Юморески

ГЛАДИАТОР

Воскресный день сродни праздничному. Беззаботный с веселым наигрышем в глазах выманивает он людей на улицу. То там, то тут собираются бабьи посиделки, перебирают лежалую кудель новостей, лузгают семечки. Мужчины, устав от недельной трезвости, с самого утра собирались у пивных и магазинов с вино-водочными изделиями.

Потянуло на улицу и Степана Петровича Тутова, слесаря приборостроительного завода. Вислоносый, с широкими, оплывшими жиром плечами, в синей тужурке и соломенной шляпе, сидел он на скамейке у своего дома, широко расставив ноги, и курил.

- Рабочему классу, мое почтение! - пьяно ломаясь, козырнул Тутову Роман Тимофеевич Анохин, составитель железнодорожных вагонов, и остановился.

- Здравствуй, - не охотно ответил Степан Петрович на приветствие и, оглядев суховатую, невысокую фигуру Анохина, добавил:

- Уже без тормозов едешь, Тимофеич?

Анохин весело закивал головой и сел на лавочку рядом с Тутовым.

- Что-то я тебя, Степан Петрович, давненько не видел? Где это ты так долго пропадал?

- В отпуску был... на море ездил...

- Вот оно что... - снова закивал головой Анохин. - А то я смотрю со стороны, аж удивительность берет... Какой ты все-таки гладиатор...

- Да ну! - усмехнулся Тутов и уже обидчиво договорил: - Это тебе, Тимофеич, спьяна так показалось...

- Нет, нет! - уперся на своем Анохин.-Ты, Степан Петрович, настоящий гладиатор... Прямо вылитый гладиатор!..

Обидевшись уже всерьез, Тутов отбросил окурок, встал и направился к калитке. Анохин, проводив его доверчивой улыбкой, тоже отправился домой.

Остаток дня у Степана Петровича Тутова был испорчен. Он не знал толком, что означает слово "гладиатор". Оно казалось ему обидным и злым. Что можно ожидать от этого пьяницы Анохина? Да ничего путного!

Вот и терзался Степан Петрович, ходил по комнате из угла в угол, придирался к жене и дочери. А, доведя себя до белого каления, решил поинтересоваться.

- Валюшка, а ну-ка иди сюда, - подозвал он к себе дочь. - Скажи мне, что такое за слово гла-гладиатор?

Валюша подошла к кушетке, на которой сидел отец и, быстро замигав ресницами, как на уроке, выпалила:

- Гладиаторы, это, папочка, такие люди, которые в древней истории друг дружку резали... По-нашему, можно сказать, убивцы...

- Так-так... Ну, иди, читай...

Ответ Валюшки бритвой прошелся по сердцу Степана Петровича.

"Я так и знал! - приминая с досадой повизгивающие пружины кушетки, рассуждал Степан Петрович. - То же мне нашел убивца!.. Я курицу рубать и то соседа зову... Убивец! Каплюжник ты после этого..."

В эту ночь Тутов так и не уснул. Измученный бессонницей, бледный и разбитый он ушел на работу.

Дня два Степан Петрович с Анохиным не встречался. Но ведь в жизни, нередко так бывает, кого увидеть хочешь и не дозовешься, а кого десятой дорогой оббежал, сам на глаза попадает. Вот так и у Степана Петровича с Анохиным Романом Тимофеевичем получилось.

Встретив своего врага на улице, Степан Петрович, не здороваясь с ним, прошел мимо. Такое отношение к себе больно задело Анохина, передернув непонимающе плечами, он крикнул вслед:

- Что с тобой, Петрович? Обиделся, что ли?

Но тот даже не оглянулся. Роман Тимофеевич, засунув по локоть в карманы руки, пошел своей дорогой.

А поздно вечером, уже сидя дома, он жаловался жене:

- Что-то Степка Тутов на меня касаурится... Чего я ему такое сделал?.. Ума не приложу... Обижается человек...

- Держал бы язык за зубами, - посоветовала Анохину жена, -так оно бы лучше было...

Но ее совет запоздал. А на душе у Анохина было, как во рту после попойки. В ближайшую субботу, захватив в магазине поллитру белой, Анохин решил заглянуть к Степану Петровичу.

Тутов встретил гостя неприветливо, но увидев торчащую в его кармане поллитру, потеплел. И когда они уже распили по второй, Анохин не выдержал.

- Ты что, Степа, на меня зуб имеешь, что ли? Так скажи, в чем я виноватый перед тобой?

- Зуб ни зуб, а обида на тебя, Тимофеич, есть, - волнуясь, отвечал Степан Петрович. - За что ты меня гладиатором назвал? Какой я гладиатор? Какой я убивец? Если я даже курицу...

Дребезжащий смех Анохина не дал договорить Степану Петровичу. Выпучив широкие глаза на гостя, он глядел, не понимая в чем дело. А Анохин, насмеявшись, сказал:

- Это я тебя так назвал из-за того, что ты с моря гладкий вернулся... Ну, совсем, как гладиатор... А ты, наоборот, вон что подумал... Ха-ха-ха!

Приятели дружно посмеялись и, налив по третьей, выпили. Мир и взаимопонимание были установлены.

"интюды"

Прибыл в наш колхоз художник. Длинный, что Бобрышихин тополь, в здоровенных очках и с ящиком через всю спину. Заявился он к правлению и мужикам с бабами ситуацию разводит.

- Я, говорит, товарищи колхозники, приехал к вам на интюды, картину рисовать... Хочу послужить труженикам сельского хозяйства своим живописательным искусством...

Потеха, а не человек! Рассказывает он это все, а сам в бабьей шапочке стоит. И рубаха на нем такая, будто он с Шелестенчихиным петухом соревновался, кто разноцветней будет.

- Ладно, - сказали мы ему, - действуй! Нам тебя твоей работе не учить. Ты вон и так в очках, ученый...

И замотало его по нашему хутору из конца в конец. Куда ни бежит и везде за собой свой ящик тягает. А он, видать, чертяка, тяжелый! С таким портфелем и грыжу запросто можно нажить.

Перво-наперво этот художник надумал деда Нетесу нарисовать. И, надо сказать, правильно надумал. Дед Нетеса чабан природный. У него все овцы, что облака в небе, справные да кудлатые. И сам дед Нетеса обличием в приметные мужики вышел.

Вот и подался художник со своим ящиком к дедовой отаре. Поставил треногу, на нее взгромоздил ящик и давай красками вдоль да поперек намазывать. Дело со стороны, вроде бы, шутейное, а вот не каждому дадено.

Ведь чудо да и только! Где была обыкновенная холстина - картина появилась: дед Нетеса с ярлыгой, овцы и волкодавы тоже. Ну, прям, живое все! От удивительности у нас глаза, как куриные яйца делались. Даже волкодавы не удержались на ту картину посмотреть..Отбились от отары и - к ней. Да, чертяки, свои портреты за чужие приняли! Как бросились на них, что от нарисованных волкодавов одни шматки холстяные остались.

Мы аж одеревенели от этого от всего. А художник собирает свои тюбики с кисточками, а сам смеется:

- Это я, товарищи, виноват... Признаю свою причину... Я все больше на деда с овцами налегал, а собаки у меня слабые получились... Вот они и разобиделись... Но это дело поправимое, перепишем заново...

И сделал-таки. Волкодавам нарочно показывал. Те глядели на себя и удовлетворительно облизывались.

Покончив с дедом Нетесой, подался наш художник на пасеку. Пристроился в холодке под кислицей и орудует там, как грач на борозде, в холстину свою тычется. А работа у него, нужно сказать, не такая, как у Трофима Мочалки. У Трофима что? Сиди себе тихо-смирно и сторожуй амбары. А художественная работа двигательная. Тут дуй во все лопатки да еще и соображай...

Художничает этот самый художник. Улики кисточкой на своей парусине расставляет. А кругом пчелы, взятки носят... мед заготовляют. Навроде все тихо-мирно, как и следовало быть.

Да тут одна пчела, то ли она от любопытства на картину хотела взглянуть, то ли улики попутала - кто знает? А вот уткнулась в холстину и - на тебе. Ну, а пчелы народ какой? Дружный! Все - за ней. И заволокли бедного художника тучей. Он это сперва кисточкой вежливо попросил их. А они ни в какую.

Видит художник - дурная курятина. Пчелы его да без жалости жалят. Он, значит, ноги в руки и ходу. А пчелы оскаженничились да за ним. И погнали, как зайца, по всему полю. Он бежит, а сам орет во всю мощь. Бег, бег, да хорошо на его счастье ставок попался, он и прыгнул туда. А как вынырнул, слышит смех по берегу ходором ходит. Это девчата с фермы усыпали кручу и глядят на мокрое состояние художника. Он очки приладил на носе, опять же смеется.

- У нас, товарищ художник, пчелы дюже не интеллигентные, - говорят ему девчата. - Вы уж извините их, пожалуйста!

- А, может, я мало вежливый был, - отвечает он, а сам шишки под глазами водою смачивает. - Тут надо еще разбираться...

Вылез он на кручу, А девчата зубы до десней показывают, хохочут. Вид-то у художника мокрый. Посмеялись они там, пошутили. Потом девчата уже сурьезно приглашают его:

- Приходите к нам на ферму... коровы не пчелы, жалить не будут...

- Раз приглашаете - то приду, - пообещал он.

На том они и разошлись.

Художник, как обещал, так и сделал. На второй или на третий день уже крутился у фермы, позицию высматривал. Высмотрел, пристроился и по новой начал тем же манером кисточкой вертеть. Жара кругом скаженная, а ему хоть бы хны. Весь с головой в свою картину залез.

Но то ли этот художник от природы такой невезучий, то ли наш хутор такой уж добрый, а опять ему не повезло. И на ферме попал он в происшествие.

Пляшет он с кисточкой перед своей холостиной, пляшет. А тем временем Дунай, колхозный бугай-производитель, зашел ему с тылу. А этот Дунай, надо сказать, каждому черту родной брат. Такой злющий, такой колючий, что не дай Бог!

Может, ему рубаха художника не понравилась, может он не хотел, чтоб его Зорек да Маек по выставкам тягали, кто его бугаиную душу знает? Но зашел Дунай художнику с тылу, нацелил свои рога и мотнулся на него. Да хорошо скотник Алеха голос в срок подал. Художник оглянулся и рванул от своего ящика. А Дунай нацепил на роги картину и за ним следом.

У художника на этот раз опыт был. Не зря же его пчелы по полю гоняли. Потому-то и побежал навкосую прямо к Половневу дубу. Дуб этот огромадный. Один на воле рос. Бежит, бежит художник, а Дунай за ним картину несет. Со стороны смотреть, вроде бы и смешно. А как ему, бедолаге?

Добег он до Половнева дуба и притче самой кошки на него взлетел. Дунай видит, что его дело не прорезало, не удалось ему художниковы бока пощупать, скинул картину наземь и ушел.

А у художника опять загвоздка. На дуб-то он залез, а слезть духу не хватает. Да люди, что ему на помочь бегли, лестницу подкинули и сняли его.

И что он за человек такой развеселый. Слез, шапочкой пот с себя вытирает, а сам смеется все. И нам от этого легче как-то.

Вот такие с этим художником "интюды" были. Но все так складывалось поперва. Потом он как пообвык, так его каждая собака на хуторе своим считала. Бывало возвращается под вечер к хозяйке, у которой квартировал, так они бегут к нему и так это приветственно хвостами машут. Да и сам он, хоть и в белой шапочке был, а мужик стоящий. Столько картин навытворял, что председателю пришлось давать ему автомашину на вывоз.

Уезжал он от нас уже под осень. Руки всем на прощание жал, обещался еще приехать. Человек он с норовом, если сказал, то сделает. И правильно так и надо.

ПЛОХОЙ ПОЧЕРК

Улучив свободную минуту, завхоз школы Иван Ильич Мигунов заскочил домой перекусить. На пороге его встретила сияющая Надюша.

- Папочка, миленький, - защебетала она, - от Сережи письмо пришло...

- Вот и хорошо, - ответил обрадованный Иван Ильич, входя в дом, - сейчас и почитаем... узнаем, как наш студент в столице живет...

Жена собрала на стол. Иван Ильич, помыв руки, взял с комода письмо, сел есть. Но прежде чем поднести ко рту ложку, он надел очки, распечатал конверт. Жена и дочь, сжигаемые нетерпением, сидели напротив.

- Ну, что там? - не выдержала жена. - Читай вслух!

Иван Ильич, поправив на носу очки, начал:

- Здравствуйте, папа, мама и Надюша!.. Извините, что... извините, что... Ага! Долго... так-так... Ну, наверно, то, что он нам долго не писал извиняется... Это понятно... это мы знаем... Так, дальше...

Глаза Ивана Ильича забегали по письму, губы что-то беззвучно зашептали. Ничего нельзя было ни услышать, ни понять.

- Чего ты там себе под нос шепчешь? - напустилась на него жена. - Читай как следует!..

- Подожди ты!

Иван Ильич, повертев в руках письмо и, отдавая его дочери, сказал:

- Почитай, Надюшка, ты... У меня что-то в глазах буквы прыгают, не разберу ничего... рябь какая-то...

Надюша, сверкнув глазенками, ухватилась за письмо. Иван Ильич, зачерпнув в ложку борща, стал есть, прислушиваясь.

- Здравствуйте, папа, мама...

- Ты дальше читай! - приказал отец. - Мы это уже слышали...

- Слушайте дальше!

Но Надюша, как слепая, вертела в руках письмо и молчала.

- Чего стала? - отрываясь от тарелки, строго спросил Иван Ильич. - Читай!

- Я никак... тут непонятно написано...

- Непонятно! - сердился Иван Ильич. - Давай сюда!

Он взял письмо у Надюши. Есть уже не хотелось. Жена и дочь внимательно следили за отцом.

- Ишь как наловчился в институте писать, - разглагольствовал Иван Ильич с письмом в руках. - Это вам не как-нибудь написано, а по-ученому... А что с вами толковать! Пойду к Андрею Васильевичу, с ним и почитаем...

Иван Ильич снял с гвоздя картуз и пошел к директору школы Андрею Васильевичу Вежинову. Войдя к нему в кабинет, он не без гордости сказал:

- Вот, Андрей Васильевич, письмо... от Сергея из Москвы.... По-ученому пишет... Мне бы хотелось, чтобы вы почитали...

- Что ж давай, - согласился Андрей Васильевич. - Мне тоже интересно будет узнать, как он там... Ведь я его тоже учил... мой воспитанник, можно сказать...

Иван Ильич подсел к директору и протянул ему письмо. Прочитав несколько начальных строк, Андрей Васильевич возмутился:

- Тут какие-то китайские иероглифы! Ничего не понимаю! В школе он, вроде, писал сносно... А тут на тебе! Нет, не пойму! Всякий почерк разбираю, а этот нет...

- Ну, хоть немножко, - уже упавшим голосом попросил Иван Ильич. - Прошу вас, Андрей Васильевич, ведь от сына...

Но сколько они ни бились, никакого смысла из письма им выжать не удалось.

Иван Ильич уже собирался уходить, когда к директору зашел учитель немецкого языка Моисей Григорьевич Рахман.

- Постой, Иван Ильич, - сказал директор. - Может, Сергей там, ради шутки, на немецком языке пишет? Моисей Григорьевич, взгляните-ка...

Моисей Григорьевич взял письмо и прокартавив с десяток слов, возвратил его:

- Нет, это не по-немецки... Это так, какая-то тагабагщина... кугица лапой цагапала...

Услышав такие обидные слова, Иван Ильич сунул письмо в карман и пошел домой.

На пороге его опять встретила радостная Надюша.

- Папочка, прочитал?

Шлепнув ее по щекам, Иван Ильич сказал сердито:

- Учи вас, идолов, а толку чуть... Отцу письма человеческими буквами написать не можете...

Иван Ильич прилег на диван и долго еще вертел в руках загадочное письмо, стараясь постигнуть его смысл.

СУВЕРЕННЫЕ ЗВОНАРИ

Наши Звонари мало кому известны. Оно и понятно - село ведь. Да про иной город, даже известный, и то не ясно, когда он родился и когда крестился. А про наши Звонари - тем более.

И все же ходят слухи такого рода. Мол, наши Звонари потому Звонари, что когда-то в нашей церкви звонили в колокола искусные звонари. Да так звонили, что целую неделю в ушах звон стоял.

А еще говорят, что у нас в селе было несколько кузниц. Так вот, кузнецы в них бывало как зазвонят своими молотками о наковальни, так на весь район слышно. Вот потому, мол, и Звонари.

Конечно" оно, может быть, и так, если бы еще одного слуха не было. Наши Звонари оттого и стали Звонарями, что у нас, мол звонарей, то есть болтунов много, любителей потрепаться.

Вот и гадай-разгадывай отчего они, наши Звонари? Но, как говорится, слухи слухами, а жизнь жизнью. А живем мы, звонаряне, в общем-то не плохо. Можно даже сказать - хорошо, дружно живем.

Верней - хорошо и дружно жили пока не знали слова "суверенитет". А не знали потому, что это слово иностранное к нам из-за границы долго не проникало. Если смысл его на русский язык перевести, то оно, вроде бы, и нужное даже необходимое слово.

По нашим местным понятиям "суверенитет" - это самовольство! Можно даже сказать - самостоятельность! Самостоятельный человек, самостоятельные люди, самостоятельные мысли... В общем - суверенитет!

Первым почему-то на "суверенитет" клюнул Андрей Гоцу. Я и раньше знал что он молдаван. Ну и что? Да ради Бога! Так нет, Андрей как узнал про суверенитет - выкинул над крышей свой триколор, то есть трехцветный флаг... А потом нацепил барашковую шапку, стал есть одну мамалыгу и лопотать по-молдавански.

Глядя на него, на этого Андрея Гоцу, объявился со своим суверенитетом Мyca Файзулин. Тоже флаг на доме прицепил, только зеленый с полумесяцем... Стал ходить с ковриком. Постелит его и давай молиться. Пять раз на день молится. И всем твердит: "Я - Татарстан! Я - Татарстан!"

Я, как и другие звонаряне, думал, что это, так сказать, блажь.

Пройдет, мол, этот "суверенитет" как и все проходит... Оказывается, что нет! В суверенитет включился Остап Держипуп. Опять же свой самостийный флаг поднял, нацепил вышитую рубаху, шаровары. В пищу стал употреблять только галушки и вареники. Ну и перешел на украинскую мову.

И тут, как говорится, пошло и поехало. И чем дальше, тем больше. Полезли в наших Звонарях суверенитеты со всех углов. Появилась суверенная Белоруссия, Чувашия, Удмуртия" а еще - Абхазия, Кыргызстан... В общем наши Звонари уже и не Звонари, а прямо-таки Организация Объединенных Наций!

Да, если бы так! А то получилась не Организация Объединенных Наций, а организация разъединенных наций. Каждый стал жить сам по себе, наособицу, то есть по своему суверенитету. Межи стали канавами перекапывать, колючей проволокой отгораживаться.

Наш председатель Анатолий Сергеевич Самойлов до поры до времени в это дело не вмешивался. Тоже, видимо, суверенитет соблюдал Но когда дело дошло до того, что каждый стал доказывать чей суверенитет суверенитетнее да за грудки хватать и мордобойничать...

Тут Анатолий Сергеевич не выдержал, собрал собрание.

А оно в Звонарях, как и повсюду, - галдеж да балдеж. Ну, а на этот раз - Вавилон! Все со своими флагами пришли, со своей музыкой. Каждый на своем языке - лала-бала! Всякие там упреки-попреки. И как Анатолий Сергеевич не старался, кричал и даже кулаком по столу стучал, ничего не вышло. Мира не получилось.

Но от жизни куда денешься? А она в наших Звонарях стала расползаться в разные стороны. Зато полный суверенитет у каждого. А вот электричества не стало, горючего тоже. Радио и то заглохло. Так что наши Звонари чуть ли не в каменный век скатились.

Потом все же одумались. Стали потихонечку к здравому смыслу возвращаться. Ну, а сейчас в наших Звонарях суверенитета меньше, зато дружбы да согласия побольше. И дело сдвинулось к лучшему, а, значит, все уладится, все образуется.

ЛЯГУШИНАЯ ВАЛЮТА

Биография наших Задиряк очень простая. Раньше это было большое село, потом оно стало малой деревней, а сейчас - и вовсе поселение. И то, надо сказать, на ладан дышит.

И тут - на тебе! Нашими Задиряками заинтересовался один француз из самого Парижа. А это уже знаменательно. Наши задирякцы бегут из Задиряк кто куда, а этот Жан-Жак из самого Парижа в наши Задиряки заявился.

Сперва мы думали, что этого парижанина заинтересовали наши женщины, наши задирячки. Каждый француз, как известно из книг Бальзака и Мопассана, неравнодушен к женскому полу. Оказалось, не в том соль вопроса.

Этот Жан-Жак повел себя с нашими женщинами деликатно, даже с теми, что и захотели бы с ним завести шуры-муры (есть у нас такие вертихвостки, как и везде). Нет, Жан-Жак не увлекался, не отклонялся. Можно сказать, держался в рамках приличия.

И если уж говорить положа руку на сердце, то этот француз не очень-то интересовался и нашими Задиряками. Оно, может быть, и правильно. Мало ли таких населенных пунктов по всей России? Иных так и вовсе уже не стало.

А заинтересовали этого Жан-Жака наши болота. У нас их аж три: Большое, Среднее и Малое. Так их у нас называют. На другие названия фантазии не хватило. Да и что тут фантазировать? Болота, они и есть болота.

И какой прок от них? Раньше, правда, на этих болотах селились утки. Так когда это было? Их всех уже до одной перебили. Остались одни лягушки. Ну и назойливые эти земноводные! Бывало, особенно перед дождем, как заведут свои концерты, так спасу нет. Нe хуже рока или буги-вуги!

Ну, а француз, этот парижанин, как увидел наших лягушек, так и растаял и расплылся в лице. Почти каждая в ладонь! Такие пухлые, как пончики. В общем, приглядистые лягушки.

Интересно все же получается! Французская нация считается вроде бы цивилизованной, культурной и образованной. Одним словом -Европа! И вот надо же! Увлекается этими лягушками. Считают их там за деликатес.

А у нас, в Задиряках, лягушек ни за какие деньги не ели и не стали бы есть. Вон в тридцать третьем году с голоду умирали, но чтобы дойти до лягушек... Нет! Мы же русские! У нас, как ни говорите, ценности другие. Ну, соответственно, и кухня другая, и вкусы.

Этот Жан-Жак не только таял и расплывался над нашими лягушками, а взялся за дело. Капиталист же, хватка еще та! Появились объявления на самых видных местах. Так, мол, и так - за каждый десяток сданных лягушек один франк, франк - это вроде нашего рубля.

И зашевелились, и завертелись наши Задиряки. Еще бы! Валюта сама в руки идет. Ни за что, ни про что! За лягушек! И куда брезгливость девалась? Мужики, бабы и детишки даже стали вылавливать эти лупоглазые создания и сдавать их французу.

А он, этот Жан-Жак, франки за каждую выдает. Самолет вызвал, и пошла работать линия: 3адиряки-Париж, Париж-3адиряки. Мы и не заметили, как очистили от лягушек Мaлoe болото, потом - Среднее. Вскоре добрались и до Большого. И тут их тоже не стало.

Но зато у всех задирякцев - валюта! Эти самые франки. Вот только не знаем, что с ними делать? Что купить? А француз-то знал. Привез к нам видео, французское. И все оно про французскую эротику. Пять франков за сеанс.

Ну задирякцы дуроломом и ринулись в клуб. В общем, почти вся наша лягушиная валюта обратно возвернулась в карман этого француза. А тут и кино кончилось, и Жан-Жака этого не стало, укатил в свой Париж деликатесы из лягушек кушать.

А мы? А мы, конечно, в Задиряках остались. Правда, нас еще меньше стало. Ведь жить нет никакой возможности. Комары заедают. Прямо-таки кровососы! И глухо, пусто как-то без лягушек... Придется, видимо, из других болот в наши завозить. Если, конечно, там этот француз еще не побывал.

ЦАРАПИНА

Девять часов еще только пикает, а экономист Александр Михайлович Хмединин уже стул под собой как следует нагрел и на счетах кидь-кидь - работает. Потом он берет ручку и цифры в колонку на бумаге выстраивает. Иному человеку и с умной головой ничего в этой деле не понять, а Александр Михайлович понимает. Ведь у него для этого и ромбик на пиджаке соответственно приколот.

Кpoмe Александра Михаиловича в отделе сидят еще двое. Это Надежда Павловна Саничкина и Василий Савельевич Частников. Они тоже считают, пишут. А на сегодня у них появилась еще одна забота - поглядывать на Александра Михайловича.

Посмотрят они на него, понимающе переглянутся друг с другом и снова скрип-скрип перышками. Попишут, попишут, а потом переглянутся и опять смотрят на Александра Михайловича.

А Александр Михайлович Хмелинин мужчина как мужчина, и глаза у него как глаза, и нос как нос, и губы как губы. И работник он как работник стоящий. Но это было по вчерашним день включительно. А сегодня Александр Михайлович уж не тот Александр Михайлович.

Вчера вот, например, на лице у него не было ничего достопримечательного, а сегодня, где ничего достопримечательного не было - царапина. Таинственная, подозрительная прямо-таки интригующая царапина.

А действительно, откуда может быть царапина у Александра Михайловича Хмелинина?

Надежда Павловна и Василий Савельевич, близкие Хмелинину люди, сотрудники все же, теряются в догадках. А их взгляды так и говорят, так и говорят...

Василий Савельевич: "Что вы скажете на этот счет, Надежда Павловна?"

Надежда Павловна: "Наивный вы человек, Василий Савельевич! Тут и ребенку все понятно!"

Василий Савельевич: "А все-таки? Конкретно!"

Надежда Павловна: "Пожалуйста, могу и конкретно! Напился и его друзья-собутыльники поцарапали..."

Василий Савельевич: "Ну, нет, дорогая Надежда Павловна! Вы по-моему, глубоко ошибаетесь. Напиться он, конечно, напился... Сами понимаете, не зря же он Хмелинин... Это у него наследственная страсть к выпивке... А поцарапали нашего уважаемого Александра Михайловича не друзья... Это его жена поцарапала..."

Надежда Павловна: "Я спорить с вами не собираюсь. Но насколько я знаю жену Хмелинина... Нет! Мне, кажется, что это собутыльники... Я почти уверена в этом..."

Василий Савельевич: "А я тут вижу руку жены..."

В отдел, где проходил этот диалог взглядов, то входили, то выходили люди. И они, конечно, тоже видели царапину Александра Михайловича. У них тоже было свое мнение о нем.

И уже можно было не удивляться тому, что через некоторое время за Хмелининым пришли и пригласили к Святославу Дмитриевичу Ушакову. И пригласили не за тем, чтобы улыбатъся и сказать "спасибо". Ведь Святослав Дмитриевич - начальство, заведующий отдела.

- Так вот,- дорогой мой,- начал Святослав Дмитриевич Ушаков, большелобый, крупный мужчина средних лет, сидя в кресле, - я вызвал тебя к себе, чтобы ты чувствовал и понимал. Чувствовал, что ты работаешь в нашем учреждении. Понимал, что ты член нашего коллектива. И ко всему этому должен относиться с уважением и ответственностью.

- Что-то я, Святослав Дмитриевич, плохо вас понимаю, - стоя у торца стола, заговорил Хмелинин. - Вы, видимо, хотите обвинить меня в чем-то? Так и скажите. А эти истины насчет коллектива и учреждения мне давным-давно известны...

- Но твое поведение говорит об обратном. Да и слухи тут о тебе уже нехорошие ходят. В быту, в семейной жизни ты себя не так, как следовало бы, ведешь. И я хочу предупредить тебя...

- Да вы скажите толком в чем дело? - не сдержался Хмелинин.

- Поменьше, дорогой мой, надо в рюмку заглядывать и вести себя соответственно. А то вон ходишь поцарапанный...

- Ах, вот оно что! - Не дав договорить Ушакову, выпалил Александр Михайлович.- Наконец-то до меня дошло! Да будет вам известно, что это меня сынишка мой поцарапал. Играли мы вчера с ним, он и царапнул меня невзначай...

- Ну, так это же случайность,- уже другим тоном заговорил Ушаков.- Так бы сразу и сказал. А то мне тут про тебя уже такое понаплели! Выходит, это тебя сынишка подвел? Шкодливый он все же Хе-хе-хе!

С недобрым сердцем ушел Александр Михаилович Хмелинин из кабинета заведующего отделом. И не успел еще сесть на свое рабочее место, как его вызвал к себе председатель профсоюзного комитета. Потом Хмелинин ходил к начальнику отделом .кадров. А уж, в самом конце рабочего дня, итог всех разговоров и бесед подвел начальник планового сектора.

Домой, после работы, Александр Михайлович возвратился с тяжелым настроением. У порога, радуясь встрече, к нему бросился Олежка, мальчонка лет пяти. Хмелинин, не долго думая, снял с себя брючной ремень и набросился на сына. Он стегал его и приговаривал:

- Чтоб понимал и чувствовал! Чтоб понимал и чувствовал!

И только благодаря активному вмешательству жены, порка была прекращена.

ЛЕТАЮЩИЕ ЖЕНЩИНЫ

У нас на автобазе случай был. Можно сказать не случай, а событие. Короче говоря, происшествие.

Умер водитель Алексей Катасонов. Нет! Не разбился. Своей смертью умер. Еще даже молодой. Всего 48 лет ему было. Да и как умер?! Вчера сына женил, а сегодня конец пришел. Не стало мужика, Нет! Не перебрал он, Алексей вообще не пил и на свадьбе, так чисто символически пригубил. У него что-то там с сердцем было. И вот, небось, на этой свадьбе переволновался... Мотор и отказал.

В общем, хоронить надо было. И как это водится, жена обратилась за помощью на автобазу. Да и на свадьбе они поиздержались. Ну и положено вообще-то помогать. И начальство наше пошло навстречу, выделило транспорт, венки. Главная загвоздка была с гробом. Но и этот вопрос тоже разрешили. Мастерская своя, плотники свои, так что все было на мази.

Но мастерская, где гроб должны были делать, располагалась далеко за городом. Там вообще-то не гробы делали, а кузова ремонтировали. Ну и гроб этот там сделали. Звонят в контору, готов, мол, приезжайте, заберите. Этот гроб уже нам не нужен. Сигнал приняли к сведению и начальство распорядилось послать туда автомашину.

Конечно, если бы послали какого-нибудь серьезного водителя, то никакого, может быть, происшествия и не было бы. Хотя и с серьезными тоже несерьезные дела бывают. Так вот. Решили послать Женьку Лужнова. Он как раз на вахте был. Женька Лужнов еще молодой водитель. Да и не женат еще. Ничего, в общем-то парень. Ну, работяга просто.

Вот он-то и покатил за гробом. Туда, как это у нас водится, порожняк вез. День был майский, теплый. Правда, попахивало дождем. Ну, ничего, пока обошлось. И Женька Лужнов, как это говорится, с ветерком влетел в мастерские. Гроб был готов действительно. Но, мужики, которые его делали, попросили Женьку задержаться. Мол, они тоже в город поедут. Время терпело, чего не подождать.

И вот мужики эти затащили гроб в кузов. Один из них, что постарше, залез в кабину. А другому, что был помоложе, ничего не оставалось, как махнуть через борт в кузов. Он так и сделал. Уселся на гроб, стукнул по кабине, и Женька Лужнов дал газу. Поехали. И отъехали всего ничего, как начался дождь. Крупными каплями, как кляксами, зашлепал и по кабине, и по кузову. Мужику, что там был, кисло пришлось. И он, губа не дура, взял и залез в гроб. И крышкой прикрылся. Мол, лей теперь дождь на здоровье.

Ну, а Женька Лужнов в кабине, ему дождь нипочем. Мужику, что рядом сидел с ним, тоже за шиворот не капало. Едут, и едут. А дождь все сильнее припускает. И разошелся вовсю. Май же! Урожайный дождь, благодатный. Но это для земли, для хлеба. А тем, кто оказался без крыши над головой, под открытым небом?

И такие нашлись. Две женщины с птицефабрики. Они стояли у края дороги и закрывались своими сумками, бедолаги. Ясное дело - проголосовали. Женьке Лужнову так их жалко стало, что он притормозил. Женщины полезли через борт в кузов. Их, конечно, смутил гроб и, они усевшись на скамейку, притихли. Женька Лужнов тронул машину и поехали дальше.

Город быстро приближался. Конечно, промокшим женщинам было не очень хорошо в кузове. Но все же ехали, и то ладно. А тут дождь стал постепенно стихать. Может он даже и совсем прекратился. Это заинтересовало мужика, что был в гробу. Он правой рукой осторожно приподнял крышку, а левую руку высунул наружу: капает или нет?

Женщины по своей сообразительности, конечно, думали, что в гробу никого нет. Так, мол, гроб, да и только. А тут вот, оказывается там какой-то живой мертвец. И он протягивает руку. Так вот это - мац женщин по коленям... Да и похлопал ...

Что тут стряслось! Ужас! Женщины в страхе как завизжали несвоими голосами и со всей прытью повыскакивали одна через левый, а другая через правый борт. Прыг-скок и полетели вниз. Но женщины хоть они и с птицефабрики, летать-то нe умеют. И прямо на полном ходу попадали на землю. Одна так чуть совсем не разбилась, а другая только левую ногу поломала.

Мужик, тот, что шороху наделал, вылез из гроба и хохочет себе, дурила, во всю глотку. А Женька Лужнов, конечно, о полете женщин ничего не знал, рулил себе и рулил. Вот и в город приехали. Остановились. Мужики есть, гроб есть, а женщин нету. И тут Женька Лужнов проявил беспечность. Нету и нету. Поехал на автобазу, гроб сдал, все в порядке.

Водителя Алексея Катасонова похоронили как и положено. А на Женьку Лужнова пришла в скорости жалоба. Жаловались летавшие женщины. Ну, в-общем, ему за этот рейс с гробом влетело. Хотя, если разобраться, то тут каждый виноват по-своему. Даже и Алексей Катасонов, хотя он и покойник. Ведь, собственно, это происшествие и даже событие из-за него и началось.

БЕССОННИЦА

Любопытствующей соседкой в окно квартиры шофера Усачева глядит луна. Что-то заинтересовало ее. Не зря она щурилась вот так и вот так улыбалась.

А в квартире, двенадцатиметровой комнатушке, был полумрак и духота. Сам Жорка Усачев, длинный волосатый молодой человек, лежал в постели. Он, как всегда, перепил и мучился бессонницей. Рядом с ним, лицом к стене, лежала жена Еля, маленькая и худенькая.

"Уже, наверно, часа два, - ворочается Усачев с боку на бок. И зачем я пил пиво? Сколько раз зарекался не пить водку с пивом и опять насосался... Как бы заснуть?.. Замучился совсем!"

Но сон не шел. Лезли какие-то обрывки мыслей, голова ныла будто на нее кто-то наступил кованным каблуком. Усачеву тошно, он сплевывает.

Жена спит по-куриному, то и дело просыпается. Да и какой тут сон! Мука одна. Полуночный страдалец то ногой толкнет то рукой заденет...

- А ты, Жора, считай про себя, - предлагает Еля мужу, поворачиваясь. - Как досчитаешь до ста, снова считай... И не заметишь, как заснешь...

Этот рецепт Усачев знает давно. Но сколько раз он пытался им воспользоваться, ничего не помогало.

- Отстань ты со своей арифметикой! Мне и без нее тошно. У-у-ух! Дурацкая башка! Никогда больше пить не буду! Все - баста! Завязал!

Но и сам Усачев и его жена знают, что это неправда. Вот уж третий месяц, как они поженились и третий месяц он говорит так, а все пьет, все перепивает...

- Чем дурацкие советы давать, лучше бы воды принесла...

Еля молча перелазит через мужа и идет в коридор за водой. Попоив его, она снова ложится в постель.

Несколько минут проходит в тишине. Вода не принесла облегчения Усачеву. Он снова ворочается, снова стонет. И само собой у него появляется желание поговорить.

Он почему-то вспоминает Витьку Пендюрина, первого мужа Ели, пьяницу и баламута. И, толкнув жену локтем, спрашивает:

- Еля, а зачем ты за Витьку замуж выходила?

Еля сжимается в комок и молчит. А Усачеву не терпится.

- Ну, чего молчишь?.. Дело прошлое... Говори!

- Вышла да и все... как люди, так и я...

Но этот ответ никак не устраивает Жорку и он пристает опять:

- Любила ты его что ли? За что ты его любила?

- Спи лучше, Жора, - предлагает Еля, стараясь отвести разговор. - А то завтра на работу...

- Это не твое дело! - обрывает ее Усачев. - Ты говори, за что Витьку любила?

- А ни за что... просто так...

- Не трепись!.. За то, что у него свой мотоцикл есть... Все вы бабы такие... Вам все чтоб выгода была... А потом эта выгода вам боком выходит...

Усачев говорит, говорит. Еля еще больше сжимается в комок. А слова, как камни, падают на нее. Ей больно и трудно дышать.

- А кто лучше Витька или я? - не унимается Усачев. - Чего зажалась? Говори! Кто лучше Витька или я?

Никакой разницы между ними Еля не видит. И тот и другой - пьяницы. Так что мало радости ей, что она жила с тем, что живет с этим. Но чтобы не обострять разговор, Еля отвечает:

-Конечно, ты, Жора, лучше... спи только, пожалуйста...

- Отделаться хочешь... Так-так... Чем же это я лучше? У Витьки свой мотоцикл... А у меня и велосипеда нету... Думаешь, я совсем дурак... ничего не понимаю... Я понимаю...

Усачев внезапно засыпает. А Еля, растревоженная воспоминаниями о тяжелом прошлом и безрадостным настоящим, не спит. Слезы, как огненные искры, катятся по щекам.

А луна все так же смотрела в окно. И было непонятно, отчего она щурилась вот так и вот так улыбалась.

ЖИВОЙ телефон

Четвертым был урок физкультуры. Аза Львовна Золовкина, молодая блондинка в черных бриджах, стараясь не шуметь, повела своих первоклашек в спортивный зал. Построив их там в одну шеренгу, она заметила, что кое-кто из учеников пришел на занятия "не по форме одетым".

Аза Львовна, или как за глаза ее называли Азия Львовна, не могла оставить без внимания такое нарушение.

- Ребята, кто пришел без формы сделайте шаг вперед! - скомандовала она.

Несколько мальчиков и девочек робко вышли из строя. Вышел и Гена Пучков, узкоплечий веснушчатый мальчик со светлой челкой растрепанных волос.

Аза Львовна, увидев Гену возмутилась еще больше. На нем не было ни спортивных брюк, ни тапочек.

- Это уже совсем никуда не годится! - вспылила Аза Львовна и, подойдя к Гене, добавила: - Пучков, в следующий раз к занятиям по физкультуре я тебя не допущу... Скажи маме, чтобы она купила тебе брюки и тапочки... Понял?

- Понял.

- И все остальные передайте родителям, что занятия по физкультуре будут проводиться только в форме... А теперь становитесь в строй и слушайте мою команду. На первый-второй рассчитайтесь!..

Звонкие голоса ребят, как эстафета, стали передаваться от одного к другому...

Урок физкультуры был последним. Когда он кончился Гена, забрав свой портфель, пошел домой.

Расшнуровывая заляпанные грязью ботинки, он доложил матери:

- Мам, учительница опять сказала, чтобы ты купила физкультурные штаны и тапочки еще... Поняла?

- А дулю она не хочет? - вопросом на вопрос ответила мать, женщина нервная и резкая. - Где я вам настачусь штанов?.. У меня вон вас трое ангелов и каждому купи... Скажите и так спасибо, что задницами не светите... Мой руки да садись жрать...

Поставив ботинки к двери и похлюпав рукомойником, Гена сел к столу.

А дня два спустя снова был урок физкультуры. У Гены, конечно, не было ни спортивных брюк, ни тапочек.

- Пучков, ты говорил маме или нет? - спросила его Аза Львовна.

Гена замялся и ответил:

- Говорил.

- Ну, и что она сказала?

Гена вытянул руки по швам и, подняв острое личико на учительницу, затараторил:

- Она сказала, а дулю вы не хотите...

- Что? Что ты сказал? - опешила Аза Львовна. - А ну повтори!

- Дулю, - шептал Гена, поглядывая на фыркающих ребят.

Кровь в теле Азы Львовны заметалась и ударила ей в лицо. Ноздри учительницы расширились, в глазах заплясали чертики.

- Ненормальная она, что ли? - вырвалось из горячих уст Азы Львовны. - Выйди из строя! Нечего тебе тут делать!.. Марш отсюда...

Гена вышел. Поскучав минут пять в углу, он незаметно выскользнул из спортивного зала.

Возвратившись из школы. Гена застал мать за стиркой. Подойдя к ней он отрапортовал:

- Мам, я так и сказал дулю ей, а не физкультурные штаны...

- Чего ты там ерунду мелешь? - гоняя пену по ванне, строго спросила мать. - Какую еще дулю?

Зацепив пену на палец. Гена подул на нее.

- Какую? Какую? Сама же говорила... А ты знаешь, что учительница сказала? Твоя мать ненормальная... Вот что!

- Это через чего я ненормальная? - возмутилась мать и, положив тощие руки на бедра, добавила: - Так выходит, что я дура?.. Если я уборщица, а она учительница, так меня как угодно можно обзывать? Да я ее разбомблю мерзавку такую! Она у меня узнает какая я ненормальная! Иди ты к чертям отсюда!..

Мать с досады огрела ладонью Гену по макушке и с ожесточением принялась за стирку. Поняв, что он еще дешево отделался, Гена шмыгнул за дверь.

Из всей кучи слов, что ему наговорила мать Гена почему-то запомнил одно - "мерзавка". И когда учительница физкультуры снова выгоняла его из спортивного зала он расплакался:

-Что я такое сделал? Мамка-ненормальная... Вы - мерзавка... А я чего? Раз у меня физкультурных штанов нету так что? Я тоже хочу прыгать...

Но слезы не помогли. Аза Львовна все равно не допустила Гену к занятиям.

Скоро кончилась первая четверть и несмотря на то, что живой телефон работал исправно, в табеле Гены Пучкова по физкультуре стояла двойка. Она чем-то напоминала вспылившую женщину, говорившую:

- Я тебе покажу мерзавку! Я тебе покажу...

ДИПЛОМАТИЯ

По тропинке, обросшей бузиной и лопухами, идет Татьяна Кузюрина. Ей лет двадцать, но она не по-девичьи широка и грудаста. На левом плече у Татьяны коромысло с ведрами. В ведрах еще ни капли воды, но она несет их осторожно, как полные.

Подойдя к реке, Татьяна останавливается и, ощутив прохладное дыхание воды, улыбается. Поставив ведра на жаркую от зноя траву, она входит в реку. Ласковые струи гладят икры ног.

Немного остыв, Татьяна набирает в ведра воды, но уходить от реки ей не хочется. Оглянувшись по сторонам, она быстро сбрасывает с себя одежду и с шумом бросает свое тяжелое тело в воду.

- Ах, как хорошо! Ах, как хорошо! - кричит она и хлопает по воде руками.

Река слюденисто блестит, улыбается. Улыбается и Татьяна. И даже старая верба, склонившаяся над самой водой, радостно шелестит листвой. А кругом тихо-тихо - ни души.

-Здорово, Танюха! - будто из земли на круче вырастает Гришка Раздера. - Ванны натуральные примаем?

Убрав с лица намокшие волосы, Татьяна смотрит на Гришку. Он в драной клетчатой рубахе, в латаных перелатаных штанах, закатанных выше колен. На левом плече у Гришки ореховое удилище, в правой руке - банка с привадой. Вид у Гришки вылинявший, глаза веселистые.

- А тебе что? - прикрывая руками любопытствующие груди, говорит Татьяна. - Идешь так иди...

Погладив взглядом открытые плечи Татьяны, Гришка нехотя прошел глазами по ступенькам волн и остановил их на пестрой куче Татьяниной одежды.

- Чего мне идтить? - присаживаясь на траву, отвечает Гришка. - Это уже без надобности... Ты всю рыбу сколомутила...

- Ну да, скажешь!

- Точно! Разбежалась в разные стороны глаза вытаращивши... Она тебя за акулу приняла... На тебе вить не написано, что ты Татьяна Кузюрина...

- Не придуривайся, Гришка, иди лучше...

- Чудная ты, Танюха... Теперь все дураки в умные вышли... А мне и здесь хорошо... Человек я, сама знаешь, холостой, спешить мне некуда...

Удовольствие от купания у Татьяны уже пропало. Она стояла по горло в мутно-зеленоватой воде, все также прикрывая груди руками, боясь пошелохнуться.

А Гришка уверенно сидел на круче. Он не торопясь достал папиросу, закурил.

- Чего ты, Таня, не купаешься? Купайся! Вода, небось теплая?

- Мнe одеваться надо... Иди отсюда...

- Так одевайся! Я что на одежу сел? Вот она сбоку...

- Гришка, что ты в самом деле? Ты на этой круче, как на меду, прилип что ли? Иди вон туда дальше и сиди там сколько тебе надо...

- Эти слова, Танюха, своему мужу будешь говорить... А мне это ни к чему... Если мне каждая баба за командира будет, то я и повертаться на одном месте не управлюсь...

Дело принимало рисковый оборот. Татьяна, зажатая холодными обручами воды, чувствовала, как судорога хватает ее за икры ног. Ей стало страшно.

- Ну уходи ты, черт драный! Замерзла уже вся...

- А ты шевелись! - советовал ей сверху Гришка. - Чего, как коряга, зацепилась... Шевелись!

Видя, что Гришку не прошибешь, Татьяна решила действовать в лоб.

- Вот недогадливый ты какой, Гриша, - уже мягче сказала она. - Я голая, вот что...

- Это интересно! - как будто только что узнав об этом, воскликнул Гришка. - А ну выходи! Я посмотрю на тебя, какая ты есть. А твой Васька все хвалится, что у него не жена, а сайка с кремом... Вылазь, вылазь! Чего там? Может и вправду у нашего бригадира жена с другой колодки снята...

Татьяна как ни просила Гришку, он не соглашался уйти. Было до слез обидно, а его как кто-нибудь налыгачем привязал.

- Гриша, я тебе поллитру куплю, - предложила Татьяна, выстукивая от холода зубами. - Уходи только ради Бога...

- Да? Вот это дело! На поллитра я согласный... Только смотри, Танюха, не подмани... Не нарушай нашу дипломатию... Договорились значит? Я уйду... А поллитра, Танюха, за тобой... Точно?

- Ладно! Убирайся только с глаз! А то я насквозь застыла...

Гришка быстро встал, подхватив удочку и приваду, скрылся в кустах орешника. Татьяна, убедившись, что его уже нет, выбралась на берег и стала живо одеваться. Одевшись, она крикнула:

- Дулю тебе, Гришка, а не поллитру! Понял? Дулю... на вот...

- Я так и знал, что подманешь, - вылезая из кустов, проговорил Гришка. - Потому и не ушел... Я, Танюха, всю тебя натурально видел...

Гришка еще что-то хотел сказать, но Татьяна, пыхнув костром, подхватила на коромысло ведра, быстро пошла по тропинке в гору. На тропинке рябила пролитая ею вода. Она чему-то улыбалась.

БАШ НА БАШ

Совсем недавно я встретился с американцем. Самым настоящим американцем из самых Соединенных Штатов Америки. Это теперь неудивительно. Не стало пресловутого железного занавеса, и к нам зачастили не только американцы, но и французы, англичане и даже японцы.

Так что ничего особенного в том, что мне попался американец, уже нет. И сам собою он мужик как мужик. Ну, конечно, бизнесмен. В общем, деловой такой человек, как словами, так и деньгами зря не разбрасывается. Всему знает цену и себе тоже.

А зовут этого американца Джон. Нет, кажется, Джим. А впрочем, мне все равно. Вот и разговорились мы с этим Джеком. Я. конечно, ему говорил по-русски, а он отвечал мне по-американски, но на английском языке. Такой вот деловой разговор у нас с ним получился.

- Ну как, Джон, у нас тебе нравится? - это я спросил американца с заметным чувством патриотизма.

- Нравится! - ответил мне американец, подтверждая свой ответ искренним киванием головы.

- А что же тебе нравится? - продолжал я углубляться своим любопытством в Джека.

Он же, насколько я мог ощутить, из глубины своей души исторг:

- Все!

Я, переполняясь еще более патриотическими чувствами за всех нас, стал заострять свои вопросы:

- И наши магазины нравятся?

- Нет, магазины не нравятся...

- А наши очереди?

- И очереди не нравятся...

- Ну, а наши дороги?

- Дороги тоже не нравятся...

- А как наши автомашины?

- Автомашины очень не нравятся...

- Ну ты, Джим, даешь! - уж с несколько поблекшими нотами патриотизма сказал я американцу и совсем огорченно добавил: - А говоришь, что все нравится...

- Да, да! - со свойственным американцам оптимизмом отозвался Джон. - Все, все нравится!

Вот тебе - на! Все нравится и ничего не нравится. Конечно, в нашем разговоре возможны реальные издержки в языках. Ведь как никак я русский и говорю по-русски, а он американец и говорит по-английски.

Но разговор есть разговор. И все же в каждом разговоре важна конкретность. А эти вот "все", "все", собственно, ничего не говорят. И я стал своим любопытством раскапывать американца еще глубже:

- А конкретно, что тебе нравится, Джек?

- Земля ваша... ее просторы...

И тут Джим широко раскинул руки, видимо, силясь показать необъятность нашей страны. Но, как говорится, никому не удавалось объять необъятное. И я, несколько ободрившись, свежим приливом патриотических чувств, спросил Джека:

- Еще что нравится?

- Люда ваши нравятся...

У меня от этих слов как-то само собой стала подниматься грудь и выпрямляться плечи. А Джон, не останавливаясь, сыпал и сыпал свои комплименты:

- Очень нравятся люди... хорошие люди, добрые, смелые... Работяги!

Вот оно что! А мы себя уже захаяли, прямо-таки ни во что произвели. И лодыри мы, и пьяницы, и болтуны. Ну и американец! Ну и Джон-Джек! Разглядел-таки нас... Молодец!

А Джим, знай свое, нахваливает:

- Особенно мне нравятся ваши женщины... Это очень ол-райт! Царицы!

Это уж совсем здорово! А мы, лапти, своих женщин не ценим. Они же вон... Чуть не каждая - "Мисс Очарование", "Мисс фотомодель"... М-да! Ну что поделаешь, когда глаза на затылке?

Да, все это хорошо и даже приятно. Но зачем Джек-Джим к нам приехал"? Не ради же комплиментов? Бизнесмен ведь остается бизнесменом. Прежде всего для него - дело!

Вот я его и спросил об этом. И Джон мне ответил. А смысл его слов был такой. Мол, давайте меняться. Мы перевезем вас в Штаты, а сами переедем в Россию. Так сказать, баш на баш...

Вот это бизнес! Джек-Джон ждал ответа. Сознаюсь, я соображал не долго. Я только представил как бы это мы расположились в их небоскребах да освоились с их супермаркетами, дорогами, ранчо... Представил и свои просторы, города и веси, наши рябины и березы... Ну и ответил Джон-Джеку:

- Нет, дорогой... не согласен...

Джим-Джек улыбнулся, развел руками и сказал:

- Это я пошутил...

- Я понимаю, - ответил я, но без улыбки.

Разговор наш как-то скомкался. И мы расстались с Джоном-Джеком. Да, у каждого народа свой юмор, свои шутки. Обижаться тут, может быть, и не стоит, но задуматься, видимо, надо и крепко.

РЫНОЧНЫЕ РАЗДУМЬЯ

Рынок так рынок. Продавать так продавать. А собственно что? Boн один, например, выставил на продажу почку. Нет, ни с вишни, ни с яблони. Свою собственную почку. Об этом в газетах писали. Небось, выгодно сбыл. И не в рублях, а в валюте.

Глядя на этого рыночника, я - полный набор запасных частей. Вот у меня - две ушных раковины. Зачем мне такая роскошь? Мне и одной раковины хватит всякие глупости по радио и телевидению слушать. Даже могу и обе продать. Обойдусь и без ушных раковин. Напялю шляпу до самых плеч и все дела. Лишь бы цену дали приличную.

Могу даже и глаз один сбыть. Вот жаль, что они оба у меня одного цвета. Были б один карий, другом - синий. Такой бы аукцион устроил! Закачаешься! А ну кто больше? Ещё! Номер тридцатый? Сороковой...Раз, два...Сто первый! Седьмой...Раз, два, седьмой - три! Продано! Можете получить: глаз, как алмаз!

Жаль ещё, что нос у меня один. Хотя... Да, нет! Пускам себе торчит А охотники бы нашлись. Нос у меня довольно-таки чистоплотный и, что очень существенно в наше смутное время, осторожный. Не лезет куда не следует. Так что, хоть это и не совсем приятно звучит... Но лучше я останусь с носом, со своим носом.

Что еще у меня есть? Что ещё можно сбыть? Ну, руку, ногу... Но это все внешняя, так сказать, торговля. А у меня же есть и внутренние резервы - легкие, опять же почки, печенка. Надо ж какими богатствами наделила меня матушка природа! Вот только бы конкуренты цену не сбили!

Если все состоится как задумано, то и бабки подбить можно. Вон какая куча! Ни в руке, им в кармане не поместится. И рубли, и валюта!

Удачная в общем-то коммерция получится! Прямо-таки озолотиться можно, да и себя могу озолотить и стольких людей выручить из беды.

Что ж рынок есть рынок. Покупать так покупать. Да, а что? Я тогда смогу себе многое позволить. Например, особняк в два этажа с газончиком. Автомашину. Даже "Мерседес". И всякие там аудио и видео. Конечно, японские! Да, а насчет жратвы? У меня каждый день будет шведский стол.

Что ещё? Ах, да заграница! Поеду обязательно. После нашей всей этой суеты и нервотрепки проветриться, отдохнуть надо. В Париж? В Венецию? Нет, лучше уж махнуть на Гавайи или на Канары... Море, пальмы, пляж, женщины и...я.

Что это я так прытко размечтался? Кому я там нужен? Безухий, одноглазый, однорукий, одноногий? С остатками потрохов? На меня не только последняя путана глаз не положит, мною даже макака и та не заинтересуется, драпанет куда подальше.

Что ж это такое получается? Вступлю в рынок, половину себя распродам, а счастье не получится, любовь не достанется. Что ж мне всего себя как есть распродать? Нет уж, не на дурака напали.

Правда, "Хопер" на мне рука нагрел... Но я-то, собственно, цел и невредим. Подумаешь рынок! Я вот Великую отечественную пережил, целину, перестройку... А то рынок? Мне бы только этот рынок уцепит за жабры, а там я сам разберусь что почем.

Ведь я, как говорится, не только битый, но и толчёный. Так что выдержу, выдюжу, выживу.

Феномены

РУССКАЯ КРАСАВИЦА

У нас в последнее время появилось такое поветрие - проводить конкурсы красоты. Дело это не бесспорное. Одни его одобряют, другие отрицают напрочь.

И тем не менее конкурсы эти проводятся. Причем везде и всюду. Были уже избраны королева красоты России, Москвы... Эпидемия эта дошла уже до уровня районов и даже детских садов.

Но еще Пушкин говорил, что надо быть с веком наравне. А раз так, то мы, я и мои друзья по путешествиям решили провести свой конкурс. Нет, не на лучшую девушку нашего круга, а на... минуту терпения.

Собрались мы, как всегда у костра, в очень живописном месте средней полосы России, что называется в глубинке. Сидели, беседовали, пели под гитару песни... Ну все как обычно.

И тут пришла мысль... Я должен сказать, что сидя у костра нередко приходят мысли и довольно оригинальные.

Пришла мысль: назвать каждому из сидящих свое любимое дерево. И не просто назвать, а зафиксировать это на бумаге.

Раздали каждому по листку из блокнота. На этот случай нашлась и авторучка. И вот началось это, так сказать, мероприятие. Все бумажки с названиями любимых деревьев сложили в освободившийся котелок.

Было более десятка участников. И что же вы думаете? Были названы - калина и рябина, ель и сосна, береза и белолистка, лиственница и акация, верба и даже осина. И удивительно то что не одно из названных любимых, деревьев не повторилось.

Но это был, так сказать, первый тур. Как-то само собой возникло предложение выбрать королеву красоты наших лесов - русскую красавицу.

Может многие, как и я, догадывались о его результате. Но догадки это одно, а голосование - это другое.

И начался второй тур. Снова листки, надписи и снова котелок. Интересно, интересно какой же будет результат?

Судья конкурса доставал наши листки и раз за разом объявлял:

- Береза! Береза! Береза!

Да, все как, один, так сказать единогласно, русской красавицей, царицей наших лесов назвали белую березу - нашу гордость, нашу славу, нашу любовь.

"ШУТКА" БАМБУКА

Моя страсть к путешествиям завела меня во Вьетнам. Это небольшая, но очень интересная страна на самом юго-востоке Азии.

Да, любопытного там много. Ну во-первых, люди, жители этой страны. Низкорослые, худенькие, они, скорее всего похожи на детей, а не на взрослых людей.

И тем не менее это сильный, героический народ. А главное -очень дружный и трудолюбивый. И этому у него можно поучиться.

А во-вторых, во Вьетнаме удивительная природа. Леса там называют джунглями. Они такие густые, такие высокие, что почти непроходимые.

Но я все же умудрился там путешествовать. И должен сказать не без пользы и не без приключений.

Так вот. Долго блуждая по джунглям, я в конце концов выбился из сил и решил отдохнуть. С моим решением согласились и сопровождавшие меня спутники.

Мы выбрали прекрасное, просто изумительное место. Сняли свои рюкзаки, разожгли костер. И, подкрепив растраченные за день силы ужином, приготовились ко сну.

Должен заметить, что у меня нет привычки разбрасыватъ свои вещи где попало. Вот и тут, в джунглях, я действовал также.

Свой рюкзак, а также шляпу, пиджак и другие вещи я повесил на ближайшее дерево и тут же подле него уснул.

После трудных переходов спал я без сновидений или, как говорится без задних ног.

А разбудил меня смех и голоса моих спутников.

- Ха-ха-ха! Смотрите что это такое?

- Вот чудеса, так чудеса. Ха-ха-ха!

И действительно было смешно и любопытно.

Мои вещи, которые я повесил на дерево вечером, утром висели почти на двухметровой высоте.

Какой же это шутник соизволил так пошутить надо мной?

Оказывается - это шутка бамбука. Ведь он так быстро растет, что за то время, что я спал, он успел "поднять" на такую высоту мои вещи.

Но все обошлось благополучно. Мои спутники наклонили гибкий ствол бамбука и я забрал свои вещи. А после завтрака мы продолжили свой путь дальше.

Хочу заметить, что бамбук растет не только во Вьетнаме, но и Китае, Японии. Растет он и у нас - на Кубани, а также на Сахалине и Курильских островах.

НА ВСЕ ВКУСЫ

Больше всего в путешествиях страдает обувь. Конечно, рвутся куртки и штормовки. Превращаются в лохмотья штаны. Но обувь, просто-напросто, горит.

И не мудрено. Ведь вся нагрузка в путешествии падает на ноги, то есть на обувь. И какими бы прочными не были ботинки или даже бахилы, их все равно ждет печальная участь.

В этом я убедился на своем горьком опыте.

Долго в тот раз мы бродили по таежным дебрям Сибири. И хотя много троп нами было пройдено, но по масштабам Сибири, это всего ничего. Ведь Сибирь это целая планета.

"И вот вышли мы к Амуру. Это река большая, красивая и мощная. Да и места там удивительные, богатые.

Я не совсем точно выразился: мы не вышли к Амуру, а буквально доползли на карачках, и все из-за обуви... Наши еще недавно крепкие и внушающие доверие ботинки, не то что "просили каши", а разлезлись вдрызг, в ошмотья. Еще бы! Ведь не по асфальту мы ходили, по каменистым нагорьям, да таежным дебрям.

И вот, сидя у костра, мы решали, что же нам делать? Идти дальше не могли, тем более до ближайшего населенного пункта было 100-200 километров и сидеть на месте тоже не было никакого смысла. Ведь не сбросят нам с неба какой-нибудь добрый дядя или щедрая тетя ботинки? На это надеяться не приходилось.

Тем не менее мы не терялись и не падали духом. Нами был найден можно сказать, единственный и правильный выход.

Кто-то из нас, я уж не помню кто, сказал:

- Братцы, где мы находимся?

И опять же не знаю кто, ответил:

- Что за вопрос? На Амуре естественно...

- Ну и прекрасно! - восторженно отозвался все тот же голос. - Значит все мы до одного будем обуты и сможем продолжать свой путь дальше...

- Каким образом? Возможно, по-щучьему, велению по-моему хотению.

- Да нет же! Нам поможет всем амурская липа.

При упоминании амурской липы нам все стало яснее ясного.

Мы тут же, не теряя зря ни минуты принялись за дело. Отыскали несколькo молодых деревьев липы, надрали лыка и уселись за плетение лаптей - обуви долго и успешно служившей нашим предкам.

Правда, не все у нас хорошо и ладно получилось, но все же через какое-то время мы уже были обуты и могли продолжать свой путь дальше.

Липа встречается на всей территории нашей страны. Ее по справедливости можно считать чудо-деревом. Это не только "обувное", но еще и медовое и чайное растение. С цветов липы пчелы собирают нектар, а сами цветы люди употребляют для заварки чая.

Такая вот она, наша липа-вековая! Можно сказать дерево на все вкусы.

КОРОВА С КОРНЯМИ

Чтобы испить стакан молока, нужно иметь хотя бы козу. А чтобы иметь несколько литров молока, необходима уже корова.

Можно не иметь ни козы, ни коровы и пить молоко, как говориться, от пуза. Для этого надо иметь лишь дерево, так сказать, корову с корнями.

Чтобы убедиться в этом, нам придется совершить неблизкое путешествие аж в Центральную Америку.

Там есть страна с очень экзотическим названием Коста-Рика. Следует сказать, что страна эта очень маленькая. Ее не всегда найдешь на географической карте.

И тем не менее Коста-Рика - это самостоятельное и состоятельное государство. Да и как тут не разбогатеть, если почти каждый ее житель может иметь у своего дома дерево-корову.

А у Мигеля Санчеса, у которого я был в гостях таких деревьев целое стадо.

Я, разумеется, слышал о молочных деревьях и ранее, но познакомиться с их, так сказать, продукцией мне еще не приходилось.

Дело было так. Сидели мы с Мигелем возле его дома и беседовали. Он рассказывал мне о своей стране, но больше интересовался нашей страной. Оно и понятно, ведь от Коста-Рики она отличается можно сказать, как земля от неба.

И хотя мы сидели в тени деревьев, было все таки жарко. Тропики есть тропики. Жара и влажность там так же естественны, как у нас снег и мороз.

Гостеприимный и словоохотливый хозяин, видимо, заметил, что меня досаждает жажда, а может быть, ему захотелось меня удивить, спросил меня:

- Сеньор, не желаете ли молока?

- Да не мешало бы, - ответил я, отдавая должное предупредительности хозяина.

- Тогда подождите немного.

Мне осталось только развести руками.

Мигель быстро встал, и скрылся за деревьями своего дома и тут же появился снова. В руках у него было два бокала и нож... Это меня, разумеется, сильно удивило.

Но это было только начало. Мигель подошел к дереву и ловким движением сделал, разрез на его гладкой коре... Из него тут же струёй потек млечный сок. Мигель подставил один бокал, другой...

Буквально через считанные минуты я и Мигель, сидели за столом и пили ... молоко. Да, этот древесный сок не только внешним видом, но и вкусом, напоминал обычное коровье молоко.

- Ну как? - поинтересовался Мигель.

- Прекрасно! - ответил я ему.

Чудеса да и только! У нас корова с копытами, а в Коста-Рике корова с корнями.

Вот только у этого молочного дерева очень трудное название - галактодендрон. Но ради того, чтобы пить его молоко, название это стоит запомнить.

АЗС В ДУПЛЕ

Что мы знаем о Бразилии? Да почти ничего.

Конечно, нам известно, что это самая большая страна в Южной Америке, что там говорят на португальском языке. Знаем мы также, что в Бразилии есть город Рио-де-Жанейро, что там много кофе.

А еще - знаменитый бразильский карнавал, и не менее знаменитый футболист по имени Пеле.

Вот пожалуй и все. А ведь это очень замечательная и интересная страна. И, несмотря на то, что она от нас очень и очень далека, знать о ней надо значительно больше.

Меня в Бразилии интересовала сельва. Что это такое? Это по-португальски - лес. В Бразилии сельва такая большая, что ее можно сравнить лишь с нашей сибирской тайгой. А еще бразильскую сельву называют кислородной подушкой земли.

От нас до Бразилии два пути. Один - по воздуху, другой - по морю. Оба они опасны, но первый короче второго.

У меня времени было не так уж много. Поэтому я выбрал воздушный вариант: Москва - Бразилиа. Бразилиа - так называется столица страны, очень красивый и молодой город с оригинальной архитектурой.

И хотя в столице Бразилии много интересного, любопытного, а порой даже уникального, меня привлекала к себе сельва.

Когда все сборы были закончены, наш водитель по имели Алваро, белозубый мулат, тронул джип, и мы поехали.

Чудеса нас ждали за каждым поворотом дороги. Какие-то неизвестные нам деревья и кустарники и такие же неизвестные птицы и цветы. На все можно было смотреть не только с открытыми глазами, но и с открытым ртом.

Но что меня поразило больше всего, так это случай с заправкой джипа.

Было это в конце первого дня нашего пути. У автомашины, как я понял потом, был на исходе запас горючего. Алваро съехал с дороги и на несколько метров углубился в чащу. Подом он остановил джип, взял канистру и направился к пальме. Да, не к автозаправочной станции, а к пальме. Вытащив затычку из дупла, Альваро подставил к отверстию канистру.

Наполнив ее какой-то жидкостью, напоминающую собою спирт, Альваро заправил ею автомашину, и мы поехали дальше.

АЗС в дупле! Я так был удивлен случившимся, что даже позабыл спросить у водителя, что же это за дерево, соком которого можно заправлять автомашины как обычным бензином.

Да, забыл! О чем жалею до сих пор, а впрочем, пусть это будет для вас сюрпризом. Узнайте сами, как оно называется это удивительное дерево!

НЕРЯШЛИВЫЙ МОДНИК

Большая часть деревьев меняет свою прическу, то есть сбрасывает осенью листву и отращивает ее весной. И это происходит ежегодно. Поэтому можно сказать, что деревья довольно-таки строго следят, за модой и прическа, то есть крона, у них всегда в полном порядке.

Но среди деревьев есть и такие "модники", которые следят не только за своей прической, но и за своим костюмом. Не верите? Чтобы убедиться в этом, нам снова необходимо совершить небольшое путешествие.

Путешествие действительно небольшое, но не менее сложное, так как дерево, о котором я веду речь встречается в южной части нашей страны.

Taк и быть, не теряя времени попусту, отправимся на Черноморское побережье Кавказа, а точнее в город Адлер, а еще точнее в совхоз "Южные культуры". И вот, мы на месте.

Мне думается, что вы, как и я, попав в эти красивые, просто райские места, сразу бы устремились к морю. Да, несмотря на все здешние красоты, море, как говорится, есть море. И оно притягивает больше всего.

И вот вы идете к морю. У вас хорошее настроение, приятное предчувствие и вдруг... Да, вы неожиданно попадаете в изумрудный зал. Его образовали своими стволами и кроной платаны. Этот зал так высок и так вместителен, что вы в нем кажетесь почти лилипутом.

Вас поражает не только мощь стволов и кроны деревьев, но и сам воздух. Он прохладен, чист и ароматен. И вам кажется, что вы находитесь не просто в зеленом зале, а целебном зале здоровья.

Но идя дальше, мы замечаете, что находитесь не только в зале здоровья, но и на своеобразной демонстрации одежды. Платаны, как бы раздеваются, постоянно снимая со своих стволов и ветвей кору.

Такому частому "переодеванию" могли бы позавидовать и завзятые модницы с их вкусами и капризами. Но сколько бы платан не переодевался, вид у него, надо сказать, всегда неряшливый.

Следует добавить, что платаны у нас на юге встречаются почти повсеместно, украшая парки и улицы, наших городов, и все же самые мощные их особи встречаются в Туркменистане и Узбекистане.

Так в одном из таких гигантов местные жители устроили школу, а в другом - чайхану.

Это, конечно, удивительно, удивительно и то, что некоторые платаны живут более двух тысяч лет и достигают высоты более 50 метров.

И еще. Платаны растут очень быстро и быстро приспосабливаются к суровым условиям. Они ведут постоянное "наступление" с юга на север.

Taк пожелаем платану успехов в этой, как ни странно это прозвучит, войне - победы.

КОНФЕТЫ В СТРУЧКАХ

Конфеты, любят все - от мала до велика. С ними можно пить чай, да и так просто полакомиться. Конфеты не только вкусны, ароматны, но и полезны.

Леденцы, карамель, шоколад - все это конфеты. Сколько же у них всяких разных названий. Тут и "Ласточка", "Весна", "Раковые шейки" и многие другие. Все не перечислишь.

Производят конфеты на специализированных фабриках, то есть при помощи машин. И производят в двух вариантах: в обертках и без оберток.

Обвертки бывают иногда очень красивые и привлекательные. Некоторые ребята их даже коллекционируют.

А вот доводилось ли вам видеть конфеты в стручках? Да, растущие в естественных условиях, прямо на ветвях деревьев.

Дело было поздней осенью... В это время года даже в Турции, а именно там находилась наша экспедиция, уж довольно прохладно. Тем более в горах.

А самое верное средство, чтобы согреться, как известно, чай. К тому же мы не только изрядно продрогли, но и устали. Так что и чай и отдых были кстати.

Выбрали, как это и принято, самое живописное место, разожгли костер. Пристроили над ним чайник. За разговорами время прошло незаметно. Чай готов.

И когда этой ароматной и золотистой жидкостью были наполнены наши кружки выяснилось, что у нас нет ни сахара, ни конфет. Все наши запасы кончились.

Конечно, чай можно пить и без конфет, и без сахара. Некоторые любители этого напитка вообще предпочитают несладкий чай. Если я не ошибаюсь, врачи тоже рекомендуют пить чай несладким.

Но, как известно, сахар да и вообще что-либо сладкое согревают не менее чая. Ну, а если и чай, и сладости, то гарантия согреться возрастает вдвое.

Что поделаешь? На нет, как говорится, и суда нет.

И все же выход нашелся само собой.

Когда мы уже принялись пить чай, неожиданно подул ветер. И буквально к нашим ногам стали сыпаться рожки. Да, самые настоящие рожки и с рожкового дерева, цератонии.

- Ура! - закричали мы хором, увидев висящие над нами на ветвях стручки. - Теперь мы с конфетами.

Действительно, нарвав этих стручков, или рожков, мы снова принялись на чаепитие, но теперь уже со сладостями. Дело в том, что в стручках цератонии содержится сладкая ароматная мякоть.

Taк что чаепитие у нас было на славу.

Следует сказать, что не в столь далекое время, эти рожки на Руси употребляли вместо конфет. А привозили их к нам отсюда, из Турции, бывшей Византии и назывались они византийскими или царьградскими стручками. Но с появлением наших обычных конфет необходимость в рожках, в конфетах в стручках, отпала.

БУТЕРБРОДЫ НА ВЕТВЯХ

Бутерброд - слово немецкое и обозначает оно всего-навсего хлеб с маслом.

Правда, потом бутербродами стали называть и хлеб с сыром, и хлеб с колбасой, и даже хлеб с икрой. Но все же в истинном своем значении бутерброд - это хлеб с маслом.

Должен сказать, что бутерброды не только полезны, но и практичны. Я частенько брал их с собой в путешествие. Да и не составляет большого труда приготовить бутерброд и где-нибудь на привале.

Да, но это если есть хлеб и масло... А если их нет? То о бутерброде приходится только мечтать.

Но, как говорится, из безвыходного положения есть выход.

Как-то мы с моим приятелем Павлом Дмитриевичем решили пойти на рыбалку. Назначили определенный день и стали готовиться.

Кажется, на первый взгляд, рыбалка дело простое. Мол, взял удочку и иди ловить рыбу большую и маленькую.

Ан нет! Рыбалка требует тщательной подготовки. Это чтобы рыболовные снасти были в порядке, да еще с запасом! Нужно и червей припасти. Одежду соответствующую, посуду, да и про еду не стоит забывать.

А вот в этот раз про еду я и забыл. Даже не забыл, а просто не успел взятъ что надо. Когда Павел Дмитриевич подъехал на своем "Жигуленке", я успел только прихватить с собой десятков два-три волошских, или как их еще называют, грецких орехов, ну и поехали...

Не буду хвалиться что рыбалка для меня была удачной, у Павла Дмитриевича улов был более весомый. А вот своим дневным рационом питания я похвалиться могу.

Представляете, этих двух-трех десятков орехов мне хватило на завтрак, обед и на ужин. Весь день я был сыт и вполне доволен.

Оказывается, грецкие орехи в принципе, этот тот же бутерброд.

Их мякоть состоит из масла и белка, то есть масла и хлеба. А это и есть бутерброд.

Taк что, образно говоря, бутерброды растут на ветвях ореховых деревьев. И растут довольно хорошо почти по всей южной части нашей страны. С каждым годом грецких орехов становится все больше и больше, так что с бутербродами у нас со временем будет полный порядок.

Но есть на земле такое место, хотел сказать, что этими бутербродами хоть пруд пруди, но не скажу, это же просто грешно так говорить, да и неразумно.

А место, где бутерброды, то есть грецкие орехи, считают не штуками и килограммами, а тысячами гектаров. Это место - Киргизия. Ее-то ученые считают родиной этого замечательного дерева. Возможно так оно и есть.

Вот ведь как оно получается слово "бутерброд" появилось в Германии, название "грецкий орех" - в Греции, а родина ореха - в Киргизии.

И КОРМИТ, И ОДЕВАЕТ

Возможно, прочитав заголовок этого рассказа, кто-нибудь из нас скажет сам себе:

- Это мама! Она меня и кормит, и одевает...

Но у нас пойдет, разговор не о маме, а о ... дереве. Да, да, есть такое дерево, которое и кормит, и одевает. Может "делать" и еще многое другое.

А знакомиться с этим деревом мы начнем на базаре.

Еще только начало лета, а на базарах южных городов нашей страны чего только нет. Да, базары здесь не только многолюдны и изобильны, но на них попадается и кое-что любопытное...

- Покупайте тутовник, покупайте тутовник!

Это зазывает к своему товару покупателей продавец. Перед ним стоит таз или корзина доверху наполненная, плодами, как ни странно похожими на гусениц. Это и есть тутовник. Он бывает черным, белым и розовым, но всегда очень сладким.

Когда я вижу плоды тутовника, то мне вспоминается мое полуголодное детство. Ранним летом мы, босоногие пацаны, когда еще не поспели яблоки и груши, забирались, на ветки тутовника и ели его плоды. И что из того, что были выпачканы наши лица, наши животы?! Мы наслаждались тутовником почти все лето.

Но у тутовника, есть еще одно название, а значит и еще одна забота.

Тутовник - это шелковица, или как еще его называют - шелковое дерево. И все эти названия справедливы и верны.

Шелк очень красивая, прочная и дорогостоящая ткань, из которой шьют платья, сорочки, шарфы, и даже парашюты.

Конечно, не стоит думать так, что вот подошел к дереву и получил шелку сколько тебе надо и шей, что хочешь.

Получить шелк очень сложно. И первые до этого додумались китайцы много-много веков тому назад и долго хранили этот секрет в тайне. Но тайна, как и правда, всегда становится известной.

И стало известно, что шелк получается из листьев этого замечательного дерева. Их поедают гусеницы и вьют для себя жилища - коконы. Эти коконы распаривают в кипятке, распускают и получают шелковые нити. Каждый кокон дает нить до трех километров.

На ткацких фабриках из этих нитей получают ткань - шелк. А уж из шелка шьют все, что кому заблагорассудится.

Тута, тутовник, шелковица растет во многих районах юга нашей страны. Это очень сильное и красивое дерево, но и конечно, очень полезное. Ведь оно и кормит, и одевает.

ПРОЧНЕЕ ЖЕЛЕЗА

Почти каждый город в Италии чем либо да знаменит. И все же самый знаменитый - это Венеция.

Про Венецию слышал почти каждый и это не удивительно. Этот город действительно стоит внимания. Венеция стоит на воде. И это не в переносном, а в буквальном смысле.

Причем, она стоит не где-нибудь на воде, а на море. Да, Венеция - город в море.

Конечно, стоит она не на средине моря, а в заливе, или как его там называют - в лагуне.

В Венеции вместо улиц каналы, вместо трамваев и автобусов - лодки-гандолы. В Венеции очень красивая архитектура и богатая история. Это город мирового значения. Но он не только восхищает, но и постоянно вызывает тревогу людей нашей планеты.

- Венеция погружается в море!

- Венеция снова в опасности!

- Венеция обречена на гибель?

Такими вот заголовками периодически пестрят газеты всего мира И тревога, их оправдана, а опасность - реальная.

Уже есть десятки, а может и сотни проектов спасти Венецию. Но прежде всего, о судьбе своего города заботятся сами венецианцы. И заботятся уже давным-давно. И, как не покажется это странным, с помощью нашей страны - России.

Да, наша страна без лишнего шума, на деле помогает спасению Венеции, подперев некоторые ее строения своим мощным плечом.

А плечо это - лиственница. Самое распространенное, самое мощное, самое долговечное из всех деревьев, что произрастают на территории нашей Родины.

Много странного и любопытного заключено в лиственнице. Ну, прежде всего в ее названии, ведь лиственница - хвойное дерево, а хвойные деревья, как известно, не сбрасывают на зиму свой наряд.

А вот лиственница - сбрасывает свои хвоинки-листья, отсюда и название - лиственница.

Лиственница - очень стойкое дерево. Она выдерживает многоградусные колымские морозы и успешно отражает буйные ветры и пурги на Курильских островах.

Но самое главное качество лиственницы - долговечность и прочность. Встречается древесина лиственницы, которая пролежала в земле около трех тысяч лет и , что удивительно, она цела и невредима.

Вот и выходит, что наша лиственница прочнее железа? И ей по силам такой коварный и жестокий противник, как соленая морская вода.

Так что наша лиственница, можно сказать, первая пришла на помощь Венеции.

Сказки

ТУ3ИК

Надоело Тузику сухие кости глодать да вчерашние борщи хлебать. Решил он что-нибудь свежее попробовать, своим трудом хлеб-соль добыть.

Так он прикидывал и иначе, а с чего начать - не знал. Ведь очень это трудное дело - начинать! Думал Тузик, думал, так ничего я не придумал.

А потом он как-то возле сарая приметил удилище с леской.

"Вот бы мне порыбалить?! - удивился своей находке Тузик. - Река ведь y нас рядом..."

И недолго раздумывая, Тузик накопал червей в баночку, взял удочку и пошел. Тропинка вывела его из хозяйского двора на улицу Вот она уже запетляла между высокого бурьяна за селом.

Река! Ах, какая это прелесть - река! Прохлада, свежесть, тишина... А главное, конечно, вода, а в ней рыбы, раки.

Тузик хотел в начале рыбалить с берега. Но ему на глаза попался небольшой мосток - кладка.

Пo скрипучим дощечкам добрался Тузик до середины кладки, сел. Потом, как заправский рыболов, надел червячка на крючок, поплевал на него и забросил в реку.

- Ну, ловись рыбка большая и маленькая!

Только Тузик так сказал, как с правого берега послышалось рычание. Он аж обмер, удилище чик-чик - заходило в лапах. Еще бы! На правом берегу стоял волк.

- Эй ты, рыболов! - заклацал зубами волк. - Если ты поймаешь рыбу возле моего берега, то это рыба моя... Понял? Чего молчишь? Понял, я спрашиваю?

- Понял! - ответил Тузик, a сам про себя подумал: "Вот всегда так самостоятельная жизнь начинается с неприятностей".

А волк уселся на своем правом берегу, уставился в поплавок и ждет пока рыба на крючок уцепится. Сам, конечно, облизывается, живот лапой гладит.

- Вот и я сегодня рыбкой поласуюсь! - донеслось с левого берега реки.

Тузик посмотрел туда и увидел лису. Она сидела на своем берегу, вертела рыжим пушистым хвостом, а у самой слюнки - кап-кап.

- Учти, рыболов, - продолжала лиса, - поймаешь рыбу возле моего берега, то это рыба моя... Понял?

- Понял! - ответил ей Тузик, а сам подумал: "Вот всегда так тебя то слева, то справа обобрать хотят.."

Так и было дело... Волк сидел на своем правом берегу, лиса - на своем левом берегу, а Тузик с удочкой посередине - на кладке.

Он сидел и смотрел за поплавком. А тот сначала пошел к правому берегу... Волк от радости аж замер... Но поплавок покрутился-покрутился и пошел к середине реки. Постоял немножко, подумал и пошел к левому берегу... Лиса, глядя на него, аж не дохнет... Но поплавок покружился-покружился и снова пошел к середине реки...

"Ишь вы, нахлебники! - думает между тем Тузик, поглядывая то на волка, то на лису. Так и хотите урвать добычу чужими руками..."

А поплавок стоял-стоял на середине реки да как нырнет... Волк не выдержал, в воду - шургу! Лиса видит такое дело, да тоже - бултых! А Тузик как дернет удилища, смотрит, а на крючке рак повис.

- Ура! - закричал от радости Тузик.

Волк с лисой вынырнули из воды, луп-луп глазами... Что такое? А рак клешнями шевелит... Перепугались его волк и лиса, да наутек.

И понесла их река и понесла... Барахтались они, барахтались да с перепугу и свои берега перепутали. Волк выбрался на левый, лиса - на правый... Сидят - они мокрые, жалкие.

А Тузик тем временем вытащил своего рака, снял его с крючка и сидит себе ест, да причмокивает. А сам рачьи остатки в реку сбрасывает...

- Мой кусочек плывет! - рычит волк.

- Нет, мой кусочек! - скулит лиса.

Тузик же сидит на кладке, улыбается.

"Вот так всегда, кто своим трудом живет - тому свежатина, а кто живет трудом чужим, тому - отбросы".

Так про себя решил Тузик и, стряхнув последние остатки рака, стал сматывать удочку.

Сытый, довольный он шел по тропинке и пел песню. Это была, конечно, веселая песня.

ДВА САПОГА - ПAPA

Весь день дядя Миша работал на молочно-товарной ферме. Он подвозил силос, раздавал его коровам, убирал навоз.

И во всех этих делах ему помогали сапоги. Они переносили дядю Мишу через лужи, вытаскивали его из грязи.

А когда стемнело, сапоги привели дядю Мишу к дому. У порога стояла кадка с водой. Дядя Миша посмотрел на свои грязные сапоги и сказал:

- Что, друзья, нужно вам свежий душ после работы устроить? Ну, что ж... дело не хитрое, а порядок есть порядок...

Дядя Миша стал мыть сапоги, брызгая на них воду рукой из кадки. Когда грязь была смыта, дядя Миша пошел в дом. Там он снял сапоги и поставил их в угол.

Потом дядю Мишу жена накормила горячим ужином и он лег спать. Спит себе дядя Миша, похрапывает. А сапогам в это время не до отдыха; случилось так, что когда дядя Миша ставил сапоги, левый сапог наступил на правый.

- Ну чего ты залез на меня? - обиделся тот и сбросил с себя своего товарища. - Ишь, понравилось!..

- Извини, пожалуйста, - ответил он скромно, - хотя я в этом, собственно, не виноват...

Правый сапог еще сказал что-то обидное. И друзья поссорились.

- Убирайся отсюда, мне тут и без тебя хорошо...

- Ах так! - обиделся левый сапог. - Ну и оставайся один, я и без тебя обойдусь...

И левый сапог затопал по комнате - топ-топ, топ-топ. А дядя Миша спит на кровати. В окна сонными глазами смотрит луна.

Ходил левый сапог по комнате, ходил - скучно стало. И решил он себе пару найти. Ведь левый сапог все привык делать вдвоем.

Увидел он стол и говорит ему:

- Стол, а стол, давай с тобой будем парой? А?

Стол посмотрел на сапог сверху вниз и промолвил:

- Что ты, приятель! Ну какая ж я тебе пара! Посмотри какой я широкий... Да и у меня четыре ноги... Нет, ты себе другого приятеля для пары поищи...

Пошел левый сапог дальше пару себе искать. Возле печки он увидел ухват и - к нему с предложением:

- Ухват, а ухват, будь моей парой!

- Смеешься ты что ли, дружище, - удивился тот и аж зашатался на месте. - Посмотри на меня, какой я длинный... А ты коротышка всего-навсего... Какая же мы с тобой пара?!

Опять пошел левый сапог пару себе искать. Шел, шел и споткнулся о клубок шерстяных ниток.

- Клубок, а клубок, хочешь, мы будем с тобой пара? - предложил ему левый сапог.

- Еще чего надумал! - обиделся тот и откатился в сторону. -Ты видишь, какой я круглый... А ты кривой и во-он какой громадина! Ищи себе другую пару...

Пошел левый сапог дальше по комнате. Слышит - кто-то вздыхает в углу. Он прислушался...

- Ну, зачем я его обидел? Сказал бы тихонько, вежливо да и все... А теперь вот один, как сирота... И ему, наверное, не сладко... Зачем я его обидел? Зачем?

Левый сапог понял, что это говорил правый сапог и отозвался:

- А я здесь! Чего ты вздыхаешь?

- Вот радость! Пришел все-таки! А я тут горюю за тобой... Иди сюда!.. Извини меня, пожалуйста...

- Да я ничего... Ладно...

И левый сапог стал рядом с правым.

- Я понял, нам с тобой друг без друга никуда... И в труде и на досуге везде вместе...

- Да, правильно люди говорят: "Два сапога - пара".

Наговорившись на радостях, сапоги уснули.

Утром их снова разбудил дядя Миша, и они пошли на работу. С тех пор сапоги уже никогда не ссорились.

КАКОЕ ОНО МОРЕ?

Солнце, как раскаленный диск, плывет над селом. Листья на деревьях поникли. Люди спрятались от жары за закрытыми ставнями домов, животные и птицы забрели кто куда.

Акбар, южно-русская овчарка, так залез в свою конуру. Сидел он там сидел - пить захотел.

Метнулся Акбар по двору. Заглянул в свою миску - пусто. Думал, у свиньи в корыте есть вода. И там - ни капельки.

"Побегу-ка я на реку, - решил Акбар, - вот там уж я напьюсь до отвала..."

Река была за селом, под горою. Ее Подзорка звали.

Прибежал Акбар к реке, напился воды сколько ему хотелось и прилег в тени. Прохладно, хорошо.

Вода в Подзорке бежит, мысли всякие навевает. Акбар тоже задумался.

- Подзорка, Подзорка, вот я весь день по селу бегаю, дом стерегу, а куда ты бежишь? - спросил он реку.

- Куда я бегу? - переспросила Подзорка и сказала. - Я бегу к морю...

- А какое оно море?

- Иди за мною - узнаешь...

И Подзорка, плеснув синеватой волной, побежала дальше.

"А чего бы мне на море не посмотреть, не узнать какое оно? -спросил сам себя Акбар. - Дела у меня сейчас дома мало, побегу-ка я следом за Подзоркой..."

Вскочил Акбар и побежал по берегу реки. Повернет Подзорка налево, повернет направо, а Акбар все за нею да за нею.

У одного из поворотов Акбар встретил свинью Фуню. Она лежала в луже и хрюкала от удовольствия.

- Чего ты здесь валяешься в вонючей грязи? - спросил Акбар Фуню.

Та обиделась, но ответила:

- А тебе какое дело ? Идешь так иди!

- Не сердись... Пойдем лучше со мной, посмотрим на море...

- А что это такое море?

- Я и сам не знаю... Ну, ты идешь?

- С таким надежным попутчиком как ты придется сходить, посмотреть на это самое...

- Море, - подсказал свинье Акбар.

Фуня вылезла из лужи, и они пошли. Подзорка знай свое петляет, а следом - Акбар со свиньей - топ, топ - идут к морю.

Недалеко от устья Подзорки они встретили гуся Гогу. Он сидел на берегу и о чем-то думал.

- Эй, приятель, так крепко спать будешь и голову проворонишь! - окликнул его Акбар.

- Благодарю вас, - моргая глазами, ответил Гога и встал. - Я правда, немного забылся... А вы куда это собрались?

- Хрю, хрю! А разве не видно куда мы идем? - спросила холодно свинья Фуня.

Гога только отрицательно покачал головой.

- Мы идем посмотреть на море! - отставив назад правую лапу, ответил Акбар. - Хочешь посмотреть на море - идем с нами...

Гога ответил не сразу. Он постоял, подумал и, почесав левой лапой голову, сказал:

- Надо сходить... А то все галдят море, море... Мне же и во сне его не доводилось видеть... Пойдемте...

- Пойдем, гусь, не пожалеешь, - солидно поддакнула свинья Фуня, и они пошли.

Впереди шал Акбар, за ним - Фуня, а уж за нею - Гога вперевалку на своих лапах, похожих на раздавленные морковки. Шли они молча, и каждый думал об одном и том же: о море.

А море, как и всегда, появилось неожиданно. Широкое, величественное, оно тяжело дышало у берега. Рядом, поблескивая сероватой водой, в море впадала Подзорка.

Акбар, Фуня и Гога увидели море. Они спокойно подошли к нему и остановились.

Первым в воду забрел Акбар. Он нагнулся и стал пить ее.

- Тьфу, какая гадость! - сплюнул он, фыркая. - Мне хозяйка прокисшие щи и то вкуснее дает... Тьфу! И это называется морем?! Горечь одна...

Своей тяжелой походкой прошлась Фуня и плюхнулась в воду. В ту же секунду, как ошпаренная, она выскочила на берег.

- Ужас какой-то! - сказала она, не попадая зуб на зуб. - Это же холодильник настоящий!... Какая благодать в моей луже... И чего это я сюда приперлась?

Настала очередь познакомиться с морем гусю Гоге. Он повертел из стороны в сторону шеей, как бы выбирая место, и зашел в воду. Гога при привычке опустил свой клюв в глубину и стал шарить им в песке.

- Здесь даже червяка порядочного не найдешь. - сказал он обиженно, выбираясь на берег. - Тоже мне море!..

Пес Акбар, свинья Фуня, гусь Гога стояли на берегу и возмущались. Им было жаль потерянного времени.

Оказывается, море горькое, холодное и пустое, решили они. Но тут из моря вынырнул дельфин. Увидев странных пришельцев, он сказал:

- Вы хотите знать какое оно море? Море! Оно могучее и вечное ...

Дельфин ушел в глубину, а над широким простором появилась чайка. С высоты своего полета она сказала:

- Вы хотите еще знать какое оно море? Море! Оно свободное и прекрасное...

Чайка улетела и вскоре скрылась за горизонтом.

Пес Акбар, свинья Фуня и гусь Гога постояли и пошли назад. Гусь Гога на тихий бережок, свинья Фуня - к теплой луже, пес Акбар - в конуру, где его уже ждала миска вчерашних щей.

А море могучее, вечное, свободное и прекрасное, шумело у своих берегов. И ему не было никакого дела, что кто-то плохо думал и говорил о нем.

СОЛНЦЕ В ЛУЖЕ

Прошла гроза. Среди двора образовалась большая лужа. А в ней, как блин на сковороде, плавало солнце.

Из-под амбара, где она пережидала грозу, выбралась курица Суетиха. Прошлепав по грязному, скользкому двору, она заметила в луже солнце.

- Как это случилось?! Ка-ак это случилось?! - закудахтала Суетиха на весь двор. - Ка-а-кая страшная беда! Ка-акая страшная беда!

На крик Суетихи прибежали гусь Молчок и селезень Байдюже. Запыхавшись, они закричали в один голос:

- Что такое?

- Что случилось?

Суетиха повела из стороны в сторону головой и ответила:

- Видите, в нашу лужу солнце упало...

Суетиха думала, что гусь Молчок и селезень Байдюже испугаются, а те только усмехнулись.

- Вот и хорошо, - расправив свои крылышки, проговорил селезень Байдюже, - значит вода будет теплая...

- В такой воде, - добавил, топая красными лапами гусь Молчок, - купаться одно удовольствие...

А Суетиха вытаращила свои испуганные глаза и кричит:

- Что вы говорите?... Ка-акие вы равнодушные! Надо созывать всех и спасать солнце... Спасать немедленно, пока оно не увязнет в грязи. А то будет поздно... Сюда! Сюда! На помощь!

Откуда-то из дальнего угла двора прибежала свинья Важина.

- Кому помогать? Что помогать? - спросила она, отталкивая гуся и селезня.

- Это Суетиха панику подняла...

- Думает, что солнце в луже утонет...

Суетиха аж крыльями захлопала:

- Ко-онечно! Вот пропадет солнце, так будете знать! А ка-ак нам жить без солнца? Погибнем мы все... Спасайте солнце, спасайте скорее!..

Но ни гусь Молчок, ни селезень Байдюже даже с места не тронулись. А свинья Важина, прочавкав, сказала:

- Чем пропадать солнцу, так лучше я его съем...

И она, не долго думая, зашла в лужу и, уткнув свою треугольную морду в плавающее солнце, стала его есть. Свинья Важина ела солнце с таким аппетитом, что у курицы Сутихи гребешок посинел от ужаса, слова о помощи застряли в горле.

Гусь Молчок и селезень Байдюже смотрят на свинью Важину, боясь пошевелить крыльями. А она, дохлебав остатки воды в луже, сказала, облизываясь:

- Вот и все! Нету теперь солнца и не нужно... А на вкус солнце так себе... Мои помои даже лучше...

Свинья Важина стояла по брюхо в грязи, немного поодаль стояли гусь Молчок и селезень Байдюже. Они никак не могли прийти в себя от страха после случившегося.

- Ка-акой ужас! Ка-акой ужас! - закричала на весь двор курица Суетиха, - Свинья съела солнце! Ко-онец нам всем! Ко-онец!

Эти слова, полные страха, услышал голубь Гуль. Он сидел высоко на крыше и сушил свои промокшие перья.

- Чего ты там кричишь? - спросил он сверху курицу Суетиху. -Кто это может съесть солнце?

- Свинья Важина съела!

- Да, оно у меня в брюхе, - подтвердила свинья слова курицы Суетихи.

- Гу-гу-гу! - засмеялся голубь Гуль .-Гу-гу-гу! Нa его смех слетелись другие голуби и уселись с ним рядом.

- Слышали, что там внизу говорят?

- Что?

- А то, что свинья Важина съела солнце! - усмехнулся голубь Гуль, и обращаясь к свинье Важине, гусю Молчку, селезню Байдюже и курице Суетихе, добавил: - Поднимите свои пустые головы и посмотрите на небо... Видите, солнце светит и оно будет вечно светить над нашим двором, над землей, над всем миром...

Свинья Важина, гусь Молчок, селезень Байдюже, курица Суетиха посмотрели вверх. Там, в голубом просторе неба, плавало солнце. После грозы оно было таким щедрым, таким сильным, что от него аж темнело в глазах.

Потом все разошлись по своим местам. Свинья Важина, волоча тяжелое брюхо, залезла под амбар. Гусь Молчок и селезень Байдюже пошли искать новую кучу. А курица Суетиха отправилась на насест, немного успокоиться после пережитого.

Голубь Гуль со своими товарищами взмыл в небо. Сильные, красивые, голуби кружили над омытым грозой двором.

А над ними, над всей землей, разметав свои лучи-крылья, парило солнце.

ЧЕРНЫЕ КАМНИ

После удачной охоты лев лежал на земле и наслаждался покоем. Светило жаркое солнце, мягко клонилась трава и было тихо-тихо.

Такая тишина слаще колыбельной песни. Она сама клонит ко сну. И лев тоже не заметил, как глаза его закрылись, и голова склонилась на лапы.

Что снилось льву? Может быть беззаботное детство? А может быть его победы над зверями? Может быть... Кто знает, что снится львам? Ведь .для этого надо самому быть львом...

Бух! Бух! Вдруг разнеслось вокруг. Это стреляли охотники. Когда лев услышал их выстрелы, было уже поздно... Бух! Бух! И две пули, как шмели, вцепились в него...

Истекая кровью, лев нашел в себе силы уйти от погони.

Жалкий, израненный и уставший, он прилег у большого камня и тяжело застонал. Этот стон эхо далеко разнесло вокруг.

Услышала его гиена и поспешила ко льву. Она всегда слышит, где пахнет бедою. Оттого-то гиена и питается одною падалью.

- Что, плохо тебе, лев? - спросила она, увидев его совсем поникшего. - Да, досталось, так досталось...

- У-у! Как мне тяжело! Наверное, смерть мне...

- Это хорошо! Это замечательно! Вот хоть раз я наемся львятины, мяса царя зверей!.. Вот будет у меня царский обед! Умирай, лев, скорей умирай!

- У-у! Подлая! - стонал лев, на большее у него уже не было сил.

А гиена твердила свое:

- Умирай скорей, лев, умирай...

Но стон льва услыхала не только гиена, а и крокодил. Он, покинув свое болото, тоже приполз к большому камню, где лежал лев.

Увидев сидящую гиену, он сказал:

- Так и знал, что ты уже здесь... Всегда возле добычи крутишься.

- А ты как же думал? Тем вот и живу!

- Ну, что плохи твои дела, лев? - повернувшись к царю зверей, сказал крокодил. - Ничего не поделаешь, каждому свой срок...

- Умирай, лев, умирай! - перебила крокодила гиена.

- Да, конечно... Если начал умирать, то уж умирай... А то живот с голоду воет... Так хочется попробовать мяса царя зверей!

Лев со страшной злобой смотрел на крокодила и гиену. Но те уже не боялись его, в предчувствии сытого, роскошного обеда, они жадно облизывались.

- Эх вы, дряни вонючие, - нашел в себе силы сказать лев. - Пользуетесь моей слабостью... Я знал, что вы гадкие, но, оказывается, вы и подлые...

- Ну, ты нам еще что-нибудь скажи на прощанье, - обиделся крокодил. - Расскажи как ты царствовал и все такое прочее...

В разговор вмешалась гиена:

- Чем болтать попусту... лучше умирай... А то солнце уже к обеду, а мы еще и кусочка не съели...

Лев, услышав такие слова, аж глаза закрыл. У него уже не было сил слушать.

Гиена и крокодил, между тем, стали делить льва.

- По праву первого, - проговорила гиена, высоко подняв правую лапу, - мне предоставляется выбор...

- Ладно! - согласился крокодил. - Что ты возьмешь?

- Я беру свою половину о головы... Мне страшно хочется съесть львиные мозги... Может быть, и я поумнею... А то у меня, сознаюсь, мозги слабоватые...

- А я тогда беру вторую половину, что с хвоста... Но только учти сердце мое! Мне ужасно хочется съесть львиное сердце... Монет быть и я буду смелый... А то у меня, признаться, сердце того... не очень смелое...

- Еще чего не хватало - тебе сердце! Тогда я беру вторую половину, что с хвоста...

- Нет! Ты же выбрала с головы!

- Теперь хочу с хвоста! Хочу и все!..

- Вот что! Была ты гиена - гиена и есть!

- Ты крокодилом был - крокодилом и будешь!

И задрались гиена с крокодилом. Кусают друг друга, грызут. Лев открыл глаза, посмотрел на них и только головою покачал. Гиена с крокодилом усталые, окровавленные, затихли.

Лев же, пока крокодил и гиена изводили себя, набрался духу, встал во весь свой огромный рост и рявкнул:

- У-ух, дряни несчастные! Так вы хотели меня съесть? Живого льва делили? Да я вас сейчас...

Открыл лев свою пасть. Гиена и крокодил в страхе замерли и окаменели. Но лев брезгливо поморщился:

- Падаль поганая... У-ух!

Сказал так лев и ушел, не оглядываясь.

А крокодил и гиена остались... Теперь у большого камня можно видеть еще два больших, черных. Один, круглый, похожий на гиену, другой, длинный, похожий на крокодила.

ЧЕГО ЕЖУ НЕ ХВАТАЛО?

Ходил как-то еж по лесу да притомился. Сел на пенек и задумался .

"Чего это я хожу-брожу как неприкаянный... Вроде бы и здоровьем здоров и умом умен... А вот чего-то мне не хватает?.."

Сидел еж на пне час, другой... А как на третий час стрелки повернули, он догадался:

"Дома мне не хватает... Вот чего..."

У красивой солнечной опушки облюбовал еж себе место и взялся за дело, дом строить.

Не прошла и неделя - дом стоит, окнами улыбается.

А ежа опять думка грызет. Сидит он на крыльце своего дома, почесывает иголки и рассуждает.

"Ну дом у меня есть... Это хорошо... И все же опять чего-то не хватает? Ах, вон оно что! Жену мне надо... А то живу бобыль-бобылем..."

Задумано - сделано. Жену искать - не дом строить: можно и за день найти. И точно - вечером в доме ежа уже хозяйничала ежиха.

А еж опять задумался.

"Дом есть, жена есть... Чего же мне еще не хватает? Так, так... Ага, понятно!.. Надо, чтобы в моем доме были детишки..."

И они вскоре появились, маленькие, шустрые такие ежата, бегают по дому, по лесной опушке, кувыркаются, сопят.

Еж смотрит на них и думает. Все ему кажется, что чего-то ему не хватает.

"Дом есть, жена есть, дети есть... Чего же мне на этот раз не хватает? Чего-то не хватает, а не придумаю... М-гу! Кормить-то семью надо..."

И принялся еж заготавливать еду... Грибы таскал, кислицы, орехи, ягоды - полные вороха заготовил. На всю зиму и весну хватит .

Справился еж со своими хозяйственными заботами и снова задумался .

"Дом есть, жена есть, дети есть, пища есть... А все же чего-то не хватает?.. Ума не приложу, чего у меня еще нету... Ага! Додумался! Обстановку надо в доме завести..."

С утра до позднего вечера теперь еж только и знает, что пилит да стругает. Сделал он кровати и себе с ежихой, и детям, шкаф, стол, стулья... Ну все что в доме должно быть. А покоя все равно нет. Все чего-то не хватает.

"Дом есть, жена есть, дети есть, пища есть, мебель есть... Чего же мне еще не хватает? Все, кажется, есть... А вот чего-то не хватает..."

Загрустил еж, запечалился, аппетит потерял. И ничего его не веселит, не радует. Ходит по лесу, ходит. Придет домой, сядет на крылечко и вздыхает.

Видит ежиха, что дело плохо. Как могла, как умела его от дум горьких отводила. A еж все равно думает, кручинится.

"Чего же мне не хватает? Чего?"

Долго бился еж над этой загадкой. Так бы и не разгадал ее. Да как-то на ближнюю ветку соловей прилетел. Маленький, серенький, а как запел - все кругом солнцем, радостью засветилось. И еж повеселел.

Слушал еж соловья да и сам запел. Соловей улетел. А еж знай себе поет.

Ежиха услыхала его голос, выбежала. Села рядом со своим ежом и тоже затянула песню. Тут же и ежата своими писклявыми голосишками помогли.

"Ну, раз песня в нашем доме поселилась, - сказал, радуясь еж, - то нам уж больше ничего не надо... Теперь жизнь наша - полная чаша..."

Сказал так еж и пошел со своей ежихой танцевать. Танцуют они, поют, далеко их по лесу слышно. А как же иначе? На то оно и счастье, чтобы его каждый слышал и видел.

ОЗЕРО СЧАСТЬЕ

Перед самой смертью старый и мудрый лунь вылез из дупла и сказал:

- Все, кто хочет быть счастливым, идите к oзepу Счастье... Оно вон там, за горизонтом... Все идите к озеру Счастье!..

Призыв мудрого луня услышал первым козел и переспросил:

- Что ты там говоришь, старый лунь?

- Я говорю про озеро Счастье,- ответил лунь, тяжело дыша. -Если хочешь быть счастливым, иди туда... иди туда...

На этот раз слова мудрого луня услышала черепаха и сказала:

- Я тоже хочу быть счастливой ...

- Все идите к озеру Счастье! Оно вот там, за горизонтом... У озера Счастье вы найдете все, что вам надо... Чистую воду и сочную траву. Только там вы будете счастливы... Только там...

Старый, мудрый лунь хотел еще что-то сказать, но у него уже не хватило сил и он упал в дупло.

Отдав скорби минуту молчания, козел и черепаха заговорили между собой.

- Ах, как хочется счастья!

- Ужасно хочется!

- Оно там, у озера Счастье!

- Но туда надо идти! А это так долго!

- Ничего, вместе дойдем...

Козел с черепахой двинулись в путь. Но на первых метрах своей дороги к озеру Счастье они почувствовали все неудобство ходьбы вместе. Козел рвался вперед, черепаха тащилась где-то сзади.

- Козел, чего ты так спешишь? - обиделась она. - Ведь нам вместе идти к озеру Счастье...

Тот с неменьшей обидой отвечал ей:

- Черепаха, чего же ты так ползешь? Ведь так мы и не доберемся к озеру Счастье...

- Доберемся! - успокаивала козла черепаха. - Никуда оно от нас не уйдет...

Так и шли к озеру Счастье козел и черепаха. Конечно, идти было страшно неудобно: черепаха все время отставала, а козел постоянно забегал вперед.

Но шли не только козел и черепаха, шли дни, месяцы...

А озера Счастье все еще не было видно. Конечно, козел мог бы домчаться к этому озеру за какую-нибудь неделю. Но ведь он туда шел не один, с ним была еще черепаха.

- Скоро, скоро будет озеро Счастье, - говорила, радуясь Черепаха, и тянулась к горизонту. - Скоро мы будем счастливы...

- Нет! - ответил ей со вздохом козел и, потрясая седою бородой, добавил: - Я уже никогда не увижу озеро Счастье. У меня уже и глаза и ноги слабые... .Да и жить мне мало осталось...

- Ну, не падай духом, - успокаивала его черепаха.

Она еще что-то хотела сказать своему долгому спутнику, но он уже лежал на земле мертвый. Ведь у козла жизнь была намного короче, чем у черепахи.

Отдав скорби минуту молчания, черепаха поползла дальше. Ей так хотелось добраться к озеру Счастье! Ведь так хотелось быть счастливой!

Однажды утром черепаха увидела перед собой что-то блестящее.

Это было озеро Счастье! Черепаха напрягла свои последние силы и поползла к нему.

"Вот сейчас, сейчас я буду счастливой, - говорила она, подбадривая себя. - Только бы доползти..."

Черепаха доползла. Она бросилась в воду и тотчас же вынырнула оттуда. Это было уже не озеро, а маленькая, вонючая лужа, намного хуже той, в которой черепаха жила когда-то.

ПЕТУШИНЫЕ ПЕРЬЯ

Ходил петух по двору, ходил да заскучал.

"Может быть мне сходить к брату в гости, - задумался петух, остановившись посредине двора. - Встретились, поговорили бы о том, о сем... Да и он же мне родной брат - как не навестить?!"

Подумал так петух и направился к воротам. Но только он подошел к калитке как новая мысль пришла ему на ум.

"Как же это я без подарка к нему заявлюсь? Ведь он же мне родной брат! У него же там дети есть... Нет, так не годится идти! Нужен подарок".

Вернулся петух. Походил по .двору, в сарай заглянул - ничего подходящего не нашел. Даже запечалился.

Но хорошо, что у каждой беды выход есть. Увидел петух перья кругом валяются. Насобирал он их, сложил в сумку и пошел.

"Авось да пригодятся!" - решил петух.

Дорога к брату не близкая, в другое село надо идти. А на пути лес большой, ветвями шумит. Петух же, знай свое, - топ-топ, топ-топ - идет и идет.

Услышала его шаги белка, выглянула из дупла, спрашивает:

- Петух, петух, куда это ты собрался?

- К брату в гости!

- А в сумке у тебя что?

- Да, перья...

- Дай мне перьев, я деткам своим веер сделаю, а я тебе за это орехов дам.

А петуху этого как раз и надо. Дал он перьев белке, а та ему отсыпала орехов в сумку. Веселый, довольный, петух зашагал дальше.

Шел он, шел, а навстречу ему еж, глазенки свои вылупил, иголки растопырил и спрашивает:

- А куда это ты, Петя, путь держишь?

- Да к брату иду!

- Ну, а в сумке что несешь?

- Перья...

- Вот мне как раз и надо их... Учу детей своих грамоте писать, а иголки мои ломаются да ломаются. Будь другом, дам мне несколько штук, а я тебе взамен ягод дам...

Вот и новая удача - обрадовался петух. Дал он ежу перьев, а тот ему ягод, и они разошлись.

Идет петух дальше, а сам чуть песню не поет. Еще бы! Почти целую сумку подарков несет. Только в уголке ее немножко-немножко перьев осталось.

А между тем лес кончился, и зашагал петух по полю. Тут ему почти у самого села, где его родной брат жил, попалась мышка.

- Петушок, куда ты идешь? - спросила она.

- В гости к брату!

- А что у тебя в сумке есть?

- Орехи, ягоды и перья...

- А ты, петушок, дай мне перьев... Я своим деткам гнездышко устрою... Тебе же я за это зерна дам, хорошо?

Согласился петух. Отдал он мышке последние перышки, а она ему - зерна. Взвалил петух свою сумку и дальше пошел. Шел, шел, вот и село, где его брат живет.

- Ку-ка-ре-ку!

- Ку-ка-ре-ку!

Повстречались браться друг с другом. Петух раздал свои подарки - орехи, ягоды и зерно - стал в сторонке. Все его благодарили, желали ему здоровья, долгой жизни и крепкого голоса.

А потом была беседа. Нагостившись у брата, довольный, веселый. петух возвратился домой.

Во дворе первое, что он увидел, было валявшееся перо. Петух поднял его и положил в сумку - пригодится.

СТРОПТИВЫЙ УХНАЛЬ

Ухналь! Ты думаешь это что-то особенное? Нет! Ухналь всего-навсего гвоздь. Ну, а вот гвоздь он - особенный! Им прибивают подковы к копытам лошадей!

Тот ухналь, о котором я тебе хочу рассказать не знал этого. Ему казалось, что он везде и всюду нужен. Без него, думал ухналь, нигде обойтись не могут.

Так он и торчал в ящике среди своих братьев-ухналей, поблескивая головкой. Вид, конечно, у него был пренебрежительный, заносчивый.

А тем временем к кузнецу привели подковать лошадь. Кузнец взял свой инструмент, ящик с ухналями и пошел во двор.

Там только и слышалось:

- Так-так зачистим!

- Так-так примеряем!

- Так-так прибьем!

Тук-тук! И один ухналь уже сидит на своем месте в копыте. Тук-тук! И другой пристроился поодаль.

Дошла очередь и до нашего ухналя. А он взял да и запротивился.

- Не хочу я сидеть в копыте, - возмутился он. - Не хочу!.. Я буду...

Кем ухналь хотел быть, так никто и не расслышал. Кузнец взял его своими сильными пальцами, поставил в отверстие подковы и ударял ухналя молотком по шляпке.

Это ухналя очень обидело. Он взял и согнулся. Кузнец повертел его в руках и выбросил.

- Я говорил! Я говорил! - кричал ухналь, описывая дугу по воздуху. - Я говорил, что я особенный...

И ухналь упал в дорожную пыль. И как же он обрадовался этому. Ему показалось, что он упал на пуховую перину. Хотя, конечно, ухналь не имел никакого представления о перине.

- Вот хорошо! - выставляя свою блестящую головку из пыли, говорил ухналь. - Я же знал, что из меня получится что-то особенное...

Может час, может два лежал в пыли ухналь. А потом ему стало скучно.

Да и в пыли было лежать жарко, душно. Ухналь раскалился от солнца так, что даже не знал куда ему деться. Но ухналю повезло. На него наступили чьи-то босоножки, и ухналь тот час же впился в резиновую подошву.

- Вот хорошо, вот хорошо! - обрадовался ухналь, поднявшись с подошвой над пылью.

Радость его была не долгой. Хозяйка босоножек, почувствовав, что ей что-то мешает идти, остановилась, вытащила ухналь и швырнула его на дорогу, покрытую асфальтом. Тут ухналю пришлось нелегко. Во-первых, он очень больно ударился об асфальт, а во-вторых, асфальт издавал ужасный запах. Ухналь от этого запаха не знал куда ему деться. Но и опять ему повезло. Пошел дождь. Он охладил и вымыл ухналя. А тут еще того лучше, на него наехала автомашина. Ухналь вцепился в покрышку и поехал.

- Я всегда был высокого мнения о себе, - говорил он, вертясь вместе о колесом. - Вот, пожалуйста, отправлюсь в путешествие по свету...

Но и путешествие это было не долгим, пока ухналь не проколол баллон. Из него струёй ударил воздух. Потом же и вовсе автомашина остановилась. Ее хозяин обнаружил ухналь, вытащил его плоскогубцами и выкинул.

Ухналю потом еще долго пришлось скитаться по свету. Его пинали ногами, бросали из одного места в другое. Он побывал в кармане одного мальчика. Лежал в урне с отбросами. На него даже падал снег.

- Ах, как я себе испортил жизнь! - сознался ухналь в самую горькую минуту. - Болтаюсь по свету, никакой пользы от меня, никакого проку. А теперь я и совсем никому не нужен...

Ухналь же, правда, очень изменился за это время. Кое-где он даже покрылся ржавчиной. И все же нет лиха без добра. Нашел ухналь один добрый человек и положил его в карман. Дома он выпрямил ухналь и прибил им подкову к копыту коня. Этот человек был ездовой.

С тех пор ухналь и служит коню. И он так рад, что очутился среди своих братьев ухналей, что даже боится говорить об этом. Кто знает, а если опять выскочишь из копыта и снова будешь скитаться по свету.

"Тут я вон как нужен, - думает ухналь, поблескивая шляпкой. -На мне подкова держится... Да и я ни какой-нибудь скиталец, а труженик..."

До сих пор ухналь служит ездовому. И долго еще будет служить. Потому что он при деле. А все, что к делу годится, тому и есть чем гордиться.

КОРОТКИЙ ХВОСТ И ДЛИННЫЕ УШИ

Два зайца. Короткий Хвост и Длинные Уши сидели как-то на пеньке и разговаривали между собой. Надо сказать, что погода была хорошая, солнечная и теплая, еды вокруг вдоволь... Чего не поговорить?

О том, о сем идет у зайцев беседа. И вот дошли они до того каким нужно быть на свете.

- Нужно быть честным! - сказал Короткий Хвост.

- Правильно! - согласился с ним Длинные Уши.

Потом Короткий Хвост подумал и добавил:

- А еще нужно быть смелым!

- Тоже правильно! - опять поддакнул Длинные Уши и, подняв свою лапку, сказал: - И добрым нужно быть...

- Это как же добрым? - переспросил Короткий Хвост. - Я что-то тебя не совсем понимаю?

- А вот добрым да и все... Что же тут не понятного?

- Это, что мне и с волком, и с лисою быть добрым?

- Конечно! - обрадованно ответил Длинные Уши. - Пусть они знают, что такое доброта и исправляются...

- Ну, это ты уже, брат, хватил, - перебил его Короткий Хвост. - Если так рассуждать, то ни ушей, ни хвоста не останется.

И стали зайцы между собой спорить. Один то, другой это. Спорили, спорили, а все без толку. Так и разошлись по домам. Длинные Уши в свою нору. Короткий Хвост - в свою.

А вот тут все и началось.

Белка в беду попала. Собирала она еловые шишки, а тут как раз куница. Белка заметила ее и убегать. Ну, а куница - за нею.

- Сейчас я тебя поймаю! Сейчас! - кричит на весь лес куница.

A белка, знай свое, убегает да убегает.

- Сейчас, сейчас поймаю! - грозится куница.

И точно. Белке туго стало. Вот-вот куница ее сцапает.

Белка как закричит:

- Спасибо, жители лесные!

Первым услышал крик о помощи заяц Длинные Уши. Вылез из своей норы и зовет:

- Давай, белка, ко мне... Прыгай сюда, прыгай!

Белку второй раз просить не нужно было. Она спрыгнула с дерева и - к зайцу Длинные Уши в нору. Сидят они там тихо-тихо.

Куница покрутилась возле норы и ушла ни с чем.

- Большое спасибо тебе, Длинные Уши, что меня от гибели спас, - благодарит белка зайца, а сама от радости чуть не плачет.

А Длинные Уши протягивает ей морковку и говорит:

- На, закуси... небось, проголодалась... А благодарить меня за что? Ведь все мы должны быть добрыми!

Белка съела морковку, поблагодарила зайца и побежала себе домой.

А тут еще случай.

Выследили охотники в лесу волка. Он был большой разбойник: овец в стаде воровал. Вот охотники его и хотели пристрелить.

Бах! Бах! Так и неслось по лесу из конца в конец. Заметался волк от страха, забегал. Он и туда, и сюда. Да нет ему хода: кругом его охотники обложили.

"Где-то тут поблизости заяц Длинные Уши живет, - вспомнил волк, задыхаясь. - Он, говорят, добрый... Может и меня спасет..."

А заяц Длинные Уши в это время возле своей норы капусту чистил. Увидел он, что волк в беде, и кричит ему:

- Давай сюда, давай...

Волку того только и надо. Он шасть в нору, забился в самый длинный угол и дрожит: а заяц Длинные Уши за свою капусту да тоже к себе домой. Охотники походили вокруг да около, нет волка, и ушли недовольные.

А как их шаги стихли, волк осмелел. Посмотрел он на зайца Длинные Уши и облизнулся. А тот подумал, что волк на его капусту засмотрелся.

- Пожалуйста, пожалуйста, отведайте! Она очень вкусная! - и заяц Длинные Уши протянул волку листик капусты.

- Чудак ты! - отвернулся от угощения волк. - Где это ты видел, чтобы волки капусту ели?

- Она же вкусная!

- Ха-ха-ха! Капуста, говоришь, вкусная? Ха-ха-ха! А зайчатина вкуснее!

И волк бросился на зайца Длинные Уши и съел его. Сытый, довольный, что у него так хорошо получилось, волк пошел восвояси.

А на другой день к зайцу Длинные Уши пришел в гости заяц Короткий Хвост. Ему страшно хотелось поговорить с ним, рассказать о том, каким еще надо быть на свете.

- Длинные Уши! - позвал он своего приятеля. - Это я к тебе пришел... Выходи!

Но ему никто не ответил. Заяц Короткий Хвост заглянул в нору и оторопел. Там лежало несколько косточек - останки его друга Длинные Уши.

ГУЛЬКА-РЕКА

По широкой степи текла река. Один берег у нее высокий, другой -низкий. Река тихая, спокойная. И название у нее скромное - Гулька.

За седьмым коленом над Гулькой росла верба. Высокая, ветвистая с шумливой листвой. Верба властно смотрела вокруг себя.

Так они жили до поры, до времени. Река Гулька несла свои воды к морю. Верба шумела над степным простором.

Но пришел тот день, и верба сказала реке:

- Знаешь что, Гулька, раз ты течешь у моих ног, то ты и должна мне подчиняться во всем... Что я тебе повелю, то ты обязана исполнить... Мое слово - закон... Ясно тебе?

- Нет, не ясно! - ответила ей Гулька. - Насколько я знаю, у тебя одна судьба, у меня - другая. Ты стоишь, красуешься на берегу, я же теку к синему морю...

- Что-то ты не в меру болтлива стала! - разозлилась верба на реку. - Сейчас ты все поймешь как миленькая... Чем болтать попусту, слушай мое повеление...

Верба на минуту умолкла, и, сделавшись еще более важной, сказала строгим, начальственным голосом:

- С этого дня, с этого часа я повелеваю моей подданной реке Гульке остановиться и с места не двигаться... Слово мое крепкое, слово мое - закон... Гулька, остановись!

В Гульке от удивления аж вода поморщилась. Но чтобы не прекословить властной вербе, она остановилась. А сама думает, посмотрим что из этого выйдет.

А верба видит, что Гулька послушалась ее, еще больше пыжится.

- Вот так и стой у моих ног... А то ишь, разбегалась к морям да океанам...

Так они и стали жить. Гулька остановилась и стоит. А верба тоже стоит, только листвою строго шелестит.

Месяц проходит, другой... А на третий стала река Гулька ряской покрываться, в гнилое болото превращаться. Вонь такая вокруг пошла, что носа не высунешь...

От этой гнили и вони самой вербе лихо стало. Терпела она, терпела и уже мочи нет, видит что заживо сгниет.

- А ну-ка, Гулька, хватит тебе на месте стоять, - сказала верба, а сама себя в сторону воротит. - Разрешаю тебе немного прогуляться... Гуляй, гуляй да не загуливайся, помни мою доброту...

Гулька на радостях и не дослушала слов своей властительницы, плеснула волной и потекла к морю синему. Снова вода в Гульке стала чистой, снова в ней появились рыбы, раки... Да и сама верба, после того смрада, вздохнула свободнее.

Только радость эта была не долгой. Не терпелось вербе покомандовать Гулькой, так и хотелось свою власть употребить. И она не выдержала.

- А чего это ты, Гулька, все к морю, да к морю бежишь? - поинтересовалась верба у реки. - Чем оно так тебе нравится? А?

- Все мы к чему-нибудь стремимся. Люди - к счастью, деревья - к солнцу, реки - к морю...

- Ты перестанешь мне всякие там рассуждения выдумывать? - перебила Гульку верба и сказала строго: - Ты вот что, кончай мотаться к морю... С этого дня, с этого часа я повелеваю моей подданной реке Гульке течь обратно... Слово мое крепкое, слово мое -закон... Гулька, теки вспять!

Что Гульке делать? И потекла она назад: не из гор к морю, а из моря в горы. Гулька-река была небольшая, а тут стала прибывать и прибывать. Вот уже и волны белыми барашками ходят. А вода-то все соленая, горькая.

Кому-кому от этого многоводья досталось, так самой вербе.

Морская вода ей корни подмывает. И все выше, выше поднимается. Вот-вот она скроет и макушку вербы.

Видит та, что опять опростоволосилась и кричит реке Гульке:

- Теки, Гулька, как текла к морю... Да скорее, пожалуйста, а то мы все тут утонем... Теки, Гулька, к морю, теки...

А Гульке того и надо. Понесла она свои волны к морю. Прошел день-другой и снова Гулька стала обычной степной рекой, тихой и маленькой.

И сейчас она такая же. А над нею стоит та же верба. Только она уже не лезет к Гульке с приказаниями. У каждого ведь своя жизнь, своя судьба.

МЕМЕКА

Цветы и травы расцвели. И дедушка Афанасий со своей пасекой скорей на поле. Расставил ульи ровными рядами, ходит между ними, как по улице, пчелам наказы дает:

Кто трудится летней порою,

Тот будет сыт зимою...

И пчелы, знай себе, работают. Только и слышно ж-ж-ж - летят на подсолнухи, на травы медоносные. Наберут нектара - ж-ж-ж - назад летят к своим ульям.

Дедушка Афанасий помогает им, то воды нальет в колоду, то траву выдергивает, чтоб не застила вход в улей, то вощину новую на рамы поставит - много хлопот.

И все-таки нет-нет да и загрустит дедушка Афанасий. Не с кем ему словом переброситься, И решил дедушка Афанасий себе хоть козла из дому взять - как-никак живая душа.

Козла того Мемекой звали. Сам он был весь белый, а борода, рога и копыта - черные. А характер у Мемеки, что ни есть озорной-озорной.

Как попал он на пасеку, да как увидел ульи, обрадовался.

- Спасибо тебе-е-е, дед, что взял ме-е-еня сюда... Вот где будет мне-е-е весело и тебе-е-е...

Но дедушка Афанасий, погрозив Мемеке пальцем, сказал:

Не шали с пчелой, Мемека, а то будет не до смеха...

А Мемека слова дедушки между ушей пропустил. Что, мол, пчелы такие маленькие, мне такому большому сделают. И, тряхнув бородой прыгнул на ближайший улей.

Ах, как пчелы обиделись! Они тучей вылетели из своего домика и бросились на Мемеку.

- Это просто смехота! - удивился козел и нацелил свои рога на пчел. - Сейчас я с вами расправлюсь со всеми сразу... Берегитесь!

Ж-ж-ж! Так и слышалось со всех сторон. Ж-ж-ж! Наступали пчелы на Мемеку.

Они жалили его где только можно. Крепился-крепился Мемека - и дал стрекача.

С улья на улей прыгает, а оттуда новые пчелы вылетают - и на Мемеку. Заметался тот, как на огне.

Видит - спасения нету. И пустился Мемека к лесу, к речке. Залез по самую бороду в воду и кричит:

- Бе-е-еда, дед, со мной приключилась... Как теперь мне-е-е жить вот тут?

Дедушка Афанасий подкрутил свои усы и улыбнулся. Он ведь давал совет Мемеке не шалить с пчелами. Не послушался, потому и ответил ему так:

В малом деле и большом

Доходи своим умом.

Сказал дедушка Афанасий эти слова и пошел к своему домику. А Мемека все сидел в воде и думал, думал... Потом он потихоньку на берег вылез... Отряхнулся Мемека, дальше пошел...

Идет он по пасеке, боится хвостом пошевелить... А пчелы на него и внимания не обращают, заняты своим делом...

Смелей, смелей идет Мемека. Вот уже и домик дедушки Афанасия.

- Дед, а пчелы ме-е-еня уже не трогают! - удивился Мемека и от радости зашевелил хвостом.

А дедушка Афанасии, погладив Мемеку по спине, промолвил:

Хорошо тому на свете,

Кто послушен и приветлив.

Мемека в ответ бородой потряс. Правильно, мол, говорит дедушка Афанасий .

Так и остался Мемека у дедушки Афанасия на пасеке жить. Пчелы его уже не обижали. Да и за что? Ведь Мемека с тех пор стал и добрее, и умнее.

Анекдоты

ОДНО ИЗ ДВУХ

Достал Сан Саныч из кармана яблоко и говорит соседу по скамейке:

- Выбирай, дорогой, одно из двух.

- Что же здесь выбирать? - удивился тот. - У тебя всего одно яблоко...

Сан Саныч, усмехнувшись, ответил ему:

- Я сказал - одно из двух в том смысле, что ты берешь или не берешь яблоко...

ШИРОКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Купил как-то Сан Саныч билет денежно-вещевой лотереи и показал его жене.

- Вот бы выиграть нам на него стиральную машину! - обрадовалась она.

- Ну, что ты! Велосипед и то бы хорошо было!

- Или ковер?

- Электробритву!

- Будильник бы какой-нибудь!

- Ты смотри, жена, - удивился Сан Саныч. - Какие у нас широкие возможности выиграть.

ВИЖУ, ЧТО ОН УЕХАЛ

Сан Саныч в продовольственном магазине встретился с одним из своих приятелей. Поздоровались, разговорились.

Вспомнили они, между прочим, и общего знакомого продавца, который был ужасно толстым человеком и отличался страшным аппетитом.

- Ты разве не слышал? - удивился приятель. - Он в другой город переехал.

- Я, дорогой, вижу, что уехал, - нашелся Сан Саныч и показал на полки и витрины, уставленные продуктами. - Если бы он был, то и половины этого мы не увидели...

ТУ, ЧТО ПРОЖИЛ

Сидел как-то Сан Саныч на скамейке в парке и наблюдал за людьми. И вдруг мимо прошла девушка изумительной красоты.

-За одно бы свидание с этой девушкой я бы полжизни отдал! - воскликнул Сан Саныч.

Сидевший рядом мужчина уточнил:

- А какую бы ты половину, Сан Саныч, отдал ту, что прожил или ту, что еще прожить осталось?

- Конечно, ту, что прожил, - усмехнулся Сан Саныч в ответ. - А иначе зачем мне нужна эта красавица?

ПРИВЫКНЕМ И СМОЛУ ПИТЬ БУДЕМ

Распив с другом поллитру водки и почувствовав себя навеселе, Сан Саныч пошел домой. На пути он встретил знакомого, возвращавшегося из церкви.

- Все пьешь? - спросил праведник.

- А ты все молишься? - вопросом на вопрос ответил Сан Саныч.

- Ох, горе будет тебе, Сан Саныч, когда ты на тот свет попадешь... Заставят тебя там смолу кипящую пить...

Сан Саныч усмехнулся и, похлопав праведника по плечу, сказал:

- Это не страшно... Привыкнем и смолу пить будем.

ВСЕГДА БУДЕТ ТВОИМ СЫНОМ

Жена одного молодого человека родила ему сына. Для него это была большая радость. И он решил ее отметить, собрал родных, знакомых, пригласил и Сан Саныча.

Когда веселье близилось к концу, молодой отец подвел к кроватке Сан Саныча и спросил:

- Сан Саныч, скажи кем будет мой сын когда вырастет?

Сан Саныч задумался, а потом ответил:

- Дорогой мой, я не знаю кем он будет, но я знаю точно, что он всегда будет твоим сыном.

МОЖНО И СТАРУЮ

Сан Саныч после смерти жены долго не женился. То желания не было, то подходящая не попадалась.

- Когда же ты женишься? - приставали к нему вдовы и соседки. - Небось молодую хочешь взять?

- Почему? Можно и старую, - отшучивался Сан Саныч, - но только помоложе...

ГАЗЕТЫ ЧИТАТЬ НАДО

В один воскресный день Сан Саныч сидел в скверике и читал газету. Читал и, то и дело, смеялся:

- Что тебе так весело Сан Саныч? - спросил его приятель в дырявой стеганке, присаживаясь рядом. - Видно жизнь у тебя хорошая?

- Я и сам, дорогой, удивляюсь откуда газетам известно, что мы так хорошо живем с тобой, - ответил Сан Саныч складывая газету. - Мы не знаем, а им все известно... Так что газеты читать, дорогой,надо.

БУДЬ ТЫ НА МОЕМ месте

Понес Сан Саныч на базар продавать кролика и запросил за него неимоверную цену.

- Ты, видно, с ума сошел! - удивился один из покупателей. -За такую цену корову купить можно.

И Сан Саныч посочувствовал ему:

- А мне, дорогой, кроме коровы еще и пальто купить надо, и крышу починить, и жене платье справить... Так что будь на моем месте и ты бы с ума сошел.

КУРИЦА ИЗ ЯЙЦА ПОЛУЧИЛАСЬ

Будучи подростком. Сан Саныч попал в круг взрослых. Когда разговор зашел о женщинах, он взял и вставил свое слово.

Эта вольность взрослым не понравилась. А один из них, с сухим колючим лицом сказал строго:

- Яйца курицу не учат...

Сан Саныч на это ему ответил:

- А курица разве не из яйца получилась?

ЭТО МЫ, МАЙКОПЧАНЕ

Одно время Сан Саныч жил в Майкопе. Гости, приезжавшие в этот город, интересовались:

- А что самое достопримечательное в Майкопе?

И Сан Саныч неизменно отвечал гостям:

- Самое достопримечательное в Майкопе - это мы, майкопчане.

ЧЕГО ТЫ И САМ НЕ 3НАЕШЬ

Когда Сан Саныч был молодым, он познакомился с одним юношей, который страшно хотел жениться.

- Не знаю, - обратился он за советом к Сан Санычу, - на ком мне жениться? На блондинке или шатенке?

- Дорогой, кто же за тебя будет знать то, чего ты и сам не знаешь, - ответил ему Сан Саныч.

МЕНЬШЕ, ЧЕМ В МОСКВЕ

Стоял как-то Сан Саныч на автобусной остановке и ежился от холода. К нему подошел один знакомый и говорит:

- Холодновато, черт возьми! Двадцать градусов у нас набралось, а в Москве, так целых - двадцать пять!

- Ты смотри! - удивился Сан Саныч. - У нас даже морозы и то меньше, чем в Москве.

РАБОТАТЬ НАДО

Шел Сан Саныч вечером домой, смотрит на пути у забора нищий стоит. Сан Саныч подошел к нему и стал стыдить.

- Что же ты здоровый человек, побираешься? Работать надо ...

Нищий покачал утвердительно головой, а потом ответил:

- Так это я, Сан Саныч, после работы побираюсь...

ЖИЗНЬ, КАК У ЖЕЛУДЯ

Субботним вечером Сан Саныч сидел на скамейке возле своего дома. Настроение было неважное, руки то и дело тянулись к папиросе.

- Как жизнь? - поинтересовался у Сан Саныча один из прохожих, останавливаясь.

- Да, как у желудя...

- Как это? - не понял прохожий.

- А так! Не знаешь, когда упадешь и какая свинья тебя съест, - пояснил Сан Саныч и снова взялся за папиросу.

НОС НАПРОКАТ

У одного из приятелей Сан Саныча был большой нос. Это его очень волновало.

- И откуда он у меня такой? - задумывался приятель. - У отца нос, как нос, нормальный... У матери тоже - с пуговку... А у меня не нос, а целый огурец...

- Да, - согласился с ним Сан Саныч, а потом спросил: - А может быть, твоя мать взяла его напрокат у вашего соседа... армянина?

КТО ЧЕМ ДОРОЖИТ

Сан Саныч и летом ходил в шляпе. Это заметил один из его друзей и спросил:

- Чего это ты, Сан Саныч, ходишь в шляпе? Волосы вылезут...

Сан Саныч ответил ему:

- Это не беда. Волосы вылезут, а голова останется.

РАЗ СЪЕЛ, ТО И ПЛАТИ

Проголодавшись, Сан Саныч зашел в столовую перекусить. Взяв тарелку борща, он сел за стол. Но первая же ложка испортила ему аппетит. Борщ был как помои.

Сан Саныч позвал повара. Тот пришел и стал нахваливать свой борщ.

- Ну если он такой вкусный, - сказал ему Сан Саныч, - то ты его и ешь.

Повару отказаться было нельзя. Он сел и съел весь борщ. После чего Сан Саныч спросил его:

- Съел?

- Съел, - ответил повар.

- Раз съел, то и плати...

ПОТОМУ Я И НЕ ЗАМЕТИЛ

В воскресенье вместе со своей женой гулял Сан Саныч в парке. Идут они по аллее, а навстречу им - женщина в красивом платье.

- Вот платье так платье, - оглянувшись сказал Сан Саныч жене. - Не женщина, а прямо-таки радуга.

- А ну посмотри на меня повнимательнее, - ответила ему жена с обидой.

Сан Саныч посмотрел на нее и удивился:

- И у тебя такое же платье!..

- А я его, между прочим, второй год ношу...

- Вот поэтому я его и не заметил, - нашелся Сан Саныч.

ВРОДЕ СЧАСТЛИВЫЙ

Один из друзей Сан Саныча спросил его:

- Сан Саныч, а ты счастливый?

- Да вроде счастливый, - ответил ему Сан Саныч, - только вот на лотерейные билеты еще ни разу не выигрывал.

КОГДА ВЫ EЩE В БАНЮ ПОЙДЕТЕ?

Когда Сан Санычу исполнилось семь лет, родители отдали его в школу. На первом же уроке миловидная учительница сказала своим питомцам:

- Ребята, если вы хотите, что-либо спросить, то поднимайте руку.

Не успела она закончить говорить, как юный Сан Саныч поднял руку.

- Я тебя слушаю, - сказала ему учительница.

- Анна Ивановна, а когда вы еще в баню пойдете?

Учительница покраснела, но спросила:

- А зачем тебе это знать?

- Вчера я был с мамой в бане и видел там вас, - ответил Сан Саныч. - Так хочу еще увидеть!

НЕ НАДО ПРИБАВЛЯТЬ

Зимним вечером Сан Саныч лежал на диване и, от нечего делать зевал. Жена сидела рядом и просматривала календарь.

- Так-так, дорогой мой, - сказала она оторвавшись от календаря, - если прибавить месяц, то тебе будет ровно пятьдесят лет...

- Не надо, моя милая, ничего прибавлять, - перебил Сан Саныч жену, - а убавить можешь сколько угодно... Пожалуйста!

ПУСКАЙ ТЕПЕРЬ ОНА HE СПИТ

Задолжала как-то жена Сан Саныча соседке сто рублей и очень волновалась, что не может их вернуть. Даже ночью не могла уснуть. Узнав об этом, Сан Саныч накинул на себя плащ и пошел к соседке.

- Дмитриевна, ты спишь, - крикнул он в распахнутое окно.

- Сплю, - ответила та. - А ты что хотел?

- Там тебе жена задолжала сто рублей...

- Ну и что? - высовываясь из окна, спросила соседка. - Ты их уже принес?

- Нет! Я пришел сказать, что она их тебе не отдаст...

- Ах, она падлюка такая! Да я ей покажу! Она еще меня узнает!

Но Сан Саныч не стал ее слушать, а ложась в кровать сказал жене:

- Успокойся... Пускай теперь наша соседка не спит...

А ЕСЛИ БЫ ПРОМОЛЧАЛИ?

Собралась как-то возле базара группа мужчин. Среди них был и Сан Саныч. Говорили о том, о сем, а все больше по китайскому вопросу.

- А вы знаете, пока мы здесь болтаем, население Китая увеличилось на миллион человек, - сказал мужчина в шляпе. - Там каждую минуту рождается по сто и больше человек.

- Ну, а если бы мы промолчали, - улыбаясь спросил Сан Саныч, - то там, что ни один китаец не родился?

НА ШКАФ ЗАЛЕЗЬТЕ

Сан Саныч написал жалобу в жилищный отдел, что его не устраивает квартира: напротив женская баня, ему все видно, и это мешает жить. Приехала комиссия, смотрит в окно:

- Что вы, ничего же не видно.

А Сан Саныч ответил:

- Да вы на шкаф залезьте!

ЕЩЕ НЕ ГОРОД

Девушка останавливает машину Сан Саныча и просит подвезти ее до города. Сан Саныч говорит:

- Сегодня уже восьмую женщину везу до города.

- А я не женщина,- отвечает пассажирка.

- Ну так, еще и не город.

КАКАЯ ЖЕ ТЫ РАСТЯПА

- Какие же мы с тобой растяпы,- говорит Сан Саныч жене. - Опять забыли взять ключи.

-Говори, пожалуйста, в единственном числе, - обиделась жена.

- Я и говорю, - поправился Сан Саныч. - Какая же ты растяпа.

ЖИЛ СВОИМИ ИЗВИЛИНАМИ

Начальник отдела кадров, листая трудовую книжку Сан Саныча, сказал:

- Судя по записям, жизненный путь у вас довольно извилистый.

- Что поделаешь, - ответил Сан Саныч. - Жил своими извилинами.

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ

- Как же ты попал этой щуке в зубы? - спросил приятель Сан Саныча, указывая на его жену.

- Так же, как ты клюнул на эту сухую воблу, - ответил Сан Саныч, кивая на жену приятеля.

ВЕСЬ ГОРОД УЗНАЕТ

- Вот говорят, что ты все насквозь видишь,- сказал приятель Сан Санычу.- Тогда скажи, какие у меня трусы?

- Синие в желтый крестик,- ответил Сан Саныч.

- Действительно! А как ты узнал?

- Если ты не застегнешь ширинку, то об этом весь город узнает.

И ТЫ поместилась

- Какими у нас люди стали вежливыми,- говорит жена Сан Санычу.

- А откуда это тебе известно? - поинтересовался тот.

- Представляешь, сегодня в троллейбусе сразу трое мужчин уступили мне место.

- И ты поместилась?

КАКОГО ОНА PAЗМЕPA

Приятель поинтересовался у Сан Саныча:

- Почему у тебя рука в гипсе?

- Вчера на рыбалке поймал огромную щуку.

- Наверно, сломал руку, когда вытаскивал ее из воды?

- Да, нет, вывихнул, когда показывал друзьям, какого она размера.

ВИД ЧЕСТНОГО ЧЕЛОВЕКА

Новый русский остановил машину и, увидев Сан Саныча, сказал:

- Будь добр, присмотри за машиной, я сейчас вернусь.

- Но ведь мы с вами совершенно не знакомы.

- Это меня не пугает. У вас вид честного человека.

КАКОЙ ЖЕ ВЫ НАХАЛ!

Сан Саныч оказался в купе поезда с миловидной дамой. Когда присмотрелись друг к другу, дама и говорит:

- Мужчина, о чем вы сейчас думаете?

- О том жe, о чем и вы.

- Какой вы все же нахал!

Побасенки

МАМИНО МОЛОЧКО

Корова грустно мычит.

Бык. Что это с тобой, Зорька?

Корова. Грустно мне... детеночка нашего вспомнила...

Бык. Ну и что?

Корова. Как он там без мамы? Молочка, небось, хочет?

Бык. Еще что надумала! Он уж давным-давно взрослый.

Корова. Все равно дитя... 3а маминым молочком скучает.

БОЛЕЗНИ ВЕКА

Кот виляет хвостом.

Кошка. Что заявился?

Кот. Ну зачем жe так грубо, Мура?

Кошка. А кто это тебя приласкал? Вся морда в царапинах...

Кот. Бывает, Мура. В нашей жизни все бывает.

Кошка. Бесстыдник ты, Васька! Мне изменяешь, детей не воспитываешь, мышей не ловишь...

Кот. Но я же болею...

Кошка. Чем же ты интересно, болеешь?

Кот. Всеми болезнями нашего века, Мура!

КОЗЕЛ-РОГОНОСЕЦ

Козел трясет бородою.

Коза. Кому я говорю, не тряси!

Козел. Да она сама уже трясется.

Коза. Сама! А ты держи, чтоб не тряслась!

Козел. Удержишь ее...да и что ты прицепилась к моей бороде?

Коза. А чтоб меньше ее было видно.

Козел. Ну, а куда я рога дену?

Коза. Рога тебя не только украшают, но и возвышают!

БОДРСТВУЙ, КАРАСЬ!

К карасю подплывает щука.

Щука. Карась? А, карась?

Карась. Что такое? Что случилось?

Щука. Ничего пока не случилось. Это я, карась, щука...

Карась. Ну и что? Ну, щука ты.

Щука. А вот то... Интересуюсь - дремлешь ты или спишь?

Карась. Нет, щука. Я не дремлю, не сплю, а бодрствую.

Щука. Бодрствуй, карась, бодрствуй... пока я сытая.

ПЕТУХ-ГРУБИЯН

Петух разгребает землю.

Курица. Петя, ты занят?

Петуx. А что такое?

Курица. Да вот хотела тебя спросить...

Петух. Ну так спрашивай.

Курица. У меня, Петя, вопрос деликатного свойства.

Петух. Мне все равно...говори...

Курица. Кого ты в нашем курятнике больше всего любишь?

Петух. Как кого? Всех...

Kypицa. Грубиян ты, Петя. Все время общаешься в женском коллективе, а комплиментов говорить не умеешь.

БАРАН И НОВЫЕ ВОРОТА

Баран смотрит на новые ворота.

Овца. Баран, ты что делаешь?

Баран. Смотрю на новые ворота.

Овца. И что же ты высмотрел?

Баран. А то, что они новые...

Овца. Так пока ты смотрел сколько времени прошло!

Баран. Ну и чтo из этого?

Овца. Ворота уже давным-давно состарились...

Баран. Что ты говоришь? Тогда я пойду искать новые ворота. Мне без них никак нельзя...

СЕЛЕЗЕНЬ И УТКА

Утка старчески крякает.

Селезень. Перестань, тебе говорят!

Утка. А что такое?

Селезень. Надоело! Крякаешь, как старуха...

Утка. Вон оно что? А сам то ты кто?

Селезень. Как видишь... Я еще довольно-таки сохранился. И перо прямое, и...

Утка. Да, перо-то у тебя прямое, а душа горбатая.

КОНЬ-РАБОТЯГА

Конь тяжело дышит.

Кобыла. Что устал?

Конь. Есть немножко... наработался...

Кобыла. Дураков работа любит.

Конь.Ну зачем же ты так?

Кобыла. А как? Вон поучился бы жить у своего соседа.

Конь. Чему же мне у него учиться? Он жe только по ипподрому бегает.

Кобыла. А ему за это медали, ленты.

Конь. Taк oн бегает для славы, а я работаю для жизни.

СУП С ИНДЕЙКОЙ

Индюк стоит надувшись.

Индейка. Что с тобой?

Индюк. А тебе что до этого?

Индейка. Ну как же? Стоишь надувшись. Обиделся на кого-то, что ли?

Индюк. Ни на кого-то, а на тебя.

Индейка, И чем же это я тебя обидела?

Индюк. А тем, что все говорят суп с индейкой, суп с индейкой. А про суп с индюком что-то не слышно.

Индейка. Нашел на что обижаться? И мне, и себе в кастрюле одна цена.

НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЕ РОДСТВО

Змея смотрит на ужа.

Змея. Здравствуй, родственничек!

Уж. От твоих пожеланий, змея, мало что изменится.

Змея. Как же так? Что, ужей перестали бояться?

Уж. Бояться?! Нас за тебя принимают и убивают.

Змея. А вы больше страху нагоняйте... шипите посильнее...

Уж. Что толку, других пугаешь, а сам боишься.

Змея. Ну и пессимист же ты, уж!

Ух. А ты, змея, злая оптимистка.

ОБИДА КРОЛИКА

Кролик обиженно фыркает.

Крольчиха. Что это с тобой?

Кролик. А что тебе?

Крольчиха. Вроде бы обижаешься?

Кролик. Конечно! Небось, снова целый десяток наплодила?

Крольчиха. Ага! Такие все голенькие, миленькие...

Кролик. Вот-вот! Снова ты мать-героиня...

Крольчиха. Не обижайся! Я мать-героиня юридически, фактически ты отец-герой!

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Повстречалась две собаки.

Первая. Не зря говорят, что жизнь у нас собачья.

Вторая. А чем тебе наша жизнь не нравится?

Первая. Чем? Чем? Бегаешь с утра до вечера... все жратву ищешь.

Вторая. Так это ж забота хозяина!

Первая. Какого еще хозяина? Не нужен мне никакой хозяин!

Вторая. Тогда чего же ты обижается на жизнь?

Первая. Да я, собственно, не на жизнь обижаюсь...

Вторая. А на что же?

Первая. На то, что я собака дворовая, а ты собака квартирная.

CЕМЕЙCTBO BОРОБЬИНЫХ

Соловей только что кончил петь.

Воробей. Молодец! Хорошо поешь... красиво...

Соловей. Не тебе судить о моем пении. Знай свое, чирикай...

Воробей. Зря ты так! Мы ведь с тобой из одного семейства... Воробьиных.

Соловей. Ну и что из этого?

Воробей. А то! выходит ты, соловей, мой родственник.

Соловей. И кто это тебе сказал?

Воробей. Ученые люди...

Coловей. Что ж бывают и ученые глупости.

ЧЕЛОВЕК И КЛОП

Некто поймал клопа.

Некто. Ага попался, паразит!

Клоп. Не паразит я, а нормальное насекомое...

Некто. Ну, ты же кровь у человека сосешь!

Клоп. И что из этого? Таким меня создала природа.

Некто. И это ты считаешь нормальным?

Клоп. Безусловно. Я же клоп! А вот если один человек сосет кровь другого человека - это и есть паразит.

Изречения

1

Гомер - слепой, а в веках не заблудился.

2

Дворец бракосочетания отчитывался браками.

3

Гори, но не прогорай.

4

В нем чувствовался ум, но почувствовать его так и не удалось.

5

Жизнь на зуб не попробуешь.

6

Затеряться можно и в собственных мыслях.

7

Телефон, связывая нас, развязывает языки.

8

Манны небесной нет даже в меню для детей.

9

Самое трудное в жизни - это умение взглянуть на себя чужими глазами.

10

В семье он играл роль без слов.

11

Яблоки раздора созревают круглый год.

12

В их семейный круг вклинился любовный треугольник.

13

Новая жизнь - это всегда продолжение старой.

14

Заразительный смех еще никого не лишил здоровья.

15

Тяжелый характер ни веса, ни авторитета не прибавляет.

16

Слишком спокойная жизнь нуждается в беспокойстве.

17

Сглаживая измятости, утюг проводил свою линию.

18

Даже у радуги бывает нерадужная перспектива. Ей тоже когда-то придется исчезнуть.

19

Совет портному: шей, шей, да не зашивайся.

20

Науку жизни заочно не постигнешь.

21

Пока не найдешь себя, никто тебя искать не будет.

22

Серой картине и яркие краски не помогут.

23

Земля от вращения отвращения не вызывает.

24

Нулевая температура поэзии противопоказана.

25

Даже старое вино не должно быть слишком старым.

26

Была бы порядочность, а порядок будет.

27

Разделив любовь, они приступили к разделу имущества.

28

Чтобы не нарушить стиля, он читал романы, слушал романсы и гадал на ромашках.

29

Она в защите не нуждалась, нуждалась в защите ее диссертация.

30

В комнате так тесно от мебели, что даже мысли негде повернуться.

31

И под увеличительным стеклом он выглядел микробом.

32

У этой набожной женщины было безбожное прошлое.

33

Погода явно испортилась, но починить ее некому.

34

Потерянное счастье никакой Шерлок Холмс не найдет.

35

Муки творчества вылились у него в производство "макулатуры".

36

Активная личность проявилась в нем только при составлении акта о бездеятельности.

37

Даже в собственной груди может биться чуждое сердце.

38

Любимое занятие писателей - игра в классики.

39

Музыку, как пальто, на вырост не заказывают.

40

И в выходные дни выходить из себя не стоит.

41

Если в любви не везет, то тут никакой транспорт не поможет.

42

В каждом созвездии есть звезда первой величины.

43

Из травы забвения сена не заготовишь.

44

И самая совершенная любовь носит на себе печать брака.

45

Мысли без соли быстро портятся.

46

Сколько прокурор с адвокатом ни просят, судья все отдает подсудимому.

47

Хвалиться своим прошлым - это то же самое, что выдавать старое пальто за новое.

46

Не погода, а бюро погоды зависит от погоды.

49

Пьеса имела успех по вине зрителей.

50

Не все красавицы писаные, есть и настоящие.

51

Огонь критики лишил его не только недостатков, но и достоинств.

52

От критики он отделался строгим молчанием.

53

Они пришли к свадьбе, преодолев полосу родительских препятствий.

54

Его университет закончился в медвытрезвителе.

55

После потери совести терять уже нечего.

56

Жизнь его баловала несчастьями и неприятностями.

57

Его авторитет имел вес только при собственном присутствии.

58

Он написал мемуары не о своей жизни, а мемуары о своей должности.

59

У старости есть все преимущества перед молодостью, кроме молодости.

60

Глухой душе никакие громкоговорители не помогут.

61

Он имел кругозор, ограниченный чужими взглядами.

62

Муж обвинял жену по статье семейных расходов.

63

Следил за жизнью, но своего следа все же не оставил.

64

В примечаниях самое приметное - это их неприметность.

65

Он уже закрепился на крепленых винах.

66

В талантливых руках и щепка - предмет искусства.

67

История нас учит, самой же ей учиться уже поздно.

66

Только парашютисты, падая, возвышаются в глазах своих любимых.

69

И светлая личность темнеет от загара.

70

Их сблизила история и разделила география.

71

У него было на все приспособленное мнение.

72

Рубаха нараспашку души не открывает.

73

Открытый талант закрыть уже невозможно.

74

Смех для всех, а юмор - по желанию.

75

Своими словами чужих мыслей не скажешь.

76

По всем показателям он был непоказательный человек.

77

Высокое искусство одних - это горький опыт других.

76

Поклонники - это влюбленные на общественных началах.

79

Он и в истории нашел временную прописку.

80

Играют плохо актеры, а проигрывает зрители.

81

В минуты откровения она называла мужа: "Ты моя зарплата".

62

Споткнуться можно и о собственную ногу.

63

Он был счастлив преимущественно на неудачи.

84

Их разделяла целая пропасть лет.

85

Он получил теплое место, на котором сгорел его предшественник.

86

Хлопать дверью умеет и ветер.

87

Горе от ума встречается реже, чем ум от горя.

88

Добрый критик - это то же самое, что сладкий перец.

89

В его лице было что-то безликое.

90

Лысина - это то место, где юность уже отшумела.

91

Во тьме накопленных знаний должен быть дельный просвет.

92

Боясь неизведанных путей, он женился на вдове.

93

Сидеть на штыках могут только насекомые.

94

За ним водились грехи, а за ней - грешники.

95

И трава сопротивляется ветру.

96

При разводе ей достался пух (перин), а ему прах (воспоминаний).

97

Жил всю жизнь рисуясь, а картины жизни так и не получилось.

98

Ум занимают без отдачи.

99

Женятся на достоинствах, а живут с недостатками.

100

Жизнь измеряется не следами, а наследием.