Вхождение в четвёртый курс было у роты УМТ-81 каким-то куцым, скомканным. Никакой степенности, - как говорил поэт: "Ни тебе банкета, ни пивной...".
Куда там - высунув язык, в спешке, суете многим приходилось сдавать некоторые экзамены досрочно, чтобы успеть к отходу парохода.
И вновь обстоятельства судьбы резали курсантские души. Рота волей старших товарищей была разделена на две половины.
Прошедшие визу двумя приблизительно равными группами - около 12 мурл - направлялись на учебно-производственные суда (УПС) Макаровки - "Профессор Хлюстин" и "Профессор Ухов".
"Лишенцы" (не получившие визу) отправились покорять Северный морской путь.
Оказалась среди курсантов и "белая ворона": Чима поразительным образом изловчился выхлопотать для себя индивидуальную плавпрактику.
УПС были "систер-шипами", то есть однотипными грузо-пассажирскими судами белого цвета.
Рейс "Профессора Хлюстина" географически выглядел следующим образом: Ленинград - Харахольмен (Швеция) - Оскарсхамн (Швеция) - Пирей (Греция) - Ираклион (остров Крит, Греция) - Бремен - Ленинград.
"Профессор Ухов" в южном сегменте имел назначением Италию.
И анекдотик в тему:
"- Вентилятор, поставленный над кипящим чайником и дующий в лицо, напомнит мужчине о лете. Визг крики жены в этот момент напомнят о чайках и море...".
ТТХ "Профессор Хлюстин"
Год постройки - 1973.
Дедвейт - 5495 тонн.
Водоизмещение - 10005 тонн.
Длина - 122,15 метра.
Ширина - 17,03 метра.
Осадка - 7,36 метра.
"Хлюстинцы"
Волей жребия на УПС "Профессор Хлюстин" были направлены следующие курсанты: Баран, Барбос, Бык, Ганс, Деревянный, Макар, Мурло, Пивнюк, Отелло, Сэм, Утюг-старший, Фламинго.
"Хлюстин" был набит курсантами как бочка селёдками. Помимо умтэшников на пароходе также было изрядное количество судомехов и судоводов, у которых проходил плановый плавсеместр. Была в Макаровке такая форма учёбы, совмещённая с рядовым коммерческим рейсом. То есть, на борту находилось также и некоторое число преподавателей, которые, прошу заметить, также получали суточные в желанной валюте.
Курсанты УМТ находились под присмотром руководителя плавпрактики - преподавателя одной из кафедр Виталия Голубева, добродушного седовласого мужика лет за пятьдесят.
Для того, чтобы курсанты УМТ смогли составить наиболее полное представление о морской жизни, Голубев придумал направлять их на учебные вахты. Каждый "мореман" должен был отстоять по пять вахт в машинном отделении и на мостике. В том числе и ночных - всё без дураков...
Кроме того, Голубев изловчился выбить для своих подопечных устройство на две штатные должности экипажа - матрос б/к (уборщик) и пекарь.
Это было существенным подспорьем. Каждому практиканту "капало" в сутки 38 инвалютных копеек ("чеков"). Матросу б/к, например, - уже 1,05 рубля... Курс летом 1984 года был следующим: за 1 инвалютный рубль - 0,7 доллара либо 3 дойчмарки.
Толпа решила бросить жребий.
Счастливчиками оказались Бык ("матрос б/к") и Сэм ("пекарь"). Чтобы разбавить градус разочарования, Голубев предложил каждую вакансию исполнять двум курсантам. Так, опять же, по жребию, дублёрами стали Макар и Мурло. В итоге каждому из счастливчиков после сложения суточных и деления их доставалось по 71,5 копейки чеков. Гоп-гоп, красота!..
И анекдотик в тему:
" - Курсант Юрец:
- Хочу на море.
- Зачем?
- Я чувствую, как оно волнуется без меня...".
"Русские шпионы"
Первым иностранным портом захода "Хлюстина" был Харахольмен на севере Швеции.
Порт - это комплимент. На самом деле Харахольмен - портопункт, располагающий лишь одним причалом. В этой, пардон, шведской дыре предстояло взять на борт несколько тысяч тонн пиломатериалов - тех самых "джосок"...
Бык, улучив момент, торжественно сошёл на чужую землю...
Обстановочка здорово смахивала на Карелию - те же камни, поросшие мхом и кустарником. Бык сорвал какой-то отвратительный жёлтый цветок и понюхал...
- Ишь ты, не пахнет, сволочь... - изумился курсант.
Рядом как-то зигзагообразно пролетела шведская птичка. Молча...
Естественно - по-русски - ни бум-бум...
Для аборигенов Харахольмена приход "Профессора Хлюстина" оказался немалым развлечением. Не проходило и десяти минут, как к причалу не подъезжала очередная иномарка, откуда степенные шведы таращились на белоснежный красавец-пароход...
Вскорости выяснилось, что в местной газетёнке, этаком шведском "брехунке", появилась "сенсационная" передовая: "Русские направили на север Швеции шпионский корабль!!!".
Шведских акул пера сбило с панталыку то, что на корме "Хлюстина" постоянно торчала толпа "военных моряков" в униформе. Под униформой подразумевалась роба...
И анекдотик в тему:
"- Курсант Бык, сойдя на берег в Харахольмене, остановился у большой и мерзкой с виду лужи и долго таращился на неё.
- Люблю море, курва, - кратко сказал он после друзьям..."
Халява по-шведски
После Харахольмена предстояло догрузиться теми же джосками в Оскарсхамне.
Это уже - средняя Швеция. Оскарсхамн - небольшой провинциальный городок с населением тысяч в пятнадцать, не больше. Достопримечательностей - нет. Правда, в местном буклете горделиво утверждалось, что в Оскарсхамне есть самая длинная скамейка в мире...
Тут курсантов УМТ ожидало первое в жизни увольнение в иностранный город. Заграница, чёрт побери!..
И заграница не ударила мордой в грязь...
Поразило прежде всего великолепие местных магазинов - пушистые ковры на полу, изумительная чистота... Было как-то неловко даже шлёпать по этим возмутительно чистым коврам в ботинках прославленной фирмы "Скороход". Такой диссонанс...
- Покупать здесь что-либо нет смысла, - снисходительно пояснили члены экипажа "Хлюстина". - Дорого...
Толпа в оскарсхамновских магазинах быстро пронюхала, что здесь можно бесплатно брать рекламные проспекты и полиэтиленовые пакеты. (В Ленинграде, как уже сообщалось, подобный, по выражению кап-три Слипца, аляпистый пакет с "Бони М", например, стоил от 3 до 5 рублей). Некоторые тут же принялись набивать пакеты проспектами. Заразительно...
Швед-продавец презрительно и снисходительно наблюдает...
Быку также захотелось, гм, набить... Почему-то смущаясь, взял он как бы незаметно стопочку проспектов с японской аудиотехникой... И вдруг... увидел себя на экранах многочисленных телевизоров... Ясное дело - в зале видеокамера проецировала изображение на ящики...
Узревший свои вкрадчивые движения, Бык пулей вылетел на улицу...
Когда все джоски были загружены, и "Профессор Хлюстин" на прощание слегка гуднул, Бык, сидя на корме, вдруг уразумел, что известный девиз "Догнать и перегнать" применительно к Швеции не годится ни к чёрту...
Телеграмма
Курсантам сказали, что прямо с борта теплохода, заплатив небольшую сумму, можно отправить телеграмму...
Вскоре один из курсантов УМТ, не утерпев, послал родным телеграмму:
"ПРОХОЖУ ЛА-МАНШЕМ. ВСЕ НОРМАЛЬНО".
"Какой-то полный умт!.."
После Швеции пришла пора стоять вахты.
С машиной было проще. Когда всю толпу привели на ознакомительную экскурсию в учебное машинное отделение, гидом оказался здоровенный рыжий моторист с кулаками, на которые вряд ли кому-нибудь удалось бы натянуть боксерские перчатки. Дюжий экскурсовод хмуро сказал:
- Значит, так. Я предупреждён, кто вы такие. Вы - не будущие механики, и даже - не штурмана!.. Какой-то полный умт!.. Ничего здесь не трогать! Объясняю: я скобарь, человек простой. Если кто-то из вас засунет свои грабки в механизмы и, не дай Бог, сломает, то так пере...бу, что мама родная не узнает...
Как будто кто-то из курсантов УМТ горел желанием что-либо трогать... Тем более - совать грабки...
Кстати, вящей правды ради следует добавить, что отношение членов экипажа - даже самых нижних чинов, включая худосочную злыдню-буфетчицу, - к курсантской братии было высокомерно-презрительное...
Курсанты УМТ недоумевали.
Там, в Ленинграде, они были четверокурами - уважаемой социальной прослойкой, - а здесь, в море, на каждом шагу им давали понять, что они - натуральное дерьмо...
Каждому своё...
В Бискайском заливе, издавна именуемом "кладбищем кораблей", "Профессор Хлюстин" ожидаемо угодил в шторм.
Приблизительно баллов шесть...
Но и этого оказалось достаточно, чтобы толпа мгновенно переблевалась.
Хуже всего в Бискае пришлось Быку. Нет, качку, как выяснилось, переносил он без проблем. Ему даже нравилось засыпать в это время. Как будто в уютной колыбельке...
Ранним утром после пика шторма заглянул Бык в коридорчик-аппендикс, где была подшкиперская, чтобы взять там очередную банку гнусной вонючей мази лизола, которым следовало дезинфицировать гальюны и душевые.
В коридорчике было густо наблёвано. Бык даже чуть не поскользнулся...
"Так, видимо, здесь, до меня шёл на работу пролетарий, - уверенно предположил курсант. - Вот же сволочь!.."
Пришлось, воротя морду, убирать.
"Может, в этом и есть сермяжная правда, - утешал себя матрос б/к. - Когда я смогу наконец получить свои соблазнительные суточные в инвалюте, то смогу утешиться...".
И всё же, придя в кубрик, он толкнул в бок всё ещё сладко посапывавшего Мурла.
- А-а!.. Что такое?.. - всполошился Мурло. - Зачем разбудил?..
- Помнится, ты говорил, что в твоей родной Феодосии долго жил и творил Айвазовский...
- Ну да...
- Айвазовский твой - порядочная сволочь... "Девятый вал", "Девятый вал"... Тут еле-еле шестой вал прошёл - и уже всё обблевали, мерзавцы...
И анекдотик в тему:
"- Деда, а почему говорят, что моряки ходят в море?!
- Ну, всё верно, внучек - это мы, пехота, в туалет ходим, а они - в море!..".
Уже покушал...
На мостике курсантам УМТ доверяли даже постоять на руле, так сказать, подержаться за штурвал. Приходилось заступать и на так называемую "собачью вахту" - с 4 до 8 утра.
Настал черед Мурла пройти на капитанском мостике "собаку".
Шло всё гладко.
Мурло постоял за штурвалом, потом получил задание следить за горизонтом и незамедлительно докладывать о появлении встречных судов. "Судно пятнадцать слева..."
Где-то через час после начала вахты белобрысый, с залысинами, старпом, бывший одним из преподавателей кафедры судовождения, обратился к Мурлу:
- Товарищ курсант, сходите в столовую команды. Там приготовлено покушать...
Старпом, посылая Мурла, подразумевал, что тот сходит и принесёт на мостик бутерброды, которые повара специально оставляли для питания ночной вахты. Старпом полагал, что курсант четвёртого курса обязан знать такие нюансы...
Но Мурло не знал...
Будучи не в курсе этих тонкостей жизни плавсостава, пришёл он в столовую команды, и, обнаружив там поднос с едой, заботливо укрытый льняной салфеткой, с удовольствием стрескал всё...
Ещё удивлялся про себя: "Что-то для одного человека слишком обильно... Какой-то тут подвох...".
Затем Мурло неспешно вернулся на мостик и, ковыряя в зубах спичкой, стал опять исправно и важно докладывать: "Судно пятнадцать слева, судно пятнадцать справа...".
Старпом сначала подождал, затем многозначительно покашлял...
Мурло невозмутимо, старательно вглядывался в горизонт...
Потеряв терпение, снедаемый лёгким голодом, старпом внимательно осмотрел курсанта, заглянув на всякий случай за его широкую спину. По заметно округлившемуся животику было понятно, что у Мурла за пределами его пищеварительной системы ничего нет... Но старпом отказывался верить, что этот курсант мог так поступить...
- Ну, - нетерпеливо осведомился чиф, - что там насчёт перекусить?..
- Спасибо, я уже покушал, - добродушно ответил Мурло. - Всё было очень вкусно...
Тот самый Акрополь
По рейсовому заданию часть шведских джосок следовало выгрузить в Пирее.
Как известно, Пирей - это те же Афины.
И курсантов УМТ здесь ожидало краткое погружение в античность. Для советских моряков была организована автобусная экскурсия по Афинам, венцом которой явилось посещение прославленного Акрополя.
Каждому из курсантов на руки выдали валюту - целых 14 тысяч драхм!..
- Сроду столько деньжищ в руках не держал! - пошутил Бык, и грустно добавил. - И буду ли ещё держать?..
По действовавшему курсу эти греческие деньжищи были равны рублям семи, что ли... Эх, курсант, будешь ещё и миллионы в руках держать...
Акрополь, признаться, разочаровал. Оказалось, что только с одной стороны он кажется стоящим на неприступной скале...
С другой стороны в это сердце античности вела удобная, довольно пологая тропинка. Знаменитый Парфенон выглядел каким-то будничным, бутафорским, что ли...
Пекло солнце - вот это запомнилось надолго...
Именно в закоулках Пирея курсанты УМТ впервые столкнулись с таким явлением как маклаки. Помнится, дивились, что те свободно болтают на русском...
Бык увольнением был недоволен. Хотелось неспешно погулять по Афинам, так сказать, напитаться впечатлениями. Однако пятый помощник, назначенный старшим тройки, гнал любопытных курсантов вперёд словно упрямых мулов. Этот пятый, много раз проклятый, рыскал в поисках дешёвого цветного тюля, который тогда пользовался большим спросом в городе-герое Ленинграде...
Бык презирал это откровенное торгашество, это явное неприкрытое служение миру чистогана.
"С таким помощником, - язвительно думал курсант, - коммунизм точно не построишь... Такие пятые помощники нам не нужны...".
Между тем, среди этой тюлевой беготни, Бык успел заметить и подивиться, как перед одной лавчонкой в Пирее мыли тротуар. Со стиральным порошком и горячей водой...
И этот простой факт также добавил порцию скепсиса в теорию построения коммунизма...
И ещё был забавный момент с Гансом. Тот на одной из пирейских улочек захотел выпить баночку пива. Есть в кармане 14 тыщ драхм - почему бы и нет?.. Ганс, взяв с витрины лавчонки банку пива "Карлсберг", принялся отстёгивать драхмы...
Вдруг из недр лавчонки вихрем на тротуар возник пузатый грек, и, вырвав из гансовых ладоней товар, принялся что-то горячо и убеждённо лопотать по-своему. Что-то типа "...бардокуля, мордюк!..".
Ганс от неожиданности густо покраснел...
Между тем грек, исчезнув в темени своей лавки, вновь вихрем объявился на тротуаре, протягивая Гансу заиндевевшую банку "Карлсберга"... Лавочник хотел лишь объяснить, что не надо пить нагретое солнце пиво, надо пить из холодильника...
И этот простой факт также добавил порцию скепсиса в теорию построения коммунизма...
Муза в тельняшке
Афины возбудили в Графомане прилив вдохновения. Однажды в иллюминатор влетела некая эфемерная барышня в тельняшке, властно сказав:
- Пиши...Пора...
- Кто ты?.. - изумился курсант.
- Евтерпа...*
- О чём писать-то?..
- Что видишь - о том и пиши...
Сказала и упорхнула в иллюминатор...
В итоге на белый свет появился, к сожалению, незаконченный цикл "Похождения курсанта Синдбадова".
Фрагмент 1.
"Считайте, что чертовски повезло
Тому, кто в Грецию ходил.
Кто драхмами платил устало
За меж двумя столбами вход,
Чтоб посмотреть античности оплот.
Да, я там был, вина не пил,
И по усам, увы, не потекло.
Тем паче, в рот не попадало.
А лишь текло за шиворот,
Да не вино, а липкий пот.
В Афинах - всё наоборот,
Акрополь - всё навыворот.
Забот и бед невпроворот,
А радостей - чертовски мало.
Но помнить мне до крайних дней
Палимый солнцем порт Пирей,
И остров Крит,
Где был рождён Алкид.
Где нам до счастья не хватало
Лишь запотевшей кружки пива,
Да любострастных нереид...
Постой, ведь ты не сибарит!
Эллада и без этого красива...".
* Евтерпа - муза лирической поэзии и музыки.
Вольный город Бремен
Заход в Бремен был на обратном пути. Рейсовое задание предписывало взять там на борт несколько тысяч тонн листовой стали в рулонах.
В Бремен пришлось тащиться около 200 километров по не сказать, что широкой, но довольно полноводной реке Везер. Несколько раз приходилось шлюзоваться.
Во время перехода по Везеру Бык испытал лёгкое моральное потрясение. Был жаркий июльский день, берега Везера усыпаны наслаждающимися жизнью немцами - пиво, женщины, шезлонги, и прочее...
Немцы дружелюбно махали посланцу Страны Советов, искренне кричали нечто, как казалось, хорошее...
"Как же так? - думал Бык. - Это ж - вражеская страна... Член агрессивного блока НАТО...".
Бремен оставил двойственное впечатление. Вновь было жаль, что нельзя вальяжно побродить по залитому солнцем ганзейскому городу... Разочаровал памятник Бременским музыкантам - несуразная чугунная пирамида из зверей... "Какой-то конструктивизм," - уверенно определил Бык.
Зато Бремен стал прочно ассоциироваться со словом "отоварка". Бременские маклаки довольно потирали ручки после ухода "Профессора Хлюстина".
Бык, например, потратил здесь всю накопившуюся валюту.
Отоваренный маклаком и счастливый, Бык решил на оставшуюся марку взять маленькую пузатенькую бутылочку пива.
Выйдя из лавки, курсант прислонился к шершавой бетонной стене, и, щурясь от наслаждения, медленными, томительными глотками, пил пиво...
Воздух капитализма пьянил курсанта...
"Похождения курсанта Синдбадова". Фрагмент 2
"Мы швартуемся в прославленном Бремене,
Где избавят нас от валютного бремени.
Вот они, маклаки, на помине легки!..
И торговля пошла в две руки.
"Эй, глаза распахнитесь матросские!
На все вкусы товары броские!
Вот прелестный невесте подарок
И всего-то за несколько марок!
На прилавках вашей отчизны
Не бывает такой дешевизны!
Трать валюту, смелей, не глупи!
Хочешь скидку - со скидкой купи..."
Я б оттуда вряд ли ушёл,
Но, увы, помполит подошёл...
Сам - бессребреник явный на вид,
По-отечески мне говорит:
"Не гоняйся за лейблами яркими.
Знай, товарищ, что нашими марками
Излечит свой больной организм
Загнивающий капитализм...".
Без стёба - никак!..
Наша память так устроена, что часто вспоминается что-либо забавное... Вот и сейчас попробую выволочь с чердака своей памяти забавные эпизоды лета на "Хлюстине"...
Фрагмент 1. Быку приходилось вставать рано, чтобы успеть вымыть все коридоры, бывшие в его заведении. Он не высыпался. Бык поэтому с удовольствием использовал любую возможность, чтобы придавить днём.
Однажды он, проснувшись, открыл глаза - и оцепенел... В глазах была абсолютная темень!...
И - тишина...
"Блин, неужто я ослеп? - тревожно подумал курсант, лихорадочно оглядываясь. - И оглох?..".
Но где-то внизу успокаивающе слабо тарахтела судовая машина...
К счастью, после непродолжительных метаний Бык наткнулся на махонькую щёлочку в переборке, откуда сочился лучик света из коридора.
Вскоре всё выяснилось. Оказалось, товарищи по кубрику, выйдя по делам, попросту закрыли все иллюминаторы на покрышки-броняшки, крепко задраив их... Оттого и абсолютный мрак в кубрике...
Фрагмент 2. После выхода из Ираклиона Быку вдруг вздумалось пошутить над доморощенным коком Сэмом.
- Послушай, Саша, - деловито и небрежно спросил он корешка, - ты заказал билеты домой?..
- Какие билеты? - не въехал сразу доверчивый Сэм.
- Ну ведь в Пирее приходил агент, - пояснил Бык, - у него можно было заказать железнодорожные билеты. Правда, только на южное направление... Вот взять, к примеру, Мурла, - он заказал...
- Блин, почему мне не сказали? - заволновался Сэм. - Это - не по-товарищески...
Быку стало жаль огорчившегося Сэма.
- Да ладно, - успокоил он, - брось расстраиваться. В Пирее, я ж тебе говорю, на юг заказывали. А тебе куда надо? В Гдов?.. Это - явный запад. На западное направление можно будет заказать билеты у агента в Бремене...
В этот же день Сэм, решительно подойдя к руководителю практики Голубеву, сказал:
- Виталий Иванович, когда в Бремене придёт агент, скажите ему, что мне нужен один плацкартный билет на 9 августа до станции Гдов... Только не боковую полку...
- Какой агент? Какой билет? - очумело спрашивал Голубев, хлопая глазами...
Фрагмент 3. В Бремене шипчандлер доставил на борт "Хлюстина" германские продукты.
Сэм, как друживший с харчем, притащил в кубрик призмообразный, из плотной бумаги, пакет молока. Молоко незамедлительно выдули...
Кто-то налил в пакет доверху воды...
В кубрик в одних уставных трусах зашёл Ганс. Его ноги смотрелись как карандаши "Сакко и Ванцетти" в стакане. Ганс был всегда голоден...
- Хочешь молочка?.. Фашистское, высший сорт...
- А вы чего не пьёте?.. - заподозрил подвох Ганс.
- Да напились уже, неохота...
Ганс, схватив пакет, мигом опустошил его...
- Ну как молочко? - поинтересовалась изумлённая толпа...
- Ничё так, только водянистое какое-то...
Фрагмент 4. В Средиземном море было чертовски жарко. От жары нельзя было спастись и в кубрике - там не работали кондиционеры... На корме курсанты собирались, чтобы покурить и поболтать. На двери, ведущей в жилые помещения, висел краткий самодельный плакат: "Товарищи, берегите холод! Закрывайте дверь!..".