Роберт Зайдуллович Крымский - так официально звали нашего физкультурника и по совместительству тренера сборной ЛВИМУ по футболу.
Неофициально - Роберто Динамит или, в самых тоскливых случаях - Зайдулла.
Ничего общего со своим первым прозвищем, намекающим на Бразилию, он не имел. Роста был мелкого. Телосложения пухлого. Голос занудный и плаксивый.
"Делайте что хотите, играйте как хотите!" - вот была его обычная установка на игру, когда он в очередной раз с обидой узнавал, что пара ключевых игроков забила болт и на игру не приехала.
Однако, мужик был хороший и незлопамятный. Нам с ним было комфортно.
В 86 году я наконец-то дождался своего звездного часа и был включен в основной состав для поездки на ежегодный турнир морских училищ в Новороссийске.
Турнир планировался перед майскими праздниками. Светила возможность заехать на обратном пути на пару дней к родителям.
В общем, все было здорово - кроме того, что я однозначно пропускал свадьбу Палыча, который на тот момент был ещё не Палыч, а Дулькин или Ювелир.
Погода в Новороссийске нас встретила сказочная. Плюс 15-20 и яркое солнце.
Поселились мы в НВИМУ. Кроме нас и аборигенов в турнире принимали участие одесситы и приглашенные сыграть вне конкурса земляки из Военмеха.
Военмех - это отдельная тема. Все как на подбор ботаны, как сейчас говорят. Плюс ещё со спортом очень сильно дружили.
У нас был небольшой опыт игры с ними в виде одного матча, сыгранного в рамках ЧМ города среди ВУЗов в Питере.
Просрали мы тогда на Бутлерова с неприличным счетом. Единственный гол престижа забил я, после чего, заслуженно получив кликуху "Гроза Военмеха", тайно лелеял в душе мечты о повторном успехе.
Макар как-то спросил их в столовой (кстати, они и там не прекращали разговаривать только об учебе) про своего старого кореша, с которым они вместе пинали мяч в школьные годы за Динамо Ленинград.
Ботаны задумались и предположили, что кореш, возможно, играет за 4-ый состав. Чувствуете, какой у них уровень был?
Не то что наш сброд, в большинстве своем игравший максимум за провинциальные школы.
Национальный состав нашей команды также отражал неоспоримое футбольное первенство Украины в СССР в те года:
Ткаченко, Пономаренко, Кисляк, Чепурной, Сагаль, Фирончук, Почепко - это засилье хохлятских фамилий было немного разбавлено двумя литовцами Войческаус и Урбонас и одним ускоренником-грузином, фамилию которого я забыл.
Неразлучная троица электриков - Трошин, Ткаченко и Чепурной (двое из них даже женились на родных сестрах) были очень подвержены травмам.
В Питере после каждой игры они всегда возвращались в экипаж перебинтованные с ног до головы, постанывая, прихрамывая и поддерживая друг друга.
Саня Чепурной был вратарем.
В одном из матчей, когда Трошин и Ткаченко, играя в поле, уже получили свои дежурные трамвы и с трудом доигрывали встречу, Саня видимо решил не отставать от друзей и в очередном красивом прыжке за мячом впечатался головой в штангу.
Друзья поступок оценили по достоинству.
Новоросская общага запомнилась мне огромными балконами в курсантских кубриках, на которые они выползали под вечер с гитарами и все как один затягивали очень жалостливую песню про неблагодарную работу, которая всех их ждала на танкерах.
"Мы - танкеристы, нам идут "гробовые"... - блеяли на соседнем балконе.
"На сухогрузах не жизнь, а шара и постоянный перестой" - вторили им с другого.
Короче мрак.
Новороссийского тренера звали Палыч. Это был здоровый кабан лет пятидесяти, по слухам игравший когда-то аж во второй лиге за один из краснодарских клубов.
Палыч мог запросто выбежать на поле и въебать своему игроку, если тот начинал спорить с судьёй или вел себя, на взгляд Палыча, неподобающе.
Говорили, что за каждый проигрыш Палыч отправлял своих игроков в наряды.
Тогда мы не подозревали, что через каких-то 4 месяца эти ребята будут героически спасать тонущих людей с Адмирала Нахимова...
Не в пример местным выглядели одесситы. Толстые, жизнерадостные, вечно бухие, они встречали нас словами: "Шо, ребята, ихрать приехали? Куда ты спешишь? У нас в Одессе по Дерибасовской ходят шагом!".
Один особенно характерный типаж, который все игры провел на банке, уже через 5 минут после каждой встречи сидел в ближайшем пивняке и, стуча воблой об стол, детально разбирал игру на составляющие.
Отдохнули мы классно. Попили местного пива и вина, поели шашлыков. Запомнился один шашлычник, который принимая заказ спросил: "Хлэб будэтэ?".
И получив утвердительный ответ, отщёлкнул рублевую косточку на счетах, подытожив: "Дэвять нол две!".
Сходили на футбольный матч 2-ой лиги с участием новороссийского клуба "Цемент". Здесь также были удивлены местными особенностями.
Обычно, когда нападающий команды убегает в отрыв и просит передачу, он кричит: "Загружай!"
Новороссийский форвард орал диким голосом "Подсыпай! Подсыпай!"
Видимо, название команды давало о себе знать.
После Новороссийска мы разъехались по родителям, и я ещё 2 дня я кайфовал в Крыму - не зная о уже взорвавшемся в 1000 км Чернобыле.
Ну а Дулькин к этому времени уже женился. Въехал в Колпинскую квартиру жены. Первый раз встал в 5 утра, перепрыгнул через спящего на раскладушке шурина, увернулся от двух огромных собак, перелез через стоящий в коридоре мотоцикл и поехал в Питер.
Делать ему это предстояло ещё очень много лет.
- Дулькин, а ты чего вдруг женился?
- Да понимаешь, ходил я к ней, ходил... перед мамой ее неудобно стало.
Так и заключаются счастливые браки: нынче наш Александр Палыч - счастливый отец троих взрослых уже сыновей.