Не, ребята, это не жызнь. Просыпаюсь сегодня поутру - а на меня из зеркала вместо молодецкой хари с лихо закрученными усами уныло таращится пожылый всклокоченный мужик с давно не чесанной бородой. Пузо висит, башка болит перманентно, от водки легче не становится, но все равно хочется постоянно. Кусок протоплазмы, короче. Поссать и то напора нету.
И мыслей вообще всего две. Одна: как мне хуево. А вторая: а не послать ли все к Бениной маме, доброй пожилой еврейке, и не махнуть ли куда-нибудь. Где хорошо. В Канаду вот, например. А то так и помру несчастным, ибо жизнь становится похожей на сплошное беспрерывное похмелье, хоть и не пью уже давно.
Я ведь про Канаду много чего знаю. Климат там хороший, снегу много. Олени роги мать. Гойки Митичи на конях скачут и разные чингачгуки. Индианки с сиськами. Сплошные приключения на берегах Онтарио и канадская конная полиция. Здоровенные рыбины неизвестной национальности плавают по сивею имени Лаврентия Палыча и заглядывают в иллюминаторы проходящих пароходов, но ничего не едят - стесняются. Что только наши моряки не пробовали, даже сало и колбасу, а все равно не едят.
А вот медведи у них там, наоборот, все едят, даже людей, оттого и называются "грызли". В Канаде их больше чем в Сибири, бродят по заснеженным улицам хороводами, но на балалайках не играют, нет такой культурной традиции в Канаде. Видел я этих грызли, на вид медведь как медведь, только в галстуке.
А еще там канадские лесорубы, но их мало, а леса много, и поэтому все время в газетах объявления: мол, приглашаем поработать канадским лесорубом за деньги. Но однокашник мой, многим тут известный, не поехал туда канадским лесорубом, а прикинулся, что он еврей по женской линии.
Ага, по жене.
Евреи вообще народ загадочный. Ждут не одну тысячу лет своего мессию, а он все не идет, потому что должен непременно быть "из колена Давидова", а родство-то у них по матери передается, цымус им в тухес, не говоря уже о том, что и родные жены у Давида-то были некоренной национальности, трофейные, взял их Давыдка по молодому задору на щит да к делу приспособил. И откуда тут взяться главному еврейскому начальнику, когда по анкете ни один еврей не годится, хоть впрямь из коленки рожай?
Но народ, конечно, несгибаемый.
Я люблю свою Родину и никогда ее не предам, гордо и бесстрашно сказал курсант Бессонов, твердо глядя честными маккавейскими очами прямо в лицо - и не какому-то там оперу сраному, как вы бы могли сгоряча подумать... нееее, аж целому полковнику КГБ, без пяти минут генералу. Присутствовавшие на допросе свидетели и понятые выпили и прослезились. Нет, это не сталинские палачи пытали кадета Бессонова в застенках Лубянки, не те уж были времена. У Карлухи нашего родитель как раз служил трудовому народу в таком непростом качестве и часто нас, распиздяев, выручал из разных неприятностей, пользуясь служебным положением. За что ему отдельное спасибо, хороший был человек.
В гостях у Карлы и происходило все. Без протокола, в лучших традициях кровавой гэбни.
Что бы ни случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий - верю, эти глаза не подведут, не сморгнут. Им все божья роса.
Счастья и удачи тебе, дружище Бес, на новом месте. Спасибо за то, что ты и твоя замечательная мама поддерживали нас, иногородних, в самое трудное для нас время. Таких маккавеев поискать еще.
Ну в общем, жена Беса научила как выглядеть евреем по женской линии, а то, конечно, пришлось бы ему в Канаде быть канадским лесорубом. А так он в какой-то судоходной компании теперь трудится.
Ну да мне это нафиг надо, судоходных компаний и тут полно, а работать в них сил нет уже никаких, дорогая редакция. Вот только зачем они евреев к себе выписывают, коли им лесорубы нужны - непонятно.
Зато устроиться канадским лесорубом - дело верное, про них еще дедушка Ленин говорил: "Ясно, что и у себя они г"аботают топог"ами, пг"евг"ащая массу дег"ева в негодные щепки. Вот вам и культуг"ная нация". И Горький тому свидетель. Там ваще деревьев - рубить не перерубить.
Вот и рубят они там, значит, своими топорами свои канадские кленовые леса и добывают из древесины свой кленовый сахар. Не то чтобы другого сахара у них нету, а просто питаются они, лесорубы, исключительно оладьями с кленовым сиропом, это все знают. Ну иногда еще грызли съедят, если подвернется. Хорошо живут, некультурно.
Про хоккей я уж и не говорю. Но там все наши. Ваня Грецкий и Павел Буре. Или Буре в Штатах? А хоккей, как известно всем, придумали русские, отбивая колом замерзшую коровью лепеху. Впрочем, от русских и тут не продохнуть.
А то еще хохма там у них - половина населения по-французски говорит, а другая - вроде бы по английски. Потому они и живут мирно. Скажешь соседу - пошел нахуй! А он тебе - факью вери мач! Или там - nique ta mama! Вроде как и поздоровались, и никому не обидно. Языковой барьер для спокойствия в государстве - великая вещь. А мы этого не осознали в свое время, вот и остались с голой жопой на острых обломках Империи. Плачут сейчас, а кто их обратно в Империю возьмет? Ее ж еще строить надо, а русским второй раз впадлу. Лучше б не понимали друг друга, ей-богу. Мол, будь здоров, иди бля работай, друг тунгус. Муа туа нихт андестенд.
Из-за этой путаницы языков у них канадские лайки называются русскими. И американские горки тоже русские. И часть Аляски, что приятно щекотит остатки национального самолюбия, тоже считается у них русской до сих пор. Даже наши евреи у них русские, но это в основном потому, что по жене. А хоккей там, наоборот, если русский, то неправильный, но это у них уже от комплексов.
Так что решил я, братцы, подаваться в Канаду. Не сразу, конечно, а хорошо подготовившись: пошел, такой бравый, почитать для просветления души канадские тесты по математике для учащихся средней школы, подучиться загодя на канадского лесоруба. Хоть по-французски дальше "пармете муа" не продвинулся, но пиджин-инглиш в объеме, необходимом для профессиональной работы, таки освоил непосильным трудом. Хуля мне эти тесты, думаю, я ж титан мысли по жизни, а зарплату тамошнюю считать как-то надо.
Лучше бы не ходил. Не, наверное, они в Канаде и вправду думают, что по-английски говорят, а англичане их разочаровывать стесняются, все ж британский доминион: а кроме языка, их ничего с канадцами и не связывает. А может, у них английский язык другой какой-то. Или у меня. А главное - по жене я не еврей нихуя, хотя по бабке отчетливая примесь имеется таки кровушки от Избранного народа. Да у нас в стране кого ни поскреби - обязательно в предках еврей, аль татарин, аль кто еще и поэкзотичней даже. Пушкин вон ваще эфиоп, хуже Обамы.
Диалог подвыпивших курсантов:
- Дима... Я должен открыть тебе страшную тайну...
- Ы?
- Дима, я еврей! (с надрывом)
- Да ты что? Никогда бы не подумал! Ну ты шлемазл!
Гы-гы-гы. Да что там о других говорить.
Вот было дело - хоронил я свою любимую бабушку, Анну Васильевну. Едва успел на похороны, тут как раз Приднестровье взбунтовалось, прорывался сквозь вялотекущую войну попутным транспортом, ибо прямые рейсы из Питера отменили. Чуть не пристрелили, вольнолюбивые суки гагаузские.
Бабуля же была родом из окрестностей славного города Биробиджана, где согласно песне однажды еврейское казачество восстало. Антисемитка была ужасная, тут уж из песни слова не выкинешь.
На похороны приехали и братья бабушки, пролетарии в ...надцатом поколении, сталевары и прочие металлурги. Красавцы такие, огромные мужики с печальными еврейскими глазами, носами как баклажан и мелко-мелко этак кучерявенькие, с завитыми в колечки волосами. А вот по папашиной линии сплошь рязанские кулаки - на вгляд так просто татарва косорылая, отчетливая, куда там курсанту Ярмухаметову.
Ну да не о том я сейчас. Что мне сейчас в моих сомнительных татароиудейских корнях. Просто пришлось к слову о якобы угнетаемых в СССР евреях, которым был закрыт доступ в престижные ВУЗы страны.
Престижней Макары - куда уж: прямой путь за кордон, без всяких ОВИРов и прочего диссиденства.
Просто разбилась моя Великая Канадская Мечта напрочь, в мелкие дребезги. Не сдать мне, увы, тесты по канадской математике для начальной школы, не стать мне мужественным канадским лесорубом, не стирать носки в величественном Ниагара-фоллс и, что особенно печально, не участвовать в ежегодном Оттаванском фестивале лесбиянок. Прощай, Канада!
Оглянулся - а где ты, жизнь? Куда прошла? Я ведь живой еще, ау!
Где страна моя, вольный простор казахских степей, бурная пена Аксу, отроги Тянь-Шаня и лошадь Пржевальского? Взмывающие в небо ракеты и счастье от сопричастности к этому? Как передать хрустальный звон и льдистую игру горной речки, и как ласково щемит сердце, когда в небритую щеку доверчиво тычется форель? Непроходимые мценские леса, одуряющий запах сена, короткие стоянки у незаметных речек по всей стране от Белого моря до Каспия, и маленького сурка, еще не научившегося бояться людей и берущего пищу из рук, и желтые капли морошки на седом мху на берегу Мезени?
Осторожный шаг лошади по узкой горной тропе, и над планкой нагана сквозь морось одурелые глаза вохровца на секретном заводе Петроградской стороны, куда залез в пьяной надежде сократить путь до общаги, и как только не пристрелили дурака, и трогательно-наивный рукописный песенник неграмотной девочки-казашки с искаженными до неузнаваемости русскими шлягерами, и скудную интернатскую еду, которой делились с нами полуголодные дети, и рвущий переполненную душу провинциала сиреневый питерский рассвет, ох эти мне девчоночки питерские... и целоваться до самозабвения под мягким питерским дождем, и чувствовать сквозь тонкую промокшую одежду ответную горячую дрожь... а якорь от училища имени Фрунзе привязали к проходящему трамваю? Было, было, а кроме меня теперь и не расскажет никто.
Про пьяный аромат симферопольской ночи, гальку крымских пляжей под Аю-Дагом, бездонное ночное небо над Кзыл-Ордой, когда буквально кожей чувствуешь полет Земли сквозь туманные просторы Мироздания, играющих у форштевня черноморских дельфинов, так непохожих на своих северных братьев-белух, и гигантские удочки батумских бамбуковых рощ, и ленивого находкинского кота, задумчиво ковыряющего полуживого огромного краба, выброшенного волной на берег?
Вот еще интересно, что краб об этом думал.
Как описать вкус пива в забегаловке в Майорках, домашнего кубанского вина из пахнущего бузиной ведерка, тминных тостов с чесноком в клайпедском "Жвею", копченой баранины в заброшенной степной кошаре, истекающей розовым мясным соком костицы в маленьком кишиневском подвальчике, а пышное аджарское хачапури, а пирожки с курдючным салом на шумном чимкентском базаре, а варенье из черешни с лимонными дольками, что варила моя бабушка, только нет уже бабушки, и варенья тоже нет, и страны такой нету.
Холодок предчувствия удачи, прорвемся бля, и радость созидания, и чувство отцовства, и хлебный утренний аромат любимой женщины - все спиздили суки.
Кто вспомнит об этом, когда я умру? Нету этого всего, вообще нету, нету нигде. Только в моей довольно ненадежной уже памяти.