Аннотация: Как насчет личной страны? Возьмем к примеру Крым... Берем крепко. Обеими руками. Книга окончена.
Авторская аннотация: любое сходство с реально существующими людьми и организациями носит случайный характер. В книге описан вымышленный мир.
Пролог. Крым, август 2007.
-Хочу страну. Свою, собственную. Личную.
-А вам зачем?
-Понадобилась. По ходу дела.
-Интересные у вас дела... А вы, вообще, кто?
-Невежливо. Скажем так, частное лицо. Одно.
-Забудьте. Вы - мечтатель. Или идиот.
Матвей Федоров, профессор математической кафедры МГУ, с удобством расположился на открытой веранде севастопольского кафе. Его размышлениям способствовала чашка хорошего кофе и хрен знает, какая по счету, сигарета. Профессор с большим удовольствием предавался пороку табакокурения, периодически отпивая из чашки. Такое времяпровождение было любимым занятием профессора - кофе бодрит, никотин обостряет умственные способности и дарит массу положительных эмоций. Табак конечно вреден, но нашего профессора это не особо заботило. В его роду были другие наследственные болезни. Он подозревал, что помереть ему придется от другого и, как он надеялся, нескоро. Сейчас его занимало иное.
Откинувшись на спинку плетеного стула и покачивая босой ногой, он наслаждался теплом, легким морским ветерком и превосходным видом на бухту. Федоров не был сибаритом, но умел ловить приятные моменты и наслаждаться ими. В настоящий момент он получал удовольствие от всего. Кофе и сигарета для вкуса, солнце и запах моря для тела и обоняния. Босой пяткой ощущалось весьма приятное на ощупь, теплое дерево пола. Глаза, не торопясь, изучали акваторию севастопольской бухты и ее окрестностей.
Право, там было на что посмотреть. Искрящаяся на солнце, глубокая синева воды, тонкие,белые стрелки волноломов и маленькая башенка на конце одного из них. За бухтой виднелся противоположный берег с выгоревшей на солнце, светло-желтой травой. Поодаль торчали приземистые белые здания старых севастопольских фортов. Правее начинался порт - лес ржавых кранов, мачт и надстроек. Черные корпуса сухогрузов сменяли снежно-белые громады круизных судов и выкрашенные в светло-серый цвет корабли российского флота. Чистый черноморский воздух был прозрачен и давал возможность разглядеть мелкие детали на довольно приличном расстоянии.
Но самые приятные эмоции профессор получал не от красоты вида, солнечного тепла и терпкого вкуса кофе. Каждому знакомо очень приятное ощущение, когда по-настоящему интересная и трудная задача, наконец-то начинает решаться. Матвей пребывал в приподнятом настроении уже несколько дней, поскольку составляющие, занимавшей его головоломки постепенно начали складываться.
Последние годы, говоря откровенно, профессор Федоров все сильнее отдалялся от так занимавшей прежде, любимой науки. В отличие своих собратьев по ремеслу, он не был кабинетным сухарем и его интересы всегда были шире собственной профессии.
Все началось лет шесть назад. МГУ - элитное заведение и его выпускники часто становятся заметными людьми. Зачастую, вне зависимости от опыта и личных качеств. Страна такая. Не стал исключением из правила и один, из бывших студентов Матвея, сразу после институтской скамьи посаженный мощной и нетерпеливой отцовской рукой в кресло зампреда крупного московского банка. Особых результатов от него не ждали. Дай бог - просто не мешал. Роскошный кабинет, служебный "мерин", красотка-референт. Правление надеялось - на первое время игрушек хватит.
Парень оказался неглуп и самолюбив. Понимая, что с одной стороны, он похож на известное млекопитающее семейства приматов, с гранатой и клоуна - с другой, юноша был не в восторге от ситуации. Лезть в дела не обладая нужными знаниями, не хотелось. Дров можно было наломать - закачаешься. Конечно, ему бы простили и не такое, но оправдывать тихий, злорадный шепот сослуживцев, лихо обойденных по карьерной лестнице? Смешки за спиной, злорадные взгляды обойденных. Все обойденные подобным образом, не задумываются, как может быть тяжела оборотная сторона медали.
Парень не стал вешать нос, а что называется - 'включил мозги'. Если дел хватает, но нет умения, то выходов - минимум два. Можно пойти учиться к более опытным коллегам. Юный зампред отмел такой вариант с порога. Как мы уже сказали, он был самолюбив и имел глаза, которые подсказали как относятся более опытные коллеги к его назначению.
Оставался второй. Не умеешь сам - найми мастера, который сделает работу за тебя. Не по годам мудрый юноша подумал и обозрел список доступных мастеров. Вариантов было не густо. Как ни крути, вопрос щепетильный. Дело требовало конфиденциальности в квадрате. Во-первых, банки сами по себе, довольно закрытые заведения и не любят делиться информацией. Даже баланс и тот обычно публикуют из-под палки (банкиры в курсе). Ну а во-вторых, требовался человек, который не выдаст свое авторство. Как мы уже говорили, парень был самолюбив, как и многие в молодости. И лавры от проекта намеревался засчитать в свою пользу.
После пары дней юношеских терзаний, в кармане Матвея заверещал мобильник. В общем, не вдаваясь в детали, молодой профессор (а Матвею тогда было всего 34, согласитесь возмутительно молодой возраст для такой степени) просчитал проект эмиссии, и немного спустя друзья поздравляли папашу юного зампреда, который смог воспитать по-настоящему толкового наследника. А не балбеса, как у них самих. Способных только к швырянию отцовских денег на девок и "Феррари".
Матвей не был финансистом и в своих расчетах отталкивался не от готовых методик. Пришлось изобрести свою. Когда мысль бредет нетоптаными тропами, зачастую рождаются весьма нетривиальные идеи. Счастливый папаша был не идиотом и хорошо представлял пределы способностей отпрыска. Проект был слишком хорош и нестандартен. Сложив два плюс два он не моргнув, выслушал поздравления и 'залив за галстук' стандартную дозу отбыл домой для разговора с сыном. Жесткий, но корректный допрос восполнил пробелы в информации и новый телефонный звонок оторвал Федорова от пересчитывания гонорара. Профессор не был жаден, но преподавателям, даже в МГУ платят не слишком щедро. Деньги были кстати.
Матвей приехал в Барвиху и заперся с отцом. Разговор затянулся. Начали с эмиссии. Молодой профессор изложил ход мыслей и созданную методику. Папа заинтересованно слушал. Воодушевленный Матвей заливался соловьем. После туповатых студентов сметливый олигарх оказался верхом блаженства. Схватывал на лету. Послушав минут десять, олигарх возбужденно засопел и недоверчиво поглядывая на собеседника, предложил в качестве теста другую задачу. Заметим в скобках - над ее решением, потел целую неделю личный мозговой трест гостеприимного хозяина. Матвей задумался. Папаша удовлетворенно курил, довольный, что усадил умника в лужу. Молодой профессор насмешливо посмотрел на папу и заговорил. Говорил он ровно пять минут. Хорошо поставленным лекторским голосом разложил по полочкам условия задачи, провел грамотный анализ. И выдал совершенно другой вывод, который, тем не менее совершенно однозначно вытекал из сказанного. Папаша расплескал коньяк и уронил сигару. Не обращая внимания на тлевший ковер, попросил повторить. Потом крепко задумался и не смотря на поздний час, набрал номер и приказал продавать. Продавать немедленно. Отдав распоряжения папа включился в реальность. Неодобрительно глядя на прожженный, залитый коньяком ковер, он поднял с него тлеющую сигару, затянулся и осведомился, - какой напиток предпочитает собеседник?
С тех пор у профессора стало гораздо меньше свободного времени, но появилось известное в узких кругах, имя и исключительно широкий кругозор. Матвей не бросил преподавать, но попасть в его группу стало труднее.
За несколько лет, прошедших с того момента, Федорова привлекали в качестве консультанта самые разные организации и ведомства. Он планировал слияния и поглощения, армейскую тактику и методы пиар-борьбы. Появился широкий круг знакомств, кое-какие деньги, а со временем и весьма дикие для непосвященных, идеи. Именно эту, дичайшую идею, после целого месяца интеллектуальной беременности он, наконец произвел на свет. Сидя на веранде под тентом, он наслаждался ею, в ленивой и жаркой крымской тиши.
Еще одно, небольшое отступление. Несколько недель назад у Матвея состоялся любопытный и откровенный разговор с одним из замов министра иностранных дел. Вместе, они присутствовали на совещании на Смоленской площади, посвященному проработке вопроса увеличения грузопотока через Транссиб. Проигрывались варианты различных реакций МИДа на события, могущие привести к этому решению. В качестве вводных рассматривались гипотетические случаи, вроде новой войны между Египтом и Израилем, поставка Украиной тяжелого вооружения Сомали и другие варианты. Замминистра скучным голосом зачитывал вводную, после чего присутствующие, по очереди скороговоркой сообщали информацию, которую его департамент будет доносить до СМИ. И то, что будет сообщаться странам-партнерам по дипломатическим каналам. В общем, все выглядело достаточно занудно. Матвей сидел в уголке, слушал и временами записывал. После совещания они вместе с замминистра спустились на третий этаж, в бар. Матвей намеревался разложить бумаги и вернуться к результатам разговора. Так он и поступил. Чиновник слушал невнимательно и предложил прерваться. Махнув рукой официанту, он заказал коньяк. Лихо опрокинув первую порцию, зам налил вторую. Держа в одной руке бокал с коньяком и ослабив галстук, облокотившись на стол поудобнее, он поднял глаза на Матвея.
-Послушай, энтузиаст, оставь ты эту галиматью. Ты же прекрасно понимаешь, что в ближайшие десять лет готовиться к такому -- пустая трата времени. Тебя позвали не для этого. Для галочки, так сказать. Ты - эта самая галочка и есть. Привлеченный специалист. Привлекли. Сценарии отыграли. Наверх доложили. Расслабься парень. Выпей.
Матвей неопределенно пожал плечами. Сегодняшнее мероприятие было не его инициативой. Пару дней назад, этот самый чиновник сам позвонил ему и предложил поприсутствовать на совещании. А после чего - высказать свои соображения. В общем -- ничего особенного. Деньги уже он получил. А если его сейчас хотят использовать для имитации деятельности - так не в первый раз.
Матвей подумал. Можно было плюнуть на все, попрощаться и уйти. Ловить тут было особо нечего. Но стало любопытно. Он не до конца понял собеседника и не разобрался, кто сидит перед ним. С замом они виделись всего второй раз. Мужик он был неплохой, но какой-то выжатый, что ли. Перегоревший специалист? Карьерист - пустышка? Матвей помолчал, побарабанив пальцами по столу.
-Ладно, Василий. Давай и в самом деле выпьем.
Официант скользнул тенью и рядом с правой рукой Матвея появился пузатый, коротконогий, на треть наполненный темно-желтой, маслянистой жидкостью бокал. Ноздри Матвея блаженно вдохнули аромат французского коньяка. Отпив небольшой глоток, Матвей покатал его во рту и прислушался к прокатившейся по пищеводу приятной волне. Отлично, начинаем.
-Роль спившегося интеллигента примеряешь?
Широкая улыбка сопровождавшая слова усилила впечатление. Матвей совершенно сознательно шел на провокацию. Чтобы расшевелить этот муравейник, в него следовало потыкать палкой.
Замминистра, возможно, никогда не слышал таких слов в свой адрес и вопросительно поднял ошалелые глаза на собеседника. Уже не потухшие. Лицо наливалось кровью.
Так, нужный эффект достигнут. Собеседник был готов взорваться. Но взрыв требовался - мирный. Требовались не слюни. Информация.
Опередив готовую сорваться с языка собеседника фразу Матвей добавил, подправляя.
-Все знаем, ничего не можем, оттого и пьем. Так?
-Пенек университетский...
-Так просвети пенька, министерское светило... Что у нас в мире происходит?
-Ну, изволь, профессор. Все вообще-то просто. Был в деревеньке хозяин. Кого кормил, кому карманы вытряхивал. За порядком следил, ну и себя рекламировал. Дескать, самый лучший хозяин всех времен и народов. Справедлив, суров и честен. Но понимаешь, паренек, странная вещь случилась. Теперь он у всей деревни в долгу, а отдать не может. Конечно дурных нэма - долги требовать. Рука у дяди тяжелая и орет противно. Громко. А вот денег больше нет. А если денег нет, то лапа поослабнет, голосишко. Глотка не только орет, она еще и жрать хочет. А кормить - нечем. Да и лапы мощные уже столько загребли, что не удержать никак. А пальчики по одному отгибают. Кто аккуратно. А кто - не очень. Как умеют. И барахло из ручек сыплется, зараза! Потихоньку, так... Пока...
-А тем временем, порядка в деревне все меньше. А барахла! Ну прикинь, профессор! - тут замминистра хохотнул, - Все больше. Бесхозного... И потому, скоро в деревне будет баальшой бардак.
-Хозяин тот, хоть и скотина порядочная, но за порядком в деревне следил и соседям воли не давал. А теперь начнется. Не сразу конечно, постепенно. На морях, на "хуторах" дальних. Потом поближе. У нас многие в деревне, под его крышей сидели. А теперь крыша кончится. И начнется самое интересное. Те, что победнее, полезут в огород того, что побогаче. Но поскольку им шкурка дорога полезут к самым слабым. Они, дружище, тоже ведь - барахло бесхозное. С чьей-то точки зрения.
А мы друг мой, как мудрая обезьяна будем сидеть на дереве и ждать исхода драки. А после слезем с дерева и звезданем победителя кокосом. Либо предложим кокос разделить. И если в процессе драки загрузят наш Транссиб, поскольку на морях черт-те что твориться будет, то ноты тут будут совсем не нужны. Нужны будут вагоны, числом поболе. Вот, собственно говоря, и вся лекция, товарищ.
Матвей шутливо поднял руки признавая поражение. Глаза замминистра напоследок насмешливо сверкнули и опять потухли. Разговор иссяк.
На такой уровень откровенности Матвей не рассчитывал. Она была не в обычаях МИДа, тем более - со стороны высокого чина. Даже в частном разговоре.
С оценкой ситуации он был согласен, но выводов не разделял. Выигрывает не пассивный. Если сидеть на дереве, можно дождаться, что ствол спилят и пустят на дрова, а сидельца - на шашлык.
Но и правота собеседника о преждевременности активных действий - неоспорима. Так что делать? Терять ситуацию и время?!
Позиция страны, которую недвусмысленно озвучил Василий Алексеевич, категорически не устраивала Федорова. Сидеть и ждать, когда все утрясется, не попытавшись активно повлиять на процесс?
В ближайшие годы будут вырабатываться новые правила игры. И даже маленькое воздействие на этом этапе способно повлиять на результат сильнее, чем сверхусилия - потом.
Сравните сами, что проще: дать денег немецкой оппозиции в тридцать третьем и не дать прийти к власти нацистам. Или выиграть Великую Отечественную несколько лет спустя?
Матвей попрощался с собеседником. Но, разговор засел в голове и мысленно, он постоянно возвращался к нему. В принципе, решение было простым и несложным. Если сейчас не может действовать Россия, нужно просто сделать страну, которая сделает предварительную работу. Было даже понятно, кто лучший кандидат на эту роль. Благо в свое время, ныне покойный Аксенов очень ярко описал ее.
Вот только что в этой ситуации может одиночка?
Часть 1.
Глава 1. Крым. Август 2007г.
Матвей прилетел в Крым и засел в Севастополе, целыми днями бродя по улицам, надеясь что решение все же есть.
И похоже оно нашлось. В общем-то, если пришло понимание существа решения потом сам удивляешься его простоте. Задача не в том, что бы решить, как и что делать. Задача в том, чтобы подняться на новый уровень. Встать над задачей. Выход из лабиринта нарисованного на листе не виден, если смотреть на лист сбоку. Но если взглянуть сверху... сменить точку зрения... Приходит понимание существа вопроса. А остальное сводится к решению частных, относительно несложных задач.
Итак, пункт первый, пишем бизнес-план. Имеем в активе полуостров, выход к морю, несколько портов. Промышленность так себе, но кое-что есть. Энергетика тухлая, однако, как 'плюс' имеется недостроенная АЭС с практически готовой, хотя и запущенной, инфраструктурой. АЭС достраиваем, открываем налоговую гавань и банковскую прачечную. Киприоты рыдают. Близость к России и военная база означают российскую военную "крышу", страхующую от крупных неприятностей. Несколько вполне приличных аэродромов и один аэропорт. Неизбалованное деньгами и работой население. Поблизости, в Николаеве, загибается мощный судостроительный завод. Сейчас его можно купить по цене лома и перевезти в Севастополь.
Инвесторов на сцену! Но это будет третий пункт бизнес-плана. Вторым этапом будет выяснение запросов продавцов - нынешних формальных владельцев полуострова. Далее следовало красиво оформить проект и только после этого привлекать инвесторов. Он был знаком с достаточным количеством людей, которые с удовольствием вложили бы деньги в проект с такой нормой прибыли.
К поиску продавцов которые даже не подозревали о своем статусе, профессор приступил, со свойственной математику, дотошностью к деталям. У него хватало знакомых в ФСБ и СВР. Но зачем? Люди недооценивают информацию, которую можно почерпнуть из открытых источников.
Федоров на несколько дней нырнул в Интернет и вскоре обладал приличными познаниями о расстановке сил и основных значимых лицах полуострова. Все оказалось до прозаичности банальным: премьер, назначенный официальным Киевом, де-юре возглавлял полуостров. Законодательная власть, представленная парламентом из местных, с местным же, главой. Его состав, в основном, представлял собой ставленников крымских мини-олигархов и хозяйчиков поменьше. Формальная принадлежность депутатов значения не имела. Объявить о независимости мог парламент при поддержке премьера. Для этого было достаточно купить глав двух крупнейших фракций или спикера и хорошо "подмазать" премьера. Все остальные просто были бы просто поставлены перед фактом. Как могла повернуться ситуация дальше, на данном этапе прогнозированию не поддавалось. Основных вариантов было три - ввод войск, инициированный Москвой или Киевом. Или независимость под опекой Москвы. Тридцать процентов успеха в таком деле - хорошие шансы.
В любом случае нужно было на пару недель прикрыть парламент от гнева бывших хозяев, до тех пор пока Москва и Вашингтон не разберутся меж собой. Силовую часть Матвей не считал сложной задачей - безработных вояк в России хватает. Набрать несколько сот человек и направить под видом отдыхающих в Крым - несложно. Еще следовало зафрахтовать корабль - нагрузить оружием и пусть болтается у побережья. Тоже не бином Ньютона. Как вариант, можно было прикрыться не оружием, а людьми, выведя на улицы энтузиастов. Организовать палаточный городок. Это можно решить позднее.
Если ему удастся продать идею в Москве, люди, деньги и оружие проблемой не будут. Для московских парней это семечки.
Естественно, перед покупкой парламента следовало прибрать к рукам основные активы полуострова.
Еще, в ближайшие дни нужно навестить парламент и постараться познакомиться с основными крымскими политиками. Матвей не собирался обсуждать с ними свои планы или пытаться прощупывать. Он хотел просто взглянуть и что называется - "на глазок" прикинуть цену. Теперь пригодились друзья в ФСБ. Матвей набрал приятеля и попросил раздобыть телефоны интересующих его, людей. Продиктовав имена, он положил трубку и задумался - требовался повод для знакомства. Долго думать не пришлось - опять помог интернет. Просматривая новости относящиеся к Крыму, он наткнулся на заметку о рыбоперерабатывающем заводе в Севастополе, объявленным на днях банкротом и выставляемым на торги. Опять взявшись за телефон профессор запасся нужными рекомендациями, в одночасье превратившись в представителя архангельского рыбного порта.
Теперь можно было отправляться с визитами. Интерес потенциального инвестора, крупного по местным меркам, предприятия к политической обстановке и стремление к знакомству с крымскими политиками теперь выглядело вполне оправданным.
Напоследок требовалось озаботиться созданием нужного имиджа - улетая в Крым, Федоров не взял с собой ничего, кроме джинсов, пары футболок и ноутбука.
Ладно - поехали по магазинам. Захлопнув ноутбук он встал и, рассовав по карманам деньги, кредитку и документы покинул номер.
Выйдя из гостиницы Матвей, без энтузиазма, обвел взглядом разномастный ряд "частников". Такси в Крыму не прижилось и рынком рулил частный извоз. Поездив с местными, он успел получить массу острых ощущений. Водили местные... ммм, своеобразно. Вчера он прокатился очень весело...
"...Динозавр советского автопрома, выпуска середины восьмидесятых, поскрипывая и воняя дымом, подкатил к голосовавшему на обочине. Выслушав адрес, почтенный старец за рулем, молча, не торопясь, принялся разглядывать пассажира, прикидывая сколько можно содрать. Матвей, с не меньшим интересом пялился на водителя. Седины внушали уважение и опасение одновременно. Недоверчиво поглядывая друг на друга, стороны приступили к торгу. После короткой, но жаркой перебранки Матвей убедился, что дед сохранил юношеский темперамент и не признает компромиссов. Особенно, если речь - о деньгах.
Предчувствуя недоброе пассажир глянул по сторонам, бросив тоскливый взгляд поверх машины. Никого. Выжженная солнцем улица была пуста. Наплевав на предчувствия, он согласно кивнул головой и полез в обшарпанный, прокаленный солнцем, салон.
Дедуля выжал газ. Двигатель, гремя поршнями, заревел. Жигули, помахивая крыльями на выбоинах начали медленный разгон.
Большую часть пути они проделали по встречной. Шестерка, истошно сигналя, оставляла за собой сизую пелену. Дед за рулем, подслеповато щурясь, в основном рассматривал девок на обоих тротуарах и смачно комментировал. Дорога занимала его меньше.
Обливающийся потом Матвей, раскорячился на продавленном заднем сидении. Его одновременно занимали три вещи: впившаяся в зад пружина, дорога и разумеется - девки.
В лоб их лайбе вырулила, отъехавшая от остановки, маршрутка. Матвей дернулся. Но вместо слов "Сворачивай, старый хрен" он яростно выругался и подскочил - зад ощутил прикосновение холодного железа пружины. Не замечающий ничего вокруг дед, самозабвенно пускал слюни на упругую попу юной крымчанки, гордо вышагивающей по тротуару. Встречная Газель засверкала фарами, остановилась и загудела. Перепуганный дед дернул руль и ударил по тормозам. Жигуль рыскнул, дернулся и заглох. Пружина настигла Матвея и, разорвав джинсы, мстительно вонзилась в правую ягодицу. Матвей обреченно простонал. Бамперы машин разделяли двадцать сантиметров. Дед высунулся в окно и начал орать. Хрипя и надсаживаясь, временами прерываясь на кашель он разорялся минут пять, в основном адресуясь водителю Газели. Матвей, принял отрешенный вид, как и полагало раненому. Переместив задницу на более безопасное место он молча разглядывал покрасневшего от ярости деда, временами уважительно качая головой при особо забористом обороте. Какое-то время, он на полном серьезе ожидал, что почтенного старца, прямо на месте хватит кондратий. Или пены изо рта . Наконец дед унялся, заскрежетал стартер и Жигули съехали со встречки...."
Матвей поежился от воспоминаний. Достаточно экспериментов. Вернувшись в лобби, он поинтересовался у портье, есть ли в городе нормальная прокатная контора, типа Avis-а. Взяв адрес, вскоре он 'оседлал' приличный, синий БМВ. Вырулив со стоянки бэха взяла курс на центр.
Теперь он медленно кружил по Севастополю, рассматривая вывески витрин. Где-то здесь, на днях, он видел нужный магазин. Заметив знакомый логотип, притормозил. Удачно, самое то - известный европейский бренд в котором не стыдно появиться на людях.
Через двадцать минут он вышел на улицу в сопровождении продавщицы и охранника с пакетами. Открыв машину, профессор кивком предложил грузить добычу на заднее сиденье. Костюм, пяток рубашек и две пары туфель обошлись недешево. Но в провинции падки на внешние эффекты. Матвей задержался у витрины часового магазина по соседству и, раздумывая посмотрел на "Омегу" на запястье. Пожал плечами он решил, что часы сойдут и так.
Синий "БМВ", блеснув граненым боком отвалил от тротуара и влился в поток, направляясь в сторону гостиницы. Теперь можно начинать разговор с продавцами...
Глава 2. Крым. Август 2007. Бобков.
Тупость человеческая, точнее отсутствие ее пределов - удивляет и привлекает внимание. Для доказательства можно вспомнить тираж книги рекордов Гиннеса. У полковника морской пехоты в отставке, Семена Бобкова был свой взгляд на это явление. Возможно, кому-то Семен показался самодуром. Но бывший военный нахлебался этого по самую фуражку, имея гигантский опыт общения с персонажами, просто созданными для страниц сего почтенного издания - призывники, старшины, младший и старший командный состав. По его мнению пределы человеческой тупости следовало давным-давно ввести законодательно и закрепить отдельной строкой в уставе ООН и уголовном кодексе каждого государства. А их превышение - наказывать принудительной учебой в ВУЗе или пожизненным домашним арестом.
Ладно - армия. Но гражданка? С какой стати российский военный, пусть в отставке, должен объяснять двум галичанам в милицейской форме цель пребывания в Севастополе? К тому же задававшим вопросы на "мове" и напрочь отказывающимся понимать русский? Ладно бы это происходило в Ивано-Франковске или Львове. Но Севастополь?!
Кадры с Западной Украины в последние годы наводнили Крым, как последствия политики ускоренной украинизации. Результаты проявлялись по-разному. В том числе и в виде таких патрулей из, еще вчера копавших картошку, хуторян из-под Ровно, говоривших только на смеси польского и украинского. Объяснить что-либо такому патрулю было невозможно. Можно было откупиться. Или набить морду. Для бывшего комбрига не составляло труда сунуть "в бубен" двум колхозникам. Но доводить до греха не хотелось. Впрочем, еще меньше - ехать в "кутузку" или откупаться.
Закипавший как чайник полковник выдохнул, делая попытку успокоиться. Он знал, что у него "короткий запал" и старался его контролировать. С сомнением оглядел визави - два сержанта, выправка не ахти, форма мешком, фигуры скорее щуплые, глупо-хитрое выражение лиц. По-русски, похоже, не понимают. Или понимают? Черт их разберет!
Для начала, проверим знание русского. Способ, Семен выбрал незамысловатый. Посланный на чистом русском сержант, моментально проявил все признаки отличного понимания, неведомого прежде, наречия. Глаза из стеклянных стали злыми, рот растянулся в оскале и сплюнув, галичанин на приличном русском объявил:
-Оскорбление при исполнении. Пройдемте с нами, пан кацап.
-Ну, слава богу, не тупые. Просто наглые. Сами уйдете или по-чавке?
Блюстители порядка в ответ на нештатное развитие ситуации, переглянулись. Довольно нерешительно. Дело шло не по плану. Обычно форма всегда срабатывала и кацапы, стараясь не связываться, откупались. Но не в этот раз. Бобков был здоровый, крепкий мужик и лезть в драку не хотелось. Даже на их неискушенный взгляд, численного перевеса было недостаточно. Младший теребил рацию, вопросительно поглядывая на старшего - что делать? Держать и звать на помощь? Такого удержишь. Надеяться, что русский спокойно будет дожидаться, пока приедет подмога не приходилось.
Швейцар, топтавшийся у входа, заулыбался. Он давно прислушивался к перепалке и судя по его, временами недоуменному, лицу тоже был не силен в мове. Такие сцены в последнее время стали привычной картиной в Севастополе. И как любому старожилу ему не нравились пришельцы, пытавшиеся утверждать свои порядки. Не скрывая симпатии к Бобкову, швейцар ехидно вставил свои "пять копеек":
-Что ребятки, нарвались? Коз на хуторе проще пасти? А, сынки?
Обрадовавшись поводу переключиться на нового, более безобидного персонажа, старший патруля повернувшись к швейцару, спросил:
-Ты сморчок вонючий, тоже кацап? - и решив что если один из кацапов уйдет, то второй никуда не денется махнул напарнику: - Олесь, кликай пидмогу.
Подъехавший к гостинице Матвей 'словил' на лобовое стекло, опрометчиво потянувшегося к рации, напарника. Тихо икая, 'потерпевший при исполнении' стек на капот и усевшись на асфальт у переднего колеса, принялся молча размазывать розовые сопли. Сельская смекалка подсказала, что сейчас лучше вести себя тихо. Не привлекая столь вредного для здоровья, внимания.
Матвей, заглушив мотор с любопытством смотрел как Бобков гоняет по тротуару второго полицая. Он успел понять суть происходящего. Остальное пояснил швейцар: "моряк бандеровцев гоняет".
Картина была зрелищная, но недолгая. Вскоре оба потрепанных патрульных смирно сидели на асфальте, у переднего крыла БМВ. Оживленно переговаривавшиеся швейцар и Семен решали, что делать с ними дальше. Отобрав удостоверения и оружие, служивых отпустили, рассудив что после такого обоих с позором уволят, а крымское поголовье простодушных идиотов сократится на пару экземпляров.
Спустивший пар Бобков, пряча в карман оружие и документы извинился за ущерб и спросил, - почем нынче лобовые стекла. Матвей задумчиво посмотрел вслед удалявшейся на запад хромающей парочке и сказал, что для представителей российского флота сегодня стекла бесплатны. Но если флот будет настаивать, он согласен на ужин в кабаке. Семен согласился и пообещав заехать за Матвеем в восемь, растворился в переулке.
Ресторанчик, в который Семен притащил нового приятеля располагался на Северной стороне. Светильники, стилизованные под факелы, освещали неярким светом просторный зал с низким потолком. Ярко освещенной оставалась только барная стойка, простиравшаяся во всю боковую стену. Дальше, за стеклом стены начиналась широкая, открытая веранда.
Народу в зале было немало. Больше половины посетителей украшали российские погоны и флотские кителя. Судя по обилию и величине звезд, ресторанчик пользовался популярностью у старшего командного состава, среди которых новый знакомый Матвея имел массу знакомых. Зайдя внутрь, Семен добросовестно перездоровался с большинством офицеров. Пройдя зал насквозь, они вышли на веранду.
Теперь Матвей понял причину популярности заведения у российских военных. Двести метров темного пустыря отделяли веранду от ограды российской базы. Сразу за оградой виднелись темные здания пакгаузов, освещенные надстройки кораблей и яркие огни Севастополя на другой стороне бухты.
Хозяин не спрашивая, поставил на стол большую тарелку шашлыка, зелень и запотевшую бутылку водки. Семен разлил по первой и со словами "за знакомство", чокнулся и выпил. Приглашающим жестом показав на шашлык и зелень, он взял шампур и впился зубами в мясо. Несколько минут они молча ели. Шашлык был уничтожен полностью. Насытившись, они синхронно откинулись назад. Семен разлил по второй. Водка теплой волной прокатилась по пищеводу. Матвей помолчал, наслаждаясь ощущением сытости, легкого опьянения и теплой южной ночью. Закурил. Дымная арабеска заструилась к звездам.
-Считай, всю жизнь. Не считая командировок и трех лет на ТОФе. Отслужил 20 лет, теперь прикидываю, куда податься.
-Перевод?
-Не, в запас.
-Давно?
-Второй месяц.
-Не жалеешь?
-Жалею. - Семен помолчал и с подначкой продолжил - Ты мне, кстати, чем-то нашего особиста напомнил.
Матвей, понял намек. Покопавшись в кармане, он протянул белый прямоугольник с надписью "Матвей Борисович Федоров, профессор, МГУ". Семен прочел надпись и приподнял бровь - на лице буквально высветился вопрос: МГУ и "БМВ"?
-Нехарактерный профессор. Неправильный. Такое вообще бывает?
Матвей молча улыбнулся в ответ.
Собеседники, не торопясь изучали друг друга глазами. Оба были примерно одного возраста и роста. Но если Матвей был просто крепок и подтянут, то Семен напоминал добротно сколоченный шкаф. От него шло ощущение природной мощи - короткая стрижка, загорелый лоб, прорезанный глубокой, горизонтальной морщиной, прищуренные смеющиеся серые глаза.
Эта постоянная улыбка, на самом донышке глаз, на границе восприятия, как в зеркале отражалась в карих глазах Матвея.
-У тебя за сегодняшнее неприятностей не будет?
-От кого? Я ж больше не служу, начальства нет. Выговор не объявят. Стволы уже ментам местным отдал. Местное милицейское начальство само от этих кадров воет. Им из Киева этот колхоз присылают, те сами не знают, как от них избавиться. Чем мог - помог.
-А что, они сами от них отказаться не могут?
-Профессор, ты наивный или прикидываешься? Это же служба, а не лавка. Кого прислали, того и командуют. Хорошо что пока командовать дают, а то пришлют из Киева нового командира и полный аут начнется.
-Да, я смотрю, хохлов здесь не особо любят.
-Да нет... Люди как люди. Нормальные. Хозяйственные. Но пока всю страну не про@бут, и по хуторам не растащат, ни хрена не успокоятся.
-Ну, это теперь их страна.
-Ну и нам она тоже - не чужая. Да подумай сам, - Семен слегка разгорячился. - Вот, к примеру, взять большой десантный корабль..., да чего там, авианосец. Американский там или наш, "Кузнецов". Зашел он, к примеру, на Мадагаскар или Мозамбик. Ну, задолжали им наши. И корабль, за долги местным достался. Команда на самолет и домой. И вот стоит он, монстр такой в порту, пустой и без команды. Но что с ним местные сделать могут? Продать разве. Или как вариант, пусть стоит - врагов пугает... Ну, постоит. Но ему же уход нужен, спецы, обслуживание. Ведь никто же из местных не знает, ни регламента, как рулить, как применять. Они может и сами научатся когда, если не взорвут или на скалы не посадят. Но только и без этого, корабль до той поры, по-любому не доживет. Сгниет, местные растащат. Что не умеют, то не их вина, а беда... Жалко конечно, но местные тут причем? Он же сам им на голову свалился, не просили. Отдать обратно - жалко. Да и вдруг научатся. Нам понятно, что не научатся. Но им то - нет. А вдруг? Вон, соседский парень, кажись, в институте учился, пусть покопается. Глядишь и разберется. Но тут не студент, а целый НИИ нужен, и не один. Но все равно не успеют, все развалится раньше. Вон прибалтам повезло, им достался кораблик поменьше достался. Разобрались кое-как. А эти не успеют.
-Жаль кораблик?
-Да не то слово...
-Ну не знаю как весь корабль, а самолет с него спасти, пожалуй, можно, - неожиданно для себя вырвалось у Матвея.
Семен вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения. "Да что я несу" - подумал про себя Матвей. "Я его полдня знаю. А с другой стороны - такое сокровище само в руки идет. Куда ему теперь горемычному? В бандиты или охранником на склад. А ведь, такой воинственный товарищ. Профи. Морпех. Поди, как минимум батальоном командовал. Пригодится. Ладно, морячок, будет тебе лекция. Хрен с ним, в СБУ не сдаст, в худшем случае решит - придурок".
Матвей откинулся на стуле, посматривая на собеседника своим излюбленным профессорским взглядом. Ехидно-изучающе, прикидывая, какой экземпляр ему попался. Так он смотрел на незнакомых студентов, не зная, к какой категории их отнести.
-Семен, ответь, пожалуйста на вопрос. Вот есть местность, скажем остров. Энергией себя не обеспечивает, инфраструктура почти развалилась, работающих предприятий с гулькин хрен. Он бы давно отделился, там сплошные сепаратисты живут, да вот беда, что он делать будет, если в другую страну не возьмут? Он же сам себя не прокормит, не обогреет.
-А почему не возьмут.
-Прими как данность, как вводную. Не возьмут и точка.
-Сдохнет с голода, вероятнее всего?
-Точно. Потому хоть и бузит, но хрен он, что объявит. А если его нефтью залить по самые уши, больниц понастроить, домов и дорог?
-Тогда, куда он на фиг денется? И никакая независимость ему нужна не будет. Пока не начнет, уже с жира беситься.
-А если, скажем, поменять последовательность местами. Придет такой, молодой-красивый, типа меня и скажет - дорогие мои, будут вам и дороги, и нефть, и работа. Но вечером, а чтоб они появились, независимость нужна, аж утром. Накануне.
-В девяносто первом поверили бы, сейчас нет. Пока не докажешь, что так и будет, никуда твой остров не поплывет.
-А если докажу?
-Ну если докажешь и не убьют тебя сразу, то тогда не поплывет, рванет!
-Давай так. Доказать - моя задача, а вот сделать так, что бы не убили - твоя.
-Поправка. Сперва это мне самому доказать надо. Весьма убедительно.
-Договорились. Как только я тебе на пальцах объясню, как рай здесь построить и покажу подписанную смету на строительство, то не обессудь - не только черти души покупают.
-Заметано, профессор, - Семен улыбнулся. Ни черт, ни ангел не смог бы разобраться, о чем сейчас думал отставной полковник.- Но учти. Надо будет еще посмотреть, кто именно твою смету подписал.
Глава 3. Крым. Август 2007, Фесик.
На следующий день Матвей отправился в Крымский Верховный Совет. На ступеньках парламента его уже поджидали. Увидев подъезжающий "БМВ", крепкий мужчина с ранней проседью в коротко стриженых волосах зафиксировал на ней взгляд и уверенно направился к нему. Они встретились на середине лестницы.
-Господин Федоров? - Матвей согласно кивнул. Крепыш протянул сухую крепкую ладонь и представился:
-Валерий Иванович Фесик, здравствуйте.
-Можно просто, без официоза - Матвей,
Валерий широко улыбнулся и хлопнул его по плечу.
-Договорились, я - Валера. Пойдем ко мне, наверх.
Первое впечатление от крепыша было благоприятным. Валера был крепким подтянутым мужиком, лет сорока пяти, с большой круглой головой. Темный, будто закопченный, порывистый в движениях, второй зам крымского парламента обладал острым, внимательным взглядом. И кстати был главой третьей, по численности парламентской фракции.
Зайдя в небольшой кабинет, Матвей огляделся. Два стола, пяток стульев, ноутбук на столе, этажерка с бумагами. Валера явно предпочитал минимализм в обстановке и не гнался за внешними эффектами. Правда, похоже на женщин это не распространялось - секретарь в приемной выпадала из общего стиля. Яркая брюнетка с красивыми глазами, улучив момент, незаметно послала Матвею весьма многообещающий взгляд. У Валеры, похоже, глаза были даже на затылке. Не оборачиваясь, он бросил:
-Татьяна, не соблазняй гостя.
Девчонка смутилась:
-Валерий Иванович, ну вы уж скажете...
Закрывая дверь кабинета, Фесик совершенно серьезно пояснил:
-У меня принцип - на работе своих не трахать. Только морально, в воспитательных целях. Вот и бросается на всех. - и тут же, без перехода, - ну с чем пожаловал, российский гость?
Простота крымских нравов немного ошеломила Матвея. Ему понадобилось немного времени, что бы собраться с мыслями. Воспользовавшись паузой, Валера гаркнул:
-Татьяна, принеси чай!
Спустя минуту, продолжающая стрелять глазками Таня расставила на столе приборы и покраснев под ироничным взглядом Валеры, выскочила из кабинета. Матвей проводил ладную фигурку плотоядным взглядом. Перехватив его и не думая смущаться, Валера рассудительно сказал:
-Матвей, это мои правила, но ты в этом отношении свободен. Хочешь ее трахнуть - так не вопрос.
Пришедший в себя Матвей, философски ответил:
-Сегодня не судьба. Давай вернемся к делу.
-Давай. Как я понял, вы присматриваетесь к заводу?
-Он нам интересен, но прежде чем... Ладно, Валера, давай напрямую. Прежде чем вкладывать деньги, хотелось бы понять, во что влезаем. Крым для нас - территория неизвестная. Ни правил не знаем, ни людей. Собственно, с этим я к тебе и пришел.
-Любите вы, россияне напрямую, как лоси ломиться. - Валера вздохнул, - Прямо, так прямо. Про твой завод я мало что знаю. Купили, доили. Пока не сдох. Народ зарплату требует, хозяин в Киеве отсиживается. С людьми познакомиться - не проблема. Только с нашими договариваться без толку. Сам знаешь, "где хохол прошел - там еврею делать нечего". Наши бабки возьмут, наобещают и хрен что сделают. Да и эта чехарда. То Юлькины ребята наедут, шашкой помашут, потом донецкие или пасечника нашего. - Валера уже непритворно вздохнул. - Я тебе честно скажу - достало это всех уже. Как в гражданскую - утром белые, вечером зеленые или красные. Дождемся - развесят всех на фонарях. Вот ты пришел - завод хочешь купить. На днях еще ребята были, тоже - ваши. Они три супермаркета открыли, а какой-то поц из Киева на них глаз положил. Пробашлял кому-то. Приехала проверка, магазины опечатали, дело завели. Парни и денег рады дать, да только в нашем Гуляй-поле все берут, но потом никто ни за что не отвечает. Вот так. А если хочешь с людьми познакомиться - устроим.
Валера вынул за телефон, подумал и убрал трубку в карман.
-Сегодня вечером, Пасечник со своей крымской дачи в Киев улетает, его провожать весь крымский кагал соберется. Потом, как улетит - прямо в аэропорту сабантуй будет. Ты подъезжай туда часикам к семи. На Пасечника полюбуешься, а потом я тебя кое с кем познакомлю.
Так нежданно-негаданно, этим вечером Матвей очутился в свите украинского президента. По-украински он понимал с пятого на десятое. Но если в президентском окружении говорили преимущественно по-украински, то на периферии звучал "великий и могучий". Похоже украинский, даже крымская верхушка знала слабо.
Надутый, как петух в курятнике, рябой президент в сопровождении челяди и приближенных проследовал в ВИП-зал. Там, ряженые под селянок официантки разносили на подносах горилку, сало и кровяную колбасу.
Явственно запахло чесноком. Матвей поморщился. Все походило на дешевый балаган. Разъевшиеся киевские чиновники, похожие своей толщиной и самодовольством на откормленных свиней. Костюмы "от Армани", длинноносые ботинки, золотые "гайки" на пухлых пальчиках-сардельках. Сухопарые западенцы, от которых несло местечковостью, несколько откровенно патлатых, доморощенных демкликуш. По всей видимости, они исполняли роль идеологического арьергарда.
Особенно поразил Матвея высокий мужик, с лошадиным лицом и немытыми волосами. Одет в хороший костюм. На ногах - ботинки с длиннющими носами. Из-под фирменного пиджака выглядывал ворот вышиванки, украшенной дурацкими ромашками. Жестикулируя рюмкой, он что-то вещал по-украински, через слово поминая "Неньку Украину". Слюна летела на собеседника водопадом. Сделав паузу и вдохновенное лицо, он одним духом махнул рюмку и облапил подвернувшуюся официантку. Смачно поцеловав девицу, он воровато огляделся. Матвей на секунду встретился с ним глазами и передернулся - это походило на похотливого, скалящего зубы павиана. Мужик углядел дверцу в подсобку и таща девчонку за собой, напролом ломанулся к вожделенной двери. Официантка слабо трепыхалась.
Оглянувшись на звук русской речи, Федоров поинтересовался у соседа, кем является эта странная помесь лошади и павиана. Сосед, улыбнувшись странной характеристике, пояснил - это киевский мэр. Матвея пробрало до самых пяток.
Объявили посадку и зверинец потянулся к выходу оставляя за собой разоренные столы. Толпа провожающих двинулась следом. Выскочивший из подсобки павиан, на ходу застегивая брюки потрусил догонять. За ним, оправляя сельский наряд выскочила официантка и сгинула в служебных дверях с надписью "вход для персонала". Матвей понял, что ему просто необходимо срочно выпить. Заметив на одном из столов, невесть как затесавшуюся в эту компанию, непочатую бутылку водки, Матвей, не медля направился к ней и одним махом опрокинул в себя добрых полбокала. За спиной раздался знакомый голос:
-Да ты, как я посмотрю патриот?
Обернувшись, Матвей обнаружил ухмыляющуюся физиономию Валеры.
-И снова, здравствуй, дорогой товарищ. Как тебе киевская кодла?
-Как видишь - провожу дезинфекцию организма. Присоединяйся. Они кстати, не заразны?
Валера засмеялся. Выпив, налитую до краев рюмку он замахал кому-то рукой.
-Матвей, пойдем. Представлю тебя шефу.
Вдвоем они подошли к небольшой компании. Один из них, как раз закончил говорить. Раздался дружный хохот. Воспользовавшись паузой, Валера представил Матвея:
-Прошу любить и жаловать, Матвей Федоров из Архангельска. Интересуется севастопольским рыбным портом.
-Добро пожаловать в Крым. Я - Сергей Привалов, - рукопожатие крымского премьера напоминало своей осторожностью и вкрадчивостью, кошачье, при условии, что коты умели бы здороваться по-человечьи.
-Дмитрий,
-Николай,
Матвей пожал протянутые ему руки. По фото он опознал собеседников. Он попал чертовски удачно - премьер и спикер. Крымский глава носил бородку "а-ля Чехов", а телосложением напоминал плотного колобка. Поблескивала золотая оправа очков, опять-таки напоминавшее пенсне уездного врача.
-С чем пожаловали?
-На разведку, - не погрешив против истины, ответил Матвей. Правда кончилась, дальше пошло откровенное вранье - завод хотим купить. Осматриваюсь на местности.
Вмешался Валерий.
-Я пока над ним шефство взял. Пусть осваивается парень.
-Правильно, Валерий Иванович, - вступил в беседу второй мужчина. - Поводи человека, познакомь с людьми. Он чай, не пять копеек вложить собрался.
Матвей с Валерой поняли намек и попрощавшись, отошли.
-Второй - мой шеф. Первого, я думаю, ты и так знаешь. Ну, дружище, мужикам я тебя представил, теперь можно и отдохнуть по-настоящему. Поехали, друже. Покажу тебе места заветные.
У машины Матвей замялся. Правильно истолковав его колебания, Валера продемонстрировал свой депутатский мандат и безапелляционно заметил:
-С такой ксивой нам даже начальник ГАИ не страшен. Садись, рыболов.
Матвей пожал плечами и сел за руль.
Солнечный луч медленно и неуклонно приближался к спящему. Яркое пятно проползло по скамейке, взобралось на скомканный пиджак. С пиджака, используемого в качестве подушки, солнечный свет перебрался на лицо спящего мужчины. Матвей заворочался и осторожно приоткрыл один глаз.
Первый вопрос был стандартен - где я?
Судя по обстановке, напоминавшей предбанник, логично было предположить, что он находится в бане. В помещении раздался громкий и отчетливый женский смешок. Матвей открыл второй глаз и повернул голову. В следующую секунду он сильно раскаялся в своей опрометчивости. В затылке тупо загудело.
-Ооо!
Первый осмысленный звук. Попутно обнаружилось, что во рту пересохло так, будто он неделю шел по Сахаре.
Смешок повторился. Голос был вроде бы молодой.
Глаза наконец настроили фокус - в открытую дверь заглядывали две неодетые, улыбающиеся нимфы. Если быть точнее - совершенно голые. Обе. И очень соблазнительные. Как хорошо начинается день! Матвей напряг память.
Ага. Валера. Аэропорт. Ялта. Пьянка. Турне по кабакам. Девочки-студенточки. Баня.
Черненькая - Маша. Низко и протяжно стонет, когда кончает. Вторая, беленькая - Настя. Захлебываясь, очень громко верещит.
Откашлявшись, Матвей сипло произнес, - Первое - где Валера? И второе - рассол есть?
Смешливая Маша, продолжая выглядывать из-за дверного косяка, якобы застенчиво проговорила.
-Я его трахнула разок и он поехал на заседание. В Совет.
Вперед выступила светленькая. Приоткрыв дверь она, босой ногой подвинула на середину проема трехлитровую банку с вожделенной жидкостью. Приобняв за тонкую талию подругу, Настя положила голову ей на плечо. Глаза Матвея загорелись. Но он бы затруднился сказать, по какой из трех причин. Одно можно сказать однозначно - причина стояла в дверях.
Светленькая озорно подмигнула:
-Рассол еще надо заслужить!
И поддразнивая его, на секунду высунула кончик розового язычка.
Солнце подсвечивало обнаженные силуэты сзади, окутывая золотистой дымкой. Девочки были хороши! Аппетитные, как молодые персики. Ощутив прилив сил, Матвей зарычал и вскочил с лавки. Девчонки в притворном испуге взвизгнули и наперебой заверещали.
-Ой, он голый! И большой! Ща как даст!
-Накажу обеих!
-Чур - меня первую!
-Нет, меня!...
Спустя час все трое, уже одетые, мирно завтракали. Закончив есть, девочки, на прощание чмокнув Матвея, упорхнули.
Матвей умял еще одну порцию. Он никуда не торопился. Уютный просторный двор, деревянный стол в тени деревьев и баня за спиной настраивали на деревенский лад. Затребовав кофе и сигарет, он с удобством расположился на лавке слушая воркование горлинок.
Похмелье отступило. На море оно всегда проходит быстро. Настало кристально-ясное состояние ума, которое бывает только после хорошей однократной пьянки. Вчерашний алкоголь промыл мозги, унеся с собой все навязчивые дела и мысли. Голова была готова к восприятию новой информации, не успев загрузиться новыми заботами. Недавний секс снял напряжение. Эмоции ушли. Теперь можно было спокойно поразмыслить.
Не торопясь, он принялся анализировать вчерашний вечер. Вчера он почти не задавал вопросов, предпочитая не направлять беседу.
Валера оказался приятным собеседником. Умен, эрудирован и весел. В меру хитер и честен. Немного простодушен, - по московским меркам. Весьма разговорчив. Слушать тоже умел. Пил много, но не напивался. И даже заложив за галстук весьма приличную дозу, манеры поведения не изменил. Со студентками был азартен и напорист, но без грубости. Неразборчив. Не раздумывая, завалил на кровать обеих. Да и дальше особых предпочтений между светленькой и темненькой не проявил.
Старое правило. Хочешь узнать человека получше и побыстрее - выпей с ним как следует. Есть большое "но". Пить придется много.
Скрытые недостатки большая доза алкоголя обычно выносит наружу сразу - агрессия, желание понравиться, неумение вовремя остановиться, лесть, грубость, хамство. Все это - отражение внутренних конфликтов или дефектов психики. Иногда комплексов. Алкоголь снимает внутренние барьеры. То, что мы скрываем в повседневной жизни становится виднее. Иногда лучше или хуже. Но имеющий глаза увидит и поймет. Люди, не носящие маски, даже выпив много, меняются мало. Может вылезти наружу какой-то частный аспект. Но общую картину он не меняет. Просто дает уточнить личные склонности человека или присущий ему, нюанс.
Потом, когда выпито достаточно и первые результаты уже есть, идет тест на стресс. Нет, не дракой или "разводом". Просто меняется ситуация (кабак). Появляются новые люди (собутыльники). Иногда появляются девки. И твой собутыльник фиксирует твою реакцию на новые раздражители.
Например, кто спешит расплатиться по счету, когда его принесли. А кто не торопится раскрыть бумажник или, как вариант, начинает методично сверять счет. Как ты подъезжаешь к девочке. К какой. Достаточно ли напорист, изобретателен. Как реагируешь на неудачи (успехи). Простите за подробность, насколько ты неутомим в постели. Если все происходит в бане, на глазах у присутствующих. А что удивляться? Секс - показатель внутренней энергетики человека.
Все это - проекция того, как поведешь себя ты (он), когда подобная ситуация возникнет в трезвой жизни. Но к тому времени вас будет связывать не совместная пьянка, а контракт на миллион. Или заговор. И это "разгуляево" дает возможность оценить, насколько далеко и в каких вещах, ты готов зайти с этим собутыльником завтра.
Потому, пьянка с возможным деловым партнером - вопрос очень серьезный. Можно даже назвать ее своеобразным детектором. Но не лжи, а намерений. И личности, как таковой. Причем обоюдным, если за столом оказывается достойный соперник. А такое происходит часто, поскольку на таком уровне общения существует хороший предварительный отбор. И с кем попало, как впрочем, и с тем, кто виден невооруженным взглядом, прокалываясь на мелочах, пить просто не сядут.
Нежелание пить - тоже показатель. По крайней мере, на просторах бывшего Союза. Обычно за ним стоит желание что-либо скрыть. Что, как минимум, говорит о том, что человеку есть что скрывать.
Западники обычно пренебрегают этим аспектом нашей культуры. Там предпочитают формальные договоренности. Их можно понять - в Европе и в Штатах правила на каждый случай прописаны более детально. В случае разногласий люди просто идут в суд. В большинстве случаев можно рассчитывать на его беспристрастность. Потому, там не придают большого значения, что представляет из себя новый партнер.
Есть контракт. Если контракт не соблюдается - есть суд. А что из себя представляет человек - дело десятое. Бывший СССР - другое дело. Суд не поможет. Зачастую, единственной гарантией соблюдения договора является человек, с которым ты его заключил. И от того, насколько хорошо ты в нем разобрался зависит все остальное.
Так что, можно сказать, что на просторах бывшего Союза пьют и гуляют не от хорошей жизни, а от "правового беспредела" и отсутствия гарантий соблюдения правил игры. Но с другой стороны, это заставляет бывших граждан СССР лучше разбираться в людях. В то время как западники более поверхностны, полагаясь на знание правил и их незыблемость. Может поэтому, наша агентурная разведка всегда "на голову" выше западной?