Угроватый Николай Карпович : другие произведения.

Об исполнении доложить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О жизни в оккупации
  Глава первая
  
  ***
   Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи (ВЛКСМ, другое название - комсомол) - политическая молодёжная организация в СССР.
   Комсомол был создан 29 октября 1918 года как Российский коммунистический союз молодёжи (РКСМ). В 1924 году РКСМ было присвоено имя В. И. Ленина - Российский ленинский коммунистический союз молодёжи (РЛКСМ). В связи с образованием Союза ССР (1922 год) комсомол в марте 1926 года был переименован во ВЛКСМ.
   Документом, удостоверяющим членство в комсомольской организации, являлся комсомольский билет. Билет выдавался после приема в ряды этой организации (который проходил в форме экзамена) и помимо удостоверения носил функцию документа, где производился учёт обязательных членских взносов. Документ имел серийный номер и был выполнен на бумаге с водяными знаками.
   Первые комсомольские значки, которые свидетельствовали о принадлежности к Российскому коммунистическому союзу молодёжи, были своеобразной наградой для лучших и выдавались не всем, так как тиражи значков были небольшими. Один из первых комсомольских значков представлял собой флажок со звездой и четырьмя буквами "Р. К. С. М.".
   В октябре 1922 года был утверждён единый значок: на флажке в центре звезды располагалось три буквы - КИМ (Коммунистический интернационал Молодёжи). Эта форма значка просуществовала 25 лет.
   До 1941 года комсомол имел две награды: Орден Красного Знамени (1928 год) - за боевые заслуги в годы Гражданской войны и иностранной интервенции и Орден Трудового Красного Знамени (1931 год) - за проявленную инициативу в деле ударничества и социалистического соревнования, обеспечивших успешное выполнение первого пятилетнего плана развития народного хозяйства страны.
   Комсомол был единственной в РСФСР, а затем и в СССР политической молодёжной организацией. Через структуру этой организации осуществлялось идеологическое воспитание молодёжи, и реализовывались политические и социальные проекты. ВЛКСМ позиционировался как "помощник и резерв" КПСС.
   Под руководством комсомола в 1922 году была создана детская политическая организация: Всероссийская, а позже - Всесоюзная пионерская организация имени В. И. Ленина.
   В октябре 1918 года в РКСМ состояло 22 100 членов. Спустя два года - 482 тысячи. В 1941 году в СССР было более 10 миллионов комсомольцев. Около одного миллиона членов ВЛКСМ перед войной стали "Ворошиловскими стрелками", более 5 миллионов сдали нормы ПВХО, по военной топографии и другим военным специальностям.
   Комсомольцами хотели стать почти все подростки страны, но принимали в ВЛКСМ не каждого. Причины отказа в приёме в ВЛКСМ были разными: плохая учеба, плохая дисциплина, не знание Устава ВЛКСМ, исповедание религии и т.д. В 20 - 30 годы ХХ века комсомольцами не могли стать дети "врагов народа", "социально чуждых элементов" из числа дореволюционной знати. В комсомол также не принимали судимых, пьяниц и хулиганов.
  
  ***
   Оксану в комсомол не приняли. Хотя лично она была уверена, что достойна этого высокого звания. Оксана была энергичная бойкая девочка, которой трудно усидеть на одном месте. Но, тем не менее, она не только принимала активное участие в жизни школы, но и всегда была первой, что в художественной самодеятельности, что на спортивных соревнованиях, что в кружке юных натуралистов. Ко всему, Оксана прекрасно танцевала и играла на гитаре.
   А вот комсомольская ячейка так не считала. И не без оснований. Оксана прогуливала уроки, плохо училась, грубила учителям. Её дважды исключали из школы, один раз даже оставили на второй год. Ну, какая из неё комсомолка?
   С горем пополам закончив 7 классов, Оксана в свои шестнадцать лет стала всерьёз задумываться о профессии. Надо было помогать семье: матери, которая одна занималась домашним хозяйством, и отцу, днями пропадавшему на шахте и приходившему домой, чтобы переспать. Жили Григорьевы, как и большинство шахтёрских семей, не очень-то богато, если не сказать, что бедно.
   Хотя особого выбора, как такового, у Оксаны и не было. Она с детства мечтала стать артисткой. Поэтому большую часть свободного времени она пела и танцевала. Шумную и весёлую, жизнерадостную и острую на язык, её с удовольствием зачислили агитбригаду, сформированную при клубе имени Максима Горького. Вместе с самодеятельным театральным коллективом Оксана побывала почти на всех шахтах Шанхайска, во многих колхозах области, где пела и танцевала перед шахтёрами или местными жителями. Поэтому её не только знали и любили в родном городе, но и считали артисткой.
  Оксане это нравилось, и она твёрдо решила, что в этом году будет поступать в Ростовский театральный техникум. Её планам не суждено было осуществиться - летом 1941 года началась война, и немецкие танки загрохотали на украинской земле.
  
  ***
   Из сводки главного командования красной армии за 22 июня 1941 года:
   "С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в пятнадцати километрах и последнее в десяти километрах от границы).
   Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито шестьдесят пять самолётов противника".
  
  ***
   Желающих отправиться на фронт было много, но с угольных предприятий не так-то просто было призваться в армию. Для работы в шахтах нужны были сильные мужские руки. Да и сам установленный для шахтёров десятичасовой рабочий день могли выдержать только люди с крепким здоровьем. Поэтому шахтёрам было отказано в призыве. А вот молодёжь с раннего утра до позднего вечера штурмовала призывной пункт военкомата, который расположился в здании клуба имени Ленина.
   Агитбригада, в которой участвовала и Оксана, всё чаще стала выступать на призывных пунктах города, откуда местные жители уходили на войну. В один из таких дней ушёл на фронт и отец Оксаны.
   После нескольких неудачных попыток уйти на фронт добровольцем, Оксана поступила на курсы медсестёр, по окончанию которых стала работать в военном госпитале Шанхайска.
  
  ***
   Военный госпиталь размещался в школе имени пролетарского писателя Максима Горького, из которой ученики вынесли парты, побелили стены и потолки. Сотрудники военкомата позаботились о том, чтобы в госпиталь были привезены кровати.
   Раненых было очень много, так что работы хватало всем. Оксану поразил тот факт, что милиция всячески препятствовала посещению раненых жителями города. Видимо, власть боялась, что после таких встреч, а ещё хуже правдивых рассказов красноармейцев, у населения пропадёт вера в скорую победу.
   Но Оксане было не до разговоров и не расспросов. Надо было менять повязки, стирать бинты, которых почему-то не хватало, кормить тяжелораненых, убирать за ними.
   Уже здесь, в госпитале, Оксана услышала разговор о наборе в школу радистов. Она незамедлительно побежала в военкомат. Военком, накануне получивший разнарядку из Ворошиловграда, запросил характеристику из школы, которая тут же была направлена в райком комсомола.
   И в феврале 1942 года бюро Шанхайского райкома комсомола вынесло решение о приёме в члены ВЛКСМ Оксаны Ивановны Григорьевой. После этого Оксану пригласили в местный отдел НКВД.
  
  ***
   Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР - центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка, а с 1934 года также и по обеспечению государственной безопасности.
   Образован постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года.
   В сфере ответственности НКВД находились коммунальное хозяйство и строительство, другие отрасли промышленности, а также политический сыск и право вынесения приговоров во внесудебном порядке, система исполнения наказаний, внешняя разведка, пограничные войска, контрразведка в армии.
   Указом Президиума Верховного совета СССР от 3 февраля 1941 года НКВД был разделён на два самостоятельных органа: НКВД (нарком - Лаврентий Берия) и наркомат государственной безопасности СССР (НКГБ) (нарком - Всеволод Меркулов). Особый отдел НКВД (ответственный за контрразведку в армии) был разделён на отдел сухопутных войск и Военно-морского флота (РККА и РККФ).
   Одновременно были созданы 3-е управление наркомата обороны (НКО) и наркомата военно-морского флота (НК ВМФ) и 3-й отдел НКВД (по оперативной работе в войсках НКВД).
   После начала Великой Отечественной войны 20 июля 1941 года НКВД и НКГБ были возвращены к структуре единого наркомата - НКВД, наркомом внутренних дел СССР остался Берия, а бывший наркомом госбезопасности СССР Меркулов был назначен его первым заместителем. Деятельность органов государственной безопасности была сосредоточена на борьбе с деятельностью немецкой разведки на фронте, выявлении и ликвидации агентов противника в тыловых районах СССР, разведке и диверсиях в тылу противника. НКВД подчинялись войска по охране тыла.
   Особая группа при Наркоме внутренних дел СССР, созданная приказом НКВД Љ00882 от 5 июля 1941 года, приказом НКВД Љ001435 от 3 октября 1941 года была преобразована во 2-й отдел НКВД.
   17 октября 1941 года постановлением Государственного комитета обороны Особому совещанию НКВД было предоставлено право выносить приговоры вплоть до смертной казни по делам о контрреволюционных преступлениях против порядка управления СССР, предусмотренных статьями 58 и 59 Уголовного кодекса РСФСР. Решения Особого совещания были окончательны.
   11 января 1942 года совместным приказом НКВД и НК ВМФ 3-е Управление НК ВМФ было преобразовано в 9-й Отдел УОО НКВД. (УОО - управление особых отделов - создано 17 июля 1941 года на базе 3-го Управления НКО).
   Приказом НКВД СССР от 18 января 1942 года Љ 00145, в связи с расширением деятельности по организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника, Второй отдел НКВД СССР был преобразован в Четвертое управление НКВД СССР.
  
  ***
   Из заявления Григорьевой О.И. начальнику НКВД г. Шанхайска от 31.03.1942 года:
   "Прошу принять меня в школу радистов, т.к. я хочу честно и добросовестно служить нашей Советской Родине. Обязуюсь после окончания школы радистов также честно и добросовестно, гордо и смело выполнять все боевые задания в тылу врага и на фронте. Прошу в моей просьбе не отказать".
  
  ***
   Отбор молодёжи для направления в школу производился с учётом следующих требований: комсомольцы, члены и кандидаты в члены ВКП (б) (обязательно); образование не ниже 7 классов; Физически здоровые (хороший слух и зрение); политически развиты; морально устойчивые. На каждого кандидата направленного в спецшколу предоставлялась подробная характеристика и заключение медицинской комиссии о состоянии здоровья.
   В апреле 1942 года Шанхайский райком комсомола направил Оксану Григорьеву в спецшколу Украинского штаба партизанского движения, находящуюся в городе Ворошиловград.
   Дома она сказала, что записалась на ещё одни курсы медсестёр, где обучение будет более глубоким и всесторонним, с учётом конкретных ранений красноармейцев. Но для этого ей надо будет уехать в Ворошиловград.
   Мать не то, чтобы ей поверила, она просто считала, что учёба подразумевает и паёк - дочь будет и сыта и при деле. Здесь же в Шанхайске с продуктами питания становилось всё труднее и труднее. Осенью 1941 года в городе была введена талонная система выдачи продуктов и товаров первой необходимости. Карточки выдавали на всё: хлеб, крупу, сахар, масло, мясо, рыбу, кондитерские изделия. Были ещё карточки на мыло, обувь, ткани, швейные, трикотажные и чулочно-носочные товары. Но последние пользовались меньшим спросом, чем на продукты питания. А в начале этого года по карточкам перестали выдавать мясо. Да и хлеб стал поступать с перебоями, зато на рынке стоимость одной буханки доходила до 250 рублей, а это чуть ли половина зарплаты шахтёра.
   По этой причине мать не возражала об отъезде дочери в Ворошиловград.
  
  ***
   Ворошиловград (Луганск) - город, расположенный на востоке Украины, в месте слияния реки Лугани с рекой Ольховой. Расстояние до Киева составляет 811 км, до Москвы - 1100 км, до Ростова - 200 км. Луганск дважды переименовывался в Ворошиловград и обратно.
   В начале XX века Луганск представлял собой крупный промышленный центр Российской Империи. Здесь насчитывалось 16 фабрик и заводов, около 40 ремесленных предприятий. В городе была открыта телефонная станция, построено новое здание почтово-телеграфной конторы. Действовали 5 кинематографов: "Художественный", "Экспресс", "Эрмитаж", "Иллюзион" и Шарапова. В Луганске было 6 православных церквей, синагога, римско-католический костёл, лютеранская кирха.
   Начиная с 1917 года по 1919 год, власть в Луганске поочерёдно находилась в руках большевиков, Центральной рады, австро-германских войск, донских казаков, Вооружённых Сил Юга России. И только с декабря 1919 года в городе окончательно установилась советская власть.
   31 октября 1931 года в Луганске выпустили первый в СССР тяжёлый грузовой паровоз серии "Феликс Дзержинский", а 1 мая 1934 года в городе пущен первый трамвай.
   5 ноября 1935 года город был переименован в Ворошиловград.
   С 3 июня 1938 года Ворошиловград становится областным центром.
   До февраля 1940 года в городе находился 240-й стрелковый полк, 80-й артиллерийский полк, 80-й конный эскадрон 80-й стрелковой дивизии Украинского военного округа.
   Население города по переписи 1926 года составляло 77 000 человек.
  
  ***
   В первые пять месяцев войны гитлеровской Германии удалось захватить свыше одного миллиона квадратных километров советской территории, на которой проживало более шестидесяти миллионов советских людей. Кроме того, в тылу врага в окружении оказались сотни тысяч советских воинов.
   Советское командование приняло соответствующие меры к развертыванию всенародного партизанского движения в тылу противника. Для ведения партизанской борьбы нужны были многочисленные хорошо подготовленные специалисты: командиры, политработники, организаторы партизанского движения. Но в первую очередь для работы в тылу врага требовались минёры-диверсанты и радисты.
   Подготовка кадров для партизанской войны началась с первых дней её начала. Её вели оставшиеся в живых партизаны гражданской войны и обученные в специальных школах в конце 20 - начале 30-х годов, в том числе и военнослужащие, принимавшие участие в боях против гитлеровцев в Испании.
   Подготовка партизанских формирований и подпольщиков в первые дни войны в основном сводилась к самому краткому инструктажу и вооружению их в лучшем случае винтовками и гранатами.
   Ворошиловградская школа подготовки партизан и подпольщиков была создана по решению центрального комитета коммунистической партии большевиков Украины (ЦК КП(б)У) в апреле 1942 года и занималась подготовкой кадров для подполья и спецгрупп Четвертого управления НКВД Украины.
   Школа располагалась далеко за городом (в 18 км от самого Ворошиловграда) на берегу Донца. В этом трёхэтажном здании до войны находился дом отдыха, который теперь под общим руководством сотрудников НКВД был наскоро переоборудован под школу. Это место местные жители называли Лысой горой.
   Но чтобы попасть на Лысую гору, будущим слушателям необходимо было пройти последнее собеседование в самом Ворошиловграде. Проходило оно в здании заводоуправления завода имени Октябрьской революции.
  
  ***
   Каждый из членов комиссии (а их было десять человек) спрашивал Оксану, не побоится ли она прыгать с парашютом с самолета, сможет ли справиться трудностями, которые могут возникнуть во время выполнения задания.
   - Вы знаете, на что идёте? - спрашивали Оксану. - Придётся работать на оккупированной территории, в тылу врага. Можете попасть в руки фашистам.
   И ещё было множество аналогичных вопросов, на которые Оксана отвечала с твёрдой уверенностью, чтобы никто не усомнился в её добровольном даже не желании, а стремлении попасть в спецшколу. Никто из комиссии и не усомнился. И уже через час Оксану в составе группы из 25 человек доставили на Лысую гору.
   Она была единственной девушкой в их потоке.
   В школе Оксана неожиданно для себя увидела своего земляка Дмитрия Кулешова, который когда-то учился с ней в одном классе.
  Поговорить им не удалось, так как их развели по разным классам. Они только поздоровались друг и с другом, на том их свидание и окончилось.
  
  ***
   Занятия курсантов начались 10 апреля 1942 года.
   В школе было 6 классов, в каждом из которых обучались по 15-20 человек. Курсанты были разделены на взводы. Первые четыре взвода составляли первый курс. На нём обучались взрослые, пожилые люди. Там готовили командиров, комиссаров, начальников разведки будущих партизанских отрядов, а также пулемётчиков и подрывников.
   На втором курсе, состоявшем также из четырёх взводов, готовили радистов. Здесь была только молодёжь в возрасте 18-20 лет.
   В школе был установлен строгий распорядок дня. Подъём в шесть часов утра и зарядка. Цель утренних физических упражнений - размять мышцы, проснуться, взбодриться и зарядить себя энергией. Завтрак с 7-00 до 8-00. Затем занятия до 14-00, после которых отводилось два часа на обед и отдых. Затем ещё четыре часа занятий и часовой ужин. После ужина - вновь занятия. В 23-00 объявлялся отбой.
   Перед отбоем на вечерней проверке разбирали весь взвод и каждого курсанта в отдельности, если он провинился или отличился в учебе или дисциплине.
   Руководил школой лейтенант государственной безопасности Богомолов Пётр Дмитриевич.
   Обучение проходило быстрыми темпами. Оксана изучала шифр и азбуку Морзе, учились работать на передатчиках "Север", "Белка" и РПО (радиостанция партизанских отрядов).
  
  ***
   "Север" - переносная коротковолновая радиостанция разработана в 1939-1940 годах в Научно-исследовательском институте по технике связи Красной Армии (НИИТС КА.) Радиостанция комплектовалась антенной типа "наклонный луч" длиной 12 м с разборным противовесом длиной до 12 м и оттяжками, головными телефонами, малогабаритным телеграфным ключом, запасным комплектом ламп, инструментами и материалами для ремонта. Весь комплект вместе с источниками питания размещался в двух холщовых сумках.
   Выходная мощность передатчика - 2 Вт. Дальность связи - до 400 км и более в благоприятных условиях. Источник питания - 4 батареи БАС-60 и 2 элемента 3С. Габариты приёмопередатчика - 210×160×110 мм. Масса приёмопередатчика - 2 кг. Масса источников питания - 6 кг. Масса полного комплекта - не более 10 кг.
   "Белка" - переносная коротковолновая радиостанция разработана в начале 1941 года. Выходная мощность передатчика - 2,5 Вт. Дальность связи - до 400 км. Антенна: луч длинной 18 м с противовесом длинной 20 м. Радиостанции (отдельно приёмник и передатчик) размещались в единой металлической коробке, а батареи в отдельной упаковке.
   В 1941 г. Харьковским заводом Љ193 была разработана портативная радиостанция партизанских отрядов (РПО). Первый вариант неофициально назывался "Партизанка". Станция была построена на 2 лампах, в одном общем, для приемника и передатчика металлическом футляре. Всего было выпущено 560 радиостанций. Выходная мощность передатчика - 30 Вт; дальность связи - 300 км.
  
  ***
   Особое внимание уделялось работе с рацией: скорости приема и передачи радиограмм в условиях, когда каждая минута в эфире на вес жизни. Поэтому ежедневно проводились занятия на местности. Курсантов разбивали на группы. Радисты должны были найти удобное место для радиостанции, укрепить радиоантенну и связаться с другой группой.
   Сержант госбезопасности Телега Максим Васильевич, начальник курса радиодела, знал и любил связь. Свои знания он старался как можно лучше передать курсантам.
   Оксана уставала так сильно, что к концу занятий уже почти ничего не понимала. Ей хотелось быстрее добраться до кровати и лечь спать. Но даже во сне в голове девушки постоянно свистела морзянка, вертелись цифры радиокодов, не давая спокойно отдохнуть после наряжённого дня занятий.
  
  ***
   Из характеристики на слушателя 1-го курса школы 4-го управления НКВД УССР Григорьеву Оксану Ивановну:
   "За время пребывания в школе программный материал усвоила "удовлетворительно". При серьезном отношении к учебе могла бы заниматься на "хорошо".
   ВРИД начальника 1-го курса школы 4-го Управления НКВД УССР Иванский, комиссар школы политрук Шершнев".
  
  ***
   Приблизительно через месяц Оксана могла уже свободно работать на радиостанции, одинаково ровно выполняя как приём, так и передачу информации. К этому времени она уже привыкла и к раннему подъёму и позднему отбою, и занятия стали для неё не такими изнурительными, как в первые дни. К тому же в голове её прояснилось, и ночные кошмары больше не беспокоили её.
   Тогда же начались ежедневные ночные тревоги с походами отрядов по лесам, в которых радисты, в том числе и Оксана, должны были обеспечивать бесперебойную связь между отрядами.
   Параллельно с радиоделом, курсантам проводились занятия и по другим военным дисциплинам.
   Преподаватель по оружию Константин Петрович Ткач учил курсантов владению оружием, находящимся на вооружении советских, немецких, румынских и итальянских армий.
   А минно-подрывное дело преподавал сотрудник госбезопасности Леонид Николаевич Дубинин, по прежней, мирной, специальности - инженер со знанием шахтерского горновзрывного ремесла.
   Он учил их пользоваться взрывчаткой, электродетонаторами и бикфордовым шнуром, а также самостоятельно изготовлять взрывчатые вещества из обычных аптечных препаратов, показывал, как лучше вывести из строя объект.
   Кроме этого курсантов учили прыгать с парашютом, умению выживать в лесу без пищи и воды, методам конспирации и приёмам самообороны, с ножом и без него.
   Их учили взрывать, убивать, защищаться. А им хотелось жить и просто любоваться красотой леса и реки, слушать певуче-звонкое щебетание птиц, а то и просто, лёжа на зелёной лужайке, греться тёплыми лучами весеннего солнца.
  
  ***
   Оксане хотя бы изредка, в основном на занятиях по радиоделу, доводилось видеть Кулешова. А вот в начале мая тот вдруг исчез из её поля зрения. Оксана даже не знала, что и думать. Не могли же его, в конце концов, отчислить за плохую успеваемость, ведь Дмитрий был одним из лучших курсантов.
  
  ***
   Из характеристики на слушателя 1-го курса школы 4-го управления НКВД УССР Кулешова Дмитрия Владимировича:
   "Кулешов Д.В., 1925 года рождения, уроженец города Шанхайска Ворошиловградской области, член ВЛКСМ с 1939 года, прошёл обучение
  на курсах радистов с 10 апреля по 17 мая 1942 года.
   Проявил себя как активный и добросовестный слушатель. Пользовался большим авторитетом среди слушателей. Программу курсов усвоил досрочно.
   Может быть использован в партизанском отряде в качестве радиста.
   ВРИД начальника 1-го курса школы 4-го Управления НКВД УССР Иванский, комиссар школы политрук Шершнев".
  
  ***
   Из постановления бюро ЦК ВЛКСМ от 19 мая 1942 года "О мероприятиях комсомольских организаций на оккупированных территориях":
   "ЦК ВЛКСМ подчеркивает, что в условиях нового подъема активности советской молодежи, беспрерывно растущей ненависти советских людей к немецким захватчикам, фактов массового повседневного героизма молодых советских патриотов главная задача комсомольских организаций Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии, Карело-Финской республики, Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской, Курской областей - шире организовать движение молодежи за освобождение родных городов, сел от фашистских бандитов, мобилизовать под руководством партийных организаций все силы молодежи на беспощадную, мужественную схватку с врагом.
   ЦК ВЛКСМ требует от перечисленных выше обкомов, ЦК комсомола союзных республик немедленно принять все необходимые меры по усилению партизанской борьбы молодежи против фашистских захватчиков во временно занятых врагом районах.
   ЦК ВЛКСМ постановляет:
   1. Обязать указанные ЦК комсомола союзных республик и обкомы комсомола активней развернуть работу по вовлечению молодежи в партизанские отряды, проведение диверсионных актов, разведки, повседневной политической работы.
   Комсомольские организации при этом должны руководствоваться тем, что комсомолец и комсомолка должны быть организаторами отряда, группы или боевой ячейки по истреблению фашистов.
   2. Шире развернуть печатную и устную пропаганду, направленную к укреплению веры молодежи в нашу победу, к сплочению всех сил молодых патриотов.
   Усилить выпуск листовок, в первую очередь по практическим вопросам развития партизанской войны, популяризации народных героев войны, уничтожения предателей, разоблачения содержания и методов фашистской брехни, попыток врага обмануть и разложить молодежь.
   3. Развернуть более активную работу по созданию на территории, временно занятой врагом, боевых подпольных комсомольских организаций..."
  
  ***
   Закончив обучение в школе подготовки партизан и подпольщиков, и пройдя практику, бывшие курсанты давали клятву партизана на верность Родине. Дала её и Оксана.
   "Я, Красный партизан Григорьева Оксана Ивановна, даю партизанскую клятву перед своими боевыми товарищами Красными партизанами, нашей героической Красной Армией и всем советским народом, что буду смелой, дисциплинированной, решительной и беспощадной к врагам. Я клянусь, что никогда не выдам своего отряда, своих командиров, комиссаров и товарищей партизан, всегда буду хранить партизанскую тайну, если бы это даже стоило мне жизни. Я клянусь всеми средствами помогать Красной Армии уничтожать бешеных гитлеровских псов, не щадя своей крови и своей жизни. Я буду до конца жизни верна своей Родине, партии, своему вождю и учителю товарищу Сталину. Если я нарушу эту священную партизанскую клятву, то пусть меня постигнет суровая партизанская кара и презрение всего советского народа".
  
  ***
   Немцы приближались к Ворошиловграду, уже вышли к Донцу, разрушили переправы и отрезали людям пути на восток - бежать было практически некуда. Но мало кто хотел остаться на оккупированной территории. В начале июля началась вторая, лихорадочная эвакуация Ворошиловграда. Первая была осенью 1941-го, когда основную часть промышленного оборудования и людей удалось вывезти на Урал и в Среднюю Азию.
   Кто-то уезжал на открытых, простреливаемых с земли и воздуха платформах. Многие уезжали на подводах, оставшихся от мобилизации для нужд фронта. Но основная масса шла пешком.
   Немецкие самолёты на бреющем полете гонялись чуть ли не за каждым пытающемся спастись от смерти человеком. А где в открытой степи можно спрятаться? Вот и попадали ни в чём не повинные люди в окружение, в плен, а то и были просто расстреляны в упор немецкими танками. Мало кому удавалось дойти до цели, ещё меньшему количеству - вернуться обратно домой.
   Да и в самом Ворошиловграде дела обстояли не лучшим образом. Вражеские самолёты по несколько раз в день бомбили город. Гибли мирные жители, дети.
  
  Глава вторая
  
  ***
   Школа по подготовке партизан и подпольщиков была в спешном порядке эвакуирована вместе с курсантами в Воронеж.
   В последний момент, после прорыва фронта под Харьковым, 7 июля 1942 года секретарём Ворошиловградского обкома было дано указание уходить в подполье, причём партизанские группы оставлять только в районах. В самом же городе для подпольной работы в тылу врага было решено оставить две группы из местных жителей, состоящую из шести человек каждая. Группы имели кодовое наименование "Буря" и "Ураган".
   Перед группами независимо друг от друга была поставлена задача вести разведывательную работу в городе Ворошиловграде и прилегающих районах. Группы должны была информировать центр о политико-экономических мероприятиях, проводимых оккупационными войсками, установленном в городе и районах режиме. Выявлять и по возможности уничтожать предателей и изменников Родины. Устанавливать места дислокации гестапо, полиции, баз, складов, аэродромов, воинских частей, штабов и направления их перемещения. Кроме того, группам предписывалось определять политико-моральное состояние войск, их вооружение и национальный состав.
   Оксана попала в состав группы "Ураган", куда кроме неё и резидента, входило три разведчика и хозяин конспиративной квартиры.
  
  ***
   Из характеристики на Григорьеву Оксану Ивановну, 1924 года рождения, радиста разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Член ВЛКСМ с 1942 года. Образование - 7 классов. Окончила курсы подготовки партизан и подпольщиков с оценкой на "хорошо". Обладает всеми необходимыми качествами для работы в тылу, а именно: сообразительная, находчивая, всегда может найти выход из затруднительного положения. Рекомендована для работы в г. Ворошиловграде в качестве радиста группы "Ураган". Агентурный псевдоним - Артистка.
   Начальник отделения 4-го Управления лейтенант госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   Сотрудники госбезопасности, занимавшиеся подготовкой группы, заранее позаботились о легализации Григорьевой в Ворошиловграде. Так как времени на изготовление соответствующих легенде документов практически не оставалось, было решено оставить Оксану в городе под своей фамилией. Через паспортный стол ей оформили нужную прописку и, как племянницу хозяина дома, поселили на квартире старого большевика, активного участника гражданской войны, который и был резидентом. Псевдоним этого резидента - Дед Кузьма.
  
  ***
   Из характеристики на Пруткова Степана Ефремовича, 1880 года рождения, руководителя разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Член РСДРП(б) с 1917 г. В Красной Армии с марта 1918 года. Активно участвовал в установлении Советской власти на Украине. В боях с врагами проявлял исключительную энергию, мужество. Имеет ранения. Имеет опыт ведения партизанской войны.
   Рекомендован для работы в г. Ворошиловграде в качестве руководителя группы "Ураган". Агентурный псевдоним: Дед Кузьма.
   Начальник отделения 4-го Управления л-т госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   Члены группы друг друга не знали. Это было сделано специально, на случай провала кого бы то ни было. Считалось, что арестованный мог под пытками выдать остальных, или, что ещё хуже, мог быть завербован противником и стать источником информации для врага.
   А вот резидент, или как его ещё называли, старший группы знал всех.
   11 июля 1942 года, когда подготовка группы, по мнению её кураторов, была полностью завершена, Дед Кузьма встретился отдельно с каждым из включенных в его группу разведчиков. Костяк группы составляли, известные резиденту не только по именам, но и по псевдонимам, люди: Семён, Рыба, Сибиряк и Никифор.
   - Для поддержания связи с центром вам придается коротковолновая радиостанция и радист Григорьева, которая нами дополнительно проинструктирована, - давал последние наставления заместитель начальника УНКВД майор госбезопасности Решетов. - Станция будет установлена на конспиративной квартире. Все добытые вами материалы, интересующие нас, и о проделанной работе будете передавать по рации.
  
  ***
   Из сводки (вечернее сообщение) Советского информационного агентства (Совинформбюро) от 13 июля 1942 года:
   "В течение 13 июля наши войска вели ожесточённые бои против группировки немецко-фашистских войск, прорвавшейся в район Воронежа. В районе южнее Богучар продолжались напряжённые бои с танками и мотопехотой противника. Восточнее Лисичанска наши войска планомерно отходили на новый оборонительный рубеж".
  
  ***
   Расстояние от Лисичанска до Ворошиловграда по прямой - чуть более 70 километров. Уже ни у кого не вызывало сомнений, что скоро придёт очередь Ворошиловграда.
   13 июля 1942 года немецкая авиация снова бомбила Ворошиловград.
  Снова были неоправданные жертвы.
   В ночь на 15 июля 1942 года у дома Бондаря остановился легковой автомобиль. Из него вышли Прутков и оперативный работник УНКВД. Они, как было условлено с хозяином конспиративной квартиры, внесли и спрятали в сарае обернутые в бумагу чемоданчик и несколько пакетов. В них находились радиостанция, два комплекта питания к ней и шифры. Через полчаса машина уехала.
  
  ***
   Из характеристики на Бондаря Петра Семёновича, 1882 года рождения, хозяина конспиративной квартиры разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Член РСДРП(б) с 1916 г. Активно участвовал в Октябрьской социалистической революции и становлении Советской власти на Украине. В годы гражданской войны был на подпольной работе. Имеет большой опыт конспиративной работы.
   Рекомендован для работы в г. Ворошиловграде в качестве связного группы "Ураган". Агентурный псевдоним: Семён.
   Начальник отделения 4-го Управления лейтенант госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   На следующий день, также вечером, Прутков вместе с Григорьевой зашли к Петру Семёновичу. Они планировали провести осмотр помещения и найти подходящее место для установки рации.
   Бондарь даже на порог не пустил ночных гостей.
   - Значит так, - категорически заявил "Семён", - рацию забирайте от меня совсем.
   - А что случилось? - не понял Прутков. - Ты же давал клятву.
   - Кому? - переспросил Чеботарёв. - Тем, кто уже давно эвакуировался вместе с семьями и сбежал сам? А меня и мою семью здесь на погибель оставили. Так что, люды добри, забирайте свои цацки, и чтобы я вас больше не видел.
   Бондарь проводил резидента с радисткой к сараю, проследил, чтобы те ничего напоминающего о нахождении здесь рации не оставили. И уже возле самой калитки хозяин так и не начавшей работать конспиративной квартиры тихо промолвил:
   - Я просто боюсь.
  
  ***
   17 июля со стороны Ворошиловска в полной боевой выкладке в город въехали, именно въехали, а не ворвались немецкие войска. Красная Армия оставила город без боя.
   А уже с 18 июля 1942 года город стал заполняться машинами, пушками, полевыми кухнями и немецкими солдатами. Таким образом, Ворошиловград был полностью захвачен неприятелем.
   С это дня Ворошиловград вошёл в Рейхскомиссариат "Украина", который был учреждён декретом Гитлера от 20 августа 1941 года как административная единица Великогерманского рейха. Столицей рейхкомиссариата "Украина" вместо Киева стал небольшой областной центр на Западной Украине - город Ровно.
   Рейхскомиссаром был назначен гауляйтер Эрих Кох, который как должностное лицо, осуществлял всю полноту власти на вверенной ему территории.
   - Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка, - заявил Эрих Кох. - Нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 19 июля 1942 года:
   "В течение 19 июля наши войска вели бои с противником в районе Воронежа и южнее Миллерово. По приказу командования наши войска оставили город Ворошиловград.
   На других участках фронта никаких изменений не произошло.
   За истекшую неделю, с 12 по 18 июля включительно, в воздушных боях, на аэродромах и огнём зенитной артиллерии уничтожено двести одиннадцать немецких самолётов. Наши потери за это же время - сто тридцать семь самолётов".
  
  ***
   Оксана шла по оккупированному Ворошиловграду и удивлялась. Несмотря на то, что при отступлении Красной Армией были уничтожены многие промышленные предприятия, государственные учреждения и типографии, город практически не пострадал от военных действий.
   Хотя это меньше всего заботило подпольщицу в эти минуты. И хотя эта вылазка была не первой, Оксана видела то, что другие не замечали или не хотели замечать: ежедневно через Ворошиловград шли на восток немецкие, итальянские, румынские машины, обозы, пехота, орудия.
   Уже на второй день оккупации у входа в кинотеатр "Безбожник" немцы установили репродуктор, по которому в первое время на ломаном русском языке, а потом уже на чистом русском велась агитация против Красной Армии, коммунистов и комиссаров, жидов и даже против самого Сталина. Затем пошли призывы о работе в Германии.
   Но не только агитацией занимались немцы. По всему было видно, что пришли они с твёрдым намерением, остаться здесь навсегда. Поэтому в городе соблюдались истинно немецкие чистота и порядок, который поддерживали местные жители ежедневно моя и подметая улицы.
   Оксана, как радистка, не имела права рисковать собой, тем более, что для сбора информации были предназначены другие люди их группы, но усидеть на месте она не могла. За что и получила выговор от Пруткова.
   - Твоё дело сидеть дома, - нравоучительно говорил Прутков. - Для сбора информации есть другие люди.
   Оксана попыталась было объяснить своё поведение, но тут вмешалась жена Пруткова.
   - Ты ото слухай, что тебе старшие говорят, - мешая русские и украинские слова, сказала она. - Ничого шляться дэ попало. А ну як дизнаються, что ты нам ни яка не племянница?
   Оксана готова была ответить злобной старухе, но сдержала себя. Нечего зря тратить время и нервы, тем более, что сегодня, 24 июля, в 23 часа 45 минут по московскому времени ей надо было впервые выходить на связь с центром, чтобы передать "важную" добытую разведывательную информацию.
   Но ни сегодня вечером, ни завтра утром в запасное время (в 5 часов 30 минут) рация центра, располагавшаяся на тот момент в одном из городов Воронежской области, на позывной "324" не ответила.
   Ни Оксана, ни Прутков, не понимали, почему центр им не отвечает. Они ежедневно повторяли попытки связаться со своими. Но все их усилия были тщетны.
   - Может, мощности не хватает, - предположила Оксана. - До Воронежа больше четырёхсот километров.
   - Может и не хватает, - согласился Прутков. - Если, конечно, наши не оставили и Воронеж.
   Пруткову было чего опасаться. Если начнутся обыски, его, как старого большевика, арестуют первого. Надо было срочно что-то делать. Ведь, действительно никому не было известно, где в этот момент находилась Красная Армия.
   - Видите, как всё оно повернулось, - шептались в городе старики, повторяя пущенные немцами слухи. - Ленинград взят, не сегодня-завтра Москву возьмут. Бои идут уже за Волгою.
   Прутков посмотрел на Оксану и сказал:
   - Без связи нам здесь делать нечего.
   Степан Ефремович кривил душой. Он прекрасно знал, как надлежало поступить в данной ситуации. На этот счёт ещё перед отправкой на задание "Деду Кузьме" были даны чёткие указания от Решетова.
   - В случае порчи рации или невозможности установить с нами связь, - говорил майор госбезопасности, - направляйте своего связного с донесением, дав ему пароль "Я принёс вам поклон от Деда Кузьмы".
   Прутков не стал ничего говорить радистке, а сам отправился к Сибиряку, которого решил в качестве связника-разведчика направить через линию фронта.
  
  ***
   Из характеристики на Затонского Дмитрия Михайловича, 1895 года рождения, члена разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Сын крестьянина, начал работать с 12 лет помощником литейщика на Путиловском заводе Петербурга. Призван в армию в 1915 году. В феврале 1918 году добровольно вступил в Красную Армию. Участвовал в боях за освобождение Сибири и Дальнего Востока.
   Член Коммунистической партии с 1924 года.
   Рекомендован для работы в г. Ворошиловграде в качестве связного группы "Ураган". Агентурный псевдоним: "Сибиряк".
   Начальник отделения 4-го Управления лейтенант госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   Выслушав приказ старшего группы, Затонский, сославшись на плохое состояния здоровья, наотрез отказался идти через линию фронта.
   - Да и потом, куда идти? - мотивировал свой отказ Сибиряк. - Где он этот твой фронт?
   Прутков ничего не ответил. Он и сам отчётливо не понимал, где сейчас может находиться Красная Армия, так как, кроме городских слухов, не имел никакой другой информации.
   - Старые мы с тобой для таких дел, Ефремович, - сказал Затонский. - Своё мы отпартизанили ещё в гражданскую.
  
  ***
   Оксана, несмотря на запрет резидента, снова отправилась в город. Информацию надо собирать независимо от того, есть у неё связь или нет её. Связь с центром появится непременно, она просто обязана появиться. Оксана в этом нисколько не сомневалась.
   Но было ещё одна причина, по которой Оксана нарушила приказ. Перед самой отправкой для работы в тылу о немцев, она получила дополнительную инструкцию от Решетова.
   - В случае провала группы, а также в том случае, если ты останешься совершенно одна, найдёшь в Слепом переулке одного человека, - напутствовал радистку майор госбезопасности. - Запоминай адрес...
   Оксана адрес запомнила и, решив, что отсутствие связи - это равносильно провалу группы, а Прутков никаких действий по восстановлению связи не предпринимает, направилась на явочную квартиру.
   - Дывысь яка гарна дивчина, - услышала Оксана за спиной чей-то голос.
   Обернувшись, Оксана увидела двух молодых, лет на пять-шесть старше её, полицаев, и замерла. Одного из этих, одетых в чёрную без знаков различия форму, на рукавах которых красовались желто-голубые повязки, она хорошо знала. Он был слушателем той же школы, что и Оксана. Она даже помнила его фамилию - Скворцов.
  
  ***
   Оккупированные фашисткой Германией территории не имели единой гражданской администрации и управления. В городах создавались управы, в сельских районах - комендатуры. Вся полнота власти в районах (волостях) принадлежала соответствующим военным комендантам. В волостях назначались старшины (бургомистры), в деревнях и селах - старосты. Порядок в сельских районах обеспечивали полицейские, в крупных населённых пунктах - подразделения СС и охранные части.
   В Ворошиловграде из числа местного населения было создано 5 отделений полиции, наиболее крупные из них в народе стали называть "украинской жандармерией". Начальником городского управления полиции был В.И. Значковский.
   - Да точно это она, - убеждал Скворцов начальника первого отделения полиции Ворошиловграда. - Я не мог ошибиться. Она училась на курсах радисток. И фамилия у неё Григорьева.
   - Ты проследил, где она живёт? - спросил начальник отделения.
   - В том-то и дело, что не успел, - разочаровано сказал Скворцов. - Пока я вспоминал, где мог её видеть, она исчезла так же внезапно, как и появилась.
   - Растяпа, - сделал вывод начальник отделения полиции.
   - Мне показалось, что она тоже меня узнала, - начал оправдываться Скворцов. - Поэтому и убежала.
   - Как бы там ни было, всё равно надо идти к начальнику горуправления, - решил начальник отделения полиции.
   - А почему в горуправление? - не понял Скворцов. - Может сразу в "Русский отдел службы безопасности".
   Скворцов имел в виду созданный в Ворошиловграде при СД отдел, основной задачей которого было выявление партизан, активистов подполья, разведчиков.
   - Поучи меня ещё! - пригрозил начальник первого отделения полиции.
  
  ***
   СД - Служба безопасности рейхсфюрера СС - часть национал-социалистического государственного аппарата в Третьем рейхе и во время Второй мировой войны в оккупированной Европе. Основана как спецслужба НСДАП и связанных с ней отрядов СС. С 1939 года подчинялась Главному управлению имперской безопасности (РСХА) во главе с обергруппенфюрером СС Рейнхардом Гейдрихом.
   Внешние подразделения занимались шпионажем и тайными операциями. Штаб-квартира СД находилась в Берлине на Вильгельмштрассе во Дворце принца Альбрехта.
   СД была сформирована в марте 1934 года, первоначально с целью обеспечения безопасности Гитлера и нацистского руководства. Первое время СД представляла собой нечто вроде вспомогательной полиции, находящейся в ведении нацистской партии, но со временем переросла своё назначение. Как и гестапо, СД занималась вопросами внутренней и внешней безопасности Третьего рейха, являлась самостоятельной службой, но была сосредоточена на сборе информации (политический сыск) и выполняла аналитическую работу. СД делилась на внутреннюю СД (внутренняя разведка, анализ ситуации внутри страны) - под руководством Отто Олендорфа и внешнюю СД (внешняя разведка) - под руководством Вальтера Шеленберга.
   В Ворошиловграде отделение полиции безопасности и СД насчитывало 12 официальных сотрудников. Находилось оно в доме Љ40 по улице Карла Маркса.
   Скворцов не решился сам идти ни в СД, ни в "Русский отдел службы безопасности". Понимал, то лишний раз не стоит попадаться на глаза своим новым хозяевам. Тем более, что он уже один раз это сделал. И где благодарность? А ведь именно он, Пётр Скворцов, а никто другой, рассказал немцам о школе по подготовке партизан и подпольщиков. Сообщил даже имена и приметы тех людей, каких успел запомнить. Нет уж, теперь кому надо будет, тот сам меня найдёт. Так думал Скворцов.
   В этом его решении Петра Скворцова поддержал и напарник Сергей Шапошников, с которым они сегодня и столкнулись с Григорьевой. Сообща полицаи приняли решение пока не предпринимать активных поисков Григорьевой, тем более, что было неизвестно, где и искать.
   А Оксана тем временем вернулась на квартиру Пруткова, дрожа от злобы, а не от страха. Надо же было так глупо попасться.
   Она решила пока ничего не говорить руководителю подпольной группы, а самой впредь быть осторожной.
  
  ***
   Лишившись ещё одного члена группы, об отказе работать которого Прутков при первой же возможности непременно сообщит в Центр, Степан Ефремович отправился к следующему своему агенту.
   Комендантский час ещё не наступил, и по городу можно было передвигаться относительно спокойно. Прутков благополучно прошёл регистрацию в административном отделе Городской управы, на что у него был соответствующий документ. На счастье, никто в Управе не заинтересовался, откуда у Пруткова появилась "племянница", и Григорьева тоже прошла регистрацию.
   На этом везение и закончилось. Улицы города были переименованы, получив свои первоначальные дореволюционные названия. Да и сам Ворошиловград стали называть Луганском.
   Но не это было главное. Этого можно было ожидать или, в крайнем случае, предвидеть. А вот в отказ от работы сразу двух казалось надёжных и проверенных временем сотрудников, был для Пруткова не то, то неожиданным, а критическим. Он сам запаниковал.
   Сейчас, идя на встречу с ещё одним своим информатором, Прутков решил для себя: если и Рыба откажется идти за линию фронта, то надо будет уходить в глубокое подполье, да так, чтобы ни свои, ни немцы найти не смогли.
   На удивление Пруткова, Рыбы дома не оказалось.
  
  ***
   Из характеристики на Карпенко Валентину Тарасовну, 1924 года рождения, члена разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Член ВЛКСМ с 1940 года. Образование - 8 классов. За время учебы на курсах радистов зарекомендовала себя добросовестным и активным слушателем. Относилась к учебе с большим желанием и упорством. Работу на ключе, а также приём на слух радиограмм усвоила с оценкой "хорошо". Элементы радиотехники и радиоаппаратуры - с оценкой "удовлетворительно". Рекомендована для работы в г. Ворошиловграде в качестве резервного радиста группы "Ураган". Агентурный псевдоним - Рыба.
   Начальник отделения 4-го Управления лейтенант госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   После того, как Ворошиловград стали бомбить, а это случилось уже на третий день войны, Валя Карпенко попала в ополчение. Вместе со своими сверстницами она таскала песок на крыши, заклеивала окна, дежурила на улицах.
   В августе Вале, как и многим другим молодым девушкам, пришла повестка рыть противотанковые окопы. Их собрали на вокзале, посадили в грузовые вагоны без крыш и повезли в Запорожье. Там они рыли окопы. Копать разрешалось только ночью, в полной темноте. Нельзя было даже разжигать костры. Жить приходилось в скирдах соломы, сараях, а то и в наспех вырытых землянках.
   Когда немцы прорвали фронт, а случилось это в ноябре, Валя попала в колону беженцев. Ей никогда не забыть этот период, когда люди под беспрерывными бомбёжки и обстрелами, спасаясь от опасности, уходили от войны, тащили не себе домашний скарб, гнали скот. На переправах вода была красной от крови. Но больше всего её удивил тот факт, что вперемешку с сугубо гражданскими людьми шли и те, кто должен их был защищать - бойцы и командиры Красной Армии.
   Потом, когда немцы на какое-то время были остановлены, Валя вернулась в Ворошиловград. А потом курсы радистов. А потом она встретила своего Петю.
  
  ***
   Петру Скворцову было десять лет, когда его родители переехали жить за Урал. Это уже много позже он узнал, что сделали это они не по своей воле, а были высланы вместе с тысячами и тысячами, таких же раскулаченных граждан. Родители не посвящали Петра в варварские подробности "раскулачивания" из-за страха. Как и не внушали своему единственному чаду идею о необходимости борьбы против ненавистного большевизма.
   Жили Скворцовы в посёлке, специально построенном для раскулаченных советской властью. И хотя формально они не считались заключенными, определенные ограничения всё-таки существовали. Без разрешения коменданта, которого назначили органы НКВД, нельзя было покидать пределы посёлка. За попытку побега или отказ от работы им грозил исправительный лагерь.
   Отец Петра быстро освоился на новом месте, стал активистом, и вошёл в администрацию спецпоселения.
   Именно благодаря своему отцу, который снискал благосклонное расположение жены коменданта, Петру удалось не только "подправить" свою биографию, но и уехать с Урала.
   Волею судьбы Пётр попал в Ворошиловград, стал работать на вагоноремонтном заводе. Здесь он вступил в комсомол.
   В октябре 1941 года основное оборудование и большая часть рабочих завода были эвакуированы в Караганду, но Скворцов остался, так как завод продолжал работать - кому-то надо было выполнялись заказы фронта и действующих шахт.
   В начале 1942 года Петра рекомендовали для поступления в школу партизан и подпольщиков. Никто даже не поинтересовался его прошлым. Стране нужны были молодые кадры для подпольной работы.
   Так Пётр Скворцов оказался курсантом секретной школы, в которой досконально освоил подрывное дело. По какой-то непонятной ему причине, Пётр не попал ни в один сформированный отряд, что его, впрочем, нисколько не огорчило. Он не собирался воевать со своими "освободителями". Обида за своё "трудное" детство всё ещё теплилась в душе Петра.
   После прихода в Ворошиловград немцев, после того, как обстановка в отношении "новой власти" немного прояснилась, Пётр обратился к немцам.
   Его должны были допросить по всей строгости, выведать всю имеющуюся информацию о секретной школе, а его даже не стали слушать.
   Озлобленный и на советскую власть, и на немцев, Пётр Скворцов вместе с напарником Сергеем Шапошниковым ходил по улицам и базарам Луганска, в надежде встретить подпольщицу. Уж на этот раз он её не упустит. И докажет немцам свою правоту.
  
  ***
   Валя зашла на рынок купить хлеба. Советских денег немцы не отменили. И ходили они наравне с немецкими рейхсмарками. Одна такая марка равнялась десяти советским рублям. Хотя червонцы с изображением Ленина торговцами принимались с робостью и явной неохотой, тем не менее, на них можно было что-то купить. Что Валя и сделала.
   Уже выходя с территории рынка, Валя нос к носу столкнулась со Скворцовым.
   - Петя! - обрадовалась она старому знакомому.
   - Валя? - удивился Скворцов. - Ты как здесь? Я думал ты в отряде.
   Валя настороженно оглянулась по сторонам, боясь быть услышанной кем-то другим.
   - Тише, - попросила она Скворцова, и только тут обратила внимание на форму парня, и в глазах её застыл немой вопрос.
   - Так надо для дела, - пояснил Скворцов.
   - А, - догадалась Валя. - Ты тоже в группе Деда Кузьмы?
   Прутков не видел, с кем конкретно разговаривала Карпенко. Но он видел другое - и форму с жёлто-голубой повязкой собеседника девушки, и ещё одного полицая, наблюдавшего за их разговором.
   - Это полный провал подпольной группы, - понял Прутков.
  
  Глава третья
  
  ***
   То, что Прутков чем-то сильно встревожен, Оксана поняла сразу, как только тот перешагнул порог своего дом.
   - Всё, собирайся, завтра поедешь домой, - не глядя Оксане в глаза, сказал Прутков.
   - Я никуда не поеду, - решительно заявила девушка. - Мне было приказано находиться в Ворошиловграде.
   - В Луганске, а не в Ворошиловграде, - поправил Оксану Прутков.
   - Нет, именно "в Ворошиловграде", - не согласилась Оксана.
   Прутков не стал вступать в ненужную в данный момент перепалку на эту тему с радисткой. Понимал, что это было просто бессмысленно - у Оксаны, насколько он успел заметить, был своенравный характер, и переубедить её в чём-то порой было просто невозможно.
   - Мы уже почти месяц не можем выйти на связь, - начал убеждать Оксану Прутков. - Мне пришлось отправить курьера за линию фронта с донесением о проделанной работе и за получением новых инструкций. Пока он дойдёт, пока вернётся, пройдёт месяц, а то и больше. Ты нигде не работаешь, на бирже труда на учёт не встала. Поэтому тебе здесь оставаться больше нельзя. До возвращения курьера.
   Оксана ничего не ответила, и пошла собирать чемодан. Она нарочито медленно слаживала свои вещи, перебирая и рассматривая каждую в отдельности, как будто видела в первый раз. И только после того, как уже больше нечего было положить, она с силой захлопнула крышку чемодана. По всему было видно, что она недовольна решением старшего группы. Но приказ есть приказ и его надо выполнять. Так её учили. Оксана только поинтересовалась, когда ей возвращаться.
   - Сегодня какое число? - сам у себя спросил Прутков. - Десятое августа? Вот и возвращайся десятого сентября. А ещё лучше тридцатого.
  
  ***
   Оксана стояла на окраине Луганска в надежде на попутную машину. Если в советское время ей не составляло особого труда преодолевать какие-то пятьдесят километров в ту или иную сторону, то теперь она была в полной растерянности. Автобусы не ходили, попутные машины были чужие, от одной мысли сесть в них становилось не по себе. Но ехать надо было. Вот она и стояла уже битый час на дороге со своим не совсем новым, хотя и имеющим приличный вид, чемоданом.
   Она уже хотела плюнуть на всё и вернуться на квартиру Пруткова, даже взялась за ручку чемодана, но в этот момент рядом с ней затормозил грузовик.
   - А куда едет фройляйн? - высунувшись из кабины, спросил офицер на ломанном русском языке.
   - В Шанхайск, - обрадовавшись подвернувшейся оказии, весело ответила Оксана.
  
  ***
   Город Шанхайск расположен в юго-восточной части Луганской области на расстоянии 50-ти километров от города Луганска и 60-ти километров от Донецка.
   В конце XIX века на этой территории землевладельцами был основан хутор, который был назван по имени одного из его основателей. После открытия в окрестностях хутора залежей каменного угля в 1913 году и открытии рудника, хутор стал заселяться крестьянами из Екатеринославской, Курской, Воронежской, Тамбовской и Орловской и других губерний.
   Для вновь прибывающих, на скорую руку строили хаты-землянки. Их лепили из глины и соломы, жившие в России китайцы, которые перед революцией были основной дешёвой рабочей силой на шахтах. Такие хутора, беспорядочно застроенные лачугами, имелись почти на всей территории Донбасса.
   Шанхайский район Донецкой области на реке Большая Каменка как административная единица впервые был образован в 1936 году.
   До 1938 года посёлок Шанхайск относился к Донецкой области. Указом Президиума Верховного Совета УССР от 28 октября 1938 года разросшийся хутор был причислен к категории городов и переименован в город Шанхайск Луганской области. К этому времени в нём проживало чуть более 20 тысяч человек.
   В 1941 году в Шанхайске работали четыре средних школы, три клуба, больница, центральный рынок.
   19 июля 1942 года советские органы власти и войска оставили Шанхайск. В город вошли немцы.
  
  ***
   Оксана помнила довоенный Шанхайск. Здесь прошло её беззаботное детство, здесь она училась, выступала с концертами. Здесь её все знали, здесь прошла её детская жизнь. Было много приятных воспоминаний, но Оксана почему-то вспомнила осень 1941 года.
   Тогда немцы рвались к Москве, и в Шанхае, как и в соседних с ним городах, начался централизованный вывоз в эвакуацию семей коммунистов. В городе началась паника.
   Стали закрываться детские сады, школы. Перестали работать шахты, с которых жителям города было разрешено брать в неограниченном количестве уголь.
   Люди тянули всё, что можно было утащить - столы и стулья, диваны и кровати, одежду и постельное белье.
   Андрей, её бывший одноклассник, уговорил тогда Оксану сходить в близлежащие посёлки, откуда им удалось принести картошки, капусты и других овощей. Андрей, выросшей в большой шахтёрской семье, знал, что в первую очередь людям будет нужна еда, а уже потом тепло.
   Немцев под Москвой остановили, и Шанхайск снова зажил своей привычной жизнью. К концу года шахты уже начали давать уголь.
   Не прошло и полгода, как Оксана оставила Шанхайск, но ей казалось, что она не была здесь несколько долгих лет.
  
  ***
   Первым кого встретила Оксана в родном городе, в который добралась на попутных немецких машинах, был Андрей Телегин. Он долго внимательно смотрел на спрыгнувшую с кузова молодую девушку, одетую в яркое разноцветное платье, не в силах поверить, в какую красавицу превратилась его вчерашняя одноклассница.
   - Оксана? - наконец спросил он. - Ты?
   - Чего вытаращился? - совсем не злобно, а скорее даже чуть кокетливо, - спросила Оксана. - Конечно это я.
   Поставив чемодан на землю, Оксана вдруг от нахлынувших чувств, что видит своего русского человека, а не эти всю дорогу скалящиеся на неё немецкие морды, сделала однократный пируэт. При этом её платье, взметнувшее вверх, на долю секунды обнажило ноги и белое нижнее бельё.
   - Ну? - придерживая платье руками и задорно посмотрев на парня, спросила девушка.
   - Тебя и не узнать, - растерянно пробормотал Андрей. - Невеста прямо.
   Произнеся последние слова, Андрей вдруг ни с того ни с сего покраснел. Он был всего на год младше Оксаны. Учились они в одном классе, сидели за одной партой, и немудрено, что одно время Андрей был в неё наивно по-мальчишески влюблён. Теперь же совершенно новые, ни разу не испытанные чувства всколыхнули его душу.
   - Тебя тоже не узнать, - засмотревшись на Андрея, сказала Оксана. - Возмужал, что ли?
   Андрей по праву считал себя коренным жителем Шанхайска - здесь он родился. Но его родители были на Украине людьми пришлыми. В поисках лучшей жизни, они переехали сюда из-под Богучара Воронежской области. Отец устроился работать на шахту, мать ждала очередного ребёнка и сидела дома, занимаясь скудным хозяйством.
   Жили Телегины бедно. Район посёлка, где они купили себе хату-мазанку, пользовался дурной славой в Шанхайске. Здесь процветало воровство, пьяные драки и другие правонарушения. Это отложило свой отпечаток на Андрея. Мальчик рос озорником. Он никогда не сидел на одном месте, постоянно был чем-то занят, и неизменно был окружён ватагой ребятишек помладше его. За некоторые его "занятия", такие как разбитое окно, стрельба по фонарям из рогатки, ему здорово перепадало. Но Андрей никогда не просил прощения, если считал, что он прав.
   Но, тем не менее, были у него и положительные черты. Он мог заступиться за девочку, помочь кому бы то ни было в работе. Он заботился о младших братьях, а их у него было трое. Он также вместе с Оксаной Григорьевой принимал активное участие в художественной самодеятельности школы и часто вместе с ней в составе агитбригады выступал в клубе имени Максима Горького.
   Андрея Телегина уважали все мальчишки Шанхайска, которые его знали.
   Окончив семь классов, Андрей подал документы для поступления в Ворошиловградскую школу лётчиков. Ему отказали из-за возраста.
   Когда началась война, Андрей пошёл работать к отцу на шахту. Зачастую совсем ещё молодых неопытных шахтёров, среди которых был и Андрей, отправляли на строительство оборонительных рубежей.
   А потом пришли немцы.
   - Есть хочешь? - спросил Андрей.
   - Хочу, - честно призналась девушка.
   Андрей достал из-за пазухи завернутый в тряпочку кусок сала и кусок хлеба.
   - Откуда такое богатство? - поинтересовалась Оксана, надкусывая сало.
   - Потом расскажу, - оглянувшись по сторонам, почему-то шёпотом сказал Андрей.
   Андрею было приятно наблюдать, как Оксана уплетает за обе щеки его угощение. Он смотрел на девушку и улыбался от счастья. Оксана не сразу заметила этот внимательный озорной взгляд вчерашнего мальчишки. Во время беды, а в данный момент беда была у них общая, люди быстро взрослеют. Это Оксана поняла давно, а теперь лишний раз в этом убедилась.
   Ей было приятно и в тоже время неловко от этого его взгляда.
   - Сам-то хоть ел? - вдруг перестав жевать, спросила Оксана.
   - Ешь, - успокоил её Андрей. - Я себе ещё раздобуду.
   Андрей не врал, когда так категорично заявил Оксане, что сможет раздобыть себе еду. Но пока рассказывать об этом Оксане не решился. Он терпеливо подождал, когда девушка прожует последний кусок. Затем сорвал висящее на заборе объявление и, как будто бы для этого оно и было только предназначено, подал его Оксане вытереть руки. Ненужную теперь никому бумажку Андрей бросил в трубу котельной, возле которой они стояли.
   - Смотри, - сказал Андрей.
   Буквально через секунду из трубы вылетела та самая заселенная бумага и полетела куда-то вверх. Оксана засмеялась.
   - Давай, помогу, - предложил Андрей, поднимая Оксанин чемодан.
   Они пошли рядом в сторону Оксаниного дома. Андрей хотел взять девушку за руку, но не решился. Оксана каким-то непонятным ей самой женским внутренним чутьём уловила это его незаметное движение и только усмехнулась.
   - Рассказывай, как тут, - попросила она.
   В принципе Андрею и рассказывать было нечего.
   Когда немцы вошли в Краснодон, он с младшими братьями пас корову, бывшую основной, если не сказать единственной кормилицей в их семье. Андрей видел немецкие танки, которые поднимая густой слой пыли, первыми появились в городе. Следом за ними переполненные солдатами появились грузовые машины с высокими бортами, к некоторым из которых были прицеплены пушки с длинными стволами.
   Немцы задержались в Шанхайске ненадолго. Сначала они прошлись по домам, требуя у хозяев воду, молоко, яйца. Если кто-то отказывался выполнить их требования, на правах победителей, ничуть не церемонясь, забирали провизию силком. Так на другой день они забрали корову у Телегиных.
   Запасшись провизией, немцы по центральной улице, которая проходила через весь город, уехали в сторону Каменска, оставив вместо себя для поддержания порядка два-три десятка военнослужащих полевой жандармерии.
   Из местных жителей был назначен бургомистр, который и осуществлял власть в городе. Была создана полиция, осуществлявшая контроль не только над городом, но и близлежащими сёлами.
   С каждым днём жить в городе становилось всё труднее и труднее. Перестал работать водопровод, не подавалась электроэнергия. Бургомистром был введён комендантский час, запрещающий появляться на улицах после шести часов вечера.
   Обо всём об этом Андрей и рассказал Оксане.
   Они шли по центральной улице города, на которой жила Григорьева. Дома, заборы, столбы пестрели разного рода приказами и распоряжениями, написанными на русском и украинском языках. Они призывали население сдавать имеющееся у них огнестрельное и холодное оружие, соблюдать комендантский час, являться для обязательной регистрации в комендатуру. Все эти указания новой власти заканчивались одинаково. В самом низу крупными буками было напечатано: "За неповиновение - смерть".
   Кроме угрожающих, попадались и плакаты явно агитационного характера. Вот девушка-украинка доит коров, вот она нянчит детей, убирает в комнатах и чувствует себя "счастливой" в этой жизни.
   Всё это Оксана машинально отмечала для себя и откладывала в уголки своей памяти, чтобы потом, когда этих проклятых фашистов выгонят из варварски захваченных земель, напомнить им об этом. А пока эти сведения могли пригодиться и советскому командованию. Неизвестно ещё, есть в Шанхайске партизаны, или их нет здесь.
   На улицах, пока они шли, молодые люди не встретили ни души, словно город вымер. И если бы не изредка проезжавшие мимо них грузовые машины, можно было подумать, что так оно и есть на самом деле.
   - Я вечером зайду? - остановившись у калитки Оксаниного дома, робко спросил Андрей.
   - А как же комендантский час? - удивилась Оксана, не отказывая и в тоже время искренне опасаясь за парня.
   - Если я сказал, что зайду, значит, зайду, - твёрдо пообещал Андрей и, резко повернувшись, быстрым шагом пошёл обратной дорогой.
   Оксана, прежде чем отворить калитку, успела заметить, как Андрей на ходу, ни на секунду не останавливаясь, сорвал один из плакатов с девушкой-дояркой и засунул себе за пазуху. Она довольно улыбнулась, ей начинал нравиться этот парень.
   Оксана переступила порог родного дома и посмотрела на мать. Та сидела за столом и о чём-то своём думала. А подумать Евдокии Клементьевне было о чём. Из-за этой проклятой войны, она осталась совершенно одна - муж был на фронте, единственная дочь должна находиться в Ворошиловграде, который тоже оказался под немцами.
  Трудностей Евдокия Клементьевна не боялась, их много было на её веку, в том числе и гражданская война, в которой она принимала непосредственное участие. Но больше всего она боялась потерять близких ей людей. А от них, как на грех, она не имела никаких известий.
   - Мама, - тихо позвала Оксана.
   Евдокия Клементьевна подняла голову и только тогда узнала дочь. Она бросилась навстречу Оксане, прижала её к груди. Но глазах у женщины выступили слёзы.
   - Не надо, мама, - глядя мать по голове, попросила Оксана. - Я же вернулась.
   Мать посмотрела сначала на чемодан дочери, потом на Оксану и спросила:
   - Ты хоть насовсем вернулась?
   - Даже не знаю, что сказать, - ответила Оксана.
   Мать провела Оксану в комнату, помогла ей переодеться и умыться с дороги.
   - Ты с водой поаккуратнее, - ставя на лавку перед дочерью ведро с водой и таз, попросила Евдокия Клементьевна. - Воду отключили, и приходится ходить за ней несколько километров.
   - Ничего, - брызгая водой, засмеялась Оксана. - Завтра натаскаю тебе воды во все корыта.
   После умывания Оксана вдруг прыгнула на кровать и заявила, обращаясь больше к себе, чем к матери:
   - Ну, вот я и дома.
   - Ты извини, доченька, у меня тебя и покормить даже нечем, - опустив глаза, огорчилась Евдокия Клементьевна. - Я, ведь, не думала, не гадала, что ты сегодня приедешь.
   - Спасибо, мама, я не голодна, - успокоила Оксана мать. - Меня Андрей Телегин салом угостил.
   - И хорошо, - как о чём-то само собой разумеющемся сказала Евдокия Клементьевна, кивая головой в ритм своим словам. - А я сейчас чайку организую, он у меня ещё с довоенных запасов остался.
   Поздно вечером, когда совсем стемнело, а женщины вдоволь наговорившись, собирались ложиться спать, в окно Григорьевых тихо, но настойчиво постучали.
   - Кого там нелёгкая принесла? - всполошилась мать. - Комендантский же час.
   Оставшись одна, Евдокия Клементьевна привыкла к спокойной размеренной жизни. А с возвращением дочери, вдруг немолодая уже женщина отчётливо поняла, её спокойствию пришёл конец.
   Оксана пошла открывать дверь. Как и обещал, пришёл Андрей. Он принёс какой-то сделанный из бумаги пакет, в котором оказалась вяленая рыба, молча положил его на стол и знаком показал Оксане, чтобы она выходила на улицу.
   - Куда? - грозно спросила мать. - Не пущу.
   - Мама! - укоризненно сказала Оксана, и Евдокия Клементьевна опустила глаза.
   Да, её дочь выросла. И уже никакими уговорами и угрозами не заставишь её выполнять волю родителей. Да и она сама разве слушала свою мать, запрещавшую ей встречаться с бравым красноармейцем, который впоследствии стал ей хорошим мужем и отцом её дочери.
  Теперь, видимо, настала пора и Оксаны. Мать сразу, как только после показавшейся ей такой долгой разлуки увидела дочь, заметила, как изменилась Оксана. Из нескладной худощавой девочки она вдруг превратилась в привлекательную женщину. А Евдокия Клементьевна прекрасно знала, чем обычно заканчиваются такие вечерние встречи. Она переживала за детей, а детей быстро повзрослеть заставила война.
   Они расположились в старой бане, стоявшей за домом Григорьевых.
   - Ты мне так и не рассказал, чем ты тут занимаешься, - первой начала разговор Оксана.
   - А чем тут можно заниматься? - слукавил Андрей. - Не идти же работать на немцев?
   - Даже работая на немцев, можно оказывать помощь нашим.
   Говоря это, Оксана чувствовала себя чуть ли ни вдвое старше Андрея. Ещё бы, у неё был опыт работы в подполье. Хотя какой опыт? Оксана вдруг устыдилась этой своей мысли.
   - Это как? - не понял Андрей.
   - Надо наносить оккупантам ощутимый вред, - твёрдо заявила Оксана.
   - Мы и наносим.
   - У вас отряд? - быстро поинтересовалась Оксана.
   - Можно сказать, что и отряд, - согласился Андрей.
   - А название какое?
   - Никакого.
   - Нельзя, чтобы отряд был без названия, - нравоучительно произнесла Оксана.
   - Я подумаю.
   - А чем ваш отряд занимается? Кто у вас старший? - Оксана засыпала Андрея вопросами.
   - Да я и есть старший, - ничуть не смутившись, а даже с нескрываемой гордостью ответил Андрей.
   Андрей рассказал Оксане, что он сколотил из пацанов помладше небольшую группу, с которой он и промышляет на местном рынке, воруя с прилавков продукты. Надо было есть самим и кормить младших братьев. И даже то сало, которым он угощал её, также было сегодня экспроприировано на рынке.
   - Мальчишка! Я думала, ты повзрослел, а ты всё такой же, - разозлилась Оксана. Затем, видимо решившись, твёрдо заявила: - Ничего, я сделаю из тебя настоящего партизана.
   Андрей робко протянул правую руку к телу девушки, желая её обнять, затем, устыдившись этой своей мысли, опустил руку вниз.
   - Я так обрадовался, когда тебя увидел, - пряча глаза, которые в темноте вряд ли можно было как следует рассмотреть, сказал он, - что забыл даже спросить, где ты была, откуда ты приехала.
   - Из Ворошиловграда, - ответила Оксана.
   - Теперь его называют Луганском, - подсказал Андрей.
   - Знаю, но так привычнее. И потом его никто не переименовывал. Люди сами для своей безопасности называют Ворошиловград Луганском.
   - Что ты там делала так долго? Я тебя с весны не видел.
   - Училась на курсах медсестёр, работала при госпитале, пока наши не сдали Ворошиловград. В эвакуацию меня с собой не взяли, вот и пришлось домой возвращаться.
   Оксана врала так искренне, что уже сама начинала верить в придуманную ею самой легенду.
   - А ты не боишься ездить с немцами? - вдруг спросил Андрей и густо покраснел. - Они того... не пристают к тебе?
   - Пусть только попробуют, - ответила Оксана, и в голосе её было столько решительности, что Андрей даже испугался.
   Он испугался не за немцев, которым Оксана готова была в любую минуту дать отпор, а за себя. У него помимо его воли, при виде Оксаны стали появляться мысли о близости с ней. А теперь он струсил. Оксана снова угадала или скорее почувствовала желание Андрея и решительно притянула его к себе.
   Евдокия Клементьевна оказалась права.
   Рано утром, когда Оксана ещё спала сладким крепким сном, в дверь забарабанили прикладами.
   Два здоровых молодых, лет под тридцать, полицейских, ничего толком не объясняя, на украинском языке приказали Оксане собираться.
   - Вы хоть бы вышли, пока я буду одеваться, - натянув одеяло к подбородку, спокойным голосом сказала Оксана.
   - Ничого, - хмыкнул один из полицаев. - Мы нэ такэ бачилы.
   Полицаи заржали, но всё же из дома вышли.
   - Ничего страшного, - одеваясь, Оксана попыталась успокоить мать. - Вот увидишь, я скоро вернусь, - заверила она.
   Евдокия Клементьевна не знала, что и подумать. Только вчера дочь вернулась домой, а сегодня её уже забирают. Мать проводила Оксану до калитки, долго смотрела вслед дочери идущей с гордо поднятой головой в сопровождении полицаев. Сначала даже хотела идти следом, но не решилась. Села у окна и стала ждать возращения дочери.
   Оксана вернулась через три часа. Она была сильно взволнована.
   - Что? - только и спросила мать.
   - Да ничего, - ответила Оксана. - Рассказала правду, что училась, а потом работала в одном из военных госпиталей. А когда Красная Армия отступила, нас распустили по домам.
   Эту же самую историю Оксана вчера вечером рассказывала матери, той она показалась правдоподобной. Лишь бы поверили в неё и в полиции, как поверила ей Евдокия Клементьевна.
   - Мне надо в Ворошиловград, мама, - после того, как мать немного успокоилась, заметно нервничая, сказала Оксана. - Я там прописана и там стою на учёте.
   - А воды мне кто обещал наносить? - чтобы хоть как-то отдалить уезд дочери, спросила Евдокия Клементьевна.
   - Если обещала, то наношу, - Оксана прижалась к матери. - Но, понимаешь, мне очень надо в Ворошиловград.
   Евдокия Клементьевна только тяжело вздохнула. Она уже поняла, что воду ей опять придётся носить самой.
  
  Глава четвёртая
  
  ***
   Связи ни с одной из подпольных организаций, оставленных для работы в оккупированном Ворошиловграде, по-прежнему не было. Центр был обеспокоен этим обстоятельством. Именно в тот день, когда Оксана Григорьева уехала в Шанхайск, начальнику подразделения связи УНКВД было дано указание усилить внимание в эфире. Радисты, в установленное для сеансов связи с группой "Ураган" время, начали ежедневно с особой тщательностью слушать её позывные. Это не принесло положительного результата. "Дед Кузьма" так ни разу в эфире и не появился.
   До войны Прутков работал слесарем-водопроводчиком на вагоноремонтном заводе. На этом же заводе работал и Скворцов. Степану Ефремовичу не раз доводилось видеть этого белобрысого паренька, который так мило беседовал с Карпенко на базаре. Несомненно, что и тот знал старейшего работника предприятия, как большевика и активиста.
   Именно поэтому сразу же после уезда Григорьевой, он приказал своей жене собирать вещи. Но перед этим Степан Ефремович решил уничтожить всё, что хоть как-то указывало на его принадлежность к советской разведке.
   Прутков разбил радиостанцию, под покровом ночи вынес во двор то, что от неё осталось, и утопил в отхожем месте. Точно также он поступил и с шифрами и двумя комплекта питания к так ни разу и не заработавшей радиостанции.
   На случай угрозы провала Пруткову были выделены ещё две запасные квартиры, но не в Ворошиловграде, а в близлежащих сёлах.
  Явно видя угрозу для своей жизни, Прутков решил больше не рисковать. Он решил выйти из игры и переждать это страшное, непонятное военное время. Мало ли как оно могло дальше обернуться. Ходили слухи, что немцы давно вышли к Волге, и не сегодня-завтра возьмут Сталинград.
   Поэтому ни по одному из этих адресов он не поехал, а покинув Ворошиловград, поселился далеко от всех явочных квартир у родственников жены.
   Разумеется, всего этого Оксана не знала. Поэтому, приехав в Ворошиловград, она сразу отправилась туда, где должна была всё время находиться.
   Оксана сразу почувствовала неладное. Ставни дома были наглухо заколочены, а на двери висел амбарный замок. Сомнений не у неё оставалось никаких - хозяева съехали.
   Оксана была в полной растерянности. По условиям конспирации она не знала других членов группы. Здесь, в Ворошиловграде, где она никого вообще никого не знала, где её никто не знал, одна Оксана не могла ничего сделать. Оставалось разве что вернуться в Шанхайск и вместе с городской шпаной чистить рынки. Она же пообещала Андрею Телегину сделать из него настоящего партизана.
   Вспомнив Андрея, Оксане вдруг захотелось его увидеть. Да и не просто увидеть, но ещё хотя бы раз испытать те непонятные волнующие и не поддающиеся никакому описанию ощущения, которые возникли у неё после первой интимной близости с парнем. По телу Оксаны пробежала приятная дрожь.
   Но потом Оксане вдруг стало стыдно. Что это она? Расслабилась совсем, думает о постыдном. А ещё партизанка. Партизаны обязаны находить выход из любого трудного положения. Так её учили на курсах. И Оксане показалось, что она этот спасительный выход нашла.
   Оксана отправилась на одну, как она думала в тот момент, только ей известную конспиративную квартиру, первый раз идя на которую она чуть не погорела, столкнувшись со Скворцовым. На этот раз Оксана была осторожна и старалась не допустить никаких подобных оплошностей. Несколько раз она даже проверялась, чтобы убедиться в отсутствии слежки.
   Явочная квартира располагалась в Слепом переулке, последний дом которого выходил на пустырь. Этот район перед оккупацией немцы бомбили чаще всего - сразу за пустырём начинался завод по ремонту локомотивов и железнодорожная станция.
   Оксана без особого труда нашла нужный ей адрес и обомлела. Как такового дома, указанного ей как запасной вариант экстренной связи, не было. Вернее, он был, но... Его даже не разбомбило, это был просто недостроенный дом - голые саманные стены без крыши, дверей и окон с сожалением смотрели на молодую подпольщицу. Непонятно о каком тут связнике могла идти речь?
   Как такое могло случиться, что ей дали несуществующий адрес - этого Оксана не понимала. Поэтому была сильно раздосадована и обижена на тех людей, которые так нерадиво готовили её для подпольной работы. Уж теперь она точно оставалась одна в Ворошиловграде.
   Ворошиловград жил или продолжал жить своей жизнью. Ему было безразлично, какая власть советская или немецкая находится в городе. Люди хотели просто жить, веселиться, кушать. А для этого надо было где-то работать. Вот и пристраивались люди при новой власти, или как её ещё называли при новом порядке. И они жили. Вернее, выживали, старались выжить.
   Да и немецкое командование для того, чтобы как можно больше людей привлечь на свою сторону, старалось поддерживать в городе порядок. Заботясь о быте мирных жителей, немецкое командование тем самым преследовало свои корыстные цели: организацию поставок продовольствия и дешёвой рабочей силы в Германию.
   Уже в августе 1942 года в Ворошиловграде был открыт музыкально-драматический театр имени Тараса Шевченко, размещавшийся в помещении Театра юного зрителя.
   Почти в это же время в городском парке начал работу цирк, в программу которого входила французская борьба, выступления акробатов, гимнастов, музыкальная эксцентрика.
   В помещении бывшего клуба имени И. Сталина по образцу заграничных увеселительных заведений готовился к открытию театр "Кабаре".
  
  ***
   В Луганске первый дворец культуры был построен заводом Октябрьской Революции в 1929 году. Здесь после смены проводили свой досуг рабочие завода: участвовали в художественной самодеятельности, играли в шахматы или шашки, а то и просто читали книги.
   Через десять лет литейный завод (секретный завод Љ 60) завершил строительство своего клуба. Клубу завода Љ 60, который располагался на улице Ленина, было присвоено имя И.В. Сталина. По сравнению с ДК Октябрьской Революции, ко всему прочему в клубе завода Љ60 был кинотеатр.
  
  ***
   Как и в Шанхайске, Луганск был обклеен разного рода афишами и объявлениями, два из которых заинтересовали Оксану.
   В первом на красочной афише сообщалось, что в среду 26 августа 1942 года в помещении кинотеатра имени Сталина коллектив эстрадных актёров открывает театр "Кабаре".
   Оксану поразило не столько то обстоятельство, что на оккупированной территории открывался театр, сколько то, что на афише значилось имя Сталина. Это было сделано или по недомыслию организаторов театра, либо специально, чтобы очернить дорого и любимого Иосифа Виссарионовича.
   Второе объявление было своеобразным приглашением на работу квалифицированных балерин и учениц балетного танца в доселе не виданный не только на Луганщине, но и во всей советской стране, театр.
   Оксана решила попытать счастья.
   Пятидесяти пятилетний мужчина, назвавшийся директором театра, не стал с Оксаной даже разговаривать. Не помогло и вмешательство его жены, как оказалось, режиссёра театра.
   - Ты же знаешь, дорогая, что без предварительного собеседования и направления с биржи труда, я не могу взять человека с улицы, - развёл руками директор театра.
   - Я хочу её просто посмотреть, - попросила жена. - С её внешним видом, мне кажется, у неё должны быть все данные.
   - Ты хочешь, чтобы наш театр закрыли ещё до его открытия?
   Режиссёр театра с сожалением посмотрела на Оксану.
   - Сходите на биржу труда, милочка, - посоветовала Оксане женщина.
   Биржа труда располагалась в одном из одноэтажных домов по улице Шевченко. Идти туда Оксана не стала. Во-первых, она прекрасно понимала, что там ей устроят настоящую проверку. И если в полиции Шанхайска ей удалось уклониться от подробных объяснений своего отсутствия и возвращения, то здесь в наскоро сляпанную легенду никто не поверит. А это было чревато нежелательными последствиями. Тем самым она могла поставить под удар не только себя, но и всю группу.
   Во-вторых, от бесполезного хождения из района в район города, она просто устала - гудели ноги, да и хотелось есть. А Оксане надо было ещё найти место, где переночевать. Она и так потратила слишком много времени на поиски несуществующего связника, что теперь, даже если она приложит к этому все свои молодые силы, Оксана просто не успеет уехать из города до наступления комендантского часа.
   Занятая своими мыслями Оксана пришла в себя лишь, когда оказалась возле здания бывшего музея Революции. Она не знала, что теперь здесь расположилась немецкая комендатура. На стене здания развивались флаги со свастикой.
   - Mädchen, was ist mit Euch? Sind Sie krank?* - как сквозь сон услышала Оксана незнакомую речь.
   Оксана подняла голову и непонимающе уставилась на галантного немецкого офицера, который поддерживал её за руку. Оксана замотала головой из стороны в сторону и высвободила свою руку из руки
  немца. Тот только улыбнулся.
   - Sie ist Engländerin? Volksdeutsche?** - опять спросил офицер.
   Она хотела уйти, убежать, но ноги вдруг стали ватными и Оксана стала медленно опускаться на землю. Она бы упала, если бы офицер снова не взял её под руку.
   - Kommen Sie mit mir***, - показывая на дверь комендатуры, предложил он Оксане.
  
  ***
   Солдатам вермахта категорически запрещалось вступать в интимную связь с лицами не арийского происхождения.
   Об этом ещё раз напомнил гауляйтер рейхскомиссариата "Украина" Эрих Кох, выступая на недавнем совещании в Ровно.
   - Поведение немцев на территории рейхскомиссариата должно определяться пониманием того, что мы имеем дело с народом, неполноценным во всех отношениях, - сказал гауляйтер. - Поэтому об общении с украинцами не может быть и речи. Светское общение запрещено. За половые сношения - строжайшее наказание. Никто не смеет распускаться. Не может быть и речи, чтобы девушки на улицах ходили в шортах, использовали косметику и курили.
   Кох прекрасно понимал, что в расовой чистоте нации было
  заинтересовано только Управление нацистской партии в Берлине. Солдаты же, как равно сержанты и офицеры, оказавшись вдали от дома, как правило, придерживались другого мнения. "Немецкий солдат
  должен вовремя покушать, помыться и снять половое напряжение",- полагали они и поступали соответствующим образом, не считаясь ни с какими запретами.
  _________________________________________________________________________
  * Mädchen, was ist mit Euch? Sind Sie krank? (нем.) - Девушка, что с вами? Вам плохо?
  ** Sie ist Engländerin? Volksdeutsche? (нем.) - Вы немка? Фольксдойче?
  *** Kommen Sie mit mir. (нем.) - Пройдёмте со мной.
  
  ***
   Из "Памятки солдату о поведении в оккупированных восточных областях" от 8 июня 1942 года:
   "В оккупированных областях немецкий воин является представителем германской империи и её власти. Он должен это чувствовать и соответствующим образом вести себя. Затяжная война, пребывание на гарнизонной службе сопряжены с той опасностью, что отношения с женской половиной гражданского населения становятся более близкими, чем это желательно.
   Поддержание престижа вооруженных сил, и угроза опасности причинить вред чистоте расы требует того, чтобы этому вопросу было уделено серьёзное внимание, и чтобы в этом отношении на солдат оказывалось постоянное воздействие.
   Командующим издано постановление о запрещении дальнейшего пребывания немецких солдат у местных жителей. Все солдаты без исключения должны размещаться вместе. Поскольку для этого необходимы жилые дома, надлежит выселять из них гражданское население. В таких случаях местные жители переселяются в другие
  квартиры или эвакуируются.
   В районе боевых действий, в условиях развивающихся военных операций, когда место стоянки требуется на короткий срок, нет необходимости в переселении местных жителей".
  
  ***
   Оксана проснулась в чужой квартире. От выпитого накануне вина болела голова. Она безучастно посмотрела на лежащего рядом немца, с трудом вспомнила, как того зовут. Кажется, Вильгельм.
   Она точно не помнила, как очутилась в этой полутёмной большой комнате. Оксана стала лихорадочно вспоминать, что же такое с ней произошло. И постепенно она выстроила эту не вполне логическую для неё самой цепочку из обстоятельств.
   Сначала ей стало плохо. Толи от жары, толи от голода, толи от страха. Оказавшийся рядом Вильгельм ввёл её в здание комендатуры, усадил на диван, дал выпить воды. Затем у неё проверили документы и, кажется, они не вызвали у немцев подозрения. Это был, пожалуй, единственный плюс из всего произошедшего. Что же было потом? А потом Вильгельм усадил её в легковой автомобиль и повёз её к дому N56 по улице Заречной. По этому адресу она была прописана. И уже только потом, тщательно осмотрев дом со всех сторон, Вильгельм привёз её к себе. Надо отдать ему должное - за всю дорогу он не задал Оксане ни одного вопроса.
   Оксана просто не понимала, как это могло произойти с ней. А почему собственно с ней? Это была вовсе не она, это был совершенно другой человек, другая девушка. Партизанка и подпольщица, которой необходимо было, во что бы то ни стало, получить ценную для советского командования информацию. Это не она, не Оксана Григорьева, а та, другая, пила вино, смеялась над похабными армейскими шутками, отпускаемыми немецким офицером. Точно так же эта другая, после нескольких рюмок хорошего французского вина, флиртовала и танцевала с немцем.
   Оксана отчётливо увидела саму себя настоящую только теперь и то со стороны, лежащей в мягкой постели с полураздетым немцем, и это создавало у неё впечатление нереальности происходящего.
   Но что-то всё-таки было реальным, и вызывало в душе Оксаны тревогу. И когда немец зашевелился, она отчётливо вспомнила ещё одну существенную деталь, которая её сразу насторожила. Вильгельм разговаривал с ней по-русски без переводчика.
   - Ты мне поможешь устроиться в "Кабаре"? - почувствовав, что Вильгельм окончательно проснулся, спросила Оксана.
   - А я разве это обещал? - спросил Вильгельм на немецком языке.
   И хотя Оксана совершенно не знала немецкий язык, она поняла, что в её просьбе отказали.
   Впервые увидев Оксану, оберлейтенант Вильгельм Хартманн принял её за немку, которая из патриотических побуждений приехала в создаваемые на оккупированных территориях, так называемые "части сексуальной разгрузки" военнослужащих вермахта, а попросту - прифронтовые публичные дома. Создание таких "частей" преследовало две цели: первая - защита солдат от нетрадиционных связей и венерических заболеваний; вторая - пресечение волны насилия над женщинами на оккупированных территориях. Для этой цели немцы перебросили в захваченную Украину публичные дома из Европы. В них, как правило, трудились немки или же девушки, происходящие из близких к арийской расе народов, - голландки и датчанки.
   Вот и Оксану Хартманн принял за одну из таких "работниц". Он ошибся ещё и потому, что девушка, как и типичные арийки, была белокурая и голубоглазая.
   Когда же оказалось, что девушка русская, да ещё и без определённого места жительства, Хартманн решил воспользоваться моментом и пригласил девушку в свой номер. Это он сделал даже не потому, что этого требовал природный половой инстинкт, а исходя из личных корыстных соображений. Во-первых, русских женщин у Вильгельма ещё не было, а во-вторых, у него уже давно не было никакой женщины, вернее, близких с ней отношений. Но было ещё и "третье", в чём он сам боялся себе признаться, девушка ему просто понравилась своей молодостью и красотой. И Хартманн, бессовестно воспользовавшись предобморочным состоянием русской довёл до логического конца свой замысел, и нисколько об этом не пожалел, хотя по роду своей службы он не имел права так поступать.
   Оберлейтенант служил в спецподразделении образованном осенью 1941 года. Сюда в Ворошиловград он прибыл с особой миссией по поручению начальника этого спецподразделения. Спецподразделение входило в состав Абвера.
  
  ***
   Абвер - орган военной разведки и контрразведки Веймарской республики и Третьего рейха; с 1919 года входил в состав Верховного командования вермахта.
   В 1942 году Абвером именовались все служебные инстанции и подразделения рейхсвера, а позднее вермахта, предназначенные для ведения контрразведки, шпионажа и диверсионных актов.
   Создан в 1919 году (приказ о создании подписан только в 1921 году) правительством Веймарской республики. Поскольку условия Версальского договора формально не допускали создания в ней разведывательных органов, на Абвер формально возлагались функции контрразведки в вооружённых силах. В действительности Абвер осуществлял разведывательную деятельность в отношении СССР, Польши, Чехословакии, Франции, Великобритании и других стран.
   С 1935 года возглавлялся адмиралом Вильгельмом Канарисом. В 1938 году реорганизован в Управление разведки и контрразведки Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии. С осени 1940 года основные усилия направлялись против СССР согласно мероприятиям по операции "Барбаросса".
   В 1942 году создан особый штаб по борьбе с партизанским движением на оккупированной территории СССР.
  
  ***
   Хартманну надо было торопиться на службу, поэтому он постарался побыстрее выпроводить Оксану, искренне полагая, что та ему больше не понадобится. Это было не так уж и сложно сделать, так как Оксана сама хотела покинуть эту квартиру и бежать от неё, квартиры, и от него, Вильгельма, куда подальше.
   - Тебя куда отвезти? - видя, что девушка окончательно пришла в себя и уже может контролировать свои поступки, спросил Хартманн.
   - В Шанхайск, - забыв о всякой конспирации, не задумываясь ответила Оксана.
   Хартманн чуть не поперхнулся кофе, который заботливо приготовили хозяева особняка. Он вдруг отчётливо осознал, что он совершил непоправимую ошибку, связавшись с русской.
   Впервые о Шанхайске Хартман услышал, когда получил назначение в Ворошиловград и стал задолго до своего прибытия знакомиться с руководящим органом Ворошиловградской области.
   Из тех малочисленных документов, которые на тот период имелись в абвере, Хартманн знал, что 13 июля 1942 года, когда "люфтваффе" бомбила Ворошиловград, весь руководящий состав города перебрался в Шанхайск. И что именно там было принято решение об оставлении в Шанхайском районе партийных руководителей, которые не успели вовремя попасть к своим партизанским отрядам, к местам их постоянной дислокации.
   Хартман тоже собирался ехать в Шанхайск, но ехать инкогнито, под другой фамилией. Если, не дай Бог, кому-нибудь станет заранее известно о его секретной миссии, его поездка не будет иметь никакого смысла.
   Поэтому Хартманн был очень сильно удивлён, когда услышал из уст этой девицы, что ей надо ехать в Щанхайск. Он никогда не верил в такого рода случайности. К любой случайности, считал он, обычно приводят закономерности или хорошо продуманные и отработанные действия.
   И теперь всё вызывало у Хартманна подозрение. И то, что эта русская девушка оказалась у комендатуры, когда он туда приехал. И то, что при этой встрече Оксанана сначала вела себя не совсем естественным образом, а потом вдруг, ни с того ни с сего, согласилась скоротать с немецким офицером вечер. И даже то, что он у неё не первый мужчина. Она могла его специально там ждать и разыграть перед Хартманном целый спектакль. Не зря же она просит его посодействовать при поступлении на работу в "Кабаре". Там будет проверка, которой русская, видимо, и боялась.
   Обуреваемый вдруг возникшими подозрениями оберлейтенант теперь не знал, как ему лучше в данной ситуации поступить с девушкой.
   - Я прикажу, чтобы подготовили машину, - сказал Вильгельм и вышел из комнаты.
   Хартманн посмотрел на пустой коридор и с трудом нашёл нужного ему человека. Тот сидел у входа на табуретке и, облокотившись о край стола, дремал. Хартманн подошёл к нему и легонько толкнул в бок. Человек вскочил и вытянулся перед офицером по стойке "смирно".
   - Слушаю, герр офицер, - прокричал он по-русски.
   - Сейчас от меня выйдет девушка, - сказал Хартман этому человеку, который исполняя обязанности смотрителя дома, одновременно являлся и осведомителем Абвера.
   Человек молча кивнул головой.
   - Проследите за ней, - приказал Вильгельм Хартманн. - Я должен знать о ней всё.
   Дом, в котором Оксана провела ночь с немецким офицером, находился на улице Оборонной. Григорьева не знала, да и не могла знать, что в этом доме как раз и жили основатели "Кабаре", в которое она так стремилась попасть. Но волею судьбы ей не удалось с ними здесь встретиться, а если бы встретилась, тогда, возможно, её дальнейшая жизнь приняла бы совсем иной оборот.
   Ещё в этом доме, кроме вышеуказанной супружеской пары, проживал ещё один человек. Это был в советское время профессор Ворошиловградского пединститута М.И. Бернацкий. Теперь он стал главным редактором газеты "Нове життя" ("Новая жизнь").
   Редакция располагалась вначале по улице Казанской Љ 6, затем переехала в дом Љ 34 по улице Екатеринославской.
   Выпускалась газета в Ворошиловградской типографии, а стоила один карбованець (рубль). Для сравнения: бритьё и стрижка в парикмахерской стоили по три рубля, буханка хлеба - 150 рублей.
   Основной целью этого газетного издания была агитация в пользу национал-социализма и контрагитация против Советской власти.
   Первый номер этой газеты, выпушенной тиражом в шесть тысяч экземпляров, горожане увидели 18 августа 1942 года. В нём описывались доблестные победы "Великой Немецкой Армии" и сообщалось, что наконец-то наступила "новая жизнь", свободная от режима большевиков и Сталина. Кроме прочего, те, кто купил газету, смог узнать, что административный отдел Городской управы провёл перепись населения Ворошиловграда. По их подсчётам выходило, что в городе, включая Большую и Малую Вергунку (северо-восточная часть Ворошиловграда, окраина города) проживает "128 118 душ". Из них мужчин oт 15 лет и старше - 24981 человек, женщин от 15 лет и старше - 62738 человек. Граждан от 90 до 100 лет - 27 человек. Жителей немецкой национальности регистрировали в СС-Зихертайтполиции (ул. Карла Маркса). Их проживало 242 человека.
   Трудоспособные граждане были обязаны зарегистрироваться на бирже труда. Не прошедших регистрацию штрафовали на 500 рублей.
  
  Глава пятая
  
  ***
   Оксана, так и не сумев ни устроиться в "Кабаре", ни найти Пруткова, вернулась в Шанхайск.
   Единственный человек, который обрадовался её возвращению, была её мать. Андрей же не показывал и носа, и Оксане даже показалось, что тот намеренно избегает встреч с нею.
   Сначала Оксана подумала, что Андрей уехал в Германию. Она видела эти всюду расклеенные по городу призывы о переселении.
   - "Работники и работницы! Немецкая армия освободила Вас от террора Сталина и жидово-большевитских комиссаров. Германия может и хочет Вам помочь. Записывайтесь в бюро найма для отъезда на работу в Германию", - призывали красочные плакаты, написанные на русском и немецком языках.
   Самое интересное и непонятное для Оксаны было то, что немцы, проведя достаточно активную агитацию, собрали большое количество молодёжи, в поисках лучшей жизни изъявившей добровольное желание уехать на работу в Германию и во имя Германии. Об этом Оксана узнала от матери.
   Но в одном Оксана была твёрдо уверена - Андрей не мог вот так просто оставить малолетних братьев и уехать. Ему надо было кормить их.
  
  ***
   Для того, чтобы хоть как-то прокормить себя и членов своей семьи, необходимо было работать.
   - Я смогу выдавить из этой страны все до последней капли, - заявлял Эрих Кох. - Население должно работать, работать и еще раз работать...
   И люди вынуждены были идти на работу, которую предоставляли немцы. Нуждаясь скорейшего восстановления предприятий и путей сообщения, на всех оккупированных территориях была введена трудовая повинность для населения. С помощью вспомогательных управ и полиции была организована обязательная регистрация трудоспособных. Им выдавали рабочую книгу или карточки, которые еженедельно подписывались работодателями. Только при наличии таких документов можно было получить продукты питания. Нормы их выдачи были крайне низкими. Продуктов не хватало даже для восстановления сил самого рабочего, а тем более членов его семьи.
   Единственным выходом из создавшегося положения стали рынки.
   Андрей Телегин сразу смекнул, где можно заработать, не идя на услужение новой власти. Конечно, ассортимент товара на рынке был скудный, да и цены были намного выше привычных довоенных. Но мало кто покупал товары за деньги. Обмен был намного выгоднее покупки. Меняли всё, что представляло хоть какую-то ценность на продукты питания.
   Шанхайцы скупали или обменивали товары в окрестных деревнях, а потом приносили то, чем удалось разжиться, на городской рынок. Да и сами жители близлежащих сёл постепенно стали заполнять городской рынок.
   Старые шубы, кальсоны, женские панталоны, книги, замки с ключами и без ключей, спички, патефоны - чего только не было на рынке. Торговали все, кто мог стоять на ногах - дети, женщины, старики.
   Но эти товары Андрея мало интересовали. Он был там, где можно было выменять хлеб, прошлогоднее сало, солонину, масло, рыбу, соль и другие продукты питания. Разумеется, что он ничего не менял, ничего не покупал. Он с ватагой, состоящей из десяти-двенадцати хлопцев младше себя на восемь-десять лет, пробегал по рынку, создавая в рядах торгующих временный переполох. В это время два-три его человека, не задействованные в отвлекающих действиях, заранее облюбовав себе объект, спокойно очищали прилавки зазевавшихся торгашей.
   Вот и сегодня всё шло как обычно, но тут на рынке появился Сашко.
   Александр Землянский, или как его называли сверстники, Сашко, был физически крепче и на полтора года старше Андрея.
   Учась в школе, Александр был примерным мальчиком, активно занимался общественной работой, принимал участие в работе различных школьных кружков, в том числе литературном. За все эти заслуженные качества в 1938 году Александра Землянского приняли в комсомол.
   Но был ещё и Сашко, о котором мало кто знал. В Землянском одновременно уживалось два совершено разных человека. Один был видимый всеми паинька, другой (невидимый), в вечернее время, собиравший вокруг себя подростков, был не прочь и пошалить. Между школьниками района, где верховодил Телегин, и так называемыми городскими под предводительством Сашко, не раз происходили драки, победителями которых становилась то одна, то другая группа. И, тем не менее, Сашко многие побаивались за своенравный характер. Сашко во всём имел собственное мнение, его желание было главенствующим, даже если оно шло вразрез с существующими принципами морали или мнением товарищей.
   В 1941 году Землянский окончил десять классов.
   На следующий же день, как только он узнал о начале войны, Александр явился в военкомат с просьбой отправить его на фронт. Но из-за плохого зрения (Александр был близорук и носил очки), ему было отказано.
   С приближением фронта в сентябре 1941 года Александр вместе с Дмитрием Кулешовым поехал работать на Сталинградский тракторный завод. В феврале 1942 года, когда фронт был приостановлен, и у многих людей появилась уверенность, что немцев дальше не пустят, он вернулся в Шанхайск.
   После оккупации Шанхайска немцами, Александр Землянский исчез и вместо него появился Сашко, которому тоже не хотелось работать на немцев, и который тоже определил свой промысел на городском рынке.
   Вот как раз на этом рынке и встретились два конкурента - Сашко Землянский и Андрей Телегин.
   Однако, выяснить отношения и перераспределить зоны "работы" в этот раз ребятам не удалось. Рынок вдруг, как один большой улей потревоженный любителями сладенького, всполошился, загудел - началась облава.
   Облавы на рынке были явлением частым. Вызваны они были не поискам партизан, о которых в Шанхае ещё никто даже не слышал, а совсем другими причинами.
   Немцев не устраивала подобная торговля и обмен продуктами питания, и они были изначально объявлены незаконными. Поэтому все стихийные рынки постоянно разгонялись, у торговцев, а порой и у покупателей, отбирали еду.
   Была и ещё одна причина этих облав. Здесь выявлялись и арестовывались жители, уклоняющиеся от отбывания обязательной трудовой повинности. Попавших в трудовой лагерь людей, по необходимости использовали на тяжёлых работах. Они ремонтировали дороги, восстанавливали шахты, в ряде случаев направлялись для выполнения сельскохозяйственных работ в сёла.
   И Андрея, и Александра во время этой облавы задержали. Но им ещё повезло, так как полицаи, в большинстве своём местные жители, особо не бесчинствовали.
   - Ой, хлопцi, дограєтеся, вiдправлять вас до Нiмеччини*, - укоризненно сказал ребятам старый полицай, хорошо знавший Андрея, так как сам жил недалеко от Тлегиных. - Тiкайте швидше**.
   И они побежали, так как знали здесь все ходы и выходы.
   - I щоб я вас бiльше не бачив***, - крикнул им вслед полицай.
  
  ***
   Цены на рынке на продукты зависели от привоза. Осенью ведро
  картошки можно было купить за 100 рублей, 10 солёных огурцов - за
  12 рублей, литр молока - за 20 рублей. Продавцы были обязаны принимать к платежу все имеющиеся у населения деньги, как советские, так и немецкие, в том числе и ветхие, разорванные купюры. За отказ полагался штраф - 1000 рублей.
   Оксана уже подходила к рынку, где намеривалась выменять хотя бы полбуханки хлеба на оставшиеся от отца позолоченные часы, когда увидела впереди стоящий полицейский патруль и толпу людей.
   - Не ходи, облава, - крикнул ей кто-то, и она даже не поняла, кто из пробегающих мимо людей предупредил её об опасности.
   Патруль словно и не видел разбегающихся людей, тем самым давая возможность даже не очень проворным скрыться. Потому что многие из них были уроженцы этого города, до недавнего времени вместе работали и отдыхали, да и в полицию пришли не по идейным соображениям, а по причине безысходности и бесплатного пайка.
   Но и делали они это не безвозмездно, зная, что уже завтра кто-нибудь из спасённых ими людей обязательно в знак благодарности принесёт самогонки, а то и оставшейся с советских времён и хранящейся для исключительно важных событий, водочки. Таковы были неписанные условия взаимоотношений полиции и местных жителей.
   Чтобы не оказаться в одной толпе с бегущими торговцами и не быть случайно арестованной полицией, Оксана незамедлительно свернула в сторону. И сделала она это вовремя, потому что в противном случае не столкнулась бы нос к носу с Андреем Телегиным.
   Оба одновременно почувствовали неловкость, нелепость этой
  неожиданной встречи, но и просто так, не объяснившись, уйти не
  могли. Оксана всё ещё была обижена на Андрея, хотя эта обида была по-детски наивной, эгоистичной. Она боялась, что те внезапно возникшие чувства парня были вызваны не любовью к ней, а обычным инстинктивным влечением мужчины к женщине.
  _____________________________________________________________
  * Ой, хлопцi, дограєтеся, вiдправлять вас до Нiмеччини (укр.) - Ой, ребята, доиграетесь, отправят вас в Германию.
  ** Тiкайте швидше (укр.) - Убегайте скорее.
  *** I щоб я вас бiльше тут не бачив (укр.)- И чтобы я вас больше здесь не видел.
  
   - Ты придумал название для своего отряда? - пытаясь отдалить
  главный волнующий её вопрос, спросила Оксана.
   - Да, - быстро ответил Андрей, произнося первое название, какое пришло на ум. - "Красная звезда".
   - "Красная звезда"? - переспросила Оксана. - А разве у звезды бывает другой цвет?
   - Хорошо, - тут же согласился Андрей. - Пусть будет просто "Звезда".
   Андрей старался побыстрее отвязаться от этой навязчивой, вдруг в одночасье ставшей ему ненавистной девушки, которую он когда-то любил. Но что-то удерживало его, видимо, хотелось внести ясность в их отношения. И, видимо, только поэтому он не мог прервать с ней разговор.
   - Ладно, мне надо идти, - поняв, что именно сегодня, в эту минуту она не сможет задать свой вопрос, сказала Оксана и даже сделала шаг мимо Андрея.
   - Люська была в Ворошиловграде и видела, как ты разъезжаешь с немцами на машине, - Андрей старался не смотреть на Оксану, но, тем не менее, успел заметить, как девушка замерла на полушаге, а лицо её моментально стало белым.
   Оксана совершенно не знала, кто такая эта "Люська" и где она могла её видеть, но это её сейчас не особо интересовало. Она вдруг отчётливо поняла, что теряет Андрея. Такое мужчины если и прощают, то в очень редких случаях и то при предоставлении неопровержимых доказательств ложного обвинения в измене. И Оксане показалось, что она такие доказательства нашла.
   - Дура твоя Люська, - как можно спокойно сказала она.
   - Она не моя, - поправил собеседницу Андрей.
   Оксана со снисходительной улыбкой посмотрела на Андрея, давая тем самым понять, какой он, в сущности, наивный доверчивый человек, поверивший сплетням.
   - Во-первых, не с немцами, а с немцем, - начала объяснять Оксана. - А во-вторых, это никакой не немец, а русский. И то, что он носит немецкую форму, ещё ничего не значит. Вильгельм - разведчик. А я его связная. Всю секретную информацию, которую он с риском для своей жизни добывает, я по рации сразу же передаю в Москву.
   - Так уж и в Москву? - съязвил Андрей.
   Он не верил ни одному слову произнесённому Оксаной. А то, что она врала ему, Андрей нисколько не сомневался - ему достаточно было того резкого изменения на лице девушки, когда он ей сказал мучившею его новость. С её стороны это было предательством, которое она пытается замаскировать под какую-то несуществующую рацию и такого же несуществующего разведчика.
   - Да, в Москву, - подтвердила девушка.
   Андрей ещё раз внимательно посмотрел на Оксану, окинул её с ног до головы и процедил сквозь зубы:
   - Ври больше!
   - Больно надо! - обиделась Оксана. - Не хочешь верить, не верь. Только я говорю правду.
   И Оксана, небрежно отстранив Андрея, гордой походкой, как могла ходить в их городе только она одна, прошла мимо парня, оставляя того стоять в полном замешательстве.
   Но и сама Оксана недоумевала, кто из жителей Шанхая мог видеть её в Ворошиловграде. Вот так партизанка, мысленно отругала себя Оксана, не то, что врага, своих даже не заметила.
   А Люськи, как таковой, на которую ссылался Андрей, в природе не существовало. Это было образное народное выражение, обобщающее все известия, полученные из недостоверных источников. Другими словами, это были досужие вымыслы и сплетни, выдаваемые за истину.
   Когда-то давным-давно, ещё до революции, при царе Горохе, жила в этих краях безобидная старуха. Звали её Людмила Бенидиктовна Корнеева. Но, несмотря на почтенный возраст, все почему-то называли её просто "Люськой". Так вот эта самая Люська, по рассказам старожил, знала практически всё и могла ответить на любой вопрос, если это касалось какого-нибудь определённого человека. Она не была колдуньей или ворожеей, но воспалённое воображение Люськи позволяло ей из обрывов услышанного, домыслить
  и так донести свой рассказ до слушателей, что он выглядел вполне правдоподобным. Мало кому удавалось после этого смыть прилипшую на них грязь, вылитую "по доброте души" Людмилой Бенидиктовной.
   Люська Корнеева давно умерла, но вот память о ней навсегда осталась. "Люська сказала, Люська видела" - так зачастую говорили коренные жители и те, кто хоть краем уха слышал о Людмиле Бенидиктовне.
   В разговоре с Оксаной Андрей намеренно употребил это выражение. Тем самым он давал ей понять, что он не совсем верит в услышанное, но хотел бы из первых уст узнать правду. Оксана его не поняла или не захотела понять, а стала выдумывать истории покруче, чем Людмила Бенидиктовна. Значит, в этот раз Люська не солгала.
   Андрей не учёл то обстоятельство, что семья Григорьевых не была коренными жителями Шанхайска, и о Людмиле Бенидиктовне могли просто и не знать.
  
  ***
   Если уж до конца говорить о тяжёлом, если не сказать прямо бедственном положении гражданского населения Шанхайска, то следует отметить ещё один очевидный факт.
   Хозяева тех домов, где размещались представители новой власти, могли получать от немцев как деньги, так и продукты питания. Правда, за это им приходилось не только готовить своим "благодетелям" еду, но и шить для них, стирать их одежду, а также выполнять различные мелкие поручения.
   Но таких домов было незначительное количество. Дом, в котором жили Телегины из-за дряхлости и обветшалости да к тому же отдалённости его от центра, для постоя даже не рассматривался.
   Евгения Сигизмундовна Ведунова жила в центре города в самом красивом и большом доме Шанхайска, в который она по совету своего старшего брата Феликса Милляра переехала летом 1940 года. Переехала без мужа, которого банально бросила, но вместе со своим четырнадцатилетним сыном.
   И естественно, что в период оккупации дом Ведуновых стал местом постоянного пребывания немецких офицеров. Евгения Сигизмундовна была преподавателем немецкого языка, поэтому свободно общалась со своими квартирантами на их родном языке, чем вызвала их особое расположение к себе. Красивая сорокалетняя женщина и не думала обстирывать да обшивать постояльцев. Она нашла другой, более лёгкий, заложенный самой природой способ.
   Да тут ещё немцы решили открывать школы, так что Евгении Сигизмундовне предстояла ещё одна, хоть и не любимая, но зато привычная работа.
   Решение об открытии на оккупированных территориях школ для местного населения, было вызвано несколькими причинами. Одна из таких причин была указана генералом группы армий "Север" в служебной записке на имя вышестоящего руководства.
   Вот её текст: "Поскольку трудовая повинность наступает только с 14-летнего возраста, молодые люди в городах в возрасте 12-14 лет практически предоставлены самими себе, бездельничают, спекулируют и убивают время другими способами. Такое состояние является совершенно недопустимым. Оно позволяет русским говорить о разрушительной системе немцев в области культуры, что способно создать угрозу общественному порядку".
   Кроме того, немцы уделяли внимание школам, так как считали их идеологическими учреждениями, готовящими из бывших советских людей "нового человека".
   Немецким отделом просвещения была даже разработана специальная программа начального образования. Она разрешала преподавание не более семи предметов. Особое внимание уделялось изучению немецкого языка. После окончания 4 класса учащийся должен был "уметь изъясняться по-немецки в повседневной жизни".
   Почасовой объём обучения составлял 18 часов в неделю для учащихся первого класса, 21 час - для второго класса, 24 часа - для третьего класса, 26 часов - для четвёртого класса.
  
  ***
   Из Приказа отдела просвещения по городу Шанхайску от 24 сентября 1942 года:
   "Для обеспечения полного охвата школой всех детей, подлежащих начальному образованию предлагаю:
   1. Старостам и заведующим школами довести до сведения всего населения, что начальное образование является обязательным и бесплатным. Заведующим школами и учителям в течение двух дней произвести тщательный учёт и списки родителей, дети которых не посещают школу, списки передать старостам.
   За невыполнение данного приказа родителей, чьи дети не будут посещать школу, подвергать штрафу в размере 500 рублей".
  
  ***
   Но были и противники такого подхода к образованию. Так, например, тот же Эрих Кох на собрании нацистских чиновников в Ровно 28 августа 1942 года категорически заявлял:
   - Необходимо поддерживать низкий образовательный уровень украинцев. Следовательно, надо применять соответствующую школьную политику. Трехклассные школы уже дают слишком высокое образование. Кроме этого, надо сделать все, чтобы снизить высокий демографический рост на этих территориях. Фюрер предусмотрел для этого специальные меры. Ибо иначе через несколько поколений немецкий народ будет прижат к стене биологической силой этого народа.
   И, тем не менее, школы создавались и функционировали. Школьное образование для тех, кто посещал пятые классы и выше, было платным. За одного ребёнка приходилось платить до 60 рублей в месяц. За прогулы родителей штрафовали или сажали в тюрьму. Охват школьников был практически 100-процентный. Тех, кто прогуливал занятия, полиция доставляла в школы принудительно.
   Для работы в обновлённых школах привлекались учителя. А их как раз и не хватало, так как многие эвакуировались. Учителями могли быть только те, кто имел специальность и стаж педагога. При назначении на должность учителя преимущество получали те, кто получил соответствующее образование в дореволюционной России.
   Большое значение при отборе уделялось тем, кто свободно мог общаться на украинском языке. Дело в том, что в Шанхайске в подавляющей массе жили приезжие люди из разных уголков России, попавшие сюда по разным причинам: кто-то в поисках лучшей доли, кто-то скрывался от правосудия, кто-то по распределению в быстроразвивающиеся промышленные районы. И, разумеется, украинский язык был им не родным.
   - "Особи, якi в останнi роки належали до ВКП (б), або до активних членiв комсомола, а також i тi, що вiдомi як вороги української нацiональної культури не мають прав на призначення вчителями"*, - говорилось в памятке отдела просвещения о подборе кадров в открываемые школы.
   Евгения Сигизмундовна, как никто другой удовлетворяла всем этим предъявляемым требованиям, поэтому она была в Шанхайском отделе образования на особом счету.
   То, что обучение было платным, никого в Шанхайске не удивило.
   Ещё до начала войны постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Љ1860 от 2 октября 1940 года в стране было введено платное обучение.
  
  ***
   Из Постановления СНК СССР "Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР и об изменении порядка назначений стипендий":
   "Учитывая возросший уровень материального благосостояния трудящихся** и значительные расходы Советского государства на строительство, оборудование и содержание непрерывно возрастающей сети средних и высших учебных заведений, Совет Народных Комиссаров СССР признает необходимым возложить часть расходов по обучению в средних школах и высших учебных заведениях СССР на самих трудящихся и в связи с этим постановляет:
   1.Ввести с 1 сентября 1940 года в 8, 9, и 10 классах средних школ и высших учебных заведениях плату за обучение.
   2.Установить для учащихся 8-10 классов средних школ следующие размеры платы за обучение:
   а) в школах Москвы и Ленинграда, а также столичных городов городов союзных республик - 200 рублей в год;
  ____________________________________________________________
  * Особи, якi в останнi роки належали до ВКП (б), або до активних членiв комсомола, а також i тi, що вiдомi як вороги української нацiональної культури не мають прав на призначення вчителями. (укр.) - Лица, которые в последние годы принадлежали к ВКП (б), или к активных членов комсомола, а также и те, что известны как враги украинской национальной культуры не имеют прав на назначение учителями.
  ** Для справки: средний размер ежемесячной заработной платы в 1940 году в СССР составлял 331 руб.
  
   городов союзных республик - 200 рублей в год;
   б) во всех остальных городах, а также селах - 150 рублей в год.
   Примечание. Указанную плату за обучение в 8-10 классах средних школ распространить на учащихся техникумов, педагогических училищ, сельскохозяйственных и других специальных средних заведений.
   3.Установить следующие размеры платы за обучение в высших учебных заведениях СССР:
   а) в высших учебных заведениях, находящихся в городах Москве и Ленинграде и столицах союзных республик, - 400 рублей в год;
   б) в высших учебных заведениях, находящихся в других городах, - 300 рублей в год.
   Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР В. Молотов
   Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров СССР М. Хломов".
   Это делалось в первую очередь для того, чтобы привлечь новую
  рабочую силу из молодёжи на шахты, рудники, транспорт, фабрики и заводы. И не просто привлечь, но и перед этим научить молодёжь рабочим профессиям в специализированных училищах.
  
  ***
   Из Указа Президиума Верховного Совета СССР ОТ 02.10.1940 "О
  государственных трудовых резервах СССР":
   "В целях создания государственных трудовых резервов для промышленности Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
   1. Признать необходимым ежегодно подготавливать для передачи в промышленность государственные трудовые резервы в количестве от 800 тысяч до 1 миллиона человек путем обучения городской и колхозной молодежи определенным производственным профессиям в Ремесленных Училищах, Железнодорожных Училищах и в школах Фабрично-Заводского Обучения.
   2. Для подготовки квалифицированных рабочих металлистов, металлургов, химиков, горняков, нефтяников и рабочих других
  сложных профессий, а также квалифицированных рабочих для морского
  транспорта, речного транспорта и предприятий связи - организовать в городах Ремесленные Училища с двухгодичным сроком обучения.
   3. Для подготовки квалифицированных рабочих железнодорожного транспорта - помощников машинистов, слесарей по ремонту паровозов и вагонов, котельщиков, бригадиров по ремонту пути и других рабочих сложных профессий - организовать Железнодорожные Училища с двухгодичным сроком обучения.
   4. Для подготовки рабочих массовых профессий, в первую очередь для угольной промышленности, горно-рудной промышленности, металлургической промышленности, нефтяной промышленности и для строительного дела, организовать школы Фабрично-Заводского Обучения с шестимесячным сроком обучения.
   5. Установить, что обучение в Ремесленных Училищах, Железнодорожных Училищах и в школах Фабрично - Заводского Обучения производится бесплатно и учащиеся в период обучения находятся на иждивении государства.
   6. Установить, что государственные резервы рабочей силы находятся в непосредственном распоряжении Совета Народных Комиссаров СССР и не могут быть используемы наркоматами и предприятиями без разрешения Правительства.
   7. Предоставить право Совету Народных Комиссаров СССР ежегодно призывать (мобилизовывать) от 800 тысяч до 1 миллиона человек городской и колхозной молодежи мужского пола в возрасте 14-15 лет для обучения в Ремесленных и Железнодорожных Училищах в возрасте 16-17 лет для обучения в школах Фабрично - Заводского Обучения.
   8. Обязать председателей колхозов ежегодно выделять в порядке призыва (мобилизации) по 2 человека молодежи мужского пола в возрасте 14-15 лет в Ремесленные и Железнодорожные Училища и 16-17 лет в школы Фабрично - Заводского обучения на каждые 100 членов колхозов, считая мужчин и женщин в возрасте от 14 до 55 лет.
   9. Обязать городские Советы депутатов трудящихся ежегодно выделять в порядке призыва (мобилизации) молодежь мужского пола в возрасте 14-15 лет в Ремесленные и Железнодорожные Училища и 16-17 лет в школы Фабрично-Заводского Обучения в количестве, ежегодно устанавливаемом Советом Народных Комиссаров СССР.
   10. Установить, что все окончившие Ремесленные Училища, Железнодорожные Училища и школы Фабрично-Заводского Обучения считаются мобилизованными и обязаны проработать четыре года подряд на государственных предприятиях, по указанию Главного Управления Трудовых Резервов при Совете Народных Комиссаров СССР, с обеспечением им зарплаты по месту работы на общих основаниях.
   11. Установить, что все лица, окончившие Ремесленные Училища, Железнодорожные Училища и школы Фабрично-Заводского Обучения, пользуются отсрочками по призыву в Красную Армию и Военно-Морской Флот на время до истечения срока, обязательного для работы в государственных предприятиях, согласно "статье 10" настоящего Указа.
   Председатель Президиума Верховного Совета СССР - М. Калинин.
   Секретарь Президиума Верховного Совета СССР - А. Горкин".
  
  Глава шестая
  
  ***
   К великой радости Петра Скворцова на него наконец-то обратили внимание. 26 августа 1942 года, когда в Луганске начал работать театр "Кабаре", его пригласили на беседу в "Русский отдел службы безопасности" (РОСБ), который был создан в Ворошиловграде при немецком отделе СД.
   Агентурная сеть внутренней СД делилась на пять категорий: секретные агенты, агенты, информаторы, помощники информаторов, "ненадёжные".
   РОСБ был разделён на два отделения: уголовное и политическое. Первый "уголовный" отдел ведал делами об убийствах, кражах и грабежах, а также устанавливал личности подозрительных людей. Кроме этого первому отделу вменялось в обязанность борьба с проституцией. Хотя, скорее всего, эта была даже не борьба, а ограждение публичных домов (а точнее немецких солдат и офицеров) от разносчиков венерических заболеваний.
   Первый отдел имел в своём штате восемь следователей до шестнадцати гласных агентов.
   "Политический" отдел имел всего два следователя и четыре гласных агента. Они занималось политическим сыском и при содействии негласной агентуры выявляли партизан, разведчиков, активистов подполья.
   Был ещё один следователь по особым поручениям, который напрямую подчинялся начальнику "русского отдела". Были ещё в штате два переводчика, секретарь и машинистка.
   Руководил "Русским отделом службы безопасности" бывший бухгалтер Ворошиловградского маслокомбината П.А. Бербец.
   Петра Скворцова вызвали во второй отдел. Скворцов ещё раз подробно рассказал, а потом и подтвердил свои показания на бумаге, заверив их собственноручной подписью, о курсах, которые он закончил, и о тех людях, которых он успел запомнить не только по приметам, но и по фамилиям.
   Затем также подробно он рассказал о своей подготовке и почему его не направили в партизанский отряд.
   - Я понимал, что всё это может плохо кончиться, - пояснял Скворцов. - Поэтому и к учёбе не проявлял особого рвения. Да и потом, кто-то из пожилых курсантов видимо хорошо знал моего отца, и донёс на меня. У НКВД появились вопросы ко мне, и они стали более тщательно проверять мою биографию. Если бы ваши войска не вошли в Ворошиловград, меня, скорее всего, расстреляли бы.
   - Так вы толком в этой школе ничего не усвоили? - спросил по-русски немецкий офицер, до этого момента сидевший молча с самого начала беседы.
   - Почему же? - Скворцов даже обиделся. - Я могу не только пользоваться всеми видами взрывчатки, но также и изготавливать любые взрывчатые вещества.
   - Так уж и любые? - усмехнулся немец.
   Скворцов сразу, как только вошёл в это помещение, определил, что немец этот оказался в РОСБе не случайно. И скорее всего, пришёл тот сюда по его, Петра Скворцова душу.
   - Преподаватель сказал, что у меня прирождённый талант к взрывному делу, - похвастался Скворцов.
   - В таком случае будем вместе взрывать мосты, и пускать под откос военные эшелоны, - констатировал немец.
   - Какие мосты? Какие эшелоны? - не понял Скворцов.
   - Советы вас в партизанский отряд отказалась брать, а я вас возьму, - заверил немец и тут же спросил: - Вы согласны войти в мой партизанский отряд?
   Скворцов опешил. Он никак не ожидал, что ему предложат так подвергать свою жизнь опасности и идти в какой-то партизанский отряд. Ему хватало службы в полиции.
   - Как у вас обстояло с радиоделом? - задал новый вопрос офицер.
   - В этом я не силён, - честно признался Скворцов.
   - Плохо, - огорчился немец. - Радисты в отряде тоже нужны.
   Скворцов вдруг понял, что судьба даёт ему шанс, что он ещё может спастись, подставив вместо себя другого человека. Надо только это сделать так, чтобы этот ушлый немец ни о чём не догадался. И Скворцов решился.
   - Но у меня есть человек, который может справиться с обязанностями радиста, - решительно заявил он.
   - Что это за человек?
   - Он есть в моём списке.
   Оберлейтенант Вильгельм Хартманн взял в руки составленный "кандидатом в партизаны" список и бегло просмотрел его. Не густо. Да и радистов всего три человека, все женщины приблизительно одного возраста - не больше двадцати лет от роду. Так указал Скворцов. Карпенко Валентина, Шевцова Любовь, Григорьева Оксана.
   В своей работе Хартманн не любил использовать женщин. Понимал, что это слабые существа и в любую минуту могут предать, найдя при этом весомые доказательства своего предательства. А если их ещё и хорошенько припугнуть, даже не применяя методов физического насилия, женщины согласятся сделать для тебя всё, что угодно. За примерами далеко ходить не надо. Недавно две такие "не больше двадцати лет", чтобы избежать отправки в Германию, добровольно дали согласие быть негласными осведомителями РОСБа. Ещё одну, покрепче нервами, пришлось арестовать и подержать пару дней в одиночной камере, после чего и она также стала добросовестно работать на РОСБ.
   А Хартманну нужны были такие люди, которые должны служить великой Германии не за страх, а за совесть. Однажды сменив хозяев, человек может сменить их и во второй раз. И только тот, кто добровольно или по принуждению скрепил свой союз с Германией кровью, будет идти до конца.
   Поэтому оберлейтенант без особого энтузиазма воспринял предложение Скворцова о радистах-женщинах. Как их там, Карпенко, Шевцова, Григорьева?
   И тут Хартманна словно кипятком ошпарили, он напрягся и замер. Он вдруг вспомнил, что уже слышал эту фамилию - Григорьева. И даже возил её по месту проживания.
   Что он о ней знал? Да в сущности ничего.
   Прописана в Ворошиловграде. Уехала в Шанхайск. В списке Скворцова значится как радистка. Возможно, где-то там, в районе Шанхайска, действует не один партизанский отряд. Слежка за Григорьевой ничего не дала - ни с кем больше не встречалась, ни с кем не общалась, выехала за город и уехала на попутной легковой машине в неизвестном направлении. Так доложили информаторы. Ладно, думал Хартманн, никуда эта Григорьева не денется, хотя встретиться с этой милой девушкой ещё раз он бы не отказался. Надо будет установить круглосуточное наблюдение за домом, где она прописана, да и установить сбежавших или эвакуированных хозяев дома.
   Хартманн посмотрел на своего "взрывника". Тот был явно чем-то встревожен. Конечно же, не хочет идти в партизаны, понял Хартман. Но ничего, он умеет сбивать спесь с таких "гордецов".
   Хартманн молча подсунул к Скворцову чистый лист бумаги.
   - Что это? - не на шутку встревожился Скворцов.
   - Пиши, - сказал Хартманн, и чтобы не слышать вытекающий из данного приказа вопрос, добавил: - Я сейчас скажу, что надо написать.
   И Скворцов под диктовку немецкого офицера дал подписку в том, что он обязуется следить за появлением в городе партизан и, в случае их обнаружения, незамедлительно сообщать об их месте нахождения в жандармерию.
   - Это всё? - не удержался от вопроса Скворцов.
   Хартманну не очень нравилось работать с таким контингентом, как Скворцов, которые постоянно думают только о своей личной выгоде, а если возникает хоть какой-то намёк на опасность, они отмеживаются от работы всеми правдами и неправдами. Как это у русских? Загребать жар своими руками? Вот такой же и этот Пётр Скворцов. Но, тем не менее, выбора у него не было.
   - Вы можете найти хотя бы одну из них? - помахивая списком Скворцова, спросил Хартманн.
   - Да, - подтвердил тот, - одну, думаю, найти смогу.
   - Кого именно? - Хартманн затаил дыхание.
   - Карпенко Валентину.
   Хартманн был даже рад, что это оказалась не Григорьева. В настоящий момент он ещё не был готов к новой встрече с ней.
   - Форму снять, до особого распоряжения в городе не показываться, а ещё лучше из дома никуда не выходить, - приказал Хартманн. - Но сначала выполнишь одно моё поручение. Найдёшь эту женщину - Карпенко. Ты, ведь любишь женщин, не так ли?
   - Кто же их не любит? - искренне удивился Скворцов.
   Немцы тоже любили женщин. И постоянно это подчёркивали. Так во втором номере газеты "Новая жизнь" была опубликована статья "Большевистское "раскрепощение" женщины", где рассказывалось о нелёгкой доли советской женщины. Кем только не сделала советская власть женщину - и кухаркой, и прачкой и домработницей, - сокрушался автор статьи. - Да и на работе ей приходилось быть стахановкой.
   - Очереди - бич советской женщины. Это спрут, который своими многочисленными щупальцами высасывает из нее все жизненные соки. Едва ли найдется в мире более угнетенная и порабощенная существо, как советская женщина, если иметь в виду не женщину разжиревшего еврея - завмага или фаворитку сталинского двора, "удостоенную" 100-тысячной премии, а обычную рядовую женщину: работницу, крестьянку, служащую, - было написано в "Новой жизни".
   Да, для "угнетённых сталинским режимом" женщин немцы делали всё - и следили за их здоровьем в публичных домах, и разрешали им танцевать полураздетыми в "Кабаре", и разрешали им обстирывать себя. А ещё советских женщин немцы мучили, применяя к ним самые изощрённые пытки, в застенках гестапо. А ещё советских женщин немцы просто убивали.
  
  ***
   Из газеты "Новая жизнь":
   "Вести с военных действий. Бои в центре Сталинграда: Блестящая победа немецкого оружия. Большевики продолжают врать".
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 2 сентября 1942 года:
   "В течение 2 сентября наши войска вели ожесточённые бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районе северо-западнее Новороссийска. На других фронтах существенных изменений не произошло.
   Пробравшийся в расположение наших войск рабочий Ворошиловградского паровозостроительного завода им. Октябрьской революции Овчаренко П. Т. сообщил о чудовищных преступлениях немецко-фашистских захватчиков.
   "Ворвавшись в Ворошиловград, немецкие солдаты и офицеры сразу же приступили к массовым грабежам. Дело доходило до того, что гитлеровцы останавливали на улицах прохожих, раздевали и грабили их. На улице Фрунзе немецкий солдат отнял у работницы трикотажной фабрики Анны Савко часы, а затем застрелил её. Прибывшие вслед за передовыми частями немецкой армии гестаповцы произвели массовые аресты и кровавые расправы. В Центральном парке культуры и отдыха за одну ночь фашистские палачи расстреляли больше ста пятидесяти мирных граждан. На улицах Карла Либкнехта, Шевченко и многих других висят десятки трупов мирных граждан".
  
  ***
   С 1 сентября 1942 года в Ворошиловграде начали работать медицинские учреждения, в некоторых из которых были палаты для стационарных больных и изоляторы. Пациентов, жителей города всех без исключения, принимали окулисты, стоматологи, педиатры, кожники. Разумеется, не безвозмездно. Приём врача стоил 7 рублей (или 7 карбованцев), вызов на дом - 30 рублей, оперативное вмешательство, включая роды - 150 рублей, плата за лежащего в стационаре или изоляторе - 20 рублей в сутки.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 2 сентября 1942 года:
   "Партизаны отряда под командованием тов. М., действующего в Могилёвской области, в течение августа нанесли крупные потери немецко-фашистским захватчикам на их коммуникациях. Партизаны пустили под откос два железнодорожных эшелона с продовольствием и эшелон с боеприпасами. В последние дни подорван эшелон из 12платформ с орудиями и 14 товарных вагонов с боеприпасами. Во время крушений убито до 200 немецких солдат и офицеров".
  
  ***
   Партизаны - лица, ведущие вооружённую борьбу на территории, оккупированной противником с использованием методов партизанской войны.
   Слово "партизан" употребляется преимущественно как общее название участника негосударственных, то есть не являющихся регулярной армией (или регулярных, действующих в отрыве от основных сил), военных объединений - военных отрядов, состоящих из сторонников определённых политических (властных) кругов или общественных сил данной страны и использующих поддержку местного населения.
   Поддержка местного населения является определяющим фактором, в противном случае это не партизаны, а бандиты, диверсионные группы, незаконные вооружённые формирования или вооружённая оппозиция.
   Неофициальный характер партизанских отрядов чаще всего связан с тем, что их целью является борьба против существующей в стране власти (политического или военного режима) или оккупационного режима враждебной страны; причём, преимущественно военным путём, методами партизанской войны в тылу противника - диверсии, террор, вооружённые столкновения с силами полиции, регулярной армии, местной администрации, пользуясь замаскированным передвижением по территории и избегая фронтальных столкновений с превосходящими силами противника.
   Партизанское движение является проявлением народной войны против воинских подразделений и администрации, которые население считает чуждыми и оккупационными.
   Партизаны и партизанские соединения как военные формирования имеют спорный официальный международный правовой статус, но по международному праву при пленении могут подпадать под статус "военнопленных" при определённых, не всегда строго соблюдаемых, условиях.
  
  ***
   А вот с партизанами на луганщине, как на всей Украине, было сложнее. С августа 1941 года по 26 июля 1942 года, на случай вынужденного отхода частей Красной Армии с территории Украины, органами Госбезопасности были оставлены для работы в тылу немцев 778 партизанских отряда и 622 диверсионные группы, в том числе на территории Ворошиловградской области - 120 партизанских отрядов и 291 подпольных диверсионно-террористических групп. Однако к концу августа 1942 года поддерживалась связь только с 216 партизанскими отрядами Украины.
   Дмитрий Кулешов в составе разведывательно-диверсионной группы Четвертого Управления НКВД Украины в конце мая 1942 года был сброшен с парашютом в районе Донецка. Приземление произошло благополучно, если не считать, что грузовые мешки с боеприпасы и продовольствием, отнесённые ветром упали в населенном пункте, где находился полицейский дозор неприятеля. Пока немцы соображали, что по чём, группе удалось уйти.
   Практически без еды и оружия партизаны попытались выполнить поставленную перед ними задачу. Основная цель этой задачи сводилась к следующим действиям: уничтожение живой силы, боевой техники, военных грузов и транспортных средств немцев. А сделать это в сложившихся условиях было практически невозможно. Отряд не имел ни баз для длительного оседания, ни агентурной сети, ни связи с местным населением, значительная часть которого видела в немцах не захватчиков, освободителей от большевиков.
   Большая часть "партизан" не выдержала выпавших на её долю тягот и, самовольно покинув отряд, стала пробираться в города и сёла по местонахождению своих семей и родственников.
   Боясь, что остатки отряда и их местонахождение будут выданы дезертирами немцам, командир принял решение перейти в другой район. Об этом Дмитрий Кулешов и сообщил в центр при очередном сеансе радиосвязи.
  
  ***
   Пётр Скворцов, конечно же, знал где жила Валя Карпенко. После той случайной встрече на рынке, они стали встречаться. Происходило это обычно вечерами, когда Пётр не был занят на службе, да и у Вали выпадало свободное время. И у Скворцова, и у Карпенко были пропуска, позволяющие им находиться на улице во время комендантского часа.
   Валентина Карпенко была вынуждена пойти на работу к немцам, там хотя бы что-то платили. Устроилась она официанткой в ресторан "Золотой якорь", находящийся на улице Ленина,6. Работа была не из лёгких, но это было всё же намного лучше, чем на рынке выменивать вещи на продукты питания. Ей не очень-то нравилось обслуживать пьяных немцев, которые откровенно приставали к ней, щипали или похлопывали ниже спины, а то и просто делали неприличные намёки. Но выбора у Вали не было.
   А вот с Петром ей было интересно. И потом у них было много общего. Они оба прошли подготовку в одной школе, оба давали клятву партизана, и оба, во всяком случае, Валя была в этом уверена, были оставлены для работы в подполье. И если к Вале ещё никто ни разу не пришёл от "Деда Кузьмы", и она жила в ожидании и относительной безопасности, то её Петя постоянно рисковал, так как был в постоянном окружении врага, где один неверный шаг, одно случайное слово могли привести к гибели. Поэтому Валя уважала Петра, гордилась им, и даже любила. Да, она не боялась признаться себе самой, что влюбилась в мужчину старше себя по возрасту и стала спать с ним. Это её ничуть не смущало, так как Пётр был свой, русский, в то время как она в любую минуту оказаться в постели какого-нибудь пьяного немецкого офицера.
   Сегодня у них тоже должна была состояться очередная встреча, которую Валя немного опасалась. Не столько самой встрече, сколько разговору, который должен был между ними произойти. Валя была беременная, и не знала, как к этому известию отнесётся ей Петя.
   Пётр ждал её у дома. Вечера были ещё тёплые, поэтому Валя, кроме лёгкого ситцевого сарафана, не стала ничего больше из верхней одежды одевать. А вот Пётр был одет по-другому, чем обычно. Вместо привычной формы на нём красовался обычный гражданский костюм, сшитый ещё в довоенное время. Сначала Валя даже не поняла, что произошло. Она видела, что Пётр чем-то взволнован.
   - У тебя неприятности? - вместо приветствия спросила Валя.
   - Как сказать, - неопределённо ответил Пётр. - Давай отойдём.
   Валя послушно пошла следом за отцом своего будущего ребёнка. У Пети неприятности, думала она, как я ему скажу про свою беременность. А вдруг он воспротивится её решению рожать. Нет, уж лучше она пока подождёт со своим известием. Для неё сейчас намного важнее он сам, чем ещё не только не родившийся, но и буквально накануне зачатый ребёнок.
   О том, то она беременная, Валя узнала совершенно случайно. В последнее время она стала уставать на работе и, чтобы хоть как-то снять эту усталость, ей хотелось постоянно спать.
   - Да у тебя температура, - приложив руку к голове Вали, спросила старшая и по возрасту, и по должности официантка. - Ты девонька, часом, не в положении?
   - В каком положении? - не поняла Валя вопроса и убрала чужую руку со своей головы.
   - В самом обычном, лёжа на спине, - съязвила старшая официантка. - Смотри, узнают, останешься без работы.
   Дома Валина мать подтвердила догадки старшей официантки, рассказав дочери о том, как это бывает в первый раз. Все симптомы указывали на беременность дочери. Мать не ругалась, спросила только:
   - Нагуляла?
   Валя, не зная, как быть в данной ситуации, молча кивнула головой.
   - Случайно не от немцев? - спросила мать.
   - Нет, мама, он наш, партизан, - поспешила заверить Валя.
   - Час от часу не легче, - тяжело вздохнула женщина.
   И вот теперь, идя рядом с Петром, Валя твёрдо решила для себя ничем не волновать любимого человека.
   - Я ухожу в партизаны, - сказал Пётр, как только они отошли метров на сто от её дома. - Ты пойдёшь со мной?
   Валентина опешила. Во-первых, без приказа она не имела права оставлять Ворошиловград. Но не это было сейчас главное. Выходит, она не ошиблась, и её Пете угрожает опасность. А если это так, ему необходимо как можно скорее покинуть город, а он вместо этого, рискуя собственной жизнью, приходит к ней и зовёт с собой. Значит, она ему не безразлична. Валентина и так бы пошла за ним на край света, но скитание по лесам, которых на луганщине практически и не было, могло негативно сказаться на будущем ребёнке.
   - Нам нужна радистка, - видя замешательство девушки, Пётр поторопил Валю с ответом.
   - Нет, - отказалась девушка. - Я не могу, у меня другое задание.
  
  ***
   Через два дня Валентине Карпенко, несмотря на то, что она была трудоустроена, из городской управы принесли повестку для отправки на работу в Германию. Повестка была подписана начальником биржи труда В.Д Штейном. Валя знала, что Штейн, это немец, до войны живший в их городе.
   Сама идея использовать жителей оккупированных областей для работы в интересах немецкой промышленности возникла не сразу. Считая славянские народы неполноценной расой, немцы сначала не хотели и близко подпускать к себе всех этих русских, белорусов и украинцев. Однако с началом затяжных боёв под Москвой жителей оккупированных районов всё чаще стали привлекать для обслуживания частей Вермахта, а затем и для отправки за границу с целью использования их в качестве бесплатной или низкооплачиваемой рабочей силы.
   Первые эшелоны работников с востока, так называемых на немецкий лад "остарбатеров" из Украины в Германию отправились в январе 1942 года из Харькова и Киева. Впоследствии такие "наборы" стали проводиться регулярно - причем не только на Украине, но и в других оккупированных областях СССР.
   Валя читала в газете "Новая жизнь" от 28 августа в рубрике "По нашему городу" официальное напоминание: "Для учета и распределения рабочей силы в Ворошиловграде образовано Биржу труда, которая проводит регистрацию всего работоспособного населения и посылает на работу". Но то, что это коснётся и её, просто представить не могла.
  
  ***
   У Хартманна просто не было другого выбора, чтобы заставить Валентину Карпенко согласиться на "предложение" Скворцова. До поры до времени он не хотел, чтобы все члены его группы владели полной информацией об отряде. Хотя и полноценного отряда, как такового, не у него не было. Да он и не нужен был.
   "Отряд" Хартманна состоял из трёх человек. Командир отряда - он сам, только под другой фамилией, комиссар - Скворцов, радист -Карпенко. Для проводимой Абвером операции этих людей вполне хватало. Но если с "комиссаром" было всё просто и понятно, то с "радистом" возникли проблемы.
   Именно поэтому Хартманн и "организовал" эту повестку для Валентины Карпенко, надеясь, что та предпочтёт остаться в "отряде", чем ехать в Германию. И он не ошибся.
  
  ***
   Валя ещё до обучения в школе радистов, задолго до того, как она была зачислена в группу "Деда Кузьмы", знала, где жил Прутков. А что именно Прутков и является резидентом, она узнала, когда перед оккупацией последний приходил к ней для знакомства.
   Поэтому, прежде чем дать согласие на партизанство, она решила предупредить о своём решении старшего группы "Ураган".
   Девушка настолько была занята своими проблемами, что напрочь забыла о всякой конспирации. И Хартманну довольно быстро стало известно, что Валентина Карпенко посещала ту же самую, квартиру, что и Оксана Григорьева. И это ему не очень понравилось, хотя и навело на соответствующие размышления. Хартманн незамедлительно связался со Старобельском.
  
  ***
   Официальной датой образования города Старобельск считается 1596 год, когда на островке между заводями реки Айдар донскими казаками был создан сторожевой пост по охране южных границ Руси. Сторожевой городок получил наименование острожного воинского поселения "Бельский".
   В 1797 году поселение было переименовано в уездный город Старобельск Слободско-Украинской губернии Российской империи.
   С января до начала мая 1918 город входил в Донецко-Криворожскую Советскую Республику. С мая по декабрь 1918 года город входил в немецкую зону оккупации, контролировался Украинской державой гетмана П. П. Скоропадского. С конца декабря 1918 года город входил в РСФСР. С июня по декабрь 1919 года город был под контролем Вооружённых сил Юга России. С декабря 1919 года город вошёл в УССР. С 1 сентября по 15 октября 1920 года город был под властью Повстанческой армии Н. И. Махно.
   После окончания советско-польской войны с 1920 года до декабря 1922 года Старобельск находился в составе Украинской ССР. С декабря 1922 года в Украинской ССР Советского Союза.
   Старобельск был временной столицей Советской Украины в течение нескольких дней во время Великой Отечественной войны.
   12 июля 1942 года, когда советские органы и войска оставили город, был оккупирован германскими войсками.
  
  ***
   Расстояние по прямой от Старобельска до Ворошиловграда - чуть меньше 100 километров.
   Именно в Старобельске находился временный пункт сбора донесений Абвера "Мельдекопф", который входил в состав штаба "Валли-3" из ведомства адмирала Канариса. Подразделение "Валли-3" занималось контрразведывательной деятельностью против советской разведки, партизан и подполья.
   "Мельдекопф" сразу же заинтересовался личностью Пруткова Степана Ефремовича и усиленно занялся его поисками.
  
  Глава седьмая
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 3 сентября 1942 года:
   "В деревне Дарьевка, Ворошиловградской области, немецкий карательный отряд схватил тринадцатилетнего мальчика Колю Никифоренко. Немецкий офицер потребовал от него указать местонахождение партизан. Мальчик ответил, что он ничего не знает. Гитлеровцы зверски избили ребёнка, ломали ему пальцы и отрезали ухо. Не добившись от Коли Никифоренко ни единого слова, фашистские звери расстреляли его".
  
  ***
   Дмитрий Кулешов вдруг отчётливо понял, что их послали на верную смерть. Это случилось в тот момент, когда партизанскому отряду, а вернее тем, кто от него остался, всё труднее и труднее становилось не только действовать, но и прятаться в узкой лесной полосе. Хотя, скорее всего, мысль о неизбежной гибели пришла Дмитрию на ум вместе с первой пулей просвистевшей у самого виска и застрявшей в высоком остановившем её полёт дереве.
   Кулешов упал на землю, спрятавшись за этим самым деревом. Ещё толком не понимая, кто и откуда стреляет, Дмитрий осмотрелся. Шестеро его товарищей тоже лежали на земле и готовились отражать атаку невидимого врага.
   Одна за другой застрекотали автоматные очереди, пули которых срезали ещё не пожелтевшие листья, выбивали из стволов крепких деревьев разлетающиеся в разные стороны щепки.
   - Немцы! - закричал командир. - Уходим.
   Командир не знал, попал ли отряд в засаду, или это был обычный рейд прочёсывания местности полицейскими. Он также не знал и не видел врага, не знал его количества, расположения, чтобы можно было сориентироваться. Поэтому командир был уверен, что принял единственно верное решение, и он первым приподнялся над землёй.
   Тут же рядом с командиром упала и разорвалась брошенная неприятелем граната. Командир даже не успел встать в полный рост, как его изуродованное тело отбросило назад.
   Осколки от гранаты полетели и в сторону Кулешова. Инстинктивно обхватив голову руками, Дмитрий вжался в землю. Он слышал, как по его спине несколько раз ударили. Звук этих ударов был похож на звук падающих кусков мелко рассыпавшегося камня. Боли Дмитрий не почувствовал. Прикрываясь стволом дерева, Дмитрий вскочил и побежал. Куда? Зачем? Он и сам бы толком не знал ответа на эти вопросы. Да и до вопросов ли в подобной ситуации, когда хочется только одного - во что бы то ни стало спастись от всемогущей смерти и остаться в живых.
   Жизнь дарована человеку свыше и никто, кроме давшего эту жизнь, не вправе вот так вот за здорово живёшь отнимать её у людей. А их бросили на произвол судьбы, чтобы их молодые, ещё даже не познавшие любви, не познавшие всей радости жизни тела подставить под пули, тем самым спасая самих себя от этих пуль. Как странно устроен мир - чтобы жили одни, обязательно должны погибать другие. Как погиб их командир, спасая тем самым его, Дмитрия Кулешова.
  
  ***
   Сколько времени прошло с момента непредвиденной встречи с неприятелем, Дмитрий не знал. Начавшийся дождь немного охладил его. Сейчас он сожалел о том, что не сделал не единого выстрела, словно забыл, для чего партизану дано оружие. А он даже не знает, где мог потерять эту своеобразную святыню партизана, вручённую ему для защиты Родины. Скорее всего, оставил, когда как трус спасал свою шкуру.
   Постепенно Дмитрий перешёл на быстрый шаг и прислушался. Погони не было. Он избавился от рации, которая приняла удар осколков вражеской гранаты на себя и тем самым спасла его, а теперь только лишним и совершенно ненужным грузом болталась на спине и затрудняла движение. Правда, не утопил её и не закопал, как учили в разведшколе, но, окончательно добив то, что можно было ещё разбить, спрятал в кустарнике.
   Лес постепенно редел, и, опасаясь выходить на открытую местность, Дмитрий прилёг под деревом. Надо было и отдохнуть, и осмотреться.
   Вечерело. Дмитрию хотелось спать, а ещё больше хотелось есть. Спать он опасался, и не потому, что земля после дождя была сырая. Просто спать здесь, считай на отрытой местности, было равносильно самоубийству. Надо было найти убежище получше, и потеплее, и посытнее. И Дмитрий решился.
   Он несколько раз прислушивался и смотрел по сторонам, прежде чем осторожно выйти на открытую местность и пересечь размытую дождём просёлочную дорогу. Впереди парня ждала неизвестность, к которой он устремился по казавшейся бескрайней широкой донецкой степи.
   Украинская степь и бесконечна, и по-своему красива. В сентябре, когда большинство растений отцветает, степь приобретает бурый оттенок. И если бы не трепещущие на ветру серебряные волны цветущего ковыля, в это время степь казалась бы серой и пустынной.
   Сначала с опаской, а затем всё увереннее и увереннее шёл по своей земле советский человек, совсем ещё молоденький паренёк, на долю которого не по годам выпало много невзгод, Дмитрий Кулешов. Шёл он к себе домой, в сторону, как он полагал, Шанхайска.
  
  ***
   Это был даже не посёлок, а так ветхий состоящий из расположившихся в один ряд девяти-десяти стареньких хатёнок хуторок. Стоял он на одной из возвышенностей, которыми обиловали украинские степи.
   Людей видно не было. И всё же Дмитрий долго не решался войти в хутор. И только с наступлением полной темноты он прокрался к крайнему дому и, перешагнув через собранный из сухих стволов деревьев забор, стараясь быть никем не замеченным, забрался в незапертый собранный из досок сарай.
   В сарае пахло свежескошенной травой. Забравшись в лежащую прямо у входа небольшую кучу сена и укрывшись ею, Дмитрий моментально уснул. Молодое тело требовало отдыха, поэтому спал он спокойно, без всяких кошмарных сновидений. Это был у него, пожалуй, единственный никем не потревоженный отдых за последние три месяца пребывания в партизанском отряде.
   Проснулся Дмитрий, когда солнце уже давно встало и его лучи сквозь щели в стенах стали проникать в сарай. Но разбудило его не это.
   - Маня, ну чего ты? - сквозь сон донёсся до слуха Дмитрия звонкий детский голос.
   И Дмитрий сразу проснулся, словно его кто толкнул, и тело напряглось от ощущения неосознанного, непонятного страха. Стараясь не издавать шума, парень приблизился к стене сарая и прильнул в щелке, образовавшейся между неплотно прибитыми досками.
   Девочка лет четырнадцати тянула за верёвку козу. Верёвка была привязана к шее старого облезлого животного, которое почему-то упрямилось и никак не хотело идти за девочкой.
   - Ну, Маня, - как маленького ребёнка уговаривала девочка козу, - Там же ещё есть травка, не всё же время сено есть. Зима у нас впереди.
   Дмитрий чуть не прыснул от смеха, но улыбка тут же исчезла с его лица. Он увидел то, что не могла со своего места увидеть девочка - к хутору медленно поднимался мотоцикл с коляской. Два немца, один из которых сидел в коляске за пулемётом и постоянно озирался по сторонам, а другой вёл мотоцикл, о чём-то разговаривали между собой и весело смеялись. Насколько успел заметить Дмитрий, больше говорил водитель, чем пулемётчик.
   Дмитрий хотел закричать, предупредить девочку об опасности, но вовремя понял, что ещё неясно чего та испугается больше - внезапного появления незнакомого грязного и оборванного человека или этих немцев, к появлению которых она, скорее всего, привыкла. И потом, своим криком Дмитрий мог выдать своё присутствие немцам, а уж те бы точно не стали с ним церемониться.
   Пока Дмитрий размышлял, как ему поступить, немцы уже въехали в хутор, и их мотоцикл остановился рядом с девочкой.
   - Барышня, - обратился водитель к девочке, делая ударение на букве "ы". - Это есть "ме-е-е-е"?
   - Коза это, - рассмеялась девочка и постаралась увести свою кормилицу, но немец её остановил.
   - Млеко? - спросил водитель, вставая с мотоцикла.
   - Какое млеко? - удивилась девочка. - "Коза", говорю.
   Девочка ещё раз дёрнула за верёвку, пытаясь сдвинуть непослушное животное с места, но та только подняла голову и с любопытством уставилась на немца.
   Немец посмотрел на козу, затем также внимательно на девочку и повернулся к своему товарищу.
   - Schauen Sie hinter einer Ziege und ich während dieser Ziege mache, - сказал немец и осторожно взял девочку за руку. - Es verursacht bei mir starken Appetit*.
  _________________________________________________________________
  * Schauen Sie hinter einer Ziege und ich während dieser Ziege mache. Es verursacht bei mir starken Appetit. (нем.) - Посмотри за козой, а я пока этой козочкой займусь. Она вызывает у меня сильный аппетит.
   Девочка ещё не понимала, что от неё хотят, а коза, словно почуяв неладное, вдруг кинулась вперёд, пытаясь ударить обидчика своей хозяйки. В туже минуту, когда немец пытался защититься от внезапного нападения животного, девочка выпустила верёвку и побежала.
   Немец настиг её у сарая, в котором прятался Дмитрий, схватил её, затолкнул в дверь и бросил на солому. Девочка истошно закричала.
   Дмитрий не понимая, что делает, схватил стоящие у двери вилы и с силой воткнул их в спину немцу, который уже начал расстегивать одежду. Немец тихо ойкнул и ничком упал рядом с бившейся в истерике девочкой.
   - Не кричи! - склонившись над девочкой, попросил Дмитрий.
   Девочка на секунду замерла, непонимающим взглядом посмотрела на Дмитрия, потом на немца с торчащими в спине вилами и снова закричала.
   - Да замолчи, наконец! - в полголоса прикрикнул на девочку Дмитрий. - Погубишь нас обоих.
   У девочки, перенесшей сильное потрясение, был нервный шок. Дмитрию с трудом удалось её успокоить. Она отползла от немца, но
  всё ещё боялась подходить к своему спасителю.
   - Kurt, was hast du so lange?* - крикнул пулемётчик. - Kannst nicht umgehen mit der Russischen? Soll ich dir helfen? **
   Немец вылез из коляски и, поправив висящий на груди автомат, направился к сараю, в котором несколько минут назад скрылся его товарищ.
   Дмитрий был в замешательстве. Справиться с другим немцем, который был не только старше а, судя по комплекции, и сильнее его, но и намного осторожнее своего товарища, было для Дмитрия очень
  сложно, если не сказать немыслимо.
   Кулешов попытался вытащить из спины немца так кстати оказавшиеся в сарае вилы, но начавшая приходить в себя девочка замотала головой. Кивком она показала на входную дверь, и Дмитрий
  увидел засунутый под потолок кривой нож, каким обычно пользовались для срезки жита с корня.
   В ту самую минуту, когда немец появился в проёме, Дмитрий с серпом в руках бросился на него. От неожиданности немец на долю секунды растерялся, а затем замахнулся автоматом на нападавшего. Но Дмитрию хватило этого времени, чтобы выставив впереди себя серп, навалиться на немца и сбить его с ног. В каком-то исступлении, не осознавая реальность происходящего, Дмитрий с нечленораздельным криком, рыча и сопя, давил серп пока тот наконец-то не перерезал горло немцу. Тут же струя тёплой алой пенистой крови обрызгала Дмитрия, и он отшатнулся от противника. Немец захрипел, и удивлёнными глазами уставился на Дмитрия, не понимая, как этот мальчишка смог победить его, бывало опытного солдата вермахта.
  
  ***
   Вермахт - вооружённые силы в немецкоязычных странах.
  ________________________________________________________________________________* Kurt, was hast du so lange? (нем.) - Курт, что ты так долго?
  ** Kannst nicht umgehen mit der Russischen? Soll ich dir helfen? (нем.) - Не можешь справиться с русской? Тебе помочь?
   Закон о создании вооружённых сил Германии был принят 16 марта 1935 года, на основании которого вооружённые силы состояли из сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил.
   Каждый род войск имел своего главнокомандующего, начальника штаба и штаб, которые подчинялись начальнику штаба оперативного руководства вермахта, а тот в свою очередь начальнику штаба ставки. Верховным главнокомандующим вермахта являлся рейхсканцлер Адольф Гитлер.
   На 22 июня 1941 года, на момент нападения на СССР, общая численность вермахта составляла 7 234 000 человек, в том числе в сухопутных восках было около 3 800 000 солдат и офицеров. В Сухопутных силах имелось 103 дивизии, среди них 43 пехотных, в том числе 21 - на западной границе. На востоке находилось 55 крупных военных соединений и несколько более мелких. Здесь же находились и вооружённые подразделения частей усиления СС, а также словацкий контингент, венгерская, финская, румынская армии, не считая добровольческих формирований Испании, Португалии, Франции, стран Бенилюкса, Скандинавии и т. д.
   Начиная с зимы 1941 года, численный состав частей восточного фронта стал сокращаться из-за того, что поступавшие пополнения не компенсировали реальных потерь.
  
  ***
   Девочку, которую Кулешов спас от глумления немцев, как и её козу, звали Маня. Дмитрий ничуть этому не удивился, так же звали и его мать. Маня - это чисто русское женское слово, уменьшительное от имени Мария.
   На хуторе, в котором жила Маня, остались только старые пожилые люди. Все, кто был помоложе, давно эвакуировались. Старики уходить не захотели, так как считали, что станут только обузой для беженцев, а немцев они особо не боялись, встречались с ними ещё в германскую.
   Маня оказалась здесь случайно. Родители, жившие в Ленинграде, отправили её одну на каникулы к бабушке погостить, а практически сразу началась война и обратно Маня уже самостоятельно добраться не могла, да и бабушка не отпустила. Вот Маня и помогала всем, чем могла - кому дров нарубит, кому воды натаскает, кому постирает. В обязанности девочки стала входить и забота о козе Маньке, которую надо было и покормить, и попоить, и подоить. Вот и сегодня утром она, как обычно, выводила свою любимицу на пастбище.
   Всё это Дмитрий узнал чуть позже, когда старики стали выходить из своих домов и собрались у злополучного сарая.
   Вместо слов благодарности, Дмитрий неожиданно для себя услышал ропот недовольства. Речь шла о том, теперь уж точно немцы, до этого их не трогавшие, в отместку за смерть своих солдат не оставят никого из жителей хутора в живых, да ещё и сожгут их и без того ветхие дома. Дмитрий даже не оправдывался, он просто не знал, что сказать в ответ.
   И только Маня, окончательно пришедшая в себя после потрясения, никого не слушала. Она принесла воды, помогла Дмитрию умыться. Затем собрала ему на дорогу узелок с едой, куда кроме сухарей, двух варёных в мундире картофелин и куриных яиц, положила ещё добрый кусок сала и солёные огурцы, прошлогодний заблаговременный запас хуторчан на "чёрный день".
   Как бы жители не ворчали, они, заботясь в первую очередь о своей безопасности, помогли Дмитрию погрузить убитых немцев в коляску мотоцикла.
   - Тебя как зовут? - спросила на прощание Маня и, получив ответ на свой вопрос, добавила: - Ты возвращайся, когда закончится война. Я буду ждать.
   Дмитрий не понимал, что происходило с ним, но он испытывал те же чувства по отношению к этой девочке, что и она к нему. Он также старался не смотреть ей в глаза, отворачивал голову, хотя больше всего на свете в те минуты ему хотелось остаться здесь навсегда, пасти козу вместе с этой белобрысой девчонкой, заботиться об этих пусть и вредных стариках. Но Дмитрий прекрасно понимал, что оставаться здесь ему никак нельзя, и надо как можно быстрее уезжать отсюда, пока немцы не хватились своих пропавших солдат, наверняка сообщивших начальству, куда они направляются.
   Опять начался дождь, и это обстоятельство всех порадовало. Дождь был как нельзя кстати. Во-первых, он мог смыть следы от присутствия здесь посторонних людей. Во-вторых, размыв просёлочные дороги, дождь затруднял движение колёсных транспортных средств и, следовательно, у людей появлялся шанс остаться в живых. А ещё, правда, и Дмитрий, и никто из собравшихся проводить его людей, этого не заметил - капельки дождя, попадая на Манино лицо, смешивались с её непрошенными совсем не детскими слезами и скрывали истинное состояние девичьей души.
  
  ***
   Через несколько километров, благополучно добравшись до какой-то речушки, Дмитрий утопил мотоцикл вместе с телами убитых им немцев. Сначала он хотел забрать автоматы, но поразмыслив, не стал этого делать. С оружием в руках, в случае чего, труднее было бы доказать свою непричастность к партизанам. Да и кому она будет нужна такая его героическая смерть? Ни ему самому, ни его родителям, ни даже Мане, пообещавшей его ждать, эта смерть не нужна. А так он, как вариант, может сказать, что не успел эвакуироваться и просто возвращается домой.
   Дмитрий вдруг подумал о том, что в этой суматохе он забыл спросить у Мани и стариков, как называется их хутор. Ну, ничего, жив будет, обязательно найдёт, если, конечно, к тому времени немцы не сожгут этот хутор. Сколько таких вот безымянных для многих хуторов разбросано по украинской степи, да что там говорить, разбросано по всей России.
  
  ***
   Днём, если выпадала такая возможность, и было где остановиться, Дмитрий отсыпался. Большую часть пути он преодолевал ночью. Теперь он старался обходить стороной попадавшиеся на его пути населённые пункты. Мало ли кого там можно было встретить, и лишний раз рисковать не хотелось. Да и собранной Маней еды ему пока хватало.
   Вот ведь как интересно устроен человек. Сам находится на краю гибели, а думает о вполне земных вещах и в первую очередь о любви.
  Вот и Дмитрий постоянно думал о Мане. Эта девочка запала ему в душу, и скорее всего именно постоянные мысли о ней, помогли ему без особых хлопот преодолеть столь нелёгкий путь.
   Девятого сентября Дмитрий Кулешов наконец-то добрался до Шанхая и рано утром постучал в дверь родного дома.
  
  ****
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 9 сентября 1942 года:
   "Гитлеровцы на весь мир прославились как первостепенные брехуны. Но в последнее время немцы настолько заврались и запутались в своих лживых "военных сообщениях", что перестали даже называть какие-либо цифры потерь противника, а просто перечисляют десятки взбредших им в голову номеров дивизий Красной Армии, якобы уничтоженных в боях на советско-германском фронте.
   Так, например, восьмого сентября немецкое командование разразилось сногсшибательной вестью - оно оповестило мир о том, что с первого мая по тридцать первое августа немецко-фашистскими войсками якобы уничтожено "пятьдесят шесть дивизий и тридцать девять бригад Красной Армии". Дабы придать этим фантастическим данным хотя бы видимую достоверность, брехуны из штаба Гитлера перечисляют номера якобы уничтоженных дивизий и бригад Красной Армии, нимало не стесняясь тем, что многие из перечисленных ими дивизий и бригад вовсе не принимали участия в боях с мая по август 1942 года, некоторых из них вообще не было в составе действующей Красной Армии, а остальные дивизии, хотя и понесли потери в боях, однако продолжают упорно сражаться и бить врага.
   Немцы ради облегчения задачи уничтожения на бумаге советских войск, ради самоутешения и обмана населения Германии по вопросу о мнимых советских потерях дошли до того, что изобрели особые войсковые соединения советской армии - вроде "ударных бригад" и "авиационных бригад", а затем без всяких усилий перебили их, включив в списки уничтоженных советских частей. Причём, пользуясь своим обычным жульническим приёмом, гитлеровцы вновь умолчали о своих собственных потерях, хотя эти потери огромны.
   Публикуем фактические данные о потерях воюющих сторон с первого мая по тридцать первое августа сего года.
   За указанный период боёв на советско-германском фронте понесли значительные потери сорок две стрелковые советские дивизии и двадцать пять бригад, из них четырнадцать танковых.
   За это же время частями Красной Армии были полностью разгромлены (уничтожено более семидесяти процентов боевого состава) семьдесят три вражеские дивизии.
   Кроме того, в боях с первого мая по тридцать первое августа советские войска нанесли тяжёлые потери двадцати одной немецким пехотным дивизиям, потерявшим от сорока до пятидесяти процентов боевого состава.
   Таковы факты.
   В прошедших боях Красная Армия перемолола, таким образом, существенную часть вражеских войск. Пройдёт немного времени, и остальную массу дивизий Гитлера и его вассалов постигнет такой же бесславный конец. Советский народ, Красная Армия найдут каждому немцу, венгру, румыну, итальянцу, словаку, финну, ворвавшемуся в советскую страну, - пулю и два аршина земли!".
  
  Глава восьмая
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (утреннее сообщение) от 10 сентября 1942 года:
   "В течение ночи на 10 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районах Новороссийск и Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло".
  
  ***
   С первых же дней, как только немцы вместе со своими союзниками румынами и итальянцами, появились в Шанхайском районе и самом Шанхайске, новые хозяева города стали устраивать увеселительные мероприятия. В клубах проводились вечера с танцами, в парках - массовые гуляния.
   Оксана на танцы не ходила. Из-за боязни встретиться с Андреем, она вообще старалась без особой надобности из дома не выходить. И даже на настойчивые уговоры подруг, неизменно отвечала отказом.
   - У меня папа на фронте с немцами воет, а я должна с ними отплясывать? - говорила она.
   - Почему обязательно с немцами? - спросила как-то пришедшая в гости подруга, с которой когда-то, ещё до войны, Оксана выступала в одной агитбригаде. - Наши мальчики тоже в клуб ходят. Кто в Горького, кто в Ленина.
   - А кто конкретно? - насторожилась Оксана.
   - Да почти все.
   И Люба, так звали подругу Оксаны, начала называть фамилии. В основном это были те, с кем Люба училась в школе, и которых Оксана практически не знала. Сама Оксана училась в другой школе. Школа была новая, построенная в 1936 году. Вместе с ней в этой школе учился и Андрей Телегин, но его имени Люба не назвала. У Оксаны отлегло от сердца. Значит, ему, как и ей не до веселья. Хорошо, если бы это было связано с ней, и он, так же как и Оксана, переживал о случившемся, и нашёл в себе силы перешагнуть прочерченную между ними линию недоверия и непонимания. А он ей не поверил, в этом Оксана была уверена, как не поверил в наспех придуманную ею историю.
   - Да что там наши мальчишки, - продолжала тараторить Люба. - Ты бы видела итальянцев. Какие они галантные кавалеры, всем без исключения улыбаются, со всеми здороваются.
   - Ага, видела я этих галантных кавалеров в Ворошиловграде, - сказала Оксана. - Видела, как они из жилых домов, не спрашивая разрешения хозяев, тащили кровати, столы, стулья и увозили награбленное на машинах.
   - Я не знаю, я в Ворошиловграде не была, - перебила подругу Люба. - А здесь они просто милашки. Один даже постоянно за мной ухаживает, да так, что хочется ему сразу отдаться. Говорит мне: "Белла". Это значит, "красивая". "Ти амо!". То есть, "я тебя люблю!". Он такой забавный, и щебечет, щебечет что-то по-своему.
  Я всех слов не понимаю, но чувствую, хочет меня. Итальянский язык, по-моему, для того и создан, чтобы говорить и петь о любви.
   - Итальянцы - союзники немцев, - сказала Оксана. - И воюют на их стороне.
   - Ну и что? - удивилась Люба. - По-моему, они здесь останутся надолго, если не навсегда. Мне мой Антонио, так зовут итальянца, говорил, что немцы уже Сталинград взяли, а сам Сталин сбежал за Урал.
   - Врёт, наверное, - не поверила Оксана.
   - Может и врёт, - быстро согласилась Люба. - Только где она Красная Армия? Оставила нас одних без защиты, вот и живи, как можешь.
   Оксане был этот разговор неприятен, и она, сославшись на занятость, постаралась поскорее выпроводить назойливую подругу.
   - Да, забыла сообщить тебе главную новость, - сказала уже у двери Люба. - Димка Кулешов вернулся. Ты помнишь Кулешова? Красивый такой видный парень. Вот за него бы я точно вышла бы замуж.
   - Ты уже определись, за итальянца своего или за Кулешова будешь выходить замуж.
   - Одно другому не мешает, - хитро улыбнулась Люба. - Кстати,
  спрашивал о тебе, и очень удивился, что ты дома. Обещал зайти. Ой, подруга, боюсь, отобьёшь у меня жениха.
   И звонко засмеявшись, Люба наконец-то покинула дом Григорьевых.
  
  ***
   С утра Дмитрий Кулешов сходил в комендатуру и стал на учёт, как того требовал новый немецкий порядок. Мать посоветовала так, на всякий случай, взять с собой бутылку самогонки. Самогонка эта у неё хранилась ещё с довоенных времён, и была спрятана от любившего выпивать по поводу и без повода её мужа, отца Дмитрия. Благодаря этому, а может ещё и потому, что в полиции в тот момент находился Феликс Милляр близко знавший Кулешовых, в комендатуре Дмитрий задержался не долго. Это его порадовало, так как приготовленная им для комендатуры история своего столь длительного отсутствия, имела несколько изъянов, которые даже после поверхностной проверки выводили лжеца на чистую воду.
   Милляр, к которому сам Дмитрий испытывал двоякое чувство, был другом, а вернее собутыльником Кулешова-старшего. Ещё до войны они частенько засиживались в пивных, где шахтёры после нелёгкой рабочей недели "расслаблялись". Феликс Милляр на шахте не работал, это Дмитрий знал точно. Но ни тогда, ни сейчас Кулешов не мог с полной уверенностью утверждать, кем же всё-таки работал этот непростой друг его отца. Толи мастером-взрывником, толи раздатчиком взрывчатых материалов - профессии хоть и не основные, но престижные у шахтёров. Но не это было важно. Дмитрий прекрасно помнил, что когда во всеуслышание объявили о начале войны и немцы начали своё стремительное продвижение по территории СССР, Милляр из Шанхайска исчез. Теперь вот он добросовестно работал или служил новой власти, с приходом которой он, скорее всего, и вернулся в город.
   Но как бы там ни было, именно Милляр помог Дмитрию Кулешову
  избежать ненужных расспросов.
  
  ***
   Барак, в котором размещалась шанхайская полиция, находился недалеко от городского рынка. Поэтому, в надежде встретить кого-либо из старых знакомых, торгующих ли, покупающих ли, Кулешов и отправился на рынок. Он не ошибся в своих предположениях. Сразу же при входе он встретился с Сашко.
   И Землянский, и Кулешов, оба были неподдельно рады столь неожиданной встрече. Друзья обнялись, после чего Сашко предложил отметить встречу.
   - Я пока шёл по городу, не увидел ни одного места, где можно было выпить и перекусить, - сказал Кулешов. - На все бывших харчевнях висят объявления: "Только для немцев", "Украинцам вход запрещен".
   - А мы пойдём туда, куда немцам вход запрещён, - засмеялся Сашко.
   Какими-то одному ему известными тропами, Землянский относительно быстро вывел Кулешова на окраину города, где среди разбитых и раскружённых машин, бочек, сломанной мебели и прочего ненужного хлама, образовавшего своеобразную свалку, было оборудовано что-то наподобие пещеры. Свалка длиной около километра позволяла не только прятаться, но и затеряться в ней людям, пожелавшим это сделать.
   Несколько пацанов, лет по десять-двенадцать, бдительно несли охранение возле этой рукотворной пещеры. Увидев подошедших, старший из них тут же отрапортовал Сашко, что в его отсутствие ничего не произошло и подозрительного обнаружено не было.
   - Телега не показывался? - строго спросил Сашко.
   - Та ни, - растягивая слова ответил парень. - Никого нэ було.
   - Ладно, смотрите в оба, - приказал Сашко пацанам и пригласил Дмитрия в свои "хоромы".
   Кулешов даже не успел как следует осмотреться в жилище товарища, как тот уже положил на маленький деревянный столик кусок настоящей украинской колбасы, несколько свежих огурцов, полбуханки житного хлеба и половину красного сочного арбуза. В завершение Сашко торжественно водрузил на стол бутыль, в котором от резкого удара заколыхалась мутноватая жидкость.
   - Ого, - подивился Дмитрий такому обилию еды. - Откуда такое богатство?
   - Да так, мои хлопцы пробежались по посёлкам, у куркулей позабирали, - как показалось Дмитрию, как-то даже небрежно и пренебрежительно сказал Сашко.
   - Да, нам бы такую еду, - мечтательно сказал Кулешов. - У нас бы дела сразу пошли по-другому.
   - Где это "у нас"? - прищурив глаза, спросил Землянский.
   - У нас, это в партизанском отряде, - предварительно посмотрев по сторонам, в полголоса сказал Кулешов.
   - Ты был в партизанском отряде? - не поверил Сашко.
   - Да, - подтвердил Дмитрий.
   Сашко налил в стаканы мутную жидкость, и сооружение напоминавшее пещеру тут же наполнилась стойким запахом самогонки.
   - Одинаково не люблю ни советскую власть, ни новый немецкий порядок, - глядя сквозь стакан не на Дмитрия, а куда-то в сторону, сказал Землянский.
   Дмитрий не поверил своим ушам. И это говорит комсомолец, активист школы, с которым он перед оккупацией уходил в Сталинград, чтобы оказать посильную помощь Красной Армии? Здесь было явно что-то не так. Уж не проверяет ли его Сашко? Если принял утверждение Дмитрия про партизанский отряд за пустой трёп, то может и проверяет. Надо будет внимательнее присмотреться к бывшему своему товарищу. Мало ли что могло произойти в отсутствие Дмитрия в Шанхайске. Может, Землянский связался с немцами и ищет неблагонадёжных для новой власти людей. Хотя Сашко не из тех людей кого можно так легко подмять под себя, если он сам этого не захочет. Поэтому Дмитрий никак не отреагировал на высказывание Сашко и перевёл разговор на другую тему.
   - А что ты там говорил про Телегу? - спросил он. - Ты имел в виду Андрея?
   - Кого же ещё? - вопросом на вопрос ответил Сашко. - Путается вечно под ногами, мешает только работать.
   - А ты где работаешь?
   - Да там же на рынке, где мы встретились, и работаю, - засмеялся Сашко. - А иначе как прокормиться? Пайки выдают только тем, кто пошёл работать на шахты.
   - А что, разве шахты работают? - удивился Дмитрий.
   - Ещё не работают, - ответил Сашко. - Пока что только их восстанавливают. Но поговаривают, что скоро уже начнут выдавать уголь.
   - Кто поговаривает? Немцы?
   - Какие немцы? - сделал удивлённое лицо Сашко. - Немцев тут раз, два, да обчёлся. У нас свой надёжный источник, получше всех радио и газет - на рынке про что угодно можно узнать.
   - Так это просто слухи, - понял Дмитрий. - А слухи - источник не надёжный.
   - Ну, не скажи, - не согласился Сашко. - Слухами земля полнится.
   Дмитрий понимал, что разговора на нужную обоим тему не получалось, они обходили её стороной или делали вид, что темы этой для них не существует. Правильно говорят, что война приучает никому не доверять. Вот и они, вчера ещё бывшие товарищи, сегодня не могли открыться друг перед другом, и в открытую спросить: "Мы что, так и будем сидеть сложа руки, пока немецкие солдаты топчут нашу землю?"
   - Да ты пей, не стесняйся, - подливая в стакан Дмитрия, сказал Сашко, хотя сам он практически не пил.
   В этот момент раздался трёхкратный свист, и в "пещеру" ввалился встретивший их недавно пацан.
   - Там Телега со своими появился, - почему-то шёпотом, искоса посмотрев на Дмитрия, сказал он Землянскому. - Что будем делать?
   - А то ты не знаешь? - Сашко поднялся в полный рост, и Дмитрий увидел, как у того напряглись мышцы рук. - Свистать всех наверх.
  
  ***
   - Я с миром, - сказал Андрей. - Слышал, что ты Димку Кулешова у себя прячешь.
   Сашко посмотрел на "отряд" Телегина, потом на своих "бойцов". Две группы шанхайских малолеток, для которых Александр Землянский и Андрей Телегин были непререкаемыми авторитетами, стояли друг против друга. Они не испытывали между собой неприязни, но в силу сложившихся обстоятельств были вынуждены стоять "по разные стороны баррикад". Безропотно подчиняясь своим предводителям, они ждали команды на начало "боевых" действий, но Сашко медлил.
   - Никто меня не прячет, - раздался из "пешеры" голос Кулешова, которого несколько минут назад Землянский попросил до выяснения всех обстоятельств "пока не высовываться.
   - Ладно, заходи, - предложил Сашко, и пропустил Андрея в своё логово.
   Видя, что всё может закончиться мирным путём, оба отряда расслабились и, словно и не было накалённой обстановки, как ни в чём не бывало стали обсуждать свои одним им ведомые и ими же совершаемые похождения.
   - Пить будешь? - показывая на бутыль с самогоном, спросил Сашко у Андрея.
   - Можно, - не отказался Андрей, предварительно поздоровавшись за руку с Кулешовым. - Хотя я не за этим сюда пришёл.
   - Я это уже слышал, - остановил его Сашко. - "Хочешь мира, готовься к войне" - кажется, так сказал кто-то из великих.
   - В том то всё и дело, что война давно идёт, а мы к ней не только не готовы оказались, но и сами остаёмся в стороне.
   - Тебе что, плохо живётся? - спросил Сашко.
   - А что тут хорошего? - в свою очередь спросил Андрей. - Вон опять в Нимэтчину набор объявили. Я считаю, что надо что-то делать, а не сидеть сложа руки.
   - Ну, ты-то, насколько мне известно, не сидишь сложа руки, - имея в виду промысел на рынке, съязвил Сашко.
   - В этом смысле, и ты тоже. Но ты ведь прекрасно понимаешь, что сейчас я говорю о другом.
   - И что ты конкретно предлагаешь?
   - Тут и предлагать нечего, - сразу же ответил Андрей. - Надо идти на восток к нашим, и с оружием в руках гнать с нашей земли эту нелюдь.
   - А где он этот фронт, ты хоть знаешь? - спросил Сашко. - То-то и оно.
   - Надо организовать партизанский отряд, - предложил Дмитрий.
   - Ты уже, кажется, был в партизанском отряде, - опять возразил Сашко. - В наших степях только и партизанить.
   - Тогда надо здесь организовывать подполье.
   - Да мы и так вроде бы как в подполье, - подытожил разговор Сашко. - Если нас поймают, мало никому не покажется. Так что давайте для начала выпьем.
   Сашко поднял свой стакан и, не чокаясь с остальными, залпом выпил. Переглянувшись, Андрей и Дмитрий последовали его примеру.
   Несмотря на обилие закуски и на то, что было выпито не так уж и много, не привыкший к алкоголю Дмитрий быстро опьянел. Андрей, так ни о чём конкретном не договорившись с Сашко, решил отвести Кулешова домой. Землянский не возражал.
   - А ты и взаправду был в партизанском отряде? - спросил Андрей.
   - Был, - подтвердил Дмитрий.
   - А как ты в него попал?
   Дмитрий остановился и в упор посмотрел на держащего его за руку товарища, словно хотел убедиться, а стоит ли доверять Андрею секретную информацию.
   - Я окончил школу для партизан, - приложив палец к губам, прошептал Дмитрий. - Учился на радиста.
   - Нам надо создавать свой партизанский отряд, - сказал Андрей. - Я даже уже название ему придумал - "Звезда".
   - Для отряда главное не название, а люди, - нравоучительно сказал Кулешов. - У нас в отряде не было нормальных людей, вот его немцы и разбили.
   - Да, с людьми и у нас плохо, - согласился Андрей. - Половина из тех, на кого можно было положиться, добровольно уехали в Германию. Другая половина бегает к немцам на танцы. Вот даже Сашко отказался.
   - Людей, если поискать, можно найти, - на свежем воздухе Кулешов начинал постепенно трезветь, и ему мысли и слова постепенно обретали смысл. - Мне сказали, что Оксана Григорьева вернулась домой. Вот её можно привлечь.
   - Девчонок брать нельзя, - отрезал Андрей.
   Телегин не согласился с Кулешовым вовсе не потому, что был против девчонок. Просто этой девчонкой была Оксана, о которой он знал, что та встречается с немцами. А это сразу же ставило под угрозу ещё не созданный отряд. Разумеется, что Андрей не стал объяснять причину, по которым он не хотел видеть Оксану в отряде.
   - Это ты зря, - Дмитрий подошёл вплотную к Андрею и прошептал: - Оксана училась вместе со мной в Ворошиловграде в школе партизан. И если она не в отряде, то её могли просто оставить здесь именно для подпольной работы, как радистку.
   Андрей опешил. Какой же он дурак, что сразу же поверил ничем не подтверждённым слухам. А Оксана, ведь, ему намекала о своей принадлежности к подполью. "Я из тебя сделаю настоящего партизана", - говорила она Андрею в первый день своего возвращения в Шанхайск. Нужно срочно исправлять положение, решил Андрей.
   Он не стал больше ни о чём расспрашивать Кулешова, быстренько довёл друга домой и, пообещав завтра зайти, что называется, побежал к дому Григорьевых.
   - Ну, и чего ты припёрся? - открыв дверь, строго и в тоже время совсем незлобно спросила Оксана.
   Андрей посмотрел в дверь за спину Оксаны - не слушает ли их Евдокия Клементьевна, и только после этого задал волновавший его вопрос.
   - Я видел Кулешова. Он сказал, что ты училась на радистку. Это правда?
   - Правда.
   Андрей хотел извиниться, но нужных слов не было. Понимая, что главная опасность, из-за которой Андрей не хотел её видеть, миновала, Оксана накинула на плечи материн платок и вышла на улицу. Оксана решила взять инициативу в свои руки. Она докажет этому несмышлёнышу, кто она такая.
   Они, как и в первый раз, молча прошли в баню. Света там не было, поэтому можно было чувствовать себя намного увереннее, чем на освещённой луной улице.
   - Мы решили с Кулешовым создать настоящий партизанский отряд, - не зная, как вести себя в подобной ситуации, начал Андрей.
   Но Оксана не слушала его. У неё опять началось непонятное, и в тоже время приятное жжение внизу живота. Она притянула парня к себе и стала жадно целовать его в губы. Андрей не сопротивлялся, но неохотно ответил на страстный поцелуй жаждущей любви девушки.
   На этот раз близости у них не было. И не потому, что Андрей был сильно перевозбуждён. Он остыл к Оксане, и это подспудное чувство не давало пока ему полностью расслабиться и любить Оксана так, как это было у них первый раз.
  
  Глава девятая
  
  ***
   В один из дней Антонио неожиданно исчез, он перестал приходить на танцы, и Люба не знала, что и подумать. У кого бы она ни спрашивала о своём пропавшем кавалере, так никто толком и не дал ей исчерпывающего ответа. Скорее всего, подумала она, его направили на фронт. Не мог же он, в конце концов, уехать к какой-нибудь Агате или Франческе в свою Италию. Шла война, о скорой победе в которой немцы твердили чуть ли не каждый день, но так и не объявляли об окончательной победе, и отпустить домой лишнюю боевую единицу немцы не могли бы.
   Вскоре Люба смирилась с мыслью, что Антонио больше не появится в её жизни никогда. Но вот заменить его было некем.
   Люба оказалась перед непростым выбором. Потеряв покровителя, она автоматически попадала в список тех, кого отправляли на работы в Германию. Она видела эти "кричащие" отовсюду призывы.
   "Германия зовёт тебя! - призывали немцы. - Ты живёшь в стране, где фабрики и заводы разрушены, а население пребывает в страшной нищете. Поехав на работу в Германию, ты сможешь изучить прекрасную страну немцев, познакомиться с просторными предприятиями, чистыми мастерскими и с работой домашней хозяйки в её уютном жилище.
  Отход первого транспорта последует в ближайшем времени, о нём будет своевременно объявлено. Будь готов к поездке. Возьми с собой ложку, нож, вилку..."
   Любу не прельщала работа домашней хозяйки, как впрочем, не прельщала и любая работа. Оставалось одно - найти себе нового покровителя, но как назло, на неё перестали обращать внимание. А надо было на что-то жить, чем-то питаться, не говоря уже о других более интимных сторонах жизни. С Антонио этих проблем просто не существовало. И волей не волей, Любе пришлось всерьёз задуматься о том, чтобы начать торговать своим собственным телом.
   Да, она молода, привлекательна, и недостаток в клиентах испытывать не должна. Но, как оказалось, всё не так уж и просто. Эти немцы не только во всём хотели видеть порядок, но и всячески поддерживали его. Не осталась в стороне и проституция, которая новым порядком не была запрещена, но к желающим "работать" в данной профессии предъявлялись особые требования, подкреплённые всевозможными предписаниями и запретами.
   Любое привлечение клиентов на улицах и в общественных местах было категорически запрещено. Разрешалось заниматься этим промыслом только у себя на квартире, которая должна была быть зарегистрирована в жилищной конторе и иметь соответствующую вывеску. Да и самой жрице любви необходимо было стать на учёт, иметь контрольную карточку и регулярно проходить медицинский осмотр.
   Если же женщина не пользовалась "резиновым предохранителем" и при этом заразила венерической болезнью немца или солдата союзной армии, её просто расстреливали.
   Чуть "гуманнее" немцы обходились с теми, кто не стал проходить регистрацию, но продолжал заниматься древнейшей профессией. Таких женщин минимум на полгода отправляли на принудительные тяжёлые работы.
   Из двух зол люди обычно выбирают меньшее, поэтому Люба пошла по второму пути. А вот регистрироваться, как проститутка, она не стала. И на то были свои причины.
  
  ***
   Евгению Сигизмундовну Ведунову пригласили на пикник. Конечно, можно было бы и дома, не выезжая на природу, с таким же успехом посидеть с приятным молодым офицером, с недавнего времени снявшего у неё квартиру, да мешал сын. Ведуновой не хотелось, чтобы Овидий, так звали её единственного ребёнка, видел, чем занимается его мать. Хотя Евгения Сигизмундовна прекрасно понимала, что сын уже взрослый и если не знает, то уж точно догадывается о её связи с немцами.
   Поэтому она с великой охотой собиралась к поездке. Было одно обстоятельство, которое могло послужить препятствием этой поездке. Вальтер поставил одно непременное условие, чтобы она взяла с собой подругу. С этим было сложнее, так как подруг как таковых у Ведуновой не было. Евгения Сигизмундовна особо не расстраивалась по этому поводу, надеясь на то, что всё само собой как-то утрясётся. Так уж сложилась её жизнь, что из всех передряг, напастей и неприятностей, она выходила сухой из воды. Вот на этот раз ей помог случай.
  
  ***
   Для нормального общения с немцами, необходимо было знать их язык. А вот Люба в школе училась посредственно, поэтому немецкий язык не знала. А последний месяц вместо того, чтобы заняться стоящим делом, потратила только время впустую на итальянское щебетанье.
   Люба пришла к Ведуновой с целью договориться о репетиторстве, чтобы та взяла на себя обучение немецкому языку.
   - Я всегда говорила, что немецкий язык надо знать, - заявила Евгения Сигизмундовна. - Теперь, как никогда, он просто необходим всем без исключения.
   - Так вы поможете мне? - спросила Люба.
   - Любой язык легче всего выучить, когда постоянно общаешься с людьми той национальности, чей язык хочешь знать, - уверенно заявила Евгения Сигизмундовна. - Я могу, конечно, тебя взять с собой на одно наметившееся на сегодня мероприятие, где такого общения будет предостаточно. Но для этого надо поступиться некоторыми своими принципами, если они, конечно, у тебя есть.
   - Что вы имеете в виду? - покраснев, спросила Люба.
   - А то и имею, о чём ты подумала, - не моргнув глазом, изрекла Ведунова.
   Люба не была единственным ребёнком в семье, но, тем не менее, её жизнь резко отличалась от жизни её младших братьев и сестёр. С детства Люба требовала от родителей повышенного внимания к себе, закатывала истерики, если ей не покупали понравившуюся игрушку или одежду. Родители, с трудом сводившие концы с концами, не могли полностью удовлетворить все запросы подрастающей дочери. Любу спасало то, что она сдружилась с Оксаной Григорьевой, которая могла без всякой выгоды для себя поделиться с подругой не только игрушками, книгами, но и одеждой и обувью. Люба быстро научилась жить за счёт других, и теперь она не была намерена упускать подвернувшегося шанса. Да и к тому же другого выбора у неё просто не было.
   - Хорошо, - согласилась Люба на предложение Евгении Сигизмундовны. - Если надо поступиться, значит поступимся. Где наша не пропадала.
  
  ***
   Сначала данное ему при рождении имя Овидию не нравилось. Он не знал, почему удостоился столь необычного пресловутого имени. Ведь оно не русское и даже не немецкое.
   А всё было банально просто. Евгения Сигизмундовна, несмотря на то, что рано вышла замуж, детей не любила, и рожать до тридцати лет категорически отказывалась. Дети, считала она, будут не просто обузой, а помехой в той беззаботной жизни, которую она тайно вела, наставляя мужу рога. И только после того, как муж заявил о разводе, Евгения Сигизмундовна вынуждена была согласиться.
   Евгения Сигизмундовна боялась развода вовсе не потому, что одна не смогла бы прокормиться. Больше всего её беспокоил вопрос, а что скажут люди, когда узнают, что её молодую и красивую женщину бросил муж. Первое, что им, конечно же, придёт на ум, что она имеет какой-то чисто женский изъян, и от неё отвернутся даже те, с кем она поддерживала тесные отношения. Она стыдилась только одной этой мысли, и согласилась на условие мужа. Поэтому, сохраняя семью благодаря нежелательной беременности, она и нарекла родившегося сына этим странным именем, которое, как Евгения Сигизмундовна знала точно, в давние времена на Руси означало: спаситель.
   Только вот в отцовстве с течением времени муж засомневался, и всё равно оставил женщину одну с малолетним ребёнком. Евгении Сигизмундовне пришлось сменить одно место жительства, затем другое. Так она, в конце концов, вместе с Овидием и оказалась в Шанхайске.
  
  ***
   Овидий рос упрямым и в тоже время легко ранимым ребёнком. Со временем Евгения Сигизмундовна стала замечать, что сын и внешне и характером стал всё больше походить на неё. Это обстоятельство сначала её забавляло, затем привело в замешательство. Она вдруг подумала, что Овидий может повторить её жизненный путь, а этого она не, не смотря ни на что, просто не хотела. И пусть она плохая мать, и пусть мало внимания уделяет своему единственному и нежеланному ребёнку, но её сын будет состоятельным видным человеком, о котором узнают во всё мире, а следовательно и она, как мать прославившегося гения, займёт почётное место в лучах его славы.
   Поэтому Евгения Сигизмундовна стала приучать сына к чтению исторических книг, чтобы он был развитым во всех отношениях. На её удивление Овидий быстро окунулся в мир грёз, и вскоре его уже не надо было заставлять брать в руки книгу.
   Любимой книгой Овидия стал "Овод" английской писательницы Этель Лилиан Войнич. Он читал и по нескольку раз на день перечитывал понравившиеся ему строки. Прожить жизнь революционера, геройски умереть за Родину - всё это казалось ему высшим счастьем, какое только может быть даровано человеку. И Овидий, представляя себя на месте Артура Бёртона, мысленно переживая всё, что выпало на долю этого молодого итальянского борца за свободу своей страны, стал действительно испытывать доводящую его до экстаза радость счастья.
   Так, постоянно перемешивая реальную жизнь с жизнью литературных героев, он и дожил до своего шестнадцатилетия, которое отмечал в начале 1942 года. В это время Овидия приняли в комсомол.
   А вот с друзьями ему не везло. Да и откуда им было взяться, если Овидий менял школу за школой? Вот и здесь в Шанхайске он отучился всего год, как началась война.
   Но была и ещё одна причина, по которой одноклассники сторонились Овидия. Благодаря стараниям матери, одевался он только в новые и дорогие костюмы, тогда как остальные в школе из года в год носили одну и ту же одежду, и обновки бывали у них лишь к большому празднику, или когда старая одежда уже была мала.
   Если сказать, чтобы Овидия одноклассники не любили, то это было бы неправдой или полуправдой. Но и открыто с ним, за редким исключением, никто не враждовал. И опять-таки этому способствовала Евгения Сигизмундовна. Если кто-то только замышлял что-то недоброе в отношении её чада, тот автоматически получал "неуд" по немецкому языку. А с ноября 1940 года в средних школах Советского Союза было введено обязательное преподавание иностранных языков. Причём основным и первым по значимости стал немецкий, которым Евгения Сигизмундовна владела в совершенстве. Его стали преподавать не только в средних школах, но и в большинстве высших учебных заведений.
   Видя, что товарищи его, мягко говоря, побаиваются, Овидий стал высокомерно относиться не только к одноклассникам, но и ко всем, с кем ему приходилось сталкиваться и общаться.
   Но вот сформировать вокруг себя сторонников ему не то чтобы никак не удавалось, это было Овидию просто не по силам.
   Зато в другом он преуспел. Часто видя, чем занимается его мать, у мальчика рано появился интерес к противоположному полу. И хотя первая женщина у него была намного старше его, она научила Овидия всем премудростям этого дела, которыми в совершенстве сама владела. Конечно, соблазнить несовершеннолетнего паренька было неприлично и как-то даже немного стыдно, но женщина эта, оставшись одна без ушедшего на фронт мужа, давно ни с кем не имела близости. Она, в отличие от матери Овидия, предпочла пусть и годившегося ей в сыновья паренька, чем быть в услужении оккупировавших её город немцев. Кто может осудить женщину, которая хочет любви? Тем боле, что паренёк этот не только был не прочь, а сам жаждал этой близости.
  
  ***
   Когда началась война и многие жители попытались уйти из Шанхайска, мать категорически заявила Овидию:
   - Немцев нам бояться нечего, остаёмся.
   Овидий спорить не стал. И вовсе не потому, что он во всём слушался мать или боялся сделать что-либо наперекор её воли. Просто ему было даже интересно увидеть и понять, как это можно жить, когда в городе существует совсем другая власть, а не та, к которой все привыкли.
   В их доме сразу же стали на постой немецкие офицеры, с которыми Евгения Сигизмундовна быстро нашла общий язык. И Овидий новь почувствовал себя Артуром Бёртоном, который боролся с правящим режимом. Теперь и у него тоже появлялся шанс для этой самой борьбы. Но Овидий понимал, то количество немецких солдат и техники, прошедших через Шанхайск за два месяца оккупации в сторону Сталинграда, вряд ли могло что-то остановить.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 26 сентября 1942 года:
   "В течение 26 сентября наши войска вели ожесточённые бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.
   За 25 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 30 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь шесть батарей полевой артиллерии, взорвано 3 склада боеприпасов, подожжено семь железнодорожных эшелонов, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.
   В районе Сталинграда бойцы Н-ской части атаковали немцев и выбили их из ряда зданий. Противник потерял убитыми до четырёхсот солдат и офицеров. Захвачено 3пулемёта, четыре миномёта и много винтовок. На окраине города наши артиллеристы и гвардейцы-миномётчики несколькими огневыми налётами уничтожили до батальона вражеской пехоты, три танка, двадцать три автомашины, одиннадцать мотоциклов и артиллерийскую батарею противника. Южнее Сталинграда Н-ская часть Красной Армии вела активные боевые действия и истребила более восьмисот солдат и офицеров противника. Уничтожено одиннадцать немецких танков, восемнадцать автомашин и три миномётные батареи. Нашими бойцами захвачено сто пятьдесят немецких автомашин с различными военными грузами.
   Северо-западнее Сталинграда советские войска продолжали вести бои и несколько продвинулись вперёд. Немцы неоднократно переходили в контратаки, но каждый раз под ударами наших частей откатывались на исходные позиции. В ходе боёв гитлеровцы несут большие потери. За истекшие сутки уничтожено до двух тысяч вражеских солдат и офицеров, сожжено и подбито тридцать семь немецких танков, уничтожено двадцать одно орудие, восемь миномётных батарей, тридцать два пулемёта, три бронемашины и двенадцать специальных автомашин. Захвачены трофеи и пленные.
   Советские лётчики и зенитчики в течение дня сбили девять немецких самолётов".
  
  ***
   Сводки о положении дел на фронтах советским информационным агентством передавались дважды в день. Их жадно слушали на тех территориях, которые ещё не были оккупированы немецкой армией. Естественно, что на оккупированных территориях советские граждане такой возможности не имели. Они питались слухами, распускаемыми в целях пропаганды немцами и теми, кто на них работал. Поэтому многие давно перестали верить, что советская власть вернётся.
   Так было и в Шанхайске в конце сентября 1942 года. Поэтому люди волей или неволей оказавшиеся в оккупации, приспосабливались к новой власти. Тем более, что немецких частей в городе практически не было, и всем заправляли бургомистр да начальник полиции. Какими бы они плохими по своей натуре не были, с ними всегда можно было договориться, и даже не потому, что они бывшие советские люди. Просто они разговаривали на одном языке.
  
  ***
   А вот тридцатипятилетний начальник немецкой окружной жандармерии, что располагалась в соседнем с Шанхаем городе Краснодоне Эрнст-Эмиль Ренатус русский язык не знал. Да он и не стремился к его изучению. Ренатусу и без этого хватало дел.
   Ещё перед отправкой на оккупированные советские территории все будущие начальники жандармерий, в том числе и Ренатус, получили ряд инструкций, в которых говорилось, что жандармы должны видеть в каждом советском гражданине партизана-коммуниста, и поэтому со всей хладнокровностью обязаны истреблять мирных советских граждан как своих противников.
   Ренатус не привык воевать с гражданским населением, но приказ есть приказ, и его необходимо было выполнять, чтобы самому не оказаться, в лучшем случае, на восточном фронте.
   В июле 1942 года Ренатус был вызван в город Сталино на совещание офицеров жандармерии айнзатцкоманд.
  
  ***
   Айнзацкоманды - военизированные исполнительные команды полиции безопасности и СД. Айнзацкоманды входили в состав айнзацгрупп.
   Перед нападением на СССР в мае 1941 года было создано четыре айнзацгруппы: группа "А" - для работы в республиках Прибалтики; "B" - для работы по направлению Смоленск - Москва; "C" - для работы в районе Киева; "D" - для работы в южной части Украины.
   Группы были разделены на айнзацкоманды и зондеркоманды (особые команды), имевшие в своём составе от 70 до 120 человек и подразделявшиеся на подкоманды по 20-30 человек. Айнзацкоманды действовали в глубоком тылу, в то время как зондеркоманды использовались в непосредственной близости к линии фронта.
   Основными задачам оперативных и специальных команд являлось: выявление и ликвидация партийного и комсомольского актива, проведение розыскных мероприятий, арестов; уничтожение советских партийных работников, сотрудников НКВД, армейских политработников и офицеров; борьба с проявлениями антигерманской деятельности; захват учреждений, имеющих картотеки и архивы.
   Численность личного состава всех айнзацкоманд составляла примерно 3000 человек. Личный состав каждой группы колебался от 500 (группа D) до 990 (группа A). В каждой группе было примерно 350 эсэсовцев, 150 шоферов и механиков, 100 членов гестапо, 80 сотрудников вспомогательной полиции (набиравшихся обычно на месте), 130 сотрудников полиции порядка, 40-50 работников уголовной полиции и 30-35 сотрудников СД. Полагалось также определённое число переводчиков, радистов, телеграфистов, управленческих работников и женский персонал (10-15 женщин на группу). Руководящий персонал состоял из гестаповцев и небольшого количества сотрудников СД и уголовной полиции.
   В первую военную зиму айнзацгруппы уничтожили на территории СССР около полумиллиона человек. Айнзацгруппа "А" уничтожила почти четверть миллиона человек, "В" - около 45 500 человек, "С" - 95 000, "D" - 92 000.
   За айнзацкомандами шли полиция и добровольцы из числа жителей оккупированных территорий, чтобы расправляться с каждым, кому удалось ускользнуть от айнзацкоманд.
   Если в первые месяцы войны айнзацкомандами уничтожались только мужчины в возрасте между 18 и 65 годами, то уже в августе 1941 года они не делали разделения по половому и возрастному различию, и не щадили и женщин и детей.
  
  ***
   - В первую очередь вам надлежит заняться арестами коммунистов, евреев и советских активистов, - заявил проводящий совещание подполковник. - Для ареста этих лиц совершенно не требуется наличие каких-либо действий против немцев. Все коммунисты и советские активисты должны быть уничтожены и только в виде исключения заключены в концентрационные лагеря.
   Ренатус понял, что предстоят новые расстрелы практически ни в чём не повинных советских граждан. Ведь для того, чтобы выполнить директивы командования, необходимо было ещё найти этих самых "коммунистов и активистов", о которых говорил полковник. И если таковых не было, любого хоть в чём-то провинившегося человека, надо будет зачислять в категорию "активистов".
   Вызвав к себе начальника полиции и бургомистра города, Ренатус приказал найти в городе неблагонадёжных лиц. Те незамедлительно предоставили список, в котором фигурировало 32 человека. Это были горняки местных шахт. Бургомистр охарактеризовал их как активных сторонников Советской власти.
   - Всех расстрелять, - даже не посмотрев на список, приказал Ренатус.
   Расстрелы населения всегда сопровождались предварительными повальными конфискациями. Изымалось всё, что можно было хоть как-то использовать: обувь, изделия из кожи, одежда, драгоценности, золото, ценные вещи. Всё это, если не попадало в руки непосредственных исполнителей, через службу безопасности пересылалось в министерство финансов рейха.
   Об этом лишний раз и напомнил Ренатус начальнику полиции.
   Ночью 28-го сентября 1942 года из Краснодонской полиции на автомашинах 32 человека были вывезены в городской парк. Там арестованным связали за руки по пять человек и стали вводить в яму, которая была вырыта сразу после начала войны и служила краснодонцам убежищем от налетов немецкой авиации. Горняков расстреляли, а яму засыпали.
   На следующий день начальник полиции доложил Ренатусу, что его приказ выполнен.
  
  ***
   Слухами земля полнится. Весть о чудовищном ночном расстреле, распространяемая "из уст в уста", быстро облетела не только Краснодон, но и близлежащие города и сёла. Дошла она и до Шанхайска.
   - Ну, нет, - узнав о чудовищной расправе с горняками соседствующих с ними шахт, решительно сказал Андрей. - Это им так просто с рук не сойдёт.
   Он ещё не знал, что конкретно будет делать, но скопившаяся в душе ненависть вперемешку со злобой искала выхода. Понимая, что один он ничего сделать не может, Андрей отправился к Дмитрию Кулешову.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 29 сентября 1942 года:
   "В течение 29 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, в районе Моздока и в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.
   В районе Сталинграда продолжались ожесточённые бои. В течение всего дня крупные силы танков и пехоты противника при поддержке авиации предпринимали одну за другой атаки наших позиций на северо-западной окраине города. Все атаки гитлеровцев отбиты с большими для них потерями. Наши части оставались на прежних позициях. В течение дня уничтожено двадцать девять немецких танков и более полутора тысяч солдат и офицеров противника. Особенно большие потери немцы понесли в бою у одной высоты. На подступах к высоте осталось до семисот вражеских трупов. Советские лётчики уничтожили три немецких самолёта, восемь танков, двадцать четыре автомашины, три бензоцистерны и взорвали склад с боеприпасами противника.
   Корабли Волжской военной флотилии артиллерийским огнём рассеяли и частью уничтожили до двух батальонов немецкой пехоты.
   Северо-западнее Сталинграда наши войска вели активные боевые действия. Части Н-ского соединения Красной Армии за три дня ожесточённых боёв с противником подбили и сожгли сорок девять немецких танков, уничтожили восемнадцать орудий, двадцать три миномёта и сорок один пулемёт. За это же время уничтожено до двух тысяч солдат и офицеров противника. По показаниям пленных, разгромлены в этих боях танковая и мотодивизии противника. В ротах этих частей осталось по пятнадцать-двадцать пять солдат. На другом участке, обороняемом Н-ской частью, немцы предприняли контратаку. Наши бойцы сожгли три и подбили восемь немецких танков и уничтожили до двух рот пехоты противника.
   На Ленинградском фронте в результате боевых действий отдельных наших подразделений, снайперов и разведчиков за два дня истреблено до двухсот вражеских солдат и офицеров. Уничтожено четыре немецких танка, несколько станковых пулемётов, пять автомашин и четыре повозки с военным грузом.
   Ефрейторы тт. Вех и Ваваев и краснофлотец т. Боющук огнём из миномёта взорвали склад с минами и артиллерийскими снарядами противника.
   На одном участке Волховского фронта взят в плен ефрейтор санитар первой роты восемдесят третьего полка двадцать восьмой немецкой пехотной дивизии Гейнц Гюнтер Олиас. Пленный - доктор философии - ранее работал ассистентом секции истории искусств Краковского университета. Гейнц Олиас сообщил: "Под Керчью наша дивизия потеряла свыше пятидесяти процентов личного состава. Позднее дивизия участвовала в боях под Балаклавой. Здесь восемьдесят третий полк был разбит. В его ротах осталось по десять-пятнадцать солдат. Когда дивизия получила пополнение, её перебросили на Волховский фронт. Настроение у солдат подавленное. С ужасом и со страхом они думают о приближающейся зиме. Многие солдаты приходят к выводу, что Россию нельзя победить. Они говорят: "У русских сильная армия, бесконечное количество техники и обширные пространства".
   В заключение пленный рассказал: "Украина представляет собой картину разрушения и запустения. Огромные земельные площади не обрабатываются. Население оккупированных районов голодает. В Николаеве, Херсоне, Первомайске, Константиновке и других городах военные власти расстреляли десятки тысяч мирных граждан. В Николаеве после налёта партизан на аэродром немецкие власти арестовали и расстреляли свыше пятисот ни в чём не повинных людей. На одной из улиц я видел двенадцать повешенных и среди них трёх женщин".
  
  Глава десятая
  
  ***
   Из Приказа Љ 0018 начальника центрального штаба партизанского движения при ставке верховного командования "Об усилении действий партизанских войск в тылу противника" от 1 августа 1942 года:
   "Красная армия, героически сражающаяся за Родину, упорно защищает каждую пядь советской земли и наносит противнику огромный урон в живой силе и технике. Противник, подтягивающий резервы из районов, находящихся в глубоком тылу, и из других районов боевых действий, продолжает угрожать важным центрам нашей страны.
   Очень много новых вражеских дивизий, прибывающих из Франции, Бельгии, Голландии и Германии и оснащенных артиллерией и танками, непрерывно выгружают свою технику поблизости от линии фронта и вступают в бой с Красной армией после того, как им удается беспрепятственно преодолеть тысячи километров из-за бездействия отдельных партизанских групп.
   Сотни вражеских железнодорожных составов и автомобилей продолжают доставлять боевую технику, продовольствие и т. д., вопреки тому, что наши партизанские войска существуют повсюду.
   Части Красной армии, героически сражающиеся на фронте с врагом, ждут большей помощи от партизанских отрядов, действующих в тылу вражеской армии. Всем начальникам штабов партизанского движения при штабах армейских групп, начальникам оперативных групп при штабах армий, всем партизанам, командирам и комиссарам партизанских отрядов дается следующий приказ:
   1. Выполнить свой долг перед Родиной; выполнить все задачи, поставленные перед партизанами товарищем Сталиным; усилить партизанскую войну в тылу у немецких оккупантов; наносить урон разведывательной сети, путям снабжения и транспортной системе противника; уничтожать штабы и военную технику и не жалеть пуль для поработителей нашей Родины.
   2. Незамедлительно нанести мощные удары по путям снабжения противника и не позволить составам с людьми, продовольствием и техникой пройти на фронт; это должно быть сделано путем систематической организации в соответствии с планами крушений поездов, взрывов и поджогов. Удары должны непрерывно наноситься в тылу врага путем размещения наших сил на главных пунктах дорог и железнодорожных линий.
   3. Недостаточно довольствоваться взрывами железнодорожных путей и крушениями локомотивов или частей составов; совершенно необходимо уничтожать паровозные бригады. Необходимо полностью уничтожать локомотивы путем взрывов и поджогов паровых котлов с помощью бронебойных пуль и взрывов и поджогов угольных тендеров. Горючее должно уничтожаться после расстрела паровозных бригад и охраны железной дороги.
   4. Систему снабжения противника необходимо нарушить путем уничтожения мостов, дорожных развязок, железнодорожных узлов и складов техники, продовольствия и горючего.
   5. Промедлению и бездействию, до сих пор присущим ряду партизанских групп, должен быть положен конец; необходимо энергично атаковать противника. Всем командирам и комиссарам партизанских отрядов поручается незамедлительно представлять к высшим государственным наградам любой партизанский отряд, организовавший крушение железнодорожного состава. Если подобное представление не может быть передано сразу, следует сохранить документальное подтверждение этого героического подвига и сделать это представление позднее.
   Начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования П.К. Пономаренко".
  
  ***
   Партизанами назывались люди, ведущее вооружённую борьбу на территории, оккупированной противником. В России первые партизанские отряды появились во время Отечественной войны 1812 года против французской армии Наполеона. В больших количествах были они и в гражданскую войну вплоть до 1923 года, когда на территории бывшей Российской империи окончательно было объявлено о повсеместном установлении Советской власти.
   Организованные в Великую Отечественную войну партизанские отряды постоянно беспокоили оккупантов, не давали им покоя ни днём, ни ночью. Партизаны пускали под откос эшелоны с оружием, взрывали склады с горючим.
   Для борьбы с партизанами гитлеровцы применяли различные, в том числе, и карательные методы. Одним из наиболее действенных и результативных у них считался метод не простого ведение вооруженной борьбы с партизанами, а компрометация их, а заодно и Советской власти, в глазах мирного населения. Такие, например, как насилие, разбои, грабежи.
   Используя полное обмундирование красноармейцев, вплоть до звездочек и медалей, которое им досталось после захвата многих интендантских складов в Минске, создавали отряды лжепартизан.
   Во главе таких отрядов, как правило, стоял хорошо обученный агент гестапо.
   Если сначала основной задачей таких отрядов было завоевания доверия среди населения и привлечения в свои ряды тех, кто хотел бы сражаться с захватчиками, то потом патриотов убивали, а население запугивали. Чтобы полностью войти в доверие к населению лжепартизанам приходилось вести против своих хозяев незначительную боевую деятельность.
   Создание лжепартизанских отрядов началось осенью 1941 года и продолжалось до тех пор, пока гитлеровцы не покинули территорию Советского Союза.
   Оберлейтенант Вильгельм Хартманн прибыл в Ворошиловград с целью создания именно такого отряда.
   Вся информация, которую немецкой разведке удавалось добыть, почти сразу же поступала к Хартманну. Это нужно было для того, чтобы как можно правдоподобнее сформировать свой "отряд" и не быть сразу же разоблачённым даже не органами НКВД, а обычными жителями, среди которых, собственно, и намечалось проведение первых шагов. Нужно было заручиться их поддержкой.
   Одним из таких документов, попавших к Хартманну, был текст социалистических обязательств одного из партизанских отрядов, взятых ими по случаю 24-й годовщины Красной Армии. Отряд этот призывал всех партизан принять участие в соревновании по следующим пунктам: каждый партизан должен уничтожить не менее пяти фашистов или предателей; каждый партизан обязан принять участие не менее чем в трёх боях в месяц.
   Ещё один приказ Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко за Љ 38 от 3 августа 1942 года был известен Хартманну. Этим странным для офицера немецкой армии приказом центрального штаба партизанского движения лимитировались нормы, за которые партизанам полагалась Золотая Звезда Героя. Сюда входило уничтожения военных поездов, цистерн или платформ с живой силой, техникой, горючим, уничтожение складов с боеприпасами, горючим, продовольствием, амуницией и другие подобные действия, подробный перечень которых фигурировал в вышеназванном приказе.
  
  ***
   Выполняя возложенную на него миссию, Хартманн лично встретился с Валентиной Карпенко. На нём не было привычного пугающего офицерского обмундирования, а одет он был в обычный цивильный костюм, который ему специально купили для этой встречи на местном рынке. В другой одежде командир партизанского отряда и не должен был появляться в городе.
   Встреча эта произошла при посредничестве и активном участии Петра Скворцова.
   - Дед Кузьма получил срочный приказ возглавить другую группу и поэтому покинул город, - сразу же начал Хартманн. - Теперь вы переходите в моё прямое подчинение.
   - Но я вас не знаю, - заупрямилась Валя.
   - Разрешите представиться, - Хартманн по привычке шаркнул, ногами и тем самым чуть себя не выдал. - Меня зовут дед Данило.
   - Какой же вы дед? - удивилась Валя. - Вы молодой ещё.
   - Это для конспирации мой псевдоним, - как ни в чём не бывало улыбнулся Хартманн. - У вас, ведь, тоже есть псевдоним?
   Валя промолчала. Определённо ей что-то не нравилось в этом человеке, но что именно, она пока понять не могла. И если бы не вмешательство Скворцова, нужный Хартманну разговор так бы и не состоялся.
   - Валя, нашему отряду срочно нужен радист с рацией.
   - Но у меня нет рации, - выдохнула Валя, и вдруг отчётливо поняла, что проговорилась.
   - Как нет? - переспросил Хартманн и посмотрел на Скворцова.
   - Я только умею работать на рации, а где спрятана рация мне никто не сказал.
   - Может, рация у Григорьевой? - предположил лжекомандир такого же отряда.
   - А это кто? - Валя сделала удивлённое лицо, но уже поняла, что окончательно влипла - деду Данилу известно о разведшколе.
   - Оксана Григорьева, - подсказал Хартманн. - Вы же вместе с ней учились.
   И тут Валю озарило. Господи, чего она так боится? Конечно же, дед Данило, как и она, как и её Петя окончили одну и ту же школу. Поэтому он и знает Григорьеву. А она-то напридумала Бог знает что.
   О том, что Оксана Григорьева является радистом группы деда Кузьмы, Валентина Карпенко не знала, да и не могла знать по законам конспирации. Но то, что Григорьева и Карпенко знакомы, для Хартманна уже не вызывало никаких сомнений.
   Затеяв игру с Карпенко, Хартманн преследовал одну единственную цель - найти радиста группы деда Кузьмы или, как недавно было доподлинно установлено, старого большевика Пруткова Степана Ефремовича. Теперь Хартманн понял, что, хотя Карпенко и входила в состав подпольной группы, радистом она не являлась. А это только усложняло поимку подпольщиков. И так некстати сам Прутков куда-то запропастился.
   - Ладно, я не стану вас больше задерживать, - неожиданно для всех сказал Хартманн. - Пётр сообщит вам точную дату нашего выхода в район нашей постоянной дислокации. Это произойдёт в самое ближайшее время, так что будьте готовы.
   И Хартман, не попрощавшись, ушёл, оставив молодых наедине.
   - Петя, я почему-то боюсь его, - Карпенко прижалась к Скворцову и обняла его. И идти никуда не хочу.
   - Это что ещё за новости? - не понял Скворцов, отстаняя девушку от себя.
   - Это может плохо сказаться на маленьком, - решилась открыться Валя.
   - На каком "маленьком"? - не понял Скворцом.
   - На нашем, - Валя подтвердила догадку Скворцова и снова прижалась к нему. - У нас будет ребёнок.
  
  Глава одиннадцатая
  
  ***
   Отряд "Зведа" был организован в Шанхайске 1 октября 1942 года. Командиром отряда единогласно был избран Александр Землянский, как самый старший и опытный среди них. Комиссаром также единодушно назначили Дмитрия Кулешова, имеющего боевой опыт, начальником штаба - пронырливого Андрея Телегина.
   И только у Оксаны Григорьевой не было никакой должности. Но это её нисколько не обидело. Она - радист. Без связи с центром ни один отряд не представляет никакой ценности. А то, что Кулешов тоже радист, ещё ни о чём не говорит. У Кулешова нет рации, а у неё она есть. Правда, не здесь, а в Ворошиловграде. И рацию эту она обязательно привезёт сюда в Шанхайск в ближайшее время.
   Обо всё об этом Оксана и сказала командиру вновь созданного партизанского отряда "Звезда".
   В отряде, вместе с руководящим составом, числилось всего четыре человека, и отряд этот не имел определённого плана действий даже на ближайшее время.
   Первое заседание штаба проходило в той самой "пещере", где впервые Кулешов так сильно напился. Теперь, когда они начинали такое важное и ответственное дело, никто даже не помышлял о выпивке. Хотя в "пещере" было так холодно, что не грех было и пропустить стакан другой, чтобы хоть как-то согреться.
   - Скоро зима, - понимая настроение своих вновь испечённых подпольщиков, сказал Землянский. - Нам надо подумать, где мы будем встречаться и проводить свои заседания. В наших пещерах мы долго так не просидим.
   - А боевые действия? - спросил Телегин.
   - Какие боевые действия? - удивился Сашко.
   - Отряд должен воевать с фашистами, а не отсиживаться в тепле, - заявил Телегин.
   - И как ты предлагаешь с ними воевать? - задал новый вопрос командир отряда.
   - Надо уходить в лес, - поддержал Телегина Кулешов. - И оттуда нападать на проходящие немецкие машины.
   - У тебя оружие есть для этого самого нападения? - задал резонный вопрос Сашко. - Вот в том-то всё и дело. Пока у нас нет оружия, вступать в открытый бой с противником мы не можем, просто не имеем права.
   И Кулешов только теперь пожалел об утопленных им двух немецких автоматах.
   - Значит, нужно раздобыть это оружие, - не сдавался Телегин. - Можно пройтись по местам, где проходили бои, и собрать всё, что можно. Наверняка же там его много осталось.
   - Хорошо, - согласился Землянский. - Это мы тебе, Андрей, и поручим. А вот местом для наших последующих заседаний займусь лично я.
   И Сашко предложил, как ему казалось, блестящий план. Оккупанты заинтересованы вовлечением местного населения, и в первую очередь молодёжи, во всякие культурные мероприятия.
   - А что если попробовать договориться об аренде клуба, скажем, для музыкального кружка? - спросил Землянский. - Вон Оксана у нас прирождённая артистка, пусть танцует себе в клубе.
   - Ещё чего, - отмахнулась девушка. - Буду я вам для немцев танцевать.
   - Если понадобиться для дела, будешь, - тут же урезонил её Сашко. - И потом, в клубе мы можем не только без риска для жизни собираться, но ещё и вести работу по привлечению бывших школьников в организацию. Вчетвером мы мало что можем сделать.
   Против этих аргументов Землянского никто не возражал. Робота поручалась Кулешову.
   - Ну, а тебе Оксана, нужно как можно скорее доставить в Шанхайск радиопередатчик, - подытожил первое собрание командир отряда. - При помощи его мы можем слушать Москву и посредством листовок оповещать население об истинном положении дел на фронтах.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (утреннее сообщение) от 4 октября 1942 года:
   "В течение ночи на 4 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах никаких изменений не произошло.
   В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки противника. Огнём артиллерии истреблено до двухсот немецких солдат и офицеров, уничтожено девять танков, тридцать пять автомашин, шесть миномётных батарей и семь станковых пулемётов. На одном из участков наши гвардейцы-миномётчики совершили успешный огневой налёт и вынудили противника поспешно отступить.
   Южнее Сталинграда часть под командованием тов. Макарчука разгромила пятый румынский пехотный полк. Захвачены десять орудий, тридцать пулемётов, винтовки, боеприпасы и разное военное имущество.
   Северо-западнее Сталинграда наши части на отдельных участках вели активные боевые действия. Н-ская часть захватила укреплённый рубеж немцев и уничтожила до роты гитлеровцев, четыре орудия, семь пулемётов и три миномёта. Сожжено три вражеских танка. На другом участке бойцы подразделения противотанковых ружей подбили и сожгли пять немецких танков и три автомашины противника.
   Перешедший на сторону Красной Армии солдат сто семидесятой немецкой пехотной дивизии рассказал: "Я прожил месяц в Первомайске, на Украине. В этом городе немецкие военные власти устроили массовую резню мирного населения. По приказу коменданта солдаты погнали несколько тысяч жителей за город к противотанковым рвам и расстреляли их. Перед расстрелом солдаты грабили свои жертвы, раздевали их догола. В расстрелах принимали участие не только немецкие солдаты, но и штатские немцы, приехавшие из Германии управлять оккупированными районами. Командир отряда штурмовиков хвастал, что он собственноручно убил семь мирных граждан".
  
  ***
   Оксана собиралась в Ворошиловград. Как надоели матери эти её бесконечные бесцельные поездки, но Евдокия Клементьевна ничего поделать с дочерью не могла. Между тем Оксана и сама не горела желанием ехать, она знала, что Пруткова нет на месте, значит, нет и доступа к рации. Она не знала, что скажет ребятам по возвращению.
   Но не только это её мучило. Она больше всего боялась снова встретить в Ворошиловграде Хартманна. Но этого не случилось по одной причине. Хартманн в это же самое время направлялся в Шанхайск, и они по счастливой случайности разминулись.
   В Ворошиловград Оксана приехала 11 октября. Ей не повезло. В этот день ждали приезда из Берлина высокопоставленного чиновника Министерства народного просвещения и пропаганды зондерфюрера СС Ганса Фриче.
   Зондерфюрерами в Германии вплоть до 1945 года считались лица, назначенные в военный период исполнять обязанности офицера в различных сферах деятельности, таких как военно-строительные, железнодорожные, топографические и пропагандистские. Фриче был приятелем министра пропаганды Германии Пауля Йозефа Геббельса.
   Поэтому город был наводнён различного рода патрулями, один из которых и остановил Оксану. Ей с большим трудом удалось через полицейского-переводчика убедить старшего патруля, что она живёт и прописана в Луганске, а ездила в Шанхайск навестить больную тётку. Как ни странно, помогли ей в этом и документы сработанные ещё сотрудниками НКВД и заверенные нынешней властью на бирже труда. Хорошо, что она тогда послушала назойливого Пруткова, и стала на учёт.
   Понимая, что ещё легко отделалась, Оксана решила больше не рисковать, и, обходя стороной оживлённые участки улиц, благополучно добралась до улицы Заречной к дому Пруткову.
   На удивление Оксаны, замок в дом был сорван и валялся тут же на порожках. Девушка с опаской вошла в дом. Она ожидала худшего, но, тем не менее, увиденное встревожило Оксану. Дом был попросту разграблен, в доме царил невообразимый хаос.
   Первым делом Оксана проверила на месте ли рация. Как она и ожидала, тайник был пуст. Грабители, если это были грабители, не брезговали ничем. Но вот только рация им зачем? Продать они её всё равно не смогут. А если это немцы нашли рацию? Тогда они бы непременно устроили в доме засаду.
   Так, разговаривая сама с собой, Оксана постепенно успокоилась и навела в доме относительный порядок. Одно радовало её - сегодня у неё было место, можно переночевать.
  
  ***
   Газета "Новая жизнь" широко и подробно рассказала о пребывании в Ворошиловграде Ганса Фриче. Тут же в газете была напечатана и речь, которую тот произнёс перед учительским корпусом города.
   - Украина трижды была самостоятельной - в Киевский период, во время Мазепы и во время под командованием Петлюры. Уже тогда украинский народ защищал Европу от нападения азиатских кочевников. Однако, не следует думать, что немцы, помогая Украине, сами все сделают. Учителя, как украинская интеллигенция, должны при каждой возможности разъяснять, что украинский народ имеет обязательство перед Германией. Когда немецкий солдат проливает свою кровь, то украинский работник должен помочь немцам ковать оружие, - в частности сказал Фриче в этой речи.
   Если бы Оксана читала эту газету, она знала бы и другое. В городе действовали многочисленные шайки грабителей, поиском которых активно занималась ворошиловградская полиция. Меньше, чем месяц назад третьему отделению полиции удалось наконец-то поймать одну такую группу в составе четырёх человек, среди которых была и женщина.
   - Грабителей вскоре ждет суровая кара, - помпезно сообщала "Новая жизнь". - Это будет грозным предостережением тем, кто насмеливается ломать основы нового быта.
  
  ***
   Пётр Скворцов просил Хартманна перед самой поездкой в Шанхайск, не брать с собой Валю. Ему пришлось объяснить и причину, по которой он опасался за здоровье девушки.
   - Ничего страшного, - отказал Хартманн. - Пусть один раз с нами съездит. С женщиной к отряду больше доверия. А потом уже пусть и рожает. Германии всегда будут нужны рабочие руки.
   Скворцов не то, чтобы обиделся, но был явно недоволен решением немца. Узнав о беременности Вали, он даже обрадовался. Идёт война, которая правда его лично ещё не коснулась, а у него родится сын. И он будет жить уже в свободной Украине и рассказывать о героических подвигах своего отца (Петра Скворцова, то есть), который за эту свободу проливал кровь. Проливать кровь Скворцов, кончено, не хотел, но в мечтах это выглядело впечатляюще и красиво.
   Поэтому он не хотел лишний раз подвергать риску мать своего будущего ребёнка. Если с ней что-то случится, погибнет и ребёнок. А кто тогда будет рассказывать людям о геройском отце? Этому Скворцов внутренне и воспротивился, хотя поделать ничего не мог. Пока власть в руках у Хартианна и ему подобных, надо терпеть и выжидать своего звёздного часа. А что такой час непременно настанет не только для него лично, но и для всей Украины, Пётр Скворцов нисколько не сомневался.
  
  ***
   Вечером, как обычно, Овидий отправился на танцы. Он сдружился с Любой, которая время от времени оказывала ему интимные услуги. Этого времени у Любы было мало, так большую часть она проводила с Евгенией Сигизмундовной в обществе постоянно меняющихся квартирантов в доме Ведуновых.
   Сегодня Люба была свободна, и сопровождала своего юного кавалера. Впрочем, кавалер это был нужен Любе постольку-поскольку.
  Она уже заприметила среди постоянных посетителей танцев новое лицо и жаждала с ним станцевать хотя один танец, чтобы определить стоит ли посвящать ему вечер.
   Этим новым лицом был ни кто иной, как Пётр Скворцов. Он сразу заметил эти томные взгляды, которые на него бросала девушка. Выполняя указания "деда Данилы", ближе познакомиться с местными жителями, Скворцов при первом же представившемся ему случае пригласил девушку на танец. Овидий не возражал, тем более, что он был занят каким-то важным разговором с Дмитрием Кулешовым, и ему было явно не до Любы.
   - А что, у вас все в Шанхайске такие красивые? - сразу же спросил Любу её новый кавалер.
   - Только я, - засмеялась в ответ Люба. - А вы, по всему, не местный?
   - Меня зовут Пётр, - представился Скворцов. - Я действительно впервые в вашем городе.
   Они говорили до тех пор, пока музыка не смолкла. За время танца Пётр всё время шутил, Люба заразительно смеялась и вдруг в какой-то момент вдруг поймала себя на мысли, что влюбилась в этого незнакомца. Она даже растерялась.
   - Что с вами? - уловив незначительные изменения в поведении партнёрши по танцу, спросил Скворцов.
   Люба не стала ничего объяснять, только пристально посмотрела в глаза Петру.
   - Петя, раз вы впервые у нас, то вам, очевидно, негде и переночевать? - неожиданно для самой себя спросила Люба. - Или вы к кому-то приехали?
   - Да, нет, - замялся Скворцов. - Я ни к кому конкретно не приехал.
   - Тогда идёмте, я устрою вас на ночлег, - решительно сказала Люба и, взяв растерянного парня за руку, чуть ли не силком вывела его из клуба.
   Овидию было не до Любы, поэтому он не обратил никакого внимания на её внезапное исчезновение. Ещё бы! Сегодня наконец-то сбылась долгожданная мечта Артура Бёртона - сегодня Овидию предложили стать настоящим, а не до недавнего времени воображаемым, подпольщиком. И сделали это ребята на несколько лет старше его, что уже само говорило за себя. Ему доверяли, верили, что он не подведёт в трудную минуту. И пусть сегодня состоялся только предварительный разговор, уже завтра он даст партизанскую клятву на верность Родине, и вся страна, да что там страна, весь мир узнает об Овидии Ведунове.
   Так думал, переполняясь гордостью и своей значимостью, шестнадцатилетний мальчишка, совсем не замечая того, что за ним уже длительное время следит пара чужих внимательных глаз.
  
  Глава двенадцатая
  
  ***
   Как бы тщательно их там, в партизанской школе, не готовили, главному всё же не научили.
   Конспирация была всегда главенствующей в подпольной работе. А Оксана, идя на конспиративную квартиру, не сделала даже присущих новичку элементарных вещей. Она не проверяла, нет ли за ней "хвоста" (слежки), не устроен ли где-нибудь рядом с домом Пруткова схорон с засадой, она даже не следила за тем, что происходит вокруг.
   А, тем не менее, с недавнего времени дом был под контролем гестапо, и всех без исключения, даже тех, кто проходил мимо, брали на учёт. В отличие от грабителей, опустошивших дом Пруткова, Оксану арестовывать не стали. Понимая, что это именно тот человек, который им нужен, было решено отследить все контакты мнимой племянницы хозяина конспиративной квартиры.
  
  ***
   Валя была возмущена до предела души. Вместо того, чтобы заниматься тем, чем должны заниматься партизаны, Пётр увязался за первой подвернувшейся ему юбкой и исчез до утра. А ещё вчера он клятвенно заверял Валю, что любит ей и не оставит одну с ребёнком. Грош цена его словам. Если Пётр, ещё до того, как они повенчались, так себя ведёт, то чего ждать от него дальше?
   - Так нужно для нашей работы, - попытался успокоить её командир партизанского отряда, но Валя не верила деду Даниле.
   Что это за командир, который сразу же побежал на танцы? Да и остановились они не где-нибудь в лесу, в сырой землянке, а в доме у полицая. Она не понимала и того, зачем она была нужна в таком малочисленном отряде. Рацию, которую она, несмотря на свое интересное положение, тащила сюда на себе, дед Данила приказал оставить у этого полицая.
   Не нравился ей этот дед Данила, а почему Валя Карпенко пока что не понимала.
   Когда утром в дом Феликса Милляра заявился Пётр, она не стала ничего при посторонних говорить отцу своего будущего ребёнка.
  
  ***
   - Ты что сияешь, как медовый пряник? - спросила Люба у Овидия, когда на следующий день пришла к Ведуновым.
   Овидий сделал серьёзное лицо, и с заговорщеским видом поманил Любу на улицу.
   - Я стал подпольщиком! - гордо объявил парень.
   - Кем? - от удивления у Любы чуть глаза не вылезли на лоб.
   - Надо же кому-то бороться с ненавистными оккупантами!
   - Помолчал бы лучше, борец. Узнает Евгения Сигизмундовна, уж она тебе так поборется, мало не покажется? - пригрозила Люба.
   - Откуда она узнает? - с лица Овидия сразу же исчезли напыщенность и пафос.
   - Оттуда, - отрезала Люба, и хотела уже вернуться обратно в дом, но Овидий её остановил.
   - Ты, ведь, ничего не скажешь матери? - осторожно спросил Овидий. - Если хочешь, и тебя примут в организацию.
   - Больно надо, - отмахнулась Люба. - Мне, если хочешь знать, предложили вступить в настоящий партизанский отряд.
   Овидий опешил.
   - В отряд? - переспроси он. - Это, случайно, не тот красавчик, с которым ты так поспешно сбежала с танцев?
   - А хоть бы и он, тебе то что?
   - Сведи меня с ним, - неожиданно попросил Овидий.
   - Ой, доиграешься ты, - Люба укоризненно покачала головой. - Ладно, пойдём в дом, а то я уже замёрзла.
  
  ***
   Во второй половине октября Андрею Телегину пришла повестка для отправки в Германию.
   - Никуда я не поеду, - категорически заявил Андрей своим домочадцам.
   Андрей, как начальник штаба отряда "Звезда", выполняя первое боевое поручение, уже собрал некоторое количество оружия, которое пока что хранилось в сашковых пещерах. Как и на рынке, помогали ему в этом малолетние пацаны. Однако, для того, чтобы их отряд приступил к боевым действиям, этого оружия было явно мало.
   - Что будем делать? - спросил Андрей у Сашко, когда они встретились. - Такие повестки пришли не мне одному.
   - Я уже почти договорился с бургомистром об открытии клуба, - в задумчивости сказал Землянский. - Таким образом, мы будем при деле. Мы будем развлекать не только население, но и жандармерию.
  Если наши выступления немцам понравятся, они оставят нас в покое.
   - "Почти" - это не значит "договорился", - парировал Андрей. - Может, попробовать устроиться на работу в гараж дирекциона?
   - Ну, допустим, ты устроишься, а остальные? - не согласился Землянский. - Нужно сделать так, чтобы больше никого не смогли отправить на работу в Германию.
   - Что ты предлагаешь?
   - Я и предлагаю открыть клуб, - разозлился Землянский.
   От части Землянский был прав. Немцы, хоть и не сразу, но всё же согласились на открытие клуба. Если ребятишек помладше возрастом им удалось усадить за парты, то и молодёжь постарше, во избежание всяких нелепых случайностей, которые почему-то так присущи славянам, надо было также постоянно держать под контролем. Кроме того, новые хозяева намеривались хоть как-то поднять настроение у населения Шанхайска и, таким образом, сделать это население своим союзником в борьбе против Красной Армии.
  
  ***
   Организация существовала, место для сборов было, а "Звезда" бездействовала. Не было нужного оружия, не было информации о реальных событиях на фронтах - не было ничего, кроме желания действовать. Не было и рации, о которой рассказывала Оксана.
   - А как же твой разведчик обходится без связи? - уколол девушку Андрей.
   - Его перевели в Ровно, - не моргнув глазом, солгала Оксана. - Он забрал и рацию.
   Неожиданно помощь пришла, откуда её никто и не ждал. В конце октября Овидий принёс в клуб чемодан.
   - Это ещё что? - спросил Землянский.
   - Дядько отдал, - Овидий положил чемодан на стол, и загадочно улыбнулся. - Сказал: "Валяеться на горищи бэз дила".
   Все знали, что дядька Овидия работает в полиции. Поэтому, опасаясь подвоха, Землянский осторожно открыл чемодан, и ахнул.
  В чемодане лежала переносная коротковолновая радиостанция "Север".
   Не веря в происходящее, Оксана проверила радиостанцию. "Север" работала.
   - Связь со своими у меня послезавтра, - что-то посчитав в уме, сказала Оксана.
   Это был подарок, так подарок. Появилась возможность слушать сводки Совинформбюро, а если получится писать и распространять листовки.
   И почему-то никто не задался простым вопросом: "С какой целью и почему именно им Феликс Милляр передал радиостанцию?"
   - Я что ещё хотел сказать, - нерешительно начал Андрей. Какая-то интересная машина появилась у нас в городе, я таких раньше и не видел.
   - Никакой самодеятельности, - отрезал Землянский, прекрасно понимая к чему клонит Телегин.
   - Та я ничего. Просто уже какой день без дела стоит возле управы.
   - Что за машина? - поинтересовалась Оксана.
   - Я не знаю, - последовал ответ.
   Оксана о машине спросила так, на всякий случай. Но она и предположить не могла, что в Шанхайске появился первый вражеский пеленгатор.
  
  ***
   Первые листовки, написанные от руки печатными буквами, появились в Шахайске в начале ноября 1942 года. Немцы не могли понять, кто их ночами разбрасывает по городу. По Шанхайску поползли слухи, что листовки сбрасывают с воздуха с бесшумных самолётов.
   На самом же деле всё было очень просто. Возле котельной стояла высокая вытяжная труба. Тяга у трубы была очень хорошая, так что листовки летели по всему городу.
   Люди с опаской поднимали эти листки и, прочитав, не верили своим глазам. Выходило, что немцы врут. Москва жива, Сталинград не сдан, а Красная Армия уверенно бьёт врага.
   и только немцы сбились с ног, высматривая в ночи вражеские самолёты.
  
  ***
   - Я - 324. Центр, ответьте 324-му, - с быстротой звука, заполняя собой воздушное пространство, полетели в эфир закодированные точки и тире.
   Сразу же закрутились антенны на странной машине стоящей у городской управы. Пеленгатор зафиксировал короткую передачу, но место, откуда эта передача велась, определено не было.
   В резервное время, определённое советским командованием для запасной связи, на призыв "Севера" тоже никто не ответил.
  
  ***
   Связи ни с одной из групп, оставленных для подпольной работы в Ворошиловграде, по-прежнему не было. И хотя радисты подразделения связи УНКВД ежедневно в установленное для сеансов связи время с особой тщательностью прослушивали эфир, ни "Буря", ни "Ураган" Центр, не давали о себе знать.
   Обеспокоенное длительным молчанием групп, руководство принимает единственно правильное в данной ситуации решение - начинается усиленная подготовка для отправки в Ворошиловград опытного связного. Перед ним ставится задача связаться со старшими групп, получить от них отчёт о проделанной работе, передать питание к рациям и указания на дальнейшие действия.
  
  ***
   "Дуглас А-20" - семейство самолётов, включавшее штурмовик, лёгкий бомбардировщик и ночной истребитель, во время Второй мировой войны состоял на вооружении ВВС США, Великобритании, Советского Союза и других стран.
   "A-20A" поступили на вооружение весной 1941 г. Вооружение самолёта состояло из 4 пулемётов Браунинг M1919, установленных попарно в носу самолёта, 2 пулемётов в кабине стрелка и ещё одного пулемёта для обороны нижней части задней полусферы в полу кабины стрелка. Из бомбового вооружения следует отметить возможность применения "парафрагов" - 11-кг парашютных осколочных бомб.
   В 1942 г. силами полевых мастерских некоторые самолёты были переделаны - место бомбардира было заменено батареей из четырёх 12,7-мм пулемётов "Браунинг". Позднее аналогично переделывались новые A-20B и A-20C.
   По-настоящему большой заказ от Воздушного корпуса Армии США поступил в 1940 году на 999 самолётов A-20B. Внешне самолёт отличался от A-20A остеклением носовой части и нёс более мощное стрелковое вооружение - в носу и в кабине стрелка были установлены по два крупнокалиберных пулемёта калибра 12.7 мм.
   665 самолётов были переданы Советскому Союзу, остальные служили в американской армии.
   Всего в СССР было поставлено 3066 самолётов "А-20" различных модификаций. Они широко применялись в авиаполках ближних бомбардировщиков, в разведывательных авиаполках и авиаэскадрильях.
  
  ***
   Именно на таком самолёте советский разведчик, отправленный для восстановления связи, связи благополучно пересек линию фронта и был выброшен на парашюте в 35 километрах восточнее Ворошиловграда, между населенными пунктами Макаров Яр и Давыдовка.
   Разведчика звали Антон Малахов. Согласно тщательно отработанной легенде, у него были другое имя и фамилия.
   Надёжно спрятав батареи питания к рациям не далеко от того места, где он приземлился, Малахов привёл свою одежду в надлежащий вид, ещё раз сверил по карте место своего нахождения, и кратчайшей дорогой отправился в Ворошиловград.
   Опытному разведчику, знавшему город, как свои пять пальцев, без труда удалось найти нужный дом и определить, что дом находится под негласным наблюдением.
   - Радистка если и не работает на немцев, то находится под их контролем, - отметил для себя Малахов.
   На окраине города в Малой Вергунке жил Никифор, заместитель Пруткова. Какова же было удивление Малахова, когда он увидел, что в нужном ему доме живёт полицай. Малахова никто не предупредил, что Никифор - работает в полиции. Это его немного озадачило. Но Антон привык выполнять поручаемые ему задания до конца, за что, собственно, начальство его и ценило.
   Малахов решил не торопиться идти на контакт с Никифором, а выждать некоторое время, и заодно и проследить полицаем.
   Командование, ставя задачу своему разведчику, на всё про всё давала ему тридцать дней. Завтра первое ноября, значит, не позже первого декабря, Малахов должен быть у своих и доложить о выполнении задания.
  
  ***
   Пётр Скворцов куда-то запропастился, поговаривали даже, что он оставил работу в полиции и вернулся на завод. Но, хотя Сергей Шапошников, слухам, так как хорошо знал Скворцова, это обстоятельство как-то сильно его не беспокоило. Шапошников и один прекрасно справлялся с работой.
   Всего в полиции Ворошиловграда числилось немногим более тысячи человек. Все они были из числа местного населения. Но всех, конечно, Шапошников не знал даже в лицо. Узнавали друг друга по форме.
   Работа Сергею нравилась. В карательные экспедиции его не отправляли. А ходить по рынкам, да следить за порядком не составляло большого труда.
   Первого ноября Сергей был свободен от службы в полиции, поэтому сегодня он решил пойти на другую службу, церковную.
   Не то чтобы Сергей так сильно верил в Бога, просто накануне он заметил за собой слежку. Толи это подпольщики решили постепенно избавляться от пособников немцев, толи ещё что похуже, Сергей не знал. Если слежка ему не померещилась, то проще всего это будет проверить при большом скоплении народа. А то, что народа будет много, Шапошников нисколько не сомневался.
   Народ стал верить в Бога, а немцы делали всё, чтобы не сбить их с этого пути. Сразу же сих приходом в городе открылись четыре церкви, в одной из которых 19 июля уполномоченным от Донецкого Епархиального управления протоиерей О.Константин Анпилогов провел богослужение о даровании победы немецкой армии.
   13 сентября в бывшем торговом техникуме открылся храм Казанской Божьей Матери.
   А сегодня должно было состояться освящение главного собора Ворошиловграда, Свято-Николаевского.
   Вот Шапошников и шёл на улицу Шевченко, 30, где и располагался вышеуказанный собор.
  
  Глава тринадцатая
  
  ***
   Паёк, который получал Шапошников на неделю, состоял из 800 грамм пшена, 100 грамм растительного масла, трёх килограмм картошки. Были ещё овощи, которые выдавали до двух килограмм каждому, и хлеб.
   С 1-го ноября нормы хлеба были сокращены на пятьдесят грамм. Теперь хлеб, который состоял из смеси ячменя с отрубями, и который являлся, чуть ли не основным продуктом питания в городе, всем работающих выдавался по 250 грамм.
  
  ***
   Антон Малахов несколько дней следил за полицейским. Ничего подозрительного Малахов за ним не заметил.
   Сегодня Малахов решился пойти на контакт с Никофором. Он довёл полицейского от дома до храма. В храме Малахов купил и зажёг свечу, после чего подошёл и встал рядом с полицейским.
   - Вы Никифор? - склонившись к полицейскому, совсем тихо спросил Малахов.
   Полицейский услышал, дёрнулся было, но Малахов попридержал его за руку.
   - Только спокойно, - сказал Малахов. - Я от деда Кузьмы.
   Полицейский облегчённо вздохнул.
  
  ***
   Из характеристики на Шапошникова Сергея Валентиновича, 1922 года рождения, уроженца города Ворошиловграда Донецкой области, члена разведывательно-диверсионной группы "Ураган" по Ворошиловградской области:
   "Член ВЛКСМ с 1938 года. Образование - 8 классов. За время учебы в школе подготовки партизан и подпольщиков зарекомендовал себя добросовестным и активным слушателем. К учёбе относился с большим желанием и упорством. Имеет хорошую "легенду" для легализации. Рекомендован для работы в г. Ворошиловграде в качестве заместителя руководителя группы "Ураган". Агентурный псевдоним - Никифор.
   Начальник отделения 4-го Управления лейтенант госбезопасности Горюнов".
  
  ***
   Прутков в своё время поступил правильно, когда решил не отправлять Никифора за линию фронта.
   В отличие от других членов подпольной группы, Сергей Шаповалов в школе по подготовке партизан не обучался, хотя это и написано в его характеристике. Характеристика нужна была для утверждения состава группы партийными руководителями. Естественно, что если бы Горюнов дал правдивую информацию о Шапошникове, того, при всём его желании, туда просто бы не взяли. По этой же причине Шапошников и не попал в партизанскую школу.
   В 1937 году отец Сергея был обвинён во "вредительской деятельности", которую тот якобы проводил на вагоноремонтном заводе, где работал мастером цеха.
   - Без предъявления мне конкретных фактов моей так называемой контрреволюционной вредительской деятельности я виновным себя не признаю, - решительно заявил Валентин Никифорович Шапошников на первом же допросе.
   Вся вредительская деятельность Шапошникова состояла в его "умышленной задержке ремонта вагонов". Нашлись и свидетели этой "умышленной задержки".
   И хотя многие на заводе понимали абсурдность данного обвинения, в защиту Валентина Никифоровича никто не встал. Шапошников был осуждён к десяти годам исправительных лагерей, без права переписки.
   Естественно, что после этого все, даже те, кто слова плохого не мог сказать в его адрес, от Сергея отвернулись. Никто не хотел иметь ничего общего с сыном "врага народа". Сергея исключили из комсомола, и неизвестно чем бы в дальнейшем всё закончилось для него лично, если бы не случай.
   25 ноября 1938 года наркомом внутренних дел СССР был назначен Л.П. Берия. С его приходом волна до предела развернувшихся в стране репрессий резко спала. На свободу было выпущено около 200 тысяч невинно осуждённых и отправленных в лагеря заключённых. И хотя Валентин Никифорович Шапошников по-прежнему оставался в тюрьме, давление на Сергея стало ослабевать.
   В начале войны Сергея пригласили в НКВД. Он думал, что его, как неблагонадёжного, арестуют, а то и просто расстреляют. Однако, он ошибся. Сергею предложили остаться в городе и, в случае сдачи Ворошиловграда, пойти в услужение к немцам. Недолго думая, Сергей согласился.
   Его, не делая при этом огласки, восстановили в рядах ленинского комсомола.
   Так Сергей Шапошников попал в группу деда Кузьмы, и стал работать в ворошиловградской полиции.
  
  ***
   После того, как все вопросы были обговорены, обновлены явки и пароли, установлены места для экстренной связи, Малахов показал на карте, где спрятал питание к радиостанции.
   - Скоро понадобится ваша посильная помощь, - предупредил Малахов. - Уже скоро мы начнём наступление, и нам очень будет нужна информация об обстановке в Ворошиловграде.
   - Скорей бы уж, - мечтательно произнёс Сергей.
   - Если вопросов ко мне больше нет, я ухожу, - сказал Малахов.
   Антон действительно торопился. Ему ещё надо было побывать на запасных пунктах связи, куда в случае угрозы провала должен был перебраться Прутков. А, кроме этого, у него оставалась ещё одна группа, работы по поиску которой он ещё даже не начинал.
   Малахову нужно было как можно быстрее покинуть город, и он пошёл в сторону Острой Могилы.
   Почему этот курган высотой 198 метров имеет такое странное зловещее название, Малахов не знал. Знал только, что во время гражданской войны, когда нависла угроза захвата Луганска деникинской армией, жители города, встав "живой цепью" от проходной завода до Острой Могилы, передавали бойцам Красной Армии боеприпасы, выпускаемые луганским патронным заводом. За этот подвиг в 1924 году город Луганск был награждён орденом Красного Знамени.
  
  ***
   С аэродрома доносился рёв моторов. Этот непонятный гул был слышен в городе с самого утра.
   Дойдя до Пригородной улицы, Малахов увидел стадион, который был огорожен металлической решёткой. Вокруг стадиона стояли немецкие автоматчики с собаками. К стадиону, который и без того был переполнен, вели ещё одну колонну людей. Возле входа на стадион стояли штук шесть грузовых машин, обтянутых брезентом.
   И в эту минуту Малахов отчётливо осознал, что совершил непростительную для опытного разведчика, ошибку. Его остановил, неизвестно откуда взявшийся, немецкий патруль.
   Антона Малахова вместе с остальными людьми, сколько можно было поместить в кузове, посадили в грузовую машину, на борт которой тут же сели автоматчики.
   Проехав мимо военного аэродрома, машины (а их было несколько десятков) свернули в сторону Острой Могилы.
   Малахов понял, что его сейчас расстреляют. Смерти он не боялся, но было глупо вот так, ни за здорово живёшь, погибать.
  И только гул непрерывно работающих самолётов стоял у Малахова в ушах.
   В этот день в траншеях, некоторые из которых остались ещё со времён Гражданской войны и расположенных рядом с курганом, убито около двухсот тысяч человек.
  
  Глава четырнадцатая
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 7 ноября 1942 года:
   "В течение седьмого ноября наши войск вели бои с противником, в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменении не произошло.
   В районе Сталинграда наши войска укрепляли свои позиции и частью сил отбивали атаки противника. Немцы силами пехоты безуспешно пытались атаковать наши опорные пункты. Артиллерийским, миномётным и пулемётным огнём наших частей противнику нанесены большие потери. Только в районе заводов истреблено до семисот немецких солдат и офицеров, уничтожено несколько танков, одиннадцать пулемётов и разрушено четыре вражеских дзота.
   Северо-западнее Сталинграда наши войска вели огневой бой с противником. Артиллеристы Н-ской части разрушили три немецких дзота, взорвали склад с боеприпасами, подавили огонь трёх артиллерийских батарей и рассеяли до роты вражеской пехоты. Ружейно-пулемётным огнём нашими бойцами сбито два немецких самолёта.
   С огромным вниманием слушала вся страна передававшийся по радио доклад Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Иосифа Виссарионовича Сталина о двадцать пятой годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями города Москвы. В Москве, Ленинграде, Свердловске, Баку, Ташкенте, Тбилиси, Архангельске и других городах Советского Союза, на фронтах, в частях Красной Армии, на кораблях Красного Флота, а также во многих колхозах страны было организовано коллективное слушание доклада товарища Сталина.
   Мудрая речь товарища Сталина, всесторонний и глубокий анализ событий истекшего года, предельно ясно сформулированные задачи советского народа и его Красной Армии вызвали новый величайший патриотический подъём на фронте и в тылу.
   Старый кадровый рабочий Н-ского завода города Москвы товарищ Морозенков заявил: "Товарищ Сталин поставил перед нами три задачи: уничтожить гитлеровское государство и его вдохновителей, гитлеровскую армию и её руководителей, разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. Решать эти задачи должна не только Красная Армия на фронтах Отечественной войны, но и мы, работники тыла. Мы дадим фронту ещё больше вооружения и боеприпасов и тем самым ускорим победу над врагом". "B октябре мы дали боеприпасов на пятнадцать процентов больше плана, - говорит начальник цеха товарищ Нутихин. - Воодушевлённые речью нашего вождя, мы обязуемся досрочно, к двадцатому ноября, выполнить годовой план". Это заявление было встречено общим одобрением всех рабочих цеха".
  
  ***
   Седьмого ноября поздно вечером в городе вновь появились листовки. Они, кружась падали с неба, и, большим своим количеством оседая на городском рынке, попадали и на проходящую рядом с торговым местом дорогу.
   Через Шанхайск проходила одна из немногих дорог, по которым было налажено снабжение для группировки Паулюса, базирующейся под Сталинградом.
   Именно поэтому Хартманн и выбрал Шанхайск, чтобы там, не дай Бог, не случилось никакой диверсии. А зарождающее подполье надо было рубить на корню. Поэтому он через Милляра и подсунул "Звезде" рацию. Надо было знать, кто руководил Оксаной, с кем она поддерживает связь в Ворошиловграде, если конечно эта связь у неё есть. Эти мальчишки, о которых ему рассказал "Овод" (так Хартманн окрестил Овидия Ведунова), особой опасности для него пока не представляли. Пусть пока балуются до поры до времени. Пусть поиграют, пока не наиграются, в войну. Хартманн был почему-то уверен, что на решительные действия шанхайская "Звезда" просто не способна.
   Партизан Хартманн тоже не боялся. Ему было доподлинно известно, что ещё летом 1942 года жандармерией и тайной полевой полицией были разгромлены все подпольные группы, оставленные в Ворошиловградской области. Хартманн даже доподлинно знал, что многие партийные и советские руководители, оставленные для работы в немецком тылу, пошли на добровольное сотрудничество с этими самыми немцами.
  
  ***
   Дед Данила через Овидия предложил "Звезде" объединиться с его отрядом, чтобы сообща бить ненавистного фашиста. Для уточнения деталей этого объединения, дед Данила назначил дату и время, в которые можно будет встретиться.
   Один лишь Александр Землянский высказался против этой встречи. Остальные члены штаба приняли положительное решение.
   Землянский не стал никого отговаривать. Видел, как горели глаза его товарищей, жаждущих наконец-то настоящего дела, да ещё под руководством опытного командира.
   Было решено, что на первую встречу пойдёт Андрей Телегин.
  
  ***
   Валя, как и обещал ей командир партизанского отряда, больше никуда с этим подозрительным отрядом, не ездила.
   Она продолжала работать официанткой в ресторане "Золотой якорь". И может быть, всё закончилось бы для неё хорошо, она бы вышла замуж за своего Петю, родила ему сына, и они прошили бы вместе долгую и счастливую жизнь, вспоминая войну, как мимолётный кошмар. Всё могло быть, если бы не одно "но".
   Однажды, постоянные посетители ресторана задержались дольше обычного, и Вале поневоле пришлось их обслуживать. Она хотела остаться переночевать в "Золотом якоре", но ей не разрешили этого.
   Валя стояла возле ресторана, поёживаясь от холода, и не знала, как ей надлежит поступить. Несмотря на то, что у Вали был пропуск, разрешающий передвижение по городу в любое время суток, она боялась возвращаться домой ночью одна. Темнело рано. В городе, по слухам, орудовали грабители. Раньше её хоть встречал Петя. Теперь же он постоянно пропадал в Шанхайске.
   Вспомнив о том, что у Скворцова появилась новая женщина, Валя занервничала и не заметила, как возле неё остановился легковой автомобиль. Не понимая зачем она это делает, может просто спасаясь от ненавистного ей холода, Валя решительно открыла дверь машины и села на заднее сиденье.
   Сидящий рядом с шофёром немецкий офицер повернулся к девушке и на чистом русском языке спросил:
   - Куда прикажет фройляйн?
   Валя вжалась в сиденье и задрожала, но теперь уже не от холода, а от страха. Она узнала этот противный раздражающий голос, который мог принадлежать только одному человеку. И она не ошиблась. Этим человеком был дед Данила, длительное время выдававший себя за командира партизанского отряда.
   - Вот так-то, - сказал, как показалось Вале, даже с сожалением Хартманн. - Теперь у вас одна дорога - в гестапо.
   - А как же Петя? - успела спросить Валентина Карпенко, прежде чем потеряла сознание.
  
  ***
   Сегодня, наконец-то, должна была состояться первая встреча с дедом Данилой. На две предыдущие, закончившиеся безрезультативно, он, сославшись на занятость, не являлся, а присылал вместо себя связника. Александр Землянский даже выразил сомнение по поводу его существования.
   Было решено, что если и сегодня командир партизанского отряда на встречу не придёт, прекратить с ним и его связником всякие контакты. Уж больно подозрительным казалось ребятам поведение деда Данилы, который вроде бы и есть, но которого так никто ещё и не видел.
   Оксана почему-то нервничала. Центр, несмотря на все её усилия, на связь так и не выходил, и рацию пришлось переправить в пещеры Землянского. Это было ошибочное решение, потому что после того, как выпал снег, к рации было не подступиться. Теперь "Звезда" осталась ещё и без сводок Совинформбюро. К тому же, как установили ребята, у трубы теперь постоянно дежурили полицаи. Решить все проблемы разом можно было, только объединившись с отрядом деда Данилы.
   Выйдя за надобностью во двор, Оксана совершенно случайно увидела Хартманна. Тот размеренным шагом шёл по улице в сторону их дома. В первую минуту Оксана подумала, что Хартманн приехал именно к ней. В тот проклятый день, когда она впервые случайно с ним встретилась, она проговорилась, где живёт.
   Оксана уже стала придумывать, что скажет ребятам, и в первую очередь Андрею об этом человеке. В легенду о советском разведчике во второй раз Телегин точно не поверит.
   Несмотря на все опасения Оксаны, Хартманн прошёл мимо её дома. Но в ту же самую минуту во дворе дома Григорьевых, непонятно каким образом очутился Овидий Ведунов.
   И тут только до Оксаны дошло. Увидев Хартманна, Оксана смотрела только на него. А вот на того, кто шёл рядом с ним, не обратила никакого внимания.
   - Откуда ты его знаешь? - спросила она.
   - Так это же командир партизанского отряда, о котором я вам говорил, - похвастался Овидий. - Тот самый дед Данила, в существование которого вы мне не верили.
   Поняв, что дед Данило и Хартманн одно и то же лицо, Оксана стала лихорадочно думать, как предупредить товарищей о грозящей им опасности. Но уже было собиралась бежать к Андрею, но неожиданно после ухода Овидия сразу же пришёл связник от деда Данилы.
   - Поступило распоряжение срочно отправить тебя в Ворошиловград, - сказал Скворцов.
   - От кого? - удивилась Оксана. - Кто может мною распоряжаться из Ворошиловграда?
   - Ты знаешь.
   - Ничего я не знаю, и знать не хочу, - отрезала Оксана.
   - Тебя ждёт дед Кузьма, - сообщил Скворцов. - У него есть для тебя работа.
   Оксана опешила. Дед Кузьма? Она не верила своим ушам. Откуда связнику из чужого отряда, может быть известно о Пруткове? Ответ напрашивался сам собой - Степан Ефремович арестован! Это её испугало. Она понимала, что бежать теперь не имело никакого смысла. Только погубит себя, да и ребят не спасёт. И тут Оксану осенило.
   - Подожди минуту, - чтобы своим отказом не показать мнимому связному мнимого отряда, что их обман ею раскрыт, совершенно спокойным голосом сказала Оксана. - Я только оденусь.
   Оксана надела пальто, взяла свою сумочку и, попрощавшись с матерью, пошла на выход. Возле порога девушка остановилась, последний раз окинула комнату взглядом, словно бы выискивая, не забыла ли чего, а затем повернулась к Евдокии Клементьевне.
   - Мама, передай Андрею, что если я ещё раз увижу его с Люськой, я ему все глаза выцарапаю. Пусть и близко к ней не подходит.
   - Хорошо, доченька, - поспешно закивала головой мать. - А кто такая эта Люська?
   - Он знает.
   Оксана надеялась, что Андрей её поймёт. Он сам ей рассказывал за Людмилу Бенидиктовну, как о шанхайском символе обмана. И потом, тогда на базаре, обвиняя Оксану в связях с немцами, Андрей прикрывался именно Люськой. Значит, он должен понять, о чём идёт речь, как и догадаться, что опасность исходит от деда Данилы.
   - Ревнивая, - подумал Скворцов. - Как моя Валя.
   Скворцов давно не видел Валю и не знал, что радист подпольной группы "Ураган" Валентина Тарасовна Карпенко 27 декабря 1942 года вместе с не родившимся ребёнком, отказавшись сотрудничать с немецкой контрразведкой, была расстреляна, не дожив до своего восемнадцатилетия всего один день.
  
  Глава пятнадцатая
  
  ***
   Самый распространенный способ проникновения в тыл врага, который применялся советскими разведчиками во время войны - это переход линии фронта. Это только на первый взгляд кажется, что перейти линию фронта для молодой женщины с хорошими документами не составляет большого труда.
   Анастасия Дмитриева, которой приходилось неоднократно ходить туда и обратно, прекрасно знала, что это не так. Она постоянно подвергала свою жизнь опасности. Можно было легко попасть как под обстрел своих, так и наткнуться на дозоры противника. А что ещё хуже - быть взятой в плен. Здесь уже никакие документы не помогут, никакая легенда не спасёт.
   Поэтому переход линии фронта всегда требует тщательной подготовки. А её, только что вернувшуюся с задания, в последний раз практически не готовили. Нужно было срочно добыть сведения о дислокации и численности войск противника в районе, где она никогда не была и не знала местности. Посылать больше было некого, остальные ещё не вернулись с заданий.
   Командование так на неё надеялось, а она подвела. Перейти линию фронта Анастасия смогла, а вот на другой день её и задержали. Немецкая контрразведка в январе 1943 года работала, как никогда, очень хорошо.
   Противником были тщательно изучены все уловки, изощрения, легенды, которые использовали советские разведчики, выдававшие себя за мирное население. Они даже со всей своей педантичностью даже разработали специальную директиву, где перечислялись все эти многочисленные хитрости русских. Здесь были и эвакуация в связи с близостью фронта, и поиски эвакуированных родственников, и ненависть к коммунистам, и ещё масса подобных причин. Анастасия Дмитриева перешла линию фронта с целью выменять продовольствие. Этот пункт так же присутствовал в вышеуказанной директиве.
   Не только шаблонные методы, но и порой небрежно оформленные документы для легализации позволяли немцам быстро и безошибочно разоблачать армейских разведчиков Красной Армии.
   После обыска, который ничего не дал, Дмитрееву отвезли в близлежащий хутор и сдали в жандармерию, где сначала тщательно проверили документы.
   За свои документы Анастасия не боялась. Паспорт у неё был настоящий, старый и потрёпанный, не имеющий надписей сделанных одним и тем же почерком и одинаковыми чернилами. Уж на чём на чём, а на этом Дмитриеву подловить было невозможно.
   Потом пошли ежедневные многочасовые допросы. Дмитриева отвечала заученно, без запинки, ни на йоту не отклоняясь от своей легенды. Всё вроде бы выглядело правдоподобно, но видимо что-то всё же жандармов не устаивало, и через несколько дней Дмитриеву отправили в гестапо, которое находились в городе Ровеньки.
  
  ***
   Ровеньки - город в Луганской области Украины, расположен на расстоянии пятидесяти километров от Луганска.
   Впервые Ровеньки (или Ровенецкая слобода), наряду с другими незаконно основанными беглыми людьми, городками в документальных источниках упоминаются 14 мая 1705 года.
   С 1793 года владельцем слободы стал генерал Василий Петрович Орлов, после смерти которого в 1801 году хозяйкой слободы стала его вдова Екатерина Дмитриевна. По её инициативе и на её средства 29 мая 1793 года в слободе была построена каменная церковь во имя святителя Николая Чудотворца, представлявшая историческую ценность не только как культовое сооружение, но ещё больше как архитектурный памятник. Церковь была взорвана в начале 1930-х годов.
   В 1829 году открыта школа грамоты, а в 1852 году - начальное училище.
   Жители слободы по большей части занимались сельским хозяйством - обрабатывали землю, выращивали скот, разводили овец.
   Открытие шахт в слободе было связано со строительством Екатерининской железной дороги. Ровеньки были одной из её станций.
   Революции 1905 и 1917 годов, которые проходили в Российской империи, наложили свой отпечаток и на события в Ровенецкой слободе. Власть постоянно переходила из рук в руки, и только в 1920 году в Ровеньках была окончательно установлена Советская власть.
   До 1923 года Ровеньки входили в Шахтинский округ УССР, после чего вплоть до 1929 года - в Луганский округ. Статус города Ровеньки получили 1934 году.
   На то время на улицах были проложены тротуары, автодороги, проведено электрическое освещение и водопроводы. На территории прежней усадьбы графов Орловских была открыта городская больница, работали 11 школ, горный техникум, 8 шахт, объединённых в один трест.
   20 июля 1942 года под натиском германской армии советские войска оставили город.
  
  ***
   Ещё в декабре 1942 года немцы, наконец, опомнились и стали в спешном порядке переименовывать улицы и площади города на прежние досоветские названия. Им вернули дореволюционные названия. Улица Ленина теперь стала называться Петербургской, Маркса - Казанской, Ворошилова - Екатеринославской, Либкнехта - Садовой, Фрунзе - Преображенской, Крупской - Натальевской. Сам город, как это ни странно, переименован не был. Однако, местные жители, от греха подальше, по-прежнему называли Ворошиловград Луганском.
   Оксану Григорьеву из Ворошиловграда привезли в те же Ровеньки. До этого она содержалась в жандармерии Луганска, где её не били, даже не допрашивали. Девушка не знала, что полиции и жандармерии было дано распоряжение никаких самостоятельных мер к ней не применять.
   В Ровеньках её просто, не понятно только для какой цели, держали в гестапо и всё.
   Через несколько дней Оксану, не объясняя причин, неожиданно перевели в городскую полицию. Там, в камере, где уже находились ещё две девушки, Оксана и познакомилась с Анастасией Дмитриевой.
   Дмитриева была на пять лет старше Оксаны. В её поведении чувствовалась уверенность. Оксана инстинктивно потянулась к Дмитриевой.
   Третью девушку, показавшейся Оксане знакомой, звали Люба. Она сразу же представилась:
   - Шевцова. Партизанка из Краснодона.
   Оксану это насторожило. Зачем она это делает? Зачем первому встречному, рассказывает, что она партизанка? Или других здесь просто не держат. А если вдруг специально подсадят кого, какого-нибудь провокатора? Нет, так нельзя делать. Вот Настя, например, вообще никакого отношения ни к партизанам, ни к подполью не имеет. По её рассказам выходило, что арестовали её ни за что. А там, пойди, найди правду.
   И тут только Оксана узнала её. Вместе с этой девушкой они ежедневно бегали в часы ночных тревог по лесам, и учились устанавливать бесперебойную связь между отрядами. Люба, видимо, тоже узнала Оксану, но не подала виду.
  
  ***
   Так продолжалось несколько дней. Кроме общих ничего не значащих разговоров, девушки практически не общались между собой. Потом их стали водить в здание гестапо, но как оказалось не на допросы, а заставляли мыть полы в офицерских комнатах.
   Однажды Оксана, видя, что здесь их практически не охраняют, предложила Дмитриевой попробовать убежать. Та отказалась.
   - Предложи вон лучше партизанке, - показывая на Шевцову, посоветовала Анастасия. - Вы обе местные, вам будет проще здесь затеряться.
   Идти на откровенный разговор с Любой Оксана так и не решилась, о чём впоследствии сильно сожалела. Тем более, тут произошло нечто, что повергло всех в шок, и охранников, и Оксану с Анастасией.
   Открыв настежь окна, из которых туже потянуло февральским холодом, Люба залила полы водой. Не прошло и минуты, как разлитая вода превратилась в лёд. Это взбесило охранников, один из которых побежал закрывать окна и, поскользнувшись, упал, другой же подскочил к Любе и ударил её кулаком в лицо. Потом они уже вдвоём остервенело били Шевцову ногами до тех пор, пока не прибежал старший по званию, и не прекратил это бесчинство. Оксана смотрела не на Шевцову, а на тёмно-синее пальто, в которое та была одета, и видела, как это пальто постепенно меняет свой природный цвет на красный.
   Тогда Оксане впервые действительно стало страшно. Она вдруг подумала, что не сможет вынести побои, и таким образом расскажет всё, о чём её не спросят. Но это была минутная слабость, после которой Оксана взяла себя в руки и, беря пример с Любы Шевцовой, гордо вскинула голову.
   Больше Любу Оксана не видела. Говорили, что её посадили в одиночную камеру. Обычно это делают перед расстрелом.
  
  ***
   Потом начались допросы, после одного из которых, не найдя в действиях Анастасии Дмитриевой ничего, что могло нанести вред Германии и её армии, девушку освободили из-под ареста.
   Анастасия была опытной разведчицей. Она без особых хлопот добралась о связника. Но так как прошло много времени с момента её задержания до момента освобождения, ранее полученное ею задание командования утратило свою актуальность. Дмитриевой было приказано возвращаться назад. На этот раз она благополучно перешла линию фронта, где её и встретили однополчане, уже не чаявшие увидеть Анастасию живой.
   Таким образом, Оксана осталась совершенно одна. Одиночество пугало, неизвестность усиливала страх. И когда её, наконец, вызвали на допрос, Оксана даже обрадовалась.
   Майор, проводивший допрос, не стал ничего спрашивать о её работе в шанхайском подполье. Он через переводчика сразу же предложил Оксане работать на него.
   - Твой командир нам уже всё рассказал. Прутков, кажется, его фамилия. Нами также арестована Карпенко Валентина, которая также показывает на то, что ты - радист группы деда Кузьмы. Да, да, именно деда Кузьмы, а не деда Данилы, о котором мы поговорим чуть позже. Тебе и делать особо ничего не надо будет. Мы будем тебе давать информацию, ты будешь передавать её своим хозяевам. Информация будет достоверной, так что тебе поверят. Когда мы оставим Ровеньки, а мы их оставим, тебя встретят, как героя, и никто не будет знать о твоей двойной работе.
   С ней обращались очень корректно, и Оксана не знала даже, что ответить. Теперь она понимала, почему ни её, ни Шевцову поначалу гестаповцы не трогали. Они хотели, хотели завербовать нас, чтобы потом передавать дезинформацию советскому командованию. С Шевцовой у них не получилось. Теперь обрабатывают её.
   - У меня нет рации, - дрогнувшим голосом сказала Оксана. - Она у Пруткова.
   - Об этом не беспокойтесь, рацией мы вас обеспечим, - заверил майор.
   - Сегодня какое число? - спросила Оксана. - Здесь я потеряла счёт дням.
   - Девятое февраля.
   - Сеанс связи у меня ровно через неделю в двадцать три сорок пять, - приняв окончательное решение, быстро сказала Оксана. - Запасной сеанс на следующий день утром в половине шестого.
   Майор был доволен. От Хартманна он знал, что именно в эти, сейчас названные часы, шанхайская радистка выходила в эфир. Значит, она говорила правду, и теперь уж точно будет работать под его непосредственным контролем.
   - Мы вас поселим в отдельную комнату, где вы сможете хорошо отдохнуть и как следует выспаться, а заодно и подготовиться к сеансу, - сказал немец, размышляя о том, какую награду он получит за дезинформацию противника.
   - Нет, - решительно отказалась Оксана. - Я хочу вернуться в камеру и ежедневно продолжать мыть полы в офицерских комнатах. Иначе, это может вызвать подозрение, после того, как вы оставите Ровеньки.
   - Может это и правильное решение, - сразу же согласился майор.
  
  ***
   Она окатила водой из ведра стоявшего рядом с ней охранника и побежала к окну. Вскочив на подоконник, Оксана попыталась открыть окно, но это у неё не получилось. Она не знала, что после недавнего случая, все окна были заколочены гвоздями. Тогда Оксана рукой разбила стекло, и сделала шаг вперёд.
   Прозвучал одиночный выстрел. Оксана на мгновение замерла, затем пытаясь удержаться за осколки разбитого стекла, но при этом только режа себе руки, стала медленно оседать на подоконник.
   Пуля попала точно в затылок молодой и красивой девушки, которая очень сильно хотела жить.
  
  Глава шестнадцатая
  
  ***
   После того, как зондерфюрер СС Ганс Фриче побывал на Луганщине, неожиданно для Хартманна его стали торопить с завершением работы по ликвидации остатков подпольных групп.
   - Где обещанные вами партизаны? - спрашивали его. - Или это очередная выдумка Абвера?
   Хартманн понимал, что нервозность начальства связана не с его работой конкретно, а, в первую очередь, с не совсем благоприятным для Германии положением дел на восточном фронте.
  Русские, вопреки утверждению фюрера о молниеносной войне, не только выстояли, но и начали проводить наступательные операции. Возможно, Абвер в своё время и допустил ошибку, не совсем точно докладывая фюреру о военном потенциале Советов, но нельзя же постоянно все беды, свои ошибки и явные просчёты перекладывать на разведку.
   И потом, какие партизаны могут быть здесь, в открытых донецких степях, где и зайцу спрятаться негде, не то что человеку? Вот в Белоруссии, там да - там огромные леса.
   Неужели там, в Берлине не видят очевидного. Или, может, не хотят видеть?
   Но как бы там ни было, Хартманн, вопреки своей воли, вынужден был активизировать завершение работ по ликвидации шанхайского подполья, которое и подпольем было назвать нельзя. А ему ещё так хотелось провести ряд карательных "партизанских" операций для устрашения и без того запуганного населения области. Ну, да ладно. Теперь уже поздно что-либо менять. Как в таких случаях говорят русские, лучше синица в руках...
   Евдокия Клементьевна не успела выполнить последнюю просьбу дочери по одной простой причине - Андрей Телегин в их дом не приходил, а где его искать она не знала. А вот Хартманн знал.
   Андрея Телегина и Александра Землянского арестовали в одно время прямо в клубе. Они в это время готовили программу для предстоящего новогоднего концерта.
   - Ну, вот и всё, товарищи подпольщики, - сказал Хартманн, - игра закончена. Вы хотели видеть деда Данилу, так это я и есть.
   Видя на лицах молодых людей скорее удивление, чем испуг, Хартманн заразительно рассмеялся.
  
  ***
   Узнав об аресте Телегина и Землянского, Кулешов не знал, что делать. Первой его мыслью было, что надо как-то спасать своих товарищей. Будь у него оружие, да люди, он сумел бы это сделать без особых хлопот. На весь шанхайский район немцы держали три десятка жандармов и четыре сотни полицаев. Но это на район. В самом Шанхайске их было и того меньше.
   Но ни оружия, ни людей у Кулешова не было. А лезть на рожон самому не было никакого смысла.
   - Дима? - Кулешов услышал у себя за спиной удивлённый и в тоже время хорошо знакомый девичий голос. - Ты что здесь делаешь?
   Кулешов обернулся. Прямо перед ним стояла подруга Оксаны Люба.
   - Тебя же ищут, - сказала девушка. - Овидий давно скрылся.
   - А при чём здесь Овидий? - не понял Кулешов.
   - Так он мне сам рассказывал, что ты его затащил в отряд, который вы придумали с Телегиным.
   Кулешов опешил. Вот так конспираторы! Весь город знает, кто разбрасывал листовки по Шанхайску. Удивительно, как их ещё всех раньше не арестовали.
   - А Оксана? - спросил Кулешов.
   - Я не знаю, где она, - честно призналась Люба. - Евдокия Клементьевна сказала, что она уехала в Ворошиловград. За ней оттуда прислали машину.
   Если бы Люба знала, с кем уехала Оксана, она была бы сильно удивлена. Дело в том, что у Григорьевых Люба искала не столько Оксану, сколько Петра Скворцова. В последние время Люба частенько видела их вместе. И женская ревность брала верх над женским разумом.
  
  ***
   Дмитрию Кулешову повезло. Ему удалось незамеченным покинуть город.
   Он, как и несколько месяцев назад, долго бесцельно шёл по пустынной степи, только теперь уже заснеженной и холодной, осмысливая произошедшее, и не мог поверить в то, что всё для него кончилось. Нет, он думал не о своём спасении, а о том, что борьба, которую он Дмитрий Кулешов вёл, вернее, пытался вести с безнаказанно топтавшими украинскую землю захватчиками, была неумелой и по-детски наивной.
   Мысли его перескакивали с одной на другую, мешая сконцентрироваться на одной, самой важной. Так было до тех пор, пока он, наконец-то, не понял главного.
   Он даже остановился от неожиданности пришедшего простого решения, а не, как могло показаться в первую минуту, от ветра, который, усиливаясь, обжигал лицо.
   Нельзя убегать от опасности, как смалодушничав, сделал это он теперь, оставив своих товарищей на произвол судьбы. Надо бороться. Пусть не профессионально, пусть даже как они, как кто может, но нельзя ни на минуту останавливать эту борьбу. Только так можно победить любого врага.
   Теперь когда Кулешов знал, что надо делать и куда идти, у него прибавилось сил, словно сама судьба, сжалившись над замерзающем в степи парнем, показала нужную ему так нужную в данный момент дорогу к спасению.
   Кулешову повезло и в этот раз. На третий день своих скитаний он, голодный и уставший, набрёл-таки на нужный ему хутор.
   Маня была несказанно рада появлению долгожданного ночного гостя. Она посадила Дмитрия возле тускло горящей, но дававшей хоть какое-то тепло, печки. А сама стала накрывать на стол.
   Ничего вкуснее рубленного куриного яйца, перемешанного с луком и политого подсолнечным маслом, Дмитрий никогда не ел.
   Кулешов был вне себя от переполнявшей его радости. Где-то там, далеко в глубине души он подспудно всё же опасался, что Маню, как и всех жителей этого хутора, могли убить каратели.
   За это время, что Кулешов её не видел, Маня подросла и похорошела, да и выглядеть стала намного старше. Куда девалась та бойкая девчонка, которая пасла козу? Маня изменилась к лучшему. Во всяком случае, так в тот момент казалось Кулешову.
   Дмитрий не успел ещё как следует налюбоваться Маней, когда в дом ворвались вооружённые люди.
   - Кто такой? - спросил заросший крепыш, направив на Дмитрия автомат, каких тот ещё никогда не видел.
   Посмотрев на непрошенных гостей, на шапках которых красовались красные ленточки, Кулешов облегчённо вздохнул - свои.
   - Почему не в армии? - грозно спросил бородач, видимо, он был командиром. - Дезертир?
   Кулешов попытался объяснить, кто он и как здесь оказался, но его не стали слушать. Бородач, похотным взглядом смотря на Маню, даже не повернул головы в его сторону.
   - Расстрелять, как уклоняющегося от службы в Армии, - приказал партизанский командир.
   И до сознания Кулешова вдруг отчётливо дошло, что сейчас произойдёт. Бородач уже вплотную подошёл, к забившейся в угол Мане.
   - Что вы делаете, сволочи? - закричал Дмитрий и рванулся вперёд, но его тут же сзади ударили прикладом по голове, и он тихо осел на пол.
   Кулешов уже не видел перекошенное в злобе лицо бородача, в бешенстве срывающего одежду с девушки. Он не слышал, как истошно кричала Маня, зовя на помощь. Бог избавил Кулешова от всего этого.
  
  ***
   Дмитрий Кулешов был четвёртым погибшим членом шанхайского подпольного отряда "Звезда".
   И только пятому, Овидию Ведунову удалось выжить. Сначала он прятался у своего дяди Феликса Миллера, а затем вместе с отступающими частями германской армии покинул не только Шанхайск, но Украину. Гауптман Вильгельм Хартманн имел на Овода, этого не по годам смышленого мальчишку, большие виды в своей дальнейшей работе.
   Не забыл вновь испечённый капитан и о Петре Скворцове. И хотя Хартманну не очень импонировал этот самовлюблённый и думающий только о себе человек, но. Как говорят русские, скворцов по осени считают. Или они всё же имели ввиду цыплят?
  
  ***
   Как хороша и красива донецкая степь. Только зимой она устлана ровным белым покрывалом, на котором другой какой-либо цвет заметен на многие километры.
   Если бы кто вышел сегодня в эту степь ночью, он непременно бы увидел зловеще сверкающие в небе всполохи огня. Это горел Манин хутор.
  
  Глава семнадцатая
  
  ***
   Когда немцы полностью осознали, что Ворошиловград им уже не удержать, они стали спешно готовиться к эвакуации.
   Сергей Шапошников, выполняя приказ начальства, вместе с другими полицейским оклеивал стены и заборы наспех отпечатанными листовками.
   - Гражданское население! Большевики приближаются. Знаешь ли ты, что тебя ждет? В Миллерово они мобилизовали 2500 мужчин, сунули им в руки винтовки и без обмундирования, необученных послали на фронт как ополченцев. Знаешь ли ты, сколько из них погибло? Хочешь ли ты, чтобы тебя постигла та же участь? Нет! Но что делать? Уйти с германской армией от грозящей тебе со стороны большевиков опасности.
  
  ***
   Из Приказа городской управы Ворошиловграда от 2 февраля 1943 года:
   "Всем бывшим членам ВКП(б), кандидатам и комсомольцам пройти перерегистрацию в административном отделе. Уклонившиеся будут рассматриваться как партизаны".
  
  ***
   Сергей Шапошников к эвакуации не готовился, он готовился к встрече своих. Ждал момента, когда можно будет сбросить с себя ненавистную форму, и открыто взглянуть в глаза своих товарищей, считавших его предателем.
  
  ***
   Из сводки Совинформбюро (вечернее сообщение) от 14 февраля 1943 года:
   "В последний час.
   Войска Южного фронта под командованием генерал-полковника товарища Малиновского в течение нескольких дней вели ожесточённые бои за город Ростов-на-Дону. Сегодня, четырнадцатого февраля, сломив упорное сопротивление противника, наши войска овладели городом Ростов-на-Дону.
   Войска Юго-Западного фронта под командованием генерала армии товарища Ватутина после ожесточённых боёв овладели городами Ворошиловград (Украина), Красный Сулин (Ростовская область)".
  
  ***
   14 февраля 1943 года в ходе Ворошиловградской операции, проходящей под кодовым наименованием "Скачок", советскими войсками Юго-Западного фронта были также освобождёны города Краснодон и Шанхайск.
   17 февраля 1943 года в ходе той же операции, основной целью которой являлось освобождение Северного Донбасса, советские войска ворвались в город Ровеньки и освободили его.
   На этом оккупация города Ворошиловграда закончилась, но сама Ворошиловградская область полностью была освобождена только 4 сентября 1943-го. Война продолжалась.
   Но уже на следующий день после освобождения Ворошиловграда, когда многие облегчённо вздохнули, в городе начала свою работу оперативная группа из 42 человек, руководство которой осуществлял заместитель начальника УНКВД УССР.
   Советские органы госбезопасности к 1943 году научились быстро и безошибочно выявлять бывших полицаев, агентуру и официальных сотрудников разведывательных, контрразведывательных и карательных органов противника, изучать их деятельность, задерживать активных коллаборационистов.
   Ещё до того, как группа прибыла в Ворошиловград, у неё уже имелись определённые оперативные материалы. Получены они были, главным образом, за счёт показаний советских граждан, которым удалось перед освобождением города перейти линию фронта.
   Поэтому практически сразу в Ворошиловграде начались аресты неблагонадёжных людей, а порой и случайных людей, попавших в список чекистов.
  
  ***
   Из Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Ф-1, Опись 53, Дело 36:
   "I. Отчёт Ворошиловградского обкома КП(б)У "О партизанском движении и деятельности подпольных организаций в период временной оккупации области немецко-фашистскими захватчиками".
   Руководствуясь указаниями товарища Сталина от 3 июля 1941 года, директивами ЦК ВКП/б/ и ЦК КП/б/У, Ворошиловградский обком КП/б/У в августе 1941 года, приступил к организации в районах области партизанских отрядов - подпольных партийных и комсомольских организаций.
   Получив соответствующий инструктаж, секретари райкомов, горкомов КП(б)У приступили к формированию подпольных партийных организаций и партизанских отрядов и закончили эту работу в октябре 1941 года. Весь личный состав партизанских отрядов был обучен на специальных курсах, организованных в Лисичанском районе.
   Подпольные партийные организации и партизанские отряды были соответственно дислоцированы в районах и городах и обеспечены полностью питанием, обмундированием, вооружением и боеприпасами.
   В связи со стабилизацией фронта, в конце 1941 года и начале 1942 года подпольным парторганизациям и партизанским отрядам не пришлось развернуть своей работы, так как к этому времени ни один район области не был оккупирован немецкими захватчиками. Только в прифронтовых районах нашей области партизанские отряды выполняли отдельные поручения командования частей Красной Армии, а поэтому многие подпольные организации и партизанские отряды были расформированы, люди призваны в РККА и часть была послана в другие области для выполнения спецзаданий, вооружение передано НКВД и военкоматам, обмундирование и продовольствие - торгующим организациям.
   В июне 1942 года, в связи с продвижением немецких оккупантов, обком КП(б)У вновь приступил к организации подпольных парторганизаций и партизанских отрядов. За короткий срок (за месяц), к моменту оккупации области, т.е. к 17 июля 1942 г. были отобраны и оставлены для подпольной работы 565 человек и в партизанских отрядах 661 чел., а всего 1226 человек в тылу врага.
   Для руководства партизанским движением и работой подпольных организаций, был создан подпольный обком КП(б)У, в составе 17 человек.
   Секретарями подпольного обкома были оставлены:
   1. Первым секретарем подпольного обкома КП(б)У тов. Паничкин Михаил Терентьевич (секретарь обкома КП(б)У по транспорту). Место его нахождения Краснодонский район, партизанский отряд.
   2. И территориальными секретарями обкома КП(б)У: тов. Головня Афанасий Дмитриевич (зав. сектором партийных кадров обкома КП(б)У для районов: Лисичанского, Кагановичского, Славяно-Сербского, Ново-Айдарского, Старобелъского, Рубежанского, Кременского, Сватовского, Нижне-Дуванского и Покровского.
   3. Тов. Яковенко Иван Михайлович (второй секретарь Ворошиловградского горкома КП(б)У для г.Ворошиловграда и районов Ново-Светловского, Успенского, Александровского, Станично-Луганского и Верхне-Тепловского районов.
   4. Тов. Стеценко Степан Емельянович (зав. Обллегпромом) для районов: Краснодонского, Свердловского, Ровеньковского, Боково-Антрацитовского, Красно-Лучского, Ивановского, Серговского, Ворошиловского (городского и сельского).
   Руководство и деятельность секретарей подпольного обкома КП(б)У должно было осуществляться через партизанские отряды по территориальному принципу. С этой целью секретари подпольного обкома КП(б)У подпольные организации базировались в партизанских отрядах.
   В районах и городах области были организованы подпольные райкомы и горкомы КП(б)У с сетью первичных партийных организаций, в которых было оставлено 565 коммунистов и 97 комсомольцев.
   II. Деятельность отрядов и подпольных организаций.
   Боевая деятельность подпольных организаций и партизанских отрядов на территории Ворошиловградской области в период оккупации немецкими захватчиками, характеризуется следующими данными:
   Вошиловградский партизанский отряд, руководимый штабом в составе т.т.: Яковенко И.М. (командир) - секретарь Ворошиловградского горкома КП(б)У, Третьякевич М.И. - комиссар-секретарь горкома КП(б)У, Фесенко Н. - секретарь горкома ЛКСМУ, Груп - начальник штаба, Шевченко - старшина и Опренко - связной. На вооружении отряда было: автоматов - 35, винтовок - 15, гранат - 150
   Партизанский отряд, в составе 4-х групп из г. Ворошиловграда вышел на место сбора в районе хутора Паньковка - Христовое - 14 июля.
   Отступая из с. Пленичного, партизанские группы потеряли управление и связь между собою. Комиссар отряда тов. Третьякевич, вместе с одной группой добрался до Митякинского леса, группа пробыла там 10 дней и не обнаружив остальной части отряда, приняла решение - разойтись по хуторам и селам, действовать в одиночку. В дальнейшем отдельные партизаны действовали до прихода частей Красной Армии в одиночку.
   Так, например, тов. Третьякевич, вместе с тов. Курносовым, 6-го сентября 1941 г. открыли огонь по немецкой автомашине с автоматчиками по дороге Евсуг-Беловодск. При этом было убито и ранено 15 немцев. Партизан тов. Скрипников из Митякинского леса пробрался на станцию Должанка, там связался с местными партизанами и вместе с ними, в октябре 1942 года, пустил под откос, между станциями Красная Могила и Должанка - эшелон с немецкими солдатами. В ноябре, на полуостановке Вальяновка они убили 3 немцев. Т. Скрипников организовал население на станции Должанка для разбора зерна из эшелона, предназначенного для отправки в Германию. Разобрано 14 вагонов зерна.
   В сентябре 1942 года, скрываясь в первом отделении Марковского зерносовхоза т. Третьякевич выявил до 80 человек советских людей, попавших в окружение. Из них оказалась часть коммунистов, организовал из них подпольную организацию в совхозе, которая добилась срыва молотьбы хлеба, тормозила отправку зерна в Германию.
   В Краснодонском районе - в начале августа 1942 года организовалась боевая молодежная группа под названием "Молодая Гвардия", состоящая из местных комсомольцев - детей шахтеров. Организаторами этой группы были т.т. Земнухов, Кошевой, Тюленин, Бондарев, Громова, Шевцова и другие.
   В августе 1942 года группа "Молодая Гвардия" имела в своих рядах до 40 человек, а к январю 1943 года до 100 человек.
   Группа ставила своей задачей: разоблачение немецкой пропаганды и агитации, срыв немецких мероприятий в Краснодоне, диверсионную работу на шахтах и в учреждениях. Организация вооружение молодежи для борьбы с немецкими оккупантами.
   Группа добыла оружие: 15 автоматов, 80 винтовок, 300 гранат, 65 килограмм взрывчатки.
   Члены боевой организации "Молодая Гвардия" выпустили и распространили среди населения 30 названий листовок, тиражей до 5 000 экз.; Листовки писались от руки и печатались в примитивной типографии. Молодогвардейцы установили 4 радиоприемника и 1 радиопередатчик. Регулярно держали связь с советскими городами и получали сводки Совинформбюро и другие материалы.
   В ночь, под 7 ноября 1942 года, участники группы "Молодая Гвардия" вывесили красные флаги на зданиях школ, жандармерии и других немецких учреждениях.
   Они сожгли здание немецкой биржи труда со всеми документами. Повесили двух полицейских, уничтожили 25 немецких оккупантов, освободили 80 военнопленных из концентрационного лагеря. Разбили 1 штабную и 1 грузовую автомашину, отбили 500 голов скота, предназначенного к вывозу в Германию. Предатели выдали участников "Молодой Гвардии". Фашисты жестоко расправились с молодогвардейцами.
   Большинство из них было арестовано и подвергнуто жесточайшим пыткам. Например: Улю Громову жестоко избивали, подвешивали за косы к потолку, вырезали на спине звезду.
   Перед казнью Уля Громова крикнула: "Девушки, не робейте милые, не бойтесь смерти. С нами Ленин и Сталин. Гордо умрем за Родину. Смерть фашистским гадам".
   Истерзанных в застенках гестапо молодогвардейцы, фашисты 15 января 1943 года бросили в ствол шахты N5 г. Краснодона.
   В Ровеньковском районе - партизаны в результате боевых действий на дороге между Н. Тарасовской и Н. Красновкой убили двух немецких велосипедистов, обстреляли автомашину и колонну немцев на дороге к ст. Должанской. Убито 15 немцев. Партизаны заминировали участок дороги между селами Дарьенской и Вальяновской. На мине подорвалась автомашина с немцами. Убито 10 и ранено 15 солдат. На станции Вальяновка группа подорвала две платформы. Убито 2 немецких солдата. Два раза перерывали связь между станциями Должанка - Ровеньки.
   На хуторе Гуково, Ростовской области партизаны взорвали склад с продовольствием. При этом убито 4 немецких солдата и 1 офицер".
  
  ***
   Справка из дела предателей Родины и добровольных пособников фашистов:
   "Шапошников Сергей Валентинович, 13.03. 1922 г. рождения, уроженец и житель г. Ворошиловграда, русский, ранее не судим, образование 8 классов, по профессии слесарь. До июля 1942 г. работал на вагоноремонтном заводе г. Ворошиловграда.
   Приговором военного трибунала НКВД Луганской области от 18 августа 1943 г. приговорен к высшей мере наказания расстрелу с конфискацией всего имущества. Приговор приведён в исполнение 19 сентября 1943 г. в г. Ворошиловграде".
  
  Глава восемнадцатая
  
  ***
   В конце июня 1943 года начальникам районных отделений НКВД городов Краснодона и Шанхайска одновременно пришли секретные шифрограммы. Текст их был совершенно одинаков, с той лишь небольшой разницей, что указанные в этих шифрограммах имена и фамилии людей не совпадали.
   Вот текст одной из них:
   "Вам предписывается в кратчайшие сроки лично связаться с Григорьевной Оксаной Ивановной, 1924 года рождения, проживающей в городе Шанхайске, которая была оставлена для работы в тылу противника. Ей необходимо срочно выехать в г. Калач Воронежской области в расположение 4-го управления КГБ УССР.
   Вам предписывается обеспечить Григорьеву О.И. необходимыми документами для проезда, продуктами и деньгами.
   Об исполнении доложить".
  
  ***
   Речь Иосифа Виссарионовича Сталина по радио 9 мая 1945 года
  9 мая 1945 года:
   "Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!
   Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию.
   7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая.
   Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем основания верить им на слово. Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не пустая бумажка. Это - действительная капитуляция вооруженных сил Германии. Правда, одна группа немецких войск в районе Чехословакии все еще уклоняется от капитуляции. Но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувство.
   Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом.
   Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.
   Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы народов и мира между народами.
   Три года назад Гитлер всенародно заявил, что в его задачи входит расчленение Советского Союза и отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики и других областей Он прямо заявил: "Мы уничтожим Россию, чтобы она больше никогда не смогла подняться". Это было три года назад. Но сумасбродным идеям Гитлера не суждено было сбыться, - ход войны развеял их в прах На деле получилось нечто прямо противоположное тому, о чем бредили гитлеровцы Германия разбита наголову Германские войска капитулируют Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию.
   Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой Период войны в Европе кончился, начался период мирного развития.
   С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы'
   Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом!
   Слава нашему великому народу, народу-победителю!
   Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!"
  
  Послесловие
  
   "Правда в военное время столь драгоценна, что её
   должны охранять караулы лжи".
   (У. Черчилль)
  
  
   "Кто-то крикнул:
   - Немцы!
   И толпа шарахнулась в сторону. Люди поспешно прятали листовки. Базарная площадь быстро пустела.
   Двое гестаповцев, навалившись на безрукого шахтера, хлестали его нагайками".
   Я не случайно привёл этот отрывок из повести Михаила Котова и Владимира Лясковского "Сердца смелых". Она написана в сентябре 1943 года и рассказывает о молодых подпольщиках Краснодона. То есть по горячим следам.
   Обратите внимание на то, чем вооружены гестаповцы. Нагайками! Уж кто-кто, а военные корреспонденты должны были знать, что нагайки имели при себе лишь немногие коллаборационисты (те же советские граждане, только сотрудничавшие с немцами).
   Отсюда очень легко сделать вывод, кто на самом деле противостоял юным патриотам.
   Впрочем, книга эта была почти сразу запрещена и изъята из библиотек. Хотя по совсем другой причине. Вот некоторые из пунктов выявленных партийными цензорами недостатков книги:
   - читатель не выносит сколько-нибудь ясного и полного представления ни об одном из организаторов, руководителей или членов "Молодой гвардии";
   - в книге не показано влияние партии и комсомола на формирование характера, на воспитание героев Краснодона, на работу подпольной организации "Молодая гвардия";
   - в книге очень плохо, поверхностно, аляпово (грубо - Н.У.) рассказывается о работе подпольщиков. Многие важные решения принимаются ими на ходу. О серьёзных событиях говорится между прочим, в порядке беседы двух подруг, в бесконечных отступлениях, вплетённых бессвязно в рассказ, и т.д.;
   - авторы заставляют подпольщиков нарушать элементарные правила конспирации и тем ставят под сомнение возможность длительной борьбы.
   Вот такие дела.
   Моя книга - отнюдь не о подпольщиках, тем более, не о молодогвардейцах Краснодона. Хотя этот город несколько раз и упоминается в ней.
   Первый и единственный раз я был в Краснодоне в двенадцатилетнем возрасте осенью 1969 года. Нас, школьников, возили по местам героической деятельности молодогвардейцев, о которых благодаря стараниям многих людей, в том числе и советского руководства, было известно всему миру.
   Нас возили к шурфу шахты, в которую были сброшены тела многих молодогвардейцев. Нас возили к вечному огню, символизирующему вечную память о подвиге краснодонцев. Нас возили в музей, где хранились многочисленные экспонаты, являющиеся немыми свидетелями тех далёких событий. Нас возили на встречи с родителями погибших подпольщиков.
   Многое из увиденного и услышанного с течением времени забылось, и навсегда сохранились в памяти до мельчайших подробностей лишь некоторые моменты той поездки.
   Первое. Из-за сильного ветра вечный огонь постоянно гас, и старшеклассники несколько раз зажигали его спичками.
   Второе. Во дворе музея на скамейке я нашёл записку. Считая, что она как-то связана с подпольем, я незаметно для остальных взял её в руки. Каково же было моё разочарование, когда я прочёл совсем уж земное: "Лида дурочка с переулочка". Много позднее я пришёл к выводу, что молодёжь Краснодона конца шестидесятых годов двадцатого века в меньшей степени интересовал подвиг их земляков, чем их собственная жизнь.
   Третье. Елена Николаевна Кошевая сидела на скамейке, когда наш автобус остановился возле её дома. Увидев нас, мать комиссара "Молодой гвардии" встала и молча зашла в свой дом. Она не стала с нами даже разговаривать.
   Столь странный для многих нас поступок Е.Н. Кошевой наши экскурсоводы объяснили усталостью женщины, изо дня в день встречающей и провожающей подобные экскурсии.
   Я не знаю, лукавили ли наши экскурсоводы, или они действительно не знали всей правды, но даже мы, школьники, уже тогда кое-что знали. Знали, например, что Олег Кошевой никогда не был комиссаром "Молодой гвардии". Знали про ходившие слухи, что это именно он и был тем предателем, из-за которого погибло подполье. Эти даже не перешёптывания, а разговоры я лично сам слышал от старшеклассников своей школы. Откуда у них были эти сведения, я не знаю. Возможно, передаваясь по стране "из уст в уста", шли они из самого Краснодона. Там-то правду знали. Во всяком случае, должны были знать. А я в то время не знал даже её части. Как не знал и того, что за три года до нашей поездки в Краснодон, мать Сергея Тюленина, одного из руководителей "Молодой гвардии", в письме Л. И. Брежневу поставила под сомнение не только активное участие Олега Кошевого в краснодонском подполье, но и саму его гибель.
   Может быть, именно поэтому Олег Кошевой никогда не был моим кумиром. Мне больше импонировал Сергей Тюленин и то таким, каким он выглядел в исполнении Сергея Гурзо в фильме Сергея Герасимова "Молодая гвардия". И ещё из пятёрки героев-молодогвардейцев мне нравилась Любовь Шевцова, какой её сыграла Инна Макарова в вышеуказанном фильме.
   Мне так тогда хотелось походить на героев-молодогвардейцев, чьими именами были названы улицы, проспекты, школы, города.
   Пионерские годы прошли, прошла эйфория. Но нет-нет, да и заходил разговор о молодых подпольщиках Краснодона.
   Ещё в советское время я читал опубликованные письма Александра Фадеева, создателя художественного произведения - романа "Молодая гвардия", кого-то вдохновлявшего на подвиги, кого-то сделавшего врагами, кому-то поломавшего судьбу. В частности, он писал приблизительно следующее: "Сижу в Переделкино и переделываю "Молодую гвардию" на старую".
   То есть уже тогда было ясно, что роман сплошной вымысел, хотя и основанный на реальных событиях. Да и сам Фадеев этого никогда не скрывал. "Я писал не подлинную историю молодогвардейцев, а роман, который не только допускает, а даже предполагает художественный вымысел", - говорил он. Но вымысла оказалось гораздо больше, чем правды. И в этот вымысел нас заставляли верить многие годы, переделывая, подтасовывая под него имеющиеся подлинные документы, принуждая оставшихся в живых молодогвардейцев давать ложные показания.
   По мнению Комитета госбезопасности, а вернее, тех, кто с самого начала по делу "Молодой гвардии" вёл расследование, "необъективное освещение деятельности молодогвардейцев и искажение известных всеми миру исторических фактов наносило большой вред воспитанию подрастающего поколения".
   Объективным считалось то, что придумал Фадеев, а не то, что рассказывали жители Краснодона и оставшиеся в живых юные подпольщики.
   А больший вред, по моему глубокому убеждению, наносит бред "правдолюбцев", искажающий действительность. В протоколах допросов оставшихся в живых молододогвардейцев и арестованных "по горячим следам" их палачей (полицаев, немецких офицеров) нигде не упоминается само название "Молодая гвардия". Оно, скорее всего, придумано А.А. Фадеевым, как и придуманы "подвиги" так называемых молодогвардейцев. А возможно и "позаимствованы": у тех же Котова и Лясковского - название организации; у подпольщиков города Свердловска, что находится в тридцати километрах от Краснодона - реальные подвиги.
   Как бы там ни было, ясно одно: подпольная комсомольская организация города Краснодона под руководством партии - сплошная фальсификация, созданная в воображении Александра Фадеева.
   Приведу только один пример. Министр государственной безопасности Виктор Абакумов 18 сентября 1947 года в докладной записке за Љ 3428/А "Об организации судебного процесса по делу участников зверской расправы над членами Краснодонской подпольной организации "Молодая гвардия" на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и А.А. Кузнецова (секретарь ЦК ВКП(б) пишет: "...в процессе расследования по делу о зверской расправе над молодогвардейцами часть жителей города Краснодона утверждает, что здание, в котором при немцах размещался так называемый "дирекцион" (управление шахтами), было сожжено не участниками подпольной организации "Молодая гвардия", как это известно из книги писателя Фадеева, а уничтожено отступающими советскими войсками. Также не подтверждается, что молодогвардейцы сожгли здание немецкой биржи труда..."
   Досконально изучив все доступные по этой теме материалы, я однозначно прихожу к неутешительному для себя выводу - всей правды о подпольщиках Краснодона никто никогда не узнает. Из-за нерадивости следователей НКВД, работавших в угоду и по специальному заданию своих непосредственных начальников, история "Молодой гвардии", в том числе и архивные с грифом "секретно" документы, неоднократно подвергалась переработке. Что-то добавлялось, что-то удалялось. Да и свидетели с обвиняемыми вдруг ни с того ни с сего отказывались от своих прежних и давали новые, нужные следствию, показания.
   В итоге А.А. Фадеев застрелился, а мы имеем то, что имеем.
   И сейчас, много лет спустя, я спрашиваю себя: "А был ли мальчик?"
   С таким же успехом кто-то резонно может спросить и у меня: "А была ли девочка?"
  
  (23.11.2018)
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"