Аннотация: Облом первый. Новые герои. Новые дороги.
Глава 1
Оправдывая свое имя, дождень зарядил дождями да моросью. Хорошо, хоть не ливнями. Но ночлег в дороге от этого лучше не становится: вечная сырость, холод, пронизывающий до костей, слякоть, чавкающая под копытами лошадей - мрачная картина. Будто в насмешку к полудню из-за туч показывается солнце на какой-то час: мелькнет лучами, подразнит теплом и вновь спрячется. Согреться и не успеваешь.
Правда, сегодня еще в обед мрячило, но вечером тучи растаяли сизой дымкой. К ночи совсем разъяснилось, да только стоит ли этому радоваться, ведь так и мороз ударить может. А что хуже для путника на открытой местности - мороз или дождь - судить сложно: оба хороши.
-Эредет, что приуныла? Пойдем к костру, похлебка уже почти готова, - словно из-под земли передо мной вырос Эфиан.
-Иду, - мрачно киваю, с недовольным кряхтением поднимаясь - ноги затекли от долго сидения на земле.
Эфиан молча подает руку, зная, что сейчас от помощи не откажусь.
Кто такой Эфиан? Ох... Была у меня неприятность одна в Латрире, точнее за стенами города: рыцарю какому-то отдали мой плащ, Сирин решила догнать его, а уж когда догнали... Идеал старостиной дочки Гдыси и благодетель латрирского мальчишки с весьма приметными глазами был совсем не Фларимон, а Жармю - молодой человек лет двадцати (по мне так парень еще!). Да, волосы у него цвета шоколада, но скорее молочного листигского, еще и волнистые в придачу: под тяжестью волос локоны ложатся крупные, но у висков короткие прядки завиваются мелкими кольцами. Да, глаза фиалковые, но светлей, чем у Фларимона, почти темно-сиреневые. В общем, ошибочка вышла. Тем паче, что при знакомстве Жармю вел себя весьма надменно, даже грубо, совсем не так как Фларимон. Впрочем, он и сейчас не лучше. За плащ тогда очень удивился, возмущался долго, насилу мой отдал. Кстати, вышивка на его плаще совсем не танцующий бес, а летящий феникс - это я успела рассмотреть, пока друг уговаривал Жармю успокоиться и отдать мне мою покупку. Собственно, Эфиан и есть друг Жармю. Эльф, и этим многое сказано. Высокий, красивый - стандартное описание для эльфа, все же чем-то отличался от своих сородичей. Волосы бледно серебристо-желтые - иных слов и не найду - в косу затейливую заплетенные, точно колос пшеничный, всегда уравновешенный, в тоже время готовый улыбнуться смешному и сожалеть грустному, он казался старше всех, кого я знала. Но самое удивительное в нем - это глаза: сине-карие. Да-да, именно так: по ободку черно-коричневые, потом светлее, а к середине становятся полночно-синими. Не так уж много эльфов я и видела - только в Давро в порту, но таких глаз не замечала. А еще у эльфов совсем не длинные уши, какие принято рисовать в книгах да на гравюрах. Скорее слегка вытянутые кончики, как у кошек. Если подумать, то и сам Эфиан напоминал кота: в меру ласковый, в меру вежливый, но всегда блюдет собственные интересы. Знать бы еще какой интерес сподвиг его на путешествие с нами: нет, они не собираются сопровождать нас постоянно, но до Хледвига едем вместе - вскоре после знакомства так было решено.
-Скажи, Сирин всегда так странно ведет себя? - прервал мои мысли Эфиан.
-В каком смысле "странно"? - уточняю на всякий случай, хотя догадываюсь, о чем это эльф спрашивает.
-Едва мы приближаемся к какому-нибудь поселению, как она кутается в свой плащ. Сирин скрывается от властей?
-Э... честь девичью блюдет, - невнятно бурчу, но не зря говорят "эльфийский слух" - Эфиан таки разобрал слова.
-Честь? Но...
Эх, если бы это было так легко понять. Даже старейшим эльфам не под силу разгадать загадочную девичью душу, а уж девичьи поступки... Нет, он ведь догадывается, что таким образом Сирин старается выглядеть загадочней, чтобы привлечь внимание мужчин, но почему именно этим способом ему невдомек.
-Пойдем, а то сейчас все Феве съедят!
Вот уж кто остался верен себе во всем: их не смущает высокомерие Жармю, всезнание Эфиана - как ели, так и едят.
Эльф молча кивнул, с затуманенным взором шагая рядом - видимо все еще о Сирин думает. Что ж, Всевышний в помощь.
На ночлег мы устроились у подножия небольшого холма: и лошадкам какой-никакой корм - трава еще не вся высохла, местами даже зеленая, будто ранней весной, и нам небольшая защита от ветерка. Кашеварить не стала принципиально: я могу и не раз уже варила (ладно бы в старой компании, где больше никто не умел, так и с новыми попутчиками похожее твориться), но ведь не обязанность же?! Сирин не умеет и учиться не спешит. Пришлось взяться за котелок... Жармю. Да-да, именно ему. Эфиан очень ловко отвертелся, припомнив другу какую-то Миуду-кружевницу. Тяжко вздохнув, будто прощаясь с белым светом, едва не пустив скупую мужскую слезу, Жармю подхватил котелок, мешочек с крупой, деревянную ложку и отправился к разожженному мной костру.
-Воду забыл, мастер, - ехидно бросил ему в след эльф, за что и схлопотал небезызвестной деревянной ложкой аккурат по лбу.
Лоб остался цел, а ложка треснула. Пришлось мне рыться в ридикюле в поисках маленького ковшика, купленного в Меэринке - небольшом селе на Еженском тракте. Чем мне этот ковшик приглянулся, сказать не могу: неглубокий, деревянный, без вычурной росписи - только на ручке веточка плюща выточена, не был он особо ярким, да и нужным тоже. Но купила все же. А теперь ох как пригодился.
И вот, наконец, ужин готов. Выглядело это не очень, хотя запах был неплох.
-Что это? - Эфиан недоуменно воззрился на коричневую массу в котелке.
-Для похлебки воды было мало, специй много, крупы как положено, - небрежно пожал плечами Жармю, уверенно зачерпывая ковшиком собственное творение и плюхая его в свою плошку.
-И это ты считаешь оправданием? - возмутился эльф.
-Приятного аппетита, - вместо пояснений ответил молодой человек, отправляя в рот первую ложку варева.
Все заворожено следили за ним. Вот он тщательно прожевал варево, покатал на языке и проглотил. В стане царила полная тишина, изредка нарушаемая треском веток в костре. Но никто не отрывал взора от Жармю, ожидая какого-нибудь подвоха.
-Хм, перцу маловато, но с солью не переборщил, - прокомментировал парень.
Близнецы решились первыми: переглянувшись, осенили себя кругом большим (первый раз на моей памяти, а я и не считала их особо верующими) и решительно шлепнули в свои плошки по ковшику. Теперь внимательно следили за ними: как жевали, как глотали, как оценивали. Собственно словесной оценки и не было, все показали действия: братья наперегонки бросились к котелку, соревнуясь, кто первым ухватит ковшик. Дружное чавканье Феве соблазнило и нас с Сирин.
Дольше всех сомневался Эфиан. Он долго принюхивался к вареву в котелке, разглядывал его на свет (чуть в костер ковшик не уронил!), примерялся и так, и этак.
-Это вполне съедобно, даже немного вкусно, - не вытерпел Жармю.
-А я вот подожду, пока полчаса пройдет, если не умрет за это время никто, значит и правда съедобно, - пояснил свои действия эльф.
Жармю с сомнением поглядел на пустеющий котелок, что-то посчитал и небрежно пожал плечами:
-Твое право. Только не ворчи потом, что тебе не досталось ничего.
Осенний костер, словно солнышко в эту пору: не больно-то и греет, да и то лишь один бок, повернутый к огню. А зимой еще хуже: сколько веток не бросай, теплее не будет. Но что вообще может согреть в мороз? Не знаю. Эх, похоже, у меня опять череда вопросов, ответов на которые снова нет. Ночь давно опустилась на землю, спутники мои спокойно спят, ко мне же сон и на миг заглянуть не хочет. А ведь с вечера я даже дремать начала. Видно то голос у Эфиана такой. Он им играет, словно шарами жонглер на празднике: то менестрелем говорит, то скоморохом, то будто колыбельную напевает.
Говорили не так уж и много, по большей части Сирин и Эфиан. Первая все задавала вопросы, а второй отвечал на них да истории всякие рассказывал. Истории про звезды...
-Только зимой в руках Всадника можно заметить копье: солнце недолго землю освещает, вот Всадник и хранит ночной покой живых существ. Словно в память об ушедшем лете на востоке зимними ночами расцветает Роза. А рядом Ива клонит свои ветви к земле. Рысь же будто хочет перепрыгнуть Звездную радугу, чтобы поймать Птаху.
Хороший рассказчик Эфиан, ему бы баллады да гимны петь. А вот поди ж ты с нами возиться: с терпением, спокойствием, радушием. И откуда силы берутся? Ведь десятый, если не двадцатый раз отвечает на вопросы Сирин. И ладно бы дельные вопросы были, все так - глупости да баловство: что эта звезда предсказывает, что та. Могут ли звезды предсказать судьбу? Ведь они там, далеко-далеко, и нет им дела до земных страстей. Они просто светят, просто несут свой свет в бесконечность. Жаль, но это не мои слова: папа когда-то где-то прочитал сию мудрость. А так бы хотелось задать им вопрос, зная, что ответ получишь. Но почему бы и нет? Раньше ведь спрашивала. Пусть ответ не всегда понятен был, не всегда сразу сбывалось, но Звездная радуга так сияет над головой, будто специально подмигивает. Тем более что вопрос один есть - важнее некуда: где теперь искать Фларимона.
Осторожно выбираюсь из теплого кокона плащей (Жармю таки отдал новый плащ! Да почему бы и не отдать, ведь мы его плащ привезли). Так, все вроде бы спят, даже один из близнецов, несущий вахту у костра, тихонько посапывает. Интересно, вот то, что говорят про эльфийский слух, байки или правда? Надеюсь, что на сей раз все обойдется.
А ночь-то холодней, чем мне думалось. Надо было натянуть старый и новый плащи на себя. Но что теперь вздыхать, тем более что оба остались у костра - хотела место теплым сохранить. Глупая, ей-ей! В неверном свете нарождающейся луны мало что разглядеть можно, зато звезды не затмевает. И у какой звезды вопрошать?
-Всевышний... Прошу о помощи...
Нет, так не пойдет. Нужно решительней и не столь плаксиво. Угум, легко советовать, а вот сказать... Но не успела я и рта раскрыть, как из-за кустов шагах в пяти послышался шум. Так, нежданные гости просто так или кто закусить нами решил?
-Вот уж бу-бу-бу... А я как бу-бу-бу... - слов понять нельзя, но явно не со злыми намерениями идут.
В темноте не очень и разберешь, но мне кажется, это девушка, во всяком случае, личность женского роду. А кто может ходить по такой темени практически без страха? Ведьма или...
-Наатцхешта? - изумлению моему нет предела, ведь нежданная гостья - та самая наатцхешта, у которой я была в Давро.
-Нет, Снегурочка! - зло рыкнула наатцхешта, пытаясь выпутаться из плаща.
А это еще что за зверь такой? Ой-ей, носом чую - что-то будет.
-Ну, вот скажи: я что - справочное бюро? Или служба скорой помощи? - наатцхешта сердито воззрилась на меня - даже в темноте было видно как сверкают глаза.
И слова вроде бы знакомые, но о чем она говорит - непонятно. Возможно, звезды тоже не поняли ее слов, но интересно стало и им: серебристо-голубой свет скользнул по полянке, на которой мы стояли, чуть-чуть рассеяв темноту. Хм, на память я вроде не жалуюсь, но нынче наатцхешта выглядела иначе, чем в тот раз. Походный наряд из кожаной куртки да теплых штанов, длинный плащ, накинутый на плечи, из-под которого выглядывает белая рубашка с кружевной отделкой по краям, на тонких запястьях витые шнурки-браслеты, короткие вьющиеся волосы, недостающие до плеч. Жаль, цвета глаз не рассмотреть. Но что-то подсказывает мне, в них сияет зелень самых первых листьев, еще не раскрывшихся, но уже поющих гимн весне. А еще что-то подсказывает, что сердится наатцхешта на меня. И чем я ее прогневила?
-Странные вы - люди. Сколько не говори, сколько не убеждай, все одно - нужно самим шлепнуться в лужу, упасть в яму, в общем, шишек набить и только тогда поверить в сказанное, - возмущенно начала наатцхешта.
-Э... это из-за того, что я опоздала в Шуюк? - робко вопрошаю, ожидая урагана в ответ.
-Не только. Ну, почему ты вечно сомневаешься в себе? Почему думаешь о себе хуже, чем есть на самом деле? - наатцхешта уперла руки в бока.
-Да, ты. Кто ж еще? Уж не Сирин это точно, - хмыкает наатцхешта в ответ.
Ничего не понимаю... Даже ноги ослабели, так и хочется плюхнуться на землю - иной-то опоры нет.
-Ты меняешься, взрослеешь, но все еще... Как бы это сказать? Видишь себя такой, какой была, но не есть.
Ой, бедная моя голова: что-то я совсем запуталась. Или это кто-то другой запутался.
-А мы сейчас точно обо мне говорим?
-Эх, точно-точно... Но, видимо, без толку, - махнула рукой наатцхешта. - Сколько тебя не убеждай, пока сама не увидишь, не поверишь.
-А как можно увидеть себя, если нет зеркала? - вроде бред полнейший несу, но... мы понимаем друг друга.
-И то верно, - печально вздыхает наатцхешта.
Хм, я уж грешным делом решила, что сейчас она, словно балаганный фокусник, вытащит из кармана зеркальце и подарит его мне.
-Послушай, все это нужно и важно, но ведь проблемы и в другом.
Верно заметила наатцхешта: проблемы именно в другом - где мне Фларимона теперь искать.
-Скорее уж проблема. Одна она, точнее он, - тяжело вздыхаю в такт своим мыслям.
-Ну, это еще как посмотреть, - хмыкнула наатцхешта. - Я знаю, ты хотела бы знать, где теперь твой супруг, но... Давно замечено, что все зависит только от тебя: какой путь выбрать, кого с собой в дорогу взять, как поступить - решаешь ты и только ты. Видно, тебе самой придется искать его. Да, я могу подсказать, но толку? Именно, что толку нет: пока сама не узнаешь, ничего не получается. И это не мои выдумки. Сама посуди: тебе все время будто кто подсказывает, но решение принять ты должна. А иначе не на правильный путь вступаешь.
И опять права наатцхешта - могла же я сразу догадаться, что рыцарь, за которым следую, не Фларимон: характер не тот, да и конь у него черный. Да-да, черный, а Лойрит вообще-то гнедой масти. Вот и получается, что я не туда ехала. Где же с Фларимоном мы разминулись? Хоть назад возвращайся в Давро и заново начинай путь!
-А может... мне домой вернуться? - сказала и сама удивилась своим словам.
-Может и вернуться, - пожимает плечами наатцхешта, задумчиво вглядываясь в ночное небо.
Вот это да... Ночь откровений? Или непредвиденных решений?
-Пойми: судьба - то, что ты делаешь, то, как ты поступаешь. Решишь ехать домой - езжай, захочешь отправиться дальше - смелей. Все будет так, как ты хочешь.
-А разве наши судьбы не предопределены, не даны нам с рождения? Чем еще тогда объяснить все происходящее?
-Ну... происходящее... И бредом неспящих, и проклятьем старой карги, и прихотью забытых богов, по-всякому можно. Но ведь все это будут только слова. Судьба - это нить, а вот какой узор ты ею вышьешь, зависит от тебя. Нить судьбы или жизнь - называй как хочешь - в твоих руках, а не каких-то таинственных сил.
-Если слишком мудреный узор вышивать, никакой нити не хватит. Значит и жизнь короткой окажется.
-И такое может быть. Но скажи, что ты сделаешь, если узор закончен, а нить осталась?
-Отрежу, - отвечаю, не думая, но понимая, что не о вышивании говорим.
-Именно. Так и жизнь обрывается: если дела все свершены, дорога пройдена до последнего поворота, зачем же тогда жить?..
Сколько времени прошло с начала разговора не знаю, да и не хочется. Наверное, слишком хорошо сидим на высохшем стволе давно поваленного дерева, укрывшись одним плащом и глядя на звезды. Мы и спорили, и молчали, но все время понимали друг друга. Странное дело, она же - наатцхешта, та, что знает все в этом мире, ведь сам мир рассказывает ей все. И я, которая не знает почти ничего. А то, что знает, умудряется забывать.
-Все знать невозможно: обязательно найдется кто-то, с кем ты незнаком, или дом, в котором ты еще не был, - словно в ответ на мои мысли тихо произнесла наатцхешта. - Даже мир не знает, что ждет его завтра. Люди, эльфы, гномы, кхири, да мало ли кто - каждый поступает по-своему, и знать желания и мысли каждого невозможно. Даже мир не все знает. Да и неинтересно это: как жить, если заранее знаешь, где найдешь счастье, а где упадешь? Зачем тогда вообще пускаться в путь?
- Мой путь далек и беспределен,
Мой сон недолог и тревожен,
Но я готов опять пуститься в путь,
Не беспокоясь о пути ничуть!
Когда тоска накроет как волна,
Когда слезами, горестью душа полна,
Я в путь отправлюсь неизвестный,
Пусть даже в край небесный
Или в подземные хоромы,
Не прихватив и пук соломы,
Чтобы смягчить паденья миг...
Все неизвестное лишь счастья лик...
Вот уж не думала, что эта старая баллада запомнилась мне.
-Хм, очень верно. Ты даже не представляешь, насколько верно, - выдохнула наатцхешта.
И почему мне кажется, что ей столько лет, сколько всем моим спутникам вместе взятым? Ну, за исключением Эфиана, быть может.
-Эх, засиделись мы что-то. Пора бы и честь знать. Тем более обоим нам дорога дальняя предстоит, - внезапно поднялась наатцхешта, встряхиваясь, ну, точно кошка.
-Может, погреешься у костра? Отдохнешь? Сама ведь сказала, что дальняя дорога ожидает.
-Было бы неплохо, да только там у тебя эльф обретается. Тоже мне - острый эльфийский слух, да рядом пушки палить будут, а они и не проснуться, - сердито буркнула наатцхешта, кутаясь в плащ, будто только сейчас почувствовав холод.
-А ты... неравнодушна к эльфам, - вывод напрашивался сам собой.
-Я? Ну, скажешь еще. Да я... - стала возмущаться наатцхешта, но потом резко оборвала себя. - Стоп. Как ты сказала? Неравнодушна? Мда, так и есть, ты всего лишь констатировала факт, а уж каждый додумывает в меру своей распущенности.
Если кто что и понял, то точно не я. Нет, общий смысл уловила, но некоторые слова мне совсем незнакомы.
-Спросить можно? - робко вопрошаю, не ожидая, впрочем, ответа.
-Давай, - а голос у наатцхешты уже спокойный, ровный.
-Почему такие чувства к эльфам? - спросила и аж голову втянула от страха: и кто меня за язык тянет такое спрашивать.
-Кхе... Самое странное, что ничего личного. Никто из их рода меня не предал, не пытался убить или еще что. Просто... Слишком много высокомерия в них, презрения к тем, кто не такой, как они. А уж об их всезнайстве и говорить не стоит. И ладно бы знали, нет, они думают, что знают, а на самом деле знание нередко прячется от них, - честно ответила наатцехшта.
-Эфиан не такой, - вновь сорвалось с языка.
-Не такой? А давно ли ты его знаешь? - ироничный, даже слегка надменный взгляд в мою сторону.
Всего несколько часов. Не слишком долго, чтобы быть уверенной в своих утверждениях.
-Я не говорю, что этот эльф плохой или заносчивый, просто он - эльф, с раннего детства слышавший о величии своего народа, и если у него хватит ума быть терпимей к окружающим, то честь ему и хвала. Но все это ты узнаешь потом, если еще захочешь, да и случай представится, - немного грустно улыбнулась наатцхешта. - А мне пора.
-Постой, наатцхешта! - Всевышний, я же так за Фларимона и не спросила!
-Лета, просто Лета, - отозвалась девушка, остановившись, но не поворачиваясь.
-А как же Фларимон?
-Цветет и пахнет, в смысле здравствует.
-И где его искать?
-Веснушка, о чем мы все это время говорили? - в голосе наатцхешты послышалась обреченность. - Ну, скажу я тебе, где он сейчас, могу даже подсказать, где будет завтра и послезавтра, но толку? Я дам тебе только один совет: слушай, что говорят вокруг. Ты обязательно услышишь нужное.
-Ну, хоть в какой стороне? А?
-О-о... И за что я все это терплю? На север, следуй на север, - горестно выдохнула Лета и растворилась в воздухе.
На север... Звучит не слишком обнадеживающе, но лучшего пока не предвидится. И вообще, холодно. Пора и к костру вернуться. А там плащи мои лежат. Тепленькие, большие, удобные... Главное, чтобы никто не проснулся и не заметил моего отсутствия, а то еще подумают всякое.
Костер не потух, но отнюдь не благодаря стараниям Феве, оставшегося дежурить. По причине большой лени ветки для поддержания огня сложили совсем рядом с костром. Со временем костер прогорел, но языки пламени, не желая гаснуть, сумели добраться до оставленных веток, и занялись тихим огоньком. То-то Жармю весь скукожился под плащом. А нечего было отказываться от ночного дежурства, ссылаясь, что ужин готовил он.
А мои плащи так и лежат, как я их оставила. Повезло, хоть не рядом с костром, не то давно огнем занялись бы. Теперь поскорей завернуться и чуть-чуть поспать.
-Решила последовать народной мудрости "Отойдем да поглядим: хорошо ли мы сидим"? - внезапно раздался тихий, но совсем не сонный голос эльфа.
Ой... Вот я и говорила, что все утверждения об эльфийском слухе правда. Это наатцхешта сомневается.
-А мы разве сидим? - шепотом отзываюсь.
-Ну, спим. Это ведь так - образное выражение, - пояснил Эфиан, внимательно глядя на меня.
-О-о... Нет, я прогуляться решила, - пытаюсь говорить ровным голосом, будто ничего и не случилось.
-Не замерзла на прогулке?
-Замерзла, - честно признаюсь, стараясь, чтобы голос не дрожал.
-Что интересного видела? - продолжил тихо интересоваться Эфиан.
-Звезды, - и тут почти честна, ведь они такие яркие, такие красивые.
Звезды низко висят, кажется, рукой достать можно, словно сами в ладони просятся. Ан нет, не коснуться и кончиками пальцев. Только и остается, смотреть на них. Что мы с наатцхештой и делали.
-А-а. Ну-ну, бывает, - выдохнул Эфиан и повернулся на другой бок.
Видимо будет спать. Интересно, он давно проснулся? Или только что? Стоп, довольно вопросов на сегодня, тем более ответы мне сейчас не узнать. Так почему бы не последовать примеру остальных и не попытаться уснуть?
Ясная звездная ночь сменилась туманным утром, принесшим вполне понятную сырость, да грусть в придачу. Не замерзли мы только благодаря самоотверженности, но скорее себялюбию Жармю: ближе к рассвету, устав от холода кутаться в одеяло, он сменил Феве на посту и развел костер пожарче. Но настроение все равно было хмурое.
-После Хледвига дороги наши разойдутся. Мы едем в Кенель, а вы... - начал разговор за кружкой травяного отвара Эфиан.
-В Страйн...
-В Шуюк... - выдали мы одновременно с Сирин.
Жармю только презрительно хмыкнул, как бы говоря: вот она - женская логика, точнее полное отсутствие ума. Эльф тоже придирчиво посмотрел на нас, но столь открыто выражать эмоции не спешил.
-Что ж... Спасибо за доставку плаща... - начал прощальную речь эльф, прям как на изрядно затянувшемся застолье.
-Не стоит благодарности, - тут же расцвела Сирин, не дав сказать слова прощания. - Мы всегда рады помочь ближнему. И принести что, и подать, и проводить в Кенель. Ведь долг так велит: помоги страждущему, напои жаждущего, обогрей замерзающего!
По мере того, как слова горохом сыпались с уст Благочестивой, лица у Эфиана и Жармю вытягивались. Еще бы, такой подарок обрести. Я бы на их месте терпеливо снесла наше присутствие до Кенеля, а там смылась при первой же возможности любыми путями. Даже если эту возможность надо было бы устроить. По здравому размышлению они тоже так поступили, то есть молча стали седлать лошадей, благородно оставив за нами уборку стоянки, не пытаясь попрощаться.
Первая лига пути прошла спокойно, я бы даже сказала лениво: то ли не все выспались, только торопиться не хотелось. Как оказалось, такой расклад не всех радовал. Жармю уже несколько раз бросал выразительные взгляды на нас, то и дело сдерживая коня. Эфиан пошел дальше: еще через лигу он стал вежливо намекать, а не поторопиться ли нам. Окружающие были не против, практически. Разве что Сирин не хотелось так быстро потерять возможность произвести на Жармю впечатление, да Зорька была решительно не согласна двигаться быстрей.
-Эредет, покорнейше прошу меня извинить, - начал издалека Эфиан, но быстро стушевался под моим выразительным взглядом (очень надеюсь, что выразительным, а не безумным!). - А может ли твоя кобыла ехать быстрее?
-Сомневаюсь, - честно ответила я. - Она не любит спешки, суматохи. Да и излишней чувствительностью не страдает.
-Но мы же не можем вечно плестись! - встрял в разговор с гневной репликой Жармю.
-Не можем, - покорно согласилась я. - Да только мне неизвестны средства, что могут заставить Зорьку прытко скакать.
-Ну, этому мы поспособствуем, - нежданно заулыбался эльф. - Как там говорится? Помогать ближнему? Вот мы и поможем...
С этой загадочной фразой он приблизился ко мне так, что лошади стали недовольно фыркать друг на друга, намекая на нежелательность соседства. Эльф одобряюще улыбнулся и зачем-то склонился позади меня.
Миг, непонятно почему, растянувшийся на минуты... И Зорька обиженно взвивается вверх, молотя передними копытами. Небо как-то сразу метнулось к ногам и я... Ой, куда это я? Я... падаю...
Солнце почему-то пряталось в розоватой дымке, но было при этом ярким, как и всегда. Странно все как-то. Вроде бы я и не я. Вроде бы больно и... больно. Только боль прячется где-то там, далеко, но упорно стремится быть поближе.
-Ты как? - испуганное лицо Эфиана закрывает солнце.
Теперь я знаю, почему у эльфов такие уши: от великого волнения Эфиан дергал себя за кончики ушей. Наверное, предки эльфов тоже так дергали уши, вот они и вытянулись. А так как дергать вверх не совсем удобно, то и вытянулись они не сильно-то. Ой-ей, что за глупости у меня в голове? Кстати о голове: затылок немилосердно трещит, будто кто сковородой огрел. Или котелком. Или о землю ударилась... Ну, да... я же упала. Не без помощи Эфиана. То-то он так переживает.
Надо бы повернуть голову, а то там шишка растет. Больно все-таки. Я сейчас... Ох...
Больно. Причем везде. С чего бы так? Кажется, припоминаю: моим спутникам не нравился темп езды, Эфиан решил поспособствовать Зорьке, неизвестно чем напугав ее, та сделала эффектную свечку (только однажды видела в исполнении папа подобное, но сама и думать не думала, что доведется повторить), а я слетела на землю. И испугаться даже не успела. Только удивиться, что небо под ногами, а пыль кружится у самого носа.
Ох, шевелиться пока не стоит - болит спина, руки и голова. Если б успела смениться, такой боли не было. Но кто ж знал? Думаю, плащи - благо, я их оба надела - смягчили падение. Надеюсь, царапины и синяки - самая страшная рана, приобретенная при падении.
Интересно, где я? Сомневаюсь, что доехали до Хледвига - путь не далекий, но и не близкий. Но ведь я и не знаю, сколько так пролежала. Кстати говоря, лежу я не на земле и уж тем более не на лошади, а на вполне обычной кровати: лоскутное одеяло пахнет хвоей, а подушка не слишком рьяно прячет утиный пух.
Какой-то звук слышится в отдалении. Разговор чей-то...
-А вот в дождень да хмарий больше всего работы было. Всякую рыбу ловили: и спрату, и сколе, и маккерель, даже хуммеров усатых! Теперь, поди, и сети все сгнили. А какой был рингнот у меня. А снюревод! Да и в кошельке, коим хуммеров ловить, нити были лучшее на всем побережье!
Хм, голос старческий, мужской. Кому это он так распинается?
-Так чего ж уехали? - как бы невзначай интересуется... Эфиан.
Еще бы, Жармю наверняка рядом стоит и недовольно хмуриться. Ему это неинтересно. Эльфу тоже как-то все равно, но пытается разговор поддержать.
-Да хозяйка моя море невзлюбила. Пятерых деток за одно только лето унесло, - горестно выдохнул старик - от былой радости и следа не осталось. - Вот и заладила: давай к родственникам в Фингольд переедем. Корни, как никак! Ну и переехали. А тут разве такое поймаешь? И не водится, однако.
-На брима и карпа ходить можно, да и пике в реках большие водятся.
-Ну... э... - почему-то замялся старик. - О, вот и хозяйка моя идет. Значит, лекарь дома был. Сейчас настойку принесет, дадим девке вашей, вмиг на ноги встанет!
Ой, не надо. Что-то мне уже не нравится эта настойка. Может, я так на ноги встану?
-Вот я и пришла, - в комнате добавился женский голос - та самая хозяйка, надо полагать. - А что это такие невеселые, пригорюнились... Уж не рассказывал ты, хрыч старый, опять про рыбалку свою морскую?
-Э-э... что ты, доэ-раббит, как же ж можно?! Да и зачем молодым стариковские воспоминания?
Молодым? Это он об Эфиане? Ну, я бы не стала так говорить.
-Дуэ-раббит, не ври мне. По глазам вижу: опять на судьбу плакался!
-Я плакался? Что ты, доэ-раббит, чего мне плакаться? Мой дом - полная чаша, только вчера правнуков в город проводили, да и ты со мной! - абсолютно честным тоном стал заверять жену старик.
Эх, сколько лет вместе, а все любят друг друга. Мне бы тоже так хотелось... И верить тоже хочется. Да еще венок дубовый не рассыпается, значит, Фларимон верность хранит.
От мыслей о несбыточном отвлекла боль: попыталась чуть повернуться, а то подушка сбилась под головой, лежать неудобно, но в тот же миг, будто кто ударил или вновь с лошади упала. Ох, даже стон сорвался. Зря я это сделала, теперь все сразу поймут - я пришла в себя. Так и есть: послышались торопливые шаги и...
-Эредет? Как ты? - сочувствующий голос эльфа.
Убить его мало. Знаю, это все злость да обида, но они пока главенствуют в голове.
-Девонька, болит что? - искренняя забота слышится в словах доэ-раббит.
-Настойку выпьет и в миг на ноги встанет! - бодренько комментирует дуэ-раббит.
Жармю молчит, как всегда.
А отвечать совсем не хочется. Может, удастся притвориться уснувшей? Поздно: глаза широко распахнулись, едва поднесли кружку с настойкой от местного лекаря. А это точно лекарство?
Женщина, седая как лунь, но с ясными карими глазами, помогла приподняться, чтобы испить настойки. В нос ударил знакомый аромат чурбань-травы, но кружку отодвинуть не успела - в рот уже влилась щедрая порция непонятного зелья. Не буду я это пить!
-Нет... - буквально прохрипела, закашлявшись от настойки.
Неловкий взмах неокрепшей руки и кружка покатилась по полу, расплескав остатки лекарства, - хозяева вместе с Эфианом враз запричитали. Вот сами бы и пили, если оно такое целебное. Эх, надо было раньше это сделать. Но что жалеть, не вернуть ведь ничего.
-Ты поспи, дай отдых телу - быстрей ушибы заживут, - ровный голос Жармю стал полной неожиданностью в этом гомоне.
Удивленно воззрившись на него, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но все слова вылетели из головы. Сразу безошибочно истолковав мой взгляд, Жармю только усмехнулся. Да не язвительно или высокомерно, а добродушно, будто посмеиваясь над самим собой.
-Спи, все пройдет, - прошептал он, поправляя сползшее одеяло.
От великого удивления послушно закрыла глаза и попыталась отвлечься от бестолковых причитаний и советов Эфиана да хозяев. Еще будет время выслушать их.
Просыпаться не особо хотелось, сказывались последствия падения. Вот так и начинаешь задумываться о предпочтительности путешествия во второй ипостаси пиктоли: даже если б не смогла предотвратить падение, ссадин и ушибов не было бы однозначно. Может, и впрямь смениться? Угу, и с Зорькой придется отдельно договариваться: это сейчас она терпит, оставаясь равнодушной к особенностям хозяйки (лишь бы вовремя и плотно кормила), но в ином облике лошадка-то меня не видела. Кстати, не мешало бы ее проверить, а то неудобно как-то получается, будто я ее наказываю за случившееся. Но виноват во всем только Эфиан! Нечего было руки распускать.
Мало мне было падения, так теперь еще от чурбань-травы, что в настойке была, голова разболелась. Не поняла я: это лекарство было или лекарь по ошибке нечто иное дал? А может, местный врачеватель исцеляет всех одним способом: побольше алкогольсодержащего и все как рукой снимет? И такие бывают: сама как-то встречала, да папа рассказывал.
Нет, надо все же встать. Хотя бы попробовать. Я ведь до сих пор не знаю толком, что у меня пострадало и в какой степени. Осмотреться стоит. Осторожно сдвигаю лоскутное одеяло и также осторожно спускаю ноги. Еще чуть-чуть, я решусь и встану.
Не тут было!
-Ты что делаешь?! - возмущенный вопль эльфа нарушил хрупкой равновесие, и я вновь шлепнулась на постель.
Еще и голова сильней болеть стала!
-Эфиан...
-Встать хочешь? Не спеши. Но, впрочем, я и помочь могу.
Вот уж не предполагала, что когда-нибудь Эфиану изменит красноречие. Пусть я его мало знаю - и за прошедшее время успела заметить, эльф всегда найдет что сказать.
-Что уж теперь вздыхать, забыли и все тут, - тяжко вздыхаю, отпуская грех кающемуся.
Эфиан удивленно распахивает сине-карие глаза: не ждал столь быстрого прощения. И я не ждала, но выслушивать спотыкания в попытках извиниться и объяснить поступок мне совсем не хотелось - и так голова болит.
-Где мы? - я помню как дуэ-раббит говорил о Фингольде, но мало ли.
-Фингольд - деревенька на пути в Хледвиг, - тут же ответил эльф, подтвердив мои воспоминания. - Ты как... упала... Мы решили не везти тебя в город, надо было остановиться хотя бы в деревне, чтоб кровать нормальная была и ты смогла отлежаться, Фингольд ближайшим оказался.
-Понятно.
-Постоялого двора не оказалось, но Крайм-рыболов гостеприимно предложил разделить с ним кров, а его жена тут же поспешила к местному лекарю за настойкой, - продолжил объяснения Эфиан.
Крайм-рыболов? Ну, по его словам о море и рыбалке подобно можно было предположить.
-Ты как? - осторожно поинтересовался эльф, видя, что я не спешу расспрашивать его.
-Не знаю, - честно созналась. - Болит. Но пока терпимо. Там... раны сильные?
-Как сказать... Осматривала Сирин первой, так плачу и крику было... Она не планирует пойти в профессиональные плакальщицы? Сам я насчитал пять синяков приличных, шишку небольшую на голове и все. Хорошо, что ты оба плаща надела.
-А лекарь не приходил? - мне почему-то стало жуть как интересно смотрел ли меня местный врачеватель, что изготовил дивную настойку с чурбань-травой.
-Нет, - покачал головой Эфиан и смущенно добавил - Он второй день с местным пастырем пьет мировую, а староста третьим у них. Но на жизни деревеньки это ничуть не сказалось, видимо не в первый раз такая пьянка.
Вполне возможно, спорить не буду.
-Кстати, что-то Сирин не видно, - только сейчас до меня дошло, что Благочестивой у моей постели на боевом посту не наблюдается.
Эфиан презрительно фыркнул:
-Она пошла вместе с доэ-раббит Шамьяной - хозяйкой дома - к лекарю. Случайно выяснилось, что неподалеку, а точнее по соседству с лекарем гадалка живет, вот она к ней и направилась. Благо, близнецов с собой забрала. Зачем они ей, ума не приложу, но так хоть при деле.
О, гадалка! Тогда все ясно. Ждать ее "обратно" только к утру можно. Если не позже.
-Ты отдыхай, поспи. За дорогу не беспокойся, мы проводим тебя, куда скажешь.
А это уже похоже на искупление вины, ведь знаю, что направлялись куда-то, но планы изменили, дабы меня сопровождать.
-Нет, не надо, - зевая, отвечаю: если промолчу, еще обидится.
-Тогда поспи... Я буду рядом, просто так, на всякий случай.
Тяжел груз вины, вон как теперь беспокоится. Раньше бы такое рвение. Да что жалеть? Пустое. Быть может, это тоже узор Судьбы, мной самой вышитый?..
А глаза так и слипаются, будто и не спала до этого. Сквозь ресницы видятся красноватые солнечные блики в окошке - значит, солнце садится. Что ж, у меня вся ночь впереди...
Журчание ручейка не приносит обычного покоя. Сегодня он грустит. Грустит вместе со мной. О чем? Обо всем сразу и ни о чем конкретно. И принесла ж нелегкая эту благородную даму именно сегодня! Вся такая манерная, холеная, возвышенная. Ну, прям, наглядный образец для пособия по спасению рыцарями дам в опасности. Ей-ей! Тонкий стан, но со значительными округлостями где положено. Каскад золотых волос. Огромные голубые глаза и розовые губы бантиком...
И рядом с ней я кажусь не то, что серой мышкой, а дурнушкой настоящей. Вот и сбежала сюда, к ручью в надежде отвлечься. Да только отражение в ледяной воде не дает забыть.
-Эредет, что случилось?
Ты... Ну зачем ты сюда пришел? Еще и спрашиваешь такое!
-Это из-за наших гостей? - осторожно спрашиваешь, внимательно вглядываясь в лицо.
Почти угадал, только не из-за всех гостей, все дело в одной гостье.
-Они обидели тебя? - в твоем голосе слышится гнев, а может даже ярость.
Все верно, ты никому не позволишь больше обидеть меня. Это радует, но... Никто ведь меня не обижал, просто так сложилось.
-Эредет, не молчи, - в твоих глазах светится мольба, на которую мне так хочется ответить.
Но стоит ли? К чему загружать его моими глупостями?
-Эредет? - ты берешь мои холодные ладони в свои руки.
-Ничего... Просто глупые страхи, - бормочу под нос, пряча от тебя взгляд.
-Эредет? Опять? - в голосе звучит возмущение.
Ну и опять. И снова. А что делать, когда такой пример перед глазами.
-Как бы мне хотелось, чтобы ты увидела себя моими глазами...
Было бы на что смотреть! Но ты... так не считаешь: ладонями обхватываешь мое лицо, пальцы разглаживают складку меж бровей:
-Не хмурься... Если бы ты только могла увидеть себя такой, какой вижу я! Глаза цвета весеннего дождя. Волосы пушистые как ковыль. Улыбка словно первый цветок после долгой зимы. Легкая поступь, а быть может и немного полет.
-А фигура у нее лучше! - смущенно бурчу, чтобы хоть как-то заглушить твои слова.
-Кому что нравится, - философски улыбаешься ты. - Не веришь мне, вспомни тогда кузена Аласдейра и его жену. Тали далека от идеала эльфийской красоты, что нынче в моде. Но разве это мешает их любви? Их жизни? Так почему чье-то мнение, какие-то предрассудки должны мешать нам? Тем более, придуманные тобой самой.
Ты, наверное, прав. Во всяком случае, мне хочется в это верить...
И ручей повеселел, напевает задорную песенку, от которой на сердце легко и светло. А может это потому, что ты рядом? И все мои страхи кажутся всего лишь глупостями...
Это только в сказках просыпается принцесса какая-нибудь, как цветок распускается: неторопливо, царственно, спокойно. У меня так не получается: с постели едва не свалилась, сердце в горле бьется, во рту сухость страшная. А уж если вспомнить, что снилось... Нет, это все чурбань-трава виновата, а еще точнее лекарь, добавивший ее в лекарственную настойку. И где он лекарскому искусству обучался? Явно диплом зазря выдали.
-О, Эредет! Ты пробудилась! Благая весть! - радостно заверещал над ухом кто-то.
И я даже знаю кто. А Сирин не могла поселиться у гадалки? Так сказать без отрыва от дела.