Турскова Таисия Александровна : другие произведения.

Исповедь маленькой лошадки с острыми ушами

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Часть первая. Человек.
  
  Мне 20 лет. То есть, 21 - уже два месяца, как мне 21. Позавчера исполнилось.
  Собственно, это не имеет значения. Как "цивил", я еще не способна обеспечивать себя и свою самостоятельную жизнь - по крайней мере, с точки зрения старшего поколения родни. Младшее поколение... ну, для них я вполне самостоятельна, чтобы периодически вымогать у меня всякую мелочь. Братцы-сурки... Впрочем, это тем более неважно. Совсем.
  Придет весна, и все - абсолютно все! - потеряет значение.
  А сейчас - декабрь.
  Конец тысячелетия.
  "...Кончался август. Плыл туман. Неслась галактика... По речке плыл катамаран, Кончалась практика..."
  Практика закончилась вчера. По графику деканата. На самом-то деле она и не начиналась. А отчет все равно придется сдавать... неохота... а ведь придется. Завтра зачет, экзамен и еще один зачет. И послезавтра зачет. Потом надо будет за два дня написать здоровую статью про умеренный географический пояс. И за четыре дня - перебрать два пояса из металлических пластин и сплести бисерный венчик... на самом деле времени-то на все это больше, эти два и четыре дня можно и не перекрывать, только потом будет Новый Год, а потом приедет далекий друг Анна, а потом уже и мне пора будет ехать - и времени не останется, а мне останется только удивляться, куда оно утекло...
  Тысячелетие начинается с понедельника.
  Мерзкое хихиканье изнутри. "Сколько компьютеров в фирме, столько и времен!"
  Диалог двух поколений:
   "Правда ведь, Берковский похож на краба?"
   "Правда."
   "Только "краб" - это не ругательство..."
   "Ага, это определение."
  Достойный ребенок родителей-шестидесятников: молодая ломовая лошадь, больная на "крышу".
  Лошадь, которая любит путешествовать. Но не просто так, а к людям. Точнее, к не-людям. Потому что даже если некоторые из них люди, то это не те люди, которые люди, а те, которые человеки... или atani... или хотя бы те, которые d"hoine.
  "Не верь разлукам, старина! Их круг - Лишь сон, ей-Богу!.."
  Я стараюсь не верить. Я люблю вас, далекие мои звезды, и не приведи меня Господь сказать вам это... Я не умею, когда я для кого-то луч света и звезда, а без меня - нож к горлу. Я умею только так, чтобы мне кто-то был нужнее воздуха...
  "Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги - Значит, есть, наверно, и друзья..."
  Я знаю, что бывает и наоборот: только враги или только друзья. Или так: врагов нет, и друзей тоже нет. Особенно последнее: не настолько дырявая у меня память.
  Мне было 20 лет, мне исполнился 21 год, и я оканчиваю университет, а в наследство мне достались привычка спорить, обыкновение верить в окружающих и "авторская", то бишь бардовская, песня. Подарочки к моему рождению от родителей... Последний обходится мне относительно дешево: сорванное горло, сбитые пальцы, необходимость периодически латать гитару и невозможность напиться, если начала петь. "Голлм, голлм! Наша прелесссть! Подарочек ко дню рожденьица-сссс..." А вот за первые два приходится отвечать. На самом деле, отвечать-то приходится за все, но за песни все-таки не так часто бьют мордой об стену.
  Вот все остальное - извольте, благоприобретенное. По собственной воле и свободному выбору. Его много, этого приобретенного счастья. Им можно даже обкушаться, почти так же, как нынешние тинэйджеры обкушались на заре своих школьных лет свободы слова, печати, выбора и прочих свобод заодно.
  Свобода от совести - прекрасная вещь! Жалко только, утопическая.
  Утопла, значит. В пиве.
  Утонула.
  Или ее кто-то... утонул.
  Впрочем, какая разница?
  Моя совесть всегда со мной. Как тот сурок из песенки. Вот она, радость моя, сумку на плече оттягивает. "Кирпичей ты туда, что ли, наложила?" - "Нет, там моя нечистая совесть."
  Вы думаете, я так шучу?
  Нисколечко.
  А сегодня сумка легкая, сегодня совесть дома осталась. Я сегодня спала меньше пяти часов, вот она и осталась дома - досыпать за меня. Кто-то же должен отдыхать, если лошадь тянет свой лом и днем, и ночью?
  И ведь никто ее не заставляет.
  И еще я сегодня получила зарплату. А вчера выловила в ящике счет за телефонный разговор с Ярославлем. Повезло: еще полчаса межгорода родичи мне точно не простят, - конечно, если узнают. Не забыть бы завтра зайти на почту, заплатить.
  "Кто спит по ночам? - Никто не спит..."
  Вот я и не сплю. А совесть спит. Да, в общем-то, и с чего бы ей не спать?
  Все будет завтра. Если мне повезет, завтра все будет хорошо. Или даже отлично... Смилуйся, Господи, над бедным студентом...
  
  Часть вторая. Клиническая картина.
  
  - А ты все равно белый и пушистый.
  - Белый и пушистый - это на самом деле седой и волосатый.
  - Ничего подобного, это отмытый и причесанный!
  
  "Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог Штопаем ранения души..."
  Осталось два дня и бесконечность, а потом мы пойдем брать билеты в Москву. Осталась неделя и новогодняя отметка, а потом мы пойдем встречать друга. Которого ты иногда называешь братом.
  "Я - иду - встречать - брата - !"
  Ну, и я с тобой... иду. Если не передумаешь.
  Правда, ты, наверное, не передумаешь.
  Осталось полторы недели, а потом длинная толстая штопальная игла рассыплется на вереницу шпал.
  Нашему безумию почти пять лет. Мы как-то ухитряемся существовать все это время, но и сами не знаем, как нам это удается. Те, кого мы называем "мой человек" и "я-человек", уже отчасти приспособились к нам, а мы в какой-то мере приспособились к ним, и попытки обоюдного подчинения постепенно превращаются в подобие симбиоза. Не привыкли, но притерпелись. И все чаще, все сильнее хочется оказаться собственным глюком. Иногда даже хочется вылечиться.
  Говорят, это возможно? Говорят, это кому-то удавалось?!
  "В два конца ведет дорога, но себе не лги: Нам в обратный путь нельзя..."
  Мы создали красивую, хоть и мрачную сказку, - слышу я. - Но у любой сказки должен быть конец... Я не хочу, чтобы эта сказка закончилась так некрасиво.
  Я тоже не хочу, милья. Но что я могу поделать, пусть даже я увязла в этой сказке с головой и гораздо глубже? Я люблю вас, с этим ничего не сделаешь, и делать я с этим ничего не хочу - но я не хочу и отпускать вас вот так... не хочу выбирать из вас кого-то одного...
  "...кубок треснул, порезав руку. Это время течет к истоку, это чаша пошла по кругу..."
  
  Часть третья. Сколько-то дней спустя.
  
  И снова диалог двух поколений.
  - А что это ты такая легкая? - младший родственник в порядке развлечения раскачивает мой стул. Вместе со мной.
  - Пятьдесят четыре килограмма, - механически отвечаю я. - С кроссовками - пятьдесят шесть.
  Родственник ехидно радуется:
  - Мешок с картошкой! Нет, с сахаром! Или с комбикормом.
  - С комбикормом, - решаю я. - Такой же большой и бесполезный для общества.
  - Тогда с цементом.
  - Почему?
  - Как зацепишься, так все. Намертво.
  
  Это нормально - вскочить на рассвете, упасть без сил за полночь... Нормально - истратить большую часть месячного заработка на подвернувшиеся билеты в театр, чтобы через два дня подарить их. Нормально - метаться с работы на работу, безуспешно пытаясь воткнуть между ними диплом... Пьянство отца, болезни бабушки, военкомат брата - это тоже нормально: реальность объективная, черт бы ее побрал. Впрочем, реальность субъективная, она же Вторичная, тоже не балует...
  Весеннее сумасшествие разгоняет кровь, прививает бессонницу, авитаминоз и краснуху. Нет, краснуха - это не у меня, мою шкурку она обработала еще двадцать с лишком лет назад, когда я изъяснялась словами наподобие "агу" и "уа". А вот детишкам моим аккурат сейчас досталось.
  Не вполне моим, естественно - тем, с которыми я занимаюсь.
  Вообще-то, они и не дети уже, а отроки. И отроковицы, соответственно. Причем последних заметно больше. И даже хорошо, наверное, если девчонки переболеют сейчас, как ни мерзко звучит эта фраза - тогда им уж точно не придется болеть этой пакостью в тот единственный момент, когда краснуха опасна... Но занятие придется отменить, и это весьма огорчительно. Тем более что эти гаврики все равно соберутся, и не только здоровые, но и Ангмар, удравший с больничного (трехнедельного! по краснухе!) на контрольную по истории, и простуженный до самых пяток Тэнгу...
  Все нормально, даже если очень надоело быть сильной.
  Все идет по плану.
  
  
  Декабрь 2000 - апрель 2001.
  
  
  Это было уже давно. Это было еще в Саратове. Родители еще жили вместе, бабушка была жива, брат не уехал в Израиль, "Кибитка" еще катилась. Все еще было совсем не так.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"