Прежде, чем поехать фотографировать развалины усадьбы Анненковых и "те самые" дубы, заезжаем в Полянскую среднюю школу. "Юрий Владимирович столько расскажет об этой усадьбе, у них и музей есть", - обещает коллега Ирина, которая знает, пожалуй, всех преподавателей Курского района.

Встреча за школьной партой в холодном классе предстояла с человеком поистине уникальном, членом областного научно-краеведческого общества, педагогом. Таких увлеченных людей называют обычно в хорошем смысле фанатами, и зачастую фанатизм этот передается и окружающим. Не всем, конечно, но тем, кто способен почувствовать неощутимое и незыблемое - связь между прошлым и будущим.

Юрий Владимирович рассказывает об экспонатах созданного им пришкольного музея, свободно переходя из эпохи в эпоху, как будто успел пожить во все времена.

Среди уникальных предметов старины - уцелевший от усадьбы Анненковых фрагмент кованой решетки - работа кузнеца 18 века, медные колечки и фрагменты подвесок с городища Нартово, где находилось скифоидное поселение 3-6 века до н.э. Все эти пазлы только взгляд историка может сложить в единую картину.

Чувствуется, что в музее часто бывают и далекие от истории здешних мест гости, поэтому создатель музея время от времени вставляет в разговор "вы меня, наверное, не поймете, но..." И рассказывает о том, что дорого сердцу человека, для которого история не просто профессия или хобби, а призвание. Понятно это с первого взгляда на первый же экспонат... Редкий кадр сам нашел дорогу в хранилище артефактов, как это обычно бывает. Вернее, прежде, чем что-то случится "само собой", происходит много неслучайного. На фото, ещё черно-белом (начало восьмидесятых) - неразрушенная усадьба. Казалось бы, не так давно - новейшая практически история, но все уже другое, и усадьбы той с колоннами нет, и даже в фотоальбомах ее не осталось. Редкий кадр оказался в стопке фотографий земляка, но показать тот хотел на снимке не усадьбу, что-то другое, здание с колоннами мелькнуло на какой-то миг, и готово было уже скрыться в пожелтевшей кипе. "Подожди, подожди, а что это за здание с колоннами? Неужели старая школа?"

Сам Юрий Владимирович Дегтярев приехал в Полянское уже в восемьдесят девятом году, когда стены бывшей усадьбы вовсю растаскивали по кирпичам на хозяйственные нужды. Однако знает о ней больше, чем кто-либо другой и по дороге вкратце успевает рассказать ее историю. Подробно - написал о ней целую книгу.

Кирпичная усадьба была построена помещиком Иваном Петровичем Анненковым после того, как в 1752 году пострадало при пожаре деревянное здание. Анненков родился в начале 18 века, был он человеком высокообразованным и заботился о сохранении истории родного края, активно участвовал в жизни Курской губернии. Все земли в округе, богатые и живописные, ему и принадлежали. Радея о земном, помещик не забывал о вечном.

- В 1760 году посетила наши места и чудотворная Курская Коренная икона, - делится ценными фактами Юрий Владимирович. - "Июня 9 дня, приехав в Курск, подняли чудотворный образ Богоматери Знамения, и с оным пришли в Жеребцово". На другой день, 10 июня, был молебен, на котором присутствовали: игумен отец Гервасий, наместник Курского Богородицкого Знаменского монастыря, иеромонахи, иеродьяконы, монахи и певчие, по окончании которого, "проводя образ паки в Курск, там ночевали".

На средства Анненкова была построена Воскресенская каменная церковь в селе Полянском, Иван Петрович собрал богатую домашнюю библиотеку и рассказы очевидцев о чудотворном исцелении от Курской Коренной иконы. Вел личные дневники, оригиналы которых хранятся в Курском областном краеведческом музее. В них рассказано, например, о том, как в селе появилась белая ворона или о природных аномалиях: "Как-то в феврале шёл дождь и зазеленела крапива, а 27 мая ударили морозы".

С середины девятнадцатого века поместье переходило из рук в руки. Последняя хозяйка Ольга Петровна Кушелева в 1906 году после восстания крестьян заложила усадьбу банку, и она была распродана по частям. До 1919 года усадьбу занимали деникенцы. В двадцатых после реконструкции в усадьбе находился дом отдыха железнодорожников. С 1931 г. в нём размещалась Жеребцовская школа (до 1982 г.). В период немецкой оккупации усадьбу облюбовали немцы, продвигаясь вглубь страны, захватчики подожгли усадьбу. Сгорела кровля усадебного дома, но в сентябре 1943 года пленные немцы ее и восстанавливали.

- Фашисты полностью, до основания усадьбу не уничтожили, даже война пощадила усадьбу, а современные варвары - нет, - сожалеет Юрий Владимирович. - С марта 1943 г. в ещё не отремонтированном здании размещалась Жеребцовская начальная школа, с 1946 г. - семилетняя и с 1948 г. - десятилетняя средняя школа.

... На другом снимке - возле школы - молодые педагоги, лица юных учителей одухотворенные, перед ними самими еще целая жизнь и надо подготовить к светлому будущему новые поколения... В старинных стенах бывшей усадьбы звучали звонки и детский смех на переменках, но с тех пор, как открылась новая школа в Полянском, старая оказалась не у дел, даже не была передана никому на баланс.

Только значится в списке памятников культуры, на деле же почти растащили местные жители на кирпичи. От главного дома сохранились только остатки фундаментов и сводчатых подвалов.

Из рассказа становится понятно, что зрелище предстоит печальное. Но прежде, чем отправиться в Жеребцово, останавливаемся в Полянском у четырехметрового поклонного креста посреди поляны. Так сегодня выглядит некрополь Анненковых. Крест высится с 2007 года на месте алтарной части Воскресенского храма - каменной трёхпрестольной церкви. Памятная доска, иконы устанавливались при участии учителя с учениками, местными жителями, каждый пожертвовал на благое дело посильную для него сумму.

- Здесь, где заросли, был вход в храм, - проводит экскурсию в глубь веков Юрий Владимирович, - разрушенный в советские годы.

Чуть поодаль, за деревьями, сохранился еще кусочек старины -деревянный рубленный дом, где жил последний батюшка местного храма Михаил Дмитриевич Асеев (после него уже пятая семья живет) и стены кирпичной церковной сторожки.

- В 1884 году была построена и открыта церковно-приходская школа Воскресенского храма, - продолжает Юрий Владимирович. - В годы немецкой оккупации священник М.Д. Асеев вернулся в свой дом и совершал службы в церковной сторожке. После освобождения села 8 февраля1943 г. службы были вновь запрещены и священника опять прогнали.

Из дневников Анненкова известно, что внутри храма похоронена внучка Хишенька, ушедшая в иной мир двенадцатилетней девочкой, и его зять капитан Б. Г. Солнцева. По воспоминаниям старожилов, у самого входа в храм была могила с большой чугунной плитой, под которой покоился строитель церкви - а значит Иван Петрович Анненков. ("Ноября 15 дня Хишенька по таком долговременном от многотрудной болезни страдании, по власти Божеской в 1-м часу пополуночи и крайнему моему огорчению скончалась 12-ти лет 7 месяцев, которая родилась в 1754 году апреля 16 дня, а через год взята ко мне и с того времени живучи у меня до скончания своей жизни. По особливой своей ко мне горячести, проворству и разумным догадкам единственною была мне утехою. Собственных ее денег осталось 4 р. 56 коп., которые все розданы на милостыню, а тело ее 18 числа погребено в приходской нашей, в селе Полянском Воскресенской церкви, входя по правую сторону в трапезе подле отца ее Бориса Григорьевича Сонцова...")

После революции были осквернены эти могилы, чугунную плиту на металлолом сдали.

- Поляна была церковно-приходским кладбищем, - обводит взглядом окрестности Юрий Владимирович, - когда воду, газ проводили, здесь находили кости. У меня в музее есть каменная плита одного из Анненковых. Каменная, с этого кладбища. Нашел её один из местных, когда ломали в селе Полянском крестьянский дом.

Сейчас на месте части бывшего прицерковного кладбища, по соседству с поклонным крестом, - мясо-разделочный комплекс. В дрожь бросает от такого соседства, так что невольно возникает вопрос, а знают ли люди, что здесь было раньше?

Спрашиваем об этом одну из местных жительниц, единственную, кто на тот момент отважился в такую погоду выйти на улицу.

- Не слышала ничего о таком помещике, - пожимает плечами женщина. Расспрашивать дальше бесполезно, на нет и спроса нет, посему, садимся в редакционный автомобиль и едем дальше.

Есть на земле места, где прошлое почти видимо и осязаемо, как корни дубов-старожилов. Три зелёных стража воспоминаний, их и не терпится увидеть...

- А эта дорога ведет к усадьбе, - сворачиваем на нарядно присыпанную кленовыми листьями колею, - когда-то здесь был пруд, мы, получается, идем как раз по его дну, и большой нарядный парк.

Путь пролегает мимо старинных лип ("По 150 лет уже старушкам, видите, дупло какое огромные"). Две старых липы лишь остались, а когда-то липовая аллея была. А сколько дубов пытались ветвями вековыми до самих звезд дотянуться.

Немцы в войну вырубили все дубы, что были и в парке, и в округе, как будто хотели всю курскую красоту забрать на прижимистую арийскую землю. Целый Нартовский лес (или урочище Доманово) стал ровным местом (д. Нартово и Нартовский лес в 5 км. к северу от д. Жеребцово), а три дуба-великана тронуть не посмели, такая в них, видимо, древняя древесная сила, внушающая уважение даже врагам.

Но как иногда бывает, пожалеет враг, да не пощадит равнодушный недалекий варвар, занесет топор над стариной...

- Видите, что сделали, варвары!

На дубе - следы от топора. Порядком изранено дерево, бессмысленно и бестолково.

- Начинают затягиваться раны, - бережно проводит рукой по нежной древесной кожице, прежде защищенной корой. - Ничего, выздоровеет, все равно выздоровеет, еще всех нас переживет!

Приободрив себя и великана, проводник скрывается в колючих зарослях, словно пытающихся остановить непрошеных гостей - вдруг кто-то снова посмеет поднять руку с топором на саму Красоту.

- Пойдемте к Федору...

- К Федору?

Даже по проторенной дорожке пробираться непросто, но, разумеется, возвращаться, не приблизившись вплотную к самому могучему из дубов, я не собираюсь. Все видит, могучий, вокруг. Чуть поодаль от двоих своих братьев-богатырей несет свой неусыпный дозор, впитывает с солнечными лучами и дождевой водой то, что, может быть, даже больше, чем жизнь, короткая и зыбкая, - Память.

- Так дуб самый старший, могучий зовут.

Во взгляде читается не озвученное "вы меня, наверное, не поймете" и невольно отвожу глаза. И, действительно, не понимаю... Почему братья-дубы без имен, в старший...

- Но почему именно Федор?

- Потому что могучий и сильный, - не вдается в пространные объяснения проводник, а я мысленно благодарю судьбу за то, что не поехала сразу в Жеребцово, как собиралась, а приехала в гости к Федору с его новым (по дубовым меркам, исчисляющимся столетиями) другом.

- Обнимите его, почувствуйте, какая сила от него исходит...

Юрий Владимирович скрывается за деревьями, подозреваю, из тактичности, чтобы не мешать поистине сакральному. Как еще можно назвать момент соприкосновения с созданием, прожившим на земле четыреста с лишним лет, столько уже всего повидавшим. А сколько еще предстоит ему увидеть к своей тысяче годам - дубовий век. Мистика здесь ни при чем - физически ощущаешь, как от корней к вершинам и выше проходят земные токи, соединяют тебя с травой и лесом, с облаками, готовыми в это время года расплакаться в любой момент, как какие-нибудь капризные барышни в кринолинах из восемнадцатого века.

Уходить от дерева не хочется, здесь даже в такой промозглый день, чувствуешь себя защищенее, и даже забываешь о холоде.

- Вы только представьте, какая здесь была красота. Заполнить пруд... а это реально - река рядом протекает...

По взгляду Юрия Владимировича видно, что он пытается смотреть как бы сквозь время.

Уже рукой подать и до самой усадьбы. Вернее, того, что от нее осталось.

- Наверное, двести лет назад, когда каменщик клал камень, то и не предполагал, что придет поколение, которое будет только разрушать, - снова становится задумчивым взгляд Юрия Владимировича, проводит рукой по руинам. - А кладка прочная, на извести...

В памяти бьется, как птица о невидимое стекло непонимания, крылатая фраза "остановись, мгновение", пусть будут и дубы, и липы, и красавица с колоннами на берегу...

С такими мыслями сажусь в автомобиль, едем дальше - едем берегом реки Большая Курица, петляющей вдали, а Юрий Владимирович уже ставшим привычным тоном экскурсовода вводит в курс дела:

- Здесь водяная мельница была, теперь только островок, где она стояла, - и неожиданно снова переходит к рассуждениям о вечном. - Ведь что такое настоящее? Вот он момент, а сейчас его уже и нет, он уже в прошлом и его нужно беречь. Одна надежда, что на смену нам придет другое поколение.

- И на таких педагогов, которые воспитают его, - добавляю и ничуть при этом не лукавлю.

Вероника Тутенко, фото из музея при Полянский средней школе

Фото 1- 1936 год западный фасад усадебного дома д. Жеребцово.
Фото 2- начало 50-х годов 20 века западный фасад усадебного дома д. Жеребцово (уже без колонн)
Фото 3- Учителя Жеребцовской средней школы на фоне восточного фасада, конец 50-х начало 60-х годов 20 века.