю. Если бы кто-то нашел ее и разобрался, что это, в любом случае уже давно использовал бы себе на пользу, и, скорее всего, обнаружил бы себя. Так что остается только такое - эта вещь попала в наш мир не случайно, и либо потеряна, либо, что более вероятно, ее здесь прячут. От Иномирца. Если так, то для нас это самый плохой вариант. По крайней мере, если эта вещь хранится у того, кто задался целью не допустить к ней Иномирца. - Ерунда получается. Если этот человек из другого мира пришел сюда, чтобы спрятать эту вещь, то, во-первых, он бы не смог столько времени делать это в одиночку. А во-вторых, если он может свободно ходить по мирам, то давно бы уже ушел отсюда, после первого же появления Иномирца. - Не обязательно... Возможно, он перешел сюда не своими силами. Его мог переместить кто-то другой, и тогда для него самого обратный путь закрыт, так же, как и пути отступления. Либо он мог использовать портал - построенный или стихийный, но результат будет тем же: остаться или уйти сам он не способен. - Интересно, можно ли использовать пространственные разломы в качестве стихийных порталов? Надо спросить у Антрима... - Ты меня натолкнул на еще одну мысль. В давние времена, когда люди начинали особо ценить какую-то реликвию, то создавали какие-нибудь культы, вроде религиозных орденов. Я поищу записи об орденах и тайных обществах... Но боги, это же столько материала! - Лучше спроси Тару. - Тару? Ты шутишь? Едва ли она знает что-то, что выходит за пределы ее собственной веры. А если я спрошу ее о подобном, то навсегда стану для нее страшной безбожницей. Ведь для нее все, что идет вразрез с учением ее ордена - ужасная ересь. - Да уж... - Конрад устало потер глаза. - Однако, мы, так или иначе, слишком мало знаем, чтобы что-то предпринимать. Чтобы куда-то идти, нужно сначала выбрать направление, а мы даже этого сейчас сделать не можем. Слишком много вариантов. Ты ведь тоже изучала магию, и не хуже меня знаешь, что их могут быть тысячи. В конечном счете, может даже оказаться, что эту вещь никто и не прячет, но сама она может быть устроена так, чтобы ускользать от Иномирца. - Возможно и такое, - пробормотала Кларисса, подумав. - Однако все же я полагаю, что Иномирец каким-то образом способен ее ощущать. Недостаточно для того, чтобы найти, но достаточно, чтобы хотя бы определить ее нахождение в пределах нашего мира. Ему ведь нет смысла по кусочку уничтожать нас, даже не будучи уверенным, что оно здесь. К тому же, он ищет уже много лет. Вряд ли он может позволить себе так долго искать, если он не уверен в успехе. Конечно, если он не бессмертный... - Мы даже в этом не можем быть уверены, - хмыкнул Конрад. - Да и, в конце концов, мы же не знаем, что сейчас происходит в других мирах. Возможно, где-то за пределами нашего мира есть кто-то, кто мог бы пролить свет на истинное положение вещей... Но, к сожалению, для нас это неосуществимо. - И все же я буду исходить из своих предположений. Считай, что меня ведет интуиция, - решительно заявила Кларисса. - У тебя ее сроду никогда не было, - усмехнулся брат. - Не зли меня, - с недоброй улыбкой произнесла Кларисса и принялась что-то рисовать руками в воздухе. - У меня в последнее время очень плохое настроение, а я как раз выучила новое заклинание... Мгновенно оценив ситуацию, Конрад прикрылся щитом: - Ты собираешься разнести гостиную? - Убери защиту, и гостиная не пострадает... Хотя, думаю, твой оборонительный загончик тебе вряд ли поможет... Тихо скрипнула дверь, и на поле боя, пятясь бочком, вошла Леанна. Она подперла дверь плечом и замерла. Ее руки были заняты подносом, на который были водружены чашки, наполненные молоком, и небольшая корзинка с печеньем. Близнецы не шевелились. Конрад нерешительно косился то на Клариссу, то на Леанну. Сестренка продолжала формировать заклинание, злорадно усмехаясь. В ее ладонях, подобно ядовитому цветку, распускалась воронка сиреневого пламени. За спиной девушки разрасталась зловещая лиловая тень, а в воздухе понемногу начало пахнуть гарью. Бросив еще один неуверенный взгляд на сестру, Конрад единственным отрывистым жестом снял защиту и, оставив Клариссу за спиной, направился к Леанне. Он принял тяжелый поднос из ее рук и осторожно поставил его на низкий столик между креслами. Леанна наградила его широкой улыбкой и, аккуратно прикрыв дверь, вошла в комнату следом за Конрадом. - Опять ссоритесь? - спросила она, устраиваясь в кресле. - Вовсе нет, - улыбаясь, ответила Кларисса, и одним лаконичным жестом погасила заклинание. Прозвучал тихий хлопок. В комнате как будто сразу стало светлее. Конрад сел в кресло напротив своей юной тетушки. - Я хотела принести чаю, но боялась, что он остынет, - Леанна передала Конраду одну из чашек. - А вам хватит ругаться. Лучше попейте молока, отдохните немного. - Ну что ты с нами, как с детьми, - смущенно проговорил Конрад. Кларисса послала ему ехидную улыбку и подошла ближе. Она расположилась на оттоманке в стороне от столика. Леанна поднялась, взяла вторую чашку и отнесла Клариссе. - Так вы ведете себя как дети, - сказала Леанна, возвращаясь в кресло. - Вообще-то, мы на два года тебя старше, - возразила Кларисса. - Кто же просил вас рождаться раньше меня? - шутливо возмутилась Леанна. - Если бы мы знали, что так получится, обязательно дали бы тебе фору, - рассмеялся Конрад. Кларисса в ответ только фыркнула: - Еще чего. Все по-честному. - Вы с возрастом совсем не изменились, - заметила Леанна. - Разве что, кажется, в детстве ругались меньше. Конрад поставил на столик пустую чашку и потянулся за печеньем. - Раньше дядя не разрешал при тебе слишком ругаться, - сказал он. - Вот оно что, - рассмеялась Леанна. - Тогда я все расскажу ему о ваших ссорах, если не прекратите. - Не говори дяде, - заговорщицки склонившись к ней, проговорила Кларисса. - Пусть это будет наша маленькая тайна. - Еще чего, - фыркнула та. - И не пытайтесь втянуть меня в заговор против Киерана. - Почему? - Я уже состою в заговоре. С ним - против вас. - Старик полностью подчинил тебя своей воле, - с сожалением констатировал Конрад. - Он не старик, хотя с вами поседеет очень скоро, - заливисто рассмеялась Леанна, и вдруг замерла. - Ой, я что-то слышу... Кажется, лошадь! Киеран вернулся! Она вскочила на ноги и выбежала за дверь прежде, чем близнецы успели хоть что-то сказать. В комнате повисла тишина. - Ему еще рано, - недоуменно проговорила Кларисса. Однако и в самом деле, где-то за окном отчетливо слышался перестук копыт. Конрад подошел к окну и посмотрел во двор, но всадника пока еще не было видно. Похоже, в морозном воздухе звуки разносились немного дальше, чем обычно. По ту сторону стекла на карниз вдруг вспорхнул снегирь. За узорным ледяным покровом, наполовину прикрывающем окно, его яркая алая грудка сияла, словно крошечный живой фонарик. Но это была не обычная птица, Конрад узнал ее. Через несколько минут ворота поместья открылись, и во двор на пегой лошади въехала всадница, закутанная в алый плащ. Лицо ее было скрыто под капюшоном. Она бодро и уверенно прогарцевала к дому и остановилась. - Так я и думал, - произнес Конрад. - Кто там? - Кларисса. - Фаора приехала, - брат отвернулся от окна и попытался улыбнуться, но в его глазах затаилась тревога. Кларисса опустила взгляд и кивнула, словно в ответ его мыслям. Конечно, они были рады видеть подругу, однако с ее приездом подошел конец их спокойной отшельнической жизни. Фаора стала лишь первым гостем из тех, кого они ждали, а причина встречи была далека от простых дружеских посиделок у камина. Клариссе казалось, словно до сих пор часы в снежном царстве стояли на месте, а теперь резко пошли вперед, приближая неминуемое. Конрад подошел к сестре и протянул ей ладонь: - Пойдем встречать. Кларисса крепко ухватилась за руку брата, и так они, держась друг за друга, направились вон из уютной зеленой гостиной навстречу своему страху. Снегирек за окном сделал пару шажков по карнизу и растворился в воздухе. *** Когда близнецы вышли в заснеженный двор, Фаора уже спешивалась. Леанна топталась рядом, одновременно радуясь прибытию гостьи и стараясь скрыть разочарование от того, что это оказался не Киеран. Конрад поспешил взять лошадь под уздцы, и когда Фаора оказалась на земле, передал животное груму. Капюшон упал с головы Фаоры, и огненно-рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. Она раскраснелась от долгой поездки, но радостно улыбалась. Зеленые глаза сияли. Девушка пылко обняла сначала Леанну, а затем, по очереди, близнецов. - Мы так рады, что ты приехала, - произнесла Кларисса, отвечая на объятие. Леанна немного поежилась и плотнее закуталась в светлую шерстяную накидку. В ее волосах оседали снежинки. Заметив это, Конрад произнес: - Леанна, иди в дом, ты можешь замерзнуть. - А вы? - А мы следом, - ответила Кларисса. Леанна обвела троицу неуверенным взглядом. Ей действительно хотелось поспешить в дом, в тепло, но и оставлять друзей она тоже не хотела. К тому же, Кларисса даже не удосужилась накинуть на плечи что-нибудь теплое. Поэтому Леанна стянула с себя накидку и заботливо укутала ею Клариссу. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки. Великовозрастная племянница насмешливо хмыкнула, но терпеливо приняла этот жест заботы. Леанна почувствовала ее неловкость и едва заметно вздохнула. Затем она повернулась к Фаоре, и, взяв ее за руки, спросила: - Ты надолго к нам? Останешься на ужин? - Думаю, я даже останусь ночевать, - улыбнулась гостья. - Тогда я распоряжусь насчет комнаты. Не стойте долго на холоде. С этими словами она ушла обратно в дом. Едва Леанна скрылась из виду, Фаора спросила: - Кажется, я что-то неправильно поняла из вашего сообщения. Близнецы немного поникли. - Все правильно, - сказал Конрад. - Мы ей просто не сказали, - добавила Кларисса. - Дядя не хочет пугать ее раньше времени. Она и так очень расстроена. - Как же так? - задумчиво протянула Фаора. - Разве возможно долго такое скрывать? Кларисса пожала плечами: - Может быть, это тоже одна из причин, по которой он отправил нас сюда. Не представляю, что сейчас творится в городе. Там, конечно, едва ли удалось бы что-то скрыть. Но ведь ты же знаешь дядю, он сделает все, чтобы уберечь ее от этих волнений. К тому же, если она узнает, легче от этого никому не станет. - Но она уже взрослая, умная девушка, - возразила Фаора. - Я почти уверена, что она и сама о чем-то догадывается. - Если и так, нам она об этом не сказала ни слова... - печально вздохнула Кларисса. - Но даже если пока Леанна ничего не знает, думаю, скоро она что-то заметит, - заметил Конрад. - В ближайшие несколько дней мы ждем много гостей. - Ииро тоже? - спросила Фаора. - Он будет здесь через пять или шесть дней. Фаора опустила глаза и как будто заинтересовалась гравием, покрывающем подъездную дорожку. - Ты, кажется, замерзла, - сказала Кларисса. - У тебя уши покраснели. - Пойдем в дом, - подхватил Конрад. - Поговорим в тепле. Фаора кивнула, и вся троица направилась к дому. Все вместе они поднялись на невысокое широкое крыльцо и вошли внутрь. Холл за дверью после солнечного двора казался утонувшим во мраке. Панели темного дерева, чуть более светлый паркет и винного цвета портьеры заметно скрадывали свет, проникающий сюда через широкие окна. Леанны поблизости не было. Скорее всего, решила Кларисса, она отправилась на кухню, чтобы приготовить для гостьи согревающий чай. Близнецы и Фаора направились в одну из гостиных, которой служила просторная комната в голубых и зеленых цветах. Фаора сняла плащ и передала подоспевшей прислуге, а затем, устроившись на длинном изящном диване, уложенном декоративными подушками, спросила: - Что вы собираетесь предпринять? Не просто же так вы собираете всех нас. - Подожди немного, - ответил Конрад. - Вернемся к этому разговору позже. Нас могут услышать. Он отошел к камину и принялся разводить огонь. Эта комната была слишком большой для троих, поэтому до этого дня ею не пользовались, и сейчас здесь было довольно прохладно. Впечатление усиливали царившие в гостиной холодные оттенки интерьера. Кларисса присела рядом с Фаорой и принялась наблюдать за братом. Вскоре гостиную осветило золотистое сияние пламени, заглушающее белизну лучей зимнего солнца. Через несколько минут в комнату вошла Леанна, а с ней служанка с передвижным столиком, на котором оказались чайник, четыре чашки и горячие закуски. Леанна переставила все это на стол, стоявший перед диваном, и отпустила служанку на кухню. Спустя несколько минут друзья уже вовсю смеялись, делясь разнообразными историями или из собственного недавнего прошлого, или услышанными из третьих уст. День клонился к закату, и все четверо делали вид, что это всего лишь долгожданная встреча после долгой разлуки. О том, что происходило где-то там, за окном, они старались не думать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"