Однажды, незадолго до плавпрактики, пришлось мне проходить портовую практику на 2 районе Ленинградского Морского Торгового порта. Зачислили нас в основном в складские бригады: там народ был постарше и поспокойней, а к слову у бригадиров порою по два высших было: у моего юридическое (Питерский университет) и высшее техническое не упомню сейчас уже какого заведения... Складские бригады работали не столько силою, сколь умом, хоть и поменьше линейных бригад денег получали.
Докеров тогда, при проклятом социализме, положено было кормить не менее двух раз в смену. Для этой цели в докерскую столовайку бригады по графику давали людей для обслуживания кухни, с сохранением среднего заработка. Мы, курсанты, с одной стороны, были в бригадах чужими людьми, а с другой стороны - и сами не прочь были подхарчиться при камбузе; поэтому бригадиры нас сдавали в этот наряд часто и охотно.
Ну и мы собирали понемногу сахар-сырец и какао-ликер, и варили из них потом шоколад, разливая шоколадную массу в половинки от мыльниц. А не то удавалось шоколадную плитку продать в кафе-мороженое задешево.
Там, вспоминаю, вот еще какая история была: некий контейнер был ошибочно выгружен на 2 районе, долгое время стоял на территории, пока предприимчивые докеры его не подломили втихую в поисках вражеских ништяков. Однако, к их разочарованию, вместо ништяков там оказалось настоящее французское шампанское-брют. Кислуха, ни вкуса, ни градуса, сетовали старые докеры, запивая "Вдовой Клико" нажористый флотский обед.
И вот однажды после обеда, когда я протирал столы и мыл посуду, один из старых докеров-камбузяр вытащил на подоконник полный противень вываренных говяжьих костей. Он бросал их в окно, а налетевшие чайки жадно глотали эти мослы целиком. И тут он бросил им громадный говяжий позвонок, с торчащими остями и остатками ребер. Какая-то крупная чайка бросилась к нему и в несколько приемов, давясь, заглотила. Взлететь после этого она не могла и, криво подпрыгивая, поскакала вдоль причала.
Провожая ее взглядом, старый камбузяра сказал мне задумчиво и меланхолично:
- Говорят, что чайки - это души погибших моряков...
Помолчал с минуту и добавил:
- Оттого они такие жадные и грязные.
Для палубного матроса, кстати, чайки - это бич небесный.
Вообще у хорошего боцмана пароход красился непрерывно. Матрос должен был отодрать специальным скребком краску и грунт до металла, покрыть поверхность специальным антикоррозийным грунтом и потом уже - краской. Матросы ползут от носа к корме на карачках, непрерывно скребя, грунтуя и крася. Когда они дойдут до кормы - с носа надобно начинать все сначала. У хорошего боцмана не забалуешь.
Но чайки за кормой верны кораблю (с)
Сразу вслед за покраской, чайки начинают пикировать на палубу, садиться где ни попадя... и при этом они непрерывно срут. Свежее чаячье говно разъедает только что уложенные краску и грунт буквально до белого металла. Вот только вчера ты все покрасил - а сковырнешь лепешку говна, а там словно кислотой протравлено.